Настоящее время

Елену Гилберт закончило рвать в четвертый раз за этот день, девушка опустила сидение унитаза, поднялась и прополоскала рот теплой водой из раковины. Волосы безжизненными прядями свисали вокруг бледного лица, и она попыталась вспомнить то время, когда болезненный внешний вид вызывал беспокойство. Теперь она чувствовала лишь тяжесть вины, слой за слоем заполнявшую ее, пока не поглотит полностью. Сегодня будет разорвано последнее связующее звено между Дэймоном и Стефаном Сальваторе. Их братская связь, для разрушения которой Елена, по общему признанию, сделала очень и очень многое, будет полностью разорвана через пару часов. В детстве Елена играла с братьями в классики, а теперь, когда они выросли, играла с их сердцами, итогом чего стали фатальные обстоятельства.
Приглаживая свое траурное платье цвета оникса, Елена прошла обратно в церковь, стараясь не обращать внимание на взгляды присутствующих на похоронах и подавленные шепотки, преследовавшие ее, пока она шла по ковровому покрытию прохода. Все они знали, что она натворила. Даже Виолетта Сальваторе, искалеченная болезнью Альцгеймера и годами не узнававшая Елену, казалось, обратила на девушку ничего не выражающий взгляд и скользнула на свое место в первом ряду. Виолетта многого не помнила, но теперь она видела, как перед ней лежит мертвый сын, и ничего не могла поделать – только смириться в полной мере с тем вредом, что Елена причинила обоим её детям.
Если и существовала правда, в которой Елена была уверена, так это то, что она искренне и самозабвенно любила и Дэймона, и Стефана, – в разные моменты своей жизни. Хотя никогда одновременно – любовь к Сальваторе занимала всё сердце целиком, оставляя мало пространства для чего-то другого.
Елена скорее почувствовала, чем увидела, как зашел оставшийся из братьев Сальваторе и сел на противоположный ряд. Она не могла заставить себя повернуться и посмотреть ему в глаза, чтобы увидеть в них обвинение. Она сама достаточно хорошо понимала, что практически собственноручно убила его единственного брата.

2004

- Елена гребаная Гилберт, ты не кинешь нас так просто на выпускном. Вечеринка Локвудов – легенда в нашей школе. Это наш последний большой кутеж старшеклассников! – заныла Кэролайн Форбс, не стесняясь чуть ли не топать ногами. – Кроме того, – продолжила она, внезапно переходя к озорству, – ты разобьешь своему кавалеру сердце, если не пойдешь.
- Господи, Кэролайн, ты же знаешь, что мы со Стефаном пошли как друзья, – рассердившись, возразила Елена и потерла руки, пытаясь прогнать мурашки, в то время как прохладный вирджинийский ветер обдувал всех трёх одетых в вечерние платья девушек, стоявших на улице. – Я пришла. Потанцевала, добавила алкоголь в пунш, приобрела полновесный опыт. Теперь я готова поехать домой. – Поворачиваясь к третьей вершине их треугольника из лучших подруг, которые были ей скорее как сестры, Елена взмолилась: – Бонни, поддержишь меня?
Та вздохнула, уже привыкшая к роли посредника между одинаково твердолобыми блондинкой и брюнеткой. Сначала она разделалась с Еленой:
- Гилберт, почему ты видишь в Стефане только друга, ты знаешь так же хорошо, как и я – этот парень тебя хочет. До ужаса. – Бонни повернулась в другую сторону: – И Форбс, мы говорили об этом до того, как прийти. Не давить на Елену, помнишь? Мы всего лишь рады, что она захотела пойти на выпускной? Очевидно, что она не в настроении идти на пивную школьную вечеринку. Даже высокопробную.
Кэролайн надула губы, подчинившись и вняв предостережениям подруги.
- Ладно. Как хотите. Наверно, тогда нам больше мальчиков останется. – Внезапно просияв, она подалась вперед, чтобы обнять Елену и подмигнуть: – Пожелай мне удачи с Тайлером, сегодня у него спец-приглашение под мою юбку.
- Кэр. – Елена заскрипела зубами, стараясь не ухмыляться прямоте подруги. – Бонни, пригляди за ней, ладно?
Она ещё раз обняла подруг, выслушала, как Кэролайн опять неудачно попыталась уговорить её пойти на вечеринку, а затем подошла к небольшому красному «фольксвагену», который получила в подарок от родителей на шестнадцатый день рождения два года назад. Как только Елена очутилась в безопасности, то выдохнула задерживаемый в легких воздух и позволила исчезнуть улыбке, которая была натянута на ее лицо всю ночь.
В очередной раз она портила настроение друзьям своим негативом. Не они виноваты в том, что теперь она не та свободная и раскованная девушка, которую они знали всю жизнь. Не они виноваты, что шесть месяцев назад ее алкоголик-отец решил сесть за руль пьяным и сорвался с моста Викери, убившись сам и убив маму. Смерть родителей превратила Елену в человека, которого она даже не узнавала. Теперь вдруг на ней лежала ответственность, то, что раньше было важным, перестало иметь значение. Так что да, небезызвестная попойка у Локвудов, к которой она стремилась с девятого класса, теперь никак не волновала. Теперь она могла лишь оплакивать то, что должна было у неё быть. Как сегодня. Мама должна быть здесь, много-много фотографируя её в нарядном платье и визжа над букетиком, который ей подарил кавалер. Отец должен быть здесь, предупреждая Стефана, чтобы «никаких шалостей сегодня» и чтобы «вернул её вовремя, а иначе...». Но их не было.
Когда Елена проехала по затемненной дороге к своему дому, то поняла, что еще не готова смотреть на опустевшие комнаты. Не готова вдыхать запах тонкого слоя пыли, что покрыла вещи родителей, – духу не хватало разложить всё по коробкам. Теперь из семьи у неё остался лишь младший брат Джереми. Его отправили в Денвер к друзьям, когда из-за смерти родителей он подсел на наркотики. Была надежда, что переезд станет для него началом нового, чем-то, что заставит его жить заново.
Желая внести разнообразие и побыть в тишине, Елена нашла место на окраине леса, чтобы припарковаться, и вытащила из багажника одеяло. Она прошла через деревья, не обращая внимания на царапавшие руки ветки, и попыталась вспомнить дорогу к запрятанному водопаду и небольшому пруду, где ее семья устраивала пикники, когда сама Елена была помладше. Особо не веря в удачу, она с трудом пробралась на поляну, и обстановка впереди была точно такой, какой та запомнилась. Лунный свет придавал окружающему что-то нереальное.
Елена опустилась на камни на берегу пруда, задрала платье и окунула ноги в на удивление теплую воду. Шум падающего водопада прекрасно отвлекал от всех глубоких раздумий и не давал зацикливаться.
- Что, неужели это подружка моего братика, – услышала девушка голос за спиной приблизительно через полчаса. – Разве ты не должна сейчас напиваться в доме мэра и принимать всякие плохие решения?
К сожалению, шум водопада никак не заглушил голос человека, нарушившего её личный покой. Елена узнала бы эту интонацию где угодно, подкалывающую и дразнящую её с шести лет.
- Дэймон, – холодно процедила она, не оборачиваясь, чтобы подтвердить свою догадку. Что можно сказать о Дэймоне Сальваторе? Старший грубоватый брат Стефана, и казалось, от него нигде нельзя укрыться.
Воплощение загадки. Он всегда был в её жизни. В детстве двое братьев и Елена были неразлучны, пока Дэймону не исполнилось десять, и тот неизбежно понял, что он слишком крут и опытен для того, чтобы связываться с парой детей, следовавших за ним повсюду, словно за пророком. Затем он взял на себя роль старшего брата в её жизни, шаля и приставая до тех пор, пока Елене не оставалось лишь орать до хрипоты. Конечно, дальше он неизбежно вырос и познал девушек, прекрасная, по общему мнению, внешность помогала в стремлениях. Пока Елена училась в старших классах, для всех остальных он был Дэймоном Сальваторе – неприкасаемым придурком-бабником, с которым все хотели или просто быть, или встречаться. Но для неё он был несносным старшим братом Стефана, который, казалось, всегда торчал в особняке, чтобы от души изводить её всякий раз, стоило прийти в гости.
- Стефан мне не парень, придурок, – поправила Елена, когда Дэймон шумно уселся рядом с ней. Она упивалась знакомыми непримиримыми подколками. Странное ощущение – хоть кто-то после случившегося не обращался с ней, как со стеклянной. – А как ты нашёл это место? Или у тебя просто настроен маячок – появляться там, где тебя не хотят видеть?
К большому огорчению, Дэймон не воспринял близко к сердцу её плохо скрытое пренебрежение и отрывисто рассмеялся, напевая:
- Господи, ну надо же, кое-кто показывает свою гадкую сторону. – Краем глаза она видела постоянно присутствующую на его губах улыбку, в то время как Дэймон продолжал: – Полегче, крошка, ты не единственная, кто знает об этом месте. Вообще-то я бы даже сказал, что ты сидишь на моей территории.
Мысленно Елена отвесила себе пинок – конечно же, он знал об этом районе. Она забыла, что его семья частенько приходила с Гилбертами, когда они устраивали здесь пикник. Успокоившись, она передернула плечами:
- Ну и ладно.
Высоко ценя, что он не собирался скоро уходить, потому что знал, как его присутствие выводит её из себя, Елена нарушила молчание:
- Ты разве не должен тоже быть на выпускном? Ребекка Майклсон несколько недель говорила, как приведет студента колледжа на выпускной в качестве своего кавалера.
- Пусть Ребекка Майклсон помечтает – ей не вредно, – фыркнул Дэймон, вытаскивая из кармана потертой кожаной куртки фляжку из нержавеющей стали и попивая жидкость. – Я сказал ей, может быть, смутно, пару месяцев назад, чтобы она дала уложить себя в постель. Девушка никак не могла мной насытиться. Будто я бы пошел на школьный выпускной. – Содрогнувшись, он посмеялся: – Все эти дешёвые гирлянды и смокинги напрокат.
- Ну ты и свинья, – сгримасничала Елена, с отвращением думая о его галантном отношении к дамам.
- А ты ханжа, – обвинил он в ответ. – Не прикидывайся девственницей.
Елена покраснела и попыталась опустить голову, чтобы он не успел прочесть всё на её лице.
- Я не прикидываюсь, – пробормотала она.
- Быть не может. – Дэймон с недоверчивостью разразился смехом. – Мать твою, не может быть, что ты девственница. Я думал, мой братик давным-давно сорвал вишенку.
С ужасом Елена подтянула к себе ноги и встала.
- Тебя это не касается.
Ни в коем случае она не стыдилась своей девственности, но будь она проклята, если позволит Дэймону вести себя так, словно он понимал что-то настолько для неё личное.
Дэймон схватил девушку за запястье, и на этот раз казалось, что он искренне раскаивается.
- Погоди, не уходи. Да ладно тебе, я же ничего такого не имел в виду, не нужно так смущаться и задаваться.
- Я не смущаюсь, – выпалила Елена, выдергивая руки из его захвата, но всё равно садясь обратно. Ехать домой ещё не хотелось, а Дэймон отвлекал, если не сердил.
- Так ты нико...
Елена сверлила Дэймона взглядом до тех пор, пока тот не поднял руки в знак капитуляции:
- Хорошо, извини. Я заткнусь. – Он сидел бесшумно пару минут, пока снова не заговорил, на этот раз тише: – Как у тебя дела? После, ну знаешь, всего этого?
- Нормально, – машинально ответила Елена.
- Нет, я серьезно, как у тебя дела? И вот не надо пороть чушь, что всё нормально.
Елена повернулась и внимательно осмотрела парня, его ярко-синие глаза были на редкость честными. Наверно, можно и сказать ему правду, похоже, он по-настоящему хотел знать, а не просто по-дружески проявлял участие. Неожиданно вспомнилось, как тяжело он воспринял смерть своего отца два года назад. Стефан перенёс легко, но по Дэймону смерть родителя сильно ударила. Возможно, он мог бы предложить что-нибудь. Время от времени у него бывали такие странные мгновения, и что-то происходило между ним и Еленой, когда казалось, что Дэймон – единственный, кто мог ее понять.
- Иногда на пару секунд со мной и правда всё нормально, затем мгновенно всплывает что-то в памяти, и я цепенею. Словно зайду в класс, и станет больно до такой степени, что мне просто хочется свернуться в клубочек.
С пониманием кивая, Дэймон прочистил горло:
- Знаешь, это пройдет. Понимаю, сейчас это несильно тебе поможет, и хотелось бы иметь какое-то мгновенное лекарство, которое прогонит боль, но его нет. Могу пообещать, что будет менее больно с каждым днем, пока это не станет терпимо, и ты не сможешь снова дышать.
Чудесно, после его слов Елена ощутила покой, который не чувствовала уже какое-то время. Только вера в то, что эта боль не продлится вечно, немного помогала.
- Спасибо, – искренне поблагодарила она, быстро сжимая его предплечье.
Как обычно, стоило Дэймону сделать что-то хоть наполовину пристойное, как он ощущал, что надо уравновесить это чем-то подлым.
- Так почему ты не дашь моему братишке ключик к воротам от рая?
Елена вздохнула, зная, что мгновение прошло. Она вытянула фляжку у него из рук и не обратила внимание на язвительный взгляд, когда осушила остатки содержимого. После проглоченной жидкости в глазах стало жечь.
- Ты про то, почему я не буду встречаться со Стефаном? Тогда нам придется больше выпить для этого разговора.
- Такая Елена мне нравится, – прокомментировал Дэймон. Он подпрыгнул на пятках, исчез за деревьями на пять минут и вернулся, сжимая бутылку вина.
- Просите, и дано вам будет, – гордо объявил он, ставя бутылку в небольшое пространство между их ногами.
- Красное вино? – спросила Елена, наморщив нос. – Брр.
- Эй, в багажнике моей машины только это и осталось. Ещё и хорошее старое вино, украл дома у Майклсонов. – Он обхватил рукой горлышко и начал отодвигать бутылку. – Но если ты не хочешь...
- Нет, сойдет, – торопливо заговорила Елена, забирая вино у него из рук, сдергивая пробку и делая большой глоток.
Дэймон с мгновение наблюдал за нею, а затем повернулся к водопаду, пляшущий лунный свет, пробивающийся через покачивающиеся ветки, творил с его кожей нечто невероятное.
- Так почему не Стефан? Он не такой уж отвратительный, и он весь из себя скучный и с мягким сердцем, совсем как ты. Ваша пара прямо создана на небесах.
Эти слова чем-то задели Елену, хотя в них не было злого умысла. Вот как он о ней думал – что она скучная?
- Только не надо опять обижаться. – Дэймон ткнул локтем Елену в бок, заметив выражение ее лица. – Я лишь хотел сказать, что вы оба не любите рисковать.
- Может, в отличие от тебя, не всех нас прельщает риск стать гигантским плакатом последствий хламидиоза, – отпарировала уязвленная Елена.
И снова Дэймон легкомысленно отнесся к её оскорблению, усмехнулся и выхватил вино.
- Туше.
Елена вздохнула, зная, что так Дэймон пытался заставить её приоткрыться. Большинство людей в её жизни часто пытались свести её со Стефаном, и девушка устала от давления и того, что все говорят, как идеально они подходят друг другу. Может, Дэймону она могла бы объяснить, в чём дело, не услышать потом привычное осуждение и забыть, что они обсуждали его брата. Елена уперлась подбородком в колени.
- Я его не обманываю, понимаешь? Я ему ясно сказала, что в этом смысле он мне не нравится, и он говорит, что понимает, но я чувствую себя такой виноватой, когда нахожусь рядом с ним. А он смотрит на меня так, словно я пытаюсь отсрочить неизбежное. – Ещё один глоток из бутылки. – Не знаю, может, так и есть.
- Тебе и не нужно было бы его обманывать, этот мальчик похож на потерявшегося щеночка. Не понимает отказа. – Елена чувствовала, как он изучает взглядом её лицо. – Не вини себя, если этого нет, значит, нет. Не ты виновата. – Дэймон широко улыбнулся. – Кроме того, теперь я думаю, что вы двое совсем не похожи. В тебе есть огонь, которого нет у него.
Ослепительно улыбаясь, Елена чувствовала, как согревает алкоголь и мысль, что кто-то, да кто угодно, считал, что в ней есть энергия. Не желая больше говорить о Стефане сегодня, Елена позволила вырваться наружу детскому секрету и хихикнула:
- Я серьезно запала на тебя, когда мне было двенадцать.
- Да? – высокомерно поинтересовался Дэймон, выпятив грудь и показавшись при этом самодовольным. – Я не удивлён.
Когда пришлось зажать рот рукой, чтобы не рассмеяться в очередной раз, Елена поняла, что хватила лишку с алкоголем.
- Ну, да, пока ты не подмешал зеленую краску в мой шампунь. Это поставило крест на всех моих возможных фантазиях.
- О чёрт, совсем забыл об этом. Я был довольно-таки весёлым малышом. – Отвечая на яростный взгляд Елены, он смягчился: – Ну ладно, прошло восемь лет. Я уже прощён?
- Может быть, – кокетливо ответила Елена, краснея, когда поняла, что флиртует с Дэймоном Сальваторе. Но сейчас ей не было до этого дела.
- Ты обязана скрепить это поцелуем. – Дэймон постучал себя по щеке и ухмыльнулся.
Желая подольше побыть легкомысленной, чего не ощущалось так долго, Елена наклонилась, чтобы запечатлеть на щеке Дэймона поцелуй, ахая, когда Дэймон повернулся в последнее мгновение и накрыл её губы своими, на которых ощущался привкус вина. Дыхание на секунду перехватило, и она замерла, забыв насладиться моментом, пока Дэймон не отстранился. Он отсел, широко улыбаясь, вероятно, думая, что только что перехитрил её. Около секунды Елена внимательно смотрела на его губы, а потом положила ладонь ему сзади на шею и притянула назад к себе.
Черт, о чём она только думала? На этот раз Дэймон замер, ничего не предпринимая, пока не опомнился и не провёл гладким языком по её нижней губе. Руками Елена сжала его волосы, сбивая ногой наполовину полную бутылку вина, из головы улетучились все мысли, в то время как его губы творили невероятное с ее. В первый раз она понимала, почему женское население Мистик-Фоллса так помешано на этом парне.
На удивление, Дэймон первым прервал поцелуй. Тяжело дыша, он прислонился своим лбом к ее и прошептал:
- Елена, мы не можем это сделать. Ты пьяна, и потом пожалеешь.
- Ты тоже. – Задетая и униженная, она оттолкнулась от его груди. Она и правда настолько неприятна, что её не хочет парень, который переспит со всем, у чего имеется грудь? Не удостаивая его взгляда, Елена унеслась, пропустив мимо ушей оклики. Из-за гнева и разочарования понадобилось больше времени, чтобы вернуться к машине, чем дольше она шла, тем больше покрывался грязью подол платья. Когда она наконец-то дошла, Дэймон стоял там, прислонившись к своему светло-голубому «камаро», выглядя хладнокровно как никогда.
- Эй, – твердо заговорил Дэймон, когда девушка попыталась пройти мимо него. – Я лишь хотел сказать, что ты слишком хороша для этого. Слишком хороша для меня. – Он насмешливо хмыкнул. – Я это знаю, ты это знаешь, весь чертов город знает.
- Не пытайся меня задобрить, Дэймон.