Красное платье, туфли на шпильках…Только вот нет мартини, да и платье длинное.* Просто невыносимо длинное и узкое. Захожу в зал и ловлю себя на том, что снова нервно поправляю прическу. Так. Не дергаться. Слишком долго ты ждала этого, чтобы сейчас взять и все испортить. Найти его оказалось не так уж трудно, женщины вспоминали о нем со счастливыми улыбками, которые так и хотелось стереть с их хорошеньких мордашек. Нервно хмыкаю - кровожадная Елена, ему бы понравилось. Да, нервишки сдают. Мужчины вспоминали с меньшей охотой, но вспоминали. Его трудно забыть, если он тебе повстречался. Для меня это оказалось непосильной задачей.
И все равно гораздо сложнее было начать искать.

Мужчина провел рукой по волосам и прикрыл глаза, откинувшись на спинку дивана, на котором они пережили столько хороших мгновений. Елена грустно усмехнулась своим мыслям. Сейчас было не лучшее время для подобных воспоминаний. Впрочем, они давно не вызывали прежнего волнения. Это уже была история, история ее жизни, ее первой любви, обращения в вампира, долгих счастливых лет рядом с ним. Но всему или почти всему когда-то приходит конец.
- Думаешь, это конец? - открыв глаза и глядя куда-то в потолок, озвучил ее мысли вампир.
Елена бесшумно скользнула по комнате и опустилась рядом с ним на диван. Она долго, внимательно изучала его профиль. Сердце болезненно сжалось. Но пустота никуда не делась. Пустота и скука.
- Кажется, да, - тихо произнесла она.
Стефан протянул руку и погладил ее по щеке. Елена прикрыла глаза.
- Береги себя, - прохладные губы коснулись ее лба.
- И ты, - выдохнула она.
Когда Елена открыла глаза, то Стефана уже не было в комнате. Он ушел. Ушел из ее жизни навсегда - она это чувствовала. Они оба это чувствовали. То, что было между ними, останется важной частью их самих, но уже никогда не вернется.

Так закончилась наша история любви. Это действительно была любовь, красивая, чистая… первая. Мы хранили и берегли ее, как могли, словно что-то хрупкое, почти хрустальное. И поэтому так долго не могли понять и поверить, что в ней уже нет жизни, она не дышит, не развивается, не меняется вместе с нами. Принять это оказалось еще сложнее.
Наверное, если бы мы были людьми, нам бы хватило ее. Мы бы стали одними из тех старичков, умиляющих окружающих своим видом. Нежно держались бы за руки, тихо сидели на лавочке в парке, поправляли друг другу плед и приносили травяной чай, и, несомненно, умерли бы в один день.
Мы честно прожили ее - эту нашу человеческую жизнь. Даже больше: почти сто лет.
И в тоже время, пока я холила и лелеяла наши отношения со Стефаном, откуда-то из глубины, лишенное света, тепла и внимания с моей стороны, начисто и нарочито игнорируемое, пробивалось, словно дикий плющ, другое чувство.
Сначала я принимала его за тоску. Убеждала себя, что соскучилась по несносному вампиру. По другу.
А потом моя грусть стала принимать странные обороты и причудливые личины, я вспоминала те редкие касания, объятия, слова любви… особенно их. Конечно, став вампиром, я не могла не вспомнить. Но я просто сделала вид, что ничего не случилось. Правильно? Не правильно? Я поступила так, как посчитала нужным. Я всегда так делаю.

Присаживаясь за столик в темном углу зала, продолжаю пристально изучать толпу, этот бесконечный калейдоскоп лиц - жующих, смеющихся, по-деловому нахмуренных, откровенно похотливых или непривычно открытых, приветливых. Люди, люди, люди… Везде люди. Кажется, я стала лучше понимать их, перестав быть человеком. Бесконечная гонка, цель которой - обмануть судьбу. Жить так, словно ты бессмертен. Предавать друзей, терять любимых, причинять боль, откладывать самые важные дела на потом, на завтра. Все исправлю, извинюсь, обязательно найду время. Но однажды это время иссякает. Словно тонкая золотистая струйка в песочных часах. Обрывается и замирает. И ничего уже нельзя изменить и исправить. Это может быть несчастный случай, болезнь или просто старость, которая всегда приходит как-то неожиданно и нежданно. Или вот я, например. Хотя нет, я не подхожу. Я их не убиваю. Да и вообще стараюсь питаться консервами.
«Дурной вкус», - сказал бы Деймон. Легонько улыбаюсь и недоверчиво качаю головой. Неужели я скоро его увижу? Прикрываю глаза и выравниваю дыхание. Открываю, - и сердце ухает вниз, а потом начинает колотиться часто и громко. Кажется, его стук слышен на весь ресторан. Но нет, он не видит меня, легкой походкой подходит к барной стойке, присаживается рядом с какой-то блондинкой и заказывает им обоим выпить. Охота началась.
Понимаю, что нужно сначала успокоиться, но это плохо получается, глаза жадно изучают его лицо, когда он поворачивается в профиль, каждую черточку. Его улыбка, взгляд, жесты - все такое родное, знакомое... и любимое.
Так. Выдыхаю. Нужно взять себя в руки. Перевожу взгляд на девушку. Когда я искала его, одна из девиц заявила, что у меня нет шансов. Он-де любит блондинок и терпеть не может брюнеток.
Надо сказать, я его отлично понимаю.
Размышления о блондинках возвращают меня к недавнему разговору с подругой.

- Ты уверена? - Кэролайн заправила белокурую прядь за ухо и внимательно посмотрела на Елену.
- Нет, Кэр, нет, я ни в чем не уверена, - та поднялась и прошлась по большой светлой гостиной в нежно-голубых тонах, аккуратные окошки которой были забраны кружевными занавесками. - Хорошо тут у вас… - пробормотала она, проведя пальцами по тонкой материи и глядя в окно, на широкую подъездную дорожку и ухоженные цветочные клумбы по обе стороны от нее, пестревшие насыщенными солнечными оттенками от ярко-красного до лимонно-желтого.
- Спасибо.
На губах Кэролайнн расцвела счастливая улыбка - она любила свой дом. И хотя оседлость для вампира была непозволительной роскошью, удаленность от соседей и закрытый образ жизни позволили им свить собственное гнездышко.
- Я только в одном уверена, - Елена повернулась к подруге, - он мне нужен. Все это время будто какая-то невидимая нить связывала нас. Иногда она натягивалась до невозможности и, казалось, вот-вот лопнет. И видит Бог, я хотела этого, даже просила об этом. Но ничего не получается. Представляешь, как-то он попал в крупную передрягу, и мне в тот день неожиданно стало плохо. Просто физически плохо, Стефан так перепугался, - она грустно улыбнулась.- А потом мы узнали про Деймона. Стефан никак не связал эти события, а я не знала, что и думать.
- Стефан, - медленно повторила Кэролайн, испытывающе глядя на подругу. - Как он?
- Хорошо, - искренне улыбнулась Елена. - Нет, правда, хорошо. Я недавно его видела.
- А ты?
- А что я? - пожала плечами Елена. - Одно могу сказать точно: я ни разу не пожалела. Конечно, мне пришлось нелегко, особенно первое время. Но это было правильное решение, и мы оба это знаем.
- Так значит, будешь его искать? - спросила Кэролайн.
- Буду, - уверенно кивнула Елена, окончательно решившись, прошлась по комнате и опустилась на мягкий пуфик. - Лучше расскажи мне, как у вас дела?
- А что у нас, вроде все хорошо, - подняла на нее светящиеся любовью глаза Кэролайн.
С тех пор, как они нашли способ продлить жизнь Тайлера при помощью магии, она никак не могла поверить своему счастью и наслаждалась каждым днем рядом с мужчиной, которого так боялась потерять.
- Ты ведь не жалеешь, что все получилось именно так? - спросила Елена. - Я имею в виду - ты, Метт и Тайлер...
- О, нет, конечно, - покачала головой Кэролайн. - Но все-таки Деймон такой засранец, - она закатила глаза и тихонько фыркнула.
Елена не смогла сдержать смешок.
- Знаю.
Но уже ничто не имело значения. Без него в ее жизни не было чего-то важного, ключевого, что заставляет видеть новые грани этого мира, ощущать его вкус, цвет и форму. Она просто перелистывала бесконечные дни и ночи, утомлявшие своей монотонностью. И, по крайней мере, он должен знать об этом.

Пока я тут ностальгирую, между ним и пышногрудой блондинистой девицей завязывается непринужденная беседа, обрывки которой долетают и до меня. Но я не улавливаю смысл слов, просто слушаю его голос. Как давно я его не слышала, и все равно этот звук кажется родным и все таким же волнующим. Нет, гораздо, гораздо более волнующим, ведь теперь я не пытаюсь скрыть это от себя.
Когда же появились эти первые звоночки? Первые признаки того, что он для меня значит нечто большее, чем просто брат моего возлюбленного? Не будь я так упряма, то заметила бы, что их было множество: наш танец, то, как он спас меня, когда я пошла сдаваться Клаусу, но больше всего мне запомнился другой момент…

Деймон зашел в дом, и по его лицу было видно, что он не рад видеть Елену сейчас. Меньше всего ему хотелось, чтобы кто-то копался в его чувствах. Елена заранее знала, что так будет, но никак не могла заставить себя уйти. В какой-то момент у нее это почти получилось, но что-то дрогнуло внутри в последний момент, заболело и потянуло обратно с невероятной силой.
- Ты должна была уйти, - устало произнес Деймон, подходя ближе.
- Я ушла, но потом вернулась убедиться, что ты в порядке, - Елена протянула ему стакан с виски, стараясь не выдавать собственного волнения.
- Я оценил твой жест, - Деймон сделал глоток, - я рад, что все закончилось, - попытался он подвести черту.
- Ты знаешь, что я в это не верю, - тихо произнесла Елена.
Деймон поставил стакан на стол и с легким раздражением взглянул на нее.
- Или домой, Елена, отдохни. Завтра будет новый день.
- Деймон, я твой друг.
Она хотела облегчить его боль. Но еще больше она хотела знать, действительно ли он испытывает ее. Будто от этого знания зависело что-то важное.
- Я это знаю, - сухо произнес вампир.
С некоторых пор он ненавидел этот свой статус и дорожил им в равной мере.
- А друзья обычно чувствуют, когда другому больно, - не отступала Елена.
Она действительно видела, что ему плохо, но очень боялась ошибиться. Вдруг это просто иллюзия, самообман? Да, но зачем ей это? Ответа не было. А если и был, то она его не находила. Сейчас Елена просто хотела знать правду.
- Что ты хочешь услышать? - раздражение и напряжение в его голосе стали более очевидными. - Что Роуз была мне небезразлична? Что я расстроен? Безразлична и не расстроен.
Сердце Елены упало.
- Ну вот опять ты притворяешься, что выключаешь чувства, - она и сама не знала наверняка с кем спорит: с собой или с ним. - Деймон, ты так близок, не сдавайся, - заглядывая ему в глаза, попросила Елена.
Какое-то время Деймон просто смотрел на нее. И вдруг понял, что верит ей. Это не было очередной воспитательной беседой в духе Елены Гилберт. Слишком много искреннего, неподдельного волнения в больших карих глазах, слишком часто вздымается грудь, слишком нервно пальчики теребят край одежды. Ей нужно было это услышать. Черт знает почему, но для нее это было по-настоящему важно.
- Я все чувствую, Елена, понятно? - наконец, довольно громко и с каким-то надломом произнес он. - И это больно. А еще хуже, что это должен был быть я. Джулс охотилась на меня!
- Ты чувствуешь вину?
Она удивилась, нет, даже растерялась, словно что-то изменилось в ней самой от его слов. Мир перестал быть таким, каким она его видела, все сместилось, сдвинулось со своих мест и закружилось в причудливой пляске. Но ведь она сама так настаивала на его признании. Так в чем же дело? Что это меняет? Елена и раньше верила в то, что Деймон может любить. Но чувство вины, раскаянье… все это приближало его к человеку, к ней. Сердце странно защемило, словно почувствовало надвигающуюся опасность.
- Это очень по-человечески, да, Елена? Но я не человек, - он словно угадал ее мысли. - Да и кто бы говорил. Ты только и делаешь что сдаешься, - Деймон устало махнул рукой в сторону двери. - Иди домой. Достаточно смерти, грусти и личностного роста на один день.
- Хорошо, я уйду, - но уходить почему-то совсем не хотелось.
Она снова взглянула на него и просто не смогла удержаться. Что-то щелкнуло внутри. Шагнув к вампиру, Елена крепко обняла его, прижалась, в надежде забрать часть его боли или хотя бы разделить ее с ним. Но стало только хуже, она почувствовала, как напряглось его тело. Ее близость не спасала, а ранила все сильнее.
- Спокойной ночи, Деймон, - отстраниться оказалось нелегко.
Направляясь к двери, Елена все еще чувствовала тепло его тела, бережно унося его с собой.

Так, хватит воспоминаний. Да и девица за стойкой слишком близко наклоняется к нему, демонстрируя свое декольте. Нужно собраться с силами и встать. Получилось. Медленно приближаюсь под громкий стук собственного сердца, каблуков и присоединившийся к ним шум в ушах.
Он так близко. Все ближе. Интересно у вампиров бывают сердечные приступы? Присаживаюсь на высокий стул рядом с блондинкой, черт, до чего же узкое платье, и дружелюбно поворачиваюсь к девушке, краем глаза замечая изумленное выражение лица Деймона.
- Иди, погуляй в холл, - тихо произношу я, ловя взгляд блондинки, и та послушно удаляется в сторону выхода.
Деймон тут же отворачивается и делает глоток виски.
- Черт, Кэт, - морщится он, - ну что опять?
Я делаю заказ. Хм, мартини. Определенно у меня сегодня какая-то склонность к киношным жестам.
- Вторая попытка, - улыбаюсь я, надеясь, что нарочитая медлительность жестов и речи не выдадут сильной внутренней дрожи, охватившей меня.
Деймон долго пристально смотрит мне в глаза
- Как там братец? - наконец, с легкой усмешкой спрашивает он, и сердце болезненно сжимается в страхе.
Слишком легко, слишком быстро. Неужели я опоздала?
«А что ты хотела? Сто лет прошло. Думала, он упадет к твоим ногам? Слишком долго соображаешь», - на чем свет стоит костерил меня внутренний голос. Но я велела ему заткнуться. Иначе, какого он молчал раньше?
Усилием воли беру себя в руки, отпиваю из бокала и слегка пожимаю плечами.
- Да вроде ничего, - ну, по крайней мере, голос звучит ровно. - Когда я последний раз его видела, у них с Джойс все было хорошо.
Рука Деймона со стаканом замирает на полпути, но он тоже быстро приходит в себя.
- Вот как, - задумчиво тянет он. - Интересно. Какими судьбами здесь? Проездом? - вампир вновь смотрит прямо на меня, и под его пристальным взглядом я теряюсь. Теряю себя, забываю, как меня зовут, забываю дышать.
Так, Елена Гилберт и дышать мне вообще не обязательно.
- Искала тебя, - отвечаю я, пытаясь взглядом выразить все, что не могу выразить словами.
Он меняется в лице. Что-то едва уловимое, но я это вижу.
- Хм, - Деймон заламывает бровь, - зачем?
- Ты знаешь, - тихо произношу я.
Не остается сил на сарказм, на подбадривание самой себя. Весь мир словно замирает в ожидании.
- Расставшись со Стефаном, ты сразу вспомнила о его плохом старшем брате, я правильно понял? - равнодушно интересуется вампир.
Разочарование ядом струится по венам, отравляя изнутри, захлестывает огромными волнами снаружи и угрожает поглотить без остатка. Но я все еще барахтаюсь, пытаясь держаться.
- Мы расстались четыре года назад.
Деймон молчит, изучает мое лицо, потом наклоняется ближе. Его легкое дыхание с привкусом виски... красиво очерченные губы складываются в знакомую ухмылку, по которой я так соскучилась.
- Тогда почему так долго?
И мое сердце пускается вскачь, окрыленное новой надеждой.
- Боролась с собой, - снова задерживаю дыхание.
Я ведь обещала себе, что больше никакой лжи? Значит, пусть так оно и будет. Он еще какое-то время смотрит на меня, недоверчиво и задумчиво.
- Позволь мне быть рядом, - выдыхаю я.
Все, кажется, больше не смогу произнести ни слова. Замираю, концентрируюсь на его губах, жду приговора.
Деймон неожиданно отклоняется немного назад и улыбается.
- А у меня есть выбор? - спрашивает он, и мой мир взрывается сотнями новых красок и тысячами звуков, захлебывается от счастья.
Мне хочется кинуться ему на шею, но я продолжаю просто смотреть на него, не веря в происходящее. Разве бывает так хорошо?
- Нет, - шепчу я, - никакого выбора.
- Я так и подумал, - Деймон быстро поднимается и, взяв меня за руку, ведет прочь из ресторана, мимо завистливо вздыхающих мужчин и женщин, мимо тех, кто оглядывается на нас или даже не замечает, прочь от всего и от всех. Туда, где будем только я и он. Минуты в лифте тянутся бесконечно долго. Моя рука в его ладони, но он все еще смотрит в сторону. Напряжение нарастает с каждой секундой, зашкаливая за все допустимые пределы. Идем по коридору и заходим в номер, и в следующее мгновение я уже прижата к стене, а серо-голубые глаза жадно изучают мое лицо. Я тону в них. У всего вокруг вдруг появляется другой, глубинный смысл. Мир становится прекрасным местом, потому что в нем есть он, потому что он все еще любит меня, потому что он так близко. Деймон медлит, продлевая момент, которого ждал почти сто лет. На мгновение становится страшно. Вдруг цель этой гонки - победа? Нет, неправда, я вижу другое в его глазах. Да и не было гонки, он просто ждал, ждал, когда я тоже пойму… нам всегда будет хорошо вместе. Хорошо молчать и хорошо говорить. Вернее говорить буду я, а он будет слушать, слегка заламывая бровь и вставляя шуточные замечания. Мы найдем тысячу и одно занятие, но никогда так и не увлечемся чем-то сильнее, чем друг другом. Расставаясь, будем изнывать от одиночества, и каждый день будет равен вечности. И никогда не сумеем насытиться нашей близостью - всегда будет мало, всегда будет хотеться еще. Раньше я думала - так не бывает. А теперь смотрю в его глаза и знаю - бывает.
- Красивое платье… новое? - его взгляд блуждает по моему телу.
Ощущаю уже почти забытую слабость в ногах, в животе скручивается пульсирующий тугой комок, и я в очередной раз поражаюсь его выдержке.
- Да, а что? - поддерживаю игру из последних сил, мечтая коснуться его лица, провести рукой по волосам, найти его губы своими…
- Просто жаль, что оно прожило так недолго, - философски произносит Деймон, касаясь кончиками пальцев моих губ, а потом проводит по шее, отводя назад волосы и опускаясь к груди. Слышу свой судорожный вздох.
- Будем считать, что его миссия выполнена, - шепчу я и тихонько охаю.
Он впивается в мои губы крепким горячим поцелуем, пока руки скользят по телу.
Глухой треск разрывающегося шелка, это последнее что я слышу, прежде чем раствориться в нем без остатка.

____________________________
* имеется в виду сцена из фильма «Ванильное небо», где героиня Пенелопы Круз София произносит такую фразу: «Красное платье, туфли на шпильках… похоже это самая печальная девушка, которая держала мартини»