От дыма першит в горле, и приходится проснуться. Она открывает глаза и в тот же миг чувствует, что её окружает плотный воздух, словно сверху давит рука. Она рывком встает, но сама попытка сделать что-нибудь приводит к тому, что в легких не остаётся воздуха. Немедленно идёт к двери, с трудом пробираясь к выходу. Слишком жарко – металлическая ручка обжигает ладонь в то же мгновение, когда она касается её.
Она думает быстро – потому что в этом мире так и нужно. Идёт в другой конец комнаты к окну и распахивает ставни. Бросает взгляд вниз, на землю. «Слишком далеко», – шипит голос в голове, но прежде чем девушка позволяет страху взять верх, она вылезает в окно и начинает двигаться по склону вниз. Стены дома холодные и влажные после выпавшего снега, и всего через несколько секунд она не удерживается и падает на землю.
Мгновение она лежит в холодном снеге. Хотя от потрясения холод не чувствует. Взгляд карих глаз поднимается к дому, позади которого дым подобен зловещему ореолу. Она и не думает о том, чтобы пошевелиться или убежать, лишь, что дом, в котором она выросла, её святилище, сгорает в пламени.
Она поднимается, ноги дрожат. В доме не так много ценностей, но это зависит от того, что считается бесценным. Там видео, фотографии родителей и брата, одежда, которую они с мамой покупали вместе, книги, которые ей читал отец, игрушки, из-за которых они с братом ругались… Всё это сейчас сгорает в доме.
Она думает, не рвануться ли обратно, делает шаг вперед, хотя даже не знает, как поступит. Но затем сзади раздаётся голос:
- На твоем месте я бы не стал возвращаться.
Она останавливается. Она знает, кто находится позади, – не по имени, но знает, что именно он всё устроил.
Знает так же хорошо, как и то, что она уже не жилец.

Впервые он увидел её на улице, по счастливой случайности. Она идет с рассеянным взглядом. Очевидно, что задумалась, мало замечая людей вокруг себя. Не замечает, что он наблюдает за нею.
Он не знает, почему так увлекся ею. Может, оттого, что она выглядит потерянной, не к месту, – как и он сам. Только никто другой не замечает его. За годы практики он научился растворяться в толпе. Люди смотрят на него, да, но не со страхом, а восхищаясь его красотой и очевидным благополучием. Когда он улыбается барышням, те, похоже, слишком слабеют, чтобы попытаться подойти к нему. Люди обращают внимание на эту девушку, но не восхищаются ею. Возможно, некоторые парни провожают одобрительными взглядами. Но большинство из них знают её историю – печальный рассказ девушки, потерявшей свою семью.
Он этого не знает. До тех пор, пока не следит до самого дома и не читает на боку почтового ящика фамилию «Гилберт». Затем он понимает, кто она. Убийство Гилбертов хорошо известно вампирам в этом районе.
Может быть, поэтому, когда она засыпает, ворочаясь во сне, он смотрит на неё через окно. Если бы он сам мог попасть внутрь, то давным-давно выпил бы её досуха. Влечение к ней лишает сил. Обычно он владеет собой – если в его присутствии у кого-то течет кровь, его глаза не изменят цвет, а сам он сможет отвернуться.
Но Елена Гилберт… клыки вырастают от одного запаха её духов, биения сердца. С первых лет его бытности вампиром он ни разу не испытывал такого желания выпить кровь человека, и даже тогда жажда не была настолько сильной. Когда он впервые её видит, то едва может остановиться, чтобы не схватить и не выпить досуха. Есть что-то в этой девушке, от чего Дэймон жаждет её больше, чем любого другого человека.
Он не настолько глуп, чтобы похищать её. Кроме того, она проводит дни напролёт у себя дома – этого достаточно, чтобы возникли подозрения. Знающие о вампирах люди держатся вблизи своих домов, понимая, что это единственное место, куда вампир не сможет найти лазейку.
Ну, почти.
Стоя в тени, он смотрит, как огонь начинает распространяться. Внутри Дэймона разжигается легкое беспокойство, что она умрет в пламени. Он отметает эти мысли. Она не умрет. Эта девушка сильная, он знал это с того мгновения, как положил на неё глаз. И впрямь – он смотрит, как она выбирается из дома. Ладно, приземление было неудачным, но надо ей дать десять из десяти за храбрость и усилия.
Когда она поворачивается к нему, от страха черты лица ожесточены. Развеселившись, он наклоняет голову. Конечно. Она же Гилберт, она узнает вампиров.
Несколько секунд они смотрят друг на друга. Слышен только громкий треск огня. Животные в лесу неподалеку – и те стали молчаливыми свидетелями.
Затем она пускается наутёк.
Бежит от него во всю прыть. Только не обратно в дом. Он не уверен, куда она направляется, но подстраивает так, чтобы она не убежала далеко, и в одно мгновение возникает перед ней. Она пошатывается, пытаясь остановиться, укатывается, скользит, но так, чтобы не дотрагиваться до него. И второй раз падает в снег.
Нарочито медленно он наклоняется к ней. Глаза распахнуты, дыхание ускорилось, но она не отступает. Храбрая девочка.
- Ты знаешь, кто я?
Он не ждет, что она заговорит, но та подбирает ответ. Плевок попадает на щёку, спасибо, что не в глаз. Он опускает веки, отчасти злясь и отчасти не веря. Вытирает плевок с щеки и вновь смотрит на девушку. Та по-прежнему глядит на него, на этот раз смелее.
Проходит миг, и он ударяет её.
Он применяет немного сверхъестественной силы, лишь только чтобы удар был болезненным. Она плашмя падает на землю, прижимается лицом к холодному снегу. На этот раз не двигается.
- Посчитаю это за положительный ответ, – говорит Дэймон, оглядывая её. Должно быть, она это чувствует, потому что вздрагивает. Но он смотрит не на её тело (хотя, надо признать, у неё очень красивая фигура, особенно в этой чересчур тонкой пижаме). А ищет, где вербена. Трава оказывается в кулоне на шее. Ну конечно, кто ещё пойдет спать с кулоном? Прежде чем схватить его, он дотрагивается пальцами до цепочки. В ту же секунду, когда кожа соприкасается с украшением, рука гудит от боли. Тяжело дыша, он отдёргивает ладонь. Но не то, чтобы он не ждал этого. Пока она смотрит прямо перед собой, он быстро хватает кулон и срывает с её шеи. Теперь он отброшен далеко, так далеко, что девушка не сможет его достать.
Когда боль в руке ослабевает, он оглядывается на неё. Она дрожит, и, кажется, не из-за холода. На его лице появляется ухмылка. Одним движением руки он дотрагивается до её щеки. Девушка вздрагивает, словно простое прикосновение вызывает боль. Его ухмылка становится шире.
Он осторожно хватает её за подбородок и поворачивает лицо так, чтобы её глаза смотрели на него. Наклоняясь ближе, он замечает их цвет – темно-карие, почти черные – и задаётся вопросом, настолько ли она хорошая и добрая, как кажется, или глаза выдают её темную сторону. Это сомнительно – она будет восхитительной, и будем надеяться, что на вкус окажется ещё лучше.
- Ты принадлежишь мне, – говорит Дэймон и чувствует, как его зрачки при внушении суживаются.
- Я принадлежу тебе, – повторяет Елена монотонным голосом.
Удовлетворенный, он берет её за руку и поднимает на ноги. Можно сказать наверняка – ей не нравится, когда он дотрагивается до неё. Она не хочет быть с ним. Но теперь у неё нет выбора.
- Иди за мной, – велит Дэймон, разворачивается и начинает возвращаться к месту, где припаркована машина. И впрямь, позади он слышит тихие шаги и улыбается самому себе. Насколько же легко.
В самоуверенности ему не откажешь.
Она меняет направление в последнюю секунду. Обернувшись, он наблюдает, как девушка бежит к лесу, тотчас исчезая в тени деревьев. Мгновение Дэймон в ступоре стоит на месте.
Ну конечно. Должно быть, она ещё и пьёт вербену.

Нельзя останавливаться. Любая пропущенная даром секунда приближает к смерти. Ветки цепляются за неё, подталкивая назад к нему – к вампиру – но она отбивается. Израненные снегом и льдом ноги замёрзли, и она замедляет бег, проклиная себя, что не прихватила какую-нибудь обувь, прежде чем выбраться в окно.
Она поскальзывается, естественно, падая обратно в снег. Почти рыдает. Он найдет её. Найдет и будет пить кровь, пока она не умрёт, в точности как было с родителями и братом. Она поклялась, что не позволит убить себя вампиру, но всё-таки ему это, разумеется, удастся.
Поднимая голову, девушка оглядывается по сторонам. Дыхание перехватывает, когда она видит недалеко от себя упавшую ветку. Ну конечно. Как можно так сглупить?
Она с трудом пробирается к ветке. Держа её в руках, она чувствует себя защищенной, как воин, которому дали меч. Стоит, смотря на кусок дерева так, словно тот отлит из золота.
- Серьезно? – Она удивленно выдыхает, поворачиваясь кругом и сталкиваясь нос к носу с вампиром. В темноте она не видит его лица – кажется, даже луна настроена против неё этой ночью, – но слышит, как на его губах появляется злая улыбка. Она наблюдает за очертаниями его приближающегося лица. – Попробуешь убить меня… этим?
Елена стоит в полной боевой готовности для удара. Он наблюдает за ней с минуту, и затем девушка слышит, как из его горла вырывается низкий смешок.
- Должен признать, я удивлен. Не думал, что ты будешь носить вербену и пить её. – Он слегка пожал плечами. – Всё равно так даже веселее. – И приближается к ней.
Она пользуется возможностью – не думая, выбрасывает вперед руку с зажатой в пальцах веткой. Для неё всё происходит очень быстро – слышен громкий треск, и неожиданно она оказывается в его объятиях. Его руки держат её прямо за локти. Она даже не может пошевелить ими – настолько сильна хватка. Глазами Елена ищет и находит ветку на земле, разломанную на две части.
«Идиотка, – думает она, – нужно было продолжать бежать».
- А теперь, – говорит он сладким, как мёд, голосом, но для неё это куда хуже, – мы закончили на этом?
Она поднимает взгляд. Он держит её так близко, что она видит цвет его глаз. Льдисто-голубые, холодные как снег, и у Елены ощущение, что и душа у него точно такая же.
- Ну уж нет, – заверяет Елена.
Она не ждёт, что он ответит улыбкой, освещающей лицо.
- Хорошо, – говорит он. – Терпеть не могу, когда мне скучно.

Господи, она еще и вздорная. Она в его распоряжении меньше пяти минут, и уже пробовала сбежать и пыталась убить его.
Давно не было так весело.
Он забирает её в машину. Всю дорогу Елена борется с ним, и её волосы развеваются, пока она его колотит. Хотя слишком слабо – только выдохлась. Он заталкивает её в машину и захлопывает дверь, а через секунду садится на переднее сидение. Двери заперты, так что, когда девушка пытается открыть их, те и не шевелятся.
Дэймон заводит двигатель.
- Знаешь, я могу поймать тебя, – сообщает он Елене. Та не отвечает, только продолжает попытки открыть дверь. – Пристегни ремень.
Когда она не подчиняется, он мысленно оправдывается перед собой, прикладывая её головой о стекло. Девушка падает навзничь, потеряв сознание.
Он пристегивает её, дотрагиваясь теперь, когда она не может бороться. Её кожа немного темнее, чем у обычного человека, теплая и мягкая. Держа палец на её виске, он чувствует, как по её венам бежит кровь. Он отчаянно хочет пить, хочет вонзить зубы в её кожу, ощутить сладостное облегчение от крови, текущей в горло. Но знает, что сделать это сейчас будет самоубийством – в её организме вербена. Лучше всего подождать, пока он не убедится, что действие травы закончилось.
Поездка к дому не занимает много времени. Это большое здание из красного кирпича. Вообще-то такой дом должен принадлежать семье, но Дэймон купил его для себя. Здесь множество комнат для него и его... гостей. Он выскальзывает из машины и выносит девушку на руках. На голове уже начинает появляться синяк, но она тихо постанывает. Он замирает, стоя на улице, ожидая, очнется ли Елена. Буря эмоций проносится по её лицу, пока она снова не успокаивается. Он наблюдает за ней еще с минуту перед тем, как зайти в дом.
В ту же секунду, когда он перешагивает порог, женщина – точнее, девушка, – выходит поздороваться.
- Вы вернулись, мистер Сальваторе, – говорит она. На лице улыбка, глаза сияют. – Приятно вас видеть.
Он не вступает в беседу. Девушка под внушением, ей не нужны разговоры. Она здесь, чтобы служить ему и только ему.
- Вы приготовили гостевую комнату? – спрашивает он, поднимаясь по лестнице.
Служанка кивает.
- Все готово, мистер Сальваторе, – отвечает она.
- Хорошо. Принеси в спальню немного воды, пожалуйста.
Он слышит ответ, но не сосредотачивается на нем. У него есть две девушки в качестве прислуги – они убираются в доме и предоставляют кровь, если требуется. Вряд ли они ему понадобятся какое-то время. Для игр у него есть эта девушка.

Ноющая боль в голове усиливается. Каждый раз при попытке пошевелить ею чувствуется пульсация. Странное ощущение – словно она на борту самолета, и с желудком что-то не то. Она меняет позу во сне, и ноги гудят от боли, стоит только ими пошевелить. От этого девушка окончательно просыпается и открывает глаза, пытаясь сесть. Снова неудачно.
Комната просторна, стоит стол, а на стене ряд полок. С другой стороны – окно. Шторы раздвинуты, и Елена видит, что на улице ночь. Луна выглядывает из-за облака, словно стесняясь. Постель достаточно большая, чтобы поместился ещё один человек – это старомодная кровать, с изголовьем из темного дерева и подножьем, где лежат её ноги. Выбора нет: цепь намотана на один из зубцов кровати и сковывает обе ступни. Ошеломленная и напуганная, она пытается пошевелить ими, но каждый раз, когда она приподнимает одну ногу, другую тянет вниз.
Тело сковывает ужас. Елена кладет руки на цепь. Металл холодный и плохо поддаётся, она не может освободиться, как ни тяни. Через несколько минут этих попыток до сознания доходит, что она не одна.
Она поворачивает голову, и совсем просто, вот он: её похититель. Прислоняется к косяку, стоя в дверном проеме (за которым, как она предполагает, находится ванная), наблюдает за ней. Хотя выражение его лица кажется не зловещим. Даже наоборот – равнодушным.
Она ждет, что он скажет что-нибудь. Вместо этого вампир приближается к ней. Она отодвигается к другой стороне кровати, напуганная всей душой. Это плохо – она не может убежать от него, не сейчас. Только это ему и нужно, чтобы причинить ей боль. Но он не приближается к её лицу или шее, только к подножью кровати. Вместо того, чтобы кусать – садится на постель и притягивает её ноги к себе. Она боится, что он начнет пить кровь сначала из ног, а потом продвигаясь к руке и шее.
Вместо этого он укладывает её ступни к себе на колени и ставит рядом медицинскую аптечку, которую Елена не заметила в его руке (слишком была сосредоточена на рте). Она смотрит, как он достает бинты и начинает накладывать их сначала на одну ногу, а потом и на вторую. Неприятно думать, что он нежен, но боли он не причиняет. Она не заметила, в каком плохом состоянии ноги: практически синие и повсюду порезы. Он чем-то протирает особенно ужасную рану. Жжет, но она и виду не подаст.
- С твоей стороны было глупо убегать, – неожиданно говорит он, не отводя взгляда от её ног – на неё он не смотрит.
Она немного смелеет. Он заботится о ней, значит, не может быть совсем злым. Она ждала, что он к этому времени измучит её насмешками и издевками. Поэтому говорит:
- Мне было из чего выбирать?
Он поднимает взгляд, и она замечает, как исчезает игривый огонек. Его холодные глаза серьёзны.
- Ты могла пойти по своей воле.
Елена фыркает и на несколько мгновений замолкает, пока не говорит:
- Я знаю, кто ты.
Уголок его губ ползет вверх. Она тут же смотрит вампиру прямо в глаза – и правда, они снова её поддразнивают. Но это не те смешные игры, в которые Елена играла с братом; в его взгляде царит тьма, и душа трепещет.
- Знаю.
- Так что я знаю, чего ты от меня хочешь. – Она садится прямее, пытаясь казаться сильной. Продолжает высоко держать голову и смотреть вампиру в глаза. Хотя кажется, будто каждую секунду, когда она смотрит на него, он прожигает её взглядом, отчего внутренности плавятся. – Я пью вербену…
- Не оскорбляй мой интеллект, – говорит он. Спокойно, но в голосе звучит приглушенный гнев. – Я понял про вербену, когда ты попыталась убежать после моего внушения.
Она прищуривается.
- Тогда, наверно, ты знаешь, что если попытаешься выпить мою кровь, то ослабеешь. Зачем держать меня здесь?
Он заканчивает с перевязкой, переложив её ноги вбок, исчезает и снова появляется, прямо перед ней. Та в ужасе отшатывается, но он не пытается причинить какой-либо вред – лишь держит стакан с водой. Вручает ей в руки, и она берет его, не зная, как поступить иначе. Она особо не хотела пить – точнее, не хотела, пока не увидела стакан, и неожиданно может думать лишь о том, что надо его выпить. Но вода кажется мутной, и она не доверяет ему. Пока она изучает глазами стакан, то чувствует на себе взгляд вампира.
- Если ты не выпьешь, – говорит он, – я волью тебе это в горло.
Голос мягок и соблазнителен, но от этого его слова ужасают еще больше.
Елена поднимает лицо.
- Что там?
- Болеутоляющее, – сдержанно отвечает он. – Для твоих ног. – И ждет, наблюдая за ней. Она поёживается под его взглядом, ненавидя его и всех вампиров. Хотя воспротивиться не может. Ноги не очень болят, и она уверена – если не ходить (как будто бы она смогла!), с ними все должно быть в порядке. Но голова раскалывается. Она покорно делает глоток и начинает пить, захлёбываясь от жадности. Хотя вкус не очень приятный, мгновенно становится лучше.
Как только она заканчивает, он оказывается рядом, забирая стакан и ставя на прикроватный столик.
- Пора спать, – объявляет он, словно её отец или кто-то вроде. От одной мысли об отце сердце сжимается, а ненависть увеличивается в десятки раз. Он идет к шкафу и вытаскивает несколько одеял. Затем укрывает её, смущая даже больше. Почему он так себя ведет? Зачем проявляет заботу?
Затем, пока он поднимает над ней одеяла, она замечает, что одета не в свою пижаму. А в серую футболку и тренировочные брюки на резинке. Удобно, и коже тепло, но как на ней оказалась эта одежда?
Или лучше спросить, кто на неё это надел?
Он выключает свет, прежде чем появляется возможность спросить – или хотя бы подумать об этом. Мир погрузился в темноту, и сейчас она снова видит лишь его фигуру. Она плотнее укутывается. От этого есть немного пользы – он наклоняется, и на какую-то сумасшедшую секунду Елена думает, что он собирается её поцеловать. Но вместо этого тот приблизил губы к её уху.
- Ты здесь, потому что мне стало скучно; ты здесь, потому что я уже сжег твой дом и подумал, почему бы не посмотреть, какую заварушку я устроил; потому что вербена выйдет из твоего организма к завтрашнему вечеру. – Он примолкает. Она слышит свое ускоряющееся сердцебиение. – Может, к обеду. – Он хмыкает над шуткой и идёт к выходу.
- Кто ты? – окликает Елена. Она не понимает, почему хочет знать; может, чтобы было кого проклинать ночью.
- Дэймон, – не останавливаясь, отвечает тот, прежде чем закрыть дверь, оставляя её в ловушке.