от Hellawes'ы моей драгоценной, за что люблю её пуще прежнего -)

[i]Необъяснимо. Исчезает.
Ночь. Кисть рисует по лицу.
Незримый образ очертаний
Тебе, как видимо, к лицу.

Потушен взгляд, душа остыла.
На сердце стаи целой вой.
А в теле – жизни половина.
Все, что смогла, взяла с собой.

Одно лишь легкое движение,
Прикосновение рукой.
Слова неслышные прощенья
И растревоженный покой.

Как не собрать осколки вместе,
Не склеить чашу изнутри,
Так не получится проснуться
Иль раствориться в забытьи.

Глаза любимые напротив.
И нежен бархат милых губ.
Как в пелене. Ты не свободен.
Во власти сладострастья мук.

И не подвластен тебе танец,
Ведущий партию игры.
Всего один ее румянец –
Последствия предрешены.

Не слышно звуков, только полночь
Хозяйским правом бьет в стекло.
И музыки беззвучный ритм
Слетает с пальцев у него.

Пьянящий шорох правит балом.
Благоразумья рвется нить.
В оковах цепких заплутала,
Чтоб танец страсти пережить.

Неповторимо. Ускользает.
Монетой об пол. По лицу.
Тугая плеть и боль страданий
Тебе, как видимо, к лицу.[/i]

- Я не выйду за него замуж! - отойдя к к окну, Елена напряженно смотрела на своего отца, лорда Грейсона, графа Гилберт, который мрачно следил за дочерью из-под насупленных бровей.
- Ты смеешь спорить со мной? - за обманчивой мягкостью его голоса скрывалась сталь, - Со своим отцом? Даже если бы не было никаких других причин для этого брака - твой жених богат и знатен, ему принадлежат огромнейшие поместья, он молод и хорош собой, его семья находится в родстве с самим Папой! Что тебе еще нужно, Елена?
- Но, отец, это же другой конец света! Я даже не знаю, где эта его Италия, - на глазах девушки выступили слезы, она с отчаянием бросилась в ноги к суровому человеку, застывшему перед ней, подобно изваянию:
- Прошу вас, умоляю! Если я выйду за Антонио ди Вителли, я уже никогда не смогу увидеть матушку и вас, никогда не вернусь в Англию! Смилуйтесь, прошу! Вспомните, что случилось с Катериной, когда по Вашей воле она вышла замуж за Никлауса фон дер Вольфа и уехала в Фламандию!

Лицо графа вмиг помрачнело, Елена с ужасом поняла, что допустила ошибку. Ей не стоило напоминать отцу о сестре, чье имя стало символом позора семьи Гилберт.
- Кэтрин был потаскухой! - взревел немолодой мужчина, и с силой сжал запястье непокорной дочери, - Она опозорила наш род, я бы сам убил твою сестру, если бы этого не сделал её муж!
Страшные слова прозвучали - и Елена сжалась от предательской жалости, заползавшей в сердце всякий раз, когда вспоминала о сестре-близнеце. Слезы закапали на фиолетовый бархат платья.
Но отец был неумолим. Сжав руку дочери в железном захвате пальцев, он больно дернул её вперед, и Елена распласталась на ледяном полу у его ног, слыша сиплое дыхание отца:
- Одной потаскухи для нашей семьи вполне достаточно! Я не позволю, чтобы моя единственная дочь стала шлюхой короля!
- Я никогда не поощряла Генриха, - слабо попыталась возразить девушка, из последних сил сдерживая рыдания.
- Этого кабана и поощрять не надо, - хмыкнул отец и направился к двери, - Он так зол из-за женитьбы на своей фламандской кобыле, что готов затащить в постель любую дуру, которая покажется ему достаточно хорошенькой! Хочешь, как Мэри Болейн, родить ему бастрада, а потом выйти замуж за обнищавшего придворного? Или предпочитаешь закончить свои дни на плахе, как её сестрица ? А, может, тебе не дают покоя лавры Джейн Сеймур, которая сдохла, рожая немощного сына нашему государю?
Стоя у выхода, он обернулся к дочери:
- Не забудь, Елена, сегодня вечером прием в Уайтхолле!* На нём объявят о твоей помолвке, - и захлопнул за собой дубовую дверь.

***

Стоял морозный март 1540 года. Улицы Лондона были темны и безлюдны, когда карета, запряженная пятеркой белоснежных лошадей, медленно двигалась по узкой, вымощенной неровным булыжником дороге.

Миранда Гилберт сидела рядом с дочерью, отогревая в теплых руках её холодные, как лед, ладони. Она с тревогой смотрела на лицо темноволосой красавицы, мертвенно-бледное в сумраке кареты. Сердце сжималось от отчаяния, когда Миранда думала о том, что очень скоро её любимая Елена навсегда покинет родные края. Ей вряд ли суждено увидеть внуков, которых подарит её дочь будущему мужу, она не будет знать, добрым ли будет ди Вителли к своей жене-англичанке, как примут её малышку на чужой земле... Несчастная женщина старалась сдержать непрошенные слезы, понимая, как нужна сейчас дочери её поддержка.

Карета остановилась у сверкающего огнями Уайтхолла. Услужливый форейтер** в расшитой золотом ливрее распахнул дверку, помогая выбраться наружу. Опираясь на руку отца, Елена поднималась по мраморным ступеням этого величественного дворца. Тяжелый бархатный плащ остался в руках у слуги, и девушка предстала перед окружающими во всём великолепии своей юной красоты. В огромных зеркалах отражалась её изящная фигурка в льдисто-голубом парчовом платье, прекрасные густые волосы были распущены, как и полагалось незамуженей девушке из благородной семьи, платиновый обруч, украшенный крупным бриллиантом покоился на её чудной головке. С замирающим сердцем Елена вошла в огромную залу, где проходило пиршество.

Гених VIII тучно восседал на троне, недовольным взглядом окидывая собравшихся. Место подле него пустовало - Анна Клевская, его нежеланная королева, предпочитала держаться подальше от своего супруга. Вместе с ней дворец покинули её фрейлины, и сегодня в зале было слишком шумно от громких мужских голосов и сальных шуток. Король пребывал в самом мрачном расположении духа, потирая больное колено.

- Лорд и леди Гилберт! - торжественно объявил слуга всем собравшимся - и десятки любопытных глаз устремились в сторону вошедших. Ни для кого не было секретом, что молоденькая дочь графа вызывала у Генриха особые чувства. Придворные гадали, когда же та падёт, наконец, к ногам могущественного монарха - кто-то с жалостью и сочувствием, кто-то с завистью, а кто-то с едким злорадством. У барона было много врагов - Грейсон был суровым, но честным человеком, который не боялся говорить нелицеприятную правду. Многие с радостью увидели бы этого старого воина с обветренным лицом сломленным, раздавленным. Но сейчас лорд Гилберт гордо смотрел вперед, на своего короля, склоняясь в придворном поклоне. Миранда и Елена, стоя за его спиной, присели в реверансе, ожидая, когда им позволено будет поднятся.

Увидев Елену, король просиял. Его лицо, изборожденное морщинами порока, расплылось в отталкивающей улыбке.
- А вот и моя английская роза! - громогласно заявил он, подходя к испуганной девушке и стискивая её руку потными пальцами, - Вы только посмотрите на это чудное видение - она прекрасна, как утренняя заря! - заявил король, обращаясь к придворным. Отовсюду послышались возгласы согласия, и лишь красивый юноша с глазами черными, как ночь и нежной оливковой кожей поплотнее сжал зубы, изо всех сил пытаясь сдержаться и не вскочить, не попытаться вырвать свою нареченную из жадных лап стареющего монарха. Антонио смотрел на невесту, испытывая страстное желание защитить её от королевской похоти, и только мысль о том, что очень скоро он прилюдно сможет назвать эту чудную девушку своей, позволяла ему не двигаться с места и метать грозные взгляды на шутников, которые тихим шепотом обсуждали между собой новую пассию их властелина.

- Лорд Гилберт, рад Вам сообщить, что Ваша прекрасная дочь станет в ближайшее время фрейлиной моей жены, королевы Анны. Так она сможет завершить свое придворное образование и стать достойной преемницей древнего славного имени, - объявил собравшимся Генрих.
- Ваше величество, - вышел вперед граф, - это большая честь для нас, однако я вынужден отказаться от Вашего предложения. Князь Антонио ди Вителли попросил руки моей дочери, и я ответил ему согласием. Свадьба состоится после светлого праздника Пасхи, потом Елена и её супруг покинут Англию, чтобы та могла стать достойной женой князю, исполняя свой долг матери и хозяйки его дома.

Лицо короля потемнело от плохо сдерживаемой ярости, тяжелый взгляд из-под набрякших век стал злым и не предвещал ничего хорошего. Даже гомон вокруг стих - придворные прислушивались к разговору, гадая, что последует за непокорством графа. Генрих сверлил своего вассала ненавидящим взглядом, но лорд Гилберт не опустил глаз, спокойно принимая немилость монарха. И королю ничего не оставалось, кроме как прилюдно поздравить графа с помолвкой дочери.
- Подать бокал вина мне и моим гостям! - распрядился он, кривясь от боли в колене и глубокого разочарования.

Золотые кубки, отделанные кроваво-красными неограненными рубинами, как по мановению волшебства, возникли в руках короля и семейства Гилберт.
- Так выпьем же за нашу прекрасную розу, которой, увы, суждено цвести в чужом краю! - объявил король и залпом опрокинул кубок в рот. Красное вино пролилось на его подбородок, стекая на мантию, и на мгновение Елене показалось, что не вино течет по лицу разъяренного монарха, а кровь капает из его перекошенных яростью губ. Страх мертвой хваткой вцепился в Елену, это видение казалось страшным предзнаменованием грядущих событий. Она крепче вцепилась в руку отца и услышала тихий шепот:
- Он надеялся ввести тебя в круг придворных, забрать из семьи. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что я прав?
Елена чуть заметно кивнула, стараясь не привлекать к себе внимания.

Тем временем король вновь обратился к графу с вопросом:
- Так где же счастливый жених Вашей прекрасной дочери? Я хочу посмотреть, в чьи руки мы отдаем самую дивную розу английского сада!
Вперед вышел невысокий, хрупкий молодой человек, черные глаза которого были прикованы к бледному лицу Елены. Он склонился перед Генрихом в глубоком поклоне, обращаясь и к графу Гилберт тоже:
- Я счастлив назвать Елену своей нареченной, Ваше величество. Клянусь, граф, я до последнего вздоха буду любить и защищать Вашу дочь, - со значением глядя на короля, произнес он.
- Подай руку своему жениху, дочь! - услышала девушка глубокий голос отца, и, как во сне, шагнула навстречу теплой улыбке на смуглом лице своего будущего супруга. Вложив ледяные пальчики в его ладонь, Елена ощутила едва заметное пожатие - юноша пытался ободрить её.

Однако юную графиню обуял безотчетный страх. Она видела как от обиды наливаются кровью глаза короля - и понимала, что отец нажил в лице своего сюзерена смертельного врага.
- Так будем веселиться! - провозгласил король, вновь поднимая бокал за ненавистную ему помолвку и бросая косые убийственные взгляды на своего подданного, который посмел противится его воле, - Менестреля сюда!

Юнный паренек, совсем мальчик с волосами цвета соломы и ясными голубыми глазами вошел, поминутно кланяясь, в зал. Он перекинул вперед висящую у него за спиной мандолину, и по воздуху поплыл красивый, чистый голос:

[i]Моя Любовь, Владычица, Отрада,
Мне даже память о тебе - награда
За муки жизни от тебя вдали... [/i]

От этих печальных слов на глазах девушки навернулись слезы. Да, она понимала, что выбор её отца был предпочтительнее того, что уготовил для неё король Генрих, но до чего несправедливо быть игрушкой в руках мужчин! Елена мечтала о любви, она страстно надеялась, что её мужем будет человек, которому она предназначена Богом, которого выберет её сердце, а не её отец. И теперь душа девушки плакала от несбывшихся мечтаний, вторя голосу певца.
- Прекрасная песня, мой друг, - похвалила его Елена, когда затих перебор струн.
Он вспыхнул, как девушка, почтительно преклонил колено и снял свою зеленую шапочку, на которой колыхалось перо цапли.
- Это старинная французская песня, прекрасная госпожа, - произнес он, опуская пылающее лицо к полу, - балладу сочинил Его Высочество Карл Орлеанский, когда сидел в английской тюрьме во времена Великой Войны.***
- Что за мрачная песня для пира! - оборвал его король, приказывая уйти движением ладони.

Он подошел к Елене и предложил руку, чтобы проводить её к столу. Девушке ничего не оставалось, как опереться на королевскую длань и прошествовать к высокому креслу. Застолье проходило уныло, несмотря на усилия молодого ди Вителли оживить обстановку. Елена, которая сидела возле короля во главе стола, почти не прикасалась к еде, которая застревала в ее горле. Монарх совершенно ее не замечал, как не замечал он, собственно, всех других присутствующих дам, предоставив им беседовать между собой. Он разговаривал с юным князем ди Вителло, проявляя несомненный интерес к предстоящему бракосочетанию, и это показное внимание приводило Елену в ужас. Она смотрела на отца, на лице которого залегли угрюмые складки, на испуганную мать, понимая, что месть Генриха - это вопрос времени. Он никогда не простит мятежного графа и постарается уничтожит всю его семью - сейчас или тогда, когда она сама будет уже далеко.

Время тянулось бесконечно. И, лишь присев в последнем реверансе перед венценосным распутником, Елена, наконец, смогла вздохнуть спокойнее. Морозный воздух прояснил её мысли. Усаживаясь вслед за матерью в карету, она нашла в темноте руку графа, сжала его железный кулак тонкими пальчиками и решительно заявила:
- Я не буду чинить препятствий своему браку, отец. Но ты должен пообещать мне, что ты и матушка отправитесь вместе со мной в дом моего мужа.
Граф смотрел в окно и молчал. Вздохнув, он перевел взгляд на дочь и задумчиво проговорил:
- Возможно, это не такая уж и плохая идея. Говорят, что Норфолк норовит подсунуть королю свою племянницу Екатерину Говард. Через несколько месяцев наш любвеобильный монарх и не вспомнит о тебе, должно быть... Решено! - голос графа загремел набатом, - Мы отправляемся в Италию!

[i]* Уайтхолл - резиденция английских монархов с 1530 по 1649 г.г.
**Форейтер - кучер или помощник кучера.
*** Великая Война - т.н. Столетняя война между Англией и Францией за французский престол.[/i]

Еще никогда в жизни Елене не приходилось видеть моря! За свою недолгую жизнь – а этой осенью девушке должно было исполниться 18 лет, - ей довелось побывать разве что в Лондоне, да и от этого сомнительного счастья девушка охотно бы отказалась, знай она, чем закончится её представление ко двору! Но глядя на бушующую, загадочную, обманчиво-спокойную, переливающуюся миллионом оттенков синего водную гладь, она влюбилась в море с первого взгляда – раз и навсегда!

И лишь одно по-прежнему тревожило мысли Елены…

Вспоминая последнюю встречу с королем, девушка ощущала, как мороз бежит по коже: взгляд Генриха - долгий, тяжелый, полный яда, как будто все еще горел на теле! При одной мысли о грозном виде, с которым монарх распрощался с семейством Гилберт, Елену охватывала дрожь.
Но сейчас между гневом короля и её семьёй лежало море, и темноволосая красавица верила, что карающая длань сюзерена не дотянется ни до неё, ни до её семьи.

Девушка стояла на палубе фрегата, уносившего её от берегов родины, подставив лицо свежему и ветру, она с удовольствием жмурилась от утреннего солнышка. Морской ветер играл её волосами, то бросая горстью их в лицо, то раздувая, словно плащ за спиной. Антонио ди Вителли покинул Англию почти месяц назад, он отправился в родовое поместье, чтобы встретить свою прекрасную невесту и её семью.
После памятного разговора в карете отец принял решение, что Елена выйдет замуж в Италии, а не в Англии, как предполагалось сначала, и юный князь сейчас сбивался с ног, стремясь сделать все, чтобы свадьба была воистину королевской! Знатнейшие семейства Флоренции были приглашены на торжество, которое обещало быть самым значительным событием года! Слухи о красоте и богатстве невесты передавались из уст в уста, о любви к ней молодого князя слагались баллады и песни. Теперь Елена больше не испытывала страха и отвращения при мысли о предстоящем браке, она испытывала к Антонио глубокую симпатию, считая, что её будет достаточно для того, чтобы их брак не был несчастным.

В 17 лет молодая леди её возраста и положения была бы уже замужем. Но то, что случилось с её сестрой, получило нежелательную огласку при дворе, и поток претендентов на её руку, осаждавших поместье графа в Девоншире, стремительно иссяк.
Елена оглянулась на нос корабля, где, устроившись под плотным тентом, сидела её любимая мать. Её густые темные волосы, которые унаследовали дочери, всё еще были не тронуты сединой. Этой весной Миранде минуло 37 лет, но она была по-прежнему красива. На нежной коже не было ни единой морщинки, лишь более четко обозначились благородные черты лица. Высокие соболиные брови, небольшой, изящно вылепленный нос, красивой формы губы – рядом с юной дочерью она казалась скорее старшей сестрой, чем матерью! Взгляд её голубых, как небо, глаз, был с любовью устремлен на Елену….

Миранда Гилберт не была уроженкой Англии. Больше 20 лет прошло с той поры, как молодой лорд Гилберт повстречал нежную и робкую красавицу во время своих странствий по Европе. Миранда была дочерью родовитого, но обедневшего болгарского князя. Едва взглянув в её глаза, юный Грейсон влюбился, да и Миранда не смогла устоять перед и мужественным красавцем-англичанином! Когда девушка поняла, что им никогда не дождаться благословения её отца, она, не раздумывая, сбежала с тем, кого выбрало сердце. Презрев людскую молву и гнев отца, непокорная дочь без сожалений оставила родную страну и привычную жизнь – и ни разу не пожалела о своём решении! Засыпая и просыпаясь в объятиях горячо любимого мужа, она каждое утро возносила молитву Господу за то счастье, которое обрела возле этого сурового мужчины.
Никто не знал Грейсона так, как она! И только она знала, как горько переживал её муж смерть Катерины, как ненавидел её убийцу и как бесконечно сожалел о том, что не смог исполнить заветную мечту любимой дочери – позволить ей выйти замуж по своему выбору… Миранда снова ощутила, как глаза набухают слезами.

Проклятый Генрих!

Это из-за него Елена вынуждена бежать на другой конец света, лишая их с Грейсоном радости видеть дочь счастливой! Он снова и снова вмешивался в жизнь её семьи, принося несчастья.
Миранда возвращалась в памяти в тот несчастный день, когда Никлаус вон дер Вольф увидел юную Екатерину Гилберт, сопровождавшую Анну Болейн ко двору короля франков. Жестокий варвар был пленён её яркой красотой и в тот же день обратился к Грейсону с просьбой отдать Катерину ему в жены. Лорд Гилберт ответил отказом, он не хотел своей дочери такой судьбы, о жестокости и яростном нраве фландрийского барона ходили чудовищные слухи.
Однако оскорбленный Никлаус обратился за помощью к Генриху, и тот, не желая огорчать вассала Франциска I, «своего дорого друга», принудил графа дать своё согласие. Ни слезы, ни мольбы Катерины не тронули жестокого сердца монарха. Генрих VIII лично присутствовал на бракосочетании фландрийца с их дочерью, не дав ни малейшего шанса избежать ненавистного брака. В отчий дом её девочке так и не довелось уже вернуться…
Вскоре король вновь вспомнил о семье графа - запыленный гонец доставил в их поместье послание от короля, предписывающее их 13-летнему сыну Джереми отправиться на воспитание в семью дворянина, чей замок стоял на самой границе с Шотландией. И вот уже два года минуло, как Миранда потеряла покой и сон, возвращаясь к жизни лишь в те редкие дни, когда Джереми навещал родных.
Когда Грейсон рассказал ей о своих подозрениях по поводу пристального внимания короля к Елене, Миранда поняла, что беды не избежать. Денно и нощно она клала поклоны Пресвятой Богородице, моля Пречистую Деву о милости к судьбе дочери.

Когда в их замок пожаловал князь Антонио ди Вителли Читта ди Кастелло*, Миранда решила, что этот миловидный юноша, страстно влюбленный в её дочь и есть ответ на её молитвы. И пусть её любимица будет далеко, главное – алчные руки Генриха никогда не дотянуться до неё. Расстояние и громкое имя, которое предстояло с гордостью носить Елене, урожденной графине Гилберт, делали её недосягаемой от похоти распутника.
Но сердце Елены не отозвалось на любовь темноокого князя, а значит, надеждам Миранды на то, что её любимая дочь будет счастлива, не суждено было сбыться. И пусть мать говорила себе, что любовь сможет вырасти из уважения и благодарности, она знала, что это вовсе не то чувство, о котором мечтает Елена, которое толкнуло её саму 20 лет тому назад в объятия обожаемого Грейсона…

Елена и Катерина…

Её девочки, её первенцы, которым бесконечно влюбленный муж позволил дать имена, более привычные в её родных краях, чем в туманной Англии. Очаровательные крошки, появившиеся на свет почти одновременно. Похожие друг на друга как отражение в зеркале – и в то же время такие разные!

Катерина была старше своей сестры на несколько минут, она росла упрямицей и заводилой, непокорной и страстной. Елена казалась родителям спокойнее и рассудительнее, но с малых лет в девочке чувствовался стальной внутренний стержень, которому мог бы позавидовать и мужчина!
Кэти любила яркие одежды и часами могла рассуждать о нарядах и драгоценностях придворных дам, Елене было интересно вместе с Джереми заниматься науками – она освоила чтение, письмо и арифметику, в совершенстве знала латынь и основы картографии, бегло говорила на языке франков и фламандцев.
Грейсон хмурился, считая, что излишняя образованность ни к чему благородной девушке её происхождения, но стоило младшей дочери обнять отца, как тот сдавался, хоть и бурчал потом Миранде о несносном характере Елены.

Лишь однажды Грейсон не на шутку осерчал на дочь – когда Елене минуло 12, отец застал её на ристалище, одетой в кожаные штаны и свободную блузу своего брата. В руках у крохи был небольшой, но тяжелый меч, с которым она довольно ловко управлялась. Пораженный граф видел, как противник, который был на голову выше и на пару лет старше его дочки, отступал под её яростной атакой. Гордость и возмущение боролись в душе отца, и все-таки он прервал поединок, повелев дочери следовать за собой. Отведя девочку в покои матери, он под страхом наказания приказал ей не приближаться более к ратным упражнениям, однако в глазах Елены горела обида, малышка гордо вздернула подбородок, показывая, что считает несправедливым его решение.
«Посади её за вышивание», - строго наказал жене лорд Гилберт, надеясь выбить недостойные женщины забавы из своей дочери. И Елена повиновалась. Ровные стежки ложились на ткань под её рукой, но с того дня, как девочка услышала приказ отца, она не произнесла ни единого слова и не съела ни крошки. И графу ничего не оставалось, кроме как уступить маленькой упрямице.
К 15 годам его дочь могла наравне драться на мечах против двух тяжеловооруженных противников, беря ловкостью там, где ничего не могла добиться силой, с одной руки метко стреляла из арбалета, а уж равной ей во владении луком не было во всем графстве!
Грейсон по-прежнему ворчал, упрекая временами Миранду за то, что та не смогла воспитать из Елены истинную леди, но в тайне гордился ратным мастерством дочери.

Всё изменилось с того дня, когда в Грейвуд, родовой замок Гилбертов, прибыло послание от барона Никлауса. Страшное известие о смерти сестры подкосило их дочь.
С малых лет девочки были очень дружны, Елена принимала участие во всех проделках, устраиваемых Катериной. Она терпеливо сносила скучные разговоры о жизни при дворе, выслушивала пикантные сплетни о короле и его многочисленных любовницах, которые та тихим шепотом пересказывала ей, сверкая опалами горящих от возбуждения глаз. Интриги, тайны – это была родная стихия для старшей из сестёр!
Несмотря на несхожесть характеров, близость этих девочек казалась окружающим почти мистической.
Ни единой тайны не было у них друг от друга! Даже когда Катерине пришлось смириться со своей участью и отправится в дом нелюбимого мужа, Елена знала о её жизни всё – каждый месяц нарочный привозил ей письма Катерины, в которых та рассказывала о своей жизни и увозил назад полные сострадания послания младшей сестры.

Смерть Кэтрин была горем для всей семьи, но Елена восприняла всё особенно остро. Ей казалось, что вместе с Кэти умерла часть её самой. Горечь потери была столь велика, что обеспокоенный отец отправил дочь в монастырь бенедектинок, надеясь, что Господу удастся примирить её со случившимся. И Елена послушно преклоняла колени, из её уст звучали слова благочестивой молитвы, однако глаза девушки были сухи, а в сердце не было смирения.

Жажда мести сжигала её. Свою молодость, красоту, богатство и даже жизнь готова была она отдать, лишь бы отомстить двум чудовищам, повинным в смерти сестры, - Никлаусу Вольфу, ударом кинжала прервавшему её жизнь, и Деймону Сальваторе, забравшему в плен её сердце.

*[i]ди Вителли Чита ди Кастелло - реально существующий знатный итальянский род. Вителли (Vitelli), семья итальянских кондотьеров. Первым прославился дворянин Николо Вителли, получивший за верную службу дому Медичи — Читта ди Кастелло, на правах владетельного графа. По легенде, род Вителли восходит к римскому императору Вителлию (Vitellius) (15-69 г.г. до н.э.), который был выдвинут в императоры легионами и погиб в борьбе с другим претендентом на трон.
Кстати, Читта-ди-Кастелло - городок, в котором родилась знаменитая Моника Беллучи -)[/i]