От лица Деймона.

Я влетел в особняк, едва не сорвав дверь с петель. Пронесся в гостиную к бару и схватил бутылку с моим любимым виски, но, не донеся ее до рта, швырнул в стену. Потом достал еще одну бутылку с виски и налил горячительный напиток в стакан. Пью, чувствуя, как жидкость обжигает мне горло. Немного успокаиваюсь, но только немного. У меня из головы не выходит сцена на кладбище. Как я мог сделать такое? Мои губы еще хранят вкус ее губ. Мое сердце так же неистово бьется, как и десять минут назад. Но меня переполняет стыд, боль, отчаянье от того, что я сделал. Ведь я готов получить от Елены только то, что она даст мне добровольно, а не по принуждению. Но она сравнила меня со Стефаном, думала, что я смогу пить ее кровь, и, что самое страшное – это то, что она считала меня хищником, зверем не способным заглушить свои инстинкты. Вот у меня голову и снесло. Но зачем я полез целоваться? Я с болью вспомнил ее сопротивляющееся тело, ее губы уклоняющиеся от моих губ. Я был разбит и подавлен. Как же мои чувства сейчас отличались от тех, когда Елена сама поцеловала меня. Тогда я чувствовал радость и упоение. Моя душа словно пела. Хотя мы так и не поговорили с ней об этом. Но зачем же я целовал Елену во второй раз? Ведь ее пощечина не нанесла урона моему мужскому самолюбию, а скорее отрезвила меня. И я посмотрел на себя со стороны, осознав в полной мере, что творю. Но что-то сидело внутри меня, не позволяя так просто отпустить ее. Ненавижу себя за это. Это «что-то» было невысказанной обидой на Елену за весь прошедший месяц. И, наверное, именно в тот момент мое терпение лопнуло. Но теперь я не принуждал Елену, но и не выпускал ее из своих железных объятий. И если мой первый поцелуй был чисто импульсивным, то во второй я вложил всю свою нерастраченную нежность. И каково было мое удивление, когда Елена ответила мне, сразу же и со всей страстью. Но, несмотря на наслаждение, которое дарили ее губы, я чувствовал злость и неудовлетворенность. Елена избегала меня целый месяц, ничего не объясняя, но я и сам сделал все выводы. Я Деймон Сальваторе – брат человека, который пытался убить ее. И который был повинен в смерти ее лучшей подруги. Как я мог ожидать другого отношения к себе?

Как? В какой момент, Елена переменила отношение ко мне? Уже в то утро, когда хоронили Бонни, она была холодна со мной. Я думал, что Елена просто убита горем. Но на кладбище, когда я попытался взять ее за руку, она не позволила, резко спрятав ее в карман. И тогда я не обратил на это внимание. Ведь я был поглощен болью и страданием девушки, словно испытывал их сам. Я видел, как было тяжело Елене, когда на кладбище дрянь Кер при всех демонстративно отвернулась от нее. Но моя попытка подойти к девушке была оставлена Еленой: «Не надо, Деймон, ведь я на самом деле виновата в смерти Бонни». Я в бешенстве сжимал кулаки, решая поговорить об этом дома. Но разговора не получилось. «Я не хочу говорить об этом», – произнесла Елена, поднимаясь наверх, в свою комнату. Так день за днем Елена отдалялась от меня, абсолютно не идя на контакт. Она попросту игнорировала меня. Каждый день этого месяца она была либо на кладбище, либо с Джереми, но я неизменно следовал за ней. Елена знала, что я рядом, но вела себя так, словно ей была не нужна моя защита и забота. Словно не было проблемы под названием «Стефан/Клаус». Мое раздражение копилось, не находя выхода, до сегодняшнего дня. Толчком послужили ее слова, что она съезжает из особняка. Я в тот миг испытал такую боль, что у меня перехватило дыхание, и я перестал трезво мыслить. Я не мог отпустить ее, просто не мог. Не видеть ее каждый день – это все равно что не дышать. Пускай она не разговаривает со мной, считает чудовищем, последним подлецом, только пускай будет рядом. Естественно, моей сегодняшней выходки Елена мне не простит. Я сам перечеркнул нашу дружбу. Хотя какая к черту дружба, если Елена сравнивает меня со Стефаном и винит в том, что он сотворил.
Мне плохо, и я решаю напиться до беспамятства, но тут же вспоминаю свою угрозу. Неужели и вправду Елена не вернется в особняк? Если это так, то я притащу ее силой ради ее же безопасности. Все в моей душе перевернулось, когда я представил эту картину. Я даю ей времени до 22.00 часов, и если она не придет, то я сам приду за ней. Часы показывали 18.30, и я решил, что у меня есть еще время выпить. Я налил очередную порцию виски и, прихватив бутылку с собой, направился к своему любимому дивану. Не прошло и 15 минут, как я все выпил, но для меня, конечно, это была капля в море, и я решил добавить еще. Встал с дивана и направился к своему любимому бару, любовно восстановленному мной после погрома Стефана. Я взял новую бутылку настоящего ирландского виски и направился назад, как неожиданно почувствовал чье-то присутствие у себя за спиной. Я резко оборачиваюсь – и никого, но тут меня обдувает порывом ветра, словно кто-то пробежал передо мной. Наверное, если бы я был человеком, а не вампиром, то я должен был испугаться. А так я просто удивлен. Мне хочется спросить: кто здесь? Но я одергиваю себя. Наверное, все-таки это действие алкоголя, и я с сомнением посмотрел на бутылку в своей руке.
Но тут я снова чувствую порыв ветра – и мне становится несколько не по себе. Я отставляю бутылку в сторону и направляюсь в холл, проверить, закрыта ли дверь, ведь это может быть простой сквозняк. Удивленно смотрю на закрытую дверь и, чувствуя легкое опьянение, решаю подняться наверх и умыться, дабы мне не мерещился всякий бред.
Склонившись над раковиной, ополаскиваю лицо прохладной водой, и вдруг снова это чувство чужака за спиной. Оборачиваюсь, и снова никого нет. Что за черт? «Деймон Сальваторе, да у тебя галлюцинации», – говорит мой внутренний голос». Я поворачиваюсь обратно к зеркалу и потрясенно замираю. На запотевшей поверхности выведены два слова, которые выбивают почву из-под моих ног: «Спаси Елену».
Я выбегаю из дома, совершенно не задумываясь над тем, кто сделал эту надпись. Мне плевать на то, что это может быть ловушка. Одна лишь мысль бьется в моей голове: «Елена! Елена! Елена!» Я проговариваю ее имя словно молитву, пока с рекордной скоростью несусь к дому Гилбертов.

Дом Гилбертов.

В гостиной тихо и спокойно, и я зову Елену по имени. В ответ – тишина. «Может, они с Джереми ушли в "Мистик-Гриль"?» – думаю я. Но нет, в доме однозначно кто-то есть, ведь я чувствую его сердцебиение. Решая проверить, кто это, поднимаюсь на второй этаж.
Начинаю с комнаты Джереми. Удивленно вскидываю брови, видя пустые полки. «Неужели парень съехал?» Вижу скомканный листок бумаги на полу, поднимаю его и читаю. Потом с рычанием отбрасываю его в сторону. Каков мерзавец, это же надо добавить Елене еще чувства вины и попросту бросить ее. Она и так мучается из-за смерти Бонни, а тут еще эта подлая записка. Я еще поговорю с Риком и этой тварью Кер, какого черта они объединились за спиной Елены. А сейчас я должен найти и утешить свою девочку. Я поднимаю глаза и вижу, что дверь в комнату Елены приоткрыта, и направляюсь прямиком туда.
Моя принцесса была там. Это биение ее сердечка я слышал. Она лежала на кровати, полностью одетая, в окружении фотографий ее родных и друзей, спокойно спала. Мое сердце сжалось при виде ее заплаканного лица. Если Джереми сейчас был бы здесь, ему бы досталось от меня. Я продолжаю с нежностью рассматривать ее прекрасное личико, и мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Ведь для меня нет зрелища прекраснее, чем наблюдать за спящей Еленой. Но нечего ей делать больше в этом доме, сейчас же мы отправляемся домой. Да, я привык называть особняк именно домом с тех пор, как в нем поселилась Елена, которая привнесла тепло и уют в его стены. Я решаю не будить ее и, наклонившись, беру на руки, но неожиданно замечаю в ней некую странность. Ее дыхание было слишком слабым, а биение сердце – едва уловимым. Я вспомнил то время, когда еще убивал людей, и в тот последний миг, перед смертью, все процессы в их организме замедлялись, и в скором времени сердце переставало биться. Я потрясенно уставился на Елену, не веря своим ощущениям, и, положив ее на кровать, кинулся в ванну. Мое потрясение было полным, кода я увидел раковину, заполненную пузырьками лекарств, а один из них одиноко валялся на полу. Это пузырек с сильнодействующим снотворным, и он был совершенно пуст.
– «Не-е-е-е-ет!!!»
Мой крик сотряс стены дома.

Последующие два часа прошли для меня словно в тумане. На бешеной скорости я вернулся в комнату и, подхватив Елену на руки, помчался в ближайшую больницу. Я, конечно, мог бы дать ей своей крови, но испугался, что именно сейчас это приведет к обращению. А допустить, чтобы Елена Гилберт стала вампиром, я не мог. Мне было очень важно, чтобы девушка оставалась человеком. Залетев в приемный покой, я распугал медицинский персонал своими криками о том, что девушке на моих руках нужна срочная помощь. Как в тумане, кладу Елену на каталку и смотрю, как ее везут в реанимационное отделение. Моя попытка пойти следом была остановлена молоденькой медсестрой, которая сказала, что моя девушка находится в надежных руках доктора Паркера и что он сделает все возможное, чтобы спасти ее. Но меня не устраивает такой вариант. Этот чертов доктор Паркер просто обязан спасти Елену, иначе… А что иначе? Ведь Елена сама решила свести счеты с жизнью. Она сдалась. Эта мысль медленно убивает меня. Я еще разберусь с ней. Как она посмела такое сделать? Как она решила оставить меня? Но сейчас Елену должны спасти. Это все, о чем я мог думать. И когда увидел несущегося в реанимацию невысокого человека представительной внешности, не раздумывая метнулся к нему.
– Вы доктор Паркер? – несколько высоким голосом спросил я.
– Да это я, молодой человек. А в чем дело? Мне нужно идти.
– Вы должны спасти девушку, которую сейчас к вам привезли, вы должны сделать все возможное и невозможное. Вы меня поняли?
– Что вы себя позволяете…
И в этот момент я прижал доктора к стене и, гипнотически заглянув ему в глаза, произнес: «Вы спасете Елену Гилберт во что бы то ни стало. Ведь от ее спасения зависит ваша жизнь и жизнь ваших близких». Мне противно было говорить последние слова, но у доктора должен быть весьма веский стимул, чтобы спасти мою Елену. Отпускаю его, присаживаюсь на диван для посетителей и не свожу глаз с комнаты, в которую увезли Елену.

Следующие полчаса были самыми долгими в моей длинной жизни. Но наконец двери напротив меня открылись: я увидел доктора Паркера и, что самое главное, Елену, которую везли на каталке два медбрата. Доктор незамедлительно подбежал ко мне со словами:
– С мисс Гилберт все в порядке, но если бы вы опоздали еще хотя бы на полчаса, то, думаю, что спасти ее бы не удалось: слишком много снотворного было в ее организме. А так мы сделали ей промывание, и сейчас перевели в обычную палату, где оставим ее до завтрашнего утра. А вы, молодой человек, можете ехать домой и спокойно выспаться. Жизнь вашей девушки вне опасности. Сейчас она просто спит.
Я почувствовал такое облегчение, что с трудом удержался на ногах.
– Спасибо, доктор, но я бы хотел остаться здесь… с ней.
– Я не против, тем более в палате есть уютненькое кресло, в котором вы сможете скоротать ночь.

«О Боже, какая ты бледная», – пронеслось в моей голове, когда, войдя в палату, я подошел к Елене. Но ты жива, и это самое главное, а румянец тебе я еще верну, чего бы мне это ни стоило. Дав себе эту мысленную клятву, я погладил спящую девушку по щеке и огляделся в поисках обещанного кресла. Через минуту я уже придвинул его прямо к кровати и уселся, вперив свой взгляд в Елену. Только так я чувствовал себя спокойно, когда мог видеть ее, наблюдать за ней. Эта девушка стала для меня своего рода манией. Словно она являлась продолжением меня самого, ведь если ей было плохо или больно, то я так же остро чувствовал это.
У меня была впереди целая ночь для размышлений, и, впервые за этот безумный вечер я подумал о том, кто же сделал надпись на зеркале. Некое сверхъестественное существо, привидение или что-то в этом роде. Однозначно с таким я еще не сталкивался, но, что бы это ни было, оно подало знак, что Елена в беде. Ведь если бы я поехал за девушкой в десять часов, как и собирался, то нашел бы ее уже мертвой. Я не мог даже представить себе подобное.

Я не сомкнул глаз, просидев в неудобном кресле всю ночь, не сводя взгляда с Елены. Улавливая каждый ее вздох, каждый удар ее сердца. Наступило утро, и моя принцесса стала просыпаться. Вот она открыла свои шоколадные глаза и с удивлением обвела взглядом палату. Потом слегка повернула голову и увидела меня. На ее лице отразилось сразу несколько эмоций, среди которых было удивление, растерянность и радость. Да, именно радость. Она буквально светилась в ее глазах. Но так продолжалось всего секунд пятнадцать, и неожиданно ее глаза потухли, словно где-то внутри нее выключили невидимый выключатель. И в них отразилась боль, сменившая тоской и отчаяньем. Мы молча сверлили друг друга взглядами, пока Елена первой не отвела глаза. У меня защемило в груди, когда я увидел, что она украдкой смахнула слезу. Мой первый порыв был кинуться к ней, прижать к груди и успокоить ее. Но я сдержал себя практически нечеловеческими усилиями. Ведь я не заслужил того, что Елена пыталась сделать с собой. Ведь я так защищал ее, заботился о ней, любил ее. А она хотела уйти, даже не попрощавшись, не оставив мне записки, словно меня и не было в ее жизни. Чувство обиды и потери сидело во мне. Обиды за то, что Елена оттолкнула меня в один из самых тяжелых моментов в своей жизни. Потери за то, что наша дружба была разрушена, причем не только по ее вине. Но даже несмотря на это, я никогда не оставлю ее, буду оберегать и заботиться, ведь я так люблю ее. Неужели она не чувствует и не понимает этого? Думаю, что нет. Ведь ее взгляд, брошенный на меня, был красноречивее любых слов – боль, тоска, отчаянье.
Я заговорил первым, и мой голос звучал холодно и отстраненно, хотя эмоции переполняли меня:
– Пойду поинтересуюсь твоей выпиской, Елена, и мы отправимся домой, я имею в виду в особняк Сальваторе.
Голос Елены напоминал шепот:
– Хорошо, Деймон. Только, где моя одежда? Ведь я не могу ехать в таком виде.
– Сейчас вернусь.
И этими словами я покинул палату, нашел доктора Паркера, который подтвердил выписку Елены, потом нашел медсестру приемного покоя и забрал у нее вещи Елены. Возвратился назад и увидел, что Елена уже сидит на кровати, придерживая простыню у своей груди. Девушка выглядела невероятно бледной и осунувшейся, и я неожиданно засомневался в том, что ее надо выписывать. Но Елена, словно прочитав мои мысли, произнесла:
– Деймон, не могу оставаться здесь больше ни одной минуты. Пожалуйста, дай мне одежду.
И я молча выполнил ее просьбу.
Девушку слегка качнуло, когда она встала на ноги, и я рефлекторно схватил ее за руку.
– Не стоит. Со мной все в порядке.
От ярости я сжал зубы, но руку убрал. Куда там в порядке. Елена была похожа на ходячий труп: излишне бледна и болезненна худа. В общем, Елена Гилберт выглядела не лучшим образом. Она поддалась чувству потери, тоски и безысходности. И просто медленно таяла. Но почему она забыла, что у нее есть я? Почему она так легко выкинула меня из своей жизни? Лишила права быть даже просто ее другом. Вот это мне было непонятно. И сейчас, глядя на нее, я чувствовал одновременно радость, что она жива, и злость и обиду на нее за то, что так мало значу в ее жизни.
– Деймон, отвернись, пожалуйста.
Ее голос ворвался в мои мысли, и я сначала не понял, о чем она говорит, но, сообразив, что она просит, моментально повернулся к стене. «Елена, ведь я же видел тебя без этой чертовой одежды», – пронеслось в моей голове, пока я был вынужден слушать, как девушка одевается. Прошло чуть менее десяти минут, и я решился повернуться, предварительно спросив:
– Елена. Ты готова?
– Не совсем…
– Что значит «не совсем»? Разве джинсы и футболку так трудно одеть? Я могу помочь тебе.
С этими словами я повернулся лицом к Елене. Девушка, полностью одетая, стояла передо мной. Я вопрошающе посмотрел на нее. В ответ она подняла свою правую руку, в которой держала пару кроссовок.
– И в чем же дело? Или ты решила ехать домой босиком?
Готов был поклясться, что на щеках Елены внезапно вспыхнул румянец.
– Просто у меня так кружится голова, что я просто никак не могу наклониться, чтобы обуться, – виноватым голосом сказала она.
Не раздумывая ни секунды, я подошел к Елене и, встав на одно колено, взял кроссовки из ее рук.
– Что ты делаешь? – немного испуганным голосом произнесла девушка.
– А на что это похоже? Я ведь не могу допустить, чтобы ты ехала домой без обуви.
Я начал с ее правой ноги. Нежно обхватив изящную ступню, обул ее в кроссовок. Мой пульс начал зашкаливать. То же самое я проделал и с другой ножкой. Никогда не думал, что вид женских ног может так возбудить меня. Тяжело дыша, я встал на ноги и, взяв Елену под руку, вывел из палаты.

И вот уже через двадцать минут мы дома.
Елена нерешительно переступила порог особняка, словно впервые была здесь. Путь домой, наверное, отнял у нее последние силы. Она выглядела такой грустной и изможденной, что у меня защемило сердце. И не успев даже сообразить, что делаю, я схватил Елену на руки и пошел в сторону лестницы. Девушка пыталась возразить мне:
– Деймон, отпусти меня. Я могу и сама идти.
Не ответив ей, я продолжил подниматься по лестнице. Занес в комнату и бережно опустил ее на кровать. Внезапно Елена отшатнулась от меня в другой угол кровати, словно боялась, что я наброшусь на нее. Я почувствовал глухое раздражение. Елена, как никто, могла заставить меня почувствовать себя виноватым. Но конкретно сейчас в чем я был перед ней виноват? В том, что спас ей жизнь? Опять. И, как и в прошлый раз, ни слова благодарности. Только если раньше она просто игнорировала меня, то сейчас она смотрела на меня так, словно я был повинен во всем плохом, что произошло с ней. Раздражение медленно стало переходить в глухую ярость, и я, не отрываясь, смотрел на Елену. Мне показалось или она и вправду съежилась под моим взглядом, словно мы никогда и не были друзьями? А ведь это она первая увидела во мне что-то хорошее и растопила лед в моем сердце. Так почему же за последний месяц все кардинально переменилось? И смогут ли наши отношения с Еленой стать прежними?
– Думаю, тебе стоит отдохнуть, Елена, – заговорил я.
Она согласно кивнула головой.
– Да, я бы хотела принять душ.
Ее голос звучал неестественно тихо.

Я направился к двери, как неожиданно замер. Не слишком ли спокойна и покладиста Елена? Легко согласилась вернуться в особняк, ведь не далее чем вчера она намеревалась съехать отсюда. Теперь без препирательств соглашается со мной. Здесь что-то не так. Резко повернувшись, я подлетел к Елене.
– Что ты задумала? – схватив ее за руку, спросил я.
– О чем ты, Деймон?
– Снова хочешь свести счеты с жизнью? Не так ли?
– Ты сошел с ума!
– Нет. Это ты сошла с ума, если решила, что можешь так нелепо уйти из жизни.
– Я… Я…
Она начала заикаться и не могла произнести ни одного слова.
Неожиданно мой тон поменялся, я отпустил руку и стал нежно поглаживать ее щеку.
– Милая, Елена. Скажи мне, зачем ты это сделала? Ведь я так испугался за тебя. Ведь еще полчаса, и ты бы умерла, – сказал я умоляюще-просящим голосом.
Неожиданно Елена отстранилась от меня, и я мгновенно почувствовал пустоту внутри себя.
– Почему ты молчишь?
– Мне нечего тебе сказать, Деймон.
– Ты могла сказать, хотя бы «спасибо».
– Спасибо, Деймон.
Это было сказано настолько пустым и равнодушным голосом, что я ни капельки ей не поверил.
– Елена, я так понимаю, что ты еще хочешь выкинуть этот фокус с попыткой самоубийства? Но уверяю тебя, что пока я жив, у тебя это не получится. Не знаю, какие мотивы тобой двигали, но скажу тебе, что ты поступила как слабовольный человек. Я понимаю, что тебе плохо и больно, но ты выбрала самый простой путь. Просто уйти, и все. Но этому не бывать. Не знал, Елена Гилберт, что ты такая эгоистка.
После моих слов щеки Елены покрыла невероятная бледность, и, вскочив с постели, девушка сделала шаг по направлению ко мне, но замерла. Мне показалось, что она хотела что-то мне сказать, но потом внезапно передумала.
– У тебя нет слов, Елена?
– Думай, что хочешь, Деймон, – чуть дрожащим голосом ответила девушка.
– Хорошо. Я думаю, что ты не оставила мысль о самоубийстве, но повторюсь, что в стенах этого дома у тебя ничего не выйдет.
Неожиданная идея пришла мне в голову; я подошел к Елене и, взяв ее за подбородок, заставил смотреть в глаза.
– Мне совсем не хочется этого делать, но ты не оставила мне выбора. Я знаю, чего ты боишься больше смерти. Стать вампиром.
Зрачки Елены расширились, и я почувствовал, как ускорилось ее сердцебиение. Но я продолжал:
– Да-да. Ты верно меня поняла. Поэтому я просто обязан напоить тебе своей кровью.
И я за долю секунды прокусываю себе запястье и прижимаю его ко рту испуганной девушки. Она пытается отстранить меня, но, естественно, у нее это не получается, и ей приходится глотать. Спустя полминуты я решаю, что достаточно и убираю руку, но не отпускаю Елену, а, наоборот, притягиваю к своему лицу. И, глядя в любимые глаза, в которых горит пламя ярости ко мне, произношу:
– Теперь, Елена, если вздумаешь свести счеты с жизнью, ты не умрешь, а станешь вампиром.
– Нет, Деймон. Нет. Я бы ничего не сделала с собой. Клянусь.
– Я перестраховался. Считаю, что в этом случае риск не благородное дело. А сейчас можешь принять ванну.
– Деймон, я…
Я замер, боясь услышать от Елены слова о том, что она ненавидит меня, но девушка так и не закончила фразу и отвернулась от меня.
– Прости, Елена, но у меня не было выбора. Хотя бы так я буду знать, что ты не причинишь себе вреда.
– Хочешь сказать, что действовал из лучших побуждений? Не так ли, Деймон?! – Елена вновь повернулась ко мне, и ее глаза гневно сверкали. – Ты всегда действуешь так, как считаешь нужным в данный момент. Ты и в прошлый раз без моего согласия дал мне крови…
Я перебил ее:
– Не сравнивай. В прошлый раз ты должна была умереть от рук Клауса, а сейчас ты сознательно хотела уйти из жизни. Все бросить! Словно трудности сломили тебя! Но ты ведь не одна. У тебя ведь есть я.
После этих слов я понял, что должен уйти из ее комнаты сейчас же. Мне просто было невыносимо находиться рядом с ней; чувства переполняли меня. И я ринулся прочь с мыслью о том, что мне надо выпить. Неожиданно до меня донесся ее голос:
– Спасибо, Деймон, за то, что снова спас мне жизнь. И прости за то, что доставляю одни хлопоты.
Я не остановился, не вернулся назад, а стал еще быстрее спускаться вниз.

Я полулежал на диване в гостиной, потягивая свой любимый виски, когда до меня донесся крик Елены. На вампирской скорости я поднялся в ее комнату и увидел дрожащую девушку, кутавшуюся в большое махровое полотенце. С ее мокрых волос стекала вода, оставляя прозрачные дорожки на плечах и спине.
– Что случилось?
– Там в ванне… – дрожащим голосом произнесла брюнетка. – Мне показалось, что я увидела кого-то, но когда отодвинула занавеску, то за ней никого не оказалось.
– Так что же тебя напугало, Елена?
– Надпись на зеркале.
Спустя минуту я стоял у зеркала и недоуменно смотрел на надпись, которая гласила:
«Елена, ты должна помочь мне. Время на исходе».
– И, что это должно значить? – спросил я.
– Не понимаю, что это значит, но я знаю, кто сделал эту надпись, – слегка испуганным голосом произнесла девушка.
– Просвети меня.
– Бонни.

Саванна. Штат Джорджия.

Джессика Кэмбелл примеряла у зеркала наряды, не зная, на чем остановить свой выбор. Сегодня у нее было свидание, и поэтому одежду она выбирала с большой тщательностью. Вот она отбросила в сторону темно-синюю шелковую юбку и блузку ей в тон, и они приземлились на стопку уже отвергнутых нарядов.
– Хватит мучить свой гардероб, – раздался голос за спиной. Девушка от неожиданности подпрыгнула.
– Ты совсем в грезах, как я вижу, что даже не заметила появление своей мудрой старшей сестры.
– О, Кэсси! Я совершенно не знаю, что мне надеть, – унылым голоском произнесла Джессика.
– Ну почему, у тебя выбор одежды – это всегда конец света?! Ты прекрасна во всем, что не наденешь. Или дело не в этом? А в парне, с которым ты идешь на свидание? Он, наверное, совсем вскружил голову моей малышке?
Щеки Джессики покрылись румянцем.
– Он очень приятный молодой человек. И сегодня у нас уже третье свидание. Но я все равно волнуюсь перед встречей с ним.
– Третье свидание – пора поцелуев, – мечтательно протянула Кассандра.
– Поэтому я и волнуюсь, ведь он первый парень после Майка…
– Не вспоминай этого мерзавца при мне. Отправляйся на свидание со своим мачо и обязательно поцелуйтесь сегодня. Вот такая установка для тебя на сегодняшний вечер. Поняла, сестренка?
После этих слов Джессика сорвалась с места и, подлетев к сестре, сжала ее в своих объятиях.
– Я так люблю тебя, Кэсси. Что бы я без тебя делала?
– Ну-Ну. Заканчивай со своими телячьими нежностями, – мягко ответила Кассандра. – У тебя скоро свидание, а наряд еще не выбран. Приступим?

***

Джессика вошла в полумрак ресторана, куда ее пригласил новый ухажер, и стала глазами искать высокую фигуру. Но неожиданно на ее плечо опустилась чья-то рука, и, вздрогнув, девушка обернулась.
– Извини, что напугал тебя.
Высокий темноволосый парень с пронзительными зелеными глазами буквально пожирал ее взглядом.
– Кевин, это ты, – девушка облегченно выдохнула. – Я не совсем привыкла к таким местам. Ведь дальше бара и кино я не была.
– Сколько тебе лет, Джесси? – чуть насмешливым голосом, как показалось девушке, спросил парень.
– Семнадцать с половиной, – чуть запинаясь, ответила она.
Кевин странным образом действовал на нее с самого момента их встречи. Она всегда заикалась при нем, словно он был первым парнем в ее жизни. И краснела, чего не было с ней с 15-летнего возраста, когда она первый раз пошла на свидание. Джессика осознавала, что всерьез увлеклась им, особенно после того, как пару недель назад ей стали сниться эротические сны с его участием. Поэтому сегодня она была вся в предвкушении их первого поцелуя.

Кевин проводил девушку к столику. Он был так обходителен и галантен. Он умело сыпал шутками и историями, и Джессика чувствовала себя на седьмом небе о счастья. В зале играла приглушенная музыка, и парень пригласил ее на танец. Девушка буквально растаяла в его объятиях. Он что-то шепчет ей на ухо и, взяв за руку, уводит ее из зала в темный проход между вестибюлем и кухней, и, прижав к стене, целует. Руки его скользят по ее спине, обхватывают талию и крепко прижимают к себе. «Чересчур крепко», – проносится в голове Джессики, но прервать поцелуй она не в силах. Это блаженство длилось, как ей казалось, целую вечность, но внезапно Кевин остановился и отстранил девушку от себя. Джессика встретилась с ним взглядом и замерла. Глаза юноши смотрели на нее с такой жгучей ненавистью, но спустя секунду все исчезло. Девушка решила, что это все ей просто показалось.
Они вернулись к столику и заказали десерт. Но с момента их поцелуя что-то переменилось. Это что-то витало воздухе, и Джессика никак не могла уловить что именно. Просто Кевин стал неожиданно молчаливым, и едва она съела десерт, как он предложил проводить ее домой. Девушка разочарованно вздохнула про себя, но возражать не стала.

Спустя 15 минут они подъехали к дому Кэмбеллов. За время их дороги Кевин не произнес ни слова. Молчание парня беспокоило девушку. «Неужели я сделала что-то не так?» Джессика уже взялась за ручку, как Кевин притянул ее к себе и поцеловал. Поцелуй был несколько грубоватым, и Джессика сначала опешила. Где тот обходительный юноша, с которым она познакомилась три недели назад? На секунду у нее возникло ощущение, что она совсем не его не знает и что его обходительные манеры были просто притворством. «Наверное, этот негодяй хочет просто секса», – пронеслось в голове Джессики. И ей захотелось оказаться дома и рассказать сестре, что очередной парень в ее жизни оказался мерзавцем.
Кевин отпускает девушку. И та мгновенно выскакивает из машины. Юноша нагоняет ее и, развернув лицом к себе, произносит:
– Джесси, милая, Джесси! Я обидел тебя? Прости. Просто чувства переполняли меня… Я могу загладить свою вину.
И он ласково гладит ее щеку. Но вместо восторга от его прикосновений Джессика внезапно чувствует страх и тревогу.
– Все в порядке, Кевин. Просто мне нужно домой. Уже поздно.
– А не хочешь пригласить меня на чашку чая?
– Не сегодня. Как-нибудь в другой раз. Спокойной ночи.
И, повернувшись к нему спиной, девушка заторопилась домой. Неожиданно ее схватили за плечо и резко развернули.
– Что ты о себе возомнила, девчонка? – внезапно изменившимся голосом произносит Кевин.
Джессике стало по-настоящему страшно. Она, замерев, смотрела в ставшие внезапно злыми глаза.
– Кевин, отпусти меня. Мне больно.
Но парень, словно не слыша ее, потащил в сторону дома. Когда они оказались совсем рядом, он снова заговорил:
– Джессика, пригласи меня войти в дом.
Если до этого девушка боялась только за свою жизнь, то сейчас она испугалась за всех обитателей своего дома. Она не понимала, зачем юноше нужно приглашение, ведь с его комплекцией не составит труда выломать дверь.
– Отпусти меня! Что тебе нужно?! – испуганным голосом спрашивает девушка.
– Мне надоело повторять одно и то же. Мне нужно от тебя лишь одно – чтобы ты пригласила меня в дом, – зловещим голосом отвечает Кевин.
– Что здесь происходит?
Входная дверь открылась, и на пороге возникла фигура старшей сестры Джессики. Видимо, их перепалка разбудила ее.
«Слава Богу. Кэсси сейчас поможет мне и вызовет полицию», – пронеслось в голове Джессики.
– Я бы на это не слишком рассчитывал, – прямо в ухо прошептал юноша и неожиданно укусил ее в шею.

Да-Да. Это был именно укус, только зубы у Кевина были острыми, как у дикого животного, и Джессика в ужасе закричала.
Кассандра в полсекунды оказалась возле них. Она не верила своим глазам.
– Что вы делаете с моей сестрой? – закричала она.
– Пригласи меня в дом, иначе я убью ее на твоих глазах.
– Что? – словно не веря своим ушам, переспросила девушка.
– Он попросил пригласить его в дом, а заодно и меня.
К ним спокойной, неторопливой походкой шел высокий светловолосый мужчина, который напоминал хищника перед прыжком за своей жертвой. Он был красив, но красота его была такой холодной, что у Кассандры побежали мурашки по всему телу. И он продолжал говорить:
– Он сказал правду: если не будет приглашения, то твоя приемная сестра умрет.
Джессика, которую к этому времени Кевин уже отпустил, потрясенно уставилась на сестру.
– Что? Откуда… Откуда вы знаете?
– Я просто знаю, и все. Так что ты решила по поводу приглашения?
– Можете войти в дом. Вы оба, – обреченно произнесла Кассандра.
– Стефан, нас пригласили. Не будем заставлять милых дам ждать, – обращаясь к Кевину, произнес светловолосый мужчина.
– Только после тебя, Клаус.

***

Клаус был так зол, что на поиски очередной ведьмы было потрачено больше трех недель, но одновременно доволен, что его план медленно, но верно осуществлялся. Он не жалел ни минуты, что сделал ставку на Стефана Сальваторе: он на самом деле был хорошим помощником. Ведь то зло, что Древний почувствовал еще тогда, когда впервые встретился с ним, на самом деле сидело в нем и не так глубоко. Стоило ему выпить крови, и он стал таким, каким и должен быть вампир – злым, жестоким, не знающим жалости и, что самое главное – перестал воспринимать людей. Он, как истинный хищник, считал людей лишь возможностью утолить свой голод, который был поистине безграничный. До него Клаус не встречал вампира, который бы имел такую тягу к этому кровавому нектару. Удивительно, как он мог существовать без крови столько лет. Конечно, кровь мелких грызунов была не в счет.
И сейчас Клаус наблюдал за Стефаном, который высасывал кровь из старшей сестры девушки, на чьи поиски и были потрачены эти три недели. Сама девушка сидела напротив него с отрешенным выражением глаз, и Клаус подумал: уж не сошла ли она с ума? «Да и какая разница, если и сошла? Ведь все равно ей не жить». Он любил такие изощренные игры, ведь он мог убить эту девушку сразу, как только они со Стефаном вышли на нее. Но это было слишком быстро и неинтересно, тем более он хотел, чтобы ведьма посильней помучилась. А что может быть мучительнее, чем смерть родных?

Но в нем сидело и чувство неудовлетворенности от происходящего, ведь ведьма не знала о своей настоящей сущности. А значит, и не каких ведьминских штучек против него она не пыталась применить. Клаус уж больно любил подавлять сопротивление жертвы, показывать свое превосходство. Но в этом случае он в течение последнего часа слушал лишь мольбы о пощаде. Эти люди совершенно ничего не знали ни о колдунах, ни о ведьмах, ни о прочей нечисти. Ведьму они удочерили на законных основаниях, и ее настоящие родители были им неизвестны. Клаус им поверил, ведь после того, что с ними делал Стефан, солгать они не могли.
Все, Стефан отбросил бездыханное тело девушки в сторону и посмотрел на Клауса в ожидании следующего приказа.
– Нам здесь делать больше нечего, Стефан. Девчонка твоя. Она ведь столько времени грезила о тебе.
И Стефан, зловеще улыбаясь, направился к своей последней жертве.

От лица Елены.

Надпись на зеркале почерком Бонни заставила меня усомниться в том, что моя подруга на самом деле мертва. Нет, конечно, ее телесная оболочка была мертва, ведь я видела ее бездыханное тело. Но как можно было объяснить эту надпись? Увидев ее, я вспомнила, как мне померещилась Бонни в тот день, когда я приняла таблетки. Может, из-за того, что она при жизни была ведьмой, то сейчас имеет возможность связываться с миром живых, т.е. с нами? Но что значили эти слова? «Елена, ты должна помочь мне! Время на исходе!» Они не идут у меня из головы. Как я могу помочь? Почему время на исходе? Мне некому задать эти вопросы; может, если на примете у меня была бы какая-нибудь другая ведьма. Но, увы, такой ведьмы ни у меня, ни у Деймона не было. Поэтому мне только и оставалось что мучиться от неизведанного и ждать новых знаков от Бонни. Я почему-то была уверена, что это именно она и что знаки еще обязательно будут. И на душе стало чуть легче, ведь если Бонни попыталась спасти меня и писала свои сообщения для меня, то, значит, она не винит меня в своей смерти.

Я все еще пребывала в шоке от того, что пыталась сделать с собой. Только в минуту своей слабости и отчаянья я могла решиться на такое. Чувство вины и стыда перед Деймоном так сильно мучает и гложет меня, что я не могу даже спокойно взглянуть на него. Да и имею ли я на это право? Вишу камнем на его шее, выкидывая каждый день новые штучки. Не разговариваю с ним, не объясняя причин, потом ссорюсь, а теперь и того хуже. Деймон не доверяет мне, считая, что я способна покончить с собой. Но у меня, наверное, было временное помешательство, ведь я так люблю жизнь. И в данный момент я не допускала ни одной плохой мысли в отношении себя. Но доказать все это Деймону не могу, ведь для этого нужно начать разговор с ним, но для меня это непосильная задача. Никогда не считала себя трусихой, но сейчас я явно пасую перед вампиром. Считаю, что он в легкую выведет меня на чистую воду, но объяснять мотивы своего поведения я не готова. Ведь я и сама до конца себя не понимаю. Почему мне так важно, чтобы Деймон был цел и невредим, пускай даже ценой нашей дружбы? Хотя теперь считаю свое поведение несколько глупым в попытке защитить Деймона от опасностей, которые могут возникнуть по моей вине. Ведь мы с ним друзья, и я могла бы рассказать ему о своих переживаниях, но признаться в том, что только при одной мысли, что он может умереть, у меня щипало в глазах, а в сердце возникала тупая боль... Нет. Этого я сделать не в состоянии, ведь я уверена, что Деймон все поймет неправильно. Совершенно неправильно. А так как ни одной подруги на данный момент у меня нет, то поделиться и посоветоваться было не с кем.

Прошло уже три дня с тех пор, как я вернулась с больницы. Деймон больше не пытался напоить меня своей кровью. Он даже не стремился поговорить со мной, за что я была ему безмерно благодарна. Но откуда тогда взялось это чувство обиды? Ведь я сама сделала наши отношения такими, но непривычно было видеть такой равнодушный взгляд вампира. Он словно смотрел сквозь меня. Когда мы случайно сталкивались в коридоре, на кухне или в гостиной, то Деймон всегда неизменно уходил, не говоря мне ни слова. А если мы случайно касались друг друга, то он отскакивал от меня, как ошпаренный. Неужели я убила в Деймоне все теплые чувства к себе, что он даже не выносит моего прикосновения? Я бы незамедлительно уехала к себе домой, но жить одной в доме, с которым у меня связаны плохие воспоминания, я не могла. А здесь, рядом с Деймоном, было так спокойно и безопасно, даже несмотря на неприязнь вампира ко мне.

Сейчас я решила спуститься вниз, в библиотеку. Может, удастся что-нибудь найти о приведениях или о чем-нибудь в этом роде. Ведь если пытаться что-то делать, то это уже не бездействие. Войдя, я замерла, увидев Деймона. Видимо, и ему пришла в голову мысль почитать в библиотеке. Он лежал на мягком диване, и, подойдя ближе, я поняла, что он крепко спит. Беру книгу Жюль Верна из его рук, ставлю на полку и возвращаюсь взглядом к спящему вампиру. У меня дыхание перехватывает. Во сне лицо Деймона Сальваторе было не просто красиво, а божественно красиво. Оно было расслабленным и спокойным. Веки чуть подрагивали, словно ему снился сон. Красиво очерченный рот, мужественная линия скул и подбородка. Внезапное желание прикоснуться к этому необыкновенному лицу, заставило меня буквально содрогнуться. Что это со мной? Ведь мне и раньше нравился Деймон, но только подобных мыслей в его отношении я не допускала. «Потому что у тебя был Стефан», – услужливо подсказывает внутренний голос. Но после содеянного им я выбросила его из своей жизни. Но Деймон отнюдь не замена ему. Просто сейчас, когда мой разум и сердце освобождены от Стефана, я начинаю осознавать свои реальные чувства к Деймону. По крайней мере, одно из них – желание. Невыносимо сильное и жгучее, которое заставило меня забыть все на свете, когда он целовал меня на кладбище. Воспоминание о том поцелуе переключает меня на его губы, и я невольно облизываю свои. Меня невыносимо тянет к нему, и я, словно наблюдая за собой со стороны, склоняюсь над его лицом, и мои губы приближаются к его. Я совершенно не понимаю, что творю, только чувствую, что если сейчас не поцелую его, то просто умру. Мои губы робко касаются его губ, мой язычок начинает нежно ласкать их. Сердце буквально выскакивает из груди; я прекрасно осознаю, что Деймон может проснуться в любой момент. Но сейчас мне плевать. Я никогда до этого не испытывала такого дикого и необузданного желания поцеловать кого-либо.
Глаза Деймона внезапно открываются, и он резко садится. От неожиданности я падаю на пол. И это словно отрезвляет меня. Вижу, как Деймон удивленно касается пальцами своих губ, и готова поклясться, что его скулы заливает румянец, но спустя секунду все проходит. Его голос звучит для меня как пушечный выстрел:
– Елена, ты что, поцеловала меня?!

Я вижу его насмешливый взгляд и срываюсь с места с одной лишь мыслью: «Бежать подальше отсюда, от него, от его взгляда. О Боже, какую ошибку я наделала!»
Но он моментально ловит меня и, прижав к своему телу, буквально рычит:
– Ну уж нет, Елена, сейчас ты не убежишь. Ты была мне должна разговор о прошлом своем поцелуе, теперь и об этом. Случаи с поцелуями участились, ты не считаешь? А ты опять пытаешься избежать разговора. Однако на этот раз я не буду таким терпеливым.
Слышу его голос сквозь туман, я лишь ощущаю его тело. И меня накрывает волна такой паники, ведь ничего подобного я и близко не чувствовала в объятиях Мэтта или Стефана. Я вся горю. Мне необходимо вырваться от Деймона, ведь не смотря на желание, я панически боюсь того, что может произойти между нами.
– Елена, ты так и будешь молчать?
– Не мучай меня, Деймон. Отпусти.
Я пытаюсь вырваться из его объятий.
– Не мучай?.. Да кто кого мучает? Ты играешь в какие-то свои игры, Елена?! Я тебя перестал понимать вообще. Ты смотришь на меня как на врага... Конечно, я понимаю, что Стефан – мой брат. Но ведь за его поступки я не в ответе. Потом ты пытаешься покончить с собой. Такого эгоистичного поступка я от тебя не ожидал. А теперь… Ну уж нет, Елена, от разговора тебе не отвертеться.
– При чем тут, Стефан? – произношу его имя с трудом. – Неужели ты думаешь, что из-за него я поменяла отношение к тебе? – уже потрясенным голосом спрашиваю я.
– Я ничего не думаю. Это ты мне скажи, что я должен думать.
– Все, что угодно, но только не это.
Мой голос предательски дрожит.
Все это время Деймон думал, что я виню его в том, что сделал Стефан. Немыслимо. Наверное, я сама виновата, ведь я ни разу не вышла на откровенный разговор.
– Так просвети меня, Елена, – чуть насмешливо просит Деймон.
Мне кажется, что передо мной прошлый Деймон – насмешливый и циничный. Пускай, я сама виновата, но с таким вампиром я откровенничать не собираюсь.
– Ничего не собираюсь объяснять, Деймон. Поэтому прошу отпустить меня.
– И где же волшебное слово?
– Пожалуйста.
– Ты так боишься откровенного разговора, что готова унижаться передо мной? – не унимается Деймон.
– Я не унижаюсь. Просто не вижу смысла продолжать этот разговор.
– А я вижу. Поэтому начинай сама. Не заставляй вытягивать из тебя правду.
– И каким же образом ты будешь ее вытягивать?
Я сознательно провоцирую вампира. Только я не ожидала того, что он ответил мне.
– С помощью поцелуев!
– Что? – не веря своим ушам, переспрашиваю я.
– Я буду целовать тебя, ласкать твои губы своим языком, а потом…
Я вся вспыхиваю после этих слов. Мое сердечко неистово бьется в груди. Деймон, чувствуя это, хищно улыбается.
– Вот видишь, я только говорю, а ты уже вся горишь.
– Мерзавец!
– Но ты ведь сама меня поцеловала, дважды, а я теперь мерзавец.
– Это было временное помешательство! Я не хотела целовать тебя.
– Хотела! Еще, как хотела! Пока твой разум не признает этого, но твое тело… - прошептал он мне в самое ухо, и его язык скользнул внутрь ушной раковины.
Я чуть не потеряла сознание.
– Так что, Елена, ты все мне расскажешь?
Его язык скользнул ниже, и вот он уже ласкал мою шею. Я невольно склонила голову на бок, словно подставляя ее для губ Деймона.
– Нет, Деймон. Мне нечего тебе рассказать.
– Хорошо. Но не пожалей об этом.
Его слова прозвучали как угроза, но губы продолжали ласкать меня, поднимаясь все выше и выше, пока не коснулись моих губ и волна немыслимого удовольствия и наслаждения не накрыла меня с головой. «Все, я пропала. Пропала». Я как податливая глина в руках художника. Его губы терзают мои губы так мучительно нежно, что мои колени подгибаются и я буквально висну на нем.
– Думаю, что наш разговор стоит перенести в спальню, – произносит Деймон и подхватывает меня на руки. Я в полной мере осознаю, чем это может закончиться.
– Нет, Деймон! Не надо, пожалуйста! Прошу тебя! Я не хочу, – просяще-жалобным голосом, говорю я.

Я готова унизиться перед ним, только бы не оказаться с ним в его спальне и в его постели.
– Я же объяснил тебе все правила, Елена. Ты не хочешь быть откровенной со мной, так ведь? У тебя еще есть возможность рассказать мне все. Молчишь? Значит, продолжим, ведь эта сладкая пытка доставляет удовольствие нам обоим. Только не отрицай, Елена.
Я и не думаю отрицать. Я вся горю, только не хочу заниматься любовью с Деймоном именно сейчас. Может, мое тело и жаждет этого, но мой разум еще не может принять то, что Деймон для меня стал больше, чем просто друг. И пока мой разум и сердце не соединятся между собой, между мной и Деймоном ничего быть не может. Только как же трудно сопротивляться его бешеной страсти, как хочется все отбросить в сторону и позволить Деймону просто любить себя. Но я боюсь, что после совместно проведенной ночи уже ничего не будет так, как прежде.
Он заносит меня в свою спальню и, положив меня на постель, ложится сверху, не давая мне возможности улизнуть от него. Я вся горю, как в лихорадке, чувствуя поцелуи Деймона. Его руки тянутся к моей груди, и он начинает ласкать соски сквозь мягкую ткань. Я выгибаюсь дугой под его умелыми прикосновениями. Чувствую, как тихий стон срывается с моих губ. «Нет», – шепчу я, когда Деймон начинает расстегивать мою кофточку, целуя обнажившееся тело. Его руки умело расстегивают мой бюстгальтер и освобождают из его плена грудь, ставшую чрезмерно чувствительной. Он рассматривает ее с такой тщательностью, словно собирается запечатлеть ее навеки, и из его груди вырывается полустон-полурычание.
– Елена, Елена. Черт с этим разговором! Я так хочу тебя. И ты хочешь меня.
Я притягиваю его к себе, чувствуя свое полное поражение: желание перевесило разум.
На смену рукам приходят его губы. Они целуют мои груди так умело, так эротично, что через мое тело словно проходят электрические разряды. Чувствую его язык на своем соске, вот он слегка прикусывает его, и я вскрикиваю от легкой боли, которая сменяется удовольствием, когда Деймон начинает ласкать его языком. То же самое он делает и с другим соском. Я чувствую, что стремительно теряю себя, что еще немного, и я позволю Деймону делать с собой, что угодно. Но неужели мне придется остановить эти умелые ласки, ведь я хочу Деймона не меньше, чем он меня? Заниматься любовью с Деймоном – это перейти на новую ступень отношений, чего я не могу допустить. Во мне еще свежа рана после Стефана. Я не могу так быстро окунуться в новый роман, тем более с Деймоном. И, сделав над собой практически нечеловеческое усилие, говорю:
– Деймон. Я боялась за твою жизнь.
– Что?
На меня смотрят затуманенные страстью глаза.
– Я боялась за твою жизнь, поэтому отталкивала тебя от себя. А не потому что, ты брат Стефана.

Мне почему-то это признание дается так легко, а ведь еще час назад я считала, что никогда не признаюсь в этом Деймону.
Он несколько потрясенно смотрит на меня.
– Боялась за мою жизнь…
Наши взгляды встречаются, и что-то в его взгляде щелкает, и он с ее бешеной страстью приникает к моим губам. Я задыхаюсь под напором чувств и эмоций. «Я должна остановить его», – это мысль настойчиво пробивается сквозь туман вожделения, охватившего меня.
Я напрягаюсь в его объятиях, перестав отвечать на поцелуй. Чувствуя перемену во мне, Деймон отрывается от моих губ.
– Деймон… Остановись!
Мне невыносимо тяжело говорить это, но иного выбора у меня нет.
– Прошу…
Он выглядит таким удивленным и снова склоняется к моим губам, но я не позволяю прикоснуться к ним, отвернув лицо в сторону. Моя рука тянется к кофточке, и я стремительно прикрываю свою обнаженную грудь. Его лицо темнеет от ярости.
– И как это понимать? Не поздно ли разыгрывать из себя оскорбленную невинность?! – язвительно шипит Деймон.
– Я выполнила все твои условия.
– Условия?
– Ты узнал все, что хотел узнать, и продолжать все это не имеет смысла.
– Так ты хочешь сказать, что просто терпела мои поцелуи и ласки, словно они были пыткой для тебя?
– Я просто рассказала тебе всю правду, а теперь, думаю, что мне пора уходить.
После этих слов я пытаюсь встать с кровати, но рука Деймона удерживает меня на месте.
– Ты такая лгунья, Елена. Думаешь, что твоя жалкая правда о том, что ты опасалась за мою жизнь, устроит меня?! Черт с два! Ты ведь хочешь меня, хотя и борешься с собой. Что, считаешь себя слишком хорошей для такого, как я? Пай-девочка хочет переспать с кровожадным вампиром. Но со Стефаном ты же спала! И если считаешь, что он пил кровь животных…
Не дав ему договорить, свободной рукой я отвешиваю ему звонкую пощечину. Ладонь мгновенно заныла от удара, но я чувствую удовлетворение, правда, ненадолго. Деймон притягивает меня к себе и вырывает кофточку из рук. Потом его руки тянутся к молнии на моих шортиках. Я конвульсивно дергаюсь, ведь такого от него я не ожидала. Стянуть с меня этот предмет туалета не составляет ему никакого труда, и спустя несколько секунд я лежу перед ним в одних кружевных трусиках. Деймон же, полностью одетый, не сводит с меня взгляда, в котором плещется желание. Его рука нежно поглаживает мой животик.
– Елена, я не насильник. Я не держу тебя. В любой момент ты можешь встать и уйти, а можешь остаться…
Его голос обещает огромное наслаждение, и меня начинает трясти, словно в лихорадке. Его рука начинает спускаться ниже и останавливается у кромки трусиков. Меня всю, словно жаром, обдает, и непристойные видения мелькают у меня перед глазами. И, не выдерживая больше этих сладких мук, я вскакиваю с кровати. Деймон не делает попытки помешать мне. Просто желание в его глазах сменяется разочарованием. И, взяв простыню, он кидает ее мне. Я стремительно заворачиваюсь в нее.
– В следующий раз, если вздумаешь поцеловать меня, то получишь все, чего ты так хочешь, но боишься признать.
Я мысленно соглашаюсь с его словами, но вслух произнести ничего не в силах. Чувства переполняют меня. Эмоции зашкаливают. И на ватных ногах я покидаю его комнату.

От лица Деймона.

За Еленой закрылась дверь, и я присел на кровать, чувствуя себя совершенно опустошенным и раздавленным. Немыслимо, что со мной делает эта девчонка, какую бурю чувств и эмоций она во мне вызывает. Я все еще чувствовал невероятное возбуждение и был уверен, что и Елена сейчас тоже не так спокойна. Как ей в очередной раз удалось вывести меня из себя? «Ты и сам виноват, Деймон, – заговорил мой внутренний голос. – Ты не должен был позволять ей целовать себя». Я ведь и не подозревал, что у этой малышки на уме. Да и если бы подозревал, то поступил бы точно так же, кого я обманываю. Я до сих пор не понимал, зачем притворялся спящим; потому, наверное, что мне не хватало общения с Еленой, а так я хотя бы мог насладиться ее присутствием, вдохнуть ее божественный запах. Я был несколько удивлен, когда Елена не ускользнула из библиотеки, а прошла внутрь и, забрав из моих рук книгу, стала разглядывать меня. Я бы тоже стал рассматривать ее спящей, но это ведь я, а то, что делала Елена Гилберт, мне было совершенно непонятно. Я прямо-таки чувствовал, как ее взгляд скользит по моему лицу, и неожиданно ощутил некую вибрацию в воздухе и губы на своих губах. Елене удалось застать меня врасплох. Ее нежное дыхание касалось моей кожи, и тут не выдержал от наплыва эмоций и наслаждения и «проснулся».

Увидев дрожащую Елену, на лице которой было написано сожаление и растерянность, я испытал очень неприятное чувство. Пользовавшийся неоспоримым успехом у прекрасного пола и привыкший видеть на лицах женщин желание и страсть, я созерцал испуганное лицо девушки. И когда Елена вдобавок попыталась трусливо сбежать из библиотеки, вот тут мои нервы окончательно сдали. Не знаю, как я удержался, чтобы не овладеть ею прямо там, на холодном полу. Тем более что я чувствовал ответное желание. Но она упорно боролась с собой, не давая ему выплеснуться наружу. Вот, что взбесило меня больше всего. Я так долго мечтал о Елене Гилберт, что, почувствовав ее влечение к себе, испытал безумный восторг и радость, но, когда увидел, как девушка буквально ломает себя, эйфория превратилась в сильную боль и ярость. Все в моей душе перевернулось, когда я услышал признание Елены, что она опасалась за мою жизнь. В тот момент я понял, что ее отношение ко мне изменилось, что мы больше не друзья, но и не возлюбленные. Так кем же мы приходились друг другу? Я не знал ответа на это вопрос, но осознавал одно: если бы я настоял на близости с Еленой, то девушка не смогла бы отвергнуть меня. Мне было важно, чтобы она была со мной без сожаления и раскаяния, чтобы у нее не было ни одной мысли о том, что она совершает ошибку. Но сегодня Елена не готова была признать этого, и я ей дал право выбора, хотя и догадываясь, как она поступит.

Но отчего мне было так тошно и мерзко на душе? Оттого что Елена боролась с собой, что считала противоестественным испытывать влечение ко мне. Я должен был поскорее убраться из этого дома. Невыносимо находиться здесь, представляя сейчас Елену, которая радуется, что не поддалась соблазну переспать со мной.
Через пару секунд я, схватив куртку, пронесся по дому на вампирской скорости и оказался на улице, хлопнув входной дверью так, что сотряслись стены дома. Идея напиться мне пришла в голову очень легко, ведь вампиры, в отличие от людей, испытывали чувства в сто, в тысячу, а может, и в миллион раз сильнее, чем люди. А сейчас у меня был явный переизбыток чувств и эмоций, который мог заглушить, пускай и не полностью, алкоголь. Как же мне хорошо жилось до той поры, пока мои чувства были отключены. Но, увы, как бы я ни хотел отключить их снова, сделать этого просто не мог. Я безумно и безрассудно был влюблен в девушку, которая могла довести меня до белого каления лишь одним словом, взглядом, прикосновением. Я не мог заставить себя не любить ее. Я чувствовал себя так, словно любил ее всегда, что в моей жизни была только она. И с этими безумными мыслями о ней я не заметил, как оказался перед сияющей вывеской «Мистик-Гриль». «Вот место, которое мне нужно», – подумал я и вошел внутрь. Первыми, кого я увидел, были Керолайн и Тайлер, сидящие за уютным столиком и что-то живо обсуждающие.

Я, который минуту назад злился на Елену, сейчас, при виде ее экс-подруги-вампирши, пришел в такую ярость, что, не раздумывая, подлетел к ней. Бросив удивленному Тайлеру: «Я заберу твою подружку на минуту», потащил Керолайн в темный проход между запасным выходом и улицей. Растерявшаяся на доли секунды девушка наконец пришла в себя и попыталась оттолкнуть меня.
– Черт тебя побери, Деймон Сальваторе, что ты творишь?! – прошипела блондинка.
Я прижал ее к холодной стене. Ярость переполняла меня, и я видел, как глаза Керолайн округлились от испуга. Ведь я старше ее на 148 лет, и она понимала, что ей не под силу справиться со мной.
– Нет, это ты мне скажи, какого черта вы так ведете себя с Еленой? Аларик хотя бы не дружил с ней с ней с детства. Почему именно ты, Керолайн Форбс, так поступаешь с ней?
– Не лезь в наши отношения… Я и Елена… – дрожащим голосом продолжила Керолайн, – мы с ней сами разберемся. Твоя помощь не требуется.
– Не думаешь, что может быть поздно?
– О чем ты говоришь?
– Да о том, что она сейчас могла оказаться на кладбище.
– О чем ты говоришь?
В ее голосе слышалась растерянность.
– Ты что, других слов не знаешь?
– Пожалуйста, Деймон, прекрати издеваться. Скажи, что случилось с Еленой?
– Да то, что она пыталась покончить с собой из-за отъезда Джереми и из-за вашего участия в этом. Если бы я не подоспел вовремя…
Лицо Керолайн смертельно побледнело, и она сползла по стене вниз. Ее глаза налились слезами, и она, судорожно выдохнув, прижала дрожащую руку ко рту.
– Так вот, Керолайн, – продолжал я. – Елене сейчас нужна помощь и поддержка близких людей, и вы все, включая Аларика, должны ее оказать. Мне плевать на твои чувства. Ей сейчас очень одиноко и тяжело, и знаешь ли, я не могу быть ее подругой детства. Как-то не умею я вести душещипательные девичьи разговоры. Так вот ты должна с ней помириться! Ты все поняла?
По лицу девушки молча текли слезы. Схватив ее за воротник куртки, я приподнял и практически впечатал ее в стену.
– Деймон, – уже рыдая навзрыд, спросила Керолайн, – она и вправду хотела это сделать?
– Правда, – кивнул я. – Только думаю, что, если бы ей это удалось, такого спокойного разговора бы у нас не вышло. Я бы свернул шею тупоголовому братцу, тебе вогнал бы кол в сердце, а Аларику, – я на секунду задумался, – наверное, что-то в таком роде. Завтра же ты должна встретиться с Еленой. И никаких абсурдных разговоров о том, что она виновата в смерти Бонни, иначе…
На этой ноте недосказанности я закончил и, абсолютно уверенный в том, что Керолайн помирится с Еленой, направился в сторону бара. И неожиданно ощутил, что вся моя злость и обида на девушку словно выветрились из меня. Я почувствовал себя очень довольным, представляя ее радостное лицо, когда к ней явится Керолайн. Как это может быть, чтобы в одну секунду мое настроение так переменилось? В дело в Елене Гилберт. Ведь ей удалось полностью перевернуть мою жизнь, что уж там говорить о ее влиянии на мое настроение.
Но раз уж я пришел сюда, то решил все-таки пропустить стаканчик. Заказал первый, второй, третий и, потягивая прозрачную жидкость, думал о ней. Неожиданно меня обвили девичьи руки и нежный голосок произнес мое имя. На секунду я поверил, что это Елена, и мое сердце ухнуло куда-то вниз, но этот запах не может принадлежать мой принцессе.
– Кетрин! – воскликнул я, вскакивая со стула.
– Деймон, неужели ты узнал меня с первого раза?! Не дал мне вновь насладиться игрой в Елену. А ведь мне неплохо удавалось провести тебя. Как в тот раз с поцелуем, не так ли?
Сейчас я не мог поверить в то, что Кетрин сумела обмануть меня так легко. Ведь ее губы не дарили мне и толики наслаждения, которое я испытывал, целуя Елену. Мои чувства к Кетрин сейчас казались полным абсурдом, а ведь я жил в мечтах о ней более 140 лет.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я, стискивая запястье мисс Пирс.
– Деймон, я вернулась к тебе! Милый… – и она потянулась к моим губам.
Я отшатнулся от нее как от прокаженной.
– Это что, твоя очередная игра, Кетрин? Конечно, я тебе благодарен за то, что ты выполнила роль курьера и доставила мне кровь Клауса. Но с чего ты взяла, что я ждал твоего возвращения? Ты так легко отступилась от своего драгоценного Стефана? Своей истинной любви?
– Деймон! Не будь таким злопамятным. Те слова я произнесла сгоряча. Ты тоже очень дорог мне. И ты ведь так любишь меня!
– Нет, Кетрин, я не люблю тебя, никогда не любил и никогда не смогу полюбить! Мои чувства к тебе – лишь часть твоего внушения. Я привык думать, что люблю тебя, но такая эгоистичная сука, как ты, не заслуживает ничьей любви.
Глаза мисс Пирс сузились от гнева, но мне было плевать на это. У нее явно было что-то на уме. Отсутствуя с момента моего выздоровления, она сейчас вздумала вернуться и самоуверенно утверждать, что я люблю ее. Я ведь давал ей этот шанс. Только до сих пор не мог понять, что же мной двигало в тот момент, когда я думал, что хладнокровная вампирша может составить мне пару. Наверное, ей я пытался заменить Елену, пускай даже на время. Кетрин была бы взбешена, если бы узнала об этом. Сейчас я с полной уверенностью осознал, что Елену Гилберт мне не сможет заменить никто в этом мире.


Я вышел на улицу, как неожиданно почувствовал удар в спину. Чего-то подобного я ожидал от Кетрин, поэтому ей не удалось застать меня врасплох. Я отлетел к задней стене бара, и девушка прижалась ко мне своим телом, от которого исходил запах дорогого парфюма.
– Деймон, – обволакивающим голосом произнесла она. – Ты можешь не верить мне, но я скучала по тебе, по твоим рукам, по твоим губам…
С этими словами она поцеловала меня. Ничего во мне не шелохнулось. У меня возникло ощущение, будто нечто холодное и липкое прикоснулось к моим губам. Сегодня уже дважды инициатива находилась в руках женщины. Но если поцелуй Елены – это бушующее пламя, то поцелуй Кетрин – холодная бездна. Рядом с Еленой я чувствовал жизнь, рядом с Кетрин – пустоту и мрак.
Не получив отклика от меня, мисс Пирс удивленно подняла глаза.
– Так все-таки ей это удалось? – задумчиво произнесла она. – Теперь, когда Стефан с Клаусом, она решила поиграть в любовь с тобой. И чем же она отличается от меня? Любит вас обоих! Спит с вами обоими!
Ее слова неприятно задели меня.
– Ты мое прошлое, Кетрин, поэтому тебе стоит убраться отсюда ко всем чертям. Стефан, наверное, заждался тебя, пока ты тут проверяешь, насколько я еще привязан к тебе. Так вот я больше не твоя игрушка и с удовольствием всадил бы тебе кол в сердце. Вот как я «люблю» тебя. Сильно, правда?
– С чего ты взял, что я сейчас со Стефаном? Он всецело предан Клаусу, от которого мне приходилось прятаться большую часть своей жизни. Да и такой Стефан мне не по душе. Знаешь, Деймон, мысль о тебе пришла совершенно случайно, вот и решила заглянуть. И за такие слова я могла бы с легкостью убить тебя, но ведь я обратила тебя... Так сказать, рука не поднимется.
И Кетрин еще раз поцеловала меня, прокусив нижнюю губу. Я оттолкнул ее, и мисс Пирс захохотала. Я с яростью смотрел на нее. Вдоволь насмеявшись, Кетрин подняла на меня глаза и со злорадством произнесла:
– Деймон, мы смогли бы хорошо проводить время вместе, ведь впереди у нас целая вечность, но ты выбрал смертную девчонку – мою бледную копию, которая к тому же не любит и никогда не полюбит тебя.

В момент, когда она посмела коснуться Елены своим мерзким языком, у меня все помутилось в голове. Не осознавая того, что она сильнее меня, я кинулся на нее. От неожиданности Кетрин упала, и я вонзил клыки в ее шею. Вампирша зарычала от ярости и оттолкнула меня. Я отлетел в сторону мусорных баков и громко приземлился на пустые деревянные ящики от спиртного. Вампирша подлетела ко мне, и я, не раздумывая, схватил разломанный кусок доски и всадил его в грудь Кетрин. От удивления и боли у нее расширились глаза. Она упала у моих ног, и я, выдернув импровизированный кол из груди, притянул ее к себе.
– Это ведь я мог убить тебя сейчас, но ты обратила меня… Так сказать, рука не поднимется.
И впился ей в губы жестким поцелуем и почувствовал, как мисс Пирс отвечает на него. Неожиданно резкая боль пронзила мой правый бок, и я услышал ее шепот:
– Я могу убить тебя в любой момент, несмотря на то, что обратила тебя. И будь уверен, что у меня поднимется рука.
Оттолкнув меня, Кетрин скрылась в ночи.

От лица Елены.

Я подпрыгнула на кровати, услышав, как Деймон хлопнул дверью. Меня все еще трясло, как в лихорадке, и я судорожно прижала простыню к себе. Мысли хаотично перемещались в моей голове. «Ты думала, что Деймон Сальваторе мальчик? Нет, он мужчина, и ты получила то, на что сама напрашивалась, целуя его», – не унимался внутренний голос. Сколько бы я ни думала и ни анализировала случившееся, мне не удавалось найти объяснения собственному поведению. Может, оттого, что в последнее время я была слишком одинока и мне просто хотелось человеческого тепла. Да, я получила бы его сполна… Если бы не Деймон, который дал мне возможность выбора, мы бы сейчас занимались любовью. От этой мысли меня бросило в жар. Хотя мое тело и так было охвачено огнем. После сегодняшнего случая я и не представляла, как мы вообще сможем общаться друг с другом. Я бы не удивилась, если бы Деймон попросил меня съехать. От этой мысли мне совсем стало плохо.
«Наверное, нужно принять душ», – подумала я, направляясь в ванную комнату. Но даже прохладные струи воды были не в состоянии успокоить меня. Я все еще ощущала губы Деймона на своих губах, его руки на своем теле. Моя грудь сладко заныла, когда я вспомнила, как вампир ласкал ее языком. Жар разлился между ног. «О боже, что же со мной творится?» – пронеслась мысль. Такого желания я еще не испытывала ни разу в жизни. И если бы я не всецело доверяла вампиру, то могла бы подумать, что он внушил мне такие чувства к себе.

Душ не принес желанного облегчения. И я, облачившись в пижаму, пыталась забыться сном. Но стоило только закрыть глаза, и передо мной появлялось лицо Деймона. Спящее, улыбающееся, грустное, злое, радостное, заботливое и страстное... Его взгляд терзал мою душу, рвал ее на части. «Как я могу одновременно радоваться тому, что устояла против страстного напора Деймона, и жалеть о том, что убежала от вампира?» Словно во мне сидят две Елены, которые борются с друг другом. Одна из них жутко боится поддаться своим чувствам, другая же страстно этого желает. Первая Елена пока побеждает.
Меня не покидало ощущение, будто я схожу с ума: медленно, но верно. Я окончательно запуталась в себе. Как же мне сейчас не хватало Бонни и Керолайн... Я потеряла их обоих.
Так с мыслями о Деймоне я задремала.

Неожиданно кто-то прикоснулся к моему плечу, робко, почти невесомо. Я встрепенулась и открыла глаза. Возле меня никого не было. Испуганно оглядевшись по сторонам, я услышала скрип двери и легкие шаги. Не раздумывая, вскочила с кровати и ринулась к выходу. Каково было мое удивление, когда за дверью оказался не шикарный коридор особняка Сальваторе, а спальня… Бонни. Я замерла в легком шоке, увидев смуглокожую девушку, которая с радостным выражением лица кинулась мне на шею.
– Елена, ты наконец-то пришла! Как всегда с опозданием. Я так скучаю по вам всем, но особенно по тебе и Джереми.
И я ясно поняла, что сплю, хотя сон был таким реальным. Чувствовала прикосновения Бонни, ощущала запах ее любимых духов и… Что это за запах? Так могли пахнуть только фирменные блинчики бабушки Бонни. И словно в подтверждение моей догадки, я услышала голос пожилой женщины: «Бонни, Елена! Спускайтесь завтракать, а то блинчики остынут».
– Не будем заставлять бабулю ждать, – весело воскликнула моя подружка и, схватив меня за руку, потащила вниз.
Я не могла и слова произнести. Все так реально, будто я перенеслась в прошлое. Я помнила наши совместные завтраки. Бонни с бабушкой не давали мне совсем раскиснуть после гибели родителей.
Внизу я встретила Шейлу Беннет собственной персоной в знакомом фартуке, ловко орудующую у плиты. Увидев меня, она протянула ко мне руки, и я с рыданием кинулась ей на шею.
– Ну-ну, милая. Что ты, успокойся, – ласково проговорила женщина, гладя меня по голове. – Лучше познакомься с нашей дальней родственницей.
Услышав звук отодвигаемого стула, я обернулась: передо мной стояла незнакомая девушка с миловидными чертами лица. От нее веяло таким спокойствием и умиротворением, что я поняла – она друг.
– Эмили, – произнесла она, протягивая мне руку.
– Елена.
В тот же момент, как я коснулась теплой ладони девушки, весь мир вокруг меня завертелся, словно в калейдоскопе. Неожиданно Эмили отпустила руку, а кухня приняла прежние очертания. Только Бонни и Шейлы уже здесь не было. Я вопросительно смотрела на девушку.
– Елена! Ты должна помочь Бонни. Был нарушен естественный ход вещей. Ее не должно быть здесь. Она еще не выполнила своего главного предназначения в жизни.
– О чем ты говоришь? Бонни мертва! Назад дороги нет!
– Это ты так думаешь. Но в мире магии и колдовства возможно все…
– Но я обычный человек. Что я могу?
– У нас очень тесные семейные узы. Найди Люси. Она поможет. Поторопись… Иначе нечего не изменить. Он победит! И тьма накроет этот мир!
– Кто такая Люси? И как я ее найду?
– Ты уже знаешь ответ на этот вопрос.

И я проснулась. В голове – сплошной сумбур после сна, который для меня был словно путешествие в потусторонний мир. Вот он знак от Бонни. И не просто знак, а подсказка, как вернуть ее. Теперь меня терзал лишь один вопрос: кто такая Люси и как ее найти? Эмили из сна сказала, что я знаю ответ. Как? Откуда?
Часы на стене показывали без четверти одиннадцать, но спать я уже не хотела. Мой живот заурчал, и я решила сходить чем-нибудь перекусить. И я, в одной бесформенной пижаме, пошла на кухню. Даже если и увижу Деймона, думаю, что в таком виде я едва ли привлеку его внимание. Однако вместо Деймона Сальваторе я встретила Кетрин Пирс, вальяжно расположившуюся на диване в гостиной. Я не видела ее с того рокового дня, когда она принесла вместе с лекарством для Деймона известие о том, что Стефан остался с Клаусом.
Кетрин сейчас сидела с таким видом, словно она была хозяйкой дома.
– Все думала, кого я увижу первым. Тебя или Деймона? Хотя с Деймоном виделась всего пару часов назад. Наша встреча была очень горячей! Никак мы практически родные люди!
В моем сердце как будто образовался тугой узел при упоминании Кетрин об их с Деймоном «горячей встрече». Я мысленно одернула себя: «Какое тебе до этого дело? Деймон волен встречаться и спать с любой женщиной, с которой только захочет. У него нет обязательств перед тобой. Абсолютно никаких». Я почему-то была уверена, что он переспал с ней, ведь иначе Кетрин не выглядела бы такой довольной и сытой. Узел в сердце сжался сильнее, и я почувствовала, как мне не хватает воздуха. Я ощутила себя преданной. Почему Деймон переспал именно с Кетрин? Да потому, что он любил ее всю свою человеческую и вампирскую жизнь. Разве это может сравниться с двухлетней дружбой со мной? На секунду представила, что Кетрин может поселиться в этом доме, и чувство безысходности и страха охватило меня.
– Интересно, какие мысли бродят в этой головке? – практически нежным голосом произнесла Кетрин, подходя ко мне.
– Комната Деймона наверху, – обреченно произнесла я.
– О, Елена! Я прекрасно ориентируюсь в этом доме и безошибочно могу найти комнаты братьев. Так же, как и ты. Не правда ли?
Я мгновенно вспыхнула.
– Никогда не умела краснеть, несмотря на то, что родилась в эпоху скромных и стыдливых барышень.
Голос Кетрин звучал так слащаво и неестественно, и я ощутила легкую тревогу. Разговор с ней напомнил мне тот диалог со Стефаном, когда вампир едва не убил меня.
– Что тебе нужно, Кетрин? – спросила я, вложив в голос всю решительность.
– Пришла передать вам с Деймоном послание.
– Разве ты не виделась с Деймоном?
– Мы были заняты неотложными делами. А мне важно, чтобы послание услышали вы оба.
Мне стало совсем плохо. Под неотложными делами вампирша явно подразумевала занятие сексом.
– Я налью себе выпить. Надеюсь, ты не пожалеешь для гостьи стаканчик виски?
– Мне все равно. Ведь это бар Деймона.
– Он не будет против. Особенно после сегодняшнего.
Я непроизвольно сжала кулаки.
Кетрин, налив себе выпить, снова села на диван; закинув ногу на ногу, она подняла на меня свои шоколадные глаза.
– Какая шикарная пижамка! И изумительный внешний вид! Бледная кожа, не тронутая косметикой. Круги под глазами. А какая же ты худющая, милочка! Братьям Сальваторе всегда нравились формы попышнее!
– Иди к черту, Кетрин!
Повернувшись к ней спиной, я направилась назад в свою комнату. Аппетит как рукой сняло. А сидеть внизу вместе с ней, поджидая Деймона, у меня сил не было. Я боялась увидеть влюбленный взгляд вампира, устремленный не на меня. Никакие рассудительные доводы о том, что Деймон не опустится до связи с Кетрин, мне не помогали. Перед глазами мелькали картинки обнаженной парочки.
– Не так быстро, Елена! – услышала я над самым ухом. И сильная рука вампирши дернула меня назад.
– Отпусти ее, Кетрин!
Я вздохнула с облегчением, увидев высокую фигуру Деймона.
– Да, забирай ее, – беззаботно ответила она и со всей силы толкнула меня в его объятия.
Руки вампира с легкостью поймали меня и слегка прижали к себе. Мне показалось, что он вдохнул запах моих волос.
– Ты в порядке? – прошептали его губы.
Я лишь кивнула в ответ, и Деймон чуть отстранился меня от себя. Опустив глаза, я увидела… рану на боку.
– Что это? – непроизвольно спросила я, забыв на секунду, что Деймон не человек и такая рана не способна нанести ему серьезного вреда.
– Со мной все в порядке, Елена, – спокойно ответил он.
– Да прекрати ты наконец сюсюкать с ней! Ты же вампир, а не тряпка! Мне вот тоже от него досталось, Елена.
И Кетрин распахнула свой плащ, демонстрируя окровавленный верх платья. Я почувствовала невероятное облегчение оттого, что получила доказательства: Деймон сегодня не спал с ней.
– Для чего ты притащилась в мой дом, Кетрин?
– У меня послание для вас с Еленой.
– Очень неприятно это слышать. Нам не нужны известия от тебя.
– Это послание не от меня, а от… – она выдержала паузу, чтобы полностью завладеть нашим вниманием, – Стефана Сальваторе.
Я замерла, услышав это имя. Мне показалось, что земля ушла из-под ног. «Что еще Стефану нужно от меня? И от нас?»
– Игра началась! И тебе, старший брат, не нужно было спасать Елену, ведь если бы она стала вампиром, у нее были бы шансы выжить, а так…
Я не успела даже проанализировать сказанное, как Кетрин, оскалившись, кинулась в мою сторону. Деймон оттолкнул меня, и лишь его быстрая реакция не позволила ей напасть на меня.
– Ты совсем спятила, Кетрин?! Что ты творишь? – воскликнул Деймон.
– Я? – переспросила мисс Пирс, трансформировавшаяся в злобное существо. – Он велел мне обратить ее на твоих глазах и привести к нему. А с тобой поступить по своему усмотрению.
– Кто? Стефан? – буквально выплюнул это имя Деймон.
– Да! Именно Стефан!
Вжавшись в пол, чувствовала, как тело буквально онемело от ужаса.
Кетрин предприняла еще одну попытку напасть на меня, но Деймон снова перехватил вампиршу.
– Мне все это надоело, Деймон! Хотя Стефан и говорил, что ты будешь защищать девчонку даже ценой своей жизни. Но не высока ли цена за этого человека, ведь ты не сможешь быть с ней вечно. Ты же должен знать, что люди стареют и умирают, а я ей дам лучшую участь – вечность со Стефаном.
– Лучше смерть! – не выдержала я.
– Кто-то подал голос…
– Кетрин, если прикоснешься к ней, я убью тебя, клянусь!
Голос Деймона звенел от ярости и бешенства.
– У меня нет выбора. Ты не представляешь, какой силой наделил его Клаус. Я не могу сопротивляться его приказам. Так же, как не могу сопротивляться приказам Клауса.
Я поняла, что Кетрин сильнее Деймона, и что сейчас на моих глазах развернется бойня, и, скорее всего, он не выживет. В этот момент я приняла решение – правильное или неправильное – у меня сейчас не было времени обдумывать. Я встала с пола и направилась в сторону Кетрин. «Как, наверное, нелепо выгляжу я рядом с этой роскошной вампиршей…» Деймон уловил мое движение и потрясенно посмотрел на меня.
– Елена! Как я поняла, ты приняла верное решение?
Губы Кетрин расплылись в улыбке.
– Да, Кетрин. Можешь насладиться своей победой.
– А ты, Деймон, оставь эти попытки спасти меня и просто уйди. Прошу тебя! – уже обращаясь к вампиру, произнесла я обреченно.
Глаза Деймона выражали такую неприкрытую злость и ненависть... Мне казалось, что он готов ударить меня. Я отшатнулась от него... И тут Кетрин, все так же мерзко улыбаясь, направилась ко мне, не замечая ничего вокруг. Вероятно, именно это и спасло меня.

Она напоила меня своей кровью, и я отсчитывала последние секунды своей смертной жизни, когда Деймон Сальваторе вогнал кол прямо в ее холодное сердце. Я поймала потрясенный взгляд Кетрин. Это действо вывело меня из противоестественного состояния покорности, и меня скрутили рвотные спазмы. Наверное, только сейчас я осознала, какой опасности подвергалась.
Не успела и слова произнести, как Деймон грубо схватил меня за руку и притянул к себе.
– Ты вела себя как ягненок на заклание! Считаешь свое решение верным? Добровольно отдать себя Кетрин, Стефану, Клаусу? Ты что, совсем спятила? Или считаешь, что я не в состоянии тебя защитить? Или же ты снова боялась за мою жизнь? Знаешь ли, я не привык прятаться за спиной семнадцатилетнего недоразвитого подростка с кучей комплексов. Я могу позаботиться о своей жизни и о твоей в придачу. Мне ни твоя помощь, ни тем более самопожертвование не нужно. Роль жертвы тебе не к лицу! И я не Стефан, чтобы оценить твой широкий жест!
Слезы подступили к моим глазам, но Деймон, не обращая на них никого внимания, повернулся ко мне спиной и направился к мумифицированному телу Кетрин.

От лица Елены.

– Елена, ты считаешь правильным ничего не говорить Деймону? – чуть боязливо произнесла Керолайн. Ведь когда он узнает правду, то будет в полном бешенстве.
– У меня нет выбора, Керолайн, – ответила я своей вновь обретенной подруге. – Это дело не касается Деймона. Ты ведь не передумала помогать мне?
– Конечно нет, милая! Как ты такое могла подумать?
И Керолайн протянула мне листок с именем и адресом загадочной девушки, на которую указала мне Эмили Беннет.

Примирение с Керолайн было самым приятным событием в моей жизни за последнее время. С тех пор как неделю назад она явилась на порог особняка Сальваторе, я с ней практически не расставалась, точнее, она со мной, ведь Деймон в целях безопасности не разрешал мне покидать пределы особняка. У нас с ним сейчас были довольно странные отношения. Мы ни разу не обсудили случившееся, и я даже не знала, куда он увез тело Кетрин. Я боялась заводить с ним разговор вообще о чем-либо, пугалась нового взрыва эмоций с его стороны, поэтому вела себя на редкость послушно и покорно. Из головы не выходили его слова о недоразвитом подростке, и в моей душе словно что-то онемело. Не получалось забыть его потрясенный взгляд, граничащий с ненавистью. Вампир считал мой поступок неразумным и глупым, но если бы он знал, что я также не находила ему объяснения… Добровольно стать вампиром – это было немыслимо и неприемлемо для меня. Но в ту минуту всем своим существом я чувствовала и понимала, что такое решение единственно верное. «Какая же ты дура, ему это было не нужно, ведь он сказал, что самопожертвование способен оценить только Стефан. Но мой поступок не самопожертвование…». Я сама не знала, как можно назвать подобное, и размышления мучили меня изо дня в день.

Слава богу, что Керолайн простила меня и была сейчас рядом. Мы разговаривали с ней на самые разные темы, и я поведала ей о знаках от Бонни и о своем странном сне. Конечно, я цеплялась как утопающий за соломинку, но в моей жизни столько сверхъестественного, что это давало мне возможность верить в то, что Бонни можно вернуть. Имя Люси вдруг показалось Керолайн знакомым, но она никак не могла вспомнить, откуда его знает, пока по прошествии нескольких дней возбужденно не заявила мне, что про эту девушку рассказывала ей лично Бонни. Люси была именно той ведьмой, которая связала меня и Кетрин в день маскарада. Именно она помогла запереть Кетрин в гробнице, и она была дальней родственницей Шейлы Беннет. Теперь, когда Люси обрела реальное лицо, я получила практически неоспоримую уверенность в том, что Бонни можно вернуть. Как? Каким образом? Этого пока я представить себе не могла, но была уверена, что найду ведьму во что бы то ни стало.

Я спрятала листок с адресом в карман и посмотрела на подругу.
– Спасибо тебе, Керолайн. Твоя помощь очень много значит для меня.
И я ласково обняла ее.
– Я тоже очень хочу, чтобы Бонни вернулась к нам! Но, Елена, можно задать тебе личный вопрос?
Керолайн слегка потупила взор.
– Конечно, милая.
– Расскажи, что происходит между тобой и Деймоном?
От этого вопроса я мгновенно вспыхнула. Я была готова говорить с Кер о чем угодно, но только не о нас с Деймоном. Что мне ей сказать? Что сама поцеловала его, дала пощечину и убежала, а потом решила отдать за него свою жизнь этой мерзкой вампирше Кетрин и добровольно провести вечность со Стефаном? Не видела логики в своих поступках и делиться ими, пускай даже с близким человеком, я не могла. Мне было стыдно и неловко.
– Ничего не происходит… Все как обычно. Лучше расскажи мне, как Тайлер перенес очередное полнолуние?
Говоря это, я отвела взгляд в сторону, чтобы только не видеть немого вопроса в глазах подруги.
– А знаешь, Елена, я все же скажу тебе, что думаю о вас с Деймоном. Вы сейчас похожи на парочку влюбленных в ссоре. По крайней мере, мне это видно невооруженным взглядом. Вы бросаете друг на друга взгляды, полные необычайной тоски, когда думаете, что никто этого не видит. Деймон посадил тебя под замок, и ты ему не возразила, ни разу. На тебя это так непохоже, Елена.
От ее слов я безумно смутилась, словно меня поймали с поличным.
– Просто он опасается за мою жизнь, – тихо ответила я.
– Слава богу, что Кетрин мертва! И мы все опасаемся за твою жизнь, но раньше ты не позволила бы Деймону подобного поведения. Да и Деймон раньше себя так не вел, а сейчас он строит из себя собственника. Но ты ведь не его собственность!
– Просто он очень зол на меня, – нерешительно произнесла я.
– А с этого места поподробнее, – не унималась Керолайн.
– Я… Деймон… Не знаю…
– Елена, доверься мне, ведь я вижу, что тебя что-то гложет. Расскажи, что тревожит тебя.
Мне невыносимо хотелось поделиться с кем-то душевными переживаниями. И поэтому срывающимся голосом я стала рассказывать Керолайн все, начиная со своего поцелуя в тот день, когда в доме собирался совет, и заканчивая нашей стычкой недельной давности.
– Подруга… – присвистнула Керолайн, не знаю даже, что и сказать. В таком ракурсе я вас не рассматривала. Догадываюсь, что Деймон всегда был не прочь закрутить роман с тобой, но тебя я видела исключительно с…
Я вскинула руку, запрещая девушке произнести имя Стефана.
– Я имела в виду с хорошим парнем, – продолжила мисс Форбс, – желательно человеком, ведь при твоем отношении к обращению, ты и Деймон…
Я предостерегающе вскинула брови.
– Ты и любой другой вампир не сможете быть вместе, ведь ты будешь стареть, а он нет.
– Керолайн, хватит с меня вампиров и людей! Я вообще сейчас не могу думать ни о каких мужчинах.
«Кроме одного», – неожиданно громко заявил внутренний голос.
– Ты и Деймон… Просто невероятно!
В женском голосе звучало плохо скрываемое удивление, и я уже начинала жалеть, что поделилась этим с ней.
– Никаких «я и Деймон» не существует.
– Перемалываете мне косточки? – словно из ниоткуда возник голос Деймона.
Я подпрыгнула на кровати и стремительно обернулась. Мой взгляд натолкнулся на насмешливо-циничный взгляд, и мне захотелось спрятаться. Лишь Керолайн не смутилась вовсе, наоборот, она вперила свой взгляд в вампира.
– Деймон, тебя не учили стучаться?
– Я у себя дома, и могу войти в любую дверь, – нахально заявил Деймон, не сводя с меня глаз. Вампир явно провоцировал меня и сейчас следил за моей реакцией, равно как и Керолайн.
– Елена твоя гостья. Ты мог бы быть и поуважительнее! – отстаивала мою честь подруга.
– К Елене? – удивленно произносит Деймон. – А разве она заслуживает этого?
Я буквально онемела от удивления: меня сковала растерянность. Понимала, что должна что-то сказать или сделать, но мой язык словно прилип к нёбу. И я лишь могла молча взирать на него.
– Вы так весело щебетали, а сейчас… Елена, ты будто воды в рот набрала?
Деймон явно смеялся надо мной. Я почувствовала спазм в горле, в глазах защипало. Лучше молчание, чем издевательские речи Деймона, которые причиняли мне сильную душевную боль.
Пауза затянулась. Я чувствовала себя ужасно неловко, особенно под буравящим взглядом Сальваторе-старшего. Керолайн выручила меня, произнеся:
– Думаю, что мне пора, Елена. Заскочу к тебе завтра.
– Я провожу тебя, – с облегчением кинулась к подруге. Только бы вырваться из этой комнаты, только бы не видеть это лицо с застывшей усмешкой.
– Я сам провожу тебя, Кер.
Схватив мою подругу под локоть, Деймон направился к двери.
– Я хочу, чтобы меня проводила Елена, – заупрямилась девушка.
– Ты сейчас же уберешься из моего дома, если хочешь еще раз переступить его порог!
Деймон даже не повысил голос, но от сказанного им у меня похолодело внутри. Ведь в его власти было не пустить больше ко мне Керолайн и не выпустить меня из дома.
– Деймон, ты не посмеешь так поступить, – не выдержала я.
– Елена, как приятно слышать твой голос, – его губы растянулись в привычной ухмылке. – Конечно, не посмею, ведь благодаря мне эта блондиночка здесь. Я заинтересован в твоем хорошем физическом и душевном состоянии, несмотря на…
Он оборвал себя на полуслове, и я бросила удивленный взгляд в сторону Керолайн.
– Елена, это правда. Деймон приходил ко мне и попросил меня, точнее, приказал помириться с тобой. Я бы и сама к тебе пришла с мировой, просто он немного ускорил процесс.
Голос Керолайн звучал чуть виновато.
Деймон удивил меня, ведь он знал, что я переживаю из-за ссоры с Керолайн, и мне непонятно, зачем такому вампиру, как он, необходимо было мирить меня с подругой. Значит ли это, что ему не все равно? От этой мысли у меня на душе почему-то стало чуть радостнее и веселее, и я поняла, что ничуть не злюсь на Керолайн.
– Все в порядке, дорогая. Чтобы тобой ни двигало, главное, что мы снова дружим. И спасибо тебе, Деймон, за это.
Вампир удивлено вскинул брови, но ничего не ответил.
– Думаю, что я сама найду выход, – заявила девушка и, чмокнув меня в щеку, вышла из комнаты.
Я чувствовала на себе пронизывающий взгляд Деймона. Мы впервые за неделю оказались наедине, и мои мысли начали хаотично перемещаться в голове. Я вспомнила все то, что произошло с нами, до мельчайших деталей, и мой пульс моментально участился. Сальваторе же выглядел совершенно спокойным и невозмутимым.
Не выдержав более, я произнесла его имя:
– Деймон…
– Что, Елена?
Голос звучал так отстраненно, словно вампиру было все равно, что я скажу.
А я ведь и на самом деле не знала, что сказать ему. Просто уже целую вечность не произносила его имя вслух, а сейчас почувствовала потребность сделать это. Но разве я могла признаться в этом ему?
– Ничего…
– Этого и следовало ожидать. У тебя весьма скудный словарный запас, Елена, – насмешливо бросил вампир.
Не в силах и дальше это терпеть, я бросилась вон из комнаты. Неважно куда, только бы подальше от него. Деймон со словами: «Елена, постой» выскочил следом за мной и попытался взять меня за руку». Но я резко отшатнулась от него, как ужаленная, и, потеряв равновесие, стала падать с лестницы. В один миг Деймон поймал меня и произнес насмешливым голосом:
– Готова переломать себе шею, только чтобы я не дотрагивался до тебя?! Не так ли, Елена? Ты у нас просто недотрога!
В его устах слово «недотрога» прозвучало так оскорбительно, словно он дал мне пощечину. На глазах выступили предательские слезы. Я не могла произнести ни слова: боялась, что не выдержу и расплачусь перед ним. Вместо этого я возвратилась в свою комнату, слыша в след язвительное «Этого и следовало ожидать». Старалась не обращать внимания на его слова, что трудно у меня выходило.
Залетев в ванную и тяжело дыша, прислонилась лбом к прохладной поверхности зеркала в попытке успокоится. «Как за неделю я превратилась в жалкое подобие прежней Елены? Как я могу терпеть нападки Деймона? Не потому, что я боюсь его, а потому, что я боюсь себя и своих чувств к нему. Наверное, оттого я так остро реагирую на его близость. Я так страшусь потерять себя, если пущу Деймона в свое сердце и душу, что готова и дальше не замечать его выходок. Один вампир уже потоптался по моим чувствам».

Мне было все труднее владеть собой, когда он находился рядом. Я просто нечеловеческими усилиями сдерживала себя от разговора с ним: не дай бог снова оказаться в его объятиях. Две Елены опять боролись во мне, и первая снова побеждала. Сердце уступало разуму. А сердце ли это или просто тяга к привлекательному мужчине? Я так запуталась… И Керолайн не помогла мне, а еще сильнее сбила с толку своими словами: «Ты и Деймон… Просто невероятно!»
В ту минуту у меня все оборвалось внутри, ведь именно эти слова услышал Деймон, войдя в комнату. И соответственно услышал и мой ответ: «Никаких "я и Деймон" не существует». Мои щеки словно опалило жаром, и слезы побежали по ним. Не все ли равно, что там подслушал Деймон? Наверное, нет, если на душе так мучительно тяжко. Неожиданно я ощутила в себе невероятное желание побежать к нему и объяснить, что я так не думаю, что я не могу представить свою жизнь без него.
Как только я обличила себя в этом желании, у меня закружилась голова и в ушах появился противный звон – предвестник обморока, но я старалась взять себя в руки и на ватных ногах направилась в сторону кровати.
Как я могла думать о своих душевных терзаниях в тот момент, когда должна заботиться лишь о возвращении Бонни? «Ты такая эгоистка, Елена Гилберт», – взывал внутренний голос к моей совести. И я протянула руку к мобильному телефону и набрала номер Керолайн. Две минуты разговора, и мы с ней обговорили дальнейший план действий. До встречи с ней у особняка оставалось около четырех часов, и на меня неожиданно нахлынула дремота. Мои глаза буквально слипались, и я стала проваливаться в сон, думая при этом, как мне улизнуть из особняка так, чтобы Деймон этого не заметил.

Но даже сон не дал мне забыться, ведь теперь каждый день мне снился он – циничный и нахальный вампир. В моих снах он всегда одинаковый – ласковый и нежный, любящий и страстный. И мы всегда занимаемся любовью. И сегодняшний сон не исключение, только на этот раз все несколько иначе. Деймон бешено целует меня, его руки ласкают мое тело, ловко снимая одежду. И вот мы уже полностью обнаженные на его огромной кровати. Наши тела переплетаются, и я слышу его низкий стон наслаждения. Вторю ему, и мои руки лихорадочно гладят его спину. Даже во сне я чувствую запах его тела, и все во мне дрожит от удовольствия. Но одновременно с этим я испытываю боль, осознавая, что все происходит не на яву и скоро я проснусь. Но сейчас я тут и наслаждаюсь смелыми ласками вампира. Он гладит меня в самом женственном и сокровенном местечке, и я, издав стон наслаждения, непроизвольно раздвигаю ноги. Деймон устраивается между ними, и я, предвкушая блаженство, которое меня ожидает, прикусываю нижнюю губку. Вампир входит в меня и одновременно кусает за шею. Толчки усиливаются, и ощущение его внутри себя и одновременно клыков на шее рождает во мне волну такого удовольствия, что я кричу. Деймон отрывается от моей шеи, целует в губы и неожиданно меняет позу. Оказываюсь сверху – сейчас я королева бала. Двигаюсь на нем вверх-вниз, и наслаждение достигает своего апогея – совершенно опустошенная, я лежу на нем. Но Деймону этого мало, и он снова становится хозяином положения. Перевернув меня на спину, он начинает входить сильными, глубокими толчками, периодически прикусывая мне шею. Ощущать боль и удовольствие одновременно так странно и необычно, но мне это, как ни удивительно, нравится. Вот Деймон в очередной раз отрывается от моей шеи и начинает целовать меня с бешеной страстью. Я чувствую привкус собственной крови во рту и слышу его голос в момент экстаза: «Елена Гилберт, ты моя, ты только моя!» И в этот момент я проснулась.
Дышала я так, словно пробежала стометровку, и перед глазами стояли порочные сцены из сна. Мой взгляд коснулся часов на стене, и я удивленно выдохнула. Как я могла проспать почти три часа? Мне что, все это время снился секс с Деймоном? Невероятно. Чувствуя себя озабоченным подростком, я направилась в ванную.

Крадучись, словно вор, я спускалась по лестнице в гостиную. Не дай бог, Деймон услышит меня, тогда все пропало. «Не понимаю, почему мне так важно отправиться на поиски ведьмы самостоятельно, без его помощи?» – пронеслась в голове мысль. Во мне еще была свежа обида от сравнения меня с «недоразвитым подростком», и мне хотелось доказать ему, что я достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения и отвечать за свои поступки. Я даже не задалась вопросом, зачем мне что-то доказывать именно ему. Кто он такой вообще? Во мне говорила уязвленная гордость, ведь Деймон, нарочно или случайно, посмеялся надо мной. Я беспрепятственно преодолела гостиную, прошла холл и оказалась у входной двери. Неожиданно, обернулась назад и с тоской посмотрела на второй этаж, туда, где находилась спальня Сальваторе-старшего. Если бы мы все еще были друзьями, как раньше, мне и в голову не пришло бы отправиться куда-либо без него. Можно лишь догадываться, как взбесится Деймон завтра, когда узнает, что я уехала. Возможно, его ярость сгладит то обстоятельство, что со мной Керолайн, а она, тоже вампир, с ней я в безопасности. Хотя никто мне давал такого всеобъемлющего чувства защищенности, как Деймон. А сейчас я добровольно лишила себя преданного защитника. Поколебавшись еще пару минут, я открыла дверь и столкнулась с Деймоном Сальваторе.
У меня все помертвело внутри, и я попятилась назад, ведь встретить его я никак не ожидала. «Вот черт», – промелькнуло в моей голове.
– Елена Гилберт, и далеко ты собралась? – совершенно спокойным голосом спросил Деймон.
– Я…
Неожиданно во рту у меня пересохло, а все мысли разом покинули голову.
«Соберись! – мысленно приказала я себе. – У тебя нет причин бояться его. И ты не обязана оправдываться перед ним». Но отчего тогда мой пульс зашкаливал и откуда взялось это странное чувство, что Деймон поймал меня за каким-то неприличным занятием? Да, лучше иметь Деймона в друзьях, но этот почетный статус был мною утерян, причем по моей же собственной вине.
Восстанавливая дыхание, я подняла глаза на вампира.
– У меня встреча с Керолайн, и мне уже осточертело безвылазно сидеть в этом особняке.
– И куда же вы собираетесь с блондиночкой?
Вопрос звучал невинно, однако я уловила некий скрытый подтекст. Но откуда ему взяться, ведь Деймон ни о чем не догадывался.
– Еще не решили. Сейчас я заеду за ней, и мы, может быть, посидим в «Мистик-Гриль».
Ответ прозвучал так же невинно. На мой взгляд, придраться было не к чему.
– Я могу составить вам компанию, – тягуче произнес Деймон.
– Нет! – наверное, слишком поспешно ответила я и уже пожалела об этом, потому что Деймон удивленно посмотрел на меня.
– Ты уверена, Елена? Даю тебе последний шанс.
Он снова вложил в свои слова двойной смысл, и мне стало немного не по себе. Мне стало казаться, что Деймону известно гораздо больше, чем он хочет показать. Но откуда? Ведь ее друзья не могли проболтаться? Или могли?
– Мы с Кер будем болтать о всякой ерунде, и тебе с нами будет не…
Деймон не дал мне договорить и буквально впихнул обратно в дом.
– Что ты делаешь?
С вампира слетела маска спокойствия, и он с бешенством в голосе произнес:
– Елена, я все знаю про твой безумно дурацкий план, в который ты почему-то забыла посвятить меня.
Краска стремительно сошла с моего лица. Он не должен был узнать об этом так быстро.
– Я давал тебе шанс все рассказать мне, но ты… Ты лгала мне, глядя прямо в глаза. Елена, у тебя, что напрочь отсутствует инстинкт самосохранения?! Как тебе пришло в голову отправиться в другой штат? У тебя вообще мозги отказали? Стефан охотится за тобой, мечтая сделать своей королевой тьмы, а ты…
– Как ты узнал? – чуть дрожащим голосом спросила я.
– Это все, что тебя волнует? – насмешливо ответил вампир. – Твоя подружка Керолайн прибежала ко мне пару часов назад и сдала тебя с потрохами. Не думал, что в блондиночке заговорит голос разума. И не обижайся на нее, ведь она действовала во имя твоей безопасности. Я выслушал ее рассказ о ведьме и о твоем сне – о том, что эта Люси реально существует. Но отправляться за ней одной? Твой идиотизм выше моего понимания!
– Я не собиралась ехать одна!
– Твоя подружка хоть и сильна, но она ведь еще очень молодой вампир. Всякое могло случиться в пути. Вы могли обе оказаться под ударом!
Разумом я понимала, что он прав, но во мне сидело желание сделать все наперекор Деймону. Меня раздражало, что он продолжал считать меня глупым подростком. И неожиданно, быстрее, чем я смогла подумать, произнесла:
– Я так поняла, что Кер отказалась ехать со мной? Ну, что же, придется поехать без нее.
После этих слов Деймон уставился на меня яростным взглядом.
– Ты что, еще не поняла, Елена? Ты никуда не едешь: ни сегодня, ни завтра. Вообще никогда!
У меня что-то щелкнуло внутри: «По какому праву Деймон Сальваторе распоряжается моей жизнью? Решает, что я могу делать, а, что нет?» И состояние странного спокойствия, в котором я пребывала всю неделю, буквально испарилось из меня, и почувствовала себя одновременно униженной и оскорбленной. Деймон слишком много брал на себя.
– Ты мне не хозяин! Я сама решаю, что мне делать и куда мне ехать! А сейчас отойди и дай пройти.
Неожиданно он метнулся в мою сторону и, схватив за руку чуть выше локтя, притянул к своему лицу. Глаза его бешено горели.
– Нет, Елена, ты ничего сама не решаешь… Не хочу ехать за тобой, куда ты там собралась, чтобы вытаскивать твою задницу из неприятностей.
– Сбавь тон, Деймон Сальваторе. Я еду! Сегодня! Прямо сейчас!
– Какое глупое упрямство! Разве я тебе не человеческим языком объяснил, что ты никуда не едешь?! Или ты хочешь попробовать уехать без моего разрешения?
– Мне не нужно твое разрешение. Мне необходимо найти эту девушку, ведь она может помочь вернуть Бонни! Почему ты не хочешь понять меня?
– Я понимаю одно – ты в очередной раз решила проверить на прочность мои нервы. Это надо же! Скрыть такое от меня! Все, дискуссия окончена. Елена, отправляйся в свою комнату.
Он разговаривал со мной как с нерадивым ребенком, который пытался избежать родительской опеки. Я в жизни не испытывала подобного негодования. Вся кровь прилила к моим щекам, и руки даже зачесались от желания вцепиться в самодовольную физиономию вампира. Но я сдержала себя и, надев на лицо маску покорности, направилась в сторону лестницы.
Сальваторе, наверное, посчитал, что выиграл, и торжествующая улыбка коснулась его губ. Вот этого я уже выдержать не могла и, схватив со столика в гостиной наполовину наполненный стакан с его любимым виски… стремительно запустила в него.
Для Деймона это было полной неожиданностью, и он среагировал не так быстро, как можно было ожидать от вампира. Естественно, он поймал стакан, но жидкость обожгла ему лицо и залила черную футболку. На секунду я почувствовала раскаянье, но тут же одернула себя: «Никакого раскаяния. Он заслужил это!»
– Ах ты маленькая…
Его лицо буквально налилось кровью.
Я стала осознавать масштабы своего поступка. Деймон не тот вампир и, что самое главное, не тот мужчина, которому можно плеснуть спиртным в лицо без всяких последствий. Я невольно сжалась и попятилась назад, вспомнив, чем для меня заканчивались наши прошлые ссоры. Сердце бешено застучало в груди, когда Деймон подошел ко мне вплотную. Он притянул меня к себе и, поймав мой обезумевший взгляд, развязно произнес:
– Не беспокойся, Елена. Это не то, что я желаю с тобой сделать сейчас. В данный момент я просто хочу свернуть тебе шею.
И его рука заскользила по моей шее, властно поглаживая ее. У меня дыхание перехватило, ведь я знала, чем завершаются подобные ласки. Я замерла в предвкушении неизбежного, но неожиданно он отошел, не сводя с меня тяжелого взгляда.
– Деймон, я все равно поеду на поиски ведьмы! Я не могу игнорировать все эти знаки. Я не знаю, даст ли поиск результаты, но мне необходимо знать, что я сделала все возможное для возвращения Бонни. Не удерживай меня!
Последние слова я произнесла с такой мольбой в голосе, что в глазах Деймона зажегся некий огонек.
– И что ты предлагаешь? Отпустить тебя неизвестно куда? И совершенно одну? Прости, но я не принимаю блондиночку в расчет, – мрачным голосом произнес он.
Неожиданно я озвучила то, что сидело во мне уже несколько дней.
– Ты можешь поехать со мной.

От лица Деймона.

Пейзажи за окном стремительно сменяли друг друга. Я несся по шоссе со скоростью 120 км/ч и мог думать лишь о девушке, сидящей рядом. Елена Гилберт уже почти как два часа не сводила взгляда с окна. Правда, иногда она мельком поглядывала на меня, но стоило мне повернуть голову в ее сторону, как она торопливо отворачивалась. Я еще не до конца пришел в себя после фортеля, который она выкинула, и не переставал мысленно благодарить, что он наградил мозгами ее подружку-вампира. Ведь если бы не ее донос, то сейчас Елена ехала бы в машине с ней, а не со мной. А я, сходя с ума от беспокойства и тревоги, носился бы по округе в ее поисках. Я еще не отошел от ее выходки с Кетрин, а она уже снова творит такое…
Я продолжал поглядывать на Елену, невольно любуясь ее изящными чертами лица. Девушка выглядела совершенно спокойной, хотя я подозревал, какой шквал эмоций переполняет ее изнутри. Лишь изредка Елена позволяла душевным переживаниям вырваться наружу. Например, когда чуть прикусывала нижнюю губку или же когда непроизвольно вздыхала, стараясь делать это как можно незаметнее. Но я видел все, и моя душа печалилась вместе с ней. Мне стоило лишь протянуть руку, чтобы коснуться ее волос, плеч или лица. Я представлял, как ласково успокаиваю Елену и она опускает голову на мое плечо, и губы ласково шепчут слова благодарности. Но тут же одернул себя: «Она собиралась уехать тайком от тебя, какая тут может быть благодарность? Лишь от неизбежности она пригласила тебя поехать с ней». Мое настроение испортилось еще сильнее, и я с остервенением нажал на педаль газа.

Из Мистик-Фоллс мы выехали ранним утром, взяв с собой минимум вещей. Я вообще считал всю эту затею полным абсурдом, но шел на поводу у своей красавицы. «Да, она из тебя веревки вьет, – некстати заговорил мой внутренний голос. Ты можешь злиться на нее, ссориться с ней, проклинать ее, но ты будешь делать то, что эта девочка хочет, ведь иначе в твоей душе не будет никогда покоя». И сейчас мы мчались навстречу неизвестности, ведь другого ориентира, кроме сна Елены, у нас не было.
До места назначения, а именно до Уилмингтона, маленького городка в Северной Каролине, ехать около 16-18 часов. Мне не терпелось доказать Елене, что ее рвение бессмысленно и глупо, и вернуть ее назад домой. Часы показывали половину первого дня, когда я решил остановиться и накормить девушку обедом.
Лихо завернув налево от главной трассы и следуя дорожному указателю, я подъехал к строению, напоминавшему пиццерию, на котором красовалась вывеска «Добро пожаловать к Питу».
Елена бросила на меня удивленный взгляд и произнесла свои первые за сегодняшний день слова:
– Что ты делаешь, Деймон? Зачем мы свернули с дороги?
– Чтобы накормить тебя обедом, – спокойно ответил я.
– Я не голодна.
Девушка упрямо поджала губы.
– Когда ты ела в последний раз?
– Разве это имеет значение?
«Да, черт побери, имеет, – подумал я, начав испытывать глухое раздражение. – Я не хочу, чтобы ты упала в голодный обморок».
– Ну, а я, в отличие от тебя, проголодался.
И, открыв бардачок, достал пакет с кровью.
– Приятного аппетита, Деймон.
Раздражение во мне усилилось.
– Почему ты такая упрямая?
– Я просто не голодна. Неужели так трудно понять это?
– Совсем нет, Елена!
Раздражение стало переходить в ярость, и, чтобы не наговорить Елене лишнего, я с бешенством повернул машину назад, в сторону трассы.

Мы приехали в Северную Каролину около десяти часов вечера. За время пути я неоднократно предлагал Елене остановиться отдохнуть и поесть наконец. Но девушка каждый раз отрицательно качала головой. Я, конечно, мог и силой заставить ее это сделать, но едва ли решился бы еще раз без последствий прикоснуться к ней. В последний раз я еле сдержался, чтобы не начать бешено целовать ее. Елена Гилберт упрямится, ругается, плескает мне в лицо спиртным, а я лишь способен думать об ее упоительных поцелуях и божественном теле. Удивительно.
Девушка выглядела очень утомленной, но на мое предложение переночевать в какой-нибудь гостинице и утром начать поиски снова отрицательно покачала головой. Всем своим видом она дала понять мне, что я совершенно не нужен ей в этой поездке. Я сердился на самого себя оттого, что не могу совладать с одной смертной девчонкой. Мне хотелось впихнуть ее обратно в машину и увести отсюда, но догадывался, что этот номер не пройдет, что раз за разом она будет пытаться добраться сюда и искать эту ведьму. Конечно, я согласился с тем, что ведьма реальна, но где гарантии того, что она умеет воскрешать мертвых? Несмотря ни на что, Елена была буквально зациклена на безумной идее, что только именно эта девушка способна вернуть Бонни.

Мы приехали по адресу, который неизвестно где откопал Аларик. Здание было совсем не новым, с обшарпанными стенами и чуть кривым фасадом. «Идеальное место обитания ведьмы, – невольно подумал я, – конечно, если она действительно живет тут». Елена, наверное, подумала так же, как и я, с удивлением рассматривая строение.
– Ну, что же ты застыла? Или уже передумала?
Вместо ответа Елена передернула плечами и буквально вбежала внутрь. Слегка посмеиваясь, я последовал следом. Внутри было еще мрачнее, чем снаружи. Стоял полумрак, оттого что горели не все лампы. Не спеша мы поднялись на третий этаж, слушая противный скрип ступенек под ногами. Я видел, что девушке было несколько не по себе. Видимо, она не рассчитывала, что всемогущая ведьма, на которую ей указали во сне, может жить в таком «сказочном месте». Мы остановились возле нужной двери, и Елена, протянув свой маленький кулачок, постучала. В ответ – тишина. Гилберт повторила попытку, и снова безрезультатно. На лицо девушки нашла тень, и я заметил, как задрожали ее губы. В моей душе все перевернулось, и я в одно мгновение возненавидел эту Люси за то, что ее не оказалось дома и моя принцесса расстроилась. И я не ощущал абсолютно никакого злорадства, несмотря на то, что всю дорогу считал, что поиски не увенчаются успехом.

Неожиданно дверь в квартире напротив открылась и на пороге возникла высокая светловолосая девушка, которая вопросительно уставилась на нас. Елена, радостно встрепенувшись, повернулась к ней лицом и, надев маску дружелюбия, обаятельно улыбнулась.
– Добрый вечер. А вы не знаете, когда Люси придет домой?
Елена играла, ведь никакой Люси здесь могло и не быть.
– Вы знакомы с Люси?
– Конечно. Она моя хорошая подруга, и сейчас я приехала к ней в гости, а этой плутовки нет дома.
– Я знаю ее вот уже пять лет, но вас я ни разу не видела.
Елена на пару секунд потеряла дар речи, и я не преминул ее выручить.
– Они уже несколько лет не виделись. Поссорились из-за какой-то ерунды… А сейчас вот она решила помириться с подругой.
Елена поблагодарила меня взглядом.
– О… Надеюсь, вы помиритесь.
– Я тоже на это надеюсь. И кстати, меня зовут Елена, а моего спутника – Деймон. Не будете вы так добры, чтобы передать мой номер телефона ей?
– Конечно, без проблем. А меня зовут Аманда.
– Спасибо! Приятно с вами познакомиться.
Девушка пожал протянутую руку Елены и мило улыбнулась нам. В следующий момент ее ладонь коснулась моей – я почувствовал нечто странное. Словно волна прошла сквозь мою руку, проникая в самую глубину души. Я сначала замер, а потом поднял удивленный взгляд на девушку, которая была ошарашена не меньше моего. Ее потрясенный взгляд скользил по мне. «Кто она такая?» – пронеслось в моей голове. Не совсем понял, что происходит, но был уверен, что девушка безумно испугалась меня. Но спустя секунду все прошло и девушка снова любезно улыбалась нам, словно лучшим друзьям. Внезапно она хлопнула себя по лбу, будто вспомнив что-то важное.
– Я совсем стала рассеянная. Вы проделали такой путь ради Люси, а я вам даже не подсказала, где она может быть.
Глаза Елены радостно вспыхнули.
– Люси часто бывает в баре в трех кварталах отсюда. Я дам вам его адрес. Вполне возможно, она сейчас там. Думаю, что она обрадуется такому сюрпризу.
Голос девушки звучал чуть странно. Я с любопытством посмотрел на нее. Она перехватила мой взгляд, и я буквально утонул в ненависти и отвращении к себе. Я – вампир и с легкостью мог чувствовать эмоции людей, особенно такие сильные. Но через несколько секунд непонятное ощущение исчезло, как и пару минут назад, и девушка миролюбиво продиктовала адрес.

Выйдя на улицу, Елена слегка качнулась, и я предусмотрительно взял ее под локоть, но она вырвала руку.
– Елена, уже поздно, и ты еле держишься на ногах!
– Со мной все в порядке.
– Это со мной все в порядке, а ты всего лишь человек, который не спал практически всю ночь, а потом весь день ехал в машине, отказываясь от еды. Вообще не понимаю, как ты еще не упала в обморок?
– Ты совсем не знаешь меня, Деймон.
В ее голосе сквозила усталость.
– Куда уж мне… И ты что, серьезно хочешь сейчас пойти в этот непонятный бар искать девчонку?
– Я понимаю, что ты не воспринимаешь всерьез мои поиски. И да, Деймон, я собираюсь прямо сейчас пойти туда. Никто не заставляет тебя идти со мной. Хватит и того, что привез меня сюда. Дальше я могу и сама.
– Хочу на это посмотреть, хоть одним глазком… как это ты дальше сама… Вот это зрелище я не пропущу.
Схватив Елену под локоть, я потащил ее в сторону машины. Через десять минут мы были на месте. Неоновая вывеска, звуки музыки и топот танцующих ног. Девушка усталыми глазами посмотрела в сторону бара.
– Может быть, в мотель, в душ и в постель баиньки?
– Я иду сейчас, Деймон!
Не видел более упрямой особы. Едва стоит на ногах, а утверждает, что с ней все в порядке. Зачем Елена так истязает себя и меня, между прочим? Хотя об этом она, наверное, и не догадывается. Девушка уверенно направилась в сторону этого сомнительного заведения, и я снова поразился, откуда она черпает силы.

Стоило мне переступить порог, как я почувствовал тревогу. Непонятную и необъяснимую, но я привык доверять своей интуиции. Поэтому, повернув Елену к себе, прокричал ей на ухо:
– Не стоит оставаться здесь. Вернемся завтра к ведьме домой, а сейчас уходим отсюда.
– Я тебя не задерживаю. А я остаюсь!
От ее ответа у меня потемнело в глазах. Маленькая упрямая чертовка! Она еще навлечет беду на наши головы!
– Даю тебе десять минут, а потом мы уходим. И не вздумай спорить со мной! А то я просто за шкирку выволоку тебя отсюда. Ты поняла?
Видел по расширившимся зрачкам Елены, что мои слова дошли до ее сознания. Я почувствовал осадок в душе, мне было непривычно разговаривать с ней в таком тоне. Но не я один виноват, что наши дружеские отношения переросли в такое противостояние.
– Хорошо, Деймон.
«Какая покорность! Но я-то знаю, что за ней кроется».
Елена подошла к бармену с вопросами об их постоянных клиентах. Он охотно болтал с красивой посетительницей, и в моей душе пошевелилась, словно змей, ревность. Какая глупость – ревновать девушку к совершенно постороннему человеку. Но больше всего я ревновал не к незнакомцу, а к ее улыбке. Я уже и не помнил, когда Елена в последний раз улыбалась в моем присутствии.
К чувству тревоги добавилось ощущение надвигающейся опасности, и я попытался скинуть его с себя. Какая опасность в зале, где полно людей? Но я все равно чувствовал, что что-то не так.

Елена с унылым выражением лица подошла ко мне.
– Он ничего не знает, – кивнула она на бармена.
– Лимит времени исчерпан. Пора уходить.
И мы стали продвигаться в сторону выхода, старясь не столкнуться с танцующими парами, как неожиданно меня одернули.
– Вы ищите Люси Беннет?
Красивая брюнетка вопрошающе смотрела на нас.
– Да… – подала голос Елена.
И в этот миг я почувствовал внезапный укол в плечо и … Боль – такая сильная и обжигающая – разлилась по моему телу. Я согнулся пополам, и вот снова укол – боль скрутила все мои внутренности. «Вербена…» – пронеслось в моей голове. Только действие этой дрянной травки способно отключить сознание вампира. Ослабевая, я вскинул взгляд в сторону, отмечая необычайную тишину вокруг. Мое удивление было безграничным, когда я увидел совершенно пустой зал, не считая высокого мужчины и незнакомки, которая прижимала нож к шее моей девочки. Увиденное причинило мне боль в тысячу раз сильнее, чем вербена. Лезвие успело поранить ее нежную кожу, и кровь стекала тонкой струйкой. Я глухо зарычал, и все во мне кричало: «Нет, этого не может быть! Я ведь должен защищать и охранять жизнь Елены! Как это могло случиться?» Боковым зрением увидел очередной взмах руки, и еще один укол вербены – снова раздирающая боль, и черная пропасть поглотила меня.

Я приходил в сознание мучительно долго и все равно был словно в полубреду. От действия вербены меня могла спасти лишь человеческая кровь. Наконец я открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд и понять, где нахожусь. Это было подвальное помещение, в котором пахло сыростью и вербеной, которой, казалось, был пропитан весь воздух и даже стены. Да, именно стены, ведь мою спину жгло, словно огнем. Я попытался отползти от источника боли, но у меня ничего не вышло. Спустя пару секунд я осознал, что крепко прикован к стене. Собственная слабость чудовищно напугала меня. Ведь я в данный момент был совершенно беспомощен. А Елена сейчас находилась наедине с этой незнакомкой – так мысленно я назвал брюнетку. Воспоминания о ноже у горла Елены вызвало во мне такую боль, что я мучительно застонал, проклиная собственное бессилие, и дернул руками, пытаясь освободиться. Но ничего не вышло. «Проклятая вербена», – пронеслось в мыслях. Даже если бы ее не было в моей крови, то эта комната сама по себе – ловушка для вампира. Значит, эти люди знали о нашем существовании, раз оборудовали такое помещение.

Вдруг до меня донеслись голоса, потом – звук открывающейся двери и шаги на лестнице. Ко мне спускалась та самая девушка с темными волосами. Желание убить переполняло меня. Глаза хищно следили за ее движениями. Она подошла ко мне и провела рукой по скулам. Непроизвольно на моем лице проступила сеточка вен – я почувствовал невообразимую жажду.
– Вампир? – с брезгливостью произнесла она. – Жаждешь моей крови? С ее помощью сила вернется к тебе и эти оковы уже не будут помехой?
– Я все равно убью тебя! Рано или поздно!
– Я опережу тебя. Ведь я научилась убивать тебе подобных.
– Ты всего лишь человек.
– Я не обычный человек.
И с этими словами она положила ладонь мне на грудь, в область сердца, и боль пронзила меня. Она не убирала руку несколько минут, и я практически отключился.
– Вампир, я заставлю тебя кричать от боли…
И ее рука возвратилась на место.
Не знаю, сколько времени она развлекалась, упиваясь своей якобы властью надо мной, но я так и не закричал. Женщина была явно разочарованна. Она с ненавистью смотрела на меня, словно раздумывая, какие еще способы пыток придумать. Я не выдержал и, вскинув взгляд на ненавистную особу, спросил:
– Где девушка, что была со мной?
Незнакомка изумленно посмотрела на меня, но от ответа ее отвлек шум открывающейся двери и топот двух пар ног на лестнице.
– Я не мог удержать ее! Она просто безумно рвалась к нему!
Этот виноватый голос принадлежал тому самому мужчине, который сейчас держал за руку… о боже, мою Елену. Сердце неистово забилось в груди. Она жива! Жива! Я лихорадочно рассматривал родные черты, пытаясь увидеть следы истязаний, но Елена была цела и невредима, если не считать белой полоски лейкопластыря у нее на шее. Наши взгляды встретились, и я потрясенно замер. Беспокойство, тревога, волнение, страх – это лишь малая часть тех эмоций, которые отражали ее глаза. Слезы молчаливо скользили по щекам. Неужели моя малышка плачет из-за меня? Это мысль была невероятной и абсурдной, но мои глаза и чувства не обманывали.
– Отпустите меня! – прокричала Елена.
Вырвавшись из рук мужчины, девушка бросилась ко мне.
– Она что, еще под внушением? – раздраженно спросила незнакомка.
– Она вообще не была под внушением. Ребекка проверила ее.
– Она добровольно с этим монстром?
Голос женщины наполнился неподдельным ужасом.
– Он не монстр! Он человек, которого вы страшно мучаете.
Я чувствовал, как тело, прижатое ко мне, сотрясала дрожь.
– Он – вампир! Порождение темной стороны. Монстр! Чудовище, пьющее кровь! У него нет души!
Елена встрепенулась и с болью в голосе произнесла:
– У него нет души? Это у вас нет души, раз вы способны творить такое.
– Он наш враг, который сегодня пришел на нашу территорию в поисках одной из нас. Спроси у него, зачем ему Люси Беннет.
– Это я ищу ее. Он просто сопровождает меня. Прошу, отпусти его!
Голос девушки звучал почти умоляюще.
Я чувствовал руки, обхватившие меня, и одновременно ощущал горечь… Елена пытается спасти меня. Мы словно поменялись местами. Удивительно. Смертная девушка пытается спасти жизнь бессмертному вампиру. Хотя сейчас я был и не так уж силен.
– У тебя нет права голоса, вампир умрет. А потом ты сможешь встретиться с Люси.
– Нет, нет, нет! Вы не можете убить его!
– В обычном состоянии нет, но сейчас, когда он так слаб, я могу это сделать.
И тут Елена произнесла такое, от чего в моей душе словно что-то перевернулось. Я ощутил огромный прилив нежности, любви и одновременно невероятного страха, что дышать стало трудно.
– Тогда тебе придется убить и меня…
И Елена закрыла мое тело, повернувшись ко мне спиной.
– Что ты делаешь? – прошептал я ей в макушку.
Но она словно не слышала меня. Ее глаза не выпускали из поля зрения незнакомку.
– Коул, забери девчонку от него.
Я уловил движения мужчины в сторону Елены и прорычал от ярости.
– Если тронешь ее, убью!
Он тронул. Резко дернув девушку на себя, буквально оттащил ее от меня. Елена сопротивлялась что было сил, но мужчина явно превосходил ее по силе. Мысленно я уже убил его. Никто не смеет прикасаться к моей Елене, тем более таким образом.
Незнакомка откуда-то извлекла кол, и я увидел ужас в глазах любимой. Я прекрасно понимал происходящее. Накаченный вербеной и в этом вербеновом подвале, я не мог сопротивляться. Я был готов к смерти, и на моей душе, как ни странно, было спокойно. Елена жива, и незнакомка не собирается убивать ее, только меня. Мысленно я прощался с ней. Девушка же впала в настоящую истерику, всхлипывая в голос. Никто и никогда не убивался так из меня.
– Елена, Елена, – позвал я свою малышку.
Но она не слышала меня. Она плакала и наблюдала за женщиной. Вот девушка стала подходить все ближе ко мне, держа на изготовке оружие. И тут произошло невероятное…

Елена вырвалась из рук мужчины совершенно непонятным образом и за долю секунды до того, как кол вошел бы в мое сердце, закрыла меня собственным телом. Она приняла удар на себя! Немыслимо… Непостижимо… Этот миг навсегда отпечатался в моей памяти, оставив рубец на сердце. Я слышал ее вскрик, и мое тело ощутило удар. Я увидел потрясенное лицо незнакомки, которая собственной рукой вонзила кол, но в кого…
Я чувствовал горячую кровь Елены, которая текла из смертельной раны, и ощутил, как ее тело сползло вниз, к моим ногам. На секунду я обезумел, но уловил слабое биение ее сердца. «Жива! О господи, спасибо тебе за это!»
И не своим голосом закричал:
– Спаси ее! Она еще жива! Прошу… Я сделаю все что хочешь… Можешь медленно пытать меня, а потом убить. Можешь вырвать мне сердце, выпустить кровь. Делай со мной все что угодно, только спаси ее.
Девушка прохладными пальцами коснулась моего лица, а потом удивленно посмотрела на них.
– Слезы… Не верю…
И ее рука коснулась груди. Я чувствовал лишь, как моя душа умирает. Если бы я только знал, что эта поездка обернется таким кошмаром… Я бы запер Елену, и пускай ненавидит меня до конца времен, чем видеть и чувствовать, как моя любимая уходит.
– Ты любишь ее… Невероятно… Вампир испытывает человеческие чувства, не жажду обладания, а любовь…
– Спаси ее, прошу… Пожалуйста!
И тут незнакомка вышла из ступора.
– Коул, скорее неси девушку наверх. И нужно вызвать Люси. Только у нее есть столько сил, чтобы вылечить ее.
Я сквозь туман наблюдал, как мужчина уносит Елену из подвала. Мое сердце кровоточило, как и рана на груди Елены. Ужас, боль, неприятие происходящего – эти чувства с удвоенной силой охватили меня. Я заслуживал в полной мере все эти страдания за то, что творил в жизни, но разве эта юная девушка, которая еще толком и не жила, заслуживает подобной участи? Нет! И еще раз нет! Только я начинал верить, что жизни Елены ничего не угрожает, как события кардинально менялись и жизнь моей девочки оказывалась в опасности. Снова и снова. Мы спасли ее от Клауса, а Стефан чуть не обратил ее. Я спас ее от Стефана, а она пыталась покончить с собой. Она отдалилась от меня, а сейчас приняла кол в грудь, спасая меня. Меня! Зачем?
Душевные муки – самые страшные, особенно когда находишься в неведении. Я чувствовал слезы, струящиеся по скулам. Мне хотелось вырваться отсюда и быть там с ней… Ведь если я буду рядом с ней, с моей Еленой ничего не случится. Но, увы. Я был намертво прикован к стене, и кандидата на мой ужин рядом не было. Я лишь вынужден был с неимоверной болью и тоской смотреть в сторону двери, ведущей к моей жизни.

От лица Елены.

Удар. Невероятная боль. Темнота…
В мое сознание внезапно ворвался звонкий голос, определенно женский, произносящий что-то совершенно непонятное для моего слуха. У меня было состояние абсолютной невесомости и спокойствия. Я словно безмятежно качалась на волнах.
– Сейчас будет больно. Потерпи.
«Кому больно?» – удивилась я. И тут услышала крик, до того громкий, что он буквально оглушил меня.
Голос зазвучал громче, но как я ни старалась, не могла разобрать ни слова.
– Разве можно вылечить такую рану? – спросил совершенно другой женский голос.
– Я стараюсь… Я смогу… По вине ведьмы не умрет невинная девушка.
Тут третий голос достиг моего слуха:
– Я не хотела… Она закрыла его собой… О боже, что я наделала…
– Зажигайте свечи. Пора! – произнес первый голос.
И спустя секунду я ощутила мягкое тепло, оно словно окружило меня со всех сторон, и вот уже три голоса вместо одного стали произносить непонятные мне слова.
– Я не могу больше удерживать ее сознание вдали от происходящего.
– Она еще не излечилась полностью.
– Неси настой.
Не могла понять, о чем говорила эти люди, но ощущала, как невесомость и спокойствие уходят из меня. И я стала чувствовать со страшной силой все, что со мной сейчас происходило. Не могла дышать от страшной боли в области груди… «О боже… что со мной случилось? Почему так больно? И где я?»
– Выпей это.
И кто-то, приподняв мне голову, влил в рот что-то вонючее и омерзительное. Я закашлялась и попыталась выплюнуть эту гадость.
– Пей, если хочешь жить, – настаивал все тот же голос; он внушал доверие, и я послушно проглотила напиток.
– Сейчас ты уснешь. И боль покинет твое тело, – прозвучало, как гипноз; и я не могла бороться с невероятной сонливостью, которая, как облаком, накрыла меня.

– Елена!
Как же я не хотела покидать царство Морфея, так крепко и спокойно я не спала уже давно, но голос не успокаивался.
– Елена, пора просыпаться. Это необходимо.
Я приоткрыла глаза, и яркий солнечный свет буквально ослепил меня. Я невольно зажмурилась.
– Извини. Сейчас.
Мгновение, и в комнате стоял приятный полумрак. Я открыла глаза.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила меня смуглокожая девушка с пронзительно черными глазами. Она с любопытством смотрела на меня.
Я прислушалась к собственному телу. Боли не было, только неимоверная слабость.
– Не знаю… Странно себя чувствую… – пролепетала я невпопад.
– Думаю, для того, кто побывал на грани, – это нормально.
– На грани чего?
– Жизни и смерти. Разве ты не помнишь, что с тобой случилось?
И тут воспоминания лавиной хлынули на меня. Я зажмурилась и застонала.
Наша перепалка с Деймоном: ехать или не ехать. Ну, куда уж мне передумать. Упертая дура. Разговор с соседкой Амандой: «Люси часто бывает в баре в трех кварталах отсюда. Я дам вам его адрес. Вполне возможно, она сейчас там. Думаю, что она обрадуется такому сюрпризу». Ловушка, в которую мы попали по моей вине. И самое страшное и жуткое воспоминание... Деймон, прикованный цепями к стене, накаченный огромным количеством вербены, и эта жестокая ведьма, которая собиралась убить его. И я, закрывшая Деймона собой. Сделала это совершенно рефлекторно. Просто я не могла иначе. В конце концов, это я притащила его сюда.
Все закружилось перед глазами, и паника завладела всем моим существом. Одна мысль билась в голове: «Что с ним? Жив ли он? Ведь он здесь по моей вине».

Я попыталась встать, с удивлением осознавая, что лежу на круглом деревянном столе, причем по пояс обнаженная. Взгляд мой упал на собственную грудную клетку, и я потрясенно застыла на месте. Как я могла вообще выжить после такого удара? Так не бывает! Но я ведь сейчас жива, только чуть заметный неровный шрам напоминал о трагедии. Я невольно коснулась его рукой. Девушка, заметив мое движение, слегка покачала головой. Протянув мне незнакомую кофточку, произнесла:
– Извини, но шрам убрать не удалось… В мире магии все не просто. Мы и так еле вытащили тебя. Ну, а шрам пускай будет напоминанием твоей глупости.
– Глупости? – переспросила я.
– Глупо было жертвовать своей жизнью ради вампира.
Голос девушки звучал осуждающе.
– Спасибо за то, что спасли меня. А я спасала друга…
Ведьма не дала мне договорить:
– Друга? Ты явно бредишь! Все, что может испытывать вампир по отношению к человеку, – это голод, вожделение, похоть. А по отношению к ведьме еще и выгоду. Думаю, ты знакома с вампиршей Кетрин, которая с помощью шантажа вынудила меня создать связь между вами.
«Это Люси, та самая ведьма, которую я и искала», – пронеслось в моей голове.
– Знаешь, если бы не рана в твоей груди, то я бы решила, что Кетрин снова явилась со своей очередной просьбой.
– Кетрин мертва.
Глаза девушки недоверчиво уставились на меня.
– Это правда. И ее убил тот самый вампир, которого вы держите в подвале.
– Неужели… Это он тебе это сказал?
– Я видела своими глазами. Деймон спасал мне жизнь.
Ведьма встрепенулась, услышав имя вампира.
– Деймон? Деймон Сальваторе? Он сейчас здесь?
Люси практически прокричала это предложение. В подтверждение своих слов я кивнула, и у ведьмы сошла вся краска с лица.
– Наслышана об этом вампире, совершенно сумасшедший тип, но его братец, конечно же, перещеголял его.
Меня замутило при упоминании Стефана. Откуда ведьма столько знает? И словно прочитав мои мысли, девушка заговорила:
– Наверное, тебя мучают вопросы? Ты пойми, нам, ведьмам, для того чтобы оставаться в живых, нужно знать своего врага в лицо. Вот поэтому на протяжении многих поколений мы собираем информацию о вампирах и передаем ее своему потомству. Вампиры – наши извечные враги. Но на протяжении многих веков мы поддерживали определенный нейтралитет. Конечно, случались эксцессы, причем с обеих сторон, но до открытой войны дело не доходило. А сейчас все изменилось… – ее голос дрогнул. – Нас истребляют повсеместно. Мы вынуждены скрываться в таких вот местах, – она обвела рукой полупустое помещение. – И ты рассказываешь о своей дружбе с вампиром?
– Не Деймон ведет охоту на вас.
– Ему подобные. Какая разница, ведь они все монстры!
– Прекрати так называть его! Я приехала к тебе за помощью, а твои ведьмы устроили нам ловушку.
– Ах да… Ты ведь искала меня? Крис рассказала мне. Но притащиться сюда с вампиром – это верх глупости!
– Мне нужна твоя помощь. Но прежде отпусти Деймона!
– Тебе нужна моя помощь? И ты еще ставишь мне условия? Ну и нахалка!
– Деймон не угроза вам! Обещаю, что он никого не тронет.
– Давать гарантию за вампира? Ты сама веришь в то, что говоришь?
– Да. На сто процентов да!
Внезапно девушка подошла ко мне и, взяв меня за руку, на минуту задумалась. Я поразилась теплу и умиротворению, которое исходило от ее прикосновения.
– Ты и правда веришь в то, что говоришь, – задумчиво произнесла ведьма.
– Прошу…
– Пока твой вампир жив, а там посмотрим. Рассказывай, зачем искала меня?
«Пока жив», – эти слова болью и радостью отозвались в моем сердце.

Узнав о смерти Бонни, ведьма расстроилась. Но, услышав о сне, на ее лице отразилось полное недоверие.
– Ты хочешь, чтобы я поверила, что все эти знаки были посланы тебе, обычной девушке?
– Увы, это так, – пожала я плечами. – И кроме тебя мне обратиться за помощью не к кому.
– Чушь, – фыркнула она. – Мне очень жаль Бонни, но вернуть ее… Оттуда… Это не реально. Не знаю…
– Ты же вернула меня!
– Ты была при смерти, а не мертвой. А это две большие разницы. А ты предлагаешь оживить девушку, умершую почти два месяца назад!
– Это не моя идея…
– Понимаю. Знаки… А ты у нас что, медиум?
Люси явно не воспринимала всерьез ни меня, ни мой рассказ. А я была до того уставшей и измученной, что сил продолжать этот разговор не было.
– Я хочу уйти, – сползая со стола, заявила я.
– Тебе нужно отдохнуть, – попыталась остановить меня Люси.
– Ближайший мотель, думаю, подойдет мне. А сейчас я заберу Деймона. Мы уйдем.
Девушка преградила мне дорогу.
– Дай им уйти, Люси!
Я вздрогнула от звука этого голоса. Передо мной стояла та самая брюнетка, которая мучила Деймона.
– Крис? – недоуменно воскликнула ведьма.
– Вампир любит эту девушку. Все, что я увидела в его душе, – это всепоглощающая любовь к ней. Он не имеет никакого отношения ни к Клаусу, ни к его приспешникам.
Я пораженно уставилась на вторую ведьму.
– Клаус! При чем тут он?
– Милочка, Клаус и есть тот самый вампир, который истребляет ведьм. За последние месяцы он убил почти половину из нас.
– Но ведь у Клауса есть собственные ведьмы?
– И среди нас есть предатели.
Я переваривала полученную информацию. «Зачем Клаусу истреблять ведьм? И Стефан – приспешник Клауса! Какое верное определение. А Бонни, наверное, была первой жертвой этих монстров» – думала я.
– О какой любви ты говоришь, Крис?
– Разве ты не веришь моей интуиции? Этот вампир не причинит нам вреда. Ему важна только она. Он и сам не осознает масштабы ее власти над ним. Я ошибочно приняла его стремление защитить девушку за агрессию.
Я слушала излияния Крис и не верила своим ушам. Деймон любит меня? Я всегда считала, что он испытывает ко мне чувства большие, чем обычная симпатия, но «такая любовь», о которой говорила ведьма, – невероятно.
Я ясно осознавала полный провал этой поездки и ощущала неимоверную душевную тяжесть. Все было напрасно. Ведьма не поверила в мой рассказ. Я попыталась вернуть Бонни всеми силами. Одно лишь это должно было меня утешить, но нет... «Хочу увидеть Деймона», – это мысль не давала мне покоя с момента, как я очнулась. И сейчас мне было плевать, прислушается ли Люси к словам своей подруги отпустить нас или же попытается остановить. Пошатываясь, я пошла в сторону подвала.
– И куда это ты направилась? – произнесла за моей спиной Люси.
– Оставь ее, я ведь сказала тебе, что вампир не представляет угрозы для нас.

Не знаю, как я преодолела это путь вниз. Ступеньки ходуном ходили подо мной, и мне казалось, что я вот-вот кубарем скачусь вниз. Но я преодолела это препятствие и спустилась в темное помещение. Мои глаза не сразу привыкли к полумраку, царившему здесь.
– Деймон…
Неужели этот дрожащий голос принадлежал мне?
В ответ – тишина. Я почувствовала, как мурашки медленно побежали по спине.
– Деймон…
Зрелище прикованного к стене Деймона вызвало во мне ужас, как и в первый раз. Только сейчас он не смотрел на меня, его голова безжизненно свесилась. Сердце замедлило свой ход, когда страшное подозрение закралось мне в душу. Жив ли он? Не обманули меня ведьмы? Подскочив к нему, я ласково прикоснулась к мужественному лицу. Оно пылало огнем, как и все его тело. Я пригляделась и ужаснулась… Его ребра покрывали страшные ожоги. Мне жутко было даже представить, что там с его спиной. Деймону нужна кровь, и очень много крови. Неожиданно вспомнила о запасах, которые вампир взял с собой в дорогу, и нетвердой походкой направилась наверх.
Старалась не замечать взглядов Люси и Крис. Ведьмы в этом деле мне не помощники. Они ведь просто разрешили нам уйти, а о том, чтобы помочь, речи не шло. И они скорее добили бы Деймона, чем стали спасать его. По пути к машине я пару раз падала и больно ударялась коленками, но снова вставала и шла к своей заветной цели. Ужас… Машина оказалась запертой, этого и следовало ожидать. Ключи, конечно же, у Деймона. Я лихорадочно огляделась вокруг себя, и мой взгляд выхватил булыжник чуть в стороне. Бум… И стекло со стороны водителя разлетелось вдребезги. «Деймону не понравится, что я так обошлась с его Бугатти», – рассеянно подумала я, скользнув на сиденье. Меня еще сильнее охватила паника, когда бардачок оказался совершенно пуст. «Черт, черт!» – выругалась я и обессилено опустила голову на руль. «Думай, Елена Гилбрет! Багажник, – неожиданно возникнула мысль в моей голове. – Пакеты с кровью должны быть там!»

Моя догадка оказалась верной, и через пять минут я практически в полубессознательном состоянии с четырьмя пакетиками крови возвратилась назад. Земля качалась подо мной, словно палуба корабля. И лишь одна мысль билась в голове: «Дойти… не упасть… успеть…»
– Ты что, собираешься поить его кровью прямо здесь? – буквально выплевывала слова Люси. – Забирай своего вампира и убирайся! Никакой крови в этих стенах!
– Он ослаб и без нее не сможет даже идти…
Мой голос дрожал от негодования.
– Конечно, после того, как он обретет силу, он…
– Ничего вам не сделает, – закончила предложение за нее. – Мы просто уйдем.
Девушка сделала шаг ко мне, но ее удержала Крис.
– Пускай уходят. Я хочу на это посмотреть. Когда еще такое увидишь…
Не понимая значения последних слов, я снова спустилась в подвал и стремительно подлетела к вампиру. Привстав на носочки, приподняла его голову, запустила руку в волосы, а потом нежно поцеловала губы. Это было так естественно и так неизбежно. Другого просто не дано. Но Деймон ведь не «спящий красавец», и, что его действительно разбудит, так это не мой поцелуй, а кровь. Поэтому я стала лихорадочно открывать первый пакет с нектаром жизни для вампира. Я пыталась влить кровь ему в рот, но ничего не выходило. Она стекала по подбородку, пачкая меня, что совершенно меня не волновало.
– Деймон, умоляю тебя, очнись! И пей!
Нулевая реакция. Мы оба были перепачканы кровью, но вампир так и не приходил в себя. Я ласково провела рукой по скулам и задержалась у совершенных губ. Странное чувство охватило меня уже не в первый раз. Описать его было так трудно, да и сейчас был не тот момент, чтобы пытаться разобраться в своих чувствах. Я отдернула руку, как вдруг Деймон слабо застонал и пошевелился. Радость охватила всю меня, и я судорожно прижалась к нему, и моя рука вернулась к его лицу.
– Деймон, я так …
Произнести больше ничего не успела, так как клыки Деймона вонзились в мое запястье. Глаза вампира были закрыты, и он явно не осознавал, что творит. А я испытывала очень сильную боль, и слабость все сильнее охватывала меня. «Теряю сознание», – пронеслось в голове. В следующий миг мои колени подогнулись, и, так как у Деймона были скованы руки, он не смог удержать меня. Короткий провал в сознании, и вот я снова очнулась, причем от звука его голоса.
– Елена! Это действительно ты?! Ты жива! Ведьма вылечила тебя?!
Мои последние силы ушли на то, чтобы подняться, взять в руки пакеты с кровью и подойти к Деймону. Вампир неверящим взглядом следил за моими передвижениями, его глаза лихорадочно блестели. Не знаю, каким образом меня хватило на то, чтобы напоить кровью Деймона, но я это сделала. В момент, когда Деймон пил из третьего пакета, я отключилась, причем полностью. Наверное, все-таки с таким ритуалом исцеления не шутят.
– Елена, Елена!
Я с трудом разлепила веки и увидела склонившегося надо мной Деймона. Абсолютно здорового, без единого следа ожогов на коже и бесподобно красивого. «Он восстановился!» – оживилась я.
– Деймон… – прошептала я.
Приподняв руку, провела ею по его лицу. Но Деймон отстранился от меня и резко притянул к своему лицу:
– Не вздумай! Слышишь? Не вздумай еще раз выкинуть подобное, иначе я сам убью тебя. Я ясно выразился, Елена?
Внезапно схватив мое запястье, он продолжил гневную тираду:
– Подойти к вампиру, который больше суток не пил кровь, и сунуть ему под нос свою руку! У тебя явно…
– Замолчи, Деймон. Просто замолчи. И унеси меня отсюда. Пожалуйста… Накажешь… как сочтешь нужным… после…
Деймон замер, слушая мою спутанную речь, наконец осознавая, что мне очень плохо. И сразу же переключившись, подхватил меня на руки и словами: «Все, пора уходить из этого шабаша» двинулся наверх.

Девушки буквально изменились в лицах, увидев Деймона, держащего меня на руках.
– Милые ведьмы, мы вынуждены откланяться… Если бы вы не спасли жизнь Елены, то все были бы мертвы.
Ведьмы стали переговариваться между собой:
– Что я тебе говорила… А за девчонкой было любопытно наблюдать, как она в таком состоянии стала спасать своего вампира.
– А я думала, Крис, что у нее ничего не выйдет.
– Люси, ты просто не любила, а любовь творит чудеса. И кстати, я выиграла, ведь я ставила на то, что девчонке удастся спасти вампира. Вот так!
– А вы можете уходить отсюда, и надеюсь, что мы больше вас не увидим, – обратилась ведьма к вампиру с Еленой на руках.
Я думала точно так же, пока Деймон нес меня к машине. Я замерла, ожидая его гнева за то, что так покалечила его малышку. Но Деймон, как ни странно, не сказал ни одного слова по этому поводу, только загадочно улыбнулся. Сил думать о его странной реакции уже просто не было, ведь мои глаза буквально слипались.

– Просыпайся, Елена. Мы приехали.
– Куда? – сонным голосом спросила я.
– В гостиницу.
– Здорово. Ты отнесешь меня?
Почувствовала сильные руки, обхватившие меня, и полет вверх – это Деймон взял меня на руки. Прохладный ветерок коснулся моего лица, и я снова провалилась в глубокий сон. Не знаю, сколько я проспала, но проснулась посвежевшей и отдохнувшей. Огляделась по сторонам: обычная комната мотеля. Вот дверь в ванную … вот в туалет, а где же комната Деймона? Повернувшись, я поняла, что спала на огромной двуспальной кровати. Возможно, Деймон спал со мной. От этого предположения мои щеки зарделись. Но где Деймон сейчас? И словно по моему заказу дверь открылась и на пороге возник он.
– Привет, Соня! Ты проспала остаток дня и всю ночь, так что пора просыпаться. И я тебе завтрак принес. Но до завтрака прими душ, пожалуйста.
Его слова смутили меня, когда я осознала, что на мне грязная одежда, перепачканная кровью. Значит, Деймон Сальваторе еще и благороден, если не раздел меня перед сном.
Я так давно ела в последний раз, что у меня сейчас слюнки текли, когда я смотрела на все то изобилие, что принес Деймон. Уловив мой голодный взгляд, он смягчился.
– Ладно, сначала завтрак, а потом душ. Но а сейчас хотя бы помой руки.
Беспрекословно выполнила его просьбу, но, вернувшись застала Деймона в дверях.
– Ты уходишь? – разочарованно произнесла я.
– Дела, Елена.
– Какие тут у тебя могут быть дела? Кроме?.. Ведьмы? Решил отомстить им? Я дала им слово, что ты не тронешь их!
– Ты поручилась перед ними за меня? Они что, поверили, что ты обладаешь такой властью надо мной, чтобы запрещать что-либо делать?
На секунду я показалась себе маленькой и ничтожной.
Что-то промелькнуло в глубине дымчатых глаз, и, подойдя ко мне, он ласково потрепал мою щеку.
– Я же обещал не трогать их, ведь они спасли тебя. Кто я после этого? А отлучаюсь потому, что еще не до конца восстановил свои силы после вербены. А ты, я думаю, не оценишь меню...
– Не задерживайся. И будь аккуратен…
Эти слова самопроизвольно вылетели из моих уст.
– Очень уместное напутствие вампиру, – уже смеясь, проговорил Деймон. – Приятного аппетита, Елена.
И уже в дверях он произнес мне:
– По возвращении у меня будет очень серьезный разговор к тебе.
Мое сердце предательски екнуло, и в горле запершило.

От лица Деймона

Стоило мне только покинуть нашу с Еленой комнату, как душевная боль с новой силой стала терзать мою и так израненную душу. Могло показаться, что я совершенно спокоен и невозмутим, но на самом деле мое сердце было преисполнено тоски и горечи. Но ведь я должен быть счастлив, оттого что моя любимая девушка хотела отдать жизнь за меня. Но почему такая горечь?.. Почему такое отчаянье и безысходность?..
Я не знаю причины, по которой Елена хотела пожертвовать собой. Это ведь я готов тысячу раз умереть за нее. Но Елена готова отдать свою жизнь, только за своих близких и за… Стефана. О боже, как трудно было даже мысленно произносить это имя. Поправляю себя: «в далеком прошлом Елена готова была пожертвовать собой ради Стефана, до той поры пока он не попытался обратить ее, до той поры пока он не заманил Бонни в смертельную ловушку, до той поры пока он не прислал Кетрин за ней».
Я чувствовал, что с того времени отношения между нами резко изменились. Из дружбы они переросли в нечто непонятное. Мы то ссорились, то игнорировали друг друга. Елена вела себя совершенно непредсказуемо, словно за что-то сердилась на меня. Она то сама целовала меня, то с такой же страстью отвергала. Но я запрещал себе думать о том, что небезразличен ей. Я не могу позволить надежде на взаимность поселиться в своем сердце.

Но каждым своим поступком Елена доказывала, что я что-то значу в ее жизни. Что-то большее, чем просто друг. Ради «просто» друга не стараются оттолкнуть от себя во имя его безопасности. Не соглашаются стать вампиром. Не заслоняют своим телом от смертельной опасности. Мне надоело, что жизнь Елены постоянно висит на волоске. Но вместо того, чтобы позволить мне охранять и оберегать себя, девушка постоянно пытается защитить МЕНЯ. Я не стою этого! Я прожил более чем достаточно… Я видел много таких вещей о которых Елена даже и не подозревает, тысяча женщин прошли через мою постель. Если мне и суждено было умереть, то я сделал бы это без сожалений. Если только о том, что не познал любовь такой девушки, как Елена Гилберт. Жаль, я узнал, что такое истинная любовь слишком поздно.
У меня накопилось так много вопросов к ней и мне нужны были ответы. И я собираюсь их получить, чего бы мне это не стоило. Но позже…
Сейчас у меня были определенные планы: сытный завтрак, звонок Аларику и возвращение к Елене. На последнем пункте мое сердце предательски дрогнуло и мне захотелось послать к черту первые два пункта, но я сдержал себя. Во-первых, завтрак мне был необходим, так как я все еще чувствовал себя не в своей тарелке после вербены. Во-вторых, без звонка Аларику в нынешней ситуации не обойтись.

Моим завтраком стала «прелестная» блондинка, которую мне не составило труда подцепить в ближайшем баре. Мне и внушением не пришлось пользоваться. Фирменная улыбка Деймона Сальваторе творила чудеса с женским полом. Девушка радостно приняла выпивку от меня. И это в десять часов утра! Так же радостно согласилась на предложение прокатиться на моей машине. И лишь на улице я прижимаю ее «приятно-пахнущее» тело к себе, и, взглянув в голубые глаза «своим особым» взглядом, произношу: «ты поедешь со мной… тебе совершенно не страшно… ты позволишь выпить мне своей крови… тебе не будет больно… и после ты навсегда забудешь меня». А дальше дело техники. И вот я сыт, доволен и полностью готов к встрече с Еленой. Но прежде я набираю телефонный номер Рика. Недовольно слушаю продолжительные гудки и вот, наконец, знакомый баритон раздался с того конца трубки.
- Деймон – это ты? – голос приятеля звучал несколько встревожено. Слава богу, что ты объявился, а то Керолайн бьется в истерике, оттого что все рассказала тебе. Она думает, что ты выместишь свой гнев на Елене.
- Привет, Рик! От разумных поступков блондиночка опять вернулась к глупостям. Выместить гнев на Елене?.. Ну, если идти у нее на поводу – это и есть выместить свой гнев, то да…
- Я со вчерашнего вечера звоню в особняк. Куда вы с Еленой подевались? Керолайн на грани того, чтобы взять штурмом твой дом.
- Мы в Северной Каролине. И дела у нас, скажем, идут не очень хорошо.
И я вкратце рассказываю Рику о том, что с нами произошло за последние трое суток. Естественно опуская ту часть, в которой Елена едва не погибла.
- И, что ты предлагаешь делать? И какая польза вам от меня? – голос Рика звучал чуть удивленно.
- Ты нужен мне здесь!
- Если уж сам Деймон Сальваторе не «уговорил» ведьму помочь то, что смогу сделать я?
- План такой…
На другом конце трубки тяжко вздохнули.
- Ты ведь еще совсем недавно и не подозревал о существовании этой ведьмы, а сейчас ты просто жаждешь притащить ее в Мистик-Фоллс.
- Именно так, Аларик! Как быстро ты сможешь приехать сюда?
Еще один тяжкий вздох.
- У меня есть срочные дела в преддверии начала школьного года…
- Когда?..
- Я смогу выехать только завтра.
- Жду!
И продиктовав ему, адрес гостиницы, в которой мы остановились, я направился к самому желанному, к самому любимому и к самому дорогому человеку для меня – к Елене Гилберт.

Я открыл дверь нашей комнаты и буквально замер. Елена стояла посредине, завернутая в большой махровый полотенец. Влажные волосы рассыпались по точеным плечикам. Мой взгляд скользит по ее хрупкой фигурке, отмечая все изгибы и дорисовывая то, что было скрыто под тканью. Судорожно выдохнул и подумал: «возьми себя в руки, Деймон Сальваторе, ведь ты пришел для разговора с ней». Увидев меня, глаза Елены радостно сверкнули, и легкая улыбка тронула нежные губы.
- Ты вернулся…
Ее голос проникал в мою душу и бередил незажившую рану.
Я мысленно видел, как девушка закрывает меня своим телом, как она поит меня кровью. Немыслимо! Непонятно! Непостижимо! Меня словно волной захлестнула благодарность к ней. И сейчас она так странно смотрела на меня, не смущаясь, не отводя глаз в сторону.
Все мысли разом вылетели из моей головы. Я не знал с чего начать разговор и продолжал лишь смотреть в ее прекрасные цвета шоколада глаза. Мы простояли молча минут пять, разглядывая друг друга, словно после длительной разлуки. Не знаю, не помню кто из нас сделал первый шаг по направлению к друг другу…
Но вот мы уже стоим, тесно обнявшись и наши эмоции льются через край. Я вдыхаю запах ее волос, а она судорожно сжимает мою талию. Я потерял счет времени.
- Деймон…
Мне так не хотелось прерывать нашу молчаливую идиллию.
- Да, Елена…
- Я разбила твою машину…
- Плевать…

И снова молчание, лишь слышу, как бешено, стучит ее сердечко. Причем мое сердце ничуть не уступает ее. Все пора! Наступило время задавать вопросы, и ощущая практически физическую боль, отстраняю девушку от себя.
- Почему?
Елена не стала притворяться, что не понимает вопроса.
- Я не могла иначе! И я не буду просить прощение за это!
- И на что ты рассчитывала, Елена? Что, увидев, твое бездыханное тело, ведьмы отпустили бы меня на все четыре стороны. Мы могли оба погибнуть! Это ты понимаешь? Более глупого и неразумного поступка я не видел!
Глаза Елены блеснули воинственным огнем.
- Сначала ведьмы осудили меня, теперь ты называешь меня глупой и неразумной! Неужели так трудно понять, что я спасала тебя потому что…
Девушка запнулась, и я не преминул воспользоваться этим.
- Потому что?.. Почему ты меня спасла, Елена?
- Ты мой друг! - облегченно произнесла она, радуясь, что удачный ответ пришел в голову.
- Не сомневаюсь, - прорычал я и притянул Елену к себе. – Какой у меня преданный «друг».
- Отпусти, Деймон! – с придыханием в голосе шепчет девушка.
- Пора с этим кончать! Ни одного правдивого ответа! Так нельзя, Елена Гилберт!
Я не знал, какого ответа ожидаю от Елены, но однозначно не того в котором она утверждала, что я ее друг. Притом, что и сама девушка не верит в то, что говорит. Мне отчаянно хотелось услышать от Елены правду, даже если она причинит мне боль.
Я нежно прижимаю девушку к себе не чувствуя ни малейшего сопротивления. Она так же наслаждается нашими объятиями, как и я.
- Я говорю тебе правду, Деймон.
- Допустим, я верю тебе! Могу я отблагодарить своего друга за спасение жизни?
- Мне достаточно просто «спасибо».
- Позволь мне, решать о размере моей благодарности.
Наш разговор смутно напоминал мне, разговор с Кетрин год назад, возле дома Елены. Но сейчас в моих объятиях была не подделка, а девушка, которую я мечтал назвать своей. Я слегка склоняю голову и легкими почти воздушными поцелуями покрываю щеки Елены. Под моими губами они расцвели, как розы. Я коснулся ими лба, носика и подбородка девушки, избегая ее прелестных губ. Елена издала чуть слышный стон, ее рука взъерошила мои волосы, и она потянулась к моим губам. Я чуть было не приник к ним, но сдержался. «Я же твой друг, Елена Гилберт?! Как же ты можешь хотеть поцеловать меня?! Какая же ты лгунья! Я выведу тебя на чистую воду! – хаотично проносятся мысли в голове».
- Спасибо, Елена за то, что спасла мне жизнь! Но в будущем не рискуй так бездумно собой! Я – вампир, а ты всего лишь человек, и твою жизнь слишком легко оборвать.
Девушка смотрит на меня затуманившемся взором, словно не слыша меня. Я легонько встряхиваю ее.
- Елена, ты слышишь меня?
Вместо ответа она проводит рукой по моей скуле, шее и опускает ее мне прямо на грудь, туда, где неспокойно бьется вампирское сердце. Ее прикосновение оставляет огненный след и тяжело задышав, я отступаю назад.
- Что ты делаешь?
Самый идиотский вопрос, который я мог задать. Дураку понятно, что делает Елена, она соблазняет меня, пускай даже не осознавая этого. Сегодня все было не так. Я был прежний, но Елена была совсем другой. Она словно прекратила притворяться, что я безразличен ей.
- Деймон, все, что я делала раньше, все, что я считала верным и правильным, сейчас кажется такой глупостью.
- О чем ты говоришь?
Глаза Елены наполняются слезами, и она вновь кладет свою маленькую ручку мне на грудь.
- Невозможно представить, что твое сердце пронзил бы кол, что тебя просто не стало… мне больно лишь от мысли об этом… ты стал дорог мне…

Это конечно не признание в любви, но я вижу по измученному взгляду девушки, как трудно дались ей эти слова. Она смотрит на меня в ожидании ответа, я слышу, как ее сердце отбивает бешеную дробь. И не раздумывая больше ни секунды, касаюсь ее губ легко, почти невесомо. Мой язык нежно обводит сладкие контуры, и ротик девушки приоткрывается, впуская мой бесстыдный язык.
Елена Гилберт пылко отвечает на мой поцелуй, ее язык сплетается с моим языком, и девушка выводит руками узоры на моей спине. Поцелуй стал более глубоким, и моя рука потянула за край полотенца. Один легкий рывок и вот уже влажная материя лежит у моих ног. Я прерываю сладостный поцелуй и начинаю любоваться своей обнаженной красавицей.
Елена не сделала ни одной попытки прикрыть свою совершенную красоту, наоборот она гордо расправила плечи и не сводила с меня взгляд. Я втянул воздух, поражаясь в который раз этому великолепию. Одно дело украдкой рассматривать тело Елены, когда она была без чувств, а совсем другое, когда девушка сама позволяет мне это. Мой взгляд собственнически рассматривает ее совершенное тело, отмечая кремовую кожу, изящную линию шеи… Я слегка поморщился, когда глаза коснулись следа от ножа. Поэтому я быстро опустил взгляд на ее стройные ножки, и тут меня встретил неприятный сюрприз в виде покрытых синяками коленок.
- Что это?
- Я упала?
- Когда?
- По дороге к твоей машине!
Снова жертва со стороны Елены. Идти за кровью мне, превозмогая все. Я хорошо помнил, в каком состоянии была Елена, когда очнулся от вербенового забытья.
Мой взгляд снова скользнул вверх и замер на ее груди, мое сердце практически остановилось, когда я увидел этот шрам, чуть выше ее левой груди. Практически незаметный, но для меня он, словно выжжен огнем. Придись удар чуть левее, и мою девочку было бы не спасти. Тут я слышу приглушенное рыдание девушки, которая стремительно нагнулась за полотенцем и сейчас судорожно прижимала его к себе.
- Ты что, Елена? – удивился я.
- Шрам… ты увидел шрам… ты так смотрел … не могу… я не вынесу этого… уйди… пожалуйста…
Елена совершенно не правильно поняла мой взгляд, в тот момент я чувствовал отвращение не к ней, а к себе за то, что допустил такое. Я нежно дотронулся до ее плеча, пытаясь притянуть к себе, но девушка вывернулась и отбежала в сторону.
- Я же сказала, оставь меня, Деймон!
По лицу моей любимой струились слезы. Оставить ее сейчас?! Да понимает ли она вообще, о чем просит? И я насильно притягиваю девушку к себе, и подхватив на руки несу к кровати. Бережно опустив драгоценную ношу, я пытаюсь забрать из ее рук злосчастный полотенец, но она видимо не намерена с ним расставаться. Чуть усилий с моей стороны и полотенец летит на пол. Елена же попыталась прикрыться руками, но я бережно развожу их в разные стороны. Я ласково смотрю в эти заплаканные глаза и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее. За миг до того, как мои губы коснулись бы ее губ, девушка отворачивает лицо в сторону и закрывает глаза.
- Деймон, прошу тебя не надо так смотреть на меня!
От ее дрожащего голоса у меня свело все внутри.
- Елена, посмотри на меня!
Девушка послушно повернулась, но глаз так и не открыла.
- Твой шрам – это и мой шрам! Он навсегда останется здесь, - и провожу кончиками пальцев по ее груди, - и в моем сердце. Ты не понимаешь, что сделала для меня, когда закрыла собой. Я ненавижу себя за то, что ты так страдаешь по моей вине. И, наклонившись, я ласково провожу по нему языком. По телу девушка прошла судорога и она открывает глаза.
- Я страдала бы во много раз больше, если бы не сделала этого! У меня был выбор – наблюдать за твоей смертью или попытаться спасти!
Я смотрю на Елену и волны любви, страсти и сумасшедшего желания с новой силой охватывают меня. И не разжимая ее запястий, я начинаю неистово целовать ее. Мои губы спускаются ниже, покрывая поцелуями шею, плечи, грудь.
- Деймон, - слышу ее полушепот и замираю.
Неужели она сейчас попросит меня остановиться? Как я смогу перенести такое?
- Отпусти мои руки, пожалуйста!
Я моментально выполняю ее просьбу и тревожно смотрю на любимую, ожидая дальнейших действий. Ее руки неожиданно обхватывают мои плечи и притягивают к себе.
- Деймон Сальваторе, я больше не могу…
- Не можешь?..
- Не могу бороться с собой! Не могу отталкивать тебя! Не могу притворяться, что ты не нужен мне!

Ее слова – музыка для меня. Пускай она не сказала самых главных слов, но я чувствую, что занял некое место в ее сердце. «Я добьюсь твоей любви, - мысленно обещаю себе». Руки девушки гладят мою спину, забираются под футболку, лаская рельефные мышцы. Я застонал и привстал, чтобы снять ее. Елена завороженным взглядом следит за моими движениями. Футболка полетела на пол, и вот я снова ласкаю девушку. Она едва слышно стонет, и этот звук невероятно возбуждает меня. Я касаюсь ее восхитительной груди, которая идеально умещается в мою ладонь. Потом провожу рукой по плоскому животику и замираю у заветного треугольника между ног. Елена вздрагивает и потрясенно смотрит на меня. «Деймон, еще рано, - решаю я» и мои руки продолжают исследовать обнаженное тело любимой. Я провожу ими по внешней стороне бедер и легонько начинаю ласкать стройные коленки, стараясь не причинить боль, а потом трепетно целую каждый синячок. Ни с одной женщиной за все свои 165 лет я не испытывал подобного удовольствия и возбуждения. Отпустив из сладкого плена ее ножки, я вернулся к ее розовым губам. Поцелуи становятся все жарче и исступленнее, я чувствую, что неудержимо теряю контроль. Что еще минута, и я не смогу остановиться, как бы девушка меня об этом не просила. Поэтому с трудом отрываюсь от ее губ и тяжело дыша, смотрю на Елену.
Более красивого зрелища трудно себе представить. Обнаженная Елена Гилберт лежит подо мной, ее губы припухли от поцелуев, глаза лихорадочно горят.
- Деймон? – хрипло произносит она.
Не верю, что собираюсь это произнести, но я слишком люблю ее, чтобы не задать этот вопрос. Не хочу, чтобы самое прекрасное событие в моей жизни было омрачено раскаяньем и сожалением со стороны девушки.
- Если хочешь остановить это, то сейчас самое время…
- О чем ты?
- Не хочу ни к чему принуждать тебя…
- Ты считаешь, что принуждаешь меня?
Елена привстает на локтях, и дотянувшись до моей груди покрывает ее поцелуями.
- И сейчас ты считаешь, что принуждаешь меня?
- Елена…
Девушка поднимает на меня глаза, которые светятся изнутри чувством, так похожим на любовь. Как хочется поддаться соблазну поверить, что это действительно так, но Елена Гилберт не произносит заветных слов. И я могу лишь насладиться ее телом, которое так обольстительно предлагает она. И с почти животным стоном прижимаю ее к себе, покрывая поцелуями каждый участок тела. Я теряю контроль над собой и своими чувствами! Все, что сейчас имеет значение для меня – это доставить девушке такое же удовольствие, какое она доставляет мне. Я буквально плавился от ее чуть робких ласк, от ее губ на своей коже. Я пребываю в состоянии нереальности происходящего. Держать в руках сокровище, о котором столько мечтал! Сейчас я испытываю совсем забытое чувство, которое давно покинуло меня – СЧАСТЬЕ!
Мне становится тесно в своих джинсах, и неохотно оторвавшись от девушки, я встаю с кровати. Глаза Елена чуть расширяются, когда она видит, что моя рука тянется к ремню. Она выглядит очаровательно-возбужденной, следя за моими движениями. Я проделывал подобное тысячу раз, но чувствую такой трепет и волнение впервые. Наконец, я стягиваю джинсы и трусы и предстаю перед Еленой во всей своей обнаженной красе. Девушка обворожительно улыбается и хлопает ладошкой по кровати. Я мгновенно принимаю приглашение и, прижав ее к кровати, шепчу:
- Елена, для нас пути назад нет! Ты ведь это понимаешь?
- Да, Деймон!

Я вновь начинаю ласкать податливое тело, испытывая ни с чем несравнимый восторг. Елена отдается мне всей душой - страстно, безумно, неукротимо! Мои губы целуют там, где только что были руки. Я весь горю от нетерпения прикоснуться к заветной и сладкой цели. Моя рука опускается вниз и чуть раздвигает ноги девушки. Я слышу ее изумленный вздох и встречаюсь с ней взглядом. Лоб девушки покрыт легкой испариной, она прерывисто дышит, но не отводит блестящих глаз. Меня самого трясет, как в лихорадке, когда я начинаю ласкать сокровенный треугольник. На смену руке приходит язык, и Елена протяжно стонет, откинув голову назад. Я чувствую все нарастающее возбуждение внутри нее и подвожу девушку к долгожданной кульминации. Еще ни разу в жизни не испытывал такой сильной потребности удовлетворить девушку в своей постели. Но ведь Елена не очередная пустышка – а смысл моей уже и не такой никчемной жизни.
Я ощущаю ее оргазм и наблюдаю за эмоциями на лице девушки. Она выглядит такой расслабленной и потрясенной. А я не могу больше сдерживать неукротимое желание, которое буквально сжигает меня изнутри. Я медленно опускаюсь на девушку и вхожу в нее сильным мощным толчком. Все я пропал! Я горю! Огненная лава течет по моим венам! Я потерял себя! Стремительно быстро! И навсегда! Теперь я принадлежу этой девушке! Весь целиком! Навечно! О боги, разве я мог мечтать о подобном?! И дело было не в том, что я получил тело Елены. Моя мечта стала явью! Пускай лишь наполовину, мне плевать, сейчас Елена Гилберт принадлежит мне, и только мне!
Я вхожу в нее глубокими толчками, не прерывая зрительного контакта. Я тону в ее глазах, из которых не уходит выражение изумления и потрясения. С каждым новым движением я все больше погружаюсь в этот в сладостный омут. Мои мысли путаются, дыхание сбилось и сердце стучало так, что я удивляюсь, как оно еще не выпрыгнуло из груди. Я чувствую приближение оргазма и мои движения становятся более мощными, более глубокими. Неожиданно я полностью выхожу из Елены и замираю. Девушка недовольно уставилась на меня и я неотразимо улыбнувшись, вновь вошел в нее.
- Деймон, Деймон – шепчут ее губы, когда я задвигался внутри нее.
Ее тело дарит мне ни с чем несравнимое удовольствие, ее шепот и стоны возбуждают меня гораздо сильнее, чем самые опытные ласки. Я доведен до состояния безумия, но догадывается ли Елена об этом. Она чуть хрипло произносит мои имя, ее ножки крепко обхватили меня за спину, а руки царапают кожу. Я вхожу в нее последний раз и замираю оглушенный оргазмом, такой силы, что на несколько мгновений перестаю дышать. Мы оба потрясенно смотрим друг на друга, и я так боюсь увидеть полный сожаления взгляд. Но глаза Елены светятся нежностью и… смущением. Я ласково глажу ее щечку, и девушка становится похожа на котенка, готового вот-вот замурчать. Я не могу произнести ни слова, наверное, впервые потеряв дар речи. Да и разве словами можно описать то, что между нами произошло?!
Вместо слов я притягиваю девушку к себе, нежно целую в макушку и замираю, обняв ее за талию. Елена слегка пошевелилась, устраиваясь поудобнее, и уже спустя минуту я слышу ее размеренное дыхание. Моя девочка уснула! А сам я чувствую невероятную истому, которая охватила всего меня целиком. И все еще находясь во власти от случившегося, я медленно погружаюсь в дремоту.

Люси Беннет задумчиво смотрела перед собой. Сомнения и чувство вины терзали ее.
- Ты ведь поверила словам девушки? – произнесла Крис.
- Что с того? Она ведь обычная девушка и не может обладать такой информацией.
- А разве духи из потустороннего мира не могут связываться с простыми смертными?
- Приходить во снах, да! Но не передавать им подобные знаки!
- Ты ведь могла поехать с ней и на месте разобраться, что к чему, а ты просто посмеялась над ней? Разве это правильно?
- Она притащилась сюда с этим вампиром…Как человек может без внушения быть рядом с этим чудовищем?
- Рядом с ней он перестает быть чудовищем…Они любят друг друга…Но пока девушка даже не осознает этого.
Люси с удивлением посмотрела на свою проницательную подругу и покачала головой. У нее не было повода не верить ей, поскольку ведьма обладала интуицией, несравнимой с интуицией обычного человека. Она превосходно чувствовала эмоции не только людей, но и сверхъестественных существ.
- И, что ты предлагаешь, Крис? Найти эту девчонку и сказать, что я знаю, пускай лишь в теории, как вернуть Бонни?
- Это только тебе решать. Ты всегда была доброй ведьмой и помогала людям, так что же мешает тебе сейчас? Наличие вампира рядом с ней?
Люси неопределенно повела плечами.
- Не знаю! Просто девушка много ожидает от меня. Словно я взмахом руки смогу вернуть ее подругу. Но ты ведь знаешь, что у каждого заклинания есть обратная сторона!
- Увы – это так!
Ведьмы продолжили беседу, обсуждая сложившиеся положение. Они взвешивали «за и против» и, наконец, решили, что все-таки Люси должна поехать в Мистик-Фоллс. От принятого решения на душе девушки стало гораздо легче, словно тяжкий груз упал с нее. Но ведь ни Деймон Сальваторе, ни Аларик Зольцман не подозревали о том, что ведьмы неожиданно приняли их сторону.
Ближайшие события грозили принять совсем неожиданный оборот.

От лица Елены.

Я сквозь сон чувствовала легкие поцелуи на своем плече, нежный язык, который обводил контуры моего ушка и, наконец, чувственные губы на своих губах. «Деймон, - пронеслось в моей еще заспанной головке, и я медленно открыла глаза». Комната была абсолютна пуста…
Мое сердце тревожно екнуло… Уж, не привиделось мне случившееся между нами? Но мой взгляд, наткнулся на полотенец, одиноко лежащий на полу и тут же, как по заказу перед моими глазами возник Деймон, снимающий с меня этот временный предмет туалета. Сердце уже не екало, оно стучало, как сумасшедшее, вызывая в груди почти боль. "Я и Деймон… Я и Деймон… Я и Деймон… - Эта мысль без остановки билась в моей голове". От избытка эмоций мне стало трудно дышать. Я не чувствовала раскаянья или сожаления, нет, совершенно нет. Но растерянность и смущение переполняли меня. Наверное, я не чувствовала бы такого, даже если провела бы ночь с незнакомцем. Но, Деймон не незнакомец. Он Деймон Сальваторе! Последний мужчина, с которым я могла оказаться в постели. Но не всегда тело слышит голос разума… особенно мое тело, которое безумно жаждало Деймона. И сегодня оно сполна насладилось им!

Ну, почему Деймона нет в комнате? Куда он ушел, оставив меня? Я была уверена, что пару минут назад он был здесь, оставляя на мне сладостные поцелуи. Я думала уже пережить этот неловкий момент пробуждения, но нет… И сейчас я вынуждена терзать себя ожиданием момента, как вампир переступит порог комнаты… представлять, как наши взгляды встретятся… думать о его реакции на нашу близость…
Через пять минут таких мыслей меня уже трясло, как в лихорадке и я была взвинчена до предела, а Деймон все еще не возвращался. Еще через десять минут безрезультатного ожидания, и паника овладела мной полностью. Спустя еще 15 минут мне уже хотелось убежать из комнаты, из гостиницы, туда, где меня не сможет найти Деймон Сальваторе. О боже, я совершила непростительную ошибку… О чем я вообще думала, когда позволила ему прикоснуться к себе? Что вообще могла значить наша близость для него? Для такого, как он? В чьей постели перебывали сотни девиц. Почему-то мысль о сотни девиц оставила неприятный осадок в моей душе и неожиданно я почувствовала себя очередным трофеем Деймона Сальваторе. Сердце больно саднило, в горле образовался ком, а глаза предательски защипали.

Через час я была уверена, что совместный секс ничего для него не значил, если он с такой легкостью ушел по своим делам, не дождавшись моего пробуждения. Я вся горела от чувства неловкости, вспоминая самые интимные ласки между нами. В итоге я ощущаю только одно – если Деймон сейчас переступит этот порог, я просто умру.
Чтобы как-то успокоиться и привести себя в чувство я решаю принять контрастный душ. Но, увы, легче мне не становится, скорее, наоборот. Чувствуя на себе то прохладные, то горячие струи воды, я вновь ощущала руки вампира на себе, его эротические ласки, его губы буквально повсюду. Я чувствовала себя такой возбужденной, словно принимала душ вместе с ним. Я лихорадочно вытерлась полотенцем и, натянув на себя халат, выскользнула из ванной комнаты.

Деймон Сальваторе с самым невинным видом сидел на кровати, встрепенувшись в тот миг, как только я вошла в комнату. Его губы тронула легкая усмешка, и я почувствовала, как земля уходит из под моих ног. Увидеть его было еще трудней, чем я представляла, особенно его усмешку, которая мгновенно нанесла непоправимый урон моему самолюбию. Мне стало так больно, словно кол снова вошел в меня, только на этот раз, пронзив мое сердце. Его глаза скользили по моей фигуре в этом бесформенном халате, раздевая меня взглядом. Ни один из нас не произнес и слова, только на этот раз молчание было давящим и тяжелым. И никто из нас не делал шага друг к другу…

Звон в ушах с каждой секундой молчания все сильнее… тело ватное и словно принадлежит не мне… и комната медленно кружится, набирая обороты… внезапная темная вспышка перед моими глазами и чувствую, что вот-вот потеряю сознание.
Руки Деймона бережно подхватили меня и через полсекунды уложили на широкую кровать. Я прижала кулачки к вискам, пытаясь остановить головокружение и страстно желая, чтобы вампир исчез из комнаты.
- Елена, - его встревоженный голос раздался над моим ухом. – Что с тобой? Тебе плохо?
Плохо? Да мне немыслимо плохо от мысли, что мы занимались любовью с тобой… не знаю, как открыть глаза, и посмотреть на тебя, не сгорая от чувства неловкости? Чувствую его ладонь на щеке, представляя его насмешливый взгляд на себе. Как из уверенной в себе девушки я превратилась в это дрожащее существо, которое боится посмотреть в глаза ему?..

Не могла же я вечно лежать с закрытыми глазами… Легкий взмах ресниц, и я встречаюсь с пронзительным взглядом серо-голубых глаз, которые излучали невероятную нежность и теплоту. Рука Деймона взметнулась вверх, и я почувствовала на своих губах его пальцы.
- Ты дрожишь?.. Почему?..
- Где ты был?
Это вопрос вырвался помимо моей воли.
- Я ходил нам за ужином и тебе за новой одеждой.
Я повернула голову чуть в сторону и увидела на тумбочке пакет с провизией, а чуть левее от него небольшой бумажный сверток.
- Спасибо…
«И это все, что ты можешь сейчас сказать ему? Какая же ты дура, Елена Гилберт! – заговаривает мой внутренний голос».
- Елена?.. – прошептали его губы, оказавшись в опасной близости от моих.
Ответить ему я уже не в состоянии, так как не могу отвести взгляда от чувственного рта вампира. Сердце выпрыгивает из груди, щеки полыхают огнем… и никакой ясности мыслей… ощущаю лишь мужчину рядом со мной.
- Иди ко мне, моя девочка…
Мое тело моментально среагировало на его призыв, словно принадлежало не мне, и спустя секунду я уже сидела на его коленях, уткнувшись носом в шею. Его руки крепко обнимали меня, а губы скользили по волосам.
Мы так просидели минут пять, и чувство близости и единения с ним с головой накрывает меня. Неловкость и смущение отпускают меня, и на смену им приходят спокойствие и умиротворение. Все произошедшее между нами кажется мне сейчас совершенно правильным, и самое главное – неизбежным.
- Все хорошо, родная?
- Да, Деймон…
И мысленно добавляю: «все не просто хорошо… все изумительно… прекрасно… я как никогда счастлива… ты пришел… все встало на свои места… разве я могу считать нашу близость ошибкой?.. Никогда…
- О чем ты думаешь? – его голос полон нежности.
Как я могла думать, что он смеется надо мной?
- Я счастлива!..
«Елена, поосторожней со своими высказываниями, - предупреждает внутренний голос».
В ответ на мои слова вампир стиснул меня так, что все косточки затрещали, и я ойкнула от неожиданности.
- Прости… я тоже счастлив, благодаря тебе! Я…
Он оборвал себя на полуслове, и я вопросительно смотрю ему в лицо. Мне показалось или вампир выглядел растерянным?
- Деймон?

Но вместо ответа он ласково стаскивает меня с колен, и, уложив обратно в постель, начинает бешено целовать. Все мысли разом покинули меня… я чувствую лишь его губы… его руки, шкодливо проникшие в ворот халата. Целый водоворот чувств, невероятных эмоций дарят мне ласки моего вампира. Совершенно незаметно я оказываюсь обнаженной, но на этот раз мне не хочется быть слишком пассивной. Деймон с легкостью позволяет мне опрокинуть его на спину…
Я испытывала неизъяснимое чувство блаженства, видя, как вампир стонет от моих ласк. Не ожидала от себя подобной смелости! Совместными усилиями мы избавились от его одежды и вот второй раз в жизни я лицезрю обнаженного Деймона.
Мои губки прокладывают влажную дорожку поцелуев от его паха до рельефного торса. Зубами чуть прикусываю его сосок, и Деймон издает звук очень похожий на рычание. Я вскидываю на него взгляд и невольно смущаюсь… На меня смотрят потемневшие глаза вампира в которых плескается – желание, страсть, жажда и что-то чего еще я не могу объяснить. Подобного взгляда у мужчины я не видела ни разу в своей жизни.
- Деймон, - невольно вырывается у меня.
- Все в порядке, Елена… просто я так хочу тебя… ну очень, очень давно… и сейчас ты со мной… не верится… совсем.
Его слова странно задели меня, и на ум снова приходит сравнение с трофеем, но чувствую его руки на своей груди, и способность думать покидает меня. Жаркие ласки возобновляются… поцелуи становятся неистовее и смелее… все преграды между нами рушатся… словно так было всегда, словно мы стали близки с ним очень давно, а не сегодня утром.
Руки Деймона приподняли меня и усадили на себя. Я выдохнула, прикрыв глаза в момент, как почувствовала вампира в себе. Наслаждение в чистом виде! Я замерла на несколько мгновений не в состоянии пошевелиться. Сердце гулко стучит в груди, разве это можно сравнить со снами, которые мучили меня?! Я встречаюсь глазами с Деймоном… начинаю двигаться на нем… наши стоны разлетаются по комнате… Мне так хорошо! Удовольствие переполняет меня! Наверное – это награда за все мои страдания! Деймон привстает и обнимает мою талию… я откидываюсь назад, принимая в себя глубокие толчки вампира.
Кульминация наступила одновременно… Я тесно прижалась к нему, ощущая себя на верху блаженства.

Следующие полутора суток прошли для меня, словно в сладостном бреду. Разве могла я представить подобное, когда собиралась в эту поездку. А ведь еще хотела уехать без него. Сейчас это мысль казалась такой абсурдной и невероятной. Мое счастье было несколько омрачено, лишь отказом Люси Беннет помочь мне. Но стоило Деймону заметить тень печали на моем лице, как он… Я сразу пунцовею, стоит мне лишь подумать о том, какими способами он изгонял тоску из меня. Деймон! Мне все еще с трудом верилось, что мы с ним любовники… но я приняла это, как данность, как неизбежность… мое тело приняло его, словно мы были одним целым… и это странное чувство восторга, не отпускающего меня ни на секунду.

Отчего-то Деймон не стремился в Мистик-Фоллс даже, несмотря на то, что с этим городком у нас обоих были связаны плохие воспоминания. Хотя после нашего сближения я воспринимаю Уилмингтон совершенно иначе. Здесь все изменилось… здесь я перестала бороться собой… здесь меня перестали мучить внутренние терзания по поводу Деймона… здесь две Елены, сидящие во мне соединились.
Близились к концу вторые сутки нашего сладостного пребывания в гостиничном номере, как в дверь неожиданно постучали. Я с трудом оторвалась от губ Деймона и вопрошающе уставилась на него. Вампир лишь развел руками.
- Может это горничная? – подбросила я идею.
Правда за все время пребывания здесь я не видела ни одной горничной.
- Уборка номеров, - голосом Аларика Зольцмана, отвечает горничная.
- Черт… совсем о нем забыл…
Я удивленно посмотрела на Деймона.
- Ты знал, что он приедет?
- Еще лучше… я сам попросил его приехать.
- Зачем?
Лучше бы я не знала ответа на этот вопрос.

Дальше события развивались стремительно. Аларик приехавший по просьбе Деймона… Люси Беннет в багажнике его машины… Деймон, который скрыл от меня свой план в отношении ведьмы… Сплошной круговорот.
А как же доверие между двумя близкими людьми? Значит, спать со мной можно, а делиться своими планами – нет?!
Я пребывала в полнейшем бешенстве и срывалась на них обоих.
- Я могу понять, как эта мысль закралась в его голову, - ткнув пальцем в сторону вампира, сказала я, - но ты, Рик? Ты, что вообще сошел с ума? Ты же похитил человека!
- Елена, - оправдывающимся тоном, - отвечает Аларик, - Деймон рассказал, что это ведьма способна вернуть Бонни…
- Она не поверила ни одному моему слову… она отказалась мне помочь, а я ведь просила ее о помощи. Как же она нам поможет после того, как мы похитили ее? Невероятно!
- Хватит кричать на Рика! Это полностью моя идея, значит и с меня весь спрос.
В ответ я лишь недовольно фыркнула и отвернулась от вампира.
- Рик, подожди нас внизу. Мы скоро с Еленой спустимся, и можно будет ехать домой.
Я фыркаю еще раз, наблюдая, как Аларик уходит из номера.
- Елена, - обращается Деймон ко мне.
Он ласково проводит рукой по плечу, но я отстраняюсь от него. Он силой притягивает меня к себе и, зажав мое лицо между ладоней, начинает говорить:
- Елена, ты ведь так хотела заполучить эту ведьму…
- Не заполучить, а уговорить ее помочь.
- Пускай так, но ведьма тебя на смех подняла, а сейчас она у нас…
- И что дальше?.. Деймон разве ты не…
Он прерывает меня поцелуем… Через несколько мгновений отпускает… нить нашего с ним разговора утеряна.
- Только так можно заставит тебя внимательно слушать.
Значит, Деймон знает, как на меня влияют его поцелуи? Знает, что я полностью теряю контроль над собой, становлюсь мягкой и податливой.
- Я уверен, что мы сможем зас… уговорить ведьму помочь нам. Это ты вселила и в меня веру в то, что маленькой ведьмочке Бонни можно помочь. А теперь идешь на попятную?
Я отрицательно качаю головой.
- Просто мы не должны принуждать ее… она так не будет нам помогать.
- Елена Гилберт, ты обладаешь поистине бесценным даром убеждения! Ведь ты смогла убедить меня поверить в историю, которую я изначально считал бредом. Смогла уговорить меня на эту поездку. И, Слава богу!
Он говорил не очень убедительно… сомнения терзали меня…
- Не молчи, Елена…
- Это не правильно...
- Ты сделала все, чтобы приехать сюда и найти эту ведьму и вот сейчас она у нас, и мы практически на половине пути к нашей цели.
- Мне не нравятся методы, которые ты используешь для достижения всех своих целей и я…
Меня оборвала на полуслове его рука, нежно ласкающая мою щеку.
- Я ведь старался ради тебя.
- Твои старания… ничего не мог придумать лучше, чем уговорить Рика на такое… у меня слов нет… и, что нам теперь делать?
- Отправляться в Мистик-Фоллс, как можно быстрее, пока ведьма не пришла в себя.
- Что? Чем вы ее накачали?
- Не мы, а Рик… Вроде каким-то сильнодействующим снотворным. Она проспит всю дорогу.
- Надеюсь в машине Рика?.. И естественно не в багажнике?..
- Естественно!

Спустя 15 минут мы были уже внизу. Я с чувством тоски обернулась на гостиницу… мне почему-то совершенно не хотелось уезжать…
Конечно, мы бы уехали рано или поздно, но сейчас все происходило так стремительно быстро, и мне было несколько не по себе. Что ожидает нас по возвращении домой? Как Люси отреагирует на похищение? Как друзья отнесутся к тому, что у нас с Деймоном отношения?
- О чем задумалась? – прервал мои размышления знакомый голос. – Не хочешь уезжать?
Мою талию стиснули мужские руки, и внезапно ставший хриплым голос, прошептал мне в ушко:
- Видит бог, как я не хочу уезжать отсюда… Этот город так много стал значить для меня… Здесь я почти что потерял тебя… И здесь я обрел тебя… и себя…
От его слов мне стало необыкновенно тепло и радостно… и я повернувшись к нему лицом, потянулась к его губам, но неожиданно замерла на месте… наткнувшись на изумленный взгляд Аларика. Поцелуя не получилось, и я сконфуженно высвободилась из объятий вампира. Он проследил за моим взглядом, на его лицо нашла легкая тень и губы тронула усмешка. Зачем я так сделала? Сама себя не понимаю? Или понимаю? Я запуталась… Снова… Но поцеловаться с Деймоном у всех на виду значило дать понять окружающим, что у нас с ним связь… Ну и что с этого? Ведь это правда! Ведь я ни от кого не скрывала отношений с Метом или с ним… Теперь даже мысленно не могу произносить имя младшего брата Деймона…
Но почему-то тогда трушу открыть перед всеми свои отношения с Деймоном?.. Что происходит со мной?
В мои внутренние терзания ворвался голос Аларика:
- Елена, с тобой все в порядке?
- Да, Рик! Со мной все в порядке! А как вы поживали все это время?
Рассеянно слушала рассказ Аларика, чувствуя на себе пристальный взгляд вампира.

Как ни странно, но путь домой прошел в абсолютном молчании. Деймон сосредоточенно следил за дорогой, лишь изредка кидая взгляды в мою сторону. Все это напоминало мне нашу дорогу в Северную Каролину за исключением того, что взгляды, которыми сейчас меня пронзал вампир, разительно отличались. Я сидела, чуть ли не вжавшись в сиденье, чувствуя себя так, словно обидела его. По пути мы несколько раз останавливались перекусить в придорожных кафе, но полноценного разговора между нами не получалось. Слова богу, Аларик разбавлял неловкое молчание своей непринужденной болтовней.
Люси на протяжении всего пути спала на заднем сиденье машины Аларика, под воздействием чудо снотворного.
Была почти полночь, когда мы вернулись в Мистик-Фоллс. На душе у меня было тоскливо и безрадостно… и виной тому был неразговорчивый вампир…
Хлопнув дверью машины, я метнулась к машине Аларика… Мужчина держал на руках девушку, и вопрошающе посмотрев на меня, спросил:
- Куда?
- Естественно в подвал, Рик. Что за глупый вопрос?
Деймон в своем неизменном амплуа циника. Не думала, что он превратится в прежнего Деймона Сальваторе так быстро.
- Ни за что… Нужно отнести ее в комнату для гостей.
- Разочарую тебя, Елена, но подходящих для этих целей комнат всего две – моя и Стефана… А я в гостиной спать не привык.
- К чему ты ведешь?
- В комнате моего милого братца живешь ты… или ты согласна на время пребывания ведьмы переехать в мою комнату?..
Аларик удивленно смотрит на нас, словно понимая, что между нами не обычная беседа двух друзей.
- Я буду спать в гостиной или на худой конец вернусь в свой старый дом.
И наша компания направилась в сторону особняка.

Я испытала настоящий восторг, оказавшись вновь в его стенах. Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке, которая мгновенно померкла, когда я наткнулась на хмурый взгляд Деймона. Стараясь не обращать на это внимания, провожаю Рика в свою спальню. Люси Беннет была аккуратно уложена в постель, ее лицо покрывала невероятная бледность и она и не думала просыпаться.
- С ней все будет в порядке? – мой вопрос адресован Рику.
- Думаю, что да!
- Думаешь?
- С ней все в порядке, только голова будет болеть, как с жуткого похмелья.
- Тогда почему она не просыпается?
И тут девушка издала легкий стон. Я моментально оказываюсь рядом, убираю прядь волос, упавшую на лицо…
- Люси… ты меня слышишь?
Веки девушки задрожали, и спустя секунду на меня непонимающе смотрели черные глаза.
- Пить… пожалуйста… - Я с трудом узнала голос Люси Беннет.
- Рик…
- Это, что намек на то, что если я ее усыпил, то теперь должен еще и ухаживать?..
- Просто не хочу оставлять ее наедине с вами двумя…
- Хорошо!
И Аларик пулей выскочил за дверь. В ту же секунду Деймон схватил меня за руку и развернув к себе лицом, гневно прошептал:
- И как это понимать, Елена Гилберт?
- Что именно?
- Твое намерение спать в гостиной или переехать к себе домой? Меня больше интересует второй пункт?
- Деймон, я же…
Но запнулась, так и не договорив… Он, что поверил тому, что я сказала в запальчивости? Неожиданно со стороны кровати послышался звук, на который мы мгновенно обернулись… Люси Беннет приняла сидячее положение и смотрела на нас удивленными глазами, которые расширялись по степени узнавания.
- Елена?.. Как я здесь оказалась?.. Что произошло?..
Ее взгляд перешел с меня на Деймона и взгляд ведьмы стал поистине ужасный и дикий.
- Ты?.. Вампир!.. Посмел похитить меня?!
- Люси, я все объясню тебе. Пожалуйста, выслушай меня…
- Слушать вампирскую подстилку?..
Меня словно хлестанули по щекам…
Деймон стремительно подлетел к девушке, и схватив за плечи, стал трясти ее словно куклу.
- Думаю, что тебе придется ее выслушать, ведьма! – прорычал он.
- Оставь ее, Деймон! Прошу тебя! – я положила руку ему на плечо.
- Да, оставь меня иначе тебе и твоей любительнице вампиров будет плохо!
- Угроза, ведьма?!
- Деймон… - Мой голос практически сорвался на крик. – Она сейчас не будет нас слушать… дадим ей время…
- Время? Вы, что думаете, я останусь здесь?
- Да, Люси Беннет, ты останешься здесь!
Слова Деймона прозвучали, как приговор и девушка вновь перевела взгляд на меня.
- Люси, прости нас… Не хотела, чтобы так вышло… Но нам и правда нужна твоя помощь!
- Вот и вода, - сзади нас раздался голос Рика.
- Ты! – ошарашено воскликнула ведьма.
Я готова поклясться, что на лице Аларика появилось виноватое выражение, которое мгновенно исчезло, как только девушка стала пуляться в него всем, что попадалось под руку. Мы быстро ретировались из комнаты, оставив ведьму выплескивать все свое негодование, ярость и бешенство.

От лица Деймона.

Не знаю, что я почувствовал в тот момент, когда Елена испуганно отстранилась от меня? Смесь разных эмоций… от удивления до глухой ярости, когда я понял причину. Аларик! Нас видел Аларик! Но Елена ни словом, ни жестом не дала ему понять, что между нами близкие отношения. В ту же секунду вижу их с братом… нежные взгляды, которыми они одаривали друг друга… прикосновения без стеснения быть замеченными…
В моем сердце мгновенно всколыхнулась боль и обида на ту, что подарила мне самые счастливые минуты в моей бессмертной жизни.
Дорога домой полностью вымотала мою душу. Меня терзали мучительные сомнения и страх… Страх неизвестности развития наших отношений. Если Елена испугалась Аларика то, как она себя поведет в присутствии своих друзей? Вопросы без ответов…
Лишь изредка я поглядывал на Елену, которая молчала всю дорогу, и слушал тревожное биение родного сердечка. Чувствует себя виноватой? Значит, есть за что?
И вот Мистик-Фоллс – город, который подарил мне счастье встречи с любимой девушкой… город, который отнял у меня надежду на взаимность…
И сейчас мы вернулись сюда после двух суток невероятного счастья… после испытаний, которые сблизили нас.
Я не мальчик с которым Елена может поиграть в любовь, и я не уйду в тень, как бы не боялась она открыть наши отношения. И, в конце концов, я не позволю ей этого сделать. Я знал, чувствовал, видел, что Елена не равнодушна ко мне, пускай пока лишь – это одно желание… плевать. Я завладел ее телом, но буду владеть душой и сердцем. Клянусь!

Мы заперли Люси Беннет в спальне Стефана и спустились втроем в гостиную. Елена выглядела поникшей и расстроенной, но надеюсь, что только из-за ведьмы, а не из-за моей маленькой хитрости со спальнями. «Дурочка, - с нежностью подумал я, - разве в таком особняке могут отсутствовать комнаты для гостей». Это был лишь повод заставить девушку переехать в мою спальню, а она приняла все за чистую монету.
- Аларик, может ты, поведаешь нам, как пленил ведьму? Нам с Еленой это очень интересно, – обращаюсь к Аларику. – Правда, Елена?
Девушка вскинула на меня рассеянный взгляд и кивнула. А я обратил свой взор снова на Аларика.
- Мы ждем начало этой увлекательной истории…
Аларик прокашлялся, словно ему было трудно говорить и я готов поклясться, что на его щеках выступил румянец.
- Зачем я буду все это пересказывать? Ни к чему это… Я выполнил твою просьбу и ведьма здесь, и…
Елена внезапно перебила его:
- И никогда не согласится нам помочь… Надежды нет… Думаю, что нужно отпустить ее…
- Елена, можно тебя на минутку?
И схватив девушку за локоть, я потащил ее в библиотеку.
- Деймон… - Ошарашено пролепетала она.
- Аларик, мы вернемся буквально через минуту.
Втащив Елену в библиотеку, прижал спиной к стене, и, приблизившись к ее прекрасному лицу, гневно произнес:
- Елена, опять двадцать пять! Мы это уже обсудили, а ты опять завела старую песню.
- Она не поможет нам… тем более, что она ненавидит всех вампиров, а меня считает вампирской…
Ее голос дрогнул, и в прекрасных глазах блеснули слезы. В ту же минуту мне захотелось ворваться к ведьме и свернуть ей шею за ядовитый язык. Смотрю на опущенную головку, и в моей душе плещется невероятная нежность к этой девушке. Я не мог позволить ей стыдиться наших отношений.
- Елена, - прошептал я.
И ласково притянул к себе девушку. Она в ответ обхватила мою талию руками и уткнулась носом в шею. Обычное объятие вызвало во мне невероятное желание, и я лишь усилием воли сдержался, чтобы не подхватить Елену и не отнести в свою спальню.
- Деймон, - в ответ шепчет она. – Я говорила несерьезно по поводу отъезда из особняка.
Удивляюсь ее способности без перехода менять тему разговора.
- Надеюсь на это! Не хочу тратить время на то, чтобы силой возвращать тебя назад.
- Хм…
- Что за хм?..
- Просто на секунду представила подобное…
- И как... понравилось?
- Не очень… Не люблю ссориться с тобой. А ты явно за что-то сердит на меня? За всю дорогу слова не сказал…
- И ты, правда, не поняла причины?
Девушка непонимающе посмотрела на меня.
- Хорошо, сейчас мы отправимся в гостиную и скажем Аларику, что мы теперь с тобой…
Елена не дает мне договорить, испуганно восклицая:
- Нет, Деймон я еще не готова…
Меня словно ударили в солнечное сплетение… внутри скрутила невероятная боль, мешающая дышать и трезво думать.
- Надо было думать об этом раньше, до того как легла со мной в постель.
Вижу всплеск боли в шоколадных глазах, чувствую, как напряглось ее тело, пытаясь вырваться из моих объятий.
- Елена, что ты со мной делаешь?
Вместо того, чтобы отпустить девушку я еще сильнее прижимаю к себе.
- Отпусти меня, Деймон! Прошу…
- И ты наделаешь кучу глупостей… ни за что.

Так мы простояли еще минут пять. Я чувствовал, как Елена потихоньку расслабилась, хотя ее сердце и отбивало бешеный ритм. Ее реакция на мою близость сводила меня с ума и заставляла кровь в жилах буквально закипать. Я легонько коснулся губами ее макушки, и мои губы спустились вниз, но подбородок девушки был упрямо опущен. Нежно обхватываю его рукой, заставляя приподняться. Мои губы тянутся к ее губам… Легкий стон поражения сорвался с ее губ, и Елена ответила на мой безумный поцелуй. Моя рука скользнула под ее кофточку и собственнически накрыла ее грудь. Девушка выгнулась под моей рукой, словно предлагая мне себя всю.
- Аларик…
- Что?
Удивленно спросил я, поднимая глаза на Елену, которая стояла, чуть откинув голову назад… очаровательно возбужденная… и смотрела на меня стараясь, прийти в чувство. Я и сам вдруг осознал, что Аларик все еще ждет нас в гостиной.
- Прости, Елена, но я не собираюсь делать тайны из наших отношений.
- Прости, Деймон, но не сегодня… не сейчас…
- Еще не решила в отношении меня? Ведь если никто не будет знать, что ты согрешила со мной, то ты в любой момент сможешь сделать вид, что между нами ничего и не было. Так ведь, Елена?
Елена судорожно всхлипнула, и, не глядя на меня, выскочила из библиотеки. Мы поссорились… причем на этот раз мне не просто больно… моя душа разрывается на части… в области сердца образовалась пустота…

Последующий час для меня прошел, словно в тумане… Елена, вздрагивающая от каждого моего слова, словно постоянно ожидая, что я выдам наш «постыдный» секрет… Аларик с любопытством поглядывающий на нас, рассказывая свою историю, которая для меня потеряла всякий интерес. Я лишь смотрел на поникшую спинку любимой, на ее бледное и грустное лицо. Неужели ей так трудно осознать и принять наши отношения? Не понимаю, зачем она так мучает меня? Зачем она позволила перейти мне за черту в наших отношениях? Как раньше все было просто! Я безответно влюбленный в Елену… проводящий дни в грезах о ней… представляющий каково это обладать ей. А сейчас, когда все изменилось, Елена выворачивает мне душу своим поведением и поступками. А для кого все изменилось? Наверное, только для меня? Осознав это, я замер и впервые за все это время меня посетила мысль: «Уж лучше бы я никогда не возвращался в Мистик-Фоллс и никогда не встречался с этой девушкой». Ведь раньше я считал, что для меня нет большей боли, чем любить без взаимности. Но теперь, когда я держал Елену Гилберт в своих объятиях… слушал ее приглушенные стоны… видел блаженство на ее лице… чувствовал восторг, который давали ей мои поцелуи… теперь было в тысячу… в миллион раз больнее.
Спустя час Аларик покинул особняк и я видел, как Елене было не по себе от откровенного вопроса, сквозившего в его глазах: «Что между вами происходит?»

После его ухода Елена вернулась в гостиную, остановилась посередине и устремила свой взгляд в пустоту. Мое сердце мгновенно сжалось при виде этой картинки, но я тут же одернул себя: «Не смей подходить к ней… прикасаться к ней… ты знаешь, чем это заканчивается… ты же не хочешь быть ее тайной…»
И я молча прошел мимо и поднялся на второй этаж в спасительную темноту своей спальни. Я знал, что не смогу уснуть… знал, что буду представлять хрупкую фигурку девушки… знал, что буду бороться с собой, чтобы не сорваться и не притащить ее сюда… Так в немыслимых метаниях прошел остаток этой ночи. Утро не принесло облегчения, лишь боль сильнее сковала мое сердце. Я боялся не увидеть ее… боялся, что она выполнила угрозу и уехала в свой дом. Но здесь была ведьма Беннет, и Елене предстояло убедить ее помочь нам, так что ведьма невольно стала залогом того, что пока девушка не покинет особняк.

Я столкнулся с Еленой выходящей из спальни Стефана, нынешнего обиталища ведьмы. Ее лицо покрывала невероятная бледность, под глазами пролегли синяки. Наверное, это последствия бессонной ночи?! Сердце предательски сжалось, и я чуть было не протянул руку, чтобы обнять ее. Вместо этого я не дружелюбно рявкнул:
- Что ты делала там без меня?
- Разговаривала с Люси, - уставшим голосом ответила Елена.
- И как? Продуктивно?
- Более или менее… не знаю, - пожав плечами, ответила девушка.
- И как это понимать?
- Она на распутье… Самое смешное, что если бы вы с Алариком не влезли сюда с дурацким планом похищения, то она добровольно собиралась нам помочь.
- Да ты что? – ядовито бросил я. – Так теперь я виноват, что ведьма упрямится? И я не ясновидящий, чтобы догадаться, что она хотела помочь нам!
- У нее есть имя! Прекрати звать ее ведьмой!
- Неужели вы уже подружились? А я думал, что она тебя и на дух не переносит?
- Не хочу об этом говорить, Деймон! И пропусти меня… хочу приготовить завтрак Люси.
Я отступил в сторону, пропуская Елену. Наши отношения стремительно портились… равнодушный взгляд девушки… безразличный голос… и я готов рвать и метать… бешенство переполняло меня…

Только Елена скрылась за поворотом, как я стремительно ворвался в бывшую комнату Стефана. Ведьма сидела на кровати, поджав ноги, мгновенно вскочив, как только я переступил порог. Мы сверлили друг друга взглядами, и неожиданно невероятная боль ворвалась в мою голову. «Ведьминские штучки… но как же больно, - падая на колени, - подумал я».
- Елена дала слово, что ты не тронешь меня, - сквозь боль, ворвался голос ведьмы.
- Да не собираюсь я тебя трогать…
Боль прекратилась, и девушка вопросительно уставилась на меня своими черными как уголь глазами.
- Тогда зачем ты здесь?
- Это мой дом, черт побери, и я имею право быть здесь… и что ты сказала Елене?
- А разве она не поделилась с тобой?
Со злостью уставился на нее.
- Вижу, что нет? Голубки поссорились или она не на столько доверяет тебе, вампир?
Перед глазами появилась красная пелена ярости, и я представил, как сворачиваю ей шею. Видно ведьма почувствовала мой настрой и хитро улыбнувшись, покачала указательным пальцем из стороны в сторону.
- Ничего у тебя не выйдет, вампир! Ничего!
Ведьма не успела даже ойкнуть, как я мгновенно оказался возле нее и крепко прижал спиной к стене.
- Ты так уверена? – прошипел я.
Чувствовал, как бешено, стучит сердце у ведьмы. Она явно боялась меня, хотя и пыталась это скрыть. Ее глаза испуганно смотрели на меня, видя сеточку вен, проступившую на моем лице.
- Надеюсь, ты не оскорбила опять Елену? Иначе…
Я специально не закончил предложение, предоставляя ведьме самой додумать окончание. Ее глаза еще сильнее расширились, и видно из-за сильного потрясения она не могла воспользоваться своей силой против меня.
- Мы просто поговорили…
- Надеюсь… Не потерплю ни каких мерзких высказываний в ее сторону. Ты поняла?
Ведьма утвердительно кивнула, и я разжал руки, отпуская ее на свободу. Та с облегчением выдохнула и отошла от меня в другой конец комнаты. Мы еще пару минут молча сверлили друг друга взглядами, и ведьма не выдержав, первая отвела глаза.

Выскочив из комнаты, я вновь столкнулся с Еленой, которая несла поднос с едой.
- Что ты там делал? Надеюсь, ты не причинил ей вреда? Ты же обещал мне, Деймон! – ошеломленно спрашивает она.
- Ничего я ей не сделал! Всего лишь отстаивал твою честь! Или теперь ты тоже думаешь о себе так, как сказала эта в… Люси?
Она молчала в ответ… ее шоколадные глаза наполнились болью… она судорожно сжала поднос… и просто прошла мимо меня. А я остался стоять, чувствуя себя последним подонком и мерзавцем. Спустя пять минут она вышла и застыла на месте увидев, что я не ушел.
- Елена, прости меня…
Я бросился к ней и судорожно сжал в своих объятиях, но девушка мгновенно вырвалась из них.
- Я не хотел говорить тебе этого, прости!
- Дело не в этом, Деймон, вовсе не в этом… - Печально отвечает она.
- А в чем?
- Я не знаю…
- А я вот знаю все… Можешь не беспокоиться о своей репутации, Елена Гилберт. Твои друзья ничего не узнают. Может тебе подправить память, словно ничего и не было? Сколько, ты там уже не принимаешь вербену?
Елена словно окаменела, переваривая мою страстную речь. Потом стремительно развернулась от меня и направилась в сторону лестницы. Но я не позволил ей уйти…
Я подхватил ее на руки и направился к себе в спальню. Ногой распахнул дверь и широкими шагами сократил расстояние до постели, и, бросив желанное тело, накрыл его своим. Елена пыталась вырваться из моих объятий, но разве ей справится со мной? Я сжимаю ее лицо в ладонях, заставляя смотреть ее мне прямо в глаза.
- Елена, ты…
Девушка плотно сжала веки из под которых нескончаемым потоком струились слезы. Во мне все переворачивалось от этого зрелища. Заставить Елену забыть признание в любви, было больно, очень больно, но в тот момент она любила только моего брата. Но сейчас заставить ее забыть нашу близость?! Смогу я пережить подобное?.. Смогу смотреть на нее, как будто и не было ничего?..
Неожиданно Елена открыла свои невероятно прекрасные глаза и с мукой в голосе произнесла:
- Не делай этого, Деймон… никогда не прощу тебе этого…
- Ты ведь не будешь помнить о случившимся… мы снова станем просто друзьями и ничего больше…

Зачем говорю все это? Словно сам верю в то, что смогу стереть из памяти воспоминания о нас. Но что-то сидит во мне… что-то, что хочет причинить ей такую же боль, какую она причинила мне своим нежеланием раскрыть наши отношения.
Елена смотрела на меня каким-то обезумевшим взглядом и с удвоенной силой возобновила попытки вырваться.
- Оставь это, Елена…
- Зачем ты это делаешь, Деймон? Зачем? – истерично вскрикнула девушка. - Я ничего не хочу забывать… ничего… прошу… пожалуйста…
Но во мне словно сидел демон, и я никак не мог отпустить ее.
- Эти воспоминания ничего не значат для тебя… ты стыдишься того, что дала слабину… мы оба дали слабину, позволив перейти черту. Я не хочу, чтобы ты боролась с собой… не хочу, чтобы твоя душа рвалась на части… не хочу, чтобы ты мучилась от осознания, что переспала со мной… это всего лишь минутная слабость с твоей стороны… и ты все забудешь… так будет лучше!
Взгляд Елены выражал невероятное страдание, муку, печаль, отчаяние, тоску, горечь…
- Эти воспоминания значат для меня ВСЕ! И ты дурак, Деймон Сальваторе, если думаешь иначе! Стереть мне память?.. Валяй! Но, кто сотрет память тебе, ведь глядя на меня, ты будешь помнить о том, что между нами произошло… Ты готов пойти на это? И ради чего? Я не стыжусь своих отношений с тобой! Я просто просила тебя дать мне время! Но ты хочешь всего и сразу! Мне хорошо с тобой, но ты не понимаешь, как мне еще непривычно считать нас парой… - Ее голос дрогнул. - Прости, что отвлекаю тебя от того, что ты задумал. Приступай!
Я онемел, и все мысли разом покинули мою голову… дыхание сбилось. Склоняюсь над ее лицом и ловлю испуганный взгляд родных глаз.
- Елена, Елена, Елена…
Губы слегка коснулись ее лба, носика и потянулись к глазам, которые девушка стремительно прикрыла. Поочередно целую подрагивающие веки. Стереть ей воспоминания о нас?.. Да, лучше я вырву себе сердце. Пульс у моей девочки совершенно сумасшедший… как же она выдерживает его? И это я довел ее до такого состояния. Обидел и напугал. Просто у меня никогда и ни с кем не было таких отношений, таких чувств, которые рвали душу на изнанку. И, да Елена права, я хотел всего и сразу. Здесь и сейчас.
- Открой глаза, - нежно попросил я.
- Ни за что… тебе придется применить силу, чтобы выполнить задуманное.
- Применить силу? Звучит очень заманчиво!

Девушка вздрагивает после моих слов. Интересно, какие ужасы она там уже себе придумала? Я начал целовать ее совершенные губы, заставляя открыться мне, и девушка, издав мучительный стон, ответила мне. Мои руки начинают скользить по совершенному телу… ласкать ее изумительную грудь. Елена лихорадочно отвечает мне, ее пленительные губки целуют мой подбородок, скулы… ее маленькие ручки забравшись под футболку, ласкают мой пресс. Я покрываюсь мурашками от ее прикосновений, от ее поцелуев… Через пять минут мы полностью обнаженные ласкали друг друга… Мы оба тяжело дышали… мои руки скользили по ее телу…
Я не могу больше… мои руки крепко обхватили ее ягодицы, и я вошел в нее. Елена такая влажная и горячая приняла меня полностью. В ее глазах плескалось немыслимое удовольствие, и она издала тихий стон, обхватывая меня ножками. Но я замер в ней, не делая ни единого движения.
- Елена, - позвал я тихо, но уверенно.
Девушка приподняла веки и посмотрела на меня с какой-то обреченностью во взгляде. Я резко вышел из нее и тут же снова вошел в нее. Она прикусила нижнюю губку и прикрыла от наслаждения глаза. Я сделал еще одно мощное движение… и снова замер в ней… сумасшедшее желание переполняло меня.
- Деймон… - с придыханием ответила Елена. – Зачем ты мучаешь меня?
Еще один толчок… еще один стон срываю с губ вместе со сладостным поцелуем.
- Елена, посмотри на меня!
Я начинаю мучительно медленно двигаться в ней и Елена, открыв глаза, потрясенно смотрит на меня.
- Елена, ты никогда не…
Взгляд девушки был абсолютно отчаянным… из глаз снова потекли слезы, и она всхлипнула…
Неужели моя девочка думает, что я способен сделать это с ней в такой интимный момент?! Разве я совсем чудовище?!
- Сможешь забыть меня, - заканчиваю предложение.
И начинаю двигаться в ней, потихоньку увеличивая скорость.
- Еще не одна девушка в постели со мной не плакала…
И языком убираю слезы с ее бледных щечек. Елена еще раз всхлипнула и с облегчением выдохнув, откинула голову назад, продолжая наслаждаться. Сегодня мы занимались любовью впервые после ссоры… и это было так мучительно приятно… мы остро чувствовали наслаждение… наши тела двигались в унисон, доставляя друг другу бесконечное удовольствие. Елена испытала оргазм, и я почувствовал, как она сжимается вокруг меня, и мое сердце гулко застучало в груди.
- Деймон, - шептали ее губы.
- Елена, - вторил ей я.
Еще несколько мощных толчков и оргазм с головой накрывает меня. Прикрыв глаза, я лежал на Елене, все еще не выходя из нее. Слушал биение ее сердца и свои собственные ощущения.
- Деймон, - ее голос разорвал тишину.
Испугавшись, что слишком давлю на нее своим телом, я откатился в сторону. Елена недовольно изогнула бровку и потянулась ко мне, положив голову на плечо, а руку на грудь. У меня дыхание перехватило.
- Ты и, правда, внушил бы мне все забыть?
- Я был не в себе, Елена! Прости…
- Думаешь, если бы я обижалась на тебя, то сейчас спокойно лежала с тобой в постели… обнаженная?
- Думаю, нет…
- Не делай так больше… - Ее голос едва слышен.
- Как именно?
- Не пугай меня…
У меня дыхание перехватило и, сжав свою девочку в объятиях, я прошептал в ответ:
- Не буду пугать тебя, не буду давить на тебя. Клянусь! Ты мне веришь?
- Да…

Утро плавно перетекло в день, а день в вечер. Первую половину дня мы с Еленой не выходили из спальни, предаваясь любви. И мне было уже наплевать, узнают ли о нас ее друзья или же мы будем встречаться тайно. Вся моя злость и недовольство были потушены Еленой… ее страстью… ее желанием… Как я мог лишиться всего этого? Легче, наверное, умереть!
Практически всю вторую половину дня Елена провела наедине с ведьмой, попросив меня не беспокоить их. Глядя в ее шоколадные глаза, послушно уступаю. «Да, ты стал совсем ручным, - недовольно заворчал внутренний голос». Спускаюсь вниз и затыкаю его стаканом виски, потом еще одним и еще одним, а сам обеспокоено поглядываю наверх.
Уже смеркалось, когда в дверь позвонили. Моя бровь недовольно поползла вверх. Какого черта? Кто это еще притащился? Звонок настойчиво повторился…
На пороге стояла троица, состоящая из Аларика, Керолайн и Тайлера. Последние двое держались за ручки.
- Разве я приглашал вас в гости?
- Нас пригласила Елена, - ответил Рик и бесцеремонно ввалился в холл особняка.
За ним последовала влюбленная парочка, что было видно невооруженным взглядом. Тайлер так вцепился в руку Керолайн, словно боялся, что девушка в любую минуту может раствориться в воздухе. «Неужели я смотрю на Елену такими же глазами? – подумал я, наблюдая за парнем, который пожирал блондиночку взглядом».
- Елена позвонила мне час назад и попросила приехать, - продолжал рассказывать Рик. – Кстати, где она?
- У нее беседа с ведьмой…
- Что? – взвизгнула Керолайн. – Ты оставил ее с ведьмой наедине? Рик рассказывал нам, какая она…
- Заткнись, Кер, - махнул я рукой. – Неужели ты думаешь, если бы Елене угрожала опасность, я спокойно сидел бы здесь и потягивал виски?
- Поаккуратнее в выражениях, Деймон! – подал голос Тайлер.
- Вы приехали! – раздался радостный голосок Елены.

Я мгновенно обернулся… Мой взгляд заскользил по родному лицу… Желание обнять ее было таким сильным… таким неудержимым… Но я дал ей слово не торопить ее. Поэтому стою, не сдвинувшись с места, лишь мои глаза следят за тем, как любимая спускается по лестнице… не одна…
Керолайн с Тайлером с любопытством рассматривали ведьму… Рик отвел глаза в сторону… Елена же выглядела такой счастливой и жизнерадостной… ее глаза сияли от восторга.
- Познакомьтесь, Люси Беннет! – почти торжественно произнесла Елена, пропуская девушку вперед. – И она поможет вернуть нам Бонни!
Знакомство прошло очень натянуто… Лицо ведьмы вытягивалось по мере того, как она переводила взгляд с одного лица на другое. Через минуту она вынесла свой вердикт.
- Вампир, оборотень, мошенник! Елена, у тебя вообще имеются нормальные друзья?
- А ты, что причисляешь себя к «нормальным», ведьма? – ощетинилась Керолайн.
- Я не придираюсь, просто констатирую факты… - пожала плечами девушка.
Все приличия были соблюдены и мы прошли в гостиную. Я вальяжно развалился на диване, рассматривая всю эту разношерстную компанию… Как неожиданно Елена скользнула рядом со мной… слишком близко… слишком интимно… задев меня бедром. Я поперхнулся и закашлялся…
Все удивленно уставились на меня… А я лишь ощущал тепло девушки сидящей так близко от меня. И тут Елена взяла меня за руку, переплетая наши пальцы, и ее голова чуть склонилась к моему плечу. Все замерли, потрясенно переводя взгляд то на меня, то на Елену. В их глазах читалось удивление и непонимание. Обстановку разрядил голос ведьмы.
- Для чего мы собрались здесь? Чтобы весь вечер пялиться на эту парочку? Мне лично было достаточно Северной Каролины!
- Парочку? – удивленно пролепетала Керолайн.
Ответ Елены прозвучал, как пушечный выстрел и я чуть было не провалился в диван.
- Да, Керолайн, сейчас мы с Деймоном вместе…
Жаль, что у меня не было фотоаппарата, чтобы запечатлеть их растерянные и шокированные физиономии. А между тем Елена продолжала держать мою руку…

Девушка ощущала руки Клауса на своей шее. Ее сердечко выпрыгивало от страха и ужаса из груди. «Почему он медлит? – проносится в ее голове. – Мне так страшно и я не хочу умирать, только не сейчас… нет, нет…» Руки монстра чуть сжали шею бедняжки. В его глазах сквозило равнодушие… восхищение…сожаление…
Равнодушие к судьбе своей жертвы, восхищение той силой, какой обладала девушка и сожаление о том, что эта сила никогда не подчинится ему.
Его рука сильнее сжала хрупкую шейку. Девушка замерла, не в силах поверить, что это на самом деле происходит с ней.
Глаза монстра поймали ее взгляд, и он неприкрыто наслаждался ужасом девушки, впитывал ее невероятный страх. Дышать стало так трудно… темные круги мелькали у нее перед глазами. И тут она осознала, что это Конец… Что никто не придет к ней на помощь… что она умрет в этой грязной комнате…
Чудовищная боль пронзила ее тело, но девушка не успела даже вскрикнуть, как внезапно все краски померкли, звуки исчезли, и темнота поглотила ее.
Внезапный яркий свет буквально ослепил ее, и девушка в панике прикрыла глаза. "Что это? – промелькнуло у нее в голове".
- Бонни, Бонни… - Знакомый голос настойчиво повторял ее имя. – Вернись, милая!
Девушка собрала все свои силы и разомкнула веки. На нее смотрели ласковые глаза подруги.
- Елена… - Дрожащим голосом произнесла она. – Ты пришла за мной… не верится… я думала, что это конец. Но как это возможно? Ведь минуту назад Клаус собирался убить меня… или убил… Ничего не понимаю? И где я, вообще?
Она повернула голову в сторону и с удивлением обнаружила себя лежащей на полу, в окружении свечей… в гостиной особняка Сальваторе. Бонни лихорадочно ощупывала шею, сломанную пару минут назад, но рука не находила никаких повреждений. Тут девушка услышала приглушенные всхлипы, и, наконец, полностью сфокусировала взгляд. Напротив нее действительно стояла Елена с глазами полными слез. Справа от нее и остальные друзья: Керолайн, Тайлер, Аларик и даже Деймон. Их взгляды были несколько встревоженными и удивленными. «Где же Джереми? – пронеслось в голове Бонни». И словно по ее заказу возлюбленный возник перед глазами. Его взгляд выражал недоумение, боль, тоску и растерянность. Он не обнял, не прижал ее к себе. Он лишь смотрел на нее, словно не веря своим глазам. Бонни стало несколько не по себе... И не только от его взгляда. Она не понимала, что с ней произошло? Ведь только что, она чувствовала руки Клауса, убивающие ее, и спустя мгновение она уже в особняке Сальваторе, в окружении своих друзей.
Неожиданно незнакомый женский голос возвестил:
- Вроде все гладко прошло… без неожиданностей! С возвращением Бонни Беннет!
Девушка вздрогнула и тут увидела еще одну фигуру в гостиной. Девушку… смуглокожую, темноволосую и смутно знакомую. Бонни покопалась в своей памяти… И опля вспомнила… Маскарад… Ведьма Кетрин, которая установила связь между Еленой и вампиршей. Ее дальняя родственница.
- Люси? – удивленно воскликнула девушка.
- Собственной персоной! И что вы все стали столбом? – обратилась ведьма к ее застывшим на месте друзьям. – Вы же не виделись почти три месяца!
- Три месяца!
Бонни пребывала в полнейшем шоке. Ее потрясенный и вопрошающий взгляд устремился на друзей.
Первой из ступора вышла Керолайн и устремилась к фигурке, потерянно сидевшей на полу. К ней присоединилась Елена, и спустя секунду, девушки стискивали в своих объятиях подругу. Даже Деймон погладил ее по плечу, говоря при этом:
- С возвращением, Бонни! Где бы ты не была!
Лишь Джереми стоял отстраненно, не делая попыток подойти к любимой. Сердце девушки болезненно сжалось. И все в ней кричало: «что-то не так… со мной… с ними…»
- Я и правда умерла? – высвободившись из объятий, спросила Бонни.
Ответа не последовало. Но она и так знала его.
- Три месяца… не может быть? Как вы смогли вернуть меня?
Мысли лихорадочно скакали в ее голове: «Я была мертва все это время… невероятно».
- Об этом позже! Сейчас ты должна отдохнуть и восстановить свои силы. – Заботливо произнесла Люси.
- Мы приготовили для тебя комнату. – Елена очаровательно улыбнулась и протянула Бонни руку, помогая подняться с пола.
- Спасибо! – тихо ответила она. – А разве я не могу вернуться к себе домой?
- В данных обстоятельствах, нет! – ответила Люси.
- Понимаю… Наверное никто кроме вас и не знает, что я жива… снова.
- И поэтому тоже…
Странный ответ из уст родственницы смутил Бонни, но сил думать об этом у нее не было. По крайней мере, сейчас, когда эмоции переполняли ее.
Девушка чувствовала себя несколько неуютно под взглядами своих друзей, пока шла в сторону лестницы. Она рассеянно рассматривала окружающую обстановку, когда застыла, увидев отражение в зеркале.
- Нет, Бонни… не смотри… еще рано. – Испуганно заверещала Елена.
Но девушка не могла отвести взгляда от него... Из гладкой, прозрачной поверхности на нее смотрело абсолютно незнакомое лицо. Бонни рефлекторно обернулась назад…
Отражение полностью повторило ее движение.
- О боже! Не может быть! – потрясенно произнесла девушка.
Внезапно перед глазами Бонни Беннет потемнело, и она провалилась в спасительный обморок.

От лица Елены.

Вечер знакомства проходил несколько натянуто. Взгляды друзей, то и дело возвращались ко мне с Деймоном. На их лицах читалось удивление и непонимание. Но у меня на душе было легко и спокойно. Разве я могла бы долго скрывать это от всех? Разве смогла бы не проявлять чувств к Деймону? Не смотреть на него при всех, боясь, что взглядом выдам себя? Не касаться его так, чтобы другие не приняли это за ласку влюбленных? Конечно, нет!
Сейчас я держала его руку, буквально впитывая все эмоции вампира, которые переполняли его. Было так привычно сидеть рядом с ним, чувствовать его тепло, его силу, его поддержку. Я не понимала себя, зачем так упорно просила Деймона дать мне время. Время для чего? Чтобы осознать, что мы и, правда, вместе. Но, увидев его в гостиной… почувствовав на себе нежный взгляд, и все сомнения, что терзали меня ушли… растворились, словно их никогда и не было. И я совершенно естественно, без неловкости и застенчивости скользнула рядом с ним… коснулась его плеча… сплела наши пальцы. Впервые за эти месяцы я почувствовала себя по-настоящему счастливой.

- Приступим? – подала голос Люси. – Как я понимаю у всех вас много вопросов ко мне?
- Ты и, правда, способна вернуть Бонни? – прозвучал недоверчивый голос Керолайн.
- В теории, да! Но на практике никто такого не делал… ну, очень давно… Но я хорошо знаю составляющие этого ритуала и обладаю немаленькой силой. Но думаю, что одной меня будет мало.
- Нам будут нужны еще ведьмы? – воскликнул Деймон, устремив недовольный взгляд на девушку.
- Нет, вампир…
- У него есть имя…
В ту же секунду все взгляды устремились на меня, и я почувствовала, как Деймон сильнее сжал мне руку. У самой Люси был такой взгляд, словно я произнесла что-то невероятно чудовищное, и, пожав плечами, она продолжила:
- Никогда не привыкну к этому… Ну, да ладно…
- К чему ты не привыкнешь, Люси? – подозрительно спокойным голосом спросил Деймон.
- Человек и вампир… невероятно! Как и то, что человек защищает вампира и все это без какого-либо внушения.
Я почувствовала, что стремительно краснею. Кто дернул меня за язык? Деймон не мальчик, и способен сам постоять за себя. Но из уст Люси «вампир» прозвучало так оскорбительно… и если я прошу от Деймона уважения к девушке, то почему я не могу хотеть того же самого и с ее стороны.
- Мы здесь разбираем не наши с Еленой отношения, а чертов ритуал, поэтому не отвлекайся… И лично мне плевать, как ты там называешь меня… но если это не нравится Елене, то будь добра…
Последнюю фразу он произнес так угрожающе, что Люси невольно сжалась под его взглядом, а у моих друзей буквально челюсть отвисла.
Говоря это, его пальцы нежно поглаживали мою ладонь, словно успокаивая, и невероятная нега разливалась по всему телу.
- Хорошо… Деймон, - сквозь силу произнесла Люси, - продолжим… Для ритуала достаточно и одной сильной ведьмы, самое главное правильные атрибуты и наличие тех, кто по-настоящему любит и желает возвращения души Бонни.
- Души Бонни? – переспрашивает Рик. - И что это значит?
- Именно души! – подтверждает Люси. – Мы сможем вернуть ее душу, но не ее тело!
Внутри меня все оборвалось… Во время наших «задушевных» разговоров девушка ни разу не упомянула об этом.
- Что за бред? Как можно вернуть душу, но не вернуть тело? – съязвил Деймон.
- Это первое побочное явление ритуала…
- Что? – мой голос задрожал.
- А ты что ожидала, Елена? Что стоит мне три раза хлопнуть в ладоши, произнести заклинание и вот она Бонни собственной персоной.
- Ведьма… - Предостерегающе произнес мой вампир.
- Нам будет нужен сосуд для ее души! Вы готовы пойти на это?
- Сосуд для души? – растерянно переспросили мы хором.
- Тело! Нам понадобится новое тело для Бонни!

Ее слова произвели эффект разорвавшейся бомбы! Поверить в то, что сказала Люси, было просто невероятно, но в наших жизнях присутствовало столько сверхъестественного… Ее слова, одновременно пугали, и давали надежду.
Я знала, что Бонни нужна нам… что не так просто мне были все эти знаки. Но то, что предлагала Люси… Как это вообще осуществимо? На лицах друзей отражалось удивление, непонимание, и страх… Мы хотели переступить черту, за которую нельзя переступать… Но отступать назад никто из нас не мог!
Далее рассказ Люси был еще более невероятным… И самое главное, что она ни давала никаких гарантий того, какой к нам вернется подруга. Будет ли она той Бонни, какую мы все знали и любили? Ведь три месяца загробной жизни – это очень большой срок. И не так просто этот ритуал не пользовался популярностью среди ведьм. Живые должны быть с живыми, а мертвые с мертвыми. Но природный баланс и так давал сбой, позволяя появляться в этом мире вампирам, оборотням, гибридам и прочим сверхъестественным существам.

Спустя неделю.

Центральная больница. Мейкон. Штат Джорджия.

Я стояла напротив больничной кровати, и рассматривала девушку, лежащую на ней. Огромное количество прозрачных трубочек, опутывало ее юное тело. Мой взгляд коснулся аппарата искусственного дыхания, от которого зависела ее жизнь. Прибор бесперебойно работал, показывая, что девушка еще жива, точнее лишь ее сердце. Мозг пациентки был мертв, но родные упрямо не хотели верить в то, что это конец.
«Вот оно, новое тело Бонни, - пронеслось в моей голове». Сердце судорожно сжалось… Правильно ли мы поступаем? Как отреагирует Бонни? Что нас всех ждет? А не лучше бы, чтобы Бонни покоилась с миром? Ведь я не знаю, зачем девушка приходила ко мне во снах? Зачем подавала мне эти знаки? Не совершаем ли мы ошибки?
Поток мыслей был прерван звуком открывающейся двери. И мою талию сжали в нежных объятиях, и мужчина уткнулся носом мне в шею. Самые надежные объятия на свете!
- Елена, все готово! – его голос ласкал мой слух.
- Мне страшно, Деймон! – жалобно протянула я. И развернувшись к нему, прячу лицо на его груди.
Чувствую ласковое, почти невесомое прикосновение к моей макушке губами. Деймон действовал на меня, как хорошее успокоительное. Он приводил мои мысли и чувства в относительный порядок… рядом с ним я чувствовала, что мы поступаем правильно.
- Шшш…
Его руки крепче стиснули меня.
- Мы поступаем верно! Скоро ты увидишь вновь свою подружку-ведьмочку! Ты должна радоваться!
Верно! Я должна радоваться! Но ком стоит в горле и все холодеет при мысли, вдруг, что пойдет не так.
- Это ведь будет не совсем она… Меня это немного пугает…
- Подумаешь новое тело… - Беззаботно ответил Деймон. Наверное, лишь, для того чтобы успокоить меня. – Это будет Бонни! Именно она! И плевать, что она будет выглядеть иначе!
Я тяжело вздохнула и крепче прижалась к нему. И опять это непонятное чувство охватило меня. Странное чувство, заставляющее волноваться мое сердце. Не могу найти ему объяснения, списывая все на то, что я слишком много страдала и сейчас радуюсь тому счастью, что дает мне Деймон. Но в то же время понимая, что именно с ним мне так хорошо, как ни с кем ранее. Слишком глубоко копаться в себе не могу… не хочу… по крайней мере сейчас. Просто наслаждаюсь им и нашими отношениями.
- Нам пора, Деймон, Елена, - голос Люси вывел нас из легкого ступора. И мы с сожалением разорвали сладостные объятия.
Люси прочитала над девушкой некое заклинание, позволяющее дышать без всех этих трубок, и после мы отсоединили их от нее. Деймон аккуратно подхватив тело, направился к выходу.
- У нас не будет с этим проблем? – спросила я.
- Я очень мило кое-что внушил доктору. Проблем не будет.
- Ясно…
- А ее родные?
- О них я тоже побеспокоился. Не переживай так, Елена!
Деймон был прав, и мы беспрепятственно покинули больницу.

Спустя десять часов мы были дома, в особняке, где нас ждали Керолайн, Тайлер, Рик и Джереми.
Да, да именно Джереми! Вернуть Бонни, не сообщив ему? Разве могла я так поступить с ним? Ведь смерть любимой почти сломила его… заставила уехать. Поэтому на следующий день после разговора с Люси я попросила у Кер номер его телефона. Воспоминания нахлынули на меня…
Джереми приехал через два дня после моего звонка… Его глаза светились надеждой…
Он слушал меня и по ходу рассказа буквально оживал. «Спасибо… - шептали его губы». Но все рухнуло в момент, как я упомянула о том, что душа Бонни будет в другом теле. Смертельно побледнев, Джереми оттолкнул мою руку и направился к выходу.
- Джереми… - неслась я следом.
- Оставь меня, Елена… я думал, что все серьезно. Как я мог клюнуть на эти сверхъестественные штучки?.. Опять?..
Я вцепилась ему в руку, умоляя остановиться, и не уезжать, и в этот момент Джереми оттолкнул меня от себя. Не устояв на ногах, я упала на пол, успев заметить виноватый взгляд брата.
В ту же секунду появился Деймон, который схватил парня за грудки, и притянул к себе.
- Что ты себе, позволяешь, сопляк!
- Ничего особенного! Просто хочу уйти из этого проклятого дома и не иметь ничего общего со всем этим…
- Она твоя сестра, кретин! Как ты можешь вести себя с ней, как скотина?
- Пусти…
- Пусти его, Деймон, - прорыдала я.
В тот день Джереми ушел, оставив меня рыдать на плече Деймона. Но на утро вернулся…
Эти воспоминания были такими трогательными… Наше примирение!
Не знаю, что так повлияло на него? Может быть, в нем всколыхнулись братские чувства? Не знаю… Но он пришел…
Мы проговорили несколько часов подряд, высвобождая всю боль, что накопилась в разлуке.
- Я люблю тебя, Джереми…
- И я люблю тебя, сестренка…
Мы скрепили примирение крепкими объятиями.

- Для ритуала все готово! Мы сделали, как ты велела! – Рик вплотную подошел к Люси, отчитываясь о проделанной работе.
Не знаю, что конкретно произошло между ними в Северной Каролине. Ни один, ни другой ничего об этом не рассказывали. Но какая неприкрытая ненависть! Они едва могли находиться в одной комнате. И лишь желание вернуть Бонни, позволяло Рику выполнять указы девушки.
Неужели этот день наступил? У меня мурашки бежали по коже, а сердце стучало, как сумасшедшее. Лишь присутствие Деймона чуть меня успокаивало.
Мы все были здесь… в гостиной особняка Сальваторе… готовые начать ритуал…
Люси раздает последние указания, предупреждая, что ни при каких обстоятельствах мы не должны разъединять наши руки… не должны разорвать магический круг.
Магический круг представлял собой символы, непонятные нам, нарисованные по кругу, черным мелом. Четыре большие свечи стояли по направлениям – север, юг, восток, запад. Также в круге находились некоторые личные вещи Бонни.
Мы тоже являлись составляющей ритуала. Точнее наши чувства… такие, как любовь… желание вернуть ее… Мы должны были, держась за руки, стоять вокруг свечей, замкнув магический круг.
Я плохо понимала все это, но кто я такая, чтобы ставить под сомнения знания такой сильной ведьмы, как Люси.
Деймон опустил девушку прямо посередине круга и отошел в сторону.
- Ты тоже…
- Что? – удивился Деймон.
- Ты тоже входишь в круг. Разве ты не хочешь, чтобы Бонни вернулась?
- Хочу…
И вампир нежно взял меня за руку… я в свою очередь протянула руку Керолайн… она Тайлеру… Круг замкнул Джереми, взяв за руку Деймона. Сама Люси стояла вне круга, позади девушки.
Все мое спокойствие лопнуло, как мыльный пузырь. Момент к которому я стремилась все это время наступил…

Я чувствовала теплую ладонь Деймона… его молчаливую поддержку… но впервые это не действовало на меня… Я была слишком взволнована… слишком растерянна… Впрочем как и все мои друзья… и Джереми.
Люси устремила колдовской взгляд на свечи и те моментально вспыхнули мерцающими огоньками. Сладковатый запах мгновенно распространился по комнате… Все ритуал начался!
Слова, произносимые Люси были непонятны нам, но сила, витавшая в воздухе была практически осязаема. И этот кокон, состоящий из магии и колдовства, словно накрыл нас. Голос Люси становился все громче… и вот уже она практически кричала, взывая к духам…
И тут мы в полной мере ощутили силу с помощью, которой ведьма пыталась вернуть нашего друга. Мы физически чувствовали ее… она, словно билась о нас… пытаясь разъединить круг.
- Не размыкайте круг… - Кричала ведьма. – Ни за что…
Ее голос возобновил заклятие… И тут Люси устремила взгляд вперед, словно видя кого-то…
- Пустите ее… Она ушла слишком рано… Ее время не пришло…
Внезапно девушка упала на колени, как подкошенная.
- Я знаю… последствия… согласна принять их…
С кем невидимым говорить Люси? С кем-то с другой стороны. При мысли об этом мне стало жутко… И все происходящее вдруг показалось неправильным…
Ведьма поднялась на ноги… отмечаю ее бледное лицо… но она и не думает отступать…Ритуал продолжается…
Тут я почувствовала странное тепло, разливающееся по всему телу… и в мои мысли ворвались воспоминания о Бонни… Я вижу ее такой разной… смеющееся… грустной… что-то рассказывающей мне… Слезы непроизвольно струятся из глаз…
Слышу всхлип Керолайн… на лицах мужчин застыло грустное выражение… Значит они все вспомнили Бонни…
Я смотрю на Джереми и мое сердце сжимается от боли… Я словно чувствую то, что чувствует он… его боль… тоску… отчаяние… Пытаюсь приободрить его взглядом, но он отводит глаза, умело пряча невольные слезы.
Неожиданно сильный порыв ветра тушит свечи и чуть не сбивает нас с ног. Мы растерянно переглядываемся…
- Вот и все… - Обессилено шепчет Люси, перед тем как потерять сознание.

Аларик мгновенно кинулся к девушке, и бережно подхватив ее на руки, отнес на диван. Я с невольным удивлением наблюдала за ним.
- Ты тоже сначала терпеть меня не могла… - Прошептал на ухо Деймон.
- Так ты хочешь сказать, что… Аларик… Люси… неравнодушны к друг другу?
- Я просто уверен в этом! Но они очень грамотно скрывают это… и не только от нас… ты посмотри…
Мой взгляд снова коснулся Аларика… Он нежно убрал за ушко волосы девушки и странным взглядом рассматривал ее.
Люси застонала и открыла глаза… Увидев Аларика она отшатнулась от него, как от чумы.
Деймон довольно хмыкнул… А в глазах Аларика проскользнула печаль…
- С тобой все в порядке? – Голос Рика и, правда, звучал обеспокоено.
- Да… Ритуал был тяжелым! Да и вообще, какое тебе дело до того как я себя чувствую? – недовольным голосом буркнула ведьма, стремительно вскакивая с дивана. – Никто не просил строить из себя рыцаря…
Убедившись, что со всеми все в порядке мы подошли ближе к кругу… Девушка, словно спала… не шевелясь… не издавая не единого звука.
- Люси, как все прошло? – не могла не спросить я.
- Так как надо! – короткий ответ.
Люси Беннет и, правда, та еще злючка. И если Аларик на самом деле симпатизирует ей, то ему придется попотеть, чтобы девушка сменила гнев на милость.
- Ее просто надо разбудить…
- Поцелуем? Как спящую красавицу? И принц у нас имеется! Так ведь, Джереми?
- Деймон… - Убийственным взглядом смотрю на вампира. Как он может шутить в такой момент?
Тут же Деймон притягивает меня за талию, звонко чмокая в щеку. Ловлю изумленные взгляды друзей… Наверное, если я буду с Деймоном сто лет они не привыкнут к нашим нежным взглядам… объятиям… к ласковым подтруниваниям…
- Отвали, Деймон! – зло ответил Джереми.
- Поцелуя не требуется… И прекрати паясничать, вампир…
Я вздохнула… Ну что я могла поделать с неприязнью между этими двумя? Они словно забыли, что у каждого из них есть имя. Как ни странно, но Люси не ладила ни с кем из моих друзей. Она выводила из себя даже такую дружелюбную и общительную особу, как Керолайн… Тайлера же она просто игнорировала…Меня лишь терпела, уж не знаю почему?.. И осуждала за связь с вампиром… с двумя вампирами. У нее был полнейший шок, когда она узнала, кто мой бывший…
- Елена, зайди в круг! – попросила Люси. – Пускай, когда она проснется, то увидит знакомое лицо.
- Может ты, Джереми? – обратилась я к брату.
В ответ я услышала тихое «нет».
- Что такая Бонни тебя не устраивает? Но ведь там внутри, именно она, твоя любимая! А ты стоишь и жалеешь о том, что у нее другое лицо! Ты полный кретин, Гилберт!
- Не надо, Деймон! Оставь его. Я войду в круг!

Рука Деймона внезапно задержала меня.
- Это не опасно, ведьма?
- Меня уже тошнит от этого! Не могу спокойно наблюдать твою нездоровую заботу о ней…
И Люси буквально втолкнула меня в круг.
Я увидела яростный взгляд Деймона, направленный на девушку.
- Успокойся, Деймон! Все в порядке! Можешь будить ее, Люси!
Снова непонятное заклинание… но спустя секунды веки девушки задрожали… она чуть шевельнулась… и открыла глаза… непривычно голубые… в них застыл ужас… и тут же со стоном прикрыла их вновь.
- Бонни, Бонни… Вернись, милая! – я ласково коснулась чужого лица… провела рукой по незнакомым рыжим волосам…
Глаза девушки вновь распахнулись, и она сфокусировала взгляд на мне… Невероятное облегчение… радость… удивление промелькнули в ее глазах.
- Елена… - Дрожащим голосом произнесла она. – Ты пришла за мной… не верится… я думала, что это конец. Но как это возможно? Ведь минуту назад Клаус собирался убить меня… или убил… Ничего не понимаю? И где я, вообще?
Голос девушки резал слух… незнакомые нотки, но манера говорить была мне определенно знакома. "Бонни, моя милая подруга, мы все-таки вернули тебя! Нам удалось! – промелькнуло у меня в голове".

Бонни Беннет в очередной раз рассматривала свое новое отражение в зеркале. И одна мысль билась в ее голове: «Ну, как, я смогу привыкнуть к такому?..» Прямые рыжие волосы, голубые глаза, веснушки, рассыпанные по всему лицу и… неимоверно худощавое тело. Взгляд девушки с отвращением коснулся выступающих лопаток и острых коленок. И без того плохое настроение испортилось еще сильнее.
Как трудно было принять все, что произошло с ней, а самое главное поверить в это. И тяжко вздохнув, наверное, уже в тысячный раз после лицезрения себя новой, Бонни отошла от зеркала.
И в ее мысли вновь ворвались воспоминания о том последнем дне.
Джереми… его поцелуи, его объятия… Стефан… похищение… и самое жуткое воспоминание – Клаус…его руки на шее…
Бонни зябко повела плечами, словно почувствовав их вновь на себе. Как ей хотелось выкинуть ужасы той ночи навсегда из своей памяти. Но как назло забыть не получалось, скорее наоборот… Но вот воспоминаний о загробной жизни не было, ни одного. Быть может смертный и не должен помнить такого? Но эта мысль не утешала Бонни, а скорее распаляла ее любопытство. Ведь ее возвратили не просто так…
Девушка задумалась еще сильнее… Слова Елены зазвучали в ее голове: «Знаки, Бонни… ты мне подавала знаки и еще сны… твое возвращение было необходимо…»
«Черт, черт, почему же я ничего не могу вспомнить?» - произнесла вслух Бонни, и плюхнулась на кровать. На душе стало весьма паршиво. Если бы она помнила причину, по которой ее вернули, но, увы, память не пускала ее дальше воспоминаний о собственном убийстве и мгновенном перемещении в особняк Сальваторе. Словно и не было этих месяцев, словно она и не умирала вовсе.

Но новое тело и надгробие на кладбище доказывали обратное. Девушка не знала, радоваться ли ей или злиться на своих друзей? Временами ей становилось так тепло на душе от мысли, что они пошли на все, чтобы вернуть ее, но чаще всего ей было грустно и тоскливо, ведь она лишилась слишком многого…
Во-первых, открыто называть себя… но и кто бы поверил в то, что рыжая худышка – это на самом деле Бонни Беннет. Для всех она стала Шейлой Кейн, дальней родственницей Гилбертов. Девушка не представляла даже, каким образом друзьям удалось смастерить новые документы для нее? Наверняка тут, не обошлось без Деймона Сальваторе и его вампирского внушения!
Во-вторых, она навсегда потеряла расположение Джереми…
При мысли о молодом человеке на глаза Бонни навернулись предательские слезы. Но девушка стремительно их смахнула. Прошел месяц, но ничего, ничего между ними не изменилось. Даже ее переезд в дом Гилбертов не сблизил вновь влюбленных. Слезы непроизвольно заструились по щекам… Бонни тяжко вздохнула и снова окунулась в болезненные воспоминания…

- На кой черт она мне нужна в доме?
- Джер, как ты можешь в таком тоне говорить о ней? Это же Бонни!
- Бонни умерла! Три месяца назад! И я похоронил ее… оплакал… и стал смиряться с ее смертью. Потом ты позвонила мне и дала надежду, которую сама же и отобрала…
- Разве так важно, как она выглядит? Деймон, прав, ведь там внутри Бонни… именно она! Пускай и в другом теле! Но она говорит, двигается, совсем как…
- Для меня это совершенно посторонний человек и я не хочу видеть ее в своем доме, надеюсь, ты поняла меня, Елена?
Щеки Бонни горели от услышанного. От унижения девушка не могла сойти с места. И кто ее унизил?! Человек, которого она любит или любила. В этот момент девушка уже и не знала, испытывает ли она к нему хоть что-то. Сердце гулко стучало в груди, ком стоял в горле и непрошенные слезы рвались наружу. Но она сдержалась, и гордо распрямив плечи, покинула особняк, отправившись на кладбище.
Найти «себя» было нетрудно…
С печалью в глазах Бонни смотрела на надгробие бабушки, лишь несколько минут спустя она шагнула вперед… туда, где была похоронена «Бонни Беннет».
Спустя час слезы закончились, лишь надрывные рыдания сотрясали девушку. Она скользила рукой по надгробию, не веря… не понимая, но, четко осознавая, что ее тело похоронено здесь, а душа заперта в этом теле. Было невыносимо больно, ведь она чувствовала себя прежней, но любимый отказался от нее, причем с такой легкостью. Злые слова Джереми продолжали звучать в ее голове.
- Бонни, Елена с ума сходит от тревоги… - голос Деймона Сальваторе прервал тоскливые мысли девушки.
- Деймон… - прорыдала она в ответ. - Зачем пришел? Позлорадствовать?
- Нет! Притащить твою новую тощую задницу домой!
- Да иди ты, со своими шуточками…
- Оценила?..
- Мне плохо! Ты что не видишь?.. И никуда я не пойду, останусь тут, где мне и место…
- Раз ты призналась именно мне, что тебе плохо, значит, дела на самом деле плохи!
- Хуже некуда, и это дурацкое тело тому доказательство!
- Бонни, уж ты-то должна знать, что в человеке главное? Так ведь? А что там считает «малыш» Джереми тебя не должно волновать! Ты жива! Жива! Ты хоть понимаешь это? Ты вернулась и чхать на то, в какое тело. Поэтому не раскисай, ведьмочка! Ты всегда была сильной!
Бонни никак не ожидала услышать слова поддержки от Деймона Сальваторе, но в его словах был смысл.
- Спасибо… Деймон!

Воспоминания были прерваны голодным урчанием в животе, и Бонни вспомнила, что с утра у нее крошки во рту не было.
Через пару минут девушка спустилась вниз на кухню и столкнулась с Джереми. Юноша, похоже, преследовал ту же цель – поужинать, но, увидев Бонни, он встрепенулся и мгновенно помрачнел. На душе девушки стало совсем тяжко… Привыкнуть к такой реакции было невозможно и ком снова подступил к горлу бедняжки. А Джереми, словно не видя страданий девушки, выскочил из кухни со словами: «Что-то аппетит совсем пропал». Поникшая Бонни опустилась по стене на пол и, прижав колени к груди, молча глотала слезы. Унизительные высказывания в ее сторону были цветиками по сравнению с полным игнорированием ее персоны. Джереми вел себя с ней так, словно она была призраком… невидимкой. Правда, иногда его прорывало и он бил ее словами, такими жестокими… такими болезненными. Вот и сейчас она получила очередную порцию «позитива» от Джереми Гилберта. Аппетит, как рукой сняло, и девушка почувствовала легкую тошноту и головокружение. Желание сбежать из этого дома с новой силой захлестнуло ее. Но куда? У Бонни больше не было родного дома, оставаться в особняке Сальваторе не представлялось возможным, и этот дом стал ее единственным приютом. Только жить в нем с каждым днем становилось все труднее и труднее.
С трудом поднявшись с пола, девушка направилась назад в свою теперешнюю спальню. Мысли путались… и как всего лишь одна фраза смогла полностью выбить ее из колеи?.. Она и не представляла, что Джереми может быть так жесток и беспощаден. Он выворачивал ей душу буквально на изнанку. Скользнув в комнату Бонни сразу же юркнула в постель, натянув одеяло до самой макушки. Ее худенькое тело сотрясали рыдания…

Как в один миг возлюбленный превратился во врага, и с каждым днем ненависть к ней крепла? Бонни зарыдала еще горше… Но спустя несколько минут ее рыдания стали стихать. «Джереми Гилберт не заслуживает моих слез».
Бонни задумалась о тех, кто вернул ее… Елене, Деймоне, Аларике, Люси, Керолайн, Тайлере. Мысли о них поднимали ей настроение.
Елена и Деймон… Бонни всегда знала, точнее, чувствовала, что вампир любит девушку своего брата, но осознание того, что они сейчас вместе повергло ее в настоящий шок. Но кто она такая, чтобы осуждать и критиковать их отношения. Елена сама хозяйка своей судьбы! Но от воспоминаний увиденного, щеки Бонни до сих пор вспыхивали…
Руки Деймона скользили по обнаженной спине Елены… их губы соединились в сладком поцелуе и из груди вампира раздался рык…
Бонни замерла от этой картины… вся кровь прилила к щекам. Как она могла подумать, что, открыв, без стука дверь в комнату Сальваторе старшего, увидит там свою полуобнаженную подругу в объятиях самого хозяина спальни. Слова благодарности мгновенно выветрились из головы девушки. «Бежать…» - эта была первая мысль, возникшая в ее голове. Но как назло вампир почувствовал ее внезапное вторжение, и, не прерывая поцелуй, поднял на нее свои, поменявшие от страсти цвет, глаза.
Бонни сжалась от стыда, ее щеки горели огнем, а ноги стали ватными. Увидеть такое наяву! Зрелище было невероятным, но притягивающим ее настолько, что уйти она не могла. Хотела… нет просто жаждала, но сдвинуться с места была не в силах. Глаза Деймона, словно гипнотизировали ее, удерживая на пороге комнаты. Но Бонни осознавала, что вампир здесь ни при чем… просто лицезрение Деймона и Елены вместе, практически занимающихся любовью - это было на грани чего-то нереального, необыкновенного и невозможно красивого.
Пульс Бонни участился, и чувства этой парочки накрыли ее с головой. Не похоть, не вожделение, а именно любовь… такая сильная, такая настоящая. Бонни моргнула, чтобы стряхнуть с себя это наваждение, навеянное эмоциями этих двоих. Никогда ранее она не чувствовала так остро, не воспринимала так близко чувства других. Для Бонни это было чем-то новым и необычным.
- Бонни, - голос Деймона вывел ее ступора, - тебя не учили, что подглядывать нехорошо?
- Что…
Елена стремительно обернулась, пытаясь рукой удержать полотенец у груди.
Бонни же ринулась вон из комнаты, проклиная себя за желание выразить благодарность этому самодовольному вампиру.
- Бонни, постой… - неслись вслед слова Елены.

Бонни улыбнулась воспоминаниям… Разве могла она подумать раньше, что при мысли о Деймоне Сальваторе будет улыбаться?! Но, что греха таить за последний месяц их дружба с вампиром окрепла, и между ними возникло доверие и понимание... то, что она навсегда утеряла с любимым. Ее так поддерживали друзья, помогая свыкнуться с ее новым положением, с новым именем, с новым телом.
Елена и Керолайн вводили ее в общество, «правдиво» рассказывая, что она дальняя родственница Елены и Джереми, и ни единая душа не усомнилась в том, что это не так. И идея переезда была такой правильной и логичной… где же еще могла жить родственница, если не в доме Гилбертов?
Только Джереми не оценил смекалку и всей душой жаждал отъезда Бонни.
Аларик… Замечательный, добрый и удивительный Аларик Зольцман! Это он сочинил целую легенду о Шейле Кейн, которую с таким успехом воплотили в жизнь ее друзья.
Люси Беннет – ключевая фигура в ее возвращении. Сильная ведьма, которая рисковала собой ради нее. Удивительная девушка, правда, с таким взрывным характером, что даже Бонни с трудом находила с ней общий язык. Люси не захотела покидать Мистик-Фоллс так быстро, для нее было важно проследить за последствиями ритуала и как душа Бонни приживется в новом теле.
Девушка незамедлительно переселилась из особняка в гостиницу, аргументируя свой переезд словами: «Не могу и дня больше находиться в доме, где вампир… и его девчонка…» В тот момент Бонни и не представляла, что Люси на самом деле имела в виду.

На улице смеркалось, и комната медленно погружалась в темноту, очертания предметов рассеивались, но сил встать и включить свет, у девушки не было. Она плотнее укуталась в одеяло и незаметно для себя стала погружаться в дремоту.
- Ты зря отказалась служить мне, теперь все твои близкие умрут…
- Я не боюсь тебя! Ты никогда не победишь меня! Я всегда буду сильнее…
- Ты уверена, ведьма? Так смотри… Я не бросаю слов на ветер!
Бонни находилась в комнате с Клаусом… в той самой комнате… Но вместо страха ей владело чувство превосходства над самым сильным Древним. Она чувствовала в себе решительность и силу… силу победить его. Ее не трогали насмешки Древнего. Она чувствовала его страх… страх поражения от обыкновенной смертной девушки.
Бонни была прежней… темные волосы струились по спине… коричневые глаза горели воинственным огнем…
Но неожиданно все изменилось… Зловещий смех Клауса зазвучал в комнате… По телу девушки прошла дрожь…
- Мои друзья в безопасности. Ты не доберешься до них, никогда...
- Странная уверенность… Я уже добрался до них… Смотри же, Бонни Беннет во что вылилось твое упрямство…
Бонни моргнула и в как замедленной съемке узрела своих друзей… своих мертвых друзей…
Их тела были тут… истерзанные и замученные. Лишь Джереми был еще жив. Клаус крепко держал его. Лицо монстра, напоминало животный оскал.
- Нет, нет, нет… - потрясенно шептала девушка, ощущая нечеловеческий ужас. – Только не он… не он… прошу…
- Его я оставил… - Древний, словно задумался, - …на закуску. Тебе это послужит уроком, ведьма!
И его зубы вгрызлись в шею юноши…
- НЕЕЕЕЕТТТТТ…

Бонни проснулась от собственного крика. Перед глазами все еще стояли мертвые тела друзей и сцена убийства Джереми. Сердце, как сумасшедшее стучало в груди, а все тело горело как в огне. Бонни переполняло что-то, чему она не могла дать описание. Ощущение было таким, словно некая энергия внутри нее вот-вот перельется через край. Такого она еще не чувствовала никогда в своей жизни. Ей стало страшно… по-настоящему страшно.
Откинув одеяло Бонни вскочила с постели и… неожиданно ощутила выброс энергии такой силы, что ее отбросило назад на кровать… зеркало разлетелось на мелкие осколки, усеивая им пол.
«Это сделала я, - пронеслось в голове девушки, - и я совершенно не контролирую это…»
Комната рушилась на ее глазах… предметы буквально разбивались вдребезги. Девушка потеряла контроль над неизвестной силой, которая билась внутри нее, требуя выхода. Но, как можно иметь контроль над чем-то чего не знаешь, и не понимаешь? Над чем-то, чем никогда не обладал? Бонни закричала в тот миг, как разбились оконные стекла и осколки полетели прямо на нее…
Девушку стремительно накрыло сверху… что-то большое и сильное… Сжавшись в комочек она спряталась внутри этого, чувствуя себя в полной безопасности.

От лица Деймона.

Я обнимал спящую Елену за талию, прислушиваясь к ее спокойному и размеренному дыханию. Спать рядом с ней мне казалось кощунственным. Терять время на сон? Когда я могу наблюдать за ней, наслаждаясь невероятной близостью. Что могло быть прекрасней, чем спящая Елена? Елена, которая предается любви со мной. Елена, которая смотрит на меня с лаской, нежностью и еще с непонятным чувством, которое так хочется принять за любовь. Но, девушка упорно молчала не признаваясь мне в самом главном, в самом долгожданном, в самом необходимом для меня - в своих чувствах.
Пока я выиграл две битвы – заполучил тело Елены, и заставил ее открыть наши отношения перед друзьями. Но главную победу, победу за ее чувства я еще не одержал. Но ведь и сам я молчал, скрывая то, что чувствую к ней... чувствую, так давно, что уже и не помню то время, когда бы я ни любил ее.
Девушка перевернулась во сне и легла ко мне лицом. Ее рука уютно устроилась у меня на груди, я же нежно касался ее обнаженного бедра. Я судорожно выдохнул, чувствуя невообразимое желание. Лишь усилием воли сдерживаю себя. Моя девочка и так не спала полночи. Нежное дыхание касалось моего лица… место, где лежала ее маленькая ручка, горело огнем. Я с трепетом рассматривал до боли любимые и родные черты. Лежащие веером ресницы, припухшие от поцелуев губы. Мой взгляд сместился ниже… Жилка на шее, трепетно отбивающая ритм ее пульса…
«Нет, мысленно приказал я себе, - прекрати рассматривать ее обнаженное тело, иначе ты закипишь». Но как трудно было внять собственному совету и уснуть рядом с ней.

Последнее дни я ощущал легкое беспокойство, причины которого объяснить не мог. Вроде бы все было хорошо. Мы вернули Бонни. Стефан пропал из поля зрения. Отношения с Еленой обрели некую стабильность. Было ли это затишье перед бурей? Я не знал… да и никто не знал этого, даже всесильные ведьмы Беннет. Но что-то причиняло мне беспокойство… что-то отнимало мой сон, словно уснув, я мог очнуться и не увидеть ее рядом с собой… в своей постели. Вампир, страдающий паранойей – интересное явление. Я списывал это на то, что слишком долго желал заполучить Елену, что когда она стала моей, просто не мог поверить в это… поверить до конца. Но ее переезд в мою комнату… Трепетные и жаркие объятия, которые ждали меня каждую ночь… Ее присутствие в моей жизни каждый день… практически каждый миг… разве это не доказательство?! Но что-то мучило меня, заставляя кидаться в ее объятия с таким чувством, словно это в последний раз, а утром с замиранием в сердце ждать ее пробуждения, боясь услышать слова расставания.
Я стал, зависим от Елены, подпитываясь ее чувствами ко мне. Пускай и не любовью, но страстью, симпатией, доверием с ее стороны. Потерять все это для меня было для равнозначно смерти... хуже смерти.
Жить без нее? Без ее лица, голоса, улыбки, смеха, прикосновений, одновременно невинных и искушенных… без жарких ночей и трогательного пробуждения?

Я замер пораженный собственным мыслям… разве мог я представить когда-либо, что чувство, которое делало меня самым сильным человеком на земле, но и самым ранимым, слабым, под названием Любовь возьмет меня в плен? Что в его власти будет вознести меня на самые вершины или свергнуть в самую темную пучину. Когда я был с ней, видя ответное желание в глазах, чувствуя его в прикосновениях, в поцелуях: я парил в облаках. Но стоило мне лишь на секунду представить, что ее нет рядом, что она ушла... исчезла… бросила меня, поняв, наконец, что все это было ошибкой. Вот тогда боль и тоска врывались в меня, изъедая изнутри, заставляя мои мысли представлять жуткий исход моего существования. Но тут я вспоминал, что она рядом в моих объятиях и нежно посапывает, прижимаясь ко мне, и успокоение нисходило на меня.
Я уснул…
И в царстве Морфея Елена не оставляла меня. Лишь там - она говорила мне те слова, что я жаждал услышать наяву… лишь там - она клялась в верности, и хотела провести вечность только рядом со мной… лишь там - она признавалась, что всегда был только я. Что она любит, любила, и будет любить меня - Деймона Сальваторе.
Но сегодня сон не был совсем обычным. Вместо жарких признаний, Елена умоляла не оставлять ее. Она тихо плакала, прося не уходить меня… не бросать ее. Я стискивал в объятиях хрупкое тело, покрывая поцелуями прекрасное лицо, и шепча, что никогда не сделаю этого. Но Елена лишь сжала мне руку, и с невероятной обреченностью в голосе прошептала: «Все равно ты это, сделаешь, Деймон Сальваторе».
Я проснулся. Мои глаза скользнули вбок убедиться, что девушка рядом и наткнулись на обеспокоенный взгляд, шоколадных глаз.
- Плохой сон?..
- Кошмар!..
Наверное, я еще до конца не проснулся, если решился признаться в своем плохом сне Елене.
- Кошмар?! Я знаток кошмаров! И могу вылечивать их в два счета. – Ласковым голосом произнесла Елена и потянулась к моим губам.

Трель звонка сотового телефона Елены заставила нас обоих вздрогнуть. В ту же секунду я возненавидел человека на другом конце провода и жаждал, чтобы телефон замолчал, сломался или разрядился.
Но он упорно звонил, разрушая интимную обстановку между нами. Виновато улыбнувшись, Елена потянулась к нему со словами: «Может это что-то срочное?»
Я следил за лицом Елены. Эмоции сменяли одна другую: от любопытства и растерянности до беспокойства: - «Мы сейчас приедем».
Моя душа ликовала! «Мы» - это слово музыкой звучало в ушах, словно Елена только что призналась в любви ко мне.
Находясь под впечатлением услышанного, я не сразу обратил внимание на то, что говорит Елена и лишь, когда она провела рукой перед моими глазами, со словами: «Ты меня вообще слышишь, Деймон?» - я вышел из легкого ступора.
- Что-то случилось, Елена?
- Звонил Джереми… с Бонни произошло что-то непонятное…
- Что-то непонятное?
- Вроде того. Он и сам не разобрался в чем дело. Бонни находится в шоке и Джереми нужна помощь.
- В шоке? Что там у них вообще произошло?
- Похоже, Бонни использовала силу… свою новую силу.
- И что это значит?
- Понятия не имею… просто Джереми сказал… повторяю дословно: «Приезжай, Елена и сама приводи в чувство свою ненормальную подружку, с которой скоро будет опасно находиться в одном доме». - Так что мне известно не больше тебя.
Весь путь до дома Гилбертов я чувствовал волнение девушки. И ободряюще сжав ладошку, шепчу любимой:
- Елена, успокойся. Все живы и это самое главное.
- Ничего не могу с собой поделать. Ты же знаешь, как я стремилась вернуть Бонни, что это желание превратилось в навязчивую идею. А сейчас у нее другое тело… и неизвестно какими способностями она обладает … И мы не знаем про какие последствия говорила Люси? Мы вообще ничего не знаем, да и сама Бонни ни черта не помнит. Прошел уже месяц и ничего… Ни одного знака, который указал бы нам истинную причину ее возвращения. Я думала, что обрету спокойствие, но вместо этого беспокойство и тревога разъедают меня.
Елена высказала вслух все то, что я и сам чувствовал. Притормозив машину, я ласково обхватил ладонями лицо Елены, поймав ее встревоженный взгляд.
- Елена, я не позволю случиться плохому. Я рядом и буду оберегать тебя от всего дурного… -
мой голос дрогнул, а руки опустились на плечи, чуть сжав их.
- Я знаю, Деймон… знаю. Но я так беспокоюсь за Бонни… и еще неизвестность пугает меня…
- Неизвестность?
- Просто все слишком спокойно и это настораживает меня, словно в любой момент…

Я прервал ее пессимистичную тираду, положив указательный палец на ее губы, другой рукой слегка взъерошив ей волосы. Девушка выдохнула и приникла ко мне, склонив голову на плечо.
- Прости… не знаю, что со мной происходит?
- Просто сказывается напряжение всех этих месяцев и когда и вправду все в порядке… все спокойно, то нам трудно поверить в это. Ты так не думаешь, Елена?
- Наверное, ты прав…
- Я хочу быть прав в этом! Не хочу, чтобы ты страдала… никогда. Хочу мира и спокойствия для нас всех!
- Деймон…
- Елена…
Я тонул в ее невероятно глубоких глазах. От сладострастного поцелуя я потерял чувство реальности. От ее невинного прикосновения к груди судорога прошла по телу. И в этот миг я забыл обо всем: о звонке Джереми, о ведьмочке Бонни и о том, что мы сидим в машине на обочине дороги. Лишь ее невероятный вкус… запах, которые проникли в мое тело, растворяясь в крови и заставляя задыхаться от любви к ней. Елена Гилберт, словно дурманом опутывала меня своими поцелуями. Я буквально сходил с ума, чувствуя ее язычок, ощущая всю ласку, что она дарила им. В этот момент, понимая, что Елене под силу соблазнить любого мужчину, опутать его сетью из сладострастия и чувственности. Я невольно зарычал, представив лишь на секунду, подобную картинку. Елена удивленно посмотрела на меня, прервав поцелуй.
- Все в порядке?
- Да… Мы слегка отвлеклись. Пора ехать.
И стремительно срываюсь с места. Мог ли я, признаться ей в дикой и необузданной ревности, от одной лишь мысли о предполагаемой измене. Да, и как мне подобное вообще пришло в голову? Поражаюсь себе. Елена моя! Только моя! И никто, и ничто не отнимет ее у меня!

В доме Гилбертов было подозрительно тихо. В последний раз я был в этом чертовом доме в день, когда Елена пыталась свести счеты с жизнью. Сейчас меня сюда привел безумный звонок малыша Гилберта. Я когда-нибудь переступлю порог этого дома по нормальному поводу?
- Здесь слишком тихо… - прошептала Елена.
- Скорее всего, здесь все в норме и твой братишка со всем справился сам…
Меня прервали быстрые шаги наверху и громкий возглас Джереми:
- Слава богу, вы приехали.
- Скорая помощь прибыла, где там наша больная?
- Она в моей комнате… комната Елены стала непригодна для жизни.
- Что? Что вообще случилось?
- Поднимайтесь и сами все увидите.
Комната Елены выглядела так, словно по ней пронесся ураган. Ничего целого в ней не осталось, если не считать кровати, которая была усеяна осколками и щепками. Здесь стоял полный крах и разгром.
- Это все сделала, Бонни? – ошарашенным голосом переспросила Елена.
- Именно она. Но не похоже, что она контролирует себя и эту… силу. Ее самую чуть не убило осколками.
- И рыцарь Джереми Гилберт спас несчастную принцессу, - съехидничал я.
- Не мог же я наблюдать за ее гибелью…
- Твой поступок заслуживает наивысшей похвалы. Браво!
Я захлопал в ладоши, но замер спустя пару секунд, наткнувшись на хмурый взгляд Елены. Девушка сдерживала мои не слишком благородные порывы, с которыми я практически сроднился за эти годы. Лишь с ней я смирял себя, становясь тем Деймоном Сальваторе, коим был до обращения. Хотя нет-нет и моя циничная натура проявляла себя. Взгляд Елены лишь слегка пристыдил меня. Джереми заслуживал и не такого. Хорошая порка ему бы не повредила. У меня аж руки зачесались. Вправить мозги этому сосунку доставило бы мне истинное удовольствие. Но было препятствие в виде моей прекрасной возлюбленной, которая несмотря ни на что, души в братишке не чаяла.

Мы устремились в комнату Джереми, замерев на ее пороге. Фигурка, сжавшаяся в комочек, сидела на кровати парня. Рыжие волосы закрывали лицо, но подрагивающие плечи и судорожные всхлипы говорили о том, что девушка плакала.
- Бонни…
- Не подходи, Елена… Никто не подходите ко мне.
Я схватил Елену за руку и стремительно притянул к себе.
- Деймон, ты что?
- Ты прав, Деймон. Я опасна… очень опасна.
Голос девушки дрогнул и рыдания усилились.
- Пусти. Она не причинит вреда… только не мне.
- Елена…
- Деймон, она мой друг и ей нужна моя помощь и поддержка.
Я нехотя отпускаю ее.
- Бонни, родная, что случилось?
Елена скользнула на постель, ее рука ласково коснулась головы девушки.
- Расскажи мне…
- Не могу… не могу…
- Это же Елена… - встрял я.
Бонни мгновенно вскинула взгляд на меня.
- О чем рассказать? О том, что со мной что-то не так? Это чувство возникло у меня еще в тот день, как вы вернули меня… потом все исчезло… до сегодняшнего дня. Теперь это чувство усилилось… чувствую, что я другая… что-то во мне изменилось… я могу причинить вред, пускай и не нарочно.
Я оторопело глядел на ведьму, не зная, что и сказать.
- Бонни, ты ведь всегда обладала силой.
- Елена, моя теперешняя сила отличается… я не могу включать и выключать ее по заказу… И ее слишком… слишком много. Мне страшно… мне нужна помощь…
- Думаю, что без твоей родственницы не обойтись. В какой гостинице она остановилась?
А что я мог еще предложить в подобной ситуации? Затишье заканчивалось, и я лишь надеялся, что не грянет гром.

Клаус – существо, не испытывающее ни жалости, ни сострадания. Способное лишь разрушать… сметать все на своем пути для достижения заветной цели. Будучи человеком, он стремился стать любимчиком родителей, совершая за их спиной отвратительные поступки по отношению к своим братьям и сестрам. А когда он стал вампиром, его приоритеты изменились. Все, чего он хотел, жаждал всей своей черной душой, – это власть. Власть в ее самых темных проявлениях – жестокость, насилие, угрозы, подавление личности. И не было преград, способных остановить его на пути к цели. Все препятствия были постепенно устранены.
Он всегда отличался от остальных, но отец считал его бастардом, грязным выродком оборотня. Мать, та, что дала ему жизнь, отняла его честь, выставив на посмешище. Судьба обоих родителей была предрешена. Никто не мог безнаказанно нанести ему оскорбление. И разве монстр, способный убить родителей, мог испытывать какие-либо чувства?!

Многочисленные родственники, стоявшие, по мнению Древнего, на его пути к восхождению, были также безжалостно уничтожены. Лишь Элайджа, старший брат Клауса, склонился перед ним, признавая его величие и превосходство. Так длилось тысячу лет. Элайджа служил ему, выполняя все приказы беспрекословно, без единого сомнения. Клаус и подумать не мог, что просто не оставил брату выбора. Поэтому его предательство сначала удивило Клауса, и лишь потом волна ярости затопила все его существо. И он не мог позволить Элайдже победить себя. И дело было отнюдь не в страхе смерти, Клаус боялся показаться слабым и уязвимым. Поражение - вот что истинно пугало Древнего. Поэтому он захотел мести, причем незамедлительной, возможности играть на чувствах брата, давая ему клятву, что все родные живы…
С каким наслаждением он всадил старинный нож с пеплом белого дуба в его сердце. Но истинное удовольствие доставил ему пораженный взгляд брата, в котором было все: осознание своей ошибки, понимание, что его жестоко обманули, и страх… страх неминуемой гибели.
В тот миг для Клауса не существовало ничего слаще мести и он наслаждался каждым ее мгновением.
Сейчас величие Древнего достигло пика. Ритуал жертвоприношения выпустил его вторую сущность на свободу, сделав вампира гибридом. Сила его стала безграничной, возможности уникальными. И он стремился использовать свои новые способности на полную мощь. Клаус стал своего рода поразительным созданием, подобного которому не существовало до сих пор. Вампир и оборотень в одном теле со способностями обоих видов. Противоестественно даже для сверхъестественного мира. Но Клаусу было безразлично, что нарушался природный баланс, ведь перед его силой склонились и армия "почитателей" увеличивалась с каждым днем. Лучше быть на стороне сильного. Многочисленные вампиры и даже некоторые оборотни служили ему. Особо преданных приближенных гибрид награждал силой, новыми возможностями и толикой власти. Но одна ошибка или намек на предательство - и несчастного ждала неминуемая смерть от рук полувампира-полуоборотня.

В новой ипостаси Клаус превратился в самого могущественного, сильного и непобедимого монстра. И лишь последний рубеж отделял его от полного и неоспоримого господства - люди. Тысячу лет он мечтал снять проклятие и выпустить свою волчью сущность на волю. Медленно, но верно он добился желаемого.
Сейчас же он поставил перед собой новую цель, по масштабам превосходящую прежнюю, – завоевать мир людей, превратив их в своих рабов. Для этого требовались немалые усилия и старания, но Клаус был уверен в себе, привлекая все новых и новых приспешников. Он был достаточно терпелив, расчетлив и очень умен. Гибрид понимал, что пройдет не одно десятилетие прежде, чем будет достигнут необходимый результат. И сейчас он только подготавливал почву для будущих завоеваний. Мир людей мог спать спокойно… пока.
Для начала Клаус должен был подчинить себе весь сверхъестественный мир.
Лишь одно препятствие стояло на пути гибрида – ведьмы. Завеса тайны, случайно приоткрытая им… осознание истинных сил ведьм… истинных возможностей. Клаус был поражен, обескуражен и… чертовски зол, но и в какой-то мере заинтригован. Новый сильный враг заставлял бурлить его кровь, особенно от предвкушения того, что в его силах стереть противника в порошок… уничтожить до того момента, как он осознает свою настоящую силу.
Но и среди ведьм находились отступники, готовые служить всемогущему Древнему…

***

Стефан Сальваторе возглавлял список "особо преданных приближенных", причем не прилагая особых усилий, чтобы заполучить такой желанный статус. К хладнокровному монстру вампира приблизила его истинная природа. Кровь, кровь и еще раз кровь выпустила на свободу подлинного Стефана, способного на любое зверство. Его темная сущность привлекла Клауса, а попытки удержаться на светлой стороне лишь рассмешили его: "Стефан, прекрати бороться со своей истинной сущностью… впусти ее в себя… отбрось все те рамки, что держат тебя. В тебе зло - темное, неприкрытое, незамутненное муками совести… оно струится по твоим венам. Не сопротивляйся..."
Его голос словно обволакивал вампира. Вкус крови во рту был поистине божественен. Так хотелось еще и еще…
Сознание уплывало, будто и не было этих лет постоянной борьбы с собой за свет в душе, за возможность быть человеком, а не хищником…
"Разве она не прелестна… - голос Клауса ворвался в его сознание. – Попробуй… вспомни, кто ты наконец".
Прелестная блондинка с умопомрачительным запахом крови возникла перед вампиром. Рука Древнего сжимала плечо девушки, а глаза его лучились нездоровым восторгом. Он видел реакцию Стефана на девушку, его борьбу с собой.
- Приказываю: "Выпей ее… до дна!"
Стефан внезапно ощутил невольную радость. "Приказ… он отдал мне приказ… разве я могу ему сопротивляться?" - промелькнула мысль в голове. И не раздумывая ни секунды более, он метнулся к долгожданному трофею. "Это не я… не я… это Клаус заставляет меня это делать… Но почему я испытываю восторг, затмевающий по своей силе все… все, что так волновало меня раньше?.. Мой брат, моя девушка… да и вся моя прежняя жизнь. Все стало таким неважным… ненужным… только… кровь… кровь. И невероятное ощущение, когда жизнь человека в твоих руках… Как я мог так долго лишать себя этого?"
В момент, когда обескровленное тело жертвы упало к ногам Стефана, все было кончено. Все человеческое, что еще оставалось в нем, растворилось с последним глотком крови. Перед Клаусом стоял именно Стефан Сальваторе – хищник, убийца, охотник, тот истинный вампир, которого в нем почувствовал Клаус при первой встрече.
Клаус больше не применял внушения к нему, видя, что вампир наслаждается той свободой, что он дал ему. Он удивлялся лишь тому, как Стефан мог так долго обманываться, сдерживая чудовище внутри себя. Сейчас же чудовище вырвалось и Древний пребывал в восторге. Игрушка в лице представителя старинной фамилии оказалась чересчур кровожадной, жестокой и дьявольски злой. Стефан Сальваторе словно мстил самому себе, своей светлой стороне, что взяла над ним, пускай и ненадолго, контроль. Он убивал налево и направо с особой жестокостью, теряя власть над собой, над своими эмоциями, желаниями, но, никогда не привлекал к себе внимания. С холодным расчетом он приводил в исполнение свои дьявольские замыслы и не только их. Были еще приказы Клауса, его прихоти и забавы. Более ценного помощника, особенно в свете "предательства" брата Клаус и представить не мог. И он не мог оставить помощника без достойной награды. Так Стефан, не без помощи магии, обрел новые способности, позволяющие ему применять внушение не только к людям, но и к вампирам, парализовать жертву, читать мысли и не бояться вербены. Новое положение "верного пса" Клауса было закреплено и оплачено Древним.

Лишь месяц спустя Клаус узнал об обмане. Случайно. Двойник в лице Елены Гилберт была жива и спокойно наслаждалась жизнью в Мистик-Фоллс. Выплеснув свой гнев на ни в чем не повинных людей, устроивших пикник, Древний спокойно произнес: "Я не убил тебя только потому, что жизнь двойника уже ни на что не влияет. Я получил то, что хотел. - Его рука пробила грудную клетку и сжала сердце Стефана. – Но если ты посмеешь солгать мне еще раз…"
Стефан прохрипел в ответ: "Клянусь… в… своей… верности… тебе. Она ничего… не значит… больше… для… меня".
Но Клаус все еще чувствовал что-то внутри Стефана: не любовь, скорее привязанность к этой девушке. Коварный замысел моментально возник в его голове: "Обрати ее. И вечность она проведет с тобой. Если ты хочешь ее, то это в твоих силах. Иди и возьми ее…"
Глаза Стефана с благодарностью смотрели на Клауса, словно ему только что разрешили купить новую игрушку.
"Только поторопись, иначе твой старший братишка опередит тебя. Если уже не опередил", - добавил Древний свою ложку дегтя.
И Стефан опоздал… Елена оказалась предательницей, переметнувшейся в постель его брата. Самолюбие хищника было уязвлено. Разум затуманен яростью… ненавистью. Но даже эти чувства не лишили его невероятно болезненной тяги к девушке. Его стремление обратить ее - не во имя любви к девушке, а для того, чтобы удовлетворить свое уязвленное эго, показать, что он хозяин положения и судьбы Елены Гилберт - превратилось в навязчивую идею, но раз за разом его планы рушились.
Но несмотря ни на что, надежда и вера в успех не оставляли вампира.

От лица Елены.

Я задумчиво смотрела в окно, скользя рассеянным взглядом по живописному пейзажу. Удивительные краски природы не завораживали меня как раньше. Я уже не та беззаботная девчонка, умеющая радоваться каждой мелочи. Я повзрослела, причем стремительно: быстро, буквально за одну ночь. И взросление не принесло мне ничего, кроме потерь, сожаления и предательства. Оказывается, быть взрослым, самостоятельным человеком – не значит иметь право на выбор, на счастье, на любовь…
Мир вокруг меня был таким загадочным и таинственным, и в нем действительно обитали монстры, те, коими пугают непослушных детишек.
Мне, как и Джереми, хотелось жить в спокойном месте, наслаждаясь обычной человеческой жизнью. Но чем больше я жаждала этого, тем яснее осознавала, что это лишь несбыточная мечта.
Жить в мире без сверхъестественного – значит жить в одиночестве…
Все мои друзья… и возлюбленные – представители сверхъестественного мира, который одновременно и завораживал, и пугал меня.
Завораживал своей таинственностью и неизведанностью, пугал своими безграничными возможностями. Я жила на стыке этих миров. Смертная девушка, имевшая в друзьях ведьму, вампира, оборотня и любившая в своей жизни двух вампиров…к тому же братьев.
Стефана, который вернул меня к жизни после гибели родителей и предал меня, в одночасье перейдя на темную сторону. А был ли он вообще на светлой стороне? Или вся его человечность – ложь, иллюзия, притворство? Я не знала ответа на этот вопрос, быть может оттого, что все мои чувства к Стефану умерли, растворились под грузом двойного предательства. Он почти что забрал мою жизнь… почти что лишил меня подруги детства, отдав ее, словно игрушку, Клаусу…
Деймона, который всегда был рядом, заботился и оберегал меня. Деймона – невероятного циника, который в моем присутствии сбрасывал маску надменности, позволяя мне видеть ласкового, нежного и добродушного мужчину. Деймона, что воскресил во мне веру на право быть счастливой и вытянул меня из пучины отчаяния и безысходности.
Мои чувства к Деймону стремительно менялись. Как? Когда? И почему вампир стал смыслом моей жизни? Я пряталась за его спиной от душевных переживаний, бед и всяческих напастей. Верила ему больше, чем кому бы то ни было… стремилась каждую минуту быть рядом, осознавая свои чувства, но, боясь признаться даже себе… Вампир тоже не спешил с признаниями, заставляя меня мучиться и сомневаться в силе его чувств… заставляя думать: "Не похоть ли тянула его ко мне? Не сходство с первой любовью? Не стремление заполучить девушку брата?"
Но тут же мне вспоминались слова ведьм: "…вампир любит эту девушку! Все, что я увидела в его душе, – это всепоглощающая любовь к ней".
Я успокаивалась, но лишь на время… И после все возвращалось на круги своя: сомнения, мучительные сердцу терзания и боль от страха, что чувства Сальваторе-старшего ко мне перегорят… что получив желаемое, он вскоре насытится, ведь постоянство было ему несвойственно.
Такие душевные муки я испытывала впервые в жизни. Я, уверенная в себе девушка, терялась под взглядом серо-голубых глаз. Необходимость в Деймоне усиливалась день ото дня… Но даже про себя я не могла произнести три слова, осознавая, что тогда я полностью потеряю себя, окажусь в его власти – навсегда, униженно умоляя никогда не покидать меня. Поэтому я молчала, ожидая первого шага с его стороны.

Душевные терзания были прерваны мужскими объятиями, в которых я внезапно оказалась.
"Деймон", - промелькнуло в голове.
Лишь он обладал способностью так подкрадываться ко мне, стискивая в объятиях, что сердце начинало ухать… дыхание сбиваться, а мысли путаться. Вот и сейчас, почувствовав родные руки на талии, я чуть не потеряла сознание.
- Елена, ты ждала меня?
Голос Деймона звучал очень притягательно и сексуально.
Он отсутствовал каких-то пару часов, а я уже успела смертельно соскучиться.
- Да, Деймон… - с придыханием в голосе ответила я. - Очень… Как прошла встреча с Алариком?
Он повернул меня лицом к себе и странным взглядом рассматривал.
- Значит, очень ждала?
Не отводя взгляда, я кивнула, чувствуя, как желание забурлило во мне.
- Елена, ты знаешь, как встретить мужчину!
С этими слова он прильнул к моим губам, неистово целуя, даря мне невиданное наслаждение. Я отвечала вампиру также неистово, прильнув к сильному телу, позабыв абсолютно обо всем, кроме его губ… его рук, снимающих с меня одежду. Вот так всегда заканчивались наши объятия – постелью. Мне нравилось чувствовать себя желанной и привлекательной для него. А он ясно давал понять, что считает меня таковой.
Мгновение спустя я стремительно взлетела вверх: Деймон поднял меня на руки и тут же опустил вниз… на нашу кровать. Вампирские штучки…
Мы занимались любовью… снова и снова, даря наслаждение друг другу. Стискивали в объятиях тела друг друга, целуя и исследуя… Я знала каждый изгиб любимого тела. Знала, как доставить ему удовольствие, и упивалась своей властью над ним, ведь в этот миг он был только моим.
Я медленно умирала, чувствуя руки… язык Деймона на себе. Для вампира не существовало преград. Раскрепощенный и уверенный в себе, он заставлял меня буквально кричать от наслаждения. И так раз за разом… Я так боялась в момент экстаза прокричать то, в чем сама до конца не была уверена. Боялась увидеть насмешку в родных глазах. Страсть страстью, а вот любовь…

***

Удовлетворенные, мы лежали в объятиях друг друга. Я взглянула на часы, удивленно отмечая, что с прихода Деймона прошло почти два часа. Удивительно, как я забывала обо всем, стоило ему лишь прикоснуться ко мне. Я чувствовала приятную усталость, но спать совершенно не хотелось. Скорее я получила удивительный заряд бодрости от Деймона Сальваторе.
- Елена… - ласково протянул вампир.
- Деймон… - приглушенно ответила я.
В первые мгновения после близости нас обоих переполняли эмоции и мы лишь могли произнести имена друг друга. Его имя музыкой отозвалось в моем сердце, и ощущение необыкновенного счастья захлестнуло меня. Я приподняла голову с его плеча и взглянула на него. Насытившийся и довольный, смотрел вампир на меня.
- Деймон, ты так и не рассказал мне, как прошла встреча с Риком?
- Очень романтично, Елена. С чего ты о нем вспомнила?
- С того, что именно он украл тебя у меня…
- …на целых два часа, - закончил за меня Деймон. – Радует, что ты скучаешь по мне, Елена.
Я слегка смутилась. Зачем я ему это сказала? Как будто в его отсутствие сижу и считаю минуты до его возвращения. Заметив мое смущение, Деймон ласково провел по моей щеке.
- Я тоже скучал по тебе. Два часа тянулись словно два дня. Что касается встречи: Рик решил поностальгировать и ему понадобилась компания в моем лице. И еще он переживает, что предает память Дженны… влюбляясь в Люси.
- Что? Не может быть!
- Может. Очень даже. Только ведьма на дух его не переносит, а он бегает за ней как преданный пес.
- Мне его жалко. Но я так хочу, чтобы Рик был счастлив. Он заслужил этого.
- Согласен. Мы все заслуживаем счастья!
- Я счастлива… - непроизвольно вырвалось у меня.
- Я тоже…
Неловкое молчание повисло между нами. Мы словно сказали: "Я люблю тебя… Я тоже". Момент был самый что ни на есть подходящий, но мы молчали, не решаясь сделать первый шаг.

***

- Елена, ты вообще нас слушаешь? - в один голос закричали Кер с Бонни.
- Простите, - неловко ответила я, - вы что-то сказали?
- Вот это да. Мы тут распинаемся, а ты нас даже не слушаешь?
Последний час я провела в гостях у Керолайн. Я была приглашена на вечерние посиделки, которые организовала подружка-вампир с целью вернуть давнюю традицию. Но как я ни старалась, но сосредоточиться на болтовне Керолайн не могла. Мне в голову удивительным образом лезли воспоминания о сказочном вечере, не менее сказочной ночи с принятием совместной ванны… и просто божественном утре. Мои щеки зарделись при особо откровенном воспоминании.
- Елена, да что с тобой? – удивленно спросила Бонни, дотронувшись до моей руки.
Но миг спустя, как ошпаренная, отдернула от меня свою руку.
- О, боже… - произнесла подруга, увидев все, что происходило между мной и Деймоном. Я буквально сгорала от стыда.
- Прости, Бонни… Я не хотела думать о нем. Тебе не нужно было дотрагиваться до меня…
Прежние способности Бонни были усилены, а новые она практически взяла под контроль, конечно, не без помощи Люси. Главное правило – не поддаваться эмоциям. Но как говорила Люси: "…что скоро и эмоции перестанут быть проблемой, скорее станут союзником…".
- Что ты увидела, Бонни? – заверещала Керолайн. – Расскажи…
- Главное не то, что я увидела, а то, что почувствовала. И это уже во второй раз. Пускай Елена сама нам расскажет, что на самом деле она чувствует к Деймону.
Я молчала, не зная, что ответить. Лгать подругам – подло и низко. Сказать правду? Обличить в слова то, о чем боялась подумать?
Тем временем Бонни продолжала:
- Я не задавала тебе вопросов после того, как застукала тебя в его спальне… причем в полуобнаженном виде…
- Что?! – от визгливого голоса Кер заложило уши. – Хотела бы я такое увидеть! Хотя и зрелище, когда они держались за ручки, повергло меня в ступор.
- … в объятиях Деймона Сальваторе. И вы были словно… - Бонни замолчала, продолжив спустя секунду: – Скажи нам Елена, что у вас за отношения? Что вас связывает? Только постель? Или же вы любите друг друга?
Откровенные вопросы подруги сбили меня с толку. Что ответить? Как оправдаться? Как не отвечать на неудобный вопрос? Но глаза подруг были прикованы ко мне в ожидании ответа.
- Ну же, Елена, - подгоняла меня Керолайн. – Я тоже не хотела признавать, что люблю Тайлера. А между вами двумя всегда была искра, которая грозила перерасти в пламя.
Две самые дорогие моему сердцу девушки прижали меня к стенке, вытягивая из меня признание.
- Я… Мне… - мой голос дрожал. – Мне так хорошо с ним…
- О, Деймон - непревзойденный любовник! – со знанием дела протянула Кер, тут же зажав рот ладошкой. – Прости, Елена…
А я дернулась как от удара, представляя их сплетенные тела. Волна неимоверной боли захлестнула меня. Я судорожно выдохнула, положив руку на грудь.
- Елена, тебе плохо? – встревожено спросила Бонни.
- Больно… мне так больно, - вырвалось у меня.
- Это из-за моих слов? Все в прошлом, Елена. К тому же Деймон внушал мне.
- Я не знаю, Кер, Бонни… Я запуталась… так запуталась в своих чувствах.
Я медленно опустилась на пол, и подруги окружили меня.
- Ты ревнуешь, Елена! Это факт! А значит, ты его любишь! – изобличающим голосом утверждала Бонни.
- Можно спать с мужчиной и не любить его. Просто секс.
Кер была в своем амплуа легкомысленной блондинки.
- А я просто уверена, что Елена влюблена в Деймона…
- Как можно влюбиться в Деймона? Он высокомерный, эгоистичный…
- Он изменился, Кер, в лучшую сторону. И все благодаря ей, - показал на меня указательный пальчик.
- Просто Елене нравится его тело, ничего удивительного…
- А я считаю, что Елена не допустила близости с ним, если бы не любила.
Подруги спорили, позабыв о моем присутствии, а я замерла, слушая их разговор напоминавший ромашку: "Любит… не любит… любит… не любит". Я осознавала свой ответ, но разве в праве я была озвучить его здесь… сейчас… Деймон должен знать правду…
- Может, дадим возможность девушке самой ответить? - голос Деймона Сальваторе раздался как гром среди ясного неба.
Я сжалась в комочек под насмешливым взглядом. Бонни и Кер замолчали на полуслове, в ужасе уставившись на вампира.
- Ответь подругам, Елена.
- Я… - я окончательно растерялась.
Признаться в своих чувствах вот так… Я не так себе это представляла. Момент должен был быть чудесным, наполненным страстью, а не досадой и чувством неловкости. Увы, произнести слова признания прилюдно я не могла, да и не хотела.
- Да или Нет? Ведь это так просто.
Просто? Как заблуждался Деймон, требуя обличить мои чувства одним холодным словом. Ведь, что бы я ни ответила, мы оба будем в проигрыше.
- Нет, Деймон…
- Этого и следовало ожидать, Елена! – перебил меня вампир.
Я видела потрясенные лица подруг, и неожиданно Бонни оказалась возле меня, закрывая своим телом.
- Зачищаешь подругу? Думаешь, что не совладаю с собой и причиню ей боль? За что? За правду?
- Нет, Деймон, ты не дослушал меня, - стремительно вскочив, я подлетела к вампиру. – Выслушай меня…
- Мне абсолютно не интересно все, что ты скажешь. Поэтому не старайся.
С этими словами Деймон Сальваторе покинул меня, а я потрясенно смотрела ему вслед, осознавая, что совершила непоправимую ошибку.

От лица Деймона.

Боль – понятие относительное… Что сильнее: физические страдания или душевные муки? Я – вампир, так что физическая боль для меня - пустой звук; раны заживают на теле спустя всего лишь несколько мгновений. Хотел бы я, чтобы так быстро находила успокоение моя израненная душа, мое разбитое сердце. Увы, но это невозможно. Невозможно, пока я так сильно, необузданно, дико люблю кареглазую брюнетку, ту, что растоптала мои чувства, даже не осознавая этого.
Я испытывал боль так давно, что практически сроднился с ней. С тех самых пор, как вернулся в этот проклятый городишко, как случайно встретил ее, как узнал, что она возлюбленная брата, как осознал свои чувства к ней; но было слишком поздно…
Боль – это слово не вмещает в себя всю полноту испытываемых мною мук и страданий.
Душевные терзания, и все по вине этой девчонки…
Я терпеливо был ей другом, желая, но, не смея отбить ее у брата. Мое уважение к ней было огромным: Елена не вставала между нами со Стефаном, как сделала это Кетрин. Елена выбрала брата, только его. Жаль, что он не оценил сокровище, коим обладал так недолго.
Я страдал вместе с ней, чувствуя и принимая всю ее боль как свою собственную. И я видел, как Елена оттаивала, как тянулась ко мне, борясь с собой… со своими чувствами. Я ликовал, принимая все за чистую монету, веря в то, что девушка и вправду влюбляется в меня. Но разве "чудовище" заслуживает красавицы? Я жил не в сказке, но отчего-то верил в нее. Верил все эти дни и ночи, что проводил подле нее, верил ее поцелуям, сказочным объятиям, не понимая, что обманываю сам себя.
Сегодня все иллюзии были разрушены… Безжалостно – одним махом. Вместе с ними душа и сердце. Я словно заново пережил смерть, но теперь вместо безжалостных пуль меня пронзили слова Елены: "Нет, Деймон…"
Я перебил ее, не в силах дослушать до конца холодное признание: "Нет, Деймон, я не люблю тебя…"
Услышать подобное я был не готов, только не после тех сладостных моментов, что мы пережили еще сегодня утром.
Она обсуждала наши отношения с подругами, позволяя им строить предположения, которые были отнюдь не в мою пользу. Хотя я и благодарен Бонни, что та поверила в любовь Елены ко мне. Дурочка... Слова Керолайн все еще звучали в моей голове: "…спать с мужчиной и не любить его – просто секс… Как можно влюбиться в Деймона? Он высокомерный, эгоистичный…"
Меня никогда не интересовало чужое мнение, но на этот раз все было иначе, может, из-за того, что Елене не опровергла, ответив лишь непонятное: "Я запуталась… так запуталась в своих чувствах…"
Я предоставил ей возможность высказаться, хотя ей достаточно было лишь показать взглядом, прикосновением, что я небезразличен ей. Но чуда, в которое я так верил, не произошло. Я больше не мог находиться с ней рядом. Не мог смотреть в неискренние глаза. Не мог больше любить ее… любить без взаимности. Невыносимо больно любить, не рассчитывая, не надеясь на ответное чувство. Но в тысячу… в миллион раз больнее, когда безжалостно рушится вера в то, что человек рядом что-то испытывает, пускай даже толику тех чувств, что испытываешь ты. Даже по вине Кетрин я не чувствовал такой боли, что сейчас рвала внутренности на части.
Испуганный взгляд Бонни, ее стремление защитить подругу – полный абсурд. Что мог я сделать Елене за то, что она разрушила мою самую сокровенную мечту? Лишь уйти, причем немедленно.

***
Что делал я не так в стремлении заполучить Елену? Был рядом, словно преданный пес, выпрашивающий ласку своей хозяйки. Я совершил ошибку, допустив близость с ней? Да, совершил. Я должен был жить, лишь мечтая о трепетных губах… желанном теле… удивительной улыбке, адресованной мне… шоколадном взгляде, наполненном страстью. Мечты редко становятся явью, сбываются лишь в воображении. А я перешел грань, приняв благодарность, признательность и бегство от одиночества за зарождающееся чувство ко мне. Елена в момент отчаяния и безысходности уступила напору моих чувств, не задумываясь, что тем самым дает мне надежду на ее любовь. Так хладнокровно, так жестоко с ее стороны поиграть в отношения со мной, которые ровным счетом ничего не значили для нее. Она – не Кетрин… Она – хуже Кетрин! Вампир, играя нашими чувствами, никогда не скрывала, что ее сердцу дороги оба Сальваторе. Елена же заставила меня поверить в искренность своих чувств, заставила меня мечтать; я представлял себе момент взаимного объяснения в наших чувствах. Обманщица! Лгунья! Притворщица!
Я предавался саморазрушению, пытаясь напиться до чертей, как хлопнула входная дверь и я ощутил запах, который мог принадлежать только… ей. Бесподобный, удивительный, чудесный запах сразу ударил в нос. Я зажмурился, словно готовясь к удару, чувствуя ее стремительное приближение, но, не был готовым к нему. По крайней мере пока. Но разве брюнетку можно было остановить...
Я спиной почувствовал ее появление. Смотрел на языки пламени, не в силах повернуться к ней. Ярость стремительной волной разливалась по венам. Как смела она явиться сюда? Для чего? Чтобы до конца добить меня? Да, сломленный вампир - то еще зрелище…
- Деймон, выслушай меня… прошу.
Ее голос напоминал шелест осенней листвы. Но в моем сердце ничего не дрогнуло. Меня всего буквально затопил гнев, направленный против этой девчонки.
Я швырнул пустой стакан в камин и стремительно обернулся к Елене, невольно отмечая, что та вздрогнула от моей выходки.
- И что такого интересного собирается поведать мне мисс Елена Гилберт? – ядовито осведомился я.
- Ты все не так понял, Деймон…
Я подлетел к ней и, схватив за плечи, притянул к своему лицу.
- Я все понял именно так, как ты сказала. Слух меня пока не подводит.
И в ту же секунду отпустил ее.
- А я утверждаю, что это не так, и прошу тебя выслушать меня… пожалуйста.
Ее голос завораживал, даже несмотря на обиду и чувство разочарования. И я боялся снова поддаться чувствам к ней, позволить ей высказаться, а самое главное я боялся поверить в сладкую ложь, что собиралась преподнести мне Елена.
- Я если я скажу: "Убирайся ко всем чертям, Елена, и мне совершенно наплевать на то, что ты собираешься сказать мне…"
Глаза девушки сверкнули обидой, а спустя миг наполнились слезами. Внутри меня что-то подозрительно шевельнулось, и это что-то хотело дать шанс девушке, но демон, сидевший во мне, был сильнее.
- Ты хочешь, чтобы я ушла?.. – шокировано переспросила Елена.
Даже охваченный гневом и яростью, я понимал, что не смогу отпустить Елену, не смогу подвергнуть ее опасности. Ведь именно желание защищать и охранять ее привело меня на порог дома Форбс в этот злосчастный вечер.
- Я не настроен беседовать с тобой. Ни сегодня, ни завтра… никогда… по крайней мере на эту тему. Тут нечего обсуждать. А сейчас иди спать. Комната для гостей в твоем полном распоряжении.
- Ты выслушаешь меня, Деймон Сальваторе! Я должна все объяснить…
Я демонстративно зажал уши руками.
- Ты все равно слышишь. Так вот сегодня ты неправильно все понял. Я имела в виду…
- …что просто трахалась с Деймоном, ничего более; конечно, он в постели более искусный любовник, нежели Стефан… но в этом что-то есть – иметь в любовниках двух братьев Сальваторе, - закончил я за Елену.
Девушка выглядела, мягко говоря, потрясенной: скулы покрыл румянец, который стремительно исчезал, уступая место невероятной бледности. Я обидел ее в ответ на ее нелюбовь ко мне. Я мечтал добиться ее любви, но скорее добьюсь ее ненависти.
- Ты не желаешь слушать меня… сейчас. Я думаю, что мне лучше уйти, - с обреченностью в голосе проговорила Елена, направляясь в сторону холла.
Что двигало мной в эту секунду? Я так и не понял. Но уже спустя мгновение я держал Елену в объятиях. Девушка не вырывалась - она лишь прильнула ко мне. Я слегка растерялся: разве заслуживал я подобного обращения после столь оскорбительных слов?
Но Елена ошибалась, рассчитывая на то, что я раскаюсь и униженно попрошу прощения. В данный момент я лишь хотел доказать правдивость своих слов, доказать, что основой наших отношений является простой секс. Поэтому я подхватил опешившую брюнетку и, донеся до барной стойки, усадил ее туда, предварительно скинув на пол спиртное с бокалом. Я не слышал звон разбитого стекла. Я был поглощен своей добычей: невероятно хорошенькой девушкой, взиравшей на меня с легким испугом.
- Что ты делаешь, Деймон?.. – дрожащим голосом пролепетала Елена.
- Собираюсь получить то, что ты и так мне уже дала, только без примеси чувств и эмоций. Просто секс, как выразилась тупоголовая блондиночка.
В глазах девушки промелькнуло недоверие к моим словам. Она словно до конца не осознавала происходящее.
- Ты не посмеешь… не посмеешь разрушить то, что между нами…
- Между нами ничего нет. Лишь голый секс. И я докажу тебе это.
- Между нами…
Ее голос прервался.
- Между нами? Что между нами? – передразнил я девушку.
Она молчала, лишь влажные глаза цвета шоколада смотрели на меня, пытаясь проникнуть в мое нутро и разъесть мою душу. Но я устоял, не поддался чарам необыкновенных глаз.
- Я неравнодушна к тебе. Ты перестал быть мне просто другом…
- Конечно, я не твой друг, Елена. Знаешь, любовники редко бывают друзьями…
После этих слов я разорвал рубашку на Елене; пуговички звонко рассыпались по полу. Девушка не делала попыток к сопротивлению, она лишь молча взирала на меня, ожидая дальнейших действий. Рука принялась властно ласкать упругую грудь сквозь кружевной бюстгальтер. Елена чуть слышно охнула, и ее ладошки легли мне на грудь. Я склонил голову и, нежно целуя яремную вену, поднимался вверх к подбородку, скулам, но не касался пленительных губ. Одновременно с этим действом я слишком бесстыдно и дерзко гладил девушку между ног сквозь тонкую ткань брючек. Подобных ласк я раньше не позволял себе с ней, отдаваясь ей всем своим существом, но раз Елена не испытывала ко мне чувств… никаких, то я не обязан был быть нежным и трепетным любовником. Пусть она почувствует ощутимую разницу между "заниматься любовью" и "заниматься сексом".
Я прижал ее к себе, целуя плечи, оставляя следы своей неукротимой страсти. Мое поведение граничило с безумием, но прервать урок не представлялось возможным. Ведь я сам увлекся процессом наказания девушки. Я стянул с нее остатки верхней одежды; бюстгальтер подвергся экзекуции, как и рубашка. Я чувствовал, как Елену затрясло, словно в лихорадке, видел ее обреченный взгляд, но сам я уже был во власти страсти…
- Мне больно, Деймон…
Я встрепенулся от этих слов и замер над ее грудью.
- Мне так больно… - с невероятной мукой в голосе повторила Елена.
- В чем дело? – спросил я, пытаясь вложить в голос нотки холодности и безразличия.
- Я не знала, что любить – это так больно…
Я отстранился от нее, молча, рассматривая девушку: полуобнаженное создание, восседающее на стойке бара, волосы рассыпались по плечам, прикрывая совершенную грудь, лишь розовые соски проступали сквозь струящийся шелк.
- А еще больнее осознавать, что любимый человек не верит тебе… презирает… Голос звучал обреченно, проникая в меня и сдавливая тисками мои внутренности.
- Я была так глупа… слепа. Еще сегодня утром я сомневалась в том, что сейчас понимаю так ясно и четко.
- Что за бред ты несешь, Елена? – сорвалась с языка намеренная грубость.
Я пытался сохранить остатки своих чувств. А душещипательные слова Елены грозили еще сильнее пошатнуть душевное равновесие.
- Ты жесток…
- Я жесток!
- Прости. Во всем виновата я. Я слишком поздно осознала… слишком поздно поняла. Все кончено? Не так ли, Деймон?
Последние слова Елена проговорила уже сквозь слезы, которые неудержимым потоком заструились из глаз.
Я молчал. Девушка сползла со стойки и, нацепив остатки рубашки, смотрела на меня.
- Что осознала? Что поняла? – переспросил я.
- Разве теперь это имеет значение?
- Мне решать – имеет или нет. Отвечай!
Прозвучало резко, словно приказ, и девушка побледнела еще сильнее.
- Я… тебя… люблю… Деймон!.. – глядя в пол, произнесла Елена долгожданные слова.
Я ожидал вспышки радости, невероятной эйфории, взрыва эмоций, но внутри была лишь пустота: холодная и непреступная. Я не поверил… ни одному слову… ни одной слезинке… Симпатия – допустим, но не любовь…
- Не считаешь, что подобные слова нужно говорить, глядя в глаза, а не в пол?
Кутаясь в рубашку, Елена вскинула взгляд на меня; большей муки и тоски мне не приходилось видеть.
- Я люблю тебя, Деймон! – четко и ясно проговорила Елена.
Скажи она такие слова еще утром, и я был бы самым счастливым мужчиной на свете. Подхватив хрупкое тело, я бы зашептал ответные слова: "Елена, я люблю тебя… так давно".
- Брось свои игры, Елена.
- Что?..
- Как твое отношение ко мне так переменилось за последний час?
- Оно не менялось! Все, что я хотела сказать тебе тогда: "Нет, Деймон, давай поговорим обо всем дома", а ты не дослушал… сделал свои выводы и сейчас мучаешь меня. Да, и не все ли равно теперь, что я чувствую…
- Ты права, Елена, мне все равно! – вырвались против воли злые слова.
- Что ты несешь, Деймон Сальваторе?
В гостиной возникла Бонни Беннет собственной персоной.
Я сначала опешил, а потом накинулся на маленькую ведьмочку:
- А кто тебя сюда звал? Или пришла убедиться, что с подругой все в порядке? Так вот с ней все в порядке! Мы уже закончили. Осмелюсь откланяться…
- Деймон!!! Елена…
Я мгновенно обернулся на крик Бонни, успевая подхватить упавшую в обморок Елену. Паника и безумный страх овладели мной, отодвинув на задний план все, что происходило ранее. Я чувствовал трепетавшее в груди сердечко, нежное дыхание и… невероятный жар тела. Оно полыхало, словно в огне, обжигая мне руки.
- Что с ней? – практически прокричал я. – Минуту назад она была здорова.
- Ты еще спрашиваешь, что с ней? – удивилась Бонни. – У нее нервная горячка, до которой, между прочим, довел ее ты.
В груди противно заныло от правдивости слов ведьмы. Что я пытался доказать себе? Елене? Да и имело это какой-нибудь смысл? Любит меня Елена или не любит, я все равно должен оберегать ее, а не доводить до подобного состояния.
- Сделай что-нибудь! – воскликнул я, прижимая к себе любимую.
- Неси ее на диван.
Я послушно выполнил команду, аккуратно опустив Елену на старинный диван. Бонни стремительно подлетела к ней, разглядывая бледное лицо подруги. Ее взгляд коснулся разорванной рубашки, и девушка болезненно поморщилась.
- Что между вами здесь произошло? Что ты успел сделать ей, Деймон? О чем мог бы пожалеть?
- Неважно все это… сейчас. Вылечи ее… прошу… скорее.
- Важно, Деймон! Ведь Елена на самом деле любит тебя. Не надо рушить…
Я перебил Бонни, буквально рыкнув на нее:
- Лечи ее! Все остальное – потом!
Бонни прочитала над Еленой непонятное заклинание, и спустя минут пять жар схлынул. Я облегченно выдохнул, ощущая ладонью прохладную кожу девушки.
- Почему она не приходит в сознание?
- Она просто спит. Ее организм должен восстановиться.
- Спасибо…
- Не за что. Я спасала подругу. Не понимаю, почему двое любящих людей так мучают друг друга?
- Мы не двое любящих людей! Есть - я, и есть – Елена. Вот такой расклад.
- Дурак! Ты просто – дурак! Елена любит тебя.
- Прекрати повторять эти слова. Елена не любит меня, никогда не любила и никогда не полюбит.
- Я заставлю тебя поверить в искренность ее чувств. Не могу смотреть на то, как ты рушишь все собственными руками.
- Заставишь? Интересно как?
- Вот так.
С этими словами Бонни подошла ближе и, привстав на носочки, дотронулась до моих висков своими маленькими теплыми ладошками, вынуждая смотреть ей прямо в глаза. Я слегка дернулся, рассчитывая оттолкнуть ее, но у меня ничего вышло. Я погружался в омут колдовских глаз рыжеволосой девушки.
- Ты все увидишь, Деймон, ее глазами, ощутишь все эмоции, чувства, что она испытывала к тебе и что испытывает сейчас…
Ее слова странно воздействовали на меня, и я все больше погружался в необычайную синеву глаз. Картинки замелькали у меня в сознании. Сначала нечеткие, словно размытые, а вместе с ними эмоции: хаотичные и непонятные.
- Расслабься, Деймон. Позволь мне показать тебе…
Упрашивающий голос девушки коснулся моего слуха, и я невольно последовал совету, расслабляясь и впуская ее в свое сознание.
Я чувствовал то, что не мог описать словами, полностью раздавленный эмоциями и переживаниями Елены. Видения с моим участием сменяли одно другое, так же стремительно менялись эмоции и ощущения девушки по отношению ко мне. Сначала ее чувства пугали меня: страх, осторожность, растерянность, обида, враждебность. Девушка до конца не принимала мою сущность, отвергая всем своим существом Деймона-хищника. Но внезапно я ощутил и увидел, как чувства Елены стремительно изменились, уступая место доверию, симпатии, привязанности, беспокойству - я стал ей другом. Я чувствовал заботу и искреннюю тревогу за себя, ощущал необычайную веру в то, что я хороший, что больше не способен причинять ей зла. Неожиданно в этом ворохе удивительно добрых эмоций я ощутил ревность. Да, да, - именно ее. Ведь я слишком хорошо знал, что это такое. Ревность выжигала меня изнутри, когда я видел Елену с братом, когда представлял их жаркие ночи в спальне. Будучи девушкой Стефана, Елена ревновала меня… невольно, даже не понимая; как только она видела меня с особой женского пола, ее накрывало чувство смущения, раздражения, досады… Я невольно усмехнулся, уловив поток мыслей о том, что она просто печется о безопасности бедняжки. Картинки менялись, перенося нас в особняк. В атмосфере подавленности, тоски, предательства Елена так отчаянно нуждалась во мне, чувствуя потребность в поддержке и сочувствии. И я с лихвой отдавал их девушке. Она не осознавала и не понимала, что с ней происходит, но тяга ко мне усиливалась. Я ощущал ее стремление быть рядом со мной… ее влечение ко мне… ее радость от моих прикосновений, поцелуев… удовольствие от совместных ночей, к которому примешивались сомнения по поводу моих чувств. Я усмехнулся: "Глупышка…"
А Бонни вела меня дальше, показывая еще больше, открывая передо мной весь многогранный чувственно-эмоциональный мир Елены. Ее эмоции овладели моим сознанием, соединившись с моими. Я задыхался от ее любви к себе, все еще не веря. Но Бонни, чувствуя все мои сомнения, вновь окунула меня в нереально прекрасные ощущения. Я переживал незабываемые минуты в своей жизни. Ни одни, даже самые прекрасные и красивые слова не смогли бы сравниться с эмоциями любимой, которые мне довелось ощутить как свои собственные. Я словно увидел душу Елены, проник в святая святых, без спросу, не имея на то права. Все эти ощущения были такими неземными и волшебными, и терялся под напором ее чувств, которые ни на йоту не уступали моим.

***
Внезапно Бонни убрала ладони и разорвала зрительный контакт. Я упал на колени, пораженный тем, что увидел… почувствовал.
- Теперь ты тоже сомневаешься в любви Елены?
- Что это было? – потрясенно прошептал я.
- Ее чувства. Елена давно испытывает к тебе не просто симпатию или дружескую привязанность. Она не осознавала своих настоящих чувств, не понимала того, что с ней происходит. И ты хорош! Вместо того чтобы вместе со всем разобраться, ты накинулся на бедняжку, стал выставлять ультиматумы. Хотя, если бы Елена не испугалась, что обидела тебя, оттолкнула собственными руками, то она до сих пор продолжала бы утверждать, что не любит тебя. Как можно быть такой слепой, не понимаю…
- Она любит меня?.. Или это очередной розыгрыш?
Бонни опустилась на колени напротив меня и, бережно обхватив руками мое лицо, с трепетом и настойчивостью в голосе произнесла:
- Деймон, разве я способна играть чувствами других людей… близких мне людей? Я не могу больше наблюдать, как вы двое страдаете, не зная, взаимны ли ваши чувства, боясь спросить, боясь узнать правду. А правда ведь лежит на самой поверхности, стоит лишь одному из вас сделать первый шаг. Но никто не хочет уступать – ни надменный вампир, ни гордая девушка. И вы оба чуть было все не разрушили: Елена своей нерешительностью, ты своей излишней горячностью.
- Если это правда, Бонни, то ты вернула мне смысл жизни, надежду на счастье. Я не заслужил столь преданного друга.
- Вы дороги мне – оба. Елена так нуждается в твоей любви. Иди к ней…
Бонни покинула особняк спустя пару минут, а я в растерянности стоял посредине гостиной, не в силах сделать шаг по направлению к ней. Стоял и размышлял о том, как переменчива фортуна: еще час назад я был разбит и подавлен, считая себя проклятым, не имеющим право на счастье человеком. Сейчас же я был на невероятном душевном подъеме и замиранием сердца дожидался пробуждения любимой. Мысли путались в голове: "Как я мог так обидеть ее? Простит ли она? Почему я не был более сдержанным? Терпеливым? Проницательным? "
Не выдержав внутренних терзаний, я подошел к дивану… к ней. Не девушка – ангел лежал передо мной. Ангел был невероятно бледен, со следами моей страсти на шее и, видимо, на плечах, которые были скрыты от моего взора рубашкой. "Какой же я мерзавец, - пронеслось в голове. – Разве я заслуживаю подобного сокровища…"
Неожиданно ангел распахнул веки, и испуганные карие глаза уставились на меня.

От лица Елены.

- Деймон?.. - взволнованно прошептала я, не веря своим глазам.
Вампир ничего не ответил. Он лишь смотрел на меня удивленно-растерянным взглядом, которого я не понимала. Минуту назад он собирался уйти, оставить меня, а сейчас… что изменилось сейчас? И почему я лежу на диване? И куда делась Бонни?
- Что происходит, Деймон?
Я чувствовала, что мой голос дрожит, но говорить смело и уверенно я не могла, только не после того, что произошло между нами.
- Ты упала в обморок, - ответил хриплым голосом Деймон.
- Обморок?..
Последнее, что я помнила, так это то, как Бонни появилась в гостиной; а далее был полный провал.
Я приняла сидячее положение, придерживая рваные края рубашки, и картинки произошедшего замелькали перед глазами. Жестокие слова Деймона, его попытки доказать, что нас связывает лишь секс, его недоверие к моему признанию.
Как только я могла принимать свою любовь к нему за что-то иное, столько времени обманывать себя? Как могла разрушить все прекрасное, что было между нами?
Я любила все это время этого несносного, циничного и нахального вампира. Любила, не осознавая и не понимая собственного чувства; боялась признаться самой себе, что Деймон Сальваторе занял место в моем сердце и в моей душе. А сейчас все было разрушено. Разрушено мною – окончательно и бесповоротно. Так плохо мне еще не было ни разу в жизни. Мучительная тоска и безысходность разрывали меня изнутри. «Все, кончено… все кончено…» - лишь эта мысль, как приговор, билась в моей голове. Он хотел, чтобы я ушла… но куда? Куда я могла уйти от собственных чувств, которые лавиной накрыли меня?

Вокруг нас стояла звенящая тишина, практическая осязаемая, но никто не нарушал молчание. Я просто не знала, что сказать ему, особенно после собственного признания, которое, возможно, и ничего не значило для вампира. Деймон же, наверное, исчерпал весь запас ярости, и сейчас он лишь молча смотрел на меня.
Уйти… мне необходимо уйти, чтобы не видеть равнодушный взгляд любимых серо-голубых глаз; уйти, пока вампир не произнес в мой адрес очередную колкую тираду, выбивающую почву из-под ног; уйти с гордо поднятой головой, прежде чем чувство гордости и собственного достоинства отойдет на второй план и я униженно буду вновь лепетать слова любви, просить вампира поверить мне, моим чувствам и не отвергать меня.
Я практически заставила себя встать с дивана и под пристальным взглядом Деймона направилась в сторону холла.
- И куда ты собралась, Елена?
Я вздрогнула от звука любимого голоса. Еще одной подобной стычки между нами мое истерзанное сердце уже не выдержит. Предательские слезы вновь выступили на глазах, и я почувствовала приближающуюся истерику.
Я замерла на месте, не в силах ответить. Неожиданно Деймон оказался прямо передо мной и, бережно приподняв мой подбородок рукой, произнес:
- Ты собираешься уйти от меня после того, что сказала мне?
Я потрясенно уставилась на него. Сердце екнуло и пустилось вскачь.
- Елена…
Его рука, отпустив мой подбородок, ласково коснулась щеки, спустилась по шее к ложбинке на груди и замерла…
- …Ты сможешь когда-нибудь простить меня за то, что я так обидел тебя? За то, что чуть было не…
Его голос дрогнул, не в силах закончить предложение.
- Деймон… - единственное, что смогла проронить я.
- Я всегда был горяч и нетерпелив, но и это не оправдывает меня.
- Ты просишь прощении?..
- Я молю о прощении…
Мне казалось, что слух обманывает меня, но глаза вампира не лгали. Они смотрели на меня с выражением глубокого раскаяния и сожаления. То, что он просил прощения, доказывало лишь его чувство вины передо мной, но не любовь ко мне. Да, я небезразлична Сальваторе-старшему, но любит ли он меня? О, боже, я же призналась ему в своих чувствах, и что получила взамен? Крайнее смущение и неловкость охватили меня. Я лишь сейчас до конца осознала все события сегодняшнего дня.
- Я хочу уйти, Деймон…
- Уйти?.. Ты сможешь уйти после того, как призналась, что любишь меня?
Последние слова он произнес еле слышно, не сводя с меня потемневших глаз.
В моей душе что-то всколыхнулось…
- Я… я…
Произнести еще раз слова любви было не просто трудно - практически невозможно.
- …Ты же не поверил мне… ни единому моему слову… - пролепетала я.
- Я дурак, Елена… Я так долго мечтал о твоей любви, что перестал верить, что желаемое когда-либо исполнится. Я верил во что угодно, только не в то, что такая девушка, как ты, способна полюбить такого, как я.
- Что изменилось? Почему ты поверил? Ведь ты готов был прогнать меня… уйти сам…
- Бонни… Бонни открыла мне глаза на твои чувства. Она показала мне твои эмоции, она…
- Что? – шокировано, переспросила я. – Бонни применила магию? Моих слов было недостаточно? Значит, я не заслуживаю твоего доверия? Что же ты думал про меня все это время? То, что сказал мне сегодня? Что я поменяла одного брата на другого?
Я не могла сдержать слез и, оттолкнув руку Деймона, кинулась в сторону входной двери. Острая обида и чувство несправедливости поглотили меня. Я ощущала себя такой униженной, раздавленной, преданной… и кем? Человеком, которому я всецело доверяла, который стал смыслом моей жизни. До двери я так и не добежала, пойманная своим вампиром в стальные объятия и прижатая к сильной груди. Он вернул меня обратно на диван и, ласково заправив волосы мне за ушко, продолжил:
- Прости… прости, что не поверил тебе. Но как я мог?! Особенно, услышав тот разговор с подругами…
- Ты услышал лишь часть разговора… ты ничего не понял… ничего… ты сразу обвинил… ушел…
Моя речь звучала совершенно спонтанно.
- Елена, я не просил Бонни применять магию, но я так благодарен ей за то, что она открыла мне глаза, не позволила совершить еще большей глупости…
- Поверить ей… и не поверить мне… - шептала я, чувствуя, как слезы струятся по щекам.
- Елена, Елена, я верю тебе… верю. Прошу и тебя поверить в то, что я раскаиваюсь, прошу простить меня, ведь если ты уйдешь сейчас…
Уйти сейчас? Это было невозможно. Весь мой воинственный запал прошел, и я не могла сделать и шагу.
- Елена, не молчи. Скажи хоть что-нибудь… прошу…

Любовь к нему переполняла меня; сильные чувства словно разрушили неприступную стену, которую я выстроила вокруг своего сердца. Я приглушенно всхлипнула и подняла на Деймона заплаканные глаза. Я сама не верила в то, что собиралась сказать, но была неподвластна себе, чувствуя, что просто обязана доказать ему глубину своих чувств.
- Деймон, я не уйду, не смогу уйти. Это равнозначно смерти - не видеть тебя, не слышать твой голос, не чувствовать твоей близости. Мне так важно быть рядом с тобой… лишь с тобой. Все потеряло смысл в тот миг, как ты вышел за порог. Мне казалось, что сердце перестало биться в груди, ведь именно в то мгновение я поняла, что Люблю Тебя, только тебя. Я возненавидела себя за то, что причинила тебе боль, что заставила поверить в то, что ничего не испытываю к тебе. Но разве это возможно? Ведь все эти месяцы ты был рядом, окружил меня теплом, заботой, любовью. Разве я могла бы стать по-настоящему твоей, не испытывая к тебе ничего?! Нет и еще раз нет! Меня тянуло к тебе с самой первой нашей встречи, некая невидимая ниточка всегда связывала нас. Но лишь сейчас все стало на свои места. Все стало так ясно и понятно. Я… Люблю… Тебя… поверь… люблю так, как никогда еще не любила. Ты… есть только ты, мой любимый!

Я испытала огромное облегчение, обличив в слова все то, что чувствовала к Нему. Деймон же выглядел растерянным и ошеломленным: на скулах выступил жаркий румянец, руки сжались в кулаки, а дыхании было неровным, словно он только что вернулся с пробежки. И он так смотрел на меня, будто впервые видел, а его глаза поменяли цвет и походили на штормовое море. Молчание повисло между нами, но я знала, вернее, чувствовала, как необходимо поступить. Я приблизила губы к его лицу и скользнула ими по лбу, носу, глазам, скулам, подбородку, и наконец коснулась его губ. Со всей страстью, нежностью и любовью, что я чувствовала в себе в это мгновение, желая, чтобы мой вампир ответил мне. Наверное, Деймон все еще находился под впечатлением от моих слов: никак не реагировал на мой поцелуй; и я углубила его, скользнув язычком во влажную глубину. Мое действо привело вампира в чувство, и, издав полурык-полустон, он ответил на поцелуй, тесно прижимая меня к себе. Время замедлило свой ход, как всегда, когда я находилась в его объятиях.

Спустя несколько минут Деймон оторвался от моих губ с явной неохотой и, взирая на меня безумным взглядом, прошептал:
- Я не верю… не верю, что заслужил подобное счастье. Ведь для меня уже было счастьем встретить тебя, стать тебе другом, защитником, любовником. Я менялся ради тебя, усмиряя хищника внутри, ведь твое одобрение, твое уважение – так много значили для меня. Я любил тебя, но привык быть лишь другом, ведь ты была девушкой моего брата. И эту черту я бы не смог перейти… никогда. Ты всегда была для меня словно на пьедестале – такая красивая, такая желанная, но такая недосягаемая. Любить тебя на расстоянии стало привычкой, ведь я знал, что ты никогда не будешь моей, никогда не сможешь предать Стефана. И за это я уважал тебя еще больше. Но брат сам предал тебя, меня, все то, во что верил и чем жил, и надежда поселилась в моей душе, совсем маленькая, но которую ты дала мне сама. Может быть, даже не замечая этого. Ты нуждалась во мне, когда тебя мучили кошмары. Ты звала меня в тот миг, когда была на грани жизни и смерти. Ты пожертвовала собой ради меня. Ты стала моей, по-настоящему моей, и надежда на взаимность прочно поселилась в моей душе, равно как и сомнения, что терзали меня изо дня в день; мучительные сомнения, что я обманываюсь, принимая желаемое за действительное, что в один день ты опомнишься и поймешь, что связь со мной всего лишь ошибка. И каждый день я ожидал услышать от тебя: «Прощай, Деймон…» Как мне было не ошибиться, услышав, как твои подруги решали за тебя, что ты чувствуешь ко мне? Как мне было не ошибиться, услышав холодное: «Нет», если я постоянно ждал подвоха, ждал конца наших отношений.

- Ты любишь меня?.. – неуверенно переспросила я. – Это правда? Любишь так давно?
Я всегда знала, что Сальваторе-старший был неравнодушен ко мне. Я допускала влечение, желание, страсть, но любовь? Да еще такая! Я была польщена и изумлена одновременно. Сердце бешено стучало в груди, заставляя кровь быстрее бежать по венам, а меня задыхаться от нахлынувшего счастья и восторга.
- А ты думала, почему я рядом? Неужели не чувствовала, что я медленно сгораю от любви и страсти? Что боготворю тебя? Не помышляю ни о ком, кроме тебя? Что способен на все ради тебя?
Я вспомнила все сомнения, что мучили меня, которые сейчас казалась такими глупыми и беспочвенными, но я не могла не высказать их Деймону. Этот разговор по душам был нам необходим. Мы оба заслуживали полной откровенности и честности для того, чтобы укрепить наши чувства, чтобы никакие сомнения больше не закрадывались в души, отравляя любовь.
- Я считала себя очередным развлечением Деймона Сальваторе, девушкой брата, которую ты так жаждал получить, копией той, что ты так сильно любил, будучи человеком. Я верила во что угодно, только не в твою любовь ко мне. Ты всегда был так непостоянен… ты жил, развлекаясь, не вступая ни с кем в серьезные отношения…
- Развлечение Деймона Сальваторе?.. Копия Кетрин?.. Девушка брата?.. Неужели все влюбленные – глупы и слепы? Неужели ты не чувствовала через мои взгляды, прикосновения, поцелуи, как сильно… как безумно я Люблю Тебя? Тебя одну! Люблю так, что боюсь своих чувств…

- Браво! Браво!
Нас прервал мужской голос, услышав который, мы оба вздрогнули. В гостиную входил Стефан Сальваторе собственной персоной, хлопая в ладоши и приветственно улыбаясь.
- Свидетелем какого душещипательного разговора я стал… продолжайте, - плюхаясь на высокий стул возле бара, произнес Сальваторе-младший. – Интересно дослушать до конца ваши слезливо-трогательные признания.
Что я испытала в мгновение, как увидела Стефана? Увидела впервые после того, как он пытался обратить меня. Липкий страх и неприкрытый ужас, который Стефан, словно хищник, мгновенно почувствовал и, оскалившись в омерзительной, якобы доброй, улыбке, видимо позаимствованной у Клауса, произнес:
- Ты боишься, Елена? И это правильно! Теперь, как говориться, вы, голубки, пойманы с поличным.
Деймон ободряюще сжал мою ладонь, что не укрылось от взгляда его младшего брата.
- Пытаешься успокоить мою девушку, Деймон? Как это мило.
- Какого черта ты тут делаешь, Стефан? – встав в полный рост и повернувшись к брату лицом, спросил Деймон.
- Догадайся с одного раза, братишка.
- Убирайся отсюда, иначе мне придется убить тебя!
- Да неужели? Интересно, как ты это сделаешь, Деймон? Ведь в прошлый раз у вас с Алариком ни черта не вышло.
- Я тебя предупредил, Стефан…
- Ой, как страшно… до невозможности. Но ведь у меня есть козырь, Деймон.
Дальнейшее произошло так внезапно, что ни я, ни Деймон не были к этому готовы. Стефан метнулся ко мне и, прижав к своей груди, усмехнулся в лицо ошеломленному вампиру.
- Братец, я пришел за Еленой, и не ты, и никто из вашей шайки не сможет остановить меня.
- Отпусти ее… прошу. Не стоит вмешивать ее.
- Ты что, глухой, Деймон? Я пришел за своей девушкой. Я и так в бешенстве из-за сцены, что лицезрел здесь, так что…
- Ты не заберешь ее… ни сегодня, никогда. Я не позволю тебе!
- Она уже в моих руках, Деймон. Правда, в каком-то странном виде…
Стефан усмехнулся, коснувшись рукой разорванной рубашки, которая едва-едва прикрывала мое тело. – В какие вы тут игры играете без меня?
Я конвульсивно дернулась в его руках…
- Что, Елена, тебе так неприятны мои прикосновения? – елейным голосом спросил Стефан, скользя рукой под рубашку и накрывая ладонью мою обнаженную грудь.
В этот миг я закричала, забившись в его ненавистных объятиях в попытке скинуть руку, которая до боли сжала мне грудь. На лице Деймона проступила сеточка вен, и он, зарычав, бросился на Стефана с намерением вырвать меня из его рук.
- Поосторожнее, Деймон!
Его рука, прекратив терзать мою грудь, легла на шею, слегка сдавливая, другой рукой он как ни в чем не бывало гладил мою макушку, так мягко и нежно, словно и не было событий последних месяцев.
- Мне ничего не стоит сломать ей шейные позвонки у тебя на глазах, Деймон, - сдавливая чуть сильнее мне шею, прошипел бывший возлюбленный.
Деймон замер на полпути, не сводя ненавистного взгляда с брата.
- Ты же пришел забрать ее, а не убить, Стефан? Что-то ты непоследователен в своих желаниях.
- Забрать - да, но не оставить человеком…
И, стремительно прокусив запястье, он прижал его к моему рту. Преодолевая тошноту, я вынуждена была глотать солоноватую жидкость, так как хватка у Стефана была железной. Наши взгляды с Деймоном встретились: его, обезумевший от тревоги и страха за меня с моим, полным обреченности и понимания того, что это конец, что сейчас на глазах любимого Стефан обратит меня, и ничто уже этого не изменит.
Сегодняшний день начинался поистине прекрасно, омраченный лишь нашей с Деймоном ссорой, которая привела не к расставанию, как считала я, а к взаимному признанию в чувствах. И в момент невероятного счастья, что охватило нас обоих, появился Он – призрак из прошлого, бывший возлюбленный, которого я никак не ожидала увидеть, хотя на уровне подсознания чувствовала, что Стефан не оставит меня в покое. Но все это время я словно отодвигала плохие мысли на второй план. Я жила нашими отношениями с Деймоном, и все остальное было не так важно… вплоть до сегодняшнего дня… до этого мгновения… когда Стефан Сальваторе держал меня в руках, принуждая пить собственную кровь, заставляя меня безумно страдать, глядя в родные глаза, предчувствуя разлуку.
- Не делай этого, Стефан! Прошу… пожалуйста… Позволь ей жить… жить человеком, а не монстром, коими мы с тобой являемся.
В голосе Деймона зазвучали почти что умоляющие нотки.
Я прекрасно понимала, что он не успеет вырвать меня из рук брата: тому понадобиться не более секунды, чтобы сломать мне шею. Представить подобное было так трудно… О, боже, неужели через мгновение я умру, очнувшись уже вампиром?.. События этого дня оборачивались настоящим кошмаром.
- Ты готов унижаться ради нее?.. Ты же – вампир! Что с тобой такое? – буквально выплевывал слова Стефан, убирая запястье с моего рта.
- Ты же любил ее, Стефан! Защищал! Не мыслил жизни без нее! Как же сейчас ты можешь хотеть обратить ее? Ты снова стал хищником, более сильным, более опасным, чем ранее. Но и живи так… зачем тебе Елена?
- Ты предлагаешь мне отступить и просто отдать ее тебе?
- Елена не вещь, чтобы отдавать или не отдавать, она - личность со своими желаниями, со своим выбором. Не лишай ее этого в угоду своей прихоти.
- Другими словами, ты сам так жаждешь ее заполучить, что готов на что угодно, не так ли, старший брат?
Я наблюдала за тем, как Деймон пытается оттянуть время, как отвлекает Стефана от задуманного; даже на расстоянии я чувствовала его безумное волнение и беспокойство за меня.
- Оставь ее в покое… нас в покое, и я позволю тебе жить…
- Деймон, не много ли ты на себя берешь? Это меня Древний наградил новой силой, а не тебя! Так что, когда я обращу Елену, придет твоя очередь, брат.
- Что?? – непроизвольно воскликнула я.
- И кто это заговорил? Неужели сама Елена? Моя прекрасная возлюбленная! Да, да, - зашептал мне прямо в ухо Стефан, - как только я закончу с тобой, наступит очередь этого предателя.
- Нет, нет, только не это…
- О боже, это невероятно… Деймон всегда пускал слюни на мою девушку, желая затащить тебя в постель, но ты, Елена, такая преданная, такая правильная, как ты смогла влюбиться в моего брата?
- Ты не заслуживаешь моей преданности, особенно после того, как поступил со мной… с Бонни…
- Милая ведьмочка Бонни… все-таки не очень красиво получилось. Я рассчитывал, что Клаус оценит мой подарок, а он просто свернул ей шейку. Увы, я не этого хотел, честное слово.
Он говорил так спокойно о смерти Бонни, не видя в этом ничего предосудительного; его голос звучал абсолютно невозмутимо. Новый Стефан был монстром, чудовищем. И сейчас наши жизни были в его руках. Любое действие со стороны каждого из нас могли привести к необратимым последствиям.
- Ты, как я понимаю, Деймон, времени даром не терял, влюбляя в себя Елену. И чем же ты ее покорил? Ведь даже мне в свое время она не говорила таких слов…
- Я заслужил ее любовь. А ты, братец, растоптал ее, хотя и имел все: ее любовь, ее преданность, ее уважение; и все это ты швырнул ей в лицо. Чем так привлек тебя Клаус, чем соблазнил, что ты изменился до неузнаваемости, что стал способен на убийство своей любимой, ее друзей, на любое гнусное предательство?
- Клаус ни при чем! Я сам сделал выбор! Быть вампиром - значит обладать силой, властью, необходимой жестокостью, а это подразумевает отсутствие каких бы то ни было привязанностей, особенно к людям, к низшим созданиям, которые могут лишь удовлетворять нашу похоть, наш голод… не более. А я дам Елене бесценный дар – дар бессмертия, возможность быть рядом со мной, наслаждаясь свободой от принципов, взглядов, правил, коими она жила в своей смертной жизни.
Паника овладела мной полностью, ужас охватил меня при мысли о том, какую жизнь уготовил мне Стефан, - жизнь бездушного монстра; а я не сомневалась, что так и будет, что Стефан не без помощи Клауса сломает меня, и Елена Гилберт прекратит свое существование.
- Стефан, давай разберемся, только ты и я, а победитель получит…
- …Елену, - закончил за Деймона Стефан. - Неужели ты считаешь, что в состоянии справиться со мной? С моей новой силой? Но, как говориться – попытка не пытка…
И, отшвырнув меня в сторону, Стефан кинулся на Деймона, который упустил первое мгновение атаки, наблюдая за моим падением.
- Каким ты стал жалостливым и сочувствующим, Деймон, - удерживая за горло брата, шипел Стефан. – Она моя, смирись!
- Иди к дьяволу, брат! – перехватывая инициативу, бросил Деймон.

Сидя на полу, я наблюдала смертельную схватку двух вампиров - двух братьев, что бились сейчас за меня, за мою душу. Я молилась за Деймона. Молилась всей душой, прося бога оставить ему жизнь, не позволить мне увидеть его смерть собственными глазами. Только не сейчас, когда я осознала и приняла собственные чувства. Почему все складывалось именно так? Почему жизнь, давая мне толику радости, тут же привносила горечь и разочарование? Почему чувство утраты стало моей неизменной спутницей? Я плакала, наблюдая неравную борьбу двух братьев. Стефан был по-настоящему силен, обладая такими способностями, что позволяли ему брать перевес над старшим братом. Он словно играл с Деймоном, зная наперед исход игры, равно как и Деймон. Я плакала все сильнее, осознавая, что стану причиной гибели возлюбленного, который не мог без борьбы отдать меня бездушному монстру, коим стал собственный брат. В ту же секунду я сделала выбор, возможно последний свой выбор в облике человека. Я уже принимала подобное решение, когда Кетрин собиралась обратить меня. Но тогда я до конца не понимала, почему не могу потерять Деймона, а сейчас… Сейчас я слишком люблю его, чтобы спокойно наблюдать за его гибелью, ведь она ничего не решит: Стефан все равно заберет меня.
- Стефан, я уйду с тобой, только не убивай брата. Я не стою такой жертвы. Рано или поздно ты осознаешь, что натворил, и не сможешь простить себя… никогда.
Нависший над Деймоном Стефан замер; рука, готовая пробить грудную клетку, застыла на полпути к цели. Я увидела потрясенный взгляд Сальваторе-старшего.
- Нет, Елена… нет. Он еще не победил…
- Я победил, Деймон!
С этими словами рука Стефана на моих глазах пробила грудную клетку в том месте, где билось сердце моего вампира.
Громкий стон Деймона слился с моим отчаянным криком…
- Успокойся, Елена, он еще жив, - ворвался в мое сознание голос Стефана.
Я сфокусировала взгляд, наблюдая сквозь пелену слез за мучениями Деймона, что причинял ему Стефан, держа сердце в своей руке. Одно движение - и он мертв. А Стефан словно наслаждался болью брата, моей болью… Губы растянулись в приторной улыбке, и на секунду он стал похож на Стефана, которого я знала; но вскоре мимолетное сходство исчезло: прежний Стефан не смог бы желать вырвать сердце брата.
- Ты готова принести себя в жертву, Елена? Уйти со мной добровольно? Но разве твое желание имеет значение? Я все равно заберу тебя!
- Пусти его, Стефан. Позволь ему жить… Его жизнь – залог моей покорности! Ты можешь забрать мою жизнь, но не жизнь Деймона…Ты ведь здесь именно за этим.
- О боже, нет, Елена, - из последних сил прохрипел Деймон.
- Прошу. Стефан, клянусь, что уйду с тобой… не буду доставлять хлопот… пытаться сбежать… Но я должна знать, что Он жив… жив, ты понимаешь?.. Ты же любил когда-то: Кетрин… меня; разве забыл ты, чем можно пожертвовать ради любимого?

Джереми Гилберт рассеянно листал учебник по химии, пытаясь сосредоточиться на завтрашнем зачете, но его взгляд то и дело возвращался к электронному циферблату часов, которые показывали уже без малого четверть одиннадцатого. Юноша старался уверить себя, что ничуть не обеспокоен отсутствием рыжеволосой соседки, но отчего-то все его мысли последний час крутились вокруг нее. «Всего лишь элементарная человеческая забота о той, что живет со мной в одном доме, не более того», – подумал Джереми и вновь попытался углубиться в повторение пройденного материала. Но спустя пять минут юноша со злостью бросил эту затею, понимая, что сегодня подготовиться ему не удастся. Пока Бонни Беннет не соизволит прийти домой – уж точно.
Джереми не совсем понимал природу своих чувств к сегодняшней Бонни, и это заставляло его слегка нервничать и пытаться разобраться в самом себе. Правда, все эти попытки привели лишь к тому, что теперь целыми днями Джереми думал лишь о ней: о ней прежней и о ней теперешней. Сравнивая двух девушек между собой, он все больше убеждался, что перед ним именно его Бонни, ведь все ее повадки, манера двигаться, говорить – все осталось прежним. И с каждым днем юноше все труднее и труднее было удержать в памяти облик смуглокожей брюнетки, тогда как рыжеволосая долговязая девчонка постоянно стояла перед его мысленным взором.

Вот и сейчас Джереми съедало просто невероятное беспокойство и волнение за девушку. Он боролся с желанием позвонить Елене или Керолайн, чтобы узнать, где их подруга в такой поздний час. Бонни ведь не делилась с ним своими планами и попросту игнорировала его. Вину за подобное развитие их отношений Джереми полностью возложил на себя, так как его поведение в первый месяц «возвращения» девушки оставляло желать лучшего. За что теперь ему было невыносимо стыдно, но из-за врожденной порядочности младший Гилберт не знал, как исправить все то, что он натворил. Ведь, как ни крути, но он вел себя как скотина, вместо того чтобы всячески оберегать Бонни и помогать ей осваиваться в новом теле. А он, как сопливый мальчишка, уцепился за образ прежней Бонни, словно это играло очень важную роль. Просто он искал лишний повод «ненавидеть» Бонни за то, что в тот день она усыпила его, даже не попыталась подать ни единого знака, что ей угрожает опасность, не посчитала его способным привести помощь.
Момент пробуждения стал для Джереми самым страшным и жутким воспоминанием в его жизни. Проснуться и увидеть в своих объятиях мертвую возлюбленную, взывать к ней, молить открыть глаза, вернуться к нему. Та ночь неоднократно повторялась в его снах, и юноша просыпался с криком на губах и болезненным осознанием собственного бессилия. Но некоторое время назад мучительные сновидения неожиданно прекратились. Было ли это связано с возвращением Бонни или кто-то свыше решил, что Джереми нужно оставить прошлое и двигаться дальше?
Но теперь в его снах появились две девушки, точнее одна, просто в двух разных обличиях. В одну ночь ему снились жаркие объятия смуглокожей прежней Бонни, в другую же он видел себя рядом с рыжеволосой девушкой, заглядывал ей в глаза, клятвенно заверяя ее в собственных чувствах, и молил простить его и дать второй шанс. На что Бонни неизменно отвечала жарким поцелуем, от которого ноги юноши буквально подкашивались, и чувственно шептала ему на ухо слова любви.
Но в реальности Джереми не чувствовал ничего подобного к девушке или просто не до конца осознавал собственных чувств; не признавался даже самому себе в том, что испытывает к ней, и с горечью понимал, что вконец запутался в себе. Совета тоже не у кого было спросить, так как его негативное отношение к Бонни было воспринято в штыки всеми его друзьями. И Джереми чувствовал себя изгоем, ведь даже собственная сестра свела общение с ним к минимуму. Вот он и налег на учебу с ненормальным рвением, только чтобы не сойти с ума от одиночества и заслуженного бойкота.
Только вот сейчас он и учебой не мог заниматься, гадая, где проводит время Бонни? И с кем? Противное чувство ревности разлилось по организму, отравляя мозг неприятными предположениями и догадками. Он удивился невесть откуда возникшим эмоциям, которые не проходили, а, наоборот, усиливались, посылая Джереми не только догадки, но и видения, одно красочнее другого. Ему казалось, что сейчас дым из ушей повалит. «Неужели Бонни завела интрижку, живя со мной под одной крышей?» – думал юноша и чувствовал себя при этом весьма прескверно.

И в тот самый миг, когда он уже был готов засунуть свою гордость куда подальше и позвонить Елене, он услышал легкие шажки внизу. «Бонни», – мелькнуло в голове, и Джереми, не раздумывая, ринулся из комнаты.
Его взгляд скользнул по уж больно худой фигурке, отметил хрупкие женственные плечики, струящиеся по спине рыжие волосы и… наткнулся на гневный взгляд девушки.
– Ты пришла, – невпопад выпалил Джереми. Он испытывал огромное чувство облегчения, оттого что девушка наконец-то вернулась домой.
– А в чем дело? – немного грубовато ответила Бонни.
– Я… я… – замешкался парень, не зная, стоит ли говорить о том, что он слишком беспокоился о ней.
– Джереми Гилберт волновался о моей скромной персоне? Или ты надеялся, что я вообще не вернусь домой? Извини, что разочаровала тебя. И, кстати, у меня прекрасное настроение, поэтому, будь добр, не порть мне его. Давай нашу расчудесную беседу перенесем на завтра? Хорошо?
Джереми застыл от совершенно справедливых обвинений в свой адрес. Да и на что он рассчитывал, если сам столько раз обижал Бонни и указывал ей на дверь.
– Можешь не верить мне, но я и в самом деле волновался о тебе.
– Конечно я не верю тебе. Но за попытку стать прежним Джереми ставлю девятку. Ты удивительно хорошо сыграл! Браво! И взгляд взволнованный, и в голосе нотки беспокойства.
– Почему только девять? А я ведь не играл, Бонни.
Девушка заметно побледнела, услышав собственное имя из уст бывшего парня. Джереми и сам растерялся, ведь он не называл девушку так ни единого раза с момента возвращения Бонни Беннет в мир живых.
– Я не верю ни единому твоему слову, – медленно, выговаривая слова, произнесла Бонни.
– Я знаю. Я заслужил подобное отношение.
И, сократив между ними расстояние, Джереми легонько коснулся кончиками пальцев щеки девушки. Та отшатнулась от него, как от прокаженного.
– Не смей трогать меня.
– Бонни…
Он словно смаковал ее имя на языке, как невероятный деликатес, который не пробовал слишком долго.
Его руки оказались на ее личике, с которого не сходило изумленное выражение, ласково сжали скулы, и он приблизился к ней чуть ближе дозволенного приличиями.
Бонни не ожидала такого от Джереми. Вот если бы это случилось сразу по ее возвращению, она была бы невероятно счастлива. А сейчас она ни на йоту не верила парню, что так проникновенно смотрел ей в глаза и, судя по всем обострившимся чувствам, собирался ее поцеловать. Джереми и сам такого не ожидал от себя, но контролировать себя не мог. Желание поцеловать девушку было настолько мощным, что ему казалось, что он умрет, если не коснется таких восхитительных, таких желанных губ. Тем более он многократно делал подобное во сне и испытывал при этом огромное наслаждение. «Так ли это будет в реальности?» – подумал он, притягивая опешившую девушку к себе, и спустя секунду трепетно коснулся девичьих губ.
Весь самоконтроль Бонни лопнул как мыльный пузырь, стоило только Джереми поцеловать ее. Одна часть ее хотела оттолкнуть наглеца, который обижал ее все это время, а сейчас ни с того ни с сего полез к ней с неуместным поцелуем, другая же часть желала обнять его и отдаться на милость сладострастных поцелуев.
Но Бонни, несмотря ни на что, продолжала любить Джереми Гилберта и все это время в тайне мечтала, что парень одумается и примет ее такой, какая она есть, оставаясь невероятно гордой девушкой, которая не могла уступить пускай даже и любимому мужчине, не могла так быстро забыть и простить нанесенную ей обиду. Да, Джереми в принципе и не просил у нее прощения, а просто заявил, что беспокоился о ней. А это ровным счетом ничего не значит. И, вывернувшись из объятий парня, Бонни незамедлительно влепила ему пощечину и с показной брезгливостью стала тереть губы, словно это действо на самом деле могло заставить девушку забыть сладостный поцелуй.
А сам Джереми смотрел на девушку, потрясенный силой поцелуя, точнее теми чувствами и эмоциями, что он вызвал. Поцелуй словно открыл дверцу в его сердце и выпустил из плена, в который юноша самолично упрятал то глубокое, сильное чувство, что он испытывал к прежней Бонни Беннет, и которое, как он считал, не может испытывать к теперешней. Но в тот самый миг, как его губы коснулись восхитительно прекрасных уст девушки, как только он ощутил ответное движение губ, чуть робко ласкающих его губы, истина, такая яркая и неприкрытая, ворвалась в его сознание. Истина того, что все это время он не переставал любить Бонни и совершенно не важно, как она выглядит. Джереми лишь удивился тому, как столько времени он мог обманываться, считать, что ненавидит и презирают новую Бонни, скучать лишь по внешней оболочке, так как истинная любовь всегда была рядом, стоило лишь протянуть руку или переступить порог комнаты. И сейчас, когда он глядел с откровенной нежностью во взгляде на взбешенную девушку, он не понимал, как еще полчаса назад он сомневался в том, что испытывает к ней хоть что-то.
Чувство вины перед девушкой захлестнуло Джереми, и, увы, он не нашел лучшего способа исправить то, что натворил, кроме как вновь притянуть Бонни к себе и прильнуть к манящим губкам. Он чувствовал, что девушка все еще неравнодушна к нему, и поцелуем решил доказать, что раскаивается и хочет получить прощение. Но получил эффект прямо противоположенный тому, что ожидал. Вместо того чтобы растаять от прилива чувств, от невиданного восторга, который, как был уверен юноша, испытывает Бонни в его объятиях, девушка стала бешено вырываться из его объятий. И Джереми ничего не оставалось, как разжать руки и выпустить разъяренную девушку на волю, а самому отступить на шаг назад и с тревогой наблюдать за ее реакцией на его, так сказать, проступок.
– Ты… ты…
– …Мерзавец и скотина, – закончил за нее Джереми, чувствуя досаду и злость на самого себя.
– Верно подмечено, Джереми Гилберт!
И Бонни практически бегом устремилась в сторону лестницы.
– Бонни, постой…
Он кинулся за ней следом и попытался взять за руку.
– Пошел к черту! – взвизгнула она, увернувшись от него, и сделала непроизвольный взмах рукой.
Юноша в прямом смысле слова отлетел от девушки на несколько метров и с громким стуком ударился спиной о стену.
– О боже, – пролепетала Бонни.
Свет в доме начал мигать, и Джереми, потирая ушибленную спину, пораженно уставился на Бонни.
– Это ты делаешь?
– Я не знаю… наверное.
И тут свет, моргнув в последний раз, окончательно потух и дом Гилбертов погрузился во тьму.
Джереми испуганно встрепенулся, услышав вскрик Бонни и звук упавшего на пол тела. Его сердце отбивало тревожную дробь от немыслимой тревоги за девушку, пока он на ощупь пробирался на кухню в поисках фонарика. Поиски увенчались успехом, и спустя пару минут Джереми был уже в гостиной, склонившись над потерявшей сознание девушкой.
– Бонни.
Он легонько похлопал девушку по щекам, что не дало абсолютно никакого результата.
– Милая…
Его голос прервался. От нахлынувших чувств он не мог не то что говорить, а даже трезво мыслить. Ему хотелось лишь одного: чтобы Бонни пришла в себя и с ней все было в порядке. Но мертвенная бледность на лице девушки доказывала, что до полного «все в порядке» еще далеко. Тревога сдавила внутренности парня, и, опустившись рядом с Бонни на колени, он нежно взял маленькую ладошку в руку, сжал хрупкие пальчики и с дрожью в голосе прошептал:
– Бонни, очнись, прошу… я ведь…
Джереми не успел закончить предложение, заметив, как затрепетали веки девушки. Спустя мгновенье Бонни, издав легкий стон, открыла глаза и уставилась на парня. Ее взгляд был полон ужаса, такого леденящего и нескрываемого, словно перед ней находился не Джереми, а страшное чудовище или монстр. В этот же миг свет, что так внезапно потух, вновь осветил гостиную.
– Где я? – испуганным голоском пролепетала Бонни.
– Дома.
– Дома? – переспросила девушка.
– Конечно ты дома, где и была пять минут назад.
Личико Бонни просветлело. До ее сознания стало доходить, что она действительно дома, а не где-то еще. Неожиданно она всхлипнула и бросилась на грудь опешившего парня.
– Я на самом деле дома… А не там… не с ним...
– О чем ты говоришь, Бонни?
– Я видела! О боже, я видела… видела… их смерть, Джереми…
У девушки началась самая настоящая истерика. Джереми легонько встряхнул ее, заставляя посмотреть ему в глаза.
– Бонни, да расскажи все по порядку. Что случилось?
– Видение. У меня было видение, – всхлипывая, ответила Бонни.
– Понятно. И что ты конкретно видела?
Тут Бонни резко высвободилась из объятий парня и, утирая слезы тыльной стороной ладони, охрипшим голосом произнесла:
– Мне нужно идти. Я должна спасти их. Или хотя бы попытаться.
– Ты никуда не пойдешь, Бонни, пока не объяснишь мне все по-человечески.
– У меня нет времени…
– Я не могу отпустить тебя из дома глубокой ночью только из-за видения, в котором, как ты говоришь, кого-то там убили.
– Не кого-то, – судорожно выдохнула девушка, – а Елену и Деймона.
– О чем это ты?
– Я видела собственными глазами, как Стефан убил их. Видела, как вижу тебя сейчас. Поэтому прочь с моей дороги.
С этими словами Бонни оттолкнула Джереми и ринулась к входной двери. Юноша поспешил следом, при этом набирая на мобильном номер Аларика.

От лица Деймона

Полное блаженство и мучительные страдания – два прямо противоположных чувства, что испытал я за последний час.
Моя самая заветная мечта – быть любимым хрупкой смертной девушкой – наконец-то осуществилась, именно в тот момент, когда я уже и не рассчитывал на подобное чудо, когда я смирился, что сердце кареглазой красавицы все так же равнодушно ко мне, ровно как и год назад.
Я держал свое сокровище в объятиях и чувствовал себя до неприличия счастливым, чего не было со мной с тех пор, когда я был еще человеком. С восторгом и ликованием я слушал бешеный ритм, который отбивало родное сердечко, что доказывало, что она так же счастлива, так же влюблена, как и я. И как на такой радостной ноте любви, умиления, эйфории все могло рухнуть? Как в одну секунду невероятное счастье, что выплескивалось из нас через край, превратилось в немыслимую муку? В сумасшедший страх потерять друг друга?

Как Елена вновь оказалась в ненавистных объятиях брата, который поил ее своей кровью на моих глазах? Как я ввязался в драку, что могла стоить ей свободы? Плевать, что я мог умереть! Смерть для меня ничего не значит, ведь фактически я был мертв уже почти 140 лет. Лишь страх: безумный и липкий, опутал мои внутренности, словно паутина, страх потерять ее навеки; осознание того, что Елена попадет в вечное рабство к Стефану и Клаусу.
Моя девочка, моя принцесса, моя любимая, та, о которой я грезил, как мне казалось, всю свою долгую жизнь, сейчас сидела на полу, судорожно сжав ладошки, и следила за каждым моим движением, каждым ударом, что я наносил собственному брату, который был непозволительно силен. Любимый взгляд словно прожигал мне спину, и ее молчаливая поддержка делала меня сильнее, но все равно не настолько, чтобы взять верх над Стефаном. Я упал, сраженный очередным, но на этот раз весьма сильным ударом, понимая, что теперешний Стефан не пощадит меня. Но меня не интересовала собственная судьба. Только мысли о Елене бились в моей голове, кричали о том, что я теряю ее, отдаю на милость безумному брату. Тому, кто грезил день и ночь о том, чтобы обратить мою девочку, сломить и подчинить себе, уничтожить в ней все человеческое, все то, что я особенно любил и ценил в ней.
Я видел холодный взгляд Стефана, злую усмешку, скривившую губы, и руку, занесенную надо мной, готовую нанести смертельный удар. И в этот миг, перед уходом в вечность, я думал о том, какие страдания испытывает Елена, принужденная наблюдать мою смерть. Да, Стефан был немыслимо жесток, затеяв эту смертельную схватку на ее глазах, зная, что тем самым травмирует психику моей девочке. И, о боже, как же мне хотелось стать сильнее Стефана, стереть эту ухмылку победителя, которая буквально приклеилась к его лицу; и да, сейчас я был способен убить младшего братишку. Всадить кол, вырвать сердце, оторвать голову, сжечь… Моя фантазия была безгранична.
– Стефан, я уйду с тобой, только не убивай брата. Я не стою такой жертвы. Рано или поздно ты осознаешь, что натворил и не сможешь простить себя… никогда.
Ее голосок остановил поток кровожадных видений, и я потрясенно уставился на Елену.
– Нет, Елена… нет, он еще не победил…
Я лгал, но отчего-то верил в свою ложь, верил, что этот прекрасный день не может закончиться так кошмарно, верил, что не потеряю ее, что каким-то образом ситуация повернется в мою сторону.
Но иллюзии были безжалостно разрушены злым голосом Стефана:
– Я победил, Деймон!
Рука брата пробила грудную клетку, мягко вошла в ткани и замерла, взяв в плен мое сердце. Боль была такой невыносимо сильной, что я невольно издал громкий стон, который соединился с громким криком моей Елены. Я практически отключился от действительности, чувствуя ужасающую по своей силе боль, которая охватила всю мою грудную клетку. Одно движение руки – и я мертв, а Елена – пленница Стефана. Даже в таком состоянии меня не покидали мысли о ней; сквозь пелену боли я слышал ее рыдания, чувствовал ее невыносимые душевные муки. Мои душевные муки были настолько сильны, что их с лихвой хватило бы на нас двоих.
– Успокойся, Елена, он еще жив…
Жестокий, расчетливый убийца желал продлить наши муки, понаблюдать подольше за страданиями, что испытывали двое возлюбленных, понимая, что их ждет вечная разлука. Он словно чего-то выжидал, не наносил последнего удара.
– Ты готова принести себя в жертву, Елена? Уйти со мной добровольно? Но разве твое желание имеет значение? Я все равно заберу тебя!
– Пусти его, Стефан. Позволь ему жить… Его жизнь – залог моей покорности! Ты можешь забрать мою жизнь, но не жизнь Деймона…Ты ведь здесь именно за этим.
– О боже, нет, Елена, – из последних сил прохрипел я.
– Прошу… Стефан, клянусь, что уйду с тобой… не буду доставлять хлопот… пытаться сбежать… но я должна знать, что Он жив… жив, ты понимаешь?.. Ты же любил когда-то: Кетрин… меня; разве забыл ты, чем можно пожертвовать ради любимого?
Стефан кинул взгляд на Елену, словно на самом деле прислушивался к ее словам, а я так остро чувствовал собственную беспомощность, что для меня, как для вампира, являлось весьма необычным состоянием. Елена вновь хотела пожертвовать собой ради меня. Вот она – истинная любовь, всепоглощающее чувство, которое делало нас до невозможности уязвимыми перед такими чудовищами, коими являлись Клаус и его верная собачонка Стефан.
Такая жертва для меня была недопустима. Разве смогу я жить, зная, что Елена испытывает все муки ада, невообразимые страдания, которые, не задумываясь, причинит ей братец. Верный возлюбленный превратился в смертельного врага, избрав изощренный план мести с целью доказать нам свое превосходство и новую силу, врученную ему в качества трофея от Древнего.
– Стефан… прошу…
Голос Елены подозрительно дрожал, вызывая во мне настолько бурные чувства, что мне казалось, я умру не от руки брата, а от боли, которую испытывала сейчас Елена. Этой болью, казалось, пропитался даже воздух вокруг.
– Невыгодная сделка, Елена, прости, но оставить жизнь ему было бы верхом глупости. Ведь он не оставит попыток найти тебя, вернуть даже в облике вампира, отомстить мне.
– Нет… – достиг моего слуха чуть уловимый шепот.
– Смирись, Елена. В твоей жизни будет один мужчина – я. По крайней мере до тех пор, пока ты не наскучишь мне. А делить тебя с собственным братом не входит в мои планы. Не желаю, чтобы даже мыслями ты была с ним, рассчитывала на его помочь, ждала, когда он найдет тебя и устроит долгожданный побег. Уж прости, Елена. Но, как видишь, выбора у меня нет!
– Выбор есть всегда, Стефан…
– И я его сделал, милая Елена, – издевательски проговорил Стефан и чуть сильнее сжал мне сердце.
Я захрипел от страшной боли, не имея возможности даже сыпать проклятиями, чувствовал лишь дыхание смерти, что так неумолимо приближалась ко мне. Но отчего-то в эти последние секунды я не мог заставить повернуть голову в сторону и посмотреть на нее. Я страшился увидеть взгляд, полный боли и страданий, заплаканное личико, прикушенную от напряжения нижнюю губку. Я тот, кто поклялся даже ценой собственной жизни защищать Елену, не смог уберечь ее от ужасной участи. Я испытывал невыносимые муки, осознавая, что проиграл, проиграл не только свою жизнь, но и жизнь той, которую так люблю.
– Прощай, брат.
Голос Стефана звучал до того холодно и безразлично, словно ему настолько привычно было отнимать жизнь брата.
– Не трогай Елену… – простонал я, совершенно не рассчитывая на то, что Стефан последует моей просьбе. Просто последняя попытка умирающего вампира спасти свою девочку.
Я скорее почувствовал, чем услышал, стремительнее движение за спиной брата, и звонкий рассерженный голос коснулся моего слуха. Я не мог и слова разобрать, так как голос произносил что-то неразборчивое и совершенно непонятное, но голос я узнал. Он принадлежал Бонни Беннет, которая непонятно почему находилась здесь, именно в тот миг, когда в ее помощи больше всего нуждались. Хотя у меня возникли сомнения, что ведьма сможет одолеть моего братца, ведь в прошлую их встречу Стефану удалось с легкостью противостоять ее силе. Но, видимо, Бонни, вернувшись с той стороны, обрела не только новое тело, но новую силу, с помощью которой она сейчас пыталась справиться с прихвостнем Клауса. И, похоже, это у нее получалось весьма неплохо, так как Стефан при первых же словах тарабарщины, которую произносила Бонни, отпустил меня и, согнувшись в три погибели и прижав руки к вискам, пытался сопротивляться колдовскому натиску.
Я же кое-как привстал с пола, кинул взгляд на Елену, которая в совершенной прострации смотрела перед собой, словно и не видела, что появилась Бонни, что Стефан, практически сломленный, стоял уже на четвереньках, словно дикий зверь, и издавал жуткие крики.
Броситься к Елене? Или к Бонни? Второе перевесило, так как от обезвреживания Стефана напрямую зависела безопасность Елены. Поэтому, отключив в себе невероятное по своей силе желание оказаться рядом с Еленой, я метнулся к ведьме, чья сила набирала немыслимые обороты.
То, что открылось моему взору, доставило мне огромное удовольствие: Стефан извивался от боли у ног ведьмы. А зрелище было поистине ужасным: из носа, ушей, рта вампира шла кровь; он буквально захлебывался ей.
Краем глаза я увидел Джереми, который стоял позади Бонни и с ужасом взирал на происходящее в гостиной.
– Позаботься о Елене, – бросил я.
Тем самым я вывел парня из ступора, который вздрогнул после моих слов и не раздумывая кинулся к сестре.
– Ведьма, что ты творишь?
Голос Стефана, еще минуту назад такой сильный и властный, а сейчас ослабший от невыносимой боли, что причиняло ему заклятие Бонни, достиг моих ушей.
Бонни, игнорируя вопрос Стефана, продолжала выкрикивать заклинание, понятное, наверное, только ей. А я лишь наблюдал за плодами ее трудов, испытывал при этом злорадство и даже некое наслаждение при виде страданий брата. Сколько бы ни мучила его Бонни, для меня этого было бы слишком мало, за то, что он хотел причинить такие мучения моей девочке, моей принцессе.

Внезапно речь ведьмы оборвалась и Стефан, потеряв сознание, упал на бок.
Одновременно с этим в гостиную ворвались Аларик с Люси с встревоженными и обеспокоенными лицами. Они в ужасе уставились на представшую их взору картину: Елена, рыдающая в объятиях брата, Стефан, лежащий без чувств на полу, Бонни, в лице которой не было ни одной кровинки, я с заживающей раной в груди. И все это на фоне практически разрушенной гостиной.
– Что здесь случилось? – практически одновременно спросили ведьма и охотник, переводя изумленные взгляды по очереди на каждого из нас.
– Я ослабила его, Деймон, – не слыша вопроса ошарашенной парочки, Бонни обратилась ко мне. – Мы должны убить его. Здесь и сейчас.
– Как это возможно, Бонни?
К ней подошла Люси, в голосе которой сквозило неподдельное удивление. – Стефан же сильнее тебя. Как же ты с такой легкостью вырубила его?
– Гнев, ярость, жажда возмездия – все это придало мне сил. Я теперь владею своими эмоциями настолько хорошо, что не позволю кому бы то ни было причинить вред моим близким.
– Месть – это хорошо, особенно в случае со Стефаном, но риск… существовал ведь риск, что у тебя не выйдет, не получиться справиться с ним, как не получилось в прошлый раз.
– В прошлый раз я была гораздо слабее, в прошлый раз я не видела смерть тех, кто дорог мне.
– Смерть? Чью смерть видела ты, Бонни? – потрясенно обратился я к ведьме.
– Твою Деймон… – произнесла она и, чуть помешкав, добавила: – И Елены. Он убил вас, – ткнув пальцем в сторону лежащего на полу Стефана, сказала Бонни. – Он вырвал тебе сердце… О боже, крик Елены все еще стоит в моих ушах…А ты… ты… Умирая, ты просил не трогать Елену. Но Стефану было плевать, плевать.
Я чувствовал, как замерла фигурка Елены в объятиях Джереми, как вся она буквально обратилась в слух, как и каждый из нас, потрясенный повествованием Бонни.
– …Стефан все никак не мог заставить ее замолчать, прекратить истошные крики и проклятия, которые не переставая сыпались на него из уст Елены… и он, не раздумывал ни секунды… ни одной… – из глаз Бонни брызнули слезы. – …Просто сломал ей шею. Этот хруст… я слышала его так явственно, как любого из вас сейчас. Я видела, как поникла Елена в его руках…
Бонни замолчала, не в силах продолжать свой страшный рассказ.
– Мы должны убить его!
Я понял это слишком четко и ясно. Стефан не прекратит своих попыток обратить и забрать себе Елену, словно игрушку, которой он будет пользоваться, пока та не наскучит.
Выбор сделан! После того, что случилось сегодня и что поведала нам Бонни, Стефан должен умереть. Другого не дано. Тот прежний Стефан, мой брат, умер в тот миг, как принял в дар от Клауса силу, что делала его во много раз сильнее и могущественнее, но которая напрочь лишила его человечности, уничтожила в нем все светлое и доброе. То, что так долго он взращивал и хранил в своей душе в стремлении быть человеком, а не чудовищем.
Я взглянул на всех присутствующих. Их лица выражали согласие с принятым мною решением, но также остался и немой вопрос: кто же все-таки нанесет ему смертельный удар?
– Джереми, уведи Елену наверх…
– Нет!
Голос Елены звучал слабо, но уверенно.
– Прошу…
Сил спорить не было, но и допустить, чтобы Елена наблюдала за смертью Стефана, я не мог.
– Мы пройдем через это вместе…
Елена подошла ко мне и ласково провела пальчиками по скуле.
«Черта с два мы пройдем через это вместе, – подумал я. – Это мой выбор, мое решение, и я не буду мучить тебя, любимая».
– Бонни, мне нужна твоя помощь, – обратился я к ведьме.
Бонни поняла все без слов, равно как и Елена, которая, отдернув руку от моего лица, уставилась на подругу.
– Это нечестно, Бонни. Ведь это я твоя подруга, а ты идешь у него на поводу.
– Во имя твоей же безопасности. Ты не должна быть тут. Прости…
С этими словами Бонни зашептала снова что-то непонятное и веки моей прелестной возлюбленной сомкнулись сами собой, колени подогнулись, и я подхватил уже спящую крепким сном девушку на руки.
– Спасибо, Бонни.
И без толики сожаления и раскаяния я передал свое хрупкое сокровище Джереми.

Я глядел на тело брата, что неподвижно лежало в центре полуразрушенной гостиной, и волны гнева, боли, ненависти плескались во мне. Я ненавидел собственного брата. Разве может быть что-нибудь ужаснее этого? Бонни отключила с помощью магии монстра, что жил внутри моего брата и в любую секунду мог очнуться и убить любого из нас или всех нас, а потом подняться наверх, убить Джереми и забрать Елену. Поэтому я особенно не терзался подобным выбором. Стефан сам во всем виноват.
– Держи, Деймон, – вручил мне Аларик хорошо заточенный кол, который являлся неизменным атрибутом любого охотника и который всегда находился при своем хозяине.
Пальцы крепко сжали чуть шершавое орудие смерти, и я направился к Стефану. Опустившись на одно колено над телом брата, я занес над ним кол, приготовившись сделать смертельный удар, так как хотел, чтобы все произошло быстро, без лишних сантиментов. Но от внезапно возникших воспоминаний всколыхнулись все мои чувства и эмоции. Я не хотел помнить об этом, только не после того, что натворил брат; но я помнил, помнил все хорошее, что связывало нас, наравне с плохим. Как это возможно: одновременно желать смерти и вспоминать каждый миг из детства, юности, пропитанный братской любовью? Ведь и на мне была вина за то, что Стефан стал таким. Если бы не лекарство для моего спасения, то Стефан не ушел бы с Клаусом, а соединил судьбу с Еленой, а я умер, как любой вампир от укуса оборотня.
Ну, хватит, довольно! Все стало так, как стало! Назад пути нет и не будет! Время не повернуть вспять. Стефану, видимо, не суждено бороться со своими пороками, он может лишь идти у них на поводу. Клаус почувствовал эту двойственность в брате и не преминул воспользоваться этим в своих коварных планах.
– Прости, брат, – произнес я, вновь замахиваясь для удара.
Внезапно Стефан открыл глаза и уставился на меня в немом вопросе. Моя рука замерла всего лишь в паре сантиметров от его сердца.
– Что происходит, Деймон?
– Убей его, Деймон, пока еще не поздно, – крикнул Аларик.
– Что, черт побери, здесь творится? – повторил свой вопрос Стефан. – И где Елена?
Во мне что-то щелкнуло, и я, обезумев от ярости, врезал брату в челюсть так сильно, что на костяшках пальцев выступила кровь.
– Даже имени ее произносить не смей.
Бонни вновь принялась читать заклинание, а Аларик подскочил ко мне с вербеновыми дротиками в руке.
– Вербена не возьмет его, – прошипел я. – А вот кол самое то.
– Деймон, Рик, – Стефан кинул взгляд на Бонни с Люси. – Кто-нибудь из вас объяснит мне, что происходит?
– Заткнись…
Я воткнул в грудь брата кол, преднамеренно промахнувшись, чтобы Стефан осознал всю серьезность моих намерений. Мы поменялись с ним местами: теперь я выступал в роли палача, но Стефан не являлся беззащитной жертвой.
– Деймон, что ты творишь? Елена… Елена… с ней все в порядке?
– Да, но не благодаря твоим усилиям.
– О чем ты говоришь? – превозмогая боль, продолжал допытываться Стефан.
Я выдернул кол из раны.
– На этот раз я не промахнусь…
– Почему вы все так жаждите убить меня и что здесь вообще происходит?
– А по-твоему, что здесь происходит, братишка?
– Что-то совершенное непонятное.
– Он просто заговариваем нам зубы. Убей его, – верещала Люси. – Или я сама убью его.
Я вновь замахнулся над братом.
– Деймон, прошу, выслушай меня, – корчась от боли, что причиняла ему Бонни, шептал Стефан. – Минуту назад я был наедине с Еленой в моей комнате. Я утешал ее после твоей выходки сегодня утром. А миг спустя я уже тут… и надо мной мой брат с колом в руке, готовый убить меня. И кто вообще эти две девушки?
Я слегка удивленно посмотрел на брата. Похоже, он действительно верил в то, что говорит.
– Ты с Еленой в своей комнате? Моей выходки сегодня утром?
– Да, Деймон, сегодня утром ты спятил, когда заставил Елену пить твою кровь…
– Стоп, Стефан, по-твоему, сегодня какой день?
– День накануне жертвоприношения.

Впервые повествование ведется от лица Стефана Сальваторе, иначе, в моем понимании, история не будет полной и я не смогу описать последующие события именно так, как я их представляю. Возможно, этот персонаж не является вашим любимым в этом фанфике, но и без него, как говорится, никуда. Поэтому целиком и полностью эта глава посвящена младшему Сальваторе. Прошу не обижаться на меня, ведь я ни в коем случае не собираюсь обелять его. Но и пропустить эту главу я не могу, ибо будет нарушена целостность истории.
И еще одно предупреждение: я немного изменила беседу Стефана и Елены после того момента, как Деймон принудил Елену выпить своей крови в серии 2.20.

От лица Стефана

- Успокойся, Елена… прошу, успокойся, - шептал я девушке, которая доверчиво уткнулась носиком мне в плечо и продолжала дрожать, несмотря на то, что я сжимал ее фигурку в объятиях, которые сулили ей абсолютную безопасность и надежность.
- Почему?.. За что он так со мной?.. Я не хочу... Стефан, я не хочу становиться вампиром! – последние слова Елена произнесла с такой мукой в голосе, с таким невероятным отчаянием. – Он знал! Деймон знал! Ненавижу его!
- Ш-ш-ш… любовь моя, Деймон ведь тоже не хочет потерять тебя. Правда, способ он выбрал ужасающий…
- Никогда не прощу ему этого, - прорыдала Елена, подняв заплаканное личико, и еще сильнее обхватила меня за талию. – Ты со мной, Стефан, – это самое главное. Я так люблю тебя.
Услышав признание, я непроизвольно сжал ее в объятиях чуть сильнее, чем следовало, услышав в ответ легкий стон.
- Прости… - виновато прошептал я, разжимая объятия. – Просто… Я так безумно… сильно… люблю тебя.
- Стефан…
Ее розовые губки чуть приоткрылись в предвкушении поцелуя. Меня с неудержимой силой влекло к ним, я практически уже чувствовал их сладостный вкус; мой пульс отбивал бешеную дробь, дыхание сбилось, я волновался, действительно волновался, словно был незрелым юнцом. Влияние Елены Гилберт на меня было поистине огромным, и если Деймон испытывал хоть толику подобных чувств к ней, удивительно, что он не попытался до сих пор отнять ее у меня. Столь неприятная мысль, так внезапно ворвавшаяся в сознание, была тут же мной отвергнута. Елена лишь моя! Моя! И я медленно склонился над любимым лицом, рассматривая столь дорогие моему сердцу черты.
- Елена… - прошептал я имя возлюбленной, без которой не мыслил своего дальнейшего существования, и приник к божественным устам.
Я потерял счет времени и, лишь почувствовав, как Елена задыхается в моих объятиях, оторвался от пленительно сказочных губ. Мы оба тяжело дышали и не сводили влюбленных взглядов друг с друга. Я протянул руку, коснулся порозовевшей щечки, спустился чуть ниже, лаская большим пальцем подбородок, далее моя рука трепетно коснулась лебединой шейки в том месте, где под тонкой кожей билась ниточка пульса, как неожиданно… ее личико стало терять свои очертания. Елена на моих глазах растворялась, словно дымка, ее облик становился все бледнее и бледнее, как будто она превращалась в невидимку. Но, видимо, сама Елена не чувствовала происходящих изменений, поскольку ее лицо выражало все то же умиление и любовь, что и минуту назад; девушка не чувствовала надвигающейся опасности.
- Деймон! Деймон! – пытался я позвать брата, но мои уста не проронили ни звука, и я лишь мысленно взывал к помощи. – Аларик! Дженна! Хоть кто-нибудь!!!
Через несколько мгновений возлюбленная исчезла, попросту растаяла на моих глазах, но осмыслить происходящее я не успел, так как спустя секунду темнота поглотила меня; но очнулся я практически мгновенно, оказавшись отчего-то на первом этаже в гостиной особняка…

***
- Куда его, Деймон?
- Думаю, что в подвал.
- Считаешь, подвал подходящим местом для него?
- А почему нет? Ведьмы поставят защиту, и он не сможет вырваться.
- А почему ты передумал убивать его, Деймон?
- Он ни черта не помнит. Вот почему.
- Ты слишком сентиментальный.
- Он мой брат. Мне и решать.

Я слушал этот совершенно непонятный разговор, все еще лежа на полу, не имея сил даже приподняться. Все мое тело было объято невероятной слабостью, подобной которой я не ощущал со времен, как был человеком или же… Невероятная догадка озарила меня: меня опоили вербеной, и, видимо, в огромных количествах, но… где же тогда боль, что обжигала все нутро огнем, боль, от которой вампир просто-напросто отключался? А если это не вербена? То что тогда со мной? И почему здесь Деймон, Аларик и… две незнакомки? Где вообще Елена? И почему гостиная напоминает поле боя?
- Объясните мне наконец, в чем дело? – во второй раз я попытался добиться правды от всей этой компании.
На секунду воцарилось молчание, но тут же оно было нарушено старшим братом, который вновь склонился над моим лицом и, схватив меня за волосы, притянул к себе.
- А, по-твоему, Стефан, что здесь происходит?
- Вы все сошли с ума! Вместо того чтобы готовиться к жертвоприношению, вы…
Я не успел договорить, как Деймон резко разжал руку и мой затылок гулко ударился о паркетный пол.
- Ты продолжаешь верить, что сегодня день жертвоприношения, брат?! – с издевкой в голосе спросил Деймон.
- А разве это не так?
- Уверяю тебя, Стефан, что сегодня далеко не день жертвоприношения.
- Ты бредишь, Деймон, бредишь! Ты опять что-то придумал для спасения Елены, втянул в это Аларика и этих двух… - кивнул я в сторону рыжеволосой и мулатки. И внезапно на меня словно снизошло озарение. - Ты похитил Елену?!
Что там задумал мой взбалмошный старший брат? Что-то, что повлечет за собой большое количество смертей. И… и… как он посмел забрать Елену? Мою Елену? Наверняка без магии здесь не обошлось.
- Если… если… ты причил ей вред, то я убью тебя!
Осознание того, что Деймон похитил Елену, придало мне сил, и я, пускай и с невероятным трудом, но все же смог приподняться на локтях и вперить гневный взгляд в брата.
Вся компания смотрела на меня удивленными взорами, особенно Деймон, во взгляде которого к удивлению примешивалось что-то напоминавшее полнейший шок и неукротимую ярость.
- Ты правда ни черта не помнишь?
- О чем я должен помнить? О том, что собственный брат похитил мою девушку, а сам несколько минут назад пытался убить меня?
Деймон проследил за моим взглядом, что кинул я на свою окровавленную футболку, и, хмыкнув, указал на свою пропитанную кровью рубашку.
- По-твоему, кто это сделал?
Только сейчас я обратил внимание на внешний облик Деймона, который говорил о том, что брат совсем недавно побывал в нешуточной переделке. И дело было не только в окровавленной рубашке, но и в лице, покрытом заживающими царапинами и ссадинами, которые явно некоторое время назад представляли собой серьезные раны. Мурашки побежали по моей спине: я и шагу сделать не могу, а Деймон перенес нападение… но кого?
- На нас напали?
Я страшился услышать ответ брата, ибо нападавший был явно сильнее нас обоих, а исход подобной атаки был не ясен для меня.
Брат замер от моего вопроса, его лицо потемнело от гнева, но Деймона опередила мулатка, которая смутно кого-то мне напоминала. Подлетев ко мне и брызгая слюной, она прокричала:
- Да он издевается над нами, Деймон! Ты что, ослеп совсем? Этот гаденыш, шестерка Клауса, просто морочит нам голову. Стоит ослабить заклинание, как он убьет всех нас, включая твою распрекрасную Елену.
- Заткнись, Люси! – рявкнул на нее Деймон.
- Ты Люси? Люси Беннет – та, что связала Кетрин и Елену, та, что настолько ослабила ее… - проговорил я, удивленно скользя по девушке взглядом.
Что ведьма, которая помогла заточить Кетрин в гробнице, делала в особняке Сальваторе, да еще и ведя себя подобным образом? Мысли путались в голове, ситуация становилась все запутаннее и непонятнее. Естественно, ответа на свой вопрос я так не получил.
- Он опасен! И не ты один принимаешь решение, Деймон.
- Люси права, Деймон, - вновь вступил в разговор Аларик.
- Аларик, хоть ты объясни мне, в чем дело?
Почему они так ведут себя? А эта Люси назвала меня шестеркой Клауса? Бред чистой воды. Елена. Вот кто смог бы все расставить по своим местам и разобраться в происходящем кошмаре.
- И что ты предлагаешь делать, Рик? – игнорируя меня, продолжили беседу мой брат и друг.
- Проголосовать.
- Проголосовать?
- Я за то, чтобы завершить начатое.
- То есть всадить кол ему сердце?
- Да, Деймон! И я согласен с Люси: чтобы он ни говорил сейчас – ему нельзя верить. Плюс голос Люси – итого уже два голоса…
- Что вы несете?
Я с трудом воспринимал происходящее, мне казалось, что я перенесся в альтернативную вселенную, ведь не могли мой брат и друг обсуждать мое убийство. Да и на черта Люси Беннет желать моей смерти?
- Мы всего лишь голосуем – жить или умиреть тебе, Стефан, - ерничал Деймон, хотя его слова мало походили на дурачество: меня вправду хотели убить.

Как за минувшие пятнадцать минут прежний привычный мир поменял свои очертания, изменился настолько, что я не узнавал ни себя в нем, ни своих друзей. В этом мире все было по-другому: так непривычно, так неуютно чувствовать на себе пронизывающие леденящей ненавистью взгляды, откровенную жажду убийства. И здесь не было Елены, чтобы развеять весь этот кошмар, наставить на путь истинный безумцев, что собирались уничтожить меня, ослабив перед этим настолько, что я не смогу и пальцем пошевелить, чтобы хоть как-то защитить себя.
Следующая фраза, произнесенная разъяренной мулаткой, чуть не лишила меня чувств.
- И не забывай о Елене, Деймон. Она ведь хотела стоять рядом и наблюдать смерть этого предателя. Так что в нашу пользу три голоса.
В глазах потемнело, дыхание перехватило, и звуки в гостиной разом стихли. Я видел лишь движение их губ, но не слышал ни единого слова, что они произносили. Это не мой дом. Это место просто не может быть моим домом. Что-то произошло. Что-то настолько страшное и жуткое, что вырвало меня из объятий любимой и перенесло сюда… в кошмар, в котором происходило немыслимое. Ведьма словно пригвоздила меня словами, что без остановки звучали в голове: «И не забывай о Елене, Деймон. Она ведь хотела стоять рядом и наблюдать смерть этого предателя. Так что в нашу пользу три голоса». Моя Елена не может желать моей смерти! Никогда!
Я застонал, видимо, настолько громко, что все присутствующие повернулись ко мне.
- Это ложь! Ложь…
В моих глазах застыли слезы.
- Увы, но это правда, Стефан, - беспощадным голосом подтвердил Деймон.
- Это место не мой дом. Я только что был рядом с Еленой, держал ее в своих объятьях, а сейчас я здесь… в полуразрушенной гостиной и вы утверждаете, что все хотите моей смерти, включая Елену, которой, кстати, среди вас нет…
- Я принял решение, что это зрелище не пойдет на пользу ее и без того измученной психике, особенно после всего, что случилось с ней за это время… да и вообще, на хрена я тебе все это объясняю?..
И уверяю тебя, Стефан, что это именно твой дом. И что он в таком состоянии – полностью твоя заслуга, как и в том, что Елена не меньше всех нас жаждет твоей смерти, если не больше. Понял, брат?
И вновь подлетев ко мне, он опустился на корточки.
- И то, что ты ничего не помнишь, не снимает с тебя груза всех твоих, - хмыкнул Деймон, - проступков. Так что не строй их себя жертву, а из нас – кучку монстров, которые решили погубить невинного Стефана Сальваторе – просто так, без видимой причины. Ты не жертва, Стефан, ты палач, монстр, убийца. Ты тот, кто служит Клаусу вот уже почти как, - Деймон задумался, - скоро год.
- Ты несешь бред, Деймон.
Я не верил ни слову, просто не мог поверить.
- Бред!? – вскричал Деймон. – Хорошенький бред получается.
- Я не мог забыть целый год своей жизни. Просто не мог! Не мог! И я не служу Клаусу!
Последние слова я практически прокричал.

- Я стерла из твоей памяти эти воспоминания… совершенно случайно.
В мою сторону направлялась высокая рыжеволосая девушка. Вот кто-кто, а она мне была совершенно незнакома. Ее голубые глаза светились ненавистью и отвращением. Но что должен был я совершить, чтобы вызвать подобное чувство? Что-то настолько ужасное и дикое, что-то свойственное мне в ту пору, как я звался «мясником». Меня передернуло от подобного предположения, ведь представить, что у меня случился очередной срыв, что пострадали мои близкие и… Елена... Что могло быть страшнее и ужаснее? И в этот миг желание всей этой компании свести со мной счеты перестало казаться чем-то неправильным. Если я смог причинить боль Елене, то я не заслуживал жизни.
Незнакомка продолжала разговаривать со мной, но с некой осторожностью, и в голосе ее проскальзывали нотки брезгливости. Выглядело все так, словно она сквозь силу объясняла произошедшее со мной.
- Я всего лишь хотела ослабить тебя и, быть может… убить. Вот это было бы везением – избавить нас всех от тебя. Да еще так быстро. Но, увы, – девушка развела руками. – Ты жив. Да еще и память потерял. Хотя… кто знает, может, ты лжешь? Пытаешься оттянуть время? Ведешь свою игру?
- Кто ты такая?
- Ведьма, как ты уже догадался.
- Имя? У тебя ведь есть имя?
- Конечно. Меня зовут Шейла.
- Мы незнакомы с тобой, так ведь?
- Нет. Но ты был хорошо знаком с моей подругой.
- Твоей подругой?
- Именно. Бонни Беннет, помнишь такую?
Наша милая ведьмочка Бонни. Как я мог не помнить ее, ведь мы виделись всего каких-то пару часов назад… в моем времени, а здесь и сейчас, если верить рассказанному, я не видел Бонни почти год, точнее, не помнил нашего с ней общения.
- Интересно: и где же она сейчас? Думаю, она ни за что не пропустила бы подобное мероприятие.
Рыжеволосая изменилась в лице.
- Она там, где не должна была оказаться, ну, как минимум еще лет семьдесят.
Ее голосок звенел от ярости.
- Ты говоришь загадками… Шейла.
- На кладбище, Стефан Сальваторе.
Шок. Полнейший ступор. Неприятие услышанного. Как наяву, я увидел ее личико, услышал голос, уверено произносящий заклинание. Бонни умерла?! Странно. Дико. Непонятно. Как и гнев, направленный на меня рыжеволосой ведьмой.
- Благодаря тебе!
Слова, как пушечный выстрел, долетели до меня, сбив с толку и так пошатнувшееся сознание, которое с трудом принимало тот факт, что минул почти год времени, времени, которого я не помнил, но, видимо, вся компания собиралась сейчас восполнить пробелы в моей памяти. Но, если это означало, что я должен узнать то, что убивал своих друзей, возможно, причинил вред Елене или, хуже того… меня резко затошнило. Я предпочел бы быструю смерть, чем муки – слушать повествование о собственных злодеяниях.
Девушка подошла ко мне еще ближе, и ее маленькая ладошка коснулась моего лба. На веснушчатом личике появилось выражение отвращения при проделывании этой простой манипуляции. Я почувствовал тепло, которое проникло в меня сквозь ладошку: ощущение не было неприятным и через несколько мгновений оно исчезло, стоило ведьме убрать руку.
- Он говорит правду.
- Какую правду?
- Он ничего не помнит. И ему страшно при мысли, что мог он натворить.
- О, как это похоже на Стефана, - ядовито пропел Деймон. – Нашкодил, и теперь ему страшно за содеянное. Будет заниматься самобичеванием, и все в таком духе… Только не прокатит, брат, не прокатит. Всего не исправить. И стоит тебе только все вспомнить и… опля – ты снова верная собаченка Клауса, ты снова убиваешь налево и направо, снова…

Я не дал договорить брату, чувствуя, как земля уходит из-под ног. У меня случались срывы, но ни об одном из них я не забывал. Я помнил все, что творил, помнил имена и лица своих жертв, осознавал, что убивал чьих-то детей, родителей, возлюбленных, осознавал, что причинял их родным величайшее горе. Лишь воспоминания об этом держали меня на плаву, не позволяли срываться в очередной раз. Я вел немыслимую борьбу с собой всю свою вампирскую жизнь, которая состояла из этих срывов и реабилитаций. Как мог я сорваться вновь, имея возле себя такого ангела, как Елена? Что мог я натворить, коль мои друзья обратились за помощью к Люси Беннет и этой… Шейле? Пойти в услужение к Клаусу? У меня что, помутилось сознание? И что более всего напугало меня: друзья не видели иного выхода, кроме как убить меня. Даже Елена.
- Я готов понести наказание за содеянное, но…
- Как благородно! Как в это в духе Стефана Сальваторе. Я монстр, но готов ответить за свои злодеяния.
Голос Деймона не выражал ничего, кроме неприязни и глухой ярости.
- Как понимаю, не случись со мной внезапной амнезии, то мое бездыханное тело лежало бы у ваших ног, не так ли? Но я не по своей вине спутал ваши карты.
- Да, брат, сейчас бы ты уже покоился в нашем семейном склепе, а мы поминали безвременно почившего благородного Стефана Сальваторе, который сократил количество ныне живущих ведьм почти вдвое. Я не ошибся в цифрах, Люси?
- Ублюдок! – выплюнула оскорбление мулатка, подлетела ко мне и как следует приложилась ногой к левому боку.
- Видишь, Стефан, как много у тебя почитателей, которые жаждут всадить кол тебе в сердце. Вот и Шейла заточила на тебя зуб. Не правда ли, милая?
Я ненавидел эту издевательскую манеру брата разговаривать, но сейчас я был провинившейся стороной, поэтому, пропустив мимо ушей сарказм Деймона, повернул голову в сторону Шейлы. Вести беседу в столь унизительном положении, буквально у ног собравшихся, было не слишком приятно, но я не мог ничего изменить, ведь почерпнуть сил мне было неоткуда. Девушка заметно побледнела после слов Деймона.
- Ну же, Шейла, расскажи брату, что он сотворил с бедняжкой Бонни, - приобняв девушку за плечи, елейно попросил Деймон.
- Он отдал ее Клаусу, - обреченно пролепетала она.
- А тот просто свернул ей шею, а потом…
- Нет, нет!!! – прокричал я. – Я не мог сделать ничего подобного. Только не с Бонни! Отдать ее Клаусу?! Немыслимо! И вообще, как я связался с этим выродком?
- Мог, мог, Стефан! И ты это сделал. Ты руками Клауса убил Бонни, тем самым разбил сердце Елены. А в том, как ты попал к Клаусу, есть и моя вина. И клянусь, я терзался ею, желал быть на твоем месте, ведь я считал, что ты страдаешь, страдаешь по моей вине, а ты… ты не страдал, наоборот, наслаждался каждым мгновением, каждой отнятой жизнью. Да мне было бы плевать, если бы ты не притащился вновь в Мистик-Фоллс, если бы не попытался отнять…
Голос Деймона дрогнул, действительно дрогнул, и лишь один человек мог вызвать в нем такие чувства – Елена.
Я не мог не спросить, не мог не узнать. Но все мои члены сковали ужас и страх, подобного которым я не испытывал ни разу в своей жизни: ни в смертной, ни в бессмертной. Я еще не отошел от известия, что стал причиной гибели юной Бонни Беннет, как новая страшная новость грозила уничтожить меня. «Попытался отнять… попытался отнять… попытался отнять…», - лишь эта мысль билась в моей голове.
- Елена?..
Мой голос дрожал, я был не в силах продолжить предложение.
- Хочешь знать, что с Еленой? Что ты, сукин сын, причинил ей?
- Она жива?..
Вот все, что мне было необходимо знать…
Лицо брата превратилось в звериный оскал, когда он кинулся на меня, с легкостью поднял с пола и швырнул через всю гостиную. Я приземлился на бар, точнее, на то, что от него осталось; осколки больно врезались в тело, но не успел я даже отдышаться, как руки Деймона вновь схватили меня и припечатали к противоположной стене.
- Жива? Ты спрашиваешь, жива ли она?
Подобного выражения лица я не видел у брата никогда прежде.
В ту же секунду все фразы, что упоминались сегодня касательно Елены, которые говорили о том, что она жива, выветрились из моей головы. Я зарычал, словно раненый зверь:
- Нет!!!
От моего рыка сотрясся весь дом.
Я зарыдал, как дитя, глядя в глаза брата. Тот вдруг отпустил меня, и я, как подкошенный, упал на колени и закрыл ладонями лицо, пряча от тех, кто считал меня некогда другом, слезы.
- Меня от тебя тошнит, Стефан! – возле меня склонился Деймон. – Неужели ты считаешь, что, если бы Елена была мертва, ты был бы до сих пор жив? Уверяю, что нет. Поэтому, утри слезы. Ты не заслуживаешь даже думать о ней. Страдалец чертов!
- Она жива?!
Я поднял взгляд на брата.
Своими словами тот вернул меня к жизни. Елена жива, жива, и это самое главное.
- Она жива, но не благодаря твоему милосердию. Поэтому оставь все мысли в отношении нее. Ты понял?
- Самое главное, что она жива, а все остальное неважно. Я сотворил поистине ужасные вещи, и у вас нет другого выхода, кроме как убить меня.
- Недавно ты был против такого исхода.
Люси Беннет недоверчиво смотрела на меня, словно я в любую секунду мог выкинуть какую-нибудь каверзу.
- Тогда я не знал, что знаю сейчас. Я убил Бонни. Я убивал, и наверняка в огромных количествах. Тебе подобных, Люси, я… - голос дрогнул, - причинил вред Елене и еще натворил всего такого, о чем даже вы могли и не знать. Я готов понести наказание.
- Самопожертвование! Даже будучи монстром, ты переигрываешь ситуацию в свою сторону. О боже, я все осознал! И хочу умереть. Меня тошнит от тебя, брат.
- И меня тошнит от самого себя, Деймон. Раз я такое чудовище, способное в любой момент вспомнить все и поубивать вас к чертовой матери, - уничтожьте меня, пока я не помню, кем стал в течение этого года. Сейчас я слаб под грузом содеянного зла. Ты только представь, что еще час назад мы с Еленой клялись друг другу в любви… а сейчас я узнал, что лишил жизни ее лучшую подругу и чуть не убил ее саму, что она жива лишь благодаря твоей заботе о ней. Что могу я чувствовать? Что? Да я готов сам убить себя!
В эту же секунду я сорвал магическое кольцо с пальца и запульнул его куда-то в сторону. Мой взгляд коснулся окна, за которым чуть брезжил рассвет.
- Вы тут голосовали: жить мне или умереть. Так вот у вас есть и мой голос, поэтому приводите приговор в исполнение, или же я сам исполню то, что следовало мне сделать еще в тот раз у озера.
Неожиданно ко мне подошла Шейла.
- Стефан Сальваторе, не ты решаешь свою судьбу.
- Что ты несешь?
Голос Деймона прозвучал удивленно.
- Твою судьбу решит та, кого ты обидел больше всего – Елена Гилберт.
- Она уже отдала свой голос, - обреченно прошептал я.
- Она действовала импульсивно, под влиянием ситуации, ведь как ни крути, но ты пришел убить ее… и убил бы, как сделал это в моем видении.
- О господи…
- Ее голос будет решающим, а пока ты погостишь в нашем подвале, как изначально и решил твой брат.

От лица Елены

Я внезапно проснулась словно от толчка, в первые секунды не понимая, что со мной случилось и почему я нахожусь не в особняке, а в своей бывшей спальне родительского дома. Но память без промедления восполнила все пробелы, кроме одного, заставляя мучительно застонать от нахлынувших воспоминаний. Деймон… Стефан… Бонни… события замелькали перед глазами, словно в калейдоскопе, и лишь причина, побудившая моих друзей привезти меня в этот дом, оставалась для меня загадкой. «Как они посмели без моего ведома притащить меня сюда?» – подумала я, со стоном приподнимаясь с кровати и тут же цепляясь за ее край, ибо нахлынувшее головокружение вкупе с тошнотой чуть не лишили меня чувств. Видимо, последствия вчерашнего дня: ссора/примирение с Деймоном, атака Стефана с его попытками обратить меня и убить собственного брата, магия Беннет – все это не прошло для меня бесследно.

Покачиваясь, я все-таки доплелась до ванны, где мне удалось лишь умыть лицо прохладной водой да прополоскать рот, поскольку я все еще ощущала металлический привкус крови; сил принять ванну или хотя бы душ у меня не осталось, и я вернулась назад в комнату с намерением выяснить хоть что-то о произошедшем в особняке с момента моего ухода в царство Морфея. Но что я могла узнать, если дом был пуст и не один из моих друзей, включая собственного брата и даже Деймона, попросту не отвечал на звонки? Да что же это такое? В очередной раз прослушав в течение пяти минут длинные гудки мобильного Деймона, я в раздражении швырнула трубку в глубину комнаты и отрешенно сползла по стене, уронив тяжелую голову себе на колени.
Что же произошло? Живы ли все они? Не вышли ли события из-под контроля? Конечно живы. Ведь кто-то принес меня сюда и даже переодел в мой любимый спальный наряд: розовую маечку с забавными коротенькими шортами. Деймон. Улыбка непроизвольно тронула мои губы, но тут же потухла, стоило мне подумать о событиях в особняке и чем, должно быть, завершился вечер: убийством Стефана. Мурашки побежали по коже, стоит мне только представить мумифицированное тело Сальваторе-младшего и осознать наконец-то в полной мере, к чему привели его отвратительные действия в попытке свести с нами счеты. Слезы выступили на глазах, и стоило мне моргнуть, как первые соленые капли заструились по щекам, превращаясь через мгновение в один неукротимый поток, вместе с которым я вновь выплакивала невероятнейшую боль, отчаяние, страх – все те чувства и эмоции, что пережила по вине Стефана Сальваторе. Я чувствовала себя настолько опустошенной морально и физически, что не ощущала сил даже вернуться в постель, продолжая сидеть на холодном полу, и уже не просто плакала, а надрывно рыдала, сотрясаясь всем телом. Понимала, что предаваться жалости к самой себе – последнее дело, но разве заслужила я лишиться родителей в столь юном возрасте? Потерять Дженну – опекуна, кто так искренне заботился о нас, будучи еще совсем молодой женщиной? Могла ли я предполагать, что меня предаст родной человек – тот, кто клялся в вечной любви и готов был принять смерть вместо Дженны? Неужели Стефану недостаточно того раза, когда он мучил и пытал меня? Когда забрал мою лучшую подругу? Нет! Он должен был вернуться в Мистик-Фоллс именно сейчас; сейчас, когда я наконец-то обрела относительный покой и счастье: вернула Бонни и… осознала всю глубину своих чувств к Деймону. Деймон. О боже, ведь я вчера чуть не потеряла его. Калейдоскоп воспоминаний вновь закрутился перед моим мысленным взором: объятия Деймона, глумливая речь Стефана, его жесткая хватка, кровь на моих губах, смертельная схватка с братом, его рука, пробившая грудную клетку Деймона, наш крик, слившийся в единый. Как же я хотела искоренить все эти ужасы минувших суток из своей памяти, стереть, как будто ничего страшного и непоправимого не произошло. Как можно пережить такое и не сойти с ума?! Если бы не верная Бонни, появившаяся в очередной раз именно тогда, когда нужно, то Деймон был бы мертв, а я направлялась бы к новому месту обитания, уже не будучи человеком…
Кожа покрылась мурашками, стоило мне лишь на секунду представить себя в новой ипостаси – неконтролируемого хищника, у которого «благодаря» Стефану стерлись бы все грани добра и зла, хорошего и плохого, правильного и неправильного.

Мой ослабленный организм не выдержал приступа истерического плача, и, несмотря на жесткий пол и весьма неудобную позу, я все же погрузилась в легкую дремоту. Но и во сне, свободном теперь от магии, я не нашла успокоения – лишь кошмар, принесший с собой ощущение утраты. С криком на губах я внезапно проснулась, по-прежнему чувствуя в груди боль от пережитого. Как будто наяву я пережила смерть Деймона и ощутила, как бесценная жизнь утекает из него. В ушах все еще стоял зловещий смех Стефана, держащего в руках сердце поверженного брата. Чтобы хоть как-то взбодриться после кошмарного сна я начала мерить шагами комнату: сначала потихоньку, борясь с головокружением, потом все быстрее и быстрее; и вот уже спустя четверть часа я металась в закрытом пространстве, словно загнанный зверь. А ведь так легко – просто вернуться в особняк Сальваторе, и всё – муки, что причиняла мне неизвестность, уйдут сами собой. Но весьма скверное самочувствие не позволило бы мне сделать из дома и шагу. Я понимала, что нашла себе всего лишь отговорку, ведь не помешало же мне не самое лучшее состояние здоровья вызволить Деймона из плена ведьм, но сейчас что-то держало меня тут, не пускало за пределы этого дома. Это что-то было настолько сильным и мощным и включало в себя не только стресс после пережитого, но и не поддающийся контролю страх – узреть мертвого Стефана. К тому же я прекрасно понимала, что не без веской причины Деймон унес меня из особняка, поэтому именно здесь я и хотела дождаться известий, и если уж к вечеру никто не осчастливит меня своим появлением, то отправлюсь в особняк сама, как бы тяжко мне ни было.

Метаться по комнате мне надоело, и я все же нашла в себе силы принять душ, который чуть успокоил мое ослабшее тело, но не душу, что продолжала изнывать от тревоги и неизвестности. Я малодушничала, продолжая, словно трусишка, сидеть в четырех стенах. Но чего я боялась? Чего? Того, что Стефан повержен? Сражен рукой брата, который взял сей страшный грех на себя, спасая жизнь мне – смертной девушке? Да! Да! Да! Столь тяжкая вина пополнит и без того немалый багаж прегрешений Деймона Сальваторе. Другого выхода не существовало, но даже осознание подобной мысли не приносило ни капли облегчения. И как я могла считать, что способна стоять рядом и наблюдать, как кол проткнет человеческую плоть, пронзит грудную клетку и войдет в сердце, тем самым навеки оборвав жизнь некогда дорогого мне человека. Сейчас я уже испытывала к Деймону чувство благодарности за то, что он не допустил меня наблюдать казнь Стефана. Нет, я не испытывала жалости к Сальваторе-младшему, лишь сожаление и грусть от того, кем был и в кого превратился Стефан, идя на поводу своих низменных инстинктов. Моя ненависть к нему была равна по своей силе любви, что некогда я испытывала к этому мужчине и которую он просто-напросто растоптал, одним махом, без зазрения совести. Все-таки верно говорят, что от любви до ненависти один шаг, и этот шаг в нашем случае был сделан вампиром, который в одночасье убил во мне все теплые и светлые чувства, разорвал все узы, что связывали нас и казались мне нерушимыми; искоренил настолько, что я готова была стоять рядом и наблюдать его смерть, а самое главное – желать этого всей своей душой. Как от нашей безумной любви остались лишь воспоминания? Да и те давно уже померкли до такой степени, что казались нереальными, словно это было со мной в другой жизни. И являлось ли наше чувство столь уж безумным? Или же Стефан Сальваторе так удобно появился в моей жизни, когда я пребывала в состоянии депрессии и тянулась к теплоте и ласке, которыми не преминул окружить меня вампир?

Сейчас не время проводить анализ прошлых отношений, ведь теперь в моей жизни существовал лишь один мужчина, в собственных чувствах к которому я не сомневалась ни на йоту. Как и в том, что даже в самые лучшие наши времена со Стефаном я и толики подобного к нему не испытывала и не переживала столь сильных эмоций в его объятиях. Сделала бы я подобный выбор, будь Стефан все это время со мной? Не уйди он с Клаусом? Не изменись он до неузнаваемости? Как ответить на столь трудный вопрос? Скорее всего, для подобного выбора было бы слишком поздно, если не невозможно. И где-то на уровне подсознания я испытывала странное чувство благодарности к Стефану за то, что он, сам того не ожидая, сблизил меня и Деймона, позволил взглянуть на него совсем другими глазами и осознать, кто истинно предназначен мне самой судьбой.

***
За окном смеркалось, и я готовилась воплотить в жизнь решение, принятое мной в полуденные часы. Но для того, чтобы самолично нагрянуть в особняк Сальваторе, мой розовый пижамный комплект явно не подходил. Я нырнула в платяной шкаф, забитый одеждой Бонни, с намерением позаимствовать пару вещиц из гардероба подруги. Мне приглянулись ее белая кофточка и джинсы, в которые я торопливо облачилась. Одежда не слишком хорошо сидела на мне, что было совсем не удивительно, ведь новая Бонни Беннет возвышалась надо мной чуть ли не на полголовы; да и ее худоба не шла ни в какое сравнение с моей. После манипуляций с одеждой я провела расческой по спутанным локонам, чтобы придать им хотя бы подобие аккуратности и порядка, и направилась прямиком к выходу, но замерла на полпути, случайно поймав отражение в зеркале. По сравнению с утром я, конечно, выглядела чуть лучше, но все же до роковой красавицы явно не дотягивала. О боже, как мне удалось влюбить в себя двух красавцев-вампиров? Влюбить настолько, что один из них, вновь ступив на тропу убийств, жаждал видеть меня подле себя в качестве бездушной твари, коей являлся и он сам; другой же готов был пожертвовать своей жизнью, не раздумывая, только чтоб спасти меня. Из зеркала на меня смотрела, на мой взгляд, ни чем не примечательная девушка с заплаканными глазами, под которыми пролегли глубокие тени, неестественно бледной кожей, впалыми щеками… одним словом – я скорее напоминала привидение, чем предмет страсти двух вампиров. Я могла перечислять и дальше собственные «достоинства», но от увиденной картины в глазах вновь защипало, и я лихорадочно стала тереть веки, прогоняя непрошенные слезы. Это всего лишь внешность. Разве можно выглядеть хорошо, после всего, что произошло? К тому же известие, которое ожидает меня по прибытии в особняк, не поспособствует улучшению ни моего здоровья, ни возвращению былой привлекательности. И бросив бессмысленное занятие – смотреть на свое болезненное отражение, я устремилась к двери, но застыла на месте уже буквально через пару секунд, наблюдая за тем, как Деймон и Бонни без стука входят в мою бывшую спальню.

***
О, лучше я бы продолжала находиться в стране сновидений, в праздном неведении о всех тех событиях, что произошли в особняке. По крайней мере, не знала бы, какую роль уготовила мне моя милая, хорошая Бонни, та, которую я стремилась вернуть чуть ли не ценой собственной жизни, и не только… которую поддержали мои друзья, включая самого Деймона. Мне отвели роль судьи – той, кто решит судьбу Стефана Сальваторе, скажет, заслуживает ли он амнистии или лишь смерть – плата за служение Клаусу и многочисленные попытки разрушить наши жизни. Не слишком ли для меня: юной восемнадцатилетней девушки, в жизни которой на протяжении последних двух лет творился настоящий хаос? Да и вправе ли я вообще принимать подобное решение? Особенно в свете рассказа Бонни? Вердикт, который вынесу я, будет относиться не к злобному монстру, который чуть более суток назад жаждал обратить меня и порвать брата на части, а к прежнему, как утверждала Бонни, Стефану, тому, кто любил меня и заботился настолько, что не позволил бы волоску с головы упасть.

Я слушала Бонни и не могла проронить ни звука, чувствуя, как паника овладевает мной. Магия подруги полностью ослабила Стефана и вместе с тем стерла его воспоминания, вплоть до того момента, когда мы все готовились к жертвоприношению. Услышанная история казалось полным бредом. Так не бывает. Или бывает? В том сумасшедшем мире, где я жила, возможно все, но я еще находила вещи, которым могла удивляться. А запертый с помощью магии в подвале особняка Стефан Сальваторе с огромным провалом в памяти – действительно удивительное явление.
Я почувствовала сильное волнение и тревогу, стоило мне поймать взгляд Деймона, который буквально пронизывал меня от макушки до кончиков пальцев ног. Взглядом своих необыкновенных глаз он словно пытался проникнуть в меня, понять, что почувствовала я в тот миг, когда в сознание ворвалось известие о возвращении «прежнего» Стефана. Не скрою, что облегчение прошло волной по телу, но лишь оттого, что грех братоубийства не весит тяжким бременем на любимом. Но облегчение сменилось полноценным ужасом, ведь страшный выбор предоставили сделать именно мне. Как они только могли? Как посмели? Будь Стефан чудовищем и монстром, тем, кто переступил порог особняка с одной лишь целью, выбор не представлялся бы таким ужасающим и неправильным. И да, еще вчера я приняла данный выбор, согласилась с ним и смирилась с неизбежностью ситуации. Стефан сам вынудил нас принять столь крайние меры. Но сейчас?.. Именно в данный момент фатальное решение, возложенное на меня друзьями, я не могла принять. Просто не могла… А Бонни все говорила и говорила, но теперь фразы долетали до меня лишь некими обрывками и никак не хотели складываться в полноценные предложения. К горлу волной подступила тошнота, в ушах звенело, а голова разрывалась от невыносимой боли.
– Елена, Елена… с тобой все в порядке?.. – коснулся моего слуха обеспокоенный голос подруги. Вопрос показался мне несколько абсурдным. Как вообще в сложившейся ситуации кто-либо из нас мог быть в порядке? В особенности я?
Вместо ответа я зажала ладонью рот и ринулась в ванную комнату, по пути чуть не снеся туалетный столик. Меня заботливо поддержала сильная рука, не позволив упасть на пол, но я, чувствуя рвотные спазмы, оттолкнула ее и, промычав нечто нечленораздельное, устремилась-таки в ванную.


Спустя сутки

Сердце более не отбивало бешеный ритм, паника не сдавливала грудь, мешая полноценно дышать, и мысли в голове приобрели некую ясность и понимание сложившейся ситуации; видимо, мне требовалось некоторое время придти в себя после новости, которую как снег на голову свалили на меня Деймон и Бонни. Естественно, морально мне легче не стало; лишь четкое осознание предложенной роли и невозможности переложить решение на плечи кого-то еще. Только откуда это невольное чувство обиды, которое подтачивало меня изнутри? Обиды на Бонни и Деймона? Разве не поступила подруга гуманно, не позволив убить Стефана в тот миг, когда память сыграла с ним злую шутку? Поступила, но лишь оттого, что ей двигало чувство вины за побочное действие произнесенного заклинания. А Деймон? Вправе ли я обижаться на вампира за то, что оказалась перед таким решением? За то, что он не выбрал за меня? Конечно нет, ведь я совсем недавно благодарила судьбу, что она уберегла Деймона от поступка, который сломал бы ему жизнь. Но отчего тогда я не желала видеть ни одного из них? Почему практически выгнала их вчера из комнаты? Отчего не пожелала видеть Деймона сегодня утром, бросив через дверь раздраженное: «Спущусь через 15 минут»? Отчего не отвечала на звонки ни Аларика, ни Джереми, ни Керолайн, которые настойчиво пытались связаться со мной? Я никого не желала видеть, словно злилась на весь белый свет. Больше всего мне хотелось зарыдать в голос или разгромить комнату, чтобы хоть как-то выплеснуть боль и страдания, что чувствовала внутри себя. Но вместо желания поддаться эмоциям я приняла душ, нацепила на себя чужую одежду и, даже не взглянув в зеркало, выскользнула из комнаты.

Спустившись в маленькую, уютную гостиную, я с удивлением отметила, что в ней собрались все мои друзья, за исключением лишь Аларика и Люси. Как оказалось, благородный мистер Зольцман и весьма недружелюбная ведьма несли вахту в особняке Сальваторе. Под сочувствующими и жалостливыми взглядами родных глаз я ощущала себя не совсем уютно, если не сказать большего. Деймон же выглядел хмурым и недовольным, но в то же время во взгляде его серо-голубых глаз проскальзывало беспокойство.
– Доброе утро, – поздоровалась я с присутствующими, не сводя глаз с Деймона, который отчего-то не смотрел на меня более, а сосредоточенно изучал рисунок на противоположной стене. Неожиданно в памяти всколыхнулись воспоминания о взаимных признаниях в чувствах, сладостные объятия и жаркие поцелуи, которыми мы одаривали друг друга в тот день. День, что стал переломным для нас с Деймоном и который должен был остаться в нашей памяти наипрекраснейшим воспоминанием – был не просто омрачен Стефаном, а буквально загублен его внезапным появлением. Только за одно это он заслуживал смерти.
Керолайн устремилась ко мне с намерением обнять, но я вежливо отстранилась от подруги.
– Видишь, блондиночка, на тебя тоже распространилось негативное настроение Елены, – процедил сквозь зубы Деймон, оторвавшись от созерцания узора на обоях.
– Я все понимаю, Елена, тебе совсем не до нас. Но ты должна знать, что мы все обеспокоены твоим состоянием, и даже если ты нас прогонишь, то мы все равно не уйдем, – не обращая внимания на мое поведение, прощебетала моя жизнерадостная подруга.
– Кер, милая, я не выгоняю вас, просто… – я нервно сглотнула, вскидывая взгляд на Деймона. – …просто мне необходимо увидеть… – взгляд вампира потемнел, и губы тронула знакомая циничная усмешка, – …Стефана.
– Нет! – последовал незамедлительный ответ, от которого мурашки побежали по коже: настолько голос Деймона звучал сурово и непреклонно.
– Я не спрашиваю разрешения, – тихо возразила я, и буря не заставила себя ждать.
– Я сделаю так, как ты решишь. Убью этого мерзавца… оставлю в живых… отпущу на все четыре стороны или лично сопровожу к Клаусу, в общем, все что угодно, кроме одного… – Деймон взял паузу, не сводя с меня разгневанного взгляда. – Я ни за что не разрешу тебе встретиться с ним.
– Почему?
– Почему? Вдруг твое появление всколыхнет его память, и он попытается завершить начатое… да и мало ли что. Эта чертова амнезия не делает его менее опасным, скорее, более непредсказуемым.
– Но со мной будешь ты и Бонни, да и, насколько я знаю, он надежно заперт в подвале особняка.
– Нет! И еще раз нет, Елена.
Деймон в своем решении был абсолютно непреклонен.
– Бонни, ну хоть ты…
Но подруга даже не позволила мне завершить предложение:
– Я на стороне Деймона.
– Что-то ты часто на стороне Деймона. Быть может, ты его девушка, а не я, если вы с полуслова понимаете друг друга? – с недовольными нотками в голосе произнесла я.
После моей последней тирады лицо подруги пошло пятнами, Джереми заметно побледнел, а Деймон выглядел довольным… именно довольным.
– Я… я …
Бонни буквально лишилась дара речи.
– Мне необходимо увидеть Стефана, – закинула я удочку во второй раз.
– Зачем?
– Ты же будешь присутствовать при этом. Деймон, ну пожалуйста.
– Ни за что!
Я во что бы то ни стало стремилась убедить Деймона разрешить мне встречу с его младшим братом, и у меня оставалась единственная возможность переманить вампира на свою сторону.
– Кер, Бонни, Джер, оставьте нас с Деймоном, – попросила я.
Друзья окинули меня чуть удивленными взглядами, но вслух никто из них не стал возражать, и уже спустя пять минут они покинули гостиную. Деймон же выглядел абсолютно невозмутимым, всем своим видом показывая, что вряд ли мне удастся добиться от него положительного результата.
– Будешь применять свои методы воздействия на меня, Елена? Но и это не поможет. Твоя безопасность превыше всего. Не прощу себе, что поддамся чарам твоих глаз… твоих губ… твоего голоса… и с тобой случится беда.
Деймон читал меня словно открытую книгу.
– С тобой рядом мне не грозит опасность.
– Ошибочно полагать так.
В его голосе слышалась печаль.
Страшные события вновь ожили в памяти, заставив меня болезненно поморщиться, что не укрылось от внимательного взгляда вампира.
– Вот видишь, ты помнишь все не хуже меня. А значит, должна осознавать всю серьезность ситуации.
– Я осознаю, Деймон.
– Поэтому ты должна остаться здесь.
– Путь домой мне заказан? – с горечью спросила я.
Я давно уже считала особняк Сальваторе своим родным домом, а теперь благодаря Стефану я не могла не то что жить в нем, но и даже порог переступить.
– Это временная мера, Елена, – вымученно прошептал Деймон, ласково коснувшись подушечками пальцев моей щеки. До этого момента я и не представляла, насколько соскучилась по нему: по его рукам, объятиям и чувственным ласкам. В груди болезненно защемило, ведь я могла всего этого лишиться. Не видеть это совершенное лицо, не слышать родной голос, не чувствовать божественно прекрасных прикосновений, не испытывать тех эмоций, что дарил мне лишь он – более жестокой пытки и представить невозможно. Невиданное блаженство захлестнуло все мое существо, и я прикрыла веки, наслаждаясь трепетными прикосновениями. Вампир нежно скользнул умелыми пальцами по виску, заправил непослушную прядь волос, одновременно поглаживая ушко. Я чувствовала легкую дрожь в руках любимого, которые нежно касались моего лица, словно изучали его вновь. Его дрожь передалась и мне, и грудь буквально распирало от чувства, которое неукротимым огнем бушевало во мне и не поддавалось логическому объяснению. Я просто любила. Любила так сильно, что перехватывало дыхание. Любила как никого ранее в своей жизни. Все в этом мире меркло перед чувством к этому мужчине. О боже, как же долго я заблуждалась, блуждала в темноте, не понимая столь очевидного факта. Очередь дошла до моих губ: их Деймон коснулся особенно нежно, практически невесомо, но я почувствовала обжигающие прикосновения, которые заставили меня чуть ли не потерять сознание. Выдерживать подобные вроде бы и невинные ласки и не прильнуть к столь любимому и желанному мужчине я более не могла. И, издав приглушенный стон удовольствия, устремилась в родные объятия.
– Люблю тебя… – ласково шепнула, прижавшись к Деймону, который, услышав признание, сжал меня так сильно, словно позабыл, что я всего лишь человек, и зашептал в ответ хриплым голосом:
– Люблю тебя…
Губы слились в долгожданном поцелуе. Изголодавшиеся друг по другу, мы целовались с неистовой страстью, будто только сейчас осознали, как близки мы были от вечной разлуки.

***
Машина плавно замедлила свой ход, но я не торопилась покинуть водительское сиденье. Все сидела и сидела, разглядывая столь родную взору картину. Чувство вины терзало меня, словно нашкодившего подростка, который боялся вызвать гнев родителей. Я же в свою очередь опасалась реакции Деймона на мой поступок, которая, естественно, не заставит себя ждать. Я понимала, что, не двигаясь с места, не достигну той цели, ради которой нарушила приказ Деймона. «Приказ Деймона? – хмыкнула себе под нос. – Елена, Елена, да ты совсем голову потеряла от любви к этому вампиру. Тебя и вправду беспокоит реакция Сальваторе-старшего».

Как ни тяжело я себя чувствовала, но мне пришлось выбраться из машины, преодолевая невероятное желание вернуться домой и юркнуть в постель рядом с Деймоном. Внутренний голос настойчиво твердил, что принятое мной решение – глупое и неразумное, что оно не стоит испорченных отношений с любимым. Но тот же внутренний голос утверждал обратное; что мне просто необходимо попасть в особняк и встретиться с ним… Бр-р… мурашки побежали по коже. От того ли, что я представила встречу с бывшим возлюбленным или масштаб всех тех последствий, что ожидали меня, стоит Деймону сообразить, куда я направилась без его разрешения?
«Хватить терзать себя, Елена», – произнесла и, расправив плечи, направилась к центральному входу. Я старалась ступать чуть увереннее, но робость и нерешительность сковали все мои члены так, что мне казалось, будто ноги налились свинцом. Я вспомнила свой последний приход в особняк. Свои чувства, что охватили меня в тот день. Все свои мысли, эмоции, страхи, что владели мной и буквально заставляли нестись к особняку на бешеной скорости. Но ведь тогда на кон была поставлена вся моя жизнь. Вся дальнейшая судьба, как мне казалось, висела на волоске. Да, в тот миг я и не представляла даже, что спустя несколько часов наши судьбы и в самом деле окажутся в полушаге от полного разрушения. Я передернула плечами, стараясь отогнать неприятные воспоминания, ибо сейчас мне предстояла встреча с ничего не помнящим Стефаном, в воспоминаниях которого я все еще оставалась его девушкой. Осознал ли он то, что натворил? По рассказу Бонни, он сам молил о смертельном исходе. Но разве мы монстры, чтобы отнять жизнь у того, кто в данный момент слаб? Осталась ли в Стефане вся та сила, которой наделил его Клаус? Или она запечатана где-то внутри него вместе с воспоминаниями? Так или иначе, но убить Стефана Сальваторе мы не могли. Решение, как ни странно, далось легко и принесло мне некое облегчение. Равно как и Деймону, который, как мне показалось, выдохнул с облегчением, стоило мне вынести вердикт. Совсем недавно я стояла над поверженным Стефаном и чувствовала в себе лишь ненависть и жажду убийства: защитная реакция организма на нападение и угрозу потерять близкого человека. Сейчас же я думала трезво и рационально, и от мысли, что мы просто убьем Стефана после двухдневного заточения в подвале, мне становилось не по себе. Я позволила зверю жить. Не совершила ли тем самым роковой ошибки? Одному богу известно…

Я замерла напротив входной двери, гипнотизируя ее своим взглядом и не решаясь коснуться резной ручки и войти в особняк. Зачем я тут? Увидеть его. Убедиться, что монстр на время усмирен? Да. Нет. Не знаю. Вот черт. Я не понимала саму себя. Лишь чувствовала непреодолимое желание увидеть его. Просто увидеть. Ничего больше. Это как катание на любимых качелях, которое доставляло мне несравненное удовольствие в детстве, но после неудачного падения, что закончилось переломом руки, я и близко к ним не подходила. Но в то же время не лишала себя возможности иногда понаблюдать за тем, как другие дети катаются на них до тошноты. Я решилась и толкнула дверь вперед, и та с легким знакомым скрипом поддалась мне, гостеприимно впуская внутрь. Минула холл и застыла в гостиной, оценивая нанесенный Стефаном ущерб. В очередной раз столь великолепному помещению пришлось пережить ураган в лице одного из законных владельцев дома. Покореженная мебель, осколки стекла, усеявшие пол, следы крови...

Стряхнув оцепенение, я двинулась дальше, но невольно замедлила шаг, стоило мне услышать приглушенные голоса за дверью библиотеки. Аларик и Люси, судя по интонации в голосах, что-то мирно обсуждали, что само по себе выглядело странным, равно как и тот факт, что они оба вызвались посторожить усмиренного Стефана. Ведьма не слишком жаловала учителя истории, несмотря на то, что он всячески пытался загладить свою вину перед ней. Но, видимо, именно сейчас лед тронулся, раз девушка добровольно согласилась провести в обществе Аларика столь длительное время и вместо привычной брани вела с ним цивилизованную беседу.

Неожиданно голоса в комнате стихли и моего слуха коснулись лишь приглушенные стоны, которые могли свидетельствовать лишь об одном… На цыпочках я приблизилась к библиотеке, и, поддавшись невероятному любопытству, чуть приоткрыла дверь, и замерла от увиденного зрелища. Они целовались. Аларик и Люси. Целовались, страстно сжимая друг друга в объятиях. Я знала, что Рик неравнодушен к девушке, но чтобы и строптивая Беннет питала весьма теплые чувства к нему – стало для меня открытием.
Эти двое поистине заслуживали счастья, и если им удастся обрести его благодаря друг другу, то что может быть замечательнее.
Я чувствовала, как краска стыда заливает мне скулы, и, плотно прикрыв дверь, оставила парочку наслаждаться друг другом, а сама направилась прямиком к узкой винтовой лестнице в конце коридора, что вела в подвал.