- Ты же понимаешь, это единственный способ! - голос девушки звенит от напряжения, тоненькие пальчики едва заметно подрагивают, во взгляде — глухое отчаяние.
Тот, к кому она обращается, вальяжно развалился в глубоком кожаном кресле, на красивых, четко очерченных губах - саркастическая ухмылка.
- Хватит! Ты знала, что я соглашусь на твой безумный план, как только он пришел тебе в голову. И давай без сантиментов, Беннет, твоя ненависть ко мне — это так весело! Пожалуй, это единственное, что мне нравится в тебе. Так что не разочаровывай меня. Еще немного — и я поверю, что тебе не все равно.
Тяжелый немигающий взгляд остановился на обольстительном темноволосом мужчине. Её голос звучит чуть слышно.
- Что бы ты ни думал, Деймон, мне не все равно. Даже если ты в это не веришь.
Ему показалось — или он заметил в её глазах влагу?
Бонни поспешно отворачивается.
Ухмылка сходит с безупречно-красивого лица, теперь он абсолютно серьезен.
- У нас с тобой нет выхода, ведьма. Ты права — это единственный способ.
Неуверенный кивок. На негнущихся ногах мулатка идет к двери. Дрожащие пальцы ложатся на деревянное полотно.
- И еще одно, - останавливает её вампир. - Елена ничего не должна знать. Пообещай мне!
- Хорошо, - обессиленно выдыхает ведьма.
Она только что подписала ему смертный приговор.

Двумя часами позже.

- Привет. Да, знаю, я последний человек, которого ты хотела бы сейчас услышать. И я не вовремя, как всегда.
Он выслушивает гневную тираду, приложив телефон к уху. Улыбается. Потом негромко прерывает возмущенный голос:
- Мне нужна помощь. И так уж случилось, что только ты можешь мне помочь...

Обхватив колени руками, сижу на чистейшем белоснежном песке, ощущая, как приятное тепло, накопленное им за день, передается мне.
До уха доносится едва слышный плеск волн, накатывающих на берег. Всей грудью я вдыхаю просоленый воздух, пытаясь угадать, откуда взялись в нем другие, тонкие и пряные нотки.
Блаженно прикрыв глаза, наслаждаюсь ленивым ночным бризом, что холодит разгоряченную кожу.
Мне хо-ро-шо!
Спокойно. На душе — умиротворение, которого не испытывала уже очень давно. Впитываю бодрящее тепло всей кожей, удовольствие заполняет без остатка.
Мне легко.
Будто за спиной раскинулись огромные крылья, и стоит мне захотеть — я взлечу ввысь, и небо ласково примет меня в свои объятия.
Мне радостно.
Ноги утопают в мелком белом песке, тело обволакивает приятная истома.

Он здесь, рядом.
Я ощущаю его присутствие,.
Откидываю голову назад, ощущаю спиной крепкую грудь. Прохлада его пальцев невесомо скользит по шее, спускается на ключицу, окутывает плечо...
- Стефан, - выдыхаю я.
- Лучше!
Этот голос я не спутаю ни с чем!
Подскакиваю на месте, возмущенно оглядываюсь.
Темноволосый красавец вольготно развалился на песке, поглядывая на меня с кривой усмешкой. И...
И он потрясающе хорош сейчас! Свободные джинсы, едва держащиеся на бедрах, расстегнутая светлая рубашка, наброшенная на плечи и художественный беспорядок на голове. Чертов вампир! Нельзя быть таким совершенством! Изо всех сил стараюсь не пялится на его обнаженный торс и темную дорожку волос, уходящих к низу живота.
- Какого...
Ухмыляется, не дав закончить фразу.
- Спроси у себя, Елена. В конце концов, это именно твой сон, не мой!
Он обводит рукой вокруг, и я невольно осматриваюсь, пытаясь понять, что происходит.
Райский уголок — вот, пожалуй, лучшее определение тому, что нас окружает. Бесконечное, изменчивое море, ласкающее берег длинными языками волн. Свет огромной, в полнеба луны окутывает все вокруг дымкой волшебства, сказки. Сверкающая дорожка её света убегает в бесконечную даль водной глади, зовет за собой, обещая чудеса. Серебряные блики на воде кажутся россыпью бриллиантов.
Широкая коса белоснежного песка ровной дугой огибает воды залива, вдалеке угадывается громада горных отрогов, а совсем рядом — девственная зелень тропиков, окутанная таинственной дымкой.
Вокруг — ни души.
В груди просыпается какой-то совершенно детский восторг... а в голове колокольчиками звенит тревога.
Он внимательно разглядывает меня, расслабленно откинувшись на локтях. Отвечаю подозрительным взглядом, хоть и понимаю уже, что неправа.
- Ой, я тебя умоляю! - немедленно вскидывается он. - Неужели ты до сих пор подозреваешь, что я способен на выверты с твоим сознанием?
Он наклоняет голову к плечу, и мне ничего не остается, как любоваться безупречно-красивым лицом, особенно привлекательным в лунном свете. Его кожа будто светится изнутри, и я не в силах отвести глаз от завораживающего зрелища.
Изучает меня с полминуты. Кривая улыбка возвращается на его лицо, изогнутая бровь ползет вверх, делая несносного красавца совершенно неотразимым.
- Знаешь... Я, пожалуй, даже польщен, - заявляет он.
И, ухмыляясь недоумению в моих глазах, поясняет:
- Мне самому временами кажется, что я стал твоей послушной комнатной собачкой. И это... неприятно, Елена!
В его голосе обида. Я заслужила её нелепыми подозрениями. Да и не только ими, если уж говорить начистоту.
- Это не так. Поверь, я не хотела тебя обидеть, - голос звучит слишком хрипло. Я по прежнему сбита с толку, выискивая причину, почему мое подсознание изволило внести в мой сон сюрприз по имени Деймон Сальваторе.
Пытается уловить изменчивые эмоции на моем лице, разочарованно выдыхает.
- Не так? - в его голосе появляются стальные нотки. - Правда?
Досадливо морщится, пытаясь взять себя в руки.
- Что ж, отлично! Значит, останавливаемся на варианте № 1 — я злобный кровопийца и бездушная скотина, которая днем пытается защитить тебя любой ценой от спятившего монстра, подставляя собственную шею, а по ночам забирается в твои сны, чтобы потешить свое гигантское Эго.
- Прекрати! - пытаюсь осадить его, но не тут-то было! В его глазах — арктический лед.
- Ну, почему же! - язвительная улыбка не сходит с лица, пока он рассматривает меня, - Стоило тебе понять, кто у тебя за спиной, ты вскочила, как ошпаренная. И чему я должен верить, Елена? «Я доверяю тебе, Деймон!» - передразнил он меня.
- Я доверяю! - запальчиво перебиваю я вампира. - Просто... Немного ошарашена, - признаюсь я.
Поединок взглядов заканчивается моей победой. Он скупо улыбается, поднимается, принимая сидячее положение и пару раз проводит ладонью по песку.
Послушно опускаюсь рядом. Сильные руки по-хозяйски обвивают плечи, прижимая к широкой спине, его ноги обхватывают мои. Сложив губы трубочкой, уморительно дует мне в затылок.
Вот только мне не до смеха.
От ощущения его близости, от интимности его жеста где-то глубоко под кожей рождается дрожь. Дрожь предвкушения. Но, что хуже всего, я точно знаю, что этот вампир чувствует меня настолько хорошо, что способен читать, как открытую книгу. Оттого совершенно не удивляюсь, когда он потрясенно задерживает дыхание, а его рука, покоящаяся на моем предплечье напрягается и замирает.
- Белка. Белка в клетке, - я почти не слышу его голос, скорее, ощущаю в нем участие и сочувствие. - Отпусти себя на свободу, Елена. Попробуй!
Костяшки пальцев скользят по скуле почти невесомо, я сдерживаюсь, чтобы не потянуться вслед за его лаской. Ненавижу себя за тот пожар, что разгорается внутри, но и поделать с ним ничего не могу.
Да гори оно все синим пламенем! В конце концов, это всего лишь сон! И завтра утром ничего не изменится от того, что всего на одну ночь я стану самой собой!
Сердце заходится бешеным стуком. Трусь щекой о легкую щетину на его подбородке. Я еще успеваю ощутить радостное неверие в происходящее, что живет в кончиках его пальцев, но оно длится недолго.
Запястье в захвате его ладоней, он подносит мою руку к губам, целует каждый пальчик — мучительно медленно, сменяя ласку губ нежным касанием языка, несильно прихватывает зубами мизинец...
Потрясенно выдыхаю. Как можно испытывать столь жгучее удовольствие от такой простой ласки?
Запечатлевает последний поцелуй там, где пульсирует жилка под тонкой кожей запястья, с шумом втягивает воздух. Отпускает.
Он улыбается.
И мне нет нужды оборачиваться назад, чтобы видеть это.
Я просто знаю.
Чувствую.

- Мне хорошо с тобой.
Я могла бы не говорить, он знает, какие мысли я с упрямым постоянством гоню из своей головы. Но сейчас мне важно сказать это вслух, я хочу, чтобы он услышал.
- Знаю.
Прижимает крепче, пытается собрать разметавшиеся по плечам волосы, перебирая прядь за прядью. Его губы ненадолго прижимаются к затылку.
- Иногда мне жаль, что это всего лишь сон, - шепчу я, заглядывая в бездонный океан его глаз.
Понимающая улыбка.
- И это я тоже знаю.
- Есть хоть что-то, чего ты не знаешь, Деймон?
Загадочно пожимает плечами, улыбаясь мне снисходительно, как маленькому ребенку.
Молчит. Легкая тень набегает на красивое лицо.
- Есть.
Ох... Язык мой — враг мой.
- Не надо, - прошу я, накрывая его губы ладонью.
Усмешка. Всегда его усмешка — но такая разная! Сейчас она полна печали.
- Знаю.
Разочарование, мелькнувшее и тут же исчезнувшее в его глазах, колет чувством вины.
Отвлечь его. Отвлечься самой...
Быстро поднимаюсь на ноги.
- Наперегонки? - предлагаю я.
- У тебя нет ни единого шанса! - самоуверенно заявляет мне вампир.
- Ха, Деймон! Это мой сон, и мои правила!
Стрелой срываюсь с места. Несусь, почти не касаясь ногами земли — кажется, что законы гравитации не для меня сегодня. Я и впрямь почти ощущаю за спиной крылья! Первой добегаю до кромки воды, разбиваю спокойную гладь на мириады сверкающих брызг, врываюсь в приветливые неспешные волны.
Длинный белый саронг промок, шелковистая ткань тесно обвивает ноги, мешая двигаться дальше. Запрокидываю голову к небу, впитывая свет дрожащих на небосводе звезд.
- Твои волосы — как лунная река из расплавленного серебра, - восхищенно шепчет он, зарываясь носом в тяжелые чуть влажные пряди, втягивает мой запах.
Ощущаю на затылке его дыхание. По позвоночнику пробегает огонь, устремляясь вниз, ласковое, трепещущее пламя разливается в животе.
Крепкие руки ложатся на плечи, привлекая ближе. Он обнимает меня — крепко-крепко, так, что прохлада его тела передается мне, даря спокойствие. Расслабляюсь в захвате надежных рук.
Если бы это было возможно в нашем реальном мире...
Но нет — там все сложно. Все слишком сложно для того, чтобы я могла признаться хотя бы себе, что меня неудержимо тянет к нему. Сильно. Очень.
Там есть масса «но» и «потому что».
А здесь...
По телу пробегает волна жара, когда его ладони ложатся на бедра. Он неспешно ведет их вверх, к талии, временами останавливаясь, чтобы очертить любимые изгибы. Подушечки его пальцев как будто оставляют отпечатки следов на коже — настолько пронзительно я чувствую его прикосновения. Руки смыкаются в кольцо, мы так тесно прижались друг к другу, что я чувствую, как напряжено его тело, как мелкая дрожь отдается где-то в его груди, передаваясь пальцам. И от этого где-то глубоко во мне рождается напряжение, тягучее ожидание, мерными толчками отдающееся в животе.
Больше нет железного контроля — я не могу, да и не хочу контролировать себя здесь, с ним. Со сдавленным стоном стискиваю его руки, вдавливая ногти глубоко в кожу, вытягиваюсь струной.
Дорожка поцелуев бежит по шее, обжигая, он прикусывает кожу там, где пульсирует голубая жилка, выдавая сумасшествие моего сердца. Мне не страшно, совсем. И неважно, что подле меня самый опасный хищник на свете — он никогда не причинит мне боли.
Но Деймон отстраняется, и я чувствую пустоту.
- И все-таки ответь мне, Елена...
Оборачиваюсь к нему — и тону в океане желания и боли в его глазах. Ох, Деймон... Ну зачем? Это же мой сон, в нем не должно быть таких вопросов!
- Что ты хочешь? - голос как будто чужой, в нем лед. И это больно ранит его. Он отдергивает от меня руки, будто обжегшись.
- Прости, - шепчу я, первой делая шаг навстречу. Ловит губами мой вздох, но нет, не касается меня, лишь улыбается — понимающе, грустно.
- Прости, - повторяю я, кончиками пальцев касаясь его щеки. - Ты... Ты имеешь право знать. Просто... Я трусиха, Деймон.
- Это не так, - возвращает он мне ласку, отводя за ухо намокшие прядки волос. - Ты очень смелая. Мне не доводилось встречать таких людей, как ты. Ради семьи, ради близких ты готова на все. Но когда речь заходит о тебе самой... Почему ты не можешь признаться даже себе, скажи?
- Признаться в чем? - старательно отвожу глаза.
- В том, что тебя тянет ко мне.
Все тело деревенеет. Сглатываю комок в горле. Чувствую, как ломит переносицу от подступающих слез.
- Так не должно быть, Деймон, понимаешь? Это неправильно. Стефан...
- Не говори сейчас о Стефане! - перебивает он меня. - Говори о себе, только о себе, Елена! Зачем ты врешь себе, что между нами ничего нет? Я ведь чувствую, я знаю, что это не так! И это началось не вчера, - безжалостно вытаскивает он на свет тщательно скрываемую правду. - Даже тогда, когда я поцеловал тебя, помнишь? И ты твердила, что всегда будет только Стефан — уже тогда ты лгала себе, признай!
- Я не могу, - голос — тише шороха ветра. Предательские слезы все-таки текут по щекам, я яростно вытираю глаза.
- Почему? - его голос звучит мягко, в нем сострадание. И это добивает меня окончательно. Я превращаю его жизнь в каждодневную пытку, а он жалеет меня!
- Как ты не понимаешь?! - срываюсь на крик. - Так не должно быть, не должно! В вашей жизни такое уже было, и имя этому кошмару — Кэтрин. Не хочу быть ею, - горько шепчу я побелевшими губами.
Прижимает к себе. Его руки поглаживают спину, спокойствие растекается по телу вместе с ощущением надежности, исходящей от его ладоней.
- Ты никогда ею не станешь, - в его голосе столько убежденности, что на какой-то миг я верю.
Сухие горячие губы прижимаются к виску, я благодарно закрываю глаза. Мне нужно было услышать это именно от него.
- Я не могу видеть, как ты изводишь себя. И... Мне даже неважно, кого ты выберешь, Елена. Все, чего я хочу - чтобы ты была счастлива. Перестала изводить себя. Перестала рвать сердце напополам.
Грустно улыбаюсь.
- Ты не должен быть таким...
- Каким? - перебивает он меня, возвращая улыбку. - Понимающим? Благородным? Но это ведь ТВОЙ сон, помнишь?
- Дело не во сне, - делаю шаг и утопаю в его объятиях. - Ты и впрямь такой. Теперь я знаю.
Тихо смеется, целует в макушку.
- Не-е-ет, - бархатные нотки в его голосе завораживают. - Я хищник, Елена. Эгоистичный сукин сын. Мой эгоизм абсолютен, поверь! Просто для меня не может быть ничего лучше, чем видеть тебя счастливой, понимаешь? Поэтому, если я должен отказаться от тебя, чтобы ты обрела счастье, я сделаю это.
Дышать трудно.
Его слова разрывают мне сердце.
- Иди ко мне, - ищу губами его губы.
Минутное недоверие во взоре цвета стали — и он накрывает мои губы своими.
Как же долго я об этом мечтала! И как отчаянно боялась...
А сейчас...
Сердце рвется из груди. Я тону, тону в его поцелуе, растворяясь без остатка в жгучем наслаждении, меня разрывает радость обретения, внезапно обрушившееся счастье переполняет настолько, что в груди, там, где оглушительно колотится сердце, становится больно.
Он целует меня нежно-нежно, едва касаясь губами. Уголок рта, кончик носа, висок, верхняя губа...
И от того, что он так робок со мной, в душе рождается щемящая нежность. Запускаю руки в черную гриву волос, прижимаюсь к нему всем телом, целую сама — яростно, жарко, врываясь за преграду гладких зубов. Погружаю язык в горячую глубину его рта, окончательно теряя голову.
Еще мгновение он позволяет мне терзать себя, потом перехватывает инициативу. Гладкий шелк губ вампира сводит с ума, заставляя терять всякую связь с реальностью. Перед глазами все плывет, восхитительный озноб пронзает все тело, а ноги становятся ватными.
Будто чувствуя, что еще чуть-чуть — и я упаду, он подхватывает меня на руки, прижимает к груди, продолжая покрывать поцелуями лицо, шею, волосы... Бережно опускает меня на песок у кромки воды. Оглядывает с ног до головы. В глазах — веселое удивление.
- А ты уверена, что это и впрямь твой сон? - восхищенно спрашивает он.
Смущенно оглядываю себя.
Белое платье с неброским восточным узором, по покрою напоминающее саронг, промокло насквозь. Тонкая влажная ткань прилипла к телу, как вторая кожа, откровенно являя взгляду полушария грудей и темный треугольник внизу живота.
- Уф, - выдыхаю я, пытаясь сесть и обнять себя руками. Закрыться. Спрятаться.
- Не позволю, - хриплый шепот сводит меня с ума. Он нависает надо мной, прижав ладони к песку. Его тело — желанное, сильное — так близко от меня, что я начинаю хватать ртом воздух.
На красивом лице появляется такая знакомая ухмылка — он все понял.
- Ты и впрямь сукин сын! - выдыхаю ему в лицо, пытаясь вырываться, но мой мучитель только смеется в ответ. Он приближается ко мне — медленно, вымеряя каждый миллиметр. Сердце в груди остановилось, а потом забилось быстро-быстро, то ли от восторга, то ли от страха.
Не отпуская моих рук, снова целует — но теперь это совсем другие поцелуи: искушающие, умелые. Он обводит контур губ кончиком языка, касаясь, словно крылом бабочки... дорожка поцелуев бежит по подбородку, шее, спускается в ложбинку меж тяжелых, налитых полушарий. Его губы ложатся на отвердевший сосок, он втягивает в рот розовую вершинку, прикрытую мокрой тканью, сменяя ласку губ нежным прикусом зубов.
Не хочу признаваться, до чего зависима я от его прикосновений, но ничего не могу поделать — тихий стон вырывается откуда-то из глубин моего естества. Вампир довольно улыбается.
- Признайся — тебе хорошо о мной, - шепчут его губы. Деймон целует мочку уха, слегка кусает её.
Вытягиваюсь дугой в его руках.
Отчего-то мне нравится быть беспомощной с ним. Я больше не хочу сопротивляться неизбежному.
- А что тебе нравится больше? Это?
Умелая ласка языка вновь обрушивается на грудь. Контур второй он обводит пальцами до тех пор, пока они не смыкаются вокруг вершины. Он мягко потирает сосок между пальцами, а я захожусь в сдавленном крике.
Отрывается от меня. Взгляд — хмельной.
- А может, это?
Его рука накрывает просвечивающий треугольник темных волос внизу живота. По ногам пробегает мучительно-сладкая судорога. Он неспешно поглаживает бедра, лаская их длинными, плавными движениями. Его губы оставляют обжигающе-горячие дорожки внизу живота, уверенно спускаясь к средоточию мой плоти.
- К черту! - шипит он.
Слышу треск раздираемой ткани. Саронг еще держится лохмотьями ткани на плечах и бедрах, и от этого я чувствую себя более голой, чем если бы была полностью обнажена. В серебристых глазах вижу голод, но этот же голод пожирает и меня — я невыносимо, непередаваемо хочу черноволосого мужчину, что ведет себя сегодня как завоеватель.
Долгий, длинный, завораживающий поцелуй... Забываю про воздух. Изумленно смотрю на того, кто смог подарить мне это волшебство.
- Дыши, детка. Просто дыши, - улыбается он.
Судорожно проталкиваю воздух в легкие.
Он вновь дразнит, лаская кончиком языка колючие ягодки сосков. Вытягиваюсь струной, вцепляюсь ногтями в его плечи, оставляя кровавые борозды на спине.
- Ты хочешь меня? - низкий, гортанный голос, пропитанный страстью, сводит меня с ума. Я не хочу отвечать, не должна! Я не должна так отчаянно желать этого вампира и, уж тем более, признаваться в этом! Закрываю глаза, плотно сжимаю губы в тонкую полоску, запрещая себе говорить слова, рвущиеся даже не из горла — из самой моей сущности. Главное — не видеть его, иначе не смогу, сорвусь...
Через мгновение стон отчаяния заставляет губы разомкнуться — я одна. Исчезли его восхитительные прикосновения, я больше не чувствую тяжести его тела. Испуганно оглядываюсь.
Сидит рядом, отбросив в сторону рубашку. Босые ноги почти по щиколотку утопают в песке.
- Почему ты так боишься себя? - не поднимая глаз, спрашивает он.
- Не уходи, - почти плачу я.
Поднимает тяжелый взгляд. Глаза почти черные, в них страсть и отчаяние.
- Я не смогу тебе отказать, ты знаешь. Но, Елена, я же тоже не железный! Зачем ты заставляешь чувствовать себя так, будто то, что сейчас случится между нами — насилие? Что я делаю что-то вопреки твоему желаю, зачем? - его голос звенит, отдаваясь набатом в голове. «Зачем... зачем... зачем...»
- Пожалуйста, иди ко мне, - сглотнув комок в горле, зову я его. Послушно опускается рядом. Ладонь ложится на мою горящую кожу, поглаживая полушария грудей, лаская кругами живот, обвивая ждущие бедра.
- Я слишком сильно хочу тебя, - признаюсь я, пристально глядя в любимые глаза. - Как никого. Никогда.
Недоверие сменяется восторгом.
Благодарный нежный поцелуй закончился слишком быстро, мой разочарованный стон веселит вампира.
- Знаешь, почему? - продолжает он разговор. - Я нравлюсь тебе, Елена!
Этот тон победителя больше подходит для хвастливого вихрастого мальчишки, а не для 170-летнего вампира. Не удержавшись, глупо хихикаю, и он целует меня снова — на этот раз вкладывая в поцелуй все искусство соблазнения!
- Думаю, больше, чем нравишься, - глухо бормочу я, переводя дух. От всей души надеюсь, что он не услышит.
Но моим надеждам, разумеется, не суждено сбыться.
Пристальный взгляд удивительно красивых глаз не отрывается от моего лица. Я вижу, как становятся мягче его черты, как расслабляется каждая мышца.
- Это невозможно, - шепчет он, но в глазах все равно живет отчаянная, сумасшедшая надежда.
- Невозможно, - соглашаюсь я. - Но...
Договорить не успеваю — на меня обрушивается ураган. Его руки всюду, его губы сводят с ума, заставляя забыть о действительности... Тело напряжено, легкая дрожь в его пальцах передается мне, заставляя задыхаться.
- Дыши, - шепчет он, и обрушивает на меня новые изощренные ласки. Его язык вырисовывает загадочные узоры на бедрах, плавно переходя с внешней их стороны на внутреннюю. Каждая клеточка тела сжимается от предвкушения.
Мой вампир хитро улыбается, глядя на пылающие щеки и возбужденный взгляд.
Он мягко разводит мои бедра в стороны, погружая прохладу пальцев в пылающее женское естество.
Короткий, отчаянный крик. Это кто — я? Судя по довольной улыбке на его губах — да.
Опускает голову ниже. Он прикусывает кожу на бедрах, заставляя меня терять голову, он...
Язык скользит внутри моей плоти, выискивая крохотный бугорок. Он порхает нежно-нежно, то лаская длинными движениями, то впиваясь короткими, отрывистыми поцелуями. Он будто жалит меня, будто хочет напитать собой. И — да, я хочу этого! Ласка замирает, он вбирает в себя чувствительную горошинку, посасывая, тревожа то нежными, то резкими движениями языка.
Откидываюсь на теплый песок. Сумасшедшее наслаждение накрывает с головой.
- Да, - хрипло срывается с моих губ.
Его движения становятся быстрее, резче.
- Деймон, - почти плачу я, судорожно сжимая оцепеневшими пальцами его голову.
Он стискивает губами средоточие моей плоти, и я взрываюсь! От низа живота огненными языками растекается по всему телу нереальное, запредельное удовольствие. Я горю, умираю, восстаю из пепла, улетаю!
Он откидывается назад и с мягкой улыбкой смотрит на меня.
- Тебе было хорошо? - заботливые руки убирают с лица тяжелые пряди волос.
Стискиваю его пальцы, тяну на себя.
- Да, очень, - выдыхаю ему в лицо. - Но, знаешь, Деймон, этого мало.
Глаза в глаза.
Читаю его, как самое себя.
И снова начинаю заживо гореть.
Не замечаю момента, когда джинсы полетели в сторону. Обнаженное тело вампира, окутанное лунным сиянием, сводит с ума, заставляет остро чувствовать его запредельное напряжение, скрытую силу. Он похож на ожившее божество. Обнимаю, прижимая ближе, ощущаю, как в бедро упирается трепещущий возбужденный ствол.
- Хочу тебя, - обжигаю его своим дыханием.
Он впивается отчаянным поцелуем, ощущать свой вкус на его губах необычно, возбуждающе...
- Еще, - прошу я, едва он отстранился.
Он снова целует меня, я не отрываю глаз от его лица. Искаженное страстью, оно необычайно красиво. Видеть, как темнеют от желания его глаза, так завораживающе!
Коленом раздвигает ноги, сильные руки напряжены, его тело содрогается в предвкушении.
Сама подаюсь ему навстречу, с радостью ощущая, как его плоть заполняет меня без остатка.
Судорожный выдох его губ.
- Ты такая тесная, - шепчет мне вампир.
Он начинает двигаться — долгими толчками, сменяя их резкими глубокими выпадами. Выгибаюсь, ловлю его удары.
Он рычит, стальная ладонь стискивает до синяков плечо, и от этого наслаждение становится еще более острым.
Запутываюсь пальцами в его волосах, выгибаюсь.
Широкая ладонь ложится на затылок. Его движения становятся медленнее. Он входит в меня мягко... слишком мягко и мучительно неторопливо.
Хочу большего, хочу ощутить его страсть!
- Деймон! - хныкаю я. - Ну, пожалуйста!
- Пожалуйста что? - хрипит несносный вампир, замирая внутри, останавливась совсем.
- Люби меня, - шепчу я, утонув в яростном желании его взгляда.
- Так? - он качнулся внутри, и моя плоть радостно отозвалась.
- Да, - касаюсь губами его губ.
- Так? - он проникает в меня глубоко-глубоко, жестко вдавливая бедрами в песок.
Ощущение абсолютной наполненности раздирает, сжимаю мышцы, плотно обхватывая железный стержень внутри.
Его стон — глухой, низкий. В глазах зарождается сумасшествие.
- Так? - мягко спрашиваю я. Обжигает меня взором.
- Да, - срывается с его губ. - Люби меня, Елена, пожалуйста, люби!
Он больше не контролирует свои движения — его ведет безумие страсти. Движения становятся судорожными, отрывистыми, короткими — он вонзается в меня с отчаянием обреченности.
Наши тела как единое целое, нестерпимое напряжение, ожидание передается от меня к нему, от него ко мне. Тугая петля в низу живота начинает разворачиваться, заставляя меня судорожно извиваться в его объятиях. Он смыкает зубы на соске, я кричу — гортанно, хрипло, впиваюсь ногтями в его тело, безжалостно терзая обнаженную кожу. Прикусывает другой сосок, заставляя меня хрипло стонать от возбуждения. Его тело дрожит, я всем существом чувствую, как близко мы подошли к краю...
- Елена, - стонет он, входя в меня особенно глубоко.
- Люби меня, - отзываюсь, извиваясь, я. Ловлю его выпад, отвечая встречным движением бедер, стискиваю изнутри.
Глаза становятся черными, страшными. Он погружается в меня последний раз, и я больше не могу сдерживать это сумасшедшее напряжение.
Из горла вырывается всхлип, переходящий в крик — отчаянный, громкий, освобождающий от оков нетерпения. Задыхаюсь, не могу дышать, все тело пронзает сладкая судорога — я ощущаю её в тяжелом теле Деймона, принимаю, пропускаю через себя, прижимаюсь к нему так крепко, что мы стали, казалось, единым целым...
Он смотрит на меня, не отрываясь, мучительно борясь с накрывающим оргазмом.
- Люблю, - шепчут его губы, и только тогда он позволяет себе утонуть в пароксизме удовольствия. Обнимаю его содрогающееся тело, ловлю судорожные всхлипы, целую его лицо, внутри звенит сумасшедший восторг...
Робкие лучи солнца ложиться на серебристую воду, длинные тени скользят по остывшему песку. Край неба розовеет, превращая окружающий мир в чудесную сказку. Я не в силах оторваться от него, вжимаюсь в его тело так, будто хочу растворится в нем, переплетаю пальцы с прохладой его рук, безраздельно тону в его взгляде...
- Рассвет, - расслабленно выдыхаю я. - Первый наш с тобой.
Он смотрит на меня виновато, с сожалением. И я еще успеваю понять, что это прощание, прежде чем...

Просыпаюсь как от толчка.
Резко поднимаюсь с подушки.
Сижу в постели, изумленно оглядываясь вокруг.

Все тело горит — картины безумного сна стоят перед глазами. Я помню отчетливо каждую деталь, каждое чувство. Грудь саднит, а в низу живота свивается спиралью неконтролируемое желание. Облизываю пересохшие губы, пытаюсь выровнять судорожное дыхание.
Сон, всего лишь сон.
Облегчение внутри почему-то имеет привкус горечи.
«Люблю».
Я слышу его голос воочию, вижу сумасшедший взгляд...
Стискиваю зубы, заставляю себя разжать кулаки. На ладонях — глубокие борозды от ногтей.
Обвожу безумным взглядом комнату. Вздрагиваю.
В изголовье белеет листок бумаги, прижатый тяжелым, массивным перстнем с витиеватой S.
Что, черт возьми, это значит?
«Если ты сейчас читаешь это письмо, значит, нам все удалось, и больше Клаус никогда не побеспокоит тебя...»
Сердце сделало головокружительный кульбит и приземлилось где-то в горле, перехватывая дыхание.
«Я хочу верить, что оставляю тебя в мире, где тебе ничто не грозит. Только это заставляет меня смирится с тем, что я больше никогда не увижу тебя, Елена. Только это служит оправданием тому, что я вновь нарушил свое слово — я ведь обещал, что никогда больше не уйду, не оставлю тебя. Но, думаю, это достойная цена...»
Что?!! О чем он?
Из горла рвется сдавленное рыдание.
Переход от волшебного сна к суровой действительности слишком жесток.
Пальцы судорожно стискивают листок бумаги.
«Ты все правильно поняла, принцесса. Ты больше не увидишь меня. Никогда. И — веришь или нет — это разрывает мне сердце. Я хотел бы быть в твоей жизни всегда — просто чтобы иметь возможность быть рядом тогда, когда нужен, оберегать тебя, защищать, любить... Да, любить, Елена. Я снова повторяю эти слова. Наверное, уходя, я имею на это право. И, пусть это эгоистично, я хочу, чтобы ты снова их услышала...»
«Люблю»
Меня снова обжигает выдох его губ. Я чувствую их сладость, задыхаясь от восторга и горечи.
Ну, что ж, вампир, похоже, твое желание исполнилось!
По щекам текут горячие злые слезы. Как он мог?!
«Я верю, что ты справишься с печалью. В конце концов, я всегда был «не тем братом»! В какой-то мере я даже рад, что все закончилось — мне невыносимо было видеть, как ты страдаешь, пытаясь выбрать между мной и Стефом...»
Я вижу его лицо, необычайно серьезные глаза.
«Мне даже неважно, кого ты выберешь, Елена. Все, чего я хочу - чтобы ты была счастлива. Перестала изводить себя. Перестала рвать сердце напополам, Для меня не может быть ничего лучше, чем видеть тебя счастливой, понимаешь? Поэтому, если я должен отказаться от тебя, чтобы ты обрела счастье, я сделаю это...»
И он это сделал.
На своих собственных весах взвесил свою жизнь и решил, что моя свобода от Клауса стоит того, чтобы..
Боль пронзает насквозь.
Как ты посмел, вампир? Как ты мог оставить меня одну? Почему не сказал ни слова, почему не выслушал меня?!!
- Зачем? - шепчу в пустоту.
Ветер за окном бросает горстью на стекло холодные брызги дождя.
- Зачем?! - мой голос набирает силу, как и клокочущая ярость, полыхающая внутри. - Ты не имеешь права, Деймон! Как ты посмел оставить меня одну, вампир!
Срываюсь с кровати, распахивая окно.
- Не смей! - яростно ору я, обращаясь к тому, кто уже не мог меня услышать.
Силы покидают внезапно, будто вместе в криком из меня ушла жизнь. Цепляясь ледяными пальцами за подоконник, сползаю на пол, сворачиваюсь в клубок и сжимаюсь, цепляясь за остатки разума.
Он ушел.
Навсегда.

- Ты должна съесть хоть что-нибудь! - уговаривает меня Кэролайн, глядя с сочувствием.
Она моя подруга, и я люблю её, но я просто ненавижу это выражение её лица!
- Он жив, - настойчиво повторяю я.
Кэролайн опускает взгляд в пол.
- Это глупо. Он не хотел бы, чтобы ты жила беспочвенной надеждой.
- Он жив! - повышаю я голос. - Я знаю, я чувствую!
Она бросает быстрый взгляд мне на грудь. Там на длинной цепочке висит его кольцо — гарант безопасности от солнечных лучей. Я понимаю, о чем она думает, но упрямо мотаю головой.
- Не смей думать иначе! - предостерегаю я подругу.
Тяжелое молчание, повисшее между нами, уже не напрягает - мы не раз уже проходили по этому кругу.
- От Бонни по прежнему нет вестей?
Отрицательно качает хорошенькой белокурой головкой.
Еще одна причина чувствовать себя расстроенной. С того злополучного дня, как пропал Деймон, мои отношения с лучшей подругой резко пошли на убыль. Бонни отдалялась от меня, а о помощи в поисках вампира даже слышать не хотела.
- Уважай его решение, - твердила мне ведьма.- Сделай то, о чем он тебя попросил.
Письмо...
Две страницы каллиграфической вязи — все, что у меня осталось от старшего Сальваторе. Теперь я знала наизусть каждую строчку. В те бесконечные три месяца, когда я пыталась научиться жить без него, именно оно поддерживало меня.
«Найди Стефана, - писал мне Деймон. - Я не верю, что он спас Клауса лишь для того, чтобы освободится от влияния. Я знаю своего брата, Елена. И чувствую, что здесь какой-то подвох...»
Он, как всегда, оказался прав. Двухмесячный поиск увенчался успехом, я обнаружила Стефана в укрытии, где он спрятал гробы Древних, пытаясь отвести от нас угрозу. Известие о пропаже брата он воспринял почти также тяжело, как я.
История повторяется, - невесело улыбнулась я своим мыслям. - В прошлый раз между мной и Деймоном стоял Стефан, теперь между мной и младшим братом стоит призрак голубоглазого вампира. И снова это саднящее чувство вины — почему для того, чтобы я могла жить спокойно, он должен был пожертвовать собой? Разве это справедливо?
Деймон придумал целый план, как я должна жить дальше, наивно уверовав, что он лучше знает, что мне нужно в этой жизни.
«До сих пор не могу простить, что ты так и не стала мисс Мистик-Фоллз! - возмущался он. - Сделай их, Елена! Ради меня! И, дорогая... На этот раз убедись, что внизу тебя будет ждать правильный вампир!..»
Я читала эти строчки, смеясь сквозь слезы. В этом был весь Деймон — он был гордецом, победителем и забиякой даже за границей жизни и смерти. Он смеялся над судьбой и умел заставить смеяться других...
Но на этот раз он ошибся.
Да, я стала мисс Мистик-Фоллз. И танцевала, глядя в знакомые зеленые глаза. Гадая, смогу ли не разрыдаться на виду у всех. «Неправильно» - билась внутри единственная мысль.
Именно в тот день мы со Стефаном поняли, что возврата к прошлому не будет. Взаимная неловкость — вот что мы ощутили, когда поднялись на платформу победителей, вставая рядом с другими парами. А у меня было стойкое ощущение дежа вю. Я повсюду искала хитрый прищур голубых глаз, нахальную кривую улыбку — и от того, что не могла найти, судорожно стискивала пальцы, борясь с подступающими слезами.
- Что надеешься разглядеть? - спросил меня шепотом Стефан, и, столкнувшись со мной взглядом, оборвал себя на полуслове. - Прости, - сочувственно пожал он мою руку.
- Все нормально, Стеф, - попыталась я улыбнутся.
- Ненормально, - покачал он головой. - Но об этом мы поговорим потом. Он хотел, чтобы мы сделали это.
И мы улыбались, приветливо махая горожанам, говорили приветственные речи и фотографировались со всеми подряд.
В тот день Стефан стал моим другом. Просто другом.
В тот день я смогла, наконец, разобраться в собственных чувствах. Перестала чувствовать себя кошкой на раскаленной крыше.
- Ты скучаешь по нему? - спросил меня Стефан позже, когда мы сидели в гостиной особняка Сальваторе, потягивая так любимый его старшим братом бурбон.
- Очень! - резко выдохнула я.
- Ты...
Я знаю, о чем он хочет спросить, отводя взгляд.
- Да, Стеф. Прости.
Его грустная улыбка заставляет чувствовать себя виноватой, но притворятся дальше я не вижу смысла. Все стало предельно ясно для меня еще в тот миг, когда разочарование, обида и грусть пожирали меня во время танца.
- Я люблю его, - пояснила я зачем-то, должно быть, причиняя этими словами боль.
- Знаю, - прошелестел он в ответ.
«Есть хоть что-то, чего ты не знаешь, Деймон?»
Сердце сжалось.
- Я не верю, что он мертв, - решаюсь сказать вслух то, что грызет меня так долго.
Удивленный, недоверчивый взгляд.
- Елена... - нерешительно начинает он.
- Нет, молчи! Я знаю, что ты мне скажешь. Но тебе не переубедить меня, Стеф!
Молчит. Допивает одним глотком содержимое стакана.
- Деймон хотел, чтобы ты жила дальше.
Злюсь. Он не поверил мне.
- Ты же его брат! - набрасываюсь я на парня. - Неужели ты сам не чувствуешь, что он жив?!
Он сочувственно смотрит на меня, пытаясь подобрать слова.
- Не смей! - предупреждаю я. - Даже в самые темные твои времена он верил в тебя! Так почему тебе так трудно поверить в него?
- Зачем ты так? - в его голосе боль, но мне наплевать.
- Да потому что он жив! - ору я в голос. Мой стакан летит в камин, вызывая сноп ярких искр. - И я найду его, понял?
Он молча выходит из комнаты, оставляя меня одну...

- Она так похудела! - слышу я сочувственный шепот Бонни. Кэролайн кивает, бросая на меня быстрый взгляд.
- Я все слышу! - предостерегаю я подруг, спускаясь к ним по лестнице. - Рада вас видеть.
Обнимаю их по очереди. Утыкаюсь носом в плечо Бонни.
- Помоги мне, а?
Чувствую, как напрягается её тело. Она отстраняется от меня, сердце девушки пропускает удар, а потом начинает биться быстрее. Задумчиво смотрю на её смуглое личико, но Бонни отводит взгляд.
- Почему мне временами кажется, что ты что-то от меня скрываешь? - вырывается у меня раньше, чем я успеваю додумать эту мысль.
Бонни сжалась.
- Не придумывай, Елена! - слишком быстро отвечает мне она.
- Ты ведь что-то знаешь, да? - стискиваю её ладошку стальными пальцами. Она пытается вырваться из захвата, но я только крепче сжимаю руку. - Ответь мне!
- Ты спятила? - кричит на меня подруга. - Мне же больно!
Заставляю себя разжать пальцы. Смотрю в темные, почти черные глаза с мольбой.
- Бонни... Пожалуйста. Если ты что-то знаешь...
Отрицательно качает головой. Подходит ближе, обнимает.
- Прости.
Как же я устала быть сильной! Бороться со всем светом — это совсем непросто, на самом деле! Было бы проще, если бы я могла разрыдаться в голос, но с того самого дня, когда он исчез, мои глаза остаются сухими.
- Поплачь, - маленькие ладошки гладят меня по спине, не в силах ободрить. - Выплесни свою боль, Елена! Не держи все внутри.
Она не понимает, что сейчас я рыдаю, только где-то глубоко внутри. Плачет моя душа, не глаза.
- Помоги! - умоляю я её, пытаясь справится с голосом, но подруга отстраняется.
- Даже если бы я знала, что с ним случилось, я бы не стала помогать, - жестко говорит она мне. - Деймон сделал свой выбор, он сделал его ради тебя, понимаешь? Ты обязана уважать его поступок, а не швырять в лицо, пытаясь вернуть его назад.
Смотрю на неё во все глаза, не в силах поверить, что моя лучшая подруга может быть так жестока.
- Но я не могу... Я без него не живу — существую. Я... Я чувствую его, Бонни. Как самое себя. Он... Он где-то между жизнью и смертью, - говорю я и вижу, как стремительно бледнеет моя подруга. - Что с тобой?
Делаю шаг ей навстречу, но Бонни смотрит на меня с каким-то мистическим испугом, будто внезапно увидела привидение.
- Я... Мне... - она прерывисто дышит. - Я сосем забыла, мне надо идти, - невпопад говорит она и скрывается за дверью.
Обмениваемся с Кэролайн непонимающими взглядами.
- Что это было? - спрашивает меня она.
Недоуменно пожимаю плечами.
- Мне, пожалуй, тоже пора.
Быстро целую её, направляясь к выходу.
- Ты опять идешь туда? - в её голосе осуждение, но я к нему уже привыкла.
- Да, - спокойно и уверенно отвечаю я подруге. - Я иду в особняк Сальваторе.
- Елена, - обреченно выдыхает она.
- Не начинай, Кэролайн.

Сегодня полгода, как он исчез.

Прижимаюсь щекой к холодному серебристому атласу.
Подушка все еще хранит его запах.
Отчего-то спать я могу теперь только здесь, ощущая его незримое присутствие рядом.
Вот уже год прошел, но ощущение потери только стало острее.
- Ты опять сегодня приснился мне! - обвиняюще начинаю я, закрывая глаза.
- М-да? - мягкий шепот вплывает мне в сердце. - Надеюсь, я был, как всегда, неотразим?
Улыбаюсь.
- Что-то вроде. Этот сон... Он мне снится каждую ночь с той поры, как ты исчез.
- Ах, ЭТОТ сон! - улыбается мой вампир.
- Именно! - возмущаюсь я. - И как прикажешь с этим жить?
Льдинки в его глазах тают. В них столько нежности, что у меня перехватывает дыхание. Ласкает меня взглядом, обшаривая каждый сантиметр тела.
- Я помню тебя — в том сне, - с придыханием интимно шепчет он. - Ты ведь тоже сейчас думаешь об этом, да?
Мое дыхание сбивается, я бы и рада ответить, но не могу - мгновенное, острое, как лезвие, желание, ломает тело, заставляя плавится от жгучих воспоминаний.
Делает вид, что задумался.
- Знаешь, мне нравится, что тебе снится именно этот сон, - тоном заговорщика сообщает он мне.
- А мне нет! Так нечестно! - совсем по-детски заявляю я.
Он становится серьезен. Присаживается рядом. Гладит волосы. Заглядывает в глаза.
- Прости, - выдыхает он мне в губы.
- Нет, - отстраняюсь я. - Ты хоть представляешь, как я устала слышать это чертово «Прости» ото всех, а? Только не ты, Дей!
Хитрая улыбка на четко очерченных губах. Легко целует меня в макушку.
- Всегда избегал банальности, - самоуверенно выдает мой вампир. - Значит, прощения больше просить не буду!
- Не проси, - милостиво разрешаю я.
Молчу, с затаенной нежностью ощущая его пальцы на моей коже.
- Вернись? - начинаю свою неизменную шарманку я.
Сейчас он исчезнет. Как всегда после этого вопроса. А я опять буду клясть свой длинный язык.
Но нет — шелест его губ обжигает меня горьким «Не могу».
Неверяще распахиваю глаза.
В комнате я по-прежнему одна. Но он здесь, рядом, я чувствую.
- Ты ведь не мертв, да? - задаю я свой главный вопрос.
Невесело усмехается.
- Почти.
- Почти что? - настойчиво спрашиваю я.
Молчит. На лице — печальная улыбка.
- Больше всего на свете я хотел бы быть с тобой, - с жаром говорит он, тонкие пальцы ложатся на щеку, ласково скользят к губам. - Но это невозможно, - с сожалением заканчивает он.
- Ты любишь меня? - требую я ответа.
В глазах — сердитый блеск.
- Ты же знаешь, что да! - возмущенно отвечает он. - Чего ради еще я мог согласиться на такую авантюру?
- Какую авантюру? - осторожно спрашиваю я.
Деймон уже открывает рот, чтобы ответить, но тут же затыкается.
- Ты маленькая хитрюга, Елена! - смеется он.
- Зато ты полон тайн и загадок! - язвительно сообщаю ему, вызывая новый приступ хохота.
- Ты помнишь, какое сегодня число? - он необычайно ласков сейчас, глаза его сияют.
- Третье сентября? - проявляю я чудеса сообразительности.
- Точно! - подтверждает Деймон. - Именно в этот день два года назад я впервые увидел тебя, помнишь?

Шелест огромных крыльев. Большая птица едва не задевает меня, шарахаюсь в сторону — и утыкаюсь в самые красивые глаза в мире.

- Разве такое забудешь? - улыбаюсь я. - Ты произвел неизгладимое впечатление!
- Я или ворон? - возвращает он мне улыбку. - Эх, да ладно! Больше всего я любил свой туман!
- Так это ты напугал меня на кладбище? - притворно возмущаюсь я.
Вид маленького кающегося мальчика идет ему необычайно!
- Не верю, Деймон! - смеюсь я. - Ты и раскаяние даже не знакомы!
- Ну, так познакомь нас! - в одно мгновение он оказывается рядом, обнимает крепко-крепко, впивается взглядом в лицо. - Я знаком с раскаянием, - становится он серьезным. - С той поры, как оставил тебя.
Нервно сглатываю.
- Помоги мне найти тебя, - умоляю я его, впитывая, стремясь запомнить любимые черты.
- Нет, - отказывается он. - Это не самая высокая цена за твою безопасность.
- Ты шутишь? - отдергиваю пальцы, неверяще смотрю в кристально-голубые глаза.
- Ничуть, - качает головой Деймон. - Очень скоро ты забудешь меня. И будешь жить дальше — свободно и легко, в мире, где ничто не угрожает тебе.
- Ага, - соглашаюсь я, кипя от возмущения. - Вот только есть маленькая проблемка...
- Какая? - настораживается красавец-вампир.
- Проблема в том, что я люблю тебя, Деймон Сальваторе. И ты сделал меня глубоко несчастной, когда забыл поинтересоваться, хочу ли я жить в том мире, где нет тебя.
- Ты... что?
Широко распахнутые глаза изучают меня, будто он не в силах поверить услышанному.
- Именно! - подтверждаю я. - А потому... Хватит этих игр, Деймон! Позволь мне решать, что для меня дороже — жизнь в безопасности или счастье быть с любимым!
- Н-не... не могу... н-не знаю... - его мелко трясет. Вампир обхватывает себя руками, пытаясь успокоится. Потрясение в его взгляде, зарождающееся счастье и мука переплетаются так, что мне больно на него смотреть.
- Я люблю тебя, - повторяю мягко, боясь испугать.
- А как же Стефан? - испуганный взгляд исподлобья, моментально уставившийся в пол.
- Наверное, мне надо было потерять тебя для того, чтобы понять свои чувства, - шепчу сквозь слезы.
- Так не должно быть, - потрясенно шепчет он, стискивая руками голову. - Это неправильно.
- Это была моя фраза, - заставляю себя улыбнуться.
- Что? - непонимающе смотрит на меня.
- Во сне. Это была моя фраза, - поясняю я и начинаю хохотать, как ненормальная.
- Елена, милая... - прохладные ладони ложатся мне на плечи. Я не замечаю, как истерический хохот сменяется безудержным рыданием, из глаз текут бессильные, злые слезы. Он собирает их губами, невесомо целует мокрые щеки.
- Не плачь, не надо, - просит он, и от этого я начинаю рыдать еще горше. Обвиваю руками его шею, прижимаю к себе.
- Останься, - прошу я.
Виновато смотрит.
Перед моими глазами встает кладбище Мистик-Фоллз, серая громада мемориала...

Дверь тихонько открывается.
Досадливо поднимаюсь с подушек.
Больше я не чувствую моего вампира, и готова убить того, кто зачем-то приперся сюда.
Стефан подозрительно смотрит на меня.
- С кем ты говорила?
- Сама с собой, - цежу сквозь зубы я. - Что тебе надо? Неужели вы не можете просто оставить меня в покое?!
- Мы волнуемся за тебя, Елена.
«Мы» - это Кэролайн, Бонни, Джереми и он сам. К этой компании недавно присоединилась, как это ни странно, Кэтрин. Моя прародительница вернулась вскоре после того, как весть о том, что Клаус исчез, достигла её слуха. И, как бы дико это ни звучало, именно с нею я общалась в последнее время больше всего. Она единственная не крутила пальцем возле виска, когда я начинала говорить о Деймоне. Но помогать в поисках отказалась категорически.
- Если он сделал это, чтобы избавить нас от Клауса, - заявила она мне, - то я и пальцем не пошевелю, уж извини, Елена! Не для того я пряталась от него 500 лет, чтобы своими руками выпустить этого зверя снова на свободу!
Я ценила её честность. И по-своему восхищалась, наблюдая, как она раскидывает сети, в которые неминуемо угодил Стефан. Медленно, осторожно она плела вокруг него паутину, и теперь он запутался в своих чувствах к урожденной Катерине Петровой, как когда-то, сто пятьдесят лет тому назад.
Он выглядел счастливым. И я была за них рада.
Вот и сейчас Кэтрин пришла мне на помощь.
- Оставь девочку одну, - растягивая слова, попросила она вампира. - Если она хочет грустить — пусть грустит. Грусть не будет длится вечно, Стеф!
Тонкие руки обвились вокруг его тела, девушка потянула его на себя.
- Пойдем.
Я вслушивалась в их удаляющиеся шаги, размышляя над словами вампирши. Неужели она права?
Мои мысли прервал негромкий шепот.
- Вы должны ей сказать! - прошипела Кэтрин.
Тихий стон Стефана говорил, что слова свои она подтвердила, впившись ногтями ему в шею.
- Чертова кошка! - восхищенно пробормотал мой бывший возлюбленный.
Звук страстного поцелуя, последовавшего за его словами, меня совсем не удивил.
Нет, она не права, - осознала я. Любовь заставила её саму вернуться и бороться за любимого мужчину даже спустя 150 лет. Но тут другая мысль пронзила меня — что значили её слова? Что они должны мне сказать?
Я быстро встала с кровати и подошла к двери, приоткрыв её. По лестнице поднималась Бонни, с неодобрением глядя на целующуюся парочку.
- Стой, ведьма! - нехотя оторвалась от Стефа вампирша.
- Что тебе нужно? - с вызовом поинтересовалась моя подруга, уперев в бока руки.
- Ты знаешь, - за обманчивой мягкостью красивого низкого голоса угадывалась сталь. - Расскажи ей. Или это сделаю я.
Надежда раненой птицей забилась в груди, окрыляя.
Я открыла нараспашку дверь.
- Что ты должна рассказать мне, Бонни?
Больше ей не удастся меня провести! Чего бы мне это ни стоило, но я заставлю её заговорить!

- Что ты должна рассказать мне? - жестко переспросила я свою лучшую подругу.
- А...
Она застыла с открытым ртом.
- Что ты должна рассказать мне, Бонни Беннет? Что ты скрываешь от меня все это время? - я вцепилась в её плечи и трясла её изо всех сил. - Говори!
- Отпусти её, - Стефан пытался отодрать меня от перепуганной насмерть мулатки, но не тут-то было!
- Ты расскажешь мне все! Ты расскажешь мне! - повторяла я, как заведенная, встряхивая её снова и снова.
- Да успокойся ты, Елена! - на помощь Стефану пришла Кэтрин, отодвигая меня от несчастной жертвы, вклинившись плечом между нами.
Бонни разрыдалась, закрыв руками лицо, но в моем сердце не было даже тени жалости!
- Я знала, что ты что-то скрываешь, - прошипела сквозь зубы я. - И, клянусь, на этот раз ты расскажешь мне правду!
Подруга поежилась под моим горящим взглядом.
- Говори! - не оставляла я её в покое.
- Я бы на твоем месте послушала моего спятившего потомка, - пожав точеным плечиком, посоветовала ей Кэтрин. - В таком состоянии она способна прошибить любую стену... или пришибить ненароком.
Она уставилась на свой идеальный маникюр, не выпуская меня из стальных объятий.
- Зачем? - обиженно завопила Бонни, обращаясь к Стефану. - Ты же знаешь, что легче ей от этого не будет!
Я перевела на него тяжелый взгляд.
- Так ты тоже знал? - помертвевшим голосом поинтересовалась я у прячущего глаза вампира.
- Разумеется! - медовым голоском подтвердила мои худшие опасения Кэтрин. - Считай, что налицо вселенский заговор! - сделала она большие глаза.
Я молчала, буравя взглядом переминающихся с ноги на ногу самых близких мне людей. Смогу ли я доверять им снова хоть когда-нибудь? Горечь ядовитой змеей расползалась внутри, перерастая в ослепительное бешенство.
- Ненавижу, - одними губами произнесла я.
Бонни вздрогнула всем телом, не в силах выдержать пылающего яростью взгляда.
- Я никогда вас не прощу.
Глаза — зеленые и черные, как ночь, - потрясенно уставились на меня.
- Детка, ну к чему этот пафос? - снова вклинилась в разговор Кэтрин. - Никогда не говори никогда, Елена! Все, что от тебя скрывают, не настолько страшно и, к сожалению, вовсе не так обнадеживающе, как ты надеешься. Правда, милый? - мурлыкнула она, обнимая вампира.
Я сглотнула комок в горле, пытаясь справится с голосом.
- Так кто начнет? - совершенно спокойно поинтересовалась я, прилагая адские усилия, чтобы держать себя в руках.
Бонни и Стефан переглянулись.
- Я знаю, что случилось с моим братом, - выдавил, наконец, из себя русоволосый вампир.
- Давно? - звенящим от злости колосом поинтересовалась я.
Он чуть заметно кивнул головой.
- И что же? - невысказанная угроза повисла в воздухе.
- Бонни? - обратился он к моей подруге.
Девушка долго собиралась с силами. Смотреть в мою сторону она не могла. Раскаяние и сожаление на её лице оставили меня равнодушной. Все, чего я хотела сейчас — это услышать, наконец правду.
- Бонни, - требовательно позвала я её.
Уставившись в окно, ведьма заговорила.
- Ты помнишь, как Люси смогла связать тебя и Кэтрин во время маскарада?
Смотрю на неё недоуменно, не понимая, причем здесь это, но все-таки киваю. Да, помню.
Но в памяти вдруг всплывает и еще что-то...

«Я просто должен сказать это, выслушай меня!...»

Этого же не было, не было! Он никогда не говорил мне этих слов! Я как будто выпала из существующей реальности, перед глазами встает мой кулон в его пальцах...
Судорожно вздыхаю. Чертов сукин сын! Он заставил забыть обо всем!

«Я люблю тебя, Елена. Я люблю тебя так сильно, что даже не могу сделать ничего эгоистичного. Почему ты этого не понимаешь?..»

Невыплаканные слезы жгут глаза, в горле царапается боль, перехватывая дыхание.
Кажется, я начинаю понимать...
- Я сумела связать с ним Клауса, - она не называет его по имени, и я благодарна Бонни за это. Потупив взор, моя подруга продолжала:
- Он сам вызывался, Елена, поверь! И просил ни слова не говорить тебе!
Как будто я хоть на минуту сомневалась в этом!
Киваю, не говоря ни слова.
- Эта связь ослабила Клауса, - продолжала объяснять мне свой «гениальный» план. - И благодаря этому мы смогли добраться до него.
- Как? - помертвевшими губами еле слышно хриплю я.
Бонни сглатывает и снова прячет взгляд.
- Кинжал. Тот, которым ты убила Майкла, - признается она, наконец.
Снова киваю. Все гениальное просто!
- И кто вогнал кинжал в Деймона? - заставляю через силу произнести вслух любимое имя.
Тот, кто сделал это, знает, где искать его тело, - бьется в голове шальная мысль.
- Не знаю, - Бонни впервые с начала разговора смотрит мне прямо в глаза, и я понимаю, что сейчас она говорит правду.
- Ох, как мне надоел этот детский сад! Это сделала я, Елена! - моя прародительница изящно покачивает бедрами, вышагивая мне навстречу. - Он попросил меня о двух вещах — помочь перейти в мир иной и доставить тебе письмо с этим, - вампирша небрежно кивает мне на грудь.
Стискиваю в руках кольцо — последнюю ниточку, связывавшую меня с чертовым гордым вампиром, решившим принести себя в жертву из-за меня.
- Где он? - голос дрожит от нетерпения. Если я найду его, я вытащу трелятый кинжал — и будь что будет!
- Тц-тц-тц! - грозит тоненьким пальчиком Кэтрин. - Неужели ты и впрямь думаешь, что я тебе скажу?
Она искренне удивлена. А я вспоминаю наш разговор о Клаусе — и сникаю.
- Кэтрин, - слышу я тихий голос Стефана.
Мы все оборачиваемся к нему.
- Скажи ей, - то ли просит, то ли приказывает он.
Та фыркает и презрительно улыбается в ответ.
- И зачем мне это делать? - она подходит к вампиру, очерчивает ноготком его подбородок, проводит тонкую линию вдоль носа. - Неужто ради твоих прекрасных глаз?
Стефан перехватывает её ладонь, крепко сжимает в руках.
- Это мера любви, Кэт. Моей. Твоей. Её, - кивает он в мою сторону.
Сердце сжалось, я молюсь всем богам, чтобы вампирша послушала его!
- Ты говоришь, что любишь меня, - продолжает уговаривать её Стфан.
Опасный блеск в темно-карих глазах, так похожих на мои, не останавливает его.
- Я не путаю любовь и сумасшествие, - цедит она, растягивая слова.
- Любовь — и есть сумасшествие, - слышу я свой голос как со стороны. - Она либо есть, либо нет, понимаешь? Когда любишь, приходится верить. И идти на риск. Любой. Даже запредельный. Даже если заранее знаешь, что обречена, - прижимая ладошки к груди, с мольбой смотрю на её бесстрастное лицо.
- Он мой брат, - шепчет Стефан, стискивая её ладони.
- А Клаус — мой враг! - выплевывает она, яростно сверкая глазами, и вырывает руку из захвата его пальцев. - Ты готов рискнуть мной ради их счастья?
Сжимаюсь от ненависти в её взоре.
- Пожалуйста, - еле сдерживая слезы, умоляю я её. - Ради всего святого!..
- Я задолжал ему, Кэтрин. Ты и сама об этом знаешь. МЫ задолжали ему, - с нажимом произносит он.
- Ты знаешь меня очень долго, - медленно начинает она говорить, пристально разглядывая Стефана. - Скажи, неужели ты на самом деле веришь, что я позволю сентиментальной чуши разрушить свою жизнь? Ты хоть понимаешь, о чем просишь? Снова бежать, скрываться, жить в постоянном страхе! Ты хочешь, чтобы я добровольно обрекла себя на это?!
От её спокойствия не осталось и следа. Она ожесточенно жестикулирует, чеканя каждое слово.
Стефан молчит, сложив руки на груди.
- Черт тебя побери! - взрывается Кэтрин. - Ты хоть знаешь, через что мне пришлось пройти, когда он поймал меня?! Он заставил меня несколько дней втыкать в себя нож!
Она обвела нас всех безумным взглядом.
- А потом едва не заставил выйти на солнце без лазурита! Ты просишь меня, чтобы я саму себя обрекла на смерть!
Вампир все еще напоминал бессловесную статую.
- А она? Ты подумал о ней? - решила сменить тактику вампирша. - Ты хочешь, чтобы Елена снова стала мешком с кровью?
- Да, - отвечаю вместо Стефана я. - Я хочу. Я готова.
Она смотрит на меня, как на сумасшедшую.
- Ты в своем уме, Елена? - ядовито спрашивает она, поигрывая носком туфли на высокой шпильке.
- Даже если нет — это ничего не меняет. Я не боюсь.
- Значит, ты дура! - зло выплевывает она, снова оборачиваясь к Стефану. - Но ты-то должен быть умнее! Неужели ты позволишь ей разрушить то, чего так хотел для этой идиотки Деймон?
На его лице появляется сомнение.
- Не позволяй ей манипулировать тобой, - тихо прошу я. - И не думай обо мне. Он твой брат. И он сделал бы для тебя все.
- Хватит слушать влюбленную курицу! - перебивает меня вампирша. Она взволнованно подходит к Сальваторе младшему, настороженно ловит его взгляд.
- Все, чего я хотела — дать этой дурочке понять, какой ценой куплена её жизнь. Она должна была узнать, что твой брат сделал для неё. Но в мои планы никак не входило устраивать из его дурацкого героизма балаган! - напряженно говорит она. - Тебе придется выбирать, вампир, между этим бредом, - она презрительно кивает в мою сторону. - И здравым смыслом.
Он смотрит на неё с печальной улыбкой.
- Нет, выбирать придется тебе, - его голос звучит чуть слышно, будто слова предназначены только для чуткого вампирского слуха. - Ты поможешь ей — и тогда я поверю в твои чувства. Ты дашь нам обоим шанс.
- Ультиматум? - кривится она. - Отлично! Или?..
- Или уходи, Кэт. Чтобы никогда не возвращаться.
Взгляды, которыми они обмениваются, подобны разящим кинжалам.
- Не поступай так с нами! - сдается Кэтрин, обвивая руками его шею. Яркие губы прижимаются к серьезному лицу вампира, но он остается холоден к бурным ласкам.
- Я не склонен шутить, как ты знаешь, - отстраняется он от неё, снимая с плеч обольстительные руки. - Уходи.
Темно-карие глаза полны слез. Я даже не представляла, что Кэтрин способна плакать! Непрошеная жалость вползает в сердце.
- Не нужно, Стеф, - касаюсь его руки. - Я понимаю её, - удивленные взгляды всех в комнате останавливаются на мне. - Она пытается защитить тех, кого любит. Себя, разумеется. Но и тебя тоже.
Сердитый быстрый взгляд, брошенный в мою сторону, подтвердил мою догадку.
- Она боится за тебя, - игнорируя её возмущенные взгляды, продолжила я. - И... Я бы, наверное, поступила на её месте так же.
- Прости, - одними губами шепчет Кэтрин. Теперь и её глаза полны сострадания.
- Не надо просить прощения, - останавливаю я её жестом. - Я все равно найду его. С твоей помощью или нет. И вытащу кинжал, - обещаю я.
И почему-то именно в этот момент понимаю, что так и будет. Я даже знаю, с чего начну — самое время взглянуть на величественный мемориал на кладбище Мистик-Фоллз. Неспроста он мне привиделся во время разговора с Деймоном!
- Я с тобой, - Стефан подхватывает ключи, больше не обращая никакого внимания на свою возлюбленную.

Она догнала нас, когда мы со Стефаном неторопливо шли по узким дорожкам кладбища. Я упорно пыталась рассмотреть громаду памятника, увиденного на границе сна и бодрствования. И на этот раз Стефан внимательно прислушивался к каждому слову, искренне пытаясь помочь. Кажется, теперь он поверил мне.
Красивый женский силуэт был виден издалека — Кэтрин стояла у могил моих родителей, опершись плечом о белый камень.
- М-да, - мрачно констатировала она. - Упертость — это у нас семейное.
- Способность любить до сумасшествия — тоже, - улыбнулась я своей пра-пра-пра бабке.
Та бросила быстрый взгляд на Стефана.
Он не выглядел удивленным.
- Знал, да? - беззлобно ткнула она его в плечо.
- Надеялся, - пожал он плечами. - Кэтрин Пирс, совершающая доброе дело... Ради этого стоило прожить последние полтора столетия!
- Не смей так даже шутить! - предостерегла его вампирша, запуская острые коготки в его загривок.
- Я тебя тоже люблю, - шепнул он, привлекая к себе донельзя довольную девушку.
Но я их уже не слышала. Ноги сами меня несли к застывшему скорбному изваянию ангела. Его крылья были сложены за спиной и опущены вниз, потрясающе-красивое лицо, казалось, было вылеплено с другого, такого родного лица. Я видела знакомые черты, и не могла поверить своим глазам!
- Деймон, - позвала я моего призрачного принца, умоляя подтвердить, что я не спятила окончательно.
Чья-то рука легла мне на плечо, вырывая из мира грез. Я вздрогнула, медленно, как сомнамбула обернулась назад.
- Склеп Сальваторе, - пояснил мне Стефан, показывая на темно-серое здание в греческом стиле с анфиладой колонн.
- Он там, - с абсолютной уверенностью говорю я.
Изумрудно-зеленые глаза пытливо смотрят на меня.
- Я верю тебе, - произносит он, наконец. Подоспевшая Кэтрин разглядывает меня с веселым удивлением.
- Учуяла? - пытается пошутить прародительница, но я согласно киваю, будучи совершенно серьезной.
- Он и впрямь там, - милостиво подтверждает она мою догадку.
Больше я её не интересую. Устремляет пылающий взгляд на младшего Сальваторе.
- Я реабилитирована? - шепчет она, проводя игриво пальчиками по его лицу.
- Целиком и полностью! - уверяет её вампир, нежно целуя ярко-алые губы.
- Чего ты ждешь? - улыбается мне вампирша. - Иди к нему!
На негнущихся ногах ползу к громаде монумента. Внутри темно и пыльно, меня, как магнитом, тянет к низкой нише в левом крыле. Сердце в груди бухает колоколом, каждый шаг дается с огромным трудом.
Damon Salvatore — гласит лаконичная надпись. Ни указания лет жизни, ни цветистого панегирика. Вцепляюсь в мраморную плиту, пытаюсь сдвинуть её, в кровь обдирая ладони, ломая ногти. Руки дрожат, мне не хватает воздуха, но я упорно пытаюсь столкнуть непреподъемный кусок мрамора. Медленно, очень медленно подается он под моими усилиями.
Огромная чугунная дверь легко распахивается под усилиями двух вампиров.
- Помочь? - широко улыбается Кэтрин.
Нерешительно смотрю на неё. Не хочу делить минуты встречи ни с кем. Даже с его братом. Он мой, только мой сегодня!
- Уйди, - с неловкой улыбкой прошу я её.
Она смотрит на Стефана, пожимает плечом. Одно движение тонких рук — и плита падает оземь, разбиваясь на неровные куски.
Но я не вижу и не слышу уже ничего — даже понимающе усмехающуюся парочку, рука об руку покидающих семейный склеп. Все мое внимание приковано к красивому лицу, подернутому сероватой сеткой вен. Рука скользит по любимым чертам, вспоминая их совершенство.
- Как же я скучала по тебе! - говорю я, совершенно уверенная, что он услышит меня.
Ненавистный кинжал, нацеленный верной рукой в сердце. Двумя руками с усилием тяну его на себя, моля всех богов, чтобы те явили мне чудо воскрешения.
Но нет — несмотря на то, что я вырываю смертоносное оружие из его тела, Деймон по прежнему недвижим.
- Не смей, - говорю я ему. - Слышишь? Не смей оставлять меня одну!
Целую его глаза, лоб, ужасаясь его неподвижности. Кожа вампира кажется пергаментной.
- Не оставляй меня одну, прошу! - перехожу я от угроз к мольбам. - Мне плевать, что вернется Клаус. Когда ты рядом, я не боюсь ничего, совсем-совсем ничего!
Но он молчит по прежнему.
Сползаю на промозглый пыльный пол, стискивая ладонями его ледяные пальцы.
- Ты не можешь уйти вот так, Деймон, - шепчу я, целуя его запястье. - Ты дал мне обещание — тогда, во сне. Ты должен выполнить его. Ведь так? Только не молчи, пожалуйста! - прошу его я.
Но мой вампир не слышит меня. Его восковая бледность начинает казаться пугающей.
- Ты нужен мне! И ты не оставишь меня одну. Только не так, слышишь? Не сейчас, когда я знаю, что люблю тебя! - заклинаю я его.
Тихий-тихий, на самой границе слышимости вздох. Замираю, все еще боясь поверить в чудо.
Его глаза закрыты, но я скорее чувствую, чем вижу, как приподнимается в первом вдохе широкая грудь.
- Деймон! - исступленно рыдаю я, покрывая поцелуями его ладони. - Вернись ко мне, прошу!
Его глаза по прежнему плотно закрыты, но губы кривит мучительная гримаса.
- Повтори, - с усилием хрипит он.
- Все, что угодно! - торопливо бормочу я. Меня трясет, но я не в силах унять эту нервную дрожь. По щекам непрерывным потоком текут слезы.
- Скажи, что любишь, - он открывает глаза. В них все еще живет отпечаток смерти.
- Люблю. Больше жизни! - кончиками пальцев глажу любимое лицо, не могу оторваться от его пронзительного взгляда.
- Тогда почему ты плачешь, принцесса-воительница? - осмысленное выражение на его лице для меня самый лучший подарок.
- Больно... от счастья, - признаюсь я.
Он с трудом поднимается, заключая в объятия ладоней мое зареванное лицо.
- Счастье — это не больно, - шепчет он. - Счастье — это ты рядом.
Он все еще очень слаб, но всем своим существом тянется ко мне. Ликующая радость переполняет меня. Но мой вампир хмурится, вспомнив о чем-то.
- Что ты натворила? - с горечью говорит он мне. - Клаус...
- Перестань, - останавливаю я его. - С ним еще будет время разобраться. Ты не должен был так поступать.
- Глупая моя девочка, - сокрушенно качает он головой. - Ненормальная...
- Ты не первый, - хмыкаю я. - Твой брат и Кэтрин прожужжали на эту тему все уши.
Кривая ухмылка на любимых губах.
- Они правы, родная. Но... Я чертовски рад тебя видеть, Елена!
- А уж как рада я!
- Скажи мне еще раз, - просит он.
- Люблю тебя, - выдыхаю я, теряя голос от счастья.
И его губы обжигают в ослепительном, головокружительном поцелуе. Мир взрывается ярким фейерверком, унося нас в небеса. Это невероятное счастье — ощущать его рядом, забываться в его объятиях, сгорать от его поцелуев...
Мера моей любви — он. Только он.
Сегодня.
Завтра.
И навсегда.