Дэймон Сальваторе удобно развалился на диванчике в гостиной со стаканом виски в руках. На коленях у него покоился дневник, который юноша с интересом перелистывал. Дневник принадлежал, как мы уже все догадались, его братцу, Стефану. На губах то и дело играла задорная улыбка. Его всегда смешила манера Стефана излагать мысли. Если вообще та каша, которая творилась в голове у его брата, была мыслями. Набор слащавых, "мыльных" фразочек, от которых бедный Вилли (*имеется в виду Уильям Шекспир) трижды перевернулся бы в гробу, либо тут же умер бы со смеху, если бы до сих пор был жив.

- Нет, ну надо же так завернуть: "Моя душа томилась в темнице ожиданья, пока на горизонте не явилась ты - мое небесное созданье..." - Дэймон, едва не давясь от смеха, сделал еще глоток любимого напитка.

Внезапно послышались тихие шаги по коридору - это возвращался с охоты Стефан. Дэймон торопливо захлопнул дневник и убрал его под подушки на диванчике.

- О, охотничек вернулся. Ну как, всех кроликов переловил, или сбежали? А может, тебе лучше фоторужье подарить? Стефи, ты когда-нибудь дождешься, что зверьки лесные на тебя кровную охоту объявят. Ты б уже лучше мышей на полях уничтожал - хоть какой-то от тебя толк. Вон волкам жрать скоро из-за тебя нечего будет, - он издевательски ухмылялся, наблюдая, как в очередной раз темнеет от гнева лицо брата.

- Дэймон, заткнись! Твои шутки перестали быть смешными уже много лет назад, - Стефан явно был зол. Охота действительно не удалась, и он был жутко голоден.

- Стефи, ну перестань ты наконец пить эту гадость, не дай бог еще чумку подхватишь или бешенство. Надо будет показать тебя на всякий случай ветеринару, что ль, - Дэймон был в отличном настроении, и его несло вперед по волнам цинизма. О, да, он был еще та язва.

- Привет, Елена, - Дэймон молниеносно вскочил с дивана, чтобы поприветствовать девушку, которая показалась в дверном проеме.
Стефан был явно недоволен. Он не заметил, как она вошла, и не понимал, как Дэймону удается всегда улавливать приближение людей задолго до их появления в поле зрения. А особенно появление Елены. Словно у Дэймона его особый "вампирский радар" был настроен именно на нее. Он всегда знал, когда она появится. Стефана это очень раздражало, ведь это он должен был ее чувствовать, ведь он любил... а любящие сердца всегда чувствуют друг друга, даже не будучи бессмертными.

- Привет, Дэймон, - девушка одарила старшего Сальваторе лучезарной улыбкой. - Привет, зайчик, - нежно произнесла девушка и направилась к Стефану. Она подошла и нежно поцеловала вампира в щеку.

Дэймона тут же скрутило от приступа дикого и безудержного веселья:

- Ка... кааакк ты его сейчас назвала? З-з-заайчик? - старший Сальваторе смеялся до слез, не обращая внимания на гнев брата и недоуменные взгляды, которые бросала на него девушка.
- Елена, скажи, а у тебя случайно тело не чешется? Судя по тому, как мой братец сейчас с усердием чешет затылок, он обзавелся в своем лесном "холодильнике" парой-тройкой замечательных блошек. Милая, держись от него подальше, а то и на тебя перейдут, - тут же молниеносно отскочил в бок, едва успев увернуться от летевшего в него графина, который через всю комнату запустил в него Стефан.

- Заканчивайте оба, - сказала Елена, но не могла не признать, что подтрунивание Дэймона над необычной диетой брата ее весьма забавляло.

- Стефан, в Мистик Фолс в следующую пятницу будет литературный вечер, и я пришла пригласить тебя сходить со мной. Ты же вроде раньше стихи писал, может, зачитаешь там что-нибудь из своего творчества? Бонни, Кэролайн, Мэтт и я собираемся туда и с радостью послушаем...

- Я, я! Можно и я с вами. Елена, ну, пожалуйста, - бросил умоляющий взгляд на девушку Дэймон. - Я даже уже и стих сочинил по этому поводу, думаю, вам понравится.

Дэймон с видом солидного оратора прошелся по комнате, остановившись в центре, и стал декламировать:

Его взгляд мою душу пронзает,
И от злобы сжимаются пальцы.
Нет, не быть тебе, Стефан, Мазаем!
Тут же в обморок плюхнутся зайцы.

И лисички, и кролики тоже
Разбегутся затравленной стайкой.
Будут чувствовать холод по коже,
Когда зубы заносишь над зайкой…

Даже серый волчара свирепый
В страхе шкурку схоронит подальше,
Пока юный "биолог" нелепо
Разбирается в собственной фальши!

Да, братишка, природа по ходу
На тебе, милый друг, отдохнула!
Ты свою отрицаешь природу...
Ведь к иной тебя крови тянуло?

Зайцы, кролики, волки и лисы,
На тебя накатают посланье
И отправят самому гринПису,
Чтоб придумал тебе наказанье!

А Гринпис тот - мусЧина суровый.
Я читал про него где-то в книжке.
Объяснит, как питаться здоровой...



Дэймон не успел дочитать стихотворение до конца, потому как Стефан подпрыгнул в воздухе и всей тяжестью навалился на брата, захлебываясь от ярости.
- Тише, тише, - улыбаясь, примирительно пробормотал Дэймон, - я же репетирую речь. Елена, как думаешь, пойдет такой стих или отредактировать немного? Я смотрю, Стефан недоволен тем, как ложится рифма, - он взглянул на Елену, которая старательно пыталась спрятать предательский смешок за маской равнодушия, что весьма и весьма слабо получалось. И, не выдержав, прыснула со смеху.

Стефан недоуменно взглянул на любимую девушку, которая откровенно смеялась, хотя знала, как болезненно он реагирует на подколки брата.

- Приятно вам повеселиться, - фыркнул Стефан и вышел прочь, даже не попрощавшись с Еленой.

- Дэймон, ты просто невыносим! - Елена постаралась напустить на себя серьезный вид и отрепетировать осуждающий взгляд. Однако опять не получилось - в глазах плясали веселые чертята.
- Не делай так больше, ладно? Ну ради меня, ты же видишь, как он болезненно реагирует.
- Ладно, ладно, - кивнул Дэймон. - Не скажу, что вообще прекращу, но ради тебя, радость моя, постараюсь немного сдержаннее быть, - сказал Дэймон и опять заразительно расхохотался, и Елена снова не смогла сдержать нервный смешок.

Веселятся, потешаются надо мной. А еще говорила о вечной любви! А он? Он же говорил о родственных чувствах, так внезапно в нем проснувшихся. Он же сказал, что мы команда. Что мы братья... Что мы обязаны вместе быть и в горе, и в радости. И что теперь? Они смеются над моей бедой, словно я клоун какой-то? Стефан был зол. Больше всего ему сейчас захотелось просто укутаться в теплое одеяло и забыться сном, как раньше, в те времена, когда он еще был человеком, и его не мучила жажда. Когда все было намного проще...

Перед его глазами раскрывалась чудная картинка. Он шел по весеннему лесу под руку с улыбающейся Еленой. Дэймона рядом не было, его вообще по ощущениям не было, словно что-то незначительное, о чем не нужно вспоминать. Лес жил полной жизнью, щебетали птицы, звери мирно бродили по лесу и не пугались, не шарахались, как от дикого зверя...

Внезапно небо заволокло черными тучами, подул пронизывающий холодный ветер, деревья нагнулись, раскачивая многовековыми кронами. На поляне явно что-то назревало. Кто-то подкрадывался к нему в темноте... Но почему к нему? Где Елена? Ее не было нигде. Только что она шла рядом с ним, а сейчас он совсем один... Стефан вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть, что же там такое вдали. Какое-то неясное шевеление. Что-то приближалось. И оно было не одно, их были сотни… тысячи. И это что-то жаждало крови. Его крови. И оно жаждало мести. Оно хотело отомстить. Стефан почувствовал, как липкий страх сковывает его движения... Древние? Кэтрин? Да кто же это, черт возьми? Вспышка молнии разорвала небо напополам и осветила поляну. Неспешно, стройными рядами к Стефану приближались полчища диких зверей. Лисицы, кролики, волки, зайцы, белки... Они, словно управляемые чьей-то рукой зомби, двигались на него. Их веки были опущены. Внезапно все как один открыли глаза и обнажили клыки. Они все были вампирами... О, да, они жаждали его крови... Минута, другая... И вся орава накинулась на Стефана, грозя тут же растерзать в клочья...

Стефан громко вскрикнул и проснулся в холодном поту в своей постели. На подоконнике сидел улыбающийся Дэймон и старательно делал вид, что любуется ночным небом за окном, хотя на устах играла торжествующая улыбка.

- Я же говорил тебе, братец, что легко могу проникнуть в твои сны из-за твоей неправильной диеты, - Дэймон упивался реакцией брата: все получилось так, как он и планировал.

- Сволочь, вон отсюда, - заорал Стефан и запустил в брата подушкой.