Три дня он гнал машину, как сумасшедший. Из одного конца страны в другой за каких-то три дня — рекорд! Он не останавливался даже тогда, когда жажда стала терзать горло. Только бы побыстрее оказаться подальше от того места, где он потерял все!

Переключив скорость и утопив в пол педаль газа, Деймон приложился к бутылке, сделал несколько глотков и отшвырнул её назад уже пустой. Он сжал зубы так сильно, что заныла челюсть. Кто там говорил, что вампиру ничего не стоит отключить чувства? Он бы сейчас пообщался с этим умником! Вырвал бы ему печень, к примеру. А еще лучше лживый язык.

Перед глазами снова возникла Кэтрин Пирс, по которой он сходил с ума вторую сотню лет. Та, из-за кого он стал вампиром. Та, которую безропотно ждал из векового плена гробницы. Та, которая предпочла ему брата... Деймон глухо зарычал, вспоминая, как увидел их переплетенные тела, как Кэтрин с вызовом посмотрела ему в глаза, когда Деймон возник на пороге комнаты.
- Что ты делаешь? - только и смог выдавить он из себя.
Она ответила спокойным взглядом.
- Я люблю его, - нисколько не смущаясь, она качнулась на бедрах Стефана, сжимая изнутри его плоть. Тот глухо застонал и закатил глаза, в любовной лихорадке он не видел никого и ничего вокруг. Кэтрин сделала еще одно поступательное движение, и пальцы Стефана с силой впились в её ягодицы.

Обезумевшим взглядом Деймон смотрел, как два самых дорогих для него существа занимались любовью. Вот тело брата дернулось вверх, пытаясь проникнуть глубже, Кэтрин сдавленно захрипела, оставляя ногтями кровавые узоры на груди любовника. Она не отрывала глаз от Деймона, скорбно застывшего на пороге. Распутная улыбка тронула красивые губы.
- Всегда был только Стефан, - выдохнула дьяволица, выгибаясь в спине. - Только Стефан.

Деймон не помнил, как он вышел из той комнаты, не помнил, что было дальше, что он чувствовал тогда, о чем думал. Провал в памяти. Абсолютный. Полное опустошение, сжигающая изнутри ярость будто отключили его рассудок. В себя он пришел лишь тогда, когда услышал их крики. Стефана и Кэтрин. Пламя жадно пожирало особняк, который за последние пятнадцать лет Деймон привык называть домом. Сейчас этот дом умирал вместе с существами, запертыми в нем. Кажется, он слышал свое имя, Кэтрин взывала к его милосердию... Но сейчас его пожирала такая боль, по сравнению с которой даже смерть в огне была детской игрушкой.

Вся его жизнь была подчинена одной цели: вызволить Кэтрин из гробницы и любить её до скончания времен. Все, что он делал и как жил, было посвящено этому. Он бредил ею, любил её, тосковал по ней, сходил с ума от одиночества... Он мечтал. И эти мечты позволяли переждать бесконечные сто пятьдесят лет лет, отмерянные ведьмой.

Теперь его пожирало безумие. Деймон стоял и смотрел на жадное пламя от момента, когда снова включилось сознание, прорываясь сквозь пелену бешеной ярости, до того, как в погребальном костре потухла последняя головешка. Дикие крики, грохот ударов запертых в ловушке вампиров — все слилось с какофонией воя набирающего силу огня, с завываниями отчаяния в его мертвом сердце.

Когда от дома остались лишь обугленные руины, он сел в машину и поехал. Деймон и сам не понимал, куда и зачем он едет. Лишь к вечеру следующего дня он осознал, что выбрал дорогу на Мистик-Фоллс. Туда, где когда-то все начиналось.

Мистик Фоллс, 1864 год

- Я не боюсь.
Сказать легко. Но вот сделать... А он ведь не верил, никогда не верил ни в черта, ни в Бога. Но девушка, которую старший Сальваторе любил всем сердцем, смотрела на него сейчас голодными глазами, нежная кожа, еще мгновение назад манившая прикоснуться, была испещрена вздувшимися венами, верхняя пухлая губа приподнялась, обнажая клыки. И все-таки...

И все-таки это Кэтрин. Его Кэтрин. Медленно, осторожно Деймон коснулся её лица, погладил щеки. Пальцы дотронулись до гладких, как шелк, губ, он легко нажал на острие выступающего клыка и отдернул руку — яркая алая капля задрожала на подушечке пальца. Кэтрин с шумом втянула воздух.

- Если не хочешь, чтобы я поужинала тобой, убери кровь, - глухо пробормотала она, пряча лицо.
Сальваторе задумчиво посмотрел на свою руку, перевел взгляд на судорожно стиснувшую край одеяла девушку и откинул назад волнистые пряди, предлагая ей свою шею.
- Я не против.
Зашипев, Кэтрин стиснула стальной хваткой его ладонь.
- Сумасшедший? Или это тебя возбуждает?

Деймон ответил кривой улыбкой. Парню нравилось выводить из себя мисс Пирс. Когда ему удавалось удивить её, то на какое-то время девушка утрачивала свой апломб и самоуверенность. В такие моменты она смотрела на него совсем другими глазами — внимательно, будто размышляя... Вот и сейчас Кэтрин наклонила голову к плечу, с интересом рассматривая полуобнаженного мужчину.
- Ты и впрямь не боишься, так? - быстро спросила она, прикусив мочку уха.
Схватив девушку в объятия, он с радостным смехом повалил её на кровать. Нависнув над Кэтрин на руках, он с нежностью поцеловал её потемневшие от жажды веки.
- Нисколько. Я никогда не буду тебя бояться, Кэтрин.
И снова этот её пристальный взгляд.
- И ты всегда будешь любить меня?
- Клянусь!
- И будешь готов ради меня на что угодно?
- Только попроси!
Из её горла вырвался смех, однако Деймону показалось, что в нем были нотки горечи.
- Однажды, быть может, так и будет. Я попрошу тебя о чем-то, чего ты ни за что не захочешь делать.
- Такому не бывать! - с жаром перебил её Деймон, он с нежностью поцеловал каждый пальчик. - Все, о чем попросишь. Всегда. Клянусь. Я буду любить только тебя, Кэтрин. Вечно.

Мистик Фоллс, наши дни.

Подъехав к окраине города, Деймон остановил машину. В наступившей тишине было что-то жуткое. Сорвав зубами пробку с бутылки бурбона, он запрокинул голову, глотая алкоголь, как воду. Все чувства притупились. Он знал, что голоден, но в горле не было жажды, только горечь. Он забыл, когда в последний раз спал, а потому окружающее казалось не вполне реальным, но это тоже не имело значения. Его мир рухнул, а жизнь утратила всякий смысл. Нет, он не жалел о содеянном, изменники заслужили подобную участь, предательства он не прощал никогда. Но что теперь?

Распахнув дверцу машины, он попытался выйти, но, споткнувшись, упал на колени. Какое-то время Деймон сидел, раскачиваясь из стороны в сторону, потом тяжело поднялся на ноги и неверной походкой двинулся к едва заметной тропе, уходящей через лес к дому, в котором он когда-то родился. Где впервые увидел Кэтрин... Он хотел стереть из памяти последние воспоминания, хотел помнить её той очаровательной веселой девушкой, какой увидел её целую вечность тому назад на пороге особняка Сальваторе. Часть его души осталась здесь, в Мистик-Фоллс, и он намерен был вернуть её.

Шумных подростков вампир услышал издалека. Недовольно поморщившись, он было уже свернул в глубь леса, чтобы обойти их вечеринку, но вспомнил, что в его глотке вот уже три дня не было ни капли крови. Стряхнув с себя оцепенение, Деймон стал пробираться поближе к тусовке.

Эта пара стоял чуть поодаль от других. Придурковатого вида парень переминался с ноги на ногу, испытывая неловкость. Та, с кем он разговаривал, стояла спиной к вампиру, все, что он мог разглядеть — густая грива каштановых волос. Совсем как у Кэтрин.

Парочка, похоже, спорила, до Деймона донесся виноватый голос блондинчика, потом недовольно заговорила его подруга. В первый момент он решил, что все-таки спятил. Потому что это был голос Кэтрин.

Сальваторе буравил спину незнакомки ненавидящим взглядом и сдерживал себя, чтобы не рвануть к ней, не заглянуть в лицо, чтобы убедиться, что паршивка нисколько не походит на ту, что он убил тремя днями ранее. Она — не Кэтрин. Этого не может быть!

Но вопреки здравому смыслу та, на кого он смотрел со смесью ярости и страха, обернулась, будто почувствовала чужой взгляд. Тревожно всматриваясь вглубь леса, девушка зябко повела плечами. Овал лица, форма губ, чуть вздернутый носик, темно-карие глаза с пушистыми длинными ресницами... Это было невозможно, невероятно, но... Но это была Кэтрин Пирс.
- Даже преисподняя отказалась от тебя, любимая! - процедил сквозь зубы Деймон, пристально наблюдая за нею.

А парочка ругалась. Раздраженно бросив что-то обидное парню напоследок, девчонка решила оттянуться. С наигранным весельем она перемещалась от компании к компании, накачиваясь пивом. Вампир презрительно скривил губы. Нет, она не Кэтрин! Та предпочитала вино лучших годов урожая многолетней выдержки бурбон и никогда не стала бы пить это дешевое пойло! Но кто тогда сейчас маячит перед его глазами? Или это очередная игра?

Временами, несмотря на свое состояние, девушка испуганно оглядывалась. Вампир удовлетворенно хмыкнул, ему начинала нравиться ситуация. У девчонки, похоже, неплохо развита интуиция, раз она учуяла опасность. Глядя на неё, Деймон довольно улыбался. Впервые за три дня что-то похожее на интерес к жизни проснулось в нем. Рисуя кровавые картины того, что он сотворит с дьяволицей с глазами цвета горького шоколада, Сальваторе был почти счастлив. Дело осталось за малым — выманить её подальше от друзей.

Вампир не поверил своим глазам, когда, услышав звонок телефона, девушка сама направилась в его сторону.
- Не волнуйся, все нормально.
Еще шажок к кромке леса.
- Нет-нет, Джереми со мной, он веселится и ведет себя хорошо!
Остановилась, заправила прядь волос за ухо. Боже, этот голос! Он сводил вампира с ума!
- Ложись спать, Джен.
Еще на полшажочка ближе.
- Обещаю. Тебе не о чем волноваться, Мэтт за мной присмотрит.
Один Бог знает, о чем эта дурочка думала, когда, улыбаясь, она зашагала в глубь леса. Прямо к нему. Деймон напрягся. Сбросив звонок, девчонка оперлась рукой о дерево, веселость с её лица ушла. Алкоголь давал о себе знать, брюнеточка тяжело облокотилась на мшистый ствол и прислонила к нему голову.

Доли секунды хватило Сальваторе, чтобы оказаться рядом. С искренним недоумением он смотрел на девушку, подмечая все большее и большее сходство с той, что оставил три дня назад умирать в очищающем пламени. Темные, почти черные глазищи уставились на него с восхищением, девчонка прилипла к нему взглядом. К подобной реакции на свою внешность он уже привык, но то, что и эта дурочка повела себя подобным образом, почему-то выводило из себя. Это было не похоже на Кэтрин. Раздраженно вздохнув, вампир презрительно фыркнул, когда, набравшись смелости, та робко улыбнулась...

***

Сон растворялся, оставляя ощущение липкого кошмара. Елена, не открывая глаз, перевернулась на живот и подоткнула подушку. Это же надо было такому присниться! Девушка недовольно заворочалась, устраиваясь поудобнее. Пальцы скользнули по гладкому шелку, она закутала плечо и...

И испуганно распахнула глаза. В их доме никогда не было шелкового постельного белья. Никогда! До её слуха донесся мужской голос, который что-то негромко напевал в соседней комнате. Озираясь по сторонам, она приметила антикварный письменный стол из мореного дуба, притулившийся в углу, высокие, до потолка, полки с книгами, деревянные панели по стенам, широкое окно, сейчас закрытое плотными темными шторами. На полу лежал бесценный абиссинский ковер, а неподалеку от кровати стоял невысокий столик, на котором сверкали в ярком свете хрустальными боками графины и бокалы. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта, именно оттуда доносились звуки.

Елена с ужасом поняла, что воспоминания о ночном кошмаре вовсе не сон. Стараясь не шуметь, девушка села, подобрав под себя ноги. Неужели все, что она помнит о вчерашнем вечере — правда?

Приглушенный звук шагов в соседней комнате пропал, довольного мурлыкания Елена тоже больше не слышала. Девушка поняла, что чем-то выдала себя, и сейчас мужчина из её ночных кошмаров придет за ней. В ужасе она вжалась в спинку кровати, расширившимися глазами глядя на проем входа.

Долго ждать не пришлось — тот, о ком она боялась даже вспоминать, возник на пороге спальной. Мрачно усмехнувшись её перепуганному виду, незнакомец неторопливо прошествовал к столику, плеснул в широкий бокал янтарной жидкости на два пальца и с удовольствием сделал глоток.

- Кто вы? Что я здесь делаю?
От страха голос её истончился, превратившись в едва слышный писк. Её похититель удовлетворенно улыбнулся, однако в холодном взгляде серо-стальных глаз не было ни грана тепла.
- Я Деймон, - просто ответил он. - Деймон Сальваторе. А ты... Ты здесь... Скажем так, ждешь.
- Жду? Чего?
- Ну... Я должен решить, что с тобой делать. Думал убить, но потом решил, что это слишком скучно.
- Убить? - Елена судорожно выдохнула. - Послушайте, это какая-то ошибка! Вы... Вы назвали меня вчера Кэтрин, но, поверьте, я не имею к ней никакого отношения! Меня зовут...
- Заткнись, - равнодушно бросил ей мужчина. - Мне плевать, кто ты. Кем ты только не была за эти годы, Кэтрин! Но на этот раз ты сумела удивить даже меня. Человек, да?
- Я не понимаю, о чем вы говорите! - захныкала Гилберт. - Отпустите меня, пожалуйста! У меня есть брат, наши родители умерли, я нужна ему!
Ненависть исказила красивые черты незнакомца. Не прошло и доли секунды, как он возник прямо перед пуганной Еленой и влепил звонкую пощечину.
- Разжалобить надеешься? Не выйдет! Я знаю, кто ты. Слишком хорошо знаю, Кэтрин. «Временами нужно умирать. Чтобы воскреснуть в другом месте и другим человеком». Это ты мне сказала, помнишь? На этот раз ты превзошла саму себя, любовь моя. И «человеком» воскресла во плоти.
- Что вы такое говорите? - протестующие замотала головой девушка. - Я и есть человек!
Склонив голову к плечу, он внимательно разглядывал её, как если бы Елена была каким-то редким насекомым. Сглотнув комок в горле, она пыталась выдержать пристальный, немигающий взгляд холодных глаз.

- Даже если предположить, что ты говоришь правду, считай, что тебе просто не повезло, детка.
- Перестаньте! - не выдержала Гилберт. - Зачем вам это надо? Я не сделала вам ровным счетом ничего плохого! Я не Кэтрин, я не имею к ней ни малейшего отношения! Отпустите меня. Клянусь, я ни слова никому не скажу!
- Конечно же, не скажешь, малышка, - похититель собственнически потрепал её по щеке. - Потому что никогда не выйдешь отсюда.
Сдавленно рыдание вырвалось из её горла.
- Что вы со мной сделаете?
- Убью, - равнодушно ответил тот. - Наверное. Я еще не решил, знаешь? В любом случае, это будет... Не скучно, - пообещал ей безумец. Пальцы его нежно прошлись по скуле, мягко погладили щеку. - Я так любил тебя, Кэтрин! - выдохнул он едва слышно. - Больше собственной жизни! Тебе не будет прощения ни на этом свете, ни на том!

Услышав последнюю фразу, Елена похолодела. Похоже, ей не выбраться отсюда живой.