Стефан появился неожиданно. Когда они перестали его ждать.
Этим вечером, который не отличался от других вечеров в Мистик Фоллз, Елена, перебравшаяся временно жить в дом Сальваторе, сидела на облюбованном подоконнике в комнате Стефана. Смотреть, как ночь вступает в свои права, было вдохновляюще. Она брала в руки карандаш, дневник и начинала писать.
Девушка писала о том, что жизнь, казавшаяся ей злой и жестокой, может быть милосердной, о том, что Стефан, которого она горячо любила, предал их любовь, и о том, что запуталась… Однако все чаще в повествовании фигурировал Деймон, который вытаскивал ее из очередных передряг, помогал ей, поддерживал ее. Деймон, в которого она всегда верила и которого единственная смогла увидеть в этом жутком маньяке-убийце с самого начала знакомства.
Она всегда так старалась найти в нем самое хорошее! Было ли так со всеми окружающими ее людьми? Елена не могла найти ответ на этот вопрос, но она знала одно: она всегда будет давать ему шанс. Она всегда прощала его, и теперь она не ошиблась.
Друг? Покривит ли она душой, сказав, что не видит, как он борется со своей страстью к ней, как отодвигает свои чувства подальше, пытаясь ради нее найти Стефана, вернуть ей потерянную любовь?
Девушка отложила дневник в сторону и обняла колени руками, глядя как дождь хлесткими глухими ударами бьется в окно. Темнело, но капельки, застывшие на оконном стекле, ловили на себе свет уличных фонарей, сверкая, как маленькие бриллианты, замысловатым колером, и, спустя время, сбегали ручейками вниз, увлеченные общим потоком. Розовый, бледно-золотой, голубой… Прикованный к вечернему окну взгляд внимал таинственным бликам на стекле…
Он появился неожиданно.
- Деймон и Клаус были связаны заклятьем. Если бы Клаус погиб, мы потеряли бы Деймона.
Елена вздрогнула всем телом, но не повернулась на голос, а лишь закрыла глаза. Стефан. Вернулся! Сердце колотилось как сумасшедшее от смешанных чувств: радости встречи, обиды и облегчения. Но что он такое говорит? Она могла потерять Деймона? Елена сглотнула подступивший к горлу ком, не отводя взгляда от световых переливов в ручейках воды на стекле. Осознание, что ей предстояло бы жить с этим чувством потери и вины всю оставшуюся жизнь, нахлынуло на нее волной цунами. Девушка содрогнулась от ужаса. О, Стефан! Ты опять спас своего брата, жертвуя всем. Ты, несомненно, был достоин любви, которой ищешь!
Их глаза встретились. Ее, карие, полные боли и сожаления, и его, зеленые, помутневшие от слез. Елена не хотела спрашивать, как он узнал о плане Клауса. Она не желала знать, как Стефан поборол внушение. Сейчас она просто верила ему. Это был именно тот Стефан, которого она любила и которого так хотела вернуть себе.
Словно притянутые магнитом, они подошли друг к другу.
- Простишь ли ты меня? – прошептал мужчина, беря ее за руку и привлекая к своей груди. Елена молчаливо повиновалась.
Сможет ли она простить ему сотни загубленных жизней и свое разбитое сердце? Девушка уткнулась носом в плечо бывшего возлюбленного и замерла. Уже простила! Только за то, что сердце его брата до сих пор бьется, он достоин сотни прощений! Однако вместо этого Елена слабо прошептала:
- Ты уже виделся с ним?
Шумный тяжелый выдох выдал бездну сожаления и вины:
- Я говорил с ним. Мой брат умеет прощать…
Елена молчала. Лишь ладони чуть крепче сжали мокрую от дождя куртку на плечах Стефана.
- И еще он сказал, - чуть тише добавил Стефан, боясь нарушить интимность обстановки, - что ты каждый вечер сидишь здесь и ждешь меня…
Елена очнулась от своих мыслей и, отстранившись, удивленно посмотрела на собеседника, словно приходя в сознание.
- Он так сказал? – сдавленно спросила она, делая шаг назад. Недостающий пазл нашел свое место в картине! Это время наедине с самой собой было потрачено не в ожидании возвращения возлюбленного! Все это время, она, как дура, думала о том, что значит для нее Деймон. Она думала о Деймоне!
Ну почему она такая глупая!
Елена снова встретилась глазами с вернувшимся младшим братом Сальваторе:
- Ты спросил, прощу ли я тебя…
Стефан ощутимо напрягся, пытаясь по взгляду Елены раньше найти ответ на свой вопрос.
- Да, - кивнул он, и на его лице отразилась тревога.
Елена передернула плечами, собираясь с силами:
- Я простила тебя в ту самую минуту, когда поняла, что этим ты спас жизнь брату…
Слова давались на удивление просто и легко. Она не боялась быть осужденной или причинить Стефану боль. Она была самой собой и не стеснялась своих чувств. Это была новая Елена, которая родилась в перенесенных потерях, бедах и страданиях.
- Я понял… - глухо произнес мужчина и отступил назад. Девушка почувствовала, как сердце болезненно заныло. У них со Стефаном был целый общий мир за плечами, но ирония судьбы и ее злые козни создали условия для рождения нового мира, более крепкого, более естественного, закаленного утратами и муками. Такой мир сложно разрушить, ибо только в огне закаляется сталь. И это не их со Стефаном общность. Это Деймон, тот, кто доказал, чего может стоить любовь. Он оказался способен на любые безумства, он способен на смерть, он способен отказаться от любви к ней ради нее самой…
- Ты вправе винить меня, - кусая губы, пробормотала Елена и опустила голову, пытаясь подобрать нужные слова.
- Никто не вправе винить тебя, - отозвался Стефан и двинулся к выходу. Взявшись за ручку двери, он замер, резко повернулся к Елене, жадно всматриваясь в застывшую фигуру девушки, словно впитывая в последний раз это ощущение близости, и, так же внезапно, покинул свою комнату, оставляя за собой легкий флер их любви, теперь ушедшей безвозвратно.
Елена устало опустилась на широкую кровать Стефана, свидетельницу их былой страсти, и, только когда хлопнула внизу входная дверь, позволила себе заплакать. Вероятно, она плакала слишком громко.
- Он еще вернется, - послышался совсем близко, рядом с ней голос Деймона, немного грустный, но бодрый и утешающий, - ты же знаешь, как он любит тебя…
Елена жалобно всхлипнула и тут же оказалась в надежных и крепких руках старшего брата Стефана. Его тепло, будто противоядие, проникало через кожу и исцеляло от яда воспоминаний об ушедшей любви.
- Он не вернется, Деймон, - прошептала сквозь слезы Елена, судорожно цепляясь за сильные плечи мужчины. – Он не сможет любить девушку своего брата…
Последовавшие за этой фразой тишина и оцепенение заставили Елену зажмуриться от страха. А что, если он сейчас оттолкнет ее, назвав признание чушью, а расставание со Стефаном - блажью? Что, если он разлюбил ее, и Гилберт не распознала тот момент, когда любовь переросла в дружбу? Деймон молчал. Только объятия стали крепче и жестче, а дыхание более прерывистым. Наконец, он нашел в себе силы оторваться от нее и заглянуть в глаза, так долго таящие в себе лед отчуждения.
- Пожалуйста, объяснись? – наконец, запинаясь, пробормотал мужчина.
Елена молчала, теребя край своего теплого и уютного свитера, связанного когда-то мамой. Она не знала, как рассказать этому мужчине о сделанных ею выводах. Девушка всегда робела перед дерзким поведением и сексуальностью Деймона Сальваторе.
- Не спрашивай, - просипела она внезапно севшим голосом, - просто поцелуй.
Последние слова снова были встречены молчанием. Глаза в глаза. Недоверие встретилось с робостью. Умелые пальцы нерешительно скользнули по спине девушки и невесомо легли на затылок, уютно располагая его на согнутой в локте мужской руке.
Елена была так податлива и нежна! Деймон медленно склонился к красивому девичьему лицу, опаляя жарким дыханием полураскрытые губы, и, услышав судорожный вздох нетерпения, жадно завладел ими, срывая слабые стоны и, теперь уже, слезы счастья.
Никто не вправе винить любовь. Она не виновата.