Возможно, именно в такие моменты тело становится действительно расслабленным. Когда сердце бьется в бешеном ритме. Когда разум скрывается глубоко внутри этого грешного тела и напоминает о себе лишь тогда, когда остатки алкоголя выветриваются из крови окончательно. Когда бисеринка пота прокладывает себе дорожку по бархатной коже шеи. Когда душа отправляется в полет, длительностью ровно в одну ночь.
Еще одну ночь, во время которой нужно забыться.
Еще одну ночь, во время которой она продолжает оттачивать свое мастерство в безразличии.
И лишь при его появлении эти знания испаряются, как бы идеально не были заучены.
Но его нет, а значит, остается лишь одно – продолжать свои движения. Сливаться с музыкой. Едва открывать пухлые губы, еле слышно подпевая льющейся из динамиков песне.
Только во время танца она чувствовала себя свободной. Только в те моменты, когда тело соблазнительно изгибалось в такт едва ли не рвущей ушные перепонки музыки.
Только под звучание ритма с количеством ударов не меньше 140 в минуту.
Но жизнь лишь решила вновь сыграть с ней злую шутку. Симпатичный парень за пультом, сделав пару размашистых движений руками, нажал пару кнопок, заставляя приятную медленную мелодию рекой разлиться по залу.
Спасение – бар.
Ниточка к равновесию – «Мохито».
Елена взяла коктейль и обернулась к залу, опираясь на барную стойку, наблюдая за танцующими парами. На глаза попался тонкий стан подруги. Усмешка.
«Кажется, Кэролайн снова влюбилась».
Белокурая девушка, которая даже не подозревала о наблюдении за ее скромной персоной, влюбленным взглядом смотрела в глаза своего партнера по танцу – крепкого, темноглазого брюнета. Они смотрелись органично, дополняли друг друга. Не говоря уже о том, что чувства и взаимность скользили в каждом их движении.
Елена усмехнулась: подруга однозначно умела развлекаться.

- Приди в себя, Гилберт! – щелкала пальцами Кэролайн перед лицом подруги. – Я уверена, что он не вернется быстрее, если ты будешь хранить обет молчания и отживать скучные будни таким образом.
- Каким образом?
- Твоему кактусу и то веселее живется!
- Ладно, - не выдержала Елена. – Можешь что-то предложить?
- О да…

Отныне ночные вылазки стали традицией. Благодаря им становилось легче, и приходило забытье. Они возвращали ей жизнь, они снова зажигали в ее глазах огонь.
Чувствует на себе взгляд. Мозг что-то кричит о паранойе. В сердце надежда.
- Грустишь, - этот тихий шепот даже среди грома музыки рвал перепонки, - почему?
"Будем надеяться, что игра стоит свеч".
- Музыка. Она мне не нравится.
На стойку, по обе стороны от нее, ложатся сильные руки, в одной из которых пустой бокал. Спиной она оказалась прижата к мужской груди, ее уха касаются мягкие губы:
- Тогда у меня есть предложение.
Кожа под его жарким дыханием горела.
- Какое?
Комок в горле оказался намного туже, чтобы его можно было просто сглотнуть.
- Уйти отсюда.
Музыка изменилась, освещение, соответственно, тоже. Белые блики в темноте, подобно вспышкам молний разрезали пространство, накаляя воздух едва ли не до предела.
Пара купюр рядом с пустыми стаканами, рука в руке. Протискиваться через толпу танцующих оказалось не так просто. Словно в трансе Елена следовала за мужчиной, доверяя ему вести себя через затемненное помещение.
Наваждение спало, лишь когда она оказалась прижатой к стенке, а мужские руки с силой сжимали ее талию, до боли в ребрах.
- Что за черт?
Голубые глаза озорно блеснули в темноте, глядя в лицо озадаченной девушке.
- Я передумал, - и, медленно приблизившись к ее лицу, добавил: - мне понравилась песня.