– В каком году началась Вторая Мировая война? – учитель, еще не дослушав, уже поставил в журнале «А» и посмотрел на девушку.
– В 1939, мистер Зальцман, – ответила Елена и сложила руки перед собой.
– Что ж, мисс Гилберт, сегодня вы подготовились к занятию гораздо лучше.
– Да, учебники пришли, – тонкие пальцы коснулись раскрытой книги, чувствуя шероховатость поверхности, впитывая буквы и рисуя в сознании слова.
– Ваша сестра не помогает вам? – удивился Аларик.
– Она была занята, – уклончиво произнесла Елена и повернула голову к окну.
– Наш урок окончен, – подытожил мужчина и, заметив, что девушка встала с намерением проводить его, сказал: – О, не стоит, Елена. Я еще хотел поговорить с Вашей тетей. По поводу Кетрин, – и Зальцман, сложив свои конспекты в кейс, вышел из комнаты.
На губах девушки мягким изгибом отразилась улыбка: только слепой не увидит, как нравится доброму учителю истории Дженна. Только слепой… Отогнав от себя мысли, которые давно стали привычными, девушка прислушалась: за окном собирался дождь и по небу, должно быть, ползли низкие тучи. Никто, кроме нее, не смог бы услышать зарождающейся дрожи капель в воздухе. Никто, но только не Елена.
Поднявшись с места, девушка преодолела путь к окну и открыла его, впуская свежесть в комнату. Как бы ей хотелось знать, какие они – эти серые облака, которые сгущались над Мистик Фоллс, как бы ей хотелось увидеть воочию, каким был дождь, который преследовал ее всю жизнь: он лил на похоронах матери, погибшей в автокатастрофе этой весной, и во время приезда в Мистик Фоллс к тете и Джереми. Временами Елене казалось, что сама ее жизнь напоминает дождь — такая же однообразная и непримечательная.
Карие глаза, обрамленные черными длинными ресницами, вглядывались в пустоту, честно пытаясь увидеть и нарисовать образы, но она не видела ничего.
Елена была слепой из–за полученной травмы в детстве. И если сначала, лет до одиннадцати, зрение еще периодически возвращалось благодаря лечению, то теперь лишь серьезная операция смогла бы вернуть ее глазам способность видеть. Однако у желания прозреть была цена, измеримая не мечтами девушки, а баснословно высокой цифрой, указанной в медицинском счете. Увидеть ее Елена не могла, но, судя по подавленному вздоху родных, подобное было для них непозволительной роскошью. Девушка смирилась с тем, что никогда не увидит, как она выглядит в зеркале, какие они — те люди, что окружают ее. Ей не суждено было узнать, как же выглядит небо, затянутое грозовыми тучами.
Без труда ориентируясь в знакомом доме и быстро преодолев лестничный пролет, Елена прошла на кухню и села за стол. Прислушавшись, девушка поняла, что ее опекун, рыжеволосая тетя Дженна, что–то жарит.
– Стейк для Джереми? – спросила Гилберт. Из всего калейдоскопа специй она уловила яркие нотки приправы для мяса.
– Да, – ответила женщина и обернулась: – Чаю хочешь?
– Аларик уже ушел? – уточнила Елена, чувствуя, как его древесные духи теряются в этой смеси приправ. Забрав зрение, природа подарила ей возможность слышать, осязать и обонять куда лучше зрячих людей.
– Да. Он хвалил тебя, – мягко сказала Дженна.– О, милая, какое прекрасное синее платье на тебе надето, – детализировала женщина. Племянница всегда просила чуть подробнее говорить о происходящем.
– Спасибо, – ответила Елена и, почувствовав поцелуй на щеке, улыбнулась: – Привет, Джер.
– Привет, сестренка, – парень сел возле Гилберт. – Мам, я ужасно голоден.
– Джереми Фелл, вымойте руки после тренировки! – с напускной строгостью сказала Дженна.
Проигнорировав просьбу матери, Джереми обратился к Елене:
– Как история?
– Отлично, – снова улыбнулась Гилберт, чувствуя теплые пальцы брата. Девушка всегда брала людей за руки, чтобы чувствовать их эмоции. Сейчас ладонь Джереми расслаблено принимала касания.
Ее двоюродный брат, сын Дженны, поддерживал ее и помогал, насколько это было возможно. Они с детства дружили, а четыре месяца назад, как только сестер Гилберт взяла под опеку их тетя и перевезла из Нью-Йорка в Мистик Фоллс, они буквально приросли друг к другу. Ребята сблизились еще тогда, когда остались наполовину сиротами: муж тети, Логан Фелл, умер десять лет назад от рака, а вскоре несчастье случилось с Грейсоном Гилбертом. В ту ночь, когда он, обретающий известность хирург, дежурил в больнице, случился пожар. Мужчина погиб, пытаясь спасти хоть кого-то из «тяжелых» пациентов.
Елена почувствовала пряный парфюм и услышала цоканье каблуков, и, раньше, чем услышала голос, безошибочно определила, кто стоит за ее спиной.
– Дженна, я еду в Мистик Гриль на вечеринку к Тайлеру в честь победы нашей школы на соревнованиях по футболу, – Кетрин нагло врала, мечтая поскорее покинуть дом тети.
– Не позже одиннадцати! – ограничила праздник женщина и поставила перед сыном и Еленой тарелки с ужином.
Кетрин выразительно закатила глаза, но спорить не стала. Если она утром приедет, Дженна что, не пустит ее в дом? Тем более планы на вечер были грандиозными.
– А как же Елена? Вы уже месяц как учитесь в школе, но ты никак не познакомишь ее со своими друзьями, – пытаясь достучаться до племянницы, спросила Дженна.
– Ей с нами не будет интересно. Эти разговоры о футболе... – она скучающе закатила глаза, не стесняясь новой отговорки.
Девушке всегда казалось, что родители любили слепую Елену большее нее. Теперь тетя заботится о сестре, как о младенце, так, может, святая Гилберт-младшая еще и друзей Кетрин к рукам приберет? Этого новая королева школы допустить не могла. Хоть она и не терпела своих «деревенских подруг на один год», но восхищенная свита Кет не помешает.
– Отлично, – поняв, что никто не спорит, девушка посмотрела на сестру, которая водила вилкой по тарелке, и пошла к выходу.
– Дождь будет, – тихо заметила Елена, и через секунду за ее сестрой захлопнулась дверь.
Кетрин завела машину и выехала на дорогу, ведущую к единственному бару в городе. Сегодня девушка выглядела весьма эффектно в черных джинсах, сидящих на бедрах, как влитые, и легкой тунике такого же цвета. И это все ради одного из братьев Сальваторе – Деймона или Стефана. Кого выбрать, Гилберт пока не решила: спокойного Стефана с романтичной поволокой в глазах или старшего, дерзкого и сексуального Деймона, который остался в последнем классе еще на год из–за прогулов. Но они оба стоили ее внимания и, ведомая жаждой приключений, Кетрин на огромной скорости мчалась по направлению к Мистик Гриль.
Мелкие капли приземлились на лобовое стекло машины. «Дождь будет» – бесцветной картинкой всплыли в голове слова сестры. Елена. Иногда Кетрин чувствовала свою вину за то, что произошло 12 лет назад, но это чувство посещало ее крайне редко. Язвительность и колкости – вот что получала Елена от родной сестры чаще всего. Кетрин знала, что та потеряла зрения из-за ее детской глупости, но, заглушая это чувство, девушка становилась только еще более холодной и высокомерной. Порой невыносимое чувство вины заставляет нас становится жестче, чтобы никогда больше не быть слабым и не совершать ошибок. Никогда больше.

***

– Кетрин! – в один голос заверещали Ребекка и Кэролайн, едва та показалась на пороге бара. – Мы так рады тебе.
– О, я тоже, – снисходительно приняв поцелуи в щеки, Гилберт села за стол. – Где парни?
– Тайлер и Сальваторе скоро будут, – пообещала Кэролайн.
Кетрин понимающе усмехнулась. Форбс, блондинке номер один, нравился сын мэра, Тайлер Локвуд, а вот блондинке номер два, Ребекке, – Деймон, а потому большинство разговоров сводилось именно к ним. К счастью Гилберт, Сальваторе-старший проявлял ко всем девушкам в их компании холодное равнодушие, и только с Кетрин он временами разговаривал и даже шутил.
Те, о ком только что спрашивала Кетрин, не заставили себя долго ждать. Улыбающиеся Стефан и Тайлер уселись напротив девушек.
– А Деймон где? – не сводя глаз с Локвуда, спросила Кэролайн.
– Сейчас придет, – ответил Сальваторе и, заметив, что в помещение вошел его брат, показал рукой в сторону выхода. – А вот и он!
Кетрин повернула голову так резко, что ее идеальные кудри взметнулись с плеч вихрем и попали в коктейль к Ребекке, но ей было все равно.
Высокий темноволосый парень вошел в бар и, сделав пару шагов, осмотрелся. Он идеально выглядел этим вечером – весь в черном, стильная футболка безукоризненно подчеркивала рельефы тела. С неизменной кривой улыбкой Деймон изучал присутствующих. Разглядев своих приятелей, старший Сальваторе махнул им рукой и направился к барной стойке. Несмотря на юный возраст парня, бармен, озираясь, выставил бутылку крепкого алкоголя. Ухмыльнувшись, тот подхватил виски и направился к своим друзьям. Деньги папочки в очередной раз сотворили маленькое чудо. Конечно, узнай Джузеппе Сальваторе, на что его отпрыски тратят щедрое содержание отца, он был бы в ярости. Именно для того, чтобы его дети могли избежать соблазнов большого города, он отослал их к брату в тихий Мистик–Фоллс. Однако робкий и молчаливый Зак не мог удержать в узде ни Стефана, ни тем более взрывного Деймона.

***

– Елена, ну же, давай! Метт и Бонни уже ждут нас, – Джереми расхаживал по комнате девушки туда–сюда и поглядывал на сестру. – Хоть раз откажись от добровольного затворничества и познакомься с людьми!
– Но мне хорошо дома, – возразила Елена.
– Нет, Гилберт, ты поедешь со мной, и это не обсуждается! Если откажешься, мама пообещала, что лично отвезет тебя. Так что выбор у тебя невелик – либо я, либо она. Но, так или иначе, ты познакомишься сегодня с моими друзьями, – парень смотрел на собеседницу, которая сидела возле стола и как будто видела его: сосредоточенный взгляд, темно-карих глаз следовал за братом, ловя каждое движение. В такие моменты Джереми едва не забывал о ее слепоте. Он давно заметил, что взгляд девушки становился отсутствующим лишь в незнакомых местах, где Елена не могла ориентироваться в помещении.
– Если смущаешься, захвати очки, – понял ее сомнения парень.
– Ладно, – сдалась Гилберт и пошла к шкафу. – На час.
– Ура! – обрадовался Фелл и выскочил из комнаты.
Елена выдохнула: все же упрямцу Джереми удалось уговорить ее выбраться, пусть и ненадолго, в компанию его друзей. Всего час, – успокаивала она себя. – И вообще, рано или поздно пора начинать выходить из дома и пробовать жизнь. Надев джинсы, удобные кеды и красную майку, Елена спустилась к Джереми.


– Куда мы приехали? – спросила Гилберт, когда машина остановилась и Джереми взял ее за руку, помогая выйти.
– В бар.
– В тот, куда поехала Кетрин? – недовольно сказала Елена. Еще не хватало замечаний и упреков ей за этот день от сестры!
– Поверь, зал большой, а они вечно отдыхают в углу со своей компанией королей и королев школы, – презрительно отметил Джер. – Мы сядем за барную стойку, там нас никто не потревожит.
Гилберт пожала плечами и, надев очки, вошла в помещение.
Бонни и Метт встретили Елену тепло, тактично обходя подробности возникновения ее недуга. Гилберт расслабилась и не думала ни о чем все то время, пока они говорили. Вскоре Бонни засобиралась домой – ее бабушка была больна, а Джереми и Метт, извинившись перед Еленой, отправились на поиски владельца заведения, в котором оба подрабатывали.
– Мне нужно договориться о смене, Метт обещает подменить меня на выходных. Я оставлю тебя на пять минут? – спросил Фелл.
– Конечно, – согласилась Елена и, ощутив то, что стакан с соком еще полон, показала его Джереми. – Мне не будет скучно.

***

Пока четверка обсуждала что–то и смеялась, как ненормальные, подкрепленные алкоголем, подростки, Деймон оживленно строчил смс-ки. Их адресатом была Кармен, аппетитная красотка с вызывающим бюстом, которую он встретил в клубе Джорджии и куда теперь был не прочь вернуться. Вообще, Сальваторе, как правило, не вел переписок с девушками, предпочитая переходить к решительным действиям сразу же, но Кармен… Да, он был не прочь заполучить ее в свою коллекцию куколок. Любвеобильный Деймон брал от жизни все и в ту же секунду, решая все раз и навсегда. Зачем тратить время на учебу, если будущее обеспечено? Зачем добиваться одну, если можно выбрать другую? Его не волновали ярлыки вроде «повеса» и «бабник». Сальваторе мечтал объездить весь мир и насладиться жизнью. Быть может, это однажды изменится, а пока он не думал ни о чем.
Двигая взад-вперед картонную подставку, на которой стоял пустой стакан от виски, Деймон не замечал на себе пристальных взглядов Кетрин. Он мог бы, конечно, попробовать сломать ее высокомерие и затащить в постель, но зачем, когда вокруг столько девушек? К тому же, Стефану, похоже, нравилась «заноза в заднице Гилберт», а потому Сальваторе-старший спокойно игнорировал ее.
Шея затекла и, разминая голову, наклоняя ее то к правому, то к левому плечу, парень заметил за барной стойкой... еще одну Кетрин – правда, у той волосы не вились жгучими кудрями, а лежали ровным прямым полотном, разделенным пробором посередине. Однако когда девушка повернулась в профиль, Деймон изумленно присвистнул — девушка у стойки и впрямь была точной копией Кетрин Гилберт, в этом не было ни малейших сомнений.
Заинтригованный, он вертел головой, переводя взгляд со своей соседки по столику на незнакомку у стойки, и размышляя, не была ли последняя порция виски лишней. Деймон пару раз моргнул и даже ущипнул тайком себя за руку, но двойник Кетрин никуда не исчез.

– Кто это? – Деймон показал рукой сквозь толпу в сторону странного видения, и, вслед за ним, вся подвыпившая компания уставилась на Елену.
– Ты о ком? – уточнил Тайлер.
– Девушка в очках. Она точная копия Кетрин, – пояснил Деймон.
– Действительно, копия, – согласился Стефан.
Кетрин же недовольно поджала губы и бросила в сторону барной стойки злой взгляд.
– Это моя сестра, – она говорила нарочито громко, пытаясь привлечь к себе внимание.
– Ты не говорила, что у тебя есть сестра, – заметила Ребекка. – Тем более близнец.
– А нужно? – спросила с вызовом Кетрин. Повышенное внимание к Елене начинало порядком действовать на нервы.
– Она не учится в школе?– удивился Тайлер.
– Сестра на домашнем обучении.
– Хочу с ней познакомиться. Кто со мной? – бредовая идея посетила голову Деймона.
– В другой раз, – ответил за всех Стефан, уловив, как недовольство Кетрин сменилось облегчением. Блондинки синхронно кивнули головой, соглашаясь. Что до Тайлера, то тот уже засыпал на плече у младшего Сальваторе.
– Тогда я пошел, – улыбнулся Деймон и встал с места.
Кетрин снисходительно улыбнулась и сжала руки так, что костяшки пальцев побелели, а голубоватые вены перекатились по кисти. Какого черта сестрица приехала в клуб? И какого черта Деймону приспичило познакомиться с ней?
– Скучаешь?
Кто–то сел рядом с Еленой, и в ее сознание ворвалось нечто новое, целый спектр ароматов и звуков: свежий парфюм, запах спиртного, смешанный с собственным запахом человека рядом. Ухо ласкал мягкий мужской голос, в котором отчетливо слышались настойчивые и властные нотки.
Гилберт положила руку на барную стойку, очерчивая личное пространство. Заметив этот жест, Сальваторе продолжил:
– А имя у вас есть, мисс Гилберт? – Деймон придвинулся ближе, рассматривая черты лица. Внешне незнакомка была похожа на Кетрин, но и не похожа одновременно. Эта Гилберт была чуть худее, а прямые волосы придавали строгости ее лицу. Легкая улыбка коснулась ненакрашеных губ и тут же пропала, но этого мимолетного жеста хватило, чтобы ощутить свет, исходящий от девушки, который, казалось, приятно обволакивал.
Он был так близко, что Елена почувствовала, как по плечу скользнула молния расстегнутой куртки неожиданного собеседника. Подобная близость смущала, но девушка все же решила ответить и, отодвинувшись, представилась:
– Елена.
– Я Деймон, – парень заметил, что Гилберт отсела от него, и снова сократил расстояние между ними. Почти улегшись на барную стойку, Сальваторе подпер щеку рукой, согнутой в локте, и с интересом рассматривал девушку. Ему так хотелось бы увидеть ее глаза, скрытые черными стеклами очков, но единственное, что оставалось: смотреть на красивое лицо собеседницы, разглядывая точеный профиль.
– Очень приятно, – Елена повернула голову на несколько секунд в его сторону, приблизительно представляя где находятся глаза собеседника, и улыбнулась. Тут она вспомнила, где слышала это редкое имя. Именно о нем, вздыхая, говорила Кетрин с Кэролайн на балконе. Елена не хотела подслушивать, но фразочки «красавчик, богатенький мальчик, ходячий секс» долетали до ее слуха, как будто сестра стояла за ее спиной.
– Почему ты не ходишь в школу, как все примерные девочки? – поинтересовался Деймон, когда девушка снова обратила свой взор на стеллажи с бутылками за спиной бармена.
Гилберт поняла, что он не отстанет, но уйти не могла. Куда же подевался Джереми? Накатывала паника, нестерпимо захотелось сбежать, но Елена не знала, как самостоятельно пройти к выходу из клуба.
– Деймон, я жду друзей, извини, – добавив холода в голос, попыталась отвязаться от него девушка. Она как можно спокойнее отпила сок из стакана, унимая волнение, однако легкий запах алкоголя, исходящий от Деймона, казалось, жег легкие.
Сальваторе на миг стушевался: казалось, только что она смотрела на него с интересом и улыбкой, а теперь равнодушно попивает свой мультифрукт и просит уйти? Цинично ухмыльнувшись, парень решил, что сестры Гилберт стоят друг друга. Сочтя забавной ее показную, как он решил, холодность, Деймон предложил:
– Может прогуляемся? Здесь неподалеку есть парк.
Елена и раньше чувствовала его тепло, но внезапно ее обдал жар из-за прикосновений теплых пальцев к кисти. Мужская рука уверенно накрыла ее ладонь и теперь невесомо поглаживала запястье. Выхватив руку, Гилберт поставила стакан на стол.
– Мне пора. Извини, – выдавила она из себя.
Деймон пожал плечами и встал с места. Он сделал шаг назад, чтобы позволить Елене уйти, но та не двинулась с места.
– Вот видишь, – сделал он шаг навстречу и взял ее под руку. – На самом деле ты не хочешь уходить. Идем, – и, немного потянув на себя, Сальваторе прижался к ее уху и тоном заговорщика пообещал: – Я не причиню тебе вреда.

Зарождающаяся паника переросла в ужас – ей совершенно не хотелось «видеть» свою сестру и идти за Деймоном. Елена была уверена, что наглый парень знает о ее недуге и просто издевается.
– Посмотри на меня, Елена, – допустил роковую ошибку Сальваторе. – Разве я похож на маньяка? Я не опасен.
«Посмотри» – сердце сжалось, а в носу нестерпимо защипало. Елена хотела бы видеть, кто говорит с ней, рассмотреть, где она оказалась. Она хотела бы увидеть дружелюбных Бонни и Метта, она была бы счастлива увидеть даже, какого цвета этот чертов сок! Чувствуя, как слезы перехватывают горло и идут выше, Елена поднялась со стула и пошла наугад, выставив руки перед собой. Слепо шаря в пространстве, она едва не наткнулась на официантку, и тут услышала за спиной смех.
Деймон рассмеялся, скорее, от неожиданности: сам он обычно пробирался сквозь толпу боком, а не таранил окружающих. Особенно забавным ему показалось то, что выход был слева, а не прямо перед Гилберт, куда она направлялась. Сальваторе поспешил за ней и заметил, как Елена, сделав еще пару шагов, запнулась, нелепо взмахнула руками и рухнула. Очки соскользнули и упали куда-то на пол, отыскать их девушка не имела возможности. Деймон честно пытался унять смех, но это плохо получалось и, сдавленно хихикая, он приблизился к своей новой знакомой:
– Ты дороги не видишь, Елена? Похоже, кто-то перебрал, давай провожу, – он подхватил ее за локоть, чтобы помочь подняться.
– Отвали от нее, идиот! – секунда – и Деймон лежит на полу. Джереми вовсе не собирался бить Сальваторе, да он и не посмел бы в любой другой ситуации, но, увидев лежащую на полу Елену, Фелл почувствовал нарастающий гнев и поспешил на помощь. Парень толкнул Сальваторе, а тот не смог удержаться на ногах.
– Тебе жить надоело? – разозленный Деймон рывком поднялся и с угрозой завис над яростно раздувающим ноздри Феллом. Что этот малолетний балбес позволяет себе?
– Уведи меня отсюда, – тихо попросила Елена брата, поднявшись на ноги. Инстинктивно проводя руками по бедрам, касаясь пальцами своего тела, Гилберт убедилась, что все в порядке, за исключением легкой боли в коленях. Но она не могла остановить слезы, схватившее за горло.
«Ты дороги не видишь?»
– Прости, он придурок, – сказал Джереми, увидев полные влагой глаза сестры. Он отряхнул рукава куртки Елены.
Деймон одним движением поправил одежду и, схватив за локоть Джереми, развернул ее к себе. Елена, снова почувствовав опасность, обернулась к Сальваторе.
Внутри у него вдруг все дернулось, а алкоголь выветрился из головы в ту же секунду вместе с заготовленными язвительными словами для Джереми. Она плакала. Из ясных глаз Елены градом катились слезы. Ее лицо, тонкое, одухотворенное, как будто кричало от боли. Он зачарованно смотрел, как Гилберт с усилием пыталась подавить рыдания, она моргнула, прогоняя непрошенные слезы, но те продолжали струиться, скатываясь прозрачными каплями.
– Телефон. Очки, – Елена все еще плохо соображала, но Джереми понял, о чем говорит сестра.
Мэтт, работая локтями, пробился к ним через толпу, и Фелл облегченно вздохнул.
– Я вызвал такси, проводи Елену, – попросил Джереми вовремя подоспевшего Донована и, подняв очки, отдал их сестре. Убедившись, что сестра вышла из бара, он наклонился к полу в поисках мобильного.
– Тебе жить надоело? – спросил еще раз Деймон и, заметив телефон у своих ног, протянул его Джереми.
– Чего ты еще хочешь? – прошипел Фелл и вырвал аппарат из рук Сальваторе.
– Тебя извиняться учили? Я помочь хотел вообще–то.
– Найди себе другую игрушку, – раньше Джереми никогда бы себе не позволил так говорить с Деймоном, но после увиденной сцены в ответ на слова Сальваторе он только и мог, что зло огрызаться. – Что ты ей сказал?
– Чтобы смотрела, куда идет, – взяв себя в руки, Сальваторе усмехнулся и махнул рукой бармену, подзывая ближе. К черту этот бар! Настроение было безнадежно испорчено глупой стычкой с малолетним Феллом и его ненормальной сестричкой.
– Смотрела? Ты сказал ей, чтобы она смотрела, куда идет?! – как на придурка, уставился на него Фелл. – Она слепая, идиот, – выплюнув оскорбление, парень развернулся и пошел к выходу из бара.

Деймон чувствовал себя так, будто его окатили ведром ледяной воды. Слепая? То есть как? Совсем? Но как тогда она смотрела на него? Девочка не учится в школе со всеми, и тон Джереми явно не был шуточным. Парень взъерошил волосы и шумно выдохнул. Бросив пару купюр на барную стойку и не удосужившись хоть слово сказать друзьям, он вышел из помещения.
Деймон Сальваторе, всезнающий и уверенный в себе Деймон, впервые чувствовал себя полным подонком и не знал, что с этим делать. Холодные капли дождя, срывающиеся с неба, вмиг охладили чувства, и красивое лицо приобрело привычное равнодушное выражение. Внешне он был все так же невозмутим как и прежде, но вот внутри все еще ощущал взгляд ничего не видящих карих глаз…

***

Где–то в гостиной тихо стучали часы, отсчитывая время лиловой полночи, расплескавшейся по небу над Мистик Фоллс. Елена лежала на левом боку, вслушиваясь в тишину. Кетрин домой так и не вернулась, Дженна была расстроена и возмущена ее поведением. Посетовав, она угостила сына и племянницу поздним ужином и отправилась спать. Ее тетя так ничего и не узнала о том, что произошло в баре, Елена взяла с Джереми слово держать язык за зубами. На все вопросы Елена с улыбкой отвечала «Все хорошо», и только надеялась, что вымученная улыбка выглядит в достаточно искренней. Проведя рукой по мягкому одеялу, Елена взяла в руки телефон. Холодная панель быстро согрелась в ее ладонях.
Признаться, Гилберт удивилась тому, что Деймон вернул ее телефон безо всяких шуток. Сейчас Елена думала только о нем. Кетрин даже не соизволила позвонить, чтобы поинтересоваться, как сестра, хотя Джереми утверждал, что та видела все. Но удивляться было нечему, девушка уже привыкла к подобному обращению с стороны Кетрин. Ей оставалось только принять, что с самым родным человеком они были и остаются чужими. Всегда одна, в своем маленьком мирке, лишенном красок.
«Ты дороги не видишь?»...
Переносицу заломило от подступающих слез. Елена вскинулась на подушке, как будто снова услышала эту фразу воочию. В какой–то момент девушке показалось, что Деймон стоит в ее комнате, что она вживую слышит его самоуверенный голос. И все–таки интересно – он знал, что она слепая или нет? Что вообще рассказывала о ней Кетрин? Чувствуя людей лучше остальных, сейчас Елена терялась в догадках. Она не знала, как читать его эмоции. Или виноват алкоголь в крови Деймона?
Но его голос... Он не был похож на другие. Все в Деймоне было другим. Его запах и ощущение от прикосновений к ее коже были кардинально другими. Всего за пару минут этот человек принес в голову девушки непонятный калейдоскоп мыслей, чувств, эмоций...
А что, если бы она была нормальной, зрячей, что было бы тогда, согласись Елена присоединиться к их компании? Наверное, было бы здорово веселиться вместе с ними, жить недоступной для нее нормальной жизнью обычной школьницы. Не инвалида.
«Ты дороги не видишь?»...
Измучившись бесконечной вереницей мыслей, она уснула, сжимая в руках мобильный, часы на котором начали отсчет нового дня.
… А за окном плотной стеной лил неспешный дождь, холодными каплями касаясь прозрачных стекол.

Деймон, чередуя бесчисленные вкладки браузера, листал сайты и форумы, пока его брат рылся в шкафу в поисках вещей. Развалившись в кресле и забросив ноги на стол, старший Сальваторе стучал по клавишам, делая заказы, и только сейчас заметил все манипуляции брата.
– Пытаешься понять, сочетается ли твоя голубая рубашка с желтыми джинсами? – пошутил Деймон, поставив ноутбук на стол.
Вообще-то, они находились в комнате Стефана, но старший брат хозяйничал здесь чуть ли не ежедневно: то ли от скуки, то ли оттого, что его единственным близким родственником был младший Сальваторе, ведь Зак уехал к отцу, чтобы помочь в бизнесе, а Джузеппе прислал к сыновьям своего старого друга Аларика. Учитель нравился Деймону, поэтому, привыкнув к такому раскладу, их общение иногда протекало под градусом дорогого алкоголя. Зальцман был отличным приятелем и не лез в жизнь парней, а неприкосновенность к своей жизни старший Сальваторе ценил больше всего.
– Да, – ответил таким же тоном Стефан. – А у тебя в гардеробе есть что-нибудь светлее темно–синего?
– Белые боксеры, – тут же ответил Деймон и усмехнулся. – И твои розовые стринги.
Сальваторе–младший закатил глаза, но не смог удержаться – все же шутка удалась, и он сдержанно усмехнулся, а затем снял с вешалки голубую рубашку и синие джинсы.
– Куда ты собираешься? – старший Сальваторе уже нашел себе новое занятие, бросая бумажные снежки в мусорную корзину.
– На вечеринку к Кетрин, ты не забыл?
– Это ее опекун – Дженна, которая попросила Аларика отвести этого мальчишку Джереми вместе с ней в Атланту?
– Да, его хотят пристроить в спортивную школу.
– А кто там будет? – сменил тему Деймон. Вечер обещал быть скучным и однообразным в компании камина и какого-нибудь фильма, а так ему могла перепасть возможность отдохнуть с братом в компании своих друзей.
– Ты пойдешь? – спросил Стефан у брата и сбросил его ноги со стола.
– Аларик забрал мои водительские права…
– Такси? – закончил младший Сальваторе.
– Ты на такси. Я прибуду позже, в Мистик Фоллс меня никто не оштрафует, даже если я на танке поеду, – ухмыльнулся Деймон. Спонсором Совета Основателей был Джузеппе, и никто не беспокоил семью Сальваторе такой ерундой, как какие-то штрафы.
Зазвонил телефон Стефана. Парень тут же ответил на входящий.
– Кетрин, – обрадовался младший брат.
– Растекся, – закатил глаза на такую реакцию Деймон и подошел к окну. Странная осень, только мелкий дождь и переменная облачность. Скудные капли падали на стекло, разрисовывая его косыми некрасивыми штрихами.
– Да, конечно привезу. Четыре бутылки? А шампанское? Понял, – Стефан что-то записывал на листок. – А Елена где? С Дженной?
Непроницаемое лицо Деймона не отразило ни одной эмоции, а вот внутри него все сжалось, еще раз напоминая о случившемся неделю назад. Девушка–наваждение тут же нарисовалась в голове парня, и он в уме выругался за проявленную только что мягкотелость. За все время, проведенное в школе, Кетрин была с ним немногословна, рассказав, что Елена ослепла из–за травмы, и сменила тему, мотивируя тем, что не хочет обсуждать это. В бумагах Аларика старший Сальваторе нашел табель оценок его учеников, которые сдают историю на дому.
– Так, я пошел, мне еще за виски и шампанским надо, – сказал Стефан и сел зашнуровывать кроссовки.
– Давай, Кетрин на тебя всю грязную работу свалила, – старший брат пробежался глазами по листочку с перечислением алкогольных напитков.
– Деймон… – устало оборвал его Стефан.
– Все, ладно, не будем, – прекратил поток слов старший Сальваторе, вспоминая, как брат просил не говорить плохого о Кетрин. Оно и понятно: братец влюбился в эту стерву. Деймон обязательно бы сказал что-то еще, чтобы стереть эту улыбку с лица Стефана, но не мог. Елена снова мысленно засела в его голову, и он, развернувшись, вышел из комнаты.
***
– Так, поставлю–ка я пока, пожалуй, суши в холодильник, – сказала Кэролайн.
– Так что там с Сальваторе? – продолжила прерванный разговор Ребекка.
– Я решила, кого хочу получить из братьев. Они оба хороши, но… – Кетрин взмахнула своими ресницами и посмотрела на собеседниц, которые заглядывали к ней в рот как птенцы несмышленые. – Я начну с Деймона.
«Деймона», – услышав это имя через открытую дверь, Елена вздрогнула и уронила на пол плюшевого медведя, которого в тот момент пересаживала с кровати на полку. Бывает ли такое? Она видела сон, удивительный сон, не такой мрачный, как обычно. Аллея в парке, где Елена и Кетрин играли в детстве, только в мечтаниях место предстало с облаками–силуэтами черного цвета и профилем мужчины. В воздухе как-то странно пахло морозной свежестью, а от капель дождя исходил запах терпкого спиртного… Испугавшись своего состояния, той ночью Гилберт так и не решилась позволить себе заснуть...
Кетрин видела, как Ребекка поджала губы, но ей было плевать: Деймон не вещь детки Майклсон, а парень, который в скором времени станет ее бойфрендом. В этом она и не сомневалась. Решение устроить вечеринку – способ сблизиться с ним, и как вовремя ей подвернулся под руку Стефан – безумно милый и заботливый. Старший Сальваторе казался Кетрин взрослым, и она тянулась к нему как к источнику опыта в отношениях.
– Елена, я попрошу тебя не высовываться, – девушка вошла в комнату сестры и поставила поднос на стол. – Здесь вода, бутылка сока и суши. Кстати, соус для них слева от тарелки, – рассказывала Кетрин, рассматривая себя в зеркале. Ультракороткое желтое платье с атласным поясом на талии так шло ее загорелой коже. Причмокнув губами, соединяя и разъединяя их, старшая Гилберт размазала прозрачный блеск.
– Ладно, – пообещала Елена. – Вы долго будете праздновать?
– Посмотрим, – ответила Кетрин, не подумав, и тут же, в знак протеста себе, сжала пальцы в кулак, но ни слова больше не произнесла, лишь быстро вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
***
Вечеринка была в самом разгаре, но Кетрин не веселилась. Ее «деревенские подружки» играли в твистер, повсюду сновали одноклассники и подростки из параллели, а Стефан не отходил от нее ни на шаг. Но все это было не то. Уже второй час подряд, изображая королеву бала, Кетрин ждала Деймона. На все расспросы о брате младший Сальваторе морщил нос и, похоже, обижался, бросая «обещал приехать».
Музыка грохотала на весь дом, а хиты дабстепа на один манер рвали перепонки полупьяным подросткам.
Решившись позвонить долгожданному гостю, Гилберт вышла на кухню.
– Где ты? – после четырех гудков Деймон все же взял трубку.
– Планета Земля, – лениво ответил Сальваторе.
– Ты приедешь или нет?
– Вам скучно? Извини, сегодня меня ждет ночь с крошками куда погорячее вас, без обид, – провокационно заявил Сальваторе, поворачивая машину в сторону главной дороги к центру города. Он ехал на вечеринку, не торопясь никуда, а спокойно принял душ, получил от курьера свои новые джинсы, заказанные ранее по интернету, поменял масло в машине и сейчас мчался навстречу алкоголю и безудержному веселью.
Фыркнув, Кетрин бросила трубку. Да как он смеет вообще? Натянув на лицо «Все отлично»–улыбку, девушка вернулась к гостям, попутно глотая спиртное как воду.
Вечер был испорчен полностью, разлетелся на части как упавшая ваза, когда спокойный голос сестры вдруг попросил всех сделать музыку тише. Все замерли и повернулись к лестнице, прекратив разговоры.
У Елены жутко болела голова, и еще часа такого грохота она бы не выдержала. Надев очки, Гилберт спустилась вниз и, прислонившись к стене, попросила убавить громкость ровным голосом. Быть может, она бы пережила этот шум и гам. Но не в этом городе, не в этом доме, поскольку оглушающие мотивы воздействовали на ее и без того чувствительный слух, прорываясь сквозь дверь комнаты, ванной и слой пуха в подушках.
Просьба сестры стала последней каплей в чаше терпения Кетрин. Неудачный вечер под протестующие стоны толпы неумолимо катился к провалу. Скрестив руки на груди и скользнув взглядом по пижамным штанам и майке на бретельках Гилберт, девушка спросила:
– А что тебе еще сделать, а?
– Сделай тише, – Елена чувствовала, как слабеет ее голос, как все смотрят на нее. Это ощущение, когда у тебя под кожей игла, она натягивает ее и прорывает – вот, что значит быть в центре нежелательного внимания.
– А давай к нам, а? Вот, выпей! – и Кетрин вручила сестре початую бутылку мартини. – Или давай поиграем, нет? В твистер? Или в кошки–мышки? Все равно у нас есть кот. Тебе даже глаза завязывать не придется! – подкрепленные алкоголем слова вырвались изо рта девушки еще до того, как она осознала их. – Ты хочешь испортить мою вечеринку? Или забрать моих подруг? Тебе мало Дженны, этого придурка Джереми и родителей? Давай! – слеза отчаяния и опьянения пробежала по щеке Гилберт–старшей и упала на пол.
– Кетрин, не надо, – онемевший Стефан наконец-то смог хоть что-то вымолвить.
– Продолжаем! – приказала девушка, смотря, как ее сестра выбежала из дома, касаясь стены.
– Не смей, – Кетрин схватила Сальваторе за рукав, как только он сделал шаг к двери. – Не оставляй меня. Она скоро вернется. Потанцуй со мной, – приказала она и обняла парня, зарываясь пальцами в мягкие волосы Стефана.
Кошки–мышки, кошки–мышки… жизнь Елены играла с ней в эту игру давно. Слезы крупным градом капали на асфальт. Миновав свою улицу, касаясь забора, девушка вышла на дорогу. В спешке она даже не надела обувь, скрываясь от позора. И Елена в этом винила только себя. А еще в том, что украла у Кетрин любовь родителей. Почему-то у Гилберт всегда было развито это патологическое желание быть виноватой. А сейчас же, чувствуя соленые дорожки влаги на губах , она плакала от безысходности, от вечной темноты перед глазами. О том, что осталась одна, никому не нужная по сути.
Из–за только что прошедшего дождя влажный песок у обочины просел, а мелкие камни кололи ступни. Елена вышла на остывающий асфальт и тихо шла, шла, шла… Холодный ветер окутал худое тело. Главное – далеко не уходить, вдруг Кетрин ее догонит?
Но надежда растаяла минут через десять, и, решив, что она сможет поймать машину и доехать до дома, Елена свернула, чувствуя, как дорожка песка у обочины уходит вправо.
Ветер усилился, заставляя кожу ответить на это крупной дрожью. Все еще сжимая в руках бутылку мартини, Гилберт тихо брела по дороге вперед. Она не знала, как далеко отошла от песка, указывающего на край дороги. Все, что чувствовала Елена – лишь гладкую краску разметки на асфальте. Похоже, здесь запрещен обгон – двойная сплошная позволила ногам девушки на миг расслабиться. Вот линия прервалась и, скорее всего, пропала. Гилберт хотела сойти на обочину. Если бы Елена увидела, что, вопреки желанию, идет к центру перекрестка и даже сделала шаг назад, но…
Все, что она запомнила – скрежет тормозов, визг шин. Запутавшись в мыслях и сосредоточившись на душевной боли, она не слышала, что навстречу мчало авто. Запах резины ударил в нос, и Гилберт, потеряв равновесие, упала на капот машины. Бутылка спиртного выскользнула из рук девушки и разбилась, орошая холодный асфальт каплями алкоголя и стеклянной крошкой.
– Смотри, куда идешь, ненормальная! – выругался Деймон, вылетев из Шевроле. Сначала эта девушка, как персонаж из «Звонка», выплыла из–за поворота перед его машиной так быстро, что он едва успел затормозить, а тут и вовсе улеглась на капот и как ни в чем не бывало рассматривает звезды. Если бы он сбил ее, то его точно бы ждал штраф. Тьфу, о чем он думает? Он бы СБИЛ ЕЕ!
Парень приблизился к девушке и замер: на холодном металле, покрытом синим лаком, лежала Елена. Но Деймон был уверен, что выдает желаемое за действительное, и мечтал, чтобы этой виновницей аварии оказалась Кетрин. С ней куда проще разобраться.
Девушка широко раскрыла глаза и как будто вглядывалась в синее небо, но он-то знал, что Гилберт не может видеть. Ее черты лица, прямые волосы, худоба… Две дорожки слез катились по щекам девушки и капали на машину. Елена широко раскинула руки, как будто ее распяли, и тихо дышала.
– Не могу смотреть.
Она не могла. Не могла видеть этих мелких первых звезд, разбросанных по лиловому небосклону. Не могла видеть деревьев, скрывающих ее фигурку все это время, пока она не вышла к перекрестку. Не могла видеть, как картинно разбилась бутылка мартини об асфальт, точно так же, как и ее жизнь, каждый раз затуманивая, а потом и вовсе забирая зрение. Не могла видеть этих свинцовых туч, так похожих на него. Не могла видеть серых глаз, которые сейчас взволнованно смотрели на Елену.
Деймон сглотнул, прогоняя комок из горла. За что ему это все? Почему каждый раз, находясь рядом с младшей Гилберт, в чем теперь не было сомнений, он подвергает ее жизнь опасности? И что делать с истерикой?
– Как получилось, что ты так далеко отошла от дома? – как можно спокойнее спросил Сальваторе, рассматривая одежду на Елене.
Уловив знакомый тембр, Гилберт поняла, что это его голос. Во второй раз парень, сам того не желая, оказывается виновником их столкновения.
– Черт… – вырвалось у девушки, и она скупо улыбнулась. – Деймон.
– И я рад тебе, Елена, – Сальваторе уловил эту улыбку. – Жду ответа.
– Ногами. Я ушла из дома. Мне нет места в этом мире, на этой вечеринке, – голос снова слабел. – В жизни Кетрин.
– Давай в машину, – Деймон коснулся пальцами руки Елены. – Ты холодная и скользкая.
Гилберт еще раз улыбнулась. На самом деле, он рисковал, называя ее скользкой, хоть это и было правдой: кожа от ходьбы покрылась холодным потом.
Она почти не сопротивлялась, когда Сальваторе обнял ее; вцепившись в расстегнутую куртку парня, она делала шаги по асфальту. Деймон чувствовал, как дрожит ее тело, как змейками тепла по его шее расходится ее дыхание. Прилив нежности и желание оберегать просто зашкаливали. Елена слабела. Парень подвел ее к двери, открыл машину и усадил на пассажирское сиденье. Нехотя и бережно, Деймон расслаблял пальцы девушки, чтобы отстранится от нее, сесть за руль и поскорее увезти отсюда.
– Елена, я не против, конечно, но будет лучше, если ты отпустишь меня и потом вот так же ухватишься, когда мы приедем домой.
– Домой? – Гилберт повернула голову к Сальваторе. О, она определенно не хотела ехать домой. Сознание постепенно возвращалось к ней. Но и к Деймону она ехать не желала.
Сальваторе обошел машину и сел за руль.
– Что у вас там, черт возьми, случилось?
– Ничего, – уклончиво ответила Елена и попыталась нащупать ручку, чтобы выйти из машины.
– Куда собралась? – Деймон удивился, как быстро слепая попутчица открыла дверь и ловко вынырнула из машины. Парень даже потер глаза, но Гилберт уже отошла от машины на пару шагов.
– Елена! – Сальваторе выбежал из авто и направился за девушкой. – Куда ты?
– Я поймаю машину и поеду к Аларику! – решительно ответила Гилберт. Все же учитель был другом их семьи.
– Вообще-то он с твоей тетей уехал, Елена. И он живет в нашем особняке.
Слова не вразумили девушку. Она шла по дороге, обнимая себя за плечи и уходя прочь от машины Деймона. Подальше от него самого.
– Тебя собьет кто-нибудь, – последний аргумент был озвучен.
– Неважно.
– Все, – слишком четко слова Сальваторе звучали в этой тишине. Елена слышала, как кто-то за ее спиной, делая быстрые шаги, рассекает воздух, который рвется как полотно и окутывает девушку облачком свежего парфюма как и пару минут назад. Секунда – и сильные мужские руки отрывают ее от земли и перекидывают через плечо.
– Ты меня достала! Не хватало еще прав из–за тебя лишиться! – Деймон редко кричал. Но сейчас лимит спокойствия был исчерпан. Он посадил Елену на пассажирское сидение и пристегнул ремнем безопасности.
Девушка закрыла глаза, пытаясь привыкнуть к новой обстановке. Она осторожно провела пальцами по сиденью, коснулась другой рукой стекла двери, ощущая, как холод расходится по рукам легким покалыванием. Гилберт чувствовала, как ее сердце выровняло ритм. Нет, она не злилась на Сальваторе. Елена даже удивилась такой рациональности парня: а ведь она даже не вспомнила, что Аларик уехал из города, да и могла ли? Боль в тот момент и обида делили в мыслях Елены все пространство. Она не знала, что будет дальше. Девушка боялась только одного: почему ее сердце вело себя так спокойно? Неужели то, что Гилберт снова оказалась рядом с Деймоном, нисколько не опасно? Где-то на задворках сознания раздался его смех, услышанный ею в те первые минуты их встречи, но он тут же исчез из ее мыслей вместе с хлопком водительской двери.
Решив оставить расспросы на потом, Сальваторе завел машину и развернул ее к особняку.
– Я везу тебя к себе, – объяснил он, совершенно не понимая, как вести себя с Гилберт, о чем говорить. Быстро набрав номер брата, Деймон повторил вопрос, адресованный девушке ранее. Стефан сбивчиво пересказал все, что произошло.
– Я везу Елену к нам. Ни слова Кетрин, ладно? С ней я сам поговорю, – попросил Деймон.
Гилберт могла бы подумать, что он перед ней так ведет себя, выставляя крутизну, но в голосе парня сквозило беспокойство. Неужели его так волнует ее состояние? Или же это чувство вины?
– И что ты скажешь? – спросила девушка, когда Сальваторе положил трубку.
– Что твоя сестра – сволочь, – выплюнул определение парень и, сбросив с плеч куртку, накрыл ею Елену.
– Спасибо.
– Подними ноги на сиденье, пожалуйста, – попросил Деймон и включил печь.
– Но они… – начала протестовать Гилберт, вспоминая, сколько прошла босиком по песку и асфальту.
– Елена, – оборвал ее парень, и девушка почувствовала, что лучше ей не спорить.
Дальше они ехали молча. Путь домой казался каким-то вечным, хотя Деймон и так гнал на максимальной для этих мест скорости. От резкого перепада Елену бросило в дрожь, а куртки было мало, чтобы согреться. Сальваторе заметил это и, взяв девушку за руку, поднес ее пальцы к кондиционеру, из которого вырывался теплый воздух.
– Спасибо, – вздрогнув от ощущения сплетения пальцев, поблагодарила Елена.
…Деймон мысленно проклял то, что передачи в машине ему все же необходимо переключать вручную. Он еще никогда в жизни ни о ком не заботился, чувствуя, что действительно нужен Елене в эту минуту. А в голове, приправленный словечками брата, проносился искаженный сценарий того, что произошло в доме Феллов.
Он понял, как вести себя с ней, не учитывая маленькое «но» – что рассказать ей, слепой? Объяснять в деталях, отчитываясь в каждом шаге, или же они всю информацию дополучают другими органами чувств?
– Мы приехали, – сказал Деймон. – Подожди, я помогу, – и он, преодолев расстояние до пассажирской двери, открыл ее и, просунув одну руку под колени, а другой обхватывая за талию, взял Гилберт на руки.
Она хотела что-то сказать, но Сальваторе, едва заметив открывающийся рот, тут же прервал ее:
– Я сам тут в такой темноте едва дорогу найду, а ты заведешь нас вообще неизвестно куда.
Елена расслабилась, вдыхая аромат парфюма Деймона, точно такого же, каким он и был и во сне. К тому же его шутка, казалось, на секунды стерла границы между черным и белым. Все мы слепы во тьме и поэтому стремимся к свету.
Она пока еще боялась его. Говорят, у страха глаза велики. Но что делать ей, кто слышит лишь только уверенный голос, чувствует рельеф мышц под своими пальцами, вдыхает запах тела? Что делать ей, преданной судьбой Елене, рядом с тем, кого ей никогда не увидеть?
Сальваторе усадил беглянку на широкий диван, укрыл ее пледом и разжег камин. Быстро ориентируясь в огромном пустом доме, парень поставил чайник и вернулся к гостье с подносом.
– Я слышу треск поленьев и тепло. У вас в доме камин? – спросила Елена, нарушая молчание.
– Да, и не один, – односложно ответил Деймон, не зная, как подать девушке чашку. Или она сама возьмет?
– Всегда мечтала о камине в своем доме, – добавила тихо Елена и почувствовала, как ее тонкие пальцы, сжатые в замок, освобождают теплые руки Деймона и, удерживая правую ладонь, направляют туда кружку – горячая гладкая керамика коснулась кожи. Ловко обогнув ее, Гилберт взяла в руки предложенный ей чай. Пар с уловимым запахом лимона попал в нос, предупреждая о цитрусовом вкусе.
– Спасибо, – поблагодарила Елена.
– Это сахарное печенье, – объяснил Сальваторе, поставив на колени гостье вазочку. – Может, ты голодна?
Деймон помотал головой, как будто борясь с наваждением, – неужели это он сказал? Откуда эта забота? И почему он все время проявляет слабость по отношению к ней. Сальваторе был уверен, что эта гордая девушка, избегающая его опеки, против того, чтобы ее жалели. Но будь он хоть сто раз Деймоном Сальваторе, все, что делает любого из нас гуманным человеком – сострадание.
– Не сахарное? – спросила Елена.
– Что «не сахарное»? – спросил Сальваторе.
– Печенье. Ты помотал головой, как будто отказываясь от своих слов.
Чашка из рук Деймона полетела на пол.
– Черт, – все, что смог вымолвить парень. Бросив на место коричневых разводов полотенце, он спросил: – Как ты это чувствуешь?
– Сильнее, чем ты, – ответила Елена.
Она не знала, что делать в этот миг и сейчас. Но это решение показалось ей единственно правильным. Чувствуя обрывки теплого воздуха возле себя, Гилберт представила, как близко к ней мог бы находиться Деймон, и протянула к нему свои пальцы вперед.
Несмелое движение на миг прекратилось, но, чувствуя, как парень подался немного вперед, инстинктивно принимая жест, Елена выпрямила руку, ощущая, как под ее кожей разносится тепло щеки Сальваторе. Скользнув пальцами вниз, она ощутила угол нижней челюсти и, вернув свою ладонь назад и устроив ее так, чтобы она полностью прилегала к скулам, тихо попросила:
– Опиши себя.
Разрушенное мгновение, чарующее своей неизвестностью, заставило Деймона понять, что же произошло. Он зачарованно смотрел на эти тонкие пальцы, даже принял их ласку, чувствуя трепет прикосновений. Парень видел, как глаза его гостьи заблестели, как она, исследуя его лицо, увлеклась этим и даже отстранилась от спинки дивана.
– Я… – начал Сальваторе, но тут же закатил глаза от почти невесомого прикосновения к его волосам. Пальцы Елены скользнули к корням его жестких прядей и погладили за ухом.
Сдерживая стон, Деймон сказал:
– У меня черные волосы.
– И правильные черты лица, – добавила Гилберт и вернула свою ладонь на щеку. – Можно я коснусь тебя еще раз?
– Да, – ответил Сальваторе и тут же почувствовал, как ее пальцы, пройдясь по виску, провели невесомую линию по бровям и спустились вниз. Парень закрыл глаза, чувствуя, как кончики его ресниц тяжелеют под весом руки Гилберт.
– У тебя длинные и густые ресницы, Деймон. А глаза?
– Серые глаза, – на выдохе признался Сальваторе.
Пальцы Елены прошлись по линии между бровей парня и его носу.
– Только так я могу узнать человека рядом со мной. Я чувствую черты его лица, шрамы, изгибы. И запоминаю. Потом мне легче узнать, кто передо мной, даже если ты молчишь, – рассказала Гилберт и провела пальцами ниже фильтрума* Сальваторе.
– У тебя пухлые губы. Кетрин говорила, ты очень красивый, – добавила Елена и убрала руку от лица парня.
«Как вовремя!» – подумал Деймон. Эти касания были настолько откровенными, что вмиг сбили его дыхание, а эти подушечки пальцев Елены на его губах так хотелось прикусить.. «Черт, о чем я только думаю!» – отругал себя Сальваторе. Вспомнив о последней фразе девушки, он ответил:
– Не соврала.
Гилберт мягко улыбнулась.
– Я, наверно, ужасно выгляжу после прогулки, – заметила девушка и провела руками по плечам.
– Ты немного грязная, – улыбнулся Деймон. Растрепанные волосы его гостьи торчали на голове, придавая ее образу беспечности.
– Отвези меня домой.
– Елена, это не лучший вариант, Кетрин плевать на тебя, и вечеринка все еще продолжается. Останься здесь на ночь, ничего плохого с тобой не случится.
– Завтра приедет Дженна…
– Я отвезу тебя рано утром, – предложил Деймон.
– Я не знаю твоего дома и вряд ли смогу уснуть, – ответила Елена.
– Тогда я расскажу тебе немного о нем.
***
Закутавшись в оставленный Деймоном халат, Гилберт сидела на постели и вспоминала последние часы сегодняшнего дня. Руки Елены лежали на коленях тыльной стороной к ней. Девушка пыталась как можно больше запомнить всего, что подарил ей этот вечер: стекло душевой, в которой просто было ориентироваться благодаря четким указаниям Деймона из–за двери, вязкий гель для душа с запахом моря, сухую поверхность махрового полотенца, холод кафеля на стенах, тепло мягкого халата, его пояс, затягивающийся на талии. А потом… Потом туда, где только что грациозной линией пробежалась ткань одежды, притронулись пальцы парня, который провел Елену из душевой прямо к кровати. Она чувствовала в тишине, как стучит его сердце, как он дышит ей в макушку.
Деймон собрал все вещи из душевой и забросил в стиральную машинку. Через пару часов их придется перекинуть в сушилку, а потом отдать девушке. Быстро миновав коридор, он зашел в комнату к Елене, предварительно постучав.
Гилберт сидела на краю кровати перед окном.
– Почему не легла? – спросил Сальваторе.
– Я запоминаю. Все, что произошло сегодня.
– Ты всегда так делаешь?
– Да, для полноты ощущений. Я хочу запомнить этот день.
Деймон не нашелся, что ответить, и, пройдя вглубь комнаты, сел на корточки прямо перед Еленой. Он обернулся, рассматривая лимонную луну над особняком, которая виднелась из–за пелены туч.
– Я хочу запомнить тебя, – сказала тихо Гилберт. В ее голове, как будто художник на холсте, фантазия и ассоциации вырисовывали пронзительные серые глаза, знакомые теперь черты лица и черные волосы.
Он не знал, что сказать. Деймон вел себя так впервые в жизни: был таким правильным, не язвил и не шутил… Таким настоящим рядом с ней. Казалось, что их первая встреча, которая неприятным послевкусием осела в душе, не значит ровным счетом ничего, а эта ночь привнесла что-то необыкновенное. Она очаровала его своей неподдельной искренностью, этими фразами–обрывками. Как будто все происходящее было тайной, чем-то сокровенным. Нет, Сальваторе не изменился. Он просто открыл в себе что-то новое по отношению к Елене.
– Деймон, – тихо позвала его девушка.
– Я все еще здесь, – ответил он.
– Спасибо за все. Обо мне так заботится только Дженна и Джереми. Я не думала, что ты…
– Я тоже не думал, – оборвал ее Сальваторе. Да, от себя он не ожидал этого и пока не мог сказать, что все это значит.
– Завтра к шести утра мне нужно быть дома.
– Через четыре часа я приду за тобой, – пообещал парень, бросив взгляд на часы.
– Спокойной ночи, – пожелала ему Гилберт. – Можно? – и ее руки коснулись подбородка парня.
–Да, – ответил он тихо, чувствуя, как теплые пальцы обеих ее рук как реки по географической карте расходятся в стороны по его коже. В голове Елены теперь четко достроился образ Деймона. Он был красив и притягателен, с запахом свежести и виски, кем-то, похожим на облака из снов.
– Спокойной ночи, – повторила Гилберт и убрала свои ладони.
– Спокойной, – встав на ноги, парень поспешно вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Она мгновенно уснула, измотанная за день переживаниями и маленькими открытиями. Елена знала точно: она больше не боится Сальваторе. Все произошедшее в баре поблекло и не значило больше ничего. Если он такой настоящий, то почему он может быть жестоким? Эгоистом, как сказал Джереми. Нет, он был грубым в разговоре с братом, но не с ней, и назвал ее сестру сволочью. Как понять, кто он? И будет ли у нее шанс узнать это?
Деймон залпом выпил виски и сел у камина. Нет. Никогда прежде он не был таким ручным. Это бесило и успокаивало одновременно. Сколько девушек касались его лица? Не сосчитать. Но это не было так трепетно и нежно. Сколько раз он играл хорошего мальчика перед преподавателями? Много раз. Но он хотел быть хорошим для нее. Борясь с противоречиями в себе, Деймон выпил еще одну порцию виски и пообещал себе наведаться в ближайшее время в клуб и вернуть жизнь в привычное русло.
Часы тихо отсчитывали время вперед. Уставшую с дороги Дженну сразу же покинула дремота, как только она заметила все безобразие в ее прихожей и гостиной, где на диване и на полу кто-то спал. Минуя бутылки и разбросанные повсюду стаканчики, женщина поднялась наверх и, открыв дверь в комнату Елены, закрыла на миг глаза. Неужели ее волнения были не напрасными? Преодолев коридор, Дженна открыла дверь и приблизилась к Кетрин, которая спала в одежде на постели вместе со Стефаном. Дернув племянницу за плечо так сильно, как это было возможно, и, встретившись с ее недоуменным взглядом, женщина спросила:
– Где Елена?
______________________________________
Фильтрум* – губной желобок (анатом.)