Люди редко задумываются о возможности предначертанной судьбой встречи, а не их осознанного решения оказаться в нужном для этого месте. Порой, смотря поверх ситуации, многие не замечают нюансов, которых, казалось бы, не увидеть невозможно. Каждая ничего не значащая вещь и случайное слово имеют определенное место на пути длиною в жизнь. И вряд ли что-либо может быть сделано или сказано без веской на то причины… Пусть иногда и не до конца осмысленной.

Подозрительно мертвая тишина окутала небольшое поселение на краю Англии. Тихий скрип ставень заставлял прислушиваться к малейшему шороху, а черные тучи, давно заполонившие небо, пугали своей недосказанностью. Эти края славились сильными ураганами. Вспышка света озарила сумерки, и неожиданно раздался гром, с треском и грохотом обрушившись на невинную землю. Некоторые поля были потеряны без возможности восстановления, ведь дождь не щадил урожая, который погибал на глазах.
Мужчина еле боролся с усиливавшимся ветром, мешающим добраться до поместья. Глаза болели, а тело бил озноб. Несколько часов пешего пути под проливным дождем, и юноша готов был поклясться, что столь поздний визит – безумие. Сапоги увязали в грязи, но он продолжал идти, не останавливаясь: чувство долга и клятва выполнить обещанное не покидали ни на секунду.
Несмотря на продрогшее тело, мужчина чувствовал прилив сил. Бросив вызов природе и судьбе, он шел через грязное, мокрое поле, стремясь к дальнему дому, в окнах которого горел свет.
Капли дождя стекали по волосам, щекам, подбородку, когда юноша оказался у ворот. Его сердце глухо билось в груди, говоря о сильном волнении. Толкнув калитку, он протиснулся во двор и направился к крыльцу, пытаясь придать походке уверенности. Молния четко разделила небо на две части, и гром, не ожидая приглашения, с силой ударил о землю. Несмотря на пройденный путь, мужчина до сих пор робел от мысли о предстоящей встрече. Через несколько минут ему придется показаться на пороге чужого дома, и это изрядно пугало незваного гостя. Темные глаза нервно бегали, изучая несуществующие трещины в идеальной двери, и он занес руку, намереваясь постучать.
Прислушавшись к тишине, царившей в поместье, юноша вздохнул. Наверное, ему не хватало смелости заявить о себе. Пройденный под сильным проливным дождем путь давал о себе знать: безумца попеременно бросало в жар. Горячий чай, одеяло и любимая мать остались в далеком прошлом. Надежда, что хотя бы отец не оставит его в одиночестве, придавала сил. Сжав в руках письмо, которое юноша всю дорогу прятал от дождя во внутреннем кармане пальто, он постучал.
...Тем временем, задув половину свечей в комнате, девушка села перед зеркалом, всматриваясь в собственное отражение. Темные локоны спадали на полуобнаженные плечи, чью оливковую кожу не скрывала шелковая ткань ночного платья. По сути хрупкая и невинная графиня пугала строгостью и холодностью лица. На вид ей было около двадцати лет, но серьезность взора и молва, ходившая вокруг юной леди, говорили о более зрелом мышлении.
Карие глаза внимательно изучали собственное отражение, а тонкие пальчики невольно потянулись к деревянному гребню. Аккуратно проведя им по всей длине волос, графиня улыбнулась. Раньше матушка готовила дочь ко сну, каждый вечер расчесывая той вьющиеся волосы. Женщина пела колыбельную под звонкую мелодию музыкальной шкатулки и с любовью гладила чадо по щеке. Её взор, всегда строгий и требовательный, иногда позволял чувству нежности взять верх. Несмотря на суровость внешности и характера, мать умела любить всем сердцем.
Медленно подойдя к кровати, графиня стянула легкую ткань платья, и красивое одеяние спало на пол, обнажая прекрасную фигуру, облаченную в ночную рубашку. Задув последние свечи, она легла в ледяную постель, поежившись от холода.
Умиротворенность природы и тишины за окном позволяли расслышать самые тихие шорохи... Шелест дождя мешал заснуть, но вдруг комнату озарила яркая вспышка молнии, и громкое сопровождение раздалось следом. Девушка не боялась сильного ливня, но резкий гром заставил невольно сжать край одеяла.
...Мужчина, которого, по всей видимости, этой ночью ожидал визит незнакомца, сидел за массивным столом в собственном кабинете. Потери, как следствие гибели урожая, пугали графа. Просматривая бумаги и описи, сделанные им за неделю до начала затянувшейся бури, он хмурился. Джозеф Гилберт. Местный чиновник, вполне зарекомендовавший себя в глазах народа и власти. Друзья, которых можно было пересчитать по пальцам, величали его Джо. Мистер Гилберт обладал множеством как положительных, так и отрицательных качеств. Сдержан, суров, черств, но в то же время честолюбив, уважаем и любим. Граф находился в том самом возрасте, когда хочется жить. Массивные черные усы с редкими седыми просветами старили его лет на десять. Приятная внешность и укоризненный взгляд никак не дополняли друг друга, придавая образу незавершенности. Стоило взглянуть в глаза Джозефа, как ком подкатывал к горлу. Он смотрел свысока, пристально и холодно. Двое детей, очень любивших графа, всего несколько раз в жизни удостоились нежного родительского взгляда.
Раздался громкий стук в дверь, и мужчина встал от неожиданности. Столь поздний и незапланированный приход удивил хозяина, заставляя насторожиться. Приемы были расписаны строго по часам, а в ночное время граф не принимал.
- Михаил? – позвал он.
Не дождавшись ответа от дворецкого, Джозеф глотнул вина и, нервно дернув носом, взял лампаду. Приглушенный свет постепенно, по мере продвижения, проникал во встречные комнаты на пути к входной двери. Видимо, Михаил задремал. Время позднее, а старику давно минуло шестьдесят. Но это не мешало верой и правдой служить хозяину.
Граф открыл дверь, и перед его глазами предстал вымокший до нитки юноша.
- Что Вам угодно, молодой человек, в столь поздний час?
Джозеф недовольно осмотрелся, замечая растерянность на лице гостя.
- Джозеф Гилберт?
- Да, - он нахмурился. - У Вас что-то срочное?
Едва сдержав усмешку, парень протянул графу конверт.
- Меня зовут Деймон Сальваторе, - он натянуто улыбнулся. - Матушка перед смертью просила вручить Вам это письмо, поэтому я здесь.
- Входи, - Джозеф сдержанно кивнул.
- Благодарю.
- Сальваторе, говоришь... – вмиг суровый и укоризненный взгляд сменила неподдельная тревога. - Чаю?
- Пожалуй.
Разбудив дворецкого, мистер Гилберт проводил гостя в кабинет и, сев в кресло, распечатал конверт. Во время чтения губы графа то растягивались в улыбке, то, будто вспоминая привычное положение, вновь сжимались в прямую линию.
- Как давно она умерла? – мужчина закурил.
- С неделю...
Деймон тяжело переживал гибель матери, ведь она была его единственной родственницей и самым близким человеком. Но как учила Мария Сальваторе: что бы ни случилось, это никогда не должно сломить силы духа.
- Сколько дней ты был в пути? – спросил хозяин. - Благодарю, Михаил.
В кабинет вошел седой старик с подносом в руках.
- Три, - Сальваторе кивнул, забирая чай, который жаждало замерзшее тело. - С последнего крова несколько часов.
Наклонившись к столу, мистер Гилберт аккуратно вложил письмо в остальные бумаги и внимательно посмотрел на юношу. Кто мог подумать, что спустя двадцать лет тень прошлой любви сможет предстать в виде сына? Граф и предположить не мог о его существовании.
- Я думаю, стоит отдохнуть с дороги, наверное, ты весь продрог, - Джозеф прокашлялся и мягче добавил: - Михаил покажет комнату. А завтра, при удобном случае, мы продолжим.
Деймон послушно встал, кивая в ответ, и вышел вслед за стариком-дворецким, оставляя обескураженного графа наедине с воспоминаниями.



Михаил взволнованно посмотрел на хозяина, стоявшего спиной к столу. Джозеф размышлял о чем-то, не замечая ни присутствия старого друга, ни хода собственных мыслей.
- Что произошло, сэр?
- Спустя двадцать лет тишины и покоя я вдруг узнаю о существовании сына, - с горечью в голосе произнес граф.
- Вы уверены? Сказать можно многое…
Несмотря на картину, представшую его взору, старик давно подметил резкую перемену в хозяине. Не мог человек, всегда суровый и сдержанный, без веских на то причин пустить самозванца в дом и, тем более, предложить остаться.
- Письмо – прямое доказательство...
- Многие могут написать Вам, господин! Каждый третий мечтает оказаться сыном графа, Вам ли не знать!
- Михаил, его писала Мария... – Джозеф покачал головой. - Я узнаю почерк. Это её письмо!
Потеряв дар речи, Михаил сел на диван, тяжело вздыхая. Неожиданная новость заставила вспомнить события двадцатилетней давности. Схватившись за сердце, старик охнул.
Мария Сальваторе. Бесследно пропавшая девушка, память о которой они чтили эти годы.
- Но что скажут люди? – спросил дворецкий, прекрасно понимая, что мнение народа для господина играло важную роль. - Появление внебрачного сына сможет навредить Вашей репутации.
- К черту! - в сердцах воскликнул мужчина, поворачиваясь к старому другу. - Деймон сын женщины, которую я любил больше жизни. И мой... Я просто должен!

Девушка проснулась, когда солнце почти осветило землю. Легонько потянувшись, она, вздрагивая, ступила босыми ногами на ледяной пол. Несмотря на светлые лучи, проникающие через небольшие щели между шторами, это тепло не согревало. Возвращаться в быстро остывшую постель не хотелось, а ночная рубашка начинала сковывать движения.
Распахнув окно, она втянула носом свежий воздух. Трель птиц за окном отвлекала от лишних мыслей. Оценивающе посмотрев на себя в зеркало, молодая графиня устало вдохнула: на столе лежал очередной букет лилий и аккуратно сложенный пополам лист бумаги.
«Дорогой мисс Гилберт от принца Уильяма».
Несмотря на постоянные знаки внимания от молодого Эккерта, девушка всячески отклоняла его приглашения и подарки. Не хотелось давать надежду человеку, слепо верующему в общее будущее, когда сердце Елены ни разу еще не дрогнуло. Даже отец, весьма уважаемый и знатный человек, постоянно твердивший о выигрыше от данной партии, не мог пойти против чувств собственной дочери.
Порой, она задыхалась от возмущения при очередном упоминании о договоре семей. Как может юная девушка, не успевшая познать многое, не зачахнуть в браке с человеком, при этом не испытывая высоких чувств? Сердце должно испытать красоту любви – графиня искренне верила в это.
- Вы уже проснулись, мисс? – в комнату заглянула София, служанка.
- Доброе утро, - Елена улыбнулась.
Она с неподдельным интересом наблюдала за тем, как прислуга подошла к большой кровати, аккуратно постелив расшитое золотом покрывало. Безусловно, дочь графа Гилберта видела подобную картину ежедневно, и каждый раз желание сделать все самостоятельно одолевало ее.
Зайдя за ширму, молодая графиня сняла ночную рубашку. Облачившись в новую одежду, она застыла в ожидании. Красивую фигуру строго облегал корсет кремового платья, но его следовало затянуть потуже.
- Помоги мне, пожалуйста.
- Иду, мисс Гилберт.
Девушка с силой утянула хозяйке (графине) платье. Порой Елена удивлялась, как после стольких часов прогулок ей удавалось вернуться живой. Воздуха катастрофически не хватало, а первое время тело ломило от боли и скованности движений.
- София, я же просила тебя, не называть меня так...
Карие глаза смотрели в сторону старой подруги с укором, но нежно. Столько лет дружбы, учитывая, что они росли вместе, не должны были касаться формальностей.
- Простите, мисс Елена, - служанка поклонилась.
Девушка отошла к окну, сложив руки за спиной. Строгая осанка подчеркивала и без того красивую фигуру, и более прекрасной женщины в здешней округе было и не сыскать.
- Как там папенька? – спросила Елена.
- Приказал подавать завтрак через полчаса, мисс. Сегодня в нашем доме важный гость.



Глаза юноши распахнулись, когда сладкий сон был нарушен настойчивым стуком в дверь. Не сразу понимая, где находится, Деймон встал с кровати и распахнул ее. Каково же было удивление юноши, когда вместо привычного зрелища, его взору предстала прекрасная молодая девушка с красивыми карими глазами, легким румянцем на щеках. Темные локоны гостьи кольцами спадали на плечи, а женственную фигуру подчеркивало строгое, изящное платье приталенного силуэта. Растерявшись от резкого пробуждения, он вспомнил, что совершенно забыл надеть рубашку. Но, несмотря на смущение, Сальваторе заметил оценивающий взгляд гостьи.
- Простите?
- Видимо, теперь мне стоит называть Вас братом, - не дожидаясь приглашения, Елена прошла в комнату. - Отец приказал подавать завтрак и велел проводить Вас.
- Спасибо. Мне понадобится несколько минут.
Елена нахмурилась, но тут же губы растянулись в доброй улыбке. Оценивая внешний вид новоиспеченного брата, молодая графиня заметила его растерянность. Деймон был не высок, но красив, а мужественная фигура говорила о нелегких годах жизни, трудолюбии и силе духа. Наверное, столь привлекательная внешность не раз оценивалась женщинами даже дворянского происхождения.
Отец четко дал понять, что юноша будет жить с ними под одной крышей, поэтому мисс Гилберт предстояло узнать все подробности о брате, изучить человека, оценив достоинства и недостатки. Но один из плюсов Елена знала наверняка: он был слишком красив. Ни на одном из вечеров в честь самых знатных и богатых дворян она не видела мужчины, наделенного, словно даром Божьим, такой привлекательностью. Бесспорно, внешность порой обманчива, но мысль, что на сей раз это утверждение ошибочно, упорно не выходила из головы.
- Я подожду, если позволите, - девушка села на край кровати.
Зайдя за ширму и накинув первое одеянье, что попалось на глаза, Сальваторе вздохнул. Предстояло привыкнуть к мысли, что чужой дом станет родным, а отец, которого юноша сегодня увидит во второй раз, будет близким человеком, красавица-сестра станет другом, а прошлое – воспоминанием.
- Как Вы оказались здесь?
Елена была наслышана о происхождении молодого человека. Он приходился внебрачным сыном Джозефу, что сильно противоречило статусу мужчины в обществе. Удивительно, как быстро то, что, возможно, хотелось сохранить в тайне, обошло почти каждый дом в округе. Сын служанки и дворянина, за одну ночь изменивший свою жизнь. Возможно, предательство отцом покойной матери и душило мисс Гилберт изнутри, но это не давало права эмоциям брать верх над самообладанием.
- Проделал немалый путь, - Сальваторе вздохнул.
Накинув пиджак, видимо, заранее приготовленный, он предстал взору сестры. Тяжелая дорога длиною в несколько дней, с не совсем подходящим кровом, обессилила юношу, и сейчас, взглянув на собственное отражение в зеркале, Деймон нахмурился.
Елена усмехнулась и, встав с кровати, подошла к неуклюжему молодому человеку, чей внешний вид и прическа были небрежны, видимо, остатки сна все еще не позволяли рационально мыслить. Возможность с первого взгляда определить в нем обычного крестьянина была последствием простоты и невнимательности. Но, несмотря на то положение, которое юноша занимал ранее, он был аккуратен и вежлив.
- Позвольте, я помогу, - она поправила воротник рубашки. - Не можете же Вы предстать перед семьей в подобном виде.
Поблагодарив за это сестру, Деймон последовал за ней, по мере прохождения комнат осматривая дом. Столовая находилась на первом этаже, их покои – на втором.
- Могу ли я поинтересоваться, как зовут мою прекрасную сестру? – спросил Сальваторе, когда они спускались по лестнице.
- Елена.
Чувствуя волнение, столь быстро и внезапно нарастающее в груди, юноша глубоко вздохнул, пытаясь успокоить сердце: оно сильно билось в груди, выдавая даже малейшие изменения в эмоциях. Щеки краснели, а руки начинали трястись. Но лишь одна мысль о достойном поведении уняла все вышеперечисленные процессы.
- Волнуешься? – шепотом спросила Елена. - Не все дворяне черствы и жестоки. Ты сын графа Гилберта – одно это уже заставит проявить уважение.
Молодые люди прошли по холлу, в котором только вчера Деймон стоял мокрый, грязный и слабый. Большие двери справа от него резко распахнулись, как только новоиспеченные брат и сестра приблизились.
Они вошли в огромную комнату, заполненную людьми, и, стоило юноше предстать их взору, как все замолчали. Несмотря на раннее время, длинный обеденный стол был заставлен множеством блюд. Гости рассматривали вошедших родственников, словно экспонат.
- Доброе утро, - Елена поклонилась и села на свободное место.
- Елена, - мистер Гилберт кивнул, приветствуя дочь, и строго взглянул на сына Марии, застывшего в дверях. – Деймон. Я попрошу сесть рядом со мной.
Чиновники молчали, наблюдая за графом и его детьми. Какого же было их удивление, когда Джозеф, вместо обычного кивка, поприветствовал юношу, указывая на место рядом. Обычно стулья вблизи хозяина пустовали, ибо редко кому удавалось иметь подобное расположение. Елена удивленно посмотрела на отца.
- Где Стефан? – спросил Джозеф.
- Должен вскоре вернуться, - ответила дочь. – Вызвали в Парламент.
На несколько минут за столом воцарилось молчание. Сальваторе с интересом осматривался и, чувствуя внутреннее напряжение, невольно сжался. Встретившись взглядом с сестрой, он безмятежно улыбнулся. Не привыкшая к подобному вниманию на заседаниях, девушка отвела взгляд.
- Я слышал, у Вас объявился сын, - граф Эртон надменно взглянул на хозяина. - Нынче слухи, касающиеся Вас, распространяются слишком быстро!
- Вы правы, - Джозеф кивнул. - И в честь этого сегодня вечером я хочу устроить прием, дабы подобающе представить.
- Так, значит, это правда? – чиновник, сидящий напротив графа Эртона, встал от удивления. - Незаконнорожденный сын!
Все, что последовало далее, было стонами возмущения и осуждения. Подобное объявление являлось позором для всей семьи, в том числе и Деймона. Он поник и готов был провалиться сквозь землю, только бы не приходить вчера в этот дом и так глупо не объявлять о своем существовании.
Приближенные к Гилберту люди молчали: одни осуждали безумие и риск, говоря о сущей несправедливости, другие поддерживали поступок графа. Сколько людей – столько мнений... Но кто мог подумать, что большинство будет категорично.
- Ну, я так понимаю, сегодня мы собрались, чтобы обсудить более важные детали, - мистер Мален попытался унять бурные обсуждения.
- Да, дорогой Джон, Вы правы, сейчас это не актуально, - Джозеф кивнул. - Предлагаю перейти к посевам.



- Отец редко устраивает переговоры с утра, я не должна была приводить Вас... – произнесла Елена, поднимаясь вслед за Сальваторе по лестнице. - Но я не была осведомлена об этом! Вы должны знать, что они не правы...
- Они как раз таки правы, – юноша остановился. - Ведь Вы законнорожденный ребенок, Ваше имя не позорит семью. Но не моё...
На лице Деймона отражалось явное разочарование. Девушка искренне сочувствовала брату, представляя его состояние. Он не был виновен за собственное происхождение, но и отрицать появление в неподходящее время не мог. И что дернуло его отправиться сразу после смерти матери… Но прибудь юноша и на месяц позже, мало что изменилось бы.
- Обстоятельства бывают разные. Никогда не стоит судить человека только по имени и положению.
Обойдя брата, Елена поднялась на второй этаж и, даже не оборачиваясь, направлялась к дверям.
- Вы решили проводить меня? – поинтересовался Деймон.
- Нет, мои покои следующие.
Сложив руки за спиной, девушка остановилась. Хмуро смотря в сторону Сальваторе, она все еще чувствовала вину. От серьезного выражения лица скулы стали четче. Вспомнив про вечер, молодая графиня задумалась: гостей должно быть просто огромнейшее количество. Представляя, что за пиршество будет в их доме, Елена недовольно поморщилась: избежать ухаживаний принца Уильяма вновь не удастся.
Наблюдая за резкой сменой эмоций на лице сестры, Деймон пытался понять ход ее мыслей.
- Сегодня прием в Вашу честь, - наконец, произнесла она.
- Я помню, - задумчиво произнес сын графа. - Вы пойдете?
- У меня нет выбора. Составите компанию?
- С удовольствием.
Заметив недолгую растерянность юноши, мисс Гилберт довольно отметила про себя его простоту, явно записав это скорее в достоинства, чем в недостатки. С минуту помолчав, она протянула брату руку.
- Рада была познакомиться с Вами, Деймон.
Аккуратно взяв хрупкую ладонь графини, он оставил легкий поцелуй на нежной коже.
- И я, моя прекрасная сестра.

_____________________________________________
* - стихи авторства Яны Бражник.

1. Изначально, по задумке автора, Елена должна была выйти замуж за Аларика.
2. Большую главу, в которой Катерина приезжает в поместье Гилбертов вместе с отцом (задолго до уезда Деймона на службу), автор смело удалил, предоставив им возможность знакомства при кораблекрушении. Кэтрин планировалась злой и мстительной.
3. Деймон должен был принять вызов Аларика на дуэль и убить его вторым выстрелом.
4. В самом конце, Елена должна была родить сына, отдать его на воспитание Стефану и Софии и уйти в монастырь, проведя последние годы жизни за написанием собственных мемуаров. Но благодаря чудо-пинку, принадлежащему tanja salvatore, автор изменил концовку.
5. Под впечатлением от российского сериала "Ласточкино гнездо", я начала писать этот фик, позаимствовав только главную мысль. И вот что из этого получилось!)
6. Для истории было создано более 5 трейлеров, и, в конечном итоге, я остановилась на последнем.

+

Большое спасибо Анюте (Anna) за прекрасные строки, отражающие весь фик: