Темная пелена окутала безжизненный Мистик Фоллс. Воздух казался затхлым, на пустых улицах царило безмолвие. Периодические порывы ветра шаркали по асфальту обрывки газет, коробки, пакеты от продуктов и прочий уличный мусор. В некоторых частях городка электричество отсутствовало напрочь, давая разгуляться пугающей атмосфере мрака. Люди, оставшиеся жить здесь, старались вообще не выходить из дома, не привлекать внимания сверхъестественного существа, о котором ходило много слухов. Тот, кто сталкивался с ним лицом к лицу – бесследно исчезал. Казалось, что время просто остановилось, Мистик Фоллс замер, утонув в гробовой тиши. Лишь солнце катилось по горизонту, сменяя ночь днем, давая понять, что часы тикают, отсчитывая минуты.

И только ему было наплевать на все происходящее вокруг. Он забылся в днях, что пролетали незапоминающимся мгновением, тая на глазах. Спешить было некуда. Темнота приняла Деймона в свои объятия, его душа, не раздумывая, покорно поддалась ей в ответ, вновь рванув с обрыва в потемки беспамятства. Внутри осталось ровным счетом ничего. Хорошее стерлось, возвращая Сальваторе на старую тропу, ту кровавую дорогу, которой его нутро всегда следовало. Чувства ненависти и презрения крепли ко всему необъятному миру, к бессмертной жизни вампира, к самому себе. Потерять то ценное, что искал сто семьдесят три года — это как удар под дых. Внезапно и болезненно. Но сейчас не важно, не имеет значения. Грани стерты, эмоции приглушенны — так легче. Отключить человечность, когда все идет прахом? Типичный Деймон.

Взгляд холодных серо-голубых глаз излучал лишь опустошенность и отвращение. Столь сильное, что Деймон постоянно пребывал в безрассудстве, круша все, что попадалось под руку, причиняя физическую боль себе, и не только. Сальваторе ломал своих жертв, как тряпичных кукол, но не получал должного удовлетворения. Безразличие к происходящему поглотило его сознание, не оставляя шанса на какое-либо спасение. Какую ценность может иметь посторонняя жизнь, если ты потерял самого себя? Верно, она и ломаного цента не стоит. Оказалось, проще вновь продать свою душу дьяволу, обрасти грехами, чем чувствовать пожирающую боль от ухода любви всей жизни. Да, Елена всего лишь заснула на шестьдесят лет, но от этого было не легче. Время шло, но Деймон так и не решался зайти в склеп, где она покоилась. Цветы давно завяли, превратившись в неотесанный веник, все обросло паутиной и покрылось удушливой пылью.

Flashback
Несколько лет назад…


— Бонни ее запечатает, нам нельзя ее открывать, — голос выдавал все эмоции, которые Деймон хоть как-то пытался скрыть.

Младший Сальваторе стоял напротив брата, понимающе кивая. Ему было не легче от того, что они потеряли Елену на продолжительное время, вот так резко и без шансов.

— Полагаю, это значит…

Он не успевает закончить, как голос Деймона обрывает его слова.

— Значит, пора мне прощаться, — огорченно выдохнул вампир, отказываясь осознавать, что Елены нет рядом.

Нет ее звонкого смеха, нежной улыбки, что Деймон видел каждое утро, ее любимых глаз цвета темного шоколада, которые с обожанием смотрели на него. Нет его девочки.

Конец Flashback’а

Гортанный рык, кровь струилась вниз по его подбородку, пачкая скомканную простынь. Было все равно на осторожность и аккуратность. Главное, забыться, увязнуть в собственной жажде и похоти. Шея девушки разодрана до мяса, от чего ее голова еле держалась. Плевать. Не раздумывая, Деймон схватил бездыханное тело за плечо и отшвырнул к стене. Молодая девушка послушно осела в неестественной позе, распластавшись, как сломанная игрушка. На ее хрупком теле красовались укусы и ссадины, вампир не контролировал свою силу, подчиняясь завладевшему мраку, что засел в его измученной душе.

Еще одна, очередная. Такая похожая на нее: длинные темно-каштановые волосы, карие глаза, светлая кожа и хрупкое, женственное тело. Но не она. Не Елена. И это угнетало. Очередная доверчивая девчонка была лишь заменителем, дешевым и дефектным. Никто не мог заменить ту, которую столь страстно желало сердце Сальваторе ощутить сейчас рядом. Вдохнуть до боли родной аромат, запутаться в темном водопаде ее волос, прижать столь вожделенное тело к себе.

— Черт, — выругался Деймон, окунаясь в прежние воспоминания, что хранились на самой дальней полке его сознания.

Нахлынувшая злоба заставила разорвать пропитанную кровью простынь в клочья и отбросить ее в сторону. Скрежет деревянного каркаса кровати, он просто стер его в никчемные щепки, царапая и рассекая собственную кожу, которая через несколько секунд вновь восстанавливалась. Шатающейся походкой вампир вышел из комнаты в гостиную, зацепив в баре початую бутылку коллекционного бурбона. Поленья раздражающе пощелкивали в пламени камина. Устроившись в кресле, Деймон открыл бутылку и сделал несколько глотков горячительного напитка. Стены столь родного особняка вновь подкидывали воспоминания, от которых Сальваторе пытался скрыться.

— Просто не думать, — металлические нотки прослеживались в его голосе, в то время, как взгляд был совершенно пустым.
Деймон сделал еще несколько значительных глотков бурбона.

— Не думать…

Не помогло. С остервенением вампир оторвал подлокотник кресла, швырнув его в камин. Следом полетела бутылка с алкоголем. Пламя яростно вспыхнуло, но тут же затихло. Грудь Деймона сильно вздымалась от частого дыхания, от взорвавшейся ненависти внутри. Он винил себя и только себя, что не смог уберечь ее, спасти… Сальваторе каждый день терзал себя подобными мыслями, проклиная весь белый свет, но потом забывался с желанным упоением, рассекая клыками новую девушку. И так по кругу. Иногда казалось, что он застрял в одном и том же дне. Но нет. Деймон бы все отдал, чтобы исправить отвратную действительность, вернуть ту, которую он ждал всю бессмертную жизнь. Любовь к Кэтрин была лишь фарсом, глупостью, он пережил это. Но любовь к Елене… Эта девушка изменила его, он даже был готов поделить лекарство с ней на двоих. Эгоистичность не позволила. Может, к лучшему. Зияющая дыра внутри становилась только больше, с примесью гнева и надежды, точнее, ее остатками.

Младший Сальваторе покинул Мистик Фоллс вместе с Кэролайн спустя несколько месяцев, как Елена впала в непробудный сон. Деймон нисколько не винил его, первый раз в жизни он понимающе отпустил брата, не мешая его выбору. Они созванивались, правда, крайне редко. Это было на руку Сальваторе, меньше вопросов — меньше вранья. Пусть хоть у кого-то все будет хорошо, пока он топит свое одиночество в крови и алкоголе.

Усталость типичного дня, каких уже было сотни, взяла свое. Деймон откинул голову назад, устроившись поудобнее в кресле. Дыхание стало размеренным, веки плавно закрылись, погружая Сальваторе в темноту, которая уже стала родной…