- Сато-ор арепо те-енет о-опера ро-отас!*
Это прекрасно.
Безупречные звонкие голоса, сливающиеся в единую бушующую реку, выбивающую почву из-под ног. Церковный хор единой молитвой взывает к Богу. Или к Дьяволу: вряд ли Всевышний одобрил бы кровавый ритуал жертвоприношения.
- Сато-ор арепо те-енет о-опера ро-отас!
Блондин в третьем ряду фальшивит, не вытягивая высокую ноту. Какая жалость: теперь эта ночь не выглядит столь чарующей, а люди вокруг не кажутся дружелюбными. Впрочем, как и пять, и десять минут назад. Я перестал считать их дружелюбными ровно в тот момент, когда очнулся на жертвенном камне, до онемения накачанный вербеной.
Признаться, это несколько нервирует. Ну, вы знаете, то неприятное ощущение, когда ваши руки прикованы цепями к вбитым в землю железным кольям, а вокруг скачут разодетые фанатики. Серьёзно, мне почти страшно. Особенно устрашает их внешний вид: черт, из какого века эти ребята? Черные балахоны были в моде в пору моей юности.
- Игне натура реноватур интегра!**
Интересно, что они делают? Вызывают Сатану? Изничтожают вампирский род? Готовятся к конкурсу кулинаров в Мистик-Фоллс? Судя по тому, с каким маниакальным блеском в глазах их предводитель точит нож, я бы ставил на последнее. Только настоящий садист мог приготовить то отвратное блюдо, что победило в прошлом году.
- Игне натура реноватур интегра!
Предводитель шайки медленно проводит пальцем по лезвию ритуального ножа, проверяя его готовность. Запах крови проникает в мои лёгкие, буквально разъедая их изнутри. Три капли. Три чертовы капли отделяют меня от кровавой вакханалии. Мужчина поднимает на меня торжествующий взгляд, слизывая алую жидкость с пораненного пальца. О, я уверен, что мысленно он именует себя не иначе как Черный Палач.
Мужчина медленно подходит к моему камню, прижимая нож к груди практически с отеческой любовью. Он останавливается ровно в метре от меня, разворачиваясь лицом к своей пастве и воздевая руки к небу. Какого черта я не перегрыз его горло? Ах да, вербена. Я и забыл.
- Братья и сестры, - звонкий взволнованный голос разносится на всю опушку леса, приковывая к его обладателю всеобщее внимание. Воцарилась полная тишина: умолк даже хор, до этого старательно выводивший воззвания к Иисусу. – Братья и сестры! В эту знаменательную ночь на нас снизойдёт чудо. Мы ждали его много лет! Искали нужный ритуал, мечтали и снова искали. И наконец сегодня, в ночь четвёртой луны, мы обретём бессмертие!
Со всех сторон слышатся одобрительные крики. Так они хотят стать вампирами? Тогда какого черта я прикован? Неужели им не знакомо слово “просьба”?
- Мы должны быть благодарны мисс Беннет, которая согласилась провести ритуал, - мужчина одаряет благосклонным взглядом молодую мулатку, держащую в руках серебряную чашу с водой. Девушка смущенно отводит взгляд, поворачиваясь ко мне боком. С моих губ срывается непроизвольный стон. Девчонка из бара! Насколько удачливым нужно быть, чтобы из нескольких тысяч женщин, проживающих в этом чертовом захолустье попытаться перекусить именно чертовой ведьмой! – Кроме того, стоит поблагодарить нашего нечестивого гостя: задумайтесь, братья и сестры, ведь мы почти отчаялись встретить вампира в наших краях, а этот мистер появился так вовремя.
Так они распугали всю местную нечисть? А теперь я долбанный философский камень. Упс.
- Елена! – предводитель кричит властным голосом. Из толпы, чуть шатаясь, выходит высокая худощавая фигура все в том же черном балахоне. Наверное, она страшненькая. Не представляю, как можно заставить красивую девушку надеть это. Мужчина молча передаёт ей ритуальный нож, заставляя крепко сжать его в руке. – Ради вашего блага, девочка. Пусть вся природа обновляется огнём!
Толпа поддерживает его яростными криками, которые медленно превращаются в песнопения.
- ИНРИ, ИНРИ, ИНРИ, ИНРИ!***
Ведьма аккуратно подносит чашу неведомой Елене, после чего девушка омывает лезвие кинжала водой. Она медленно разворачивается лицом ко мне, делая первый шаг. Сталь устрашающе блестит в свете луны, заставляя вздрогнуть. Ставлю доллар на то, что в чаше была не вода.
- Абракадабра!
Абракадабра? Серьёзно? Они собираются убить меня детским заклинанием-страшилкой?
Решительная походка девушки с кинжалом является лучшим ответом. Серьёзно. Собираются.
- ИНРИ, ИНРИ!
Стоило составить завещание. Стефан явно заглядывался на оригинал «Унесенных ветром» с автографом Мэгги****.
Елена подходит ещё ближе: из-под капюшона виден лишь подбородок и аккуратные розовые губки. Хорошенькая.
- Абракадабра!
Я, черт возьми, не готов умереть. Ни в этом веке и уж точно не от руки кучки сумасшедших, вознамерившихся обрести халявное бессмертие.
Превозмогая адскую боль, пытаюсь освободить руку от сковывающего её металла: безуспешно. Тогда пытаюсь вырвать цепь вместе с вбитым в землю болтом.
Да я чертов оптимист.
- ИНРИ, ИНРИ!
Девушка оказывается совсем близко, на ходу вычерчивая кинжалом в воздухе непонятные символы. Выглядит это, признаться, довольно устрашающе.
- А как же последнее желание? – Елена вздрагивает от того хрипа, что исторгает мой рот. Приходится прокашляться, чтобы мой голос звучал менее холерично.
Фигура в капюшоне глубоко вздыхает, поднося кинжал к моей груди. Игнорирует? Что ж, нынешнее поколение совершенно не чтит традиции.
Девушка наклоняется над моим телом так, что я вижу её лицо.
Кэтрин.
И в этот момент острое лезвие кинжала любовно касается моей обнаженной кожи, вырывая из груди сдавленное шипение. Вербена.
- Игне натура реноватур интегра!
Полное онемение конечностей: я не могу пошевелить и пальцем, пока любовь всей моей смерти оставляет болезненные порезы на моём теле.
Это маскарад, очередной её спектакль: вот сейчас она игриво улыбнётся и освободит меня, предоставив право выбора первой жертвы. Я готов поверить в Бога, в Дьявола, в Санта-Клауса, черт возьми, если все будет именно так.
Она бормочет что-то невнятное, наблюдая своим тревожным взглядом за алыми каплями, проступающими на коже. Девушка наклоняется ещё ближе, чтобы сделать следующий порез на моей шее, и я в полной мере ощущаю сладковатый запах ванили и чего-то цитрусового. И в этот момент я понимаю две вещи.
Это не Кэтрин.
Бога нет.
-Сатор арепо тенет опера ротас, сатор арепо тенет опера ротас, сатор арепо тенет опера ротас… - её бормотание наконец становится разборчивым. Она твердит эти слова скороговоркой, точно заклинание.
Девушка благоговейно передает окровавленный кинжал одному из соратников и вновь оборачивается ко мне, тяжело сглатывая.
Ей страшно?
Боязливо наклоняется и слизывает тонкую струйку крови на моей груди, заглядывая прямо в глаза.
Не Кэтрин. Елена.
Это точно удар под дых: её глаза – самый горький шоколад в моей жизни. Глубокие карие озера, наполненные нескончаемой печалью, которая приходит лишь с годами. Словно это у неё за плечами стелется черная полоса длинною в полтора века. Словно это её существование представляет собой лишь разочарование.
Она впивается в мою кожу сильнее, не прерывая зрительного контакта. На нас направлены десятки горящих глаз: все эти люди вокруг жаждут крови. И только сейчас я замечаю во взгляде моего личного палача смирение и… страх.
Они жаждут её крови. Она – ключ к их бессмертию.
Как и к моему.
- ИНРИ, ИНРИ, Абракадабра!
Возможно, я сделал для этой девочки лучшее, что мог сделать опоённый вербеной вампир, распластанный на жертвенном камне.

Я вгрызся в её горло.
________________________
*«Sator arepo tenet opera rotas» - это формула-заклинание, образованная из латинского палиндрома (фраза, которую можно прочитать одинаково и с начала и с конца), который представляет собой набор слов, не поддающийся переводу, но способный отгонять злых духов.
** «Igne natura renovatur integra» - «Огнем природа обновляется вся»
*** «INRI» - «Iesus Nasareus Rex Iudaeus» («Иисус Назаретянин Царь Иудейский») или «Igne natura renovatur integra» («Огнем природа обновляется вся»).

****Мегги – Маргарет Митчелл.