POV Елены.Мощный луч света от включившегося прожектора ударил в лицо, ослепив. Я зажмурилась и прикрыла глаза рукой, стараясь привыкнуть к окружающей обстановке. В последнее время моими вечными спутниками являлись темнота и наглухо задернутые шторы на окнах.
Набрав в легкие достаточно воздуха, я мысленно подтолкнула себя вперед и сделала несколько неуверенных шагов, остановившись около ряда с посадочными местами. Рукою провела по спинке крайнего сиденья и поняла, как сильно не хватало всего этого, как отчаянно билось сердце при одном взгляде на гладкий, словно зеркало, лед, по которому любила бороздить коньками.
Фигурное катание – моя жизнь, любовь и слабость в одном проявлении. Отец впервые привел меня сюда в возрасте пяти лет. Маленькую, худенькую и хрупкую, не способную держать равновесие. Как сейчас, помню скептический взгляд тренера мистера Баркса. Он утверждал: фигуристка из меня выйдет скверная. Что в итоге? Ни одно из соревнований не стало преградой для упорной и настойчивой Елены Гилберт. Я выучила поэтапные фазы прыжков и вариации вращения стоя, исполняла тулуп, флип и риттбергер. Друзья иногда не понимали вырывающихся из моих уст слов, потому что не владели спортивной терминологией. Им казались странными такие выражения, как заклон или прямой винт. Мне оставалось лишь смеяться или с наигранным возмущением пускаться в объяснения, изображая на паркете подобие элемента.
Еще в десять я желала попасть на чемпионат мира. Наверное, эта мечта – удел всех, кто ощутил вкус победы в спорте. Открывающееся в конце выступления второе дыхание, рев трибун, пестрящие в руках болельщиков флаги родной страны, трепетное ожидание вердикта судей – хотя бы раз это стоило прочувствовать на себе.
На протяжении многих лет я долго и упорно двигалась к намеченной цели. Мало спала, едва вытягивала учебу в школе, зато на всех парах спешила на каток. Успех был близко, казалось, осталось лишь протянуть руку. Но...
Даже сейчас неприятно запершило в горле, а на глаза стали наворачиваться слезы. Я подняла голову, принявшись часто моргать.
Моя жизнь изменилась в один из последних дней осени, когда еще пригревало солнце, а деревья уже окрасились в золотистые тона. Четвертый час подряд шла тренировка. Мистер Баркс неутомимо гонял меня по льду: через неделю состоится первый отборочный этап.
Я чувствовала, что силы начинали иссякать, но продолжала следовать его указаниям и, несмотря на свой страх и риск, решилась на новый элемент. Однако судьба оказалась против. Что-то пошло не так, и уже во время вращения я поняла, что начинаю падать. Последнее воспоминание: брызнувшая на лед кровь и хруст в пояснице.
Затем больница, врачи, долгие месяцы реабилитации после травмы и пессимистичное заключение – я больше никогда не встану на коньки. Об этом с сочувствующим выражением лица заявил заведующий хирургией. Закрытая травма поясничного отдела позвоночника - не шутки.
Опустошение, пришедшее вслед за тупой и ноющей болью, поглотило меня, с ужасающей силой отгородив от окружающего мира. Единственное, что я тогда понимала, – детская мечта останется в разряде несбыточных. Мне не доведется наблюдать восхищенные с трибун лица, аплодисменты зрителей и уж точно никогда не услышать гимн родной страны во время поднятия флага. Теперь я – никто. Жизнь разделилась на «до» и «после» злополучного прыжка. Это расстояние, которое невозможно преодолеть...
Вдруг до меня дошло, что на катке я нахожусь совсем не одна. Внизу, бесшумно и с привычной плавностью, по льду скользил хорошо известный мне мужчина. Его силуэт отпечатался в моем сознании с первого дня нашего знакомства, когда я еще любила играть с куклами в дочки-матери, а он – гонять на велосипеде с друзьями по заброшенным стройкам. Тогда мне было девять, ему - двенадцать. Даже минимальная разница в возрасте превращала его в моих глазах в безукоризненного героя. Мы познакомились здесь, на ледовой арене, в самом сердце штата Нью-Джерси. Тренер без лишних рассуждений заявил о том, что черноволосый мальчишка с итальянскими корнями – мой новый партнер по танцам. Так, в короткий миг, я позабыла, что значит быть фигуристкой-одиночницей...
Еще будучи ребенком, ты покорял окружающих своим природным обаянием и смелой улыбкой. Твои пронзительные голубые глаза становились предметом обсуждений всех девчонок округи. Я не стала исключением, вдобавок восхищаясь прекрасным именем Деймон.
Так много воды утекло с тех пор. Мне никогда не забыть наших совместных тренировок; вечеров, когда я засыпала у тебя на плече, пока зачитывал вслух любимую книгу; незаурядных шуток и купания в фонтане в двенадцать ночи.
Улыбка коснулась губ. Ты отлупил парнишку, пристававшего ко мне во время вечеринки. После ни один из них не имел даже мысли напугать или причинить боль, потому что знал вспыльчивую натуру Деймона Сальваторе. Ты стал моим ангелом-хранителем, неизменно следующим за спиной в виде тени. Стал другом и братом. Видеть в данный момент тоску на твоем лице было больнее, чем передвигаться с помощью костыля по тротуару под многочисленными взглядами прохожих. Казалось, их больше занимал вопрос о причине моей беспомощности, чем мысль хоть на секунду выразить искреннее сочувствие.
Я потеряла тебя три месяца назад, в больнице, с громким криком выгнав из палаты. Мне было плевать на то, что ты - единственный, кто понимал мое незавидное положение; единственный, кто разделял со мной боль даже на расстоянии. Чего добивалась? Остаться в твоей памяти умеющим передвигаться человеком, а не ребенком, делающим первые корявые шаги. Но ты так и не понял этого, продолжал корить себя и обвинять за отсутствие рядом в нужный момент. Сейчас я осознаю, что была неправа, в слезах высказав какую-то чепуху.
И, похоже, что сегодняшний вечер – шанс извиниться за собственную ошибку.
*****
Стоило Елене сделать несколько шагов вниз и остановиться у бортика, как ироничное замечание, прозвучавшее из уст мужчины, вырвало её из задумчивого плена:
- Я думал, ты не спустишься.
Он резко развернулся к ней лицом, оставив лезвием конька глубокий след на льду. Все такой же, как несколько месяцев назад, красивый и напряженный. Деймон умел скрывать свои эмоции под маской безразличия, но рядом с ней почему-то забывал о всяких мерах предосторожности. И сейчас, как бы ни хотел злиться, в глубине души желал одного: подойти, заключить в объятия и не отпускать. Последние недели были для него адом, попыткой выжить вдали от неё. Он впал в зависимость от Гилберт. И это не новость. Факт.
- А мне казалось, что ты уехал на соревнования с новой партнершей, как её...
- Шэйла. Она, конечно, отлично катается, но разве я похож на человека, способного предать друга после стольких проведенных вместе лет?
Елена пожала плечами, удобнее опираясь на костыль.
- Это не предательство, Деймон. Лишь последний шанс на исполнение мечты.
Сальваторе встряхнул головой и неспешно подъехал к ограждению, остановившись напротив взволнованной девушки. Карие глаза взметнулись в его сторону, и на секунду молодые люди уставились друг на друга, словно гипнотизируя. Они многое не успели высказать вслух.
- Дурочка. Когда ты поймешь, что все мои мечты являются и твоими тоже? Мы вместе придумывали их, разве не помнишь?
- Такое не сотрется из памяти, - Гилберт на секунду улыбнулась. – Тогда почему ты здесь в такое позднее время?
- Хотел бы спросить то же самое, но боюсь впасть в немилость. Разве молодым особам с постельным режимом рекомендуется посещать общественные места?
- Замучила ностальгия, - созналась она, невинно закусив губу.
Деймон громко рассмеялся. Это было так похоже на его любимую Елену: бродить по местам, оставившим в жизни хоть малейшее воспоминание, восторгаться или унывать, оказавшись на знакомой улочке. На самом деле, он давно ждал её. Рано или поздно наступил бы тот день, когда она бросила бы все и пришла сюда. Одна, без чьей-либо помощи.
- Пойдем. Я знаю, что нужно делать, - Сальваторе в вежливом жесте протянул руку, и подруга, минуту поколебавшись, согласилась.
Он попытался помочь ей дойти, но она упрямо отвергла предложение, несмотря на начинающие болеть от переутомления ноги. Ей уже несколько месяцев не приходилось так много ходить.
Аккуратно усадив Гилберт на скамейку, мужчина скрылся, заговорщицки прижав палец к губам. Скучать долго одной не пришлось: через минуту он вернулся обратно, неся в руках пару белых коньков.
- Мои, но... Я же даже хожу кое-как!
- Просто доверься мне. Это ты можешь сделать? – Деймон с усмешкой посмотрел на девушку снизу вверх, уже стягивая с её ног кроссовки. Противиться было бессмысленно, если он хотел, то доводил все до конца.
Через несколько минут они очутились на льду. Деймон придерживал её за талию, а она цеплялась за его плечо руками, ища спасения, будто утопающий. За такой огромный промежуток времени друзья впервые оказались рядом, до такой степени близко, что Елене стало не по себе. Тонкий запах мужского парфюма - пьянящий, с ноткой дерзости – согревал. Крепкие, сильные объятия Сальваторе могли успокоить любую боль, будь то физическая или душевная. Она давно заметила это, но привыкла настолько, что считала чем-то обыденным. Не ценила в полной мере подарок судьбы.
Прислонившись щекой к его шее, она закрыла глаза и глубоко вздохнула.
- Прости за случай в больнице. Меньше всего я желала причинить боль тебе. Безысходность съедала меня, ведь я больше никогда...
- Не говори пустых слов, - Деймон улыбнулся, поцеловав её в макушку. – Расстояние – не преграда для жаждущего человека. Мы еще выиграем чемпионат мира и поедем вдвоем на олимпиаду. Как тебе идея "порвать" французов в финале?
Елена рассмеялась, тщетно пряча выступившие на глазах слезы счастья. Он не держал на неё обиды.
- Предлагаю начать прямо сейчас.
Секунда – и эти двое, смеясь и падая, двинулись по льду, делая первые шаги, как в далеком детстве, когда впервые столкнулись здесь, набив на лбу шишки.
1 2
