Этот день был самым тяжелым и черным. Еще ни разу за полтора века братья не ощущали такой пустоты и безысходности.
Слез уже не было, все они остались под дождем около могилы той, кто навеки забрала с собой сердца и смысл их вечной жизни.

Количество опустошенных бутылок виски, если и не позволяло забыться, то, по крайней мере, было достаточным, чтобы хотя бы попытаться поговорить.

— Вот обязательно тебе было давать ей выбирать самой?
— А что бы ты сделал, Деймон?
— Схватил бы, заткнул рот, бросил в колодец. Да не знаю, что угодно, но не дал бы ей довериться Элайдже!
— Но ты ведь знаешь, что она бы возненавидела тебя за это.
— Да, но она ненавидела бы меня, будучи живой. Вот в чем наша с тобой разница, братишка.

Деймон был прав, довериться Элайдже оказалось не лучшей идеей. Его план с зельем, которое должно было вернуть Елену к жизни, провалился, и теперь их любимая была мертва. И ничего уже нельзя было с этим поделать. Сейчас оставалось решить, как жить дальше, да и стоит ли.

POV Деймон.
Боль, ярость, гнев. Невозможно описать то чувство потери, которое сейчас владело всем моим существом. Единственное, что останавливает меня от того, чтобы прямо сейчас снять кольцо и позволить солнцу забрать все мои страдания вместе с ненужной теперь вечностью – осознание того, что этим я предам ЕЁ, мою Елену.

Уже вторую ночь подряд я ночую в ее комнате. Лежа на постели, пропитанной ее запахом, я могу хоть ненадолго представить, что она еще с нами. Что я смогу увидеть мою принцессу, рассказать, как сильно люблю и не могу жить, зная, что ее больше нет в этом мире.

Со дня смерти Елены уже прошло больше месяца. Признаться, я смутно помню, что делал все это время. Я пытался утопить свое горе в реках виски и крови, потом морил себя голодом в надежде, что боль от жажды заглушит боль от ее потери.
Стефан уехал сразу после похорон. Я даже не знаю, где он сейчас, да и не хочу знать. После того разговора мне больше нечего сказать ему. Как бы я хотел верить, что во всем случившимся виноват он. Но это не так. Я всегда знал, на что способна Елена, и в том, что я не уследил, и она погибла, только моя вина.

Предаваясь грустным мыслям, я не сразу заметил, как в мои руки попала какая-то книга.

Ну конечно, ее дневник. Я уже собирался открыть его и прочитать все, что Елена посчитала нужным поведать своему верному спутнику, но что-то остановило меня. Не сейчас. Сейчас я просто не смогу справиться со всем этим.

Неожиданно в мою голову пришла новая мысль, как можно попытаться заставить душевную боль отойти на второй план. Дом мертвых ведьм. Помнится, в прошлый раз, когда я был там, они устроили мне не самый дружеский прием.

Захваченный этой мыслью я, не раздумывая более ни минуты, направился в знакомом направлении. Благодаря вампирской скорости, я был около порога проклятого дома уже через десять минут. Что же, самое время узнать, что мне могут предложить эти ведьмочки.

Я вошел в дом. Уже готовый испытать на себе гнев ведьм, я неожиданно понял, что ничего не чувствую. Неужели они покинули это место? Или поняли, что боль, которую я испытываю сейчас, является достаточным наказанием для любого, даже самого закоренелого грешника.

Поняв, что моим надеждам не суждено было сбыться, я уже собрался уходить, когда вспомнил, что покидая комнату моей любимой, я взял с собой кое-что. Достав из внутреннего кармана куртки дневник Елены, я решил, что сейчас самое время окунуться в мысли моей принцессы.

Открыв последнюю страницу, я погрузился в чтение.

«Дорогой дневник,
Сегодня был последний день перед жертвоприношением. Я знаю, что мой план не совершенен, но я не могу поступить иначе. Я не могу позволить Бонни, или кому-то еще пострадать, чтобы спасти мою жизнь. Элайджа предложил выход, и я ему верю, но даже если его зелье не сработает, я буду знать, что умерла не напрасно, и дорогие мне люди остались живы.
Стефан, Деймон, я верю, чтобы не случилось, вы защитите моих близких».

Мое мертвое сердце бьется так сильно, что я не сразу замечаю, что вокруг меня творится нечто странное. Мир словно подернулся дымкой и комната, в которой я находился, начала менять свои очертания. Прошла минута, и я понял, что я нахожусь в комнате Елены и смотрю, как она, живая, сидя на подоконнике, пишет что-то в свой дневник.

Я, должно быть, сошел с ума.

Тем временем Елена заметила меня, и, отложив свой дневник, смотрит с недоумением.

— Деймон, что ты тут делаешь?

Боже! Как же я мечтал еще хоть раз услышать её голос. Даже если я сошел с ума, и это все лишь галлюцинация, я готов на все, лишь бы мое безумие не заканчивалось.

Не думая, что я делаю, я подлетел к Елене и впился в ее губы поцелуем. Девушка растерялась, и у меня было несколько мгновений, чтобы насладиться ее мягкостью и теплом. Очнувшись, Елена с силой оттолкнула меня, недоуменно глядя в глаза.

— Деймон, что ты себе позволяешь! Ты имеешь никакого права врываться сюда посреди ночи и целовать меня. Уходи, завтра тяжелый день и я не хочу тратить время на выяснение отношений.

Тут я увидел лежащую на столе газету. 28 апреля 2011 года*. День, накануне жертвоприношения. Безумная мысль закралась ко мне в голову. Я же был в доме, где сконцентрирована сила сотен ведьм. А что, если это не случайно, и у меня есть шанс исправить прошлое.

Движимый этой безумной мыслью, я, не говоря не слова, прокусил свое запястье и схватил Елену, поднося окровавленную руку к ее лицу. Я знал, что она не простит меня. Я читал это в ее глазах, но в голове билась лишь одна фраза из нашего последнего спора со Стефаном: «Да, но она ненавидела бы меня, будучи живой».

Мир снова померк, и я очнулся на полу в заброшенной комнате ведьмовского дома.


* Дата выхода серии «Последний день» в США.

POV Деймон
Голова болела нещадно. Я даже решил вначале, что ведьмы одумались и включили свою мозговзрывалку. Кое-как поднявшись, я вышел из проклятого дома и побрел в особняк.

В памяти всплыли подробности привидевшегося в гостях у ведьм. Все было так реально, я чувствовал тепло ее тела, держал в своих руках. Тут я вспомнил: в тот вечер я и правда был в ее комнате. Именно тогда Елена смогла убедить меня, что у них со Стефаном есть отличный план, как спасти ее и всех остальных. А я поверил, подумал, что братишка увезет ее, спрячет от Клауса. Даже решил помогать по мере сил, привел к гибриду новообращенного вампира и оборотня Джулс, подружку безвременно покинувшего нас Локвуда. Как оказалось, это было единственной хорошей идеей - для обряда Клаус хотел использовать блондиночку и ее щенка Тая. Но чертов план Стефана и Елены заключался в том, чтобы довериться другому древнему и выпить какую-то жижу, срок годности которой истек, должно быть, более пятисот лет назад. И теперь Елены нет. И даже то, что Клауса удалось нейтрализовать на довольно длительный срок, не могло даже на каплю уменьшить боль от этой потери.

Думать не хотелось. Как и следовало ожидать, встреча с Еленой, пусть и воображаемая, только разбередила и без того болезненные раны. Я еле сдерживал себя, желая вернуться и умолять всех, кто готов выслушать, будь то бог, мёртвые ведьмы, или даже сам дьявол, чтобы меня навсегда вернули в мою сладкую галлюцинацию. Видеть Елену живой, ощущать её запах, слышать биение ее сердца, касаться ее, говорить - именно так я сейчас представлял себе рай. И лишь запись в дневнике, написанная ею перед смертью, заставила меня взять себя в руки, и сделать все возможное, чтобы выполнить последнее желание моей принцессы.

«Стефан, Деймон, я верю, чтобы не случилось, вы защитите моих близких».

Что ж, на Стефана надеяться уже не стоит, а значит, приглядывать за Дженной и Джереми предстоит мне. Хорошо хоть о блондиночке и Бонни особо беспокоиться не нужно - эти двое вполне способны позаботиться о себе самостоятельно. Кстати, завтра, пожалуй, стоит уделить внимание заботам о состоянии моего единственного достойного собутыльника, что-то в последнее время я слишком часто пренебрегал его обществом, предпочитая напиваться в одиночестве. А так смогу совместить приятное с нужным.

Поглощенный своими мыслями я и не заметил, как добрался до особняка. На дворе стояла глубокая ночь, поэтому я захватил из погреба бутылочку виски и отправился спать. Уже на грани сна и яви я услышал, а может это мне просто почудилось, что в доме есть ещё кто-то. Но Стефан давно уехал, а больше никто не стал бы заходить на огонёк. Все же показалось. Я уснул.

***
Пробуждение мое было, мягко говоря, странным. Не каждый день приходится просыпаться от того, что дражайший братик выкидывает меня в окно.

— Какого черта, Деймон! Что ты себе позволяешь? Как ты посмел появиться в этом доме после всего, что ты натворил? — Стефан был в ярости, и откуда только силы взял, может сошел со своей кроличьей диеты? — Или ты хочешь причинить всем ещё больше боли?

— Стефан, признай, ты на ужин съел белку, больную бешенством? Это ты что тут забыл? Помнится, совсем недавно ты покинул Мистик Фоллс и не планировал возвращаться сюда, по крайней мере, ближайшую сотню лет.

— Прекрати себя вести так, будто все в порядке. Деймон, если Клаус найдёт тебя здесь, он вырвет не только твоё сердце. Неужели ты столь безрассуден, чтобы рискнуть заставить её потерять ещё кого-то?

Тут мои подозрения, что Стефан попросту сошёл с ума от горя, переросли в твердую уверенность.

— Стефан, я давно говорил тебе, чтобы ты завязывал с лесной живностью. Так и отравиться недолго. Какой Клаус? Или ты забыл, что Элайджа высадил в него кол, успокоивший его на несколько веков. Как бы я ни ненавидел этого древнего, нужно признать, что он никогда не нарушает свои обещания намеренно.

Пока я говорил все это, ярость на лице Стефана постепенно сменялась недоумением.

— Деймон, о чем ты говоришь? Какой кол?

Стефан прервался на полуслове, и рванул в мою сторону. Ожидая от него очередного удара, я уклонился, и лишь благодаря этому кол, который должен был пробить моё сердце, прошёл правее. Ещё через мгновение кто-то свернул мне шею, отправляя в небытие.

***
— Прекрати, ты не можешь убить его, ты не представляешь, какую боль причинит тебе эта потеря. И потом, он мой брат. Я просто не позволю тебе.

Моя голова раскалывается, мда, похоже, скоро это состояние будет для меня привычным. Не хотелось бы.

— Хотела бы я посмотреть, как ты будешь останавливать меня, Стефан.

Этот голос... Я не очень жаловал Кэтрин, но сейчас я был рад слышать ее, представляя, что рядом находится совсем другая девушка. Как странно. Когда-то Елена была для меня заменой, подобием моей обожаемой вампирши, но сейчас все обернулось с точностью до наоборот. И только холод и презрительные интонации в любимом голосе не позволяли мне обмануться окончательно.

— Какими судьбами, Кэт? — я, наконец, решил принять участие в этом занимательном диалоге. И что это нашло на Кэтрин, помнится, в последнюю встречу мы расстались вполне мирно. — Неужели острова тебе настолько надоели, и ты решила вернуться в наше захолустье? Или ты так соскучилась по мне?

— Деймон! — казалось, Стефан хочет сказать мне что-то важное, но Кэтрин одним взглядом заставила его замолчать.

— Что ж, вижу, Деймон, по-хорошему ты понимать не желаешь, — вампирша начала медленно приближаться, не сводя с меня пристального взгляда. Что-то было не так, ее глаза были слишком пустыми, а голос лишен эмоций. — На что ты надеялся, вернувшись в этот дом? Думаешь Клаус не узнает, что ты здесь? Если тебе совсем не дорога жизнь, так подумал бы о братишке, который так тебя защищает, или обо мне. Помнится, совсем недавно ты клялся, что моя жизнь единственное, что имеет для тебя значение. И неважно, какой ценой.

— Кэтрин, не хочу тебя расстраивать, но твоя шкура давно потеряла для меня всякую ценность.
И все же что-то тут не так, иначе отчего Стефан смотрит на меня, как будто это я потерял голову, и почему Кэтрин тоже вспомнила о Клаусе?

— Деймон, — видимо, братец все же решил не идти на поводу у вампирши и озвучить свою мысль до конца. — Почему ты все время называешь ее Кэтрин? Это Елена.