Взгляд смотрит на горсть таблеток снотворного в трясущейся руке. Все расплывчато от слез, что текут по щекам и крупными каплями капают на ткань шелкового халата.

Еще с утра она приняла решение – умереть. Сейчас уже день.

Фальшь, что окружает ее - до тошноты осточертела. Иллюзия ее мира, тугой удавкой душила на протяжении пяти лет. Больно – улыбайся. Одиноко – улыбайся. Выгляди лучше всех несмотря ни на что. Прячь за улыбкой искалеченную душу. Все равно никому нет до нее дела.

Она – продукт потребления. Ее внешность и тело – выставленный на прилавок товар, на который всегда есть спрос. Но лишь до тех пор, пока срок годности не подойдет к концу.

Она поднимает руку и касается пальцами холодной поверхности зеркала. Плечи опускаются и сотрясаются от нового приступа рыданий. Таблетки раскатываются по дорогому паркету.

Отражение в зеркале ничем не выдает блистательную девушку, коей она являет себя перед миром на глянцевых обложках модных журналов. Спутанные волосы, сейчас тусклого оттенка блонд. Бледная кожа, кажется прозрачной. Ссутуленная осанка. Съехавшая с плеча ткань халата, открывающая темный синяк…

Ей все равно, что звонит телефон. Автоответчик включен.

«Кэролайн, это мама. Ты все работаешь, дорогая? Твой мобильный отключен. Ты давно не звонила, я волнуюсь. Позвони мне как освободишься. Очень прошу, доченька».

С трюмо летит эксклюзивная косметика. Флакон дорогих духов разбивается в дребезги, наполняя помещение ароматом из цветочных композиций. Из конверта выпадает приглашение на сегодняшний вечер…


***


Душа трепещет, наблюдая за последними приготовлениями к выставке. Он приглядывается к снующим туда сюда людям, что перетаскивают какие-то коробки для наступающего вечера. Вспоминая самого себя когда-то.

Ему тоже приходилось подрабатывать на подобных открытиях, разнося подносы либо с бокалами шампанского, либо с легкой закуской. И он завидовал тем, ради кого собиралась надушенная, накрахмаленная публика. Журналисты и фотографы. И естественно критики.

Но теперь это в прошлом. Теперь хозяин он.

Наконец! Ему удалось. Его личная выставка картин!

Улыбка появляется на лице, и он подходит к одной из своих работ, дотрагивается до золотистой рамы и ловит себя на мысли, что если все это сон, то пусть он не заканчивается.

Мечта сбылась. Счастливый день в его жизни.

Проходящий мимо парнишка по случайности задевает его.

- Ой, простите, - раздается голос парня из-под кучи коробок, что он на себя взял.

- Тут висят картины, идиот! – он грубо ругает парня, хоть и не хочет, но волнение за картины дает о себе знать. – Иди отсюда! И чтобы я тебя больше не видел рядом с ними!

- Мистер Майклсон, это вы? – парень, чьего лица невидно, узнал его по голосу. – Еще раз прошу прощения.

Смотрит в спину пареньку-брюнету и качает головой. Зря он нашумел на него. Но глубоко внутри себя он ликует. Тот паренек – ничто. Букашка на его фоне.

Он уже чувствует руку известности, а высокомерие начинает прогрызать душу. Гордо вскидывает голову, выкидывая прошлое. Пьедестал славы ждет.


***


Распахнув глаза, он видит перед собой часть белой наволочки натянутой на подушку и возвышающуюся над кроватью тумбу. На предмете мебели валяются его Rolex и телефон, а так же разорванная упаковка презерватива. Но в целом все остальное перед глазами незнакомо.

Поворачивает голову, рядом спит девушка с рыжей копной волос. Лица не видит и кто она не имеет ни малейшего понятия. Ложится на спину и смотрит в потолок. Мозг усиленно работает, пытаясь восстановить хронологию событий накануне, но выходит туго.

Остается лишь встать, взять принадлежащие ему предметы с тумбочки и начать поиск собственной одежды. Судя по ее сумбурному разбросу по комнате, ночка выдалась жаркой. Вот только он не в состоянии сейчас ее вспомнить.

Одевшись, последний раз смотрит на постель, где все еще спит рыжеволосая девушка. Достает из немного помятого пиджака чековую книжку и берет с журнального столика ручку. Тысяча долларов на предъявителя и замысловатая закорючка. Отрывает бумажку и кладет на столик, сверху «придавив» одолженной ручкой.

Покинув квартиру сталкивается в коридоре со старушкой, чья собачонка на него начинает тявкать. Выбирается из жилого здания и находит свой Bugatti припаркованным одним колесом на тротуар. Искренне не понимает, как так вышло, но видимо ему было все равно на автомобиль вечером, поэтому бордюр не стал для него препятствием. Благо он был не высоким, а то с низкой посадкой машины он бы просто раскрошил бампер. А так всего пару царапин.

Уже в машине принимает входящий вызов от друга.

- Деймон, твою мать! – повышенный голос на другом конце заставляет оторвать мобильный от уха. – Договорились же, что ты дашь интервью моей журналистке! Какого хрена я не могу до нее дозвониться?! Материал должен был быть у меня еще утром, а сейчас день! День, чтоб тебя! Если вместо того, чтобы на вопросы отвечать ты ее трахнул, я тебя убью! Богом клянусь! И сам у тебя буду брать интервью…

- Какое еще интервью? Ты же обо мне все знаешь.

- Я сам не понимаю, как я еще умудряюсь разделять свою работу и жизнь, частью который, ты к моему великому сожалению, являешься!

- Черт, давай потом… Башка работает с большим трудом…

- Дегенерат хренов! Увидимся на выставке Майклсона, – короткие гудки от разозленного товарища.

Швыряет телефон на кожаное сиденье рядом и обращает внимание на следы белого порошка. Возникает отвращение к самому себе и понимание замкнутого круга, в котором он оказался.

Выставка – значит вечеринка. Вечеринка и утром просыпаешься неизвестно где и с кем. Случайные связи, на которые ему уже будет плевать к вечеру.


***


Она кладет счета на кухонный стол и отходит к окну. Смотрит на проезжающие внизу машины и проходящих мимо людей. Обнимает себя за плечи и громко вздыхает.

Не такой жизни она для себя хотела. Мечтала стать профессиональным фотографом, а вместо этого подрабатывает внештатным в издательстве. Платили мало и то за понравившееся снимки, которые ей удавалась сделать все реже.

Из-за трудностей в семье пришлось забросить еще и учебу и пойти работать официанткой. Но всех заработанных денег едва хватало, чтобы сводить концы с концами.

Одинокая слеза скатилась по щеке. Она не представляла, как сможет продержаться этот месяц. Ведь почти все деньги придеться отдать на дорогостоящие лекарства ее больному отцу.

Надеяться на брата? Смешно. Его деньги от подвернувшихся заработков едва могли покрыть оплату маленькой квартиры в неблагополучном районе. К тому же глупость надеться на старшеклассника.

Видимо придется работать без выходных и рассчитывать на щедрые чаевые. Еще она подумывала продать профессиональный фотоаппарат, который ей подарил отец не задолго до известия о своей болезни. За него дадут много и она сможет, если не позволять лишних затрат, продержаться месяца два. Но тогда ей придеться отказаться от своей страсти.

Звонок телефона.

- Елена? Это Сара из издательства. У нас катастрофа! Джек заболел, а сегодня вечером выставка. Сможешь его заменить? У нас полный завал и некого послать.

Сердце замирает. Ей дают задание? Ей - внештатному фотографу, которого ни во что не ставят и редко вспоминают?

- Платим двести за вечер и премию, если снимки удовлетворят запросы нашего цербера.

Не верит своим ушам. Естественно она согласна. Бросается в комнату, чтобы собраться, необходимо срочно бежать в редакцию за пропуском.


***


Он долго гипнотизирует стакан, в котором плещется янтарная жидкость. От глотка останавливает лишь то, что еще день. Но с его работой он вообще удивлялся, что не превратился в алкоголика.

Виски как успокоительное. Делает глоток, смакуя вкус.

Опять не поспевают в срок. Основная статья не готова, даже нет набросков. Приходиться из-за некоторых слабовольных особ самому делать их работу. Он свихнется. Да еще и взвинчен. Так и хотелось написать всю правду-матку, но образ главного лица обложки в этом месяце портить не хотел. Друг, причем лучший. А в нем еще остались честь и порядочность. Мало и где-то на дне, прямо как этот виски в стакане. Но все же это есть.

А ведь так хотелось отбросить личностные отношения и проявить себя истинной «акулой пера», каким он был. Раскрыть скандальные секреты, обругать, немного унизить. Разбить в пух и прах, а потом подставить плечо и посочувствовать. Он ведь не виноват в том, что друг - кобель, а его журналистка – шлюха, которую он уволит. А ведь у девушки было перспективное будущее, именно поэтому он дал ей желанное для любого журналиста задание. Когда-нибудь он бы сделал ее редактором раздела… Но, что теперь гадать. Сама виновата, что пала под очарование или что там, у этого баловня судьбы?

Он напишет ложь, с толикой правды.

Достает сигарету, но прикурить не успевает, так как секретарь сообщает, что его жена тут. Срочно прячет пачку, а виски выливает в цветочный горшок из-под пальмы, что находилась позади его кресла. И как ни в чем не бывало, приветствует супругу.

- Ты опять пил? – строгий вопрос, после сладкого поцелуя.

А ведь про запах совсем забыл. Прокол с его стороны.

- Рик, ты же обещал.

- Дженна, прости. Полнейший завал… - уже и на работе нельзя выпить! Всюду обломает.

- Завал? У тебя такое редко.

- Статья про Деймона не готова, - вздыхает.

- А я знала, что он тебя подведет.

- Он меня не подводил, - бурчит. – Я сам настоял на этой статье. Он всего лишь согласился, хотя редко дает интервью. Вообще никогда, если призадуматься. Только из-за дружбы он расщедрился…

- И в итоге все провалил. Ты ведь знаешь его как облупленного. Достаточно было согласия, и ты бы сам написал статью.

- Ты права. Я этим сейчас и занимаюсь.

- Вот видишь. Только зря нервы потратил.

Его рука ложиться на ее еще плоский животик, и оба улыбаются. А он понимает, что все же сделал в этой жизни что-то хорошее. Крохотная жизнь развивается внутри Дженны и еще не подозревает, как порой может быть жесток этот мир.


***


С ужасом он смотрел, как под осколками растекается жидкость. За то, что он разбил дорогущую бутылку шампанского, его по голове не погладят. Хуже всего то, что из-за этой проклятой бутылки он останется без денег за этот вечер. Это в лучшем случае. В худшем - с него еще и потребуют оплатить оставшуюся стоимость.

День не заладился. Он чуть не проспал, отдавили ногу в метро, потом натолкнулся на грубияна-художника, которым восхищался, но разочаровался. Теперь еще и это - пижонская бутылка, для пижонских гостей!

Жизнь казалась ему полнейшим отстоем. Клоакой, из которой он никогда не выберется, и до конца дней своих будет терпеть грубость высокомерных особ, коих счастьем не обделили.

- Убери скорее, пока не заметили, - услышал он тоненький девичий голосок.

Поворачивается и встречается взглядом с девушкой. Миниатюрная, хрупкая. И она явно не работает сегодня тут. По ней вообще не скажешь, что она хоть раз в своей жизни работала.

- А смысл? Все равно обнаружат.

- Не заметят, - махает она рукой. – Пока никого нет, - подмигивает она. – Выкинь осколки в мусорный бак у черного выхода. Рыться в мусоре точно не будут и пропажу спишут на оплошность поставщика.

Он собирает в мешок для мусора осколки, а салфетками, за неимением под рукой мокрой тряпки для пола, вытирает разлившееся шампанское. Никто не знает, кроме этой девушки, которая за ним наблюдала все это время. И ему это было неприятно. Он не музейный экспонат, чтобы на него пялиться.

- Я – Анна, - представляется девушка.

- Джереми, - бросает он и идет в сторону черного выхода.

У него еще много дел, уделять время явно скучающей особе, которая каким-то образом оказалась в помещениях для персонала, ему некогда.