Огни Нью-Йорка остались далеко позади, и сейчас машина почти бесшумно неслась по пустынному, плохо освещённому шоссе. Девушка, сидящая на переднем сиденье, заметно нервничала, изредка бросая косые взгляды на своего соседа и водителя по совместительству - молодого парня с приятной внешностью. Она знала, как хороша была его улыбка, как заразительно смеялись его глаза, но сейчас мужские губы были плотно сжаты, лицо застыло непроницаемой маской, он смотрел вперёд не отрываясь. Девушка украдкой поправила длинные каштановые волосы и сглотнула, готовясь заговорить. В гнетущей тишине все действия казались слишком громкими, слишком лишними. Просто слишком.

- Стефан, - голос прозвучал хрипло, и она кашлянула пару раз. - Послушай…

Его руки сильнее сжали руль, и девушка внутренне поёжилась. Куда делось спокойствие, охватывающее её в присутствии младшего Сальваторе? Впрочем, она знала ответ. Девушка вздохнула, прекрасно понимая, что он ловит каждый поворот головы, любое изменение в интонации, несмотря на мнимое равнодушие.

- Перестань на меня сердиться. Пожалуйста. Ты ведь понимаешь, что я никогда не играла с вами.

Он зло усмехнулся, а она против воли развеселилась собственной последней реплике: одновременно в ней заключалась и правда, и ложь. Это было… так странно.

- Неужели, Елена, - сквозь зубы пробормотал Стефан, прибавляя скорость.
- Но это правда.

Похоже, именно последнее слово напрочь выбило его из колеи: лицо исказилось, костяшки пальцев побелели до невозможности, руль, казалось, вот-вот расплавится. Быстрота мелькающих за окном деревьев стала пугающей.

- Я не делала ничего специально.
Её голос уже ощутимо дрожал.
- О нет! - прорычал Стефан, по-прежнему глядя только вперёд. - Теперь я не собираюсь верить твоей лжи. Вы с Кэтрин ничем не отличаетесь друг от друга.

Упоминание о сестре заставило девушку опустить голову.

- Для вас это просто игра. Удачная рокировка!
- Да послушай же ты! - отчаянно воскликнула Елена. - Я была честна с тобой всегда и до последнего боролась с Деймоном! Возможно, это судьба…
- Конечно, сейчас ты фаталистка, такая же, как и он!
- Почему всё не может быть просто, Стефан? Кэтрин любит тебя, вы ведь были счастливы!
- С каких пор ты действуешь в её интересах?! - возмутился он, вдавливая педаль газа в пол. Завизжали шины, машина свернула направо, следуя за прихотливыми изгибами дороги, и полетела на предельной скорости. - Она растоптала тебя, твои чувства, а ты - вечная альтруистка - приходишь ей на помощь! Ты просто идиотка, Елена!
- Она моя сестра, и я всё равно люблю её! - сорвалась на крик девушка. - А вот ты, похоже, никогда ничего к ней не испытывал, раз так легко отказался!
- После того, как узнал о её поведении? - издевательски переспросил он, поворачиваясь к собеседнице. - А ты слишком легко отказалась от меня!
- Я просто хочу, чтобы все были счастливы.
- И твоё счастье - это Деймон, да?

Она закусила губу, понимая, что выхода нет, и тихо произнесла, глядя в его глаза, полные ярости:

- Даже если и так. Нам не быть вместе, Стефан, я не смогу перейти дорогу собственной сестре. Так не делай того же со своим братом. И я знаю, ты любишь Кэтрин!
- Значит, все мои клятвы для тебя - пустой звук? И давно ли? С тех пор, как ты переспала с Деймоном?

Это был удар по больному. Она снова опустила голову.

- Ты сказал, что простил.
- И простил, зная все обстоятельства! Но только раз, и уж точно не то, что ты влюбилась в него!
- Но я не виновата!

Он задохнулся, с горьким торжеством глядя на Елену, которая не смела поднять взгляд. На дорогу, ведущую прямо, никто из них уже не смотрел.

- Так ты признаёшь…
- Да! Я люблю Деймона, а вы с Кэтрин - друг друга. Почему не закончить этот фарс прямо сейчас?!

Стефан снова усмехнулся, а девушка в ужасе подумала: неужели он действительно не может отпустить?.. Но прежде чем они оба произнесли ещё хоть слово, судьба решила распорядиться по-своему и закончить фарс в буквальном смысле. Парень, который совершенно перестал следить за дорогой, пропустил очередной поворот налево, и машина, оставшаяся фактически без управления, вылетела за ограждение, падая в неглубокий овраг. Ситуация не была критической, и, возможно, молодые люди отделались бы лёгким испугом, но единственное дерево, росшее на дне, оказалось точно на пути автомобиля и протаранило его… со стороны пассажирского сиденья.

- Елена, Елена!

Стефан отчаянно целовал бесчувственную девушку, со страшной неподвижностью лежащую на его коленях, стирал кровь с головы, пытаясь вернуть Елену к жизни, но всё было напрасно. В какую-то безумную секунду мелькнула жестокая надежда, что это Кэтрин, но… на лодыжке не было татуировки в виде сокола, которую они оба сделали давным-давно.

Когда скорая увозила не приходящую в сознание Елену, Стефан молчал. Возвращаться было страшно.

«...Он был ужасно скучный, поверь! Но, с другой стороны, теперь, когда мы расстались, я чувствую себя одинокой в собственном доме и скучаю не меньше - нет ни одного достойного парня на горизонте. Хочется верить, что универ исправит эту досадную ошибку. Кстати, тебе понравилось то платье на выпускной, которое я прислала? Не наденешь - убью, моя сестра должна быть самой красивой на этом дрянном провинциальном празднике!!!

Передавай привет папе и Джеру. Надеюсь, они ещё не забыли, как я выгляжу? .)

Думаю, мы увидимся летом, совсем скоро. Люблю тебя».

Кэт

Я закрыла имейл и улыбнулась, откидываясь на кресло и сцепляя руки в замок на затылке. Кэтрин в своём репертуаре: ей, видите ли, скучно! Этим она объясняла все свои выходки, даже самые безумные вроде альпинизма на небоскрёбах и путешествий по заброшенным заводам. Правда, меня рядом не было.

Родители развелись, когда нам с сестрой было семь лет. Я плохо помню подробности, единственное, что оказалось ударом, - разлука с Кэтрин. Мы обе хотели переехать в Нью-Йорк, но даже тогда я понимала, что отец совсем расклеится без нас. Все только и говорили о том, что мама устала от застойного болота - нашего Мистик-Фоллс, осознала глупость раннего брака... Поначалу это было просто пугающе, но когда мы с папой проводили их до аэропорта и вернулись в опустевший дом, я уже точно знала: у меня есть только два близких человека - отец и сестра. Мама предала нас, заставив расплачиваться за какие-то «взрослые» ошибки слезами, что я проливала в подушку Кэтрин, лежа на её кровати. А потом появился Джереми.

Вернее, он был всегда - наш младший братишка, кузен, сын дяди Грейсона и тёти Миранды. Отправляясь на семейные вечеринки, мы с Кэтрин старались опекать Джереми, ведь он был единственным ребёнком в семье. Себя мы, будучи старше брата на целых два года, считали уже совершенно взрослыми и самостоятельными. Никто и не предполагал, что однажды вопрос опеки станет перед нами всерьёз. Я на секунду прикрыла глаза, поморщившись от болезненных воспоминаний, нахлынувших так некстати, накануне праздника - выпускного бала, встала с кресла и, подойдя к подоконнику, взглянула на залитые солнцем фотографии, вставленные в ажурные белые рамки: вот они, дядя и тётя, светлые, улыбчивые люди, чья жизнь так быстро и несправедливо оборвалась.

Это случилось ещё до развода родителей. После очередных семейных пятничных посиделок они попали в автокатастрофу. Ничего не предвещало беды: весёлый ужин, обычные разговоры, шутки и смех. А ночью, когда уже вовсю бушевала первая майская гроза, нам позвонили из полиции. Неизвестно, что именно случилось, но на старом узком мосту машина протаранила рассохшиеся перила и вылетела за ограждение, рухнув в мелкую речку. Оказалось, что её глубина была достаточной для того, чтобы унести жизни двух близких мне людей. Повезло ещё, что в ту ночь Джереми остался у нас. Сначала его забрала к себе убитая горем сестра Миранды - Дженна. На тот момент ей едва исполнилось восемнадцать лет, и она хотела склеить сразу два разбитых сердца - своё и маленького Джера, взяв над ним опеку. Но, когда спустя месяц мама и Кэт оставили нас с отцом одних, а власти воспротивились передаче ребёнка такой юной девушке, и Дженна, и Джереми переехали к нам - отец уладил формальности, всем стало проще. Почти.

Я перевела взгляд на другую фотографию, взяла рамку в руки: две, кажется, абсолютно одинаковые внешне девчонки с разным взглядом. Сестра даже в застывшем виде выглядела отчаянным, озорным сорванцом.

Когда раздался стук в дверь, я чуть не выронила фото на пол, вздрогнув от неожиданности.

- Елена, ты ещё не забыла, что сегодня твой выпускной бал? - донесся из-за двери голос Джереми. - У тебя подозрительно тихо, спишь, что ли? - закончил он, проходя в комнату.

Я быстро провела рукой по глазам, неожиданно обнаружив на ресницах замершие слёзы.

- Просто задумалась.

Неуверенная, кривая улыбка явно не обманула брата. Он бросил взгляд на подоконник и вздохнул, замечая причину моего расстройства. Ему, должно быть, ещё хуже...

- Какой день - такие и воспоминания, - мягко сказал он, подходя и обнимая меня. - Сегодня ты, как говорится, простишься с детством и выйдешь во взрослую жизнь.
- Где ты набрался этих умных речей? - невнятно усмехнулась я ему в плечо. Так странно - мой младший брат утешает меня же.
- Ну, хочу напомнить, что мне уже шестнадцать лет, - он отстранился и потрепал меня по волосам. - Кстати, три раза звонила Кэролайн. Что за мерзкая привычка оставлять мобильный где угодно, кроме своей комнаты?

Эти слова мгновенно привели меня в порядок, и я с досадой цокнула языком, сердито глядя на Джера:

- И почему ты мне его не принёс?
- Не хотел тревожить Ваше Величество, мало ли чем ты тут занималась в одиночестве, тем более только рассталась с Меттом...

Он говорил серьёзно, но глаза его смеялись, намекая совсем не на то, что я проливала слёзы над фотографией бывшего бойфренда, которому сама же и дала отставку.

- Что у тебя за мысли?!

Я в притворном возмущении хлопнула брата по руке и отправилась вниз, перезванивать. Уже с лестницы услышала его хохот:

- Эй, я даже ничего не говорил, за своими мыслями лучше смотреть надо!

Три звонка от Кэр? Это было существенным преуменьшением количества: десять! И ещё четыре - от Бонни, а также одно гневное СМС-сообщение. Едва я взяла телефон в руки, как он разразился очередной трелью, и, кажется, даже в мелодии слышалось явное раздражение.

- Елена, куда ты пропала?! Выпускной уже через четыре часа, а ты не готова? Я знала, что стоило сразу пойти к тебе, а не давать кучу времени на несуществующие сборы и разговоры с отцом!

Подруга была настолько сердита, что я, поморщившись, отставила трубку от уха.

- Не кричи, так и оглохнуть можно!
- Знаешь, на тебя только крик действует, ненавижу, когда ты становишься такая непробиваемая и необязательная, - пробурчала Кэролайн, сбавляя тон. - Мы же не на пикник собираемся, когда можно оттягивать отъезд почти до бесконечности.
- Ну, приехали бы без звонка, в чём проблема? - мягко предложила я, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. В самом деле, зачем разводить этот бессмысленный спор?
- Бывают моменты, когда не стоит нарушать личное пространство человека, - голос подруги резко изменился, превратившись из возмущённого в нежный и даже какой-то осторожный, а у меня... ёкнуло сердце. - Но раз ты пользуешься этим не по назначению, то мы с Бонни сейчас будем, жди.

И она отключилась.

В холодильнике не нашлось ни крошки, как после нашествия саранчи. Дженна уже как два года была замужем за учителем истории Алариком Зальцманом, но не могла оставить нас без присмотра, для неё Джереми и я - всё ещё дети, рано оставшиеся без матерей, поэтому в доме всегда можно найти съестное, стряпня тёти - превосходная. Но буквально через пару дней после моего выпускного они с мужем уезжали в путешествие по Европе, незапланированное и неожиданное, отчего сборы в дорогу были совершенно авральными. Дженна постоянно пропадала в Ричмонде, сетуя на то, что в нашем Мистик-Фоллс ничего не найдёшь. Как следствие, готовить должны были трое - папа, Джер или я. Мужчины оправдывали своё бездействие тем, что они мужчины, а я - подготовкой к экзаменам и поступлением в университет. Хотя кого я обманывала? Конечно, это была обычная лень.

Тоскливо посмотрев на пять пустых упаковок из-под пиццы, небрежно брошенных в угол, я принялась набирать номер доставки, даже зная, что Кэролайн обязательно будет ругаться, а Бонни молчаливо укорять взглядом. Кажется, мы были знакомы всю жизнь. Порой я спрашивала себя: почему такие разные первоклассницы, настолько непохожие друг на друга девочки подружились? Златовласка, сероглазая заводила Кэр, маленькая задумчивая Бонни, постоянно покрывающая наши шалости, и я - вечно впутывающаяся в приключения, мечтающая стать лучшей черлидершей штата и поступить в Нью-Йоркский университет, вернуться к сестре, вернуть её. Иногда мне казалось, что мы - все трое - немного... «нетакие». Моя мама бросила нас, отец Кэр оказался геем и ушёл к своему любовнику, а Бонни вообще воспитывалась бабушкой. Никто из нас не знал, что такое полноценная семья в прямом смысле этого слова, поэтому мы стали настоящей, полной семьёй, встретив друг друга.

И всё же я безумно скучала по Кэтрин. Конечно, за те десять лет, что прошли, мы виделись, и не раз. Каждое лето то она приезжала в Мистик-Фоллс, то я - в большой шумный город, который забавно прозвали «Большое яблоко». Почти сразу же, через месяц после развода, мама снова выскочила замуж, и, очевидно, весьма удачно. Хотя я не понимала, как она могла променять папу на довольно холодного, лощёного, но очень состоятельного бизнесмена. Очень. Наверное, это всё объясняло. Первые пять лет они приезжали к нам, иногда - только Кэтрин. Изобель уже Сальваторе говорила, что занята работой, но очень скучает по «своей девочке» и обязательно приедет в следующий раз. Сестра только разводила руками и успокаивающе обнимала.

Когда мне было двенадцать, я впервые отправилась в Нью-Йорк. С каким-то мучительным наслаждением вспоминала огромную двухуровневую квартиру на Манхэттене, в которой обосновались моя мать и Кэт. Совершенно другой мир, который я возненавидела всем сердцем, потому что именно на него променяли однажды нас с отцом. У Джузеппе Сальваторе было двое сыновей от первого брака: Деймон - чернявый, голубоглазый, старший из братьев - ему уже исполнилось семнадцать, когда мы впервые встретились, и Стефан - зеленоглазый, светловолосый, очень милый, а главное - младший, почти ровесник, всего на год опередивший нас с Кэт. Правда, первая встреча оказалась последней. Второй раз я приехала в Нью-Йорк в пятнадцать. Тем летом семья Сальваторе в полном составе и я должны были поехать на острова в Карибском море, но перед самым путешествием Кэт слегка простудилась и осталась дома. Разумеется, я поехала в «Большое яблоко» к ней, разминувшись с уезжающими братьями буквально на час. Мне хотелось посмотреть, как они изменились за три года, но... Каким бы милым ни был Стефан, я заранее настойчиво не любила ту, чужую семью. Родной была и осталась только сестра.

- Что за день тягостных раздумий? Перестань заниматься бредом.

Собственный голос прозвучал хрипло и неубедительно, особенно учитывая то, что разговорами по душам с собой я никогда не занималась, предпочитая доверять мысли не воздуху, а бумаге. Только вот в последнее время писать в дневнике ничего не хотелось. Жизнь была слишком однообразной, пресной и скучной, оставалось надеяться только на поступление, смену обстановки и... чудо?

В дверь постучали. Я постояла ещё несколько секунд у кухонного стола, размышляя о том, кто это: разносчик пиццы или девочки? Издалека раздался приглушенный знакомый голос:

- Опять звонить, а телефон не возьмёт.

Ответ стал очевиден - с обедом придётся подождать.
Я потянулась, чувствуя, как хрустят позвонки, и направилась открывать.

- Елена, ты не могла бы быть чуть менее заторможенной сегодня? - раздражённо спросила Кэролайн, входя в холл с тремя огромными коробками. Бонни, шедшая следом, слегка улыбнулась и закатила глаза. У неё в руках тоже была коробка - большая, но всего одна.
- Вы решили добавить к нашим упаковкам из-под пиццы свои? - поинтересовался Джереми, спустившийся на шум. - Тогда проходите на кухню, милости прошу.
- Очень смешно, - огрызнулась Кэр, скидывая балетки. - Между прочим, мне пришлось нести и твои туфли, которые были благополучно забыты в моей машине после похода по магазинам.
- Мои? - изумился негодник, уворачиваясь от метко запущенного в него маленького рожка для обуви.
- Кэролайн, ну не сердись, - ласково сказала я, понимая, что пора брать дело в свои руки, иначе все кончится весёлой потасовкой, которая, увы, отнимет много времени, а затем приведёт подругу в ещё более мрачное расположение духа. - Что случилось-то? Ты весь день в таком отвратительном настроении...
- На мой выпускной приезжает папа, - выпалила она и, прежде чем я успела удивиться её злости, добавила: - Со своим Стивом...

И она потопала наверх, с такой силой впечатываясь ногами в ступеньки, что лестница задрожала. Из гостиной раздалось многозначительное покашливание, а мы с Бонни переглянулись.

- Её отец позвонил сегодня сразу же после вручения аттестатов, поэтому с полудня Кэр не в духе, - полушёпотом сообщила моя куда более спокойная подруга. - Но и сделать ничего нельзя, они уже в самолёте, прилетят через час.
- Конечно, она не поедет его встречать?
- Сначала хотела, обрадовалась, - Бонни вздохнула. - Но как только услышала про Стива, практически бросила трубку.
- Ну, ничего удиви...
- Хватит там шушукаться, - прозвучал голос сверху. - Я уже почти успокоилась и почти не опасна для жизни. И, Елена, где твоя плойка? Где фен? Почему я ничего не могу найти?

Из гостиной послышался сдавленный смешок, а в дверь снова постучали.

- Дурдом, - пробормотала я сквозь зубы и пошла открывать.

Кто эта девушка в шикарном золотисто-чёрном платье с пышной юбкой в пол, затянутая в таинственно мерцающий корсет? Разве она выпускница обычной провинциальной школы маленького уютного городка Мистик-Фоллс, затерявшегося в лесах Америки? К такому наряду полагается золоченая карета, в крайнем случае, чёрный «Бугатти», какой-нибудь принц-миллиардер... Но самое главное, что девушка к этому платью тоже полагается другая: яркая, безупречная, уверенная в себе на тысячу процентов красотка. То есть не я. Вернее, не совсем я.

- Опять Кэт подбирала под себя, - проворчала я, выходя из ванной в свою комнату, приподнимая длинные юбки. - Ну как?

Ответом мне были два синхронных восхищённых вздоха.

- Оно просто прекрасно, - прошептала Кэролайн, зачарованно глядя на колышущуюся лёгкую ткань. - Ну-ка повертись!
- Нам что, по пять лет?
- А тебе, судя по всему, уже сорок пять, - неожиданно приняла сторону детства Бонни. - Давай, не ломайся.

Я обречённо завела глаза к потолку и принялась кружиться. Ощущения действительно были волшебными, но признаваться в этом точно не стоило.

- Налюбовались?

Пышная юбка медленно опустилась вниз.

- Эх, почему у меня нет сестры в Нью-Йорке, - протянула Кэр с лёгкой завистью в голосе. Конечно, подруге было грех жаловаться - на ней тоже было очень красивое синее платье, превращающее серые глаза в серебристые, но нытьё для девушек нашего возраста, как я уже успела убедиться, это святое. Бонни была в красном наряде, чудесно оттеняющим её смуглую кожу.
- Ты и так безумно хороша, - успокаивающе сказала я, в то время как Кэролайн придирчиво осматривала себя, поворачиваясь перед зеркалом и стараясь заглянуть себе за спину.
- Кстати, Елена, я так и не поняла, с кем ты пойдёшь? - спросила Бонни, заставив меня мысленно чертыхнуться.

Метт - светловолосый, симпатичный, капитан футбольной команды, друг детства и по совместительству человек, который ведёт меня сегодня на выпускной бал. А ещё бывший бойфренд, тоже мой. Ситуация осложнялась тем, что бросила его я сама, объясняя это... Да никак не объясняя, если уж честно. Бывает же такое, что устала? Что парень надоел? Что влюблённость была именно влюблённостью, но интерес угас, а вот дружбу терять не хочется. В итоге мы решили закончить свои отношения именно выпускным, а что, очень красивая точка получается...

- Ку-ку, - Кэр пощёлкала пальцами прямо у меня перед носом. - Земля вызывает мисс Гилберт.
- С Меттом иду, с кем же ещё, - проворчала я, наблюдая, как подруги обмениваются непонимающими взглядами. - И нет, мы не опять. Но расставаться надо со вкусом, правильно? Лучше будет, если мы перебьём посуду и станем шарахаться друг от друга всю жизнь?
- Дело ваше, - быстро проговорила Бонни, предупреждая гневную тираду Кэролайн, к которой та уже приготовилась. - А я вот иду с Дюком, но это мы, кажется, уже сто раз обсуждали.

Я бросила взгляд на часы: праздник начинается в семь вечера, а значит, остался всего час до встречи с мистером Форбсом, как следствие, его дочь всё сильнее будет раздражаться и нервничать. А это обычно приводит к серьёзным разрушениям всего вокруг, и, к сожалению, именно сегодня мы никак не можем пойти в кафе-мороженое, чтобы остудить пыл подруги, или уговорить Дженну купить нам немножко текилы... Мысль о том, чтобы прийти на выпускной подшофе так меня развеселила, что пришлось закашляться, но губы продолжали расплываться в идиотской улыбке.

- Что ты смеёшься? - подозрительно спросила Кэролайн.
- Хочу напиться, - ляпнула я. Как и следовало ожидать, Кэр покрутила пальцем у виска, но тоже ухмыльнулась. Бонни только вздохнула - она-то всегда была борцом за трезвенность в нашей маленькой компании... Сказать по правде, я полагала, причина в том, что она абсолютно не умеет пить - в те немногочисленные случаи, когда она находилась в состоянии алкогольного опьянения, её всегда несло на какие-то подвиги, как итог - приключения находились на пятые точки нас троих.
- Неужели так волнуешься? - съехидничала Кэр.

Пожав плечами, я тоже заглянула в зеркало, отпихивая от него подругу, загородившую весь обзор. Нет, что и говорить - выглядела девушка из зазеркалья потрясающе: длинные тёмно-каштановые волосы уложены косыми волнами, минимум косметики, а ресницы всё равно густые и чёрные, выразительные карие глаза. Только вот счастьем не лучатся, хотя, казалось бы, нет причин для грусти и жалоб на жизнь. Я вздохнула.

- А парни заедут за нами сюда?
- Не знаю... - озадаченно сказала Бонни. - Я с Дюком даже не договаривалась. А вы как?
- Мы с Таем тоже, - призналась Кэр, и это было в высшей степени странно: обычно она небрежно позволяла Тайлеру Локвуду, сыну мэра, постоянно бегать за собой и не отпускала ни на шаг. Да... Предстоящая встреча с отцом и Стивом серьёзно выбила её из состояния равновесия. Мне стало тревожно - надо проследить, чтобы всё прошло если не хорошо, то хотя бы нейтрально.
- Тогда звоним им, пусть ждут нас там. И едем на моей машине?
- Серьёзно? - Бонни скептически прищурилась, оглядывая меня с ног до головы. - За руль в этом платье и на шпильках?
- Конечно, - бодро ответила я. - Мы произведём ещё больший фурор своим появлением, плюс будем выглядеть как героини приключенческого фильма...

Раздался стук в дверь, а затем любимый баритон ласково произнёс:

- Вы готовы, красавицы?
- Да, пап, заходи, - отозвалась я, поправляя складки на юбке и принимая самый обворожительный вид.

Скрипнули петли, и отец осторожно заглянул. Выражение лица его тотчас стало восхищенно-нежным, а я ощутила прилив гордости. Как же мне повезло с отцом: внимательный, заботливый, добрый, справедливый... От этих мыслей в глазах защипало - в самом деле, что за день? Неужели выпускной на всех так влияет?

- Вид у вас шикарный, - улыбаясь, сказал папа. - Как вы всё-таки выросли, девочки...
- Спасибо, мистер Гилберт, - поблагодарила его Кэролайн. - Вы тоже отлично выглядите.

Он был в костюме. Конечно, отец терпеть не мог деловую одежду, которая, кстати, сидела на нём великолепно, но ради такого случая... Даже не знаю, что заставило мою мать отказаться от такого красивого и замечательного мужчины!

- Пойдёмте, девочки? Вы же не хотите опоздать.

Подруги переглянулись, чуть усмехнувшись. Отец поднял брови, и Бонни пояснила:

- Елена предлагала свою кандидатуру на место водителя.

Кажется, я покраснела до корней волос, встретив удивлённый взгляд.

- Ну, видимо, она пошутила. Жду вас внизу.

И он вышел. Кэролайн пихнула меня в бок.

- Топай давай, героиня приключенческого фильма.

***

Что такое выпускной бал? Шуршание платьев, блеск глаз, танцы - отвязные и не очень, много смеха сквозь слёзы, воздушные шары и светящиеся фонарики, легальный и не совсем алкоголь. Безумная сияющая ночь, и пульс учащается - только для нас, только одна для прощания с чем-то родным и любимым. Кажется, весь город провожает своих выпускников сегодня в другую жизнь. Завтра мы окажемся иными людьми. И чувствуя руки друзей рядом, встретим особенный рассвет.

По крайней мере, я думала так, когда шла к школе, сопровождаемая восхищёнными взглядами прохожих. А потом впереди показались Лиз и Билл Форбсы, и все мысли, заставляющие возвышенно трепетать, испарились. Я бросила быстрый взгляд на Кэр. Очевидно, она решила делать вид, что всё как надо - открытая улыбка, непринуждённая походка. Можно было вздохнуть с облегчением, если бы я не знала, какое значение для неё имел отец. Так странно... Мы обе винили своих родителей: я - свою мать, что она бросила папу, Кэр - отца, что он бросил Лиз, ещё и ради мужчины.

- Вау, - раздался над ухом мягкий голос, и я очутилась в знакомых объятиях, из которых тут же поспешила вывернуться, недовольно пробормотав:
- Метт, просила ведь так не делать.
- Ох, ладно тебе.
Он отступил на шаг и улыбнулся, а я почувствовала укол совести. Была бы Кэт рядом, сказала что-то вроде «…как не стыдно разбрасываться хорошими мальчиками!» Правда, подтекст в этой фразе был бы «найди приключений на свою задницу, а не совершай променады как клуша под ручку с квотербеком».
- Который час?
- Уже почти семь, скоро всё начнётся.

Школьный двор понемногу заполнялся людьми. Насколько я понимала, сначала нас ждала более или менее официальная часть, на которой присутствовали родители, а потом - старый добрый спортзал, повидавший уже немало праздников. Иногда я страшно жалела о том, что родилась не в мегаполисе - какая радость каждый день ходить по одним и тем же улицам, видеть одни и те же лица, а все развлекательные мероприятия устраивать в школе, которая, кстати, тоже одна на Мистик-Фоллс. Что ж, так и должно быть в городке, где всего семь тысяч жителей…

Всю торжественную речь я хлопала ушами, да и был ли в ней смысл? Напутствия и наставления мы уже выслушивали от преподавателей много раз, а произносить прощальные слова раньше времени не хотелось. Выпускников было немного - едва набиралось 80 человек, все знали друг друга с детства. Я едва заметно усмехнулась, подумав о выборе короля и королевы бала. Что за идиотская традиция? И тут же проверила себя на предмет зависти. Нет, кажется, ничего подобного. К тому же я на сто процентов была уверена, что нас с Меттом не выберут, а главное - хотела победы Кэролайн. Они с Тайлером действительно прекрасная пара: оба в меру взрывные, опасные, хитрые, но при этом открытые и безумно милые.

- Вот ты уже и совсем взрослая, дочка, - ласково сказал отец, когда с официальной программой было покончено. В зале оживлённо переговаривались почти абитуриенты, явно выпроваживающие родителей со своей первой свободной от школы ночи, а мне почему-то наоборот совершенно не хотелось отпускать папу.
- Моя маленькая Елена, - нарочито дрожащим голосом поддержал Джер, закатывая глаза и прижимая руки к груди. - А ведь совсем недавно я измазал тебя джемом перед Балом Основателей...
Он всхлипнул, а я серьёзно задумалась: рассмеяться или пнуть его под коленку?
- Ты портишь такой момент!
- Елена! Пойдём уже! - позвала издалека Бонни.

Оглянувшись, я увидела, как вся компания машет мне руками. Родители начинали потихоньку расходиться, а я почувствовала необъяснимое желание удержать отца с братом и лихорадочно пробормотала:

- Может, вы останетесь? Я вас замаскирую под выпускников...
- Вот ещё, - фыркнул Джереми. - Чтобы я напился и выдал все семейные тайны о тебе? И вообще, у меня с друзьями встреча в «Гриле».
- Па-ап? - изумилась я. - Ты его отпускаешь?
- Милая, ради такого случая один раз можно нарушить правила. И Джереми пообещал, что не будет налегать на спиртное.
- Угу, - весело кивнул тот, но глаза его озорно вспыхнули. Да-а, понятно, как же, не будет.
- Получается, ты всю ночь...
- Буду спать, Елена, - перебил отец, поправляя мне заколку на волосах. - И ничего не случится, если вы немного повеселитесь. Я совсем не в обиде, если ты об этом.

Я улыбнулась, порывисто обнимая его, и услышала, как Джер рядом патетически вздохнул. Что ж, вот она и начинается – та самая ночь, о которой грезят все выпускники целый год.

Не могу сказать, что спортзал преобразился до неузнаваемости, но находиться здесь было приятно: по периметру поставили мягкие легкие диванчики, в углу организовался импровизированный бар. Ближе к полуночи появилось такое чувство, что раньше я никогда не танцевала - иначе почему не уставала до такой степени?! Похоже, каждый представитель мужского пола на вечере задался целью увести Елену Гилберт в вальс, или сальсу, или уговорить на просто весёлые кривляния под зажигательную музыку. А учитывая то, что пышное платье не способствует свободе действий... Проще говоря, ровно в полночь, когда выбирали короля и королеву, спокойно стоять я уже физически не могла и практически повалилась на диван, сжимая в руке стакан с холодной содовой и мечтая снять своё золотисто-чёрное великолепие прямо здесь. Через некоторое время ко мне присоединилась Кэр, уже в короне, приятно сияющей на её белокурой голове.

- Чего сидим? - поинтересовалась она, прерывисто вдыхая и обмахиваясь неизвестно откуда выцарапанным ужасающим веером.
- Как думаешь, будет слишком вызывающе, если остаток вечера я проведу в одном белье? - задумчиво ответила я, склоняясь к её плечу и попадая под целебные дуновения воздуха.
- Смотря какое белье, - резонно заметила подруга.
- Чёрное кружевное. Правда, верха нет. Но ты мне одолжишь?
- Прости, не могу, - с сожалением отозвалась она. - У меня тоже нет. Пиджак Метта или Тайлера устроит?
- Натирать, наверное, будет, - мрачно ответила я, изо всех сил скрывая ухмылку. Кэр захихикала.
- Нам с тобой даже напиваться не надо, уже несём всякую чушь.

Хмыкнув, я пощекотала её за бок, и мы обе прыснули.

Только что закончился очередной танец, и в толпе, совсем рядом с нами, мелькнуло знакомое платье.

- Бонни, Бонни! - закричала Кэр и подалась вперёд, замахав рукой. Девушка в красном обернулась на голос, и лицо её тут же озарилось облегчённой улыбкой. Я отодвинулась от королевы бала, вжимаясь в подлокотник диванчика, и потянула её за собой.
- У меня справа ещё достаточно места, - буркнула она, но всё же пододвинулась.
- Что вы, ваше величество, - подобострастно прошипела я, коверкая слова. - Ваше место в центре, между вашими преданными подданными.
- Ой, перестань, Елена.
Кэр недовольно махнула рукой, а я поперхнулась смешком и пробормотала:
- Слушаюсь и повинуюсь...

Она закатила глаза, и как раз в этот момент рядом плюхнулась Бонни, вытирая пот со лба.

- Уф, как же я устала, - Бонни выдрала веер из рук Кэролайн и принялась с ожесточением обмахиваться, прикрыв глаза. - А ночь только начинается...
- В ближайшее время я с места не сдвинусь, - запротестовала я. - Иначе утром будет свеженький труп Елены Гилберт.
- А если кто-нибудь очень сильно попросит? - раздался рядом голос Метта, и мы, все втроём, обернулись. Да уж, очевидно, мальчики и минуты не могут продержаться без своих девочек: около диванчика возвышались Тайлер, Метт и Дюк - парень Бонни. Вернее, не совсем парень, а друг-с-намёком-на-большее.
- Очень сильно попросит мой труп? - с максимальным ехидством ответила я.
- Не дуйся, - сказала Бонни. - Ребята, лучше подтащите сюда ещё диванчик.

Вместе с мебелью они подтащили ещё и бутылку виски. Как следствие - через полчаса мы оказались основательно нетрезвыми. И, похоже, только мы с Кэролайн - Бонни упорно вела свою политику воздержания, а для здоровых парней бутылка виски - ничто. Правда, мне показалось, что по кругу пошла и вторая бутылка. Не знаю, чем я думала, когда делала глоток за глотком прямо из горлышка! Очевидно, ничем... Зато стало куда веселее и оживлённее, чем раньше. Мы говорили, говорили обо всём на свете - и серьёзно, и не очень. Да и ясность мыслей по-прежнему была со мной, а лёгкая несвязность речи - пф-ф. Как будто я в обычном состоянии мастер вести великосветские беседы.

- Так куда мы поступаем? - спросил Тайлер. Они с Кэролайн сидели обнявшись, и мне было видно, как его рука норовит залезть под завязки корсета её платья. Я поперхнулась смешком и закашлялась.
- У-у, Елене совсем хорошо, - добродушно произнёс Дюк, и я смерила его обиженным взглядом. Он-то ко мне что пристал?!
- В Нью-Йорк.

Кажется, это моё заявление пришлось не по вкусу компании. Они переглянулись и уставились на меня.

- Не поняла, - Кэр говорила так, как будто попала в замедленную съемку. - Шутишь?
- Конечно нет! - раздражённо ответила я. - Там моя сестра.
А вот Метти произносил слова так осторожно, как в лесу охотился:
- Мы же договорились в Ричмонд.
Мне стало смешно. Может, это новая игра в интонацию?
- Елена пьяна, она не понимает, что говорит, - произнесла Бонни, глядя на меня с подозрительной жалостью.
- Я так плохо выгляжу? - с вызовом ответила я, резко выпрямляя спину. Зал покачнулся.
- Ты прекрасно выглядишь, - успокаивающе отозвался Метт и приобнял меня за талию. А вот этого делать не следовало. Меня затошнило от его прикосновений, и я вскочила, рассерженно глядя на... друзей?! Они смотрели на меня как на ненормальную!
- Вам что-то не нравится?
- Знаешь, конечно, езжай куда хочешь! - взвилась Форбс, сверкая глазами. - У тебя же там сестра, которая крутые шмотки присылает, на хрен мы тебе сдались!
- Зависть - плохое чувство, - съязвила я и, подобрав юбки, пошла прочь.
- Ты куда, Елена?

Ну, конечно, Донаван - куда же без него! Как будто я ребёнок, которого нужно постоянно опекать.

- Отстаньте от меня, - раздражённо ответила я. Просто не лезьте все!

Кажется, никакой погони не было. Ну и прекрасно. Только возвращать меня не надо, сидите там нахохлившись, как воробьи замёрзшие.

Я выбралась из школы на свежий воздух. Стало немного легче, правая рука была поцарапана. Кажется, я серьёзно долбанулась о косяк, когда выходила. На часах - два. М-да. И, похоже, я погорячилась. Чёртов виски! Всегда знала, что он плохо на меня действует. Но не возвращаться же обратно. Вздохнув, я обречённо поплелась на дорогу... Такси не поймать, машину вести в таком состоянии - это въехать в первый же столб. Вот дерьмо, откуда у меня машина? Нас привёз папа... Придётся идти пешком.

Представляю, картина та ещё - девчонка в бальном платье бредёт по темноте домой. Драма позапрошлого века. Надеюсь, меня хотя бы не шатает? Да какая разница, никто и не увидит. Мысленно я возблагодарила Бога, что в нашем маленьком городишке каждый второй празднует выпускной, значит, не спит. И бояться идти по пустынным улицам просто глупо, тем более в куче зданий ещё горит свет... Я откашлялась, чтобы закричать, если что. В самом деле, вдруг маньяк?! Черт. Зачем я о таком думаю? Сердце сразу забилось со сверхскоростью, я похолодела и ускорила шаг. Не знаю, помогло ли. Где-то вдалеке раздавался смех, значит, я уже прошла «Мистик-Гриль». Интересно, Джер сейчас там? Вот бы зайти и удивить его! От этой мысли я рассмеялась... Нет, совершенно точно - больше никогда не буду пить.

Свернула за угол, такое чувство было, что уже вечность иду. Впереди показался родной дом... Эх, что скажет папа? Похоже, он ещё не спит, внизу на кухне лампа зажжена. Чёрт, чёрт, чёрт! Конечно, сегодня вроде как всё можно, но предугадать реакцию на нетрезвую дочь, которая в два ночи заваливается... Я поднялась по ступенькам на порог и только сейчас сообразила, что у меня нет ключей. Да, теперь незамеченной наверх пробраться стопуденно не выйдет. На удачу легонько толкнула дверь. Ого! Кажется, отец у меня и впрямь самый предупредительный, как знал, что непутёвое дитя придёт. Я глубоко вдохнула, потрясла головой, надеясь, что это хоть немножко приведёт меня в порядок, и шагнула.

Осторожно скинула туфли, поставила на коврик. Тихонько потопала к лестнице, но у самой ступеньки остановилась. Что-то было не так. Слишком тихо. Неужели он уснул и не выключил свет? Ладно, всё равно придётся объясняться. Какая разница: завтра или сегодня? Я развернулась и отправилась на кухню.

Никого не было, видно: видимо, и правда забыл.

Она бросила взгляд в окно и вздохнула. В мертвенной тишине звуки были неестественно громкими. Там, снаружи, разливалась чернильная, вязкая темнота. Елена поёжилась. Ей захотелось поскорее оказаться в своей постели и забраться с головой под одеяло. Но сначала нужно выпить воды.

Она обогнула стол, чтобы подойти к крану и... оцепенела. На полу лежал человек. Рядом - белый конверт. Время остановилось. Елена покачнулась, сделала шаг вперёд и рухнула на колени. Горло сдавило.

- Папа? - сдавленно прохрипела девушка. Джон Гилберт молчал.

Дрожащими руками она взяла его за плечи, заглядывая в лицо, с силой затрясла.

- Папа, папочка, вставай! Папа! Ну же!

Его голова тяжело моталась из стороны в сторону, как у старой тряпичной куклы. Белизна конверта резала глаза. Елена отшатнулась, привалилась к стене, закрыла глаза, до боли сжимая в руках ладонь отца. Её затошнило. По лицу тихо текли слёзы.
Джон Гилберт был мёртв.