Я не хочу думать. Это скучно.
На самом деле моя жизнь основана на третьем законе Ньютона: с каждым действием всегда происходит равное противодействие, то есть совместные действия двух тел всегда равны и направлены в противоположенные стороны.
Выполняя действие, как правило, себе во благо, я всегда получал реакцию, которая обычно оборачивалась против меня.
Что поделать, я дурак в физике!
Однако сейчас я отчаянно пытался понять, что, черт возьми, я сделал, что меня так затянуло в эту ситуацию, которая оказалась настолько приятной, насколько и нереальной.
Она посмотрела мне прямо в глаза и просто дотронулась рукой до моей щеки. От охвативших меня эмоций я не мог ни наклонить голову, ни глубоко вздохнуть. Своей второй рукой она ласкала мои волосы, отбросив их назад и открывая своему взгляду лоб...
Не думал, что это будет так обворожительно...
Боже! Она поднялась на цыпочки и просто поцеловала меня в переносицу. Я не мог не закрыть глаза от восторга, ощущая утешительные касания ее губ. Эти мимолетные прикосновение длились на несколько секунд дольше, чем положено, что противоречило обычному поцелую "друзей и ничего больше". В тот момент я еле сдерживался, чтобы сохранить остатки самообладания и не прижать ее к стенке, срывая такую ненужную одежду.
Не могу сказать, что чувствительный человек. Правда?
Ее взволнованное дыхание нарушало мои мысли, между тем как ее губы исследовали мое лицо, пробегали по щеке, виску, подбородке и доставляли удовольствие маленькими поцелуями, нежными, как крылья бабочки. Мне не хватало сил открыть глаза, однако я прекрасно чувствовал это.
Она меня только что укусила за нижнюю челюсть.
Черт!
Она действительно меня ущипнула зубами! Однако эта ласка показалась мне самой чувственной из тех, что я когда-либо получал за эти годы. Я был абсолютно уверен, что кто-нибудь должен был сделать первый шаг, но, правда, не помнил кто.
Меня охватила такая слабость... Не знаю, как долго смогу себя контролировать.
- Деймон, посмотри на меня.
Ее голос звучал больше как приказ, чем просьба, так что я с нечеловеческим усилием открыл глаза и сделал то, о чем меня просили.
Она улыбнулась, и это было самой красивой вещью, которую я когда-либо видел в своей жизни.
Видеть любовь, отраженную в глазах другого человека, должно быть, очень похоже на это, хотя я не уверен. Это было впервые, когда женщина смотрела на меня так, как она.
Да, я уверен в этом.
Она отвела смущенный взгляд в сторону, слегка сморщив лоб, и мягко улыбнулась, но на этот раз с большей решимостью. Она хотела поцеловать меня, это было очевидно. Но я не был готов и от осознания медленно терял остатки здравого смысла, все еще находящегося во мне.
Клянусь Богом, в которого не верю!
Я спокойно смотрел, как девушка, наконец, решилась приблизить свой рот к моему, и изящные руки обвились вокруг моей шеи. Но несмотря ни на что она поддерживала маленькое, продиктованное благоразумием расстояние между нашими телами. Умная девочка.
Я пытался не передать ей отчаяние, которое поглощало меня изнутри, но это, оказывается, очень сложно. Так что я набрал в легкие побольше воздуха и, пока я пытался успокоиться и вернуть прежнее душевное равновесие, межу нашими губами происходило настоящее родео.
Мои воспоминания неизбежно возвращались к поцелуям, которые уже были общими для нас.
В первый раз я умирал, так что тот поцелуй можно не засчитывать. Принцесса поцеловала странствующего рыцаря, раненного в бою, в благодарность и в то же время вознаграждение за его миссию по защите от плохих парней, которые жили в Королевстве.
Это было как в волшебных сказках, но без волшебства.
Да, еще была ведьма с противоядием.
Во второй раз был украденный и чертовски совершенный поцелуй. Я чувствовал себя таким виноватым за все, что это дало мне повод добавить еще одну каменную плиту на мою совесть.
Единственное, что я получил в тот раз, была радость от того, что она не отвергла меня.
Это удовлетворение живет со мной с того времени.
И потом они говорят, что я эгоист! Ха! У них нет ни одной проклятой идеи на этот счет!
Третий раз... Что-то все-таки произойдет.
На самом деле уже произошло, хотя я был так ошеломлен, что даже не знал, способен ли хоть что-нибудь понимать. Ее рот так был сладок, как я и запомнил. Ее поцелуи были такими мягкими, как я и представлял. Наши губы слились, и она приоткрыла рот, чтобы пустить в него мой язык. Но я слишком наслаждался этим, чтобы выставлять свои чувства так быстро. Она слегка укусила мою нижнюю губу и улыбнулась своей робкой провокации. Я медленно провел рукой от талии до лица, подчиняясь нежному напору, и так посмотрел на нее, что, думаю, через мои глаза можно было неясно разглядеть измученную душу. Я был тем, кто целовал ее с нежностью, желая не напугать ее, и сдерживался, чтобы не наделать глупостей, потому что то, что я хотел сделать и то, что я делал – это были совершенно разные вещи.
Она положила свои руки на мои, боясь, что я отстранюсь.
Но она не знала, что я не мог двигаться.
Я также хотел сделать это. Никто и ничто не разделит нас.
И менее всего сейчас.
Пользуясь 146-летним опытом в любовных безумствах, мои губы играли с ее, провоцируя, соблазняя. Ее рот знал вкус клубники со сливками, цветов радуги, персика в сиропе... Я не знаю! Сразу всех вещей из приторно-пошлых розовых романов, которые ими были переполнены через край. Но она так деликатна, так отличается от тех, что я до сих пор знал, что это замораживало мой здравый смысл и заставляло меня думать о глупостях.
Одна рука обвилась вокруг ее талии, между тем как второй рукой я придерживал ее затылок, приподняв девичье лицо, выставляя на обозрение длинную шею кремового цвета. Я несколько долгих секунд рассматривал ее, ожидая удара адреналина, который в один момент мог превратить человека в вампира, но этого не произошло. На самом деле я не хотел кусать ее, лишь испытывал, чтобы видеть, что она знает, на что идет.
И я это сделал.
Я погрузил нос точно в небольшую ямку, что образовалась между ее шеей и плечом, нежно покусывая кожу. В нос ударил неповторимый запах ее тела.
Ммммм, как вкусно пахла эта женщина. Я предполагал, что это аромат дикой ежевики. Сладкий и утонченный. Как она. Я сходил с ума.
Укусил точно выше яремной вены и услышал ее стон.
Премия для меня.
Я пробежал губами вверх по ее шее, пока не достиг уха, и мягко фыркнул, добиваясь непроизвольного движения ее тела, похожего на сильную дрожь, пробежавшую по спине девушки.
Это становилось все интереснее и интереснее.
- Ты не пахнешь ежевикой, – немного разочарованно прошептал на ухо.
- Что? – сбивчиво отозвалась она.
- Что ты не пахнешь ежевикой.
Она попыталась понять, что я сказал ей, но, в конце концов, улыбнулась чем-то средним между стыдом и удовлетворением и крепко обняла меня.
Мне нравилось, что она делала, и я не отстранился. Ведь, не смотря на все, ее отношение и препирания были наполнены долей деликатности.
Это первый раз, когда ее объятие дало мне надежду на то, что мы подходим друг другу, как кусочки воображаемой мозаики.
Черт. Это, должно быть, сигнал, потому что я чувствовал себя так комфортно.
Я до сих пор помнил первый раз, когда увидел ее. Это было так наивно... И так красиво... Точная копия Кэтрин, но с аурой необычной доброты.
За неожиданным испугом увидел в ее глазах смесь страха и подозрительности, но также и любопытство. И это мне понравилось.
Однако между нами было установлено очень стимулирующее отношение любви-ненависти, что сейчас привело нас к точке невозврата - настоящее безумие. Я никогда не знал, что она чувствует ко мне, и не понимал, почему действовала так, словно сейчас я был самым важным человеком в ее жизни? Я всегда думал, что это почетное место занимает мой брат.
На самом деле, я начинал понимать это, и принял то, что пытался выиграть уже давно проигранную битву.
- Я не понимаю, что происходит, Елена.
- Ничего не происходит.
- Правда? Думаю, что если бы кто-нибудь вошел сейчас в комнату, то у него возникло бы двойственное впечатление.
Она зашевелилась в моих объятиях, опустив нос на мою грудь, и прижалась сильнее.
Не знаю, хорошо это или плохо. Не знаю, правда.
Я поцеловал ее в голову, поглаживая спину девушки и пытаясь утешить ее. И ждал…. Это единственное, что мог делать сейчас, потому что другого выбора просто не было.
Хотя, может, все-таки был. Я только сейчас увидел его.
Она отстранилась и, подняв взгляд, вопросительно посмотрела мне прямо в глаза. Я изогнул бровь, ища возможные ответы на вопросы, которые висели в воздухе с тех пор, как она вошла в дом и бросилась в мои объятия.
- Не делай этого, Елена. Не заставляй меня чувствовать, мне больно. Это разрушит то хорошее, что еще осталось во мне.
В моем голосе прозвучала мольба, и это мне не понравилось. Я не прошу. Никогда.
- Я даже не думала об этом.
- В таком случае?
- Я решила.
***
То, что я ощущал сейчас - новое для меня. Должно быть, это то чувство, которое так же необходимо, как дыхание, и которое заставляет действовать напролом, чтобы добиться желаемого.
Должно быть, это называется счастьем.
Пока я только наблюдал, как она спит, и думал, как мне действовать в будущем в сложившейся ситуации. Это впервые в моей жизни, и я хочу, чтобы у меня хоть что-то получилось. Но сейчас я беспокоился о «реакции», которая последует за моим «действием», надеясь, что сейчас она будет не такой, как обычно.
Не знаю, как справиться с этой ответственностью.
Но она это заслуживала. Она заслуживала того, чтобы ее любили, чтобы заботились о ней и чтобы я беспокоился об этой удивительной связи, объединяющей нас. Она должна процветать, оставаться живой.
Я сжал ее в своих объятиях. Она зашевелилась и устроилась поудобнее на моей груди. Дыхание щекотало мою кожу, ее тело передавало очень приятное тепло. Я отбросил растрепанные волосы с ее лица и запомнил его черты, такие непривычные в ней.
Доверие, которым она одарила меня, казалось таким чарующим. Для этого дара не было причин, но это так. Она верила в меня. Это первый раз, когда кто-то верил в меня.
Я провел пальцем по ее обнаженной спине и мягко улыбнулся. Она что-то невнятно пробормотала между сном и реальностью и продолжила спать. Я чувствовал себя утешенным.
Я счастлив. И важно, чтобы это продолжалось.