Елена поднялась со своей мягкой постельки, потянулась и выглянула в окно. Светлый день вовсе не радовал ее в последнее время, пение птиц не казалось, как раньше, прекрасным, а запахи райских цветов ей уже казались приторно сладкими. За семнадцать тысяч лет жизни в Эдеме она успела исходить все улочки и переулки, познакомиться со всеми жителями Западного сектора. В Восточный сектор она, как и все младшие стражи, предпочитала не соваться. Но, если стражи Восточного сектора опасались, то гномам и домовым, кажется, было плевать на все опасности и запреты. Они, то и дело, дрались, перелазили через разделяющую стену и забрасывали динамит в стан врага. Они могли позволить себе любые пакости и хитрости - на цвете их крыльев это бы никак не отразилось. Потому, что крыльев у гномов и домовых просто нет. А у Елены они есть, и в последнее время она предпочитала их не открывать и не летать у всех на виду. Всякий раз, когда она материализовала крылья, остальные стражи на нее посматривали с удивлением и даже укором. Многие из них начинали панику из-за одного черного перышка на своих белоснежных крылышках, а Елена уже имела одно полностью черное крыло. Второе тоже потеряло свою белизну, а стало светло-серым. Девушка немного стеснялась этого, и единственными стражами, перед которыми она могла, не стесняясь, раскрыть свои шикарные крылья были Кэролайн и Бонни. Их крылья тоже были далеко не белоснежны. Когда-то оба крыла Бонни были черными, но сейчас она старалась исправляться и смогла выбелить уже половину левого крыла. Для нее это было как для человеческих девушек похудение. Кэролайн же плевать хотела, что о ней подумают.
Елена улыбнулась, вспомнив о подругах. Невидимые крылья затрепетали в ожидании полета. Да, немного попозже она взлетит, воспарит над деревьями, озером Познания, зачерпнет немного воды ладонью и взлетит еще выше, и потянется руками ко Второму небу, на которое у нее, к сожалению, нет доступа.
Умытая и окончательно проснувшаяся Елена сейчас шагала по Эдемскому саду, стараясь избегать шумных тропинок и аллей. Она не хотела попадаться кому-то на глаза сейчас, особенно встречать своих бывших учителей, которые при первой же возможности начинали вспоминать ей самые ужасные ее школьные проделки и вздыхать о цвете ее перьев. «Уже тогда, уже тогда ты пустила мрак в свою душу, деточка!» - любила вздыхать учительница по флейте, сухонькая старушонка лет эдак восьмидесяти тысяч. На самом деле ей было всего тридцать тысяч, но она любила изменять свой вид при помощи метаморфозной магии. Если ученик ее не слушался, она могла превратиться в жуткого вида старуху и начать причитать что-то про то, что неучам дорога только в Тартар и тех, кто не сдаст экзамен, сошлют в человеческий мир и лишат флейты, страшным голосом полуночной ведьмы. Впрочем, слушались ее только самые маленькие, непуганые ученики. На школяров постарше ее угрозы никоим образом не действовали. Что не мешало ей вновь превращаться и вновь пытаться напугать. Сама Елена была одной из лучших учениц по всем предметам, а уж флейтой-то владела превосходно. Но обычно вину за все неприятные ситуации вешали на нее, хоть это и было нечестно. Но учителя как-то не стеснялись черных перьев, утверждая, что чтобы привести другого к свету, самому нужно прибегнуть к мраку. И было не поспорить. Разве что, если хватит храбрости и желания рискнуть белым пером, то можно было бы и попробовать. Что Елена и делала, всегда отстаивая свои права и тем самым нарушая один из законов света: «Будь кротким!». Что ж, в Эдеме любили храбрых, но не любили дерзких.
Кэролайн сидела на огромном дубе, раскинув крылья и свесив ноги. Позади нее расположилась Бонни, которая материализовала свои крылья лишь для того, чтобы убедиться, что они стали чуть белее. Через минуту разглядывания она удрученно вздохнула, коснулась медальона на шее и крылья тотчас исчезли.
- Сегодня чудное утро, правда, Елена? Сегодня на Древе Жизни расцвело сразу три тысячи цветов. Похоже, рождаемость в человеческом мире возрастает! Новые люди, новые жизни, новые эйдосы. Надеюсь, эти люди будут хорошими и после смерти их души попадут к нам и станут жить здесь в радости и согласии целую вечность. Вот тебе, Бонни, когда-нибудь было интересно, кем ты была в прошлой жизни? – Кэролайн вдохнула чудный запах цветов и толкнула Бонни в бок.
- Кэр, из-за тебя я выронила флейту. Придется спускаться! – она спрыгнула с дуба. Высота, на которой сидели девушки, была немаленькой. Любой человек, упавший с такого высокого дерева, непременно переломал бы себе все кости. Но бессмертным стражам такие высоты были нипочем. Уже через мгновение Бонни вновь сидела на ветке и прятала флейту в футляр.
- Так, что там с прошлой жизнью? – настаивала Кэролайн.
- Хм, Кэр, ты прекрасно знаешь мое отношение к прошлым жизням и вечности в целом. Будь моя воля, я родилась бы простым человеком или хотя бы простой ведьмой, которая бы в один прекрасный момент состарилась и умерла, предварительно нарожав кучу детишек, - девушка фыркнула, показывая, что ей вовсе не хочется говорить на эту тему.
- Простой ведьмой? Простой ведьмой, которая сначала бы отучилась в какой-нибудь средней волшебной школе, а потом уехала бы жить и зарабатывать на магической радиостанции где-то на Лысой Горе, вышла бы замуж за мага-недоучка, родила бы восьмерых детей и лопатой бы зарубила каждого, кто хоть слово бы им сказал про вечную жизнь?
- Откуда ты всего этого набралась? Лысая Гора… Брр, там нежити больше, чем в предместьях Тартара. И жулики на каждом шагу. Там умрешь раньше, чем успеешь сыграть защитную мелодию! Как там вообще выживать можно? – Бонни поежилась. Слухи о Лысой горе ходили не самые лестные, что, впрочем, никоим образом не мешало наплыву туристов и тех, кто хотел бы устроить себе сладкую жизнь. Говорить, что светлых магов там было «раз-два и обчелся» не стоит.
- Откуда надо, оттуда и набралась! Так одна лысогорская ведьма говорила... Ну, не совсем так говорила. Я немного переиначила, - поспешила поправить себя Кэролайн, видя удивленный взгляд Елены. – А вообще, это даже хорошо, что там условия выживания не очень. Там хоть темных и полно, но прямых слуг Мрака там нет. Только ведьмы да колдуны. Эйдосы свои они хоть под расстрелом не отдадут – знают, что душа никаких богатств не стоит. Никаких резиденций Мрака, никаких шпионов Лигула. Тишина.
- И это странно. Во всех, даже самых опасных магических городах есть резиденции и Мрака и Света, а на Лысой Горе – вообще ничего. Даже комиссионеры не ходят, - задумалась Елена.
- Я же говорю: эйдосов там не достать. Светлым там делать нечего: у некоторых тамошних магов от Света такая защита, что не успеешь и флейты достать, а тебя уже прихлопнули. А у Мрака с этим местечком связанны не самые приятные воспоминания. По крайней мере, я так увидела во Всевидящем Зеркале, - Кэролайн извлекла из сумочки розовую пудреницу.
- И не боишься? Это все-таки черномагический артефакт. В Эдеме таким вещам не место. По головке нас за такое не погладят, если найдут! – Бонни, боязливо, посмотрела на такой простой предмет женской косметички, но таящий большую магическую силу. И как Кэр только додумалась замаскировать Всевидящее Зеркало под зеркальце из обычной пудреницы?
- О, Боже, за что мне это? Бонни, ты прекрасно понимаешь, что про эту вещицу уже знает весь Эдем, все Семь небес и уж тем более Прозрачные Сферы! Если бы это было опасно, у меня бы это уже давно отобрали! Да, Зеркало почти прямиком из Тартара. Потом оно попало на Лысую Гору, где передавалось из поколения в поколение в семье одной полуночной ведьмы, после одна непутевая колдунья продала его светлому магу, который через некоторое время встретил жительницу Эдема – мою мать. Это вещь моего отца, и я не думаю, что он отдал бы мне ее, если бы знал, что она опасна, или что из-за нее у меня были бы из-за нее проблемы, - Кэролайн тяжело вздохнула, и открыла пудреницу. Зеркальце казалось самым обычным, не магическим. Но с его помощью можно увидеть все, что хочется, кроме будущего.
- Покажи мне количество Света и Тьмы в Эдеме! – в Зеркале замелькали огоньки, а через секунду возникла карта Эдемского сада. Сад окружало большое облако Света, как и положено, но около Главных Ворот был сгусток Тьмы. Мрак еще не пробился в сам Сад, но толпился у входа.
- Откуда перед Эдемом Мрак? Это же невозможно! – недоумевала Елена. Всегда им говорили, что Эдем – неприступная крепость, которую Мрак никогда не сможет увидеть. Но, похоже, столько лет подряд их обманывали.
- Это темные эйдосы у Ворот. Похоже, после того как потенциальный Повелитель Мрака переметнулся на нашу сторону, а их бывший барон получил после смерти полное прощение Света, произошел некий коллапс и темные души потянулись к Эдему. В общем, мир перевернулся! – голосом учительницы объяснила все Бонни.
- Арей не единственный барон Мрака, которому дали прощение. По моему, был еще какой-то мечник из Тартара, после смерти попавший сюда. Но никаких коллапсов, перемешиваний и путаницы с эйдосами не было. А Повелитель… Сейчас, если разобраться, то у Мрака вообще нет Повелителя. Буслаев сбежал к Свету, Кводнон окончательно убит, а из Лигула Повелитель ни к черту. В нем самом ведь силы нет, он за счет своей ученицы сейчас правит. Не будь этой девки, он бы так и сидел в своей Канцелярии, бумажки разгребал, - фыркнула Кэролайн и захлопнула пудреницу.
- Похоже, ты вообще не знаешь значения Канцелярии Мрака. Он отнюдь не бумажки там разгребал. Бумагами в резиденциях занимаются и в разных отделах. А Канцелярия – одно из важнейших учреждений Тартара. Где ты была, когда мы это изучали?
- Бонни, может, я и действительно не знаю значения всех этих Канцелярий и резиденций, но я отлично знаю одно: у Тартара всего три уровня и куча глупых шпионов, а на стороне Света семь небес и Прозрачные Сферы. Причем, уничтожить Сферы никто не сможет, как бы силен он не был. А в Сферах у каждого стража есть Хранитель, который всегда придет на помощь к своему подопечному. Сила Света очень велика, и весь Мрак у ворот Эдема не представляет никакой угрозы! – Елена же отрицательно закачала головой.
- Кэр, ты же сама сказала, что раньше такого не было, несмотря на то, что эйдосы темных иногда пробивались в Эдем. Мрак никогда не подходил так близко. Видимо, отсутствие Повелителя сыграло им только на руку. Первое небо и Сад уже не такие безопасные и, я думаю, что в Прозрачных Сферах об этом уже знают, но не хотят поднимать паники. А если, ситуация ухудшится, то к нам обязательно пришлют проверяющих с третьего неба, и угадайте, за кого они возьмутся в первую очередь? За тех, у кого темные крылья.
- Глупости. Не думаю, что нам устроят взбучку за это. В Восточном Секторе тоже полно стражей с темными крыльями и никто на это внимания особо не обращает, - отмахнулась Бонни. Но Кэролайн, кажется, была согласна с Еленой:
- Может, они и не обратят внимания на тех, кто имеет черные перья, но они точно не оставят незамеченными тех, кто посмел хранить в Эдеме черномагический артефакт, - она сжала в руке пудреницу. – Надеяться, что нас не накажут – глупо. В лучшем случае – отберут Зеркало. В худшем – флейту, крылья и вечность. Причем, на первое я как-то не рассчитываю. Вряд ли с нами будут сюсюкаться, если дело касается Мрака. Нам и так многое прощали, но если все действительно так серьезно, как говорит Елена, то…
- То в Эдеме нам больше делать нечего! – продолжила за нее Елена.
- Намекаешь на побег?
- Намеки? Какие намеки? Я лишь говорю, что Эдем мы все равно покинем. А каким образом: выкинут нас отсюда с позором или мы сами уйдем – это только в наших руках.
***
Когда на Сад опускалась ночь, жизнь здесь замирала. Не было слышно ни птиц, ни жучков, ни разговоров. Все расходились по домам и засыпали. Эта ночь была иной. Все копошились, во всех домах горел свет, а на Светлой Аллее – главной улочке Западного сектора – было полно народу, и все что-то бурно обсуждали. Елена, Кэролайн и Бонни в этот момент возвращались с «воздушной прогулки», а сейчас наблюдали за сборищем с безопасной высоты, прячась в густых кронах вековых Эдемских сосен. Несмотря на большое расстояние, все слова собравшихся стражей девушки прекрасно слышали. Громче всех говорила мисс Шмир, та самая учительница флейты. Сегодня она вновь нацепила на себя образ полуночной ведьмы и говорила очень серьезно:
- Мир перевернулся! В цитадель Света пробрался Мрак и запустил своих шпионов. Более того, эти шпионы когда-то служили на нашей стороне и находятся здесь, в Эдеме. Нас предали! Как они посмели посягнуть на нашу святыню – хрустальный шар самого Троила! Троил оказал нам такое доверие, оставив здесь свой шар, а мы его предали! Пусть предатели катятся в Тартар! – вскрикнула она, всплакнув.
- Но кто мог выкрасть шар, если никто, кроме самого Троила и некоторых старших стражей, не знал, где он находится? – заинтересовался кто-то из толпы.
- Значит, кто-то использовал магию, чтобы его найти! – отозвался еще кто-то. Дальше начались споры на тему: «А восприимчив ли хрустальный шар Троила к поисковой магии?». Когда кто-то все же доказал, что магия поиска на шар ни за что не подействует, совсем молодой страж, которому скоро стукнет лишь четырнадцать тысяч лет, высказался:
- Никакая поисковая магия не действует. Кроме магии Всевидящего Зеркала, - услышав это, Кэролайн отшатнулась. - Всевидящее Зеркало было изготовлено в личной мастерской Двуликого Кводнона искуснейшими темными магами. Зеркало имело такую силу, какой не имел ни один из существующих тогда артефактов. Оно было большим, во всю стену, и Кводнон часто любил в него заглядывать. Но потом началась война Света и Мрака, во время которой Кводнон был обезглавлен. После победы Света началось уничтожение всех артефактов Мрака, к которым был открытый доступ. Зеркало было расколото, а его осколки несколько тысяч раз переплавлены Светом. Когда удалось превратить артефакт Мрака в артефакт Света, было выплавлено зеркало, которое сейчас висит в кабинете Троила. Но оно уже утратило силу Всевиденья и способно только указывать положение некоторых вещей. Например, с его помощью можно найти потерянные ключи. Но есть легенда, что когда стражи складывали все артефакты в кучу, чтобы поджечь их магическим огнем, один осколок зеркала выпал и его никто не заметил. Полуночная ведьма подобрала его, в чьей семье он и остался на долгие годы. Там, где сжигали артефакты, сейчас находится город Лысая Гора, - мальчик закончил рассказ. Все слушали его внимательно. И, кажется, все догадались, у кого сейчас находится злополучный осколок. Вскоре, в толпе зазвучали имена: «Кэролайн, Бонни и Елена». Девушки, услышав имена, немедленно ринулись к северной стене за озером Познания. Они уже поняли, что в данной ситуации побег – единственный выход. Стена была невысокой – метр высотой. Кажется, перепрыгнуть через нее достаточно просто. Но именно эта простота и показалась девчонкам подозрительной. Нельзя вот так просто сбежать из Эдема.
- Что же делать? – запаниковала Кэролайн. Своим чутким слухом она уже слышала, как крылья десятков стражей рассекают воздух. Еще минута – и они пойманы.
- Зеркало, спроси у Зеркала! – сообразила Бонни. Она стояла, то и дело, озираясь на небо и рощу. Неизвестно, с какой стороны придет опасность.
- Руна! Черномагическая руна телепортации! – Кэр начала дрожащими руками углем выводить на стене руну. Но получилось довольно коряво. Более спокойная Елена выхватила уголь из рук подруги, быстро начертила руну и дождалась, пока ее контуры вспыхнут магическим светом.
- Стоять! – прямо перед девушками опустился златокрылый страж. Похоже, тревога в Эдемском саду взволновала и третье небо, раз оттуда уже прислали солдат. Златокрылый поднес флейту к губам, начиная боевую мелодию, но Елена успела притянуть подруг к руне. Руна вспыхнула ярким синим светом, а после погасла и стерлась. Златокрылый опустил флейту. Его подкрепление из десятка стражей с третьего неба подоспело не вовремя. Елена, Кэролайн и Бонни уже успели улизнуть из Эдемского сада в человеческий мир. Теперь их будут разыскивать там.

Пыльный, жаркий город. Темный и пустой, словно тень. И люди в нем словно тени. Вечно торопящиеся, с головами, полными мыслей и абсолютно пустыми сердцами. Они ходили по пыли, дышали пылью, а пройдет десяток-другой лет и они тоже станут пылью. И воспоминания о них превратятся в пыль. Они и сами сейчас вряд ли бы вспомнили имя своей прабабушки. Они умерли еще при жизни. Сколько из них сохранили свой эйдос в этой вечной гонке? Отдают вечность за бесценок, а ошибки свою осознают лишь в тот момент, когда Мамзелькина заносит над ними косу и ставит галочку в разнарядке. А дальше пустота и темнота. И лучше уж томиться в Тартаре, купаясь в раскаленной лаве, будучи безумным грешником, потеряв силы и память о свете, чем совсем ничего. Чем холод одиночества в пустоте. Но много ли людей понимали это? Большинство продолжало отдавать эйдосы вездесущим комиссионерам – крайне неприятным созданиям мрака, и суккубам – бесполым тварям, которые не имеют своего истинного облика, но могут перевоплотиться в кого угодно – хоть в прекрасную девицу, хоть в сильного юношу. Хоть в кого. Могут принять облик даже тех людей, которые дороги тебе больше всего и которым ты отдашь все, что они только пожелают. Коварная магия и хитрые уловки – все это лишало простого смертного всего, что он имел. И так каждый день по всему миру. Все, что имело значение, превращается в пыль.
Такими Елена видела если не все, то большинство городов, в которых они побывали. В мире людей мрак цвел махровым цветом, пуская свои корни во всех, до кого дотянется. И это отталкивало светлых стражей больше всего. По всей логике легче всего было спрятаться в толпе и не высовываться, но чем больше они пытались слиться с простым человеческим обществом, тем больше понимали, что тоже начинают тонуть во мраке. Хоть и были светлыми, тьма настойчиво пыталась пробраться в их сознание и иногда – с успехом.
- Бонни, а сколько стражей за всю историю сбежали из Эдема? – как-то поинтересовалась Кэролайн. Она могла бы задать этот вопрос Всевидящему зеркалу, но, ввиду последних событий, предпочитала использовать магию лишь в случае реальной угрозы жизни. В остальном девушкам приходилось обходиться своим трудом. Лишь летали они по-прежнему много.
- Всего тринадцать. Это мы трое, небезызвестная многим слугам света изменница Дафна (ее, кстати, благополучно вернули в Эдем), Корнелиус, Сарина, Рафс, Дейн, Гейлина, Коллин, Натин, Лорен и Кастор, - со знанием дела перечислила имена Бонни. Она знала всю историю магического мира. Всю историю света, мрака, магов и даже людей. Но эти знания не особо ей помогали. Лучше бы она училась играть запрещенные боевые мелодии на флейте.
- И что они все? Что случилось с ними? Опустились во мрак или смогли сберечь себя для света?
- Дафна, Рафс и Натин хранили и хранят свет в своем сердце до сих пор. Корнелиус и Кастор исчезли бесследно три тысячи лет назад. Их не обнаружили ни в одном из миров. Сарина и Лорен потеряли крылья и флейту во время боя с охотящимися на них златокрылыми. Дейн бродит где-то в Верхнем Подземье, связался с Полуночными ведьмами и помогает истреблять валькирий. Из чистого света он превратился в чистый мрак. Его бы на трон тьмы – и сейчас никакого Эдема и семи небес не было. Уничтожил бы все. Гейлина. Хоть она и сбежала из Эдема, свету до конца не изменила. Одна из тех, кто помогал в борьбе с Кводноном и уничтожении этого чертового зеркала, - Бонни поморщилась, глядя на сумку Кэролайн, где сейчас лежала розовая пудреница. – А судьба Коллина доподлинно неизвестна. Говорят, его крылья срезали комиссионеры, пока он спал.
- То есть, нет одного пути для бежавших? Не все скатываются в пучины тьмы? – с надеждой Кэр посмотрела на Бонни. Ответила за нее Елена:
- Конечно, нет. Мы сами должны решить, стоит ли впускать в сердце мрак. Похоже, действительно, все зависит от нас. Никто не властен над нашими решениями, никто не может сделать выбор за нас. Мрак, как и ничто другое, не подберется к нам и близко, если мы сами того не пожелаем.
Со дня этого разговора прошло уже четыре месяца. За это время девушки смогли-таки отыскать город, в котором могли бы скрыться. Это было довольно мрачное местечко с таким же мрачным названием Мистик-Фоллс. Почему люди так назвали этот населенный пункт было понятно лишь Бонни, которая рассказала о нечисти, которая когда-то царствовала здесь. Сейчас ее время прошло, и порождения Тартара забились глубоко в канализацию и прихлопнулись крышкой люка. По крайней мере, так думали все. А что произошло с нечистой силой на самом деле – непонятно.
Здесь было очень много комиссионеров и суккубов, как и в любом другом городе. И, как и в любом другом городе, более 50% населения уже ходило без эйдосов. Но все же мрак здесь не давил бетонной плитой на голову всем, кто от него отказывался, как в других городах. А в чем суть этого давления? Прогнешься, уступишь – и тебе станет легче его выносить, а после бетонная плита превращается в липкую жижу. Ты обрадуешься, понимая, что мрак – это совсем не тяжело, да вот только не заметишь, как сам превратишься в такую же липкую жижу, бесформенное существо. А вообще мрак имеет аромат роз и вкус гнилого мяса. Суровая правда, которой девушек научили в Эдеме. Хотя, они уже не могли быть уверенны в том, что все, что говорят в Эдеме – чистая правда.
«Мрак мрачный, человек человечный, правда правдивая, ложь лживая, масло – и то масляное. А вот светел ли свет – это еще надо проверить!» - говорил какой-то ученый-маг, который был гениален и, одновременно, безумен. Только сейчас Елена поняла смысл этих слов. Сколько людей, стражей, валькирий неосознанно служили мраку, утверждая, что служат свету? А сколько осознанно перешли к мраку, прикрываясь за маской света? Мрак может притворяться светом, может использовать свет в своих целях. От этого ничего не меняется – он остается мраком. А свет не может использовать мрак и оставаться абсолютным светом. Мрак всегда оставляет свои следы свету. Людей грызет совесть, магия валькирий обращается против самих валькирий, убивая их, а стражи получают черные перья. Елена невесело усмехнулась, вспомнив о черном крыле. Она сидела на лавочке в школьном дворе и перебирала свои новые учебники. Математика, химия, языки… Она так и не поняла, зачем среднестатистическому человеку в жизни понадобятся сложнейшие уравнения, формулы. Пройдет лет десять… Ой, да что там десять! Уже через год после выпускного бала ученики забудут все, чему их учили в школе. Мозг и память отлично фильтруют поступающую информацию, оставляя только ту, которая действительно нужна. Не то, что в Эдеме. Десять тысяч лет она потратила на изучение магических искусств. И все ей пригодится. Пусть, не сегодня и даже не завтра, но когда-нибудь – обязательно. В магии нет ничего лишнего, в магии нужно знать все.
Пока девушка рассуждала о смысле образования, о свете и человечности, Кэролайн уже успела перезнакомиться практически со всеми одноклассниками, а Бонни – исчезнуть в библиотеке с кучей книг.
- Как тебе школа? Мне кажется, здесь замечательно! – звонкий голос блондинки вырвал Елену из раздумий, заставляя вернуться в реальный мир.
- Школа? Забавное местечко. Здесь все такие шумные, смеются, подшучивают друг над другом. Вроде бы не со зла, а тому, над кем смеются неприятно. Да уж, такое, наверно, случается, когда мрак и свет сталкиваются, и получается что-то вроде злого добра. В Эдеме школа была тихим спокойным чистым местом, - Елена ностальгически вздохнула, а Кэролайн нахмурилась.
- Хочешь найти тихое спокойное чистое место в человеческом мире – иди в церковь. И то, обязательно найдется хулиган, который вместо того, чтобы слушать пастора, рубится в «Angry Birds» на своем айфоне. Вот только может быть так, что в этом хулигане света больше, чем во всех остальных тихонях, которые во время службы шевельнуться боятся. Люди, что с них взять? – махнула рукой Кэр. – А вообще, знаешь, я сегодня познакомилась с какой-то Эмбер. Интересная девчонка, правда, глуповатая. Так вот, мы с ней разговорились, начали вспоминать детство. Я ей наплела, что мы приехали из Ирландии, придумала какой-то нелепый случай «из детства», только чтоб ее убедить и немного развеселить. А она мне в ответ такую историю выдала! Простой человек посмеется и покрутит пальцем у виска, а на деле ведь плакать нужно!
- Что такое? – взволновалась Елена.
- Короче, когда этой Эмбер было пять лет, она засмотрелась на куклу, которая стояла в витрине магазина. Красивая, с длинными светлыми волосами, большими голубыми глазами, в пышном розовом платье с блестками и большим бантом. С ней шла сумочка и набор разных туфелек. Ясно дело, что стоила эта кукла недешево. Родители покупать отказались, и тогда Эмбер просто приходила к магазину, чтобы посмотреть на нее. И в один прекрасный день один мужчина сказал, что купит ей эту куклу, если она отдаст ему свой эйдос. Эмбер сначала ничего отдавать не хотела и пыталась избегать это незнакомого мужика. Но прошло немного времени, и он-таки уговорил ее. Она отказалась от эйдоса, передала его этому мужчине, пришла домой, а на следующий день бабушка с дедушкой подарили ей эту нечастную куклу! Представляешь? И какой же вывод?
- Комиссионер обманул девочку, забрал ее эйдос и пообещал куклу, зная, что эту куклу подарят ей бабушка и дедушка. Комиссионер – тварь, малышка осталась без вечности, - тихо ответила брюнетка. В уме она прикидывала, во сколько темных перьев ей обойдется слово «тварь».
- Комиссионер, оно само собой, конечно, тварь, и Эмбер тоже жалко. Только суть в другом: где ты видела, чтобы отбирали эйдосы у пятилетних детей? У ничего непонимающих, глупых деток, которые не знают значения души и вечности и готовы расстаться с ними из-за красивой игрушки.
- Жестоко. Как я поняла, ты клонишь к тому, что в этом городе мрак тише, но сильнее, подлее и коварнее, раз работают даже с детьми. Я уверенна, что Эмбер не единственная, кто лишился эйдоса в детстве, - Кэролайн кивнула и открыла сумочку.
- Я, конечно, могла бы узнать, что происходит в этом милом городишке, - она повертела в руках пудреницу, - но не стану. Слишком опасно, что засекут. Флейта тихо-мирно лежит под матрасом. Никакой магической активной. Тишина и спокойствие, - Кэр закрыла лицо руками. – Без магии я начинаю загибаться. Как скучен человеческий мир! Пойду, утоплю печаль в бессмысленных разговорах со своими новыми подругами и клубничном коктейле, - блондинка ушла. Елена лишь удивилась перепадам ее настроения. Минуту назад она была веселой, потом тала серьезной, а теперь опустилась в полное уныние. Но пройдет еще несколько минут, и она вновь превратится в веселую девчонку. Ах, эта Кэролайн!
Уроки в человеческой школе шли долго и нудно. Время для Елены тянулось, как холодные макароны. Хотелось поспать, поесть, поиграть на флейте и лететь. Причем, хотелось всего и сразу. Иногда ее брал страх, что вдруг после такой продолжительной паузы она забудет все мелодии, забудет, как дышать во время игры и как шевелить пальцами. Но она брала в руки флейту, перебирала пальцы, не приближая инструмент к губам, начинала дышать. И успокаивалась, что все в порядке. Но больше всего она боялась, что станет слишком приземленной. Такой, как простые девчонки, забудет, кто она есть. И это было действительно страшно.
После очередного и последнего на сегодня урока, Елена вновь вышла на школьный двор. За те сорок минут, что девушка провела в здании, школы погода успела измениться. Небо заволокло тучами, поднялся легкий ветерок. За деревянным столиком она заметила одинокого подростка. Его волосы были растрепаны, глаза смотрели в пустоту. Заметив взгляд Елены, парень прячет в карман кофты прозрачную желтую коробочку.
- Только не это! – Елена, тяжело вздыхая, направилась к подростку. Тот, увидев, что девушка идет к нему, поспешил сбежать. Но Елена добавила шагу и смогла-таки догнать беглеца.
- Что это еще? Ты опять под кайфом? – она сунула руку к нему в карман и достала пачку таблеток. На этикетке красовалась надпись «Роксана Гилберт. Городская больница Мистик-Фоллс». – И не стыдно?
- За что мне должно быть стыдно? Разве что за то, что какая-то непонятная девчонка следит за мной, как за маленьким дитем!
- Саймон, это таблетки твоей сестры. Твоей погибшей сестры! – Елена понимала, как плохо сейчас парню, но не знала, как на него воздействовать.
- Ей они не помогли, - глаза Саймона потухли, а голос стал тихим, но жестким. - Пусть помогут хоть мне! – он попытался вырвать коробочку из рук девушки.
- Ну, уж нет! – она открыла крышку, высыпала все таблетки на землю и втоптала их в грязь. Парень пришел в ярость.
- Что ты творишь?
- Я обещала Дженне присматривать за тобой – я и присматриваю и не даю тебе совершать глупости.
- Зачем? Ты мне чужая! Я не доверяю тебе и в помощи не нуждаюсь! Отстань от меня!
- Относись к даме уважительно. Хотя бы потому, что она тебе действительно чужая! – чей-то властный голос раздался за спиной у Елены. Она обернулась и увидела высокого парня. Он изучающе смотрел на девушку, как на картину в галерее. Восхищаясь и одновременно прицениваясь. Елена, непривыкшая к таким взглядам, сразу покраснела и отодвинулась от незнакомца. – Вы позволите? – он взял ее тонкую горячую ладонь в свою прохладную руку и прикоснулся к ней губами.
- Ты ведь Елена? Я Деймон, брат твоего одноклассника Стефана Сальваторе. Старший брат!
- Ах, Стефан. А вы так сильно интересуетесь жизнью брата, что даже заглядываете в школу?
- На самом деле, я первый день в городе. Стеф еще даже не знает, что я приехал. Хочу сделать ему сюрприз! – его голос оставался властным, но не таким громким и звонким. Он становился мягче, тише, нежнее. Елена стояла, словно погруженная в транс, слушая его голос и глядя в его ледяные глаза. Ее сильный, тренированный разум сопротивлялся внушению. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, поняла, что свободна от воздействия гипноза. Она никогда раньше не сталкивалась с вампирами, а потому не смогла сразу определить в Деймоне и Стефане страшных хищников.
- А вот и Стефан! – Деймон увидел своего брата и приветливо помахал ему рукой. Тот лишь подозрительно прищурился. – Нам пора прощаться, мисс Елена! Надеюсь, встретиться с Вами вновь!- Деймон сделал несколько шагов прочь от Елены, а вскоре скрылся в толпе снующих школьников.
- Ну, пойдем-те по домам? Уроки окончены, как и все остальные дела! – к Елена подбежали Кэролайн и Бонни.
- Да, конечно.
***
- Так, значит, этот Деймон пытался тебя загипнотизировать? Странно и глупо! – фыркнула Кэр, услышав историю о сегодняшней встрече Елены.
- Как знать, как знать! Мы так мало знаем об этом мире. Даже непонятно, по чьим правилам мы играем теперь. Света или тьмы, - тяжело вздохнула Бонни. – Смотрите! – встревоженно вдруг произнесла она. Подруги посмотрели туда же, куда и Бонни. Хиленький мужичок вился вокруг девочки лет десяти, что-то приговаривая ей про отличные оценки в школе, море красивых платьев и игрушек. Поначалу наши беглые стражи не били тревогу, но поняли, с чем связались, когда с губ мужичка сорвалось короткое, но такое весомое слово: «Эйдос».
- А ну стоять! – Елена и Бонни кинулись к комиссионеру. Кэролайн взяла девочку за руку и увела с того места, где два стража света решили устроить расправу над слугой мрака.
- Сейчас съежу кому-то сдвоенной боевой мелодией по пластилиновой морде! Будешь знать, как к детям лезть! – Елена вытащила из высокого сапога флейту, поднесла ее к губам, но была остановлена подругой. Мулатка жестом показала Елене успокоиться. Комиссионер, увидев, что никто не собирается его убивать кинулся наутек и бесследно исчез.
- Зачем ты остановила меня?
- Играть на флейте сейчас все равно, что стрелять сигнальными ракетами из леса. Обнаружат за пять минут, если не меньше. Опомниться не успеем, а здесь уже будет отряд златокрылых. Нельзя.
- Ведь эта дрянь доложит начальству, что в городе стражи. И эта информация обязательно просочиться на Третье небо и за нами отправят солдат. А если и нет, то нами займется непосредственно мрак. И я даже не знаю, что из этого хуже.

Противный звук металлического будильника заставил Елену вздрогнуть. Выключив надоедливый прибор, девушка обратно плюхнулась в кровать. Веки слипались, а голова казалась чугунной. Сегодня она вновь заснула под утро. В этой комнате вообще было очень трудно спать. Елена почти физически ощущала здесь присутствие бывшей хозяйки комнаты – покончившей с собой Роксаны Гилберт. Роксана не выдержала всех навалившихся трудностей: смерть родителей, страшный диагноз, инвалидность. Самым простым выходом из ситуации она нашла свою кончину: и ей легче, и брат с тетей освободятся от такой обузы, как беспомощная инвалидка. Она поступила крайне глупо, но могла ли Елена осуждать ее? Нет. Она ведь не знала, что творилось у бедняжки в душе. Она знает только, что она жила в этой комнате. И до сих пор живет.
Запах кофе и свежих булочек, донесшийся с кухни, заставил Елену распахнуть глаза и подняться. Дженна готовила редко, но метко. Ради такого случая можно было пожертвовать минутами драгоценного сна. Приняв душ и переодевшись, Елена выглянула на кухню. Саймон сидел с надкусанным пирожком в руках, медленно, не касаясь стенок чашки, размешивал чай и пустым взглядом смотрел в телевизор. Он был вновь не в этом мире, а там где-то далеко, в его личном мире, где нет слез, обид, смерти и надоедливых девчонок, которые занимают комнаты близких тебе людей. Дженна же, реалистка до мозга костей, с вполне земным выражением лица, вытирала лужу разлитого чая.
- Вот чуть зазеваешься, посмотришь не туда, скажешь что-то, шагнешь не в ту сторону – и все усилия насмарку. Приходится начинать заново. Может, во второй раз будет проще. Больше опыта, меньше ошибок допустишь. А, может, и нет. И так всю жизнь, - вздохнула она, наливая вторую чашку ароматного напитка.
- Ты всего лишь разлила чай, - фыркнул Саймон, вернувшийся из своего астрального путешествия. Дженна кивнула.
- Да, сегодня чай. А вдруг завтра я жизнь чью-то сломаю? Одна маленькая ошибка, неосторожное движение может повести за собой целую цепь последствий. Представь, стою я в ресторане и нечаянно роняю кошелек. Наклоняюсь, чтобы поднять, а когда разгибаюсь, то случайно толкаю официантку. Та роняет поднос на какого-нибудь важного дядьку в дорогом костюме. Весь костюм в салатах, картошке, вине. А ему через двадцать минут надо на важное совещание с инвесторами. Не явится же он туда в таком виде? Он едет домой, моется, переодевается. Опаздывает на встречу. Инвесторы отказываются с ним работать. Фирма разоряется. Сотни людей остаются без работы, без денег. А все из-за того, что я, такая криворукая, уронила кошелек! – Елена с пониманием кивнула. Она слышала о существовании неудачливых вещей. За ними тянется куча событий и большинство из них – неприятности, порой – крупные. Но некоторые умники, обладающие магией, умудряются использовать неудачливость этих вещей в своих целях. Они просто крадут эти вещи при помощи волшебства и пользуются ими. И ему хорошо, и бывший хозяин вещи избежал неприятностей.
Елена взяла аппетитно пахнущий пирожок. Мягкое сладкое тесто и вишневая начинка таяли во рту, оставляя незабываемое послевкусие. Девушке показалось, что это – самое вкусное из всего, что она ела. Последние четыре месяца она к Кэр и Бонни питались в основном фаст-фудом и салатами из школьной столовой. От Эдемских деликатесов они уже давно успели отвыкнуть.
- Потрясающий вкус! Ты просто мастер, Дженна, - женщина смущенно махнула рукой.
- Привезла рецепт из Парижа. Одна моя знакомая работает там, в ресторанчике, поваром вот и подкинула рецептик, но только для личного пользования.
После завтрака Елена отправилась в школу на своей новой машине. Ровный гул мотора нравился ей, но она пока не могла найти звука, который был бы лучше свиста ветра в ушах, когда, раскрыв крылья, поднимаешься на небывалую высоту и кружишь над землей. Людей оттуда вовсе не видно, с трудом можно различить черные точки домов. Поля, леса, степи - все они кажутся лоскутками большого одеяла, которое укрывает Землю. Взмываешь еще выше. Становится холоднее и редкая птица встретится на твоем пути. Лишь орлы и ястребы, выслеживающие отсюда, с высоты в пятьсот, а то и выше, метров малюсенькую рыбешку в огромном океане. Елена, хоть и сверхъестественное существо, может лишь позавидовать его острому зрению. Зато, у нее крылья куда мощнее, чем у этой гордой птицы. Рискуя замерзнуть, девушка решается снизиться. Смотрит вниз и восторженно вздыхает. Облака прямо под ее ногами. Мягкие, пушистые и практические неосязаемые. Вьются кудряшками или стелятся, как ковры на небосклон. Орел уже далеко внизу. Солнце слепит глаза. Раздается удар, громкие звуки, крик. Воздушная яма? Вряд ли. Возможно, светофор. Светофор? Господи Боже!
Елена распахивает глаза и обнаруживает перед собой полотно дороги и зеленый автомобиль. Рыжая девушка, обладательница зеленого авто, истошно визжала, осматривая вмятину на бампере. Елена вылезла из своей машины.
- Что вы наделали? Я сейчас же звоню в полицию или же вы мне оплачиваете ремонт. Прямо сейчас, - закричала рыжеволосая девушка. «Истеричка» - подумала Елена и тут же одернула себя, чувствуя зуд в невидимых крыльях. Она живо представила, как еще одно перо окрашивается в черный цвет. Денег в бумажнике хватало только на обед и, возможно, покупку каких-то мелочей, но не оплату ремонта бампера этого зеленого «Кадиллака».
- Давайте забудем об этом инциденте, - попросила Елена. Лицо рыжей девчонки приняло бесстрастное выражение.
- Я забуду, - произнесла она.
- Вот и хорошо, - Гилберт села в свою машину, тоже немного поцарапанную, и отправилась в школу. «Ну, и ну. Светлый страж называется! Сбежала с места преступления. А ведь сама виновата, меньше мечтать надо на дороге. Еще и магию использовала, глупая! Хотя, это же не флейта. Возможно, не заметят» - ругала себя Елена. Она, Кэролайн и Бонни уже давно отказывали себе в полетах. Над городом сновало много златокрылых, да и перед Мраком светиться не хотелось лишний раз. Медальоны с крыльями прятались под кофты, дабы никто не заметил их розового свечения, розовая пудреница Кэр давно спокойно лежала шкатулке с замочком, а шкатулка – под диваном. Флейты девушки все-таки носили с собой, на всякий случай.
Ах, к черту! Елена свернула с дороги на загородное шоссе проехала несколько сотен метров и остановилась где-то в лесной полосе. Она уже решила: если подняться на хорошую высоту, то с земли ее никто не заметит. Златокрылые? Удерет. Но больше нельзя терпеть. Она уже видела, как изменяется ее организм. Волосы выросли на три сантиметра. В Эдеме на это понадобилось бы 400 лет, не меньше. Она становится более приземленной, как человек. Меньше магии. Она словно вытекает из нее. Кэролайн этого не чувствует. Бонни – тоже. Елена же теряется в этом круговороте человеческой жизни и лишается магии по крупицам.
Она раскрыла крылья. Все тоже черное левое крыло и светлое правое. Впрочем, уже и на правом успело появиться семь черных перышек. Этот факт Елену совсем не радовал. В человеческом мире процесс ее «омрачения» происходил куда быстрее и результативнее. И тот парень, Деймон, все никак не выходил у нее из головы. Он слуга Мрака, не иначе. Возможно, даже суккуб. Хорошо замаскированный, иначе страж раскусила бы его в два счета. Суккубы проникают в наше сердце и душу, выискивая там наши тайные желания. Неужели, Деймон – ее идеал? Неужели, его образ собран по крупинкам из желаний и мечтаний, которые суккуб нашел в сознании стража? Но он был настолько реальным, таким настоящим, что признать его за суккуба было просто невозможно. А, может, просто Елена потеряла все свои навыки? Насчет магии – неизвестно, но сейчас удастся проверить, какова она в полете.
Взмах, еще взмах, отталкивается от земли и вот, Елена уже в воздухе. «Как непривычно!» - с печалью подумала она. Крылья держали ее уверенно, а воздух наполнял легкие небесной свежестью. Свет солнца не слепил. Солнце – тоже творение Света и легко узнает своих. Вообще, с Солнцем связаны самые разные истории. Сначала это был просто источник тепла и света. Потом стражи придумали использовать его лучи при создании стен Эдема, потом воины Света научились черпать из него огромную энергию. А во время войны Тьмы и Света, Солнце начали использовать как оружие массового поражения против некоторых воинов Мрака.
Темные крылья рассекали воздух, поднимая Елену на еще большую высоту. Люди стали казаться маленькими точками. Лишь только великаны-сосны смотрелись с высоты по-прежнему величественно. Но наслаждаться полетом приходилось недолго. Где-то вдалеке девушка заметила золотую молнию. Она очень быстро рассекла небосклон, а потом сверкнула уже в другом месте. «Златокрылые» - сразу догадалась она и начала спускаться. Но в непроходимом лесу негде было приземлиться. Лишь через пять минут парения над сосновым бором ей удалось разглядеть обширную поляну с маленькой постройкой. Еще одна золотая молния сверкнула где-то над головой девушки. Елена спустилась еще ниже и убрала крылья. Падение на твердую, не тронутую травой землю, было не из приятных. Но кто говорит об удобствах, когда тебя в любой момент могут схватить? Еще несколько молний. Елена услышала, как где-то недалеко в лесу приземлилось несколько златокрылых. Почувствовав присутствие воинов Света, крылья на шее начали обжигать кожу, светиться ярким бронзовым светом. Спрятав их под куртку, Гилберт кинулась в каменную постройку с надписью «Lockwood». Тяжело дыша и подглядывая в маленькое окошечко, светлый страж сидела в склепе. Один златокрылый появился около железной ограды и, вытащив флейту, зашел на территорию кладбища. Узорные, но уже сто лет как ржавые, ворота протяжно заскулили. Буковка “L” на одной из створок ворот блеснула ржавчиной на ярком солнце. Златокрылый шел медленно, обходя все надгробия. Он никуда не торопился. Убежище Елены было слишком очевидно, и выйти оттуда ей не представлялось возможным. Она отошла от окошка и сползла по стене на холодный каменный пол. Шансов уйти не было. Вот и все – финита ля комедия. Наверно, они уже вышли на Бонни и Кэролайн. А если нет, то в скором времени обязательно выйдут. Крылья, казалось, сейчас прожгут дыру в теле Елены. Но на деле этот жар был магическим, не наносящим никакого вреда телу. Девушка уже слышала шаги стража. Слышала, как ломаются сухие ветки под его ногами, и шуршит высохшая листва. Деваться некуда. Или…
В серой стене склепа вдруг начали вырисовываться серебряные узоры. Со стен они медленно переползли на каменный саркофаг, опутывая его паутиной витиеватых рисунков. Среди них Елена с трудом узнавала две светлые руны. Пятое измерение и телепортация. Вдруг, это проделки златокрылых, чтобы заманить ее в ловушку? Но это слишком подло. Свет этим не занимается. И цвет – серебро это не третье небо. Это что-то повыше. Во всяком случае, терять ей уже нечего. Елена с трудом отодвинула каменную крышку и обнаружила в саркофаге уже истлевший труп. От красивых похоронных одежд остались изъеденные лохмотья. Серебряные узоры забрались внутрь саркофага и опутали скелет серебряным коконом. Через секунду он испарился, оставляя после себя запах гнили и, что странно, лаванды. Испарился вместе с каменным дном своего хранилища. Недолго думая, девушка прыгнула в зияющую черноту. Она услышала скрип, и вскоре ее окружило ослепляющее серебряное свечение. Не в силах глядеть на такой яркий свет, Елена зажмурилась, а открыла глаза лишь тогда, когда приземлилась на что-то мягкое. Когда златокрылый вошел в склеп он не обнаружил Елены. Лишь закрытый каменный саркофаг с догнивающим трупом. И никаких следов магии. «Чистая работа, - оценил страж. – Не думал, что младшие Эдемские стражи способны на такое!»
На желтой траве рядом со школьным двором, где и лежала Елена, исчезали серебряные руны и узоры. Телепортационный круг уже пропал, осталось только пятое измерение. Елена поднялась, отряхнулась и, дождавшись, пока серебряный свет потухнет, пошла в школу. В просторном и по больничному стерильном коридоре ее ждали Кэр и Бонни. Выглядели они вполне нормально. Только лицо блондинки немного омрачало волнение.
- Где ты была? Ты опоздала на два урока! Таннер рвал и метал. Сегодня ведь был контрольный тест по истории, - напала на девушку с нравоучениями Бонни. Она, как патологическая отличница, не терпела от других нежелания учиться.
- И тренировка группы поддержки, - добавила Кэролайн. Елена виновато вздохнула.
- У меня были проблемы. Я спасалась от златокрылых, - Кэр вздрогнула.
- Они уже в городе? Как они так быстро вышли на нас? Мы ведь не использовали магию, не летали и вообще были тихими, как мышки, - затараторила блондинка.
- Я не знаю. Они сейчас кружат над городом. Но это не самое странное, - почему-то Елена решила умолчать, что летала и использовала магию. Нет, она ведь совсем чуть-чуть. Ну, не могли ее обнаружить так быстро из-за такой ерунды. Или могли? У златокрылых свои штучки. - Бонни, на каком небе используется серебро для магии?
- Ни на каком. На третьем золото, а, начиная с четвертого, в ход идут драгоценные камни. Серебро – это высшая светлая магия, если мне память не изменяет. Но ни на одном из небес она не работает, - со знанием дела ответила Беннет.
- В общем, расклад такой. Спасение ко мне пришло в виде серебряных рун, взявшихся буквально из ниоткуда. Открылся телепортационный ход и вот – я здесь. Но если это не небеса о нас заботятся, то кто? Да еще и используя высшую светлую магию. И с чего бы вообще Свету нам помогать? Мы же предательницы и в розыске! – Бонни пожала плечами. Она сама мало понимала, что происходит.
- Это комиссионеры о нас разболтали златокрылым. Они ведь светлых боятся до дрожи. Эти пластилиновые морды все, что угодно расскажут, если на них флейту навести. Все тайны и секреты. Вплоть до того, в каких трусах ходит их барон и какие конфеты нужно его дарить секретарше. Это они нас сдали, - догадалась Кэролайн. У нее, как у любой натуральной блондинки, несмотря на некоторую недалекость, бывали проблески ума. Такие яркие, что затмевали всех тех, кто казались до этого невероятно умными.
- Верно, - кивнула Бонни. – Как я сама до этого не дошла? Тот комиссионер, которого мы видели неделю назад… Да уж, глупо было предполагать, что он унесет тайну нашего пребывания в Мистик-Фоллс вместе с собой в Тартар, - мисс Беннет была расстроена. Отчасти тем, что златокрылые добрались до них. Отчасти тем, что сейчас себя самой умной проявила Кэролайн, а не она сама.
***
Особняк Сальваторе встретил Елену звенящей тишиной. Интерьер дома напомнил Елене о приемных залах дворцов третьего неба. Разумеется, эти залы младший страж из Эдема видела лишь на картинках, которые притаскивал один златокрылый, влюбленный в Кэролайн, но все же она запомнила витиеватые узоры и шоколадные тона. И в особняке Елена находила что-то неуловимо знакомое. Вообще, все в этом доме казалось таким вечным и нетронутым. Как будто на софе никто никогда не сидел, на стол никогда никто ничего не ставил, а окна никто не открывал. Только бутылка виски и полупустой стакан, оставленные на столе, говорили, что здесь все-таки живут люди. «Полупустой стакан? Почему полупустой? Наполовину полный! Страж из Эдема должен быть настроен оптимистично всегда!» - одернула себя девушка.
- Мисс Елена? Я знал, что мы увидимся, но не думал, что так скоро, - Елена услышала знакомый голос. Она не стала оборачиваться, зная и так, кому он принадлежит.
- У Вас плохая привычка, мистер Сальваторе. Нельзя подкрадываться так неожиданно. Я пришла к Стефану. Он мне одолжил книгу, я решила, что пора вернуть. Вы можете ему ее передать? – Деймон оказался прямо перед Еленой. Та вытащила из сумки небольшую книгу в твердом переплете и протянула ее парню.
- Джек Лондон? – удивился старший Сальваторе. – С каких это пор Стефан распоряжается моими вещами? – Гилберт замялась и виновато опустила взгляд.
- Я не знала, что это Ваша книга. Если бы я знала, я бы не взяла…
- Почему же? Джек Лондон отличный писатель и почитать его было бы полезно среднестатистическому школьнику. Поколения все тупее и тупее. А ту Вы… Приятно, что есть молодые люди, интересующиеся хорошей литературой.
- А Вы читали его, когда учились в школе? – брови Деймона взметнулись вверх, а сам он с удивлением посмотрел на книгу, будто впервые ее видит.
- Когда я учился в школе, я даже не знал о существовании этого писателя. Он был не популярен, - ответил он кратко. На деле же, когда Деймон вместе со Стефаном получали образование, Джека Лондона не существовало вовсе. Но Елене знать об этом было совсем не обязательно.
А у Елены, как у светлого стража, было особое чутье на ложь. Работало оно с перебоями, а иногда она сама не хотела знать правды, но сейчас Елена задними карманами джинс чувствовала, что в словах Деймона что-то не так. Что-то нескладное, что-то неправильное. Как будто пазл, в котором одна деталька поставлена не туда, куда нужно и портит теперь всю картину. Найти бы только эту деталь.
Деймон отошел от Елены, взял свой наполовину полный бокал и выпил его содержимое. Девушка посмотрела на барную стойку, позади парня. Рядом со стойкой находился шкаф со стеклянными дверцами. В шкафу можно было увидеть разные виды ликероводочных изделий: от легкого шампанского до крепкого коньяка, при помощи одного бокала которого любую приличную женщину можно довести до состояния девушки повышенной легкости поведения. Но вряд ли Деймон использует алкоголь в таких целях. Одного только его вида достаточно, чтобы свести с ума любую красотку.
- Вы – любитель алкоголя?
- Конечно, он же так способствует разрушению моего сознания, - цинично усмехнулся Деймон, наливая еще один бокал. Елена не могла назвать хоть одного полезного качества спиртного, статистика говорила, что от злоупотребления алкоголем в год умирает сотня человек, но Деймону так шел этот бокал и его коричневое содержимое. Он шел ему, как Гурию Пупперу очки. Как что-то вовсе не необходимое, но что-то уже неотделимое от самого его образа.
- А книги его восстанавливают? – спросила Елена, подойдя уже к книжной полке. Здесь в большинстве был уже известный нам Джек Лондон и книги многих других американских авторов.
- Ну да, это для равновесия. Все должно быть в равновесии. Добро должно уравновешивать зло, как красота тела должна уравновешивать уродливость души.
- Или ее отсутствие, - еле слышно прошептала Елена. Но Деймон все прекрасно расслышал. Он попытался вспомнить, сколько раз слышал фразу «Бездушная скотина» в свой адрес, но в этом числе было так много нулей, что он не рискнул его озвучить. Вместо этого он сказал:
- Хотите, я дам Вам какую-нибудь еще книгу? Например, Хэмингуэй, - он подошел к Елене и отдал ей бокал с коньяком. Терпкий запах алкоголя ударил девушке в голову, и она слегка пошатнулась. Да уж, наверно, светлый Эдемский страж, не привыкший к алкоголю вообще, никогда не решится сделать и глоток этого крайне крепкого напитка, раз даже от одного его запаха начинает качать. – «Старик и море», «Снега Килиманджаро», «Там, где чисто и светло», - Дей перечислял названия книг. Краем глаза он уже заметил состояние Елены - как раскраснелись ее щеки, заблестели глаза и немного затряслись руки – и удивленно хмыкнул. Он видел довольно много нежных барышень, которые пьянеют с первого же бокала, но чтобы с одного только запаха – никогда. Елена поставила бокал на журнальный столик.
- Или вот, любимое произведение моего брата – «Сады Эдема». Немного лиричное, но Стефану нравится, - услышав слово «Эдем», Елена сразу протрезвела. Она посмотрела на книгу в твердом переплете и замотала головой.
- Нет, не надо. В отличие от Стефана, я не люблю лирику.
- А у вас со Стефаном вообще много отличий. Зато, куча общего с его бывшей девушкой, - заметил Деймон, возвращаясь к барной стойке.
- И что же у нас с ней общего?
- Ну, хотя бы то, что она, также как Вы, мисс Елена, никуда не выходила без своей флейты и носила на шее милую подвеску в виде крылышек. Думаю, именно это его в Вас и привлекло. Как и меня, в общем-то, - Елена окаменела. Неужели, еще одна светлая?
- А как ее звали? – спросила девушка, пытаясь придать себе непринужденный вид.
- Я точно не знаю. Она всем представлялась по-разному. Я знал ее, как Кэтрин, мой отец, как Мэрис. Стефан называл ее Гейлиной. Она разбила ему сердце. Он так страдал, так страдал, - с напускной печалью в голосе сказал Деймон. Но по его глазам Елена увидела, что и сам он пострадал из-за этой светлой, истинное имя которой знал только Стефан.