Елена не знала, сколько он уже лежал так: совсем без сил, почти без движений, и только чуть дрожащие ресницы и тихий неразборчивый шепот, что порой срывался с пересохших губ вампира, подсказывали девушке, что он еще в сознании… что жив…
Она представить не могла, что душа вот-вот его покинет. Сколько шутил он об отсутствии этого «ненужного вампиру элемента» в его «чертовски сексуальном теле»! Всегда шутил… и к месту, и не очень; всегда с улыбкой, что бы ни случилось, лишь он умел отвлечь, пусть ненадолго от множества проблем, что наваливались на хрупкие девичьи плечи…
Елену передернуло. Она мысленно отругала себя, что невольно думает о Деймоне в прошедшем времени. Ему станет лучше. Ведь Роуз же было лучше? Пусть ненадолго, но силы к ней возвращались. И к Деймону вернутся… А она присмотрит, чтобы он не делал глупостей, как некогда его подруга. А Стефан… он найдет лекарство. Все будет хорошо, не может быть иначе! Не Дей ли убеждал ее все время в этом? Представить мир без этого вампира для девушки казалось невозможным. И неизвестно, когда это случилось? Она ведь ненавидела его совсем недавно. Хотя, как говорят, один лишь шаг от ненависти до…
- Елена? – отвлек ее от мыслей голос Деймона.
Девушка сильнее сжала его руку в своих пальцах и, через силу мило улыбнувшись, взглянула на вампира.
- Ты плачешь? – потянулись к влажным щекам его пальцы. Елена наклонилась ближе, чтоб он не тратил много сил на каждое движенье. Деймон осторожно стер мокрые дорожки с гладкой кожи.
- Пожалуйста, не надо больше разводить тут сырость, ладно? – вампир изобразил привычную ухмылку, стараясь не показывать Елене своей боли. Ему всегда это прекрасно удавалось. Тогда – скрывать боль в сердце, а сейчас – и в теле тоже. – Я не достоин твоих слез. Никто их не достоин, ты запомни это.
Ладони юноши обняли ее щеки. Елена и не думала отстраняться. Она была безумно рада видеть, что ему немного лучше.
- Стефан уехал за лекарством, - поспешила девушка оправдать отсутствие младшего Сальваторе у постели больного брата.
- Не нужно мне лекарство. Мы все прекрасно знаем, что я заслуживаю смерти.
Елена попыталась возмутиться, но Деймон запечатал ее губы большим пальцем. В глазах скользнула боль от резкого движенья. Кровь понеслась сильнее по венам, перенося капли яда в каждый уголочек организма. Как будто каждый сантиметр кожи жгли вербеной, будто ломали кости в тысячи местах одновременно. Сколько прошло с укуса? Сколько ему осталось? Сколько он сможет продержаться, чтоб не терзать своими муками любимое сердечко, что вечно всем сопереживает, даже недостойным…
- Я должен тебе кое-что сказать, пока еще способен как-то мыслить…
- Деймон, не надо. Ты мне все расскажешь после, когда поправишься…
Вампир закрыл глаза и тяжело сглотнул. С ней невозможно спорить. Елена выскользнула из его рук, и через секунду дрожащих губ Деймона коснулась освежающая влага. Он обнял длинные пальцы, держащие стакан, и через силу сделал несколько больших глотков.
- Спасибо, только лучше было бы немного крови… - чуть слышно усмехнулся Деймон, а девушка уже привстала, чтобы исполнить побыстрее его просьбу.
- Елена, выслушай меня, - поймал он ее за запястье, чуть приподнявшись над подушками.
- Ты только не вставай, - Елена присела обратно, а ее мягкая горячая ладонь коснулась ледяной, покрывшейся испариной груди вампира, и он послушно вновь откинулся на спину. Его рука накрыла ее пальцы, не позволяя и подумать оторваться от неровно бьющегося в ладошку сердца.
- Я хочу, чтобы ты знала, как сильно я люблю тебя, Елена.
Девушка задержала дыхание, не зная, что ответить. Сейчас уже не может быть правильной реакции на это очевидное признание. Ее глаза молили о забвении, таком, как подарил он ей всего лишь несколько недель назад, но в этот раз ему необходимо, чтобы она запомнила его слова…
- Я знаю… - с трудом выдавила из себя Елена, и на губах вампира появилась облегченная улыбка. Он медленно закрыл глаза и начал осторожно отпускать свое сознанье падать в бездну.
- Деймон? – тянул его назад любимый голос. – Деймон, пожалуйста, не оставляй меня…
Он чувствовал, как по губам в чуть приоткрытый рот скользят соленые капли.
- Деймон, пожалуйста, прошу… - слова так трудно разобрать сквозь всхлипы.
Цепкие пальцы впились в его плечо, а горячее дыхание обожгло приятно шею.
- Елена, я просил тебя не плакать… - совсем осипшим голосом проговорил мужчина. – Мне нужно отдохнуть. Пожалуйста, оставь меня, я не могу дер…
И вдруг она поймала его губы в свои дрожащие уста. Полна отчаянья и нежеланья отпускать, Елена зажмурилась так сильно, что глаза пронзила острая боль. Она вложила в этот поцелуй все свое смятение, противоречивость чувств, что не давали покоя уставшему сердцу, свою привязанность, свое влечение и ощущение, что теряет нечто, что дороже, может быть, всего, за что она боролась раньше…
Деймон так долго ждал похожего момента. Как он желал ответить ей со всей возможной страстью, обвить ладонью тоненькую шейку, сжать пальцами шелковистые локоны… не отпускать… чувствовать ее до последнего вздоха, но был не в состоянии даже шевельнуться.
- Спасибо, - прошептал он еле слышно, едва Елена отстранилась.
Она зарылась носом в его шею, давя в груди беззвучные рыдания, что норовили вырваться и превратиться в нечто, что девушка, возможно, выдержать уже не сможет.
- Пожалуйста, - прошептала Елена и прилегла рядом с вампиром, обвив его руками свои плечи.
Стук сердца Деймона, неровный, слабый, еле слышный, заставил успокоиться немного. Склонив чуть голову к Елене, вампир вдохнул любимый аромат. Девушка обняла его, как только можно сильно, будто любимую игрушку… да, игрушку. Ей на мгновение захотелось оказаться в детстве, где не было потерь, где слезы – только лишь из-за растаявшей конфетки, где от кошмаров по ночам спасал любимый мишка… Отдать бы жизнь, чтоб это оказалось все очередным кошмаром. Почувствовав себя беспомощным ребенком, она прижалась к Деймону всем телом, забросив ножку на бедро вампира, стараясь с ним как будто слиться воедино. Девушка даже не думала, насколько то, что происходит верно, ей просто не хотелось никому его отдавать… уж точно не смерти.
Они лежали неподвижно, будто боясь спугнуть момент этого безмолвного единения. Он отчаянно хватался за мгновение, не желая упускать и доли секунды близости с любимой, и даже боль, казалось, отступила, позволив насладиться Дею своим счастьем. Она уснула на его груди, не в силах совладать с усталостью и нервным напряжением. Он представлял, что если бы еще чуть-чуть… еще немножко, он, может, и дождался бы ответного признания… Если бы не эти оборотни и гибриды, не этот проклятый укус, царапина по сути, кто знает, как бы все сложилось…
Он и не думал, что умрет счастливым, что будет обнимать прелестное создание, которое было ему дороже жизни, всей вселенной, и что она прошепчет свое первое «Люблю, не уходи» во сне. И облегченный вздох окажется для Деймона последним.