Внимание! Для просмотра скрытого содержимого вам необходима регистрация
Вы никогда не задумывались, что вас не ждут там, куда вы собираетесь вернуться?
Никто не будет рад вашему приезду, никто не встретит вас на перроне, никто не обнимет при встрече и не предложит остановиться у них. Может быть, это потому, что когда-то вы что-то совершили и теперь вас не хотят видеть, а может быть, потому, что о вас забыли…
Как бы то ни было, не всегда возвращение домой приносит радость.
Несмотря на раннюю осень, стояла на удивление солнечная погода. Теплый ветер играл с пожелтевшей листвой, легонько путаясь в ветвях деревьев. И, пожалуй, если бы не это угнетающее своей тишиной и покоем место, то можно был бы решить, что мир и вправду прекрасен.
Молодая девушка двадцати семи лет не спеша шла по зеленой траве среди белых мраморных надгробий. Черное платье до колен с неглубоким полукруглым вырезом облегало точеную фигурку, каблуки немного проваливались в мягкий грунт, но это не лишало ее походку шарма; длинные темные волосы были аккуратно собраны в низкий пучок и, даже несмотря на повод, по которому все сегодня собрались, присутствующие провожали эту девушку заинтересованным взглядом.
Кладбище Мистик Фоллс встретило Елену Гилберт угнетающей и разрывающей душу тишиной.
Елена подошла к небольшой группе людей, стоявшей над двумя свежевырытыми могилами. Большинство из присутствующих были ей хорошо знакомы. Немногочисленные родственники, друзья детства и знакомые ее семьи.
Двое молодых людей наблюдали за подошедшей девушкой, которая не обратила на них никакого внимания. Голубоглазый мужчина проводил Елену взглядом, а державшая его под руку брюнетка лишь сильнее сжала ладонь ее сопровождающего, заставляя его отвлечься от созерцания давно знакомой им всем девушки.
Девушка встала в первом ряду, и, если бы не чуть подрагивающий букет белых роз в ее руках, никто бы и не заметил ее волнения.
Елена опоздала намеренно и пришла, только когда два гроба опустили на дно глубоких ям, а священник почти завершил свою речь.
Сама невозмутимость и уверенность, она стояла рядом с могилой родителей, гордо подняв голову. Густо накрашенные ресницы карие глаза, устремленные в небо. Невыносимо было смотреть на надгробия родителей, где бледными буквами зияла надпись: «Грейсон и Миранда Гилберт. От любящих дочерей».
Золотая надпись, выбранная старшей дочерью Кэтрин, навсегда останется на белой мраморной плите. Елена выбрала бы другую. Что-нибудь в стиле: «Здесь покоятся Грейсон и Миранда Гилберт, родители, выгнавшие дочь из дома» или «Грейсон и Миранда Гилберт, пусть ваш дух никогда не обретет покоя».
Елена была зла на них. Зла до такой степени, что все, что сейчас она чувствовала по отношению к ним, - это ненависть и презрение. На протяжении одиннадцати лет девушка репетировала свое возвращение. Представляя, какими будут ее первые слова при встрече. Думала, как вернется в родной дом и, переступив порог, скажет: «Привет, мам». Они обнимутся, выпьют мятный чай, и она расскажет, как жила все это время, как редкие визиты матери, в конце концов сошедшие на «нет», вселяли в нее надежду на то, что все еще может измениться.
Но ее мечтам не суждено было сбыться. Вместо объятий и бесед, она стояла над могилами своих родителей, трагически погибших в автокатастрофе несколько дней назад.
Дождавшись, когда священник произнесет последнее слово, Елена одна из первых взяла горсть земли и бросила на крышки двух дубовых гробов. Гулким эхом отдавались удары песка о дубовые крышки, навсегда оставаясь в памяти Елены.
Неожиданно девушке захотелось зажмуриться, спрятаться от происходящего, почувствовать руку и тепло близкого человека рядом, но она по-прежнему стояла одна среди ставших ей чужими людей.
Елена первой покинула похороны. Тихо ушла той же дорогой, не оборачиваясь и не останавливаясь. Ее жизнь в этом городке закончилась одиннадцать лет назад, и не было ничего, что бы могло удержать ее здесь.
Но ей так только казалось.
Внимание! Для просмотра скрытого содержимого вам необходима регистрация
Елена медленно ехала по знакомым улицам, воскрешая в памяти дни своего детства. Приятные и грустные моменты всплывали в памяти девушки против ее воли. Вот детская площадка, на которой они с сестрой играли вместе с соседскими мальчишками - братьями Сальваторе. И это было прекрасное время. Вот школа, которую она не успела закончить; выпускной балл, о котором она так мечтала, она тоже не посетила. Дома соседей и друзей по-прежнему были окрашены в тот же цвет, только деревья успели значительно подрасти. А вот и особняк Сальваторе. Казавшийся когда-то мрачной и неприступной крепостью, он больше не навевал страх, а лишь давил воспоминаниями, заставляя думать о серо-голубых пронзительных глазах.
В раннем детстве братья Сальваторе остались одни. Мать мальчиков умерла при родах младшего Сальваторе - Стефана, а отец погиб, когда сыновьям было восемь и одиннадцать. Смерть обоих родителей ожесточила старшего брата Деймона, лишив при этом нормального детства.
Гилберты, друзья семи Сальваторе, взяли опеку над сыновьями Джузеппе, воспитав их как родных детей, даруя им и материнскую ласку, и отцовскую заботу. Но время шло. Дети росли, мальчики превращались в юношей, а юноши становились мужчинами. Как и дети семьи Гилберт. Маленькие девочки, Елена и Кэтрин, хорошели на глазах, с каждым днем девушки становились краше, расцветая словно розы, привлекая внимание молодых людей.
Поколесив по улицам, Елена притормозила у дома, в котором прошло ее детство. На пороге приветливо горел свет, приглашая войти в уютный и такой родной дом. Но теперь все было по-другому. От той любви и заботы, царившей некогда в этом месте, в воспоминаниях Елены не осталось и следа, лишь услужливо подброшенные памятью моменты обмана и предательства, которые, как ни старалась девушка, вытравить ей так и не удалось.
Елена вошла без стука, на секунду задержавшись в дверях, словно не решаясь переступить порог дома. Наконец, сделав решительный шаг, Гилберт очутилась в прихожей.
Ничего не изменилось.
Тот же столик для ключей, лестница, ведущая на второй этаж, гостиная и кухня, только большая ваза, некогда всегда наполненная свежими цветами, сейчас была пуста.
Гилберт прошла на кухню. Кухонные полотенца и чашки висели на своих местах. От кофеварки заманчиво пахло кофе, а на большом столе стояла ваза с фруктами.
- Елена?
Услышав за спиной голос, как две капли воды похожий на свой собственный, девушка обернулась, не забыв при этом надменно улыбнуться.
- Привет, сестренка, - слегка склонив голову, произнесла Елена.
Не было родственных объятий, дружественных похлопываний или воодушевленных вопросов о том, как жила она все это время, лишь пара холодных пронизывающих таких же, как у нее, карих глаз, смотрели на нее.
- Прекрасное платье, - отметила Кэтрин, желая лишь как-то поддержать разговор, - видимо институт благородных девиц не так уж и благороден, если там позволяют одеваться так.
- А я смотрю, мода в Мистик Фоллс так и не изменилась, сколько лет этому платью? – Елена улыбнулась, радуясь, что давно отрепетированная речь и поставленный голос не дали сбой.
Кэтрин умолкла, но все так же продолжала буравить взглядом Елену.
- Могла приехать и пораньше, - скрестив руки на груди, упрекала сестру Кэтрин.
Елена усмехнулась, потому что улыбкой это назвать было трудно.
- Зачем? Мой приезд не воскресил бы их, – жестоко отрезала она, - я приехала только по настоянию адвоката.
- Подумать только, - обходя стол и подходя ближе к Елене, сказала Кэтрин, - из маленькой дурехи наша Елена превратилась в циничную сучку.
- Не беспокойся, я не задержусь здесь надолго. Моя комната все еще моя, или ты сдала ее одному из Сальваторе?
Елена взглянула на сестру, которая, скрестив руки на груди и по-прежнему надменно глядя, провожала ее взглядом. На секунду, задержав взгляд на Кэтрин, Елена хотела что-то сказать, но передумала и направилась к выходу из кухни, всем видом показывая, что разговаривать больше не намерена.
Выйдя из дома, Елена просто шла по улице, в последний момент удивившись, куда забрела. Ноги сами привели ее сюда.
По-хорошему, в такое позднее время кладбище должно навевать страх, но мисс Гилберт уверенно шла среди могил, успокоенная ночной прохладой и тихим светом уличных фонарей.
Белое надгробие казалось дырой, дверью между тем миром и этим в идеальной ночной темноте. Стоило взглянуть на него, и в душе образовывалась пустота, а сердце сковывало болью.
- Мам, пап, привет, - поздоровалась Елена.
Едва приветствие слетело с ее губ, по щекам девушки полились слезы.
- Простите меня. Простите, что я не приехала раньше, – Елена вздохнула, - я так скучаю по вам! – с только ей присущим отчаяньем прошептала она, - Господи, как же я скучаю! Я так мечтала в один прекрасный день вернуться домой, обнять вас и извиниться за все, – Елена всхлипнула и подняла глаза к звездному небу. - Господи, как же мне вас не хватает!
Девушка провела рукой по надгробному камню и, присев, поправила букет белых роз, принесенных ею ранее днем.
- Прощайте. Что бы ни было между нами в прошлом, знайте: я люблю вас и всегда любила.
Оставив безмолвную могилу родителей за спиной, Елена вышла с кладбища и, на ходу вытирая слезы, поспешила по дорожке, но внезапно услышала голос позади себя:
- Елена?
Ох, не вовремя. Совсем не вовремя! Никто не должен видеть ее в слезах, тем более, здесь. Тем более, один из Сальваторе.
Но деваться было некуда. Хотя был вариант сделать вид, что она не расслышала или что зовут не ее, но все же Елена быстро стерла слезы и обернулась. Зеленоглазый блондин обеспокоенно смотрел на заплаканную девушку. И без того красивые черты лица брюнетки со временем стали еще прекраснее, длинные волосы теперь были распущены и каскадом падали на плечи, а карие глаза не могли скрыть всю грусть, которую она так отчаянно пыталась спрятать.
- Я знал, что встречу тебя здесь.
Елена кивнула, мысленно умоляя не спрашивать ее больше ни о чем.
- Как ты?
Стоило неуместному вопросу слететь с его губ, как слезы новым потоком хлынули из глаз Елены.
- Стефан, - прошептала она, - Стефан!
Гилберт кинулась в объятия парня, и он безропотно обнял ее в ответ.
- Тише, тише, - гладя по волосам, успокаивал ее мужчина, - слезами ты их не вернешь.
- Как же так, Стефан? Почему они? – все никак не могла успокоиться Елена.
- Не плачь, пожалуйста, - он обнимал ее нежно и трепетно, легонько касаясь плеч.
В руках Стефана было уютно и тепло, все отчаянье, холодным покрывалом окутывавшее ее, наконец отступило, оставляя лишь давно забытое чувство чего-то родного.
- Тише, пойдем, давай уйдем отсюда.
Елена молча кивнула, позволяя увести себя от этого места боли и отчаянья. Все так же обнимая девушку, Стефан повел ее в парк, где они присели на ближайшую скамейку.
***
Стефан нехотя выпустил девушку из рук, позволяя ей опуститься на скамейку, и присел рядом. Чуть успокоившись, Елена смотрела прямо перед собой, а Стефан учтиво молчал, позволяя девушке прийти в себя.
- Никто не ждал, что ты приедешь, - вдруг нарушил молчание Сальваторе.
- Мне никто и не сообщил, - тихо, но достаточно грубо ответила девушка, а Стефан поднял брови, удивляясь ее неприкрытой резкости, – мне позвонил адвокат.
Повисло молчание. Елена гордо смотрела перед собой, а Стефан удивлялся ее внутренней силе.
- Одиннадцать лет, - тихо прошептала она, - одиннадцать лет прошло, а этот дуб стал только крепче.
Елена указала на раскинувшуюся недалеко от них крону дерева, которая и правда выглядела величественной. Ствол был настолько большим, что обхватить его можно было только вдвоем, и то с большим трудом.
Стефан тихо усмехнулся и заметил, как улыбнулась Елена. Ликуя в душе, что хоть что-то смогло вызвать мимолетную радость на милом лице, Стефан пустился в воспоминания когда-то беззаботного детства.
- Помнишь, когда мы были детьми, то лазали по нему, а ты как самая маленькая всегда хотела забраться выше и однажды все-таки упала и ободрала коленку?
- А ты дул на мою ранку, - припоминая события, улыбнувшись, ответила Елена, - и она щипала еще больше.
Стефан тихо засмеялся, согласно кивая.
- А ты рыдала, пока Деймон не отнес тебя домой.
Стоило имени брата слететь с губ Стефана, как Елена напряглась, и это не ускользнуло от взгляда младшего Сальваторе. Забытое чувство ревности заставило Стефана нахмуриться от ставшими вдруг неожиданными эмоциями. Деймон Сальваторе - первый красавец Мистик Фоллс, он итак притягивал к себе все взгляды окружающих, а соседских девчонок и подавно.
- Он с Кэтрин, - зачем-то сказал Стефан.
Елена посмотрела на Сальваторе.
- Это неважно, я здесь долго не задержусь.
Она снова отвернулась, и Стефану показалось, что это действительно уже неважно для нее.
- Я надеялся, что когда-нибудь ты вернешься, - с надеждой сказал Стефан.
Сердце Елены забилось быстрее, но отчего-то это чувство стало неприятным для нее. Младший Сальваторе - некогда друг по песочнице, был братом Деймона, в которого она была так отчаянно влюблена, и сейчас вызывал в ее сердце странные чувства. Ностальгия и ненависть смешались в единое целое, а желание сбежать отсюда, да и вообще из этого городка, только усиливалось.
- Мне пора, Стефан, – Гилберт поднялась со скамьи и направилась к выходу из парка.
- Елена, мы увидимся завтра? – с плохо скрываемой надеждой спросил Стефан.
И речь шла не о встрече у адвоката.
Девушка покачала головой.
- Не думаю, что это хорошая идея.
Провожая девушку грустным взглядом, Стефан еще долго сидел в парке, в тайне лелея надежду, что уж теперь-то не упустит шанса.
Мрачный особняк Сальваторе, как всегда с незапертыми дверями, встретил Стефана далеко за полночь.
- Час ночи, – отпивая виски из хрустального стакана, прокомментировал приход брата Деймон.
Стефан остановился и усмехнулся, глядя на брюнета. Деймон стоял у столика, заставленного бутылками с алкоголем.
Постояв пару секунд, словно решая: ответить что-нибудь или нет, младший Сальваторе двинулся к лестнице, все же на ходу бросая:
- Я знаю, и еще - мне двадцать девять лет, - словно строгому отцу напомнил он.
- Где ты был? – в голосе не было агрессии, лишь любопытство, которое заставило Стефана остановиться и с гордостью произнести:
- Я был с Еленой.
Стефану очень хотелось посмотреть, какая реакция последует за произнесенными словами, но, пересилив любопытство, он поднялся наверх, оставляя брата в гостиной с неизменным спутником – его любимым виски. И, конечно же, младший брат не услышал, как Деймон произнес на гордо сказанную фразу брата:
- Вот как, - задумчиво рассматривая дно хрустального стакана.
Я очень долго думала выкладывать ли этот эпилог, вы так радовались хеппи энду, но просто не смогла поступить иначе. Я надеюсь, что теперь вы поймете, почему этот фик назывался именно так. Этот эпилог задумывался с самого начала. Именно так должна была закончится эта история. Очень прошу не судить меня строго, но в момент написания это окончание было самым актуальным. Это сломанная жизнь Кэт.
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 15
