Глава 1[/b]]
День всегда сменяется ночью – это закон жизни. Кому-то это по душе, некоторых это откровенно бесит из-за простой и банальной обыденности. Елена, скорее всего, принадлежала к первой группе людей. Зачем ей весь этот взрыв эмоций, чувств, когда ей необходимо думать не только о себе. Да, она, Елена Гилберт, двадцати лет от роду, обязана смотреть за одним маленьким чудом, сейчас мирно спящим в своей кроватке, иногда посапывающим во сне и смешно причмокивающим губами. Ласковая улыбка озарила лицо Елены, и она мягко наклонилась над кроваткой. Как же она любила его! Волосы малыша, такие черные, как смола, мягко падали на лобик, накрывая его нежными завитками и оттеняя чуть смуглую кожу. Большие глаза, доставшиеся ему от Елены, всегда с искорками любопытства сейчас были закрыты, но Елена знала, что скоро они вновь распахнутся навстречу неизведанному миру. Легонько чмокнув ребенка в лоб, она тихонечко вышла и закрыла за собой дверь.
Ступая по немного скрипучим ступенькам своего дома, Елена огляделась по сторонам. Все было по-прежнему, не считая немного изрисованных, ближе к полу, обоев. Все тот же дом Гилбертов, с одной лишь разницей: Елена со своим сыном жила здесь одна. Тетя Дженна, наконец, обручилась с Алариком, и совсем недавно пригласила ее на свадьбу. Джереми и Бонни все свое время проводят вместе. Глядя на их счастье, Елена наполнялась радостью и гордостью за своих родных людей. Только благодаря им, она вышла из депрессии, появившейся после странного отъезда братьев Сальваторе, и сохранила жизнь своему ребенку.
При воспоминании о Стефане и Деймоне сердце Елены неприятно сжалось. Но зачем ворошить прошлое? Если они уехали, даже не сообщив об этом Елене, то флаг им в руки. Но все-таки… Они непроизвольно стали частью ее жизни, ее существования, и их бегство оставило неприятный след в душе Елены. Сейчас, вспоминая о добром и нежном Стефане и эгоистичном, но при этом таком сексуальном и красивом Деймоне, Елена почти ничего не ощущала. Но все-таки что-то, или кто-то, мешало ей благополучно забыть о них, вычеркнуть из жизни навсегда.

Войдя в свою комнату, Елена бросилась на кровать. Вот уже почти год она пыталась разобраться в себе и в своей жизни. И в этом ей отчасти помогал ее дневник. Читая свои записи, порой слегка наивные, порой полные невообразимой горечи, она познавала саму себя. Решив, что рана уже достаточно зажила, она открыла свои записи, сделанные в то время, когда Сальваторы жили еще в Мистик-Фолз, надеясь, что сейчас ее сердце не будет кровоточить. Открыв дневник, она приступила к чтению.

«14 января 20**
Дорогой дневник. Я очень, безумно счастлива! Сегодня я осталась у них в особняке и провела незабываемые часы. Мы со Стефаном для начала приготовили обед и угостили им Деймона, не предупреждая, что мы «совершенно случайно» насыпали туда. Если бы ты видел, как он чертыхался и ругался! А я и Стефан тихонько смеялись в сторонке. Потом посмотрели фильмы, еще раз посмеялись над Деймоном. Но что-то было не так. У меня появилось плохое предчувствие. Стефан иногда как будто смотрит мимо меня, не замечает, или даже не обращает внимания. Думаю, всему виной Кетрин. Она же поселилась в их доме! Как будто ей негде жить! Ну ладно, Елена, не ревнуй!...»

Оторвавшись от чтения, Елена посмотрела на потолок. Какой мелочью ей теперь кажется эта ревность! Просто детское чувство, жажда собственничества над человеком. Зачем она пошла на поводу ревности? Может, сейчас бы было все иначе? «Нет!» - остановила себя Елена. – «Мне не надо другой жизни. Я вполне счастлива, у меня есть работа и ребенок, которого я люблю всем сердцем. И воспоминания о нем… Единственном…»
Одинокая слеза скатилась по щеке Елены. Как же все-таки больно! Но она должна быть сильной, хотя бы ради сына. Взяв себя в руки, она продолжила чтение:
«24 января 20**
Как он мог так поступить? КАК? Я ни в жизни не поверила бы, если бы не увидела своими глазами! И Деймон мне ничего не рассказал? Почему? Ведь знал, что если я узнаю об этом сама, то мне будет в сто раз больнее. Наверно, он знал об этом! Ах да, дневник, ты же не знаешь, что случилось!
Сегодня у меня было просто прекрасное настроение. Я, как последняя дура, помчалась к своему «дорогому» Стефану, надеясь, что с ним все в порядке, ведь сегодня я не видела его вообще! Вбежав в особняк Сальваторе, я вдруг услышала стоны. Сначала я подумала, что это показалось. Затем мне пришло в голову, что это Деймон развлекается с очередной девушкой. Но я никак не могла представить, что это был Стефан, держащий в объятиях Кетрин, обнимающий и ласкающий ее. Наверно, я все-таки пришла вовремя, так как он уже был готов снять с Кетрин всю одежду. А Кетрин лишь тихо шипела от удовольствия, стягивая со Стефана штаны. Я не могла видеть это, мое душевное равновесие где-то резко потерялось, и я выбежала из дома, совершенно случайно хлопнув дверью. Они наверняка услышали, потому что в тот момент, когда я выбегала за угол, Стефан соизволил выглянуть в окно. Но я не видела ничего. Туман окутал мои глаза, наверно, из-за слез, которые текли рекой из моих глаз. Я даже чуть не попала под машину. Просто повезло, что Деймон оказался рядом и вытянул меня на обочину. Но я и на него обижена! Наверняка он знал, что Стефан и Кетрин.… Все! Не хочу знать этого предателя Стефана и прикрывающего его Деймона!…»

Елена лишь улыбнулась своим записям. Какой она была наивной! «А я даже благодарна Стефану!» - пришла мысль в ее голову. – «Если бы не твой поступок, у меня до сих пор были бы закрыты глаза, и я не увидела бы свою настоящую любовь, которую до этого всеми силами отталкивала»

Что было дальше, она помнила и без дневника. Новый день – новые слезы, новая боль. Чтобы хоть как-то ее заглушить, она пыталась отвлечь себя, но безрезультатно. Если бы не Деймон, она совсем бы захандрила. Он умел ее смешить, бросать циничные замечания в адрес любого из их знакомых, помогал отвлечься, был всегда рядом с ней. И в ней что-то стало меняться: сердце просто таяло при виде улыбающегося Деймона, без него она скучала еще больше. С каждым разом ей было больнее и больнее отпускать его, он был целебным бальзамом для ее сердца. Засыпая, Елена знала, что он всегда рядом, что она всегда будет под защитой.

Но дружбы не бывает без ссор. За две недели они ссорились по десять раз на дню. И в одной из таких перепалок он не выдержал и поцеловал ее. Сразу были забыты обиды и горе, по всему телу Елены пробежал ток, пробуждая новые чувства. Она и не заметила, что уже лежит на кровати в объятиях своего Деймона, такого близкого и родного. Что она наслаждается каждым моментом, проведенным с ним, его силой и властью над ней. И тут она поняла, что такое настоящая любовь, когда желаешь, чтобы близость двух родственных душ никогда не кончалась, руки не переставали обнимать тело любимого, губы не отрывались друг от друга. И он овладел ею, заставляя почувствовать всю его любовь и нежность, давая надежду на будущее рядом с ним…

От этих воспоминаний Елену бросило в жар, и она с трудом вынырнула из омута воспоминаний. Она посмотрела в окно. Утро только начиналось, наполняя своей свежестью все окрестности.
«Сейчас проснется мое маленькое чудо» - улыбнулась Елена. Приняв душ, она пошла в комнату сына. Он уже не спал, и вел себя необычно тихо. Сердце Елены наполнилось безмерной любовью и нежностью к ребенку, и она позвала его:
- Арти, ты уже проснулся?
Артур обернулся и посмотрел на мать. И в Елену впились взглядом глаза льдисто-голубого цвета, глаза Деймона.

Глава 2[/b]]
Артур обернулся и посмотрел на мать. И в Елену впились взглядом глаза льдисто-голубого цвета, глаза Деймона, такие же гипнотические и притягательные. При взгляде на маму его личико засияло самой искренней улыбкой. Порой она удивлялась, как в таком маленьком существе находилось столько радости и позитива? Может, эта черта передалась от нее? Ну, ведь должен же Арти хоть чем-то походить на нее? А то, при взгляде на сына, Елена все время видела Деймона, не эгоистичного и жесткого, а веселого или порой шаловливого Деймона, словно ей представился шанс увидеть его в совершенно ином свете: этаким милым мальчишкой, неспособным сидеть на месте хотя бы минуту.

Но и от Елены ему досталось немало: такой же вздорный характер и упрямство, достойное восхищения. Арти умел стоять на своем, и порой было непонятно, кто упрямее - мать или сын? Но у них было полнейшее взаимопонимание, которое не омрачали их небольшие разногласия. К тому же, Артур – жуткий собственник, не желающий делить Елену ни с кем. Стоит только ей взять на руки другого ребенка, как на лице сына прописывается неподдельное возмущение, глаза наполняются стальным и немного жутковатым блеском, и в этот момент он особенно сильно напоминает Деймона.

- Мама, та меня слышишь? – судя по интонации, Артур повторял свой вопрос. Не в пример другим двухлетним детям, его речь была правильной и внятной, а голос таким, словно он пел, мягко растягивая звуки. И еще, не без гордости, Елена могла сказать, что ее сын – самый умный из его одногодок. Он легко складывал даже самые сложные пазлы, обладал великолепной памятью и запоминал мельчайшие детали. Елена понимала, откуда такие способности у двухлетнего ребенка. Артур – полувампир, и некоторые вампирские навыки ему все же передались, несмотря на человеческую часть.

- Мама! – Арти уже довольно-таки сильно тянул ее за рукав. – Мам, ты слышишь?
- Да, все хорошо, милый, – улыбнулась Елена и, подхватив сына на руки, закружила его по комнате. Это был один из самых счастливых моментов каждого утра, когда Елена слышала его смех, целовала его маленькое, но такое совершенное лицо, любуясь каждой его черточкой: выразительными скулами, пухлыми губками и розовыми щечками, его черными волосами, такими мягкими и шелковистыми, которые в художественном беспорядке разметались по всему лицу Артура, накрывая его лоб. Ее сын был само совершенство, такой же красивый и удивительно грациозный, как… Деймон.

Все еще немного хихикая, она спустилась с сыном на руках, желавшим продолжать баловаться, вниз завтракать. Для себя Елена взяла йогурт и апельсиновый сок, а для Арти пюре и сосиски. Если каша его и оставляла равнодушным и очень часто летела на пол, то сосиски и мясные изделия он съедал очень быстро. Может, это просыпались инстинкты охотника? Все-таки, как-никак, полувампир.… А может ему, просто нравится мясо! Еще одна отличительная черта Артура от вампиров, может даже немного смешная – он очень сильно боится крови. Стоит только показать Артуру небольшой порез, как он белеет и прячется под кроватью, залезая под нее с завидной скоростью, чем очень сильно смешит Елену.

Смотря, как сын уплетает свой завтрак, Елена ощущала себя безумно счастливой. Даже не верится, что она через столько прошла, чтобы ее сын появился на свет. Ведь сначала из-за предательства Деймона была в некоем безразличии ко всему миру, и, если бы не преданные друзья, она бы сейчас была одна, в глубокой тоске. Сразу в мыслях Елены всплыли записи из ее дневника, полные жуткой боли и горечи, но потом невообразимой радости и счастья. Эти строки врезались в память Елены, и она их никогда не забудет. Невольно Елене вспомнились две очень важные записи, из-за которых ее до сих пор обуревали очень сильные чувства:

«23 февраля 20**
Дорогой дневник! Наверное, я самая несчастливая девушка в мире! И это еще мягко сказано!
Прошло 2 месяца с тех пор, как я осознала свои чувства к Деймону, и с тех пор, как он и Стефан уехали, не оставив даже намека на то, куда именно. Расскажу, как я это узнала.
2 месяца назад я была очень счастлива. Любовь давала мне крылья, и я парила в полнейшей невесомости. Все мои мысли были заняты только им, любимым. О предательстве Стефана я даже не вспоминала, живя настоящим, а не прошлым. Стефан – это перевернутая страница моей жизни, одно из самых неприятных воспоминаний.
Итак, я отвлеклась. В этот роковой вечер я ждала Деймона, но он не приходил. Это было очень странно, потому что Деймон – сама пунктуальность. Набравшись смелости, я подумала, что все-таки смогу войти в дом Сальваторе, не обращая на Стефана никакого внимания. То, что я увидела там, меня удивило. Казалось, что особняк был заброшен: никого не было, всюду валялись какие-то мелкие вещички и обрывки бумаг. Полная самых плохих предчувствий, я вбежала в комнату Деймона. Там было все по-прежнему, не считая одной маленькой детали: все вещи из гардероба куда-то исчезли, комната казалась одинокой и покинутой. Надеясь найти хотя бы Стефана, я, как ураган, внеслась в его апартаменты. Там творилось то же самое. Ничего не понимая, я прошлась по дому. Все казалось обычным, не считая беспорядка. В голове у меня пролетела шальная мысль: «Они что, уехали?» И осознание этого причинило мне такую боль, что я невольно сжалась в комочек и зарыдала навзрыд. Нет, я не буду больше плакать из-за вас, Сальваторе, вы принесли мне слишком много горя и боли! Я забуду вас и проживу долго и счастливо!... »

Елена прервала ход своих мыслей. Как же она тогда ошибалась! Она не сможет жить без Сальваторе. Они – часть ее судьбы, хоть и в прошлом. А Деймон, может, и в настоящем.… Но и его не оказалось рядом с ней. И тут же всплыли новые строчки из дневника:

«9 марта 20**
Дневник, произошло что-то невероятное! Я… беременна!? Знаю, это звучит как-то дико, но это так. Но что еще более странно, наверно, я беременна от Деймона. Да, я все правильно написала. И узнала я об этом совсем недавно – каких-то пару часов назад. А я даже не подозревала, что люди могут беременеть от вампиров! Или только я одна такой уникум? Странно как-то… и к тому же очень удивительно! Интересное ощущение – чувствовать в себе зарождающеюся жизнь, прислушиваться к быстрому сердцебиению ребенка, ощущать всем своим существом, что организм теперь обеспечивает не только меня, но и другого маленького человечка. Но вначале я не очень адекватно отреагировала на эту новость: сначала не поверила, подумала, что у доктора съехала крыша, потом предположила, что это розыгрыш, банальная шутка. Но видя серьезные лица доктора, Бонни и Джереми я поняла, что залетела.… Ах да, расскажу о том, как я это узнала!
После их бегства я опять была в депрессии, и отвлечь себя я ничем не могла. Только и делала, что ходила в их опустевший особняк, вспоминая прошлое. И вот, в одной из таких прогулок, я немного задержалась в гостиной. Слой пыли там достигал сантиметров 10, не меньше. И тут я заметила исписанную, скомканную бумажку. Подняв его, я ощутила запах одеколона, наверняка Деймона. Решив разобраться, я спрятала клочок бумаги в сумку и помчалась на всех порах домой.
Буркнув Бонни и Джереми какое-то подобие приветствия, я вбежала в свою комнату. Там, в тишине и спокойствии, я аккуратно вынула ее из сумки, словно самое ценное сокровище, и еще раз принюхалась. Да, точно, это запах одеколона Деймона: такой родной и приятный. Сразу пришли воспоминания, давно пылившиеся в дальнем закоулке моего сознания: вкрадчивый и нежный голос Деймона, его обжигающий взгляд, страстный и будоражащий поцелуй, совершенство его тела, длинные пальцы, ласкающие мою щеку… Да, как же я согласна с теми, кто считает, что наши воспоминания – это рай! Но тут случилось нечто ужасное: мое любопытство проснулось и требовало, чтобы я прочитала то, что написано на бумажке. Как же я теперь жалею об этом! Лучше бы я жила в счастливом неведении, чем узнала о том, что меня наглым образом бросили. Цитирую ее точь-в-точь, как там было написано:
«Елена! Если ты это читаешь, то мы уже далеко. Не могу сказать, что мной руководило, когда я писал это. Но ты должна забыть меня и моего брата, забыть все, что было между нами, не надо вспоминать о том, что причинит тебе боль. Мы больше не появимся в твоей жизни, ни одного намека на то, что мы здесь когда-то жили. И я…»- по подчерку казалось, что его рука дрогнула, - «я забуду тебя, выброшу из своих мыслей! Прощай!
Деймон.»
Если описать то, что я почувствовала, может быть, не хватило бы толстенного словаря. Сразу пришла боль из-за предательства, потом непонимание, из-за чего он так поступил, и снова боль.… Так я и просидела, тупо смотря на записку. А потом у меня сильно помутнело в глазах и я почувствовала сильный толчок в живот, словно меня туда кулаком ударили. Единственное, что я запомнила, было падение на пол. И темнота, страшная и опасная… Она затягивала меня в себя, лишала способности мыслить, оставляла лишь глухую боль… Как вдруг я вынырнула из тьмы и очнулась на полу своей комнаты.
Чувствуя себя спасенным утопающим, я жадно хватала ртом воздух, ощущая при этом характерный запах нашатыря: похоже, меня очень долго приводили в чувство. Рядом находились обеспокоенные Джереми и Бонни, ну и врач, немного странный на мой взгляд: слишком уж он загадочно улыбался. Доктор, удостоверившись, что я пришла в себя, тут же начал расспрашивать меня, когда у меня в последний раз были ПМС, и не расстраивалась ли я недавно? По-моему, его это не должно касаться, но раз он спросил.… И правда, когда они в последний раз были? Где мой календарь?
Подсчеты показали, что у меня задержка уже три месяца. Ничего не понимая, я рассказала об этом доктору, а он как заорет: «Милочка, да вы беременны! Неужели вы за три месяца ничего не почувствовали?»
Я была потрясена, и это еще мягко сказано! Как, когда, и, самое главное, от кого я могла залететь??? Но тут я снова провела небольшие подсчеты (на самом деле большие) и путем титанических усилий из головы всплыло имя – Деймон? Но как это возможно? Вампиры же не могут иметь детей! Мозг сейчас совершенно отказывался работать!
Но потом, как на зло, я вспомнила предательство Деймона, а, заодно, и Стефана. Гады, уроды, подонки! Почему я такая несчастливая? Все парни меня почему-то предают, или, вообще, убегают. И тут в порыве бешенства мне пришла бредовая идея: зачем мне вообще этот ребенок? Деймон далеко, он сам хотел, чтобы ничто о нем не напоминало, вот я и сделаю аборт!
Теперь, через два часа, я благодарю небеса за то, что они послали мне Бонни и Джереми. Вместе они очень хорошо убеждают. Сначала пошли упреки в малодушии и эгоизме, что из-за моих капризов может погибнуть маленький человечек, затем мольбы, что Деймон сравняет Мистик-Фоллс с землей, если узнает, что я сама же убила его ребенка (если, вообще, он узнает о нем). И тут мне стало стыдно! Правда же, как я могла убить живое существо, и причем, собственного малыша! И дело не в том, что я так сильно испугалась Деймона, я наперекор ему сама воспитаю его, а об отце ничего не расскажу! Я гордо вскину голову и пойду напролом, разрушая все преграды. И ты, Деймон Сальваторе, мне не нужен! Ты даже не узнаешь, каким он будет, не увидишь его никогда! Твое предательство разрушило все мосты, связывающие тебя со мной и моим миром!..»

До сих пор Елена благодарна за заботу Бонни и своему брату. Если бы не их настойчивые упреки, она бы в прямом смысле убила бы обожаемого всем сердцем сына, никогда бы не увидела его лица, не слышала его звонкого смеха, а все из-за Деймона. Но она выстояла и очень счастлива. Ради таких моментов, когда сквозь слезы и кровь ты впервые видишь лицо своего новорожденного чуда, когда он тянет свои маленькие ручки навстречу тебе и смотрит широко распахнутыми глазами на измученное лицо матери, стоит жить, ощущая, что ты готов на все, чтобы защитить только что родившуюся жизнь…
В порыве чувств Елена подхватила Арти и крепко прижала к себе, ласково поглаживая его черную головку. Чувствуя, что маме сейчас плохо, он лишь крепче прижался к ней, пытаясь понять, что же так встревожило ее…

Глава 3[/b]]POV Деймон

В стену полетела очередная несчастная бутылка виски, разлетевшаяся при ударе об стену вдребезги, оставляя непонятной формы пятно на стене. «Красиво разбилась!» - подумал я. – «Прямо как моя жизнь». Ноги сейчас совершенно не держали меня, и я упал на мягкое кресло. Этот дом… Кажется, уже вечность прошла, как я в него перебрался. Весь его фасад выполнен в стиле барокко, внутри он отделан в темные цвета и чем-то напоминал особняк в Мистик-Фолз, с одной лишь разницей: это был не он. Нет, он вполне в моем вкусе, но все же.… В нем нет той важной части, присущей каждому дому – истории. Как-то непривычно жить там, где последнее событие дотируется нашими днями. «Да, мистер Сальваторе, вы стали чересчур сентиментальным» - покритиковал я себя и посмотрел на камин, от которого буквально в двух шагах стояло мое кресло. Огонь весело потрескивал в нем, и на ум приходили все события последних лет. От Стефана я уже очень давно не слышал новостей: он тоже уехал из Мистик-Фолза, и с тех пор ни одной весточки. Хотя, как он может мне ее прислать? Я никому не давал свой новый адрес, может, и поэтому я сейчас так одинок. Но это было важной необходимостью: никто не должна знать, где искать меня. Но сейчас так хочется, чтобы она была рядом, сидела вместе со мной, согревала своими теплыми ручками мои обледеневшие пальцы! Как же давно это было! Елена.…Твое имя до сих пор сохранилось в моем сердце, несмотря на мое обещание забыть тебя. Каждый раз, когда я закрываю глаза, передо мной появляешься ты, такая красивая и желанная, но далекая мечта. Странно как-то, не правда ли? И я все чаще вспоминаю то время, когда мы были вместе, когда мне море было по колено, а чувства бурлили в крови. Но я бросил тебя, предал, и ты не поймешь, что это было для твоего же блага…. Я хочу все забыть, но не могу. Что же, тогда придется вспомнить все с того момента, как Стефан предал тебя, моя принцесса.

Никогда не понимал этого идиота Стефана! Как он мог променять ее на Кетрин, эту развратную и порочную шлюху. В ней нет ни доброты, ни сострадания, только эгоизм и себялюбие. Но ты решил иначе, и поэтому чуть не переспал с ней перед глазами у Елены. А может, этого Кетрин и добивалась: рассорить тебя с Еленой, чтобы ты, Стефан, был только с ней? Не важно, какие у нее были мотивы, важно другое. Принцесса никогда не смогла бы пережить это предательство: слишком нежная и чуткая у нее натура, и я обязан был помочь ей.

Я успел вовремя. Елена была в неадеквате и чуть не попала под машину. Хвала небесам, я смог спасти ее. И что же? Думаете, поблагодарила? Где уж там! Убежала, даже сумочку оставила. Но я вернул ее, и тут же попал в разряд миленьких «жилеток для слез». Мое сердце обливалось кровью, видя ее такой несчастной, но второе «я» говорило, что это отличный шанс сблизиться с ней. И у меня получилось.

Каждый день я проводил у нее, утешал, когда она плакала, в прямом смысле заставлял жить. Но она по-прежнему была нечувствительна ко всему миру, а я очень обаятелен и способен вдохнуть жизнь даже в замшелый пень. Мы гуляли вместе, я рассказывал много остроумных шуток, ты смеялась до слез. Но рана ее не заживала. Порой доходило до того, что я оставался ночевать у нее, ласково поглаживая по щеке, мокрой от слез даже во сне, а иногда она брала мою руку и прижимала к себе покрепче, не чувствуя моего бешеного сердцебиения от ее прикосновения.

Какая же она красивая во сне! Большие карие глаза мягко закрыты, длинные ресницы отбрасывают тени на ее розовые щечки, каштановые волосы разбросаны по всей подушке. Она – ангел, маленькая принцесса, посланная мне небом, и освещающая мою никчемную жизнь, полную жестокости и тьмы.

Но не все у нас с ней было гладко. Вздорный характер проявлялся как всегда. Мы спорили с ней по любой мелочи, кажется, незначительной, но такой приятной для меня. И в эти моменты она еще больше хорошела: щеки еще больше пылали, губы алели, в глазах появлялся здоровый и разумный блеск. Глядя на нее такую, я не испытывал ничего, кроме горячей волны страсти, накрывавшей меня, словно цунами. И вот в одну из таких перепалок я не выдержал, поддался импульсу и поцеловал ее, властно прижимая к себе. Представьте мое удивление, когда она не оттолкнула меня и даже не влепила пощечину. Наоборот, она лишь прижалась крепче, углубляя поцелуй.

С тихим стоном и жаркими поцелуями я положил ее на кровать. И она раскрылась мне, как цветок навстречу солнцу. Она была для меня всем: и воздухом, и миром, и самым ценным сокровищем. Никогда еще я не испытывал подобных чувств к женщине, даже к Кетрин, когда я верил в то, что люблю ее. Елена… Как же я тебя люблю!

Это была лучшая ночь в моей жизни: ночь чистой, искренней любви. Сколько раз я целовал ее губы, шепча, как я ее люблю? Сколько раз я удивлялся, как мог жить без ее ласки? А она? Сколько раз шептала мое имя, прижимала крепче к себе, не отпускала ни на миг. С нарастающей страстью она вцепилась в мои волосы, слегка покусывала мою нижнюю губу, проникая в мой рот и исследуя там все уголки, даря мне безумное наслаждение. И настал момент, когда я выразил ей всю полноту своей любви…

Даже сейчас, вспоминая об этом, меня бросает в жар. Я никогда не забуду этих моментов, они самое ценное в моей никчемной жизни, лучик света во тьме. Только благодаря им я живу, потому что понимаю – Елена меня любила, и я купался в ее любви, изменяясь внутри.

Но я осуждаю своего брата, хотя и я сам бросил ее. Не представляю, как она сейчас. А все из-за чего? Из-за этого дурацкого предупреждения. Да, любовь лишила меня разума. До этого я, наверное, ни за что бы ни поверил, и продолжал бы бороться за свое счастье, но убийство других девушек – отличный стимул для сохранения жизни Елены. Эти события так врезались в мою память, что порой даже сняться мне. Это одни из самых страшных кошмаров его прошлого.

Все началось с того, что поползли слухи о том, что очень странный убийца орудует на улицах города. Я, как и Стефан, не верили этому, но невольно задумались, когда узнали о жертвах от шерифа Форбс. И убитыми оказывались… молодые девушки восемнадцати лет, жемчужины этого города, и у всех изуродованы лица, выпита вся кровь. Так, очень интересный поворот событий! Я решил не отпускать Елену ни на шаг.

Так вот. Проводив ее домой я решил прогуляться, как вдруг на меня кто-то напал, явно вампир. Началась очень жестокая потасовка, и я только хотел вырвать сердце у него из груди, как он исчез. Остался лишь ярко выраженный запах. Но я не пошел по следу: внимание мое привлекла записка в моем кармане. То, что там написано, повергло меня в шок:

«Братья Сальваторе!
Если вы не покинете город, то я собственноручно каждой девушке вырву сердце из груди. Не думайте, что это только слова. Если вам дорога одна из них – вы уберетесь отсюда.
К.»

Вначале я не очень-то понял, как мы с этим связаны, затем, как обычно, решил защищать Елену, чего бы мне это не стоило. Но…. Как я защищу всех остальных девушек? Превращусь в Супермена? Или Бэтмена? Да, выбор очень большой. Мне надо было поразмыслить, и я направился в бар выпить немного виски. И тут стало понятно, что слова на бумажке очень даже серьезны.

Не успел я дойти до дверей бара, как послышался пронзительный женский вопль. Казалось, будто там кому-то отрывали конечности. Не услышать этот вопль не смог бы только глухой. Стараясь бежать не быстрее остальных, я направился к тому место. То, что я там увидел, заставило сердце мертвого вампира затрепетать от ужаса. Там лежала…Елена? Я весь трясся от страха (странно, не правда ли?) и подошел ближе. Изо рта вырвался вздох облегчения, слегка неуместный в данной ситуации. Это была обычная девушка, но с очень сильно изуродованным лицом. Волосы, из-за которых я подумал, что это Елена, закрывали ее лицо. А на шее были видны до боли знакомые две ранки. Я присмотрелся поближе. Анна? Бывшая одноклассница Елены? Не на шутку испугавшись, я побежал домой к принцессе.

Она сейчас безмятежно спала. Как же мне хочется прижать ее к груди, дать спокойствие и нежность: в последнее время она была вся на нервах из-за этих убийств. Но нельзя! Я бы, конечно, плевал на всех других девушек, но Елена мне бы этого не простила. И я придумал, как буду действовать.

Я подождал пока она проснется, и… внушил ей забыть об этих всех убийствах (мне повезло, что теперь Елена снимала на ночь кулон с вербеной), и чтобы она считатала меня уродом и подонком за то, что я уехал (хотя думаю, это у нее получится и без внушения). Как же мне все-таки больно, но другого выхода нет. Она не забудет, что мы были вместе, не забудет мое предательство и предательство Стефана, забудет об убийствах девушек, похожих на нее хоть одной сотой процента .

Быстро собрав вещи, и попрощавшись со Стефаном, я по просту убежал. И, чтобы усилить эффект своего внушения, написал записку, в которой просил забыть меня и Стефана, ну и для того, чтобы Елена не обратилась к Бонни за помощью в поисках. Мой расчет был очень прост: пускай она меня ненавидит, думает, что я жестокая и бессердечная скотина, не способная на чувства. Но в конце записки моя рука дрогнула, и последняя запись вышла не очень уверенной и твердой. Ничего, может она не заметит. И с тяжелым грузом на сердце я вылетел из родного гнезда и отправился в свободный полет, в Лос-Анджелес.

Пытаясь забыть ее, я много развлекался с другими девушками, но это ничего не приносило. Только очередная головная боль. Нет, все они были премиленькими, но… не Еленой. Все они чего-то хотели от меня, а Елена любила по-настоящему.

И вот, два года спустя, я вспоминаю те события. Такое чувство, что они произошли только вчера, что совсем недавно я был рядом с ней, вдыхал аромат ее чудесной кожи, впивался в ее нежные губы, был частью ее жизни. И теперь я не должен даже мечтать о том, чтобы увидеть ее хотя бы издали.

Она часто приходит ко мне во сне, и не редко не одна. С ней еще иногда приходит маленький мальчик, но я не вижу его лица, только черные волосы и смуглую кожу. Елена с ним на руках зовет меня, приглашая пойти с ними. И я, как ни странно, соглашаюсь. Мы, словно счастливая семья, бродим по какой-то поляне, мальчик бежит впереди, смешно притопывая ногами, Елена прижимается ко мне, и в ее взгляде сквозит беспредельная нежность и счастье. Как вдруг все меняется: небо затягивается тучами, земля разделяется надвое, оделяя меня от Елены и мальчика. Они зовут меня на помощь, но я не могу пошевелиться. Сердце стучит в бешеном ритме, отбивая чечетку в груди. И вот появляется Клаус. Хочу сказать, я представлял его другим, что выглядит он каким-нибудь стариком, а передо мной стоял мужчина лет 30 и сверлил меня ледяным взглядом серо-голубых глаз. Одетый в безукоризненный костюм, он лишь покачал головой и подошел к Елене, пытающейся спрятать ребенка за собой. Но для него это не преграда, и, отталкивая Елену в сторону, Клаус забирает малыша. И перед тем как уйти, произносит:
- Спасибо за помощь, Деймон! Без твоей глупости и наивности я бы не получил, то, что ждал уже 800 лет.
И он растворяется в ночи, а Елена лишь кричит ему вслед:
- Ар….
И тут я всегда просыпаюсь. Странно, не правда ли? Почему этот сон беспокоит меня уже год? Что он означает? И почему у меня самого разрывалось сердце, как будто Клаус уносил с собой частицу меня самого…

Ну все, хватит думать о плохом! Это всего лишь сон! Его остатки надо смыть, уничтожить в своей памяти. И почему я постоянно вспоминаю о Клаусе?

Умывшись и приняв бодрящий и освежающий душ, я спустился вниз. Очень жалко, что я не могу появиться в Мистик-Фолз. А вдруг…. Нет, Деймон, ты не можешь подвергать жизнь Елены опасности! Но… как давно я ее не видел, не прикасался к ее мягкой щеке, не целовал ее нежные губки…. Приятная дрожь возбуждения пробежала по моему телу, отметая все мысли на задний план. Елена – ты единственное, что держит меня в этом мире!

Но не только это притягивало меня в Мистик-Фолз. Казалось, что какая-то тонкая ниточка крепко привязала меня к нему и тянула назад, будто я в спешке оставил там что-то важное для меня.… Это чувство не проходило вот все эти два года, словно я чувствовал саму Елену, или все же кого-то другого? Эти эмоции так и побиваются в памяти, как будто это чувствовал я сам: боль, боль, сильное потрясение, испуг, радость, благодарность за заступничество, месяцы блаженного спокойствия, и опять боль, неописуемая словами, слово меня вытягивали из уютного места во что-то страшное и холодное, а потом и это прекратилось. Но ниточка осталась, и она крепла с каждым днем.

Решив наконец наплевать на все, я принял соломоново решение – отправиться в Мистик-Фолз и разобраться в это странной нити, крепко держащей меня, как на поводке. А если я встречу Елену? Что я ей скажу? И как она отреагирует на мое появление спустя два долгих года? Ладно, разберемся по мере появления проблемы.

Я взглянул на себя в зеркало. М-да… Три раза м-да… Оттуда выглядывал не привлекательный парень, а какой-то бомж: лицо осунулось, скулы еще больше заострились, глаза не светились насмешкой. Нчего, пара литров крови – и я в полном порядке!

Ну что же, Мистик-Фолз, я еду к тебе!... к Елене…

Глава 4[/b]]POV Деймон

Как же бьется мое сердце, отсчитывая мили до дорогого мне Мистик-Фолза! Кажется, что я вечность там не был, хотя прошло только два года, ничто по сравнению с моей жизнью. Как же мне не хватало всех этих старых домов, этого неповторимого и пьянящего аромата такого знакомого и такого родного города! Наконец-то я найду покой! И скоро я увижу ее, мою маленькую принцессу.… Простит ли она меня, поймет ли, что я уехал ради ее же безопасности…? Ну ладно, будем разбираться по мере поступления проблемы. А сейчас мне приятно думать о том, как ее глаза засияют, увидев меня, руки обхватят мою шею, нежно касаясь кожи, и ее поцелуй загорит на моих губах ярким пламенем. И в то же время я боюсь этой встречи, боюсь увидеть ее злобу, почувствовать привкус ее гнева, такого колоритного, что его может ощутить не только я, но и другой. Но я все равно хочу увидеть ее! Моя машина, шикарный ламборджини серебристого цвета, мчится на всей скорости, сокращая расстояние между мной и моей принцессой.

Пейзажи, знакомые с самого детства, помелькали за стеклом красочным калейдоскопом, сменяя друг друга. Там, за пригорком, мой старый дом, где родились я и Стефан. Ранее величественный особняк, а теперь руины, но все равно такие родные моему сердцу! Я в нем рос, учился, встретил свою так называемую «любовь»…. Как давно это было…. А сейчас я чувствую всю тяжесть прожитых лет, которая прогибает меня вниз, ложась на плечи громоздким грузом.

Я всегда возвращался в город, даже спустя век он имел власть надо мной. И именно он притянул меня тогда снова, четыре года назад. Как сейчас помню тот день: Стефана, ненавидяще смотрящего на меня, особняк Зака, такой гостеприимный и надежный, и ее, стоящую на пороге и зовущую моего младшего брата. Я помню все, и даже твой бешеный пульс от прикосновения моих губ к твоей ладони. И твои глаза цвета шоколада, смотрящие мне прямо сердце.… Я понял, что останусь здесь, останусь ради тебя, буду твоим другом и надежным товарищем, но надежда на большее теплилась в душе. Каждый раз, когда я видел тебя, сердце мое трепетало, как крылышки маленькой птички, от волнения я не мог проговорить ни слова, и при этом я боялся, боялся того, что ты рассмотришь мои чувства. По этому, чтобы скрыть себя, я старался казаться плохим парнем, наглой сволочью, желающей лишь удовлетворить свои потребности. И ты поверила в эту маску, считала меня откровенным засранцем. И я стал считать себя таким и пытался соответствовать этому. В жизни бывает все…

Два знакомых дуба, стоящих тут с незапамятных времен, замахали мне своими ветвями, словно приветствуя блудного сына, вернувшегося домой. Я дома, дома! Вот сейчас я проехал въездную арку и очутился на главном шоссе города. Мое авто бесшумно помчалось по дороге, оставляя за собой облако пыли из-под колес. Как же давно я здесь не был, а город все такой же: те самые кафешки, гриль-бар, школа.… Наконец-то я обрел покой в своей душе, я на своем месте! Как же здорово вдыхать его запах, быть частью переплетения все этих связей, находиться рядом с ней…. Интересно, как она сейчас? Учится? Вышла замуж? Или до сих пор сидит одна в своей комнате? Нет, не могу думать о том, что я оставил ее одну, не удостоверившись, что ее боль утихла! Я никогда себе этого не прощу!

Проезжая по улочкам города, я вспоминал все: и первую встречу с Еленой, и бал основателей Мистик-Фолз, и наше первое свидание…. Я уже был в столь значимом для меня статусе «парня» и мог пригласить Елену отужинать в кафе. Даже сейчас это воспоминание греет мне душу. Это был самый спокойный, и при этом лучший вечер в моей жизни, не считая вечера после нашей ссоры. Мы просто сидели, пили кофе, но при этом были абсолютно счастливы. Мы держались за руки и смотрели друг другу в глаза. И такая трогательная нежность сквозила в ее взгляде, что я почувствовал, как тает мое сердце…. Да, сколько воспоминаний сквозит в каждом уголке города! А я все проезжал по нему, вспоминая все и при этом в глубине души надеясь встретить ту, которой принадлежит мое изболевшееся сердце. И тут судьба послала мне неожиданный подарок: я увидел Елену.

Она изменилась. Очень сильно. Это не та Елена, которую я знал раньше: выглядела она более уверенно и независимо. Волосы не были прямыми и тяжелыми каштановыми локонами падали на ее хрупкие плечи. Я не видел ее глаз, но был уверен, что в них до сих пор светится улыбка. Темно-синее мини-платье выгодно подчеркивало ее фигуру и длинные ноги. Она счастлива.…
Все, что спало во мне, очнулось при виде ее. Сердце забилось быстрее, желание оказаться рядом с ней затуманило мой разум, я мечтал лишь об одном: подбежать к ней поближе, посмотреть в эти упрямые глаза и утонуть в их глубине, поцеловать ее и прижать крепче к своей груди…. Но нельзя, и дело не только в моей порядочности…. Рядом с ней шло какое-то «маленькое чудовище» и цеплялось за руку.

Стоп! У нее что, уже есть ребенок? Я что-то пропустил? Неужели она все-таки забыла меня, и вышла замуж? А, может, это не ее ребенок? Ну, сказали ей с ним побыть, например, или…. Так, Деймон, успокойся, ты все правильно понял с первого раза, это ее ребенок, хотя сходства не очень-то видно…. Ну, я сам виноват. По идее должен быть счастлив, но как-то не радуется.… Наоборот, сердце болит еще сильнее. Сидя в машине, я смотрел на ту, которая принадлежит другому.

А в это время Елена шла со своим сыном и выглядела абсолютно счастливой. Я не видел лица мальчишки, но чувствовал его эмоции: безмерная любовь к маме, счастье, и еще… небольшое беспокойство, будто он что-то ищет, но не найдет…. Стоп! Откуда я знаю, что он чувствует?

Я заглянул в себя и понял, что нить обрывается именно здесь. Стараясь быть незамеченным, я продолжил свои наблюдения. Елена спокойно шла, ветер трепал ее волосы, и от этого она еще больше походила на ангела. Моя принцесса…. Теперь ты с другим, даже ребенка ему родила! Я не буду мешать твоему счастью, хотя очень хочется посмотреть на того, от кого у тебя мальчишка, посмотреть и поговорить по-мужски. Невольно мне в голову пришли кровавые сцены насилия над этим «муженьком», но я сдержался. Опять из-за тебя, Елена…

Мальчишка все время бегал вокруг нее, и что странно, ни разу не повернулся ко мне лицом. Внешность его была весьма интересной: черные волосы, вьющиеся на концах, смуглая кожа, и, судя по его поведению, задорный и веселый нрав. Он чем-то напоминал меня в детстве: этакий маленький шалун. Я удивился про себя: почему я стал испытывать симпатию к этому ребенку? По идее я должен его ненавидеть, потому что он стоял на моем пути к Елене, но этот карапуз мне понравился. Тут в моем мозгу что-то щелкнуло: мальчишка был до боли похож на малыша из моих снов, и опять я не вижу его лица! Ну что же, значит, не судьба…Я сидел и смотрел на них, как вдруг понял, что мальчуган меня заметил, и указал своим пальцем на мою машину.

Елена резко остановилась и посмотрела в мою сторону. Боже, до чего у нее стал пронзительный взгляд, проникающий в самую душу. Неужели она меня увидела? Но как? Нажав на педаль газа со всей силы, я помчался по дороге, не замечая того, что Елена схватила в объятья малыша, закрывая его лицо.

Мне нужно с кем-то поговорить, с кем-то нейтральным, но отлично знающим ситуацию… Бонни! Она точно поможет мне разобраться во всем, а заодно и посоветует, что мне дальше делать!

***
Сердце Елены до сих пор билось в бешеном ритме. Может, ей показалось? Может, это галлюцинации? Ну не могла она видеть Деймона в той машине!
«Наверно, из-за психического расстройства» - подумала она – «Не надо было ворошить прошлое, теперь мне отовсюду Деймоны мерещатся!»

А ведь день так хорошо начинался! После завтрака она и Арти решили прогуляться по парку, а заодно и сходить по магазинам (ведь свадьба тети Дженны не за горами, нужно же подобрать платье!). День сегодня стоял великолепный, светило солнце, мягко касаясь земли своими нежными и деликатными лучами. Артур с нетерпением бегал вокруг нее, ведь Елена обещала ему купить новую игрушку. Это что-то вроде «компенсации» за походы по магазинам, ведь Арти их терпеть не может. Ветер легко трепал волосы малыша, по всему его виду можно было сказать, что он счастлив, но между тем на лице пробегал отблеск какой-то рассеянности и беспокойства, словно он думал о чем-то своем.

Подстроившись под шаги сына, Елена думала о предстоящем событии. Как она рада за тетю Дженну! И за Аларика, разумеется! Наконец-то они поженятся! Ее пригласили, как подружку невесты, а Джереми будет со стороны жениха.

Вдруг Артур остановился. Лицо его приняло выражение удивления и непонимания, и он посмотрел на маму своими большими глазами.
- Что такое, милый? – спросила Елена
Арти ответил лишь одно слово:
- Папа…
- Какой папа, сынок? Ты же заешь, что…
- Папа! – Артур упорно стоял на своем – Там папа!
Елена не поверила на слова сыну. Какой папа? Деймона здесь нет уже два года, и когда Арти узнал, как выглядит Деймон? «Наверно, ему что-то померещилось» - подумала Елена и ответила сыну:
- Арти, тебе показалось!
Но тут Артур наградил ее фирменным «деймоновским» взглядом, что очень часто означал: «какая же ты идиотка!», и опять повторил:
- Там папа!
Тут Елена не на шутку испугалась. Ее сын говорил так уверенно, что не поверить ему нельзя. И из груди ее вырвалось лишь одно слово, ясно выражающее всю бурю эмоций, бушевавших в ней:
- Где?....
- Там, в машине, - рука Артура указала на близстоящий автомобиль серебристого цвета. Ей показалось, или водитель заметил ее взгляд, брошенный в его сторону? И почему он тут же рванул с места? Но Елена, на всякий случай, схватила ребенка на руки, закрывая его лицо. Арти очень сильно вырывался, а когда машина отъехала на приличное расстояние, в его взгляде сквозило такое отчаяние, что сердце матери больно екнуло. Нет, Деймон никак не мог быть в Мистик-Фолзе! Да и Артур не мог знать, как выглядит Деймон! Хотя, если он посмотрит в зеркало, то узнает…

Уходя подальше от этого места, Елена подумала, что разочарована не меньше Арти, и ей очень хочется увидеть Деймона, но его предательство расставило все очки над «i».

POV Артур

Он здесь! Я знаю это, чувствую! Ниточка, связывающая нас, привела его сюда. Хоть мама и не верит, что он рядом, я-то знаю, что это правда. Еще до рождения он чувствовал меня, даже находясь на далеком расстоянии. Я не знаю, как я понял, что это был папа, но что-то говорило мне, что это очень родной и близкий мне человек. Знаю, вы все удивитесь, но я помню, что со мной было до моего появления на свет. Мне нравилось слушать его голос и представлять, как он выглядит. Тогда еще мы не были так сильно связаны, и он не знал, что я существую. Но я слышал его размеренный говор и голос моей мамы.

Я существовал уже месяц, когда произошло что-то страшное. Такое страшное, что боль мамы передалась и мне, такая сильная, что я невольно сжался. Стало очень обидно, потому что мама не подозревает о моем существовании, и что голос моего папы перестал звучать снаружи. Но я ждал…

Она узнала обо мне, когда ей снова стало плохо. Из-за боли, передавшейся и мне, я случайно ударил ее изнутри. Она поняла, что скоро будет не одна. Наконец-то, а то я думал, что буду ждать до своего рождения! Но тут я почувствовал, что мама в чем-то сомневается, но другие голоса убеждали ее в обратном. Тогда я не понимал, что они говорят, но был благодарен, так как это что-то было связано со мной.

Тянулись долгие месяцы. Я рос, и росло мое желание увидеть маму, дотронуться до ее волос, посмотреть в ее лицо, но еще больше хотелось услышать тот голос, что пропал уже очень давно. Мама была умиротворенной и спокойной, но нельзя сказать, что радостной. Но я не здавался и знал, что как только она меня увидит, то сразу обрадуется.

И вот я родился. Моя мама была такой красавицей, что я невольно потянулся к ее руке, а из глаз мамы скатилась слеза. Я ее уже не чувствовал, но понимал, что кого-то ей напоминаю, и что всегда буду самым любимым человеком в ее жизни.

И хоть мне только два года, я уже многое понимаю, например то, что мама очень скучает по папе, хотя и не говорит об этом вслух, и еще я знаю, что я – точная копия своего отца (об этом мне говорят все, только не догадываются, что я это понимаю). Может, из-за этого маме и больно, что я не даю ей забыть о том, кто оставил нас, и даже не интересовался мной. Обидно как-то…. Вначале я очень злился на папу, но с каждым днем мне все больше хотелось увидеть его, и чтобы хоть как то представить, как он выглядит, я просил маму рассказать о нем. Мама делала это с большим неудовольствием, но где-то к середине рассказа ее глаза теплели, голос наполнялся интонацией, она была рада окунуться в прошлое.

Из ее рассказов я узнал, что у меня есть дядя, и что это он раньше был с мамой, но почему-то у них не заладилось…. И он сбежал вместе с папой. Почему они все сбежали? И знал ли папа обо мне? Мама говорила, что он не вернется, а я надеюсь до сих пор, но нехорошее чувство преследует меня, словно вместе с ним придет какая-то опасность.

И этот день настал! Сегодня! Как обычно, мы с мамой после завтрака пошли прогуляться. Точнее, маме надо было в такой громадный дом, который называют «магазином». Сколько времени мама там проводит каждый день! Но радует только одно – после всего этого она мне покупала новую игрушку. Мы спокойно шли по дороге, пока я не почувствовал – он рядом! Я не видел его, но было ясно, что он рядом! И он был… за мной?! И было понятно, что он наблюдает за нами.

Я ни разу не повернулся к нему лицом, хотя очень хотелось.… Но что-то говорило мне, что будет скандал, когда он разглядит меня, еще рано… Нить доносила до меня его эмоции: удивление, непонимание, ревность… Он ревнует… ко мне? Я ничего не понимал.… Как он может ревновать к собственному сыну? Но это так. Он видел во мне препятствие, мешающее ему, и при этом чувствовал симпатию ко мне. А потом он отключился, наверно, что-то вспоминал. А в это время мы с мамой проходили мимо его машины, и я решил все взять в свои руки. Я остановился и произнес:
- Папа…
По взгляду мамы стало понятно, что она не поняла моего слова. А потом она ответила мне с непонимающим видом:
- Какой папа, сынок? Ты же заешь, что…
Ну, мама…. Да знаю я, что папы с нами нет, но и ты, мам, не понимаешь, что он совсем рядом, я слышу его сердцебиение: намного медленнее мамы и моего. Сердце его тяжело бухало, отсчитывая каждые 3 секунды. Что же, повторим:
- Папа, там папа! – чуть не заорал я. И тут же заметил, как изменилось лицо мамы: она расслышала мои слова, но все равно в них не поверила и тут же заявила:
- Арти, тебе показалось!
Ууууууу, ну почему взрослые не понимают нас, детей? Думают, что они старше и знают все больше нас? Сомневаюсь.… То, что они прожили дольше, не значит, что они умнее! Мы видим мир во всей его яркой окраске, а взрослые остались в серой обыденности…. Наверно, мама заметила, каким взглядом я посмотрел на нее, и лишь выдохнула:
- Где?...
Ну наконец-то! А то я думал, что никогда не достучусь до нее! Все, теперь осталось лишь одно: показать в сторону машины, где сидел он. Но я не успел ничего сделать: машина тут же сорвалась с места, а мама схватила меня на руки, закрывая от него. Странно…. Я думал, что мама обрадуется…. Да и папа…. Не понимаю я этих взрослых…. Ну ничего, я чувствую, что однажды с ним встречусь, надо только подождать…

Глава 5[/b]]
Елена посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась своему отражению. Платье, немного похожее на то, что было на ней во время конкурса «Мисс Мистик-Фолз», сидело так, словно его специально для нее сшили. Персиковый шелк выгодно оттенял ее кожу и делал фигуру изящнее, небольшое декольте подчеркивало ее высокую грудь, тяжелые локоны струились по плечам, прикрытым легкой шалью под цвет платья, а на шее висел кулон с тигровым глазом. Не заметя в себе никакого изъяна, она снова посмотрела на себя, как вдруг раздался восхищенный выдох:
- Мама, ты у меня самая красивая!
Елена обернулась и посмотрела на сына. В его глазах читался искренний восторг и радость. Улыбнувшись, она подбежала к нему и сжала в объятиях. От сына приятно пахло вареньем: наверняка все-таки добрался до банки на столе. «Нет, не буду ругать»- подумала Елена и посмотрела на Арти, который крепко прижался к матери, не желая отпускать, и тихо прошептал ей свой вопрос ей на ушко:
- А почему ты не возьмешь меня с собой?
- Ну, милый, - улыбнулась Елена, - ты же знаешь, что там будут только взрослые. Тебе будет неинтересно.
На это заявление глаза Артура стали такими печальными и просящими, и большая хрустальная слеза скатилась по щеке мальчика. Смотря на него в это мгновение, любой бы умилился и выполнил его просьбу, но Елена знала, что именно таким способом Арти порой добивается того, чего хочет. Но сейчас она чувствовала, что это серьезно, и как бы ни хотела Елена, она не смогла бы взять ребенка с собой. У знакомых Дженны и Аларика не было детей, и, как бы Артур не утверждал, что ему весело и среди взрослых, он не мог пойти.
- Ну, малыш, не плачь! – она провела ладонью по щеке мальчика, утирая слезу. – Я буду недолго, только на церемонии. Да и ты не будешь один. С тобой посидит Керолайн.
- А почему она не пойдет на свадьбу?
- Нуууу… – как же объяснить малышу, что Керолайн поругалась с Мэттом и не желает находиться в его компании? – Керолайн там неинтересно.
- Пускай и тебе будет неинтересно! – стоял на своем Артур. – Я не хочу оставаться дома!
Елена лишь улыбнулась этому заявлению. Она бы и не пошла, если бы тетя Дженна не так стояла на своем. Сердце почему-то говорило ей остаться и быть с сыном, но долг зовет…. Тут ее размышления прервал звонок в дверь.
- Ну что, идем встречать Керолайн! – воскликнула Елена и, подхватив Арти на руки, побежала к двери. На пороге стояли Бонни и Кер, улыбаясь и приветствуя ее и Арти.
- Отлично выгладишь! – воскликнула Керолайн, оценив наряд Елены, и вошла в дом. – И где мой подопечный?
Артур выглянул из-за спины Елены и посмотрел на нее. Глаза Арти буравили Кер взглядом, словно пытаясь посмотреть внутрь, и ее передернуло: обычная реакция на такой взгляд. Но потом Арти улыбнулся одной из своих очаровательных улыбок и потянулся к Керолайн. Их двоих связывала очень крепкая дружба, иногда немного непонятная из-за разницы в возрасте. Можно сказать лишь одно: вместе им очень весело. Когда бы Елена ни пришла, в доме царил кавардак после игр Керолайн и Артура: каждый миллиметр пола был чем-нибудь испачкан, хотя бы одна ваза была обязательно разбитой, а Арти так перепачкан, что невольно заставляло Елену задуматься - не играл ли ее ребенок в грязной луже?

Вот и сейчас так: не успела Кер войти, как послышался грохот на кухне: наверняка Арти упросил ее достать из шкафчика его любимое печенье. Но Елена «забыла» предупредить, что сложила там сковородки и кастрюли, да так плотно, что они «случайно» упали. Упс, незадача! Невольно улыбнувшись, Елена посмотрела на Бонни и спросила:
- Ну что, ты готова?
- Да…
- Бонни, что случилось? – Елена удивленно уставилась на подругу – Где веселое настроение? Дома забыла? Только не говори, что поругалась с Джереми!
- Нет. Просто я…
- Бонни, говори по делу! Что ты?
- Нет, ничего! – выдохнула она. – Пошли уже!
Еще покрутившись перед зеркалом, Елена направилась к выходу, и, не удержавшись, еще раз посмотрела на сына. Он весело помахал ей рукой и послал воздушный поцелуй. О боже, как он напоминал Деймона в это момент: такая же улыбка, но более мягкая и задорная, такой же блеск глаз, и такая же манера посылать поцелуи. Улыбнувшись малышу, она вышла, но материнское сердце почему то сжалось от неприятного предчувствия…

***
Свадьбу Аларика и Дженны решили праздновать около старого дома Гилбертов, что стоял на берегу живописного озера, окруженного небольшим лесом. Свадебный шатер раскинулся по всей поляне и очень напоминал сказочный белый парус. Повсюду звучала изысканная музыка, не заглушаемая разговором людей. Чуть подальше, у утеса стояла свадебная арка, украшенная белыми розами и орхидеями, а возле нее маячила одинокая фигура в черном смокинге, посматривающая на гостей.

Елена и Бонни пришли как раз вовремя: церемония должна была вот-вот начаться. Гости (а точнее, их мужская половина) посматривали на Елену, не скрывая своего восхищения, а некоторые даже пытались познакомиться поближе с такой красавицей. Но тут Джереми растолковывал этим смельчакам, что у нее есть ребенок, а парень, с кем она встречалась, очень ревнивый тип, и его лучше не злить. Они, поняв, что лучше не связываться с девушкой, а особенно с ее ревнивым парнем, отходили в сторонку.
- Спасибо, Джер! – благодарно прошептала Елена.
- Не стоит, сестренка! – ответил ей Джереми. – Я не позволю всяким незнакомым типам подходить к тебе. Кстати, вам не кажется, что Аларик слишком напряжен?
Елена удивленно посмотрела на него. Какой он красавец в этом светло-сером костюме и белоснежной рубашке, так освежавшей его! Он и Бонни – просто потрясающая пара. И, кстати, когда он понял, что с Алариком не все в порядке?
- Наверно, жених очень сильно волнуется! – предположила Бонни
- Может быть… - ответила Елена. – Давайте подойдем к нему!
Девушки и юноша забрались на утес, где бродил Аларик. В смокинге он выглядел, как киногерой: черный атлас блестел на солнце, волосы были уложены в стильную прическу, а в кармашке белела роза. Но лицо его было несчастным: глаза не блестели, губы не улыбались, а даже чуть-чуть подрагивали, наверное, от скрываемого волнения.
- Не волнуйся, Аларик! – похлопал его по плечу Джереми – Подумаешь, свадьба! Ты и не через такое проходил! Вот, к примеру, Изобель….
- Стоп, про Изобель не надо! – возмутился он. – Не хочу о ней вспоминать. Лучше настройте меня на хорошее настроение!
- Хорошо, - Елена посмотрела в глаза Аларика, - ты и Дженна проживешь долго и счастливо, и у вас появятся очаровательные карапузики, которые…
- Нууу, до такого карапузика, как твой, нам с Дженной надо работать и работать! – нагло усмехнулся Аларик. – Кстати, а как он?
- О, Арти просто чудо! – в глазах Елены засверкало искреннее восхищение. – Он такой умница, растет и развивается, скоро станет умнее меня! Но…
- Что «но», Елена? – спросил он
- Иногда мне кажется, что ему все-таки не хватает отца. По этому поводу Арти очень переживает. Вот, к примеру, вчера, он почему-то на всю улицу кричал, что Деймон здесь, и он наблюдает за нами из машины. Я посмотрела в ту сторону, куда он указывал, и правда, там была машина, но она тут же рванула с места. Если бы ты видел, как он вырывался, а потом, когда машина уехала, посмотрел на меня с таким осуждением, что мне стало немного страшновато. Наверное, он в каждом прохожем будет искать Деймона.
- Может быть… - проговорил Аларик. – Кстати, я….
- Тсс, - шепнула Бонни. – Дженна выходит!
Музыка сразу же стала тише, разговоры людей умолкли. Аларик встал возле алтаря, ожидая Дженну, а Елена и Джереми встали позади его. Остальные распределились по обе стороны от ковровой дорожки нежно-розового цвета, растиланой специально для невесты. Тут же заиграла легкая музыка, и появилась Дженна. Какая же она красавица в бело-розоватом платье с неглубоким декольте и вырезом на спине, доходившем до талии, спереди прямым, а сзади – с целым океаном нежной фурнитуры белого цвета, накладывающейся друг на друга волнами. Прикреплялась вся эта красота к броши в виде большой распустившейся розы. В руках, облаченных в кремовые перчатки до локтя, она держала букет из розовых орхидей и лилий. Волосы были собраны в изящную прическу на затылке, из которой спускались отдельные пряди. Она была великолепна!

Тут же всем стал слышен восхищенный вздох Аларика и видна его ослепительная улыбка. Чуть дрожащей рукой он взял Дженну за талию и подвел к алтарю. «Какая же они красивая пара!» - подумала Елена и улыбнулась. Сколько же времени они делали этот последний шаг, оделявший их от замужества, но теперь он уже позади, и счастливая пара готова пойти под венец, чтобы жить долго и счастливо, пока смерть не разлучит их. «Пусть будет так всегда!» - как бы благословила их Елена на дальнейшую супружескую жизнь. Сама же она не испытывала потребности в замужестве, да и зачем ей кто-то другой, когда есть Артур? А тот, кого она любила и желала быть с ним, не вернется. И наверняка он сейчас развлекается в компании очередной жертвы, такой же наивной, верящей во все эти любовные признания, как сама Елена когда-то. Но мысль о том, что Деймон может быть с другой, заставило сердце Елены сильно сжаться.

А в это время Дженна и Аларик уже произнесли клятвы верности и приблизились друг к другу для их первого «брачного» поцелуя. Тут все сразу же взорвалось аплодисментами, и на молодоженов посыпались подарки, цветы и конффети. Все утопало в букетах роз, георгинов, сирени и прочих цветов. И тут зазвучали чарующие звуки вальса, заставляющие сердце биться от радости, а разум подчинятся сердцу. Аларик галантно предложил руку Дженне, и они поплыли, как пара грациозных лебедей, освещая своей любовью всех близстоящих людей.

Елена была очень горда за них. Наконец-то они вместе! Решив, что долг уже выполнен она посмотрела по сторонам. Все танцевали. Бонни и Джер плавно двигались в такт музыке, заражая своим примером всех присутствующих. Глядя на их пару, Елене пришло в голову, что скоро будет и вторая свадьба, не хуже этой. Да, скорее бы, и чтобы они не тянули с этим делом, а то будут ждать до последнего. Тут к Елене пришла мысль о своем браке. «Нет, я не хочу замуж!» - заявила себе она. – «Еще не факт, что это мне надо это замужество, а если и надо, то мой избранник вряд ли понравится Арти. Он все время ждет своего отца, а появление другого мужчины в моей жизни возмутит его так, что уж лучше и впрям найти Деймона!»

Пока Елена раздумывала, танец кончился, и Дженна решила бросить букет. Елена не заметила, что к ней кто-то подошел и встал рядом, но она и не обращала на него внимание. Все девушки столпились около арки, жаждя поймать букет, и Елена, отдавая дань традиции, не отставала от них. Бросок – и букет уже летит! Вот-вот он коснется земли! Ну почему он так высоко? Елена думала, как тут изловчится и поймать его, как прозвучал доволи-таки знакомый голос:
- Давай, я поймаю его для тебя!
Ничего не поняв, Елена обернулась и посмотрела на рядом стоящего юношу. Тот уже подпрыгнул и, схватив букет и приземлившись на ноги, подал его Елене. «Нет, нет!!!» - закричала про себя Елена – «Почему он здесь! Нет, это невозможно! Я не верю своим глазам! Почему он здесь????»
А парень буравил ее взглядом и улыбнулся – он знал, что его не ждали здесь, и, вдоволь насмотревшись на Елену, произнес:
- Не думал, что ты будешь так встречать парня, хоть и бывшего!
Елена не знала, что ответить. В ней кипела злоба, желание залепить ему пощечину и уйти с гордо поднятой головой затмило все. И она, сдерживаясь, как может, зло прошептала сквозь зубы:
- Стефан!

Глава 6.1[/b]]
- Стефан! – голос Елены был полон яда, способного растопить даже бетон, но не пуленепробиваемого Стефана. Глаза ее блестели, как у дикой кошки, прическа немного растрепалась, весь ее вид говорил, ну, или, по крайней мере, предупреждал: «Не подходи ко мне! Со мной связываться опасно!» Но Стефан этого не испугался:
- Что, Елена, не можешь проговорить ни слова? – язвительно потянул он.
- Нет, почему же? – сладко улыбнулась Елена. - Скажу тебе даже целое словосочетание – убирайся вон!
- Между прочим, город не только для тебя построен. В нем проживает еще…
- Стефан, я не шучу, убирайся! Я не хочу тебя видеть, для меня ты сбежал вместе со своим братцем!
- Ах, до чего непостоянны женщины! – вздохнул Стефан. – Сначала ты меня любила до потери пульса, а теперь… - он махнул рукой. – Почему ты меня ненавидишь?
- Почему!? – Елена чуть ли не перешла на крик, но побоялась, что люди услышат. – Почему!? Ты, наглый, самодовольный идиот! Я…
- Тсссс… – прошептал он, прижимая палец к губам. – Ты же не хочешь испортить свадьбу Дженны?
Елена еле сдерживалась, чтобы не влепить ему пощечину, но подумала, что маленькая лужица, которая останется от Стефана Сальваторе, не очень порадует тетю. Поэтому, ну, и чтобы хоть как-то успокоится, она отвернулась, и хотела было уйти, как Стефан схватил ее за локоть и просипел:
- Ты, как я думаю, не очень скучала обо мне, даже когда я был рядом, ты успела позабавиться с моим братиком, - его голос приобрел ледяные нотки. - А ты стерва, Елена!
- Ч-что? – от возмущения она потеряла дар речи. - Да как ты смеешь говорить мне это! Ты, который бросил меня ради этой Кетрин! Ты подонок, Стефан, и я не желаю даже находиться рядом c тобой!
Она собиралась уже уйти, как Стефан опять притянул ее к себе. Тут Елена уже не заботилась ни о чем, и звонкий удар был слышан всеми, кто присутствовал. Конечно, Стефан ничего не почувствовал, но Елене было приятно хорошенько его ударить. Она посмотрела на Стефана, держащегося за щеку, и удивилась: это не тот Стефан, которого она знала: раньше он был мягким и чутким парнем, а теперь какой-то наглой сволочью, каким раньше был Деймон. Перед ней стоял тип, который, не ожидая такого поворота событий, посматривал на нее с ноткой удивления во взгляде.
- А ты изменилась, – проговорил он. – Стала более уверенной и сильной. Неужели на тебя так повлиял мой братец?
- Да ты... ты и мизинца его не стоишь! – закричала Елена. – Я очень рада, что у меня открылись глаза на то, какой ты идиот! Я любила тебя, думала, что ты тот самый, с которым я хотела провести жизнь, а ты открыл мне глаза на правду, и я очень благодарна тебе за мою сегодняшнюю жизнь и за… – она чуть не проговорилась «за сына от Деймона», но сдержалась. Она никогда не скажет об этом никому, а Стефану особенно.
- За что еще ты мне благодарна?
Она не успела ответить – Бонни и Джереми подбежали к ним, и, заметя след от удара на щеке Стефана, поняли, в чем дело.
- Привет, Стефан, давно не виделись! – улыбнулся Джереми. – И какими судьбами?
Стефан убийственно посмотрел на него, сверля его взглядом своих зеленых глаз, и вдруг обратил внимание на Бонни:
- О, и ведьма тоже здесь!
- Стефан, что с тобой? – удивленно спросила Бонни. – Ты раньше таким не был.
- Судьба потрепала, – ответил он и посмотрел на Елену.
Она вся дрожала от возмущения. Желание выцарапать ему глаза было очень велико, но Джереми сдерживал ее, не давая наделать глупостей. Она лишь зло взглянула в его глаза и снова удивилась этой метаморфозе Стефана: раньше они были яркими и живыми, а теперь холодными и жестокими. Казалось, что как будто что-то держит его на расстоянии, стирая остатки прежнего Стефана, заменяя их моделью, не знающей любви и добра, не чувствовавшего верности и тепла. Перед ней стоял Стефан-робот, знающий лишь зло. И это вызвало такую боль, что сердце ее сжалось, а она расплакалась.
- Что с тобой случилось? - прошептала Елена сквозь слезы.
Стефан обернулся и посмотрел в ее глаза. Ей показалось, или в них блеснула какая-то эмоция? Даже если и не показалось, она уже потухла, заменяясь отчужденностью. А ведь раньше одной ее слезинки хватало, чтобы пристыдить его.
- Ты пожалеешь обо всем, Елена! – внятно произнес он, выделяя каждое слово. – И поверь, я буду наслаждаться каждой секундой твоих страданий и боли. Не волнуйся, они скоро настанут!
И он в буквальном смысле исчез, оставив Елену наедине со своим горем.
- Ей надо в какое-нибудь тихое место! – прошептала Бонни Джереми. – Я сейчас отведу ее в кафе, она немного выпьет кофе и успокоится.
- Хорошо, только ты проследи за ней. А то я боюсь, что эта встреча оставила в ней неприятный осадок.
Бонни лишь кивнула и, взяв Елену под руку, ушла. «Что же это значит» - подумала она. – «Неужели грядет что-то страшное?»

***
Чашка с кофе до сих пор тряслась в руках у Елены, да так сильно, что несколько капелек упали на ее платье. Даже успокаивающая атмосфера кафе не приводила ее в чувства. «Наверно, она вся испереживалась!» - подумала Бонни, сочувственно гладя Елену по плечу, и осмотрелась. Да, это было очень уютное кафе: всюду стояли мягкие кресла цвета молочного шоколада, в камине весело потрескивал огонь, даря чувство спокойствия и защищенности. На стенах цвета топленого молока висели разные картины в светло-коричневых рамах. Но Елену это не успокаивало. Ее плечи по-прежнему дрожали, голос не был звонким, а на щеках блестели две дорожки, оставленные слезами.
- Я не понимаю, что я ему сделала! – зарыдала Елена. – Зачем ему было так оскорблять меня? Ведь он сам виноват в том, что случилось!
- Я сама не понимаю, Елена! Знаешь, мне немного показалось, что это не наш Стефан – слишком злой у него взгляд. А что он тебе говорил?
- Я не хочу об этом вспоминать, Бонни… - тихо прошептала Елена. – Только я знаю, что еще ни одному человеку я не желала так причинить зла. Я только смотрела на него и чувствовала, как во мне закипает гнев…
Больше они не разговаривали. Елена, глубоко вздохнув, посмотрела на огонь. Какой же он непостоянный и опасный. Он и согревает, и при этом может причинить боль, если ты не умеешь с ним обращаться. Она уже обожглась два раза, полюбила одного – он оказался предателем, полюбила другого – он, вообще, ее бросил. Так где же золотая середина? И когда она, наконец, найдет свое счастье?
Почему Стефан так говорил с ней? Что он имел в виду, говоря, что будет наслаждаться каждой секундой ее страданий и боли. Что с ним такое произошло за эти два года? Почему он так изменился? И что руководило им, когда он произносил эти обидные слова?
- Елена, ты меня слышишь? – повторила свой вопрос Бонни.
- А, что?
- О чем ты задумалась?
- Прости, просто, мне кажется, что у Стефана не все в порядке с головой.
- Я это заметила - улыбнулась Бонни. – А еще теперь я уверена, что этот Стефан куда-то дел нашего добрячка.
- Я тоже. – Елена посмотрела на Бонни. – Это не тот Стефан, которого мы знали раньше!
- Да, и еще у меня очень плохое предчувствие по поводу его появления здесь.
- Да?- удивилась Елена. – И с чем оно связано?
- Мне кажется, что с тобой и твоим сыном.
- Но это невозможно! – воскликнула Елена. – Ни Стефан, ни тем более, Деймон, не знают о нем. Это исключено!
- Может и исключено… - казалось, Бонни занимали собственные мысли. – Думаю, есть другая причина, но пока тебе надо быть сильной и не позволять всяким дуракам портить свою жизнь!
На это заявление подбородок Елены гордо поднялся, выражая наивысшею степень уверенности в себе. Глаза ее засветились разумным блеском, она не казалась больше несчастной. Наоборот, из нее начала выходить энергия, как из вечного двигателя. «За эти годы она изменилась!» - гордо подумала Бонни. – «Теперь ее ничто не сломает, не поколеблет ее решимость. Ну, и где же он пропадает?»
- Ну что, Бонни, пошли, а то Арти меня уже давно заждался! – улыбнулась Елена.
- Да-да, сейчас, только…

Но она не успела договорить – Елена уже подходила к выходу. Вся ее поза была наполнена уверенностью, движения точно выверены, она была похожа на пантеру. Как вдруг она нечаянно врезалась в парня, входящего в кафе. «Ну почему я такая неловкая?» - удивилась себе Елена, и хотела было пройти мимо, как вдруг резко остановилась. От этого парня пахло чем-то смутно знакомым, притягательным, будоражащим. Как вдруг он произнес таким знакомым и родным голосом:
- А ты все по-прежнему врезаешься в людей, принцесса?
«Нет, нет!» - разум Елены отказывался работать. – «Нет, это всего лишь плохой сон. Теперь мне повсюду кажутся знакомые. Раньше Стефан, а теперь…» Елена начала осторожно поднимать взгляд на парня: так, черные ботинки, черные джинсы, явно фирменные, шелковая черная рубашка на его мускулистой груди… «Нет, нет, невозможно!» - кричала у себя в голове Елена, и посмотрела на лицо юноши. Черные, как смола, волосы, до боли знакомые Елене, смуглая кожа и мягкие губы, растянутые в усмешке. Тут она встретилась с его глазами, глазами, которые Елена не забудет всю свою жизнь, которые каждое утро смотрят на нее через взгляд сына. Сердце ее судорожно дернулось, она впивалась своим взглядом в каждую черточку его лица, и лишь одно вырвалось из ее груди:
- Деймон…

Глава 6.2[/b]]

- Деймон… – прошептала Елена, не веря своим глазам. Как он очутился здесь? Почему? Зачем он вернулся в Мистик-Фолз? Рука машинально поднялась, чтобы ему хорошенько врезать, но очутилась в крепком кольце его пальцев, прижатая к груди Деймона. Елена ощущала его неистовое сердцебиение, утопала в глубине его голубых глаз, таки гипнотических, как у… Арти! Мысль о сыне отрезвила ее, и чувство ненависти к Деймону вернулось с новой силой. Выдернув руку, она язвительно спросила:
- И какими судьбами в городе?
По взгляду Деймона можно было понять, что он ожидал любого, но не такого банального вопроса: глаза его расширились, как от удивления, взгляд стал изумленным и немного обиженным. «Ты думал, что я тебе брошусь на шею?» - со злорадством подумала Елена. – «Ха! Я уже не такая, и не поддамся твоим чарам!»
- Просто захотел тебя увидеть, – ответил Деймон, жадно разглядывая лицо Елены. Казалось, что он вбирает в себя каждую черточку, откладывая ее в долгий ящик своей памяти. Сердце девушки трепетало, и она была уверенна, что Деймон слышит его биение. Но, чтобы она сейчас не испытывала, Елена не покажет своих чувств, ради сына она вытерпит все, включая присутствие Деймона.
Тут она оглянулась и посмотрела на Бонни. Почему она так улыбается? Неужели… Ну и конспираторша! Она знала, что Деймон в городе! «Надеюсь, что еще она не распустила свой болтливый язычок на счет Артура» - подумала Елена - «А то…».
- Елена, почему ты постоянно оглядываешься? Неужели ничего не хочешь мне сказать? – спросил он, посматривая в сторону Бонни. «Ну и заговорщики!» - снова удивилась она. – «Ладно, поиграем по их правилам!»
- Да я просто в шоке! – сладко улыбнулась Елена. – Странно видеть тебя спустя два года. Не хочешь составить компанию двум одиноким дамам за чашечкой кофе?
- Сочту за честь! – почтительно ответил Деймон, немного наклонившись вперед и, взяв ее руку, нежно поцеловал, как в их первую встречу. Сердце Елены опять больно дернулось. Она знала, что чувствует Деймон: бешеный, просто дикий пульс и учащенное дыхание.

Усевшись за столик, Елена пристально посмотрела на него. А Деймон не изменился, только осунулся немного, и взгляд не был таким холодным. Как же Арти похож на него! И именно в этот момент Елена действительно осознала, как же ей не хватало Деймона: его усмешек, взгляда, ироничного голоса, циничных замечаний, его нежных, но крепких объятий, сладкого поцелуя… Как она жила эти два года?

Погруженная в свои мысли, Елена не заметила, как Бонни, обменявшись взглядом с Деймоном, тихо вышла из кафе, оставив их наедине.
- Ну и как ты живешь? – вырвал ее из собственных мыслей Деймон. – Вышла замуж?
- О, да, и нарожала кучу детишек! – съязвила Елена. На это заявление Деймон лишь рассмеялся и посмотрел в ее глаза, ища что-то в ее взгляде. Но Елена научилась сдерживать свои чувства, и на лице ничего не отображалось: ни одна эмоция не показывалась в ней в этот момент. Тяжело вздохнув, он спросил:
- А почему ты не спрашиваешь, как я жил эти два года?
- А зачем мне спрашивать? – удивилась Елена. – Ты же не интересовался мной! Сбежал безо всяких объяснений, оставил лишь какую-то жалкую записку, и ты удивляешься, почему я не спрашиваю о тебе?
Деймон что-то хотел ответить, но не успел: у Елены зазвонил мобильный. Почему-то от этого звонка ее сердце затрепетало, как от страха. Нажав «вызов» она тихо спросила:
- В чем дело, Керолайн? Арти уже спит?
- Елена, тут такое дело… - прошептала Керолайн. – Ты только не волнуйся!
- Что случилось? – от страха сердце Елены начало так сильно биться, что могло разбить ее грудную клетку. – Кер, говори!
-В общем… - казалось, что Керолайн собирается с духом. – Арти похитили.
От шока Елена не смогла выговорить не слова. Она вскочила со своего места, опрокинув столик. Вот почему ее мучили плохие предчувствия! И сразу память услужливо подсунула фрагмент: Стефан, зло смотрящий на нее и шепчущий: «Ты пожалеешь обо всем, Елена! И поверь, я буду наслаждаться каждой секундой твоих страданий и боли. Не волнуйся, они скоро настанут!»
И из груди Елены вырвался, чуть ли нечеловеческий вопль, и один вопрос, так мучающий ее:
- Кто?
- Ты не поверишь! – заголосила Кер. – Стефан и Кетрин!
«Почему не поверю? Очень даже поверью!» - зло подумала Елена. – «Но каким боком в этом участвует Кетрин?»
- А как они вошли? – удивленно спросила она Керолайн.
- Ты же их когда-то приглашала в дом?
- Да…
- Ну, так вот, теперь тебе понятно, как. Они ворвались в дом, Стефан прижал меня к стенке, пока Кетрин искала спальню Арти. А у Стефана глаза были такие злые-злые! Я слышала возню наверху, и вскрик Артура. Но Кетрин долго не спускалась, а один раз было даже слышно, как она упала на пол. Но вскоре она спустилась с Артуром на руках, зло ухмыляясь и … Елена, ты слышишь?
Елене было не до этого. Почему Стефан так поступил? И почему она не осталась дома, с сыном? И теперь из-за нее сын пропал! Целый град слез скатился по ее щекам, сердце рвалось на части. Ей срочно нужно домой! Даже не посмотрев на Деймона, она выбежала из кафе.

«Скорее, скорее!» - подгоняла она себя, но до дома очень далеко. Вдруг возле нее остановилась машина, и из окна выглянул Деймон:
- Могла бы и попрощаться! Мы что, в Англии живем?
- Деймон, мне сейчас не до шуток! Лучше скорее подвези меня домой! – закричала на него Елена.
- А ты, хотя бы, живешь там, где и прежде?
Елена лишь кивнула на его вопрос.
- Домой, так домой! – улыбнулся Деймон. – Прошу вас сесть в экипаж!
Как только Елена села, машина рванулась с места, набирая такую скорость, что позавидовала бы любая «Формула-1».

***
Елена ворвалась в дом, как ураган, и тут же побежала в комнату сына. Слабая надежда теплилась в ее душе: может, это шутка, розыгрыш? Но Керолайн оказалась права: всюду царил такой кавардак, как после какой-то жестокой битвы. Из груди вырвался страшный вопль, но он был сразу же заглушен слезами и всхлипываниям. «Арти, Арти…» - повторяла про себя Елена, не замечая того, как Деймон подошел к ней.
- Арти? – ухмыльнулся он. – Ты что, завела себе щенка?
Тут Елена не выдержала. Как он смеет такое говорить? Он! Наглый, самовлюбленный идиот! Тут она подлетела к нему со скоростью, которой позавидовал бы любой вампир, и со всей силы ударила его наотмашь по щеке. От ее удара Деймон пошатнулся и схватился за кресло: стало понятно, что он его почувствовал. Красный след от ее ладони стал наливаться довольно-таки быстро. Сейчас Елене казалось, что она способна даже вонзить ему кол в сердце и наслаждаться его агонией. Но ее гнев был потушен мыслью о сыне и еще одним градом слез. «Надо его найти!» - твердила про себя Елена. - «Не знаю как, но я его найду. Я убью любого, кто посмеет даже прикоснуться к нему». И она, провожаемая удивленным взглядом Деймона, вышла собирать вещи, нужные в дороге.

Необходимого набралось очень мало. Но и это подойдет, главное, успеть напасть на след. «Может быть, поможет Бонни? Обращусь к ней!» - подумала Елена и прислушалась. Внизу было необычайно тихо, только слышен бой старых настенных часов. Неужели Деймон ушел? Хвала небесам! Обойдется она и без его помощи. Но не тут-то было: сзади Елены послышался тихий скрип двери в ее комнату и тихий, даже взволнованный голос Деймона:
- Елена, нам нужно поговорить! – прошептал он. - И это очень срочно! Почему твой сын так похож на меня?

Глава 7[/b]]

POV Деймон

Не могу поверить в то, что у меня есть сын. Сын! И это после того, что все говорят, что у вампиров не может быть детей! Не могу в это поверить! Кажется, что я летаю в облаках от счастья, свободный и легкий, как птица в полете. Но с неземной радостью пришла и острая боль, мучающая мое сердце. Моего сына украли! И не просто какой-то такой незнакомый тип, а мой же собственный брат Стефан! Я убью его, заставлю плавать в собственной крови, буду наслаждаться его криками отчаяния… Почему он так поступил? И за что, за что он решил наказать нас таким изощренным спсобом, похитив единственного сынишку? Нет, я никак не могу привыкнуть, что у меня есть отпрыск! И я бросил Елену два года назад! Но ведь это было ради ее же безопасности!

Сейчас, ожидая, пока Елена соберется, я все думал о сыне. Интересно, какой он? Нет, я знаю, что Артур (красивое имя, не правда ли?) – вылитый я, но более интересно знать его характер, поведение, привычки. Из дневника Елены я понял, что мой сын – маленькое, веселое, непоседливое чудо, скрашивавшее ее жизнь все эти два долгих года. Теперь понятно, почему я чувствовал малыша: он – часть меня самого. Столько мыслей в голове, ни на какой не могу остановится! Что же, начнем с начала и разложим все по полочкам.

После памятной встречи на улице, я рванул к Бонни, надеясь, что она не вышвырнет меня с порога и поможет мне встретиться с Еленой. Ветерт дул в боковое окно машины, даря живительную прохладу, так необходимую мне сейчас. После мимолетного взгляда Елены я, в прямом смысле, горел: я даже ощущал, как внутренний огонь испепеляет меня, заставляя лицо пламенеть. Никогда бы не подумал, что вампир может быть в таком возбужденном состоянии. Так, по дороге, сгорев дотла, я добрался до места, но тут же почувствовал невидимую преграду, не слишком сильную, но весьма ощутимую, явно расчитанную на слабеньких вампиров, питающихся всяким зверьем, как наш белкоед Стефан. “А она стала более искусной ведьмой” – хмыкнул я и тяжелым шагом направился к двери. Расстояние сокращалось очень медленно, но верно. Еще небольшое усилие – и я у двери, нажимаю на звонок. Дверь распахнулась, и из-за нее выглянула Бонни.

Я удивился: почему она так осторожно ведет себя? Раньше ее двери были нараспашку. Разглядев, что это я, ее глаза стали просто огромными от удивления. От волнения она даже стала заикаться:
- Д-д-еймон?
- Привет, – я очаровательно улыбнулся ей, чтобы снять напряжение. - А почему ты так удивляешься, что я здесь?
- Ну, я думала, что после той истории ты никогда не вернешься.
От воспоминаний у меня по спине пробежал озноб (что очень странно). Это один из самых страшных моментов моей жизни, наполненный разными эмоциями: страхом за Елену, боязнью потерять самое ценное, что было у меня – мою принцессу… Переборов себя, я решил спросить самое главное, мучавшее меня:
- А как Елена? С ней все в порядке?
- Елена? – переспросила Бонни. - О да, она живет просто отлично! Вот, растит…
- Не говори мне это! – почему-то я не захотел слушать о сыне Елены. Может, из-за того, что это принесет еще большую боль от мысли о том, что она принадлежит другому.
Бонни удивленно посмотрела на меня:
- Тогда почему ты здесь?
- Помоги мне с ней встретиться! – попросил я.
- Ха! – хмыкнула она. – И с каких это пор Деймон Сальваторе просит помощи, чтобы встретиться с девушкой?
- Это не смешно! – заявил я, и тут же хрипло прошептал, выдавая все обуревавшие меня эмоции. – Просто… Я ее два года не видел, и не знаю, как она отреагирует на мое появление…
На лице Бонни появилась понимающая улыбка. Я почему-то презирал всепонимающих людей, но, раз я в том положении, когда должны понять меня, я буду только рад такой улыбке.
- Хорошо, сделаем так. Завтра у Рика и Дженны свадьба, я уведу ее пораньше и отправлюсь с ней в кафе. Согласен? Эй, Деймон!
Я ее уже не слушал. Мое сердце задавало бешеный ритм, заставляя кровь в моих сосудах течь сильнее. Теперь я понимаю, как чувствует себя счастливый человек! Я находился не на седьмом (это слишком мало для меня) облаке от счастья, а на сотом, минимум. Но тут из грез меня вырвала Бонни одной лишь произнесенной фразой:
- Смотри, только не опоздай! Я не смогу ее долго держать, тем более, что ей надо будет к сыну.
Ну вот, опять я слышу о сыне! И почему Бонни так многозначительно смотрит на меня? Ничего не понимаю! Ладно, сделаем так, как придумала ведьма.

И вот я увидел ее, и ничто нас не разделяло: ни стекло автомобиля, ни опасность, угрожавшая ей когда-то. Я немного припозднился в кафе: встретил пару бывших «фанаток», постоянно спрашивавших, где я пропадал два года и встречаюсь ли я с кем-нибудь? Пришлось применить небольшое внушение, чтобы отвязаться от них. Бонни из окна помахала мне кулаком, чему я рассмеялся. Никогда я не чувствовал себя таким легким, как перышко, способным на все. Хотя нет, чувствовал, когда был с моей принцессой.

Войдя в помещение, я столкнулся с ней нос к носу. Судя по ее решительному виду, она собиралась уходить, но случайно задела меня плечом. Я ждал реакции, и она вскоре последовала. Вначале Елена собралась пройти мимо, но тут резко остановилась и повернулась ко мне лицом. О, небеса, она стала еще красивее. Я вдруг остро почувствовал, что той робкой, трогательной и неуверенной Елены Гилберт больше нет, ее место заняла загадочная и таинственная девушка, заставляющая интересоваться собой одним лишь взглядом, притягивавшая мужские взоры. Как я заметил, почти все мужчины из бара смотрели на мою принцессу. Жуткая ревность охватила меня, я был готов растерзать всех присутствующих, но сдержался, ощущая, что Елена смотрит на меня.
Я услышал, как бешено бьется ее сердце, как в редкие минуты волнения. Ее взгляд поглощал меня, изучая и исследуя все до мелочей: от обуви до рубашки. И тут она посмотрела на мое лицо своими бездонными карими глазами, и я понял, что пропал: они затягивали меня в свою глубину, заставляя учащаться пульс. Ее рука автоматически поднялась для удара, но я ее поймал и прижал к своей груди, чтобы она почувствовала и мое сердцебиение.
Я бы стоял так вечно, утопая в шоколаде ее очей, но почему-то глаза Елены вдруг засветились стальным блеском, будто что-то ее обозлило. Она выдернула руку из моих пальцев и язвительно спросила:
- И какими судьбами в городе?
Эх, не этот я ожидал вопрос, не этот! Думал, что все будет по-другому, что она прыгнет к тебе в объятия? Ошибочка вышла, Деймон! Елена не такая, в ней слишком часто играет гордость. Она продолжала сверлить меня взглядом, таким холодным и жестким, что любой человек невольно съежился бы. Любой, но не Деймон Сальваторе.
На этом Елена не остановилась. С преувеличенным почтением она сделала реверанс и сладким голосом предложила присоединиться к ней и Бонни за чашечкой кофе. Я, в общем, не возражал, и на ее манер ответил на приглашение. Усевшись за столик, я посмотрел на Бонни. Надо же, а она ничего не рассказала Елене! Я взглянул мельком на Бонни и усмехнулся. Но Елена, иногда отличавшаяся редкой проницательностью, заметила наш обмен взглядами, и ее глаза опять застлались туманной пеленой. Тут Бонни тихонько вышла, оставив меня с ней наедине.
- Ну и как ты живешь? – спросил я. - Вышла замуж?
- О, да, и нарожала кучу детишек!
Это была шутка, или все-таки правда? Может, я зря объявился здесь? Неужели она забыла меня? Вглядываясь в ее лицо, я не узнавал Елену. Раньше по ее мимике и жестам можно было прочитать все ее чувства, мысли, а теперь она словно закрыта, как глухая стена. Неужели она так изменилась за эти два года?

От горьких мыслей меня оторвала трель ее мобильника. Елена даже немного подпрыгнула от удивления, и я услышал, как ее пульс участился вдвое, только не понятно, из-за чего. Может, ей звонит ее муж? Н-да, Деймон, опять ты ревнуешь! Чтобы не слышать ее разговора с ним, я опять погрузился в свои мысли: о том, каким я был счастливым два года назад, о ее сладком поцелуе, о мягком прикосновении к такой нежной коже… Я так увлекся, что чуть не подпрыгнул, когда она выбежала из-за стола, едва не опрокинув его. Так, я что-то пропустил? И почему она так быстро убежала? Опять оставила свою сумку, прямо как в старые добрые времена. Улыбнувшись, я подхватил сумочку и, бросив ее на переднее сидение своей машины, помчался вдогонку.

Она не убежала далеко. Великая вещь – каблуки! Делают девушку выше, но на деле никакой пользы! Даже убежать на небольшое расстояние невозможно. Я притормозил и, открыв окно, окликнул Елену:
- Могла бы и попрощаться! Мы что, в Англии живем?
- Заткнись, Деймон! Лучше подвези меня!
- А ты, хотя бы, живешь там, где и прежде?
Елена только кивнула на мой вопрос.
- Домой, так домой! – я улыбнулся Елене одной из своих фирменных улыбочек. – Прошу вас сесть в экипаж!
Всю дорогу Елена молчала, лишь посматривая в окно. Я сосредоточенно вел машину, и иногда бросал взгляд на нее. Вот она, сидит рядом, грудь почему-то порывисто вздымается и дыхание сильно учащено. Вдруг мне самому стало не по себе, словно у меня что-то украли. Это была такая вспышка гнева, что я невольно поморщился, вцепившись в руль так, что побелели костяшки пальцев. Странно, что я его не сломал. Тишина в машине была угнетающая, прижимающая вниз к земле. Мне так и хотелось нарушить ее, но слова, даже не вылетев, терялись в глухой тоске Елены.
Как только я притормозил, она сразу выбежала из машины и помчалась в дом. Ну, а меня потянуло туда любопытство. Если Елена замужем, то почему она живет в старом доме? А может… Может она одна? Тогда от кого у нее сын?

Я осторожно вошел через порог. Да, все-таки действие приглашения до сих пор работает. Елена бегала по дому, крича, как ненормальная и повторяя лишь одно: «Арти, Арти…» Что это еще за Арти? Непонятно… Но нет, чтобы спросить, так я опять начал свои подколки, и я с долей иронии произнес:
- Арти? Ты что, завела себе щенка?
И я тут же пожалел о своих словах. Глаза Елены полыхнули огнем, безбрежным пожаром, охватывающим все на своем пути. В этот момент она была похожа на разъяренную тигрицу, готовую к прыжку на добычу. Она подскочила ко мне и ударила по щеке, да так сильно, что я почувствовал этот удар, но, чтобы не упасть и «сохранить лицо», я оперелся о стул и с удивлением посмотрел на Елену. В ее глазах до сих пор светился огонь, но он был тут же потушен целым морем слез. Она, даже не посмотрев на меня, побежала наверх, видно, собирать вещи.
Я решил, что мне здесь делать уже нечего, и я собирался уже уйти, как вдруг что-то приковало мой взгляд, и я решил осмотреться. Дом оставался прежним: все те же светло-коричневые тона, мягкие кресла, интересные картины, а кофейный столик, по-прежнему, заставлен фотографиями. Я подошел поближе и всмотрелся в них. Вот, на одном фото Елена, прячется в густой и высокой траве, улыбаясь в объектив, на другом фото Бонни и Джереми, гуляют в парке… Тут одна фотография притянула меня так сильно, что я взял ее в руку и посмотрел повнимательнее. Это было фото Елены с сыном. Она стоит возле дуба и держит на руках малыша. Он свесил головку на бок и озорным взглядом смотрит на фотографа. Глаза светло-голубого цвета светятся радостью, черные, как ночь, волосы, разметались по всему лицу мальчишки, оттеняя его смуглую кожу. Стоп! Где-то я уже видел это! Глаза, волосы, взгляд… Мальчишка из снов! Хотя и не только это. Тут память мне подсунула один фрагмент из моей человеческой жизни.

Мистик-Фолз, 18**

- Мам, я тоже хочу фотографироваться у тебя на руках! – захныкал Деймон.
- Ну, сынок, - улыбнулась Женевьева Сальваторе, очень красивая и статная женщина с темными тяжелыми кудрями каштановых волос и ярко-голубыми глазами, светящимися добротой и пониманием, - ты же старше, а Стефану будет удобнее у меня на руках.
- Ну, маааммм, - протянул Деймон, жалобно смотря на мать, и маленькая чистая слезинка скатилась по его щеке.
- Ох, ну что с тобой поделать! – улыбнулась Женевьева. - Умеешь ты убеждать дам! Даже нашу служанку Присси ты умудрился заставить играть с тобой в пиратов и разрушить полдома. Не знаю, какой ты будешь, когда вырастешь. Джузеппе!
Из старого, но величественного особняка выбежал мужчина лет тридцати, одетый в муаровый жакет бледно-голубого цвета и брюки.
- Ты звала, дорогая?
- Да, ты не можешь подержать Стефана?
- А зачем, ему и у тебя неплохо.
- Просто Деймон хочет посидеть у меня на руках.
- Сын, не будь таким эгоистичным! – пристыдил сына Джузеппе.
- Я хочу с мамой! – упрямо повторил Деймон, в упор глядя на покрасневшего от гнева отца. Джузеппе почему-то сильнее любил младшего сына, чем старшего, поэтому Деймону чаще всего доставались оплеухи и наказания. И в этот раз достались, если бы не умиротворяющая рука матери.
- Джузеппе, успокойся, вон идет фотограф! Лучше подержи Стефана, – и она передала ему белый, пищащий сверточек и, взяв старшего сына на руки, улыбнулась пришедшему мужчине в черном костюме.
- Ну что, все готовы позировать? – спросила она.
Деймон только скорчил смешную рожицу и посмотрел в камеру…

Ах, почему мне вспомнился этот момент? Такой далекий и такой счастливый… Этот мальчик….Почему он - вылитый я? Тот же взгляд, улыбка, цвет волос. Но как? Разве это возможно? Я осторожно перевернул фото и посмотрел на надпись сзади. Там было написано четким подчерком Елены: «Я и мой сын Артур Джереми Гилберт. 28 ноября 20**»
Это сын Елены? Но почему он – моя точная копия, прямо вылитый я в детстве? Тут шальная мысль, которую я ужасно боялся произнести даже себе, пролетела у меня в голове: а если это мой сын? Но это невозможно! Исключено! Вампиры не могут иметь детей! Так, мне в срочном порядке надо поговорить с Еленой!
Я тихо вошел в ее комнату, где она собирала вещи. Судя по ее дрожащим плечам, она заметила мое присутствие. От волнения я не мог громко говорить и лишь только прошептал:
- Елена, нам нужно поговорить! И это очень срочно! Почему твой сын так похож на меня?

Глава 8[/b]]

POV Деймон

- Елена, ответь на мой вопрос! – потребовал я, не скрывая раздражения и размахивая перед ее носом фотографией. – Почему ты не сказала, что у меня есть сын?
Елена слегка покраснела и, отобрав у меня фото, ринулась в атаку:
- Почему? Где ты был два года? Интересовался мной, или моей жизнью? Ты уехал, Деймон, без объяснений и прощаний, решив, что так будет лучше, а обо мне даже не подумал, все сделал по-своему…
- Это было ради твоей же безопасности, – прошептал я, боясь выдать тот страх, который выгнал меня из Мистик-Фолза, который заставил уехать и оставить ее одну на произвол судьбы.
- Да? – с сарказмом улыбнулась Елена. – И кто мне угрожал? Стефан? Кетрин? Кто?
- Не знаю, – ответил я. Брюнетка удивленно посмотрела в мою сторону, не скрывая иронии:
- Тогда нам не о чем говорить, – отрезала она и отвернулась, но я схватил ее за локоть и проговорил:
- Нам ЕСТЬ о чем говорить! И ты ответишь на вопросы, что я задам тебе!
- Деймон, отпусти, мне больно! – пролепетала она.
- И мне больно, Елена. Ты не поверишь, но я стал все чувствовать, как только понял, что у меня есть сын. Когда ты узнала, что беременна? Я тогда был в городе? Когда?
Елена все-таки выдернула свою руку и, отойдя от меня на приличное расстояние, ответила:
- Я узнала, что у меня будет ребенок, спустя два месяца после того, как ты уехал. Я бы поняла раньше, но из-за вашего со Стефаном предательства я чувствовала себя ужасно плохо. В тот день, - она сглотнула, – я опять пришла в ваш особняк, и заметила твою записку о том, что вы со Стефаном уехали, бросив меня одну. Мне стало так больно… Дома я лишилась чувств, Бонни и Джер вызвали доктора, он и сказал, что я беременна. А я… я хотела сделать аборт.
- Что? – от удивления я не мог проговорить ни слова. Она хотела избавиться от малыша! От моего сына, возможно, единственного человека, у которого отец – вампир! Не могу поверить!
- А что мне еще было делать? – закричала Елена, подскочив ко мне и, смотря прямо в глаза, начала отчитывать. – Рядом со мной никого не было, ты и Стефан уехали непонятно куда безо всяких объяснений, а мне восемнадцать лет, жизнь только начинается, и придется еще ребенка смотреть! Я была не готова к таким грандиозным переменам, да и злость на тебя подлила масла в огонь. Поэтому мне и пришла такая бредовая идея, но Бонни и Джереми меня отговорили, и я была счастлива, пока в городе опять не появился ты! Зачем ты приехал?

Я только схватился за голову и уселся на кровать. Нет, не такой реакции я ожидал! Сейчас голос Елены полон яда и отчаяния, всепоглощающего горя. Я прямо почувствовал, как ей было больно и обидно. Ну, она, хотя бы, не убила ребенка! И тут я ощутил прилив гнева: не знаю, чтобы бы я сделал с Еленой, если бы он не появился на свет. Но мои мысли перетекли в другое русло, а самый главный вопрос, мучающий меня, стал биться в мозгу: «Кто похитил его? Кто? Кому это надо?»
- Елена, а кому нужно было красть его?
- Ну, во-первых, не его, а Артура! А во-вторых, Стефану и Кетрин.
Ах, так это мой младший братец и потаскушка Кетрин! У нее что, проснулись материнские инстинкты? Захотелось ей ребеночка помучать? Ничего, я их найду, и они у меня оба помучаются! Елена, до сих пор смотрящая в мои глаза, невольно вздрогнула, как от холода. Наверняка в моем взгляде читалось что-то ужасное. Она отошла от меня и продолжила собирать вещи. Я все еще был в какой-то отчужденности от мира и, устроившись на кровати, думал о сыне. Как я понял, Елена его назвала Артур. А почему именно так?

Я еще раз посмотрел на лицо мальчишки. Он улыбался такой открытой и искренней улыбкой, глаза светились, как две нежно-голубые звездочки, розоватые и немного пухленькие губы, прямо как у Елены, а взгляд слишком серьезный для двухлетнего малыша.
Я вытянулся на кровати и посмотрел на потолок. Вдруг моя рука нащупала маленькую книжечку в бархатном переплете, лежащую под подушкой. Вытянув ее на свет, я присмотрелся поближе. Несомненно, это дневник Елены! Тихонечко открыв его, чтобы она не слышала, я стал читать первую попавшуюся запись.

«18 сентября 20**
Дорогой дневник! Сегодня случилось невероятное - я стала матерью! Сейчас мое маленькое чудо, которому всего пару часов от роду, спит возле меня и тихонечко посапывает. Ни в жизни не поверила бы, что у меня будет такой сын: слишком уж он совершенен, во внешности ни одного изъяна, да вообще – он просто красавец! Бонни и Джереми все время спрашивают о том, как я его назову. Я как-то не задумывалась об этом, но имя надо обязательно придумать.

Я все время смотрю на него, любуюсь его маленьким личиком и большими нежно-голубыми глазками, рассматривающими меня с недетским любопытством. Как только сын видит меня – на лице его прописывается такая радость, что невольно улыбаешься. Он – само очарование. Даже доктор, которая принимала роды, не выдержала вздоха восхищения, когда увидела малыша, сын покорил ее одним лишь взглядом своих глаз и великолепной открытой улыбкой.

Когда он родился, я не слышала его плача, только мягкие, немного мяукающие звуки. Мой взгляд прошелся по лицу новорожденного, и по щеке скатилась слеза: вот он, мой сын, мое сокровище. Увидев меня, он потянул свои маленькие ручки, словно прося, чтобы я его все время держала, и даже не думала отпускать. Когда я хотела отдать его акушерке, чтобы взвесить, он посмотрел на меня с таким укором, что мне, посмеиваясь, пришлось взять его обратно на руки.

И сейчас он спит рядом со мной, потому что не желает спать отдельно. Странно как-то… Уж очень он умный для только что родившегося человечка. И, вообще, не плачет, а на тех, кто с ним пытается говорить, смотрит удивленными глазами, словно пытается понять их разговор. Ах, мой сын – чудо, и никто в этом не сомневается. Но… Он так похож на Деймона! Даже Бонни удивилась этому, когда в первый раз посмотрела на него. Сын так пристально буравил ее взглядом, что она съежилась и прошептала: «Вылитый. Взгляд, улыбка, лицо…» Да, я сама очень удивилась. В его внешности я не вижу себя, только те маленькие искорки в глазах, все остальное – от него. Ох, Деймон, даже вдали я буду вспоминать о тебе! Все мои попытки забыть тебя сошли на нет, тебя нет рядом, но ты будешь смотреть на меня глазами моего малыша…»

Я не мог связать своих мыслей. Сколько радости, и в то же время боли, боли от того, что я бросил ее с маленьким ребенком, никогда не поинтересовался ими. Надо посмотреть, что было дальше, надо:

«20 декабря 20**
Вот уже три месяца, как родился Арти, и как я с ним живу в моем старом доме. Кажется, что моя жизнь не изменилась, но это не так. С появлением Артура она наполнилась яркими красками, каждый день приносит что-то новое. Мой сын – маленький непоседа с заразительным оптимизмом. Все его просто обожают: и Дженна, и Керолайн, и Бонни с Джером. Я безумно счастлива.

Почему я назвала его Артур? Сама не знаю, просто захотелось назвать его каким-нибудь красивым и гордым именем, чтобы и в жизни он был таким же. Я долго думала, перебрала множество вариантов, пока не поняла, что имя у него уже есть. В последнее время я ему читала легенды о рыцарях Европы (когда я ему что-то читаю, он внимательно слушает и почти не шалит), и остановилась на короле Артуре и его рыцарях. Только при упоминании этого имени, он все время смотрел на меня, словно я его звала. Ну, что же, Артур так Артур, тем более имя очень красивое, героическое, пускай и мой сын будет таким!

Сейчас он спит, улыбаясь во сне. С каждым днем он хорошеет и развивается умственно. Я не понимаю, ведь для ребенка, которому только третий месяц идет, он слишком умен. Арти даже пытается говорить, но выходит плоховато. Что-то рановато… И почему так быстро? Словно ему не три месяца, а год минимум. И хотя он такой умник, но физически он обыкновенный малыш, которому нужна забота.

Новый день – новое приключение или событие. Артур с каждым днем становится все более похожим на Деймона. Уже даже появляются его замашки: эти усмешки, взгляд, но без одной черты Деймона – сарказма. Арти – просто совершенство, и это не только я думаю: все согласны с этим мнением. Когда я иду по улице, все спрашивают, как там поживает мой сынуля, как растет, и прочие приятные вопросики. Вот так я и живу, радуясь каждому мгновению.

Спасибо тебе, Деймон, за то, что уехал, и оставил это маленькое чудо, скрашивающее мою жизнь. Без сына я бы пропала в глухой тоске, а он в буквальном смысле вытянул меня на свет, заставил осознать, что жизнь продолжается…»

Дальше я не смог читать. Сердце просто разрывалось от боли. И тут я заметил, что Елена сидит рядом со мной, и по ее щеке бежит слеза от горьких воспоминаний. Я автоматически прижал ее к себе, и мы сидели так, объединенные одним горем. Ее плечи дрожали, как от холода, глаза были наполнены влагой, в них читалось отчаяние. Она взяла мою руку в свою и крепко сжала, прижалась ко мне сильнее. Я согревал ее, шептал ласковые слова и одну фразу: «Мы найдем его, обещаю…» Это была идиллия, мы, как одно целое, понимали друг друга, сидели рядом, согревая друг друга теплом своих тел. Но тут все это кончилось. Глаза Елены стали отчужденными, даже холодными, она резко встала и покосилась на меня:
- Если хочешь помочь – собирайся, мы идем к Бонни.
- А зачем нам ведьма? – удивленно спросил я.
- Она сможет подсказать, где Стефан и Кетрин прячут Арти.
Вздохнув о моменте, который был упущен, я собрался в машину, как вдруг вспомнил о нити, связывающей меня с сыном. Интересно, есть ли она сейчас? Да, она была, и даже немного светилась, но, чтобы удостовериться, что я прав, направляемся к Бонни. Ах, как жаль, что я не использовал это, уже прошедшее мгновение! Тут в моей груди появилось какое-то немного щемящее чувство, словно твое заветное желание не исполнилось. Ничего не поняв, я сел в машину, и вместе с Еленой отправился к Бонни.

***
Елена сидела в машине и смотрела в окно. Мимо мелькали деревья и старые здания, сливаясь в одну сплошную полосу. Близость Деймона волновала ее, заставляла сердце биться сильнее. Там, в спальне, она чуть не поддалась своим чувствам, когда он прижал ее к груди, гладил по мокрой от слез щеке. В тот момент ей хотелось лишь одного: забыться в его надежных объятиях, почувствовать вкус его поцелуя, ощутить его неповторимый запах, тяжесть его такого совершенного тела над ней. Она до сих пор любила Деймона, и никогда не могла ненавидеть его. Но если она покажет ему свои чувства, он снова станет самодовольным вампиром, так что, лучше скрывать свои эмоции где-нибудь далеко, за маской равнодушия, что Елена сразу же выполнила.
Она знала, что Деймон слышит, как бьется ее сердце, слышит, и улыбается про себя. Но ничего нельзя поделать. Она вырвалась из грез только благодаря воспоминаниям об Арти и предательстве Деймона. Елене было приятно видеть изумленный взгляд Деймона, наверняка он думал, что она лишиться разума и прыгнет к нему в объятья. Деймон Сальваторе, ты этого не дождешься!

Хвала небесам, они уже подъехали к дому Бонни. Ведьма, увидев их вместе, лишь таинственно улыбнулась и пригласила войти Деймона. Елена, не обращая внимания на присутствие вампира, вбежала внутрь дома и закричала:
- Бонни, помоги скорее!
- Что случилось, Елена? – удивилась она.
Тут Елена опять не выдержала и зарыдала навзрыд, слезы текли по ее щекам, оставляя две светящиеся дорожки. Деймон подошел к ней и тихонечко проговорил:
- Мы найдем его, успокойся…
- Деймон, - зло проговорила Елена, - если ты не отойдешь от меня на десять шагов, я не знаю, что с тобой сделаю!
- А мне ну очень хочется это узнать! – он нагло улыбнулся и посмотрел в глаза Елены, в которых плескался воинственный огонь. Что-то обидное хотело сорваться с ее языка, как их прервала Бонни:
- Кого найдете? – непонимающе спросила она.
- А-аа-рти украаалии! – зарыдала Елена, уткнувшись в подушку на диване и, немного успокоившись, лишь прошептала. - Бонни, помоги! Проведи ритуал, чтобы найти его.
- Хорошо, но за результат я не ручаюсь.
Бонни вышла, оставив Елену с Деймоном одних. Деймон, осторожно подойдя к рыдающей Елене, спросил таким ласковым и нежным голосом:
- Ты держишься, принцесса?
- Да, – прошептала она, сразу потеряв свою воинственность. – Но мне так больно, я не знаю, что сделаю со Стефаном.
- Не ты одна, – усмехнулся он такой родной и знакомой улыбкой, что Елена невольно удивилась: как она жила без него эти годы? Тут Деймон наклонился поближе и прошептал ей на ухо:
- Я всегда помнил тебя…
Он так смотрел на ее губы, что вся сила воли Елены куда-то испарилась, оставив лишь одно желание - почувствовать его губы на своих губах, зарыться пальцами в его шелковистые волосы, прижаться к нему, и никогда не отпускать. Но нельзя! «А, может, все-таки позволить ему поцеловать себя?» - подумала Елена. Было забыто все плохое, и лицо Деймона миллиметр за миллиметром становилось все ближе, как вдруг вошла Бонни, неся свечи и книгу заклинаний.
- Я не помешала? – спросила она.
- Уже нет, – прошипел сквозь зубы Деймон и недружелюбно посмотрел на Бонни. – Что нужно для ритуала?
- У меня практически все есть, нужна только капля крови одного из родителей.
Елена уже хотела проколоть себе палец небольшой булавочкой, как ее остановил Деймон:
- Должен же я хоть что-нибудь сделать для сына! – и ярко-алая капля крови скатилась из маленькой ранки на его пальце в небольшую чашу, в которой еще виднелись какие-то растения и порошок темно-бурого цвета. От всего этого исходил пряный и очень приятный аромат. Бонни расставила свечи и села в центре круга, образованного ими, начав читать заклинание. От слов ведьмы свечи, как обычно, вспыхнули, а аромат из чаши стал обволакивающим и дурманящим. Размеренный голос Бонни нагонял сон, и Елена чуть было не уснула, как раздался глухой вскрик Деймона. Деймон кричит? Ничего не понятно. Елена подбежала к нему, заглядывая в лицо. Он схватился за голову, словно ее раскалывали на две части, и упал на пол, по всей его позе можно было сказать, что ему очень больно
- Деймон! – закричала она. – Деймон!
Но тут все прекратилось. Свечи Бонни погасли, а в глазах Деймона появился здоровый блеск, и он с трудом поднялся с пола и проговорил:
- Я знаю, зачем его похитили, и даже знаю, кому он понадобился!
- И… - Елена уже теряла терпение.
- Он нужен Клаусу…
Тишина, что повисла в комнате, была угнетающей. Не выдержав, она тихо спросила:
- И как ты узнал?
- Странно как-то вышло. Бонни читала заклинание, и я вдруг почувствовал сильную боль в голове, и очутился в какой-то темной комнате, сплошь обвитой паутиной. Я почему-то неподвижно сидел, словно меня приковали, но веревок не чувствовалось, словно меня связали магией. За стеной отчетливо слышались голоса Стефана и Кетрин: они, судя по интонации, о чем-то спорили. До меня долетали лишь обрывки фраз, и искаженный голос Стефана вдруг прозвучал очень отчетливо в моих ушах: «Не будем же мы держать его здесь вечно? Он же, все-таки, ребенок!» А Кетрин ему в ответ: «Ты бы видел, как он силен! Из-за него я полкомнаты пролетела и ударилась об стену. Мы должны ехать к тому месту, которое назначил Клаус» И тут боль снова пронзила меня, и я услышал, как вскрикнули Стефан и Кетрин и прибежали ко мне, но тут все исчезло, и я очутился здесь.
- Так где же Арти?
- Они договорились встретиться с Клаусом в Виржинии, в развалинах какого-то старого дома.
- Что же, мы едем туда!
- И я с Джереми, – заявила Бонни. – Только мы поедем отдельно.
- Почему? – вдруг занервничала Елена.
- Думаю, и без меня у вас много проблем, – она загадочно улыбнулась и поднялась наверх звонить Джеру.
- Ты готова? – улыбнулся Деймон.
- Всегда, а особенно убить парочку наглых вампиров.
На это заявление он только усмехнулся и сел в машину.

Глава 9[/b]]

Всюду лес, непроходимая чаща. Машина мягко ехала по дороге, разрезая тьму ночи светом своих фар. Елена сидела молча, смотря в окно на мелькающий однотипный пейзаж. Хоть он был довольно скучным, но успокаивал отменно. Она думала о своем сыне, обо все событиях, что ворвались спустя два долгих года ее размеренной жизни. Ну почему она притягивает к себе неприятности? Почему Стефан и Кэтрин решили посотрудничать с Клаусом, и украсть ее малыша? Что за этим кроется?

При мысли о сыне ее сердце сжалось. Как он там? С ним все в порядке? Если хоть один волосок упадет с его головы… Стефан будет очень долго мучится, и не только от нее руки! Деймон наверняка поможет расправиться с нерадивым дядей! Только бы они ничего с ним не сделали! Хоть Арти и умный мальчик, но все-таки ребенок, и ему не справится с двумя очень долго живущими вампирами. Она просила небеса, чтобы обаяние мальчика послужило ему и сейчас, чтобы уберечься от опасности.

Елена еще раз посмотрела на Деймона. Он с каким-то странным спокойствием вел машину, и только побелевшие костяшки пальцев выдавали его гнев. Но, тем не менее, машина ехала ровно, не наезжая ни на какие препятствия. Она вдохнула поглубже. Деймон до сих пор пользуется своим любимым одеколоном. Этот родной запах пробудил заснувшие воспоминания в душе девушки: он, прижимающий ее к своей груди, утирающий слезы со щеки, его мягкие поцелуи, которыми он одаривал ее сверх всякой меры, чувство безопасности, когда она находилась в его объятиях…. Все эти воспоминания были самым ценным сокровищем ее существования (не считая Арти), лучшими моментами ее жизни, которые ей хотелось еще пережить. Как она не пыталась себя переубедить, что Деймон – подлец и предатель, с каждым разом ей удавалось это все хуже и хуже. А после того, как он захотел ее поцеловать, Елена озвучила в своей душе то, что хотела похоронить вместе со своим сердцем она любит Деймона, любит до сих пор, не смотря на то, что он уехал, бросил ее одну!

Похоже, что Деймону надоело это тягостное молчание, и он прервал его одной просьбой:
-Расскажи мне о сыне.
-О, - радостно улыбнулась Елена, - Мой сын просто прелесть! Он…
-Не «мой», - усмехнулся он, - а наш!
-Ой, - спохватилась Елена, - привычка! Наш сын – просто маленькое чудо! Такой радостный, веселый! Он приносит счастье. Но у него есть и твои замашки. Арти также не любит, когда с ним спорят, он всегда добивается того, чего хочет, он….
-Уууу, - он прервал ее, - пошли разговоры восторженной мамочки!
-Почему же? – удивилась Елена, - Он на самом деле такой!
-Ладно-ладно! – отмахнулся он. – Скажи, а Арти спрашивал обо мне?
Она долго молчала, прежде чем ответить на этот вопрос. Казалось, что ей было больно даже вспоминать об этом.
-Елена, я жду. – Повторил Деймон.
-Спрашивал! – зло ответила Елена. – Очень часто спрашивал, а особенно про то, почему ты сбежал.
Деймон ничего не ответил, только еще сосредоточеннее всмотрелся в дорогу, освещаемую скупым светом фар. Он был напряжен, как никогда, судя по сильно бьющейся жилке на шее. Казалось, что он решает что-то для себя, пытается понять. Елена ему не мешала, только смотрела в окно автомобиля в надежде рассмотреть там хоть что-нибудь. Но это невозможно: ночь уже покрыла всю землю, не расступаясь ни перед чем. Елена даже немного задремала, как ее разбудил бархатный голос Деймона:
-Знаешь, - начал он, - я об этом никому не рассказывал, но я…. Могу чувствовать его. Именно это и притянуло меня в Мистик-Фолз.
-Что? – голос Елены поднялся на несколько октав выше, - и ты говоришь об этом только сейчас? Таким спокойным тоном?
-Елена, не ори так, – поморщился он. – Мои барабанные перепонки не выдержат такого напряжения. А я, между прочим, уже отвык к твоему «высокому» голосу за два года.
-Деймон Сальваторе, ты….
-Чудо?
-Ага, добавь еще «вище»! Ты же мог приехать до того, как Стефан и Кэтрин объявятся здесь, мог предупредить исходившую от них опасность! Деймон, почему ты не приехал раньше?
-Я уже говорил ранее, - начал он, - на это были веские причины.
-И какие же? – с сарказмом улыбнулась Елена.
-Ну, я сейчас скажу, если ты пообещаешь не орать так громко.
-Посмотрим, – ответила она.
Деймон остановил машину у обочины и, повернувшись лицом к Елене, начал рассказывать:
-Тогда, два года назад, что-то, или кто-то, убивал обычных девушек. И тут же мне пришла записка, чтобы я убирался отсюда, иначе… могут убить тебя.
-Но почему я ничего не помню?
-Ну, - он слегка замялся, - я стер тебе память.
-Деймон! – казалось, от ее вскрика могли треснуть стекла в машине. – Почему вы все постоянно за меня все решаете! Сначала Стефан, потом ты! Я….
Договорить она не успела. Деймон впился в ее губы поцелуем, заставляя все мысли спутаться, а душу петь от счастья. Здравый смысл понемногу отступал на задний план, пропуская вперед желание находиться в его объятиях, чувствовать его губы на своей шее, прикосновения по всему телу, дарящие незабываемые ощущения. Его руки блуждали по ее телу, исследуя каждый изгиб, обжигая ее своими прикосновениями, губы жарко шептали какие-то слова, с жадностью впиваясь в ее рот, проникая туда своим языком. Волна протеста, пробудившаяся у нее вначале, стала таять, как сахар в стакане горячего чая, постепенно исчезая, заменяясь давно не появлявшимися у нее чувствами. Она и не заметила, что вцепилась в его плечи, наслаждаясь их силой, губы трепетали под его жаркими поцелуями, не желая отпускать его. Демон почувствовал, что она здалась, и в его глазах заплескалась радость, очень похожая на выражение в глазах Артура…. Арти! Луч здравого смысла вонзился в ее сознание, принося с собой жестокую действительность. Его украли, украли! А Деймон мог предотвратить это! Подлец! Злоба и ирония уже властвовали в мыслях Елены, и она со всей силы ударила его по щеке.

Он не ожидал этого, чего угодно, но не этого. Она со злорадством отметила, как его взгляд становился холодным и немного обиженным и, слегка потирая щеку, он проговорил:
-Полагаю, это мне за дело.
-Разумеется! Этого даже мало! Ты – самый отвратительный тип, каких я только….
-Начинается, - прошептал он, и тут же сказал, - а я вначале подумал, что тебе этого даже очень хотелось.
От его взгляда не ускользнуло, что Елена слегка покраснела. Ухмыльнувшись, он взглянул в ее глаза так, что она почувствовала, будто тонет в глубоком омуте, без желания выплыть наружу. Сердце билось в неистовом ритме, что он, безусловно, услышал и опять улыбнулся. Этого Елена никак не могла вытерпеть. С решительным видом она открыла дверцу автомобиля со словами:
-Катись ты к черту!
-У, какие словечки мы узнали! Я бы тебе не мешал, но, как джентльмен, обязан напомнить, что мы глубоко в лесу, в другом штате, далеко от дома!
«Эгоист!» - заключила в мыслях Елена, но отступать она не собиралась. Сладко улыбнувшись, она обернулась к нему со словами:
-Ты? Джентльмен? И, позволь спросить, какого скотного двора?
Глаза Деймона загорелись злым огнем. Елена поспешила ретироваться и убежать, но он нагнал ее возле дерева, сплошь увитого плющом. Схватив ее за горло, он прижал ее к стволу и с тихим рычанием прошипел:
-Елена, мне не составит труда переломать твою прелестную шейку, но, боюсь, наш сын не захочет оставаться без матери.
-Ты не смог бы сделать этого, даже если бы захотел!
-Это ты так думаешь! Я не слащавый мачо из мыльных опер, я – хищник, на свою голову влюбившийся в жертву. – жарко прошептал он, опаляя ее кожу своим горячим дыханием. - Что ты со мной делаешь, Елена? Я привязан к тебе тысячами стальных тросов, которые я не мог порвать, несмотря на все мое желание. Теперь добавился еще один, самый крепкий, способный изменить меня – Арти. Ты не поймешь, как для меня важен сын. Хоть я и не знал о нем, но я чувствовал, будто оставил с тобой какую-то частичку себя самого. Весь мой мир перевернулся с ног на голову, все представления о мире кардинальным образом изменились. Раньше все думали, что вампиры не могут иметь детей, но это не так. Я даже не надеялся, что однажды у меня будет семья. А ты собралась меня лишить и этого! Ты жестока, Елена!
-Деймон, отпусти…. – полепетала она, ухватившись за его руки.
-Нет уж, ты все выслушаешь до конца! Я все время вспоминал тебя, надеялся, что однажды увижу, но страх мешал мне. Ты, благодаря мне, не помнишь тех дней, а я прекрасно помню. И помню тот ужас, когда увидел мертвую девушку, так похожую на тебя. Стало понятно, что слова в записке были очень даже правдивыми. У меня не было другого выбора! Я убежал в надежде, что ты начнешь новую жизнь без всякой сверхъестественной белиберды. Но моя жизнь зависит от тебя, ты – ее сосредоточение, ее центр. Все эти два года я вспоминал тебя, надеялся, что ты счастлива. Я вернулся и увидел, что ты изменилась. Ты уже не та Елена, которая была раньше. Той немного смешной, храброй девчонки уже нет, ее место заняла холодная, одетая в непробиваемую броню девушка, сейчас больше всего похожая на Кэтрин. Что с тобой случилось?
-А что ты еще ожидал увидеть? – спросила она. – Может, что я сразу брошусь тебе на шею? Забуду все обиды? Осознаю, что мне было плохо без тебя все эти годы? Я была одна, Деймон, совсем одна. Нет, Джер и Бонни поддерживали меня, но это не заменит твоего взгляда, твоего мягкого и успокаивающего прикосновения, твоих надежных объятий. Хоть я и была окружена друзьями, желавшими мне только добра, мне не хватало тебя. Почти каждую ночь я плакала, зарывшись носом в подушку, под которой лежала твоя прощальная записка, все еще пахнущая твоим одеколоном. И малыш плакал вместе со мной. Когда Арти родился, я поняла, что никогда не забуду тебя. Он - твоя точная копия, с такими же привычками и замашками. Иногда мне казалось, что я вижу тебя, так он был похож. – по ее щеке скатилась слеза, в темноте светящаяся каким-то таинственным светом. Тут в ее груди раздался приглушенный стон, и отчаянный крик души вырвался наружу:
-Почему, Деймон? Почему я не могу тебя забыть?
Он в бессилии опустил руки и схватился за голову. Елена, забыв обо всем, уселась рядом, приобняв его за плечи, гладя по голове, как маленького ребенка. Прижавшись к нему, она думала, как же легко разрушить жизнь парой слов, и как трудно потом склеить ее разбившиеся части. Она даже не думала, что Деймон мог чувствовать такую боль, терзавшую его душу. Мягко взяв его за подбородок, она приблизилась к его лицу и нежно прильнула к его губам, стараясь подарить ему ту скрытую нежность, похороненную два года назад, которая возродилась после его появления. К жизни возвращалась прежняя Елена, веселая, трогательная, мягкая, способная любить так сильно, что у любого закружится голова. Она почувствовала, как он вздрогнул, но не отстранился, а осторожно приобнял ее за талию, притягивая к себе ближе. Это была такая щемяще-нежная сцена, что из глаз Елены скатилась еще одна слеза, но слеза радости, а не отчаяния. Его поцелуй был почти невесомым, но он очень жарко горел на ее губах. Никогда он ее так не целовал! Наверное, именно сейчас она видела настоящего Деймона Сальваторе, без всяких его ироничных колкостей, без костюма рокового красавца. Она хотела, чтобы он не останавливался, но Деймон решил иначе, отстранившись от нее, и его лицо приобрело прежние черты:
-Отложим наше примирение до лучших времен, пока у нас есть дела поважнее. Ты же не хочешь заночевать в лесу?
-Деймон, почему ты постоянно прячешься за холодной маской закоренелого циника?
Он ответил не сразу. Потом с болью в голосе произнес:
-Так легче жить.

Глава 10[/b]]

POV Артур

Ура, наконец-то они помирились, и едут вместе, спасать меня! От счастья я не знаю, куда деваться, что делать! Никогда еще я не был на таком подъеме, чувствуя себя мыльным пузырем, который лопается от переполняющих его эмоций. Я дождался этого! И скоро я увижу своего отца собственными глазами, а не в своем воображении. Я представлял его себе только по рассказам мамы, немного скупым, без подробностей и деталей, словно она не хотела, чтобы я знал о нем. Все фотографии, на которых можно было различить его лицо, куда-то пропали (мне кажется, мама их специально спрятала), на память о нем ничего не осталось, кроме меня. Хотя нет, есть одна вещица: его последняя записка, где он прощается с ней. Откуда я знаю, что на ней написано? Сам не пойму, только она постоянно плачет, как только возьмет ее в руки. Я очень часто видел, как она иногда, думая, что я уже сплю, брала ее, прижимала к сердцу, шепча какие-то слова и утирая непрошенные слезы. Как же она страдала! Но теперь этому придет конец, вся семья будет в сборе.

Сейчас я далеко от дома, в каких-то старых развалинах, пахнущих прошлым веком: гнилью, разрушением и одиночеством с яркой ноткой опасности. И зачем меня сюда притащили? Кстати, я разве не сказал, что меня похитили? Так вот, говорю сейчас. Самое обидное в этом, что к этому причастен мой дядя (как я это узнал, сам не понимаю, просто почувствовал с ним связь, не такую мощную, как с папой, но доволи-таки ощутимую). Что-то мне подсказывало, что он не причинит мне вреда. Хотя, возможно, это только моя надежда на это? Ну ведь не может он причинить боль своему племяннику, это аморально и неправильно! Но что мне еще делать, как не надеяться? Я никак не могу повлиять на него, сколько бы я не старался.

Я не боюсь своих похитителей, они больше похожи на клоунов, чем на грозных людей, которых стоит опасаться. Но все-таки девушка вызывает у меня дрожь в коленках, которая пробивает все мое тело, как только она подойдет ко мне ближе, чем на десять шагов. Дядя в ее руках выглядит беспомощной куклой, которую дергает за ниточки опытный и кровожадный кукловод. Но, тем не менее, это не она, а кто-то еще более зловещий и опасный. Он все время незримо присутствует рядом, словно наблюдая за мной: его холодный взгляд заставляет меня вздрагивать и беспокойно оглядываться по сторонам. Иногда даже слышны его шаги, усиливаемые эхом запустелого дома. Но я молчу, не показывая им свой страх и нехорошие предчувствия по поводу всего этого.

Меня почему-то постоянно поят (низкий им поклон, что хотя бы они это делают не через пустышку) каким-то чаем, слегка отдающим непонятной, но приятно пахнущей травой. Мне почему-то всегда очень щекотно в горле, когда я пью этот чай, и порой очень трудно сдерживаться, чтобы не засмеяться. Между прочим, мои веревки тоже пропитаны этой травкой, и как только она прикасается к моей коже, возникает приятное покалывание, плавно передающееся всему телу легкой, почти невесомой волной. Да, странные у них орудия пыток!

Единственное мое занятие сейчас – вспоминать. Сидя в этом старом доме, привязанный, лишенный возможности двигаться, я вспоминаю все то, что прожил за свою короткую жизнь, в частности с того момента, как я лишился моего привычного уклада жизни: любви и заботы матери, своего милого дома, и попал в опасный и страшный мир чужих мне людей. Они ничего мне не сделают, им не нужны проблемы, но страх все чаще и чаще стал закрадываться в мою душу, заставляя леденеть кровь в жилах, а сердце – биться медленнее, тяжело отсчитывая медленно тянущиеся минуты. Даже в такие моменты я начинаю поминутно анализировать те часы, в которые произошла эта непонятная и крайне неприятная ситуация.

В тот день мама собиралась уходить на праздник к тете Дженне, а меня почему-то не захотела взять с собой. Как я ни старался, она отвечала на все отказом, даже применил «запретный прием», после которого я всегда получал то, что мне было нужно. Но мама оказалась непробиваемой, и не вняла моим отчаянным просьбам. Что-то просило меня не отпускать ее, держать возле себя как можно дольше, но этого не получилось. Зато пришла Керолайн, и стало понятно, что скучать мне не придется. Важно рассевшись на руках у Кер, я помахал на прощание маме ручкой и послал воздушный поцелуй, что ее немного рассмешило. Какая же мама красавица! Смотреть и смотреть бы на нее все время! Как же мне хотелось все время быть рядом с ней!

Но и с Керолайн мне было неплохо. Сколько себя помню, она всегда была моей лучшей подругой и участвовала во всех моих проказах. Теперь, даже непонятно, к кому именно она приходит в гости: к маме или ко мне? Каждый день, когда она сидела со мной, был наполнен радостью и весельем, мы шалили, не переставая: то вазы разобьем, то растопчем розы, которые мама посадила совсем недавно, около парадного входа. Про эти цветы я могу рассказывать все время: розочки меня просто завораживали, я постоянно смотрел на них прекрасное цветение. Каждый шорох лепестков вызывал во мне благоговейный трепет. Они такие красивые, элегантные, и пахнут просто волшебно! Больше всего мое внимание привлекает один большой, красивый цветок, с прекрасным и сладким ароматом, рядом с которым начал распускаться маленький и нежный темно-алый бутончик. Хоть он еще не вырос, но пытается показать себя всему миру и будто заявляя: «Посмотрите на меня! Разве я не буду великолепным, когда раскрою свои лепестки?». Большая роза оберегает его от ветров, прячет от дождей, делится своими запасами влаги в сухую погоду, но любопытный бутончик все равно пытается вырваться из-под опеки. Глупенький! Я очень люблю смотреть на эту парочку, сердце начинает биться в упоении, мысли текут в приятном направлении. Иногда у меня скатывается слезинка из глаз, глядя, как большой цветок защищает маленького от непогоды, иногда я смеюсь, когда от них отрывается нежный лепесток, кружимый легким ветерком, но почти всегда я зову маму вместе посмотреть на это чудо вместе. Ох, как же я хочу домой! Но вряд ли меня отпустят. Дядя (буду называть его просто Стефан) никогда не поймет меня и даст воссоединиться семье. Не знаю, что с ним, но мне что-то говорит, что во всем виноват другой человек.

Вдоволь наигравшись тем злосчастным днем, я мирно уснул в своей кроватке, ни о чем не беспокоясь, как вдруг внизу раздались звуки какой-то возни и треск разбитого стекла. В мою комнату ворвалась какая-то бешеная тетя, просто вылитая мама. Но я сразу понял, что это не она! Мама пахнет совсем по-другому, в ее глазах всегда светится радость, а эта девушка – убийца, ее сердце бьется так же медленно, как у папы. Ее взгляд прошелся по всей комнате и случайно зацепился за меня. Целая толпа мурашек пробежала по моему телу, хотя обычно я ничего не боялся, но глаза этой леди, полные темной ярости и какой-то жажды, пронзили меня насквозь. Ее голос прозвучал в тишине, как гром среди ясного неба:
-Деймон, ты что, искупался в источнике молодости? Неужели твой возраст тебя не устраивал? – с сарказмом спросила девушка.
Деймон? Кто такой Деймон? И почему он должен был искупаться (бедный дядя, я тоже купаться не очень люблю, хи-хи)? Как тут небольшая догадка промелькнула у меня в голове: есть только один человек, на которого я очень сильно похож – мой папа! Она, наверняка, решила, что я – он, помолодевший лет на…. Не знаю, на сколько, но факт есть факт! Так вот, как зовут моего папочку! Страх перед девушкой уступил место банальному любопытству, и я начал разговор одним-единственным вопросом:
-Откуда вы знаете моего папу?
Лицо девушки задергалось, как от гнева или шока. Недоверчиво посмотрев на меня, она осторожно подкралась ближе, что-то безумно шепча про себя:
-Невероятно! Неужели Клаус сказал нам правду? Заклинание, действительно, сработало! – и, собравшись с духом, она промурлыкала:
-Малыш, пошли со мной, - ее зрачки стали шире, превращая карие глаза в черные, голос звучал мягко, но твердо и убедительно. Ее взгляд приковывал к себе, и как будто говорил: «Послушайся ее! Неужели тебе не хочется пойти с ней, сделать то, что она попросит?». Но на меня это почему-то не произвело никакого впечатления, и я отрицательно замотал головой:
-Неа!
Ее глаза еще больше расширились, словно не веря в происходящее. Она угрожающе надвигалась на меня, черты ее лица стали резче и тверже, как у хищника, и девушка с еще большим напором прошептала:
-Идем со мной…
Я опять отрицательно мотнул головой, чем еще больше разозлил ее. Она подскочила ко мне быстрее любой кошки, но я оказался проворнее и выпрыгнул из кроватки, чем поверг ее в окончательный ступор. В этот момент она была похожа на животное, которую долгое время не кормили, ее попытки поймать меня были смешными. Но все-таки она изловчилась и схватила меня, но, стоило девушке только дотронуться до меня, как она отлетела к стенке, словно ее туда пихнули со всей силы. Какая интересная игра! Мы с мамой так никогда не играли (и даже с Керолайн я так не пробовал)! Убегать от нее было очень весело. Так бы мы и продолжали, если бы я на миг не отвлекся на возню внизу, и меня схватили. Что-то внутри меня хотело сопротивляться, и в то же время поддаться, зная, что мне не причинят вреда. И я послушался второй голос в моей голове. Обмякнув в руках девушки (как я позже узнал, ее звали Кэтрин), я в последний раз посмотрел на свой родной дом. Надеюсь, мама не будет ругаться за погром! (она кричит, даже если я уроню какую-то парочку ваз и салатниц). Повиснув у нее в охапке, я мысленно попрощался с домом.

Внизу ее ждал какой-то парень, держащий за шею Керолайн. Услышав шаги, он обернулся и посмотрел на меня зелеными глазами, сейчас замутненными яростью и злобой. Вдруг я почувствовал, как ниточка, связывающая меня с отцом, немного разделилась и болезненно потянулась к нему. Она была не такой мощной, как у меня и папы, но все-таки ощутимой и сильной. В мой разум начали проникать странные, наполненные цветом и разными эмоциями картинки: лес, в центре которого горит огонь, моя мама и эта девушка Кэтрин, стоящие друг против друга, вспышка света и лицо какого-то мужчины со злой улыбкой на губах. От этого ведения я задрожал, все мое существо испугалось взгляда этого монстра (по-другому я никак не мог назвать этого дядю). Все еще дрожа, я взглянул на Стефана.

Похоже, это тоже мой родственник, судя по всему – тот самый «тип», что раньше был с мамой, а потом уехал в неизвестном направлении. Я снова посмотрел, в его глаза будто говоря: «И ты дашь меня в обиду? Меня, твоего племянника?» Но он не читал это в моем взгляде, весь его вид выражал презрение и злобу с примесью безграничного подчинения кому-то. Наверняка они отнесут меня тому человеку, которого я видел в своей голове! Со злорадной улыбкой он подошел ко мне, и, взяв за подбородок, прошептал:
-Так вот ты какой, парнишка! А Клаус еще пугал нас твоей силой! – и он залился злорадным смехом. Я не понял: кто такой Клаус? И почему я опять задрожал, как от холода? Видимо, вопрос читался на моем лице, и он ответил:
-Твой кошмар, - и его жуткое хохотание раздалось по всему дому. Керолайн с тревогой смотрела то на меня, то на него, умоляя меня взглядом ничего не говорить. Она боялась этих людей, и, судя по всему, я тоже должен был их остерегаться.

Странно, но я почему-то я не особо сильно испугался, словно что-то меня защищало от них, какой-то невидимый барьер. Они его не чувствовали, но я видел его голубоватое мерцание во тьме. Он, как будто, был создан из тысячи тоненьких ниточек, сплетенных вместе для лучшей безопасности. Вздохнув поглубже, я посмотрел в его искаженное злобой лицо, и, как можно тверже, спросил:
-А почему я должен его бояться?
Он был очень удивлен, и не немного, а очень. Парень еще внимательнее всмотрелся в меня, и в его глазах мелькнула тень узнавания. Он дрожащей рукой дотронулся до меня, словно убеждая себя, что это не сон. Сначала он потрогал мои волосы, затем всмотрелся в мои глаза. Я не отвел взгляд и продолжал внимательно наблюдать за его действиями.
-Ты… - прошептал он. - Почему ты похож на моего брата?
А чуть не прыснул со смеху. Да, мой дядя не очень хорошо соображает. Наверное, девушка заметила мой небольшой припадок, и с удивлением посмотрела на Стефана.
-Кхм, Стефан, - начала она, - я думала, ты давно уже догадался. Посмотри на него внимательнее.
Два зеленых глаза впились в меня, исследуя каждую черточку моего лица, каждый двигающийся мускул. Его взгляд лихорадочно осматривал меня, словно не веря тому, что он видит.
-Это…
-Да, это сын Деймона.
-Как? – спросил он. – Клаус сказал забрать сына Елены, так как мальчишка очень силен и может ему пригодиться, но он не говорил, что это, это…
-Стефан, - успокоила его Кэтрин, - это чистая правда. Поверь, я сама была в шоке!
-Невозможно, - прошептал он, и его глаза стали мягче, ласковее, но вдруг он опять закрылся стальной броней. Теперь он с иронией произнес:
-Да, Елена та еще стерва! Сначала я, а потом уже и мой братишка?
Да, похоже, они правилами приличия никак не связаны, даже забыли, что рядом с ними маленький ребенок! Но я не мог стерпеть то, как он отзывается о моей маме и крикнул ему:
-Как ты можешь такое говорить?
Он обернулся и посмотрел на меня:
-Да, ты весь в отца. Тот тоже постоянно всем перечил и был большой занозой в терпении нашего отца. Интересно, ты тоже такой?
И опять ко мне подкралось любопытство. Нет, чтобы помолчать, так я опять влез со своими вопросами:
-Да? – заинтересованно спросил я. – а какой он был?
-А Елена ему даже не рассказала про Деймона!- хихикнул парень. – Вот настоящее лицо твоего отца. И вдруг его лицо покрылось темной сеточкой, глаза стали красными, словно в них налили кровь, а изо рта показались два острых зуба, как у волка или собаки, или у кошки, короче, как у хищника, надвигающегося на свою жертву. Я с удивлением смотрел на эти метаморфозы, и понял, что для моей же безопасности лучше сделать вид, что я боюсь. Лично это зрелище чуть не вызвало во мне новый приступ смеха, но для порядка я зажмурился и задрожал, скрывая за дрожью мое веселье. Никогда еще мне не было так весело! Такими темпами вся семья вскоре будет в сборе! Ура! Но не успел я толком обрадоваться, как мне закрыли глаза и унесли. Последнее, что я слышал, был крик Керолайн и темнота, в которой я просто-напросто терялся.

И вот теперь я сижу непонятно где, меня должны отдать какому-то Клаусу, вокруг холодно и противно. Меня связали какими-то веревками, пахнущими той самой травой, словно эти тиски могли мне навредить. Они все время говорят друг с другом, даже не догадываясь, что я их прекрасно слышу. Кэтрин болтала по телефону, назначая какую-то встречу. И так протекал один день за другим.

Нет, вы не думайте, что они меня там морили голодом и избивали до полусмерти! Я был в качестве пленника, но они не забывали, что я все-таки еще ребенок. Стефан иногда подходил ко мне, смотря на мое лицо, слушая мое сердцебиение, и тут же уходил. Да, что-то с ним не то твориться!

В один из таких тусклых дней мне вдруг начала очень сильно болеть голова. Меня будто затягивало в какой-то водоворот, заставляя на секунду уступить место другому существу, находившемуся в моей голове. Нить напряглась, перенося кого-то в мое тело, меняя нас на мгновения местами. Вспышка – и я в доме Бонни, рядом со мной моя мама, от страха у нее осел голос, и она постоянно повторяла: «Деймон!». Но тут же все прекратилось. Еще одна вспышка – и я снова в компании двух психопатов.

И вот я опять сижу в темной комнате, но на душе у меня тепло и хорошо: родители вместе! Они придут спасать меня! Как тут не радоваться обычному ребенку! Но мое сердце выдало меня: оно забилось в два раза чаще и, естественно, я привлек нежелательное внимание со стороны дяди и его девушки. Все пропало! Главное – не выдать то, что родители отправятся за мной. Сделав насмешливое выражение лица, я посмотрел на моих мучителей, подошедших ко мне.
-Что случилось? – спросил Стефан, зло разглядывая мое счастливое выражение лица. – Неужели тебе тут понравилось?
Я молчал, не обрывая зрительного контакта. Мне показалось, или в его глазах что-то блеснуло? Он собирался уходить, как я его остановил:
-Стефан, нам нужно поговорить! – и с лукавой улыбкой добавил:
-Один на один.

Глава 11[/b]]

Стефан с удивлением посмотрел на мальчишку, сидящего напротив него. Это он таким приказным тоном обратился к нему? Что же, храбрости (или глупости) у него не занимать, это понятно с первого взгляда на лицо мальчика: глаза блестели, как у кошки, отражая скупое освещение этой комнаты, щеки покрылись нежно-розовым румянцем, и явно не от смущения. Стефан продолжал рассматривать его, словно играя в игру «Кто кого переглядит». Он с нарастающей паникой стал ощущать предательское волнение, плавной волной окатывающее все тело, заставляющее отойти куда подальше от ребенка. «Да что же такое?!» - хотел закричать он, но язык явно не повиновался его владельцу. Мальчик, словно чувствуя свою власть, твердо спросил растерявшегося вампира:
-Так ты развяжешь меня?
Дрожащими руками Стефан потянулся к веревке, но жгучая боль заставила его отдернуть руку. Черт, он совсем забыл о том, что веревки пропитаны вербеной! Натянув перчатки, он дрожащими руками начал развязывать узелки. Удивительно, но они не были тугими, хотя он совершенно ясно помнил, что очень крепко их завязал. Значит, одно усилие - и мальчик мог спокойно уйти. «Но что его держит?» - терялся в догадках Стефан, продолжая свою работу, как вдруг его прервал голос Кэтрин:
-И чем это ты занимаешься?
-Я… - промямлил он что-то невразумительное. – Я хотел….
-Он хотел пустить меня на улицу! – раздался твердый и уверенный голосок. – Ты что-то имеешь против?
-Как ты смеешь так со мой говорить, мальчишка? – завизжала вампирша и хотела уже отпихнуть Стефана, как вдруг она остановилась, как вкопанная. Ничего не понимая, Стефан посмотрел на этих двоих, и только сейчас заметил зрительный контакт между малышом и Кэтрин. Мальчик что, умеет внушать? Это звучало как за гранью фантастики, но правду ничем не скроешь. Артура, судя по чуть вздрогнувшему телу, тоже удивила эта неожиданно обнаружившаяся способность, но он не растерялся, и продолжил:
-Мы сейчас вернемся….
-Вы сейчас вернетесь… - повторила Кэтрин тихим голосом.
-Отойди и не мешай нам…
Кэтрин, как послушная кукла, кивнула и отошла в сторону, старательно отводя взгляд от Стефана.
-Ну, вот и все, - улыбнулся мальчишка, посматривая на вампира. Как он смог применить внушение, и, тем более, на Кэтрин? Это может только Клаус! Так на что способен сын Деймона?
От этого словосочетания по телу Стефана пробежали неприятные и колючие мурашки. Он до сих пор не мог прийти в себя после неожиданно открытой для него новости: у Елены есть сын. И что более всего его потрясло – это сын его старшего брата. Это был слишком сильный удар по его самомнению, вырвавший Стефана из состояния нечувствительности ко всему миру. Все эти годы он был как в трансе, не осознавая своих поступков и действий. Все было как в тумане: и его измена с Кэтрин, и поспешный отъезд из города. То, как он жил с вампиршей, напрочь выветрилось из его головы, оставляя там непонятную пустоту. Первое пробуждение произошло тогда, когда он увидел Елену, празднующую свадьбу Аларика и Дженны. Она очень сильно изменилась, даже стала чем-то похожа на Кэтрин. Как же ему хотелось поговорить с ней, объяснить, что к чему! Он даже словил этот дурацкий букет для нее. Но тут в его мозгу что-то щелкнуло, заставило нахамить ей и уйти, пообещав скорую месть. Что же, она состоялась.

В тот вечер Кэтрин объявила, что для них есть задание. Лично он уже не сомневался, от кого оно. От Клауса. Стефан даже сам не понял, почему он оказался его приспешником, но ослушаться приказа не мог. Им как будто манипулировали, заставляя делать то, о чем он не мог даже и помыслить. На свадьбе он выполнил свою часть работы – оттянуть время возвращения Елены домой. Они ждали, пока она поспешно покинет праздник, и направились к ее дому.

С Керолайн он расправился в два счета. Не осознав степени риска, девушка пыталась достучаться до его сознания, но Стефан был непробиваем. Очередной удар последовал тогда, когда он увидел Кэтрин с мальчишкой. Мозг отказывался воспринимать действительность, сердце выстукивало удары, мощно ударяясь о грудную клетку. Но больше всего его поразил взгляд ясно-голубых глаз, так похожих на глаза Деймона. С каким-то благоговейным трепетом он начал вглядываться в лицо малыша, находя все больше сходств со своим братом. Рука потянулась к нему, чтобы убедиться, что это не мираж и не помолодевший Деймон. Но резкая и сильная головная боль заставила его забыть все и окунуться в черную пучину бездны.

И вот теперь он опять в здравом уме, пытается развязать пленника, которым по воли Клауса оказался маленький ребенок, и, что немаловажно, кровный родственник Стефана, который, даже не утруждаясь, заставил умолкнуть почти пятисотлетнюю вампиршу, гораздо сильнее и старше его. Невольно он почувствовал восхищение пареньком и гордость за своего племянника. Наконец справившись с узлами, он спросил:
-И что дальше?
-Пойдем, погуляем! – заявил Артур и, потянув Стефана за рукав, вытащил его в чащу леса. В душе вампира начал зарождаться протест, что-то опять захватывало его разум, лишая воли, заставляя тьму, пока что мирно дремавшую в его мозгу, накатывать волнами на все его тело. Но неожиданно какая-то сила, ясная и чистая, стала удерживать его, не давая потерять рассудок. Стефан оглянулся, ища источник помощи, и только сейчас заметил сосредоточенность ребенка. Рука малыша горела огнем, который пожирал все плохое, накопившееся в душе вампира, но ненадолго. Этот свет, исходивший из мальчика, был таким сильным и горячим, прямо как солнце, и Стефан отдернул руку, замечая, что его кожа становится более хрупкой и покрывается серыми пятнами.

Артур это заметил, и только улыбнулся. Его забавляла эта реакция, и в то же время пугала. Но он молчал, искоса поглядывая на растерянного Стефана. Тот, в свою очередь, пытался сосредоточенно идти дальше, рассматривая тусклый пейзаж. Неожиданно они набрели на прелестную лесную поляну, сплошь покрытую зеленью, посреди которой рос старый дуб. Малыш вскрикнул от восторга и подбежал к дереву, прикасаясь маленькой ручонкой до коры этого исполина. Почему-то это заставило Стефана улыбнуться и вспомнить один фрагмент из детства:

-Я первый! – возбужденно заявил Деймон, со снисхождением посматривая на своего брата.
-Нет, я! – плаксиво ответил ему Стефан.
-Давай поспорим! – предложил его брат. – Кто первым добежит до того дуба, тот и будет всегда во всем первым.
Стефан принял это условие, и, став рядом с Деймоном, ждал команды.
-На стааарт, - нарочно медленно потянул Деймон, - внимаааниие, марш!
Слово «марш» прозвучало слишком быстро, и Стефан не успел оглянуться, как Деймон рванул вперед, оставляя позади ничего не понимающего брата.
-Деймон, так нечестно! – закричал Стефан и побежал вслед. Ветер теребил волосы мальчишки, перебирая каждый каштановый локон. Трава сухо шелестела под ногами, словно это были крылья маленьких птиц. Но нельзя было наслаждаться природой – Деймон был почти у цели.
-Ахах, я победил! – закричал он, махая Стефану рукой.
-Не совсем, - улыбнулся тот, и помчался к дубу, чтобы дотронуться до него. Но Деймон опять оказался впереди. Он вот-вот прикоснется к треснутой коре, как что-то остановило его.
-Давай вместе! – предложил он, лучезарно улыбаясь. – Мы же братья!
Стефан с радостью согласился. И вот, два брата, объединенные каким-то общим трепетом прикоснулись к трухлому стволу этого многолетнего гиганта. Непонятная торжественность момента захватила их обоих, заставляя два крошечных сердечка биться в унисон, забывая детские и глупые вражды. Стефан наслаждался этим моментном, втягивая в себя аромат полугнилого дерева, как вдруг его прервал брат:
-И все-таки я первый!
-Почему это? – возмутился Стефан
-Ну, хотя бы потому, что я старше!
Улыбки засверкали на лицах мальчишек, и они еще долго не отходили от того дерева, что смогло объединить и сблизить их.

Вампир вздрогнул от воспоминаний, охвативших его, и посмотрел на мальчика. Артур по-прежнему стоял возле дерева и с любопытством посматривал на него. Вдруг у Стефана появилось непреодолимое желание стать рядом, приобщиться к тому, что видел Артур своими детскими глазами. Немного боязливо, он подошел к дереву, и положил на ствол свою руку. Шершавая кора приятно щекотала ладонь, перенося Стефана сквозь время в тот момент, когда они были детьми. Тяжело вздохнув, он стоял молча, стараясь ничем не нарушить эту воцарившуюся в его душе идиллию. Мальчик подошел поближе и тихонько спросил:
-О чем ты сейчас вспоминал?
-Откуда ты…. – удивился Стефан
Артур лишь виновато улыбнулся (надо же, эта улыбка так похожа на улыбку Елены!) и проговорил:
-Я почувствовал.
Стефан ничего не ответил, лишь посмотрел на мальчика. Внезапно головная боль опять пронзила все его тело, заставляя мучится, как от самой страшной пытки. Артур сразу же оказался рядом и прошептал ему на ухо:
-Я могу помочь….
-И чего же ты ждешь? – чуть не закричал он. Боль становилась все сильнее, и знакомый туман уже застилал глаза белой пеленой, как он услышал:
-Твоей просьбы. Я не знаю, а может тебе нравится ходить, как зомби и подчиняться какому-то дяденьке в твоей голове!
-Я … - от боли он скорчился и глазами, полными отчаяния он посмотрел в лицо Артура. Он по-прежнему ждал, с долей иронии во взгляде смотря на мучения вампира. Он больше не мог вынести такой пытки и зашептал:
-Помоги, прошу….
Артур аккуратно опустился рядом и взял руку Стефана. И опять непонятный свет заполнил все его существо, оттесняя назад тьму. Было жарко, безумно жарко, словно он решил солнечным днем прогуляться без кольца на пальце. Внезапно свет перестал быть таким обжигающим, теперь он был теплым и нежным, не испепелял, а ласкал и успокаивал. Тьма отошла куда-то в дальние закоулки сознания, потерялась там и больше не тревожила израненный дух вампира. Боль начала отступать, уступая место приятному спокойствию. Даже дышать стало легче, и Стефан спросил:
-Что это было?
-Я не знаю, - ответил Артур, - но этот дяденька больше не подойдет к тебе. Я вижу, как тебе было плохо с ним!
-Малыш, какой дядя? – ласково спросил Стефан. Теперь ему было приятно говорить с рассудительным и веселым малышом, хоть это и сын Деймона.
Ответом ему послужил удивленный взгляд:
-Тот, который в твоей голове, такой большой и страшный, брр! Его еще очень хорошо знает Кэтрин.
-Клаус? – переспросил удивленный Стефан.
-Откуда я знаю, как его зовут! – заявил Артур, смотря на Стефана, как на сумасшедшего. Его глаза засветились таким немым укором, что Стефан нервно хихикнул. Ох, ну просто – вылитый Деймон! Внезапно еще одно воспоминание посетило и так уставший за сегодня мозг:

-Деймон, что делать? Отец меня убьет!
-Не ори так, - поморщился старший брат, с укором смотря на младшего.
Не могу, - захныкал Стефан, - это его любимая лошадь! Что он со мной сделает, если узнает, что из-за меня у нее копыто треснуло?!
-Так потяжелел за это время? – засмеялся Деймон. – А мне все говорят, что ты совсем худой! Успокойся!
-Что же делать? – все еще кричал Стефан.
-Ох, ну просто как девчонка! – недовольно пошептал он. – Просто признайся, ведь ты же у отца в любимчиках!
-Деймон, помоги!
-Нет, сам заварил кашу – сам и расхлебывай!
-Деймон….
-Нет!
-Ну пожалуйста! – взмолился Стефан, смотря на спокойного и уверенного в себе брата.
-Ох, и зачем ты мне сдался?! – задал Деймон вопрос, на который никто не мог ответить. Из дома показалась суровая фигура отца, и Деймон с напускной веселостью закричал:
-Пап, нужно поговорить!
И, чтобы его никто не слышал, кроме брата, прошептал Стефану:
-Теперь ты мой должник! И, поверь, я дождусь того момента, когда ты мне отдашь долг.

Долг? Стефан ударил себя рукой по лбу и посмотрел на мальчика, спокойно сидящего напротив его. Он словно был в некоем состоянии транса, будто тоже переживал эти воспоминания. Ах, как давно это было, но почему именно этот самый момент посетил его? Так бы он и был бы погружен в свои мысли, если бы не тихий голос Артура:
-Самое время расплачиваться.
-Как ты….
-Ой, Стефан, - поморщился он, - тебя легко понять, ты – как открытая книга. Тем более, - он замялся, - я видел все то, что ты сейчас вспоминал.
-Как?
-Ну, это трудно объяснить? И что ты вообще хочешь? Чтобы маленький мальчик тебе все подробно разложил по полочкам? Скажем так, я могу чувствовать тебя и папу.
«Вот это малыш!» - невольно восхитился Стефан и посмотрел на Артура:
-Что ты хочешь?
-Помоги мне вернуться домой!
-А почему ты не внушишь мне это? – задал свой вопрос Стефан.
-Вну… что сделаю? – не понял он.
-То, что ты сделал с Кэтрин, - подсказал вампир.
-Это как-то само получилось, - засмущался Артур. – Я как-то не прилаживал усилий, и только посмотрел в ее глаза. А дальше все само.
Стефан присел на колено и прошептал:
-Я помогу тебе.
Артур подпрыгнул от радости и прижался к нему. Стефан рассеяно обнял мальчика, чувствуя непонятное ему спокойствие, и слегка подбросив его и посадив на руки, улыбнулся и проговорил:
-Только нам нужно еще немного попритворяться. Хорошо?
Артур утвердительно кивнул. И вдвоем они покинули лес, не замечая пару желтых и злых глаз в темноте.

Глава 12[/b]]

Когда Стефан и Арти вернулись, была уже глубокая ночь. Они вдоволь прогулялись по лесу, наблюдая за бурной жизнью фауны, особенно в те моменты, когда вампир пытался наброситься на одного из представителей животного мира. Но всему хорошему приходит конец, и осознание горькой действительности было ошеломляющим. Теперь каждому нужно играть свою роль, причем, играть убедительно, чтобы никто ничего не заподозрил. Но сейчас маски не нужны, и две фигуры шли по аккуратной тропинке, на которую падали неясные тени деревьев. Они принимали совершенно разные формы: от маленькой птички до шестилапого чудовища, которое тянется прямо к малышу. Мальчик задрожал, словно испугался этого монстра, и попросился сесть на руки. Стефан, улыбнувшись, подхватил ребенка и бодро зашагал в сторону дома. Ветер грозно завывал где-то вдали, усиливая иллюзию опасности и заставляя крошечное сердечко забиться в два раза быстрее, но это прошло, как только их взгляду открылась поляна, на которой стоял старый и обветшалый дом, где последние несколько дней держали Артура. Все утопало в тусклом бледно-серебристом свете, напоминая красивую картинку, которой можно иллюстрировать сказки. Почти белый серп луны висел в темно-синем небе, сплошь усыпанном маленькими светлячками-звездочками, горящими, как маленькие фонарики. Казалось, что они перемигиваются между собой, играют вместе, и только одна звезда была неподвижной, гордо наблюдая за проделками младших.

Артур постоянно крутился, удивленно всматриваясь в окружавший его пейзаж, поражаясь могущественной магии ночи. Внезапно он запрокинул вверх свою маленькую черную головку и голубыми глазками уставился на сплошь усыпанное звездами небо. Невольная дрожь перед величием и могуществом природы пробежала по маленькому тельцу, захватывая бурное воображение мальчика в свои сети. Он заерзал на руках у вампира и попросил:
-Отпусти меня!
Стефан послушно поставил его на землю и решил посмотреть, что малыш будет делать. Мальчик шел дальше сам, продолжая смотреть в небо. Вампир заметил, что его взгляд прикован лишь к Полярной звезде – вечной спутнице всех путешественников. Неожиданно Арти лег на траву и показал пальчиком вверх:
-Почему звезды слаживаются в картинки? – спросил он, даже не посмотрев на Стефана.
-Этого никто не знает, - улыбнулся вампир, садясь рядом с малышом. Артур посмотрел на него и серьезно спросил:
-А откуда появились звезды?
-Нууу, - потянул Стефан, не зная, как проще рассказать об этом малышу. Не будет же он объяснять это с научной точки зрения! Но внезапно на него снизошло озарение, и из памяти выплыла старая-старая сказка, которую ему и Деймону рассказывала в детстве няня. «Эх, хорошее было время!» - горько подумал Стефан, вспоминая едва освещенную свечами комнату, огромное окно, открывающее вид на темный купол неба, Деймона, сидящего вместе с ним на одной кровати и обнимающий его на самых страшных моментах сказки. Как будто из глубины времен до вампира донесся таинственный шепот няни, увлекающий их в действие рассказа, привлекающий к себе внимание насыщенностью интонаций. Вынырнув из омута воспоминаний, он посмотрел на Арти, нетерпеливо дергающего его за рукав, и предложил:
-А как на счет сказки?
-А она правдивая? – недоверчиво спросил Артур.
-Почему ты спрашиваешь? – удивился парень.
-Обычно в сказках только ложь, - поморщился мальчик, – все так неправдоподобно! Эти принцы, говорящие животные, принцессы, которых надо спасать…. Надоело!
-Но это другая сказка! Помню, когда мне и твоему папе ее рассказали в первый раз, мы долго не могли заснуть!
-Правда? – в его голубых глазах зажегся огонек интереса.
-Конечно!
Арти подполз к вампиру и удобнее устроился у него на коленях.
-Рассказывай! – потребовал он и приготовился слушать.
Стефан засмеялся, и начал свой рассказ:
«Давным-давно, в одной далекой деревне жила-была старая женщина по имени Селена. Боги послали ей много-много детей, но только мальчиков, но где-то глубоко в себе она лелеяла мечту родить дочь. Нет-нет, она их любила, - поспешно начал заверять Стефан, видя возмущенное лицо ребенка, - просто ей очень хотелось еще и девочку. Она постоянно просила у неба ребенка, приносила дары, и однажды Боги сжалились над ней. В определенный срок на свет появилась прекрасная малютка, такая красивая, что ее нельзя описать, только восхищаться, а особенно бледно-матовой кожей, нежной, как шелк, ясно-голубыми глазами, светящимися умом, и длинными, светло-русыми волосами. Женщина, благодарная за такой долгожданный подарок, назвала ее Сура.

Братья, несмотря ни на что, любили свою сестру, баловали ее, делали все, что она попросит. Мать не могла нарадоваться, глядя на своих детей: красивых, статных юношей и прекрасную дочь, которая хорошела с каждым днем. Но не все было так хорошо. Среди всей этой дружной семьи нашлись четверо парней, почему-то невзлюбивших девочку, желавших лишь одного – ее смерти. И они начали вынашивать планы мести.

А тем временем Сура все хорошела и хорошела. Время прошло незаметно, и она стала прекрасной девушкой, руки которой добивались все мужчины, не только из их деревни, но даже и из дальних городов. Девушка была мила и послушна, умна и потрясающе красива. Но всем женихам она отказывала, ссылаясь на то, что они хотят использовать только ее красоту, а на душу им было наплевать. Но один жених не захотел с этим смириться, и он поддержал четырех братьев. И вот настал момент, когда они смогут ей отомстить!»
-Стефан, а почему они ее не любили? – удивленно спросил Артур. – Если бы у меня была сестра, то я бы дружил с ней, и никогда не давал в обиду!
-Не знаю, - грустно сказал Стефан, - Может, они ее ненавидели, потому что мама любила ее больше всех?
Эти слова зазвенели в голове Стефана, как похоронный колокол. Их мать больше всего любила старшего сына, и не мудрено, что, после ее смерти, Деймон стал сам не свой, и постоянно винил во всем брата. Тут в его ушах сквозь пыль столетия прозвучал четкий голос Деймона, полный отчаяния и бешеной злобы, которую нельзя ничем усмирить: «Это ты виноват! Если бы не ты, то мама была бы жива!» Стефан хорошо помнил этот день, эту суматоху в доме, их отца, нервно бродившего по всему дому, и отчаянный крик Деймона, когда он узнал, что мама умерла. Воспоминания об этом дне до сих пор мучают вампира в самых страшных ночных кошмарах:

-Мамочка, нет! – закричал Деймон, держась за холодную руку матери.
-Сын, ты должен быть сильным, и перенести это, как настоящий мужчина! – начал наставлять его Джузеппе, хотя у него самого в уголках глаз заблестела влага, и по небритой щеке скатилась по-мужски скупая слеза.
-Я ненавижу его! Она умерла из-за Стефана!
-Деймон, ты же знаешь, что у нее было хрупкое здоровье, и Стефан здесь совершенно ни при чем!
-Почему ты его постоянно защищаешь?!
-Потому что ты неправ! Хватит винить во всем брата! – закричал Джузеппе, и хотел было дать сыну подзатыльник, но, вспомнив, как его жена не любила этого, он отвернулся и прошептал:
-Тебе нужно успокоиться. Иди на свежий воздух.
По всей комнате раздался звук сильно хлопнувшей двери.
Деймон бежал к старому дубу, не разбирая дороги из-за слез. Внутри кипела, не находя выхода, гремучая смесь обиды и злости. Без сил он опустился на землю, хватая пожухлую траву и сжимая ее в кулаке. «Почему? За что?» - билось в его голове, отгоняя все остальные мысли. Слезы отчаяния душили его, застревая огромным комом в горле. «Почему именно она? - думал он – Почему не кто-то другой?!»
Неожиданно от дома отделилась еще одна фигурка, которая побежала прямо к мальчику, скрюченному на траве.
-Деймон, пожалуйста, успокойся! – пролепетал Стефан, все еще задыхаясь от бега.
-Уходи… - зашептал Деймон.
-Нет!
-Уходи! – теперь его ярость, не в силах находиться под контролем хозяина, выплеснулась наружу. Он неожиданно вскочил и, прижав Стефана к дереву, зашипел ему на ухо:
-Это ты во всем виноват! Если бы не ты, то она была бы жива!
Он лишь молчал, смотря на разъяренного брата. Неожиданно Деймон замахнулся, собираясь ударить младшего, и Стефан, что есть силы, зажмурился, но удара не последовало. Осторожно открыв глаза, он увидел, что Деймон со всей силы ударил кулаком в дерево. Боль привела его в чувства, и он уже спокойно сказал:
-Я навсегда запомню этот день, поверь…
И он ушел, оставив брата в полном недоумении.

Стефан едва смог вынырнуть из вязкого болота тяжелых воспоминаний, и посмотрел на сидящего рядом ребенка. Увидев молящие глаза Артура, требующие историю, он продолжил:
-Заговорщики знали, что браться будут стоять горой за свою сестру, и решили избавиться от них. Они хитростью заманили юношей в пещеру и завалили выход огромными валунами. Теперь дело оставалось за малым. Несостоявшийся жених написал ей записку о том, что ее брать я у него, и предлагает встретиться в лесу. Сура, долго не раздумывая, быстро собрала себе немного еды и, поцеловав старушку-мать, убежала. Но женщина своим сердцем почувствовала что-то неладное и…»
-И что дальше? – нетерпеливо воскликнул Арти, смотря на думающего о чем-то своем вампира.
«Она отправилась за ней. В это время девушка уже была на месте, и очень сильно удивилась, увидев рядом с парнем своих братьев. Неожиданно юноши достали лук и стрелы и нацелились на беззащитную девушку. Но тут произошло невероятное: камни, закрывавшие вход в пещеру, разрушились, и остальные браться выбежали из пещеры и закрыли собой Суру. Но было поздно: стрелы уже были запущены и свистели в воздухе. Сначала все было тихо, но потом раздался громогласный последний выдох храбрых юношей, до последнего защищавших свою сестру. Они все упали на землю, только самый младший остался жив. Теперь пришла очередь девушки. Она гордо встала и посмотрела в лицо своей смерти. Последняя стрела была как раз для нее. Но оставшийся в живых закрыл собой Суру, и получил стрелу в сердце, предназначенную ей. Теперь все братья были мертвы. Но у мучителей нашлось копье. Свист – и хрупкое девичье тело упало на землю, сплошь покрытую ярко-алой кровью. Неожиданно послышался шорох в кустах, и выбежала Селена. Страшный крик вырвался из ее груди, когда она увидела своих детей мертвыми, а над их телами потешаются ее старшие сыновья. Она громко заплакала, прижимая к себе мертвую красавицу-дочь и Ориона, до последнего пытающегося спасти девушку.
-За что меня покарали?! – закричала она, захлебываясь в собственных слезах.
-Не плачь, возмездие уже близко! – зашептало все кругом, и вдруг пятеро парней превратились в скалы, а из тел юношей и девушки поднялись маленькие светлячки и устремились в небо.
-Теперь в память о твоих погибших детях они будут вечно гореть на небосводе, – зашептал ветер, - а твоя дочь будет указывать странникам путь.
-Но я не хочу с ними расставаться! – вновь заплакала женщина.
-Пускай сбудется твоя воля, - ответили ей, и еще один светлячок поднялся в небо, вырастая до огромных размеров и прикрепляясь к небесному куполу.
-Отныне имя тебе, Селена – Луна, а дети твои будут зваться звездами!
И с тех самых пор Луна вместе с маленькими светлячками живет в небесных чертогах, освещая путникам дорогу и ночью»
-Ну как тебе история? – спросил Стефан, закончив рассказ.
Малыш снова посмотрел в небо и прошептал:
-Теперь они всегда вместе! А там светит Сура? – он указал на Полярную звезду.
-Да, она всегда будет светить на небе, указывая всем дорогу. А вот и Селена, - Стефан указал на луну, - и теперь она мать не только звезд, но и других обитателей ночи.
-А что с Орионом?
-О, его ждала особая награда! За его храбрость множество братьев сложились в созвездие и стали называться его именем. Его лучше всего видно зимой. Так тебе понравилось?
-Очень, - улыбнулся малыш, - расскажи еще что-нибудь!
-Например?
-О папе, - тихо проговорил он.
-Неужели Елена тебе ничего не рассказывала о нем?
Арти утвердительно замахал головой:
-Даже никаких фотографий не показывала! – начал возмущаться он. – Мне говорили, что я похож на него, но так хочется его увидеть!
-Ты не просто похож, ты – точная копия Деймона, - усмехнулся вампир, - те же глаза, волосы, улыбка. Ты очень часто напоминаешь его в детстве.
-Расскажи-расскажи! – взмолился мальчик, просительно смотря на вампира своими глазками с небольшими искорками внутри.
-А что мне рассказывать? В детстве мы с ним дружили, но, после смерти мамы, между нами пробежала черная кошка. С тех пор он начал постоянно мне мстить, а я…
-Стефан, - потянул Артур с нотками упрека в голосе, - мы, кажется, говорили о папе!
-Ой, Артур, я сейчас не могу говорить о нем. Мне немного…
-Больно? – вежливо подсказал ему мальчик. – Знаешь, не надо было с другими тетями гулять!
-Но я любил твою маму!
-Что-то не верится! – хитро прищурился малыш, сверля взглядом растерявшегося вампира. «Вылитый Деймон!» - пронеслось у него в голове. Попробовав взять контроль над своим разумом, он улыбнулся и ответил:
-А ты поверь, малыш. Когда-то я и твоя мама встречались, пока… - в его мозгу пронеслось весьма интимное воспоминание двухлетней давности. Он тряхнул головой и посмотрел на малыша, который почему-то залился ярко-алым румянцем смущения. Неожиданно Стефан подхватил мальчугана и подбросил его вверх. Артур запищал от восторга, размахивая руками. Его звонкий смех разнесся повсюду, заставляя ледяное сердце вампира таять от переполнявших его эмоций. Вдоволь наигравшись, они вошли в дом.

Что же, с их уходом ничего не изменилось: та же пыль, паутина в углах и Кэтрин, что-то делающая на кухне. Деловитые звуки разносились по опустелому дому, вдыхая в него жизнь, но при этом как-то настораживая.
-Артур, а что ты еще приказал Кэтрин? – спросил Стефан, поглядывая на племянника. Ответом ему послужил изумленный взгляд:
-Я ей больше ничего не говорил! – пролепетал Артур, и невольная дрожь пробежала по его телу. Он начал беспокойно озираться по сторонам, словно ища что-то. Тут уже занервничал и Стефан. Вампирское чутье подсказывало ему, что рядом опасность, но определить ее источник он не мог. Огромная волна паники охватила его, интуитивно вампир закрыл собой мальчика, стараясь уберечь от угрозы.
-Это не поможет, - прозвучал тихий голос.
-Кто ты? – закричал Стефан.
-Ты столько лет мне служил, и даже не удосужился запомнить меня? – голос засмеялся, и тут в грудь Стефана вонзился острый кол. Он закричал от невыносимой боли, и посмотрел на того, кто это сделал. Это была… Кэтрин? «Ну конечно!» - горько подумал он – «Она же звонила ему!» Стефан попытался обернуться, но вампирша всадила кол еще глубже, чуть не задев сердце.
-Советую тебе не сопротивляться, - и из кухни вышел мужчина лет тридцати, одетый в строгий серый костюм. Он покачал русой головой и посмотрел на малыша.
-Вот мы и встретились! – улыбнулся он и подошел ближе. Какого было удивление Стефана, когда Артур не испугался и приблизился к древнему.
-Клаус? – тихо спросил он, смотря вампиру прямо в глаза.
-Малыш, не пытайся внушать мне, - засмеялся Клаус, потрепав мальчика по голове. – Я сильнее тебя, согласись. А теперь нам нужно поговорить. Надеюсь, твой злой-презлой дядя не будет против, хотя, кто у него это спросит?
Артур тоскливо посмотрел на Стефана, пытающегося вытянуть кол из груди, и ответил:
-Хорошо, а о чем?
-О тебе, малыш, о тебе, - злобно прошептал он.