Я никогда не планировала становиться личным помощником Дэймона Сальваторе. Можно подумать, я проснулась одним утром с мыслью: «Эй, а я знаю, это, кажется, весело, в течение ближайших пяти лет я хочу следовать повсюду за мультимиллиардером, который мелькает в таблоидах каждые две недели». Но дело окончилось именно этим, просто я принялась за эту работу.
Наше знакомство было самым милым и нелепым, и будь это сцена в кино, вероятно, в конце у меня был бы муж и дом, окруженный белым забором. Вместо этого дело кончилось тем, что я получила самую лучшую и худшую работу за всю свою карьеру. Я стала личным помощником для, возможно, самого одаренного генерального директора своего поколения. Ну да, в должности значилось «личный помощник», на самом деле, моя работа заключалась в длинном списке обязанностей: секретарь, повар, оказание первой помощи, консультант, чтение мыслей, мама, сестра, наперсница, но никогда-никогда между нами не было чего-то, хотя бы отдаленно напоминающего романтику. Пока в один день все не изменилось.
И все это началось с бокала красного вина.

- Серьезно? – пробормотала я, когда еще одна желтая машина-такси проехала мимо, обрызгивая мне щиколотки. Я только приехала из колледжа Вирджинии и еще не освоила, как нужно подзывать такси, а каждый истинный житель Нью-Йорка знает это с пеленок.
Я работала на новой должности ровно две недели, это была моя первая настоящая работа, а не нарезание пиццы, а я уже опаздывала на обязательное мероприятие, которое устраивали в компании сегодня вечером. Глава компании спускается поприветствовать нас, мелких людишек, и, кажется, ожидалось, что мы все выстроимся в очередь и будем целовать его руку. Или что-нибудь вроде того.
После того, как я выплюнула все ругательства на свете, один из таксистов наконец-то пожалел похожую на мокрую крысу девушку и остановился. Сев в машину, я глядела, как мелькают неоновые огни, размытые так, что они казались одной длинной освещающей цепочкой, и вновь была поражена громадностью всего этого. Я в Нью-Йорке лишь песчинка, и уже абсолютно уверена, что здесь меня сожрут заживо.
Когда такси остановилось возле здания компании имени Сальваторе с фасадом, отделанным в стиле арт-деко, я быстро расплатилась за проезд, так толком и не узнав, сколько нужно дать на чаевые, и вышла на тротуар. В фойе было пусто, и я постояла там с минуту, пока с меня капала вода, собираясь в лужу на полу из мраморного нефрита. Я была еще новичком и не смогла сразу же определить нужное направление. Перед тем, как подняться на второй этаж, я нашла гардероб и как можно тщательнее выжала воду из волос, чувствуя себя человеком-губкой.
Неровный свет из канделябров был притушен, отчего комнату окутывало мягкое золотистое сияние, делая это место совсем другим, не таким, каким я привыкла его видеть в течение дня. Вместо затравленных снующих коллег по работе свои места заняли официанты, плавно переходя от одной группы людей к другой и высоко держа подносы. Передняя стенка, вся от пола до потолка сделанная из стекла, демонстрировала горизонт Нью-Йорка и здание небоскреба Эмпайр-стейт-билдинга, служащего центральной точкой в перспективе. На мгновение меня заворожил контраст огней и ночи, но потом я помотала головой и взяла с проплывающего мимо подноса бокал вина, плотно держа его за ножку, словно мне самой иначе не удержаться на земле.
Первая задача – найти Кэролайн в огромной толпе. Кэролайн Форбс была моей первой и пока единственной подругой в этом городе. Она начала работать в этой компании в один день со мной, и, когда я узнала, что мы обе родом из похожих небольших городов, мы стали не разлей вода. Хотя это похоже на пару слепых, которые ведут друг друга: однажды мы пытались найти дорогу к Статуе Свободы, и дело кончилось тем, что мы потерялись больше, чем на четыре часа.
Если судить поверхностно, она кажется типичной неугомонной блондинкой, которая производит впечатление немного дерганой и даже чуть ограниченной девушки. Но если потратить время, чтобы подкопаться под ее блондинистые кудряшки и розовый блеск для губ, то начинаешь понимать, что у Кэролайн острый, как бритва, ум, она милая и верная, и это на всю жизнь. И она определенно будет моей опорой, которая поможет пережить сегодняшний вечер.
Мне показалось, что я мельком увидела ее в другом конце зала, и я начала идти, но со своей обычной грацией врезалась в грудь первому же человеку, который двигался навстречу. С нарастающим где-то в животе ужасом я смотрела, как малиново-красное вино из моего бокала, словно в замедленной съемке, выплескивается на мужскую рубашку цвета слоновой кости. Бордовое пятно расползалось по ткани будто кровь, и меня передернуло, когда я подняла голову, чтобы встретиться со взглядом своей жертвы. На меня смотрели самые безупречные и ясные голубые глаза, и легкий дурман, который я начала чувствовать, вообще не был связан с алкоголем.
- Мне очень, очень жаль, – открыто призналась я, перепуганная до кончиков волос. Мужчина сделал шаг назад, и я увидела его глаза, все такие же потрясающие и не делающие ему чести. Взъерошенные волосы цвета оникса обеспечивали идеальный контраст с алебастровой кожей, а его ухмылка в мою сторону довершала безобразие, но в положительном смысле.
- Я бы не беспокоился. Я привык, что женщины теряют навыки передвижения в моем присутствии, – заверил он с ужасной дерзостью и двумя пальцами оттянул влажную часть рубашки от тела.
Я подавила желание закатить глаза и натужно улыбнулась в ответ. Может, он и выглядел так, словно сошел с обложки журнала, но я не из тех девушек, которые облизываются на всех моделей мужского пола, считающих, что грубая лесть – это способ забраться под юбку. Мнение о нем резко упало, полагаю, это наверняка кто-то из управления средней руки, чья зарплата держится на женщинах-клиентах, которых удалось соблазнить для подписания контракта.
Уверенным движением, которое он, вероятно, проделывал тысячи раз, мужчина взял мою руку и поцеловал.
- Ничего страшного, – заявил он и затем снова исчез. Я же осталась на месте, обдумывать, что сейчас произошло. С ладони капало вино.
Кэролайн выскочила откуда-то сзади, я скормила ей всю неловкую историю, а когда она услышала, что мужчина был симпатичным, то начала выискивать его взглядом в толпе, словно снайпер, выбирающий жертву. У девушки была своя задача, так что я оставила ее и пошла поправить макияж. Я свернула в сторону от ближайшей ванной комнаты, зная, что та будет забита, и осмелилась зайти в ванную для начальства, ту, что располагалась дальше по коридору, думая, что никто меня не остановит.
Когда я вошла, то увидела мужчину, которого только что бомбардировала алкоголем. Он был без рубашки и склонился над раковиной, яростно пытаясь с помощью мыла и горячей воды смыть пятно с одежды. Пришлось заставить себя отвести глаза от его спины, на которой были видны перекатывающиеся узловатые мускулы, и я ощутила острый укол вины за то, что наделала.
- Вы так только хуже сделаете, – сообщила я, сжалившись и осторожно забрав у него из рук рубашку. Потом подержала ткань на свету, пытаясь понять, насколько плохи дела с пятном.
- Твою ж дивизию, – грубо выругался он. – Моя помощница ушла на прошлой неделе из-за ребенка, и с тех пор я беспомощен. Она единственная всегда знала, как исправить такую дребедень.
Внезапно я заметила в его взгляде проблеск уязвимости, которой точно не было раньше, и стала корить себя ещё пуще. Вероятно, он боится, что, если генеральный директор объявится сегодня вечером, его уволят или что-нибудь такое.
- Подождите здесь, – велела я, несясь обратно в главный зал и прихватывая все необходимое. Потом вернулась, налила на пятно содовую и высыпала поваренную соль, затем терла до тех пор, пока пятно не начало исчезать, и полной грудью вздохнула с облегчением, когда пятна не стало. Я вручила мужчине его рубашку, и он, впечатленный, поглядел на меня.
- Спасибо, – лучезарно улыбнулся он, держа одежду под сушилкой и ожидая, когда ткань высохнет. – Как вас зовут? Кажется, я не видел вас здесь раньше.
- Я новенькая, меня зовут Елена. Елена Гилберт. – Я увидела, как он про себя повторяет имя, словно отмечая его в памяти. – А вас как зовут? Я тоже вас раньше не видела. Вы работаете в отделе маркетинга?
На его лице появилось выражение неприкрытого веселья, пока он переваривал мои слова, а у меня осталось чувство, словно я отпустила очень личную шутку. Надевая рубашку и галстук обратно, он самодовольно ответил:
- Просто один парень, вот и все. Просто один парень.
Он снова оставил меня одну, и резко я очень пожалела, что вообще пальцем пошевелила и помогла этому парню.
Мы с Кэролайн провели большую часть вечера, объедаясь маленькими канапе и фаршированными оливками, когда на самом деле я хотела лишь огромный жирный бургер. Наконец виновник торжества благосклонно решил осчастливить нас своим присутствием, и мы всем стадом выстроились перед самодельной трибуной. Кэролайн начала подпрыгивать с одной ноги на другую, а я лениво обводила зал взглядом, зевая и ожидая, когда начнется речь.
Я услышала, как чей-то палец постучал по микрофону, и низенький лысеющий мужчина, в котором я узнала одного из членов совета, представил «нашего прославленного лидера». И вышел начальник, босс моего начальника. Не кто иной, как мистер Красное вино. Тот мужчина, у которого я имела наглость спросить, а не работает ли он в отделе маркетинга, оказывается, владелец этой чертовой компании. У меня слабо закружилась голова, и я попыталась незаметно махнуть рукой Кэролайн, чтобы привлечь ее внимание, пока тот начинал говорить.
Она посмотрела на меня, я указала на босса, а потом изобразила, как выливаю на него бокал вина. Кэролайн вытаращила глаза – её до крайности удивило то, в чём я пыталась признаться, и прямо в ту секунду, когда я состроила глупое лицо, стало ясно, что во всем помещении стоит тишина, все повернулись ко мне, а он крайне вежливо смотрит на меня и ждет, когда же я обращу внимание.
- Если мисс Гилберт закончила свой энергичный пересказ и это для нее приемлемо, я бы хотел продолжить, – четко и лаконично объявил он на весь зал.
Мысленно я называла его всеми плохими словами, которые родители не разрешали произносить, пока кивала и краснела до кончиков пальцев. Все разом, словно кто-то нажал кнопку, отвернулись и сосредоточились на нашем начальнике, а тот закончил речь и пообещал нам всем очередной прибыльный год.
Изабелль Флеминг, одна из женщин, работающая в кабинете рядом с моим, уже разговаривала с Кэролайн, когда я украдкой пробралась к подруге. Изабелль работала в этой компании уже несколько лет, и, кажется, видела в этом карт-бланш, чтобы унизить нас всеми возможными способами. Она одна из самых подлых людей, с которыми я когда-либо имела неудовольствие познакомиться.
- Значит, Дэймон Сальваторе знает тебя по имени, должно быть, ты чувствуешь себя особенной, – прогундосила она, вероятно, от счастья в штаны делая при виде того унижения, что он мне обеспечил.
- Мы знакомы… бегло так познакомились, – я отвлеклась от подсчитывания секунд до того момента, когда можно будет пойти домой, укрыться одеялом и притвориться, что этого вечера вообще не было. После десятиминутной болтовни Изабелль наконец-то ушла раздражать еще чью-то бедную душеньку, а я таки могла наконец свободно поговорить с Кэролайн.
- Ты понятия не имела, кто он? – спросила подруга, совсем ошарашенная.
- Господь свидетель, я думала, наш генеральный директор – какой-нибудь дряхлый старичок. Сколько ему? Ближе к тридцати?
Я согласилась на первую работу, которую мне предложили в Нью-Йорке, а теперь расплачивалась, потому что не разузнала историю компании или кто такой мистер Дэймон Сальваторе.
Кэролайн пожала плечами.
- Кажется, он типа вундеркинд, да и неважно. Он унаследовал компанию пару лет назад, когда его отец умер. В смысле, я мало знаю о нем, но знаю в лицо и по имени. Он постоянно мелькает в газетах… по разным причинам.
- О-оо, - бессловесно ответила я.
- Да, Изабелль сказала, что о нем была статья в выпуске «Таймс» на этой неделе, ему типа нет равных или как-то так.
«За исключением случаев, когда ему нужно постирать собственную одежду», – мстительно подумала я про себя. По дороге домой, вопреки здравому смыслу, я мельком просмотрела товар у круглосуточно работающего газетчика и выбрала журнал «Таймс». В конце концов, если я хочу добиться успеха на работе, стоит узнать что-то из прошлого компании.
Я пролистала журнал под одеялом и с фонариком, как делала в двенадцать лет, читая «Космополитен» без разрешения родителей, чтобы узнать все о мальчиках. Только на этот раз я узнавала об одном весьма особенном мальчике и не могла избавиться от ощущения, что делаю нечто неправильное.
Я сознательно пролистала фоторепортаж и начала изучать тяжеловесную статью. Началась она с повторения того, что рассказывала Кэролайн – он был исключительно умным ребенком, который преуспевал во всем, к чему прикладывал мозги. Получил докторскую степень в Гарвардском университете, а затем после кончины отца взял на себя управление теперь небезызвестной рекламной компанией. Я начала пробегать глазами текст, когда для описания стали повторяться слова типа «магната» и «олигарха», и поняла, что увлеклась последним параграфом, где вкратце затрагивалась его личная жизнь. У него есть младший брат – имя не упоминается, близко дружит со своим адвокатом по имени Аларик Зольцман и якобы одинок. Статья заканчивалась остроумным комментарием о преданности Дэймона работе и его безупречной репутации, несмотря на плейбойские замашки. Я закатила глаза, плейбойские замашки – ну кто бы сомневался.
На следующее утро я проснулась, чувствуя слабость, а на лице лежал раскрытый журнал – очевидно, я заснула во время повторного чтения. Желая произвести хорошее впечатление после вчерашнего провала, я быстро приняла горячий душ, натянула блузку и юбку-карандаш, обула кремового цвета туфли на шпильках и рано оказалась в своем кабинете.
В здешней пищевой пирамиде я была достаточно низким звеном, занималась перекладыванием бумажек, за неимением лучшего слова, и, как обычно, обнаружила, что растерянно кручусь на стуле и грызу карандаш, ожидая обеденного перерыва. Телефон на столе, который с моего появления здесь нечасто пищал, вдруг ожил, пронзительным звуком вырвав меня из мира фантазий и заставив почти упасть со стула.
- Здравствуйте, говорит Елена, – неуверенно ответила я.
- Пожалуйста, не вешайте трубку, с вами хочет поговорить мистер Сальваторе, – с того конца провода донёсся холодный и приятный голос женщины. Я запаниковала, конечно же, он не будет таким мелочным и не станет наказывать меня за тот случай. Мелькнула праздная мысль, а не рассказал ли он моему начальнику о событиях прошлого вечера.
Прежде чем я успела еще что-то подумать, начал говорить уже знакомый бархатистый голос, растягивая слова:
- Мисс Гилберт, надеюсь, вы вчера благополучно добрались домой.
Перед ответом я стиснула зубы и услышала, как он ухмыльнулся, так четко, словно он сидел прямо передо мной.
- Благополучно, спасибо, мистер Сальваторе, – заявила я, резче, чем, возможно, стоило бы, если учесть, что при желании тот может вышвырнуть меня на улицу.
- Пожалуйста, освободите сегодня свое обеденное время для встречи со мной, я бы хотел кое-что обсудить с вами. – Это больше походило на приказ, нежели на просьбу.
Во рту пересохло. Что он хотел обсудить с незначительным сотрудником, едва ли попадающим в поле его внимания? Не могла не спросить:
- Пообедать сегодня с вами? Зачем?
- Просто постарайтесь прийти. Скорее всего, потребуется больше часа, может занять больше времени.
- Не знаю, смогу ли выделить время, у меня много работы, – сказала я, на секунду забыв, с кем разговариваю, и посмотрев на проволочную корзинку для бумаг, которая, словно насмехаясь, была пуста.
Он засмеялся:
- Абсолютно уверен, ваш начальник не будет возражать.
Я покраснела, конечно, не будет возражать, если я задержусь на обеде, раз приказ исходит от его босса.
- Хорошо, – кротко согласилась я.
- Мэри-Энн расскажет вам подробности. – Затем на линии что-то щелкнуло, и его бойкая секретарша дала мне указания и название ресторана, где мы должны были встретиться. Знакомое название, это один из таких ресторанов, где для получения столика нужно вносить себя в список за месяцы.
Следующий час я скрывалась в кабинете Кэролайн, говоря, зачем ему нужно вести меня обедать, если он, вероятно, просто собирается меня уволить. Кэролайн мрачно размышляла, а не получает ли он кайф, унижая девушек в дорогих ресторанах, умеет же она поднять настроение.
Дана, любопытная, но все же достаточно неплохая девушка, высунула голову из-за перегородки.
- Я удивлена, что он вообще сегодня еще здесь. Он обычно улетает в экзотические места, он вообще-то никогда не проводит много времени в здании компании.
Кэролайн с минуту изучала мое лицо и снова сосредоточилась на покраске ногтей.
Наконец пришло время. Я провела розовой помадой по губам и, перед тем как подойти к ресторану, который находился лишь в семи зданиях отсюда, решила, что все будет хорошо. Только я собралась зайти с потными ладонями, как на этот раз зазвонил сотовый.
- Алло?
Отлично, и снова милашка Мэри-Энн была на проводе.
- Мистер Сальваторе хотел, чтобы я сообщила вам, что он, к сожалению, не может пообедать, но он бы хотел, чтобы вы присоединились к нему выпить в этом же месте сегодня вечером.
А нельзя сказать, что это демонстрация превосходства? Ждать до последней секунды и сообщить об изменении в планах? На секунду мне стало интересно, а не подстроил ли это Дэймон с самого начала, чтобы мы в конечном итоге встретились вечером. Я вздохнула и начала подумывать об отказе – это бы значило перекройку личного времени, но я согласилась, чтобы покончить с этим. Откуда-то я знала, Дэймон всегда все делает по-своему.
- Хорошо, в восемь часов я буду там.
Вообще-то не стоило бы, но я все равно это сделала – намеренно появилась в ресторане на двадцать минут позже, решив, что мистеру Сальваторе не мешает немного почувствовать на своей шкуре собственную тактику. Это была опасная игра, но легкий трепет внутри, когда я увидела, как он уже стоически ждал меня, того стоил.
Не показывая, что заметил мое опоздание, Дэймон встал и поздоровался, и я начала беспокоиться с удвоенной силой, понимая, с кем именно собираюсь провести время.
- Что вам принести выпить? – обратилась ко мне официантка, но не сводила глаз с Дэймона. На самом деле, и обвинить её в этом нельзя.
Я взволнованно махнула рукой в сторону его стакана:
- То же самое, что у него, что бы там ни было, – и заметила, как Дэймон приподнял бровь, но предпочел не вдаваться в подробности.
У меня сложилось впечатление, будто он ждал, что я нарушу молчание первой, поэтому я заговорила:
- Просто один парень, да? Могли бы просветить меня, прежде чем я выставила себя полной дурой.
- Я не знал поначалу, верить ли вам, немногие люди меня не узнают, – игриво фыркнул тот. – Хотя скоро стало ясно, что вы не имеете ни малейшего представления, кто я.
- Что ж, – сердито выдохнула я, переходя прямо к делу, – о чем вы хотели со мной поговорить, мистер Сальваторе?
- Я был впечатлен, как вы справились с той ситуацией вчера вечером. И хочу предложить вам место в качестве моего ассистента. Моего личного помощника.
- Это собеседование? – пораженно спросила я. Да я всего-навсего рубашку постирала, это же из основ домоводства.
- Если вам нужно так это называть, то пожалуй. Вы говорите мне в лоб и ведете себя непосредственно со мной, мисс Гилберт. Это что-то новое. Подобно вам со мной немногие общаются.
Я не понимала, что моё прирожденное нахальство и отвращение к авторитетным лицам были чем-то положительным.
- Но у меня уже есть работа.
- Вы о такой работе мечтали?
- Полагаю, нет, но разве все получают сразу работу, которую хотят?
Широко улыбаясь, он передернул плечами.
- Со мной именно так. Можете не рассказывать, что вам действительно нравится ваша нынешняя работа.
- Вы меня даже не знаете, я могу быть худшим личным помощником во всей истории личных помощников.
- Просто по отношению к вам у меня есть какое-то чувство, – заявил он. – А раз я вас не знаю, так на что же сегодняшний вечер.
Словно по команде, мне подали напиток. Я сделала осторожный глоток жидкости карамельного цвета и чуть не выплюнула ее на скатерть.
- Как вы можете это пить, это же на вкус как жидкость для заправки зажигалок, – возмущенная, воскликнула я.
- Это виски тридцатилетней выдержки, мисс Гилберт. У него свойственный вкус.
- Который я надеюсь никогда не освоить, – пробормотала я. – Итак, что «самый плодовитый молодой предприниматель в «Большом яблоке» на сегодняшний день» хочет обо мне знать? – Я поняла свою ошибку, когда стало слишком поздно.
- Вижу, вы провели собственное расследование. Процитировано прямо из статьи журнала «Таймс», верно?
Конечно, этот мужчина, узнав слова, сразу безошибочно понял, откуда это.
- Просто слежу, чтобы мои познания были на должном уровне.
- Ага, если вы так хотите себя заверить. Так расскажите мне о себе, каким было ваше детство?
Я сделала еще один глоток этого отвратительного виски, потому что нужно было чем-то сгладить острые углы этого вечера, да и всего загадочного положения.
- Рассказывать особенно нечего, у меня было типичное детство для человека, выросшего в Америке.
- Ну уж нет, вы так легко не отделаетесь. Со мной у вас была шпаргалка, это всё есть в Интернете. А вы загадка, – отметил он, наклонившись над столом и вперившись в меня внимательным взглядом. Неожиданно я стала отчасти понимать, почему Дэймон так успешен, у него был свой способ сделать так, чтобы вы почувствовали себя самым важным и значимым для него.
Я смягчилась и начала перечислять факты своей довольно будничной до сих пор жизни.
- Я выросла в Мистик-Фоллсе, в штате Вирджиния, со своими родителями и младшим братом, они все по-прежнему там живут. Получила степень в области бизнеса в университете Вирджинии, потом приехала в Нью-Йорк, нашла работу, и вот я здесь, ужинаю с вами.
- Почему Нью-Йорк? – спросил Дэймон с обескураживающей проницательностью.
Я сделала еще глоток горькой жидкости – на этот вопрос всегда было неприятно отвечать.
- Я хотела уехать из Вирджинии, а это было первое место на карте, куда ткнул мой палец.
Предсказывая, каким будет его следующий вопрос, я продолжила, прежде чем Дэймон смог его озвучить:
- Я была балериной, занималась всю жизнь и была принята в Королевскую школу балета в Лондоне. Примерно за неделю до отъезда я выступала и как-то странно упала, повредив бедро и щиколотку. Хотя все хорошо зажило, и я могу танцевать обычным способом, если бы захотела, но дальше тренироваться больше часа стало слишком болезненно, так что мои мечты о профессиональной карьере полетели псу под хвост. Поэтому после колледжа я хотела оставить все это позади.
Я ждала жалостливого взгляда, а вместо этого Дэймон только пожал плечами и отметил:
- Вы хотя бы ушли в самом расцвете славы.
Думаю, большинство людей возненавидело бы его за такое черствое замечание, но я в ту же секунду решила, что мне нравится этот парень. Он был оптимистом, с сухим, но колким юмором. На самом деле, то, что я не стала танцовщицей, не ожесточило меня и не настроило против всего мира. Это было то, чему я не позволила бы очернить свое будущее. Было приятно встретить кого-то, кто не обращался со мной так, словно я потеряла самый значительный шанс в своей жизни.
- Кажется, это одна сторона, с которой можно посмотреть.
Выпивка пошла легче, и я начала не замечать ее вкуса. Скоро мы уже называли друг друга по именам, а я стала видеть в Дэймона человека, а не просто костюмчик. Он был по-хулигански смешон и проницателен, ему нравилось отбрасывать в сторону всю дребедень и прямо говорить, что у него на уме, и после второго часа в его обществе даже в голову не приходило, что я пью не со своим старым другом.
- Нет, дурак, я не буду показывать балетные движения посреди ресторана, чтобы ты повеселился, – провозгласила я, стараясь не рассмеяться в ответ на новую просьбу Дэймона. То, что я назвала его дураком, не позаботившись понизить голос, показывало, как далеко зашли наши подтрунивания.
- Так что насчет твоего брата, он тоже работает в компании? – спросила я, меняя тему.
Дэймон заметно протрезвел и покачал головой:
- Нет, я его несколько лет не видел, честно говоря.
Я беспокойно поставила ноги ровно и снова скрестила, почувствовав, что задела больное место, и стала подыскивать другую тему для разговора, когда Дэймон неожиданно начал объяснять:
- Я могу верить, что ты не побежишь завтра утром рассказывать эту историю «Энкуайру»? – предупредил он, глядя достаточно серьезно, чтобы я села и обратила внимание.
Я сложила руки крестом на груди.
- Крест на сердце, чтоб я умерла.
- Мой брат сбежал четыре года назад с моей невестой, светской львицей Кэтрин Пирс.
Я покачала головой, показывая, что никогда о ней не слышала, и попыталась не обращать внимание на неожиданно острую волну сочувствия к Дэймону.
- Ничего себе. Отстой, – признала я с запинкой.
Моя острая наблюдательность, по крайней мере, вызвала улыбку на его лице.
- Да, можно и так сказать. Потребовалось несколько судебных процессов, чтобы этот скандал не стал достоянием общественности. И вот я выкладываю тебе все начистоту.
- Должно быть, у меня что-то есть в лице, – пошутила я. – Ты никогда не думал о том, чтобы попытаться снова с ним связаться? Разве стоит терять брата из-за какой-то девушки? – Слова выскочили прежде, чем я поняла, что зашла чертовски далеко. – О Господи, это было неуместно с моей стороны, извини.
Он махнул рукой и горько отметил:
- Мы слишком много выпили, чтобы беспокоиться о неуместности. Только давай без странностей со мной теперь, прошло уже много времени с тех пор, как я мог откровенно поговорить с кем-то.
Я подумала, как все, с кем Дэймон контактирует, должно быть, что-то хотят от него, и какой пустой должна быть такая жизнь, отчего потеплела к нему еще больше. Увидев на телефоне, сколько времени, я сгримасничала.
- Мне правда пора домой, уже поздно. Однако сегодня вечером было весело. – Кажется, мы оба забыли истинную причину для этой встречи.
- Да, мне тоже. – Он ухмыльнулся и настоял на оплате счета, помогая мне на выходе, когда я поняла, что я гораздо более пьяная, чем думала.
Мы приостановились на улице, пока Дэймон вдыхал сигаретный дым и выпускал его обратно в воздух.
- Так что насчет работы? Ты сможешь посмотреть мир, это может быть испытательным сроком, и если мы решим, что ничего не получается, можешь вернуться в свой кабинетик.
«Почему я?» – хотелось мне поинтересоваться, но думаю, по правде, даже он сам не знал. Я никогда не была спонтанной натурой, но я потеряла в жизни достаточно возможностей, чтобы, по крайней мере, всерьез не попытаться на этот раз. Я поняла, что дала согласие на его предложение, даже толком не выслушав, что несет с собой эта работа.
- Думаю, ты специально меня напоил, чтобы я согласилась.
По его лицу расползлась настоящая искренняя улыбка, и Дэймон выразительно кивнул.
- Моя первая просьба для тебя как моего помощника – показать мне свои балетные навыки, только один раз, – попросил он.
Я улыбнулась и сжала губы, но, одурманенная алкоголем, поднялась на пуанты и в этом сером сыром переулке показала безупречный арабеск. Правая нога указывала на небо.
Мы оба одновременно разразились хохотом, когда я заскользила назад, а Дэймон поймал меня в свои объятия. Я знала, что он собирался попробовать сделать перед тем, как даже он сам понял, так что, когда он наклонился и всмотрелся мне в глаза, я положила палец на его губы и нежно оттолкнула.
- Так, красавчик, если я собираюсь на тебя работать, я не дам тебе жалеть об ошибках со мной, сделанных на пьяную голову.
Я улыбнулась Дэймону, чтобы дать понять – никаких обид. Не хотела, чтобы со мной обращались, как с очередной его победой на любовном фронте, вообще-то, мне бы хотелось заслужить его уважение и стать другом, а я знала, целоваться с ним – это не тот путь, даже если крошечная часть разума раскричалась на меня за то, что я его отвергла.
Он усмехнулся, удивленный, но не принявший это близко к сердцу, положил руку мне на плечо, наступил на сигарету и повел по улице. И когда до меня донесся запах его лосьона, желудок сжался, а я вспомнила, почему у меня было строгое ограничение – не пить больше четырех порций алкоголя. Я вырвалась из-под его руки, едва найдя время отвести свои длинные темные волосы назад, прежде чем развернуться и выплюнуть все содержимое желудка на гравий.
Как-то раз в первом классе я помочилась в штаны перед всеми, а это? Это в семь раз хуже. До внимания дошло, что Дэймон отодвинул мои пальцы и, сжимая мои волосы в низком хвостике, протягивает платок. Я еще раз прокашлялась, вытерла рот тыльной стороной ладони и взяла бумажную салфетку.
- Спасибо, – проговорила я, едко, как только можно разговаривать с мужчиной, который только что видел, как меня вырвало.
- Да без проблем, – заявил Дэймон. – Не все умеют пить как я.
Я прикусила губу, чтобы удержаться от слез. Наверно, я была краснее, чем помада проститутки.
- Господи, мне очень жаль, – промямлила я, униженная. – Я пойму целиком и полностью, если предложение о работе отменяется.
Он начал подвывать от смеха.
- Ну уж нет, сегодня мы оба выставили себя дураками, раз на то пошло, так ты мне ещё больше нравишься. Нет у тебя близости с человеком, пока ты не увидела, как его тошнит. – Его рука вновь обняла меня за плечи. – Ты начинаешь с завтрашнего дня, принеси с собой аспирин.
Господи, если бы я только знала, во что ввязывалась.

Испытательный срок в мгновение ока превратился в пять лет, а мой кабинетик – в далекое воспоминание. Дэймон не соврал, я действительно получила возможность повидать мир. Думаю, за годы своей молодости я провела больше времени в аэропортах и отелях, а не в собственной квартире. Моя жизнь превратилась в вереницу высококлассных приемов и сумасбродных выходок, я на своем опыте узнала то, чего могла бы никогда не испытать. Мы с Дэймоном были связаны так, как только могут быть связаны люди, проводящие практически каждую секунду бодрствования вместе. Я ни разу не пожалела, что принялась за эту работу, я провела молодость так, как надо проводить это время, – никаких тревог и привязанностей, а зарплата также была неправдоподобной. Но я приходила к тому мгновению в жизни, когда начинала постепенно осознавать, что когда-нибудь мне придется осесть на месте и самой писать свою историю. В последнее время я не могла избавиться от ощущения, что живу не своей жизнью, а позаимствованной у кого-то. Мы с Дэймоном настолько слились воедино, чуть ли не зависели друг от друга, и я не могла вообразить, как из этого выйти.
Я задницей толкнула входную дверь Дэймона, держа в руках его забранную из химчистки одежду, и попыталась подавить очередной зевок, так как встала рано. Было утро понедельника, а это значило, что надо приниматься за все недельные дела по расписанию.
Привычная картина – по лестнице из красного дерева спускалось увлечение Дэймона на этой неделе. Девушка была одета в один из его халатов с завязанным вокруг талии поясом и несла в руке туфли. Она неуверенно остановилась и прислонилась к полированным перилам, увидев меня, но это было настолько типичное и обычное зрелище для моих глаз, что я на автомате улыбнулась приятной улыбкой. Вряд ли мы когда-нибудь увидимся с ней снова.
Когда она бочком прошла мимо, я заметила ее раздавшуюся сумочку и покачала головой – слишком много раз бывала этому свидетелем. Хотя, полагаю, такое явление в порядке вещей, если приглашать незнакомцев в свой дом.
- Если ты хочешь просто отдать то, что украла, не устраивая сцен, нам не придется звонить в полицию, – проговорила я, в ожидании ответа спокойно рассматривая свои ногти.
Девушка обернулась, широко раскрыв глаза, а когда она сильнее сжала свою сумочку, костяшки пальцев побелели.
- Прощу прощения? Я не имею представления…
Почему они всегда настаивают на закатывании сцен?
- Хмм, давай посмотрим, я угадаю, ты выбрала миниатюрную лягушку из золота в ванной хозяина и, вероятно, пару запонок? – я широко улыбнулась. – Я все правильно назвала? Обычно я хорошо играю в эту игру.
Она застенчиво вздохнула и подошла, вытаскивая те вещи, что я назвала, плюс кое-какие столовые приборы. Затем с силой всунула их в мою раскрытую ладонь.
- Ладно, вот.
- Ага, еще и серебро. Как оригинально и ново с твоей стороны, – заметила я, выставляя девушку, захлопывая за ней дверь и пропуская мимо ушей возрастающие протесты.
И для меня, и для Дэймона было тяжело с кем-то встречаться. Казалось, он никогда не оставался с одной девушкой дольше, чем на неделю, и я не могла понять – это оттого, что он еще не нашел ту единственную, или же он просто больше не был обязательным парнем, если учесть, что Кэтрин и Стефан очень испоганили его в этом отношении. А у меня было несколько бойфрендов за последние годы, но с ними всегда ничего не получалось из-за непредсказуемости моей работы, а большинство из них не могло смириться с теми близкими отношениями, что были у меня с моим начальником.
Однако для нас с Дэймоном никакая романтика была невозможна, просто сложившиеся теперь отношения нам помогали. Конечно, я замечала, что он безумно привлекателен, потому что ни одна особа женского пола в радиусе мили не могла не заметить, но поверьте, мне достаточно часто приходилось вышвыривать по утрам его девушек на одну ночь, чтобы знать – я не хочу оказаться на их месте.
Следующая остановка – кухня, где нужно захватить завтрак Дэймона и выделить время на ежедневный разговор с поваром, живущим в этом доме, – Альберто. Он изысканно готовил, но также это был теплый и добрый человек, к которому я прикипела. Он всю жизнь готовил для Джузеппе Сальваторе, а теперь для Дэймона, и он был важной частью нашей неблагополучной семьи.
Я быстро поцеловала повара в щеку и покачала ногами под столешницей, наблюдая, как Альберто мастерски расставляет посуду и гремит сковородками.
- Что в меню на сегодня, Берти?
Тот ответил со своим отчетливым французским акцентом:
- В своих журналах я прочел все о холестерине. Холестерин – это плохо, да? Так что с сегодняшнего дня у мистера Сальваторе будет улучшенная диета, нам нужно поддерживать его здоровье и форму.
- Ему это не понравится.
Берти выложил завтрак на тарелку, украсил веточкой петрушки и вручил мне.
- Вот поэтому лучше, если он услышит это от тебя, ма шер. – Затем он указал своей лопаткой на меня и заявил: – А тебя, с другой стороны, нужно подкормить, ты потом около обеда приходи повидаться со мной.
Я улыбнулась и сказала:
- Ты не станешь слушать, как я буду спорить, чтобы не есть твою еду.
Пока я поднималась по лестнице, то так и слышала его смех.
Поставив теплую тарелку на тумбочку, я вытянула правую ногу, засунула ступню под одеяло и, не получив в итоге никакого отклика, схватилась за край покрывала и начала осторожно стягивать, ласково шепча Дэймону на ухо:
- Подъем, время девять часов.
Он тяжело вздохнул и натянул подушку на голову.
- Можешь быть самой хорошей и милой, сколько влезет, но я не сдвинусь с места.
Мы проходили через одну и ту же рутину каждое утро, и это всегда заканчивалось одинаково. Я схватила пульт, включила большой плоскоэкранный телевизор на канал И-Эс-Пи-Эн, подошла и раздвинула занавески, а затем, с разбегу запрыгнув на кровать, начала молотить Дэймона кулачками.
- Вставай, вставай, вставай! – визжала я.
Внезапно проснувшись, тот вынырнул из-под одеяла, обхватил меня за талию и опрокинул рядом с собой. На секунду его сонные голубые глаза и растрепанные волосы заставили меня замереть. Эй, я сказала, что привыкла к его взглядам, а не что научилась им противостоять.
- Ладно, ладно, ты победила, – простонал Дэймон, отрываясь от подушки.
- Сегодня утром мы столкнулись с очередной воришкой, ты мог хотя бы проверять их, прежде чем тащить в дом, – подначила я, усаживаясь к нему лицом и вытянув ноги рядом с его грудью.
Посмеиваясь, он пожал плечами.
- А я могу себе это позволить. Что на завтрак?
Я поводила тарелкой перед его носом и подбодрила приниматься за еду.
- Ммм, омлет, так хорошо выглядит.
Дэймон посмотрел на меня так, будто я сказала, что пнула его собаку. Я знала, он на это ни за что не купится, и со вздохом объяснила:
- Берти опять ударился в здоровье.
Альберто дотошно читал свои журналы о здоровье и проходил через стадии приготовления до крайности здоровой еды. Это время Дэймон любил меньше всего.
- Елена, – попросил он, чуть надув губы.
Я на животе подползла к краю кровати, свесилась и достала коробку бисквитов со сливочной начинкой. Для таких случаев я приучилась держать по всему дому тайнички с сухомяткой, а иначе конца жалобам не будет слышно.
- Если завтрак вернется к Берти, мне придется тебя убить, – предупредила я, прежде чем кинуть Дэймону коробку и вгрызться в свой батончик.
- Ты когда сдашься и позволишь мне на тебе жениться? – со сверкающими глазами пошутил Дэймон в тысячный раз.
Я ответила тем же ответом, что и всегда:
- Какое же ты трепло, Сальваторе.
На его лице мелькнуло какое-то выражение, но оно исчезло прежде, чем у меня была возможность определить его значение.
- Эй, Елена? – спросил Дэймон, шумно жуя. – Смотри, тебе так нравится?
- Не делай этого, Дэймон, предупреждаю.
- Что? Тебе так нравится? Это же достаточно простой вопрос.
Я покачала головой, пытаясь не хихикать, и не стала смотреть на Дэймона.
- Ты как пятилетнее дитятко, ты это знаешь? Пятилетнее дитятко.
Он все равно пошел до конца в своей выходке, потому что не мог устоять и не надерзить мне.
- Смотри, еда! – радостно воскликнул он, открывая рот как можно шире.
Дэймон Сальваторе может быть угрозой в зале заседаний, интеллектуалом, когда это необходимо, но он всегда, всегда меня смешил.
Я пнула его ногой в бок, швырнула в лицо подушку и встала, чтобы взять свой смартфон. Проводя стилусом по экрану, пролистала список дел на сегодня.
- Ладно, у тебя сегодня утром встреча с советом директоров. Затем небольшое интервью на Си-Эн-Эн. А потом нам нужно закончить планировать все для отдыха в Сен-Бартелеми на следующей неделе, как ты и хотел.
- Ах да, точно, закажи наш обычный отель. Там будут только Аларик, пара приятелей по работе и мы.
Внутренне я съежилась, отвернулась от Дэймона и начала собирать одежду с пола, чтобы сложить.
- Да, вот об этом, думаю, в этот раз меня не будет.
Я уже решила не ехать в отпуск в этом году, это будет моим первым шагом, чтобы отойти от всех дел. Вообще-то я не обязана следовать за Дэймоном во время отдыха, но в прошлом так всегда и было.
- Погоди, что? Шутишь, да? – засмеялся он так, словно не поверил моим словам.
От складывания одежды я перешла к раскладыванию носков по парам, и, поднимая глаза к потолку, постаралась говорить непринужденно:
- Это поездка для мальчиков, Дэймон, ты не захочешь, чтобы я там была.
Тот схватил меня за запястья, чтобы я остановилась и обратила на него внимание. Понимающе ухмыляясь, он приподнял бровь.
- Елена, да ладно тебе, ты же сама знаешь, что хочешь поехать.
Терпеть не могу, когда он так делает – пытается использовать свою харизму и обаяние, чтобы заставить меня сделать то, что он хочет. Это всегда казалось неправильным и заставляло чувствовать себя чуть ли не использованной. Я выдернула руки из его хватки и вскипела:
- Я не хочу ехать, хорошо, Дэймон? Пожалуйста, не лезь.
Выражение его лица похолодело, а сам Дэймон на редкость разозлился.
- Да плевать.
Я вернулась к работе.
- Руководители нового шоу на Бродвее хотели бы знать, не хочешь ли ты бесплатные билеты, и тебе выделили вип-место на концерте «The Black Keys» в пятницу.
Он сделал шаг к своему шкафу, вытаскивая в случайном порядке шелковые рубашки, а вешалки попадали на пол.
- Бродвею нет, концерту да.
Я сделала пометку в телефоне и ушла из спальни, зная, что больше мое присутствие нежелательно.
Пока машина ехала к студии Си-Эн-Эн, между нами царило молчание и напряжение, и я вскользь просматривала какие-то бумаги, которые нужно было подписать. Я уже знала, что плохое настроение Дэймона быстро проходит, и лучше всего позволить своему начальнику работать по собственному разумению. Не то чтобы я не ждала не самую положительную реакцию на отказ ехать в отпуск, но я не ожидала, что это выбьет Дэймона из колеи на остаток дня. Я начала быстро щелкать шариковой ручкой, которую крутила в пальцах, а он постоянно нажимал на кнопку, включая-выключая кондиционер, – каждый из нас знал наверняка, как довести другого.
Возле главного входа в здание телевизионной компании в ожидании стояла небольшая толпа журналистов, и как только мы с Дэймоном выскочили из машины, вспыхнули фотокамеры. Дэймон не думая нашел ладонью мою, я опустила голову и позволила ему провести меня через огромные стеклянные раздвижные двери.
Бонни Беннет, менеджер Дэймона по связям с общественностью, вылетела в коридор, чтобы поприветствовать нас, цокая каблуками.
- Вы оба усложняете мне работу, вы так и будете поддерживать ходящие вокруг вас слухи в Интернете, что вы встречаетесь, если не прекратите держаться за руки, когда кругом камеры, – предупредила она с легкой улыбкой на губах.
- Да плевать мне, что они говорят о нас в Интернете, у Елены рядом с папарацци начинается клаустрофобия, а это самый быстрый способ пробраться через толпу, – привел довод Дэймон, пока мы втроем шли бок о бок, и я вместе с Бонни пыталась подстроиться под его длинные шаги.
- Меня вы за руку не держите, мистер Сальваторе, – поддразнила Бонни, подмигивая мне.
Дэймон развернулся и хитро глянул на своего менеджера.
- Если ты хочешь подержаться за мою руку, тебе нужно просто сказать об этом.
Он остановился перед дверью студии «С», и я поправила ему галстук, пока Бонни готовила начальника.
- Я им уже дала список тем, которые вы согласны обсуждать, и упомянула, что особенно вы хотите обсудить благотворительные мероприятия по защите дикой природы, которые думаете проводить. – Перестав говорить со скоростью миля в минуту, она ненадолго примолкла, чтобы отдать стопку бумаги. – Просто пробегитесь глазами и постарайтесь запомнить некоторые формулировки, это кое-какие подготовленные ответы.
Дэймон взял бумаги и начал их просматривать, усевшись в кресло. Ассистент гримера суетился вокруг, готовясь к съемке, а мы с Бонни, понимая, что больше в нас нет необходимости, нашли два стула в дальнем конце студии и с трудом пристроились.
Я вечно буду благодарна за Бонни Беннет, ее наняли следить, чтобы Дэймон постоянно оставался в центре внимания делового мира, а никакая негативная информация не просачивалась в прессу. К счастью, эта девушка также бойкая и умная, к тому же одна из очень немногих, кто понимает, как нужно работать с Дэймоном Сальваторе. Благодаря обстоятельствам мы часто работали вместе, и между нами сложилась теплая дружба.
- У него сегодня не лучшее настроение, – шепотом предупредила я Бонни.
- Да, я вижу. Купила ему не те хлопья или что? – пошутила та, усаживаясь на стул, чтобы смотреть на разворачивающееся перед нами интервью.
- Что-то вроде того, – улыбнулась я, и мы замолкли, когда включилась красная лампочка «Идет съемка», а операторы развернули свое оборудование к столу, где теперь сидели Дэймон и его интервьюер. Я наблюдала за интервью Дэймона сотни раз и могла почти проговаривать предсказуемые вопросы и даваемые на них ответы, так что достала телефон и начала попытки побить свой рекорд в «Энгри Бёрдс».
Где-то на третьем уровне происходящее вновь привлекло мое внимание – я услышала только что заданный вопрос.
- Мистер Сальваторе, вы можете подтвердить или опровергнуть, что в прошлом вы попали в неприятное положение, когда ваша бывшая невеста изменила вам с младшим Сальваторе?
Можно было услышать, как падает булавка, а Бонни вскочила с раскрасневшимся лицом. Раньше она никогда не теряла контроль над интервью.
- Черт, это же прямой эфир, мы даже не можем заставить их это вырезать. Как они, черт возьми, это раскопали? – она уже хлопала выходными дверями, скорее всего, несясь попытаться утрясти ситуацию и наорать на руководителей за то, что те позволяют своим сотрудникам так далеко заходить.
«Вот дрянь», – бурлила я про себя, сверля взглядом эту надменную женщину, с невинным видом ждавшую ответа Дэймона на вопрос, который она изначально не имела права задавать. Вот в этом-то и было дело, мы с Дэймоном друг друга с ума сводили, он срывался на мне, я в ответ срывалась на нём. Но, в конце концов, я люблю его как родного человека, и никто, особенно какая-то выскочка из новостей, не может устраивать ему засаду. Он меня всегда защищал, а я всегда буду защищать его.
- Без комментариев, – ответил Дэймон, прежде чем я получила возможность вмешаться. Он сказал это со своей легендарной магнетической улыбкой и просто идеально ушел от ответа на вопрос. Нельзя было и догадаться о том, что задели больное место. Но потемневшие, как туча, глаза говорили другое.
Наконец интервью подошло к концу, Дэймон взглядом обвел помещение, и его лицо стало менее напряженным, когда он увидел меня, стоявшую с решительным видом и скрещенными на груди руками.
- У тебя такой вид, словно собираешься на нее наброситься, – протянул он по дороге назад к машине, уже ослабив галстук и перебросив пиджак через плечо.
- Не искушай меня, мы еще из здания не вышли, – я воспользовалась возможностью посмотреть на начальника, еще не зная, как последствия этого случая отразятся на нем. – Ты в порядке?
- Не знаю, как они ухитрились откопать этот вопрос, но теперь все закончилось. Кроме того, за меня готова драться Елена Гилберт.
У Дэймон может быть столько денег, что он не знал, что с ними делать, и он бывал невыносимым засранцем, но я знала его. Я видела его в минуты уязвимости, видела его душу, грубоватую, но, самое главное, добрую. Я видела его во всех человеческих проявлениях, и знала, все, что ему нужно – чтобы кто-то находился на его стороне и был ему другом.
- Да-да, точно, – заверила я, и, когда мы щелкнули ремнями безопасности и выехали на дорогу, то знала – мы без слов разобрались с перебранкой, что была утром.
- Ты по-прежнему собираешься идти на ужин с Барби? – спросил Дэймон, дотрагиваясь до сенсорной панели на спинке переднего сидения и смотря, куда заворачивает водитель.
Я нажала на кнопку задержки вызова и прижала телефон к груди, пытаясь заглушить ужасно раздражающую мелодию, доносящуюся из трубки.
- Я встречаюсь с Кэролайн, чтобы поужинать, да.
Он ухмыльнулся и закатил глаза.
- Ага, желаю повеселиться.
Дэймон и Кэролайн всегда друг друга задирали, и они не могли находиться в одной комнате дольше пяти минут – кто-нибудь обязательно отпускал в сторону другого едкую и саркастичную шуточку. Мне казалось, втайне Дэймон восхищался живостью Кэролайн, но он скорее умрет, чем признается в этом.
Я физически заставила себя сдержаться и не показать ему язык.
- Скажу спасибо.
В трубке раздался голос, прерывая наш разговор.
- Да, это Сальваторе, – повторила я по буквам.
Кэролайн ушла из компании Сальваторе, не проработав и года. Такая работа ей никогда не подходила, и она сделала куда более удачную карьеру в сфере дизайна интерьеров. Теперь Кэролайн считалась одним из самых востребованных дизайнеров Нью-Йорка. Где бы я ни путешествовала или как долго мы бы не виделись, она всегда оставалась моим настоящим другом и играла важную роль в сохранении моего здравого ума.
После ужина мы гуляли по Центральному парку, наслаждаясь замороженным йогуртом, и я рассказала Кэролайн, что не еду в отпуск, и мне предстоит свободная неделя.
- Что ты собираешься делать со свободным временем? – спросила подруга, вытаскивая маленькую пластиковую ложечку изо рта.
Я пожала плечами.
- Думала съездить домой, Джереми вернулся из школы, и я уже давно не видела свою семью.
- Могу поспорить, Дэймон очень разозлился.
- Почему ты так думаешь?
- Потому что…
Ее ответ прервал звонок моего телефона. Я поглядела на экран.
- Вспомнишь черта, и он тут как тут. – Я раскрыла телефон. – Привет, Дэймон.
- Извини, не тот парень.
- Аларик? Почему ты говоришь по телефону Дэймона? – мы с Кэролайн ошарашено переглянулись.
- Ладненько, не хочу тебя пугать или что-нибудь такое, но он арестован.
Его предшествующее предупреждение о том, что он не хочет меня пугать, стало неактуальным.
- Дэймон что? – взвизгнула я. – Черт, за что он арестован?
- Мы пили, и он оказался в тюрьме из-за какого-то идиота, который ляпнул глупость.
Я насмешливо фыркнула:
- Так ты пытаешься мне сказать, что Дэймон ввязался в пьяную драку в баре. Аларик, по контракту ты работаешь у него адвокатом, а не собутыльником.
Я бы доверила Аларику свою жизнь, но Господи Иисусе, когда он вместе с Дэймоном и с добавкой алкоголя, то обычно это ведет к неприятностям.
- Да, ну а теперь я здесь и вытаскиваю его из тюрьмы, похоже, второй парень не собирается подавать в суд. Я говорю с полицейскими, чтобы те выпустили его, просто сделав предупреждение. Я надеялся, ты приедешь...
Я перебила его, потому что мы оба знали – я всегда приду на помощь.
- Конечно, уже еду.
Кэролайн с пониманием посмотрела на меня, когда я отключилась.
- У тебя опять дела с Дэймоном, так? – она вытянула руку, чтобы остановить мои извинения. – Все нормально, только обязательно позвони мне на следующей неделе перед поездкой в Вирджинию.
Я обняла Кэр на прощание, и по дороге в участок злость на то, что в одиннадцать вечера приходится вытаскивать своего начальника из тюрьмы, сменилась на мрачноватую тревогу. Аларик ждал в дверях, когда я остановила машину, и нервно прокашлялся, пока я подходила к нему, покручивая ключи на пальце.
- Я не твоя мама, Аларик, не смотри на меня так, словно я собираюсь тебя отчитывать.
- Я позвонил Бонни, и она сделает все возможное, чтобы этот случай не просочился в прессу. – Он отвел меня в главный коридор. – Они выпустили его, предупредив и выписав штраф, он здесь, – Аларик указал подбородком на скамейку в углу.
Сердце ухнуло, когда я увидела ссутулившегося Дэймона. Его голова была опущена на грудь, на одежде засохли пятна крови и Бог знает чего еще. Я отдала Аларику ключи и велела:
- Иди заводить машину, я с ним разберусь.
- Привет, Рокки, – позвала я Дэймона, пальцем приподнимая его подбородок, и попыталась не паниковать, когда увидела заплывший глаз, струйки засохшей крови и разбитую губу. – Не слишком жарко, нет?
- Гилберт! – воскликнул Дэймон, словно я самый лучший подарок, который он когда-либо получал. – Тебе стоит посмотреть на другого парня.
- Думаю, я уже достаточно посмотрела, но спасибо, дружочек.
Глуповатая улыбка тут же исчезла с его лица.
- Ты злишься на меня?
- Нет, это может до завтра подождать, а пока давай отвезем тебя домой. – Я обвила рукой его талию и ухитрилась сохранить равновесие, так что Дэймон смог опереться на меня всем весом. Двое полицейских в углу наблюдали за нами и посмеивались, как я со своим невысоким ростом с трудом вела Дэймона.
- Ребята, правда, огромное спасибо за помощь, – съязвила я, проходя мимо них.
Аларик открыл дверь машины, и я уложила своего начальника на заднее сиденье:
- Никакой рвоты в моей машине, Сальваторе.
Поездка к дому Дэймона не заняла много времени: машин было немного, а мысленно я до сих пор переваривала события сегодняшнего вечера. Дэймон никогда не напивался в хлам, как сейчас, он может пить до тех пор, пока все мои знакомые не окажутся под столом. А если и выходил за рамки, то просто становился каким-то тихим и чокнутым, никогда не буйствовал.
Мы вдвоем подняли Дэймона по лестнице в его комнату, а потом Аларик ушел на кухню, чтобы сварить кофе. Я посмотрела, может ли Дэймон сам сидеть на кровати, и ушла на поиски аптечки и льда.
- Вот, прижми к глазу, – положив кусок льда ему в руку, я поднесла его ладонь к синяку сливового цвета и сосредоточилась на обработке его нижней губы, смывая засохшую кровь, когда он начал говорить.
- Елена?
- Ммм?
- Пообещай, что ты от меня никогда не уйдешь? – бессвязно проговорил он.
Я уронила зажатый в руке ватный тампон и с удивлением посмотрела на своего начальника.
- О чем ты говоришь, Дэймон? Ты пьян, – я пыталась говорить веселым голосом, но от вины сжалось сердце.
- Ты моя девушка, я только это имел в виду.
- А теперь ты просто несешь бессмыслицу, думаю, тебе пора немного поспать, – добродушно сказала я. Он попытался пробормотать что-то в ответ, но глаза начали закрываться до того, как он успел закончить, поэтому я накрыла его одеялом и выключила свет.
Когда я зашла на кухню, Аларик прислонялся спиной к столу и изучал фрукты в корзинке.
- Ты останешься на ночь, Рик?
- Да, уже поздно, и в голове еще гудит, а ты?
Я схватила пальто и покачала головой:
- Неа, но я вернусь завтра с утра пораньше.
Он довел меня до двери и положил руку мне на плечо, когда я повернулась, чтобы попрощаться.
- Елена? Дэймон сегодня был совсем сокрушен.
- Из-за вопроса о Стефане? Не думала, что он так к этому отнесётся.
Он улыбнулся улыбкой, полной сочувствия.
- Знаешь, для такой умной девушки ты иногда на многое можешь не обращать внимание. Вообще-то это никак не связано со Стефаном. – Он бросил взгляд на мое растерянное лицо и покачал головой. – Неважно, до дома езжай осторожно, хорошо?
Я кивнула, быстро обняла его и пошла назад по заледеневшей дорожке. И что теперь, черт возьми, должна было значить это маленькая шифровка?