«Елена Гилберт
20 мая, 2012 год
Дорогой Дневник,
Нашему миру пришел конец. Нет, не в смысле библейского Армагедона или природных катаклизмов. Сама суть живого мира осталась незыблемой, но правила изменились. Настал конец нашему миру, человеческому. Ты можешь подумать, что я сошла с ума, но это действительно так. И сейчас я пишу не в своем любимом блокноте с бархатной обложкой, а в тонкой и порванной тетради.
В одно мгновение мир перевернулся, вампиры захватили его. Да, именно они. Они были повсюду, но не убивали. Человеческая кровь нужна им. Больницы стали чем-то вроде теплиц. Они хранят в них людей, поддерживая в них жизнь и здоровье, берут у них кровь для "гражданских" и продают им ее. А для "высших" вампиров они специально отбирают молодых и самых здоровых людей, которых потом забирают и увозят к самим вампирам, чтобы те питались "свежей" кровью. А тех, кто оказывается не пригодным, они просто убивают.
В мире царит новый порядок, им правят жестокие существа, не знающие жалости и любви, не имеющие чувств и жаждущие лишь власти и силы. Но, говорят, в этом мире все же есть места, где можно спрятаться от них. Я не знаю, что это за убежища, ведь даже при солнечном свете нельзя спрятаться от Высших. Но я убегу. Спрячусь и буду учиться. Учиться бороться. Ведь только так я смогу выжить.
Главное, не попасть в самое жестокое место скопления вампиров, туда, где бояться оказаться даже самые сильные из них. Там царит хаос и жестокость, извращение и неумолимая жажда убийства - в Пункты Сдачи Крови.»

Пустынные коридоры лучшей больницы Лос-Анджелеса на любого человека навели бы ощущение ужаса. Слишком идеальный порядок, тягучая смесь препаратов и крови в атмосфере всего здания, дверь каждой палаты заперта электронным замком, распознающим лишь кровь вампира.
Звенящую тишину внезапно прерывает короткий писк, оповещающий о том, что одна из дверей открылась. Юная девочка с опаской выглянула из палаты. Ее каштановые волосы были идеально расчесаны, ни один волосок не торчал и не выбивался из общего "полотна", они блестели, переливаясь на свету, до того были чисты и ухожены. Ярко-зеленые глаза малышки настороженно бегали из стороны в сторону, стараясь обнаружить угрозу, но коридор, как и всегда, был пуст. Детские пухленькие губки были слегка приоткрыты и испуганно подрагивали, когда девочка делала короткие вдохи и выдохи. Вот в проеме показалась тоненькая босая ножка, старающаяся как можно тише ступить на идеально чистый и холодный пол. Затем показался коричневый плюшевый мишка, крепко прижатый девочкой к своей маленькой груди. Опустив дверную ручку, она еще сильнее обняла мишутку, медленными шажками отходя от палаты все дальше.
Этот ребенок совершенно не знал, куда шел. Она лишь хотела увидеть свою маму, чей запах до сих пор оставался на ее любимой плюшевой игрушке. Ей ужасно хотелось позвать ее, заплакать и почувствовать, как заботливые и родные руки обнимут ее и унесут отсюда. Однако что-то не позволяло ей подать и звука. Малышка упрямо сжала губки, а на ее глазах появились маленькие слезки, что-то подсказывало ей, что мамы здесь нет.
Когда она уже почти дошла до конца коридора, ее сердечко забилось во сто крат сильнее, заставляя ее легкие раскрываться полностью - за ее спиной послышался шорох. И отчего-то она была абсолютно уверена в том, что это не сквозняк и не пылинка, упавшая на пол. В детском сознании сразу всплыли все кошмарные истории и шуточные рассказы родителей о монстрах под кроватью, о бугимене и других. На этот раз слезы потекли по ее щекам, губы задрожали еще сильнее, а мишку она приподняла к подбородку и прижалась к нему со всей силой, имеющейся в ее слабом маленьком тельце.
- М-мама? - пролепетал детский голосок.
Отчаянные нотки в нем выдавали почти болезненное желание девочки, чтобы сзади сейчас стояла ее мама. Однако вместо ласкового голоса послышалось лишь едва уловимое, хриплое рычание.
Ноги малютки отказывались идти дальше, лишь, будто по собственной воле, начали поворачивать ее назад.
Последним, что увидели ее испуганные и заплаканные глазки были налитые кровью зрачки и ужасные длинные клыки. По пустынным коридорам больницы раздался громкий, отчаянный детский крик, но его снова поглотила тишина.
А идеально чистый пол испещрили алые следы детской крови, и тот самый плюшевый мишка остался лежать там, на холодном полу. Только теперь он был не коричневым, а темно-багровым.
Где-то рядом вновь послышался секундный писк - дверь в палату малышки закрылась. А всего в десяти метрах от того самого коридора находилась стеклянная дверь с надписью "Выход". Снаружи над ней висела аккуратная, но большая вывеска: "Пункт Сдачи Крови".

День близился к концу. В человеческом понимании.
Для вампиров же их день только начинался. В отличие от Древних и Высших, простые "гражданские" вампиры не имели магических колец, кулонов и браслетов и поэтому они были вынуждены бодрствовать лишь в ночное время. Правда, бывали и такие дни, когда небо заволакивали грозовые тучи, пряча за собой смертельный солнечный свет, и тогда вампиры бодрствовали сутки напролет, наслаждаясь своей свободой.
Мир перевернулся с ног на голову. Всего за считанные часы были установлены и переформированы тысячи законов, ведь вампиры работают быстро. "Своих" Высшие обеспечивали как минимум жильем и лучшими рабочими местами, заставляя немощных людей, не подходящих на роль доноров, выполнять всю самую грязную работу. В каком-то смысле жизнь обычных вампиров изменилась лишь в том смысле, что теперь им не нужно было скрываться - все остальное осталось прежним. А вот для людей наступили роковые перемены.
Люди - пища. Таков закон. Главная их роль состоит в том, чтобы давать потомство и кровь до тех пор, пока их не признают не дееспособными. В этой не сложной системе было несколько разветвлений, например, мужчины должны были выполнять как раз ту самую "грязную" работу на улицах и в помещениях. Самых здоровых и молодых из них иногда забирали в больницы, чтобы те оплодотворили какую-нибудь женщину, а затем снова отпускали. У женщин было несколько ролей: удовлетворение сексуальных потребностей мужчин-вампиров, вынашивание потомства и, естественно, кровь.
Ничего не зависело от желаний смертных - все было решено за них.
Высшие вампиры были главами государств, стран и даже материков, они были приближенными самих Древних. Последних было всего трое: Клаус, Элайджа и Деймон. Три кровных брата, породившие род вампиров. Каждому было более трех тысяч лет, они были сильнее, умнее и хитрее каждого вампира, соревнуясь лишь между собой. Они не интересовались политикой, новыми уставами, лишь следили за тем, чтобы соблюдались три самых важных и нерушимых закона:
1. Без позволения Древних ни один вампир не имеет права обращать человека в себе подобного.
2. Каждый Высший вампир имеет право держать от трех до пяти человек в своем личном распоряжении, и обязан нести за этих людей полную ответственность.
3. Ни один вампир не имеет право убивать человека.

Спустя один год после завоевания мира вампирами.

Громкий судорожный вдох огласил палату. С тяжело бьющимся сердцем и отдышкой Елена Гилберт села на кровати, держась одной рукой за горло. Уже в который раз она мучается от удушья. И кошмаров.
Ночная тьма поглотила комнату, заставляя Елену безнадежно щуриться в темноте. Девушка понимала, что больше не уснет, и попыталась было слезть с кровати, чтобы включить свет, но не тут-то было. Едва она постаралась пошевелить ногой, как почувствовала, что ее лодыжки стягивают гладкие и необычайно толстые больничные бинты, применимые для усмирения "буйных" больных. Однако так они применялись лишь год назад, теперь они использовались для того, чтобы приковывать к постели тех, кто был выбран Высшими или Древними для "личного использования". Раньше людей привязывали и за руки тоже, но потом выяснили, что пока избранные ждут, они нарочно чересчур сильно вытягивают руки, заставляя ремни сжиматься вокруг их запястий, что нарушает приток крови и таким образом наносят себе травмы. Поэтому вскоре после пяти таких случаев, вампиры изобрели электронный мини-замок, который прикрепляли на ремни для ног, чтобы люди не могли их расстегнуть, так как руки теперь не связывали.
Невозможно сказать или описать то, что почувствовала Елена Гилберт, когда обнаружила, что ее связали. С одной стороны, сначала она даже почувствовала какое-то облегчение, ведь весь последний год она прожила взаперти, видя лишь регулярно меняющийся поднос с едой, четыре стены, идеальную чистоту комнаты и пустынную улицу переулка за решеткой окна. Она не знала, кто приносил ей еду, кто убирал ее комнату и менял постельное белье. Она лишь знала, что в еду вампиры подмешивают какие-то лекарства, от которых в несколько раз улучшается выработка крови у людей и улучшается сон. Возможно, этот снотворный эффект был слишком сильным, и она попросту не слышала, когда кто-то убирал ее комнату или делал что-то еще.
Откуда она знала о вампирах и их деятельности? Ах да, в ее палате еще находилась совершенно неуместная плазма, по которой шел лишь один канал - канал новостей, из которого Елена узнавала о внешнем мире и о том, что с ним делают вампиры.
Девушка и понятия не имела, живы ли ее близкие, где они, и увидит ли они их когда-нибудь еще. Порой Елене казалось, что ей так и не удастся сбежать отсюда, и она всю жизнь проведет здесь, в этой палате, совсем одна.
Но в каком-то смысле ей повезло. Судя по тому, что говорят по телевизору, многих девушек используют не только для донорства. Насилие совсем не чуждо вампирам. Удивительно, но отсутствие всяких чувств и эмоций не мешает им получать удовольствие от секса, однако, это не приносит никакого удовлетворения их "партнершам". Почему они не ограничиваются сексом с такими же как они? Вампирами? Неужели им так нравится ощущать свое превосходство и видеть страдания людей? Неужели в них нет совсем ничего человеческого?
От невеселых мыслей ее отвлек звук открывающейся двери. Противный писк сообщал о том, что за ней пришли. И в этот раз она не ощутила ни единой капли облегчения. Лишь тошнотворное чувство страха и собственной беспомощности перед уготованной ей участью.
Внезапно захотелось умереть. Просто уйти из этого мира, освободиться от этого кошмара и неизвестности.
- Елена Гилберт, вы были избраны третьим человеком, предназначенным в личное пользование одного из Древних, - противным даже для вампира голосом, сказала одна из мед-сестер этой больницы, названия которой Елена до сих пор не знала.

Рев двигателя, огни ночного города, смеющиеся вампиры на улицах, так похожие на людей... На секунду позабыв о том, куда и зачем ее везут, Елена, затаив дыхание, наблюдала за всем этим, вновь впитывая жизнь. Ее глаза наблюдали за реальностью, а разум блуждал где-то в прошлом. Веселый смех, прятки, девичьи проблемы, ссоры с родителями из-за очередной дискотеки, ночевки у лучшей подруги, подколки младшего брата... Все эти воспоминания, которые до этого момента уже успели поблекнуть в ее памяти, вновь будто бы приобрели свои яркие живописные краски, заставляя ее сердце долго и протяжно ныть от невосполнимой потери и боли.
Вампиры смеются над чувствами, они считают их слабостью, поэтому Елена, желая казаться сильной и невозмутимой, быстро вытерла горячую слезинку, выступившую в углу ее глаза. До боли сжав кулаки, она заставила себя вновь постараться не вспоминать о прошлой жизни, ведь эти картинки не приносили ей ничего, кроме боли. Желая сосредоточиться на чем-нибудь другом, Елена решила обратить все свое внимание на одежду, которую ей предоставили - не ехать же к самому Древнему в больничной пижаме. Это было ярко-алое платье весьма непристойного характера, так как декальте в нем было чересчур откровенным, тонкие лямочки еле как держались на плечах, приятная на ощупь ткань облегала все тело, а чисто символический низ даже юбку не напоминал - Елена постоянно старалась натянуть ткань хотя бы до середины бедра, но с каждым разом ткань отползала все выше. Становилось весьма очевидно, как будет оценивать этот Древний своих личных рабынь. Интересно, что он сделает с ней, если она придется ему не по вкусу? И которому из них она предназначена?

***

К небольшому удивлению Елены, ее привезли не в какой-либо пентхаус или загородный дом, а в ночной клуб. Необычайно громкая музыка была слышна уже на повороте к нему. От непривычки, когда девушку вывели из машины, держа за локоть, у нее немного заболела голова, и она приложила одну ладонь к уху, стараясь заглушить этот грохот. Она не успела даже осмотреться, так как полностью сосредоточилась на том, чтобы поспевать за быстро идущими провожатыми, которые больше напоминали не громадных охранников, как бывало это в фильмах, а не таких уж и сильных пареньков, однако, на себе прочувствовав однажды силу вампира, Елена прекрасно понимала, что теперь тонус мышц не обязателен для них.
Когда ее провели в клуб, головная боль усилилась, ведь внутри было далеко не больничное освещение, а мелькание разноцветных лампочек и огней, каждую секунду сменяющих друг друга. Елена сочла это даже немного странным, ведь если она, человек, не может выдержать этого грохота, то как вампиры с их обостренным слухом и зрением могут здесь находиться?
Не пройдя и пяти метров в сторону танц-пола, вампиры свернули в сторону, проводив Елену в отдельную комнату и толкнув ее туда, пробурчали что-то вроде: "Даже не пытайся сбежать!" Когда они ушли, Елена пыталась понять, зачем ее сюда привезли. Конечно, она не знала, каким образом происходит передача избранных девушек их "хозяевам", но такой вариант был бы самым последним в ее списке.
- Тебя тоже избрали? - послышался немного хриплый голос откуда-то со стороны.
Вздрогнув, Елена обернулась и обнаружила позади себя несколько девушек, сидящих на полу и настороженно поглядывающих на нее.
- Да, а вы...
- Нас тоже избрали, - перебила ее блондинка с короткими волосами. - Привели сюда и теперь держат здесь.
Поглаживая пережатое вампиром плечо, Елена коротко кивнула и присела в угол комнаты, не зная, что еще можно сказать. Обстановка становилась все более пугающей и запутанной. Ведь всем вампирам, включая Древних, позволялось держать при себе максимум пятерых людей, а в этой комнате Елена насчитала уже более восьми девушек. Все они были довольно приятной внешности, насколько она могла разглядеть в полутьме.
Так и прошли следующие несколько часов, в молчании и ожидании того, что еще должно было произойти. Вскоре привезли еще пятерых девушек, которые тоже понятия не имели о том, зачем их сюда доставили. Однако уже через полчаса после прибытия последней девушки дверь в комнату отворилась и вошли все те же двое вампиров.
- Итак, леди, поднимите руки те, кого выбрали первыми, - весело провозгласил более высокий парень с короткими каштановыми волосами.
Жизнерадостности вампиров никто не разделял, и поэтому в комнате повисло тяжелое молчание, девушки стали заметно нервничать, но ни одна так и не двинулась с места, будто бы их тела окаменели.
- Красотульки, мы не собираемся нянчиться с вами, - пропел второй, - и, поверьте, для вас же будет лучше, если вы будете выполнять наши просьбы.
Под конец предложения в его голосе появились угрожающие нотки, присущие вампирам. Словно по цепочке, по телам всех девушек пробежала дрожь. Однако испытывать терпение и "доброту" парней не хотелось никому, поэтому вскоре три девушки подняли свои руки вверх.
- Умнички! - снова заголосил первый, подзывая их жестом к себе. Нервно оглянувшись на остальных, они неуверенно поднялись и медленно подошли к парням, а те ,в свою очередь, посторонились, пропуская их вперед.
Никто понятия не имел, куда и зачем их забрали и каждая представляла в своем воображении самые жестокие варианты, ведь слишком уж счастливые выражения лиц были у вампиров. Елена старалась сохранять спокойствие, хоть и чувствовала, как бешено колотится ее сердце. Она изо всех сил пыталась вспомнить, что могла увидеть, когда ее вели в эту комнату. Брюнетка ухватилась за последнюю ниточку к спасению - попытку сбежать. Но как она сможет это сделать, если даже не представляет, где находится выход? Она была полностью уверена в том, что клуб наполнен вампирами, и если они заметят ее исчезновение...
Дверь снова распахнулась, заставив всех вздрогнуть.
- Теперь те, кого выбрали вторыми, - с улыбкой промурлыкал тот, что был с каштановыми волосами.
Ужасно боясь даже пошевельнуться, но, не имея других вариантов, еще три девушки также нерешительно встали и пошли к выходу. Нехорошее предчувствие закралось в душу Елены, когда дверь снова закрылась, ведь, насколько она помнила, ее выбрали третьей...
Минуты длились мучительно долго, секунды шли ровным строем, то слишком быстро, то чересчур медленно. Нервная дрожь не покидала тело Елены, а сердце, казалось, уже навсегда установило этот бешеный ритм. Такое же волнение она заметила еще у двух девушек, которых, видимо, тоже выбрали третьими. Почему именно по три девушки? Этот Древний гурман, что ли? Не может сразу определиться, поэтому притащил сюда столько девушек? Или он решил обойти правила, установленные им самим и его братьями?
Как только Елене хотелось закрыть глаза и хоть немного расслабить перенапряженное тело, она вздрагивала, потому что ей казалось, что сейчас отворится эта проклятая дверь и объявят третий номер.
"Когда же все это закончится?!" - кричало ее подсознание.
И, словно послужив ответом на ее вопрос, дверь открылась вновь. Снова показались те же довольные лица, и прозвучала роковая фраза:
- Мы ждем вас, девушки!
Всем итак было ясно, что теперь была очередь третьего номера. Елена мельком посмотрела на тех девушек, которые, как казалось ей, были избраны вместе с ней - они сидели, пряча глаза и не шевелясь. А вот в ней самой, откуда ни возьмись, проснулась смелость. И это чувство было настолько сильно, что девушка, почти не раздумывая, отдалась ему, удивительно легко поднявшись, хоть ноги и затекли от долгого пребывания в одном положении. Она знала, что остальные последуют за ней, а сама судорожно старалась придумать, как же ей сбежать или хотя бы облегчить ту участь, которая была им уготована.
Вампиры довольно хмыкнули, провожая Елену и остальных взглядом, закрыли дверь и последовали за ними.
- Поверни направо и поднимайся на второй этаж, - крикнул Елене один из них, указывая направление.
Освещения здесь практически не было, и Елене приходилось замедлять шаг каждый раз, боясь наткнуться на какую-нибудь преграду. Самочувствие ее оставляло желать лучшего. С каждым шагом смелость испарялась, уступая место панике, от которой становилось тяжело дышать и труднее держать себя в руках.
Что их ждет впереди? Темные коридоры, невероятно громкая музыка, от которой сотрясается пол и даже стены. Они шли, шли и шли. Боже, Елена даже и представить не могла, что этот клуб может быть таким большим!
- Стойте, леди, - внезапно сказал один из провожатых. - Повернитесь направо.
Девушки выполнили его команду, до сих пор не понимая, зачем они делают все это и боясь самого худшего. Насколько могла понять Елена, они сейчас находились в каком-то достаточно просторном зале, где музыка слышалась намного лучше, чем в других комнатах, через которые они прошли. Зачем они здесь?
- Номер три! - откуда-то сзади прокричали вампиры так, что девушки вздрогнули, оборачиваясь, и в эту же секунду их буквально ослепил чрезвычайно яркий свет.

Бесчисленное множество прожекторов обратили свое сияние на трех беззащитных девушек, которые, превозмогая резкую боль в глазах, прикрыли лица руками. Они не знали, зачем это нужно, но это световое представление явно не предвещало ничего хорошего.
- Девушки, не могли бы вы осчастливить нас, показав свои прелестные мордашки? - послышался незнакомый голос сзади.
Отвернувшись от ослепляющих прожекторов, девушки с интересом и настороженностью начали вглядываться в неосвещенную часть комнаты. Сначала они не могли разглядеть абсолютно ничего, безрезультатно щуря уставшие и болящие глаза. Однако вскоре после того как кто-то немного приглушил свет, девушки, наконец, смогли рассмотреть комнату, в которой находились. Ее можно было назвать стеклянной в самом буквальном смысле этого слова! Зеркальные полы идеальной чистоты без единой царапинки, огромные стеклянные стены с шикарным видом на ночной город, такой же потолок, открывающий безумно красивый вид на звездное небо. Немногочисленные предметы интерьера, находящиеся здесь, тоже были из стекла, за исключением, разве что, просторного и, очевидно, очень мягкого и удобного дивана возле одной из этих самых стен. Он был ярко-алого цвета и никоим образом, по мнению девушек, не вписывался в обстановку этой холодной и безжизненной комнаты. Здесь царила атмосфера отчужденности и пустоты, еще больше угнетающая девушек, итак находящихся на грани психического изнеможения.
Но как только они перевели свои взоры на тот самый диван, то заметили, что на нем сидели трое мужчин. Не оставалось никаких сомнений в том, что это были те самые Древние. Никто и никогда не видел их лиц, за исключением их приближенных. По слухам, которые проскальзывали даже в новости, эти вампиры не хотели огласки. Им не нужно было, чтобы каждый вампир или человек знал их в лицо. Это было бы не удобно для них, а вампиры ведь превыше всего ставят собственное благополучие. Для них вообще ничто иное не имеет значения, кроме них самих.
- Так-то лучше, леди! - пропел один из них.
Он сидел справа, одетый в светло-серую майку с v-образным вырезом и черные джинсы, в одной руке, также как и его братья, он держал стакан с янтарной жидкостью. Его серо-зеленые глаза опасно поблескивали, а хищная улыбка заставляла съежится на месте.
- Милые, не стоит нас бояться, мы не собираемся кусать вас...пока, - улыбаясь, произнес второй, а затем встал.
Он выглядел благороднее своего брата, если это слово вообще соотносимо с вампирами. Длинные темно-русые волосы, карие глаза и спокойная улыбка, призывающая расслабиться, однако, его последняя фраза не дала девушкам такой возможности. В отличие от своих братьев, он был одет в элегантный темно-синий костюм и белую рубашку, и выглядел в нем, надо сказать, очень мужественно и привлекательно. Однако мысли о его красоте были сейчас последними в сознании девушек, боящихся даже пошевелиться. А этот, примирительно улыбающийся вампир, начал приближаться к ним, заставляя их нервничать еще сильнее.
- Прошу, не надо меня бояться, - повторил он, выставляя руки перед собой. - Меня зовут Элайджа, и сегодня мы с братьями выберем по одной из вас, чтобы вы, дорогие мои, перешли в наше личное пользование. Поверьте, это намного лучше, чем попасть в одно из продажных заведений, ведь немногие вампиры думают о том, что испытывают их...жертвы.
От его последних слов Елена судорожно сглотнула, вспоминая криминальные передачи из новостей о том, как неопытные или слишком возбужденные вампиры растерзывали несчастных девушек, а затем просто выкидывали их как мусор...
Не успела она додумать, как Элайджа оказался позади них и приобнял Елену и еще одну девушку за плечи. Обе вздрогнули так, будто бы на них вылили кипяток.
- Ну-ну, - промурлыкал он. - Видите ли, что в сегодняшнем вечере особенного: у одного из моих братьев сегодня День Рождения, ему исполняется...скажем, две тысячи с хвостиком. Он устал от разгульного образа жизни и захотел питаться чистой, незапятнанной алкоголем и экстези кровью, поэтому сегодня мы выбрали самых "эксклюзивных" девушек и предоставляем ему выбрать первым, а остальных двух делим между мной и моим вторым братом, с которым вы уже познакомились, - указательными пальцами он указал на того, который сидел справа, - его зовут Клаус. А нашего именинника, - он повернул девушек в другую сторону, к тому, кто сидел слева, до сих пор скрываясь в тени от их взора, - зовут Деймон.
Парализованные все еще не отступающим страхом и приобретением хоть какой-то ясности происходящего, все три девушки старательно пытались рассмотреть того, кто мог оказаться их законным обладателем, но прожекторы освещали лишь один угол комнаты, а второй, в котором и сидел этот Деймон, был поглощен не отступающей тенью.
Проскандировав свою вступительную речь, которую уже, наверное, повторяет третий раз подряд, Элайджа отпустил девушек, отходя в сторону и заново наполняя свой стакан алкоголем. Не зная, что им делать, девушки так и продолжали стоять, не двигаясь.
- А они милее предыдущих, - промурлыкал Клаус, кивая Деймону.
В следующий миг Елена заметила едва уловимое движение там, где сидел Деймон - на секунду в свет попала его рука с уже знакомым ей стаканом, наполненным янтарной жидкостью, а на среднем пальце его руки она заметила какой-то перстень, но из-за большого расстояния не смогла полностью разглядеть его. Затем его рука исчезла, и в этой тени что-то изменилось. Елена не могла понять, что именно. Ей казалось, что эта тьма...опустела, будто Древний исчез из нее.
Как оказалось, она была права.
Внезапно все три девушки вздрогнули, ощутив позади себя, совсем близко, чужое прохладное дыхание. И это был не Элайджа - тот, довольно усмехаясь, умостился на диване рядом с, Клаусом и что-то прошептал тому на ухо, от чего Древний улыбнулся еще шире.
- Давай, брат! - подбодрил Деймона Клаус, отпивая алкоголь из стакана.
В это время Елена почувствовала, как незримый силуэт отдаляется от нее. Похоже, Деймона заинтересовала другая девушка, и Елена чуть было не выдохнула с облегчением. Ей уже казалось, что она была бы рада отдаться в руки Клаусу или Элайдже, которых уже хотя бы видела в лицо, а последний вообще создавал миролюбивую обстановку своим спокойным, мягким голосом и в какой-то степени доброй улыбкой. Но этот Деймон... Она чувствовала его рядом, позади себя, и ей ужасно хотелось посмотреть на него, увидеть этого вампира, чтобы понять, пусть и ошибочно, что он собой представляет. Однако что-то все же не позволяло ей сделать этого. Она чувствовала, что это игра Древнего и ее роль была в том, чтобы покорно стоять и ждать его вердикта.
Елена услышала прерывистое дыхание девушки, к которой подошел Древний. Она будто бы на себе прочувствовала ее страх, но ничем не могла ей помочь, и это отчасти злило ее. Но вскоре та вновь задышала бесшумно, а та, что стояла рядом с ней, нервно сглотнула - вампир приблизился к ней. Мельком Елена увидела, что Древний провел ладонью по ее плечу, прикоснулся к волосам и будто бы поднес их к своему лицу. Девушка едва ли не дрожала, боясь, что тот в любой момент может разорвать ей горло или и того хуже... Как любой жертве, попавшейся в ловушку к хищнику, ей хотелось, чтобы все закончилось как можно быстрее, но он медлил. Он чувствовал их страх, и ему это нравилось, вампиру нравилось наблюдать за тем, как они преодолевают его, держат в себе и стараются казаться спокойными.
Настала очередь последней девушки. Елены. Брюнетка мгновенно почувствовала, когда он подошел к ней. Необъяснимое, чрезвычайно сильное напряжение овладело ее телом, словно парализовав его. Она не могла пошевелиться, даже если бы захотела. Это необъяснимо, но каждой клеточкой своего тела Елена чувствовала его взгляд на себе, знала, куда именно он смотрит... Будто бы в ней пробудилось шестое чувство, интуитивно позволяющее ей "видеть" его. Эта пытка продолжалась дольше, чем у остальных или ей это только казалось, но это была самая жесткая проверка на прочность за последний год. Она ощущала его, чувствовала. Вот он поднимает свою руку и едва ли не касается ее руки, проводя невидимый контур от ее ладони до локтя, затем переносит ее на поясницу девушки, касается... Ее кожу словно обожгло раскаленным железом. Изо вех сил Елена старалась не вздрогнуть, не показать, что он с ней делает. Ей было страшно, она ненавидела его за это, за тот контроль, что он приобрел над ее телом. А он продолжал изучать ее. Его рука продвигалась выше, следуя по алой ткани платья, добралась до тонкой шеи девушки и слегка ее сжала, наклоняя немного в сторону. Второй рукой он легко откинул ее волосы с плеча, и в следующий миг Елена прекратила дышать, почувствовав его лицо всего в паре миллиметров от своей кожи на шее, как раз там, где отчаянно билась кровь в выступающей под кожей жилке. Древний сделал глубокий вдох, вдыхая запах ее тела и словно вытягивая из нее жизненные силы.
- Я выбираю ее, - прошептал мужчина, медленно отстраняясь.
От пережитого напряжения Елена не сразу очнулась и поняла, что очень крепко зажмурила глаза и практически перестала дышать на целых две минуты.
- Крис, Девид, отведите ее в мою машину, - уже откуда-то издалека послышался звучный голос Древнего.
Внезапно у нее сильно закружилась голова, обезоруживающая слабость в теле заставила ее отшатнуться от вампира. Елена сделала шаг в сторону, но покачнулась и упала на холодный пол. Тошнота не заставила себя ждать, и в этот момент, чувствуя, что теряет сознание, Елена подумала о том, что лучше бы ей здесь и умереть.

Тьма. Сплошная тьма окутывала ее, удушая и не давая возможности вырваться. Она старалась высвободиться, убежать, сделать хоть что-то, но ее тело казалось каменным, наполненным свинцом. Даже дыхание давалось ей с гигантским трудом. Биение сердца отдавалось глухими ударами в ушах, Елена чувствовала, как движется ее кровь по жилам, как старается она излечить ее, разнося кислород к каждой ее частичке.
Но было что-то еще. Какое-то движение, оно было вокруг нее, словно течение. Сознание отчаянно хотело вырваться из паутины беспомощности и снова завладеть контролем над собственным телом. И у нее начало получаться. Секунда за секундой, попытка за попыткой, она начала чувствовать, как «оттаивают» ее ноги, затем спина, грудь, руки, шея... Тяжесть понемногу отступала, гонимая отчаянным желанием бороться и выжить.
Осознав, что ее тело снова ее, Елена решилась распахнуть глаза, действительно чувствуя какое-то движение и глухое урчание. Стоило ей пошевелиться, оглядываясь, как брюнетка услышала голоса.
- Она очнулась, - прошептал кто-то, а затем другой голос произнес:
- Эй, ты как, в порядке?
Елена узнала голос одной из девушек из той комнаты.
Неуверенно кивнув, она попыталась сесть, но девушки остановили ее, придерживая за плечи.
- Нет, лучше полежи. Ты упала в обморок, и Древний сказал нам следить, чтобы ты не перенапрягалась.
- Древний? - непонимающе переспросила Елена.
- Тот Деймон. Мы те, кого он избрал в свое личное пользование.
Теперь, наконец, смута прошла, и Елена вспомнила все. Тяжесть снова попыталась утопить ее в собственной усталости, но на этот раз девушка оказалась сильнее.
- Долго я...
- Около трех часов. Нас везут в дом Деймона, сам он появится там только завтра, - ответила ей все та же девушка, примирительно улыбаясь.
Чувствуя себя невероятно уставшей, Елена все же попыталась изобразить ответную улыбку, но вдруг послышался оглушительный грохот.
В следующий миг машина покачнулась и едва не перевернулась, а снаружи послышались крики и стрельба.
- Что происходит?! - испуганно воскликнула одна из девушек.
Быстро сев и полностью обратившись в слух, Елена только успела схватиться за дверную ручку, когда автомобиль дернулся, а затем резко перевернулся и покатился вниз по горному склону.
Визг и крики отчаявшихся девушек заполнили собой все. Каждая думала лишь о том, чтобы ухватиться за что-нибудь, но вместе с машиной переворачивались и они, постоянно падая то друг на друга, то на что-то еще, получая синяки, ушибы и кровоточащие раны. Паника охватила их всех, а машина все продолжала лететь вниз, набирая поистине сумасшедшую скорость.
Автомобильная аптечка, прикрепленная к одному из сидений, оторвалась от него и с силой ударила Елену по голове, оставив на ней кровавый след и заставив девушку потерять сознание...

Мир исчез.
И это было так...хорошо.
Никаких чувств, никаких эмоций, лишь облегчение и долгожданное спокойствие наполнили Елену до краев. Впервые за все это время она не думала ни о чем, не боялась, не страдала и не гадала, что приготовит ей следующий день, час, минута и даже секунда. Это было спасительное умиротворение. Жажда жизни еще не растаяла окончательно, но превратилась в нечто совершенно...простое, словно ничего и никогда ей не угрожало.
Она не собиралась умирать, нет. Девушка знала, что это еще не конец. Всего лишь короткая передышка, позволяющая набраться сил и хотя бы на секунду остановиться. Не бежать, не прятаться, не встречаться с врагом лицом к лицу.
И все же, к сожалению, всему хорошему приходит конец.
Из невесомой пушинки ее тело медленно стало приобретать очертания, становясь вновь живым и, что немало важно, изможденным. Уже до боли знакомая тяжесть вновь овладела им, заставляя рухнуть вниз. С небес на землю.
А затем появилась боль. Неистовая, безжалостная, она неумолимо растекалась по Елене, затрагивая каждую ее частичку. Едва ли не закричав, девушка постаралась вспомнить, что могло послужить причиной этого. Воспоминания возвращались с огромным трудом. Словно опытный рыболов, Елена выуживала их из туманного сознания, стараясь сложить их все в единую картину.
Вспомнились Древние, перепуганные девушки, страх, смешанный с ненавистью...его выбор, павший на нее. Авария... Так вот, откуда эта боль. Видимо, автомобиль падал с очень большой высоты, потому что, насколько могла вспомнить Елена, переворачивалась она довольно долго.
Но что теперь? Неужели она так и лежит сейчас в той самой машине, превратившейся в груду металлолома? А если случайная искорка подожжет вытекающий из бака бензин?
Паника вновь начала опутывать Елену своими тугими тисками, и это послужило достаточно сильным толчком для пробуждения девушки. Однако то, что она увидела, очнувшись, было выше всех ее ожиданий.

В новостях очень часто поднимали эту тему, ставшую для вампиров надоедливой занозой и возможной угрозой, путь они и не хотели этого признавать. Не всех людей заключили в больницы или отдали в Пункты сдачи крови. Некоторым все же удалось избежать этой участи, и они ушли. Словно дикари, беженцы прячутся в лесах, изредка совершая набеги на города, чтобы поддерживать свои запасы еды, воды, одежды и оружия. Некоторые из них, насколько помнила Елена из новостей, бывшие военнослужащие. Именно они, по мнению вампиров, возглавляют противников и учат их убивать бессмертных.
Высшие стараются отлавливать их, создавая специальные отряды подготовленных вампиров-солдат. Однако победа не редко обходит бессмертных стороной, и люди побеждают.
Именно они и выследили фургон, перевозивший девушек в поместье Древнего. Правда, все пошло не по плану и слишком сильный выстрел пробил лобовое стекло автомобиля, раздробив грудную клетку водителя и позволив деревянной пуле поразить его сердце. Мертвый, вампир налег на руль, повернув его в сторону, по направлению к склону, и нажал на педаль газа. Отряд не успел остановить автомобиль, бешено несущийся вниз, и думали уже, что, добравшись до него, обнаружат лишь кровавые трупы, но одна из девушек была жива.
Второй вампир сбежал до того как машина перевернулась, и поэтому нужно было действовать быстро, пока здесь не появились другие кровососы, поэтому, вытащив девушку из искореженного автомобиля, они положили ее на носилки и отправились в убежище.

Прошло несколько часов с того момента, как они добрались до "дома", когда Елена очнулась. Травмы ее были весьма серьезными: тяжелое сотрясение, обширные гематомы по всему телу, внутреннее кровотечение, перелом четырех ребер... Девушка могла умереть, если бы не кровь вампира, которую ей ввели еще возле машины. Но теперь люди опасались другого - грань между жизнью и смертью слишком тонка, и если вместо того, чтобы спасти ее, они обратили несчатную девушку в вампира, им все равно придется убить ее, а это всегда бывает так тяжело...

Он бежал со всех ног.
Как же хорошо, что скорость вампира может сравниться со скоростью спортивного автомобиля! Возможно, они еще успеют поймать беженцев или хотя бы учуять их запах и установить направление.
Огни мегаполиса приближались с головокружительной скоростью, и вампир уже немного опасался того, как отреагирует Древний на данную новость. В отличие от своих братьев, Деймон славился весьма сумбурным и взрывным характером, даже самый младший из них - Клаус - был более предсказуемым и уравновешенным, старший - Элайджа - и вовсе всегда был спокоен и рационален, даже его гнев был спокоен, но этот средний брат...Деймона в народе называли бомбой замедленного действия. Его непредсказуемость пугала. Этот Древний мог быть абсолютно невозмутимым, а в следующий момент вырывал всех сердца всех, кто находился в одном с ним помещении. Даже самые привилегированные агенты-вампиры, служащие его братьям и пользующиеся высшим почетом среди остальных, ужасно боялись хоть как-то контактировать с ним.
И он тоже боялся. Эти проклятые люди снова вмешиваются в их жизнь, вновь портят все, что только можно, а ему теперь нести ответственность. Какая гарантия того, что Деймон не оторвет ему голову, как только услышит о том, что все те девушки пропали? Однако если он не сообщит Древним о побеге, они все равно найдут его и тогда...в любом случае это будет гораздо хуже, чем смерть.
А вот и клуб... Темные коридоры, кричащая музыка, танц-полы, переполненные людьми... Алый диван. Трое мужчин, внешне похожих на остальных танцующих вампиров, однако было что-то особенное в их манерах, поведении, движениях... Они умели держать себя, от них за версту разило небывалой силой, мощью, способной укротить весь мир.
У него был шанс сбежать. Но он уже стоит перед ними. Дороги назад нет.

- Как ты себя чувствуешь? - внешне заботливо, но на самом деле настороженно, спрашивает невысокий седой мужчина короткими волосами и необыкновенно голубыми глазами, склонившись над очнувшейся девушкой, на лице которой не осталось ни единого шрама и даже крохотного пореза.
- Кто вы? - испуганно спрашивает она, обратив на него невероятно уставшие, но все же ясные глаза.
- Я человек, - спокойно говорит он. - Пожалуйста, ответь на вопрос.
Его голос такой размеренный и тихий, успокаивающий... Но девушка не спешит отвечать, опустив взгляд и приложив руку ко лбу. Несколько секунд она молчит, но потом все же произносит:
- Немного болит голова, но в остальном все хорошо.
Елена слышит, как ее собеседник с шумом выдыхает, будто бы скинув с себя тяжеленный груз. Она снова смотрит на него, стараясь понять, в безопасности она или нет
- Теперь ваша очередь: где я? - решительно спрашивает она, стараясь сосредоточиться только на нем.
Мужчина усмехается:
- Сейчас нас называют по-разному: повстанцы, изгои, дикари...люди, одним словом.
- Так вы нашли нас? - с придыханием и каким-то внутренним восторгом спрашивает Елена, приподнимаясь на локтях.
- Да, мы подстроили ту аварию, правда, изначально не планировалось, что машина свалится с обрыва, - с грустью покачав головой, ответил он. - Сейчас человеческая жизнь - невероятно важная ценность, которую ни в коем случае нельзя потерять, но мы допустили ошибку.
Лицо девушки помрачнело - она поняла, что он имеет ввиду.
- Кто-нибудь еще выжил?- тихо спросила она, но по его тяжелому взгляду, в котором поселилось едкое чувство вины, Елена поняла, что в живых осталась лишь она одна.
В комнате повисла тишина. Это была негласная минута молчания, отданная тем бедным девушкам, для которых теперь настал вечный покой.
- Тебе нужно отдохнуть, - справившись с самим собой, произнес мужчина, улыбаясь и поправляя сползшее с Елены одеяло. Как ни странно, но у Елены не было ни малейшего желания спорить - знакомая тяжесть вновь овладевала ею, погружая в блаженный поток сновидений.
- Как вас зовут? - уже засыпая, спросила она.
- Майкл, меня зовут Майкл, - остановившись возле двери, сказал он. - Поспи, а когда придет время, я расскажу тебе обо всем.

Глава 5.[/b]]

- О чем ты думал?! Тебе мало было прошлого раза, стоившего жизни твоему сыну? - разъяренно кричал на Майкла молодой мужчина не старше тридцати лет, одетый во все черное: футболку, куртку из плотного кроя, джинсы и высокие ботинки. Лицо его хоть и было искажено гневом, но все же оставалось невообразимо прекрасным: четко выраженные скулы, смуглая кожа, идеальный контур губ и необычное, но притягательное сочетание ярко-голубых глаз с длинными черными волосами.
Этот человек был их первозданным лидером, поддерживающим в каждом из беженцев боевой дух в течение целого года. Майкл познакомился с ним за неделю до вампирского нашествия и уже тогда понял, что внутри этого человека таится несгибаемый дух, настоящее мужество и невероятная сила, присущая лишь одному человеку из миллиона. Он потерял счет тому количеству раз, сколько тот спасал его.
Но сейчас Майкл нарушил один из немногих запретов своего лидера - не пересекать границ их убежища без приказа командира. А он ведь не только пересек их, но и совместно с несколькими людьми напал на вампиров, отобрав их добычу - это было его серьезной ошибкой.
- Дженсен, прости меня, - примирительно начал свою речь Майкл. - Я знал, что не должен был нарушать твои запреты, но когда мне сообщили о тех бедных девушках, которых "избрали", - на этом слове он поморщился, - для этого исчадия ада, я просто не смог остаться в стороне. Я надеялся спасти их...
- А вместо этого убил всех, кроме одной, - жестко перебил его Дженсен, укоризненно смотря на него.
- Лучше смерть, чем то, на что их бы обрекли там! - уверенно ответил ему Майкл.
- Мы не можем спасать всех! - не выдержал Дженсен, ударив кулаком по стене. - У нас и так мало запасов, мало людей и еще меньше тех, кто способен драться! А если мы будем расходовать все впустую...
- Я понимаю, Дженсен, понимаю, - сокрушенно покачал головой Майкл, опускаясь на стул. - Просто я до сих пор не могу поверить в то, что это действительно происходит, в то, что все стало настолько плохо.
- Вот поэтому мы и должны оставаться здесь, в безопасности, как можно дольше, чтобы обучить как можно больше людей хотя бы элементарным приемам самообороны, чтобы, когда настанет момент, они смогли достойно постоять за себя и за наш человеческий род, - уже спокойнее и рассудительнее произнес молодой лидер, внимательно смотря на сидящего мужчину. - Я хочу, чтобы ты понял, что мы больше не можем нести потери. Нас осталось слишком мало.
- Что требуется от меня? - обреченно спросил Майкл, встретившись с ним взглядом.
- Преданность и честность, - ответил Дженсен, подходя к выходу из палаты, в которой они находились. Он смотрел на людей. На тех обычных, простых людей, которые пытались выжить, за которых он нес ответственность на своих сильных плечах и каждого из которых он хотел спасти.
- Что там с той выжившей девушкой? - словно очнувшись, спросил он подошедшего к нему Майкла.
- Она человек. Очнулась на пару минут, начала спрашивать, я сказал ей отдохнуть, а потом пообещал все рассказать.
- Когда это было?
- Около тех часов назад.
- Пора разбудить ее.

Солнце начинало по-тихоньку покидать небосвод. И это означало, что нужно уходить. Люди начинали собирать вещи, готовиться к возвращению в убежище. Алый круг солнца провожали они тоскливыми и полными надежды взглядами. Да, они надеялись увидеть его сияние снова.
Одна из дежурных медсестер вернулась в больничную палату, чтобы собрать все необходимые лекарства и заодно разбудить глубоко спящую девушку.
Сознание Елены не хотело просыпаться, оно отчаянно сопротивлялось, не желая возвращаться в жестокую и безнадежную реальность, где царили хаос и беспричинные убийства. Вечная борьба за выживание.
Однако оставаться в забытьи ей оставалось недолго. В палату вошли двое самых уважаемых и почитаемых человека лагеря беженцев. Кивнув медсестре, чтобы та уходила, они встали по обе стороны от кровати, на которой спала Елена, и Майкл первым постарался разбудить ее:
- Проснись, милая, - ласково позвал он ее словно свою родственную душу. Его сильная рука легла на ее голову, слегка поглаживая ее.
В ответ на его попытку девушка пошевелилась, морщась и протестующе постанывая.
- Тебе нужно проснуться, - совсем не нежным, даже командным тоном, ничуть не уменьшая громкость своего голоса, сказал Дженсен, пристально сверля Елену своими голубыми глазами.
Даже едва уловив этот голос, сознание Елены дало сбой - словно неукротимый ураган ворвались те воспоминания о Древнем, о том, как он...трогал ее...как одним вдохом высосал из нее почти все жизненные силы...и этот невероятно красивый голос, произнесший:
- Я выбираю ее...
- Нет!
С диким криком ужаса Елена села на кровати, едва не задохнувшись. От резкого толчка ее голова закружилась, а от крика горло сдавил тугой ком, не дающий, как следует вдохнуть. Вспомнив примерно похожее состояние тогда в больнице, Елена судорожно схватилась за шею, стараясь выровнять дыхание и только тогда поняла, что она здесь не одна.
- Эй, деточка, все хорошо! Тебе нечего бояться, - успокаивающе шептал ей Майкл, похлопывая ее по спине. - Почему все новенькие так реагируют на твои команды? - с раздражением в голосе спросил он у невозмутимого Дженсена, все также стоящего немного в стороне со скрещенными на груди руками.
- Главное, она очнулась, - ответил он, наблюдая за действиями перепуганной девушки.
- Где...я? - выдавила она, все еще пытаясь дышать как можно ровнее и спокойнее. Горло больше не болело, просто немного саднило.
- Ты в лагере беженцев, - ответил ей Майкл. - Помнишь, как меня зовут?
Услышав его вопрос, Елена повернулась к нему и стала внимательно рассматривать знакомые черты, вскоре что-то вроде узнавания промелькнуло в ее глазах.
- Вы...Майкл? - немного неуверенно начала она. - Я помню, что вы приходили ко мне, когда я очнулась здесь в первый раз.
- Все правильно, - с улыбкой ответил ей он, положив свою руку ей на плечо.
Ответив ему похожей улыбкой, Елена хотела было спросить что-нибудь еще, но внезапно что-то ее остановило. Какое-то знакомое ощущение, заставившее напрячься каждую струнку и клеточку в ее теле. Хоть сейчас она и была слаба, но в этот момент ее тело среагировало максимально точно. Как тогда, в том самом клубе, когда за ней наблюдал тот Древний. Прямо сейчас она почувствовала, как он смотрит на нее, но как такое возможно?
В ее спине словно плавилась та часть, на которую смотрело то существо. И это были не воспоминания, а реальность.
Сердце вновь возобновило свой ускоренный бег, дыхание перестало быть ровным. И Елена не выдержала, обернувшись.
- Познакомься, это Дженсен, - с гордостью в голосе представил незнакомца Майкл. - Он лидер нашего лагеря и самый отъявленный истребитель вампиров.
В пол уха слушая Майкла, Елена смотрела в эти холодные, бездонные голубые глаза и буквально леденела от ужаса. Ей казалось, что вот он, тот самый Древний, средний из трех братьев, Деймон...
Но нет же, он совершенно не похож на вампира! У него загорелая, смуглая кожа, живой взгляд и он равномерно дышит, не забывая про последовательность вдохов и выдохов, как некоторые вампиры, пытающиеся притвориться людьми. И самое главное - через пару дырочек в ткани палаты внутрь просачивались лучи уходящего солнца и падали они прямо на кожу его красивого лица, не оставляя на ней ни шрамов, ни волдырей, ни малейших покраснений...
Видимо, она настолько переутомилась, что теперь повсюду будет видеть вампиров, пока не пройдет определенное количество времени и она не оправится.
Перед ней не Древний вампир по имени Деймон, а человек по имени Дженсен.- Как тебя зовут? - спросил он голосом, порождающим в Елене те воспоминания, которые она пыталась вычеркнуть из своей памяти.
- Елена...Гилберт, - словно загипнотизированная ответила она, не понимая, почему каждое его слово звучит так жестко и требовательно.
- Для начала тебе нужно запомнить три самых главных правила: не нарушать границ лагеря без моего прямого приказа; когда мы переходим с места на место, держаться в строю и не издавать ни звука; и, наконец, никакого самовольничества я не потерплю. Тебе все ясно?
Его поза, взгляд, слова и голос - все говорит о максимальной собранности духа и холодности, отчужденности и полной безучастности к состоянию девушки. И, как ни странно, но Елену это несколько покоробило, ведь как, будучи человеком, он может быть настолько...отстраненным от чувств и переживаний?
- Да, - пролепетала она, пряча глаза от пристального взгляда Дженсена.
- Отлично. Пока меня нет, Майкл остается главным, он тебе все и объяснит.
С этими словами он вышел из палаты, ни на секунду не задерживаясь. Елене оставалось только наблюдать за его гордо выпрямленной спиной и гадать, только ли к ней он отнесся так черство.
- Не обращай внимания, милая, - примирительно проговорил Майкл, словно прочитав ее мысли. - У Дженсена весьма мрачное прошлое. Вампиры у него на глазах зверски убили тех, кто был ему дорог и с тех пор им движет неотъемлемое от него самого желание отомстить и свойственное ему безразличие к чужому горю. Но он не всегда такой... Вам просто стоит узнать друг друга поближе.
Говоря это, Майкл смотрел вслед удаляющейся фигуре Дженсена, виднеющейся из-за неровных штор, обозначающих вход в палату. Уловив заботливые, даже любящие нотки в его голосе, Елена нахмурилась и посмотрела на него
- Вы говорите так, будто любите его.
В ответ тот просто пожал плечами, ответив:
- Этот мальчик стоит того, чтобы его кто-нибудь полюбил.
Совершенно неуместное, по мнению Елены, слово "мальчик" по отношению к Дженсену полностью убедило девушку в том, что Майкл очень глубоко привязался к лидеру в черном.

Лагерь напоминал скорее маленькое поселение, состоящее, по словам Майкла, из шестидесяти шести, ну, теперь из шестидесяти семи человек, треть которых составляли дети чуть старше четырнадцати лет. Женская часть была заметно больше мужской - парни отважно защищали территорию лагеря от вампиров, когда их убежище только строилось и укреплялось, и большая часть их погибла. По грустному взгляду Майкла Елена поняла, что среди погибших был близкий, а может даже родной ему человек.
Они могли бы построить дома, но палатки были выгоднее, потому как быстро собирались, а вампиры каждую ночь прочесывают леса в поисках беженцев. Дома они сразу бы увидели, а палатки низкие, да еще и камуфляжные, хотя для вампирского зрения это мало что меняет. Однако люди старались выжать как можно больше удобства и пользы из того, что имели.
- До отхода осталось меньше получаса, - взглянув на солнечный круг, находящийся на самой границе с линией горизонта, произнес Майкл. - Мне нужно кое-что разъяснить с Дженсеном, подожди меня здесь, хорошо?
Получив в ответ утвердительный кивок, мужчина улыбнулся и пошел в сторону самой большой палаты, которую уже практически свернули под чутким наблюдением Дженсена. Казалось, что тот вовсе не наблюдает за рабочими, а блуждает где-то совсем далеко, в своих мыслях. Догадка Елены подтвердилась, когда Дженсен будто бы очнулся ото сна из-за подошедшего Майкла. Мужчины начали что-то обсуждать, а ей вдруг захотелось услышать, о чем они говорят, и она так и осталась стоять на месте, просто наблюдая и гадая. Однако ее "слежка" вскоре была прервана, так как, услышав от Майкла что-то, что ему не понравилось, Дженсен нахмурился и недовольно посмотрел на Елену, вновь оттолкнув ее своим пренебрежительным взглядом.

В убежище они пришли через полтора часа. Дорога была очень долгой и тяжелой, так как приходилось идти не по протоптанной тропинке, а по густым зарослям, которые несчадно хлестали людей по спинам и головам. В конце пути припустил дождь, и дорога стала скользкой - земля превратилась в жидкую грязь, то засасывающую словно трясина, то в скользкую словно масло. Елена старалась смотреть под ноги, но все же не удержалась и на склоне подскользнулась. Падая, она успела взвизгнуть, но рядом не было ни одной ветки, за которую можно было бы ухватиться, однако, внезапно кто-то схватил ее за шиворот куртки и потянул наверх. Сила у этого человека была невероятной – он за секунду поставил Елену на ноги, хотя она уже чуть было не начала скатываться по склону в самую чащу.
- Тебе стоит быть по аккуратнее, - недовольно процедил Дженсен, отводя Елену подальше от обрыва и догоняя ушедший отряд.
Идя в непосредственной близости от него, Елена почти физически ощущала на себе идущую от него антипатию к ней, и это все больше и больше угнетало ее. За что он так с ней?
- Извини, ноги не держат, - честно призналась она, чувствуя предательскую дрожь в коленках.
- Тебе нужно поесть и еще поспать, - тоном знатока изрек командир, поддерживая Елену под локоть, когда они перелазили через поваленное дерево. – Когда придем, Майкл покажет тебе твою…комнату.
- А долго еще? – уже жалея, что задает этот вопрос, спросила Елена, ожидая очередной холодности с его стороны, но Дженсен лишь усмехнулся.
- Уже пришли.
Он показал на еле распознаваемую небольшую горку под обрывом, под которой и находилось знаменитое убежище.

Глава 6.[/b]]

Убежище представляло собой огромный подземный лабиринт, состоящий из комнат, в которых жили люди, пары погребов, где хранились различные припасы от еды до оружия, кухни, совмещенной со своеобразной столовой и, естественно, ванной. Хоть Елена и не представляла, как это все может существовать под землей, но деваться было некуда - ей пришлось в это поверить.
Сумерки стремительно сгущались, а люди старались как можно быстрее занести все вещи в убежище и спрятаться там самим. Подчиненные Дженсена, выполняя его приказ, быстро осмотрели округу, дабы убедиться, что никаких следов их передвижения не осталось. Конечно, нельзя забывать об их самом главном враге - запахе - который мог их выдать, но в таких зарослях, по которым они прошли, ни один запах долго не продержится. Люди знали об этом и поэтому никто не протестовал.

Когда все вещи были занесены внутрь, а люди разошлись по своим обителям, Елену нашел Майкл и с уставшей, но мирной улыбкой сказал ей, что ее комната готова, и она может, наконец, нормально отдохнуть.
- Одна из управляющих на кухне, Мэри Эн, приготовила тебе немного еды, чтобы ты не умерла от голода, - усмехнулся он, ведя ее по темному коридору, единственным источником света в котором был ярко горящий фонарь, которым Майкл освещал их путь. - Это тоже тебе, кстати, - словно вспомнив что-то важное, сказал он и потряс фонарем. - Без света здесь бывает жутковато. Особенно новичкам.
- А как же вы? - встревоженно спросила Елена.
Мужчина засмеялся.
- Деточка, я уже столько времени провел в этом лабиринте, что могу ориентироваться в нем с закрытыми глазами! К тому же, я был одним из тех, кто его...вырыл и превратил в нечто, пригодное для жилья.
- Сколько вас тогда было? - чуть тише спросила Елена, понимая, что ее интерес может причинить ему боль. Словно в подтверждение ее мыслей Майкл тяжело вздохнул.
- Тогда нас было на пятьдесят четыре человека больше, чем сейчас...Мы были неопытны, напуганы, не осторожны и толком ничего не знали о нашем враге. Болезни, голод - это преследовало нас в самом начале. Однако Дженсен боролся. Он первым нашел это углубление под обрывом. Здесь было то-то вроде заброшенных шахт и примерно половина той площади, какой мы сейчас располагаем, уже была вырыта. В очередную вылазку в город мы захватили не только оружие и пропитание, но и несколько лопат и еще некоторые необходимые для раскопок вещи.
Строительство продолжалось чуть дольше семи месяцев. Мы хотели максимально углубить убежище, чтобы никакие вампиры не смогли ни услышать, ни почуять нас. Было тяжело. Невероятно тяжело. Случались обвалы и многих хороших ребят мы потом нашли уже мертвыми. Девушки плакали, парни молча горевали по своим друзьям, а Дженсен… Он поражал нас всех своей непоколебимостью и выдержкой. Никто не мог обвинить его в бессердечности, ведь стоило посмотреть в его глаза и сразу становилось понятно, как ему тяжело. Но он боролся, не позволял горю остановить себя. И мы все учились у него...
Глухие звуки их шагов стихли, а Елена, заслушавшись рассказом о прошлом тех людей, с которыми будет теперь жить, даже и не заметила того, что они уже пришли.
-Это, наверное, самое безопасное место в этом лабиринте, - чуть громче начал Майкл. - Оно находится глубже всех остальных и достаточно далеко от входа в убежище. К тому же, ты не будешь одна: в этом убежище ни одна комната не является одиночной, все они сгруппированы. Ты будешь жить в группе с Мэри Эн, Беллой, Роуз и…Дженсеном. Его комната там, - сказал он и показал девушке на пару темно-синих штор, закрывающих вход в комнату лидера.
- Видимо, здесь не только из-за расположения безопасно, - подвела итог Елена, заходя в комнату.
Пропустив девушку вперед, Майкл невесело усмехнулся, ответив:
- Не волнуйся насчет этого. Дженсен всегда с настороженностью относится к новеньким. Но это изменится, когда вы узнаете друг друга лучше.
- Все в порядке, - как-то слишком быстро ответила Елена, занятая осмотром своей новой комнаты.
Маленькая, но уютная - это скромное описание идеально подходило для этой комнатки. Старые занавески цвета хаки заменяли дверь, от входа до кровати было не больше трех шагов, рядом с ней стояла небольшая деревянная тумбочка. На ней стояла керосиновая лампа, дающая мягкий и неяркий свет. Вязаное вручную, теплое красное покрывало застилало низенькую кровать без ножек. Деревянное дно, на котором располагался средней толщины матрас и голубая подушка составляли весь интерьер комнаты. Хорошо обитые стены и потолок были темно-коричневого, почти черного цвета, отчего комната казалась еще более мрачной.
Однако было в этом какое-то очарование. Проведя в больничной палате целый год, в той холодной, безликой комнате, где Елена изо всех сил старалась не перестать чувствовать, сохранить яркость красок, живость воображения и всю палитру вкусов. Здесь же, в этой маленькой комнатушке, наполненной запахом тепла и, как ни странно, солнца, она сразу почувствовала себя...в безопасности.
- Мне здесь нравится, - прошептала она, стягивая куртку и аккуратно кладя ее на тумбочку. Все ее тело тянулось в сторону кровати, но внезапно желудок напомнил о себе громким урчанием, и боль не заставила себя ждать.
Увидев, что девушка схватилась за живот, Майкл вспомнил о том, что за едой Елены никто так и не сходил.
- Ой, извини, ради бога! Совсем из головы вылетело, сейчас принесу тебе еду, - извиняющимся голосом пробормотал он, и уже было вышел из комнаты, как кто-то его остановил.
- Не это ищешь? - спросил знакомый властный голос, который Елена сразу узнала.
Обернувшись, девушка увидела вошедшего в комнату Дженсена с пластмассовым подносом с едой в руках.
- По дороге сюда встретил Мэри Эн, она попросила меня принести это тебе, - сказал он, обращаясь к Елене.
Видя, что девушка уже настолько слаба, что вряд ли удержит в руках даже поднос с едой, Дженсен аккуратно отодвинул лампу на край тумбочки, чтобы поставить на нее еду.
- Поешь, а потом можешь поспать, - все также безучастно проговорил он и уже подошел к выходу, как услышал тихое:
- Спасибо.
Ничего не ответив, он просто кивнул, не оборачиваясь, и вышел из комнаты.
- У нас проблемы, - серьезно сказал он Майклу, и они вместе пошли в его комнату.

- У нас проблемы, - сходу выкрикнул Элайджа, врываясь в кабинет младшего брата.
Деймон, как всегда, сидел в своем излюбленном кожаном кресле, попивая виски и разглядывая содержимое какой-то папки.
- Ты прав. Люди совсем расслабились, уже начали нападать на все, что движется.
- Нет, Деймон, у нас еще одна проблема, которая может оказаться хуже, гораздо хуже, - наливая себе янтарную жидкость, торопливо говорил Элайджа.
- Удиви меня, - безразлично сказал Деймон, не отрывая взгляда от папки.
- Оборотни, - наблюдая за реакцией брата, медленно ответил Элайджа, сделав перед этим глоток виски.
Нахмурив брови в притворном ужасе, Деймон поднял взгляд на брата, а затем таким же нарочито испуганным голосом сказал ему:
- Дорогой брат, тебе, наверное, не известно, что последнюю колонию этих тварей мы лично, вместе с тобой разорвали в клочья еще два года назад!
На этот раз старший из них закатил глаза:
- Деймон, хватит поясничать! Ты прекрасно знаешь, что я не стал бы волноваться по пустякам! Оборотни живы. Каким-то образом они спаслись и сейчас прячутся в лесах. Деймон, они готовятся к нападению.
Древний нарочито медленно поднялся с кресла, положил папку на свой рабочий стол и снова повернулся к брату.
- И с чего ты взял?
- Убийства, Деймон. В нашем городе за последние трое суток произошло пять убийств вампиров. Это не люди, потому что тела разодраны в клочья и у всех выедены сердца. Прочесывая этой ночью лес, мы нашли такие же тела животных и даже пару людей. Сторожевых, судя по всему.
- Так вы нашли убежище людей? - сразу встрепенулся Деймон.
- Ты меня не слушаешь! - вновь взорвался Элайджа. - Хотя бы раз поставь свои цели наравне с моими!
- Не кипятись, брат, - лениво ответил Деймон, наливая брату еще виски. - Я уже все придумал: найдем людей, найдем и оборотней.
- И как же ты собираешься их искать? - скептично поинтересовался Элайджа.
- Скажем так, я знаю их главаря. Можно сказать, что он...почти такой же как я, - хищно улыбнулся Деймон, показывая взглядом на папку, которую разглядывал до этого.
Переведя взгляд, Элайджа замер, увидев на фото истинную копию своего младшего брата.

Глава 7.[/b]]

- Я понятия не имею, сколько их может быть там, - сокрушенно пробормотал Дженсен, усаживаясь на кровать.
- А ты уверен, что это были они? - сосредоточенно спросил Майкл, нервно меряя шагами итак небольшую комнатку лидера беженцев.
- А кто еще? - раздраженно прорычал Дженсен. - У вампиров другая тактика, они не убивают, они забирают всех, кого находят и отправляют их в Пункты сдачи крови. Они убивали только во время битвы, когда это было необходимо. А Эрик и Марк... Они были разодраны в клочья... Сердца были выедены из их груди, я едва разобрал их лица...
По лицу Дженсена было заметно, что он близок к шоку, но старается держаться.
- Но сегодня не полнолуние, - недоумевал Майкл. - Они ведь не могут просто так взять и обратиться по собственному желанию!
Вместо ответа Дженсен лишь покачал головой, думая о чем-то своем.
- Им помогли ведьмы, - наконец, сказал он. - Перед тем как вампиры сожгли их.

- Это бред! Ведьмы не стали бы помогать оборотням! - запротестовал Элайджа.
- Стали бы, ведь, по их мнению, оборотни являются частью природы, а вампиры - ересь. Они знали, что им не спастись, а у оборотней еще оставался шанс, поэтому они помогли им. Сняли с них проклятье Луны и даровали заклятие Вида, - необычайно спокойно и размеренно рассуждал Деймон, стоя у окна и наблюдая за ночной жизнью вампирского города.

- Мы очень мало знаем о них, а то, что знаем, может оказаться ложью, ведь все эти сверхъестественные твари за последний год полностью изменили представления людей о себе, - с ненавистью проговорил Дженсен.
Достав из-под кровати бутылку с ромом, он выдернул пробку из горлышка и сделал один большой глоток.

- Мы достаточно много знаем о них, Эл, - с довольной улыбкой сказал Деймон, последним глотком осушив стакан. - И можем разбить их. А люди, как и всегда, послужат приманкой, ведь, чтобы добраться до нас, им придется захватить их.
- А что за заклинание Вида? - нахмурившись, спросил Элайджа, усаживаясь в кресло и расправляя пиджак. - Ни разу не слышал о нем.
- Помнишь 1789 год? - вскинул бровь Деймон. - Тогда мы наивно хотели подчинить себе ведьм.
Элайджа кивнул, с интересом вслушиваясь в рассказ брата.
- Ну, так вот тогда, в одном из сражений мы с Ником поймали одну ведьму из рода Беннет. Она не собиралась сдаваться даже тогда, когда мы лишили ее силы. Перед смертью она рассказала нам кое-что об этом заклинании. Не хочу вдаваться в подробности, поэтому расскажу тебе саму суть: это заклинание высвобождает ген любого сверхъестественного существа, высвобождая его возможность к созданию себе подобных. В случае вампиров это было бы избавление от влияния солнечного света, передача гена вампира при одном лишь укусе и возможность иметь потомство, в случае оборотней это...
- ...освобождение от уз полной луны и передача проклятия при одном лишь укусе, - закончил за брата Элайджа.

- Если теперь они могут превращаться самостоятельно, если каким-то образом им удалось это сделать, то мы все в опасности, - нервно проговорил Майкл, все еще не желая в это верить.
- Мы всегда считали вампиров и оборотней своими злейшими врагами, - тихо начал Дженсен, осушив уже четверть бутылки. - Но вампиры оказались могущественнее и забрали у нас наш мир. Что если мы объединимся с их врагом, чтобы вернуть то, что принадлежит нам?
- Ты предлагаешь нам сотрудничать с оборотнями?! - в изумлении уставился на него Майкл.
Дженсен пожал плечами и посмотрел на него так, будто бы действительно раздумывал над этим всерьез.
- Ты безумен! - покачал головой Майкл, а его собеседник снова пожал плечами.
- Это единственный выход для нас.

- Единственный выход для нас - найти людей до того как они объединятся с оборотнями, - произнес Деймон, покачивая в руке стакан со льдом.
- Ты думаешь, что они сделают это? - неуверенно переспросил его Элайджа, сомнительно прищурив глаза.
- А что им остается? - с ухмылкой воскликнул Деймон, жестикулируя стаканом с виски, графин из-под которого был уже практически пуст. - Их мало и они недостаточно сильны для того, чтобы бороться даже с одним противником, не говоря уже о двух. Поэтому им остается последовать народной мудрости "Друг моего врага - мой друг", но о союзе с теми, кто отнял их святая святых и речи быть не может, поэтому...

- Мы заключим перемирие с оборотнями и убедим их воевать вместе, - с таким выражением, будто его заставляют в сотый раз объяснять совершенно очевидные вещи, завершил свой рассказ Дженсен, практически опустошая бутылку.
- А что если они не согласятся? - все еще сомневаясь, предположил Майкл.
По лицу Дженсена было понятно, что он уже практически перестает здраво мыслить от резкого переизбытка крепкого алкоголя. Но, тем не менее, он решил ответить на вопрос.

- Согласятся, - раздраженно ответил Деймон. - Судя по всему, их тоже не шибко много, иначе они не прятались бы в лесу, а напали сразу, насладившись нашим испугом и своим превосходством. Вместо этого они выжидают, прячутся и перегрызают нас по одному за ночь. Они знают, что люди находятся в таком же положении, что и они, а значит...

- ...им тоже будет выгодно сотрудничать с нами, - подвел итог Дженсен, победоносно отсалютовав бутылкой и завалившись на кровать. - Но перед тем как мы обдумаем детали, я хочу выспаться.
С этими словами его голова опустилась на подушку и вскоре бутылка выпала из его руки.
- Надеюсь, что ты прав, - с какой-то тайной грустью в голосе сказал Майкл, забирая пустую бутылку и уходя из комнаты.

- Возможно, ты и прав, но в чем выгода для нас? - скептически поинтересовался Элайджа, слегка наклоняя стакан в вопросительном жесте.
- В том, что мы можем подменить лидера беженцев после их переговоров с оборотнями, а затем просто будем следовать их плану, пока не настанет время раскрыть карты, - самодовольно произнес Деймон, усаживаясь в кресло напротив.
Древний передал старшему брату ту самую таинственную папку, скрывающую в себе блестящий выход из сложившейся ситуации, по мнению Деймона. Однако Элайджа, испытывающий гораздо больше заинтересованности, нежели уверенности в правоте младшего брата, поставил стакан на стол и открыл папку. Просматривая первую страницу, на которой находилось фото двойника его собственного брата, он не мог поверить в то, что это действительно происходит.
- Его зовут Дженсен Сальваторе, он является лидером беженцев. Думаю, я смогу сойти за него, - лукаво усмехнулся Деймон, заставив Элайджу посмотреть на него.
Он знал этот взгляд, знал эту ухмылку.
- Что ты наделал? - на выдохе спросил он.

***

Это пробуждение было особенным. В этот раз она проснулась не от удушающего комка в горле и парализующего душу страха, а от того, что она...выспалась. Да, Елена явственно чувствовала эту необычайную легкость в теле, которое восстановило свои силы. Пусть не полностью, но хотя бы отчасти.
Воздух был сухим, но теплым. Было так приятно дышать, чувствуя, как горло согревается, а не судорожно пытается вздохнуть. Ее тело находилось на мягком уютном матрасе, накрытое теплым покрывалом. Голова приятно устроилась на довольно мягкой подушке, живот иногда благодарно мурлыкал, усердно переваривая тот ароматный суп и кусочек хлеба.
Елена могла бы раствориться в этом блаженстве, позволить себе насладиться секундами маленького счастья, но ее мысли... Почему-то они никак не хотели оставлять в покое воспоминания о той ночи в клубе, когда...
- Доброе утро! - послышался сзади спасительный женский голос.
Перевернувшись на другой бок, Елена увидела молодую девушку, которой на вид было не больше двадцати лет. Ее темно-русые волосы были стянуты в тугой пучок на затылке. В ее серо-зеленых глазах светилось дружелюбие, а улыбка и без того была дружелюбной.
- Вижу, ты, наконец, проснулась, - пропела она детским и очень милым голоском. - Меня зовут Белла. Майкл занят с Дженсеном, поэтому он попросил меня показать тебе...округу, - на этом слове она усмехнулась. - И начнем мы с личной гигиены!
И, совершенно не стесняясь, девушка прошла в комнату Елены и, присев возле кровати, открыла дверцу тумбочки. К удивлению новой хозяйки, там обнаружились два полотенца - одно большое и одно маленькое - мыло, расческа и зубная щетка.
- Когда я помогала Мэри Эн обустраивать комнаты, мы решили, что одеждой можно меняться, но вот эти вещи должны быть личными, мало ли что, - усмехнулась девушка, беря их в руки.
- Почему ты все еще в постели? - возмутилась она, стягивая с Елены одеяло. - Пошли! У нас впереди долгий день!

Позже, когда девушки уже приближались к руднику, обе достигли некоторых успехов: у Елены все лучше получалось идти ровно и не спотыкаться, а Белла была безумно довольна тем, что разговорила новую подругу.
- Так у тебя есть брат? А сколько ему лет?
- Пару месяцев назад мы должны были отпраздновать его семнадцатилетие... - с грустью ответила Елена. - А сейчас я даже не знаю, жив ли он вообще.
Вместо ответа Белла легонько сжала руку Елены и, остановившись, посмотрела ей в глаза.
- Тогда просто верь в это. Не важно, сколько вы не виделись, просто верь в то, что он жив, верь в него.
Признаться, Елена совершенно не ожидала такой открытости со стороны едва знакомой девушки, но это было приятно. Едва ощутимая волна тепла и новой надежды разлилась в ней, заставляя воспрять духом и...верить.
- Спасибо, - прошептала Елена, благодарно улыбнувшись.
- Всегда рада помочь, - счастливо ответила девушка, разворачиваясь и вновь идя вперед.
- Как долго нам еще идти? - поинтересовалась Елена, в очередной раз спотыкаясь о камень, торчащий из стены.
Белла не ответила, но вскоре Елена услышала шум воды. Такой сильный, будто бы где-то совсем рядом бушует водопад. Этот звук становился все громче с каждой секундой. Казалось, он доносился со всех сторон, из-за стен, сверху, снизу... Он становился таким громким, что Елене хотелось как можно быстрее закрыть уши, которые уже начинали болеть. Вскоре стало невыносимо жарко - яркий луч фонарика в руках Беллы выхватывал пар из тьмы.
- Мы пришли, - сказала Белла, осветив фонариком выбитую дыру в каменной стене, из которой так и валил пар.
Увидев опасение на лице Елены, ее спутница улыбнулась и пояснила:
- Здесь раньше был гейзер. Но после очередного землетрясения его засыпало и теплое течение слилось с холодным из обычных грунтовых вод. Там дальше что-то вроде подземной реки, которую мы используем. вода здесь необычайно чистая, и ту очень темно, так что стесняться нечего, да и, к тому же, места очень много. не волнуйся.
С этими словами Белла подвела ее к выбоине и положила и вещи на небольшой выступ рядом.
- Кстати, извини, но твоя одежда выглядит не лучшим образом, поэтому я решила одолжить тебе кое-что из своего гардероба, - извиняющимся голосом сказала она, быстро окидывая Елену взглядом.
- Спасибо, но не стоило... - попыталась ответить Елена, однако, шум воды заглушил ее последние слова.
- И последнее, там очень громкое течение, а местами и невероятно сильное, поэтому просто держись рядом со мной, хорошо?! - уже прокричала Белла, снимая свои джинсы.
- Хорошо! - ответила ей Елена, поспешно раздеваясь и следуя за спутницей.
Действительно, за стеной стоял оглушительный грохот. Но еще больше поразило девушку то, что когда она перешагнула через каменную преграду, то ее ноги опустились в приятную, слегка горячеватую, но такую приятную воду. Она бурлила, и чувствовалось слабое течение, однако, преодолеть его не составляло никакого труда. Вода была примерно по колено, но с каждым шагом ее уровень поднимался, а течение усиливалось. Однако до того как Елена стала волноваться, они остановились.
Вода стала немного горячее, но измотанное тело Елены было необычайно благодарно за возможность очиститься от той грязи и пережитых страданий, что выпало на его долю за последнее время. Елена присела на корточки, окунулась в это блаженство, закрыв глаза и просто наслаждаясь этими моментами. Наверное, она забыла о времени, но в одно мгновение она почувствовала, как Белла передает ей мыло под водой, хотя самой девушке уже казалось, что она более чем чиста. Однако она взяла этот мягкий и гладкий кусочек, приложила его к своей коже и стала медленно тереть им себя. Неописуемое насаждение испытывала она, буквально ощущая, как вся грязь смывается с нее, утекает...

Позже, когда они шли на завтрак, Елену не покидали мысли о том, что теперь ее жизнь, наконец, изменится. Впервые за долгое время она начинала чувствовать себя не просто живой, но и живущей.

***

Это счастье переполняло ее. Он чувствовал это.
Почему именно она? Что в ней такого особенного? Он не знал, но очень хотел узнать.
Тогда в клубе он не просто так выбрал ее. Он почувствовал ее. Словно какая-то незримая связь установилась между ними. Конечно, это не романтический бред! Как раз наоборот, это часть заклятия. Та часть, о которой ведьма умолчала, сгорая на костре. Но он все равно узнает.
Этим днем совершатся переговоры людей с оборотнями, и он должен быть там, чтобы услышать все, что ему нужно. Затем он заберет Дженсена, привезет его сюда, вгрызется в его шею и узнает из его крови всю правду, необходимую ему. План безумно прост.
За секунды преодолев три этажа, вампир сел в свою машину, которая с визгом шин сорвалась с места и устремилась за пределы города.

***

- Ты уверен, что оборотни придут? – спросил Майкл, от нечего делать строгающий из еще недавно безформенного бревнышка острый кол для вампира.
- Уверен, - твердо ответил Дженсен, облокотившись на дерево и закрыв глаза.
- Как ты нашел их? – не выдержав, спросил Майкл, оторвавшись от своего увлекательного занятия и воззрившись на своего лидера.
Услышав вопрос, Дженсен немного дернулся, но быстро взял себя в руки. Его глаза по-прежнему были закрыты, но вот губы, которые были расслаблены, сжались в тонкую линию, а скулы напряглись.
- Нашел способ, - коротко ответил он, но Майкл итак уже все понял.
- Ты использовал…? – многозначительно вздернул брови он.
Получив утвердительный кивок в качестве ответа, мужчина окончательно бросил деревяшку на землю и возмущенно продолжил:
- Мы же договаривались о том, что ты не будешь этого делать! Мы итак едва держимся, каждую ночь рискуем быть найденными и захваченными, а ты…
- Только не надо думать, что для меня это было простым решением! – вспылил Дженсен, оттолкнувшись от дерева и вплотную подойдя к Майклу. – Я знаю все это не хуже тебя. И тоже беспокоюсь о людях, которых мы поклялись защищать перед ней, но у меня не было выхода. Если бы я пошел их разыскивать с отрядом или в одиночку, они приняли бы это или за нападение или за хорошую возможность убить как можно больше врагов и напали бы. А теперь они знают, что мы хотим только поговорить и предложить им выгодную во всех отношениях сделку, и хватит во мне сомневаться! По-моему, после всего, что я сделал, - гораздо тише и спокойнее продолжил он, - я заслуживаю доверия.
Выслушав всю эту гневную тираду, Майкл лишь улыбнулся и похлопал парня по плечу. Его взгляд извинялся, а улыбка подбадривала. И этого Дженсену было вполне достаточно.
- Так ты тот самый лидер лагеря беженцев?
Оба повернулись навстречу голосу, и увидели троих накачанных парней в еле держащихся на них футболках и джинсах с кроссовками.
- А вы, надо полагать, лидеры оборотней? – задал встречный вопрос Дженсен.
Чужаки расхохотались, подходя немного ближе и ведя себя нарочито расслабленно.
- Мы одна семья, у нас нет лидеров и подчиненных. Просто есть те, у кого лучше получается вести переговоры, - примирительно развел руками тот, что стоял посередине и был более крупным.
- Ты вызвал нас, и мы слушаем, - добавил второй, находящийся правее.
Обстановка не располагала к вступлению, поэтому, некоторые вопросы, Дженсен решил все же опустить и начать с главного.
- Я предлагаю вам объединение. Вампиры забрали у нас наш мир, и мы хотим дать им отпор. Однако нас очень мало и многие не готовы к битве, но с вами…
- С чего ты решил, что мы согласимся? – перебил его третий, стоящий вдали от своих дружков. – Вы, люди, почти ничем не отличаетесь от вампиров. Вы также алчны и еще больше жаждете власти, чем они. С чего нам помогать вам?
- С того, что вас тоже не так уж много и, надо полагать, вам тоже не очень-то нравится жить в лесу и вечно прятаться, разве не так? – вполне спокойно спросил Дженсен.
Его спокойствие несколько обезоруживало, ибо оборотни уже нервничали.
- Откуда нам знать, что вы не ударите нас ножом в спину? – задал вопрос второй оборотень.
- Ниоткуда, - все также спокойно ответил он.
Между переговорщиками наступила тишина. Каждый думал о предложенном варианте, и каждый пытался найти подвох.
- Соглашайтесь, - прервал молчание Дженсен. – И с помощью друг друга мы сможем уничтожить этих тварей и вернуть нам наш мир, в котором будет место и для вас, и для нас. Я обещаю вам это.
В его словах был смысл. И, самое главное, была надежда. Ведь и правда, оборотням тоже осточертело находиться в тени и грязи, в то время как вампиры вышли на свет, который для них смертелен. Они не могли позволить заклятому врагу победить с такой легкостью.
- Завтра мы свяжемся с вами и определим наши последующие действия, - произнес стоящий в середине оборотень и они все, развернувшись, направились обратно в чащу.

- Ты точно уверен в том, что делаешь? Оборотни не самые честные существа, - опять начал свое Майкл.
На этот раз Дженсен усмехнулся.
- Уверен, тоже самое они думают и о нас.

***

Этот человек в насквозь проопахшей грязью коричневой кожаной куртке и затравленным взглядом был его копией. Те же волосы, глаза, голос, движения... Смотреть на фото было гораздо проще, но теперь же казалось, что этот мешок с мясом украл у него его тело и смело пользуется им. И теперь это уже был не просто план, это было личное...
Переговоры прошли именно так, как он и планировал. Хоть оборотни и не доверяют людям, но они еще раз подтвердили то, что их все равно слишком мало для самостоятельной борьбы. Они слабы. А люди и в правду алчны! Что бы они ни говорили, все равно самым важным мотивом их действий является эта уязвленная гордость. Смешно!
Вот только они не знают, что все их планы обречены.
Однако внешность не единственная их общая черта: чутье парня напомнило Древнему его интуитивное чувство опасности. Довольно скоро он отправил в убежище того мужчину, а сам достал пистолет и приготовился к атаке.
Хищная усмешка украсила лицо вампира, но вместо того, чтобы молниеносно поразить жертву, ему захотелось поиграть. Легкая пробежка между деревьями, по кругу, вокруг напуганного человека, наблюдать за тем, как он озирается, целится пистолетом в никуда...это заставляет хотеть большего, пугать сильнее. Зарычать, чтобы сбить его с толку и дождаться этого крика, наполненного отчаянием:
- Ну, давай, покажись, трус!
Все же все люди одинаковы.
- Ты сам попросил, - пугающе-спокойным голосом ответил Деймон, появившись за спиной Дженсена.
Обернувшись, парень сначала готовился к выстрелу, но в тот самый момент, когда его глаза встретились со своим ледяным отражением, все тело Дженсена замерло. Словно обезумевший, он смотрел на свое лицо, разглядывающее его самого с эгоистичным любопытством и вампирской хищностью.
- Как... - попытался выдавить он.
Его отражение безразлично пожало плечами, а затем, снова посерьезнев, ответило:
- Важно то, какие возможности это для меня открывает.
После этих слов Дженсен успел лишь заметить едва уловимое движение соперника перед тем, как его накрыла тьма.

Он сам не ожидал, что эта встреча так поразит его. В тот момент он словно посмотрел в глаза самому себе, но не вампиру, а человеку. Этот взгляд напомнил ему о том времени, когда у него еще был выбор между бессмертием и человечностью. Он собирался выбрать короткую, но счастливую жизнь с любимой девушкой, однако, один миг перечеркнул все. Она перечеркнула все, отправив его в это мучительное путешествие по времени без возможности чувствовать и тем более любить так, как он мог.
Всего на секунду в глазах Древнего можно было разглядеть проблеск рвущейся наружу человечности, но он снова опомнился, взяв себя в руки и вновь воцарив в себе эту отталкивающую холодность и жестокость, приправленные извечным сарказмом.
Подъезжая к дому, он позвонил Элайдже и Клаусу, сказав, что нашел способ выследить и поймать не только людей, но и оборотней, о которых говорил Эл. Как и ожидалось, братья согласились и обещали быть у него в течении пяти минут.
- Ну, что ж, давай пообщаемся, - усмехнулся Древний, вытаскивая из багажника обмякшее тело противника.

***

- Ну, как там дела? - взволнованно спросила Мэри Эн у Майкла, когда он появился. - Вы правда заключили сделку с оборотнями?
Перед тем как ответить, мужчина понял, что всеобщий гул в столовой стих за секунду, и все присутствующие, затаив дыхание, ждут его ответа. Набрав в грудь побольше воздуха тяжелым вдохом, он вынужденно кивнул.
- Да, Мэри, мы предложили им сотрудничать, и они согласились. Завтра мы снова встретимся с ними, чтобы обсудить дальнейшие действия.
После его слов шум снова возобновился: слышались и громкие возмущения, и слабое одобрение, и сомнение... По лицам людей было понятно, что все они напуганы и впервые сомневаются в действиях своего лидера. А этого Майкл уже стерпеть не смог.
- Прошу внимания! - громогласно сказал он, привлекая всеобщее внимание. - Я знаю, что вам страшно. Поверьте, нам всем страшно. Но Дженсен знает, как будет лучше для нас всех. Насколько нам известно, оборотни находятся в схожем положении: у них мало боеприпасов, бойцов и сил для борьбы с вампирами. Если мы объединимся, наши силы удвоятся, а вампиры не ожидают такого и, воспользовавшись их изумлением, мы нанесем им непоправимый удар, который выбьет их из колеи, заставив покинуть украденный трон. Я знаю, что вы боитесь. Признаться честно, я тоже. Безумно, - чуть понизив голос, продолжил он. - Но это не мешает мне верить в нашего лидера и в наши силы. Я готов бороться за свое будущее. За наше будущее.
Его огненная речь не могла не затронуть каждого присутствующего в столовой человека. Несколько минут все сидели в пораженном молчании, а затем многие начали шептаться и кивать, из глаз людей исчез страх, сменившись вдохновением и, что не мало важно, верой. Верой в себя и в тех, кто их ведет. Они поняли, что готовы к сражению за свой мир.

- Впечатляющая речь, - услышал Майкл, направляясь в свою комнату.
Мужчина обернулся, с улыбкой узнавая этот, пока еще робкий голосок. Елена приближалась к нему с фонариком, который он ей подарил. Ее движения уже практически полностью лишились скованности, а улыбка стала еще милее.
- Нужно же как-то вдохновлять людей, - пожал плечами он. - А ты как? Уже освоилась?
Подойдя, Елена неуверенно пожала плечами, прошептав:
- Наверное, я никогда не научусь ориентироваться в этих коридорах.
Майкл усмехнулся, продолжая идти.
- Ну, меня же ты как-то нашла.
- Я следила за вами с тех пор, как вы вышли из столовой, - смущенно произнесла она, вызвав похвальный смешок у мужчины.
- А ты прыткая девчушка! Нам такие нужны, - ответил он, похлопывая ее по плечу.
Дабы это милое создание не заблудилось по дороге назад, Майкл решил пойти немного другой дорогой, чтобы сначала довести девушку до ее комнаты. По пути они много разговаривали, вернее, говорил в основном он, отвечая на ее вопросы об убежище. Когда они подоходили к ее комнате, Елена уже знала практически всю историю создания лагеря беженцев, кроме незначительных деталей, которые мола выяснить в любой момент. История, рассказанная таким умелым рассказчиком как Майкл, которому, как оказалось, просто не хватало именно вот такого ненавязчивого легкого общения и разговоров по душам, настолько захватила ее, что Елена по-началу даже и не заметила, что ее спутник напрягся и замедлил шаг, оборвав рассказ и внимательно вслушиваясь в тишину тонеля.
- Что случилось? - спросила она, сжимая его руку.
Жестом Майкл попросил ее замолчать, ответив шепотом:
- В комнате Дженсена кто-то есть.
Отведя встревоженный взляд от Майкла, Елена посмотрела вперед и увидела несколько углублений в стенах, которые представляли собой комнаты. Все они были черными из-за отсутствия света в них, а в комнате их лидера горел едва заметный огонек, и теперь Елена слышала отчетливый шелест бумаги.
- А разве вы не вместе вернулись? - с замиранием сердца спросила она.
- Он пошел проверить посты, а значит, не должен возвращаться до заката, - ответил Майкл, и в этот момент на фоне штор в комнате Дженсена показался мужской силуэт.

***

- Он тебе никого не напоминает? - с явным сарказмом в голосе спросил Клаус у Деймона, разглядывая их нового пленного.
Древний хмыкнул, принимая усмешку брата, а вот старшему из них сейчас было не до смеха:
- Деймон, почему он выглядит точно также как ты? - недоуменно и разгневанно спросил Элайджа, наблюдая за тем, как его брат, словно довольный хищник, ходит вокруг стула на котором сидит связанный Дженсен, пока еще прибывающий в бессознательном состоянии.
- У меня есть одна версия, но тебе она вряд ли понравится, дорогой брат, - нарочито медленно произнес Деймон, останавливаясь и поворачиваясь к Элайдже лицом.
- Ну, так просвяти нас! - подал голос Клаус, с явным интересом разглядывающий своего брата и его вырубленного двойника.
- Это, - сказал Деймон, похлопывая парня по плечу, - одно из моих предзнаменований.
- Каких еще предзнаменований? - спросили оба брата, явно ничего не понимая.
Древний лукаво улыбнулся, пряча глаза от проницательного взгляда всегда подозревающего измену Элайджи и вечно ищущего своей выгоды Клауса, ибо в его секрете было и то, и другое. Тем не менее, он любил своих братьев, какими бы они ни были и решил им рассказать хотя бы часть своей тайны.
- Помните, как после обращения наша мать, умирая, собрала нас вместе и рассказала о своего рода проклятье, наложенном на одного из нас? - начал он, а братья утвердительно кивнули, хмуря брови. - Мы тогда решили, что она говорит чепуху, но это была правда. Спустя век после ее смерти я встретил одну весьма умную ведьмочку, она была из древнего рода Беннетов, - многозначительно выделил он, - и рассказала мне об этом проклятии все. Если взять только его суть, то оно звучит примерно так: наше с вами обращение не было случайностью, оно было предрешено судьбой еще задолго до нашего рождения и даже рождения всех наших потомков. Самыми первыми сверхъестественными существами были ведьмы, но они были далеко не такими, какими мы знаем их сейчас. Они жаждали превосходства, власти и права вершить свою судьбу самим. Однако не все из них были одержимы этим желанием, были и те, кто мечтал предотвратить грядущий хаос и жестокость собратьев, поэтому они и создали оборотней. Двух братьев, которые, продолжая свой род, должны были держать ведьм под контролем, и, угадайте, как звали одного из них? - с печалью в голосе спросил Деймон, направив свой взор именно на Клауса, зная, что тот уже давно это подозревал.
- Наш отец... - сомневаясь, прошептал он, не веря, что все это время был прав.
- Майкл? - изумился Элайджа, переводя взгляд с одного брата на другого. Деймон кивнул продолжая рассказ.
- Да, Майкл был младшим братом и вскоре захотел перестроить свою жизнь, изменить свое призвание и любить. Он хотел жить, а не исполнять волю ведьм, которых ненавидел всей своей душой. Однако не все было так просто. Вскоре после того как у него и его возлюбленной, нашей матери, - уточнил Деймон, - появились мы, оборотни перестали быть бравыми защитниками мира от ведьм. Ими стала овладевать та же жажда власти и всемогущества, они стали жестокими, убивали людей, в полнолуния убивали целые поселения, упиваясь криками и кровью невинных, неважно кого именно: людей или ведьм. Под удар чуть не попали мы, но отец не захотел обрекать нас на обращение в оборотней, зная, как это мучительно. Поэтому он перешагнул через себя и свои предубеждения, обратившись к ведьмам за помощью, чтобы защитить нас. И они согласились. Мы стали вампирами, но ведьмы утаили от отца одну маленькую деталь...
Древний замолчал, залпом осушая бокал с кровью и задумчиво разглядывая своего двойника.
- Какую же? - не вытерпев, спросил Элайджа.
- Проклятье, наложенное на одного из нас, - тихо ответил Деймон, повернувшись к нему. - Для них оно было последним шансом усмирить беснующихся собратьев и ими же созданных оборотней. Может, они и были бы рады уничтожить их всех, однако, к тому времени все уже зашло слишком далеко, - вампир осушил еще один бокал крови. - Проклятье Гибрида. Существо, имеющее все три сверхъестественных начала: ведьминское, волчье и вампирское. Особь, способная не только заключать в себе все эти сущности, но и управлять ими, выдерживать их силу и уметь противостоять ее соблазнам. Однако проклятье не должно было сработать сразу же, ведь мы были тогда еще слишком молоды и неопытны. Требовались столетия, даже тысячилетия практики и тренировок, знания и опыт. И вот, кажется, время пришло, - приглушенно закончил он, поставив бокал на стол.
В комнате повилса тишина, никто не решался ее нарушить, гадая, как все происходящее соотносится с этим проклятьем.
- Педзнаменований три, - нарушил гнетущее молчание Деймон. - Так называемая революция среди миров, а сейчас мы прогнали людей с их трона и перевернули мир всех существ с ног на голову; двойник, указывающий на того, кем будет являться Гибрид, - Деймон кивнул на Дженсена, - и некая девушка, чья кровь поможет Гибриду связать воедино три существующие в нем сущности воедино и которая сможет пленить его душу, помогая ему удержаться от соблазна поработить под себя весь мир.
И вновь тишина, только теперь в воздухе будто бы витали молнии, поражая друг друга и накаляя обстановку меж братьями, у каждого из которых на этот счет было свое мнение. Первым высказался Клаус:
- А что если мы не проведем ритуал обращения? - в его голосе слышалось явное злорадство.
И его старший брат уловил это. Деймон встал с кресла, в котором сидел, подошел к братьям, и, глядя прямо в глаза младшего из них, произнес:
- Тогда я умру.

Глава 8.[/b]]

Эта тьма не имела конца. Пребывая в ней, она до сих пор слышала крики обезумевших от страха людей, пытающихся спастись и понимающих всю бессмысленность своих стараний. Ее тело все еще содрогалось от непрекращающейся дрожи, а сознание отчаянно старалось избежать реальности произошедшего.

Десять часов назад.

- Дженсен? - позвал Майкл, медленно подходя к шторам и пытаясь уследить за стремительно передвигающимся за ними силуэтом.
Елене он сказал ждать в своей комнате, не включая свет и не произнося ни слова, однако, любопытство и паника настолько сильно завладели ею, что, не выдержав, она вскоре оказалась у Майкла за спиной, а он, в свою очередь, был слишком занят и сосредоточен для того, чтобы напоминать ей об инстинкте самосохранения. Мужчина двигался максимально осторожно, ожидая выпада возможного противника, в любую секунду.
Подойдя вплотную к шторам, мужчина оглянулся, поймав взгляд Елены и ее неуверенный кивок, и резким движением отдернул занавес в сторону, одновременно вытащив пистолет и направив его на чужака.
- Стой на месте и даже не пытайся шевельнуться! - грозно сказал он, целясь в спину неизвестного ему парня.
Елене же в этот момент показалось, что она знает этого незнакомца, стоящего к ним спиной.
- Теперь медленно повернись и держи руки на виду, - продиктовал последовательность действий Майкл, все также медленно входя в комнату и чувствуя прерывистое дыхание Елены за собой.
- Я пришел, чтобы помочь вам, - проговорил незнакомец, выполняя приказ Майкла и разведя руки в стороны, повернулся лицом к ним.
И в этот момент на глазах Елены выступили слезы. Она узнала его. Того, кого уже и не надеялась увидеть снова. Она ждала, верила, но и мечтать не могла о том, что эта встреча произойдет так скоро!
- Джереми! - выкрикнула она, обходя Майкла и бросаясь в крепкие объятия младшего брата.

- Мне даже как-то жаль всех этих людишек, - без малейшей жалости или сочувствия в голосе произнес Клаус, обратив свой взор на простирающийся на многие мили лес за окном их особняка.
- Мы дали им возможность сопротивляться - это было самым дорогим подарком, - спокойно ответил Элайджа, рассматривая их семейную библиотеку.
С первого взгляда эти двое не занимались ничем конкретным, просто ожидая появления своего брата. Однако каждый из них в этот момент обдумывал последствия ритуала и его значимость. У обоих было свое мнение на этот счет, и оба знали, что не стоит произносить его вслух. Но если Элайджа думал в основном о семье, то Клаус раздумывал лишь о личной выгоде, ведь ни один только Деймон встретил ту ведьму почти тысячелетие тому назад. И жаль, что старший братец так и не узнал, от чего именно она умерла, не успев рассказать ему о самом главном…
- И о чем же грезят мои братцы? - послышался из коридора радостный голос того, кто ввел их в столь глубокие размышления.
С удовлетворенной улыбкой Деймон появился перед ними, вытирая белоснежным полотенцем струйку крови с уголка губ. По его расслабленным и нарочито медленным движениям можно было догадаться, что все прошло именно так, как он и планировал.
- Теперь мы знаем, где находятся люди? - уточнил Клаус, переведя взгляд с окна на старшего брата.
Ответив кивком, Деймон спустился к братьям по коротенькой лестнице и, кинув полотенце на столик, сам улегся на диван, закинув ноги на подлокотник.
- И вот еще что, Элайджа, раз уж ты у нас формируешь отряды, то я решил, что надо тебе сказать - я поведу сегодняшнее войско в убежище.
- И почему же? - не отрываясь от созерцания книг, спросил Элайджа.
Подложив руки под голову и притворно закатив глаза, Деймон пояснил:
- Для того, чтобы криков было поменьше. Представь, какую разруху люди устроят, увидев надвигающийся отряд вампиров! А так я покажу им наилучшие места для наблюдения и оставлю выжидать, определю тех, кто останется снаружи для перехвата смертных, которым удастся вырваться наружу, а остальным подам сигнал, когда придет время. Да, и к тому же, я уверен, что одна из тех девушек, которые разбились в той аварии, выжила и сейчас находится там. И я намерен вернуть ее себе.
- Отчего такая сентиментальность, брат? - с подозрением спросил Клаус, усаживаясь в ближайшее кресло.
- Просто хочу вернуть то, что принадлежит мне, - словно простую истину, изрек Деймон, прикрывая глаза. - Ну, так что, Эл, ты согласен на мое маленькое условие?
- Без проблем. Восьмой отряд в твоем распоряжении, Деймон. Как связаться с ними ты знаешь, а сейчас, простите меня, но мне необходимо разрешить одну очень важную проблему, - совершенно спокойно и учтиво, словно отпрашиваясь, ответил Элайджа и быстрым шагом покинул гостиную особняка.
Братья проводили его изумленными взглядами, недоумевая, что же могло так его заинтересовать, тем более, когда они вот-вот поймают единственных оставшихся на воле людей.
- Что это с ним? - спросил Клаус, обращаясь к лежащему на диване брату.
- Понятия не имею, - ответил Деймон, изображающий хладнокровие, однако, на самом деле рьяно гадающий, что же оказалось для Элайджи столь важным.

- Боже, Джереми, я уже и не надеялась увидеть тебя снова! - едва не плача, лепетала Елена, уткнувшись лицом в шею брата.
- Ну, я ведь обещал, что тебе придется терпеть меня всю оставшуюся жизнь, - смеясь, отвечал Джереми, поглаживая сестру по волосам и вдыхая такой родной и любимый запах ее волос.
- Елена, так ты знаешь его? - изумленно спросил Майкл, опустив пистолет.
- Да, Майкл, познакомься, это мой младший брат, Джереми, - с сияющим от счастья лицом, ответила Елена, чуть отстранившись от парня.
Увидев невероятный восторг в глазах девушки, мужчина почти полностью расслабился и протянул руку не менее счастливому юноше.
- Рад знакомству, наслышан о тебе, - произнес он, ощущая крепкое рукопожатие. - Мое имя ты уже знаешь, я второй лидер лагеря беженцев.
- Взаимно, - ответил Джереми. - Тоже наслышан о вас.
- Обо мне или о Дженсене? - улыбнулся Майкл.
Казалось бы, вопрос был абсолютно безобидным, но парень вдруг разительно изменился в лице и совершенно серьезно произнес:
- Вы все в опасности, Майкл. Нам нужно немедленно уходить отсюда!
Слова парня, произнесенные весьма встревоженным и серьезным голосом, заставили Елену и Майкла на секунду замереть на месте, но затем мужчина все же нашел в себе силы подавить нарастающее чувство тревоги и спокойно возразить:
- Ты что-то путаешь, Джереми. Убежище - самое безопасное пристанище людей, вампиры еще ни разу не находили нас. Да и Дженсен уже скоро вернется, вот тогда ты ему все и расскажешь.
Выпустив Елену из объятий, юноша подошел к Майклу и, глядя прямо ему в глаза, произнес:
- Ваш лидер уже не вернется сюда. Два часа назад его увез один из Древних вампиров. Я не знаю, зачем, но уверен, что долго это место не продержится!
Настойчивый тон и искренность в глазах Джереми были настоящими и заставили Майкла всерьез прислушаться к панике парня. Посмотрев на Елену, он понял, что она верит брату.
- Ну, что ж, тогда... - начал он, но был прерван знакомым властным голосом:
- И что здесь происходит? – спросил появившийся в проходе Дженсен.

Сейчас.

В тот самый момент, когда он увидел ее там, в том подземном укрытии, такую напуганную, но невероятно восторженную появлением младшего брата, он понял, что предчувствие его не обманывало. Все его существо словно потянулось к ней, желая узнать вкус ее крови, почувствовать губами ее сладкую нежную кожу, ощутить, как острые, словно бритва, клыки прокусывают ее тоненькую шейку и погружаются в поток солоноватой крови... Он помнил, как едва сдержался от того, чтобы не показать свою истинную сущность сразу, как только предстал перед ними, но сначала нужно было кое-что сделать...

Девять часов назад.

- Мне повторить свой вопрос? - ехидно поинтересовался он, по-хозяйски проходя в тесную комнатку, практически лишенную освещения. Внутренне он даже содрогнулся от омерзительности этого помещения. Деймон, конечно же, обратил внимание и на то, что с его появлением лица всех троих переменились: у Майкла явно наступило долгожданное облегчение, Джереми смотрел на него с неприкрытым подозрением, ведь этот сосунок все же видел его тогда, а вот лицо Елены выражало целую смесь различных эмоций от неожиданного напряжения до чуть ли не нового приступа страха перед ним. Внутренне он усмехнулся, увидев это - она тоже чувствовала его.
- Дженсен, это младший брат Елены, Джереми, - представил ему паренька Майкл. - И он принес нам весьма интересные сведения, - добавил он, вновь взглянув на мальца. Тот стоял, не шелохнувшись и прикрывая Елену собой.
Самоотверженность этого щенка весьма позабавила Древнего, которому внезапно расхотелось играть их защитника – он жаждал как можно скорее овладеть своей законной добычей. И весь его игровой план сразу полетел к черту.
- Но, увы, ты их так и не услышишь, - улыбнулся он, вызвав на лице мужчины непонимание. Это было последним, что успел сделать Майкл перед тем, как Деймон с вампирской скоростью свернул ему шею. Следующим был брат Елены, который не успел даже понять, что только что произошло.
- Ну, вот, наконец, мы остались вдвоем, - промурлыкал он ей на ухо перед тем, как впиться в ее шею жадным укусом.

Глава 9.[/b]]

- Ну, что ж, поздравляю тебя, братец, с поимкой последних оставшихся беженцев! - радостно провозгласил Клаус, поднимая бокал, наполненный густой алой кровью.
- Остались еще песики, - сказал Деймон, улыбаясь и отпивая глоток этого вкуснейшего нектара.
- Я уверен, что с ними все будет гораздо проще, - ухмыльнулся Клаус. - И все-таки, зачем тебе эта девчонка?
Понимая, что младшему брату не стоит раскрывать все секреты, Деймон пожал плечами, сказав, что ему просто нужна еще одна игрушка.
- Все остальные уже приелись, - поморщился он.
Ответ брата не удовлетворил Клауса, более того, он понял, что Деймон что-то скрывает. Ведь он прекрасно знал его: старший брат ни за что не стал бы разворачивать такую бойню, да еще и самому идти в самый ее эпицентр только из-за скуки и желания получить еще одно развлечение. Никлаус был практически уверен в том, что эта Елена как-то связана с ритуалом, и собирался выяснить, как именно.

***

Ее снова затягивало в бездну. В бездну отчаяния и боли, ведь она вновь потеряла их всех. Она вновь потеряла Джереми... понадобился всего лишь один-единственный миг для того, чтобы убить ее душу. Она слышала крики и мольбы остальных людей, но перед глазами стоял один лишь Джереми. Его сияющие от счастья глаза, когда он увидел ее, такой родной мальчишеский голос и столь сильные объятия возмужавшего младшего брата снова вернули ее к жизни. В те несколько минут она по-настоящему жила, чувствовала... А потом все прекратилось. Елена помнила, как неестественно изогнулась его шея и слышала тот ужасный треск сломанной кости. Это было еще хуже, чем неизвестность, ведь раньше у нее была хотя бы надежда, а теперь... Этот монстр убил ее брата на ее глазах.
Сидя сейчас в этой вычурной комнате и ожидая появления вампиров, она вспоминала эти ледяные глаза. Сама не зная как, но она почувствовала его тогда. С того самого момента, как он заговорил, Елена знала, что перед ними стоял не Дженсен. Нет, он выглядел в точности также как и он, но это был...Древний. За один миг она словно наяву прочувствовала все, что пыталась забыть: его запах, его голос, ощущение его взгляда, скользящего по ее телу словно змея. Оцепенев, она даже не поняла, что произошло, когда он напал на Майкла, но то, что он сделал с Джереми... Этого она не забудет никогда. И она отомстит ему за это.
Внезапно плотно задернутые шторы начали плавно раздвигаться, открывая ей чудесный вид на залитую солнцем весеннюю поляну, которую раньше она бы посчитала одним из самых прекрасных зрелищ в мире, но в этом месте она могла видеть лишь холод и отчужденность, пустую красоту, выполняющую роль приманки. Не успели шторы полностью раскрыться, как девушка соскочила с кровати и убежала в самый темный угол комнаты, неожиданно почувствовав острую боль в шее. Недоумевая, она осторожно провела ладонью по тревожащей ее области и с отвращением отдернула ее, почувствовав зарубцевавшуюся рану, оставленную клыками этого чудовища.
Едва она успела подумать о нем, как дубовая дверь бесшумно отворилась, и на пороге в комнату показался он. Сейчас Елена не понимала, как могла спутать его с Дженсеном, ведь это невозможно! Дженсен был человеком с живым взглядом, эмоциями на лице и человеческими движениями, а это существо было вампиром. Насмехающийся непроницаемый для каких-либо чувств взгляд выдавал его полностью. Губы были искривлены в хищной ухмылке, а движения напоминали не человеческие, а кошачьи с такой же грацией и пластичностью, элегантностью и опасностью. Весь его облик притягивал настолько же, насколько и отталкивал, призывая убежать и одновременно отдаться во власть этому существу.
- Добро пожаловать, - произнес он своим мелодичным и одновременно властным голосом, заставившим Елену напрячься еще больше.
Однако даже страх не мог заставить Елену перебороть чувство ненависти к нему.
- А ты не слишком разговорчива, как я вижу, - ухмыльнулся он, делая неспешные шаги в ее сторону.
Оказавшись возле полосы солнечного света, он остановился, с любопытством разглядывая вжавшуюся в стену девушку.
- Как твоя шея? - помолчав, спросил он. - Сильно болит? В любом случае тебе нужно наложить повязку, - продолжал рассуждать он, все также не сводя с нее пристального взгляда.
Не выдержав напряжения, Елена посмотрела прямо в глаза вампиру, показывая весь свой гнев, пытаясь, если бы это было возможно, испепелить его одним только взглядом. Однако ее отчаяние вызвало у него лишь смех.
- Ух, я предвкушаю, как ты будешь горяча, - насмеявшись вдоволь, прошептал он так, чтобы она услышала.
Поняв, что он имеет ввиду, девушка перестала себя сдерживать и, схватив с ближайшей тумбы тяжелый железный подсвечник, с криком: «Ненавижу!» - бросилась на вампира, желая причинить ему хотя бы часть тех страданий, что он причинил ей. Вампир явно не ожидал такой бурной реакции на свои слова, но, тем не менее, среагировал быстро, и в следующий же миг Елена была пригвождена к холодной стене, а подсвечник валялся где-то на полу. Древний был поражен ее упорством, ведь даже будучи в его власти она продолжала отчаянно вырываться и проклинать его, что есть мочи. Ее маленькие кулачки колотили его плечи и грудь, а ногами она пыталась пнуть его и ей пару раз даже это удалось, но ее силы очень быстро ослабевали и удары становились не такими быстрыми, из них исчезала ярость, и, в конце концов, окончательно ослабев, Елена буквально повисла на руках вампира, что удерживали ее все это время.
- Успокоилась? - ухмыляясь, спросил он.
Получив в ответ уставший, но гневный взгляд, он подавил смешок и продолжил:
- Не думал, что мне когда-нибудь попадется столь храбрая девушка-человек.
- Что вы сделали с Дженсеном? - запыхавшимся голосом спросила она, не обращая внимания на его разглагольствования.
- Ах да, он же был вашим лидером и все такое, - будто узнав это впервые, произнес Деймон. - Он пока жив, но все зависит от его поведения, - злостно улыбнулся он.
Почувствовав толику расслабления в теле девушки, Древний отпустил ее, отходя на шаг. Он с интересом наблюдал за действиями Елены, которая не спешила двигаться и просто обняла себя руками, спросив:
- Что вы сделаете со мной?
В ее голосе присутствовала некая обреченность, что не очень-то понравилось Деймону. Нет, конечно же, он любил, когда его не только уважали, но и боялись, однако, это не относилось к его...смертным девушкам. В отличие от многих, он любил создавать комфортные условия для своих дам, ведь они служили не только его едой, но иногда с ними можно было поговорить и повеселиться и, конечно же, заняться сексом ...
И хоть Елена была ему нужна немного для других целей (правда, она пока еще не знает каких именно), это не значило, что обращение к ней будет иным.
- Сейчас тебе нужно привести себя в порядок, - сказал он, увиливая от ответа на вопрос. - Девочки помогут тебе с этим и покажут дом, а затем мы сможем поговорить.
С этими словами он улыбнулся и направился к выходу, однако, возле двери остановился, обернувшись:
- И еще кое-что, - сказал он, призывая Елену к вниманию, - даже и не думай сбежать - все равно поймаю тебя и верну обратно.
Эти слова были произнесены с особой серьезностью, чтобы Елена поняла: на этот раз он не шутит и действительно больше не позволит ей сбежать от него.

***

Чувство вины и скорби вновь поглотило его. Как, как он снова мог потерять ее? Елена была здесь, прямо перед ним, смотрела ему в глаза и он видел в них слезы счастья, обнимал ее и...потерял.
Джереми не знал, сколько времени прошло с того момента, когда Первородный свернул ему шею. Благодаря кольцу бессмертия, подаренному ему отцом, он сумел выжить и очнулся уже в разгромленной и опустошенной пещере. Она словно была выпотрошена: везде валялись порванные и окровавленные вещи, осколки и деревянные колы, которые так и не помогли своим владельцам.
Вампиры были готовы, они точно знали, куда идут и зачем. Это значило лишь то, что и подозревал Джереми с самого начала: один из Древних узнал о своем предназначении. Всего один раз в своей жизни парень видел Древних в лицо: это было тогда, когда та самая ведьма, которую сжег Клаус, обратилась в духа и показала Джереми тот самый день, когда поведала Деймону историю о проклятии Гибрида. Перед тем как ее силы иссякли и она исчезла, ведьма успела сказать Джереми то, чего не говорила ни одному из Древних - кто должен был стать Гибридом. Юноша навсегда запомнил его имя и лицо, каждую ночь оно снилось ему в кошмарах и вот, когда пришло время, он украл его сестру. Деймон Майклсон-Сальваторе - вот его истинный враг.

***

- Черт, да где же она?!
В гостиной Сальваторе можно было услышать не только раздраженный голос Древнего, но и глухие удары, с которыми неподходящие Деймону книги падали на пол. Расшвыривая книги как попало, вампир неустанно продолжал перебирать старинные рукописи и произведения, каждое из них кидая на пол после просмотра.
- Я же только утром видел ее здесь, - непонимающе и крайне раздраженно почти рычал он.
Когда запас бесценных книг иссяк, и все они покоились на полу в самом неприглядном виде, мужчина, не смущаясь, прошел по ним, выходя из библиотеки и переходя в гостиную.
"Куда, черт подери, куда она могла деться?" - недоумевал он, расшагивая взад и вперед, обходя всю комнату и даже забыв про свою извечную выпивку. Его мысли вертелись вокруг маленькой и толстой книженки. Она была невероятно стара, ему ее подарила та самая ведьма, рассказавшая о проклятии. Она сказала, что как только придет время, в ней он сможет найти все, что нужно для проведения ритуала. Он хранил ее почти тысячу лет! А теперь она пропала...
И внезапно вампир остановился как вкопанный. Перед его взором вспыхнуло совсем недавнее воспоминание. Элайджа. Всю их последнюю встречу он внимательно изучал их библиотеку, а затем, словно ошпаренный, чуть ли не сбежал от них с Клаусом.
- Дьявол, - выругался Древний, беря в руки телефон и набирая номер брата.
В следующую секунду послышался треск разбитого о стену мобильного телефона – Элайджа был вне зоны доступа.

Глава 10.[/b]]

Мерзкий скрип проржавевшей железной двери нарушил вечную тишину старого подвала. Светловолосый мужчина, вошедший туда, не спеша шел по направлению к центральной части давно забытого помещения, находящегося под самой церковью Маркуса I. Этот священник не был знаменит, его имя не указывалось в летописях, его не упоминали в молитвах. Он был обыкновенным слугой Бога, смиренным сыном, однажды спасшим из пожара дочь одного весьма влиятельного и богатого лорда, отплатившего ему этой церковью с тремя куполами и тайным убежищем, о котором знал лишь сам лорд. Скромный священник давал клятвы и возносил мольбу Господу, в то время как под его ногами в буквальном смысле проходили Дьявольские деяния. На самом деле, та девчушка не была дочерью лорда. По его приказу она лишь в нужное время вошла в загоревшийся дом, ожидая, когда за ней придет священник. Да и лорд этот был весьма стар, хоть и выглядел не старше тридцати лет.
Та земля была особенной. В ней хранились силы почти двух сотен сожженных ведьм, которые вскоре могли ему понадобиться, но для их освобождения необходимо было провести ритуал со всеми его составляющими. И неожиданная постройка церкви на той самой земле способствовала одному из условий проведения ритуала.
Если выразится точнее, то лорду нужны были не силы ведьм. Он жаждал получить их знания об одном древнем проклятии, которое вовсе не считал таковым. О проклятии Гибридов.
Все также медленно Клаус продолжал идти в сторону старинного алтаря. Он помнил, как построил эту церковь, как тот священник каждый день возносил хвалу Господу за него - глупец! В тот раз ведьмы поведали ему не все. Они лишь пообещали ему помочь с проведением ритуала обращения в Гибрида, когда придет время. Пятьсот лет прошло прежде, чем момент настал. Он видел, как меняется его брат, как Деймон чувствует, что ему пора обратиться, но пока еще не понимает этого.
- Ничего, брат, - злобно прошептал Клаус. - Я избавлю тебя от необходимости стать Гибридом.

***

- Привет, - немного смущенно поздоровалась первая из четырех вошедших девушек. - Ты ведь Елена? Елена Гилберт?
Преодолевая ужасную тяжесть во всем теле, кажущемся чугунным, Елена приподнялась на локтях, лежа на краю кровати и просто кивнула, разглядывая явно смущенных девушек.
- Меня зовут Кэролайн, - чуть смелее улыбнулась и продолжила первая, - а это Бонни, Николь и Джессика. Деймон сказал, что тебе нужно помочь освоиться и вот мы здесь.
При упоминании имени Древнего Елена слегка вздрогнула, но сразу же попыталась отвлечься от мыслей о прекрасном дьяволе.
- Вы живете здесь? - хриплым голосом спросила она, медленно садясь на кровати и свешивая ноги вниз.
- Да, уже около года, - все также доброжелательно и открыто ответила Кэролайн, подходя и протягивая Елене руку. - Пойдем, мы покажем тебе дом, а затем ты примешь душ.
Беря Кэролайн за руку и поднимаясь, Елена все же выпалила вопрос, вертящийся на языке:
- А почему он хотел заменить вас?
Четыре пары удивленных глаз уставились на нее, ожидая пояснений.
- Я имею ввиду, что, - немного запнулась Елена, - когда он выбирал меня и еще четверых девушек, которые разбились потом на машине...
- Ах, ты про его День Рождения? - перебила ее мулатка, которую, кажется, звали Бонни.
- Да, - заинтересованно кивнула Елена.
- Выбор новых девушек - это была идея его братьев. Им надоели их нынешние девушки и им ужасно хотелось заменить их. А Деймон просто не стал спорить. У него удивительное чутье на действительно красивых, умных и здоровых девушек, вот он и отбирал их. Нам он сказал, что мы ему слишком дороги для того, чтобы он поменял нас уже через год, - улыбнулась она. - Однако вампирам полагается иметь пятерых девушек, а две недели назад попала в аварию Элис, наша пятая девушка, и... В общем, теперь ты будешь нашей пятой подружкой.
Когда Бонни вспомнила Элис, Елена заметила, как лица всех девушек помрачнели от боли утраты, но они быстро справились со своими эмоциями... Видимо, жизнь в обществе вампира учит искусно скрывать свои чувства.

***

Скрип двери подвала привлек внимание Дженсена, сидящего в углу. Парень отвык от яркого света и начал жмуриться, прикрывая глаза рукой, когда с лестницы в подвал проник режущий глаза луч света. Он понятия не имел, что сейчас день, ему казалось, что его окутала вечная тьма.
- Как тебе здесь? - насмешливо спросил знакомый голос. Его голос.
- Тесновато, - надтреснутым голосом ответил он, пытаясь рассмотреть силуэт вампира.
Как только Древний закрыл дверь, не потрудившись запереть ее на засов, Дженсен смог убрать руку и его привыкшее к темноте зрение, смогло сразу четко уловить фигуру посетителя, который прислонился к противоположной от него стене и, судя по всему, скрестил руки на груди.
- Кровь остановилась, - не спросил, а скорее констатировал факт вампир, говоря о ране на шее Дженсена.
- Прошло много времени с того момента, как ты меня укусил, - словно оправдываясь, ответил парень, машинально прикасаясь рукой к уже зарубцевавшейся ране.
- Но недостаточно, - отрезал тот, и Дженсен, словно почувствовал, как дьявольская ухмылка расползается по лицу вампира.
- Я не такой как ты, - прорычал он, стараясь доказать это еще и самому себе.
- Не такой, - вновь усмехнулся Деймон, - но и не обычный человек, как бы ты ни хотел им быть.
- Главное, что бы ты там ни думал, но я не такой как ты, - твердо произнес Дженсен, во тьме прожигая взглядом своего двойника.
Пожав плечами, Деймон мыкнул:
- А мне и не нужен второй я, мне себя вполне хватает, - по его голосу было понятно, что он улыбается. - Меня интересует другое: что ты помнишь о своем рождении?
Помолчав с минуту, Дженсен непонимающе переспросил:
- Что?
Закатив глаза, Деймон повторил по слогам:
- Что ты помнишь о своем рождении?
- Зачем тебе это нужно? - ощетинился Дженсен, зная, что помнит все. Абсолютно все с того момента, как его глаза впервые увидели свет.
- Значит, помнишь все, - склонив голову в бок и с интересом рассматривая своего двойника, заключил Деймон.
Исключительная, невероятно точная и яркая память, быстрая регенерация - для человека - развитая интуиция, острое чутье и точные рефлексы - весьма интересный набор для простого смертного. А если брать в расчет и их удивительное, просто поразительное внешнее сходство, то становится понятно, что Дженсен - одно из предзнаменований для Деймона, о котором говорила ведьма.
Оттолкнувшись от стены и медленно подойдя к пленнику, Деймон присел рядом с ним на корточки, вглядываясь в свои же черты лица.
- Как насчет сделки? - спросил он без единого намека на сарказм в голосе.
Впервые услышав серьезный вопрос от этого создания, Дженсен с удивлением посмотрел на него, ожидая любого подвоха, но, насколько он мог видеть в темноте, лицо Деймона было абсолютно серьезным.
- Какой сделки? - с некой настороженностью спросил он, моментально увидев на своем лице лукавую улыбку.
- Ты помогаешь мне, а я помогаю твоим любимым людишкам, - пожав плечами, сказал он.
- И в чем должна состоять моя помощь? - сомневаясь в том, что сделает для этого вампира хоть что-то в его пользу, спросил Дженсен.
- Понимаешь, сейчас мне будет нужно быть одновременно в двух местах, ибо в ближайшее время мне предстоит сделать кое-что очень...масштабное, - на последнем слове Деймон как-то невесело усмехнулся, - и мне необходимо быть уверенным в том, что все идет по моему плану. В этом ты и должен мне помочь - ты будешь вторым мной...на время. Взамен, когда все закончится, я изменю закон и позволю людям выйти из укрытий и спокойно жить в мире с вампирами, обладая равными правами и возможностями. Что скажешь?
Не веря ни единому слову, произнесенному Древним, Дженсен нахмурил брови, собираясь послать этого монстра к черту, но что-то внутри подсказывало ему, что нужно прислушаться к этому предложению. То, что Древний назвал интуицией, настаивало на том, чтобы как минимум обдумать предложение вампира и не отказывать ему сразу. Однако... Гордость, человеческая гордость на миг перевесила, дав волю озлобленности.
- Пошел ты к черту! - сказал, словно плюнул, в ответ Дженсен, с вызовом глядя в блестящие в темноте голубые глаза, которые на миг изумились, а затем снова продолжили высокомерно смотреть на него.
- Ну, что ж, - усмехнулся вампир, поднимаясь, - я дам тебе время подумать, потому что у такого ответа будут весьма тяжкие последствия.
Сказав это, Древний многозначительно качнул головой - оба знали, что означал этот жест - и не спеша направился к выходу. Мерзкий скрип железной двери прервал тихий, но уверенный шепот:
- Подожди…
И на лице Древнего вновь засияла победоносная улыбка.

***

- Ну, вот, - пропела Бонни, когда Елена вышла из душа, - так ведь гораздо лучше, не правда ли?
- Чувствую себя новым человеком, - улыбнулась брюнетка, уже достаточно расслабившись в кампании веселых подруг. Эти девушки были открыты в общении с ней, отвечали на все вопросы, и у Елены ни разу не сложилось впечатления, что они что-то от нее скрывают. Разве что она поняла, что в разговоре лучше не упоминать имени Элис - девушкам было весьма трудно говорить о ней, им было больно вспоминать о ее смерти, поэтому брюнетка решила придержать свое любопытство для лучших времен.
- Мы же говорили, - подала голос веселая блондинка Кэролайн, которая несла в руках поднос с разнообразными вкусностями, чей запах моментально заполнил всю комнату, и девушки отчетливо услышали грозное бурчание желудка Елены.
- Бедненькая, когда ты в последний раз ела? - забеспокоилась рыженькая Николь, выбиравшая фильм, под который они будут пировать.
- Уже и не помню, - честно призналась Елена, пожирая взглядом все от курицы гриль до приготовленных на пару овощей и хрустящих хлебцев.
За Кэролайн пришла Джессика, несущая в руках пару бутылок вина. Девушки одобрительно воскликнули, увидев вино из погреба Сальваторе.
- Ну что, можем садиться? - предложила Ники, поставившая фильм.
- Подождите, мы забыли бокалы! - заметила Бонни, расставляющая с подноса еду на маленький раскладной столик, который девушки расположили прямо на ковре, а вокруг накидали множество мягких подушек, чтобы удобно было сидеть за ним. Обстановка была просто потрясающей, все так складно готовились отметить прибытие Елены, что сама виновница этого маленького торжества тоже захотела принять в этом участие.
- Давайте я схожу за ними, - предложила она.
- А ты помнишь, где они стоят? Может, сходить с тобой? - спросила Кэролайн, поднимаясь с пола.
- Третий шкафчик слева, третья полка сверху, - гордо ответила Елена, вспоминая недавнюю экскурсию, проведенную для нее всей этой маленькой и дружной кампанией.
- Ну, тогда давай скорее! - крикнула ей Джес, расстилающая мягкое шерстяное покрывало чуть в стороне от столика с подушками.
- Я быстро, - улыбнулась Елена, выходя из комнаты и слыша веселый смех девушек, без устали подшучивающих друг над другом.
Спустя пару минут, девушка уже спускалась вниз по лестнице, ведущей на первый этаж, на котором располагалась кухня. Елена шла медленно, засматриваясь на картины, украшающие этот величественный особняк, оформленный в эклектическом стиле, вбирающем в себя дизайны разных эпох и религий. Дизайнер явно был весьма талантлив, ибо ему удалось провести тонкую нить, соединяющую все эти картины и интерьер дома.
Придя на кухню, Елена сразу же нашла нужные бокалы и стала аккуратно доставать их по одному, но два последних стояли настолько близко, что девушка решила осторожно взять их за тоненькие ножки, дабы сэкономить время.
- Алкоголь не очень хорошо влияет на человеческую кровь, - послышался из-за спины бархатный голос, на миг испугавший Елену настолько, что девушка случайно разжала пальцы, и крайний бокал выпал из ее руки и со звоном разбился бы на мелкие осколки, но пола он так и не достиг, будучи пойманным ловкой рукой вампира.
Стоя к Древнему спиной, Елена замерла, не смея двинуться с места, даже ее дыхание замедлилось и стало практически поверхностным.
- Не стоит злоупотреблять им, - будто бы не замечая ее напряжения, спокойно продолжил он, поставив бокал на стол, тем самым подойдя к ней вплотную.
Спину девушки буквально прожгло разрядом электричества, когда она почувствовала прикосновение его груди к себе. Она увидела сильную руку вампира, держащую хрупкий бокал за тоненькую ножку, которая могла бы расколоться от малейшего давления его пальцев. С испугом Елена поняла, что ее жизнь точно также зависит от желаний этого мужчины, ведь она для него настолько же хрупка, как и этот бокал.
- Не бойся, этой ночью я тебя не трону, - прошептал он ей на ухо, легким движением убирая волосы с ее шеи на левое плечо. Его губы практически касались ее кожи, они были на расстоянии всего лишь какого-то миллиметра от нее, но вампира это, похоже, устраивало...
- Если сама не попросишь, - добавил он, максимально близко приближаясь к ее лицу.
Его ледяное дыхание коснулось ее скулы, заставив прикрыть глаза то ли от предвкушения чего-то приятного, то ли от страха...а затем все закончилось. Он исчез.
Тело Елены, натянутое словно струна, задрожало мелкой дрожью, когда она, наконец, осознала, что снова одна в этой кухне. Девушка сразу же судорожно провела ладонью по шее, растрепала волосы, только бы избавиться от ощущения того, что еще секунду назад она была полностью и безраздельно в его власти...

***

- Я знал, что найду тебя здесь, - нарушил тишину размеренный спокойный голос.
- Элайджа, - отозвался Клаус, не оборачиваясь и продолжая внимательно изучать содержимое книги, которую он забрал из библиотеки Деймона.
- Ты ведь знаешь, что нельзя нарушать правила ритуала, верно? - настороженно спросил Элайджа, подходя к младшему брату.
- Это Деймону нельзя их нарушать, а вот мне... - хитро ухмыльнулся Клаус, исподлобья глядя на приближающегося вампира.
- И тебя не останавливает даже то, что твой брат может пострадать? - не веря тому, что услышал, произнес Элайджа, останавливаясь в паре метров от Древнего и невольно отвлекаясь на созерцание весьма интригующих рисунков на стенах.
- Нет, он не пострадает, - невинно посмотрел на него Клаус. - Он умрет, Элайджа.

Глава 11.[/b]]

Девочки, спасибо вам всем за ваши отзывы! Простите, что в последнее время я на них не часто отвечаю - замоталась. Очень много времени уходит на учебу и домашние дела, собаку и просто элементарный сон, чтобы не валиться с ног( Но я все же нахожу время и иногда заглядываю сюда. Меня очень сильно вдохновляют ваши комментарии! Они - настоящий допинг для меня. Спасибо вам за это!

Это немыслимо! Как они могут быть настолько похожи? Каждое их движение, взгляд и слово - все одинаковое. Как это можно объяснить? Когда он впервые увидел его, здесь, в этом лесу, у него возникло такое ощущение, что он смотрел на свое отражение в зеркале. Хотя конечно, это отражение было одето в дизайнерскую одежду, побрито и имело этот пресловутый хищнический взгляд... Но все же это был он. Один в один. Видимо, вампир ожидал такой реакции Дженсена - полнейшего недоумения, лишившего его здравого разума на один миг - и поэтому ему было достаточно просто победить его.
Еще одной проблемой стало это чудодейственное исцеление. Как такое возможно? Древний укусил его, причем так, что кровь вытекала из его горла рекой! Он помнил ее металлический запах, будто заполонивший всю комнату, помнил, как потерял сознание от боли... А потом очнулся в луже собственной крови в подвале, но рана уже зарубцевалась к тому времени. Древний сказал, что не давал ему своей крови, и никто не заходил к нему в подвал, поэтому... Он исцелился сам?
Позже Деймон рассказал ему о том, что таким образом – выпив его крови - прочитал его память. Всю, без остатка. Он просто счел ее из крови Дженсена, ведь кровь живет в нас всегда. В ней хранится память обо всем, даже о том, чего мы сами не помним. Однако тут открывается еще один важный феномен - нет ничего такого в его жизни, чего бы Дженсен не помнил после того как вышел из утроба матери. Он помнил все, абсолютно все, каждую мелочь! И это пугало. Никогда раньше мужчина не предавал этому значения, но теперь... Это были черты вампира: исцеление, безупречная память, идеальные рефлексы и чуткое чутье... Кровососы всегда опережали людей в этом плане, имея ряд таких важных преимуществ. Так что же получается? Он превращается в вампира? Нет, это невозможно без присутствия в твоем организме вампирской крови и смерти с этой кровью в своих венах. Неужели Древний солгал ему и просто дал своей крови, когда Дженсен отключился? Но ведь тогда его уже должно просто скручивать от жажды крови, а тело уже начинало бы иссыхать и умирать по-настоящему... Но ведь прошло больше суток, а Дженсен чувствует себя ничуть не странно... Что же с ним происходит, в конце концов?
Весь этот маскарад был для него перебором. Абсолютным перебором! Но, к сожалению, выбора у него не было. Конечно, вампир дал ему выбор, но ответ человека, жаждущего защитить всех остальных, был очевиден.
Дженсен все же согласился на сделку с Древним, ненавидя в тот момент его - или свой - невероятно самодовольный взгляд. А что еще ему было делать? Сбежать - каким-то немыслимым способом - и вновь обрекать людей на вечное бегство и страх быть пойманными? Он больше не мог так с ними поступать. Им нужно жить, а не выживать, и он обязан дать им этот шанс. Неважно, какой ценой, главное, спасти дорогих ему людей, которые за последний год стали для него семьей. Он знал по имени каждого из них, имел задушевные разговоры и даже короткие романы с некоторыми девушками, учил драться и охотиться всех парней, наблюдал за играми детей... Он поклялся оберегать их, и теперь обязан освободить их.
Вампир сказал, что в убежище было нешуточное побоище, но жертвы были минимальны и общее число выживших практически не изменилось. Сейчас всех их отвезли в лазарет на осмотр и вынесение приговора каждому из них. Зная, что не все здоровы и куда их могут отправить, обнаружив это, Дженсен не мог проигнорировать предложение Деймона о том, что он может взять всех беженцев под свою "опеку", на неопределенный срок просто оставив их в больнице, где у каждого будет своя палата, еда, вода и хоть какое-то, но существование, пока Древий не воплотит в жизнь то, что ему нужно...с помощью Дженсена.
Сегодня он должен будет пойти на встречу с оборотнями, как и было оговорено. Вампир предпочел, чтобы оборотни не знали о том, что случилось с людьми в ближайшее время. Это тоже каким-то образом относилось к его плану, тайну которого он хранил весьма и весьма строго. Любые попытки Дженсена выяснить хоть что-то с треском пресекались на самом корню.
Но что еще оказалось очень странным: Дженсен узнал, что та девушка, Елена, тоже находится в этом доме. Оказывается, Деймон взял ее пятой в свое "личное пользование". Но почему именно ее?

***

- Оборотни любят провоцировать, - вводил Дженсена в краткий курс переговоров с оборотнями Деймон. - Поэтому не обращай внимания на их придирки. Твоя главная задача - договориться с ними о "вашем" объединении и назначить встречу с их лидером на завтра, якобы, чтобы еще раз обговорить все детали.
- А не боишься встретиться с ним завтра? - недоумевающе спросил Дженсен, по старым легендам зная, что укус оборотня смертелен для любого вампира, независимо от его возраста. - Ведь как раз завтра ночью полнолуние...
- Я это учту, - загадочно ухмыльнулся Деймон, сворачивая с шоссе и съезжая с дороги на лесную тропу. - Приехали.
- Если я сделаю это, ты действительно освободишь моих людей и обеспечишь им свободную жизнь? - спросил Дженсен, с упором вглядываясь в лицо своего двойника.
- Даю слово, - также серьезно ответил ему Деймон без капли ехидства в голосе.
Еще с минуту испытывая друг друга одинаковыми взглядами, они негласно решили, что договор заключен. Деймон отвернулся, а Дженсен, поправив куртку, вышел из машины и направился в лес. Он должен был придумать свой план, обязан был иметь запасной выход, но... У него не было ничего. Лишь какая-то слепая уверенность в честности Древнего, взявшейся откуда ни возьмись.

***

Машина Древнего неслась прочь от города. Он был уверен в том, что Дженсен сделает все, что нужно - слишком уж не уверен он в сложившейся ситуации и напуган. На переговоры с оборотнями у него уйдет около двух часов - достаточно времени для разговора с его любимыми братьями, о местоположении которых Деймон прекрасно знал.
- Да, братишки, - грустно покачал головой Деймон. - Не думал, что вы так воспользуетесь полученными сведениями...

***

Утро встретило Елену головной болью. Конечно, не стоило ей так увлекаться фамильным вином Сальваторе, однако, после встречи с вампиром ей очень сильно захотелось выпить, несмотря на его предостережение. Хотя, если бы Елена была с собой до конца честной, то призналась бы самой себе, что именно его слова и заставили ее перейти черту, выпив вместо одного - запланированного - бокала целых восемь...или... Не важно, сколько она выпила! Важно, что теперь ее голова болит так, будто бы ее всю ночь использовали вместо барабана местные рок-музыканты... На миг Елена даже задумалась, а существуют ли в вампирском мире рок-музыканты...
- Доброе утро, соня! - громким, ужасно громким голосом пропела Кэролайн, войдя в комнату, отданную Елене хозяином дома.
Услышав вместо ответа сдавленное мычание и увидев на кровати девушку, завернутую в одеяло как в кокон и держащуюся за голову, блондинка усмехнулась и подошла к окну, резко распахивая тяжелые бурые шторы и впуская в комнату яркий свет полуденного солнца с криком:
- Пора вставать!
Звук, с которым раздвинулись шторы в совокупности с криком Кэролайн, так сильно резанул по слуху Елены, что та даже вскрикнула, ругая себя за этот дополнительный шум, а потом снова жалобно замычала, ерзая по постели и глубже кутаясь в одеяло.
- Кэр... - выдавила она, чувствуя на своих волосах ладонь, нежно гладящую ее по голове. - У меня так все болит...
- Я знаю, - на этот раз тише усмехнулась она. - Утром у меня было тоже самое, как и у остальных девочек. Однако у нас есть волшебное лекарство от похмелья, поэтому мучились мы недолго.
- Аспирин? - предположила Елена, переворачиваясь на спину и стараясь сфокусировать свой взгляд на блондинке.
- Типа того, - улыбнулась она, стягивая с Елены одеяло. - Оно ждет тебя на кухне, поэтому, чтобы тебе стало легче, ты должна за ним сходить.
- А ты не можешь мне его принести? - захныкала девушка, цепляясь за одеяло из последних сил и жмурясь от яркого, режущего глаза, света.
- Ну уж нет, - категорично заявила та, протягивая Елене свою руку. - Учись бороться, Елена - в будущем это умение будет очень нужным для тебя. Поверь, я знаю, о чем говорю.
Услышав в голосе блондинки такие нехарактерные для нее серьезные нотки, Гилберт поняла, что деваться ей в принципе некуда, а целый день лежать и конючить от головной боли ей не слишком хотелось, поэтому, тяжело вздохнув и мысленно попрощавшись с мягкой и такой уютной постелью, брюнетка неловко вложила свою ладонь в руку Кэролайн, чтобы та помогла ей подняться.
- Умница, - с мгновенной радостью пропела блондинка, получив от Елены недовольный взгляд в ответ.
Когда они, наконец-таки, спустились на первый этаж и пришли на кухню, у Гилберт было такое ощущение, что она сейчас просто упадет на пол, будучи без сил и желания делать что-либо еще.
- Вот, держи, - усадив ее на стул, подала ей стакан Кэролайн.
- Спасибо, - благодарно прохрипела Елена и залпом выпила все содержимое, умирая от жажды.
К ее удивлению, облегчение наступило уже через минуту. С удовольствием отметив, что зрение прояснилось, горло прочистилось, жажда отступила, а голова уже практически не болит, Елена вспомнила, что у этого аспирина был странный привкус.
- А это какой-то новый аспирин? - спросила девушка, рассматривая стакан и отмечая, что оставшиеся на самом дне остатки жидкости имеют бледно-красный оттенок.
- Нет, - обыденным голосом ответила Бонни, копавшаяся в холодильнике. - Это обыкновенный аспирин, смешанный с парой миллилитров крови Деймона.
Услышав последние слова, девушка едва не поперхнулась. Она только что выпила кровь вампира?
- Что с тобой? - удивилась Кэролайн.
- Вы дали мне...его кровь? - пораженно спросила Елена, держась за горло.
Девушки переглянулись и закатили глаза, улыбаясь.
- И что тут такого? - легко произнесла Кэролайн, помогая Бонни готовить завтрак. - В малых количествах кровь вампира очень даже хорошо взаимодействует с лекарствами, как минимум в три раза улучшая их действие и ускоряя эффект. Деймону не нравится, когда он чувствует алкоголь в нашей крови, поэтому после таких посиделок как вчерашняя, по утрам мы всегда делаем себе такие коктейли, чтобы к вечеру наша кровь была абсолютно чистой.
Пораженно слушая непринужденный рассказ Кэролайн, Елена не могла поверить в то, что эти девушки так легко к этому относятся. Они ведь... специально готовят себя для того, чтобы позволить ему...пить их кровь? Но это же...как минимум аморально!
- Вы так стараетесь для него... - только и смогла прошептать она, больше всего в этот момент боясь того, что станет такой как они.
- А почему нет? - встряла в разговор Бонни, наливая на сковородку оливковое масло. - Он спас нас. Сама подумай, что бы сейчас с нами было, не выбери он нас, Елена. Нас бы просто...пользовали все остальные вампиры и делали бы с нами все, что им заблагорассудится, не думая о том, что у нас есть какие-то чувства и что мы не просто игрушки, а живые существа. Но Деймон...он другой. Он никогда не делал с нами чего-то против нашей воли или насильно. С ним можно поговорить, повеселиться, раскрыть ему свою душу... Он умеет слушать, советовать, он нас понимает и оберегает. Всегда берет ровно столько крови, сколько ему нужно и если для нас это слишком большая потеря - что бывает очень и очень редко - то он тут же дает нам своей крови, чтобы мы исцелились... Он относится к нам как к людям, а не как к вещам. За это мы и признательны ему, Елена.
- И ты тоже это поймешь, - добавила Кэролайн. - Со временем.

***

Благодаря своему острому слуху, Деймон, еще только подъезжая к старой полуразвалившейся церкви, уже услышал голоса своих братьев, находящихся под землей.
- Неужели ты позволишь умереть своему старшему брату? - возмущенный вопрос Элайджи.
- Ритуалы всегда предусматривают жертв, - спокойный ответ Клауса.
"Младшенький опять за свое," - усмехнулся про себя Деймон. Видимо, стремление к абсолютной власти у его брата с рождения. Вот только удача не на его стороне.
Будучи по природе своей умелым хищником, Деймон смог бесшумно спуститься в подвал так, что братья обнаружили его присутствие, лишь заметив его силуэт во тьме. Многовековая влажность и сырость этого помещения создавали ужасную атмосферу, вдыхая воздух которой, вампиру захотелось зажать нос. Однако вместо этого он просто скривился так, что оба его брата невольно захотели предложить ему платок - они-то уже находились здесь некоторое время и привыкли к этому...аромату.
- Если бы я сказал, что удивлен, то это была бы ложь, - нарушил тишину игривый голос Деймона, чей пронзительный взгляд был прикован к Клаусу. - Я знал, что ты не применешь воспользоваться данной ситуацией по-своему, братец.
- Тогда зачем ты рассказал нам о проклятье? - ухмыльнулся Клаус, скрещивая руки на груди.
- Мне было любопытно, - пожал плечами старший. - Хотел посмотреть, насколько низко ты пал.
- Можно подумать, ты у нас милостивый мира всего, - пробурчал Клаус. - Откуда ты знаешь про это место?
Усмехнувшись, Деймон окинул взглядом помещение и, оттолкнувшись от стены, сделал пару шагов вглубь помещения, насквозь пропахшего плесенью.
- А ты думаешь, что мы с Элайджей не следили за тобой все это время? - произнес он, вопросительно выгибая бровь. - Не подумай, что мы в чем-то тебя подозревали, просто хотели быть уверенными в том, что ты не натворишь глупостей.
В растерянности Клаус воззрился на Элайджу, молчаливо стоящего в стороне от них.
- Это правда? - потрясенно спросил он, зная, что Деймон может фантастически умело врать, а Элайджа всегда говорит правду.
Не сводя взгляда с лица младшего из братьев, Древний коротко кивнул.
- Хоть ты и наш брат, Клаус, - с некой толикой грусти в голосе начал он, - мы всегда знали, что нельзя верить тебе на слово. Ты заядлый игрок и никогда не принимаешь отказа, всегда ищешь способ подняться еще выше, стать еще сильнее, но у всего есть предел. Мы с Деймоном никогда не вмешивались в твою жизнь, просто следили за тем, чтобы ты не выходил за границы дозволенного.
- Великолепно! - воскликнул младший из братьев, вскинув руки. - Думаю, не стоит спрашивать о вашем неизменном "семейном доверии", кровных узах и всем прочем?
- Ты исчерпал свой лимит доверия уже очень давно, Клаус, - прошептал Деймон, стерев усмешку со своих губ.
В подвале воцарилось недолгое молчание, нарушали которое лишь тяжелое дыхание Клауса и необычайно звонкий звук разбивающихся о камни капель. Все это место казалось до боли пустым и обреченным. Все же предавать самому гораздо легче, чем узнать, что предали тебя.
- Я не отступлюсь, - наконец, прошептал младший из Древних и исчез.
Его обуревала ненависть к собственной семье, к тем, кто от нее остался. И теперь он точно не передумает, он изменит, перенаправит проклятье на себя и станет первым и единственным в мире истинным Гибридом!

- Не стоило ему говорить, - с тоской в голосе изрек Элайджа, обходя вокруг поросшего мхом алтаря.
- Он все равно узнал бы, - возразил Деймон, вновь превратившийся в самого себя, - рано или поздно.
- Возможно, - отозвался брат, поворачиваясь лицом к Деймону. - И как ты собираешься поступить?
- Ты о чем? - делая вид, что не понимает причины тревоги, поселившейся в глазах Элайджи, спросил Древний.
- Не время для шуток, Деймон, - с толикой злобы в голосе произнес старший брат, в мгновение ока становясь с ним лицом к лицу.
- Насколько я понял, - нехотя начал Деймон, ничуть не испугавшись и сощурив глаза, - он хочет перенести проклятье на себя, - Элайджа кивнул. - Но это невозможно. Проклятье наложено лишь на одного из нас троих. На меня. Здесь не играют роли кровные узы, все три сущности уже заключены во мне, уже приспособлены и давно стали частью меня самого. Разорвать нашу связь невозможно.
- Но почему тогда Клаус думает иначе? - задал следующий вопрос Элайджа, по-прежнему глядя прямо в глаза младшего брата, беспокойство за жизнь которого немного улеглось.
- Это все ведьмы, - передернул плечами Деймон, явно показывая свое пренебрежение ими. - Они думают, что любое проклятье, любой ритуал можно изменить. Но невозможно изменить сущность. Клаус может даже воскресить каким-нибудь чудодейственным способом какую-нибудь дохлую ведьмочку и с ее помощью поиграть в чародея, но у него ничего не выйдет. Их шашни закончатся ничем.
- Почему ты так уверен в этом? - не сдавался Элайджа, желая проверить все возможные варианты, чтобы тоже быть полностью уверенным в том, что Деймону ничего не угрожает.
Посмотрев куда-то вдаль, младший Древний обошел брата и направился в сторону алтаря. Подойдя, он встал на место, где еще недавно стоял Клаус и рукой нащупал небольшое углубление в камне. Вытащив оттуда ту самую книгу, которую Клаус украл у него, а затем незаметно - как считал он - спрятал сюда, когда Деймон нашел их здесь, он коротко улыбнулся, проведя ладонью по дряхлой обложке с въевшейся в нее пылью.
- Клаус всегда упускает из виду самое главное, - как-то странно улыбаясь, произнес он, аккуратно открывая книгу. - А ведь она написала это для всех нас...
Слушая странные размышления младшего брата, Элайджа медленно подошел к нему, через плечо заглядывая в давно сделанные записи, написанные аккуратным, почти каллиграфическим почерком.
- Кто написал это? - приглушенным голосом спросил он, увидев имена своих братьев в открытом Деймоном послании.
- Наша мать, - с непередаваемой печалью в голосе ответил Деймон. - Эстер.

Глава 12.[/b]]

Краски сгущались. Солнце опускалось все ниже и ниже, стремительно покидая свой дневной пост. Тьма стремительно наступала, нагоняя на девушку чувство необъяснимой тревоги.
Елена сидела на веранде дома Древнего. Ей определенно нравилась эта мягкая качель, которую Кэролайн, Бонни и остальные девушки уговорили вампира приобрести. Они говорили, что это было очень трудно, так как он не любит всех этих вычурностей, но тогда они ходили с печальными лицами целыми днями и всемогущий вампир...сдался? В голове Елены это абсолютно не укладывалось. Она всегда считала, что все вампиры - монстры, не щадящие чужих чувств, не берущие во внимание мнение людей и вообще в принципе не считающие людей кем-то достойным их внимания и забот. Однако те истории, которые ей сегодня поведали девушки, просто ошеломили ее! Возможно, некоторые моменты они все же приукрашивали или опускали, но суть не менялась. Деймон Майклсон-Сальваторе был совсем не таким, каким она представляла его себе раньше. Он не был холоден к этим девушкам, он брал во внимание их мнение, исполнял их желания, брал их на пикник! Правда, всего один раз за весь год, но и это...немыслимо!
Но, конечно, все эти истории омрачал один факт - кровь. Каким бы странным для вампира ни был этот Древний, ему все равно нужна была кровь. Пусть девушки и говорили, что он кусает не столько больно, сколько в каком-то смысле возбуждающе...а их упоминание об укусе во время секса, Елена отмела сразу, почувствовав приступ тошноты. Это ведь омерзительно!
- Не настолько, насколько ты думаешь, - раздался за ее спиной мелодичный баритон, и тело девушки мгновенно сжалось.
Легкий ветерок всколыхнул ее волосы, и в следующий миг Деймон уже стоял перед ней, одной рукой остановив размеренное движение качели. Вновь ощутив этот странный мандраж, находящий на нее в его присутствии, Елена с тайным страхом смотрела на вампира.
- Ты умеешь читать мысли? - выдавила она интересовавший ее вопрос, вспомнив, что точно не произносила своих мыслей вслух.
- Не совсем, - усмехнулся Древний. - Скорее могу считывать яркие эмоции. Твое омерзение при мысли о сексе и укусах было весьма...отчетливым.
- Потому что это действительно отвратительно, - прошептала Елена после недолгого молчания.
- Никогда не суди о том, чего не пробовала, - прищурив глаза, сказал вампир, садясь рядом с ней.
Ощутив его непосредственную близость, Елена едва ли не вскрикнула, почувствовав острую бурю эмоций, усиливающихся по мере того, как он приближался к ней. Это было ни на что не похоже, словно...словно все ее внутренние, часто скрываемые и даже неведомые до этого момента желания пробудились и сейчас рвались наружу, требовали выхода.
- Прекрати сейчас же! - все же смогла прошипеть она, слыша и чувствуя, как бешено колотится сердце в груди, а дыхание учащается, ей становится тяжело дышать, неистовый, испепеляющий все на своем пути жар охватывает каждую частичку ее тела. Жарко, невыносимо душно. И кажется, лишь одно может даровать ей облегчение. Полыхающие огнем вожделения карие глаза девушки опускаются на манящие губы вампира.
- Это от меня не зависит, - прохрипел он, ощущая тоже самое, что и девушка, только в тысячи раз сильнее.
Непонимающе воззрившись на вампира, Елена с испугом и тайным восторгом заметила в его глазах даже не скрываемое желание. Она могла поклясться, что это была отнюдь не жажда ее крови, а именно то самое вожделение, которое испытывают мужчина и женщина, яростно жаждущие друг друга. Но, несмотря на то, что желаемое было так близко, что стоило лишь приблизиться к Деймону на пару сантиметров, и их губы встретились бы в жадном поцелуе, Елена каким-то образом нашла в себе силы встать с качели и отойти на несколько шагов от вампира, прислонившись к стене и чувствуя, как сковывающее всякое сопротивление желание постепенно отступает с каждым ее шагом.
Ощутив, что снова может контролировать себя, девушка вздохнула с облегчением, однако, ей все равно не давал покоя прожигающий взгляд потемневших синих глаз. Елена вновь посмотрела на вампира, который не сводил с нее взгляда, и на миг испугалась, почувствовав новую дрожь в теле. Нет, нельзя подчиняться этому!
- Что это было? - хриплым голосом спросила она.
- А разве ты не поняла? - изогнув бровь, но без тени сарказма спросил он, бессовестно изучая ее тело глазами и, Елена могла поклясться, что открытые участки кожи, на которые падал его взгляд, начинали буквально плавиться под ним. - Тебе очень идет эта милая пижамка, - сказал вампир, разглядывая короткие клетчатые шортики и тонкий синий топик.
До этого Елена сидела на качели, полностью укрывшись мягким пледом, а теперь, когда она отбежала к стене, забыв про него, вампиру представилась потрясающая возможность оценить все прелести ее стройной фигуры, чем он в данный момент и занимался.
- Прекрати немедленно, - прошипела она, скрещивая руки на груди, чтобы хоть как-то защититься.
Не считая того, что ее тело сейчас было чрезвычайно сильно напряжено, девушка ощущала не только волнами накатывающее возбуждение, но и не менее сильные приливы страха. Она не понимала, что с ней происходит, не могла нормально мыслить, думала лишь о том, как бы все это прекратить, сбежать, спрятаться от этого прожигающего насквозь взгляда иссиня-черных глаз Древнего вампира, в намерениях которого она до сих пор не была уверена.
- Почему ты боишься меня? - задал неожиданный вопрос он, медленно вставая с качели и, пока что, просто стоя на месте.
- А то сам не догадываешься, - выпалила она, поняв, что строить из себя храбрую человеческую девушку не стоит - ее страх виден невооруженным взглядом.
Вампир усмехнулся.
- Я ведь не собираюсь тебя убивать, и ты прекрасно знаешь об этом. Так чего же ты боишься тогда?
- Иногда смерть намного лучше того, что приходится терпеть в жизни, - произнесла девушка, осмелившись посмотреть ему прямо в глаза.
Неприкрытый намек в ее словах слегка задел Древнего, но он решил не спешить. У них сегодня вся ночь впереди. Поймав ее взгляд, он немного склонил голову набок и загадочно улыбнулся. От этой улыбки повеяло таким коварством, что девушка в миг пожалела о том, что открыла рот.
- Странно слышать такие слова от той, которая толком не успела узнать жизнь, - сказал он. - Что же такого мерзкого произошло в твоей жизни? Раз уж ты решила выбрать смерть вместо борьбы, у тебя должны быть веские доводы.
Сейчас он поймал себя на том, что ему стало действительно интересно узнать о жизни этой юной красавицы, жмущейся в этом углу так, будто он был единственным местом, где она могла защититься. Дурочка.
- Я не обязана перед тобой отчитываться, - с вызовом ответила она, стараясь сделать так, чтобы ее голос не дрожал.
- Дело твое, - пожав плечами, сказал он. - У нас вся ночь впереди.
С этими словами он отошел в сторону и присел на невысокую каменную ограду, любуясь почти полной луной.
- Почему бы тебе не пооткровенничать с остальными девушками? - с явной неприязнью в голосе выпалила Елена, совсем не желая проводить с этим существом всю оставшуюся ночь.
- Я уже все о них знаю, - будничным тоном ответил вампир. - В отличие от тебя, они почти сразу поняли, что здесь им будет гораздо лучше, чем в любом другом месте и, не стесняясь, поведали мне все свои истории.
- Возможно, они просто не хотят замечать того, что ты самое настоящее чудовище, - прошептала девушка, сверля ненавидящим взглядом его широкую спину. Она вновь вспомнила о Джереми...
- А может, это ты не хочешь видеть во всем этом что-то хорошее? - вопросом на вопрос ответил вампир, вновь поворачиваясь к девушке лицом и встречаясь с ее полными слез глазами.
- Просто ты не убивал их родных на их глазах, - едва слышно ответила девушка.
Слезы душили ее горло, ей было невыносимо трудно спокойно дышать, каждую секунду она рисковала сорваться и дать волю рвущимся наружу слезам. Но нет, она не будет плакать при нем. Он не увидит ее боль, не увидит, как сильно ранил ее. Она не позволит.
- А, ты про того паренька, - немного прищурив глаза, протянул он, вспомнив молодого парня из пещеры, которому свернул шею. - Не повезло - он стоял у меня на пути.
- Ты убиваешь всех, кто осмеливается тебе перечить? - окрепшим от ненависти голосом спросила девушка, отметив, что гнев придает ей сил.
- Если бы это было так, то ты была бы уже мертва, - процедил вампир, которому начинали надоедать ее упреки.
Заметив стальные нотки в его голосе, Елена немного сжалась внутренне, но виду не показала, за что похвалила саму себя. Девушка пыталась стойко выдержать его испытующий взгляд опасного хищника, заодно отмечая про себя, как же он красив. Однако его красота была...холодной, отстраненной. В его глазах не было того простого живого блеска, присущего каждому человеку. Кожа была бледной, но не такой как описывалось в книгах. Его бледность не была похожа на фарфоровых кукол или на синеватый оттенок трупа. Елена была уверена, что при свете дня цвет его кожи не будет особо бросаться в глаза. Губы же не были алыми, они были немного бледными с едва заметным розоватым оттенком, как и у большинства людей. Не было во внешности вампира ничего остро граничащего с внешностью человека. Отсюда можно было сделать вывод, что писатели никогда даже не имели представления о том, кто такие вампиры на самом деле, просто описывая хорошо всем известные легенды о крови, неестественно бледном цвете кожи...
В реальности все оказалось гораздо проще, но и более жестоко.
Заметив, что девушка немного отвлеклась, Деймон поднялся со своего места и медленно пошел по направлению к ней. Он сам был в изумлении от того, что происходило с их взаимной связью, обусловленной проклятьем, но ему было до жути интересно, что произойдет, когда они коснуться друг друга. С каждым новым шагом он чувствовал, как напряжение многократно усиливается, воздух словно электризуется, видел, как глаза девушки испуганно расширяются, когда она понимает, в чем дело и изо всех сил вжимается в стену. Глупая. От Деймона еще никто не убегал.
Ощущая как в венах закипает кровь, как учащается дыхание, а в теле возникает будоражащая сознание дрожь, мужчина вплотную приблизился к девушке и понял, что с ней происходит тоже самое. Елена испуганно прятала глаза, стараясь не смотреть на него, дрожала всем телом и с такой силой вжималась в стену, что ее ногти оставляли тоненькие полоски на шероховатой поверхности. Когда он приблизился, она, казалось, и вовсе перестала дышать, на миг замерев. Напряжение между ними достигло критической точки, но с одной лишь разницей: вампир получал от этого невероятное удовольствие, а девушка испытывала леденящий душу страх. Ее ужасно пугало то, что она не может контролировать собственное тело, которое стремилось как можно скорее очутиться в объятиях монстра, который на ее глазах убил ее младшего брата. Но что было хуже всего, так это то, что Елена сейчас едва могла сфокусироваться лишь на этой мысли, потому что это всепоглощающее вожделение постепенно завоевывало и ее разум, заставляя девушку перестать бороться. Оно, словно густая раскаленная лава, мучительно медленно сжигало любую другую мысль о борьбе, оставив перед глазами девушки лишь такое родное и любимое лицо брата. Однако Елена боялась, что скоро забудет даже об этом.
А вампир наслаждался. Откровенно довольствовался сложившейся ситуацией, видя, как трепещет эта девочка перед ним. Он знал, что стоит ему лишь прикоснуться к ней, и она станет его. Полностью отдастся на его милость, позволит завладеть собой и у нее не возникнет ни единой мысли о сопротивлении. Поэтому он медлил. Его тело не меньше ее жаждало этой близости, но вампир не противился желанию, что позволяло ему хотя бы отчасти контролировать происходящее, девушка же могла лишь молить о том, чтобы он остановился, но было уже поздно. Этой ночью он пришел к ней и он ее получит.
Поймав ее испуганный взгляд, Деймон начал медленно поднимать свою руку, держа ее на микроскопическом расстоянии от кожи руки Елены. Девушка не смела пошевелиться, чувствуя, как в воздухе меж их руками словно порхают искры. И ей это нравилось. Это безумно пугало, но в то же время и неукротимо притягивало.
Добравшись до ее точеного плечика, ладонь вампира скользнула по его контурам, также едва касаясь, поднялась вдоль напряженной изящной шеи, на которой возле яремной впадинки отчетливо было видно вздувшуюся от напряжения венку, которую вампир просто не мог не заметить. Когда кончики его пальцев погладили нежную кожу ее щеки, Елена вздрогнула как от удара током, отметив про себя, что почувствовала что-то подобное. Коснувшись ее подбородка, Деймон заставил ее повернуть к нему лицо. Наслаждаясь ее внутренней борьбой, видя, как она до смерти боится его, в тоже самое время отчаянно желая броситься в его объятия. Расстояние между их лицами стремительно сокращалось и, когда уже не было смысла противиться дальше - она почувствовала его горячее дыхание на своих губах, Елена все же прошептала хриплым шепотом:
- Пожалуйста...
И никто из них не понял, просила ли она его остановиться или, наоборот, прекратить эту безумную пытку и поцеловать ее. Тем не менее, в следующий миг глаза девушки закрылись, и она с упоением ответила на его поцелуй. Это было ярче взрыва в их сознании, краше всех красок мира и, как ни странно, неукротимее даже всеобъемлющей жажды крови. Соприкоснувшись, их губы уже не желали отдаляться друг от друга, с каждым разом прижимаясь все теснее, делая поцелуи все крепче и яростнее. Обжигающая лава желания разлилась по их венам, заставляя кровь бурлить, а ее обладателей сгорать от желания и целовать друг друга почти до боли.
Не удержавшись, и прикусив нижнюю губу девушки, вампир услышал ее сдавленный вскрик, а затем почувствовал на языке солоноватый вкус ее крови. Открыв глаза, он увидел ее затуманенный страстью, но все же немного испуганный взгляд. Видимо, его клык прошел глубоко в ее нежную кожу, и на губе снова выступила крупная капелька крови. Девушка хотела поднять руку и зажать ранку, но Деймон остановил ее. Переводя взгляд с ее глаз на прокушенную пухлую губу, вампир боролся с желанием выпустить клыки и впиться в ее шею, но жажда крови стремительно меркла под натиском совершенно иных желаний. Снова приблизившись к ее лицу, он аккуратно слизнул кончиком языка выступившую капельку, от чего девушка хоть и вздрогнула, но все же томно прикрыла глаза, слегка подаваясь вперед. Смакуя вкус ее крови, Деймон вновь поцеловал ее, но на этот раз более страстно, заставляя ее полностью раскрыться ему. Чувствуя, что девушке немного мешает саднящая боль в нижней губе, он незаметно для нее прикусил свою губу, не переставая целовать Елену. Его кровь попала на ее ранку и та мгновенно затянулась, а девушка не обратила особого внимания на привкус крови в поцелуе, думая, что она ее.
Пламя страсти разгоралось с каждой секундой. Вскоре Деймон с такой силой вжимал брюнетку в стену, что та скоро готова была треснуть. Девушка с нетерпением отвечала на его граничащие с грубостью ласки, с упоением целовала его ненасытные губы, не сдерживала рвущиеся наружу стоны, когда он целовал ее шею, задевая острыми клыками тонкую кожу и этим самым заставляя Елену вздрагивать от страха и вожделения одновременно…
Словно гром среди ясного неба, за их спинами, будто из параллельной реальности, раздался спокойный, но громкий возглас:
- Вы бы убавили свой пыл, а то всем остальным так и не удастся уснуть этой ночью, - сказал Элайджа, стоя в проходе и как-то странно улыбаясь.
Серебристый свет луны падал на его лицо, делая кожу еще бледнее. В его глазах поселилось какое-то дьявольское удовлетворение, когда он увидел едва ли не полное сплетение тел его брата и этой девушки. Они были слишком заняты телами друг друга, чтобы заметить его присутствие, и это уже было странным: Деймон всегда чувствовал чье-либо приближение, тем более, сегодня Элайджа не приложил ни единого усилия для того, чтобы скрыть свое присутствие, но в этот раз брат, казалось, действительно заметил его только сейчас. И было в их едва не свершившемся единении что-то таинственное, новое и необузданное. Старший Майклсон не раз оказывался невольным зрителем страстных сцен с участием его брата, и все они были похожи - Деймон лишь играл со своими жертвами, получая удовольствие от их покорности и теплой алой жидкости, перетекающей из их прокушенных вен в его рот. Однако в этот раз Элайджа заметил разительное отличие: Деймон не играл, он действительно хотел ее, ее тело. Не только кровь, и это было...странно. Будучи вампирами более тысячи лет, они перестали получать такое фееричное наслаждение от секса, чтобы хотеть его снова и снова - теперь это была лишь прелюдия перед укусом, чтобы жертва не так яро сопротивлялась.
- Что ты.. - пытаясь выровнять напрочь сбившееся дыхание, гневно начал Деймон, не выпуская девушку из своих рук, но увидев глаза брата, понял, что тот пришел не просто так.
Хоть сейчас ему ужасно хотелось послать все и вся к чертям собачьим, запереться с Еленой в комнате и продолжить с того самого места, на котором они остановились, вампир все же сделал над собой это гигантское усилие и повернулся к застывшей в его руках девушке, прошептав ей на ушко:
- Иди в свою комнату и жди меня. Эта ночь только началась.

***

На дрожащих ногах девушка еле как дошла до своей комнаты. Сказать, что она была напугана - гнусно промолчать. Ее била безутешная дрожь, губы все еще горели от безжалостных поцелуев, руки тряслись так, что она только с третьего раза открыла дверь в комнату. Закрыв ее, девушка заперлась, надеясь, что этот пришедший вампир отвлечет Деймона и он не придет к ней. Снова.
То, чего так отчаянно желало ее тело, вселяло панический страх в ее душу.
- Боже мой, - надтрестнуто прошептала она, - я же чуть было не...
Дальнейшие слова утонули в судорожном всхлипе, опустившейся на пол девушки. Ноги не держали ее, колени, казалось, свело судорогой. Все ее тело находилось в настоящей агонии, его ломало, будто бы там внизу вместе с Деймоном осталась какая-то жизненно-необходимая ему часть, и оно рвалось обратно, наказывая девушку за то, что она не желала двигаться с места. Сама же Елена была готова закричать от ужаса. Это необъяснимое и абсолютно неконтролируемое возбуждение, перекрывающее собой все остальное, так сильно вывело ее из равновесия, что девушка была очень близка к истерике. Как она могла? Как могла поддаться ему?! Он убил Джереми у нее на глазах! И Майкла! Всех тех людей, она слышала крики всех тех людей... Он же монстр! Самое настоящее чудовище! Бездушный хладнокровный убийца, который любыми спсобами добивается того, чего хочет.
Она просто не имеет права отдаться ему. Он не сможет взять ее под контроль. Только не теперь. Все эти девушки, они так...боготворят его за то, что он пьет их кровь, одновременно овладевая их телами и при этом не убивая. Это действительно омерзительно! Никогда она не позволит ему сделать это с ней. Она будет бороться, царапаться, драться, сделает все возможное, чтобы не поддасться ему, иначе... Она станет никем. Весь смысл ее существования будет в том, чтобы угождать и подставлять себя этому существу, а это...хуже смерти.
Неудержимые слезы в ее глазах, казалось, застыли, когда Елена услышала шаги на лестнице. Неужели так быстро? Неужели эта ночь действительно еще не закончилась? Мгновенно приобретя силы и поднявшись с пола, она обернулась к двери, медленно отходя от нее как можно дальше. Ее сердце больно дернулось в груди, когда звук шагов стих, а дверная ручка начала поворачиваться. Делая неплный круг, она постоянно натыкалась на невидимое препятствие - замок. Однако что-то подсказывало Елене, что долго эта защита не продержится.
- Елена, - словно рычание охотящегося зверя, прозвучал его голос, - открой дверь.
Понимая, что он все равно ее выломает, девушка начала яро озираться по сторонам, стараясь придумать, куда сможет спрятаться. Увидев дверь в ванную, она быстро метнулась к ней, а оказавшись внутри, тихо заперла и эту дверь.
Практически сразу же послышался противный треск - Деймон сломал замок. Девушка замерла, прикрыв рот рукой, чтобы не издать ни звука. К горлу подкатывала тошнота.
- Елена, - вновь резанул по ее ушам его ледяной жестокий голос, - лучше выйди по хорошему.
Чувствуя, как слезы беспомощности набегают на глаза, девушка постаралсь смахнуть их и огляделась, пытаясь в темноте рассмотреть хоть что-нибудь острое или просто что-то, чем бы она могла защититься. До сих пор не понимая до конца, с кем имеет дело, она тихо отошла от двери, стараясь соображать как можно быстрее.
Внезапно ее внимание привлек серебристый свет луны, льющийся переливающимся в темноте лучом из... маленького окошка в стене. Господи, она ведь совсем забыла про это окно! Расслабленно выдохнув, Елена, шаркая ногами, подбежала к нему и выглянула наружу. Там был виден лес. Совсем близко, а под окном была лужайка, казавшаяся сейчас темно-изумрудным покрывалом. Второй этаж все же был не так смертельно высок, поэтому Елена, даже не думая, отодвинула задвижку и уже поставила ногу на подоконник, когда дверь за ее спиной с оглушительным треском распахнулась и расширившимися от страха глазами девушка увидела зловещий взгляд хищника, направленный на нее.
Оттолкнувшись второй ногой, Елена уже хотела было спрыгнуть, но вампир оказался быстрее. Сильная мужская рука обхватила ее за талию и с силой втащила обратно.
- Нет! - вырвался ее отчанный крик, когда она упала на холодный пол и увидела перед собой ужасающие своей жестокостью голубые глаза. Сейчас в нем не было ничего человеческого, это был самый настоящий зверь. Совершенный хищник, нагнавший свою жертву и теперь медленно загоняющий ее в угол, наслаждающийся ее страхом.
- Не трогай меня! - просипела Елена, когда он начал приближаться к ней.
Прилагая все силы, котрые у нее остались, Елена поползла в сторону комнаты, не имея возможности подняться. Мужчина, чуть склонив голову в бок, медленно шел за ней, не нагоняя, просто преследуя. На его лице играла хищная улыбка, похожая на оскал.
Несмотря на гнетущий страх и ужас, Елена поняла, что не может сопротивляться. Ее тело вновь почувствовало его. Хватило лишь одного прикосновения.
- Нет, - простонала она, понимая, что руки начинают слишком сильно и быстро слабеть, будто не желая помогать ей.
Она буквально ощутила, как все ее естество потянулось к нему, к тому монстру, который стоял позади. Ее тело будто бы наэлектризовалсь до предела и каждое движение, способствующее споротивлению, отдавалось обжигающей болью в мышцах. Хрипя, но продолжая ползти, сама не зная куда, Елена ощущала, как начинает затуманиваться ее разум. Томная нега распространялась по всем ее мыслям, словно закупоривая их, не давая ей спастись. Она помнила о том, что он сделал, но не могла злиться. Не могла противиться.
И в этот раз не последовало сопротивления, когда мужские руки обняли ее за талию и резко подняли вверх, развернув ее к нему лицом и крепко прижав к широкой груди. Было лишь желание, проснувшимся вулканом разверзшееся в ней и поглотившее всю ее без остатка.
- Ненавижу тебя, - успела прошептать она перед тем, как властные жадные губы накрыли ее в неукротимом страстном поцелуе.
И больше она не могла контролировать себя. Весь ее мир сузился до размеров этой комнаты, мягкости этой кровати и темно-синих глаз, наполненных почти животным вожделением.
Она уже не помнила, как вся одежда оказалась лежащей на полу, не осознавала, что ее руки с силой впиваются в мускулистую спину, оставляя на ней глубокие царапины, которые заживали в мгновение ока. Был лишь он. Его сила, его власть над ней. Елена не могла не отвечать на его жадные поцелуи, пропуская его язык, отвечая на его пылкие ласки до тех пор, пока не заканчивалось дыхание, и она была вынуждена оторваться от его губ, чтобы глотнуть воздуха. А он в это время опускался вездесущими губами на ее нежную шейку, целовал ее почти грубо, прикусывал тонкую кожу зубами, но ни единой капли крови не пролилось. Пока.
Ее пальцы запутывались в его густых черных волосах, тело выгибалось дугой навстречу ему, а ноги призывно раздвигались, обхватывая его пояс. Судорожные всхлипы срывались с ее губ, когда он терзал губами, зубами и языком ее чувствительную грудь. Прижимая его голову сильнее к себе, она почувствовала, как одна его рука спускается все ниже и ниже, проходится по внутренней стороне ее бедра, заставляя девушку трепетать и полностью сосредоточиться на этих ощущениях. Елена вздрагивает и легонько подается вперед, требуя продолжения ласк, когда его ладонь накрывает ее плоть. Ухмыляясь, он впивается в ее распахнутые губы пылким поцелуем, терзая ее язычок своим, а в это время пальцем острожно раскрывает ее губки, проводит подушечкой пальца по нежной кожице, чувствует, как она пульсирует и отчаянно трепещет под ним. Его поцелуи набирают оборот в то время, как один палец проскальзывает в нее. От тихого вздоха Елены и будоражащей сознание теплоты ее возбужденного тела, по нему проходит электрический разряд, с губ срывается гортанное рычание. В плечах появляется саднящая боль, когда ногти девушки безжалостно впиваются в них, по мере того как ускоряются его движения в ней. Проникая все глубже, Деймон срывал все более громкие и страстные стоны с ее манящих губ.
- Я хочу тебя, - прошептала она, уже не помня саму себя от нахлынувшего наслаждения, граничащего с острой болью.
В тот момент, когда он вынул палец, девушка едва не испугалась опустошающего одиночества без него, но в следующую секунду явственно ощутила, как он вошел в нее. Резко. Быстро. Почти грубо.
- Деймон, - томно простонала она его имя, выгнувшись ему навстречу, стараясь как можно прочнее соединиться с ним.
Пламя их страсти разгоралось с пугающей скоростью. И это было не просто наслаждение. Это был настоящий пожар. Беспощадный, неукротимый, сжигающий в своих объятиях их обоих, не дающий опомниться, запрещающий противиться. Он прожигал их изнутри, заставлял кричать и улыбаться своей боли, граничащей с наслаждением. Они выгибались ему навстречу, сливались воедино, чтобы противостоять ему. Но огню нельзя противиться, ибо он все равно тебя сожжет.
Его движения были резки, проникнвоения глубоки. Ее стоны возбуждали его все больше, запах ее бурлящей в венах крови заставлял потерять рассудок. Их тела, мокрые и скользкие от пота, двигались в унисон, не смея отставать друг от друга ни на секунду. И так продолжалось, казалось, целую вечность...
Это единение казалось дьявольски прекрасным, ангельски порочным, потому что было судьбоносным.

Глава 13.[/b]]

Дубовая дверь в комнату бесшумно отворилась, впуская внутрь нежданного гостя. Мужчина не спеша закрыл за собой дверь, медленно поворачиваясь в сторону кровати, на которой сладко спала очаровательная девушка. Его шаги были не слышны даже для уха вампира, ни то что для юной человеческой девушки, пребывающей в сказочном царстве снов. Ее лицо украшала едва заметная но очень теплая улыбка.
Вампир подошел к кровати и, осторожно присев на ее край, мысленно похвалил брата за то, что он устроил этим девушкам жизнь, живя которой они все еще могут улыбаться. Он всегда был против насилия, но вторжение вампиров в мир людей никогда не сулило ничего хорошего, поэтому он старался хотя бы по возможности уменьшить количество потерь до минимума. Хоть его братьев это волновало гораздо меньше, чем его самого, Элайджа все надеялся на то, что в скором времени они поймут и примут его сторону.
Однако он пришел сюда не за тем, чтобы обдумывать перспективы выживания человеческой расы. Протянув руку, вампир нежно провел кончиками пальцев по щеке темнокожей девушки, от чего ее ресницы затрепетали.
- Бонни, - позвал ее мужчина.
Сквозь сон услышав свое имя, мулатка осознала, что стоит открыть глаза. Еще плохо соображая, она, сонно моргая, посмотрела на утреннего посетителя, сразу его узнав.
- Элайджа? - еще хриплым голосом отозвалась Бонни. - Что вы здесь делаете?
- Нам с тобой нужно серьезно поговорить, - спокойным размеренным голосом изрек Древний.
Прожив в этом мире долгое время, девушка поняла, что когда Деймон и его братья говорят о чем-то серьезном, то никакие отказы не принимаются, и стоит попытаться сосредоточиться.
- Что-то с Деймоном? - предположила она.
- К сожалению, да, - вздохнул вампир, опуская взгляд. - Видишь ли, тысячелетие назад при обращении нас в вампиров с помощью магии ради спасения наших жизней от волков, наши мать и отец заключили сделку с ведьмами, которые наложили проклятье на одного из нас. На Деймона. Это кровное проклятье, его нельзя изменить или уничтожить, ибо оно уже стало частью моего брата и если их разделить, то он умрет, - на этих словах Элайджа сделал многозначительную паузу, вновь обратив свой пронизывающий взгляд теплых карих глаз на мулатку.
- Это ужасно, - не в силах сдержаться, прошептала она. - Но зачем вы рассказываете мне об этом?
- Затем, Бонни, что когда придет время, нужно будет провести ритуал, который поможет проклятью раскрыться и полностью связаться с Деймоном, став вместе с ним одним целым. Сейчас это время пришло. Этой ночью полнолуние - идеальная пора. Но ритуал должен проводиться ведьмой одного из поколений, когда-то проклявших нас. И ты, Бонни Беннет, как раз являешься такой ведьмой.
- Я... - недоумевающе просипела девушка, не в силах поверить в это.
Да, она замечала, что порой ее интуиция слишком точна, но... Она ведьма? В памяти Бонни всплыли некоторые воспоминания из ее прошлой жизни, когда ее бабушка говорила что-то о ведьмах и родовой магии, но она не желала в это верить, ведь тогда существование вампиров, оборотней и ведьм все воспринимали как фантастику.
- Твоя прародительница, первая ведьма из рода Беннетов, была одной из тех, кто обратил нас и наложил проклятие на Деймона, - выждав несколько секунд, позволяя девушке осмыслить его слова, продолжил Элайджа. - И в тебе течет ведьминская кровь. Нужно произнести лишь одно заклинание, чтобы ты пробудила свои силы и установила связь со своими предками. Бонни, от тебя зависит жизнь моего брата. И я прошу тебя не бояться - тебе ничего не грозит. Я буду рядом с тобой и помогу всем, чем смогу.
Слушая монолог Древнего, девушка пребывала в каком-то пространственном состоянии. Неожиданная лавина информации поглотила ее, не давая толком вздохнуть. Однако последние слова вампира заставили ее очнуться. От нее зависит жизнь Деймона. Того самого вампира, который приютил в своем шикарном доме ее и других девушек, который заботился о них, обеспечив им безопасную и спокойную жизнь. Он ни в чем их не ограничивал, никогда не был груб и обезопасил их от нападения других, гораздо более жестоких вампиров. Деймон Майклсон-Сальваторе не только питался ими, он воспринимал их не только как еду и развлечение, но и как живых существ, имеющих право голоса. И уже за это она была очень благодарна ему. Бонни была обязана ему и сделала бы для него все. Значит, должна примириться и с этим. Должна дать согласие Элайдже и спасти Деймона от смерти. А обо всем остальном она подумает потом.
- Я согласна, - прошептала она, неуверенно смотря в глаза вампира.
Благодарная и признательная улыбка на миг украсила его губы, перед тем как он снова стал серьезным.
- Спасибо, - также тихо ответил Элайджа. - А сейчас у тебя есть полчаса. Затем я зайду за тобой, и мы поедем возрождать магию рода Беннетов.

***

Слушая разговор Элайджи и Бонни, Деймон лежал в кровати, положив одну руку под голову. Его губы растянулись в довольной улыбке, когда девушка согласилась помочь им. Он всегда знал, что его подружки прониклись к нему глубокой симпатией и благодарностью за все, что он для них сделал. И согласие Бонни, ее желание помочь в некотором смысле грели его душу, если таковая у него имелась, ведь не так много людей, ценящих его доброту, у которой, как и у всего в этом мире имелся свой предел.
Почувствовав движение рядом, он повернул голову и посмотрел на все еще спящую девушку, робко прижавшуюся к нему во сне. Ее голова опустилась на его плечо, а маленькая ладошка легла на широкую грудь. Он не был против. Сколько раз он просыпался в постели с девушками? И все они были такими одинаково очаровательными во сне. Однако в ней было что-то особенное. Возможно, это ощущение было основано на их обоюдной связи, но он никак не мог оторвать взгляда от ее ангельского личика. Ее густые ресницы чуть трепетали во сне, дыхание было немного сбивчивым, а губы приоткрылись. Внезапно ему захотелось поцеловать их. Просто прикоснуться своими губами к ее, почувствовав эту необъяснимую, но чертовски приятную дрожь, проходящую по всему телу.
Не долго думая, он придвинулся ближе к ней и осуществил желаемое, на миг задержавшись в совершенно не свойственном ему трепетном поцелуе. Почувствовав непроизвольное движение ее губ, он отодвинулся, внимательно наблюдая за девушкой. Видимо, его поцелуй потревожил ее, и она решила проснуться. Зная непростой характер Елены, Деймон мог только гадать, как она будет вести себя сейчас.
С легким стоном она перевернулась на спину и открыла глаза. Сначала несфокусированный на чем-то конкретном, ее взгляд бесцельно блуждал по комнате, будто бы она пыталась понять, где находится. Вампира забавляла ее растерянность, поэтому он решил лежать тихо, ожидая, когда же она его заметит. Выражение расслабленности и покоя исчезло с ее лица, теперь брюнетка выглядела сосредоточенной и слегка напряженной.
- Господи, - прошептала она, очевидно, вспомнив события прошедшей ночи.
Дернувшись, Елена прикрыла рот рукой. На ее лице не было ни единого намека на восторг или что-то подобное. Были лишь ужас и презрение к самой себе. Неизвестно откуда взявшееся раздражение, заставило мужчину выпрямиться, чтобы обнаружить свое присутствие.
- Доброе утро, дорогая, - будничным голосом пропел он, с лукавой улыбкой встречая испуганный взгляд ее глаз.
- Не смей меня так называть, - прошипела она, быстро отодвигаясь от него как можно дальше на край кровати, прикрываясь одеялом.
Вампир усмехнулся, наблюдая за ней.
- Знаешь, после этой ночи тебе уже нечего стесняться, - не меняя тона, произнес он, переворачиваясь на бок лицом к ней и подпирая голову согнутой в локте рукой.
Его бесстыдный взгляд выражал абсолютную расслабленность. То сумасшедшее притяжение, толкнувшее их в объятия друг друга вчера, сегодня испарилось. Их тела хоть и находились в непосредственной близости, несмотря на тщетные усилия Елены, но больше не испытывали такой жажды единения, делавшей их практически сумасшедшими.
- Я этого не хотела, - запротестовала девушка, точно помня, как отчаянно противилась этому притяжению.
- Однако все твои стоны, крики и движения говорили об обратном, - прищурился Деймон.
Только Елена собралась возразить, как вдруг оказалась прижата к мягкой постели тяжелым и сильным телом вампира, удерживающим ее руки над головой. Их разделяла лишь тонкая простынь, и сейчас девушка чувствовала себя как никогда беззащитной, однако, сдаваться она не собиралась.
- Отпусти меня! - закричала она, но вампир сжал ее руки так, что Елена почувствовала, что еще немного и ее кости сломаются.
- Тихо, - изменившимся голосом сказал он, смотря на нее теперь с неприкрытой холодностью и даже злобой. - Я не люблю, когда мне перечат, девочка. Теперь ты моя. Во всех смыслах. И ты будешь делать именно то, что я тебе скажу. Сегодня у нас будет важный день и не менее важная ночь, так что, сделай одолжение и себе, и мне: перестань сопротивляться и будь умницей.
С этими словами он опустил взгляд на ее напряженную шею, на которой четко были видны выступившие венки. Жажда обжигающей лавой разнеслась по всему его телу, заставив второй рукой убрать непослушные волосы девушки с ее аппетитной шейки.
- И к тому же, - снова посмотрел он в ее глаза, - вчера мы забыли об одной очень важной детали, увлекшись процессом.
Поняв, о чем он говорит, Елена побледнела и сглотнула, сделав очередную попытку вырваться, но у нее не получилось даже пошевелиться. Руки в стальном захвате его пальцев уже онемели, а тело ныло от перенапряжения.
- Нет, - севшим от страха голосом прошептала она. В глазах ее заблестели слезы. - Пожалуйста, не надо...
- Не кричи и не сопротивляйся, - прошептал он, внушив ей последние слова, заранее зная, что она попытается ослушаться его.
Рот девушки закрылся, а в глазах поселился настоящий ужас. Она вся дрожала, и почему-то вампир не ощущал обычного удовлетворения от этой дрожи. Ощутив желание сделать это поскорее и отпустить ее, он чертыхнулся про себя за такие мысли и нарочито медленно позволил клыкам удлиниться.
Наблюдая за тем, как его прекрасное лицо превращается в жуткую маску хищника, как вздуваются вены под его глазами, как они сами наливаются кровью, а во рту удлиняются острые как бритва клыки, Елена ощутила практически непреодолимое желание закричать, вырваться и убежать как можно дальше, но ее тело было словно парализовано. Оно не слушалось ее. Это не было похоже на вчерашнее вожделение. Тогда ее тело просто делало то, чего поистине хотело, а сейчас... Оно просто не могло пошевелиться. Леденея от ужаса, Елена наблюдала за тем, как это чудовище наклоняется к ее шее, не имея возможности даже отвернуться или хотя бы закрыть глаза. Мучительное ожидание, доводящее ее до внутренней истерики, внезапно резко оборвалось острой, всепоглощающей болью от укуса. Беспощадные клыки вампира безо всякого предупреждения ворвались в нежную шею девушки, прокусив тонкую кожу.
Невыносимая боль раздирала девушку на части, а она могла лишь давиться все подступающими слезами и сглатывать рыдания. Она не знала, сколько длилась эта агония, но ей казалось, что это была целая вечность. Она ненавидела этого монстра, хотела сбежать от него на край света и убить его одновременно. Елена чувствовала, как ее кровь большими глотками перетекает в его рот, насыщает его. Ощущала, как наливается силой его тело и как слабеет она.
Наконец, все закончилось.
- Можешь двигаться, - произнесены долгожданные слова.
С надрывным хрипом девушка села на постели, кашляя и высвобождая накопившиеся всхлипы и слезы. Одной рукой она попыталась зажать рану, но со сдавленным криком отвела ладонь от шеи - боль была невыносима. Ей казалось, что ее горло буквально вспорото, а кровь все текла. Превозмогая боль, Елена еле как приложила уголок одеяла к укусу, все еще тяжело дыша.
Наблюдая за ней, всей сжавшейся от боли и страха, надрывно рыдающей и отважно борющейся с болью и подступающей тошнотой, Деймон впервые за долгие столетия чувствовал отвращение к самому себе. Зачем он это сделал? Вернее, зачем сделал так? С Бонни, Кэролайн и остальными он был очень аккуратен особенно в первое время, давая им привыкнуть к ощущениям, но почему он был так груб с Еленой? Неужели его так задела ее реакция при пробуждении? Но он ведь знает, что в действительности это была лучшая ночь в ее жизни. Так зачем срывать на девушке неизвестно откуда взявшуюся ярость?
Злясь на себя за несдержанность, вампир поднялся с кровати, натянул джинсы и обернулся к так и не пошевелившейся Елене. Увидев на ее щеках ручейки слез, он сжал челюсти так, что они хрустнули. Да что с ним такое?!
- Даю тебе час на то, чтобы привести себя в порядок, - без эмоциональным голосом сказал он. - Потом я зайду за тобой.
И он ушел, не желая больше видеть ее страданий и коря себя за неизвестно откуда взявшуюся слабость.
Вампир оставил ее в одиночестве, разбитую, униженную с разодранной на части душой. Тихие слезы так и текли по щекам, а одеяло уже насквозь пропиталось кровью...

***

Этот день не был радужным. Тяжелые густые тучи заволокли своей пеленой небеса, опустив на землю слякоть и туман. Временами накрапывал дождь, все предвещая появление своего более сильного собрата - ливня. Даже деревья, казалось, перестали тянуться к солнцу, смиренно склонив свои клоны. Казалось, сама природа гнала этот день, не хотела, чтобы он наступил. Она чувствовала приближение чего-то могущественного и неизвестного и это пугало ее. Грозило нарушить привычный ход ее размеренной жизни.
Темноволосый мужчина стоял у окна, наблюдая за волнением природы. Его также не покидало это ощущение, словно предчувствие того, что сегодня должно произойти что-то особенно ужасное.
- Хреново выглядишь, - раздался в тишине его голос, совершенно не принадлежавший ему.
Медленно повернувшись, он увидел своего чертового двойника, довольно ухмыляющегося и оперевшегося на дверной косяк. Дженсен заметил, что вампир постоянно носил лишь черную одежду. Вот и сейчас его футболка с треугольным вырезом, джинсы и ботинки были все того же цвета. А лицо украшала все та же саркастичная ухмылка. Интересно, он во сне тоже улыбается?
- Сужу по себе, - пожал плечами Древний, увидев презрительный взгляд голубых глаз.
Действительно, по мнению оригинала, его копия выглядела весьма прискорбно: все та же потрепанная одежда, заметная щетина, прямые волосы и какой-то потухший взгляд.
- Что тебе нужно? - хмуро поинтересовался человек.
- Как прошла встреча с оборотнями? - незамедлительно перешел к главному вампир.
- А разве твой брат не рассказал тебе? Он ведь забрал меня оттуда, а потом направился к тебе.
- В тот момент я был очень занят, - загадочно произнес Древний, заставив Дженсена поморщиться. - Да и, к тому же, мне бы хотелось услышать твою версию, - не обращая внимания на реакцию парня, продолжил Деймон.
- Я договорился о встрече с их главарем на четыре часа сегодня. На том же самом месте.
- Отлично, - вновь ухмылка победителя. - В половину четвертого будь готов.
С этими словами, не дав двойнику ответить, вампир скрылся из виду, оставив Дженсена в полном недоумении.

***

К десяти часам утра на кухне особняка Деймона уже была разведена бурная деятельность, связанная с приготовлением завтрака. Девушки над чем-то громко смеялись, гремели посудой и легко ходили по комнате.
- А где Елена? - спросила Кэролайн. - Неужели она до сих пор спит? Пойду позову ее.
Поднявшись в комнату девушки, блондинка тихо постучала и, не услышав ответа, вошла.
- Елена? - позвала она. И снова тишина.
Войдя и прикрыв за собой дверь, Кэролайн увидела смятые простыни на потрепанной кровати и алые пятна крови, пропитавшие все постельное белье. Прикрыв рот ладонью, чтобы не вскрикнуть, девушка услышала щелчок открывающейся двери - Елена вышла из ванной, придерживая у шеи мокрое полотенце. Брюнетка испуганно застыла в проходе, взволнованно глядя на новоиспеченную подругу так, будто бы она застукала ее за чем-то позорным.
Кэролайн же, видя мертвенно-бледную Елену, не могла избавиться от потрясения. Конечно, она уже поняла, что здесь произошло, но это никак не соответствовало ее воспоминаниям о первом укусе Деймона и рассказах остальных девушек. Со всеми ними Деймон был осторожен и бережен, они почти не чувствовали боли и после этого их постели не напоминали бывший эпицентр кровавого побоища. И, что самое странное, Деймон каждый раз после укуса давал им немного своей крови, чтобы раны затянулись и не причиняли девушкам неудобства. Но судя по алеющему полотенцу на шее Елены...
- Как ты? - дрожащим голосом спросила Кэролайн, наконец, поборов свое потрясение.
- Не так чтобы очень, - охрипшим голосом ответила Елена.
По ее покрасневшим глазам было видно, что она долго плакала.
- Покажи мне, - тихо попросила девушка, подходя к брюнетке.
Нехотя Елена опустила руку и слегка повернула голову в сторону, чуть зажмурившись.
- Тебе нужно выпить вампирской крови, - констатировала Кэролайн, даже не прикасаясь к ране, изуродовавшей изящную шею Елены.
Блондинка специально решила не упоминать имени Деймона, но Елена поняла ее и сразу покачала головой.
- Нет, я не буду пить эту дрянь, - произнесла она с выражением омерзения на лице.
- Елена, - спокойным, но твердым голосом возразила блондинка, - я понимаю, что тебе это противно, но это необходимо. У тебя нарушен кровоток, и рана не затянется сама по себе, кровь так и будет течь. Малокровие никогда не приносило пользы, к тому же, может попасть инфекция...
- Кэролайн, я рада, что ты заботишься обо мне, - прервала ее Елена, которая вновь начала ощущать подступающую панику, - но я как-нибудь переживу.
- Но...
- Нет, Кэролайн. Нет и точка, - твердо оборвала ее готовящуюся речь Елена, подняв руку в останавливающем жесте.
Обе девушки погрузились в молчание. Одна из них судорожно думала о том, как помочь второй, ведь не представляла, что сейчас творится в ее душе, а вторая просто хотела остаться одна. До возвращения Древнего оставалось всего двадцать минут, и она мечтала просто...попытаться прийти в себя, решить, как она поступит дальше.
- Тебе что-нибудь нужно? - наконец решилась спросить Кэролайн.
- Нет, просто оставь меня одну, - слабо улыбнулась ей Елена.
Нехотя кивнув, блондинка все же ушла, напоследок еще раз оглянувшись на совершенно опустошенную девушку.

По прошествии пятнадцати минут брюнетка с облегчением вздохнула, наконец, закончив обрабатывать рану и осмотрела аккуратную повязку. Они жили в мире вампиров, и ей не нужно было думать о прикрытии - сейчас уже никто не удивится, увидев на ее шее укус. Ее взгляд, случайно скользнувший по лицу, опечалился еще больше, увидев едва заметные круги под глазами, побледневшую кожу и тусклые волосы. Еще вчера в ней жизнь била ключом, а что теперь? У нее просто нет сил. Было такое ощущение, будто бы всю жизненную энергию из нее просто выкачали. Будто бы вместе с выпитой кровью, вампир забрал и все ее стремление бороться.
Но она не должна сдаваться. Только не так! Это существо убило Джереми и еще, бог знает, сколько невинных людей, превратило этих милых девушек в покорных рабынь и тоже самое пытается сделать с ней. Но она не сдастся, не станет его куклой, его вещью. Елена будет бороться ради брата, чтобы отомстить за него, чтобы его смерть не была напрасной.
Увидев в своих глазах проблеск решительности, Елена слабо улыбнулась себе. Главное думать о Джереми, ведь он - единственное, что заставляет ее бороться и не падать духом. Не важно, что он мертв - ее брат всегда будет жить в ее сердце. Она чувствует, что он рядом с ней.
Собравшись с силами и выйдя из ванной, Елена замерла на месте, увидев перед собой сидящего на постели Деймона. Он хмуро посмотрел на нее, а затем в его глазах появился азартный блеск.
- Поехали, - сказал он.
И прозвучало это как приговор.

***

Молодой парень тихо и стремительно шел по густому лесу, ни на секунду не теряя бдительности. В его руке был сжат остро-наточенный деревянный кол. Идя мимо тропинок, углубляясь в самую чащу, он будто бы шел по протоптанному пути, настолько хорошо знал нужную ему дорогу.
С его волос стекала вода, лицо было влажным, как и вся одежда, но он, казалось, совершенно не обращал на это внимания. Несмотря на довольно большую скорость, юноша не издавал практически ни единого звука, ступая по мягкой почве, которая скоро грозила превратиться в жидкую грязь.
Вскоре он добрался до своей цели: едва заметный вход в давно заброшенные шахты был закрыт ветвями деревьев так, что его просто невозможно было увидеть непосвященному человеку.
- Аларик? - позвал он, заходя внутрь и слегка жмурясь от легкой боли, причиняемой острыми ветками.
- Да, Джереми, я здесь, - послышался знакомый голос из глубины прохода.
Облегченно вздохнув, юноша прошел чуть дальше, в темноте опираясь на стены, и обнаружил в одном из ответвлений длинного коридора своего друга. Мужчина со светло-русыми волосами и крепким телосложением, высокий и одетый в теплую куртку и джинсы, стоял возле небольшого каменного выступа, рядом с ним находился фонарь, освещающий старинную карту, которую Аларик Зольцман - так его звали - с интересом изучал.
- Нашел что-нибудь? - поинтересовался Гилберт, подходя ближе.
- Думаю, что да, - растягивая слова, ответил Аларик. - Нашел Елену?
- Да, но этот вампир появился слишком быстро. Видимо, он вычислил Дженсена и уже забрал его. Он свернул мне шею и забрал Елену и остальных.
Говоря это, парень едва сдержался от того, чтобы не ударить кулаком о стену со всей имеющейся у него силой. Осознание того, что этот монстр забрал его сестру, разрывало его душу.
- Она нужна ему для ритуала, - изрек Зольцман, все еще что-то упорно ища на карте. - И, кажется, я знаю, где он будет проходить.
- Где? - сразу же ухватился за тоненькую соломинку надежды Джереми, подходя вплотную к мужчине.
- Вот смотри, это убежище беженцев, в котором ты нашел Елену, - показал ему пальцем мужчина, а затем повел его в сторону. - А здесь то самое кладбище ведьм. О них ведь прознали намного раньше, чем о вампирах и в тысяча семьсот тридцать четвертом году в этом месте было совершено массовое сожжение ведьм и всех, кто им помогал. Следовательно, здесь очень мощная концентрация магических сил, необходимых вампирам для этого ритуала.
- Кстати, ты нашел двойника? - изучая взглядом карту, спросил у Аларика Джереми.
- Да, мы правильно вычислили место его встречи с оборотнями. Когда он шел обратно, я перехватил его и вкратце рассказал о нашем плане. Сначала он мне не поверил, но после того как я доказал, что действительно человек, он согласился нам помочь.
- Отлично, - прошептал парень, чей взгляд вновь загорелся пламенем надежды на спасение сестры. - Смотри, - показал он на карту, - вот здесь, совсем недалеко от места захоронения ведьм есть линия подземных шахт. И я помню, что вход в одну из них точно есть! В детстве мой отец водил меня туда в поход...
На миг воцарилось тягостное молчание, наполненное скорбью об утраченном времени.
- Тогда будем надеяться, что вход еще существует, - сказал мужчина, складывая карту в походную сумку. - Будем надеяться, что план сработает...
- Должен сработать, - с непоколебимой уверенностью в голосе произнес Гилберт.
Он освободит свою сестру.

Глава 14.[/b]]

- Бонни, как ты себя чувствуешь? - обеспокоенно спросил Элайджа, придерживая за плечи едва не рухнувшую на пол девушку.
Она слегка подрагивала и тяжело дышала, однако, просто кивнула головой, тихо ответив:
- Да, в порядке.
- Ты ощущаешь какие-нибудь изменения? - продолжал задавать вопросы вампир, помогая ей сесть на холодный камень.
Бонни не нужно было даже сосредотачиваться, чтобы ответить на этот вопрос. Она опеределенно чувствовала что-то странное: в ее голове стоял пока еще тихий гул голосов, во время произношения заклинания ее будто бы прожгло огнем изнутри, было такое ощущение, что что-то, давно ищущее выход, вырвалось на свободу, затопив ее своим могуществом. Несмотря на головокружение, она ощущала невероятный прилив сил, будто бы у нее открылось второе дыхание. И это было так... необычно и в то же время пугающе, что она даже не знала, как реагировать на происходящие перемены в ее теле.
По словам Элайджи, произнеся это заклинание, она не только разбудила свою силу, но и впитала в себя мощь всего своего рода, запечатанного в этом заклинании. И, судя по всему, сейчас эта сила восстанавливалась с очень большой скоростью, от чего девушка чувствовала себя так плохо.
- Да, пожалуй, - ответила она, с силой сжимая виски, чтобы унять все нарастающий гул голосов в своей голове.
Она не могла понять, о чем они говорят, чего хотят, ведь все их слова смешивались в один чрезмерно громкий крик, силу которого она боялась не выдержать.
- Что с тобой? - заметив, что Бонии едва ли не сгибается пополам и протяжно стонет, держась за голову, спросил Древний.
- Не знаю, - жалобно произнесла она. - Эти голоса, их так много... они все кричат...
Почувствовав панику в голосе девушки, вампир, прочитавший не один ведьминский гримуар, сразу понял, что это за голоса. Впитав в себя силы ведьм всего своего рода, она также дала возможность их душам говорить. И они непременно воспользовались этой возможностью, стараясь донести до нее все свои знания.
Однако их было слишком много, и Бонни не слышала ничего, кроме пугающих и причиняющих ей боль криков.
- Бонни, - прошептал он ей на ухо, придерживая ее голову за подбородок, - слушай меня. Не бойся. Они всего лишь хотят помочь тебе, просто не понимают, что пока ты не в силах их понять. Постарайся дышать глубже, скажи им, чтобы они остановились, и они послушают тебя.
- Но как?! - в отчаянии спросила девушка. - Они ведь меня не услышат!
- Раз ты можешь слышать их, то почему они должны быть глухи к твоим просьбам? - ответил вопросом на вопрос Древний, ободряюще посмотрев в глаза испуганной девушке, чьи руки до сих пор тряслись мелкой дрожью.
Увидев в глазах Древнего непоколебимую уверенность в сказанных им словах, она коротко кивнула и прислонилась головой к прохладной стене. Стало немного легче. Она чувствовала на себе проникновенный взгляд Элайджи, и, собравшись с силами, которые еще подчинялись ей самой, попыталась сосредоточиться на голосах. Сначала у нее ничего не получалось, но девушка не хотела показаться слабой и никчемной, поэтому, прикусив губу почти до крови, не отступала, пытаясь различить хотя бы одно понятное ей слово. Бонни казалось, что если она сделает это, то сможет и достучаться до них.
Спустя около трех минут безуспешных попыток, юная ведьма случайно будто бы наткнулась на какую-то еле осязаемую черту. Ей показалось, что она означает границу между ее сознанием и миром тех, кого уже нет в живых. Поборов вновь проснувшийся страх, она перешагнула эту черту и мгновенно гул голосов превратился в один ясный монолог. Он был на латинском языке, поэтому девушка, начинавшая изучать его в школе, понимала лишь отдельные фразы, но и их для начала было вполне достаточно.
Вновь сосредоточившись, Беннет постаралсь мысленно ответить на это "сообщение" и теперь ее вновь ожидал успех. Она почувствовала, как голос начал стихать, пока вовсе не исчез...

***

Волчье чутье вопило о том, что это ловушка. Однако желание свергнуть вампиров взяло верх над природными инстинктами. Именно поэтому молодой лидер оборотней Тайлер Локвуд сейчас стоял здесь, на том самом месте, где встречался с Дженсеном вчера. Этот парень показался ему весьма надежным: его слова, ярое обсуждение тактики нападения, неуемная инициатива и тщательная продуманность действий - все говорило о неменьшей жажде Дженсена покончить с вампирами раз и навсегда.
Сегодня они должны были договориться о времени и месте, где встретятся люди и оборотни для того, чтобы вновь пойти войной на вампиров. Стратегия уже была расчитана, оставались одни лишь мелочи.
- Он идет, - сообщил один из его помощников, стоящих позади него. Он позвал их с собой для прикрытия. На всякий случай.
Вскоре человеческие шаги были отчетливо слышны в тишине, нарушаемой лишь шуршанием листьев на деревьях. Через некоторое время в поле зрения оборотней появился сам Дженсен. Однако что-то в его облике сразу насторожило их. На первый взгляд он выглядел точно также как и вчера, не считая исчезнувшей щетины, однако, когда мужина подошел ближе, смотря на них с явной надменностью и хищно улыбаясь, они поняли, что перед ними не лидер беженцев. Да, он выглядел точно также как и Дженсен за исключением некоторых мелких подробностей, и это было поразительно! И эта неожиданность на миг выбила оборотней из колеи, и они потеряли драгоценное время, в течение которого вампир мог бы их просто-напросто убить, но он все еще просто стоял на месте.
- Ну что, начнем? - нарушил его самодовольный голос напряженную тишину.
В следующий же миг послышалось грозное рычание оборотней, а на лице вампира появился звериный оскал. Не желая больше медлить, один из помощников Тайлера бросился на противника, желая вцепиться острыми клыками в его шею и отравить его своим укусом.
- Нет! - вырвалось у Тайлера, когда он увидел действия своего друга.
Однако было уже поздно. Вампир сделал лишь одно движение, и парень с глухим звуком упал замертво на влажную землю. А двойник Дженсена, довольно ухмыляясь, все также продолжая смотреть в глаза Локвуда, медленно поднял вверх свою окровавленную руку, в которой находилось вырванное из груди оборотня сердце.
Жгучая боль пронеслась по телам парней, когда вампир небрежно отбросил сердце в сторону будто какую-нибудь ненужную вещь.
- Кто следующий? - все таким же раздражающе-спокойным, даже скучающим голосом спросил он, разведя руки в стороны.
Он словно приглашал их, просил напасть на него, и это пугало больше всего. Этот вампир был гораздо сильнее всех, с кем им приходилось встречаться, и Тайлер понял, что как бы ему не хотелось наблюдать за его мучительной смертью от укуса оборотня, сейчас им придется уйти. И как можно быстрее.
- Уходим, - сказал он единственному оставшемуся в живых другу, и тот мимолетно кивнул.
- Ну, куда же вы? - обиженно крикнул им в след Деймон, когда оборотни скрылись на сверхскорости.
Однако сегодня одному из них не суждено было дабраться до лагеря. По запаху выследив того, кто ему нужен, Деймон меньше чем за минуту настиг Тайлера и прерадил ему путь так, что тот, не ожидав появления вампира, со всей силы врезался в него и упал на землю.
- Ты пойдешь со мной, - ухмыльнулся он, беря парня за воротник его свитера и приподнимая над землей. - У меня на тебя есть большие планы.
Последним, что запомнил Тайлер, была обезоруживающая боль во всей голове от молниеносного удара вампира.

***

- Как все прошло?
- Хорошо. Она вернула свои силы и установила связь со всеми ведьмами рода Беннет. Сейчас она немного не в себе, но самое страшное уже позади.
- Молодец девочка. Езжайте на ведьминское кладбище, подготовьте все, что нужно. Раз Бонни связалась со своими стариками, она уже должна знать, что необходимо для ритуала.
- Ты нашел оборотня?
- Да. Это оказалось проще, чем я думал.
- Хорошо. Деймон, ты... Ты в порядке?
- В полном. Почему ты спрашиваешь?
- Скоро полнолуние... Этой ночью ты полностью изменишься, брат. И не знаю, кем ты станешь.
- Это так мило, Элайджа.
- Но, думаю, твое чувство юмора от тебя никуда не денется... Кстати, ты ничего не знаешь о Клаусе?
- Нет.
- Он не появлялся уже очень давно.
- Что бы он ни придумал, у него не получится сорвать ритуал. Сейчас это главное, Элайджа.
- Да. Тогда встретимся через час на месте.
- До встречи.

***

Все это было очень странно. Елена так и не поняла, куда они едут. Она очень удивилась, увидев Дженсена, сидящего на переднем пассажирском сидении машины Деймона и даже обрадовалась ему. Девушка поймала его заинтересованный взгляд и улыбнулась ему, но в этот момент из леса вышел вампир, несущий перекинутого через его плечо человека. Елена приоткрыла рот в изумлении, когда мужчина открыл багажник и без тени эмоций швырнул неподвижное тело парня внутрь. Отернувшись, когда их взгляды на миг встретились, ее испуганный и осуждающий и его холодный и дикий, она увидела до предела напряженного Дженсена, смотрящего прямо перед собой. На миг ей показалось, что мужчина что-то знает, но она не успела завершить свои размышления - Деймон сел в машину и завел мотор.
- Пора на вечеринку, - будничным голосом пропел он, и машина со звонким визгом шин сорвалась с места.

Несколько часов спустя

Ведьме и вампирам понадобилось немного больше времени для подготовки к ритуалу и теперь время поджимало. Бонни уже научилась устанавливать связь с остальными ведьмами и теперь в точности знала, что и как нужно сделать.
Место захоронения ведьм было словно выжжено посреди леса. Ровный необычайно большой круг, в котором не росло ничего, был окружен высокими деревьями, стоящими на самой окраине ведьминского кладбища. На мертвой земле тьму разрезали три огненных круга, в каждом из которых стояло по одному человеку. Точнее, почти человеку.
Елена Гилберт сидела, прижав колени к груди и стараясь не дать волю слезам. Ей было страшно, безумно сташно. Она до сих пор не знала, зачем они все здесь. Когда Елена пыталась спрашивать, ей едва ли не затыкали рот.
Дженсен стоял в среднем круге, сложив руки на груди и изо всех сил пытаясь вспомнить все детали разговора с тем мужчиной, поймавшим его после первой встречи с оборотнями. Он представился Алариком Зальцманом и пообещал, что они с братом Елены - его внимательный взгляд на миг остановился на беззащитной девушке - помогут им сбежать. Он кратко рассказал о ритуале, который хотят провести вампиры и теперь мужчина был в курсе того, что здесь происходило. Он знал, что для ритуала нужна кровь Елены, оборотня, ведьмы, вампира и его самого. Им нужно позволить взять у себя кровь и когда Деймон будет обращаться, он должен будет схватить Елену и попытаться сбежать вместе с ней в указанном направлении. Все это он должен попытаться сделать, если во время ритуала Деймон не убьет их.

Тайлер Локвуд, неумолимо начинающий обращаться в оборотня, изо всех сил сдерживал крики, рвущиеся из напряженного горла. Его тело начинало гореть, вскоре стало просто пылать, суставы начали перемещаться, кости ломаться, вены вздувались, а кровь кипела. Посмотрев на яркий диск луны, оборотень почувствовал резкую горечь во рту и острую боль в деснах. Раскрыв рот с удилинившимися клыками, Тайлер издал первый животный рык.
- Пора начинать, - с улыбкой произнес Деймон.

Глава 15.[/b]]

Когда весь твой мир рушится, а ты просто стоишь и смотришь на гибель всего, чего добился, тебя заполняет удушающее чувство беспомощности, стыда и ненависти к самому себе за то, что позволил этому случиться. Ты бы сделал все, что угодно, чтобы предотвратить этот хаос, но время неумолимо. Оно течет лишь вперед, и, как бы ты ни противился его течению, оно все равно подчинит тебя себе. Рано или поздно.
И тогда, стоя на безопасном расстоянии от жертвоприношения, Джереми жалел обо всем. Он не мог предотвратить то, что происходило в тот момент с его сестрой, не мог. Однако желал этого больше всего на свете. Наблюдать за тем, как огненный круг вокруг нее рассеивается, словно уплывающий туман, как ведьма берет ее за руку и ведет мимо убитого оборотня и едва живого двойника прямо к алтарю, где стояло это исчадие ада, смотрящее на нее в упор своим хищным повелительным взглядом, было просто невыносимо. Все существо парня рвалось туда, к ним, проткнуть деревянным колом грудь Древнего, чтобы остановить хоть на время, выстрелить из арбалета Аларика в другого вампира, забрать сестру и увести ее прочь, как можно дальше от этого кошмара, всегда защищать ее.
Увы, он понимал, что если поступит так глупо, то умрет сам, погубит Рика и ничем не поможет Елене, сделает лишь хуже. Вот она на дрожащих ногах поднимается по ступеням, становится напротив него, этого монстра, воинтсвенно глядя в его глаза. Джереми мог поклясться, что словно наяву видел в ее глазах в тот момент гневные искорки, которые она изо всех сил метала в Древнего. Его сестра всегда была такой. Боялась до ужаса, но не поддавалась страху. Вот он протягивает руку и отбрасывает волосы с ее плеча, резким движением хватает за плечо и разворачивает спиной к себе, прижимая к своему сильному телу. Гилберт затаил дыхание вместе с сестрой. Они не могли ничего сделать сейчас. Ритуал должен был состояться, иначе никак, ведь только когда Деймон начнет обращаться в оборотня, они смогут убежать.
Подумав о побеге, Джереми взглянул на едва дышащего Дженсена, из которого ведьма с помощью заклинания вытянула какую-то важную его часть. Ту, что связывала его с Деймоном, ту, что заставила его появиться на свет. Вместе с кровью вампир высосал из Дженсена часть его жизненных сил, заставив упасть рядом с алтарем практически безжизненно. Но Джереми видел, как тот шевелился, изо всех сил стараясь остаться в сознании. Двойник приоткрыл глаза и приподнял голову, упираясь руками в землю, наблюдая за тем, как сейчас борется с желанием закричать Елена.
Гилберт едва сдержался от того, чтобы отвернуться, когда острые окровавленные клыки вампира прокусили тонкую кожу шеи его сестры. Он мог чувствовать, как Елена вздрогнула, как сжала кулаки, напрягла все тело, но так и не издала ни единого крика. Он мог гордиться ею. Ее храбростью даже в такой отчаянный момент, когда она готовилась к смерти. Тень тревоги за ее жизнь промелькнула в глазах Джереми, когда вампир слишком долго пил ее кровь. Однако вскоре он отпустил ее, и она упала, скатившись по ступенькам алтаря прямо к телу Дженсена. Елена была неподвижна, но Джереми успокоился, когда едва заметно проверивший ее пульс Дженсен облегченно вздохнул. Он знал, что вампир не убьет Елену. По приданию, она рождена для того, чтобы сдерживать его, чтобы ее кровь пропитала его сердце, разжигая в нем огонь чувств и человечности, не давая тьме безмерной силы поглотить его. Если бы он убил ее, то ее кровь, ее жертва была бы бесполезна, ибо мертвая кровь не сможет сдерживать могущество силы.
Как бы Джереми не хотел принимать очевидное, но ему сразу стало ясно, что связь между его сестрой и этим монстром действительно существует. Один раз увидев Елену, Деймон мгновенно нашел убежище повстанцев, забрал ее, не убил, отвез в свой дом и не причинил серьезного вреда. Стал бы он так активно искать ее, стал бы он принимать у себя беглянку, стал бы он ради нее бросать все свои развлечения и отправляться в логово людей и оборотней, если бы все это было в пустую? Нет. Связь существовала с самого начала, она крепла все больше с каждой их встречей, и сейчас вампир просто не мог убить ее, ибо она уже стала частью его, пусть они оба и не хотят этого, лишь поэтому Джереми решил дать ритуалу свершиться, а дальше будь, что будет. В этом мире он уже ни в чем не был уверен.

***

Каменистая земля больно впивалась в оголенные участки кожи, царапала ее, выпуская еще больше крови наружу. В голове залегла тяжелая туманная дымка, путающая мысли, парализующая сознание. Она так и тянула окунуться в спасительное небытие. Но мужчина держался. Держался из послених сил, стараясь не смыкать веки дольше, чем на секунду.
Пытаясь понять, что происходит, но не находя ответа, он пытался приподняться на руках и посмотреть, что происходило на алтаре, но перед глазами все расплывалось, словно на землю обрушился безжалостный ливень. Обессиленно опустившись на землю, через несколько секунд он почувствовал, как, скатившись с алтаря, тело Елены задело его. Из ее шеи стремительно вытекала кровь, а сама девушка уже была чересчур бледной и полностью обездвиженой. Испугавшись за ее жизнь, Дженсен аккуратно приложил два пальца к ее шее, нащупывая пульс, и облегченно выдохнул, почувствовав слабые удары на центральной артерии. Собрав оставшиеся силы, он оторвал кусок рукава своей рубашки и приложил грубоватую ткань к ее ране. Его шея тоже кровоточила, но на себя у него уже не оставалось сил.
- Елена, - прошептал он надтреснутым голосом. - Елена, ты слышишь меня?
Ему было необходимо, чтобы она очнулась. Своим укусом вампир опустошил его и теперь побег зависел не только от него, но и от Елены. Без ее помощи, он просто не сможет передвигаться, настолько он ослабел. Даже если она будет еле как плестись рядом с ним, придерживая его за локоть или плечо, ему будет легче и он сможет увести их отсюда, даже если на это уйдут их последние силы.
Слегка потрепав девушку за плечо, Дженсен уж было отчаялся разбудить ее, но вдруг Елена едва заметно нахмурилась, пытаясь пошевелить головой или любой другой частью онемевшего тела. Она хрипло застонала, а после из ее горла вырвался гортанный вздох. Он мог бы показаться предсмертным, если бы Дженсен не был уверен в том, что она приходит в себя. Ее покрасневшие глаза распахнулись и тут же испуганный взгляд устремился на него. По началу спустав его с Древним, девушка попыталась боязливо отстраниться, но Дженсен крепко схватил ее за локоть, притягивая ближе, почти вплотную к себе.
- Тише, Елена, это я, Дженсен, - прошептал он, стараясь, чтобы она смогла разобрать его слова, но вампиры не услышали их. - Нам нужно выбираться отсюда, слышишь меня?
Несколько секунд она собиралась с мыслями, подозрительно оглядывая его, будто вспоминая, знает ли его.
- Елена, - снова встряхнул ее Дженсен, чувствуя, что время уходит, и они больше не могут медлить.
Однако он не успел договорить, ибо над ними раздался раздирающий душу вой. Животный вой, вырвавшийся из горла Древнего вампира. Ритуал завершился.

***

Это были незабываемые, возбуждающие и в то же время пугающие ощущения. Его тело больше не двигалось плавно, оно выполняло все механически, словно все действия были четко запланированы. Грудь все сильнее сдавливали невидимые тиски, но дышать становилось все легче, позвоночник казался несгибаемой линией, полностью выпрямленной и ровной. Один раз вытянувшись, клыки больше не скрывались, казалось, они лишь становились все длиннее, болезненно вытягиваясь все больше с каждым новым укусом. И кровь... Кровь была абсолютно разной на вкус! Обычно он не особо сосредотачивался на этом, просто наслаждался тем, как она перетекала из тела жертвы в его рот, но сейчас... Кровь оборотня была едва ли не тошнотворной, чересчур соленой, с запахом псины и густой. Он изо всех сил вцепился клыками в его шею, чтобы не отпрянуть от отвращения. Почувствовав характерный хруст, Деймон понял, что своими усилиями сломал оборотню шею, и откинул его в сторону, словно бесполезную вещь.
Казалось, все его существо заполнила эта вязкая соленая дрянь, она словно склеивала сосуды, мешала сокращаться мышцам, затапливала собой его и без того сдавленную грудную клетку. Ему хотелось освободиться, смыть с себя эту дрянь, поэтому когда Бонни, шепча заклинание, подвела к нему Дженсена, вампир без раздумий впился в его шею, разбавляя новой кровью с металлическим привкусом эту липкую слизь. Невероятно болезненный спазм, словно удар колом в самый позвоночник, заставил его отпустить свою жертву и едва не согнуться пополам от боли. Казалось, его кости на спине превращаются в тугие проволоки, которые кто-то несчадно сгинает, превращая их в оголенные нервы, все, кроме позвоночника, который так и оставался натянутым, словно пружина. Эта ассиметрия делала муку еще ужаснее, он чувствовал, что если не нагнется, то его разорвет на несколько частей, но не мог этого сделать, его спина оставалась прямой, словно ничего и не происходило, а внутри все вопило от боли и страха.
Яркий контраст создавало абсолютное спокойствие всех других частей его тела. В то время, как его спина утопала в агонии, даже сдавленная тяжеленными тисками грудь была словно бесчувственна. Он уже не воспринимал реальность, все казалось неважным, расплывчатым, нереальным, были лишь ощущения, лишь желание, чтобы все это скорее закончилось. Голос Бонни утопал в его внутренних криках, в то время как с губ его не сорвалось ни звука. И в тот момент, когда ведьма подвела к нему последнюю жертву, храбро державшуюся изо всех сил Елену, он едва мог разобрать, кто стоит перед ним. Протянув руку, он смахнул волосы с ее плеча, и его пальцы случайно коснулись ее кожи. В этот миг его будто бы пробило вспышкой всепоглощающего света. На ту скоротечную секунду он смог уловить в этом свете что-то такое, чего лишаться не хотел, боялся. Мгновенно развернув девушку и прижав ее к себе, он уже не думал о ее крови как об очередном укусе, он думал об избавлении от боли.
Острые клыки распороли нежную кожу, и это было едва ли не самым приятным ощущением на тот момент для него. Крепко держа девушку за талию, он вдруг четко осознал, кто она такая. Елена. Он пил ее кровь, и это было... Это было самым красивым и завораживающим видением за всю его долгую жизнь. Именно видением. Ибо, закрыв глаза, он видел свет. Яркий, не ослепляющий, а нежный, дарящий надежду на лучшее. Этот свет был теплым, мягким, ласкал его загрубевшую за столетия кожу, обращал в прах все сомнения, давал понять, что именно за этим он и жил все эти тысячи лет. Ради этого момента, ради встречи с этой девушкой, чья кровь сейчас, словно сладкому, не приторному, а губительно-ласковому сиропу распространялась по его телу, согревая, убирая боль. В этом видении была и она. Облаченная в легкую белоснежную ткань, напоминающую одеяния греческих богинь, Елена шла к нему, а невидимый ветер развевал ее прекрасные длинные волосы, завитые в упругие кудри. На ее чарующем своей красотой лице сияла улыбка, которая была едва ли не теплее, чем сам этот свет, окружающий их. Протянув к ней руку, желая коснуться ее бархатной кожи, Деймон увидел, что также облачен в белоснежную рубашку и брюки. Ткань была легкой, едва ощутимой на теле. Подойдя, Елена коснулась своей рукой его лица. Ее прикосновение отдалось томлением по ней во всем его теле. Это была не похоть, это было желание. Он жаждал быть с ней, всегда. Она сплела их пальцы и, опустив взгляд, он увидел, как едва различимые в ярком золотистом свете серебяные нити опутывают их запястья, они изящным узором переплетаются на их руках, поднимаясь все выше, делая их связь все крепче. Когда же нити достигли их сердец, Деймон явственно ощутил, как нерушимой связью соединились их в унисон бьющиеся сердца.
Ее вдох, его выдох.
Глаза в глаза.
И ничего больше нет.
Неумолимо захотелось коснуться ее губ, ощутить их сладость, но она остановила его. Проблеск тревоги мелькнул в ее глазах. Деймон вновь опустил взгляд и едва не вздрогнул от увиденного. Всю его белоснежную одежду пропитывали алые пятна крови. Они были повсюду, растекались багровыми ручейками по коже, пропитывали легкую ткань, заставляя ее прилипать к телу. Успокаивающую тишину прорезали крики людей, его недолговечный рай превращался в ад. Он испуганно посмотрел в ее глаза, изо всех сил сжав ее руку. Лишь бы она не уходила, только бы осталась! Он чувствовал, что погибнет, сгниет без нее, она была его спасением, его лучиком света. Елена все еще стояла рядом, все такая же невинная, чистая и хрупкая. Прикоснувшись к его окровавленному лицу, взглянув в его умоляющие глаза, она робко улыбнулась.
- Я всегда буду рядом, - прошептала она, и поверив в это, он услышал как крики начали стихать, ощутил, как кровь перестала течь. Она остановила это. - Тебе стоит только захотеть.
Едва ее голос стих, все закончилось. Его словно вышвырнуло из водоворота видения, сопровождаемого отчаянными мольбами его жертв. Тьма вновь заполонила все его существо, а боль ворвалась в сознание. Отпустив обмягшее тело из своих рук, дабы не причинить ей боли, Деймон до хруста в костях сжал кулаки, ведь боль теперь была везде. Он не знал, сколько времени прошло, казалось, вечность. И за это время агония распространилась во всем теле. И это было больше, чем невыносимо. Ноги подкосились, и он упал на колени, упираясь руками в холодный камень алтаря. Казалось, все кости выворачивались наизнанку. Будто бы что-то дробило их изнутри. Кровь кипела, сочилась по венам, оставляя после себя зияющие ожоги. Сердце билось как оглашенное и его гулкие удары эхом отдавались в ноющих от боли ушах. Тихий сдавленный рык вырвался из его горла, и на этот раз грудь сдавило настолько сильно, что грудная клетка буквально вдавилась внутрь.
Сухожилия начали несчадно лопаться, разрывались мышцы, обездвиживая пылающее тело. Громкий хруст сопровождал разлом всех ребер с правой стороны, отчего Деймон упал на спину. В этот момент, не давая ему очнуться от последней вспышки агонии, позвоночник, наконец, выгнулся дугой, заставляя Деймона чувствовать, как дробятся на кусочки его кости, плечи, рвутся сухожилия...
Не в силах терпеть раздирающую изнутри боль, Деймон, наконец, позволил своей боли вылиться в леденящий душу рык, полный животной ярости пробудившегося в нем зверя.

***

Им оставались считанные секунды. Схватив Елену за руку, Дженсен изо всех сил вскочил на ноги и буквально потащил спотыкающуюся Елену за собой. На миг оглянувшись, мужчина убедился в том, что второй вампир и ведьма полностью поглощены созерцанием обращения Деймона в оборотня. Его ужасающие крики, больше похожие на звериный вой заполонили все вокруг, распространяясь, казалось, на долгие мили.
Сальваторе изо всех сил надеялся на то, что выбрал правильное направление, и они бегут к тому заброшенному дому, о котором говорил ему тот мужчина, Аларик Зальцман. Дженсен вообще не мог понять, с чего вдруг доверился этому человеку, это произошло лишь интуитивно. Сейчас его единственными целью и желанием было добраться до того здания, перевести дух, выпить воды и уже тогда задавать вопросы и получать на них ответы.
Они бежали со всех ног, которые то и дело подкашивались, спотыкались о длинные ветки, твердые камни, несчадно прожигая тела болью. Однако они не могли остановиться. От этого зависели их жизни. Где-то там, сзади, оставался разгневанный монстр, которым стал Древний Деймон Майклсон-Сальваторе, его брат и ведьма. Беглецы знали, что их исчезновению могут не обрадоваться, а заметят очень быстро, и им не составит никакого труда найти пропавших.
Сердца сбивались с ритма, дышать становилось все тяжелее, грудь сдавливали болезненные тиски, не дающие нормально вдохнуть. Их руки до сих пор держали друг друга, не отпуская, не давая им обоим сбиться с пути, который они выбирали наугад.
Дженсен помнил, что, по словам Аларика, через тридцать метров должна была начаться слабо вытоптанная, но заметная тропинка между многовековыми папоротниками. И его глаза неустанно блуждали по лесу, разыскивая эту тропу. Он уже отчаялся, думая, что они свернули не туда, когда вдруг увидел небольшое расстояние между высокими растениями немного западнее от них с Еленой. Он мгновенно свернул в этом направлении, изо всех оставшихся сил моля Бога, чтобы это оказалось именно то, что он искал. И это действительно оказалась тропа. Маленькая, едва различимая, проросшая тоненькими стебельками травинок, но это была она.
- Осталось совсем немного, - прохрипел он, надеясь, что задыхающаяся от нехватки воздуха Елена услышит его.
Почувствовав, как она чуть сильнее сжала его руку, он понял, что Елена изо всех сил старается продержаться до конца, но у нее, как и у него, силы уже были на пределе.

***

Еще никогда они не видели такого ужаса. То, что происходило с вампиром повергло Джереми и Аларика в полный шок. Прячясь на скалах, возвышающихся над ведьминским кладбищем, они могли видеть каждую мелочь, а из-за густой растительности и крутого обрыва тем, кто был внизу, было очень тяжело заметить их. Это было идеальным убежищем, но путь сюда, к сожалению, был только один, и Дженсен с Еленой даже при всем желании не смогли бы проникнуть сюда незамеченными, а учитывая упадок их сил, карабкаться по отвесным скалам они бы точно не сумели.
Они закрывали уши ладонями, чтобы не так резали слух нечеловеческие крики обращающегося вампира. Джереми доводилось как-то раз видеть обращение оборотня, и он думал, что с Древним произойдет что-то подобное, но он ошибался. У Деймона буквально рвалась кожа. Те места, из которых торчали выломанные кости кровоточили с такой силой, что, казалось, он истечет кровью прежде, чем завершит обращение, но здесь, видимо, сыграл и ведьминский фактор, так как его кровь, собираясь в тонкие ручейки, текла намеренно, вытекала из ран, а затем приближалась к его лицу и проникала в распахнутый рот, в уши и глаза. Она снова переливалась в нем, совершала новый круг, прощаясь и возвращаясь к нему, словно перерождала его. Руки выкручивались, казалось, кто-то намеренно старается всеми способами выдернуть их из него. Сам же вампир, наверное, уже не понимал ничего. Он все пытался за что-то ухватиться, но его отросшие когти распарывали любую поверхность, будь то дерево или камень.
Эта агония продолжалась вечно, но вдруг все прекратилось. Звенящая тишина поглотила все внезапно, заставляя каждого слышать свое дыхание и бешеный ритм пустившегося в скач сердца. Деймон перестал дергаться. Он просто лежал на спине в неестественной позе, весь в крови, запрокинув голову назад и закрыв глаза. На миг могло показаться, что он умер, однако, все знали, что это еще не конец, что сейчас что-то должно произойти.
Гром. Он грянул неожиданно, яростно, содрогая всю землю и оглушая любого. Все взгляды устремились в небо, еще пару минут назад в котором не было ни облачка. Сейчас же густые тяжелые тучи затянули его в свои объятия, они были даже не серыми, а черными. Яркий хлыст молнии прорезал их густоту, словно освободив проход полившемуся дождю. Он был ледяным.
Опустив глаза, никто не увидел Деймона на изодранной его же когтями плите. Там была лишь его окровавленная куртка, растерзанная на тонкие лоскутки. Растерянно и опасливо оглядываясь по сторонам в надежде обнаружить брата, Элайджа подошел к Бонни, дрожащей от холода и страха. В сгустившейся тьме, стремительно заполняющейся туманом, даже острое зрение вампира мало что могло уловить.
- Где он? - пролепетала ведьма.
- Не знаю, - прошептал вампир.
И вдруг чуткий слух Элайджи уловил едва различимый шелест травы позади себя.
- Пригнись! - скомандовал он, поняв, что это может быть.
Едва они уклонились, как звон дождя прорезал дикий, первобытный рык всесильного хищника, в мощном прыжке пролетевшего над ними. Выпрямившись и загородив собой испуганную девушку, невольно сжавшую его запястье, Элайджа изо всех сил всматривался в темноту перед собой, стараясь различить силует нападавшего. Наконец, он увидел два горящих голубым огнем глаза, смотрящих на него в упор. Миг, и эти глаза уже напротив него в непоредственной близости, а на коже он чувствует тяжелое дыхание зверя. Замерев, Майклсон вглядывался в такие родные, но в то же время такие опасные глаза совершенно нового хищника. Опустив взгляд, Элайджа смог разглядеть лишь едва выделяющийся из тьмы силует. Черный, темнее самой тьмы, густой мех покрывал мощное, гибкое тело волка, в которого обратился его брат.
- Деймон, - пораженно прошептал Элайджа, до сих пор не веря собственным глазам.
Гортанно зарычав, волк блеснул вновь загоревшимся взглядом и исчез, оставив пораженных Бонни и Элайджу, как прикованных стоять на одном месте, держась за руки. И вновь сквозь шум дождя они услышали одинокий вой, доносившийся из гущи леса...

- Нам пора, - прошептал Джереми Аларику, как только они убедились, что монстр ушел. Его вой был слышен так далеко, что мысли о скорости его перемещения пугали, поэтому нужно было действовать быстро.
Внезапно Джереми понял, что пропустил тот момент, когда Дженсен увел Елену, и теперь нехорошее предчувствие тревожило его сердце.
- Дженсен с Еленой, наверное, уже у дома. Заклинание сокрытия не должно действовать на них, они могут видеть дом, в отличие от вампиров, поэтому, скорее всего, они уже внутри.
Гилберт говорил так, будто бы пытался убедить самого себя в этом. Однако слова Аларика разрушили все его надежды.
- Джереми, я думаю, они не дошли, - угрюмо сказал Зольцман, останавливая парня. - Я видел, куда Дженсен повел твою сестру. Он перепутал направление, повел ее на восток, а не на север. Они должны были обогнуть алтарь, а вместо этого пошли прямо.
- Ты хочешь сказать, что они идут к...
- Если они сейчас там, где я думаю, нам надо очень, очень поспешить, - настойчиво проговорил Аларик, сжимая в руках сумку с оружием.
- О нет, - прошептал парень, вспомнив обозначение на карте и поняв, что его сестра сейчас находится в еще худшей опасности.

***

Проливной дождь превратил тропу в расплывчатую грязь, ноги в которой буквально утопали, от чего идти становилось все тяжелее и тяжелее. Обувь казалась насквозь пропитанной грязью и водой, звонко хлюпала, лодыжки онемели. Елена несколько раз падала, и Дженсену приходилось практически волочить ее на себе, хоть у самого уже заканчивалось последнее дыхание.
- Давай же, Елена, еще немного, - почти умоляя, простонал он, стараясь не дать ей упасть, ведь единственной опорой для нее сейчас была его затекшая рука.
Шею несчадно саднило, но кровь уже давно перестала течь. Видимо, вампир все же не лишил его этой таинственной способности к быстрому - для человека - исцелению. Впервые за последнее время он был рад этим аномалиям. Дженсен уже хотел было сделать привал, но не прекращающийся ливень, превращающий их путь в болото, и те леденящие душу крики и рычание, доносящиеся, казалось, со всех сторон, не давали ему сделать этого. Пусть они уже не бежали, а еле волочились, но они двигались, а значит, должны скоро дойти до того чертового дома, о котором говорил тот парень.
Время казалось вечным, оно неумолимо тянулось, утапливало их в грязи и изможденности. И когда спасение казалось уже невозможной сказкой, Дженсен, едва не падая, поднял свой взор и увидел смутные очертания границы леса, темную полосу заброшенного шоссе, а за ним дом. Поморгав и сфокусировавшись на галлюцинации, Сальваторе понял, что это реальность, что они на самом деле дошли! Старое трехэтажное здание из кирпича с решетками на окнах, но все же это было спасение.
- Елена, - взволнованным и ужасно грубым от жажды голосом позвал он ее. - Елена, мы дошли, слышишь?! Дошли!
Приподняв "чугунную" голову девушка тоже увидела этот дом, и в ней внезапно проснулись силы. Их было ничтожно мало, но их хватило, чтобы дойти до постройки. Запыхавшись, тяжело дыша и чувствуя, как их сердца едва не проламывают ребра, беглецы поднялись на крыльцо и прислонились к прохладному металлу двери. Их сгорающие в агонии внутри, а снаружи озябшие от ледяного дождя тела неприятно заныли от соприкосновения с дверью, но Дженсен и Елена несколько секунд просто не могли спокойно стоять на ногах. Им надо было перевести дух, иначе они бы упали, едва переступив порог.
Не обратив внимания на то, что дверь, сделанная из металла последней разработки вампиров в лабораториях, которая совершенно не соответствовала этому зданию, они начали искать ручку. Однако вместо нее был лишь какой-то датчик. Ничего не понимая, Дженсен убрал руку с шеи Елены, проверив ее состояние, и окровавленной ладонью провел по сенсору, горящему ярко-красным светом. Едва он сделал это, датчик пикнул и цвет сменился на зеленый. Дверь щелкнула и отворилась. Нахмурив брови, но решив разобраться с этим потом, Дженсен взял дрожащую от холода и слабости Елену под локоть и завел внутрь.
Дверь за ними бесшумно закрылась, датчик вновь загорелся красным. Внутри была кромешная тьма и запах хлорки. Сильный запах, от которого моментально закружилась голова. На ощупь проведя рукой по стене, Дженсен сделал пару шагов перед тем, как нащупал небольшой гладкий выступ, похожий на выключатель. Нажав на него, Дженсен убрал руку, и с тихим характерным жужжанием на потолке друг за другом начали, сначала мигая, а затем ярко освещая коридор, загораться флюорисцентные лампы.
- Что это за место? - прошептала Елена, испуганно подходя к Дженсену.
Они находились в просторном помещении, вычищенном до блеска панелей и окон, снаружи забитых решетками. Полы были мраморными, абсолютно белыми, потолки были словно выбелены умелыми руками мастера, а стены мягко отражали падающий свет на свои мутно-зеленые стеклянные покрытия. Коридор был заполнен запертыми металлическими дверьми с такими же датчиками, что и на входной двери. Все они горели красным цветом.
Чутье отчаянно вопило, подсказывая, что они попали совсем не в то место, куда должны были. Оно кричало об опасности.
- Не знаю, - ответил Дженсен, осматриваясь по сторонам.
- Боже мой, - едва не плача, простонала Елена, прикрыв рот ладонью.
- Что? - сразу переспросил мужчина, поворачиваясь к ней.
Вместо ответа Елена указала дрожащей рукой на противоположную стену, к которой они стояли спиной все это время. На ней висела большая неоновая вывеска, горящая алым цветом: "Пункт сдачи крови № 6".

Глава 16.[/b]]

- Я не понимаю, - покачал головой Дженсен, прислоняясь к холодной стене.
- Это что-то вроде тюрьмы строгого режима, - вновь постаралась объяснить Елена, сползая вдоль гладкого покрытия вниз. - Только здесь находятся не обычные вампиры, они... Кто-то вроде маньяков, которые могут навредить не только людям, но и вампирам. Об этом говорили в новостях. Над ними здесь ставят что-то вроде экспериментов, но я не знаю, каких. Об этом никогда не упоминалось в подробностях. Знаю только то, что раз в неделю сюда доставляют людей, которые... не пригодны. Их кровь - ключ к электронным замкам, но только снаружи. Изнутри можно выйти лишь с помощью крови вампира. Это было в познавательной передаче про мир вампиров и их новые технологии. Судя по тому, что войти мы смогли, а выйти не можем, все именно так и работает...
- А что потом происходит с этими людьми? - уже заранее зная ответ на свой вопрос, произнес Дженсен.
- Я не знаю, - прошептала Елена, зажмурившись от внезапно усилившейся головной боли и положив голову на колени.
После недолгого молчания, наполненного раздумиями о спасении, Дженсен все же произнес:
- Не важно как, но мы должны выбраться отсюда. Я сделаю все возможное. И я не знаю, какие твари скрываются в этих запертых палатах, но уж точно не хочу встретиться с ними лицом к лицу. Так что нам надо пошевеливаться, пока они не открыли замки.
Сказав это, он медленно поднялся, ощущая недюженную слабость во всем теле. Потеря большого количества крови плохо сказывалась на нем, и это волновало его, пусть он и не признавался в этом ни себе, ни тем более Елене. Встав, он заметил, что девушка не последовала его примеру, она вообще не пошевелилась.
- Елена? - тихо позвал он, решив, что она уснула. Все же она гораздо слабее, чем он, а крови из нее выкачали не меньше, чем из него.
Наклонившись, а затем присев на корточки, он ласково провел ладонью по ее волосам, стараясь как можно мягче разбудить ее. Да, он хотел дать ей отдохнуть и набраться сил, но... Время поджимало. Двери могли открыться в любую секунду, а эти существа точно не дадут им расслабиться, поэтому нужно было действовать уже сейчас.
- Елена, нам нужно искать выход отсюда, - не громко сказал он, легонько потрепав ее за плечо. - Елена.
Она не издала ни одного звука и так и не ответила на его позывы. Это заставило его сердце нервно вздрогнуть в ожидании худшего. Что если она не просто уснула?
- Боже, Елена! - вмиг повысил он голос, когда поднял ее голову за подбородок и обнаружил, что из ее ушей и носа текут алые струйки крови, а сама девушка без сознания.

***

Такого он еще никогда не чувствовал.
Это было... умиротворение.
Его тело и его дух сплотились воедино, стали одним целым, и исчезла вражда, испарилась ненависть к себе, не было больше ощущения отчужденности в соственном теле. Сейчас он словно обнаружил недостающие части, принял всего себя... И эта сила... Она была непередаваемой! Это была древняя мощь, ужасающая своими возможностями, границ которым не было. Это было невозможно описать словами. Это необходимо было почувствовать! Все его существо буквально вопило о пробудившихся возможностях, жаждало их использовать. Он чувствовал себя поистине всемогущим, всесильным, неуязвимым... Он знал, что теперь может все.
Прийдя в себя после ночных скитаний на четырех конечностях, бывший вампир вмиг добрался до своего особняка, принял горячий очищающий от прилипшей к телу грязи душ, переоделся и просто сиял. В его глазах горел торжествующий огонь, не сравнимый больше ни с чем.
- Деймон, - услышал он нерешительный оклик девушки, чьи тихие шаги и прерывистое дыхание засек еще, когда она выходила из своей комнаты.
- Бонни! - радостно поприветствовал он ее.
В один миг оказавшись рядом с девушкой, он заключил ее в объятия, выражая свою искреннюю благодарность этой юной ведьме. Она робко обняла его в ответ, и он почувствовал всю слабость ее тела.
- Как ты? - с заботой спросил он, отстраняясь, но не убирая своих рук с ее спины.
- Видимо, это было слишком много для первого раза, - хрипло прошептала она, стараясь улыбнуться. - Но я рада, что все получилось, и что ты в порядке.
Вновь одарив ее благодарным взглядом за все, что эта хрупкая девочка сделала для него, Деймон легким и аккуратным движением взял ее на руки, отнеся на свою просторную кровать.
- А теперь я прописываю вам строгий постельный режим, юная леди, - серьезным тоном изрек он, вызвав у нее вымученнную улыбку. - Я скажу остальным, чтобы приглядывали за тобой.
- Спасибо, - благодарно прохрипела девушка, лицо которой казалось неестественно бледным, а под носом была видна тонкая полоска засохшей крови. Она прерывисто дышала, а ее сердце билось гораздо медленнее, чем обычно. Под чуть покрасневшими глазами залегли темные круги, а тонкие ручки слегка подрагивали. Ей не было холодно, просто слабость была слишком велика.
Бонни на секунду прикрыла глаза, а когда открыла, Деймон уже держал в руках влажное полотенце, которым бережно вытер с ее лица кровь и выступивший пот. На тумбочке появился стакан темно-красного сока, в котором был явно не только фруктовый напиток.
- Ты не мог успеть это за секунду, - прошелестела она, принимая во внимание его прежние вампирские способности.
- Я теперь могу гораздо больше, - без лишнего бахвальства ответил он, поднося стакан к ее губам. - Выпей. Я добавил в твой любимый вишневый сок своей крови. Не хочу, чтобы у тебя возникли осложнения из-за меня.
Не имея сил сопротивляться и доказывать, что с ней все будет хорошо, девушка просто послушно сделала несколько глотков, чуть закашлявшись. Деймон накрыл ее теплым мягким пледом и еще раз провел ладонью по потускневшим волосам. Да, видимо, она была совсем не готова к вчерашнему ритуалу, и ведьминские силы забрали слишком много ее жизненной энергии. Но ничего, он успокоит свою совесть тем, что будет заботиться об этой девушке день и ночь, пока она не поправится. Он не любил оставаться в долгу, тем более эти девушки действительно были ему дороги.
Собравшись уходить и дать Бонни поспать, он уже встал, когда услышал ее слабый шепот:
- А где Елена?
- Должно быть, у себя в комнате, - пожав плечами, ответил он.
Однако мулатка отрицательно покачала головой.
- Ее там нет. И я не помню, чтобы вчера, когда мы с Элайджей возвращались, она или Дженсен были с нами. Я думала, ты знаешь, где они...
Даже своим помутневшим зрением Бонни заметила, как разительно изменилось лицо Деймона. На нем больше не было спокойствия. Сейчас оно выражало что-то среднее между испугом и гневом.
- Этого не может быть! - прорычал он, поняв, что эти двое решили сбежать.
Со скоростью света он метнулся в комнату Елены и не обнаружил никаких признаков ее недавнего пребывания здесь. Были лишь смятые простыни с пятнами крови на них. Он помнил, откуда они.
- Черт подери! - почти взревел гибрид, и его кулак с такой силой врезался в дверную раму, что та с жалким треском разлетелась в стороны мелкими осколками.

***

С мерным рычанием двигателя машина Элайджи Майклсона приближалась к находящемуся у самой окраины города величественному особняку. Древний редко бывал здесь, Клаус был не очень гостеприимным хозяином. Его слишком вычурное радушие напрочь отбивало желание оставаться в просторном холе еще хотя бы минуту. Тяжелые дубовые двери были незаперты, и вампир без труда проник в ярко освещаемое помещение. Клаус хотел, чтобы его дом напоминал не крепость Дракулы, наполненную тьмой, а был величественным, просторным и необычайно светлым. Повсюду были окна, обрамленные изящными рамами. Светлая мебель, свободное пространство, ни единой пылинки. В этом был весь Николаус. Внешняя опрятность скрывала кровавую сущность, а свет приломлял тьму, искажал ее, заставляя жертв запутаться в своих суждениях. Как же давно были эти... охотничьи времена. Вампиры правят всего один год, но кажется, что прошло не меньше века.
- Клаус, ты здесь? - позвал Майклсон старший, медленно обходя гостиную и направляясь к лестнице.
Настораживающая тишина была ему ответом. Эта тишина окружала Клауса последнее время с того самого момента, как они расстались в том подвале. И это заставляло Элайджу нервничать. Он ждал появления брата на ритуале, но тот даже не попытался вмешаться, и это было странно, учитывая любовь Клауса к мести и его помешательство на лидерстве, поэтому этим утром, отвезя Бонни к Деймону, он направился в единственно-возможное место, где мог бы быть Николаус. Чутье подсказывало, что что-то произошло, и волнение становилось все сильнее.
- Николаус, не нужно играть в игры, - на всякий случай сказал он, если Клаус затеял одну из своих причуд. - Я видел твою машину в гараже, - произнес он, намекая на то, что знает, что его брат здесь.
Молчание затягивалось, и Элайджа прошел в соседнюю комнату, вновь увидев опустошенное помещение. Кабинет Клауса, гостевые комнаты, веранда, Элайджа проверил даже подвал. Поднявшись наверх, чтобы снова осмотреть кабинет и порыться в бумагах младшего брата, он уловил еле различимый, тонкий запах чего-то горелого. Он был настолько легок, что одно лишнее движение могло разорвать эту нить. Сосредоточившись и поняв, откуда именно идет запах, Элайджа медленным, но нетерпеливым шагом направился в сторону комнаты Клауса. Он редко бывал там, спал обычно в кабинете, где ежедневно копался в бумагах, в которых, как уже убедился старший Майклсон, говорилось о проклятии. Тихо скрипнула дверь, пропуская мужчину в необычайно темное помещение. Плотные шторы были задернуты, не пропуская в комнату ни единого лучика света. Едва не закашлявшись от открывшегося тяжелого запаха гари и тления, Элайджа приложил руку к носу, направляясь к шторам. Резким движением раскрыв их, он повернулся и буквально замер на месте. Его взгляд словно безумец бегал из стороны в сторону, а непрошенные слезы отчаяния и боли готовы были вырваться наружу.
- О боже, - прошептал он так, что испугался собственного голоса.

***

Ему было плевать на шум. Когда Дженсен обнаружил уборную, он принес туда Елену, чтобы умыть ее ледяной водой и заставить ее выпить хотя бы пару капель. Бледность девушки пугала, ее еле ощутимое дыхание заставляло мужчину почти что впасть в панику.
- Не смей умирать, - жестко прошептал он, опустившись на пол и положив ее голову к себе на колени.
Он немного нервно поглаживал ее по волосам холодной от воды рукой.
С ужасом он понял, что ему остается только ждать. Здесь не было ни лекарств, ни чего-либо еще. Только этот металлический кран, черная раковина с отколотым краем и мрачные стены. Ему оставалось лишь ждать ее пробуждения и надеяться, что оно вообще когда-либо произойдет.

Спустя пару часов терпение покинуло его. Найдя в одном из проржавевших ящиков старое потрепаное полотенце, Дженсен подложил его под голову все еще бессознательной девушки, а сам направился исследовать здание. Его не покидала надежда на то, что здесь все же должна быть какая-то щель, какой-то путь, который выведет их отсюда, хоть что-то... И, Господи, пусть Елена очнется!
Кинув последний взгляд на неподвижное тело Елены, Дженсен захлопнул тяжелую дверь, убедившись, что закрылась она довольно плотно. Не имея ничего, чем можно было бы подпереть ее, он тяжело вздохнул, пообещав себе, что скоро вернется.
Его шаги звонко отдавались в глухой тишине, а глаза уже начинали уставать от очень яркого голубого света флюорисцентных ламп. Он уже сбился со счета, за каждым новым поворотом видя десятки одинаковых дверей, выстроенных в строгие ряды. Он точно помнил, где оставил Елену и, прочесывая первый этаж, пару раз возвращался к уборной, чтобы проверить, все ли хорошо и нет ли изменений в состоянии девушки. Однако она даже не шевелилась во "сне", просто дыхание стало чуть более заметным, ее грудь хоть и слабо, но все же приподнималась и опускалась. Дженсен не переставал думать о ней, чуть ли не каждую минуту умоляя высшие силы, чтобы эта девушка не умерла. Хотя бы не здесь, в этой странной вампирской тюрьме строгого режима.
Задумавшись над этим, Сальваторе не заметил, как поднялся по каменной лестнице на второй этаж, и обнаружил там небольшое разветвление в строгой линии коридоров. Они все переходили из одного в другой, строго, безо всяких лишних поворотов, но Дженсен обнаружил, что здесь, поворачивая налево, продолжается эта закономерность, а направо, небольшое углубление, в котором находилась лишь одна дверь. И она была не металлической, не стальной, на ней не было датчика, была всего лишь...круглая ручка, с мерзким скрежетом повернувшаяся в его ладони. Однако дверь не спешила открываться, она была заперта. Любопытство и надежда на возможное спасение заставили мужчину собрать воедино все имеющиеся у него силы и выбить дверь, которую, казалось, достаточно будет даже просто стукнуть пару раз кулаком, и она развалится. С жалобным хрустом дверь отлетела к стене, едва не слетев с петель. В темной комнате мгновенно загорелся свет, представляя Дженсену весь ужас, который происходил там весь этот год.

- Джереми, - раздался в тишине надтреснутый шепот.
Выброшенная в реальный мир бешеным потоком сознания Елена распахнула глаза, желая увидеть перед собой родное лицо, снившееся ей во сне. Тяжелый вздох пронзил острой болью ее грудь, и девушка буквально подавилась воздухом. Откашливаясь и чувствуя давящую головную боль, она постаралась оглядеться и понять, где находится. Сознание отказывалось ей подчиняться, и Елена, оперевшись рукой о раковину, медленно поднялась, все еще держась за саднящую где-то внутри грудь. Она мелко дрожала от бьющего ее озноба, но предчувствие опасности не давало ей отдышаться, снова лечь и забыться беспробудным сном. От долгого пребывания на твердном холодном полу спина затекла, а шея нещадно болела. С облегчением Елена заметила, что хоть ее одежда и пропиталась ее же собственной кровью и грязью, но рана от укуса больше не кровила. Однако даже от легчайшего прикосновения к ней Елена чувствовала острую вспышку боли.
Повернув с трудом подчинившийся ее воле кран Елена вздрогнула, когда в ее ледяную ладонь полилась не менее холодная вода. Она ополоснула лицо, аккуратно протерла шею и, немного смыв засохшую грязь в виде разводов с висящего над раковиной зеркала, постаралась осмотреть масштабы трагедии. Выглядела она ужасно. Впавшие глаза, синюшные синяки под ними, чересчур бледная, словно у мертвеца, кожа, которая сейчас выглядела как тонкая шероховатая пленка, с трудом натянутая на ее кости, спутанные и слипшиеся засохшей кровью волосы, пересохшие губы... Один ее вид внушил Елене давящее чувство безысходности и беспомощности. А если еще учесть ее внутреннее состояние, то ситуация казалась вдвойне хуже.
Тяжело вздохнув и прочистив воспаленное горло, Елена вновь подняла глаза к зеркалу и в тот же момент испуганно вскрикнула, отскочив от него. В отражении она увидела окровавленную, стоящую в коридоре напротив нее маленькую девочку, которая держала в одной руке перепачканного кровью плюшевого мишку. Густые капли алой жидкости медленно стекали на пол.

***

Спортивный автомобиль резко затормозил около входа в дом. Визг шин был слышен даже на втором этаже для людского слуха, а для вампирского еще заведомо до торможения.
- Деймон! - вылетая из машины прокричал Элайджа в тот же миг оказываясь в гостиной.
Не успел он появиться, как неведомая сила в облике его младшего брата пригвоздила его к стене с такой силой, что хрустнули кости.
- Где Елена и Дженсен? - зло прорычал Майклсон-Сальваторе.
- О чем ты? - прохрипел Элайджа, стараясь оттолкнуть брата, но тот был словно скала.
- После ритуала они пропали, Бонни не видела их, когда ты вез ее назад, - прочеканил Деймон. - Почему ты позволил им уйти?!
- Я не позволял! - наконец, перешел на крик Элайджа. - Я наблюдал за тобой! Они в это время ушли! Я не знаю, где они!
- Ты должен был следить за ними! - прорычал Деймон.
- Да отпусти же! - не вытерпел старший и со всех сил толкнул младшего. Деймон отошел, но только потому, что сам захотел.
- Где они могут быть... - вслух размышлял он, привычно расхаживая по гостиной.
Вправив треснувшие кости, Элайджа поправил пиджак и подошел ближе к брату. Исчезновение Елены и Дженсена его озадачило, но он должен был сказать Деймону...
- Послушай, - начал он немного хрипло, но в этот момент Деймон с силой ударил кулаком по столу, отломав от него кусок.
- Я убью его! - зарычал он, и его глаза стали темнеть, вены под ними вздулись, клыки удлинились настолько, что поранили губу, но та мгновенно зажила.
- Кого? Что ты задумал? - встал на его пути к выходу Элайджа.
- Клауса, - с лютой ненавистью прошептал Деймон, угрожающе надвигаясь на брата. - Он похитил их, чтобы досадить мне за то, что я прошел ритуал. Но теперь долго мучиться муками зависти ему не придется.
- Деймон, послушай, - положив одну руку на его плечо, проговорил Элайджа на удивление спокойно, а в глазах его поселилась неведаннавя раньше грусть, отрезвившая Деймона настолько, что на миг он даже забыл о своем гневе. - Клаус не появлялся несколько дней с того момента в том подвале. Сегодня я решил проверить его. Думал, он уехал или снова что-то задумал, но... Все оказалось гораздо хуже, - на этом он сделал паузу, прикрыв глаза и тяжело вздохнув. Сжал плечо Деймона так сильно, что если бы он был человеком, его кости обратились бы в песок. - Он мертв, Деймон. Клауса убили.

***

Это напомнило ему кадр из какого-то фильма ужасов о спятившем докторе, который начал проводить эксперименты на людях. Здесь все было также, только... чище. Каждая койка с ремнями или даже цепями стояла строго на своем месте, блестела, отражая режущий глаза свет ламп. Все приборы на металлических столах располагались в строгом порядке, ни единой пылинки не было ни в одном углу. Но, несмотря на всю стерильность, застоявшийся запах хлорки и крови выдавал истинную сущность данного помещения. Едва не чертыхнувшись от нахлынувшей вони, Дженсен приложил руку ко рту, прикрыв ею и нос, и пошел вглубь комнаты. Яркий свет освещал даже дальние углы, выставляя напоказ ужасающую предысторию палаты.
Подойдя к одному из столов, Дженсен решил проверить, есть ли здесь какие-то лекарства для Елены. Подергав ручку металлического ящика, он убедился в том, что тот был заперт, но Сальваторе это не остановило и он, найдя глазами на одном из столов алюминиевые длинные щипцы, взял их и вставил в тонкую расщелину между самим столом и крышкой ящика. С трудом повернув их поперек и заставив металл скрипнуть, Дженсен сжал зубы и изо всех сил начал раздвигать руками ручки щипцов. Сначала ему показалось, что щипцы алюминиевые, да и столы с койками выглядели также, но, начав делать это, он понял, что этот металл гораздо прочнее.
Первые две попытки не дали никаких результатов, лишь противный скрежет металла и затекшие от переусердия руки Дженсена. Однако мужчина не собирался так просто сдаваться. Сделав глубокий вдох, он снова вставил в заметно расширившуюся расщелину щипцы и вновь начал раздвигать их. На этот раз он не останавливался, чувствуя, как мышцы вот-вот разорвутся, и добился успеха. С громким толчком крышка ящика вылетела, принеся мгновенное облегчение рукам мужчины. Тяжело дыша и пытаясь унять дрожь в руках, Дженсен бросил на пол ставшие ненужными щипцы, заметив, что они ничуть не деформировались. Отперев первый, он открыл и все остальные ящики, что несказанно радовало.
Приблизившись к содержимому ящиков, он обнаружил, что, к гнетущему сожалению, никаких препаратов там не оказалось. Вместо них там находились лишь темно-синие папки с номерами. На каждой была написана своя цифра, и все были абсолютно одинаковы. Открыв одну из них, Дженсен увидел множество записей, сделанных за последний год - дата имелась под каждой пометкой. Непонятные ему зарисовки напоминали какие-то механизмы, трубки, шприцы и какие-то опыты. Неразборчивый почерк не оставлял возможности понять хоть что-то. Однако роспись, судя по всему, обозначающую руководителя этих экспериментов, он все же смог разобрать. Это имя было ему знакомо, более чем. Интересно, а Деймон знает о том, что его младший брат руководит этими экспериментами? Или, возможно, Древние все трое заодно?
Внезапный стук металла прорезал тишину, заставив Дженсена быстро обернуться к двери - за ней промелькнула тень.

***

Элайджа не мог понять, как известие отразилось на Деймоне. Казалось, он... замкнулся. Он ожидал от него чего угодно, но только не этого опустошающего спокойствия. Не сказав ни слова, брат попятился и сел на диван, уставившись в одну точку. О чем он думал? Его веки ни разу не дрогнули, казалось, он полностью превратился в статую. Элайджа не слышал его дыхания, не заметил ни единого движения. Вообще ничего!
Не находя слов, старший из двух оставшихся братьев обошел небольшой антикварный столик между двумя диванами и сел напротив Деймона. Боль от утраты душила его все сильнее с каждой секундой, но он не мог показать свою слабость, он должен быть сильным, быть примером для единственного оставшегося у него родного существа.
Он не знал, сколько времени прошло. Пять, десять минут, может, больше, может, меньше. Все же через некоторое время Деймон глубоко вздохнул и поднялся, сказав лишь:
- Мне нужно найти ее.
- Кого? - не сразу сообразил Элайджа, поднимаясь и идя за Деймоном.
- Елену, - просто ответил тот, выходя из дома.
- Деймон, - остановил его Элайджа, преградив путь. - Клаус мертв! Твоего брата кто-то убил! А ты собираешься искать какую-то девчонку вместо того, чтобы разобраться в его смерти? Да что с тобой стало, черт подери?!
Элайджа гневно всматривался в глаза брата, тщетно стараясь найти там ответы на свои вопросы. Однако в сокрытии чувств Деймону не было равных.
- Она нужна мне, - холодно ответил он. - Без нее я не смогу разобраться даже в том, во что превратился. Мы вместе найдем его убийцу, Элайджа. Но это будет после того, как я найду Елену.
- Когда же она успела стать для тебя важнее твоей семьи? - с горечью прошептал Элайджа, отпуская плечо брата и отходя назад.
- Это сложно, Элайджа, - покачал головой Деймон, зная, какую боль причиняет ему.
Однако по другому он не мог.
- Да, ты прав. Мне никогда этого не понять, - с зарождающейся злобой ответил старший и, не говоря больше ни слова, развернулся и в один миг оказался за рулем своей машины, которая в следующую секунду сорвалась с места с отчаянным визгом шин. Его семья рушилась у него на глазах.

Проводя взглядом брата, Деймон тяжело вздохнул, понимая, что увидел в его поступке Элайджа. Для него семья всегда была важнее всего, он всегда оставался этим невероятно сильным звеном, которое не давало распасться им троим. А сейчас он думает, что все эти столетия прошли напрасно, что он так и не доказал братьям, что они друг для друга значат. И Деймон обязательно опровергнет это ошибочное мнение, но позже. Сейчас он должен найти Елену.
За долю секунды оказавшись в одной из своих самых быстрых машин, он вдавил педаль газа с такой силой, что чуть не продырявил автомобиль. Он знал, куда поедет. Туда, где сможет понять, почувствовать ее. В лес, на ту поляну. Его терзала мысль о том, что он что-то упустил, что на той поляне он сможет найти эту нить. Ту, что должна связать их с Еленой, открыть их души друг для друга, и тогда он сможет без труда найти ее, даже окажись она на другом конце света.
Он не знал, как объяснить его стремление к ней. Он просто знал, что она необходима ему. Это была не любовь, не сопливые романтические бредни, это было что-то иное. Что-то, о чем и говорилось в проклятии. Что-то, о чем говорило ему то видение, увиденное им на ритуале. Она была его светом, огораживала его от тьмы, готовой поглотить его. И Деймон чувствовал эту тьму, она была вокруг, сгущалась, обдавая холодом и безнадежностью. Это не было могуществом, это было пропастью. И Деймон чувствовал это так же, как и то, что его неимоверно сильно затягивает туда. Эта сила, пробудившаяся в нем, давала полную уверенность в том, что он не проиграет, что сможет противостоять всему, но она же и тянула его туда, в небытие. А соблазн ее был слишком велик.
И Елена была как раз тот хрупкой ниточкой, связывающей его и человечность воедино. Она должна держать его здесь, в этом мире, давать ему понять, что он творит и должен ли остановиться. Она - его единственное спасение, и он не сможет ее отпустить. Никогда.

***

Ее крик словно полоснул его по ушам. Бросив все и наплевав на осторожность, Дженсен схватил лишь все также лежавшие рядом щипцы и со всех ног помчался в сторону лестницы. Спустившись вниз, он мгновенно остановился, увидев то, чего боялся все последнее время. Одна из стальных дверей была открыта, а ее датчик горел зеленым светом. Алые следы крови четко контрастировали с белоснежным полом, начинаясь у двери и ведя куда-то вглубь коридора. Туда, где должна была находиться Елена.
Подавляя стремительно возрастающую тревогу за девушку и желание окликнуть ее, Дженсен медленно шел по коридору, прислушиваясь к каждому шороху. Однако пока единственным едва уловимым шумом были звуки его шагов. Впервые он чувствовал себя абсолютно безоружным, и это безмерно пугало и одновременно злило. Дойдя до очередного поворота, куда вели прерывающиеся следы крови, он остановился и осторожно выглянул из-за угла, увидев распахнутую настежь дверь уборной, где оставлял Елену. Кровавые следы были и там.
Едва не сорвавшись от волнения за жизнь девушки, Дженсен быстрым шагом ринулся к комнате, заведомо зная, что никого там не найдет. Его глаза увидели лишь плохо освещаемое помещение, стены и пол которого были испещрены кровавыми узорами.
- Нет, Елена, - прошептал он, чувствуя, как его сердце начинает биться быстрее, а тревога вкупе с паникой вырываются наружу.
Жизнерадостный, счастливый, беззаботный, заливистый детский смех вырвал его из утопии переживаний, заставив вздрогнуть и в тот же миг обернуться, сжав в руке невероятно прочные щипцы. Медленно выйдя из комнаты, Дженсен осмотрелся, сначала ничего не заметив. Однако когда его взгляд случайно опустился на пол, он заметил новую алую дорожку на полу, ведущую в глубину коридора. Сделав два шага по направлению к ней, он вдруг неожиданно замер на месте, услышав то, что боялся услышать почти также сильно, как еще один крик Елены - звон зеленеющих датчиков, открывающих двери.

***

Он почувствовал это сразу. Как только Деймон приехал сюда на машине, как только добрался до поляны и ступил на нее, он почувствовал эту нить. Здесь что-то осталось, они что-то забыли. Он забыл. Он знал, что эта нить приведет его к Елене, чувствовал это наверняка. Только оставалось найти, где же она начинается. Пройдя несколько шагов, бесцельно надеясь наткнуться на нее, он вдруг отчетливо осознал, где находится ее начало.
Там, где все произошло. Мгновенно найдя полуразрушенный алтарь, Деймон вспомнил, как стоял там, как держал Елену и пил ее кровь, как затем отпустил ее... Это было ему уроком: даже если он будет уверен в том, что она не сбежит, он не должен отпускать ее. Поднявшись на свое место, он почувствовал, как волна силы нахлынула на него, но она была не такой, как та другая, управлявшая им ночью. Это была магическая сила. Теперь и она пробудилась в нем, она и свяжет его с Еленой. Закрыв глаза и опустившись на корточки, Деймон коснулся рукой земли как раз там, куда упала Елена, когда он ее отпустил. Мужчина почувствовал, как сила заструилась по его жилам, устремляясь к этой руке, к этому месту. Его пробрала завораживающая дрожь, он чувствовал себя еще сильнее.
И он нашел ее. Ее воспоминания, ее ощущения, ее чувства закружились в его голове и теле, пропуская его в ее мир. Это было настолько феерично, что на миг он даже растерялся, улавливая ее слезы, ее смех, ее гордость и раскаяние, ее счастье и грусть, ее спокойствие и страх, боль и наслаждение... Деймон едва не утонул в открывшемся ему мире, пока не поймал не воспоминание, а отрывок из того, что она видела и чувствовала сейчас. Все его тело напряглось, почувствовав ее слабость, он зарычал, учуяв ее страх. И это помещение... Он прислушался к ее ассоциациям: холодное, невероятно яркое, до боли режущее глаза своим флюорисцентным светом, до омерзения вычищенное, пустое, пугающее... И эта девочка. Она видела ее всего лишь миг перед тем, как та напала на Елену, но Деймону хватило и этого, чтобы понять, где они с Дженсеном оказались.
- Елена, - прошептал он, поднимаясь.
Доля секунды, и поляна оказалась пуста. Он совершенно точно знал, куда идти.

***

Оно играло с ней. Ее сознание то появлялось, то пропадало, кидая ее из реальности в бездну подсознания. Она не знала, где она, куда утащило ее это... И тут внезапно ее состояние вновь прояснилось. Девочка... Маленькая, окровавленная девочка в грязном платье, державшая в руке своего мишку, оставлявшего алые следы на кристально чистом полу. Ее лицо... Оно было отнюдь не детским, не человеческим! Это было уже жестокое существо, жаждущее крови, однако она не укусила Елену. Ее клыки ужасающе выглядывали из-под тоненьких алых губ: она была безмерно голодна, но... Она просто схватила Елену, ударив ее головой о стену, и притащила сюда.
Это все еще был коридор. Неизвестно, на каком этаже, неизвестно в какой стороне, но флюорисцентные лампы и белоснежные полы и здесь резали опухшие глаза. Она вся была в крови, руки, волосы, одежда, все слиплось от этой вязкой жидкости с металлическим запахом и солоноватым, тошнотворным привкусом. Елена чувствовала ее везде: во рту, на лице, в носу, под ногтями, под одеждой... И это было настолько омерзительно, что Елена невольно застонала, едва контролируя свои желания и эмоции. Ей хотелось очиститься, смыть горячей водой с себя всю эту грязь! Только смыть эту липкую слизь и станет легче дышать, проще двигаться...
Металлический треск разорвал тишину в клочья, заставив Елену с трудом подняться на ноги. Она почти не чувствовала собственного тела, голова кружилась от любого движения, перед глазами все расплывалось. На какой-то миг ей захотелось умереть. Тогда все это бы закончилось. С этой мыслью она едва не осела на пол, но в этот миг ее словно пронзил электрический ток. Это было не столько болезненно, сколько... оживляюще. В нее будто вдохнули жизнь.
- Елена.
Этот голос... При всем желании она не смогла бы спутать его с голосом Дженсена, ибо слишком живые воспоминания и яркие эмоции вызывал он в ней. На миг перед ее глазами показалась знакомая поляна, освещенная солнечным светом. Он ищет ее... Эта мысль, ничем не обоснованная, ничем не подтвержденная, поселилась в ее сознании, придавая сил. Она хотела этого, так ждала... Он найдет, он спасет ее! Они с Дженсеном выйдут отсюда живыми. Впервые за все это время неожиданная и взявшаяся из ниоткуда сила жизненной энергии пробудилась в ней, заставляя выпрямить спину, вдохнуть во все легкие и сделать несколько шагов в сторону только что прозвучавшего звука.
Подойдя к повороту, Елена осторожно выглянула из-за стены, боясь увидеть то, что за ней находится. Однако она не успела толком ничего рассмотреть из-за сильных рук, одна из которых обхватила ее плечи, а вторая крепко зажала ей рот, не дав вскрикнуть и даже вдохнуть. Сердце девушки застыло на месте, когда она услышала леденящий душу рык, доносящийся из-за угла. На миг она даже забыла о том, что ее кто-то схватил и прижал спиной к себе.
Прижавшись щекой ко лбу Елены, Дженсен тихо прошептал:
- От тебя за версту разит запахом крови. Они чувствуют тебя. Веди себя как можно тише и слушайся меня, поняла?
Коротко кивнув, Елена почувствовала, как Дженсен убрал ладонь с ее рта и сжал ею руку девушки. В тот же миг он потянул ее назад, за собой. Стараясь не шаркать ногами, Елена ускорила шаг онемевших ног, когда, оглянувшись на секунду, она заметила мелькающие тени на противоположной стене. Гул звериного рыка все усиливался. Девушка даже начала различать нескольких существ, словно устроивших перекличку. Тем временем, они с Дженсеном добежали до другого поворота, но он повел ее в другую сторону, заведя в какую-то лабораторию.
- Я нашел это место, пока ты... спала, - быстро прошептал он, проведя ее через всю комнату в самый дальний угол.
Засмотревшись на металлические столы с приборами и такие же ледяные по своей сущности койки, Елена почувствовала, как холод проник в ее тело, замораживая изнутри.
- Сюда, - прошептал Дженсен, приоткрывая какую-то прозрачную штору, которую Елена сначала не заметила.
Зайдя за нее, они оказались в гнетущей тьме, вдыхая затхлый запах гнили. Едва не закашлявшись, они прошли к дальней стене, постоянно натыкаясь на что-то вроде столов или коек. Елена заметила какой-то предмет в руке у Дженсена, но не стала спрашивать, боясь выдать их обоих. Звуки не стихали, по-прежнему отдаваясь эхом в их ушах. Пройдя к заднему углу, они присели на корточки лицом к входу и стали молиться о том, чтобы этот запах, исходящий от чего бы то ни было в этой жуткой комнате, перебил запах крови Елены.
Однако этому не суждено было сбыться. Крови было слишком много, и она пропитала уже все вокруг. Через минуту в первой комнате появились фигуры. Они двигались очень странно, даже в искаженном изображении сквозь штору, отделяющую их от Елены с Дженсеном. Они общались... Однако это была не человеческая речь, это были звериные басы, завывания и еще что-то подобное. Это пугало, ведь невозможно было понять, что за существа здесь находятся.
Когда они стали приближаться к шторе, Дженсен придвинул ближе одну из коек, находящуюся рядом, заставив спрятаться за ней Елену. Она потянула его за собой, но было уже поздно. Победный рев раздался с другой части комнаты, когда вошедшие вампиры заметили человека. Их четкому зрению не мешала никакая тьма.
- Дженсен, нет, - начала шептать Елена, едва не срываясь на рыдания, но он, дабы не выдать им ее, дать ей хотя бы призрачный шанс на спасение, грубо оттолкнул ее в сторону рукой, которую она удерживала. Елена, не ожидавшая этого, сразу отпустила его, потеря равновесие.
Медленно поднявшись вдоль стены, Дженсен сжал в руке уже потеплевшие от его ладони щипцы, понимая, какое это бесполезное оружие. Насколько он мог увидеть в темноте, перед ним стояли двое обычных парней. Обычных, не считая окровавленных лиц, следов от заживающих, но свежих шрамов, грязных, в разодранной одежде. Их лица были безумными, глаза горели от бешеной жажды крови во тьме, а клыки уже были наготове.
Едва успев собраться, Дженсен даже не заметил, как один из них на сверхскорости бросился прямо на него, однако, он размахнулся и со всей силы ударил острием щипцов вампира в живот. Он сам понятия не имел, как узнал о его приближении. Помнил лишь, что почувствовал его. Ощутив на своей руке горячую вязкую жидкость, Дженсен понял, что ранил вампира. Отчаянно взревев, тот ударил Дженсена в челюсть с такой силой, что мужчина отлетел назад, сильно ударившись головой о стену. Его сознание дало сбой, теряя связь с реальностью, теряя все силы, которых итак было ничтожное количество. Он попытался очнуться, но тьма поглощала его, он слышал, чувствовал приближающегося зверя, но не мог пошевелить даже рукой. Тело словно стало свинцовым, а мышцы отрафировались. Разум стремительно растворялся в пучине наступающей боли и паники, переходящей в апатию... Он больше не мог, он чувствовал, как вытекает из него жизнь...

Невозможно описать, что почувствовала девушка, увидев, как этот вампир отшвырнул Дженсена к стене с такой силой, что, падая, мужчина оставил за собой кровавый след. Она окликнула его, ей было плевать на вампиров, на угрозу ее жизни, она не могла позволить ему умереть! Только не так, только не сейчас, только не здесь...
Мужчина не реагировал ни на приближающегося вампира, ни на ее голос, и Елена не выдержала. Со всей силы толкнув каталку в сторону вампира, она бросилась к Дженсену, беря его лицо в свои руки, вглядываясь в знакомые черты и умоляя его очнуться. Однако он даже не дышал. Елена за спиной чувствовала приближение разъяренного вампира и его горячее дыхание, слышала злобный рык, но ей было все равно...
Это произошло внезапно. Как гром среди ясного неба. Когда мощная рука зверя сжала до хруста в костях ее плечо, развернув Елену лицом к лицу с хищником, внизу послышался дикий, отчаянный вой. Это больше напоминало вопль страха и боли, защитной агрессии в преддверии надвигающегося ужаса смерти. Елена замерла, услышав это. Она чувствовала, как слабеет, как чересчур большое количество эмоций, переполняющих ее, опустошило ее. Временный запал адреналина исчерпал себя, иссушив ее всю. Она слышала, понимала, что что-то происходит, может, эти вампиры устроили бойню, а может, что-то еще хуже, но реагировать и действовать уже не могла. Слишком много крови и сил было потеряно. Человеческое тело не может этого выдержать, как бы оно не боролось.
За шторой мелькнуло новое движение. Елене даже показалось, что она увидела брызги крови, но в этот момент все начало расплываться... Она сохраняла равновесие только благодаря вампиру, державшему ее и пока не укусившему только потому, что его тоже привлекли посторонние звуки и как всякое животное, охраняющее свою добычу, он прислушивался к возможной угрозе, готовясь защищаться. Когда что-то привлекло его, и он отпустил ее. Елена упала на ноги Дженсена, сжимая в одной руке его ладонь, неосознанно, но крепко. Она ничего не чувствовала, ни страха, ни боли, ни тревог... Опустошение, спокойствие... То, о чем она мечтала все это время.
В последний раз закрывая глаза, она запомнила лишь согревающее тепло, внезапно окружившее ее лицо и шею, и голубые, словно небеса, глаза, отчего-то с тревогой глядящие на нее. Улыбнувшись уголками губ, Елена провалилась во тьму. Она знала, чьи это были глаза.

Глава 17.[/b]]

Внезапно тьма стала свободной, не затягивающей в пучину неизвестности, а просто... окружающей его. Это было странно, ведь она не собиралась отступать, она сломила его сопротивление, воспользовавшись вначале физической, а затем и душевной болью. Словно паук затаскивала его в свои липкие сети, не давая возможности даже вдохнуть. Он думал, что останется здесь навечно, борясь с этими тенями, образовывающими его личную паутину мук.
Но постепенно, словно в награду за его усилия, туман в голове начал медленно рассеиваться. Сначала он попросту не заметил этого, стараясь отгонять от себя терзающие воспоминания, сжигающие его изнутри дотла. Они, словно кислота, разливались по его венам, прожигая их, вырываясь в пространство, разъедая все на своем пути, но не прорываясь сквозь кожу. Они оставались внутри, из пытающих лишь сознание мыслей превращаясь в нечто осязаемое и от этого гораздо более опасное.
Откуда-то он знал, что, когда туман уйдет, и его зрение очистится, все закончится. Он, наконец, обретет покой. И вот туманные клубы расходятся, растворяются в светлеющей тьме, больше не внушающей ужас. Онемение сходит с рук и ног, тяжесть в груди облегчается, вновь позволяя дышать. Все это происходит так медленно, что в каком-то смысле напоминает ту же самую пытку свободой. Он жаждал ускорения, грезил о том, чтобы это скорее закончилось, старался вдохнуть больше воздуха, что на некоторое время было позволено, и от того начал задыхаться.
Внезапно тумана будто бы не стало.
Тьма осталась, но она больше не была чем-то демоническим. Она была... чем-то завораживающим. Он сделал шаг. Второй. Третий. Ноги прекрасно его слушались, будто бы и не было этого онемения, не было затекших и стонущих от невыносимой боли мышц. Он чувствовал себя абсолютно здоровым, крепким, сильным. Будто бы ничего и не было...
Он шел во тьме, тщетно стараясь разглядеть хоть что-то, но внутри было абсолютное спокойствие, будто бы так и должно быть, словно он знал, куда идет. Вдруг что-то блеснуло в высоте. Он подумал, что это проблеск света, обозначающего выход, конец тьмы, и прибавил шаг. Однако вскоре понял, что, как бы ни старался, у него все равно не получится достигнуть этой высоты и этого серебристо-голубого лучика света. Чуть помедлив, он внезапно поймал себя на мысли, что это... звезда. Да, точно! Это яркая, большая и невероятно красивая звезда. Но откуда она здесь? И где это вообще - здесь?
- Это я и пытаюсь понять, - послышался в тишине, до этого момента ласкавшей его слух, знакомый голос.
На миг ему показалось, что это он сам произнес фразу, озвучив свои мысли, ведь голос был определенно схож с его собственным. Однако, повернувшись назад, он увидел свое отражение. Каким-то невероятным способом позади него появилось зеркало, не имеющее рамы и потому его невозможно было отличить от реальности. А реально ли это вообще?
Мысли о зеркале вмиг рассеялись, когда отражение посмотрело вверх, загадочно блеснув ярко-голубыми во тьме глазами.
- Эта ночь длится все мое существование, - произнесло оно вполголоса.
- Что ты имеешь ввиду? - поинтересовался он, не понимая, как его двойник оказался в этом... мире.
- Ты не умер, Дженсен, смирись, - чуть более громко и насмешливо произнес Деймон, снова посмотрев на него. - Ты в моем сознании.
- Тогда не удивительно, почему здесь так мрачно, - усмехнулся он, картинно оглядываясь по сторонам. - А почему я здесь?
- Потому что мне нужно разобраться, - проговорил Деймон, обходя Дженсена и не спеша двигаясь вперед.
- В чем именно?
- В том, зачем все это нужно.
- Может, ты перестанешь говорить загадками и, наконец, расскажешь мне, в чем дело? Я сейчас нахожусь в твоей башке и, знаешь ли, мне хочется поскорее выбраться отсюда.
- Я бы тоже не против выпереть тебя отсюда к чертям собачьим, но, к сожалению, ты один из тех, кто может мне помочь. Как бы противен ты мне не был.
- Помочь в чем?
- Понять, что означают эти звезды.
- Какие звезды? Там же всего одна...
Дженсен вновь посмотрел вверх, словно предоставляя доказательство своей правоты, но замолчал в ту же секунду. Сверху на него смотрели миллионы, нет, миллиарды звезд. Они мелькали, блестели, поражали своим великолепием, манили... Как они так быстро появились?
- Раньше их тут не было.
- Так сколько, ты говоришь, длится эта ночь? - пораженно спросил Дженсен.
- Все время моего существования, - ответил Деймон, даже не смотря наверх.
Его взгляд блуждал где-то во тьме.
- То есть как? - недоверчиво задал следующий вопрос двойник.
Тяжело вздохнув, Деймон опустился на пол. Дженсен последовал его примеру, отметив, что поверхность, на которой они были, оказалась гладкой, словно отполированное стекло. Ни единой царапинки, лишь хрупкая гладкость. Удивительно.
- У каждого вампира есть свой внутренний мир. Он не такой, как у людей. У каждого из нас он напоминает какое-то место, где мы однажды побывали или хотели бы побывать. Морской пляж, комната, луг, морская пучина, облака, роскошный особняк... У каждого свой мир. И здесь можно найти всякие разные побрекушки, напоминающие нам о многих моментах нашей жизни: плюшевые мишки, дневники, куклы Барби, мелки, лопатки, цветочки и вся такая сентиментальная фигня...
- Что-то я здесь этого не вижу, - усмехнулся Дженсен, оглядывая пустоту.
- Я не страдаю необходимостью хранить в своей памяти подобный пылящийся хлам, - пожал плечами Деймон. - И этот мир нельзя менять, можно лишь добавлять новые воспоминания и игрушки. Однако после ритуала... Мой мир изменился.
- И как же? - скептически поинтересовался Дженсен.
Вместо ответа Деймон лишь вновь поднял вверх свой задумчивый взгляд.
- Их никогда не было здесь, - он нахмурился, - и никогда не должно было быть. Однако они есть, и это еще не все.
Зная, что Деймон и так знает его следующий вопрос, Дженсен лишь покорно ждал его ответа, однако вампир молчал. Шевельнув ногой, мужчина внезапно почувствовал какое-то препятствие. Нахмурившись, он посмотрел вниз и заметил... камень? Моргнув, он увидел перед собой уже не пустое пространство, а густой, наполненный серебристым светом звезд и легкими островками тумана близ земли лес. В нем не было слышно зверей или шепот листьев, потревоженных легким ветерком. В нем не было ничего, кроме тьмы.
- И что это означает? - осипшим голосом спросил Дженсен.
- Что я должен выбрать правильный путь, - отнюдь не воодушевленно ответил гибрид.

***

Открыть глаза оказалось на удивление легко. Непривычно было ощущать полную расслабленность в теле. Прекрасно чувствующем себя теле! Бодрость прогоняла сон с каждой секундой, сердце билось ровно, легкие с радостью пропускали воздух, кожа была мягкой и гладкой, мышцы хотели поработать, что так и призывали девушку слезть с кровати и пойти хоть куда! Главное, не лежать больше.
Елена давно не чувствовала себя так... нормально. Это состояние обычно испытывают здоровые люди, имеющие полноценную, полную радуги эмоций и событий жизнь. И Елена была такой... Когда-то очень давно.
- Солнышко уже встало, и тебе уже пора бы, милая, - послышался знакомый вкрадчивый, наполненный теплотой голос.
Елена, нахмурив итак закрытые глаза, повернулась в сторону голоса и, приоткрыв их, увидела лежащего рядом с ней Деймона. На секунду она задумалась, а когда поняла, что он лежит в непосредственной близости с ней в ее кровати, шумно выдохнула и отскочила на другой конец постели, который, к сожалению, был не так уж и далеко.
- Что ты здесь делаешь? - недовольно спросила она, прикладывая руку ко лбу, успокаивая появившееся от резкого скачка головокружения.
- Я тут живу, - послышался довольно жизнерадостный ответ.
Некоторые мысли вновь встали на свои места, снизив планку хорошего настроения до нуля. Она не дома, ей лишь показалось на миг... Она в доме Деймона, спит в выделенной им для нее комнате.
- Но что ты забыл в моей кровати? - закрыв глаза на приличия, выпалила она.
- Вообще-то эта кровать тоже моя, - невозмутимо парировал Деймон, не прекращая обжигать ее своим совсем не беззаботным взглядом. - Да брось, Елена! После того, что между нами было, тебе уже нечего, хм, скрывать от меня.
Решив проигнорировать его выпады, Елена просто смерила мужчину презрительным взглядом, ожидая ответ. Несколько минут они смотрели друг другу в глаза, так и не произнеся ни слова. В конце концов, Деймон тяжело вздохнул и откинулся на подушки.
- Видимо, благодарности за спасение я все же не дождусь, - пробубнил он, сделав по-настоящему обиженное выражение лица.
- Какой еще благодарности? За какое еще спасение?! - ничего не понимая, вспылила Елена, нахмурив свой милый лобик.
Открыв глаза, Деймон внимательно посмотрел на нее. Пару секунд он что-то упорно искал в ее лице и, судя по всему, нашел, протяжно вздохнув.
- Мда, похоже, моя кровь теперь исцеляет не только тело, - выдохнул он, напряженно всматриваясь в ее глаза, и Елене казалось, что он смотрит гораздо глубже.
Это ощущение того, что она что-то упустила, что какие-то воспоминания скрылись от нее и то, что Деймон сейчас заглядывал ей в душу, заставило девушку поежиться и слегка передернуть плечами.
- О чем ты говоришь? - чуть тише спросила она, тщетно стараясь отвести взгляд.
- Что самое последнее ты помнишь? - задал ответный вопрос он.
На некоторое время девушка задумалась, обратившись к своим мыслям и, к удивлению, обнаружила в них некую завесу, не позволяющую разглядеть, вспомнить, что с ней происходило. Зажмурившись и безуспешно борясь с туманом, застлавшим и спутавшим все ее воспоминания, Елена вскоре обреченно выдохнула.
- Ритуал. Помню, как ты пил мою кровь, а потом я упала... Помню, как Дженсен пытался разбудить меня, а потом мы куда-то шли, но все так... размыто...
- Это последнее, что ты помнишь? - уточнил Деймон, потеряв всякую насмешливость и став серьезным.
Девушка кивнула, подозрительно посмотрев на него. Там явно было что-то еще. И она хотела знать.
- Чего я не помню? - решительно спросила она, поворачиваясь к нему всем телом.
- Ты действительно хочешь вспомнить? Это, знаешь ли, довольно неприятные воспоминания, - сомневаясь, спросил он, и Елена впервые увидела в его глазах этот новый проблеск. Неужели он беспокоится о ней?
- Да, я хочу вспомнить. Все, - выделила она последнее слово.
Ей было страшно. Однако это ее жизнь, ее решение и воспоминания! Она имеет право знать, и никто у нее этого не отнимет, даже Деймон. Особенно Деймон.
- Ну хорошо, - прошептал вампир или кто он там теперь.
Он придвинулся ближе к ней, заметив, как она подавила мгновенное желание отстраниться. Аккуратно поднял руку и нежно прикоснулся кончиками пальцев к ее подбородку. Словно лаская, поднялся ими чуть выше, поглаживая подушечкой большого пальца ее щечку, на которой проступил предательский румянец. Елена затаила дыхание, не отрывая взгляда от его внезапно потеплевших глаз. Изумительно, как у него получается меняться с такой скоростью! Только что он был насмешлив и весел, затем стал серьезным и внимательным, а сейчас... Она даже не знала, как описать то, каким он был в этот момент. Елена могла просто смотреть в эти глаза цвета морской пучины и ощущать легкое покалывание кожи в том месте, где его рука касалась ее.
- Помни, я рядом, - прошептал он, а после она будто потеряла связь с реальностью.
Это было безумно страшно, потому что перемена была шокирующей и быстрой. Она погрузилась во тьму, слыша крики и чувствуя невыносимую, тянущую боль во всем теле. Казалось, она больше никогда не сможет двигаться, уши закладывало, перед глазами все расплывалось, голова разрывалась от боли, а кровь была повсюду. Она хотела проснуться, хотела смыть с себя эту грязь, опутавшую ее не хуже цепей. Страх парализовывал, но закричать она не могла. Слишком больно, слишком мало сил... И стоило ей вдохнуть обжигающего воздуха в легкие, как она вспомнила. Воспоминания бешеным потоком ворвались в ее сознание. Каждый миг, каждый крик, каждая секунда - все вернулось с такой силой, что Елена буквально едва не задохнулась от тяжести этого груза. Она не знала, сколько это продолжалось. Воспоминания не иссякали, они окружали ее со всех сторон, пугая, не давая выбраться, погружая в пучину страха и боли.
И вдруг все закончилось. Вместо пригвождающей к полу слабости она почувствовала знакомую легкость, вместо страха - покой, вместо ледяного пола и твердых стен - мягкую кровать и теплые объятия. Она и не заметила, как Деймон обнял ее. И что было самым странным - сейчас она не была против. Его объятия успокаивали, запах дурманил, а боль в его руках отступала.
- Все хорошо, Елена, - прошептал он, проводя ладонью по ее немного спутавшимся волосам.
Судорожно кивнув, она все же постаралась отстраниться, пока не замерла, вспомнив о...
- Где Дженсен? - с тревогой спросила она, посмотрев Деймону в глаза и показав ему все свое отчаяние.
Она боялась за него. Ей казалось, что если Деймон сейчас скажет ей, что Дженсена больше нет, от ее сердца отколется еще один кусочек. И это вновь причинит ей невыносимую боль от потери. Как же она больше не хотела никого терять! Но с другой стороны, теперь у нее никого и не осталось...
- У себя, - изменив выражение лица, ответил Деймон. - Приводит себя в порядок. Ну, знаешь, пудрит носик и все такое.
- Я хочу его увидеть, - решительно сказала девушка, окончательно высвобождаясь из теплых рук и вставая с кровати.

***

Утренняя прогулка по мозгу вампира слегка подкосила пробуждение Дженсена недобрыми мыслями. Он помнил ту тьму и пугающий своей пустотой лес. Он знал, что этот вампир никого не подпускает так близко к себе, даже собственных братьев. И то, что Деймон показал это именно ему, означало, что ему действительно нужна была помощь, и ни от кого-то, а именно от него. Но причем здесь Дженсен? Неделю назад он даже не подозревал о том, что его быстрая способность к исцелению, хорошая интуиция и идеальная память каким-то образом связаны с его таинственным двойником, который по совместительству является Древним вампиром, а теперь вообще превратился в какого-то гибрида! Кому ни расскажи, отправят в психушку.
Холодный душ чуть урезонил ярые порывы парня найти этого Древнего и высказать ему все, что он об этом думает, а затем еще и попытаться врезать по его наглой морде разок. Странно, хоть у Деймона и было точно такое же лицо, как у Дженсена, и мазохизмом Дженсен не страдал, но ему доставляло такое удовольствие представлять, как ударит этого самодовольного козла по его вечно улыбающейся роже.
Побрившись и посмотрев на свое отражение в зеркале, Дженсен поморщился. Слишком уж он сейчас напоминал своего двойника. Однако более длинные и жестковатые волосы, не отливающие блеском на свету, все же оставались хоть каким-то отличием, поэтому с ними он решил ничего не делать.
Мужчина уж хотел было отправиться на поиски Деймона, как, выйдя из ванной, наткнулся на Елену. Вернее, это она налетела на него, заключив в свои хрупкие объятия.
- Я так рада, что ты в порядке! - прошептала она, прижимаясь к нему.
По его телу неожиданно разлилось приятное согревающее тепло. Она беспокоилась о нем? За весь этот год никто не проявлял к нему такой заботы. Лишь Майкл поддерживал его, но его чувства были сдержаны, и он очень часто просто не показывал их. Дженсен был один так много времени, что совершенно отвык вот от такого простого проявления элементарного беспокойства за его жизнь.
Нерешительно, но крепко он обнял ее в ответ и прижался щекой к макушке, ненароком вдохнув легкий аромат ее волос.
- А я рад, что с тобой все хорошо, - выдохнул он, все еще неуверенный в том, что ее забота не обусловлена всего лишь самым простым шоком после пережитого.
Хотя чего таить, ему было это чертовски приятно, однако их единению не суждено было продлиться дольше нескольких секунд.
- Как это мило, - послышалось со стороны двери.
Елена мгновенно отстранилась, обернувшись к нарушителю их спокойствия. И впервые она осознала, что похожи они были лишь на первый взгляд. Мужчина, что стоял в дверях, обладал пронизывающим хищным взглядом, заставляющим сердце трепетать, его красота была чарующей, но холодной, отстраненной. Его манеры говорили о скрытности, величии и силе. Одежда была черной, полностью соответствуя его душе.
А тот, что сейчас стоял позади нее, был другим. Его кожа была не столь идеальной, уже сложившись в едва заметные морщинки вокруг глаз, виднелись шрамы от сражений, выражение лица было уставшим, как у столетнего старика. А глаза... они были теплыми. Они не обжигали своей ледяной отстраненностью, а наоборот, призывали довериться их обладателю. Елена чувствовала тепло Дженсена, даже просто находясь рядом с ним, а то, что исходило от Деймона, она даже не могла описать. Ее тянуло к нему, она чувствовала, что что-то есть внутри него, то, что она еще не увидела. Дженсен мог ей открыться, его забота о ней в Пункте сдачи крови показала, каким он может быть. Раньше она думала, что он не выносит ее, а теперь они сблизились настолько, что могли бы стать едва ли не самыми близкими людьми, оставшимися друг у друга.
И что пугало ее больше всего, так это то, что сейчас она будто бы находилась меж двух огней. Деймон смотрел на нее с ярым взглядом собственника, у которого отняли его любимую игрушку, а Дженсен крепко держал ее за руку, не собираясь отпускать. И самое страшное - она не знала, как ей поступить.

***

Видеть ее в объятиях другого, а тем более Дженсена, было невыносимо. Нет, это не ревность, просто банальное чувство собственности, стократно усилившееся после ритуала. Он с трудом мог понять, как в первый же миг не прикончил своего горе-двойника и не забрал Елену. В тот момент его чувсвтва и эмоции были на пределе от гнева, но один тоненький голосок разума убедил Древнего продолжать стоять на своем месте. Хоть этот неудавшийся герой и затащил Елену в Пункте сдачи крови, он все же смог защитить ее и сохранить ей жизнь до прихода Деймона. Хотя бы за это гибрид должен был оставить его в живых, даже несмотря на то, как ему от этого было тошно.
Обменявшись парой ласковых замечаний и указаний с "голубками", он направился в свою комнату, перед этим убедившись, что Елена пошла к себе. По дороге она встретила Кэролайн, ибо только эта девушка могла так громко и радостно визжать от встречи с подругой. Кстати о Кэролайн... Сегодня вечером ему нужно будет ею полакомиться. При мысли о ее крови улыбка растянула губы Деймона, а в горле появилось едва ощутимое жжение. Не дав жажде возрасти, мысли об алом наслаждении скрылись под натиском других, гораздо менее приятных.
Клаус. Признаться, когда Элайджа сообщил Деймону о его смерти, сначала он не поверил в это. Смерть младшего брата казалась ему... нереальной. Он не мог просто так исчезнуть из этого мира! Однако теперь смысл слов Элайджи достиг воспаленного разума Древнего. Как это могло произойти? Как это вообще возможно?! Он был Древним, черт возьми! Как возможно убить Древнего вампира?! Это было реально лишь при существовании белого дуба, но они с братьями уничтожили этот вид деревьев и уже достаточно давно...

Присутствие брата он почувствовал еще в коридоре. Деймон нарочито медленно шел к своей комнате, открывал дверь и входил. В его движениях была натянутость, однако резкость сглаживалась его врожденной гибкостью хищника. Он не смотрел в глаза Элайдже, хоть и чувствовал, как тот непрерывно прожигал его своим взглядом. Возможно, это новые возможности, открытые высвобождением силы, а, может, просто чутье, выработанное столетиями, но в данный момент Деймон прекрасно знал, что чувствовал Элайджа. Гнев, непонимание, обида и боль... Они поглотили его, жгли изнутри и не давали разуму пробиться сквозь их пелену дурмана. Не взирая на это, старший брат никогда не терял головы и сейчас не собирался этого делать. Он был зол, но у него не было в планах разгромить весь дом. Он хотел лишь поговорить.
- Как я понимаю, спасение Елены прошло успешно, - безразлично начал он, не желая начинать с самого болезненного.
- Пришлось немного повозиться с чокнутыми вампирскими зомби, но в остальном все было проще простого, - непринужденно ответил Деймон, наливая виски себе и брату. - И теперь мы вместе можем заняться поисками убийцы Клауса.
Он произнес это настолько холодно и небрежно, что любому могло бы показаться, что Деймону нет никакого дела до смерти младшего брата, однако, Элайджа слишком хорошо знал его, чтобы поверить в то, что Деймону наплевать. Он знал, что его младший брат всегда использует этот вид защиты - деланое безразличие. Деймон может разбрасываться оскорблениями, едкими насмешками, усмехаться и делать свой взгляд непроницаемым, словно стеклянным, но все это лишь отвлекающий маневр. Он прекрасно знает, что в вампирском мире открыться можно лишь самому себе, и отлично научился скрывать свои истинные эмоции. От всех, кроме его старшего брата, которого Деймону ни разу не удавалось обмануть.
- Только после того, как ты кое-что мне объяснишь, - не меняя тона произнес Элайджа, кидая на кровать брата какую-то папку с бумагами.
- Что это? - чуть нахмурив брови, спросил Деймон.
- Я снова был у Клауса, - ответил Элайджа, - и нашел у него в столе среди множества бумаг эту папку с весьма интересным содержимым. Открой ее.
Непонимающе посмотрев на Элайджу и убедившись в том, что брат не собирается продолжать, Деймон поставил стакан на столик и подошел к кровати. Его любопытство усиливалось с каждой секундой и, когда он протянул руку к папке, она внезапно открылась сама. Вампиры испуганно замерли, но в следующую секунду Деймон понял, что на миг потерял контроль над собой, дав волю магии. Его так сильно интересовало содержимое папки, что его подсознание открыло ее раньше его рук.
- Видимо, теперь мне придется стократно усилить контроль над собой, - пробормотал Деймон, беря в руки бумаги.
То, что он там увидел, повергло его в шок. Он не мог даже представить, что когда-нибудь еще ему придется вновь пережить это. Эту боль, со временем притупившуюся, как стекло в морской пучине, утратившую свои острые края, но все также преследовавшую его все это время. Но он никогда и никому не говорил об этом... Как Клаус узнал?
Увидев весь калейдоскоп эмоций брата на его лице, Элайджа на миг сжалился, едва ли не сам чувствуя его боль, но в следующий же миг вновь принял равнодушный вид, ожидая, когда Деймон справиться со своими чувствами. Это у него всегда получалось лучше всего.
Не в силах дольше смотреть на эти записи и вспоминать необыкновенно яркие моменты из его далекого прошлого, Деймон крепко зажмурил глаза, закрывая папку и кидая ее на кровать. Несколько секунд он стоял не двигаясь, будучи не в силах что-либо сказать или сделать, чувствуя, как буря эмоций жаждет пробиться сквозь его нерушимые стены спокойствия и вечного равнодушия. Он не мог позволить этому случиться. Слишком много времени прошло, слишком много усилий потрачено...
Открыв, наконец, глаза и более менее справившись с собой, он посмотрел на брата, и тот все понял из его взгляда.
- Так, может, ты поведаешь мне о том, кем же в действительности является Дженсен? - задал решающий вопрос Элайджа, и Деймон понял, что пришло время раскрыть свои тайны.

***

Бешеный стук их сердец отдавался в ушах, колотил по ребрам, а легкие не желали больше работать, горя огнем и принося чудовищную боль при каждом необходимом вдохе. Однако они бежали. Неслись со всех ног туда, где могли укрыться. Звериный вой за их спинами и леденящее кровь ощущение смерти, дышащей им в спину, не позволяло сбавить скорость ни на шаг. Они лишь молились о том, чтобы не упасть, не оступиться и добраться до последнего места, в котором их могло ждать спасение или же верная гибель.
Каждый из них уже хотел сдаться, ибо бежать больше не было сил. Ноги подворачивались, несчадно болели и утопали в грязи, пульс бешено бил по вискам, мешая сосредоточиться хотя бы на дороге. Но спасение должно было быть уже близко. Пусть они потеряли счет времени, пусть их тела уже истощились, но они верили, что смогут.
И вот, наконец, вой стих. Деревья редели, тропы стали более четкими, но им было все равно. Не сбавляя скорости, они бежали дальше, боясь быть нагнанными, страшась попасть в ловушку. Их дыхание напоминало хриплые вздохи, а биение сердец было рваным. В их глазах темнело, тела теряли равновесие, а руки цеплялись за деревья, не давая упасть.
Но вскоре они увидели дом. Тот самый, в который так отчаянно надеялись никогда не попасть, но обстоятельства загнали их сюда как диких напуганных зверей. Больше им было некуда идти.
Кое-как добравшись до крыльца, они едва стояли на ногах и пребывали в сознании, когда дверь отворилась, и перед ними предстал их самый худший враг. Он смотрел на них с хищным оскалом, ни грамма удивления не промелькнуло в его глазах, когда он увидел того, кому не так давно свернул шею. Он готов был сделать это еще хоть сотню раз. За спиной врага появился его брат, и последним, что увидели беглецы перед тем, как потерять сознание, было ангельское лицо той, за кого они так боролись и из-за которой пришли сюда.
- Джереми, - не веря прошептала Елена перед тем, как ее брат упал на ступени крыльца вместе с Алариком, будучи на грани истощения.

Глава 18.[/b]]

Он ждал этого вопроса. Ждал более двадцати лет, и сейчас момент истины настал. Деймон глубоко вздохнул, растянув губы в горькой усмешке. Он медленно подошел к кровати и тяжело опустился на нее. В этом движении не было грации, была лишь мука. Он словно осознал, сколько ему лет, как давно он живет и как много он потерял.
Элайджа внимательно следил за своим братом, улавливая каждую перемену в нем. И то, что он видел, совершенно ему не нравилось. От его глаз не укрылось, как тяжело опустились плечи Деймона, будто бы невидимый груз стал невыносимо тяжким, как угрюмо склонилась его голова, будто бы его затопила печаль, как скупы стали его движения, словно у старика. Однако он был тверд в своем намерении узнать у брата всю правду, чтобы более между ними не было никаких секретов, чтобы исчерпались тайны. Поэтому он молчал и просто ждал. Элайджа давал Деймону время разобраться в себе.
По прошествии нескольких минут младший брат все же поднял тяжелый взгляд на старшего. В нем читалась боль, и была она такой острой и сильной, будто и не исчезала никогда, истязала его сердце все это время, а сейчас подошла к пику своих пыток.
- Это длинная история, - произнес его утихший голос, а глаза, казалось, смотрят сквозь Элайджу. Они смотрели в прошлое, туда, где все началось.
- Я никуда не спешу, - уже без толики злости или даже грубости произнес брат, понимая, что откровения дадутся Деймону очень непросто.
Печально ухмыльнувшись, он устремил свой взор в пол, и начал свой тихий и невероятно болезненный для него рассказ. Лицо его в этот миг слегка осунулось, а затем и вовсе потеряло всякое выражение, став пустым ликом рассказчика, полностью погрузившегося в свою историю.
- Мы тогда еще были людьми. Жили вместе с малочисленным поселением там, где сейчас находится Болгария. Помнишь? - на этот вопрос ответ был не обязателен, поэтому Элайджа просто кивнул самому себе. - Ее звали Эммелина. Она была прекрасной девушкой для тех времен. Смуглая кожа, невероятно быстро впитывавшая солнечные лучи и от того становившаяся еще темнее, подчеркивала ее золотистые прямые волосы, доходящие до спины и трепетно развивающиеся на легком ветру. Ее глаза были самого насыщенного в мире изумрудного цвета, а улыбка пухлых алых губ могла затмить солнце... Однако она редко улыбалась. Чаще всего она была задумчива и молчалива. Эмми любила сидеть на мягком песке побережья и смотреть вдаль, позволяя морским волнам ласкать нежную кожу ее ног. В такие моменты я задавался вопросами, мечтая узнать о том, о чем думала она, совершенно отстраняясь от мира реального и уносясь в свой, таинственный, неизведанный... Мы познакомились, когда я охотился и слегка отбился от группы. Она гуляла по лесу, лаская своими ладонями жесткие и грубые на ощупь стволы деревьев, их гладкую листву. Эммелина заметила меня, но не испугалась и не убежала, как всегда делали девушки из других поселений. Она улыбнулась мне, слегка склонив голову на бок. И с того момента мы каждый день встречались на том месте, говорили, смеялись... Я все сильнее влюблялся в нее и был убежден в ее взаимности, пусть она никогда и не говорила мне о своих чувствах.
Деймон был так увлечен своей повестью, что даже не заметил того, как Элайджа медленно опустился в рядом стоящее кресло, внимательно вслушиваясь и запоминая каждое слово, слетающее с губ брата. Он никогда не видел его таким. Его взгляд прояснился, глаза стали почти прозрачными, а на губах то и дело мелькала легкая улыбка. Не усмешка. Голос его был мягок и тих, но старший брат отчетливо слышал каждое слово. Он будто бы на себе ощущал всю любовь Деймона к той загадочной девушке. А Деймон, тем временем, продолжал свой рассказ, не замечая ничего вокруг.
- Я потерял счет времени: часам, дням, неделям... Когда мы были вдвоем, я не мог думать ни о чем и ни о ком, кроме нее, а когда мы были порознь, дышал и жил лишь мечтой о нашей скорой встрече. И по ее глазам видел, что она тоже тосковала по мне. Мне казалось, что ничто не сможет нас разлучить. А в тот день, когда она со смущенным лицом, опуская взгляд и едва слышно шепча, сообщила мне, что в ней зародилась жизнь, что мы сотворили ребенка, я не помнил себя от счастья. Она боялась, что я брошу ее, но, увидев мой восторг, засмеялась так, что я перестал слышать что-либо кроме ее сказочно-прекрасного голоса. Однако в тот день, вернувшись домой, я увидел эти мертвые тела, этих истерзанных детей и всю горечь утраты их родителей. Волки нападали на нас все чаще, и той же ночью наши отец и мать при помощи заклинания обратили нас в вампиров. Тогда и закончилась наивная сказка о счастье.
На миг Деймон запнулся, делая небольшой перерыв, и теперь на его лице, в его глазах и голосе больше не было мягкости или трепетности. Сейчас там обосновались холод и черствость. Но, несмотря на все величие своей неукротимой печали, он продолжил.
- Ты и сам прекрасно помнишь, каким тяжелым было для нас обращение. Время перестало иметь значение, мы не выходили из пещер, боясь обжигающего солнца, казалось, проклявшего нас. Мы были голодны. Ужасно голодны. И это чувство, не имея выхода, пожирало нас самих изнутри, прожигая горло, выжигая сердца и опаляя разум. Однажды мы все же вышли наружу, ночью, в полнолуние. Волки оглушали наш обострившийся слух своим воем, и мы не могли больше терпеть. Ты помнишь, Элайджа, как повел нас по их следу, первым учуяв их запах? Я пошел за тобой, а Клаус последовал за нами. Мы тогда перебили всю стаю. Ума не приложу, как никто из них нас не укусил. Видимо, они не ожидали появления тех монстров, коими мы стали. Лучше всего я помню то облегчение, то удовлетворение и какое-то извращенное наслаждение от убийств и крови, что была на нас. Мы вернулись домой, и жители стали бояться нас, считая демонами. Когда мой разум прояснился, я в тот же миг пошел к Эмми, сам не зная, что ей скажу и увижу ли ее вообще. Ведь я потерял счет тем дням, что не видел ее. Однако она была там. Грустная, невероятно печальная, но все же она ждала меня, сидя у подножья векового дуба, освещаемая серебристым светом луны. Бог мой, Элайджа, она выглядела, как истинный ангел! Я не смог в тот же миг подойти к ней, внезапно явственно ощутив всю мерзость мертвой крови на своих руках и губах. Я был воплощением тьмы и ужаса, а Эмми была светом, и я просто не мог более коснуться ее…
Она не сразу заметила меня, но когда наши взгляды встретились, поняла, что я уже не тот. Она испугалась, но страха не показала. Мы просто стояли друг против друга, не в силах вымолвить ни слова. Я чувствовал, как закипает во мне жажда, слышал, как пульсирует кровь в ее венах, буквально видел их сквозь ее кожу. И тогда я понял, что мы не сможем быть вместе. Я больше никогда не буду прежним, а ей нужен был тот Деймон, которого той ночью заколол родной отец, напоив своей вампирской кровью и ведьминским зельем. Я стал монстром, а она - моей жертвой. В один миг все изменилось, вся моя жизнь перечеркнулась, уничтожилась навеки. Мое сердце разорвалось, когда я увидел в ее глазах понимание, а затем прощание. Она так ничего и не сказала, лишь маленькая слезинка скатилась по ее бархатной щечке. А в моих любимых глазах была мука. И я ненавидел себя за то, что терял ее. Ее и нашего малыша, так и не успевшего застать своих родителей счастливыми. Не имея возможности прикоснуться, я просто наблюдал за тем, как она уходит, как растворяется ее фигурка во мраке ночи, а сам стоял, не шелохнувшись, и слыша ее тихие рыдания. Я так и не смог простить себя за то, что даже не попытался остановить ее. Но с другой стороны, каковы гарантии, что я не убил бы ее ненароком?
После мне оставалось лишь одно: я следил за ней. Наблюдал за ее жизнью без меня. Переживал вместе с ней болезненную утрату, мечтал прикоснуться, когда она рыдала в своей маленькой палатке, гордился ею, когда она держалась изо всех сил и старалась жить дальше. Пусть и невидимый, но я все время был с ней и, возможно, она чувствовала это. Однако, спустя девять месяцев, она умерла при родах. Открылось внутреннее кровотечение, а в те времена никто даже не представлял, что это такое, и она просто умерла от потери крови. Малыш выжил, а я был раздавлен. Именно ее сила, ее доброта и ее любовь помогали мне держаться, давали мне силы бороться с собой и учиться контролировать себя. И вот ее не стало... В один миг все оборвалось. Снова.
Прогоревав несколько недель, как-то вечером, когда солнце уже село, я гулял по лесу и неожиданно наткнулся на сиделку с громко смеющимся малышом. Он хихикал так беззаботно и резво, что я невольно прислушался к нему. И отчего-то эти нотки показались мне знакомыми. Я незаметно подкрался ближе и увидел его. Моего сына. И в тот момент я понял, что всегда буду защищать его также, как незаметно оберегал ее. Их семья носила название "Сальваторе" и вскоре это стало чем-то роде фамилии младенцев. С тех пор я отслеживал весь род Эммелины. Всех ее внуков, правнуков, всех потомков, пока двадцать шесть лет назад очаровательная Роксана Сальваторе не родила малыша, которого назвала Дженсеном. Сначала я не заметил в нем ничего примечательного, но по мере того как он рос, я все больше замечал нашу схожесть во взглядах, предпочтениях, характере и, что самое главное и поразительное, во внешности...
Деймон замолчал, тяжело переводя дыхание, и по его внезапно выпрямившимся плечам и жесткому взгляду Элайджа понял, что откровения закончились. Брат больше ничего не говорил, лишь встал и, подойдя к бару, взял бутылку виски, открыл ее и начал пить прямо из горла. Старший же из братьев пытался переварить услышанное и сформулировать во что-то осмысленное бешеный поток мыслей в своей голове.
- Так он твой... родственник? - спросил он, наконец.
- Пра-пра-пра-пра-пра и так еще около нескольких сотен раз правнук, - усмехнулся Деймон, смотря в окно.
- И ты, - хотел задать следующий вопрос Элайджа, но Деймон внезапно поднял руку, заставив Элайджу замолчать.
- Слушай, - произнес он, и Древний уловил едва слышимый топот ног по лесной грязи. Приближающийся топот.
- Похоже, у нас гости, - ухмыльнулся Деймон, поставив бутылку и мигом выходя из комнаты. Элайджа последовал за ним.
По дороге вниз они встретили выходящую из своей комнаты Елену. Увидев хищное выражение лица у Деймона, она напряглась и все же спросила, что происходит. Однако хозяин дома лишь буркнул: "Возвращайся к себе", - и прошел мимо нее, не удостоив взглядом. Элайджа просто молчаливо проследовал за братом, но Елена была упряма, и поэтому пошла за ними. Вскоре громкие тяжелые шаги на улице услышала и она, от этого ее любопытство возросло еще больше. Она шла буквально вплотную к спине Элайджи, то и дело выглядывая из-за его плеча.
Деймон, подойдя к двери, решительно распахнул ее, приготовившись к нападению, но непрошенные гости уже и так были на грани реальности, грязные, запыхавшиеся и едва держащиеся на ногах. Одного из них он мгновенно узнал. Взгляд вампира быстро пробежался по молодому парню и, заметив старинное кольцо на его пальце, Деймон все понял. Он был в курсе о существовании таких колец, возрождающих людей после неестественной смерти или, иными словами, умерших от рук сверхъестественных существ. Оставалось вопросом, как именно этот мальчишка заполучил его.
- Джереми, - услышал он дрожащий шепот Елены, увидевшей своего брата живым после того, как уже почти смирилась с его смертью.
Парень попытался улыбнуться, но его глаза внезапно помутнели и он вместе со своим напарником упали почти что замертво. Если бы не едва слышно бьющиеся сердца этих двоих, Деймон бы подумал, что они мертвы.
Падение Джереми будто бы пробудило Елену от шока, и она тут же кинулась к своему брату, заключая его в объятия и дрожащими руками прижимая к себе.
- Очнись, Джереми, пожалуйста, очнись! - молила она его, целуя в макушку и не обращая внимания на слезы счастья и одновременно отчаяния, текущие по ее щекам.
- Елена, он без сознания, - сухим тоном изрек Деймон, по-прежнему стоя у двери.
- Надо занести их в дом, - предложил Элайджа, выходя на крыльцо и подходя к бессознательному Аларику. - Когда очнутся, мы зададим им пару вопросов.
Он подхватил мужчину, перебросив его через плечо, и поморщился от того, что теперь его дорогой костюм был испачкан. В этот момент на шум сбежались девушки и Дженсен. Мужчина узнал этих двоих и ему потребовалось время, чтобы взять себя в руки и сдержать рвущиеся наружу вопросы. Его смятение не ускользнуло от цепкого взгляда Деймона.
- Что стоишь? - с нотками презрения в голосе спросил вампир, буравя своего двойника потемневшими глазами.
Словно очнувшись, Дженсен смерил Деймона недобрым взглядом и подошел к Елене, осторожно отодвигая ее от брата и подхватывая его под плечи, а затем следуя за Элайджей. Елена кое-как отстранилась от холодного тела брата, не сводя с него тревожного взора. Она было последовала за мужчинами, но была остановлена преградившим ей путь Деймоном. Воспоминания вновь ожили в ней с еще большей силой, и теперь она уперлась в него своим самым ненавидящим взглядом, желая прожечь вампира насквозь. Однако он только ухмыльнулся и, не оборачиваясь к послушницам, произнес самым миролюбивым голосом:
- Девушки, будьте так добры, проследите, чтобы мисс Гилберт не приближалась к комнате с нашими гостями, пока я сам не разрешу ей там появиться.
Он не сомневался в том, что Кэролайн, Бонни, Джессика и Николь выполнят его "просьбу". А вот Елена, как он и рассчитывал, начала буйствовать.
- Да как ты смеешь запрещать мне быть с братом?! - зло прорычала она. - После всего того, что ты мне сделал, после того, как ты убил его у меня на глазах, ты еще смеешь говорить мне, что делать?! Ты действительно омерзителен! В тебе нет ни капли добра или человечности! Ненавижу тебя, ты монстр!
Выслушивая ее тираду, Деймон закатил глаза и поэтому не ожидал того, что она решит еще и ударить его. Пощечина была хлесткой и достаточно сильной для такой слабой девушки, как Елена, и голова Деймона даже слегка дернулась в сторону, а кожа немного покраснела, но лишь на долю секунды. И это уже было за гранью его терпения. Медленно повернувшись к Елене, он обжег ее своим поистине ледяным, колким, словно разбитое стекло, взглядом. Его губы слегка дернулись, на миг обнажив белоснежные острые клыки, вытянувшиеся в мгновение ока, едва он разозлился. Несколько секунд он просто стоял, одним своим взглядом убивая в Елене ее стойкость и дерзость. Еще немного и она бы отошла от него на несколько шагов, но внезапно его глаза прояснились. По его губам скользнула дерзкая ухмылка, а в глазах загорелся хитрый, хищный огонек. Черты его лица вновь стали спокойными и элегантными.
- Ммм, - промурлыкал он, но почему-то это прозвучало скорее угрожающе, чем примирительно.
Сделав небольшой шаг к Елене и приблизившись к ней вплотную, он усмехнулся ее выдержке или просто глупому упорству, видя как вся она напряглась, словно натянутая струна, наклонился к ее шее, обжигая нежную кожу своим дыханием и, почувствовав, как она дрожит, тихо прошептал ей на ухо:
- Сделаешь так еще раз - накажу.
Довольствуясь произведенным эффектом, Деймон медленно отстранился, одарив Елену еще одним пронзительным взглядом, и спокойно направился в сторону лестницы, оставив девушек наедине.
Елена едва не побежала за ним, готовая пронзить его спину любым острым предметом, чтобы причинить ему хоть какую-то боль. Но здравый смысл все же победил эмоциональный порыв, и девушка сделала пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы хоть как-то прийти в себя.
- Так это был твой брат? - осторожно спросила Бонни, подходя к Елене и бережно положив руку на ее плечо.
- Джереми, - прошептала Елена, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
- Не понимаю, - тихо произнесла Кэролайн, подходя к ним, - ты ведь говорила, что Деймон убил его...
Елена попыталась не вздрогнуть от этих слов, но Бонни уловила ее реакцию, окинув осуждающим взглядом Кэролайн, которая, опомнившись, промурлыкала извинения.
- Ничего страшного, просто, - Елена на миг задумалась, - он ведь действительно сделал это. Так как же Джереми смог выжить?
Этот вопрос прочно обосновался в ее голове, не давая покоя и требуя ответа. Девушки повели Елену наверх в их общую комнату, наполненную журналами, косметикой, яркими пушистыми подушками, пледами и всяческими плюшевыми игрушками. Здесь было так мило и спокойно, что при иных обстоятельствах Елена бы непременно оставалась в этой комнате как можно дольше, но сейчас ее волновал лишь Джереми. Она до сих пор не могла поверить, что он жив. На миг она даже подумала, что это мог быть призрак или всего лишь плод ее воображения, но она явственно помнила тяжесть его тела, гладкость его кожи под своими ладонями, буквально ощущала пальцами его спутавшиеся волосы и слышала его едва уловимое тяжелое дыхание. Он был реален, ее Джереми был настоящим! Он жив, он все еще рядом с ней!
В ее глазах появился лихорадочный блеск, а губы растянулись в дрожащей улыбке. Она должна была увидеть его снова, обязана была почувствовать его рядом, в своих объятиях…
Оказалось, что прошло уже больше часа, и девушки немного расслабились, перестав стеречь Елену и переключившись на более отдаленные темы. Воспользовавшись этим, она бросила вскользь фразу о том, что пойдет в душ, так как после «Пункта сдачи крови» до сих пор чувствует себя грязной. Девушки, не долго думая, согласились и попросили ее возвратиться как можно скорее. Улыбнувшись им, Елена нарочито медленно и спокойно пошла к выходу, а отойдя от комнаты на пару шагов, уже практически бежала вперед по коридору, совершенно не имея понятия о том, куда ей нужно идти.
Дойдя до комнаты Деймона, Елена остановилась, прислушиваясь к любым звукам внутри. Однако там была тишина, ничто не нарушало ее воцарившегося покоя. Заведомо зная, что обнаружит лишь безлюдное помещение, девушка все же открыла дверь. Оправдав свои ожидания, Елена прикрыла ее, облокотившись об нее спиной и тяжело вздохнув. Перед ней был целый лабиринт коридоров и многочисленных дверей величественного дома Древнего.

Глава 19.[/b]]

Спустя пару-тройку часов, новоиспеченные пленники все же соизволили очнуться под действием забот юных девушек и нескольких капель вампирской крови, добавленных в воду, которую они вливали незнакомцам в их рты. Их кожа до сих пор была бледной, а синяки под глазами еще были заметны, но дыхание все же стало более ровным, а сердцебиение - отчетливым.
К этому времени Деймон уже успел поймать шаставшую по дому Елену и запереть ее в комнате. Девушка была вне себя от ярости, переполнявшей ее, но гибрид не был настроен на игры, чувствуя, что жажда все нарастает, и помня о том, как теперь могли исполняться его желания при помощи магии, очнувшейся в нем. Он не хотел, чтобы горло Елены распоролось само собой и оттуда вытекла вся ее кровь, поэтому, чтобы не искушать свою истинную природу, он запер дверь и пошел в подвал, позвав с собой Элайджу.
Бывшее пристанище Дженсена, подвал, своим эхом отражало хриплые звуки пробуждения пленников. Гулкие шаги вампиров, намеренно не скрывавших свое приближение, достигли их слуха не сразу. Головы болели, но сознание, благодаря вампирской крови, было ясным. Услышав вошедших хозяев, Джереми и Аларик медленно поднялись на ноги, ощущая небольшое головокружение. Тела казались деревянными, но боли не было. Это уже значительно облегчало сложившуюся ситуацию.
Чувствуя небывалое раздражение при виде этих двоих, Деймон пропустил Элайджу вперед, облокотившись о стену и скрестив руки на груди. Ему очень не нравилась эта его уязвимость перед самим собой, неумение контролировать самого себя, которого у него никогда не было. И теперь, зная, что одна неосторожная мысль может привести к непредвиденным последствиям, он был вынужден считаться с Элайджей и принимать его помощь. Его брат был настоящим умельцем по части переговоров и поэтому, хоть Деймону и не терпелось выбить из них всю правду, он предпочел стоять на месте и сосредоточиться на своих ощущениях.
- Вижу, вам уже лучше, - с иронией в голосе произнес Элайджа, глядя прямо в глаза Джереми.
Его внутренний пыл был виден невооруженным глазом.
- Где мы? - тихим, слегка хриплым голосом спросил второй, высокий и с щетиной.
Он держался гордо и настороженно, спокойно и даже миролюбиво, слегка прикрыв собой юношу. Сразу стало ясно, что диалог будет лишь между Элайджей и этим смельчаком.
- В надежном месте, - уклончиво ответил Майклсон, сопровождая свои слова дружелюбной полуулыбкой.
- Надежном для вас, не для нас, - слегка прищурив свой внимательный взор, заметил человек.
- Но вы ведь сами сюда пришли, - метко заметил Элайджа.
- Мы бы не пришли, если бы не одно обстоятельство, изменившее наши планы, - дикторским тоном отозвался пленник.
- Позвольте узнать, что же это за обстоятельство? - миролюбиво, но настойчиво поинтересовался вампир.
В этот момент тело Деймона внезапно напряглось, а сердце замедлило свой бег. Кровь будто бы застыла в жилах, а в мыслях поселилась неуверенность. Сначала он не понял, что с ним происходит, но когда все эти ощущения вмиг исчезли, стоило ему вынырнуть из своего заточения, Деймон понял, что это чувства чужака. Он настолько сильно сфокусировался на незнакомце и его словах, что незаметно для себя проник в... пленника? Он не мог утверждать, что проник лишь в его мысли, так как он особо не слышал его метаний, гибрид прочувствовал на себе его ощущения, все до единого. И это не столько пугало, сколько приводило в восторг.
Поняв, что остальные не обратили внимания на его помешательство, бывший вампир вновь постарался воспроизвести все свои действия. На удивление, это оказалось довольно просто, учитывая то, что разговор продолжался и старший брат припер незнакомца к стенке, тем самым заставив его нервничать еще сильнее, что было как нельзя кстати для Деймона.
- Вы должны были знать, что если придете сюда, без ответов вам не уйти, - даже без хищного оскала было понятно, что Элайджа не намерен упускать ни единого клочка информации, что имелась у пленников.
Незнакомец нервно сглотнул и кивнул. Волнение прокатывалось по его телу, стуча по вискам и не давая возможности схитрить.
- Оборотни, - ответил он на вопрос вампира.
- Оборотни, - повторил Майклсон с явным пренебрежением и многозначительно посмотрел на брата, но его отсутствующий вид дал понять, что Деймона сейчас тревожить не стоит. - И что с ними?
- Их много, - серьезно произнес человек. - Очень много, мы и не предполагали такое их количество. В той стае, что гналась за нами, их было не меньше двадцати. И мы полностью убеждены в том, что это еще даже не половина, а гораздо-гораздо меньше.
Секундное молчание Элайджи заставило чужака нервничать, но он был уверен в том, что вампиру придется ему поверить. Эти твари ведь так пекутся о своей безопасности!
Сарказм, с которым была произнесена фраза в его мыслях, был настолько явным и громким, что у Деймона едва не вырвался смешок презрения. Он вновь смог проникнуть в человека, настроился на его волну, как можно прочнее, и теперь, хоть и с трудом, но все же улавливал обрывки слишком ярких мыслей пленника. Остальное он считывал с переполнявших его эмоций: волнение и страх за свою жизнь и жизнь этого мелкого паршивца, недоверие и ненависть к ним с Элайджей, подавляющее чувство безысходности от сложившейся ситуации с оборотнями, заставившей их прийти сюда. Это были самые яркие ощущения, говорившие, что мужчина не лгал.
- Почему вы так уверены в этом? - с сомнением и подобающей ему надменностью спросил Элайджа.
- Потому что мы нашли их убежище. Вернее, мы случайно наткнулись на него, и поэтому нас заметили.
Не задавая больше вопросов, старший Майклсон устремил задумчивый взор в пространство, размышляя о том, верить этому незнакомцу или нет. На ритуале они убили вожака оборотней, тем самым разрушив их подготовки и подорвав все планы. Элайджа также вспомнил его недавнее беспокойство по поводу того, что в городе участились нападения на вампиров, и это точно были не животные. Обычные звери держались подальше от смертоносных существ, а вот вервольфы с легкостью могли попасть в город, например, через канализационные системы. Он предполагал, что оборотни готовят удар по вампирам, но он не предполагал, что это будет масштабно.
Очнувшись от поглотивших его сознание мыслей, вампир вновь посмотрел на напряженного человека и задал ему неожиданный вопрос.
- Как ваше имя?
На секунду смутившись, мужчина все же тихо ответил.
- Аларик. Аларик Зольцман.
Кивнув, Майклсон развернулся к брату, ясно давая понять, что разговор окончен.

Гулкие звуки шагов отдавались у него в висках, а ноги, казалось, шли недостаточно быстро. Это легкое недомогание говорило о том, что хоть количество нерастраченной магии растет в нем все быстрее с каждым днем, Деймону все же стоит быть осторожнее. Пусть Аларик Зольцман и был обыкновенным человеком, вдобавок ко всему еще и ослабленным почти до потемнения в глазах, проникать своим разумом в него так надолго и так сосредоточенно не нужно было. Обращение произошло совсем недавно, и его тело еще недостаточно подготовилось для этого. Он должен научиться терпению.
Эта мысль, словно легкий порыв ветра, пронеслась через его сознание и растворилась в более важных для гибрида размышлениях. Пусть этот Зольцман и пытался сосредоточиться на оборотнях, иногда все же в его сознании мелькало имя Елены. И когда это происходило, в его сердце зарождалась тревога, а в памяти немедленно появлялся ее образ на пороге дома, когда она кинулась обнимать Джереми. Значит, паренек не единственный, кто желает освободить ее.
Хищная улыбка исказила губы Деймона, когда он подумал, что как бы они не старались, Елена никогда отсюда не уйдет. Он никогда ее не отпустит.

- Я приду через несколько минут, - не глядя на брата, сказал вампир и направился в сторону спальни Кэролайн.
Каким-то образом его небольшой фокус с магией умудрился высосать из Деймона все запасы энергии, и он едва ли мог думать о чем-то, кроме алой жидкости, стремительно текущей в венах.
Как и следовало ожидать, блондинка находилась у себя, лежа на кровати и перелистывая страницы какого-то журнала. Зайдя и захлопнув за собой дверь, Деймон жестом велел ей встать, и она, поняв, что сегодня шутить с ним не стоит, покорно отложила каталог и встала с кровати. В ее глазах не было страха - она знала, что сейчас произойдет. Кэролайн откинула волосы назад, оголяя шею, пока вампир приближался к ней плавной походкой хищника. Подставив свою шею, девушка почувствовала, как сильные руки обхватили ее плечи, а горячее дыхание опалило ее шею. В следующий миг ее кожу пронзили острые клыки, и тело прожгла такая нестерпимая боль, что у нее потемнело в глазах. На секунду Кэролайн показалось, что она теряет сознание от шока, но это все не происходило, а боль продолжалась. Девушка чувствовала, как из нее вытекает кровь, как жизнь покидает ее, а клыки, казалось, с каждой новой секундой проникали все глубже, нещадно разрывая податливую плоть.
Подумав, что руки не двигаются от шока, она попыталась закричать, но у нее и это не получилось. Кэролайн в еще большем отчаянии постаралась шевельнуться, издать хотя бы один робкий звук, но по-прежнему оставалась недвижима и молчалива, словно статуя. Из ее глаз потекли слезы, а в мыслях поселилась паника. Страх перед смертью, полной боли, затопил ее сознание, и теперь она могла лишь молить о пощаде тоненьким голоском разума, постепенно затихавшего в океане страха.
Когда она почувствовала, что руки вампира отпустили ее, облегчение на миг раскрыло свои объятия ей навстречу, но, даже чувствуя, как дрожат и подкашиваются ее ноги, девушка не могла упасть. Словно какая-то невидимая сила держала ее в кольце своих рук и не давала вырваться, полностью подчинив своей воле. И этой самой силой обладал вампир, стоявший напротив нее. Помутневшим зрением она могла уловить капельки крови, текущие от уголка его губ вниз по подбородку, могла заметить все усиливающееся изумление в его глазах.
- Кэролайн? - позвал его голос, и после этого она смогла, наконец, упасть.
В легкие хлынул воздух, из горла вырвались хрипы, а дрожь окутала все ее тело. Ощущение того, что ее шея растерзана в клочья, не давало покоя, и ее дрожащие руки было потянулись к ране, но в этот момент она вдруг очутилась на мягких простынях, а ко рту прижалось запястье с теплой жидкостью, стекающей на подрагивающие губы.
- Пей, малышка, - послышался знакомый голос. - Тебе станет легче.
И, не имея сил для сопротивления, она послушно сделала сначала один глоток, затем второй, третий и моментально почувствовала облегчение. Боль стремительно утихала, сознание прояснялось, а рана затягивалась. Она перестала дрожать, ее тело обмякло на податливых подушках, а дыхание, наконец, стало ровным.
- Вот и умница, - похвалил все тот же самый голос.

Убедившись, что Кэролайн уснула, Деймон покинул ее спальню, пребывая в тревожном расположении духа. Он все никак не мог забыть выражение ее лица, когда он оторвался от нее. Она была ужасно напугана, все лицо было мокрым от слез, а губы сжаты в кривую линию. Она пыталась его остановить, но он так жаждал крови! Его лихорадило при первых глотках, почти все мысли стерлись из его сознания, он хотел лишь, чтобы она не мешала ему, и магия помогла ему в этом... Боже, он ведь мог убить ее, вот так просто!
Не то, чтобы его волновали убийства, но Кэролайн не заслуживала такого... Как и к остальным обитательницам его дома, он питал к ней некоторую симпатию, Деймон просто привык к ней, к ее вечному оптимизму, к солнечной улыбке, к всегда горящим добротой глазам... Она была для него не больше, чем игрушка, но все же он дорожил ею.
Несмотря на некую растерянность от случившегося, сейчас Деймон уже не испытывал того ужаса, что охватил его при виде Кэролайн. Гибрид не мог описать свои чувства конкретно и ясно, но это было что-то похожее на... ликование. Все его подсознание торжествовало, словно он только что совершил то, что давно должен был, и сделал это с настоящим успехом. Лишь тоненький голосок где-то внутри шептал, что так не должно быть, что он не должен так распоряжаться своей силой, что это опасно как для окружающих, так и для него самого. Однако Деймон почти не слышал сам себя, все больше проникаясь чувством всемогущества. Оно пропитывало его, впиваясь в каждую клеточку, в каждый нерв, в каждую мысль. И он практически не мог противиться этому.

До комнаты брата он дошел довольно быстро и сразу отложил все свои размышления в долгий ящик. Элайджа слышал его шаги и поэтому заговорил сразу, как только Деймон вошел в комнату.
- Мне кажутся сомнительными слова этого мужчины, - задумчиво произнес он, не оборачиваясь к брату и по-прежнему глядя в окно.
- Он говорил правду, Элайджа, - спокойно ответил Деймон, подходя к шкафчику с виски.
- Откуда тебе знать? - с ноткой подозрения спросил старший.
- Я... - хотел было рассказать о своих новых способностях Деймон, но передумал. - Я просто обращаю внимание на факты. Они безоружны, истощены и абсолютно бессильны перед нами. Когда они приближались, я отчетливо слышал их бег и сбивчивое дыхание, да и ты сам видел, как они выглядели, добравшись до нашего крыльца. Их явно что-то испугало, Элайджа. Я не знаю, оборотни ли это или чупокабра, но мы должны это выяснить для нашей же безопасности.
Выслушав доводы брата, старший из Древних некоторое время задумчиво смотрел в пространство, анализируя и планируя. Деймон не отвлекал его, полностью сосредоточившись на собственных ощущениях, все больше и больше беспокоивших его своей... наполненностью. Вампир никогда не ощущал себя столь целостным, как сейчас.
- Ну, хорошо, - в конце концов, решил Элайджа. - Я сегодня же отправлю в лес две группы вампиров, чтобы они все досконально осмотрели. И когда они вернутся, мы решим, что делать дальше. А сейчас, Деймон, у нас все еще есть... нерешенное дело.
На этих словах Элайджа повернулся к брату лицом и тот без всякого промедления понял, о чем говорил вампир. Клаус мертв. И это невероятно серьезная проблема, которую нужно решить. Это больно и почти невыносимо, хоть Деймон и не питал такой любви к Клаусу, как Элайджа, но все же они были семьей, братьями, и теперь одного из них не стало. Кто мог убить его? И каким образом? Пленники отвлекли их от этого, но теперь времени на раздумья больше нет.
- Оставайся здесь, а я поеду в его дом. Может, что-нибудь выясню, - глухо бросил Деймон, выпивая налитый в стакан виски и, не замечая его вкуса, направился к выходу.
- Деймон, - остановил его голос брата. - Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Остановившись всего на миг, гибрид секунду медлил с ответом, но затем все же коротко бросил:
- Нет.

К вечеру Деймон уже был на пороге дома Клауса, и все никак не решался повернуть дверную ручку и войти в дом. При Элайдже и остальных было так легко притворяться, внушать себе, что он почти не чувствует боли, все те проблемы очень хорошо отвлекали, но здесь он очутился один на один со своей потерей. И теперь уже больше не было отговорок, не было способов отвлечься и не думать, не вспоминать, не чувствовать... Сколько раз он уже был здесь? За все эти столетия и не упомнить. И всегда на его губах играла ухмылка, а глаза горели желанием вновь смерить младшего брата насмешливым взглядом.
Решительно и поспешно ладонь легла на дверную ручку и потянула дубовую преграду на себя.
Здесь было все также просторно и светло. Последние отблески уходящего солнца мелькали на мраморных покрытиях, отражались в зеркалах и окнах, словно призывая напряженно наблюдающие за ними глаза проследовать взглядом за ними. Хоть Деймон и бывал здесь чрезвычайно редко, он помнил каждый момент, и, как на зло, сейчас все эти моменты необычайно ярко и подробно отражались в его памяти, заставляя недвижно стоять на пороге и убиваться чувством вины. Они были братьями, их роднила кровь, они любили друг друга, но были настолько далеки, что пока один из них не ушел навсегда, второй не мог принять его всецело и до конца.
Деймон мгновенно мысленно попросил прощения у Элайджи, зная, что тот был близок с ними обоими, всегда находил параллель, всегда умудрялся связывать эту проклятую семью и то, что от нее осталось.
Теперь их осталось всего лишь двое.
Эта мысль тяжелым грузом осела где-то внутри, и тяжело стало даже просто вздохнуть. Ощущение одиночества, пустоты, зияющей дыры в нем самом проявилось настолько явно, что Деймон почувствовал некое облегчение от того, что был здесь один и никто не видел отблески пожирающего его изнутри огня, промелькнувшие в его глазах.
Словно бы очнувшись от забвения, Деймон передернул плечами и, заперев всю боль от потери куда подальше и как можно поглубже, направился в глубь дома, внимательно изучая каждую мелочь и каждый миг подавляя в себе вспышки ноющей тоски. Затхлый запах распространился по всему помещению и, когда Деймон уже был на лестнице, ведущей на верхний этаж, к нему прибавились еще и нотки гниения. Гибрид даже было прикрыл нос рукавом, ибо вонь была столь невыносимой, что начинало резать глаза. И это было странно, ведь Древнего мог убить лишь кол, вырезанный из белого дуба, который, пронзая сердце вампира, заставляет его тело воспламениться и сгореть до тла. Лишь так можно уничтожить самых первых вампиров на земле.
Но этот запах был отнюдь не от пепла. Казалось, он пропитал собой все вокруг. Превозмогая желание спуститься вниз, Деймон шел в сторону комнаты брата, ощущая, как зловония становятся противнее с каждым новым шагом. Зайдя в комнату, он тотчас же увидел то, что осталось от тела его брата. В этот миг даже вонь перестала мучить его, ибо боль от увиденного выжгла все остальные эмоции. Это была не просто боль. Это было что-то гораздо более мучительное и заставляющее жаждать мести, самой жестокой мести, какую он только мог себе представить. Пока он не знал, кто, как и зачем это сделал, но ему было все равно. Он найдет убийцу и тогда тот не сможет даже молить о смерти. Сцены кровавой расправы, душераздирающие крики неистовых мучений и ощущение чужих мук на своих руках заполнили Деймона до краев. Они пронизывали его насквозь, шептали свои условия, распаляли жажду убийств... И Деймон даже не заметил, что его подсознание утратило контроль над магией. Он не помнил, как его ноги стремительно несли его прочь из дома, как дверь сама по себе услужливо выпустила его из дома, ставшего ему чужим. Не помнил, как одежда разрывалась на клочки, как звериная ярость одержала верх над разумом. Перед глазами было лишь то, что осталось от его младшего брата, а в ушах стояли крики истерзанных жертв. Выступившие клыки саднили, желали вгрызться в живую плоть и растерзать ее, волчий нюх безошибочно определял цель, скорость не давала жертве ни единого шанса на спасение...
В этот раз Деймон не смог противостоять зверю.

Глава 20.[/b]] (Не бечено!)

Полоса горизонта уже начинала алеть. Холодный ветер теребил листья и ветки деревьев, капельки росы падали на землю. Этой ночью Элайджу ни разу не посетила мысль о сне. В нем смешалось столько переживаний, что даже мертвое сердце начинало ускоренно биться. Клаус мертв, а Деймон ведет себя очень странно и явно что-то скрывает. Старший из Майклсонов никак не мог понять, почему единственный оставшийся в живых брат не хочет или не может рассказать ему все.
Мысли о Клаусе были настолько болезненны и остры, что измученное сознание жаждало избавиться от них, запереть их глубоко-глубоко, но Элайджа так не мог. Он любил своих братьев. Они были всем, что у него осталось. И теперь одного из них не стало. Словно кто-то без жалости и чувств вырвал часть его сердца из груди, а вторую оставил гнить, истекая кровью. Он не мог забыть тот момент, когда увидел то, что осталось от брата в его доме. Его тело до сих пор сотрясала невидимая дрожь.
А при мысли о том, что это увидит Деймон, Майклсон ненавидел себя за слабость, но что он мог сделать? Снова придти туда, вновь лицезреть это месево из обожженных костей и плоти некогда любимого младшего брата? Он просто не мог вернуться туда. Просто не мог.
Едва промелькнувшая мысль о Деймоне слегка отвлекла вампира от тягостных мыслей о Клаусе, предав его волнениям о втором брате. Элайджа, конечно, не ждал, что обращение пройдет без последствий, но все же рассчитывал на то, что Деймон скажет ему, если что-то пойдет не так. Но брат решил сделать вид, что ничего не происходит. И это пугало Элайджу. Каждый раз, когда Деймон пытался все держать в себе, в конце концов, все заканчивалось плачевно. Эмоции переполняли Деймона, он не мог их контролировать и срывался. Он мог держаться долго, очень долго, целыми десятилетиями, но рано или поздно все, что он так старательно скрывал, выплескивалось наружу, и чаще всего страдали невинные. Не то, чтобы Элайджу так уж волновали граждане, но их главной задачей сейчас было обеспечить спокойствие и подчинение остальных вампиров себе в этом новом мире. А что же будет, когда выяснится, что один из Древних вампиров не может себя контролировать?
Что если и в этот раз Деймон не справится? В нем открылись сразу две новых сущности, сейчас, возможно, разрывающие его на части своими возможностями. Кроме того, старший Майклсон прекрасно помнил о том, что говорилось в предсказании, написанном ведьмами, о том, как велик соблазн отдаться в объятия Силы, пробудившейся в нем сейчас. И если Деймон поддастся, она поглотит его. Утопит во Тьме и больше никогда не отпустит.
Осознание того, что он мог потерять и второго брата, немного отрезвило Элайджу, и в тот же миг он набрал номер Деймона, но в трубке слышались лишь гудки. Ночь прошла, а от Деймона не было ни одной вести. Плохое предчувствие закралось в его мысли. Элайджа помнил, как от одного лишь любопытства Деймона сама собой открылась папка с документами о Дженсене, как в подвале во время разговора с пленниками Деймон будто бы впал в транс и как побелело его лицо перед тем, как он пошел к Кэролайн... Если лишь маленький порыв эмоций заставлял его потерять контроль над Силой, что же произойдет, когда он увидит...

Отчаявшись выбраться из запертой комнаты, Елена устало опустилась на пол, облокотившись о кровать и, измотанная физически и морально, почти не смогла противиться наступающему сну. Ее разбудил грохот открывшейся настежь двери, когда Элайджа вошел в ее комнату и на вампирской скорости подлетел к ней. Подхватив ее под руку, он с силой рванул Елену наверх, заставив ее подяться на ноги. Затекшее во время сна тело и еще не до конца проснувшееся сознание, моментально болезненно запульсировали, не давая Елене толком понять, что происходит.
- Судя по тому, что ты выжила в ритуале, и мой брат до сих пор не убил тебя, ты именно та, о ком я думаю, и только ты сможешь помочь, - проговорил он настолько быстро, что девушка упустила почти что всю его фразу.
Вампир не собирался медлить и давать ей время на раскачку, поэтому, по-прежнему держа Елену под локоть, он потащил ее к двери, не обращая внимания на ее протесты. Перед глазами Елены все плыло, голова кружилась, а ноги путались, и она несколько раз едва не падала, когда они спускались по лестнице. Вырванная из сна, она все никак не могла смириться с реальностью.
- Черт возьми, - так резко остановившись, что Елена врезалась в его спину, произнес Элайджа. - Пленники.
На этом слове Елена слегка встрепенулась, мгновенно вспомнив о брате. Он ведь пленник! Однако и в этот раз у нее не было возможности пробраться к нему, так как в тот же миг Элайджа развернулся к ней лицом, поймав ее взгляд, и прошептал:
- Стой здесь и не двигайся, пока я не вернусь.
Действие внушения не заставило себя ждать. Елена не могла даже пошевелить головой. Все тело будто бы налилось свинцом, застывшим, не позволяющим двинуться.
А Древний в это время в мгновение ока оказался этажом выше, в комнате двойника своего брата.
- Что за? - увидев решительно настроенного вампира перед собой, произнес Дженсен, но вампир схватил его за шею, да так, что она едва не хрустнула.
- Ты у нас уже довольно долгое время, - сказал Древний. - И вербены в тебе уже нет.
На этих словах он поймал взгляд Дженсена, и его зрачки начали то расширяться, то сужаться.
- Ты будешь стеречь пленных все время нашего с Деймоном отсутствия. Если они попытаются сбежать, ты сделаешь все, чтобы остановить их. Ни один из вас не должен выйти за пределы этого дома. Повтори.
- Я буду стеречь пленных все время вашего с Деймоном отсутствия. Если они попытаются сбежать, я сделаю все, чтобы остановить их. Ни один из нас не должен выйти за пределы этого дома, - абсолютно безэмоциональным, неживым голосом проговорил двойник, пустым взглядом смотря прямо в глаза вампиру.
Еще секунду Элайджа с подозрением смотрел в бездушные глаза Дженсена, желая убедиться в его подчинении. Что-то подсказывало ему, что с этим парнем не все так просто, но времени было мало, а с Деймоном сейчас могло твориться все, что угодно. И поэтому Элайджа пошел на отчаянный риск. Не заметив в глазах Дженсена и намека на эмоции, он отпустил его и, не медля, вышел из комнаты, вновь оказавшись рядом с Еленой на первом этаже. Он, конечно, мог бы проработать еще и девушек Деймона, но прекрасно знал, что брат итак внушил им все необходимое, касательно их самих и этих пленников. Однако что смогут несколько девушек против двух охотников, пусть и истощенных? Дженсен был сильным и смог бы остановить их. Кроме того, времени становилось все меньше.
- Пошли, - мимолетно скомандовал он, и Елена ощутила мгновенную свободу действий, будто и не было вовсе этого онемения и свинцовой тяжести в мышцах.
Выйдя из дома, они направились в гараж, где стояла машина Элайджи - новый Mercedes Bens. В отличие от Деймона, Элайджа предпочитал классику иного рода. Со свистом шин машина сорвалась с места, буквально вылетев из гаража.
- Что происходит? - решилась спросить Елена, повернувшись к вампиру, сосредоточенно ведущему машину на бешеной скорости.
Вместо ответа он лишь взял свой телефон и набрал какой-то номер. Приложив телефон к уху, Элайджа напряженно ждал ответа, но, судя по всему, на другом конце никто не ответил, и вампир с раздражением прервал звонок.
- Куда вы меня везете? - уже более смело спросила Елена, и в ее глазах зажегся огонек упорства. Почему-то этого вампира она боялась меньше, чем Деймона. Он выглядел более...мирным, более спокойным и уравновешенным, по сравнению со своим братом.
Так и не удостоив Елену своим взглядом, Элайджа все же решил поделиться с ней своими мыслями, зная, что, рано или поздно, она все равно все узнает. Его голос показался Елене неестественно спокойным и расслабленным в такой ситуации.
- После ритуала, во время которого ты сбежала с Дженсеном в "Пункт сдачи крови", в моем брате произошли некие...изменения. Он уже не тот, что был раньше, и с каждым часом все становится хуже. Он ничего не говорит, но я все вижу по его поведению. Это было проклятьем нашей семьи после того, как родители попросили ведьм сделать нас вампирами, чтобы защитить от волков, убивавших все наши племена одно за другим. Это было очень много тысячелетий назад. Проклятье заковало в одном из нас некую Силу, включающую в себя три сущности: волчью, вампирскую и ведьминскую. После ритуала Сила пробудилась в Деймоне. И теперь, как я подозрваю, она берет над ним верх. Он превращается в кого-то вроде демона, унитожающего все на своем пути. Ведьмы знали, что это произойдет, и поэтому, чтобы сдержать зов Тьмы и Силы, наложили заклинание на ту, которая должна будет вечно быть рядом с тем из нас, кто воплотит в себе Тьму, чтобы пленить его сердце и поселить в его душе Свет. Ее кровь должна была быть на алтаре и девушка должна была выжить, ибо мертвая кровь не имела бы никакого влияния. Вы с Деймоном связаны кровью, Елена. Судя по всему, что произошло за последние несколько дней, именно ты - та, кто сможет спасти моего брата от Тьмы и дать ему силы на борьбу с соблазном.
Поняв, что девушка сидит в полном недомении и, возможно, сейчас уже совсем не понимает о чем он говорит, Элайджа замолчал, переводя дыхание и еще больше увеличивая скорость. Елена же действительно была в недоумении. Они связаны? Проклятье? Ритуал? Тьма? Слова Элайджи крутились в ее голове, не желая проясняться или хотя бы помочь ей разобраться в их смысле. Они просто давили на нее, не давая возможности выбраться из своих пут. С какого места она ни начинала, какой вопрос ни задавала, все равно в итоге еще больше терялась в этом лабиринте загадок.
Резкий поворот, который Элайджа проскочил, не сбавляя скорости, тряхнул машину, и Елена вынырнула из своих метаний, задав первый мучавший ее вопрос:
- Так куда вы меня везете?
Все эти слова о связи, ритуале и проклятии никак не просвящали картину, образовавшуюся сейчас.
- В дом Клауса. Туда должен был вчера уйти Деймон. И теперь он пропал.
- Но причем здесь я? - все никак не понимала Елена.
- Ты поможешь мне найти его.

Черный Mercedes затормозил прямо перед голубым Chevrole Camaro. Машина Деймона принесла мимолетное облегчение Элайдже, ведь это значило, что даже если Деймона здесь нет, он все же был здесь хоть и не долго. Выйдя из машины, Майклсон убедился, что автомобиль брата пуст, а, прислушавшись, понял, что и дом Клауса также опустошен. Однако проверить его было необходимо, и, позвав с собой Елену, Элайджа поднялся на крыльцо. Входная дверь была распахнута настежь. Это уже насторожило Древнего. Шедшая за ним Елена тяжело выдохнула и закрыла нос ладонью, почувствовав отвратительную вонь гниения. За время отсутствия Элайджи запах распространился по всему дому, и теперь находиться внутри было просто невыносимо.
И если Елену пугало лишь это, то Элайджа не мог войти по другой причине. Он помнил свой последний визит в этот дом, помнил все до малейшей точности, и сначала эти воспоминания пригвоздили его к месту, не давая двинуться, будто бы в этот дом у него отныне нет приглашения, и невидимая стена держит его в отдалении. Но все же он нашел в себе силы переступить через боль потери, так как хоть один из его братьев мертв, второго он еще может спасти. Едва уловимый запах Деймона привел Элайджу в чувство, и тот с решимостью переступил порог дома. Елена, по-прежнему зажимающая нос рукой, проследовала за ним, не отходя ни на шаг от вампира. Сейчас он был ее единственной защитой, как бы это ни звучало.
За столько лет Элайджа привык чувствовать запах братьев и даже отличать их друг от друга. Теперь же запах Клауса сменился вонью гниения, а запах Деймона стал еле уловим. Пройдя в глубь комнаты, Элайджа вдруг почувствовал совершенно иной запах. Волчий. Его определенно не было при его прошлом визите, значит, это было как-то связано с Деймоном. Неужели он обратился? Эта мысль была словно нож в спину или удар под дых. Майклсон вдруг осознал, насколько опасен и неуравновешен сейчас его брат, и он может быть где угодно.
- Ты чувствуешь что-нибудь? - нервно спросил он, оборачиваясь к Елене.
Она посмотрела на него испуганными глазами, и он понял, что его вопрос мог звучать несколько двояко. Достав из кармана пиджака белый атласный платок, Элайджа дал его девушке, которая едва слышно прошептала: "Спасибо."
- Я имел ввиду не запах, а что-то похожее на...
Элайджа задумался, сам не зная, как описать то, что она должна была почувствовать. Он ведь сам совершенно ничего не знал о том, как это должно работать. Что она должна делать, как должна выйти на связь с Деймоном... Брат упомянул о том, что нашел Елену и Дженсена в "Пункте сдачи крови" именно при помощи их связи, установившейся при ритуале...
И тут Древний все понял. Конечно же, ритуал! Та самая поляна, где впервые зародилась их связь, помогла Деймону найти Елену, почувствовать ее, увидеть ее, так почему же Елена не может найти Деймона точно также?

***

Заметив, что оба Древних вампира покинули дом, при этом еще и прихватив с собой Елену, девушки преспокойно расположились в гостиной, разожгли камин, набрали множество сладостей и бутылку вина и приступили к обсуждению происходящего. Сплетничать им никто не запрещал, но все же они не решались делать это, когда в доме присутствовали хозяева, слышащие буквально каждое их слово. Сейчас же никто не мог подслушать их беседу, поэтому они с удовольствием строили догадки, обсуждали, смеялись и наслаждались компанией друг дружки.
В это время на втором этаже Дженсен как можно быстрее обыскивал каждую незапертую комнату в поисках оружия, но поиски ни к чему не приводили. Не даром это был дом вампиров.
- Черт подери, - прошипел он, выходя из очередной комнаты и закрывая за собой дверь.
Он полагал, что что-то можно найти в комнатах Деймона и Элайджи, но и там не оказалось ничего подходящего. Не зная, сколько у него есть времени, Дженсен решил, что медлить больше нельзя, и направился в свою комнату. Он не знал, кто именно и зачем, но кто-то снабдил шкаф в его временной комнате одеждой. Видимо, вампиры эстеты до мозга костей даже в отношении тех, кого держат насильно. Откопав в недрах шкафа спортивную сумку, которую как-то нашел в одной из комнат и спрятал, Дженсен положил в нее кое-что из одежды, и вдруг ему на глаза попался стул. В нем не было ничего особенного, он стоял здесь все то время, что Дженсен жил в этой комнате, и тот ни разу не обратил на этот предмет интерьера особого внимания, но теперь он увидел в нем то, что искал. Стул был деревянным.
Мигом подойдя к нему и перевернув, Дженсен, держа стул за спинку, со всей силы ударил ногой сначала по одной его ножке, затем по другой, третьей и четвертой. Они отламывались довольно тяжело, и Дженсен очень надеялся на то, что девушки внизу его не услышат. Выломав последнюю ножку, он замер, прислушиваясь. Вскоре послышался веселый девичий смех, и он смог вздохнуть с облегчением. Взяв в руки самодельное оружие против вампиров, Дженсен осмотрел неровные концы получившихся кольев и заключил, что пусть они и не остро наточенные, но если захотеть, то уж серьезно ранить ими точно получится. Кинув четыре кола в сумку и застегнув ее, Дженсен вышел из комнаты и тихими, но быстрыми шагами спустился вниз, обогнул гостиную и спустился в подвал.
Там было тихо, очень тихо, сыро и промозгло. Однако он, не останавливаясь, шел к железной двери, за которой раньше находился он сам. Подойдя, Дженсен, заглянул внутрь через отверстие в двери, сделанное специально для наблюдения: слишком уж узким оно было для того, чтобы просунуть в него даже руку. Увидев там двух мужчин, Дженсен постарался как можно тише отпереть засов и открыть тяжелую железную дверь.
Услышав шорох и звук открывающейся двери, пленники мгновенно встали со своих мест и настороженно стояли вплотную к задней стенке подвала. Увидев Дженсена, они сначала решили, что это Деймон, но позже эта внешность напомнила им того мужчину, согласившегося помочь им во время ритуала.
- Ты Дженсен? - настороженно спросил тот, что был выше.
- Да, - коротко ответил мужчина, поставив на пол спортивную сумку. - У вас мало времени. Вампиры уехали, не знаю на сколько, и поэтому вам нужно срочно уходить. Здесь, - указал он взглядом на сумку, - кое-какие вещи и несколько кольев. Убить ими трудновато, но вот ранить запросто.
- Разве они не оставили никого, чтобы стеречь нас? - с подозрением спросил все тот же высокий мужчина, имени которого Дженсен никак не мог вспомнить.
- Они оставили меня. Старший из них внушил мне ни в коем случае не выпускать вас из дома. Но на меня не действует вампирское внушение.
- У тебя есть вербена? - вступил в разговор тот, что был ниже.
- Скажем так, это моя генетическая особенность, - ухмыльнулся Дженсен, но в тот же миг стал серьезным. - Идите вверх по лестнице из подвала, а затем поверните направо, там выход. И идите тихо - в гостиной сидят их девушки.
- Сначала мы заберем Елену, - безапеляционно сказал второй из пленников.
- Вы не сможете, - удрученно произнес Дженсен. - Они забрали ее с собой.
На секунду воцарилось молчание, а затем все тот же парень, который был явно младше своего друга, резко сказал:
- Тогда я останусь.
- Нет, Джереми, это слишком опасно, - тут же откликнулся второй. - Я не оставлю тебя здесь.
- Послушай, я не оставлю Елену здесь одну, - твердым голосом произнес парень. - Я так долго искал ее и теперь нашел. Я больше не могу бросить ее здесь наедине с этими тварями. Поэтому уходи ты. Дождись дня, найди оборотней и поговори с ними. Ты сам говорил, что в человеческом облике они могут согласиться помочь нам. А затем вернешься за нами, пока они будут отвлекать вампиров.
Несколько секунд мужчины смотрели друг на друга, обдумывая план и решаясь на предстоящие действия.
- Хорошо, - наконец, сдался первый. - Но я вернусь за вами как только смогу.
- Я знаю, - ответил Джереми.
Отвернушиь и подхватив сумку, он собирался уже выйти, но Дженсен остановил его. Оба пленника непонимающе уставились на него.
- Боюсь, без увечий не обойдется, - произнес Дженсен. - Мы ведь не хотим, чтобы вампиры поняли, что их внушение не помогло, и я позволил тебе уйти?
Мгновенно поняв, к чему клонит двойник, мужчины переглянулись, и Аларик поставил сумку на пол. Дженсен дело говорил. Вампиры должны быть убеждены в том, что пленники сбежали сами, что Дженсен не смог их остановить. Но если Джереми остается, то получается, что в потасовке его должны были вырубить также как и Дженсена... Тогда без свидетелей не обойтись.
- Наведем шуму? - предложил Джереми, а его друг уже закатывал рукава.

***

Дорога к поляне оказалась куда более короткой, и уже спустя пятнадцать минут не без помощи сверхскорости Элайджи они с Еленой уже были возле алтаря. Разбитый на мелкие кусочки после обращения Деймона, он представлял собой руины, кое-как разбросанные по истоптанной земле. Здесь идеи Элайджи зашли в тупик. Он не знал, что нужно делать, ибо Дейомн не посвятил его в тонкости обнаружения связи. Теперь все было в руках Елены и под пристальным взором стоявшего поодаль Элайджи, она неуверенным шагом ступала меж камнями, направляясь к самому центру алтаря. Ей все это казалось просто безумием, но почему-то девушка была уверена, что, если она будет противиться, этот вампир, пусть и кажущийся более благоразумным, нежели его брат, не станет с ней церемониться.
Поэтому, запихнув мысли о прогрессирющем сумасшетсвии куда подальше, Елена попыталась сосредоточиться на...поляне. Пусть это и тяжело было представить, но кое-какой смысл в этом был. Раньше она не задумывалась над этим, но ведь Деймон все же каким-то образом нашел ее тогда, когда они с Дженсеном почти уже были мертвы. Наткнувшись взглядом на небольшое пятно крови, Елена застыла, просто смотря на него и чувствуя, как будоражащая дрожь пробежалась по ее коже. Внезапно она почувствовала, что нашла то самое место. Она помнила, как упала сюда, когда Деймон выпустил ее из своих рук, оторвавшись от ее шеи. Здесь все и свершилось.
Ее мысли теперь будто бы сами выбирали правильное направление, не считаясь с ней, сами указывали ей путь. Вспомнилось время, проведенное в "Пункте сдачи крови". Все было так размыто и еле уловимо, что Елена настолько сосредоточилась на воспоминаниях, что не заметила, как опустилась на землю, ладонями оперевшись о мягкую почву. Она поняла, к чему вели эти воспоминания, поняла, что именно должна была вспонмить, пережить вновь. Момент их связи. Когда сквозь тьму приближающейся смерти она услышала его голос, осознала, что он идет за ней, почувствовала прилив сил и смогла бороться дальше. Это и была их связь.
Едва она осознала это, как вдруг в нее внезапным и безмерно сильным, ярким потоком хлынули новые ощущения, обезоруживающие, сбивающие с ног своей яростью и отчаянием, тягой к крови, к убийствам, чтобы прекратить режущую сердце боль, утопить ее в крови и криках невинных, лишь бы не слышать своих. Урывками, бессмысленными кусками она видела то, что видел он, чувтсвовала то, что чувствовал он. И когда все это закончилось, также резко как и началось, она не понимала как, но она знала, где он.

Быстрым, бесшумным шагом они направлялись в самую глубь этого бескрайнего леса. На удивление, Елена не чувствовала усталости, она чувствовала боль и растерянность Деймона через их связь, теперь установившуюся столь прочно именно потому, что они оба этого захотели. Ею движило непреодолимое желание помочь ему, прогнать эту едкую боль, сжигающую его изнутри, она ощущала в себе его опустошенность, будто бы его души больше не было в нем, будто бы он опустел, стал лишь оболочкой, которой нечего больше держать внутри. И Елене не терпелось заполнить эту пустоту, прогнать это гнетущее ощущение одиночества и ненужности. В этот момент вся ее ненависть исчезла, осталась лишь их связь.
Они шли дольше часа, когда Элайджа вдруг схватил Елену за руку, обгоняя ее и загораживая собой.
- Следуй за мной, - проговорил он тихо, но так, чтобы она могла услышать.
И Елена поняла, что они пришли. Вспомнив непреодолимое желание заглушить свою боль чужой, она поняла, что могло произойти, и поэтому не стала противиться, подчинившись воле Древнего. Их шаги замедлились, и Елена почувствовала, как напрягся Элайджа. Чуть позже причина его напряженности передалась и Елене: уже знакомый, но все же невыносимо отвратительный запах гниения окутал их со всех сторон. Елена нервно выдохнула и поспешила достать из кармана платок Элайджи и побыстрее зажать нос. Она не решалась выглянуть из-за спины вампира, боясь увидеть там то, чего уже никогда не сможет забыть.
Запах становился все сильнее и тошнотворнее, и Елене было все труднее сдерживать себя, когда Элайджа вдруг остановился и повернулся к Елене. То, что он видел впереди, чезвычайно шокировало даже его, и он боялся представить, что будет с девушкой, если он позволит ей увидеть это. Ее итак пошатнувшаяся психика не выдержит подобного.
- Елена, ты точно уверена, что он здесь? - серьезно спросил он, вглядываясь в ее глаза, но ничего не внушая.
- Да, - твердым голосом ответила она, и в ее честности сомневаться не приходилось.
По-прежнему загораживая то, что находилось впереди, Эладжйа подвел ее к широкому стволу одного из деревьев, за которым при желании можно было бы хорошо спрятаться. Поставив ее за этот ствол, Элайджа, не меняя своего добродушного, но не терпящего возражений тона, произнес:
- Надеюсь, ты понимаешь, что там, впереди, тебя ждет не очень красивое зрелище?
Получив в ответ нервный кивок, он продолжил:
- Я пойду туда и найду Деймона. Сегодня ты многое узнала и, думаю, мне нет смысла внушать тебе оставаться на месте до моего прихода? Надеюсь, ты уже усвоила урок?
Вспомнив, о каком уроке идет речь, Елена опустила взгляд и медленно кивнула. Этого Элайдже было достаточно.
- Скоро вернусь, жди здесь, - сказал он и пошел в сторону источника этой тошнотворной вони.
Оставшись одна, Елена медленно съехала вдоль дерева вниз, оказавшись на земле. Ее начинала бить мелкая дрожь, а дыхание вырывалось неравномерными скачками. Сердце отбивало рваный ритм, а в мыслях крутились самые ужасные мысли и картины. Сегодняшние события круто перевернули ее итак не особо счатсливый мир, и этот переворот н данный момент стоил ей слишком многих усилий.

Быстрым и в тоже время настороженным шагом Элайджа шел по направлению к границе леса и гор. Стволы деревьев становились все тоньше, места было все больше, камни попадались все чаще. Впереди виднелась огромная скала с несколькими пещерами в ней. А около нее прошлой ночью, видимо, должна была проходить вечеринка. Хоть вампиры только захватили мир, вампирам-подросткам хотелось веселиться. Они не воспринимали предупреждения об оборотнях в серьез и не упускали ни единой возможности повеселиться. Переходный возраст длинною в вечность.
И, видимо, этой группе друзей не повезло. Их тела больше были похожи на кровавые сгустки костей и мяса, словно перемолотых в фарш. Клочки окровавленной одежды валялись повсюду, банки из-под пива, пакетики из-под крови, дрова для костра - все было разбросано и изодрано в клочья. Неподалеку стоял джип, больше напоминающий груду металлолома. Подойдя ближе, Элайджа обнаружил на той части машины, что раньше была крышей, а теперь валялась на земле, следы от когтей и зубов. Видимо, оставшиеся в живых вампиреныши хотели спрятаться в машине, но это им не сильно помогло.
Практически не дыша, Элайджа отошел от машины и направился к одной из пещер, к которой вели следы из остатков тел. Элайджа даже не мог понять, какие части тела это были: руки, ноги, головы или что-то другое, настолько сильно все было разодрано. Вход в пещеру выглядел не лучше: пятна крови, сгутски чего-то, что Элайджа даже боялся представить, куски одежды, пыль, осыпавшаяся с исцарапанных каменных стен... Осторожно, стараясь никуда не вступить, Элайджа вошел в пещеру, напрягая в темноте свое вампирское зрение.
- Деймон? - позвал он, слегка закашлявшись от пыли, залетевшей в его горло. Здесь практически не было вони, лишь едва уловимый аромат свежей крови и запах затхлости.
Эхо послужило ответом на оклик Элайджи, но тот все равно не сдавался, уходя все дальше в глубь пещеры. Звук капели раздавался откуда-то из далека, и шум стремительно льющейся воды становился все громче.
- Деймон! - уже громче крикнул Элайджа и в этот раз, кроме эха, услышал сдавленный кашель. - Деймон!
Пусть ответа и не последовало, но Майклсон понял, что нашел брата. Деймон сидел в самом темном углу пещеры. Древний в начале остановился при виде того, как его брата окутывает более плотное, более темное, чем все остальное, облако Тьмы. Деймон словно бы источал эту Тьму, сам задыхаясь в ней.
- Элайджа, - послышался голос брата, но насколько мог заметить Древний, губы Деймона оставались неподвижны.
Мимолетный страх уступил место куда более сильным переживаниям за брата. И, ведомый этим волнением, Элайджа приблизился к Деймону, чувствуя, как постепенно с приближением к этой Тьме становится все труднее дышать.
- Деймон, мы должны выйти отсюда, - произнес Элайджа с нотками мольбы в голосе, видя, что брат совершенно не реагирует ни на него, ни на его слова.
Так и сейчас Деймон даже не моргнул, не пошевелил ни одной мышцей лица, ни одной частью тела. Он казался просто застывшим. Элайджа тем временем, превозмогая все больше накапливающуюся в теле тяжесть и даже сонливость, приближался к брату. Когда он пересек невидимую черту Тьмы, абсолютно реальное чувство удушения заставило его отпрянуть от Деймона на несколько шагов назад. Откашлявшись и потерев горло, Элайджа понял, что, пока Деймона окружает эта Тьма, он не сможет достучаться до него. Оставался лишь один выход. И, не медля ни секунды, Элайджа пошел за Еленой.
Достигнув выхода из пещеры, Майклсон чувствовал себя необыкновенно сильным. И это не означало, что с ним произошло чудо, нет, это значило, что за все время пребывания Деймона в этой пещере, и он, и само помещение настолько пропиталось Тьмой, что буквально высасывало все жизненные силы из всего живого, что туда проникало. И это означало, что угроза для Деймлна растет буквально на глазах.
При помощи сверхскорости вампир пересек территорию искалеченных трупов и оказался перед Еленой, все также находившейся возле этого широкого дерева.
- Вы нашли его? - спросила она, поднимаясь с земли.
- Да, но с ним происходит что-то странное, - нервно ответил Элайджа. - И мне нужна твоя помощь, чтобы вернуть его.
- Что значит вернуть его? - с тревогой спросила Елена, а в ее глазах начал зарождаться страх. - Что с ним происходит?
- Я не знаю точно, но ты должна пойти со мной, - твердо сказал Элайджа и взял ее под руку.
- Я не могу пройти через... - начала сопротивляться Елена, но Элайджа в миг прекратил все ее протесты, взяв ее на руки.
- Если ты закроешь глаза, то ничего не увидишь, - изрек он, и Елена моментально послушалась его, зная, что другого выхода у нее нет.
Легкий порыв ветра, и вот уже Элайжда ставит ее на ноги в какой-то пещере. Тошнотворный запах исчез, и теперь Елене стало гораздо легче дышать.
- Где мы? - спросила она, но Элайджа не был настроен отвечать на ее вопросы.
- Иди за мной, - сказал он и повел ее вперед, крепко держа за руку.
В этот раз, с Еленой, все было по-другому. Боясь, что Тьма примется за нее, Элайджа шел осторожнее, но, как ни странно, ощущение угнетения и бессилия куда-то пропало. Удушающий запах затхлости исчез, а темнота казалась гораздо светлее, чем несколько минут назад. Услышав звук льющейся воды, Майклсон понял, что они почти пришли и пропустил Елену вперед.
Деймон был все там же. Но теперь Элайджа видел его гораздо более отчетливо, однако радости это не добавляло. Даже в темноте он мог видеть, насколько его брат бледен, как отстраненно выглядит его лицо, как опустошен его взгляд, смотрящий в никуда. Но стоило Елене приблизиться к нему, как пещера обрела голоса. Тысячи голосов шептали что-то на разных непонятных языках, а чье-то дыхание то и дело касалось кожи, заставляя оборачиваться и нервничать еще больше.
- Не бойся, ты должна его спасти, - произнес на ухо Елене Элайджа и подтолкнул ее к брату.
Облако Тьмы вокруг Деймона становилось все гуще с каждым шагом девушки. Шепот становился громче с каждой секундой, вскоре начиная оглушать. Вампир внимательно следил за каждым шагом девушки, волнуясь теперь за них обоих. Однако Елена шла уверенно и твердо, как совсем недавно на той поляне с алтарем, будто бы она в точности зала, что делает. И это вселяло хоть какую-то уверенность в том, что все будет хорошо в этот раз.
- Деймон, - послышался ее голос среди безликого шепота. Он звучал так громко и отчетливо, что на миг заглушил все эти мерзкие голоса.
Ответа не последовало, а облако Тьмы начало будто бы сжиматься вокруг Деймона, заставляя Элайджу мысленно молить Елену ускориться. Шепот и ветер, взявшийся не известно откуда, становились все сильнее, все громче, а Тьма будто бы отсупала перед Еленой, сжимаясь все теснее. Вот она подошла к Деймону, и снова отчетливо слышен ее голос:
- Деймон.
И вновь на миг стихают шепот и ветер, а затем снова разрываются своим гневом.
Елена медленно опускается на колени и протягивает руку к Деймону, словно касаясь Тьмы, и она рассеивается вокруг ее руки. Голоса превращаются в оглушительный гул, словно кричащий от ярости и подступающей боли, а ветер обжигает кожу своей холодностью. Элайджа до смерти боится за своего брата, за девушку, по воле Древних ведьм, ставшую его спасительницей, и больше всего сейчас жалеет о том, что при всем его могуществе он не может ничем помочь.
И вот ее ладонь касается его щеки, и на глазах Элайджи кожа Деймона медленно преобретает нормальный оттенок. Но все же он остается недвижим и все также смотрит в никуда, но Элайджа буквально видит, как к его брату возвращается жизнь.
- Деймон, - вновь произносит она, и на этот раз ее призыв получает ответ.
- Елена, - разрезает гул шепота его голос, полный надежды на спасение.
И в этот миг его глаза оживают, радужка наливается яркой голубизной, и во взгляде, обращенном к Елене, теплится жизнь. Как только это происходит, шепот превращается в истошный крик раненного, полного ярости зверя, и вся Тьма расползается по стенам пещеры, проникая во все щели, словно постыдно убегая, проиграв в этот раз.
И затем тишина. Но в этот раз она не мертвая, не наполненная предсмертным забвением мука, а просто тишина. В ней уютно, она расслабляет, она утешает.
Элайджа незамедлительно подходит к брату и Елене, незаметно для себя кладя ладонь на плечо девушки, и с тревогой и братской любовью глядя на Деймона. На измазанном кровью лице отражается недоумение, в глазах горит жизнь и одновременно с ней растерянность. Однако вскоре с его губ срывается тяжелый хриплый стон, сопровождаемый нахмуренным лбом и устало прикрытыми глазами. Память вернулась к нему, и теперь нужно многое объяснить.