Утро вторника.

Давайте поговорим о пяти часах утра.
Также известные, как худшее время суток, я права?
И вот почему:
Если Вы не спите в чертовы пять часов утра, это может значить одно из следующих, и все они ужасны.

Сценарий первый. Вы на пути в аэропорт, чтобы успеть на утренний рейс. Тяжко!

Сценарий второй. Вы тусовались всю ночь, и теперь когда эффект водки отходит, вы достаточно трезвы, чтобы понять, что оставшаяся часть дня будет состоять из головной боли, обезболивающего и состояния нестояния. Печально!

Сценарий третий. У вас в голове крутится миллион мыслей, вы лежите в кровати, смотря в потолок, ненавидя свою жизнь. Может и себя немного. Не знаю. Кто я, чтобы судить? Грустно!

Теперь соберитесь, потому что сценарий номер четыре самый жалкий из всех. Вы на ногах в пять часов утра, потому что вы чопорный самодовольный индюк, чей график еще более тесный, чем пробка у вас в заднице, и ваша жизнь состоит из нескончаемой работы в офисе и тренировок в спортзале. На повторе. А еще вы тот, кто постоянно сидит на тошнотворных протеиновых коктельчиках, помешаны на здоровой пище, пьете воду исключительно из водопадов Фиджи, считаете свое тело храмом божьим и не умеете улыбаться.
У вас нет друзей.

Но подождите, я забегаю вперед.
Видите ли, сейчас пять утра, и я Елена Гилберт, как бы… взволнована этим.
Знаю, знаю. Еще четыре месяца назад я могла поспорить на любимую винтажную сумку от Chanel, что нет ни малейшего шанса, что я буду с такой радостью ждать, когда две стрелочки на часах встретятся над этой неприятной цифрой.
И тем не менее, вот она я.
Думаю, что можно сказать, есть еще пятый сценарий, почему человек не спит в пять часов утра.

— Доброе утро, Рамон, — пропела я, заходя через высокие стеклянные вращающиеся двери элитного небоскреба на 56 и Парк Авеню, который я зову домом.
Консьерж/ охранник/ сторож/ и со всех сторон хороший парень, подняв глаза, дружелюбно улыбнулся мне.
— Мисс Гилберт. Доброе утро.

Обычно массивная деревянная стойка очень популярное место. Начиная с семи часов утра холл будет заполнен хорошо одетыми любезными консьержами, решающими любые проблемы жильцов, а маленькие собачки в ошейниках от Louis Vuitton и Tiffany будут издавать радостные лаи, встречая своих выгульщиков.
Но это позже.
Сейчас в шикарном лобби стоит звенящая тишина, а за стойкой трудится лишь один парень, заканчивающий ночную смену.

Крепко сжимая подмышкой новый клатч от Tory Burch, играя бровями, я положила картонную коробку розового цвета перед портье.
— Принесла тебе кое-что.
Улыбка Рамона стала еще шире, а карие глаза загорелись огнем.
— Моя жена говорит, что я из-за Вас располнею.
— Скажи Марте, что немного сала на боках, сейчас пик сезона, — сказала я. — Хотя, если ты не хочешь пончик…
Отрицательно качая головой, Рамон уже открыл коробку и потянулся за сладким бубликом.
— Еще теплый.
— Ну, технически, магазин открывается только в пять, но я постоянный клиент, и они пустили меня чуть пораньше, — сказала я, осматривая разнообразие в коробке и пытаясь решить в настроении ли я шоколадного или готова рискнуть, взяв посыпанный сахарной пудрой.
Решив, что мне слишком нравится мое новое маленькое черное платье от Alexander McQueen, я взяла шоколадный и, положив клатч на стойку, вынула телефон: 4:58 A.M.
Еще две минуты.
— Как проходит третья беременность Марты? — спросила я, запуская зубы в пончик и возвращая внимание на Рамона, который уже закончил с первым и сейчас дожевывает второй.
— Все хорошо, — ответил он. — Мы рады, что наконец-то девочка.
— Девочка! — воскликнула я. — Поздравляю, почему ты раньше не сказал?
— Мы только вчера узнали, — сказал он, счастливо улыбаясь.
— О, Господи, я знаю прекрасный подарок для ребенка, — обрадовалась я. — Пару дней назад в Bergdorf я видела просто невероятно милое платьице Burberry, такое с хорошеньким красненьким бантиком…
— Да, потому что это именно то, что нужно каждому новорожденному, — перебил меня глубокий голос. — Кусок ткани за четыре сотни долларов, который нужно сдавать в химчистку. Не веди себя нелепо, Елена.
Мне не нужно было смотреть на часы, чтобы знать точное время.
Пять часов.
Секунда в секунду.

Даже не удосужившись обернуться, закатив глаза, красными ногтями я оторвала еще один кусочек пончика и засунула его в рот.
— Рамон, как думаешь, ты мог бы поговорить с техником, чтобы он отрегулировал настройку температуры? Внезапно, здесь стало невыносимо холодно.
Рамон работал в этом здании достаточно времени, чтобы знать, что моя просьба несерьезна. Честно говоря, он даже не обратил на меня внимание. Вместо этого он убрал недоеденный пончик и выпрямился во весь рост, практически отдавая честь вновь прибывшему.
— Мистер Сальваторе. Доброе утро, сэр.
— Мистер Рамирес, — голос сдержанный и серьезный, абсолютно отстраненный и безэмоциональный, но при этом не грубый.
Как можно быть таким, таким… ну, как он. Я почти каждое утро приношу ребятам пончики и болтаю с ними, знаю все о их жизни, и они обожают меня. Я уверена в этом.
А его они уважают. Вот за что?
Отдаваясь неизбежному, я наконец-то перевела взгляд в сторону, встречаясь с холодными голубыми, обрамленными черными ресницами глазами.
Зная, что это выводит его из себя, я натянула свою самую широкую лучезарную улыбку и издевательски подмигнула ему.
— Доброе утро, Деймон, — сказала я мило.
— Елена.
Я еле сдержала желание снова закатить глаза. Только моя покойная бабушка называла меня полным именем и то, только потому что меня назвали в честь нее. Все зовут меня Леной или Ленни. Ну, ладно, не все. Несмотря на мои постоянные поправления Рамон продолжает обращаться ко мне мисс Гилберт. Но я работаю над этим, ежедневные пончики. И потом Рамон на работе, а какое оправдание у этого павлина? Сколько бы раз я не просила его звать меня Леной, он делает вид, что не расслышал, и на следующее утро все повторяется.

Я улыбнулась еще шире и подтолкнула коробку в сторону Деймона.
— Пончик?
Его губы сжались, а глаза сузились. Если вы еще не поняли, что это за мужчина, он тот, кто считает пончики злейшим врагом.
Не отводя взгляда, он приподнял скучную черную термокружку.
— У меня уже есть завтрак.
— Непонятная смесь из киноа и шпината? — спросила я.
— Это полезно.
— Звучит чертовски утешительно.
Деймон сделал глоток своей лабуды. — Тело это храм, Елена.
Ну вот, опять. А я предупреждала.

Вернемся к описанным мною сценариям людей, не спящим в пять часов утра. Я? Я та, которая только что вернулась с вечеринки, хотя я горда сказать, что в двадцать шесть я далека от той двадцатидвухлетней девушки, которая считала обязательным напиться в клубе. Мой обычный лимит — два бокала шампанского, и никогда не позднее двух часов ночи. Так что в данную минуту, я абсолютно трезва. К счастью или несчастью это, я пока не уверена.
Он?
Насчет него вы тоже уже наверняка догадались. Сценарий номер четыре.
И кто же он, спросите вы?
Деймон Сальваторе.
Я знаю это, потому что мы въехали в здание в один и тот же день. И когда мы ругались, чьи грузчики должны быть первыми, он дал мне свою визитку.
Белая, скучная, как и сам хозяин, визитка сообщала мне его имя, профессию — адвокат по разводам и телефон фирмы на Пятой Авеню.
Одетый в строгий костюм в СУББОТУ, Деймон протянул мне ее с такой важностью, что на пол секунды я пожалела, что мне нечего всучить ему в ответ. Моя визитка была бы лучше его. С золотыми буквами. Нет, платиновая. С бриллиантом в углу. Она была бы слишком тяжелой, чтобы удержать, и выронив ее, чтобы поднять, он бы встал передо мной на колени...
Но потом я поняла, что хорошо, что у меня нет визитки.
Потому что на ней было бы написано… что? Елена Гилберт — профессиональная тусовщица? Можно было бы написать светская львица, но мы живем в то время, когда все уже давно знают, что это гламурное описание является не чьим иным, как ничего не умеющая прожигательница жизни.

Похоже я отвлеклась. Несмотря на то теплое, потрясающее июльское утро наша перебранка положила начало эпичной холодной войны.
Я, милая, красивая, добрая, веселая и т.п., из квартиры 86А против сухаря из квартиры 79В.
Я не уверена, что выигрываю войну, но я никогда не признаю ему поражение.

Я критично осмотрела Деймона, хотя в его внешности редко, скорее никогда, происходят изменения. Этот мужчина мог преподавать урок одинаковости, такая анально-раздражающая версия Дня Сурка.
В правой руке всегда черная термокружка с какой-то полезной бурдой, портфель Tom Ford и чехол от идеально выглаженного костюма Armani в левой. Что это говорит о человеке, когда даже костюмы у него все одинаковые и одной фирмы? Черные, натурально волнистые волосы идеально подстрижены, выпрямлены и уложены. Я уверена эти непослушные пряди выводят его из себя по утрам, так что это делает меня несказанно счастливой.
Сильный, квадратный подбородок гладко выбрит. Невероятные светло голубые глаза, холодные и недружелюбные. Черная спортивная сумка перекинута через плечо.
Наверно, можно сказать, что все же в нем есть немного фривольности, иногда он изменяет черным спортивным штанам, как сегодня, и надевает темно серые. Хотя, не уверена считается ли это, учитывая, что они одинаковой формы и марки, да и цвета при слабом освещении можно спутать.
Обувь…
Так, так, так…
Вместо обычных черных кроссовок, сегодня на нем красные. Как я могла пропустить такое?
Усмехаясь, я провела глазами по его телу снизу вверх, и, встретившись со мной взглядом, он театрально закатил глаза, давая понять, что заметил мое изучение его персоны, и что ему это абсолютно не понравилось.
— Ты ходил за покупками, Дороти? — спросила я, довольно.
— Я не хожу по магазинам.
Конечно, слишком фривольно.
— Ну тогда это все объясняет, — сказала я, указывая на его ноги. — Их тебе дала Глинда?
Игнорируя меня, Деймон посмотрел на свой Rolex.
— Мне нужно идти. Хорошего дня, мистер Рамирес.
— Вам тоже, мистер Сальваторе, — сказал Рамон, вежливо кивая. — Хорошей тренировки.
— Угу, — повернулась я в сторону удаляющейся спины Деймона. — Что сегодня в планах? Беговая дорожка или отправишься сразу по дороге из желтого кирпича?
Деймон Сальваторе не ответил, он даже не обернулся, прежде чем пройти крутящуюся конструкцию и ступить во все еще темное прохладное осеннее утро.
Ай, да ладно. Скажите мне, что даже несмотря на столь ранний час это не было хотя бы чуть-чуть забавным.

Я развернулась назад к Рамону, который вытащил до этого недоеденный пончик из коробки.
— Тебе не обязательно целовать его задницу, ты же знаешь.
Рамон слабо улыбнулся.
— Обязательно, если я хочу получить Рождественский бонус.
Я положила руку на грудь, имитируя глубокое оскорбление.
— Ты не целуешь меня в задницу, а я все равно дам тебе Рождественский бонус.
— Со всем уважением, Вы слегка отличаетесь от других жильцов, мисс Гилберт.
— Это значит, что ты будешь звать меня Леной? — спросила я в надежде.
Он улыбнулся шире.
— Приятного утра, мисс Гилберт.
Я разочарованно выдохнула.
— Я так и думала, — сказала я, подтолкнув коробку с пончиками в его сторону. — Отдай их ребятам, когда они придут на работу. И не забудь взять парочку домой Марте.
— Обязательно. И спасибо.

Взяв свой клатч клюквенного цвета, я уверенно прошествовала в сторону лифта на космически высоченных туфлях от Jimmy Choo. — Хороших выходных, — сказала я Рамону на прощание, зная, что не смотря, что для всех сейчас был разгар рабочей неделе, для Рамона среда и четверг были свободными днями.

Когда я зашла в лифт, кнопка восемьдесят шестого этажа была уже активирована, спасибо Рамону и современным технологиям. Я счастливо улыбнулась и, вздохнув, облокотилась спиной на одну из стен просторного лифта, предвкушая несколько часов сна в моей большой мягкой кровати, прежде чем мне придется встать, чтобы успеть на запись в салон в четыре.

И если даже в моей голове и возникла мысль, что самая увлекательная часть моего дня уже прошла, я оттолкнула ее подальше.

Вторник после обеда..

— Что мы сегодня делаем, дорогая. Или как обычно?
Я благодарно улыбнулась девушке, принесшей мне только что бокал с шампанским, и перевела внимание на Лиама, нежного гомосексуалиста, который на протяжении последних трех лет заведовал моими волосами.
— Как всегда, — подтвердила я, отпивая Moet et Chandon. — Немного кончики, чтобы освежить волосы и чуть-чуть медовых прядей.
Я не хочу звучать тщеславно, но все же…
Мои волосы, моя гордость.
Видите ли, я достаточно красивая девушка и знаю это. Но в Нью-Йорке полно красоток, которые съезжаются со всего мира в надежде подцепить волка с Уолл-Стрит. У меня длинные ноги, да, но высокие каблуки и правильно подобранная одежда могут визуально удлинить эту часть тела. Большие невинные глаза, но довольно обычного карего цвета, губки бантиком, тонкая талия и вполне аппетитная попа, но ничего такого, что не могут вам дать фитнес тренера или пластические хирурги. Можно было бы похвастаться большой натуральной грудью, как у моей мамы, но здесь природа меня обделила. Но вот волосы, они у меня хороши, и без всяких дополнительно нарощенных локонов. Длинные, густые, блестящие, богатого каштанового оттенка. В прошлом году моя прическа появилась на шестой странице, как must-have сезона. Благодаря этому Лиам получил неимоверное количество новых клиентов, требующих сделать им «the Lena». Вы наверняка сейчас закатываете глаза, причитая, да ладно тебе. Но хотя бы признайте, что это достаточно круто, когда прическу называют в честь тебя. Я имею в виду, в свое время подобное сделало чудеса с популярностью Дженнифер Энистон.

Пока Лиам красил мои волосы, мы поболтали с ним немного о последних сплетнях в светской тусовке, потом ожидая, пока краска высохнет, я пролистала принесенные его ассистенткой журналы. И устав от статей, сравнивающих «Кто из знаменитостей надел это лучше?», сосредоточила внимание на телефоне, пытаясь в голове прикинуть планы на вечер.

В Метрополитене сегодня прием по сбору средств, но мои родители наверняка будут там, а я сегодня не в настроении слушать критику мамы насчёт моего платья, или уговоры папы влиться в семейный бизнес, и их общие попытки свести меня с кем-нибудь из деловых партнеров отца. Я пасс.

Подруга друга празднует день рождения в Баббо, но она одна из тех девушек, которые предпочитают делать вид, что знают всех, чем на самом деле узнавать их. Для этого я тоже не в настроении.

Прикусив губу, я открыла последнее сообщение Коула. Он очень красивый, с невероятным телом, таким, которое заставит тебя забыть о всех своих проблемах. Пару месяцев назад мы провели несколько горячих ночей вместе, и его «позвони мне, когда будет скучно» являлось завуалированным «переспим еще раз». И несмотря на то, что я давно уже на сексуальной диете…
Нет! Это тоже не для меня.

Вместо всего вышеперечисленного я написала лучшей подруге. Кэролайн Форбс — дочь гениального инвестора, который по большому счету владел половиной Силиконовой Долины — Билла Форбса и владелицы одной из самых престижных охранных фирм в стране — Лиз. После скандала из-за нетрадиционной ориентации папочки и развода родителей, женская половина семьи Форбс собрала чемоданы и переехала из солнечной Калифорнии в шумный Нью-Йорк. Кэролайн стала моей неизменной партнершей по «играм» с того самого момента, как перейдя в нашу элитную школу в седьмом классе, она дала в нос Кэтрин Пирс за то, что та назвала семью Кэр «нуворишами».

Кто не захотел бы стать лучшей подругой Кэролайн после такого? Я тут же прибрала этого дьяволенка в обличии ангела к рукам. И не стоит жалеть Кэтрин. Во-первых, она стерва, а во-вторых, когда ей было шестнадцать, она исчезла на неделю и вернулась с усовершенствованной версией своей картошки. Поверьте, в конечном счете, этот удар сыграл всем на благо.
И так, о чем я? Ах, да. Написать Кэролайн.

Я: «Ты вернулась? Есть планы на сегодня?»

Листая страницы журнала, я ждала ответа от любимой блондинки, надеясь, что затянувшийся девичник в Лас-Вегасе ее кузины наконец-то завершился.

Кэролайн: «Я вернууууулась. Очень хочу выбраться, но выдержу только ужин. Вегас меня полностью истощил. Когда мы так постарели?»

Я: «Где-то после 22. Я в настроении стейка. STK? Wolfgang? Del Frisco?»

Кэролайн: «Del Frisco. И если мы пойдем пораньше, то сможем застать чистеньких бизнесменов, отдыхающих после рабочего дня.»

Я: «Что насчет Тайлера?»

Тайлер Локвуд был парнем Кэролайн со времен старшей школы, все уже давно перестали считать сколько раз они расставались и сходились вновь. По правде говоря, Тай может и был моим другом, но по большому счету он был просто привилегированным мальчиком без особых амбиций и талантов, которому повезло родиться в удачной семье. Постоянные драки, пьянки и разбитые машины достали уже всех вокруг, и поговаривают, что старик Локвуд планирует отрезать непутевого сынка от вечной копилки семейных денег. Я давно уже не верю в любовь Кэролайн к Тайлеру, и мне все чаще кажется, что ее постоянные возвращения в объятия плохого мальчика являются ничем иным, как очередной попыткой позлить Билла Форбса.

Кэролайн: «Изменил. Снова. Начинаем новую жизнь. Срочно требуется серьезный, успешный, самодостаточный житель Манхэттена»

Я: «Решим проблему за бокалом мартини сегодня? В 7?»

Кэролайн: «Отлично.»

Я отложила телефон, когда ко мне подошла ассистентка Лиама, чтобы проверить краску. И потом в течении следующего получаса я и Лиам, подстригающий мне кончики, анализировали, означает ли отказ его парня переделать домашний офис в детскую, то что он против детей вообще, или не против, но не прямо сейчас.
Я двумя руками за «просто спроси у него», но Лиам уперевшись, стоял на необходимости взломать его почту и социальные сети. Ну... Что я знаю, в конце концов, о здоровых отношениях?

Обычно я укладываю волосы на широкую плойку, делая крупные тяжелые локоны. Но Лиам, как ПРОФЕССИОНАЛ считает, что идеально прямая прическа придает мне невинности и загадочности. Фиг знает, откуда он взял эту чушь, но поверьте, дешевле поберечь свои нервы и не спорить с ним. Когда мы закончили было уже за шесть вечера, достаточно времени, чтобы успеть сделать еще одно дело перед встречей с Кэролайн.

Салон, в который я хожу, находится прямо напротив Bergdorf Goodman на Пятой Авеню. Прихорошиться и закупиться в шаговой доступности. Идеально.
Зайдя в магазин, я направилась прямиком в детский отдел, с которым благодаря многочисленным подругам, которые в последнее время решили обзавестись потомством, мы стали как родные. Целенаправленно взяв платье Burberry, о котором рассказывала сегодня Рамону, я сразу направилась на кассу.

Несмотря на язвительные замечания Деймона Сальваторе о детях и дизайнерской одежде, мы все знаем, что такие вещи покупаются не для детей. А для мам. И Марте понравится наряжать свою дочку в мой подарок. Я уверена в этом.

— Завернуть в подарочную упаковку? — спросила девушка за кассой.
— Да, пожалуйста. И у вас есть открытка, чтобы приложить к подарку?
— Конечно.

Пока девушка заворачивала покупку в бумагу нежно лавандового цвета, я вынула из сумки ручку и, широко улыбаясь, подписала поздравительную открытку.

Дорогие Рамон и Марта!
Для вашей маленькой принцессы, которая несомненно будет так же прекрасна внутри,
как и снаружи, как и ее родители. Поздравляем и всего наилучшего всей вашей семье!
Лена Гилберт и Деймон Сальваторе.

Я улыбнулась еще шире, вкладывая открытку в конверт, подписанный именем Рамона. Ох, увидеть лицо Деймона, когда Рамон поблагодарит его за подарок…
Я продиктовала девушке свой адрес, чтобы мне не пришлось таскаться с подарком весь вечер и, потратив несколько минут, изучая новую линейку помад от Dior, счастливая вышла из магазина и подняла руку, чтобы поймать такси.

— Сорок девятая и Шестая, пожалуйста, — сказала я, закрывая дверь и по привычке дыша через рот, так как Нью-Йоркские такси всегда пахнут тем, что у их водителей было на обед, а беря во внимание мое везение, обычно это что-то обязательно напичкано большим количеством лука.

Возможно, кому-то покажется глупым в самый час пик ловить такси, чтобы проехать дистанцию, которую можно пройти за двадцать минут спокойного шага. Но на улице осень, а я на каблуках, и не считая четырех лет учебы в Брауне, я прожила всю жизнь на Манхэттене и к пробкам привыкла настолько же сильно, насколько к огням на Бродвее и туристам, жующим круассаны около десяти этажного магазина Tiffany&Co на Пятой Авеню.

Да, конечно летом Нью-Йорк далек от райского места, но я, как и большинство моих знакомых, в эти душные месяцы меняю место локации на Хэмптонс. Меня невозможно увидеть около Рокфеллер Центра на Рождество или на Таймс Сквер, отмечающую Новый Год, но не пройдет и дня, чтобы выходя из квартиры, я не вдохнула воздух любимого города и не была благодарна своей жизни в нем.
Только вот… только…
Хммм, в последнее время меня постоянно посещает мысль, что я что-то опускаю, что в моей жизни чего-то не хватает. Только вот чего? Мой мир полон, у меня полно друзей и денег больше, чем я могла бы потратить за несколько жизней, двери самых горячих вечеринок и престижных клубов всегда открыты для меня…
Знаю. Иногда я раздражаю сама себя.
Но по правде говоря, в последнее время все, окружающее меня, кажется мне мишурой.
Дело не в городе или людях. Дело во мне.
Даже участие в до этого любимых мною благотворительных проектах не приносит больше былой радости.

Я постучала красными ногтями по креслу и в очередной раз за последние недели задумалась о возможной необходимости найти настоящую работу. Пять дней в неделю, с девяти до пяти, за реальную зарплату и со строгим боссом в большом кабинете…
Окей, серьезно? Я даже не буду пытаться врать вам, я не настроена и на это.
Мне нужно придумать что-то, где я смогу построить свой собственный график.
Мне нравится быть самой себе хозяйкой. Я люблю помогать маме с презентациями и рекламными компаниями ее косметической фирмы. И у меня чертовски хорошо и быстро получается организовывать благотворительные приемы. И да, мне нравится, что с таким графиком, я предоставлена сама себе и могу заняться шопингом, когда захочу.
Но эти нескончаемые походы по магазинам и салонам красоты, клубы и вечеринки, выпивка и танцы на повторе…
Все это устаревает и теряет свою привлекательность.
И самым раздражающим моментом является то, что я могу с точностью до секунды назвать момент, когда это семя неудовлетворенности поселилось у меня в голове. В тот самый день, когда я переехала в это здание и познакомилась с постоянным презрением Деймона Сальваторе.
Мне вполне нравилась моя жизнь, пока я не посмотрела на нее его глазами, и сейчас… я даже больше не знаю.
Теперь понятно, почему мне так не нравится этот парень? У меня все было хорошо, и он разрушил все своим хмурым осуждающим взглядом.

Используя приложение в телефоне, я оплатила проезд, добавив к счету благодарные проценты на чай, и меньше, чем через минуту зашла в забитый Del Frisco, сканируя помещение в поисках Кэролайн.
Я заметила ее белоснежные кудряшки почти мгновенно, болтающую с симпатичным светловолосым парнем в дорогом костюме. Я подумывала дать ей несколько лишних минут, чтобы она смогла полностью очаровать его, но при более детальном наблюдении стало понятно, что она была больше заинтересована оливками в своем мартини, чем разговором с ним.

— Ах! — вскрикнула Кэролайн, завидев меня. — Вот ты где!
Она помахала мне рукой, и обменявшись воздушными поцелуями с моей любимой девочкой, я мило улыбнулась парню, оккупировавшему барный стул около Кэролайн.
Его ответная улыбка не была настолько же приятной, но я должна дать ему несколько бонусных пунктов за смышленость, потому что пробурчав: «Приятного ужина», он молча встал и удалился за свой стол.
— Шикарное платье, — похвалила я Кэр.
— Спасибо, новое, — сказала она, осматривая темно синее платье-свитер из грубой вязки, которое невероятным образом выделяло ее голубые глаза.
— Я смотрю, ты только что от Лиама. Мне нравится, — сказала она, указывая на мои прямые волосы, после чего кивнула в сторону, привлекая мое внимание к подошедшему бармену.
— Belvedere мартини с оливками, — улыбнулась я, делая заказ.
Он улыбнулся в ответ.
— С вами двумя приятно иметь дело.

Мы с Кэролайн всегда заказывали одинаковые напитки, хотя наши вкусы не раз сменились за годы дружбы. Сначала мы заказывали самые сладкие напитки из меню, потом была фаза шампанского, сменившаяся чистым мартини, и теперь мы плавно перекачивали в мартини с водкой.
— О мой Бог, — сказала возбужденно Кэролайн, хватая меня за руку. — Ты никогда не поверишь, кто здесь.
Я вопросительно приподняла бровь, делая глоток принесенного напитка, зная, что она в любом случае не сможет долго держать информацию при себе.
— Лекси Брэнсон.
— Правда? — спросила я, непроизвольно выпрямляя спину и втягивая несуществующий живот. — Ты видела камеры?
Как я и Кэролайн, Лекси Брэнсон — представительница Нью-Йоркской золотой молодежи. Но, в то время, как я и Кэр появлялись на страницах газет обычно из-за наших родителей (или моей прически, в последнее время), Лекси идет по протоптанной дорожке семейства Кардашьян и известна тем, что она известна.
Она очень красивая, эффектная, правда слегка грубоватая, высокая блондинка, с длинными ногами и такими же длинными, уверена, нарощенными платиновыми волосами. Несколько лет назад она появилась несколько раз на подиуме, но быстро разочаровавшись в профессии, выпустила линию одежды для детей и почти сразу выскочила замуж за игрока Нью-Йорк Янкиз. По кабельному показывают их собственное реалити шоу под названием «Живи, люби с Лекси», которое я смотрю с гораздо большим энтузиазмом, чем хочу признаваться в этом.
Одно время мы с Лекси были довольно неплохими подругами, но потом она и Кэролайн заинтересовались одним парнем, и мне пришлось выбирать сторону. Мы все еще ведем себя дружелюбно по отношению друг к другу, но держимся на расстоянии вытянутой руки, и я вряд ли получу в ближайшее время предложение сняться в эпизодической роли в ее шоу.
— Никаких камер, — прошептала Кэролайн, слегка поворачивая голову, чтобы лучше разглядеть бывшую подругу.
Как только я собралась тоже повернуться, к нам подошла хостесс, чтобы сообщить, что столик готов.
— Отлично, — сказала Кэр, кидая несколько купюр на барную стойку. — Я попросила столик у окна, так что по пути мы пройдем мимо Лекси и поздороваемся. Пора зарыть топор войны, не находишь?
Мы с Кэролайн последовали за хостесс, и я по прежнему пыталась найти глазами Лекси.
— Вот. Это. Да, — останавливая меня, присвистнула Кэр. — Ты никогда не поверишь, с кем она ужинает.
— Судя по скандальному выражению твоего лица, могу предположить, что не с мужем, — сказала я, все еще пытаясь найти предмет дискуссии, но при этом не выглядя, как ненормальная фанатка.
— Угу, скорее с самым известным в городе адвокатом по разводам, — прояснила Кэролайн.
Мой рот театрально раскрылся.
— Нет! Они не могут развестись. Они так счастливы.
Что я только что говорила о фанатке?
— Ну, значит, не настолько, — пожала плечами Кэр.
Я все еще надеялась, что Кэролайн ошибалась, когда мое серое вещество переварило всю сказанную ранее ею фразу.
— Подожди, подожди, — прошептала я нетерпеливо. — А откуда ты знаешь, кто самый известный адвокат по разводам в Нью-Йорке? О ком ты говоришь? — я стала осматривать людей за столиками более тщательно.
— Ммм, может потому что я читаю TMZ, как и любой другой житель нашего города. И еще потому что он настолько же знаменит, как и его клиенты.
Нет. Нет. Я знала его имя еще до того, как у Кэролайн предоставился шанс его произнести.
Напротив великолепной Лекси Брэнсон сидел никто иной, как Деймон Сальваторе.

Это не первый раз, когда я видела Деймона вне нашего утреннего рандеву. В дополнение к первой встрече в день переезда, наши пути пересекались множество раз, к примеру, по вечерам, когда он возвращается домой после длинного дня в офисе, а я только собираюсь на очередную вечеринку.
Ну, вы знаете, все как у всех, я, посылающая ему воздушный поцелуй, и он, делающий вид, что меня не существует.
Но, это впервые, когда я вижу его вне нашего небоскреба, и встретиться с ним вот так кажется… странным.
На месте привычной мне спортивной одежды потрясающе сидящий темно синий, почти черный, костюм, белоснежная рубашка и галстук в полоску, зацепленный зажимом из белого золота. Кэролайн, нацеленная на Лекси, похоже даже не заметила, что я гораздо больше заинтересована адвокатом, чем возможно будущей разведёнкой.
Почему моя охотливая до сплетен подруга не выпрыгивает из штанов, предвкушая атомный взрыв? Ну, наверное… потому что я не рассказала ей о наших «отношениях» с Деймоном. Я продолжала убеждать себя, что все дело в том, что нечего рассказывать, но на самом деле я просто не знала, как объяснить происходящее.
Как сказать вслух, что непонятно почему меня заботит, что я не нравлюсь какому-то парню? Очень заботит. Сильно!
И теперь блаженно ничего не подозревающая Кэролайн натянула свою фирменную сто ваттовую улыбку, поравнялась с намеченным столиком, явно надеясь, что Лекси каким-то чудом забудет, что они обе были участницами Олимпийских игр по завоеванию парня, имя которого, могу поспорить, ни одна из них уже и не помнит.

— Лекси, дорогая! Как ты? — слишком эмоционально поздоровалась Кэролайн.
Лекси подняла глаза, расширив их в удивлении, а может и панике, но быстро собралась и поприветствовала нас.
Трое нас, девочек, обменялись воздушными поцелуями, которые мы научились делать раньше, чем ходить. Намеренно не смотря на Деймона, смакуя выражение его лица, когда наши взгляды наконец встретятся, я включилась в привычный женский разговор: «похвали платье знакомой, чтобы она в ответ похвалило твое». Хотя, должна признать, что Лекси в светло-кремовом костюме, подчеркивающим ее привлекательные формы, выглядит потрясающе.
После розданных комплиментов, повисла неловкая минута молчания, когда по идеи Лекси должна была бы представить своего «знакомого», но она упорно продолжала молчать. Мне почти стало жаль ее, и я мысленно собралась с мыслями, чтобы бросить себя под поезд, когда Деймон Сальваторе опередил меня.
Он учтиво встал, и проведя рукой по галстуку, протянул ее Кэролайн. — Добрый вечер, я Деймон Сальваторе.
На долю секунды его взгляд метнулся в сторону и задержался на мне. Я почувствовала, как что-то в животе заиграло от его короткого, но пронзительного взгляда, что должна сказать, не происходило со мной с восьмого класса.
Нить разорвалась, когда сделав шаг вперед, Кэр ответила на предложенное рукопожатие, представляя себя. — Кэролайн Форбс, — сказала она, широко улыбаясь. — А это моя подруга Лена Гилберт.
В этот раз задержав дыхание, я приготовилась заранее к его вернувшемуся ко мне вниманию.
Но… подождите.
То, что было в его взгляде несколько минут назад, сейчас исчезло. По правде говоря, в нем не было ничего: ни раздражения, ни удивления, ни даже узнавания.
— Мисс Гилберт, — сказал он сухо. — Приятно познакомиться. Откуда вы, дамы, знакомы с мисс Брэнсон?
В раздражении я больно сжала зубы.
Это мне кажется, или он действительно слишком по-мужски заинтересованно смотрит на Брэнсон? Более того, он ведет себя так, как будто не знаком со мной.
Лекси, оправившись от социального шока, стала рассказывать, что у нее, Кэр и меня есть общие друзья. Мы с Кэролайн немного подождали, надеясь, что она объяснит, что ее связывает с Сальваторе, но она упорно проигнорировала это.

Две минуты назад я была подавлена из-за того, что моя любимая телевизионная пара возможно разводится, а теперь меня выводило из себя большое подозрение, что Лекси изменяет мужу с адвокатом по разводам.
Радар лучшей подруги говорил мне, что Кэролайн практически вибрирует, став свидетелем новой скандальной сплетни, и судя по ее загоревшимся глазам, глядя на мистера Сальваторе, она явно была уверена, что все не настолько запущено, как рисовал мне мой больной мозг.
В данную секунду мне было абсолютно наплевать, кто расходится, сходится, и как Лекси будет делить имущество со своим известным мужем. Меня волновало только то, что мой утренний враг отказывался подтвердить, что это не первая наша встреча. Словно… словно, он стыдился. И чего? Того, что знаком со мной? Ха, я Лена Гилберт, а он… Ок, ясно. Он как бы важная шишка. Возможно, во время своего Google-преследования я выяснила, что он представляет самые громкие имена в Голливуде.
Я отстраненно кивнула, делая вид, что внимательно слушаю щебетание Кэролайн и Лекси, в то время, как на самом деле все мое внимание по-прежнему было приковано к профилю Деймона. Не то чтобы он смотрел на меня в ответ, нет его взгляд был устремлен лишь на Лекси.
Он посмеялся над чем-то, что она сказала, и мой мир перевернулся. Я не знала, как относится к улыбающемуся, смеющемуся, очаровательному Деймону Сальваторе.
Почему я не могу вытянуть это из него?
Почему я хочу?
Я выясню это позже. Когда сформирую план мести.
— Что ж, мы оставим вас продолжить наслаждаться своим ужином, — сказала Кэролайн, снова обмениваясь воздушными поцелуями с Лекси. — Было приятно познакомиться с Вами, мистер Сальваторе.
— Да, приятно, — кинула я напоследок, развернувшись, чтобы последовать за Кэролайн к нашему столику.
Я чуть-чуть притормозила, проходя мимо Деймона, давая ему возможность бросить колкость в мою сторону: «надеюсь не увидеться завтра» или хотя бы его любимое: «ты ведешь себя нелепо». Но он не произнес ничего. Даже не удостаивая меня кивком, Деймон сел назад за стол, приковывая стопроцентное внимание назад к Лекси Брэнсон.
Словно меня вообще не существовало.
Наплевать!
Подняв подбородок, и сделав глоток из моего полупустого стакана, я гордо пошла за Кэролайн.
Значит наша холодная волна только что переквалифицировалась в ледяную. Без проблем, я могу работать и с этим.