Она любила смотреть за его работой. Он настолько сосредотачивался на своем занятии, что окружающий мир прекращал для него свое существование. Она это поощряла, перемещалась по студии совершенно бесшумно, медленно и аккуратно ставила кофейную чашку на стол, кажется, даже дышала тише, чем обычно. Надеялась ли, что это поможет, и они, наконец, сумеют разрешить свои сомнения? Вряд ли. Она в равной степени хотела и боялась этого, но уже успела смириться и даже полюбить мысль о том, что вся его жизнь сводится к последним двум года. Ведь почти все это время она была рядом с ним.
На самом деле, ей просто нравилось наблюдать: как он слегка прищуривается, делая мысленный набросок, как с досадой прикусывает губу, когда что-то не получается, или запускает перепачканные краской пальцы в темную шевелюру.
Он замер и нахмурился, когда она на цыпочках приблизилась к одному из стоящих в углу холстов, прикрытых тканью.
- Кейт, - девушка вздохнула и убрала руку.
- Это она?
Выражение недовольства исчезло с его лица, сменившись растерянностью.
- Никак не пойму, что не так, - с досадой произнес он. – Хочу закончить, прежде чем показывать.
- Боишься, что сглажу? – она покачала головой, в то время как зеленые глаза светились лукавством.
Он усмехнулся.
- Не верю я в эту ерунду, и дело не в этом. Просто… - он запнулся.
- Я понимаю, правда, - она подошла ближе, - только мастер и его творение, один на один.
- Скажешь тоже – мастер, - фыркнул он.
- Ты зря в себя не веришь, - заметила Кейт. – Помнишь, я говорила, что хочу показать твои картины одной важной даме из галереи?
- Помню, и я категорически запретил тебе это делать.
- Правда? – она притворно изумилась. – Ну, значит, я что-то перепутала…
- Кейт… - в его голосе появились угрожающие нотки, он навис над ней, девушка взвизгнула и бросилась прочь.
В два коротких прыжка он настиг ее, задыхающуюся от хохота, и повалил на диван, придавливая своим телом. Когда их глаза встретились, смех оборвался. У Кейт закружилась голова, как и всегда, когда он был так близко. Все-таки она всегда знала, что именно ее привлекло в нем в первый момент – идеальное с точки зрения скульптуры лицо. Пропорциональное, с высокими, четко очерченными скулами, выразительным носом, чуть нависающими бровями и губами, чувственным очертаниям которых позавидовала бы любая модель. Как же так получилось, что уже второй год он отказывается ей позировать, а она это терпит? Впрочем, ее вполне устраивал оригинал...
Кейт прикрыла глаза, когда он склонился над ней, сердце восторженно трепыхнулось в груди, стоило их губам соприкоснуться.
- Так что она сказала? – он старался скрыть свою заинтересованность за небрежным тоном, но видимо забыл, что она прекрасно знала, каково это - ожидать авторитетного мнения по поводу чего-то, во что вложил свою душу и даже немного больше.
Кейт неоднократно переживала подобное. Были в ее творческой карьере взлеты и падения, но сейчас ее устраивало то, чем она занималась. Смирилась, наверное, но и хорошее отношение к нынешнему занятию сыграло не последнюю роль. Конечно, преподаватель на вечерних курсах для взрослых не то, что известный скульптор, но оставалось главное – любовь к делу, ночи напролет, проведенные в мастерской, глина, оживающая в руках.
Но для него это было впервые. В этом Кейт была абсолютно уверена – он формировался как художник у нее на глазах. Что-то, засевшее глубоко внутри этого необычного мужчины, но не желавшее обнаруживать себя, таким образом прорывалось наружу, выливаясь на холсты и бумагу.
- Ты издеваешься, да? – ему надоело изображать равнодушие, и он уткнулся носом ей в шею.
- Нет, Грег, не надо! – она давилась смехом, пытаясь вырваться, в то время как его дыхание вызывало мурашки по всему телу. – Ты же знаешь, как я боюсь щекотки…
- Speak now stesso*! - повелительно произнес он и замер, изумленный вырвавшимися у него словами.
- Что это было? – осторожно поинтересовалась Кейт, вглядываясь в его лицо. – Ты что-то вспомнил?
Грегори отрицательно покачал головой и сел.
- Но, кажется, я знаю кое-какие слова на итальянском, - он небрежно пожал плечами, подчеркивая, что ничего особенного в этом нет. – Видимо, где-то услышал и запомнил. Не важно.
- Нет, важно, - не согласилась Кейт. Она поднялась, сев на колени позади него и обняла за талию, устраивая подбородок на плече Грега. – Все важно, любая мелочь. Хотя знание языка это нечто большее.
- Перестань, - он в раздражении поднялся, - мы это уже проходили. Какие-то детали всплывают, но это не помогает.
- Но, возможно, однажды их станет достаточно, чтобы… - выразительный взгляд серо-голубых глаз заставил ее замолчать. Он прав – она понятия не имеет, что значит, не помнить о себе ничего, кроме имени, и не должна настаивать. – С другой стороны, если бы не другая мелочь, ты бы до сих пор перебивался на временных работах, - не удержалась Кейт.
Это была чистая правда. Если бы в гостях у ее родителей Грег не сел за пианино, то не сумел бы получить постоянную работу в одном из баров Норс-Энда, неподалеку от дома, в котором снимал квартиру. Кейт, безусловно, верила в его талант к изобразительному искусству, но пока он не принес ему ни цента. А от денег, об источнике которых он не имел ни малейшего понятия, Грег давно отказался.
- Может, так было бы даже лучше, - задумчиво изрек Грегори, доставая из кармана рабочих брюк пачку сигарет и открывая окно.
Это тоже было правдой. Казалось, что он хотел вспомнить и противился своему прошлому в равной степени. Любой намек вызывал в его душе настоящую бурю протеста, которую он тщетно пытался скрыть, но она неизменно вырывалась наружу в его работах - мрачными, темными и даже кровавыми оттенками, резкими, контрастными переходами, начатыми и заброшенными на половине пути набросками.
Иногда Кейт тоже начинала бояться его воспоминаний, но в конечном итоге приходила к выводу, что они просто слишком болезненны. Авария, авиакатастрофа, гибель близких – это могло быть что угодно из известных человеческих трагедий. Недаром даже Интерпол не сумел помочь в идентификации его личности - никто не искал Грегори Сноу, темноволосого мужчину среднего телосложения европейского типа внешности.
Могло быть и хуже. Скрывающийся преступник, международный мошенник, даже убийца…
Об этом Кейт старалась не задумываться. Поэтому, возможно, только возможно, - Грегу будет лучше не вспоминать.
- Не простудись, - тихонько вздохнула она, глядя на то, как он в расстегнутой рубашке устраивается на подоконнике.
- Я никогда не простужаюсь, - усмехнулся он уголком губ, - ты же знаешь.
- Наверное, ты продал душу дьяволу, - пробормотала она в ответ, зябко кутаясь в плед.
- Может, и так, - задумчиво проговорил Грег, глядя в окна напротив.
Они находилось совсем близко. Здание, в котором жил художник, имело закругленную форму, огибая детскую площадку и словно выцветший в это время года газон. Долгое время в квартире, окна которой выходили прямо на его студию, никто не жил. Но вот только что женская ручка задернула занавеску. Взмах темной копны волос заставил Грегори напрячься, вглядываясь в желтый прямоугольник.
- Достаточно малейшего сквозняка, чтобы я расклеилась, - вздохнула Кейт, стараясь отвлечь его от невеселых дум. - И так с самого детства.
- Знаю, - он захлопнул окно и повернулся к ней. – Извини, - добавил уже мягче.
Она порхнула к нему и нежно обняла за шею.
- Каждый раз, когда ты извиняешься, я чувствую себя так, словно осталась должна, - тихонько рассмеялась Кейт, уткнувшись носом в его шею. – Она сказала «да», - прибавила она, немного помолчав.
- Что? – он слегка отстранился, заглядывая ей в глаза.
- Ты слышал, - она счастливо улыбнулась, заметив, как загорелись его глаза. – Хочет увидеть остальные картины. Если все получится, то выставку можно будет устроить в Институте современного искусства в серии Моментум, посвященной работе талантливых молодых художников.
- Не уверен, что прохожу по второму критерию, - ворчливо заметил он.
Она фыркнула и покачала головой.
- Я люблю тебя, - слова вырвались прежде, чем Кейт успела подумать. – Стоп, подожди, не отвечай, - она закрыла ему рот ладонью, - я знаю, что ты еще не готов сказать это. И не надо. Извини…
- Ты извиняешься за то, что любишь меня? – он недоверчиво посмотрел в глаза этой самоотверженной девочке, которая ничего не требовала взамен за свою доброту и заботу о нем с самого момента их встречи.
А ведь она фактически подобрала его на улице – потерянного и разбитого собственной беспомощностью, как бы он не старалася делать вид, что это не так.
- За то, что заговорила об этом, - серьезно ответила Кейт. – Я ведь прекрасно понимаю – пока хочешь отыскать путь назад, нельзя связывать себя новыми обязательствами, - тихо проговорила она.
Его рука запуталась в светлых волосах, Грег властно притянул ее к себе.
- Позволь мне решать, - проговорил он куда-то ей в макушку.
Она лишь кивнула в ответ, подумав о том, что ответных слов он так и не произнес. На душе стало тяжело. Будет слишком больно потерять его. Если вообще можно потерять то, что никогда не было твоим.
- Дай мне еще немного времени, - тихо попросил он.
Кейт снова кивнула. У нее просто не было другого выбора.
- Кофе? – предложила она, пытаясь сменить тему разговора.
- Кейт, я серьезно, я не собираюсь мучить тебя неизвестностью всю оставшуюся жизнь.
- Верю, - ее губы тронула мягкая улыбка, - ты слишком честен для этого. Хотя и бываешь редкостным засранцем.
Он в притворном недоумении вздернул брови, она лишь хмыкнула в ответ.
- Согласен на кофе, - самодовольно заявил он, усаживаясь на табурет.
- А я уже передумала и буду чай, - Кейт показала ему язык, прекрасно зная, как он не любит этот запах. – Но тебе, так уж и быть, сделаю кофе.
Грегори удрученно вздохнул и облокотился о барную стойку, наблюдая за ее отлаженными движениями.
- Спасибо тебе.
Она живо обернулась.
- За что именно – за кофе, за выставку или за то, что терплю тебя?
- Пожалуй, за все это, - немного подумав, сказал Грегори.
Улыбнувшись, она перегнулась через столешницу, подставляя губы для поцелуя.
- Будешь ее показывать? – с деланным равнодушием кивнула она на укрытую тканью картину, когда они устроились с кружками на диване.
Между бровями Грега залегла еле заметная складочка. Как же она ее ненавидела! Хотя и прекрасно понимала, что не имеет на подобную реакцию никакого права. Но ведь сердцу не прикажешь...
- Нет, вряд ли, - небрежно обронил Грег, отпивая из чашки, - она еще не готова.
- Ты рисуешь ее больше года, и последний раз, когда я ее видела, все было идеально, - возразила Кейт.
Он промолчал.
- Как думаешь… - Кейт набрала в грудь побольше воздуха, - это она?
- Кто она? – Грегори чуть прищурился.
- Девушка, которую ты когда-то любил… - опустив взгляд, проговорила Кейт.
- Не обязательно. Возможно, это просто кто-то, кого я знал…
- Возможно, - эхом отозвалась Кейт.
Но они оба чувствовали, что это не так. Кем бы не была незнакомка с картины, она много значила для Грегори в его прошлой жизни. Вопрос только в том – жива ли она до сих пор?

* (итал.) говори сейчас же

Они договорились встретиться вечером в любимой кофейне за углом.
- Нельзя есть по три пирожных за раз, но они такие вкусные, - вздохнула Кейт, надевая пальто. – Будь моя воля, я бы законодательно запретила продавать сладкое после шести.
- Вот поэтому ты скульптор, а не политик, - усмехнулся Грег.
- Я буду очень толстая, - с грустью констатировала она, оглядывая свое хрупкое тело – узкие плечи и бедра, небольшую упругую грудь и идеально плоский живот под тонкой тканью хлопкового джемпера.
- Когда-нибудь обязательно будешь, - философски изрек Грегори и сразу же пожалел об этом, встретив ее внимательный взгляд.
Она промолчала, но в комнате снова повисло напряжение, натягивая между ними неосязаемую, тонкую нить неловкости и недомолвок. Одно неосторожное движение – и дороги назад уже не будет. А он до сих пор жил сегодняшним днем, не в силах заглянуть назад, и не имея возможности строить планы на будущее, словно что-то продолжало его удерживать.
Проклятье! Кто его только за язык тянул?
Кейт привстала на цыпочки и поцеловала его.
- До вечера.
- До вечера, - он обхватил ладонями ее лицо и углубил поцелуй, словно извиняясь за то, что снова затронул запретную тему – тему их совместного будущего.
- Не мучай себя, пожалуйста, - попросила она.
Он прижался лбом к ее лбу.
- За какие такие заслуги ты мне досталась? – недоверчиво прошептал Грегори. – Может я спас мишек панда от вымирания, а потом, слезая, с дерева, упал и ударился головой?
Кейт захихикала. Всегда он так. От серьезного к иронии и насмешкам за одно неуловимо короткое мгновение.
- Да ну тебя, - фыркнула она, легонько ткнув его кулачком в плечо.
- А что? Это многое объясняет. Я был чокнутым биологом и никогда не жил среди людей, предпочитая девственную природу задымленной цивилизации с плохой экологией.
- Сильно сомневаюсь, - усмехнулась Кейт, прекрасно зная о любви Грегори к комфорту и предметам роскоши.
Сама она не была избалована, родилась и выросла в семье учителей, и никогда не испытывала сильной тяги к дорогостоящим вещам, даже имея возможность их приобретения. И почти всегда предпочитала что-то оригинальное известному бренду.
- До вечера, - снова проговорила Кейт.
- Иди. А то можем сразу в кафе пойти? - чуть склонив голову набок, предложил Грегори.
Кейт кинула взгляд на наручные часики с белым кожаным браслетом – его подарок к прошлому Рождеству, и ее глаза расширились.
- Ооо, - только и сумела вымолвить она.
Схватив сумочку и чмокнув Грега в щеку, Кейт выскочила за дверь.

Грегори усмехнулся и покачал головой. Им всегда было сложно расставаться. Рядом с ней он обретал душевный покой, но стоило ей уйти, как внутри поселялась уже знакомая тревога. И снова им овладело сомнение – стоило ли вспоминать? Казалось, будто дорога к прошлому закрылась не просто так. Ни гипноз, ни сеансы психотерапии, которые Грегори, однако, забросил, убедившись в их бесполезности, не помогли отыскать даже кусочка потерявшегося пазла. Только редкие, но совершенно бесполезные для идентификации личности вспышки. Он мог вспомнить, что посещал какое-то место, но никогда – с кем или в какой именно промежуток времени. Это были даже не воспоминания, а скорее пережитые прежде эмоции. И иногда еще – знания и навыки, которым, по крайней мере, можно было найти применение.
Единственное, что связывало его с прошлым – это сны. Вязкие и тревожные, даже жуткие. Он не так часто видел их, но они всегда возвращались. В них кто-то умирал, хотя Грегори никак не мог разглядеть лиц. Каждый раз это был кто-то новый, кто-то, к кому он не испытывал ни малейшего сочувствия. Он просыпался в холодном поту и жадно хватал ртом воздух, потом вставал с кровати, открывал окно и закуривал. В такие минуты он страшился самого себя. Не хотелось бы оказаться серийным маньяком или пробудить такие стороны своей натуры, которые могли навредить Кейт.
Его Кейт. Отважной девочке, которая, повстречав мнущегося у входа на занятия по живописи незнакомца, чуть ли не за руку провела его внутрь и целое занятие просидела рядом, подсказывая и подбадривая.
Лишь при следующей встрече он узнал, что она преподаватель параллельного курса и один из учредителей школы.

Рисование. Тогда это показалось хоть каким-то выходом. К тому же так посоветовал предоставленный государством психоаналитик. Художественное самовыражение, как средство борьбы с хандрой и попытка вытащить из подсознания образы прошлого. Но, куря одну за другой и бросая их прямо на асфальт у входа, Грегори никак не мог решиться зайти внутрь, чувствуя себя идиотом. Хотелось просто плюнуть на все, развернуться и уйти.
- Грегори Сноу? – в тот момент, когда он уже готов был это сделать, к нему приблизилась миниатюрная блондинка.
Он кивнул.
- Меня попросили найти вас и привести, - она приветливо улыбнулась.
- Значит, сопротивление бесполезно? – усмехнулся он.
- Боюсь, что так, - сочувственно произнесла девушка.
Проклятые мозгокопатели. Уже успели сообщить о его приходе. Грегори вздохнул. На самом деле он злился даже не на них, а на себя. За то, что не мог вспомнить. Но психотерапия была одним из обязательных условий, прежде чем получить шанс начать новую жизнь фактически с нуля. С новыми документами и возможностью найти себе хоть какой-то заработок, отделавшись от намертво вцепившихся в него федералов, которые, похоже, мечтали приписать ему десяток-другой нераскрытых дел.
Грег вздохнул. А может, у него обычная паранойя, одно из проявлений посттравматического синдрома. Однако его не оставляло чувство, что он привык находиться в контрах с этим миром. Вдруг ребята в одинаково безликих костюмах не так уж не правы? Грегори поморщился. В одном он был уверен – его всегда раздражала безвкусица.
- Хорошо, - сказал он, взглянув на девушку. – Я пойду, но только при одном условии.
- Не думаю, что вы в том положении, чтобы ставить условия, мистер Сноу, - покачала головой блондиночка. – Но готова вас выслушать.
- Во-первых, вы знаете, как меня зовут, а я вас – нет.
- Кейт Майлз, - представилась собеседница, протянув руку, которую Грегори легонько и возможно чересчур интимно пожал, но, вместо ожидаемого румянца на щеках, в глазах девушки появилось лукавство.
С ней определенно нужно было держать ухо востро, и Грегу это понравилось.
- Это все? – деловито поинтересовалась Кейт.
- Нет. Парочка коктейлей в ближайшем приличном заведении после занятий, иначе я не сдвинусь с места, - заявил он.
Новая знакомая чуть прищурилась, внимательно изучая его лицо. Вообще-то она прекрасно знала, что выбора у него нет. Ей так же были известны некоторые подробности дела Грегори Сноу, его заболевания. Ретроградная амнезия. Единственное, что он помнил - это собственное имя. Стоило ли связываться с тем, кто мог иметь пятерых детей, жену, собаку и любовницу и не помнить об этом? И это была меньшая из возможных проблем. Но несмотря ни на что Кейт заинтриговал этот очаровательный нахал, который держался слишком уверенно для «потерянного и дезориентированного», как гласила присланная ей характеристика.
Им и прежде приходилось брать бесплатных учеников в качестве терапии, за это полагались неплохие налоговые поблажки, но история Грегори Сноу тронула Кейт за живое. Она даже представить не могла, каково это – обнаружить себя посреди мегаполиса без единственного воспоминания о самом себе.
- Кафе-мороженое за углом, и на занятия мы идем прямо сейчас, потому что они уже минут десять как начались.
- По рукам, - с обреченным видом проговорил Грег, - хотя я терпеть не могу мороженое.
- Осторожнее, мистер Сноу, вы рискуете утратить мое доверие, я страшная сладкоежка, - понизив голос до заговорческого шепота, сказала Кейт.
Они оказались внутри здания и оба сняли пальто.
- Ради вас я готов даже на двойную порцию, - усмехнулся Грег.
- Какая самоотверженность, - в тон ему ответила Кейт.
Они прошли по узкому коридору, завернули за угол, и рука девушки легла на ручку двери.
- А можно вопрос? Почему живопись, а не, скажем, скульптура? - поинтересовалась она.
- Руки чище, - немного помолчав, пожал плечами Грегори.
- Ха, весьма опрометчивое утверждение, - заметила Кейт и открыла дверь.
Но когда он делал первые робкие штрихи карандаша по бумаге, поборов собственный скепсис, она поняла, что его выбор, пусть и интуитивный, оказался правильным.

Грегори задумчиво оглядел небольшую студию, которую снял чуть больше года назад. Светлая, просторная, она более чем подходила для занятий живописью и не стоила запредельных денег, как тесная квартирка в центре, которую он нашел по объявлению, едва оказавшись в Бостоне. Именно – оказавшись. Он просто обнаружил себя на мосту Закима в стареньком автомобиле, и единственное, что он помнил – собственное имя. Никаких документов при нем не нашлось, только ключ от ячейки камеры хранения на южном железнодорожном вокзале и словно забитый в памяти код. Очевидно, что в городе он был не впервые. И не только в Бостоне. Знания о мире в целом никуда не делись, но все, что касалось его личности, было начисто стерто.
Не поддаваться панике удавалось ровно до момента вскрытия ячейки. В ней лежали деньги, очень много денег в черной кожаной сумке. Никаких записок, пояснений, инструкций – ничего. Грег захлопнул железную дверцу и отошел на пару шагов, пытаясь справиться со сжимающим внутренности страхом. Что делать дальше? Куда идти? Брать или не брать деньги?
С собой у него было немного наличных, но недостаточно даже на неделю жизни в недорогом отеле на окраине города.
Хорошенько поразмыслив, он взял с собой часть денег, чтобы найти хоть какое-то жилье и разобраться в происходящем. Но, даже обратившись со временем в полицию, он так и не рассказал о ячейке, не представляя, какие тайны может скрывать ее содержимое.
Со временем подробности его «появления» узнала только Кейт и полностью поддержала в решении больше не трогать тех денег.

Грегори поднял с пола картину и установил ее на мольберте. С тех пор как он занялся живописью, ему стали сниться и другие сны. Ему снилась девушка, и иногда еще парень. В отличие от предыдущих кошмаров, чувства, испытываемые к ним, были теплыми и довольно сильными. Брат и сестра? Друзья? Брат и девушка? Сестра и парень? Грегори усмехнулся - нет уж, в своей ориентации он не сомневался ни на секунду.
Лиц разглядеть не удавалось. Сплошной туман, не голоса, а скорее отголоски, извилистый лабиринт, из которого не было выхода. Он то шел за ними, то от них, но ничего не менялось. Иногда он чувствовал запахи. Испытывал тактильные ощущения – теплое рукопожатие, шелк волос, мягкость кожи. Кем бы не была девушка, он, похоже, испытывал к ней весьма определенные чувства – романтического характера. Версия с сестрой отпадала, если он, конечно, не скрытый извращенец. Хотя все было возможно, и это злило больше всего.
Но если все же предположить, что он не только натурал, но и относительно здоровый психически человек, не считая амнезии, то кто она – подруга, невеста, жена? Тогда почему не ищет его? Почему ни в одном городе Штатов и за их пределами никто не разыскивал Грегори Сноу или любого другого похожего на него мужчину?
Иногда появлялись чьи-то родственники. Они с трясущимися руками и безумной надеждой в глаза заходили в комнату для допросов. И с такой же дрожью в руках уходили, разочарованные, подавленные, часто – плачущие. Со временем он перестал надеяться, перестал ждать, что кто-то из них окажется его семьей, которая все это время сходила с ума от беспокойства. А с усталостью помогал справиться хороший односолодовый виски.
Складывалось впечатление, что кем бы не был Грегори Сноу до своего появления в Бостоне, он давно уже умер. Для всех.

И все же он никак не мог избавиться от преследующего его по ночам образа. Длинные темные волосы, правильный овал лица, глаза… какого же цвета у нее глаза? Зеленые, карие, голубые?
Грегори сдернул ткань.
Это была и она, и не она одновременно. Только улыбка, теплая, немного взволнованная, даже напряженная, и все же она дарила ее тому, кто уверенно вел ее в танце.
Может быть, нос чуть тоньше? Губы полнее? Светлые волосы? Нет, в этом он был уверен.
Светлые волосы, мягкие, пахнущие цветочным шампунем и глиной – это Кейт. Те были темные и длинные, с пряной ноткой духов.
Проклятье! О чем он только думает? Сколько еще можно издеваться над собой и над Кейт? Что если ничего не изменится ни через год, ни через десять, никогда вообще?
Грегори резко накинул тряпку на полотно и подхватил его одной рукой. Нужно просто избавиться от этого. И от десятков карандашных набросков. Некоторые из них были более удачными, некоторые менее, но самое странное, что иногда, сквозь уже не раз изображенные черты, проступали другие – более резкие. Дерзкая улыбка, все те же большие глаза, но смотрят иначе – лукаво, с огоньком. Это сбивало с толку, буквально сводило с ума.
Может, и не было никакой женщины в прошлом? Просто случайная прохожая, чья привлекательная внешность произвела на него сильное впечатление?
Решено. Он просто избавится от этого. Сожжет мосты, которые и без того не мог отыскать.
Не давая себе возможности передумать, Грегори вышел в коридор и повернул в замке ключ, придерживая картину под мышкой.
- Простите, я кажется, заблудилась. Вчера въехала в 105В, но никак не могу сообразить, как попасть в другую часть здания.
Смутно знакомый голос заставил насторожиться.
- Вы зашли не на ту лестницу, справа по коридору есть запасной выход… - Грегори распрямился и замер.
Карие. У нее были карие глаза - первое, что пришло ему в голову. Грег сглотнул и тряхнул головой в попытке избавиться от наваждения. Но это не помогло. Девушка, застывшая в паре шагов от него, была пугающе похожа на ту, которую он безуспешно пытался вспомнить последние полтора года.
- Спасибо большое, - она улыбнулась.
Тепло, но как будто взволнованно, даже напряженно, глядя на него не менее пристально, чем он.
- Простите, - он кашлянул в попытке прочистить горло и вернуть внезапно охрипший голос. – Мы знакомы?
Она медленно покачала головой.
- Нет… не думаю. Но хотела бы познакомиться, - девушка протянула руку. - Я Елена.