Мелкий моросящий дождик постепенно набирал обороты в борьбе за звание настоящего ливня. Потяжелевшие капли срывались с карнизов, самоубийцами стремились к земле и разбивались об асфальт, превращаясь в грязные лужицы. В них отражались темное вечернее небо, затянутое тучами, и яркие мерцающие пятна огней Нью-Йорка. Иногда почерневшую гладь тревожила чья-то неосторожная нога, и человек бежал прочь, отряхиваясь и злясь. Люди, прячась под зонтами, спешили домой, чтобы укрыться от угрюмого пронизывающего дождя и выпить чашку горячего кофе, снять намокшие туфли, поздороваться с женой и детьми.
В темном переулке не было этой суматохи. Он словно отгородился холодными грязными стенами от суетливой толпы. Здесь было так тихо, словно и не в Нью-Йорке вовсе. Только небо и дождь были общими в этих таких разных ритмах.
Всего лишь двое нарушали тишину и покой переулка, мешая ему вести привычный отрешенный образ жизни. Белокурая девушка в сером, когда-то чистом кашемировом пальто стояла, прижавшись к мужчине, и только его крепкие руки не давали ей упасть. Он же, в свою очередь, утолял голод и пытался обуздать жажду, наслаждаясь запахом дождя, смешанного с кровью.
Он ничего не чувствовал.
Вот уже месяц ему не нужно было бежать с работы, ему не становилось холодно от ветра, он не прятался от дождя, он пил кровь.
Брезгливо отбросив безжизненное тело, брюнет переступил через него и, вытерев испачканное в крови лицо, пошел прочь от безлюдного места. Выйдя на тротуар, мужчина смешался с толпой, и никто бы не подумал, что этот до умопомрачения красивый брюнет в черной кожаной куртке и высоких ботинках мог так жестоко обойтись с человеком. Лишь безмерное отчаяние и обреченность плескались в его голубых, как льдинки, глазах.
Деймон медленно шел по тротуару, не поддаваясь суете и спешке толпы. Он старался ни о чем не думать. У него уже вполне неплохо получалось отключать чувства после своей смерти, и в новой «не жизни» он просто был порождением тьмы. Он следовал только на зов крови. Иногда заходил в бар выпить виски. Единственный напиток его прошлого. Единственная часть его самого, того, кто был раньше. Того, кого он ненавидел чуть ли не больше себя теперешнего.
Внезапно темноволосая девушка, шедшая впереди него, уронила папку, и из нее высыпались белые листы бумаги, тут же намокшие под тяжелыми каплями. Некоторые из них уплывали по течению образовавшихся от дождя ручейков. Девушка тщетно пыталась их снова собрать, и от отчаяния по ее щекам начали струиться слезы, смешиваясь с небесной водой. Люди проходили мимо, не обращая внимания на ее горе, спеша по своим делам и думая о своих проблемах.
Вампир застыл в нерешительности: «Черт! Не может быть…»
Образы прошлого роем ворвались в его мысли, словно дикие неуемные пчелы кружились и жалили его, не желая уходить.
- Елена? – Деймон дотронулся до плеча темноволосой девушки. Она удивленно обернулась, смущенно вытерла слезинки и, виновато улыбнувшись, покачала головой.
- Не она. Не она… - беззвучно шевелились губы. По инерции мужчина помог ей собрать оставшиеся бумаги и, не говоря ни слова, убежал прочь, скрывшись в ближайшем переулке. Теперь в бар. Только бы не думать. Не думать о ней…
Месяц назад

«Это снова повторилось...» - непрошеная мысль болью отозвалась в голове Елены и растеклась обжигающей лавой по горлу, вниз к животу.
Он снова пришел домой поздно, и от него опять пахло чужими духами. Так же, как и вчера. Он уже не прячет взгляд, как раньше, не приносит цветы, не делает неожиданных подарков. Он просто быстро, словно спеша куда-то, целует в щеку и садится ужинать. За что он так с ней? Ведь она любит его. Готовит ужин, подогревает его каждые десять минут, ведь он постоянно задерживается «по очень важным делам». Но она снова гладит ему рубашки и покупает его любимый виски.
Почему именно с ними так распорядилась жизнь? Слово «измена» горечью одуванчика сочилось сквозь стену когда-то уютной и наполненной смехом квартиры. Оно возвышалось нерушимой стеной между ними. Они перестали разговаривать, замечать друг друга и только по инерции говорили: «Доброе утро».
Сегодня ровно год прошел со дня его первой измены. А он ведь знал, что Елена в курсе его поступков.
Девушка сидела напротив него и наблюдала за тем, как он ест, одновременно нажимая на кнопки мобильного. Кому он пишет на этот раз?.. О ком он думает сейчас? Точно не о ней. Давно уже не о ней. Елена глубоко вздохнула. Почему-то именно сегодня она решилась заговорить. Она терпела год. Но больше так не может продолжаться. Да. Она любит его. Но она должна себя заставить оторвать половину своего сердца и выбросить из своей жизни вместе с ним. Она давно забыла, что значат слова «гордость», «любима», «жива».
- Деймон… - нерешительно начала девушка, комкая в руках бумажную салфетку. Он удивленно посмотрел на нее, оторвавшись, наконец, от экрана мобильного. Его взгляд по-прежнему пьянил, черты лица были все так же безупречны. Его губы, глаза, контуры лица – до боли родные черты уже не приносили счастья. Только горечь, обиду, непонимание, и камень за камнем загромождали сердце отчаянием.
- Нам нужно поговорить… – какая заезженная фраза… Господи! Так говорят все? Она часами репетировала эту речь на кухне, в магазине и во время уборки. Столько красивых слов было придумано. Но она никогда в серьез не думала, даже в самые отчаянные минуты, что решится сказать это…
- Я слушаю, – его голос звучал чуть хрипло. Не удивительно. Ведь они молчали почти час.
- Я больше так не могу.



- Молодой человек, - бармен слегка потряс уснувшего посетителя за плечо, – извините, мы закрываемся.
Деймон открыл глаза и поднял голову, посмотрев на мужчину средних лет. В баре кроме них уже никого не было. Слегка полноватый бармен с жалостью и пренебрежением разглядывал засидевшегося гостя. Поморщившись, толстяк протянул бумажку с чеком и, взяв из рук Деймона пустой бокал, начал в тысячный раз за день протирать барную стойку.
- Ничего страшного, приятель, - усмехнулся Деймон, молниеносно свернув широкую шею бармена. Прихватив с полки полную бутылку виски, брюнет вышел из бара, оставив на столе счет и щедрые чаевые.



В светлую просторную комнату проникали первые солнечные лучи. В их ярком свете были видны легкие танцующие пылинки. Кружась в воздухе, они оседали на пол или кресло и оставались там – невидимые и никем не замеченные. В комнате спала молодая девушка, слегка морща носик от какого-то сновидения. Она лежала, уткнувшись в подушку, по инерции придерживая край ускользающего на пол одеяла. Идиллию утренней картины нарушила настойчивая трель мобильного. Нахмурившись, девушка, не открывая глаз, на ощупь нашла телефон и сбросила вызов. Уже будучи довольной своей шалостью и улыбаясь, она сладко вздохнула и вернулась досматривать незаконченный сон. Но не тут-то было. Снова упрямо затрезвонил мобильный телефон, не пуская девушку обратно в объятия Морфея. Решив все же ответить настойчивому абоненту, брюнетка нехотя поднесла к уху трубку.
- Елена! – жизнерадостный и бодрый голосок лучшей подруги колокольчиком зазвенел на другом конце. В трубке слышался шум пакетов и стук каблуков. Похоже, Керолайн уже успела пробежаться по магазинам и снова куда-то спешила.
– Вставай! У тебя сегодня первый рабочий день. И я иду к тебе помогать собраться. Ты будешь выглядеть просто шикарно. А вдруг новый босс будет душкой? Хватит уже сидеть в своей раковине. Пора выбираться в люди! – тараторила мисс Форбс, не давая Елене вставить и слова.
- Кер, пять минут – и я встану, - сонно пробормотала та и хотела уже снова нажать отбой, как мелодичный голосок грозно предупредил:
- Даже и не думай! Тем более что я уже здесь, - и в подтверждение только что услышанным словам, кто-то настойчиво позвонил в дверь.
Шумно выдохнув, Елена все же впустила в дом улыбающуюся Кэролайн, непонятно как удерживавшую множество разноцветных пакетов.
- Я это мерить не буду, – упрямо заявила Елена, махнув рукой в сторону подруги.
- Елена, уже месяц прошел. Пора бы уже выкинуть все из головы и хотя бы попытаться начать новую жизнь, а не… - Керолайн не успела договорить, так как заметила заблестевшие в уголках карих глаз слезы. Она молча бросила пакеты на пол и обняла Елену, успокаивая и поглаживая ее по голове.
- Все будет хорошо. Вот увидишь. Если хочешь, можем съездить к нему на кладбище? После работы, разумеется.
- Хорошо, - пробормотала Елена, отстраняясь от подруги и вытирая выступившие слезы. – Деймон хоть и был порядочным засранцем, но мне его не хватает. Я любила его. И он любил меня. Когда-то…
- Нам всем его не хватает, Елена. Но хватит уже жить прошлым. Посмотри, в кого ты себя превратила? В какую-то сорокалетнюю старуху! А ведь тебе нет еще и двадцати пяти. Эти синяки под глазами, эти тусклые, безжизненные волосы… А как ты одеваешься? Ужас! Это же уму непостижимо, - Кэролайн снова принялась весело щебетать, выкладывая на диван содержимое разноцветных пакетов.
- Ты права, - печально заметила Елена, равнодушно разглядывая образовавшуюся гору одежды. – Хватит. Пора начинать новую жизнь.

«Начинать новую жизнь»…

Бред.
Такое ощущение, что это не ее мысли. Она не могла всерьез так думать.
Вдох. Выдох.
Елена тупо смотрела на очередную пеструю вещицу, которую с гордостью демонстрировала ей блондинка. Неужели та не понимает? Как можно начинать новую жизнь? Похоже, Керолайн всерьез считала, что стоит облачиться в новые разноцветные тряпки и начать вести себя так, будто ничего не произошло, и все изменится? Или, может, думала, что работа сотрет из памяти нежеланные воспоминания? А может, Керолайн еще и предложит завести себе любовника? Где-то внутри внезапно щелкнет переключатель и все начнется с чистого листа? Стоп.
Вдох. Выдох.

Она все равно раз за разом будет прокручивать в голове их последний разговор на кухне. Каждый раз, закрывая глаза, будет ждать его телефонного звонка. Каждое утро, просыпаясь в одиночестве, зябко кутаться в одеяло, пытаясь согреть окоченевшее тело. И плакать. Потому что кроме слез уже ничего не осталось. Даже его тела, чтобы похоронить. Но она все равно будет ходить на кладбище к пустой могиле, к холодному молчаливому надгробию, чтобы выплакаться в очередной раз и попытаться забыться. Взглянуть украдкой на время и прижать к груди его наручные часы. Часы, которые стоят. Часы, которые всегда показывают одно и то же время. Три минуты двенадцатого. Время смерти.



Месяц назад. Пятница, 22.16

- Я больше так не могу, – сказала Елена. Сказала, словно выдохнула. Сбросила с плеч этот мертвый тяжкий груз. Сказала и поспешила опустить глаза. Может, еще не поздно сделать вид, что ничего не было? Продолжить молчаливый ужин? И вновь превратиться в невидимку.
Вдох. Выдох.

«Начинать новую жизнь…»

Нет. Нерешительно подняв глаза, Елена наконец посмотрела на Деймона. Она боялась его непредсказуемой реакции. Вернее, боялась увидеть в его взгляде подтверждение собственным мыслям: это конец.
На лице мужчины появилось выражение легкой заинтересованности, даже небрежности. Темная бровь вопросительно изогнулась, в льдисто-голубых глазах уже заблестели ехидные искорки, а губы скривились в фирменной усмешке, которой он всегда бил наповал: противника, женщин или же собственную жену. Он… насмехался над ней? Елене захотелось залепить ему пощечину. Встать, подойти к нему и ударить изо всех сил в грудь, живот, чтобы стереть нахальную ухмылку с его лица. Заставить прочувствовать всю боль. Ту же, что сжигает ее сейчас изнутри. Неужели ему настолько все равно?
- Хмм… – встав из-за стола, Деймон нарочито медленно потянулся за салфеткой и демонстративно вытер кончики красивых губ. – Я понял тебя, Елена.
Все так же неторопливо взял мобильный и, бросив взгляд на экран телефона, непринужденно прошел к входной двери. Вот так же он всегда подходил к ней, когда очередной раз шел за покупками, уходил на работу или "деловую" встречу. Остановился.
Вдох. Выдох.
Взявшись за ручку двери, он все же обернулся.
- Хорошей жизни, принцесса, – бросил Деймон.
Последний холодный взгляд. Пустой. Последняя пренебрежительная улыбка. Безразличная.
Дверь закрылась.
Вдох. Выдох.
Ее хлопок гулким эхом отдавался в ушах Елены, соперничая с барабанным боем ускорившего свое биение сердца. Елена по-прежнему сидела за столом, молча отсчитывая секунды. Сидела, слишком прямо держа спину, слишком высоко подняв голову.
Один… Пять… Десять…
Проглотив подступивший к горлу комок, девушка поднялась со стула и, подбежав к двери, потянулась было к ручке. Остановить. Не дать уйти. Просить прощения и на коленях умолять не бросать ее. До слез… Рука дрогнула.

«Начинать новую жизнь…»

Вдох. Выдох.
Прижавшись к двери спиной, девушка содрогнулась от рыданий и бесшумно сползала вниз. Почему-то не было сил даже дышать, думать, жить. Он ушел. Теперь уже навсегда. Один тяжкий груз был сброшен, и казалось, вот она, желанная свобода – взлетай! Но взамен одной тяжести на плечи ложится другая. Одиночество. Холодное, едкое и безжизненное.

Елена знала, что вместе с собой он забрал и половину ее сердца. Разбитого вдребезги.



Наши дни

- Миссис Сальваторе? – вежливый женский голос вывел Елену из размышлений.
Она растерянно взглянула на обладательницу мягкого голоса. Белая блузка, темно-синяя юбка-карандаш, аккуратная прическа и натянутая улыбка. Вот уже месяц, как Елена перестала воспринимать людей. Они стали для нее вещами, событиями, фруктами… То есть тем, с чем каждый человек ассоциировался у нее. Мисс «белая блузка». Что ей нужно? Ах да… Собеседование. Очередная "помощь" Керолайн.
Елена придала своему лицу безмятежное выражение и вымученно улыбнулась:
- Да?
- Проходите, вас ожидают, - любезно сказала "белая блузка", приглашая брюнетку войти в приоткрытые двери.

Елена равнодушным взглядом окинула светлый просторный кабинет. Окно. Огромное. И чистое синее небо. Как его глаза…

«Начинать новую жизнь…»

- Елена? Елена Гилберт?
Девушка перевала взгляд на обладателя смутно знакомого голоса. Широкие плечи, светлые волосы, лучистые голубые глаза и такая же открытая, как в детстве, улыбка. Метт. Метт Донован. Бывший капитан футбольной команды. Ее первая школьная любовь. Или она его. Уже не важно.
- Метт, - сказала, и душа словно наполнилась солнечным светом.
Такой маленький теплый лучик, пытающийся растопить ледяной айсберг. У него вряд ли получится, но ощущение согревающего тепла, уже давно позабытого, заполнило сердце.
- Я читал про твоего мужа. Прими мои соболезнования, - тихо сказал Метт, теребя в руках шариковую ручку.
Елена вздрогнула, опустив голову вниз.
Ей было тяжело выслушивать слова сочувствия, ловить понимающие взгляды. Чаще всего люди просто хотели отдать дань и получить взамен благодарную улыбку от пострадавшей, чтобы поставить еще одну галочку в записной книжке хороших дел о том, что они не упустили момент. Вот только самой девушке от этого становилось только хуже. Хуже от того, что слишком многие из сочувствующих знали об истинной стороне жизни четы Сальваторе. Некоторые даже откровенно высказывались, что, мол, девушке наконец посчастливилось освободиться от этого наглого изменника. Елене хотелось плюнуть в лицо этим людям. Слава богу, что таких «доброжелателей» было немного.
Уловив напряжение в воздухе, молодой человек тут же пожалел о том, что сразу начал говорить о горе, которое постигло брюнетку. Нарочито бодрым голосом он нарушил затянувшееся молчание:
- У меня сейчас перерыв. Помнишь кафетерий миссис Хелмер? – Метт положил пресловутую ручку на стол. – Представляешь, она до сих пор работает и все так же встречает посетителей в фартуке в красно-белую полоску. Может, пообедаем вместе?
Елена с улыбкой посмотрела на Донована. Он совсем не изменился: все такой же настоящий друг, готовый в любую минуту прийти на помощь.
- Прости, Метт, - с сожалением покачала головой девушка, - наверное, это была плохая идея прийти сюда. Я… я не буду претендовать на эту должность.
Брюнетка развернулась к выходу.
- Подожди, Елена, - остановил ее Метт, с надеждой вглядываясь в карие глаза. – Я посмотрел твое резюме. У тебя прекрасные рекомендации и большой опыт работы. Может… может, испытательный срок? На месяц?
- Я не знаю, - замялась девушка. – Если только…
Она взглянула на экран мобильного телефона.
- Прости, Метт, мне нужно идти. Мы с Керолайн идем на кладбище…
- Конечно, я понимаю, - с грустью отозвался Донован.
- Я обещаю подумать над твоим предложением, - все же добавила она, вымученно улыбнувшись.
- Здесь мой домашний и сотовый, - объяснил парень, протягивая девушке визитку. – Я буду ждать твоего звонка.
- А как же жена, Метт? Она не будет ревновать? – обернувшись у выхода, почему-то спросила брюнетка. – Я не хочу быть причиной ссор в семье. Я… Слишком хорошо знаю, каково это.
- Я не женат, Елена, - печально улыбнулся Метт.



- Ты в порядке? – озабоченно спросила Керолайн, едва Елена села в машину.
- Спасибо. В полном, - задумчиво ответила она. – Ты в курсе, кто директор музея?
Керолайн подозрительно молчала, продолжая внимательно следить за дорогой.
- Так ты все знала, Керолайн! – в притворном гневе воскликнула Елена, по-дружески ткнув подругу кулачком в плечо. – Ты знала про Метта и ничего мне не сказала!
- Уф… - вздохнула та, - а я подумала, что ты меня сейчас прибьешь на месте. И как прошло собеседование? Тебя взяли на работу?
- Пока только на испытательный срок, но это мне только на руку. Есть время все хорошенько обдумать. С другой стороны, я даже рада, что моим начальником будет Метт. Мне с ним… спокойнее, что ли. Уверена, что он не будет придираться по пустякам, особенно учитывая, что он в курсе моей проблемы. И вообще, спасибо тебе, что уговорила меня вернуться в Мистик Фоллс. Здесь, как всегда, тихо, умиротворенно, безмятежно. Это как раз то, что мне нужно после сумасшедшего Нью-Йорка.
- Я тоже рада, что ты вернулась, - улыбнулась Керолайн. – Тебе давно пора было отдохнуть от всей этой городской суеты и бесконечных изм…
Керолайн поймала испепеляющий взгляд подруги и, обреченно вздохнув, остановила машину у кованых ворот кладбища.



Месяц назад. Пятница. 23.23

Елена не знала, сколько прошло времени. Казалось, что вечность, а на деле – всего лишь чуть больше часа. По-прежнему сидя на полу у двери, она дрожала всем телом, обнимая себя руками. Словно надеялась затолкать обратно боль, острыми когтями рвущуюся наружу. Слезы закончились, но девушка не переставала всхлипывать. Аромат его парфюма все еще витал в воздухе, напоминая о его недавнем присутствии. Особенно отчетливо он слышался у двери. Запах, вызывавший в ней столько противоречивых чувств. Любовь и раздражение, ненависть и тоску, злость и боль одновременно. Аромат все еще будил ураган эмоций, даже когда его обладателя уже не было рядом.
Раздался звонок домашнего телефона. Какой-то резкий, крикливый, настойчивый. Он совсем не вписывался в сочащуюся из стен угнетающую атмосферу. Елена с удивлением подняла голову. Ей казалось, что весь мир умер вместе с ней, застыл, свернулся, а оказалось, что он спокойно продолжает свое бесконечное существование. Кто-то все так же обыкновенно дышит, ходит, звонит. Это просто ее жизнь остановилась.
Не понимая зачем, девушка на автомате взяла трубку, нажала кнопку ответа и приложила телефон к уху. Елена не сказала «алло» или «здравствуйте», она просто молча ждала, пока начнет говорить звонивший. Ей, по сути, было все равно, что они скажут.
- Алло? Миссис Сальваторе? – официальный холодный мужской голос. Наверное, звонят из какой-нибудь компании. Брюнетка продолжала молчать.
- Простите, что приходится вот так сообщать эту новость, но ваш муж, Деймон Сальваторе, погиб в автокатастрофе. Нам очень жаль…
Удар.
В глазах потемнело. Внезапно стало как-то пусто, холодно и страшно. Он… Умер?
«Не верю!» - в раз закричали сердце, душа и тело. В один момент весь мир вокруг взорвался, разлетевшись на миллионы осколков, лишив ее опоры под ногами. Потом все так же внезапно замерло и умерло окончательно. Рассыпалось в прах.
Этого не может быть. Деймон… Он просто не мог умереть. Это же Сальваторе. Несносный, любимый, бессмертный мужчина. Елена ждала. Они должны вот-вот сказать, что это шутка, ошибка. Что они все перепутали.
- Вы можете подъехать? Необходимо опознать машину и подписать кое-какие бумаги? – продолжал настойчиво говорить голос. – Алло! Алло?
Трубка выскользнула из ее рук, ноги подкосились, и девушка медленно опустилась на пол. Мир потерял свои пестрые краски, став серым и однообразным.

У нее даже не было возможности в последний раз поцеловать нежные губы, увидеть его безмятежное лицо, прикоснуться пальцами к бледной коже. Он ушел. Ушел навсегда, оставив после себя только наручные часы и осколки. Осколки стекла от машины и ее сердца…



Наши дни.

Елена сидела у его могилы, закрыв глаза и сжавшись от болезненных воспоминаний. Сердце продолжало пульсировать от боли. Для многих прошел уже месяц, а для нее… Словно несколько часов. Она никак не могла свыкнуться с мыслью, что Деймона нет в живых. Девушке было легче представлять, что он просто в командировке или после расставания они перестали поддерживать связь. Даже если она никогда его не увидит, легче жить в мире, где он есть. Живет, любит. Просто знать, что где-то на этой планете он дышит.



- Ну и что ты натворила, дура? – переведя взгляд на блондинку, не выдержал парень.
Они уже целый час торчали в машине с затонироваными окнами и нетерпеливо наблюдали за тем, как Елена льет слезы над могилой своего покойного мужа. Над пустой могилой.
- Сам виноват, – огрызнулась блондинка. – Я должна была следить за… этой! А с ней, как ты видишь, все в порядке.
- И я не виноват, что упустил Сальваторе. «Подожди, у меня еще ногти не высохли!» – спародировал сестру кареглазый наглец. – И теперь он вампир и шатается черт знает где! Верно говорят, что блондинки не обременены интеллектом. У тебя мозгов даже за тысячу лет не прибавилось!
- Хватит меня оскорблять, Коул! – прищурилась девушка. – Если бы ты остался следить за Еленой, то известно, где бы она в конце концов оказалась.
- Да ну? И где же? – ухмыльнулся Коул, разглядывая прихорашивающуюся блондинку.
Проигнорировав вопрос брата, Ребекка откинула прядь золотистых волос за спину и, улыбнувшись, сладко произнесла:
- Я ближе Клаусу. Это Я провела с ним рядом большую часть жизни. И учитывая, что не Я его предала, как думаешь, кого он накажет?
- Да пошла ты, - буркнул Коул, отвернувшись к окну. Его так и подмывало поставить эту заносчивую девчонку на место, но он решил воздержаться от дальнейших нелестных комментариев. Едва заметная тень, промелькнувшая между деревьями, заставила Коула мгновенно позабыть про все ядовитые колкости сестры.