Молодой мужчина сидел в кресле напротив камина, запрокинув голову и бессмысленно рассматривая потолок. В одной руке он держал полупустой графин с напитком янтарного цвета, в другой – округлый бокал. В доме стояла почти осязаемая тишина, которая давила на уши, непрошенные мысли так и лезли в голову. Он уже слишком долго старался не думать об этом, не думать вообще ни о чём. Теперь же сопротивляться больше не получалось.

Первая встреча. Такая странная и по-своему страстная. Да-да, именно так. Между ними уже тогда будто бы прошёл электрический разряд. И она тоже это почувствовала, он точно знал. Распахнутые в испуге шоколадные глаза, приоткрытые сочные губы… Тогда всё было ещё так просто и понятно. Он играл с ней, она немного неумело и неловко увиливала. Ему нравилось заставлять её краснеть, смущать слишком откровенными шутками и слишком прозрачными намёками, ловить на себе обжигающий взгляд из-под густых опущенных ресниц. Такие игры ему всегда удавались лучше всего.

Тогда он ещё не знал, как всё может круто измениться. Как простое может внезапно стать сложным. Как игра может превратиться в борьбу, где ставки настолько высоки, что не хочется верить в то, что это происходит на самом деле.

Но даже не это заботило его сейчас. Близость опасности никогда его не пугала, не повергала в уныние и апатию ко всему окружающему. Она, наоборот, заставляла кровь кипеть в венах, она давала стимул, заряд, позволявший действовать, принимать решения и чувствовать себя почти живым.

Сегодня же он чувствовал себя мёртвым. Совсем мёртвым. Вообще, странное это выражение. Ты либо мёртвый, либо - нет. Но в данном случае именно эти слова могли точнее всего описать то, что происходило с вампиром, заточившим себя в четырёх стенах и заливавшем в себя очередную порцию виски.

Сегодня она сказала, что верит в то, что он может измениться. Стать хорошим. Правильным. Другим. И от этого на душе стало слишком погано. Какого чёрта? Он тот, кто он есть. Не больше, и не меньше. Может быть, уже не такой, каким создала его природа, не такой, каким появился на этот свет и даже не такой, каким умер для этого мира много лет назад. Но вряд ли он когда-то сможет стать тем, кем она хочет его видеть.

Легко улыбаться. Легко говорить правильные вещи. Легко быть вежливым, учтивым, внимательным. Но это всё снаружи. Легко играть. Быть – невозможно. И, улыбаясь притворно-дружески малознакомому человеку, угощая девушку в баре, ведя светскую беседу на очередном собрании городского Совета, порой очень трудно сохранять спокойствие и хотя бы не думать о том, чтобы выпустить клыки и впиться в трепещущую плоть. Но так бывает только в плохие дни. Есть ещё и хорошие, когда ему просто тошно от общества всех этих никчёмных людей. Когда он всех ненавидит. В том числе, и её. Особенно её.

За то, что не может сопротивляться… не ей, а себе самому, лишь в надежде заслужить её одобрение или улыбку. За то, что она сломала его, вывернула наизнанку, и теперь он уже не понимает, осталось ли что-то по-настоящему его в нём самом.

Наверное, это вполне справедливо. Всё началось с игры, игрой и закончится. Сначала была его очередь, теперь они поменялись местами. Каким-то непостижимым образом она завладела им, его мыслями, разумом, чувствами – всем, что в нём осталось живого. Самым важным, что осталось в нём.

Она открывает массивную дверь и проходит в гостиную. Её шаги легки и почти не слышны даже в такой звенящей тишине. Скрещивает руки на груди и рассматривает его издалека, поджав губы и смешно наморщив нос. Словно оценивает. Её взгляд теплеет, она подходит ближе. Касается холодной руки. Он вздрагивает, будто впервые осознаёт, что не один, и смотрит на неё снизу вверх.

- Деймон, я же знаю тебя, - говорит спокойно и почти ласково. - Ты не такой, каким хотел бы казаться. Ты добрый. Я не вижу в тебе зла.

Он смотрит на неё ещё одну долгую секунду. Закрывает глаза и делает глубокий вдох. Опять. Всё по кругу. Чёрт бы побрал эту девчонку!