Я беру тебя на руки, стараясь даже не дышать, чтобы не спугнуть незаметно подкравшийся сон. Ты податливая и тёплая, твоё хрупкое тельце льнёт к моей груди, руки обвивают шею. Но ты не открываешь глаза, а продолжаешь улыбаться новому видению. Кто тебе снится? Уж конечно, не я…

С тех пор, как брата не стало, я часто нахожу тебя здесь. Что за странная девчачья прихоть – прокрадываться в дом, как воришка! Будто я не знаю, будто не слышу твоих невесомых шагов и тихого дыхания. Ты сидишь в кресле у камина и плачешь. А я меряю комнату шагами, считаю секунды, минуты, часы, не зная, что делать и как себя вести. Не смею тебя беспокоить и просто слушаю надрывные всхлипы. Показываюсь из своего убежища лишь тогда, когда всё в доме вновь затихает, и твоё дыхание становится глубоким и размеренным.

Беру тебя на руки, отношу в машину и везу домой. Сам не знаю, почему делаю это. Наверное, чувствую, что мы оба пока не готовы говорить друг с другом. Или это я не готов?

Но сегодня всё иначе. Ты прижалась ко мне, словно замёрзший котёнок, и твоё дыхание щекочет мне шею. Сонно бормочешь что-то… но не его имя. А я стою, как дурак, и любуюсь тобой, не зная, что мне делать. Обезоруженный и окончательно разбитый.
Я и сам очень устал. Сменялись дни, недели и месяцы, но моя боль не становилась слабее, она прорастала во мне лишь глубже и прочнее, высасывая все соки, изматывая и сводя с ума.

Но сейчас даже она отступила. Капитулировала, не в силах тягаться с новыми чувствами, вспоровшими мой разум. Это словно человеку, прожившему долгое время в тёмной комнате, вдруг ударил в глаза сноп яркого света. Это удовольствие на грани боли, на грани безумия. Когда вновь начинаешь чувствовать то, что казалось тебе утерянным навсегда.

Дыхание перехватывает, и я нервно сглатываю, пытаясь справиться с охватывающей меня паникой. Стою и прижимаю тебя к себе, щекой трусь о твои волосы, они так сладко пахнут. Боюсь тебя разбудить. А ещё больше боюсь, что не разбужу, и всё останется как прежде. Так и стою на месте. Честное слово, дурак.

А ты вдруг открываешь глаза. Совсем для меня неожиданно. Погрузившись в свои мысли, я не заметил первых едва уловимых признаков твоего пробуждения, и ты наконец смогла застать меня врасплох. Смотришь на меня непонимающе, нахмурившись, но молчишь.

А я вроде бы осознаю, что нужно перестать изображать из себя идиота, поставить тебя, наконец, на ноги и хоть как-то объясниться, отшутиться или просто исчезнуть. Но я стою, и никакая земная сила не способна сейчас заставить меня хотя бы моргнуть. Это становится похожим на фарс. Мне нужно что-то сказать, но слова будто застряли в горле. И будет ещё хуже, если что-то скажешь ты.

Но ты вдруг улыбаешься, едва заметно, уголками губ, и снова кладёшь голову мне на плечо. Я не понимаю. Делаю неуверенный шаг в сторону входной двери и останавливаюсь снова. Принимаю решение, и, резко развернувшись, несу тебя наверх. Ты не сопротивляешься и даже не возражаешь, и я на секунду думаю, что ты снова заснула. Но в этот момент твои прохладные пальцы скользят по моей шее и зарываются в волосы на затылке.

Так странно видеть тебя в моей комнате. Ты только однажды была здесь, но мне не хочется вспоминать тот день больше никогда. Мне хочется думать, что ты здесь впервые. Я бережно опускаю тебя на кровать и пытаюсь отстраниться, но ты не хочешь меня отпускать и сжимаешь объятия сильнее. Мне остаётся только лечь рядом.

Кладу голову тебе на плечо и на миг закрываю глаза от удовольствия. А ты гладишь меня по волосам, медленно и почти неосознанно, как будто мыслями находишься где-то далеко отсюда. Мне хорошо. Несмотря на то, что всё это так странно и как-то не по настоящему.

Ты делаешь судорожный вдох, и я снова открываю глаза. Для меня несвойственно так глубоко чувствовать, и я не знаю, как себя вести. Было бы замечательно, если бы не пришлось вообще ничего делать, просто лежать так вдвоём в тишине до самого конца.

- Ты знаешь, мне его очень не хватает… - почему-то срывается у меня с губ.
- Мне тоже, - глухо отзываешься ты.

Я чувствую на своих щеках слёзы и не могу в это поверить. А ты прижимаешься ко мне сильнее и целуешь куда-то в макушку, как маленького ребёнка.

Как жаль, что всё это закончится.