Внимание! Для просмотра скрытого содержимого вам необходима регистрация
Священник тяжело вздохнул и обвел взглядом небольшую группу людей, которая пришла отдать последний долг усопшей. Смерть – это всегда трагедия, но когда она уносит жизнь молодой женщины, которая едва переступила порог тридцатилетия, это трагедия вдвойне. Его взгляд скользнул по темнокожей девушке, которая рыдала на груди молодого мужчины со словами «я должна была ее не пускать, я ведь видела, что произойдет что-то ужасное…», а потом остановился на убитом горем вдовце. Стройный, черноволосый и невероятно красивый мужчина выглядел так, словно вокруг него рухнул целый мир – лицо походило на застывшую маску, а льдисто-голубые глаза были пустыми. Он крепко держал за руку девочку лет девяти, но, казалось, даже не замечал этого, так же как и не замечал стоявших вокруг него людей. Когда первые комья земли ударились о крышку гроба, ни один мускул не дрогнул на его лице, лишь челюсти сжались еще плотнее. Невозможно было понять, о чем он думает и что чувствует, но в одном священник был прав – мир Деймона Сальваторе лежал в руинах.
- Ну, Деймон, не будь занудой, скажи мне, что ты загадал на день рождения?!
- Если я скажу, желание не сбудется.
- Это глупые суеверия. Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…
- Хорошо. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной вечно.
- Деймон, я…Вампир тряхнул головой, словно отгоняя горькие воспоминания. Они с Еленой не раз обсуждали этот вопрос, но она не готова была расстаться со своей человечностью так скоро. Они полагали, что у них еще полно времени. Тридцать один год, разве это возраст… Ему и сейчас казалось, что он просто видит дурной сон, что хлопнет дверь, и в гостиную войдет Елена, улыбаясь своей неповторимой улыбкой и оставляя за собой аромат, так любимых ею, вербеновых духов. И что не было того ужасного вечера, когда в дверь их дома позвонили полицейские и сообщили, что пьяный водитель выехал на встречную полосу и врезался в машину его жены. Его смертной жены. С той самой минуты Деймон проклинал всех – себя, за то, что не давал ей свою кровь, пусть даже и насильно; Бонни, которая не предупредила об опасности; врачей, которые не сумели спасти жизнь Елене. По старой привычке он начал топить горе в виски. Сколько прошло часов, дней, недель после смерти Елены, он не знал – вампир провел все это время в бессознательном состоянии, напиваясь до такой степени, что даже не было сил подняться в спальню. Да и не мог он там ночевать – в
их общей комнате, на
их кровати. Мысль, которая промелькнула у него на похоронах Елены и мучила все это время, снова начала настойчиво пульсировать в мозгу – все это можно прекратить, просто снять кольцо и выйти встречать рассвет, и тогда боль уйдет… Тем более что он был уверен – Елена ждет его на той стороне… С трудом приняв сидячее положение, Деймон огляделся вокруг – гостиная была погружена в полумрак, поскольку со дня похорон он ни разу не раздвигал тяжелые портьеры, не позволяя свету проникать в его обитель скорби; на антикварной мебели уже образовался толстый слой пыли, на полу валялись бутылки из-под виски. Он с трудом встал, натянул на себя куртку и, пошатываясь, направился к входной двери. Кольцо с лазуритом, которое он не снимал более века, осталось лежать на столике рядом с фотографией Елены.
- Пап!
Тихий окрик застал вампира уже у самого выхода и, медленно обернувшись, он увидел перед собой дочь – Роуз стояла перед ним босиком и крепко сжимала маленькие кулачки. Прерывисто вздохнув, Деймон на секунду прикрыл глаза, но голова по-прежнему была, как в тумане, и он не мог сфокусировать взгляд на маленькой фигурке.
- Завтра приедут Джереми с Бонни, снова поживешь у них, – отрывисто бросил вампир и опять повернулся к двери.
- Ты хочешь уйти, как мама… – тихо прошептала девочка. – Совсем уйти. Ты меня не любишь, правда?
- Роуз, не говори глупости и иди спать!
- Ты меня не любишь, – повторила Роуз. – Это потому что я не твоя дочь? И теперь, когда мамы нет, я тебе больше не нужна?
- Кто это тебе наговорил? – Деймон потрясенно уставился на девочку. Еще никогда он не трезвел так быстро и теперь опять впал в то состояние, когда готов был крушить все вокруг.
- Никто. Я слышала разговор тети Бонни и Кэролайн после похорон мамы. Бонни говорила, что хочет меня забрать, потому что ты не сможешь меня воспитывать, и что я родная дочь маме, но не тебе.
- И эта мерзавка сказала, что я тебя не люблю? – прорычал Деймон, мечтая свернуть шею и выскочке Беннет, и ее болтливой подруге.
- Нет… – Роуз замялась. – Я живу у Бонни и Джереми, ты не обращаешь на меня внимания, никуда со мной больше не ходишь, даже не разговариваешь со мной. И я подумала…
Деймон сглотнул и бессильно прислонился к двери, несколько раз ударив о нее затылком. Она была права – погрузившись в свое горе, лелея свою боль, он совершенно забыл про девочку. Даже не подумал, а каково ей потерять мать и терпеть равнодушие отца. С маленького личика на него смотрели глаза Елены, полные слез, и осознание того, что их причиной был он сам, разрывало душу.
- Рози, ты моя дочь, – Деймон опустился на колени и мягко взял девочку за плечи. – Я помню тот день, когда узнал, что ты у нас будешь; тот день, когда мама приехала с тобой домой; я помню твой первый шаг, первое слово, первую царапину. И никогда больше не смей говорить, что я тебя не люблю!
- Обещай, что ты не уйдешь, – всхлипывая, пролепетала девочка. – Пожалуйста!
Тяжело вздохнув, Деймон прислонился лбом к ее маленькому лобику. Желание выйти за дверь и покончить со своей, ставшей опять пустой, жизнью, было слишком сильным, но он понял, что не сможет этого сделать. Где бы не была Елена, она никогда не простит ему, что он отвернулся от их дочери. Он сам никогда себя не простит. Он не может уйти – не сейчас, когда так нужен Роуз.
- Обещаю, – хрипло выдохнул вампир и вздрогнул, когда тонкие руки крепко обхватили его за шею, и маленькое тельце затряслось от рыданий. Обняв дочь еще крепче, он нежно пригладил растрепавшиеся волосы и поднял ее на руки.
- Пойдем, простудишься еще, а потом Бонни сделает из меня барбекю, – криво ухмыльнулся Деймон.
Легко поднявшись по ступенькам, вампир вошел в детскую, в которой все еще витал запах Елены. Стиснув зубы, он опустил дочь на кровать и закутал ее в одеяло.
- Лежи спокойно, сейчас принесу тебе теплого молока.
- Пап, постой!
Роуз села в постели и протянула отцу руку – на раскрытой ладошке лежало его кольцо с лазуритом. Витиеватое ругательство чуть не слетело с губ вампира, но он вовремя сдержался и подозрительно посмотрел на девочку.
- Скоро рассвет, – спокойно встретила его взгляд Роуз, – а ты обещал…
- Но…
- Пап, я уже не маленькая, и не глухая, и пару раз даже спускалась в подвал. И я знаю, что ты… другой, – улыбнулась Роуз и заговорщицки прошептал, – но я никому-никому не скажу.
Деймон пробормотал что-то, фыркнул и вышел из комнаты девочки. Его взгляд снова остановился на фотографии жены – такой молодой, красивой, полной жизни. Сердце привычно сжалось от боли, но пустота в душе постепенно рассеивалась. Они все равно будут вместе, пусть для этого и потребуется больше времени, чем он думал.
- Ты только подожди, – прошептал вампир в пустоту и отправился в кухню за обещанным дочери молоком.
Впервые со дня смерти Елены он улыбался.
- Мы собрались в этот прекрасный день, чтобы связать узами брака два любящих сердца – Роуз Сальваторе и Брайана Мартинеса.Священник улыбнулся и обвел взглядом большую группу людей, которые собрались в саду за просторным особняком семьи Сальваторе в Далласе, чтобы отметить такое важное событие. Невеста была прекрасна – стройная фигурка в пене кружев и атласа, темные волосы, уложенные в замысловатую прическу и карие глаза, светящиеся от счастья. Неудивительно, что высокий крепкий парень не мог отвести от девушки влюбленных глаз, кружа ее в первом танце новобрачных, и с большой неохотой отступил в сторону, уступая свое место брату жены.
Брат… Деймон криво ухмыльнулся. Ему пришлось неоднократно переделывать документы и немного использовать свой дар внушения для того, чтобы у Роуз была нормальная жизнь. Да, они часто переезжали, но зато все эти годы были вместе. На его глазах очаровательный ребенок превратился в бунтующего подростка, а потом в красивую, уверенную в себе женщину. И ни разу за это время Деймон не пожалел о том, что 17 лет назад поддался на уговоры и слезы Роуз. Благодаря дочери, он получил то, о чем даже не смел мечтать – снова почувствовал себя простым человеком с земными заботами и проблемами, вроде тех, как собрать ребенка в школу или как отвадить от дома чересчур настырных поклонников хиппующего подростка. Сейчас он смотрел на эту красивую женщину, так похожую на мать, и не чувствовал боли – только нежность, и гордость от того, что справился. Он не подвел Елену.
- Пап? – тихо прошептала Роуз. – Все в порядке?
Деймон широко улыбнулся и приложил палец к ее губам. Девушка перестала называть его отцом с тех пор, как ей исполнилось 14 лет, и он постепенно привык. Но сейчас это милое словечко неожиданной лаской согрело душу.
- Шшшш, – вампир прижал к своей груди темноволосую головку и ласково поцеловал ее в макушку. – Мама бы тобой так гордилась. И я горжусь.
Оркестр закончил песню и начал играть следующую, а они так и стояли посередине танцевальной беседки, крепко обнявшись. Отец и дочь… и легкий ветерок с едва уловимым запахом вербены…
Он продержался еще два с половиной года, – пока Роуз не родила симпатичного мальчугана, названного в честь "дяди", пока не убедился, что Брайан именно тот человек, который нужен его дочери, который умеет любить так же, как он сам – преданно, верно, до последнего вздоха. А потом понял, что пора уходить. Он сделал здесь все, что должен был, и слишком долго заставил Елену ждать. Почему он так верил в то, что обязательно встретится с женой по ту сторону жизни, Деймон не мог сказать – он просто верил. Всякие юридические тонкости, вроде составления завещания и написания прощальных писем, заняли пару месяцев, и теперь вампир был абсолютно спокоен. Роуз с Брайаном отправились в отпуск, он сам подарил им путевку на Карибы, Бонни с Джереми были в Мистик Фоллз, Стефан загулял в Вегасе, Аларик на очередных раскопках – никто не помешает ему.
Снимать кольцо и сгорать заживо было слишком больно, он уже пробовал однажды, а Деймон не был мазохистом – он просто хотел спокойно уйти. Глядя на аккуратно выструганный кол, вампир усмехнулся, поднес его к груди и… внезапно оказался на полу. Сверху вниз на него смотрели потемневшие от ярости глаза младшего брата.
- А теперь скажи мне, какого черта ты задумал?! – прошипел Стефан сквозь сжатые зубы и еще сильнее прижал Деймона к полу, выбивая из его руки кол.
- Отстань, Стеф, – спокойно отозвался старший вампир. – Так надо…
- Надо кому? Роуз? Мне? Аларику? Джереми? – Сальваторе-младший все повышал и повышал голос, пока не сорвался на крик. – Ты эгоист чертов!
- Это нужно мне, братишка, – устало выдохнул Деймон и с легкостью откинул от себя Стефана. Подойдя к широкому окну, он продолжил, не глядя на брата. – Я и так задержался здесь. Я должен был уйти следом за ней еще тогда. Но не смог. Я не жалею ни о чем, правда – я прожил за эти годы целую жизнь, но я устал, Стефан. И мне больно. Знаешь, что такое жить с сердцем, разорванным напополам? Одна половина желает остаться здесь, рядом с тобой, Роуз, Деймоном, другая рвется к Елене.
- Ты с ума сошел! – Стефан положил руку на плечо старшего брата, разворачивая его лицом к себе. – Ты что, вбил себе в голову, что если умрешь, то снова увидишь ее? Так не бывает, Деймон.
- Может быть, но я знаю, что обрету покой. Разве я многого хочу, Стеф? Разве я его не заслужил?
Младший вампир глубоко вздохнул и прислонился лбом к оконному стеклу, понимая, что это конец, – он не сможет удерживать брата от попыток самоубийства вечно. Стефан лучше других знал, каким упрямым он может быть. Краем глаза младший Сальваторе увидел, как Деймон поднял кол и теперь разглядывал его со странной улыбкой.
- Да, это не так легко сделать, как кажется, особенно при свидетелях, – кривая улыбка скользнула по губам вампира. – Уходи, Стеф.
- Черт бы тебя побрал! – выдохнул Стефан, вырывая из рук брата кол. Он знал, что должен это сделать. Когда-то он заставил Деймона жить, потому что боялся остаться один, потому что любил его. Он и сейчас его любит, поэтому должен заставить себя отпустить его. Потемневшие от боли зеленые глаза встретились с небесно-голубыми, в глубине которых промелькнуло понимание и благодарность.
- Все как раньше, да? – печально улыбнулся Деймон. – Братья Сальваторе – лучшие друзья.
- Я люблю тебя, брат. Передавай Елене привет.
Резкое движение руки младшего вампира, и кол пробил сердце. Стефан едва успел подхватить падающего брата и опустился вместе с ним на пол. Сжимая в объятиях тело Деймона, он смотрел, как под идеально белой кожей лица пробегают сеточки вен, и она постепенно сереет. Вампир не замечал, что тело сотрясается от беззвучных рыданий, что шепчет непонятные и никому уже ненужные извинения и слова любви. Его сердце теперь тоже разрывалось напополам.
- Нуууу, здесь не так уж и плохо… Хотя слишком тихо, и виски приходится по углам прятать…
- Ты неблагодарная свинья! Я почти 20 лет потратила на то, чтобы убедить всех, что место вампира не обязательно в аду, а у тебя теперь руки чешутся все испортить! Из-за тебя нас отсюда выкинут, вот увидишь!
- Оу, мы будем прям как Адам и Ева, еще бы убедить тебя снять этот сарафан и ограничиться одним лишь фиговым листочком… Я могу подать пример!
- Знаешь, твою задницу сейчас спасает от пинка только то, что у тебя сегодня день рождения, а моя совесть – понятие, которое тебе совершенно не знакомо, – не позволяет мне портить настроение имениннику. Кстати, ты так и не сказал, какой хочешь подарок?
- Кроме тебя в одеянии из фиговых листочков?
- Деймон!!!
- У меня есть все, Елена. Самый ценный подарок, который я получил в своей жизни и нежизни – это ты. И потом, мое главное желание уже исполнилось – ты будешь рядом со мной вечно.
- Я влипла, да?
- Да, любовь моя, ты влипла…Внимание! Для просмотра скрытого содержимого вам необходима регистрация
1 2
