Часть 1. История, которую рассказывает нам Елена.

12 лет прошло с тех пор, как мы покончили с Клаусом. Эта история закончилась, оставив меня один на один с моей жизнью. Стефан погиб, защищая меня. В тот момент, что-то во мне оборвалось, потом ещё год было очень больно. Потом уже не так, я поняла, что не смогла бы ему отдать себя целиком и полностью. Понять это мне помог его брат. Деймон… Как много теперь с ним связано. Он один понимал боль моей потери, он страдал, кажется, даже больше, чем я.
Ровно через год после той ужасной ночи, мы встретились с ним снова. Весь год, я не знала где он, что с ним случилось после этого. И вот, придя на то самое место, оплакивая его брата, я увидела его. Радость и облегчение заполнили моё сердце, я готова была броситься ему на шею, но его глаза… Они были пустыми. На тот момент, он ещё не заметил меня. Он стал слабее, он не почувствовал, что я стою за деревьями, наблюдая за ним, не услышал моего дыхания, не услышал бешено колотящегося сердца… На него было больно смотреть, но что эта боль была по сравнению с той, что испытывал он. Вечно пытающийся помешать своему брату, испортить его жизнь, всего несколько месяцев до гибели Стефана он смог быть ему по-настоящему братом. Братом, который понимал и поддерживал.
Помню, как сейчас, я тихо вышла из своего прикрытия, и, стараясь не нарушить его покой, пошла по направлению к нему. Он поднял глаза, и медленно повернулся ко мне. Казалось, что он надеялся увидеть кого-то другого. Стефан. Стефан, ты так нужен ему! Моё сердце сжалось, когда вместо привычной улыбки, Деймон просто кивнув, опустил взгляд. Этот жест придал мне немного уверенности, и я направилась к нему уже быстрее. Подойдя, я просто обняла его, положив голову ему на плечо, он же так и стоял, опустив голову. Тогда, я, кажется, в первый раз увидела его слёзы, и поняла, мы должны вместе пережить эту потерю.
Следующие два года были сложными, но мы были вместе, мы пытались выбраться из этого озера боли и страха, чтобы жить дальше, жить без Стефана. Мы помогали друг другу, я чувствовала ответственность за состояние Деймона, он, кажется, чувствовал то же самое по отношению ко мне. Мы просто проводили время вместе, не всегда даже говорили, чаще молчали об одном и том же, о том, как нам его не хватает, как мы скучаем. Иногда мы тихонько напивались, сидя в гостиной нового дома. Деймон так и не смог вернуться в особняк Сальваторе, слишком многое там напоминало о брате.
После двух лет отчаянных попыток смириться, было понятно, что этого не произойдёт, но дни, которые я проводила без Деймона, казались мне невыносимыми, серыми, и ещё более угнетающими. Мы стали чаще бывать среди людей, уже не так часто сидели вдвоём в полной тишине, стали больше разговаривать. И ко мне пришло внезапное понимание того, что этот человек (или всё-таки вампир) стал для меня чем-то большим, чем просто попытка справиться с болью, большим, чем просто друг.
В день моего рождения, я встретила Деймона на крыльце своего дома. Он улыбался, придерживая букет хризантем. Мой двадцать первый день рождения был незабываемым. Я провела его с человеком, который смог возродить во мне ту улыбающуюся девушку, которой я была, кажется, совсем недавно.
Ещё три года, мы были самой счастливой парой в Мистик-Фолз. Каждый день мы просто были счастливы. Счастливы для того, кто пожертвовал своей жизнью ради нас. Счастливы просто друг для друга. В моём сердце поселилась всепоглощающая любовь, весной я находила цветы у своих дверей, в почтовом ящике, на окне. Он же обнаруживал меня в разное время суток в своём доме… Но этот день неминуемо приближался. И я понимала уже тогда, что не смогу сделать этого, не смогу стать вампиром, даже ради него… В мой двадцать четвёртый день рождения, Деймон пришёл ко мне только поздно вечером. Просто запрыгнув ко мне на подоконник, и постучав в окно. Я его впустила, сразу заметив на его лице волнение. Я понимала, что этот день пришел, что именно сегодня всё решится… И всё решилось. Деймон протянул мне бархатную коробочку, попросив стать его женой-вампиром. Боль, которая так долго не хотела выходить наружу, выплеснулась с полной силой, упав на колени, я заплакала. Он понял всё без слов. Я не могла покинуть свою семью, не могла так предать своих родных и друзей. Он ушёл, не говоря ни слова. В этот момент мой мир рухнул, я готова была кричать, и я кричала, боль от потери была почти физической, я чувствовала, как, вместе с ним, от меня уходит и моё сердце. Но я ошибалась, моё сердце просто сбилось с ритма, с нашего общего с ним ритма.
Вот уже шесть лет я просто существую, мало ем, мало сплю, много работаю, почти не вижусь со своими друзьями. Но у меня появился друг. Через пару лет после этого случая, я подобрала на улице маленького чёрного котёнка с голубыми глазами. Он дарит мне тепло, которого мне так недоставало всё это время, спит на соседней подушке, когда я прихожу с работы, он встречает меня у дверей. Конечно, сейчас это уже не тот маленький котёнок, который прятался от машин на обочине, когда я забрала его к себе домой, накормила и отогрела. Сейчас это уже полноправный хозяин моего дома, который может разлечься на диване, или забраться на окно, чтобы наблюдать за прохожими. Ко мне всё чаще стал заходить брат, он волнуется, что со мной что-то не так. Неужели так заметно? Прошло уже почти шесть лет, как со мной «что-то не так». Но, по его мнению, я стала бледнее, и правда, у меня часто темнеет в глазах и кружится голова, я потеряла уже около четырёх килограмм. Джер настоял на том, чтобы я сходила к врачу, и мне пришлось это сделать, под присмотром своего младшего брата. Даже смешно, мой брат, которого я так опекала, теперь опекает меня.
Когда мы пришли к врачу, он сразу заметил мою бледность. Измерив уровень сахара, давление, температуру и прочее, он отправил меня на анализы. Конечно, первой его догадкой было то, что я помешана на диетах, чтобы сохранить свою фигуру. Ах, если бы он знал, как мне плевать на всё, что со мной происходит. Сразу от врача я отправляюсь в соседний кабинет, в моей голове мелькают мысли о том, что же они там найдут. Доктор не думает, что это что-то серьёзное, а жаль… Подозрение на анемию, а это лечится…

Часть 2. Вирус. Мысли Елены Гилберт.

Я иду сдавать кровь, опять... Я полюбила эту процедуру. Со мной что-то происходит, я даже не могу нормально есть.
Вот я захожу в кабинет, сажусь на стул рядом с окном и смотрю на зелёную лужайку. Я не могу смотреть, как мою кожу протыкает игла, сжимаю зубы.
Поворачиваюсь, наполняется первая баночка, они думают, что я такая бледная из-за анемии – ха и ещё раз ха. Дураки. А вторую зачем? Обычно хватало одной…

Забирают вторую баночку, частичку меня… мою кровь. Она прошла через мою голову, где хранятся все мысли о тебе, через моё сердце, где уже так давно живёшь ты, а сейчас эта кровь была в руках, которые так скучают, которые так хорошо помнят прикосновения твоих губ и рук, твою нежную кожу и шёлк волос…

Как было бы хорошо, если бы врачи обнаружили тебя в моей крови. Ведь кровь – это часть меня, а я пропитана тобой, как губка бывает пропитана водой (хоть выжимай). Может они признают тебя очень опасным, неопознанным вирусом. Они должны изучить мой вирус, вирус под названием – Деймон Сальваторе. Придумать лекарство и вылечить меня, чтобы мои мысли не были заняты тобой, чтобы ты освободил моё сердце, чтобы мои руки забыли твои и ждали других тёплых рук.

Но, конечно, никто не найдёт тебя во мне, потому что только я знаю об этом невыносимом вирусе. Никто так и не узнает причины моей бледности, несобранности и перепадов настроения.

Причина – ты… Вирус, болезнь. Ты – моя печаль, моё помешательство, моя зависимость. Деймон…


P.S: Да, вот такая история, Елена не захотела превращаться из-за каких-то собственных соображений. Возможно, Деймон наблюдал за ней всё это время, никто не знает. Да, он ушёл. Он СМОГ так сделать.