Странные ощущения

Прохладный ветерок развевает мои волосы, а кожа плавится под жаркими лучами солнца. Кажется, что я уже отдыхаю здесь примерно недели две, если судить по цвету моего загара - моя кожа стала почти шоколадного цвета. Так как Кэтрин родилась в Болгарии, у меня есть болгарские корни и поэтому такой оттенок кожи мне безумно идет! Особенно, когда по вечерам я одеваю легкие льняные белые платьица или белые купальники, выгодно оттеняющие мой загар. Я ловлю множество взглядов на себе, но только один из них заставляет меня улыбаться - взгляд Стефана. Я провела с ним в этом райском месте всего каких-то три дня, а уже не представляю другой жизни! Солнце, море, пляж, тепый песок, его нежные прикосновения и влюбленные глаза - все, что мне нужно, чтобы чувствовать себя счастливой.

Однако, как известно, счастье никогда не бывает полным и долгим. И наш со Стефаном отдых не стал исключением, к сожалению. Точнее, это вовсе не наш с ним отдых, а поездка на Гавайи, выигранная одной очаровательной блондинкой с молочной кожей, сейчас, правда, красивого золотистого оттенка, который ей очень шел, с ярко-зелеными глазами и с потрясающей женственной фигурой, от которой за километр веяло сексуальностью. Это создание не только умело отводить от меня на себя все мужские взгляды (даже Стефана, но редко), но и было, к удивлению, поистине ангельским существом! Ее характер был милым, покладистым, понимающим, но она не позволяла обтирать об себя ноги, имея собственную точку зрения в любом вопросе. Умна, талантлива, музыкальна, красива - одна из тех, кого называют исключением из общества "тупых барби". А еще ее звали Мелисса. Да, действительно, имя просто ангельское, как и сама девушка. И, естественно, она влюблена. По уши. Кстати, уже можно догадаться, в кого именно. Деймон поразительно менялся рядом с ней! От того едкого, дерзкого и циничного дьявола, которго я знала, не оставалось и следа! С того момента, как Мелисса принесла нам четыре выигранных билета на Гавайи и предложила слетать отдохнуть парами, он стал совершенно иным.

Деймон вел себя с ней необычаянно мило, обходительно, ласково и учтиво. Его галантности не было предела, а восторженность и мягкость так и лились водопадом из его голубых глаз. Самое главное, она не была под внушением и знала, что он вампир, что Стефан вампир, что я двойник их бывшей возлюбленной, сделавшей их вампирами... И она не боялась, не кричала, не избегала... Она просто приняла это. Просто приняла! Она знает, что Деймон убивал, убивает и будет убивать, что при желании он очень легко и просто может убить ее, но она не сбежала от нас, а наоборот, только сильнее привязалась. В чем секрет? Что за тайна? Или она действительно ангел?
- Боже, какой прекрасный день сегодня! - пропел мелодичный голосок рядом со мной. Вздрогнув от ее неожиданного появления, я повернула голову, стараясь приветливо улыбнуться, и посмотрела на свою соседку. Да, чего у нее не отнять, так это красоты. Природной, чистой красоты, ведь я ни разу не видела, чтобы она красилась, кроме как иногда наносила на свои губки прозрачный блеск и все.
- Ты точно также говорила и вчера, и позавчера, - проскандировала я. Еще одна ее раздражающая черта - выдающийся оптимизм.
- А чему тут можно огорчаться, Елена? Солнце, тепло и любимый рядом, что может быть лучше? - воззрилась она на меня своими изумрудными глазками.
- Тебя правда не волнует, что он убийца и вообще сверхъестественное существо? - снова задала я провокационный вопрос, но она приняла его со свойственным ей одной равнодушием.
- А тебя? Стефан ведь брат Деймона. Тоже самое можно сказать и о нем, Елена, - просто улыбнулась она, говоря потише, чтобы нас не услышал бармен, занимающийся коктейлем для Мелиссы. Ананас и молоко - мне нравится ее выбор коктейля.
- Стефан не такой, как Деймон. Они совершенно разные, - сразу парировала я. Девушка лишь умехнулась.
- Ты намекаешь на образ жизни? Елена, я может и плохо знаю Стефана, но хорошо знаю всю историю жизни Деймона и в том числе все, что было после их обращения. Поверь мне, у каждого из них были свои причины убивать. Я не говорю про Стефана, но не уверена, что он всегда воздерживался от убийств, - ответилва она, поставив меня в тупик. Да, она не знала историю Стефана, но я то знала. Я знала, что он убивал. Убивал ради удовольствия и только, и это продолжалось довольно долгое время... Но сейчас-то он остановился! Он стал другим, он понял свои ошибки и исправлися, а Деймон - нет. Ему до сих пор ничего не стоит убить человека, не важно кого! И это опасно.
- Я знаю, что ты осуждаешь Деймона и понимаю, что каждый имеет право на собственное мнение, поэтому не пытаюсь переделать твою точку зрения, но попытайся понять, что у Деймона тоже все далеко не так просто, как кажется на первый взгляд. Ты знаешь историю Стефана, а я знаю историю Деймона. В каждой из этих историй есть много крови, лжи, боли, предательства и слез. Важно то, как мы относимся к ним, а не что они делали до этого, Елена. Ты ведь умная девушка и должна это понимать, ведь так? Представь на минуту, что Деймон не такое чудовище, каким кажется. Представь, что он жертва обстоятельств и попытайся узнать эти обстоятельства. Я так и сделала, когда хотела уйти. Поверь, все становится гораздо понятнее, когда ты знаешь правду из уст того, кто это пережил, - пропела девушка, оставив неоспоримые противоречия в моем сознании. Я и сама знаю, что Деймон не чудовище. Да, он был им, но не сейчас. Я лишь знаю, что он до сих пор может убить, не задумываясь, если того требуют обстоятельства. Обстоятельства... Боже, ну зачем я полезла в этот разговор?
- Давай больше не поднимать эту тему, хорошо? - предложила Мелисса. - Мне неприятно говорить о том времени, когда Деймону было больно и тяжело. Он с этим справился, и я рада этому. Поэтому давай просто отдыхать с нашими парнями, договорились?
Я кивнула. Она была права. Бармен отдал ей коктейль, который она с наслаждением отпила. Молочный ананасовый коктейль в такую жару творит чудеса и мне даже захотелось поменять свой махито на такой же напиток, но я удержалась. Минут десять мы просидели в молчании, наслаждаясь вкусом коктейлей, но когда я захотела расспорсить ее о предстоящем походе на пляж, оно внезапно будто бы засветилась. Конечно, в переносном смысле, но в один миг она моментально выпрямилась, улыбка осветила ее итак прекрасное лицо, в глазах воцарилось сияние, она становилась все красивее. Я знала только одну причину столь резкой перемены в ней - к нам шел Деймон. Почему-то такая ее реакция на него меня раздражала и, незаметно для себя, я тоже выпрямилась, откинув волосы назад, стала нервно теребить трубочку от коктейля.
- Привет, милая, - послышался до боли знакомый голос, но обращался он явно не ко мне. Мелисса засияла еще ярче, и краем глаза я заметила, как сильная рука обняла ее сзади, притянув к широкой груди, обтянутой белой футболкой. Деймон поцеловал ее в макушку, а она откинулась назад, прижимаясь к нему.
- Как дела? - прощебетала она таким голоском, что мне захотелось прочистить ей горло. Да что такое? Я никогда и ни в чьем обществе не чувствовала себя так скованно и нерешительно, как рядом с этими двумя. Почему мне хочется воззвать к чести Деймона и обратить его внимание на себя?
- А, вот ты где! Я везде тебя искал, - послышался сзади родной голос. Слава богу! Стефан - мое спасение! Резко развернувшись, я сразу оказалась нос к носу с любимым и, не медля ни секунды, поцеловала его с нескрываемой нежностью, наслаждаясь тем, как его руки обвили мою талию, прижимая меня ближе к нему, как его губы мягко отвечали на мои ласки, как его запах обволакивал меня с каждым мгновением все сильнее. Теперь я ощущала себя королевой ситуации, наслаждаясь тем, что сейчас те двое чувствуют себя не на свем месте, а не я.
Однако когда я оторвалась от Стефана, то обнаружила, что Деймон и Мелисса вовсе не замечают нас, выбирая коктейль первому и болтая о каком-то пустяке, связанном с загаром. Волна раздражения и злости накатила, скрыв под собой почти все мое сознание. Неужели одна я чувствую себя так...плохо, когда они вместе?

Скалистый прибой

- Елена, Стефан, вы же пойдете с нами на пляж?! - требовательно воскликнула Мелисса, когда мы со Стефаном, взявшись за руки, присоединились к голубкам, заказавшим Деймону...минералку? Видимо, алкоголя, удовлетворяющего его потребности, в этом кафе не было. Стефан ничего не хотел, и поэтому я снова начала медленно потягивать свой мохито, в котором растаял уже почти весь лед.
- Думаю, что Елене уже не нужно загарать, - галантно ответил Стефан, поглаживая мою тыльную сторону ладони большим пальцем своей руки.
- А кто говорит про загарать? - возмутилась девушка. - Мы с Деймоном будем заниматься серфингом, а вы можете тренироваться вместе с нами!
Боже, откуда в ней столько энергии? Хотя подождите, что она там сказала?
- Деймон, ты умеешь заниматься серфингом? - удивилась я, подняв на него глаза. Тот довольно ухмыльнулся, повернувшись ко мне, одновременно обняв Мелиссу за плечи.
- Естественно. Надо же мне было сохранять фигуру, да и воду я люблю, - промурлыкал он. - Но не думаю, Елена, что тебе понравится этот вид спорта, - нахмурился он.
- Это почему же? - удивилась я, подметив для себя, что замечаю каждое его движение.
- Ну просто это экстрим. Знаешь, чувство, что сердце сейчас остановится, ветер и свист в ушах, волны, стремящиеся накрыть тебя собой и утопить в морской пучине, холодный ветер, бьющй прямо в лицо...- он мечтательно закрыл глаза, а у меня по спине пробежал холодок от его слов.
- Отлично, давно хотела испытать что-то подобное! Мы идем, - бодро и решительно ответила я, сжав руку Стефана. Деймон неспеша открыл глаза, а в его взгляде можно было прочитать: "Я знал, что ты попадешься."

Оказывается, чтобы попасть в зону серфинга, надо пройти пару километров через лес, окружающий половину пляжа. В зоне отдыха заниматься серфингом было нельзя просто потому, что можно было нечаянно задеть доской какого-нибудь отдыхающего.
Деймон с Мелиссой шли впереди, держась за руки, и девушка постоянно негромко посмеивалась над какими-то явно забавными шутками старшего Сальваторе. Сплетя наши со Стефаном пальцы и прижимаясь к нему, как можно сильнее, чтобы заполнить его любовью те непонятные чувства, вызываемые идущей впереди парочкой, я оглядываюсь по сторонам, поражаясь живым зеленым светом деревьев и травы, такой мягкой, что я даже согласилась пройтись босиком, хотя обычно одевала шлепанцы. Прогулка не успела нас утомить, и мы весьма быстро пришли в зону серфингистов. Она была...поразительно красивой!
Горные утесы, скалы, теплый песок, огромные волны и пещеры - я даже не знала, что на Гавайях можно увидеть такое чудо! Как ни странно, но народу здесь было не очень много, видимо, потому что сегодня в городе намечался какой-то традиционный концерт, и многие готовились к нему. Тем не менее, досок здесь было достаточно и места тоже, так что отсутствие большей части серфингистов даже радовало.
Мы подошли к стенду с эластичными костюмами, выбирая подходящий, каждый для себя. Здесь море было ограждено скалами почти со всех сторон, позволяя воде только изредка меняться с океанской и почти не пропуская теплое течение, поэтому вода здесь была прохладной и, чтобы не простыть, необхдим был костюм. Наконец, я выбрала себе ярко-оранжевый - самый яркий из всех. Сама не зная почему, но хотелось выделиться. Стефан выбрал себе зеленый. Надо сказать, что он ему очень даже шел, подчеркивая его глаза, цвета весенней травы. Он помог мне застегнуть мой костюм, предварительно нежно чмокнув в плечо. Я сначала вздрогула от неожиданности, но потом сразу улыбнулась, глядя на стоящего сзади любимого. Однако наша идилия продлилась недолго, так как я увидела за его спиной ту парочку и больше не смогла отвести от них взгляда: Мелисса выбрала ало-красный костюм, цвет которого ей очень шел, девушка смеялась и застегивала костюм Деймона, лицо которого освещала еще более радостная улыбка. Когда блондинка справилась со своим заданием, Деймон резко развернулся к ней, притягивая ее к себе за плечи и...жадно целуя.
В моем горле, откуда ни возьмись, появился комок, не позволяющий мне ни сглотнуть, ни сказать что либо. Я просто стояла и пялилась на этих двоих, не понимая, почему у меня нет сил оторваться от созерцания этой картины и молясь, чтобы Стефан не видел моей реакции. Через несколько минут Деймон отпустил девушку и, казалось бы, собрался отойти, но вдруг подхватил ее на руки и, внезапно оказавшись в воде, легко кинул ее в воду, прерывая совершенно неубедительные, смеющиеся протесты девушки. Бросок был легим и мягким - она не повредила бы себе ничего. Перед тем, как Мелисса вынырнула и стала вытирать с лица воду, отжимая волосы, Деймон нырнул, скрываясь в воде от нее. Девушка-ангел начала оборачиваться вокруг своей оси, ища его и говоря, что это не смешно, хотя ее голос и лицо говорили совершенно об обратном. Когда она, делая вид, что обиделась, побежала к берегу, Деймон на миг вынырнул из воды, обхватывая ее грудную клетку своими руками и, погружаясь в воду уже вместе с блондинкой.
Их веселье было таким детским и позитивным, что я просто не могла оторваться от них, смотря не отрываясь на их игры. Чувствуя на своих плечах руки Стефана, а на макушке - его дыхание, я молилась, чтобы он думал, что я любуюсь природой, ведь отсюда открывался чудесный вид на подводную пещеру, постоянно омывающуюся волнами. К счастью, волны шли вдоль нее, а не к ней, так что для серфингистов опасности не было.
- Ну что, детишки, будем кататься или так и продолжете стоять здесь? - послышался незнакомый голос. Вернее, знакомый, но не знакомый. Я посмотрела на берег и увидела выходящих из воды влюбленных. Волосы Мелиссы ниспадали на ее плечи мокрыми локонами, ведь были волнистыми от природы, а красный костюм выгодно оттенял ее загорелый цвет кожи и придавал ей еще больше женственности, даже в таком одеянии, как костюм для серфинга. А Деймон... Его голос был таким мальчишеским и задорным, что сначала показался мне не знакомым. Глаза парня сияли искренним весельем, а улыбка - задорством, волосы иссиня-черного цвета были мокры и растрепаны, придавая ему еще больше очарования. Капельки воды блестели в его волосах, словно маленькие бриллианты. Наконец, я заметила, какого цвета костюм он выбрал - фиолетового. Никогда не видела мужчину, которому бы так шел столь своеобразный цвет, как фиолетовый. Помню, как Стефан однажды одел фиолетовую рубашку и, сказать честно, в тот день я поняла, что далеко не все вещи ему идут, но естественно, не сказада ему об этом, сделав очередной комплимент его внешности. А вот Деймон... я до сих пор не привыкла к тому, что каждый день вижу его в белом, а не в черном, хотя было бы странным, если бы на Гавайях он ходил в черных джинсах, ботинках и черной же рубашке, но Деймон в белом... Чего скрывать, белоснежный цвет шел ему куда больше черного, хотя может быть, я так думала только потому, что привыкла к нему, вечно носящему черное и перемены оценивала, как что-то совершенно необычное. Вобщем, сегодня я узнала, что Деймону безумно идет быть мокрым и фиолетовым.
- Мы то уже давно готовы, просто ждали, когда некие ребятишки наплескаются в воде и снова станут взрослыми, - в тон ему ответила я, дерзко всматриваясь в его глаза цвета того прозрачно-голубого моря, из которого он только что вышел. Деймон ухмыльнулся и повел Мелиссу, ну и нас со Стефаном к доскам.
- А разве здесь не надо платить за их использование? - не удержалась от восклицанния я и по взгляду блондинки поняла, что не одну меня это интересует.
- Нет, милая, здесь курорт, а это территория серфингистов, обучающих тех, кто хочет научиться кататься на серфе, поэтому доски для первоклашек бесплатны, - ответил Деймон, внимательно выбирая доску для Мелиссы. Я хмыкнула, наблюдая за тем, как Стефан подбирает доску для меня.
- Для первоклашек? А кто говорил, что умеет кататься?
- Елена, если бы ты была более внимательной, то заметила бы, что доски для нас со Стефаном уже подобраны и стоят вооон там, - показал он в противоположную сторону, к скалам. Действительно, в тон их костюмам, возле одной особенно острой скалы, лежали две доски: фиолетовая и зеленая.
- Да, Елена, чувствую, что сегодня мы с тобой подвергнемся самым, что ни на есть мукам обучения катания на серфе. " Невнимательные первоклашки" - это только начало, как я понимаю, - с улыбкой проговорила "ангел", становясь рядом со мной. Я утвердительно хмыкнула, одаривая улыбкой Стефана, выбравшего для меня очень даже симпатичную доску оранжевого цвета, как раз под мой костюм.
- Нет, любимая, ты получишь снисхождение, а вот Гилберт, если будет такой рассеянной и дальше, то Стефану придется покупать ей Йодомарин, чтобы улучшить работу мозга, - проворковал Деймон, приближаясь к нам с красной доской в руках.
Решив проигнорировать его выпады, я лишь протянула руку подошедшему Стефану, радуясь тому, как он с укоризной посмотрел на брата.
- Деймон, угомони свой гонор. Я уверен, что у Елены и Мелиссы все получится просто замечательно, - заметил он, а я гордо подняла подбородок. Какой же Стефан все-таки хороший. Вместо того, чтобы нападать с оскорбительными шуточками на девушку своего брата, он старается разгладить обстановку, при этом не задевая никого сам.
- Мой справедливый рыцарь, - промурлыкала я, сладко целуя его губы. Поцелуй продолжался не дольше двадцати секунд, а потом мы были прерваны насмешливым покашливанием со стороны.
- Может, все таки серфингом займемся? - давясь от смеха спросил Деймон. Я прищурилась, что тут вообще смешного? Если только он не над своим поведением смеется...

- Ура! Ура! Ура! У меня получилось! - визжала подплывающая к нам Мелисса.
- Я знал, что у тебя получится, - просто сказал Деймон, целуя мокрую, но счастливую девушку. По правде говоря, никто из нас не сомневался, что у нее все получится. Не могло не получится. Мелисса вела себя так уверенно и спокойно, стоя на доске, что казалось, будто бы она специально рождена для этого, а это ее очередной показательный номер, но никак не первая попытка. Однако уличить девушку во лжи просто язык не поворачивался, так как ее детскую радость невозможно было описать словами всех языков мира. Я понимала, откуда у нее была такая уверенность в себе, скорее стремление - Деймон так аккуратно и бережно помогал ей встать на доску, показывая правльные движения и рассказывая, что делать, если она начнет падать не в тот момент, а что, когда она должна будет спрыгнуть с доски в воду и так далее. Его голос напоминал не лекцию тренера, а заботливую речь старшего брата, успокаивающего свою маленькую сестренку. Боже, как же я надеялась, что Стефан будет вести себя также...
- Ну что, готова? - спросил мой "тренер".
- Как и всегда, - с улыбкой ответила я, хотя внутри все сжалось в комок - я совершенно не хотела проделывать этот трюк, ни за что! Однако ироничная усмешка Деймона, направленная на меня, и Мелисса, спрятанная в его объятиях, подбадривающая меня взглядом, сделали свое дело, и я с готовностью залезла на тоненький кусок пластика, называемый моей доской.
- Так, ноги держи так, будто собираешься стартовать на бегах, то есть очень широко, постоянно опираясь на левую, когда начнешь спускаться по волне, - от этого выражения у меня чуть не сорвался жалобный стон. - Когда только начнешь подниматься, попытайся распределить весь свой вес равномерно, чуть согнув колени, поняла? Не налягай на левую ногу в начале, потому что тогда доска может под твоим давлением передом уйти под воду, а сзади врезаться тебе в спину. Когда будешь плыть под волной, пригни спину и разведи руки чуть в стороны, чтобы сохранить равновесие, - продолжал Стефан, а я все больше боялась, потому что понимала, что все его слова порсто вылетают из моих ушей. Когда он спросил, все ли я запоминла, я, естественно, кивнула, потому что не хотелось давать Деймону повод вновь издеваться надо мной. Хотелось показать себя сильной и волевой, как Мелисса.
В ногах поселилась дрожь, мешающая мне сосредоточиться на главном - равновесие. Удержаться на доске еще можно, но вот плыть на ней, сохраняя все то же равновесие, нелегко. Очень нелегко. Считая до двадцати, чтобы успокоиться, я поняла, что пропустила самый важный момент подготовки - приход волны. Она была очень и очень большой, на мгновение перекрыв видимость мне и тем, кто наблюдал за мной, оставшись сзади в воде. Я немного наклонилась, стараясь не слишком сильно упираться в передний край доски, но и не соскальзывать с нее. Волна все же настигла меня внезапно, подкинув в воздух на какую-то долю секунды. Испугавшись, я все-таки каким-то чудом смогла удержаться на ней, расправив руки, одна из которых ушла сквозь воду в стенку волны, а вторая ощущала брызги пены на себе. Я чувствовала, что держусь, держусь уверенно, хоть ноги до сих пор дрожали. Пересилив страх и распахнув глаза, я обнаружила, что меня окружает голубая морская воронка, образовавшаяся волной. Боже, как это было красиво! Ветер дул в лицо, но не доставлял неудобства, запах моря дурманил сознание, а ощущение скорости, свободы, легкости и экстрима захватывали, манили, хотелось, чтобы это продолжалось вечно! Теперь я поняла, почему Мелисса был так счастлива - это неописуемо и неповторимо прекрасно. Мне стало ясно, что когда Деймон описывал это - он не лгал.
Однако что-то все-таки пошло не так, потому что я перестала чувствовать, что управляю доской. Да, я все еще стояла на ней, но потеряла позицию, забыв о весе и контроле. Я пошатнулась, чувствуя, как доска начинает уходить под воду, наклоняясь в бок, в сторону острой скалы, вдоль которой я скоро буду проплывать. Выровняв пластик, я было уже успокоилась, как почувствовала, что мои ноги настолько сильно дрожат, что снова теряют контроль. Я переступала по доске, стараясь уже не сохранить равновесие, держась на воде, а элементарно не упасть. Доска начала выплывать из-под меня с дикой скоростью, и я, чувствуя, как падаю назад , скользя по гладкой мокрой поверхности, закричала от страха. Доска уплыла в неизвестном мне направлении, а я в ту же секунду почувствовала, как моя голова, а затем и тело погружаются в холодную здесь воду. И все бы ничего, если бы не водоворот волны, затягивающий меня все сильнее, все глубже, не давая возможности выплыть. Будто носос закачивал в себя воду, а я была маленьким рачком, не способным сопротивляться течению. Я старалась сопротивляться изо всех сил, но все попытки прекратились, когда я почувствовала, как с силой ударилась головой о твердую холодную скалу и потеряла сознание.

Ощущение реальности стремително возвращалось на круги своя, давая вспомнить отвратительный привкус соленой воды, пребывающей у меня в носу, рту, ушах и, наверное, во всем теле, но так только казалось. Заботливые руки обнимали меня, а моя глова лежала на коленях у Стефана. Застонав и открыв глаза, я увидела три беспокойных лица, смотрящих на меня шестью взволнованными глазами.
- Ты как себя чувствуешь? - послышался тоненький мелодичный голосок и я поняла, что это спрашивает Мелисса.
- Лучше, - прошмыгала носом я, пытаясь встать.
- Нет, нет, - запротестовал Стефан, укладывая меня обратно в свои объятия. - Тебе лучше еще немного полежать, пока слабость не пройдет. Да, я чувствовала себя по-настоящему паршиво и поэтому не стала спорить с ним. Вопросы задавать не хотелось, так как горечь от позора нахлынула с новой силой.
- Видимо, она сейчас думает о том, как красиво испортила взлет на такой шикарной волне, - послышался расслабленный саркастичный голос. Зная, кто это, я отвернулась в сторону Стефана, зарывшись лицом в его руки, стараясь скрыться от Деймона и его насмешливого взгляда, прожигающего меня насквозь с момента моего пробуждения.
- Деймон, заткнись! Ты не видишь, что ей плохо? Если не умеешь сочувствовать девушке, то лучше иди и прогуляйся, - огрызнулся Стефан, прижимая меня к себе, а я благодарно чмокнула его в руку, показывая, что довольна его ответом.
- Ну и пожалуйста. Мы с Мелиссой лучше пойдем покорять неистовую стихию, - послышался слегка обиженный голос. Из него исчезла насмешка, осталась только серьезность, что заставило меня немонго приоткрыть глаза.
- Ты будешь в порядке. Главное, полежи немного, отдохни, - прошептала Мелисса, погладив аккуратно меня по голове.
- Пойдем, милая, - позвал Деймон, и в этот момент я почувствовала, как такое уютное, приятное тепло, согревающее меня все это время, словно отрывается от моей спины, отдаляясь. Задрожав, я открыла глаза и перевернулась на другой бок, снова удобно устраиваясь в объятиях Стефана.
- Не думай о его шуточках, любимая. Он тоже беспокоится, только проявляет эту заботу немного по-своему, - прошептал Стефан.
- Тсс, Стефан. Не надо. Я просто хочу полюбоваться прибоем, - прошептала я, сжимая его руку в своей. Головная боль постепенно проходила, отступая под натиском нежной мелодии океана. Рассмотрев следы на песке, я увидела, что Мелисса сидела справа от меня, а Деймон находился прямо у меня за спиной, напротив Стефана. Получается, чувствуя уходящее тепло, я чувствовала, как уходил Деймон? Но как это возможно? Почему тогда я не чувствую тепла, исходящего от Стефана? Где оно?
Прядь волос упала на лицо, и я вытянула руку вверх, чтобы убрать прядку, и тут заметила, что одета не только в свой костюм. Поверх него меня укутали в такую же эластичную ткань, только...фиолетовую. Да, это был костюм Деймона, но зачем он отдал его мне? Подняв взгляд на море, я увидела парня и девушку, радостно плещущихся в воде. На фоне заходящего за горизонт солнца, они выглядели безликими волшебными созданиями, радующимися тому, что они есть друг у друга. Ее смех радостной мелодией обволакивал каждый камушек, каждую песочную песчинку, каждую травинку, даря счастье просто от того, что жизнь есть, что любовь неотделима от жизни и что она сама влюблена. Смех парня завораживал. Никогда я еще не слышала такого задорного мальчишеского смеха от Деймона. Рядом со мной он всегда был серьезен, сдержан или, наоборот, эгоистичен, груб и саркастичен, но он никогда не смеялся, даже не улыбался рядом со мной...
В груди что-то кольнуло, заставив меня поежиться. Стефан, видимо, решив, что мне холодно, обнял меня покрепче, но легче почему-то не становилась, хоть я и пыталась почувствовать его тепло, его любовь, но две такие счастливые и влюбленные фигуры, плещущиеся в океане, продолжали преследовать меня звуками своего заливистого и искреннего смеха. Зарывшись лицом в эластичную фиолетовую ткань, я почувствовала едва-едва уловимый знакомый аромат дорогого одеколона и виски. Согреваюсь, погружаясь в глубокий сон...

Горькое счастье

Часть-бонус от лица Деймона

- Ну уж нет, Стеф! - запротестовал я. - Идти с тобой и твоей девушкой в ночной клуб и наблюдать за тем, как вы сидите в уголочке, боясь даже посмотреть в сторону танцпола, где так непристойно танцуют все эти люди... Нет уж, уволь! Лучше я проведу этот день с Мел, - повесил я трубку. Хм, интересно, Стефан действительно считает, что я бы согласился обречь Мел на такое? Эти подозрительные поглядывания Елены и Стефана на нее выводят меня из себя. Неужели так трудно понять, что девушка сама решила быть со мной? Или они просто не могут поверить в то, что меня тоже можно полюбить?
- Милый, кто это был? - послышался звонкий голосок из ванной. Как всегда, Мелисса не дала мне погрузиться в пучину этой боли, прервав бессмысленные терзания своим мелодичным голосом.
- Стефан. Они с Еленой хотели позвать нас сегодня в клуб, - безразлично откликнулся я. - Но я сказал ему, что у нас сегодня свои планы...
- И какие же? Лично мне ты ничего о них не говорил, Дей, - выглянула она из-за двери ванной. От ее слегка покрасневшей кожи после утреннего душа, рассыпанных мокрых волос, озорного взгляда и такой нежной, как шелк улыбки, я невольно забыл, о чем говорил. И как у нее это получается? Стоит ей только появиться, как я забываю обо всем, кроме нее.
- Потому что это сюрприз, - таинственно промурлыкал я. Пытаясь заставить себя усидеть на месте, а не кинуться к ней, я невольно сжал руки в кулаки, а голос получился надтреснутым. Мелисса заметила мое напряжение, она вообще всегда с легкостью улавливает любые мои изменения в настроении, именно поэтому я не смог ей лгать... Девушка открыла дверь нараспашку, представ передо мной в одном только кремовом полотенце, подчеркивающим этот особенный золотистый оттенок загара и мягкий ванильный цвет ее волос. Лишь изумрудные глаза выделялись двумя яркими огоньками на ее лице. Она коварно улыбнулась и, запустив руку в полотенце, развязала узелок, тем самым, заставив махровую ткань упасть с ее идеального тела. Кажется, я перестал дышать, жадно пожирая глазами и мыслями все ее изгибы, кожу, всю ее без остатка...
- Может, ты меня согреешь? А то как-то зябко стало... - прощебетала она, обняв руками себя за плечи. Она казалась такой невинной и нежной, словно первый подснежник среди холодного снега, и одновременно такой жаркой и соблазнительной, что мужское начало взяло верх над всем остальным, и я, не думая ни о чем, метнулся к ней, вжав ее в стену.
- Уже лучше, - шепчет она, когда я наслаждаюсь сладостью ее кожи на своих губах. - Давай сходим с ними в клуб?
- Неет, - стону я, делая несчастное лицо. Мелисса смеется - ее смех каждый раз, будто вытаскивает меня из пропасти небытия, возвращая яркое солнечное сияние в мой мрачный мир.
- Ну Дей, пожалуйста, - умоляет она, стягивая с меня рубашку. Моя кровь, будто бы наполняется электричеством от ее дейсвтий. Желая унять жжение, которое распространяется по всем моим венам, я провожу рукой вниз от ее шеи, по объемной, упругой груди, вдоль живота. Ниже. Мелисса прикрывает глаза от удовольствия.
- Хорошо, - шепчут я ей на ухо, не совсем понимая, к чему это я, когда она покусывает мочку моего уха, слегка царапая ноготками мою спину...
- Да, Елена, мы пойдем с вами, - весело вещает Мел, пока я завариваю нам кофе. Черт, она знает, как меня уболтать. И зачем я согласился? У меня были такие надежды на эту поездку с Мел, а теперь приходится все время проводить с этой парочкой влюбленных, недобро поглядывающих на мою девушку.
После того часа, проведенного в ванной, Мел сияет ярче всей соленчной системы, а благоухает приятнее самой красивой розы. Ее любовь, ее радость, ее оптимизм каким-то образом заражают и меня, помогая забыть о тревогах и проблемах, давая расслабиться хотя бы на тот миг, пока она рядом. Надеюсь, она всегда будет рядом со мной...

Запах ее волос... Ммм, так бы вечность и стоял здесь перед зеркалом, вдыхая этот запах. Мед с мололком, роза с ванилью, корица с коллекционным виски... Даже не знаю, какой дует лучше подходит для описания этого чуда.
- Ты прекрасна, ангел мой, - шепчут мои губы. Открываю глаза и вижу в зеркальном отражении ее улыбающееся лицо. Весь мир бы отдал, чтобы видеть эту ее улыбку каждое утро вечности, чувствовать этот запах и это тепло каждый вечный миг...
- Я тоже люблю тебя, - отвечает она одними лишь губами, но благодаря ей, я научился понимать слова без слов, да тафтология... - Однако если ты не поторопишься, мы опоздаем! - сразу же повышает голос она, делая притворно недовольное личико, надув губки бантиком. Я издаю смешок, поражаясь сменам ее вечно хорошего настроения. Что я там делал? А, застегивал ее цепочку с кулоном.
- Есть, мэм! - официально строго говорю я, и мигом отправляюсь в сторону шкафа, потому что она права: если я еще хоть минуту постою рядом с ней - мы точно никуда не попадем сегодня. Она легко смеется и дарует мне воздушный поцелуй.
Так, что мне надеть? Синюю рубашку, фиолетовую рубашку или белую футболку? Черт, раньше было легче: черное и все. А сейчас из-за Мелиссы, ее яркости и разнообразия хочется быть ей подстать. Да я впервые стараюсь быть подстать девушке!
- Надень эту, - слышу ее голос за спиной. Мелисса держит в руках бледно-голубую рубашку. - Думаю, она идеально подойдет к твоим глазам и белым джинсам.
- Так, теперь ты решила добавить в мой гардероб еще и голубой? - уточняю я без единого признака недовольства, отсутствие которого наблюдаю и у нее. Девушка подносит мне рубашку, а я стою и любуюсь ее плавной походкой, как у богини. Сегодня на ней белоснежное мини платьице, украшенное блестками, сложенными в узор. Небольшой квадратный вырез на груди лишь слегка подчеркивает ее красоту, не выдавая ничего лишнего. Обтягивающая ткань, идеальная женственная фигура, томный взгляд, плавные движения... Черт, как же я хочу ее!
- Возражения не принимаются, - как ни в чем не бывало шепчет она. - Кстати, оденься побыстрее, потому что еще немного и я не выдержу и съем тебя, а когда придет Елена, думаю, ей не очень понравится эта картинка, - говорит она уже мелодичным и звонким голоском. До меня не сразу доходит смысл ее слов, так как ощущение того, что я тоже являюсь объхектом ее вожделения так радует и переполняет восхищением, что я упускаю чась ее слов, но они вскоре острым колином врезаются в мое сознание. Елена? Какого черта ей здесь надо?
- Зачем она придет сюда? - сразу же серьезно спрашиваю я, накидывая на плечи рубашку. Мелисса невинно улыбается.
- Просто Стефан пойдет заказывать нам пригласительные на концерт, к которому в последние дни все готовятся, а Елена придет к нам, чтобы мы пошли в клуб все вместе, а то боюсь представить, что будет, если девушка в вечернем платье пойдет одна по улицам незнакомого города, да еще и в темное время суток, - совершенно серьезно объясняла Мел. Не имело значения спаршивать, почему Стефан не взял Елену с собой за пригласительными. Ну вот, провел вечер с девушкой. Почему Елене всегда так надо все испортить? Вчера навернулась на серфе, позавчера сгорела на солнце, сегодня вклинилась третьей в наш вечер. Что дальше? Переедет жить в наш с Мелиссой номер? Я, конечно, понимаю, что Мел неизмеримо добра к Стефу и Елене, но иногда ее доброта переходит границы.
- Мел, - начал я, но тут в нашу дверь постучали. Елена пришла.
- Ой, я открою, - засуетилась девушка.
- Не торопись. Я сам, - устало пробормотал я. Пусть хотя бы она получит удовольсвтие от вечера. Сопровождаемый ее благодарной улыбкой, я с невозмутимым выражением лица отправился к двери.
- Добрый вечер, Елена, - проскандировал я, открывая дверь.
- Привет, Деймон. Надеюсь, не помешала? - спрашивает она. Это шутка что ли?
- Очень даже, - также холодно отвечаю я, но так, чтобы Мел не услышала, и пропускаю ее внутрь. Видимо, Елена не ожидала такого радушного приема и поэтому не сразу сообразила, что ей надо войти, а не продолжать топтаться на одном месте. Нервной походкой она прошла в номер, стараясь не подскользнуться на каблуках. Даже будучи невероятно злым, я не смог не обратить внимания на ее наряд: алое платье из такого же материала, как и у Мелиссы, подчеркивало тонкие изгибы ее тела, длинные ноги были идеально гладкими, а босоножки на шпильке с завязками придавали ей дерзости, волосы она собрала в высокий хвост, оголив тонкую шейку. Брюнетка теребила в руках красный клатч, ища взглядом Мел.
- Она в комнате заканчивает одеваться, - сказал я, чтобы она, наконец, перестала вертеться - раздражает. Елена снова повернулась ко мне, и я заметил, как ее взгляд застыл на моей груди, ведь я так и не застегнул рубашку. Ну, Гилберт, видимо, Стефан с его "идеальным" телосложением тебя не совсем удовлетворяет, я правильно понял?
- Сделай одолжение, пялься на своего парня, Гилберт, - буркнул я. Елена вздрогнула от моих слов и того, как я их произнес. В ее глазах, смотрящих теперь уже в упор в мои, были непонимание, бида и что-то еще, но мне было все равно. Сам не понимаю, откуда, в ее присутствии у меня появляется такая едва сдержимая ядовистость и раздражительность. Мне постоянно хочется поддеть ее, разозлить, унизить, сделать больно. Нет, не физически больно, конечно, но душевно ущимить ее самолюбие, с которым она всегда смотрела на меня так, будто бы я даже не заслуживал ее внимания, словно я какой-то паразит... а что теперь? Я перестал бегать за ней, и Елена Гилберт ни с того ни с сего вдруг начала бегать за мной, хоть и всеми силами отрицая это. Ох, Елена, ну и двуличная же ты.
- Елена, прости, что задержалась, - прервала нашу борьбу взглядами Мел. Елена вновь вздрогнула и обернулась, смотря на девушку. Слава богу.

Легкий ветерок приятно обдувал лицо, трепал волосы. Мы шли по улице, наблюдая за спешашими коренными жителями, бегущими в разные стороны. Девушки о чем-то говорили, но я их не слушал, ощущая руку Мел в моей ладони, чувствуя ее запах, слыша ее голос и сердцебиение. Этого мне было достаточно для того, чтобы ощущать себя полностью счастливым и...нужным. Как же я мечтал об этом сначала с Кэтрин, потом с Еленой, идущей сейчас рядом с Мел, а получил только от нее. От моего ангела во плоти, ведь по другому я ее назвать не мог. Сейчас Мелисса была для меня всем - она с самой нашей первой встречи в Гриль баре в Мистик Фолс окружила меня заботой и пониманием, нежностью и участием, давая понять, что я не один, что мне есть, кому доверять, кто сможет меня понять. Эта девушка настолько сильно отличалась от тех, кого я знал, что сначала я подумал, что она либо под заклинанием, либо сверхъестественное существо, желающее получить от меня какую-то информацию.
Помню, как просил Бонни с помощью магии узнать что-нибудь о Мелиссе, следил за ней, наблюдал за ее действиями, словами, поведением, задавал провокационные вопросы. Она злилась, когда я перебарщивал, раздражалась, когда заходил слишком далеко, но ни разу я не видел чего-то выходящего за рамки нормального человеческого поведения, за исключением ее участливости, понимания и умения поддержать. Кроме того, ее внешность, естественно, сразу привлекла мое внимание, заставив не зависимо от себя, хотеть эту девочку. Наблюдая за ней, я отмечал каждый новый, открывшийся мне сантиметр ее тела, впечатывая его в свою память. Иногда мне казалось, что я чувствую к ней что-то большее, чем просто интерес. Эти догадки и мысли посещали меня все чаще, пока в один вечер, когда я снова попытался проверить ее, она меня поцеловала. Помню, как опешил от ее действий, но не отстранился. Ее нежность пленила меня сильне железной хватки, заставив сидеть на месте и повиноваться ее пухленьким несмелым губам. С того вечера во мне что-то изменилось. Я до сих пор не могу понять, что именно, но это что-то было столь теплым и приятным, что я не хотел это выжигать из своей души, снова чувствуя боль. Как ни странно, но в тот вечер все закончилось только поцелуем, хотя я обычно сразу же переходил к делу, но с Мелиссой... Не хотелось спешить.
Дни шли за днями, я чувствовал все большую привязанность к ней, видел, что она привязывается ко мне едва ли не сильнее. Странное чувство эйфории охватило меня, когда она, запыхавшаяся и красная от бега, вбежала в особняк и на лету выпалила, что любит меня, что я ей нужен больше, чем кто либо и что либо другое в этой жизни. Это было правдой. Мелисса полностью отдалась под мою власть даже без внушения. Когда я регшился рассказать ей о своей сущности, устав скрывать от нее правду, она два дня не общалась со мной, сказав, что ей необходимо подумать и побыть одной. Помню, что те сорок восемь часов были для меня адом. Я метался, пил, волновался о том, что она решит. Ругал себя за такую привязанночть и трусость, но ничего не мог с собой поделать, а потом на мой телефон пришла смс: "Приедь ко мне". Три слова, одна секунда и я уже у нее в комнате, а она еще даже не положила телефон на тумбочку. Ее сердце тогда пропустило удар. Тело замерло. Она попросила меня тогда никогда больше так не пугать ее, и я никогда больше так не делал. В то утро все решилось само собой. Она встала с кровати, подошла ко мне неуверенной походкой, в ее глазах был страх, но и присутствовала решимость. Мягкие теплые объятия поглотили меня, а нежный голос произнес самые важные для меня слова: "Кем бы ты ни был, я слишком сильно люблю тебя, чтобы отпустить." То сумасшедшее чувство эйфории до сих пор не покидает меня, кода она признается мне в любви. Никто и никогда не говорил мне такого, никто и никогда не нуждался во мне. Именно во мне. В таком мне, какой есть, не пытясь меня изменить, сделать лучше. Она просто приняла меня. Просто приняла, просто полюбила, просто доверилась. За это я также сильно полюбил ее.
Эта любовь не напоминает американские горки, где каждый поворот грозит вырвать сердце из груди щупальцами страха. Эта любовь действительно греет, ослепляет солечным светом, даря счастье и умиротворение. Наконец, я получил то, о чем мечтал. Полюбил ту, о которой мечтал.
Однако счастье не бывает безоблачным. В моем сердце до сих пор сидит одна заноза, ноющая время от времени, причиняющая боль и неуверенность в завтрвашем дне, мешающая наслаждаться бесценными минутами с любимой. Любовь к Елене оказалась еще более едким ядом, чем любовь к Кэтрин. Она прожигает, растекается разъедающей кислотой по моему сердцу, по моим чувствам, разрушая мое счастье. Каждый ее взгляд, каждре слово и прикосновение отдаются ожогами на моей коже, оставляя раны на сердце. Да, мне уже не так больно видеть ее со Стефаном, слышать их взаимные признания в любви, но все же... Я ненавижу, бешено злюсь на нее, потому что до сих пор не могу разлюбить.

Слезы - лишь вода и не более

Никогда. Никогда я еще не чувствовала себя так неудобно в чьем-то присутствии, как сегодня вечером. С того самого момента, как Деймон довольно грубо встретил меня в их номере, он постоянно смотрел на меня так, будто хотел, чтобы я прямо сейчас сгорела заживо; на некоторые мои совершенно невинные и обычные ответы на вопросы Мелиссы или просто слова, он отпускал очень язвительные, язвенные я бы даже сказала, замечания и реплики. Ни разу не улыбнулся мне, а о галантности по отношению ко мне, как к девушке, он вообще забыл. Казалось, что для него существовала только она - Мелисса. Вот ее руку он не выпускал из своей, каждый ее взгляд на него сопровождался ослепительной улыбкой с его стороны, каждое ее слово, каждый вопрос или просьба исполнялись в один миг.
Обида, боль, непонимание - все, что я испытывала. Я не понимала, чем заслужила такое отношение к себе, ведь мы же друзья! В последнее время все было тихо и спокойно, поэтому я не видела совсем никакой причины для столь холодного отношения к себе.
Мы шли неспеша вдоль главной улицы солнечного города, который сейчас накрывала тьма ночи, зажигая разноцветные огни зданий и рекламных щитов. Мелисса что-то рассказывала мне о купальниках, а Деймон просто шел, молча смотря на звезды. Казалось, что физически он с нами, а вот мысли его витают далеко-далеко отсюда. Сейчас на его лице не было язвительной улыбки, насмешки в глазах, в походке не было резких движений, лишь плавность и грация. В такие моменты его нечастого спокойствия мне очень хотелось, хоть краем глаза проникнуть в его сознание, чтобы узнать, о чем он думает в этот момент, о чем мечтает, что видит в этих звездных, сверкающих узорах на черном полотне небес...
Но нельзя просто вот так идти и пялиться на парня своей, может быть, и не самой лучшей подруги, но хотя бы просто приятной знакомой, пока она сама идет рядом и что-то так увлеченно рассказывает. Оторвавшись от созерцания задумчивого Деймона, я начала разглядывать столь разнообразные рекламные щиты и экраны на стенах зданий, что по началу даже голова закружилась от столь большого их количества и яркости их цветовой палитры.
- Елена, с тобой все в порядке? - сразу же донесся до меня обеспокоенный голос Мелиссы. И как эта девушка умеет с такой быстротой и точностью замечать любые перепады настроения каждого? Хотя правда, мне почему-то стало не по себе. Поворачиваясь к ней, чтобы ответить, я на секунду наткнулась на обеспокоенный взгляд голубых глаз. Неужели это было беспокойство? Нет, наверное, показалось, потому что уже в следующий миг, когда я сфокусировала свой взгляд на нем - Деймон был снова холоден и безучастен.
- Да, Мелисса, все хорошо. Просто небольшая слабость, - с легкой улыбкой, мерно проговаривая слова, ответила я. Девушка смотрела на меня с очевидной заботой и растерянностью.
- Может, тебе надо передохнуть? Голова не кружится? - уже спокойнее спросила она.
- Немного мутит, но это пройдет. У меня днем было то же самое, - все также тихо ответила я. Мелисса, тем временем, быстро обернулась по сторонам и повернулась к Деймону:
- Дей, пожалуйста, сходи и купи Елене минералки, причем холодной. Елена, у тебя солнечный удар, вернее, тепловой, но это не столь важно, - снова обратилась она ко мне, когда Деймон неспеша пошел в ближайший магазин. Мелисса заставила меня присесть на ближайшую лавочку, а я изо всех сил старалась не показать, что чувствую себя все хуже и хуже. Да, наверное, Мелисса права - я сегодня очень долго была на солнце.
- Тошнит? Голова кружится? - тихо прошептала она, будто понимая, что громкий голос мне сейчас очень усложнит существование. Я кивнула с закрытыми глазами, пытаясь сосредоточиться на приятном ощущении от прохладного мрамора, из которого была выгравирована лавочка на этой улице. Я облокатилась на нее, опрокинув назад голову. Освежающая прохлада быстро завладела телом, расслабляя, остужая тот жар от теплового удара.
Не знаю, сколько мы так просидели, ведь мое сознание было очень похоже на полусон: чувствую, что все еще нахожусь в реальности, но в то же время постепенно исчезаю из нее. Мелисса молчала, поглаживая мою руку, за что я ей была благодарна. Через несколько минут, а может, часов или секунд я почувствовала, как что-то холодное, почти морозное прикасается к моему лицу и растекается по коже. Я попыталась привстать, чтобы понять, что это, но меня остановили чьи-то руки.
- Тише, Елена. Деймон принес воду. Я просто немного ее налила тебе на лоб и лицо, чтобы убрать жар. Ты спи, завтра станет легче, - прошептала мне на ухо Мелисса своим мелодичным голосом. Сейчас именно ее голос казался мне подобием некой колыбельной мелодии, помогающей расслабиться.
- Дей, она очень слаба. Я помню, что она не ела за ужином, а при тепловом ударе это противопоказано. Ей нужен сон. Перенесем нашу прогулку на завтра, хрошо? Она должна отдохнуть, а потом поесть. Пожалуйста, отнеси ее в номер, а я предупрежу Стефана и вернусь. Тут недалеко, - донесся до меня приглушенный голос девушки. Я проваливалась в бессознательное состояние, но все же пыталась услышать, о чем они говорят. Почему-то мне сейчас очень хотелось услышать ответ Деймона. Нет, даже не так. Мне просто хотелось услышать его голос...
- Может, лучше я провожу вас до номера, а потом вернусь сюда за Стефаном? Мел, уже поздно, а ты здесь никого не знаешь, - также шепотом отвечал Деймон, но в его голосе чувствовалаось какое-то напряжение.
- Дей, я же сказала - тут недалеко, да и там я очень быстро найду Стефана и мы с ним вместе отправимся к вам. Давай не спорить, хорошо? Елене нужно в отель, - спокойно ответила Мелисса. В ее голосе слышалась такая нескрываемая нежность, что я ненароком сглотнула - даже я никогда так не разговаривала со Стефаном. Стефан...боже, надеюсь, она успокоит его, ведь он, наверняка, будет волноваться за меня. Уж лучше бы я настояла и пошла с ним...
- Ладно, хоть мне это и не нравится, - послышался еще более приглушенный шепот Деймона. Внутри что-то кольнуло, ибо я не понимала, что именно ему больше не нравилось: отпускать Мелиссу одну в ночной клуб на поиски Стефана или нести меня в отель и оставаться там со мной? Возможно, следуя логике, возможно, каким-то корыстным убеждениям, цель которых мне пока была неизвестна, но я очень хотела, чтобы правильным оказался первый вариант, ведь от мысли, что Деймону рядом со мной плохо, становилось еще паршивее.
Долгое молчание, а потом послышались удаляющиеся шаги. Видимо, Мелисса поцеловала Деймона на прощание или он...поцеловал ее. Почему так трудно об этом думать? Да мне сейчас вообще думать трудно...
Спустя несколько секунд я почувствовала, как сильные руки неожиданно нежно поднимают меня с лавочки. Почему-то я не ожидала этого, хотя Мелисса ясно сказала перед этим, чтобы Деймон отнес меня в отель, а не отвел, но мне казалось, что с его отношением ко мне он просто заставит меня идти саму. Голова снова немного закружилась, и я негромко застонала, не сразу поняв, что делаю это вслух.
- Прости, - услышала я еле слышный, но такой родной голос. Не было в нем резкости или безразличия, сейчас в этом маленьком слове, произнесенном ласковым шепотом, была лишь забота. Думая, что это снова постаралась моя воспаленная фантазия сегодня, я лишь удобней устроилась в его руках, просунув одну руку ему за шею, а второй держась за первую. Прижалась лбом к его прохладной шее, улыбнулась. Наконец, уснула...
Я очень смутно осознала, что уже лежу на мягкой кровати, а не парю в руках Деймона. Я сказала парю? Ну, наверное, имела ввиду, что...он же нес меня на руках, так что... Черт, не те мысли. Кстати, в чьем я номере? Я одна? Как же голова до сих пор болит... Сколько времени?
Осторожно, боясь упасть с кровати, я перевернулась на другой бок и со вздохом ощутила, что лежу как раз на ее середине, так что бояться нечего. Покрывало пахло моими духами, но вечером, насколько я помню, я не душилась, значит, Деймон все-таки принес меня в наш со Стефаном номер. Хорошо. Не представляю, как бы плелась еще два этажа вниз, даже если ехать на лифте, то все равно до него сначала надо было бы дойти, а потом дойти до номера, открыть... Уф, опять колики в голове, надо заканчивать думать - это сегодня вредно.
Лежа на спине, попыталась расслабиться, чувствуя, что по привычке напряглась. Пара секунд и мое тело снова обмякло, погружаясь все глубже в мягкие простыни. Я с довольным стоном потянулась, игнорируя жужжание в голове. Видимо, жар еще не до конца прошел, потому что становилось все жарче и жарче, а судя по тихому гудению где-то наверху, кондиционер работает. Мне нужен холодный душ, а потом спать. Снова. Хотя нет, вроде бы Мелисса говорила, что после сна мне надо бы перекусть, чтобы слабость прошла. Точно. Как раз в мини-холодильнике еще остались остатки пиццы и лазаньи с пикника, который мы устроили сегодня утром со Стефаном. Кстати, о нем, где он? Кажется, прошло не меньше двух часов, так где же он? Узнав, что у меня солнечный удар, он должен был забеспокоиться, вернуться, обнять меня и спросить, что он может для меня сделать... Позвоню ему, как помоюсь, а сейчас надо каким-то образом встать и доковылять до ванной, которая была где-то слева...или справа...а по-моему, по середине комнаты... Черт, да конечно же, она слева! Пусть она будет слева, пожалуйста...
Я снова перевернулась, надеясь, что в правильном направлении, и начала стягивать с себя платье - во сне оно ужасно спуталось и теперь нещадно стягивало всю меня, заставляя чувствовать себя крайне некомфортно. Скинув с себя обтягивающую ткань, я задышала свободнее и ровнее, что не могло не радовать, вот только голова болела все сильнее, но душ, холодный душ должен был помочь мне справиться с этой проблемой хотя бы на первое время, поэтому я уверенно встала с кровати и направилась по направлению к ванной, которая все-таки оказалась слева.
Видимо, я переоценила свои силы, так как сделав всего пять шагов, я почувствовала уже не головокружение, а водоворот трещащей боли в голове, который заставил меня очень сильно пошатнуться, как раз тогда, когда я переставляла ноги и я споткнулась о тумбочку. Взвизгнув от боли и страха перед болезненным падением, я приготовилась встретиться носом с полом, когда меня, откуда ни возьмись, подхватили сильные мужские руки, удерживая на весу.
- Может, все же пощадишь себя? - послышался знакомый насмешливый голос. В нем отсутствовала язвительность, и поэтому я не сразу узнала его. Деймон, ухмыляясь, приподнял меня от пола и поставил на ноги. Убедившись, что я стою на ногах, он отпустил меня, но отходить не собирался. Я была в недоумении: почему он до сих пор здесь?почему не ушел?почему не подал знака о своем присутствии, когда я проснулась и начала ворочаться, снимая платье?... Платье!
- Деймон! Отвернись сейчас же! - заверещала я, судорожно натягивая на себя покрывало с кровати, от которой не так далеко ушла. Парень усмехнулся, не собираясь даже шевелиться.
- Елена, я все это уже видел и не раз. К тому же меня это нисколько не интересует, - просто ответил он. Не знаю, что послужило поводом, но от его слов меня, будто током прошибло. Его это не интересует? Да с каких это пор Деймона Сальваторе не интересует девушка наедине с ним в темной комнате и нижнем белье? С каких пор его не интересую я наедине с ним в темной комнате наедине и в одном нижнем белье, да еще и с помутнением сознания?
- И с каких это пор? - умудрилась я сохранить голос. Оставалось только надеяться на то, что в темноте он видит также плохо, как и я, и поэтому не может видеть выражения моего лица, на котором сейчас отражалась неподдельная горечь, смысл которой я чувствовала, но объяснить никак не могла.
- С тех пор, как я полюбил Мелиссу, - просто, безо всякой таинственности, намека или насмешки озвучил он известный факт. Конечно, Мелисса. Я и забыла. Передо мной уже не тот Деймон. Это тот Деймон мог бы сейчас отпускать пошлые шуточки, делать дерзкие намеки или даже мог бы предложить донести меня до ванной на руках, а потом помочь "потереть спинку". Это был в некотором роде мой Деймон. Деймон, которого я знала. А сейчас... Сейчас он пренадлежит Мелиссе. Абсолютно и безраздельно. Ему больше не нужен никто.
И почему же так больно теперь это осознавать, видя, что даже в такой момент он не делает никаких намеков, никаких действий не предпринимает и даже ничего не говорит...
- Ну так, наверное, она заждалась тебя в номере. Я сама справлюсь. Ты свободен от роли няньки, - процедила я, стараясь не смотреть туда, где должно быть его лицо. Ресницы начали слипаться от какой-то влаги, а по щекам побежали невидимые ручейки.
- Спокойной ночи, - был ответ, и я услышала, как щелкнул замок на входной двери.
Бросив эту чертову простынь, я, не обращая внимания на головную боль, возобновившуюся с новой силой, хотя, возможно, она и не проходила, просто я не обращала на нее внимания, кинулась в ванную, находу снимая белье. Холодный душ сначала обжигал, а потом дарил благоговение и наслаждение, успокаивая. Я смывала с себя пыль, смывала с себя следы от его рук, недавно державших меня за плечи, губкой отдирала от себя его запах, впитавшийся в меня, когда я уснула в его крепких объятиях, смешивала собственные слезы с водой, уговаривая себя, что они и есть вода, безуспешно успокаивая, резко и болезненно, чересчур ощутимо бьющееся сердце в груди...

Ее пробуждение - Его заточение

Девушка спала, не двигаясь, уже несколько часов. Ее сердцебиение было слегка ускоренным, а дыхание немного сбивчивым, но на лице расцвела улыбка. Парень, стоявший возле кровати, мог разглядеть каждую черточку ее по-детски невинного лица. Он тоже улыбался, правда, как-то печально, в отличии от нее. В его глазах плескалась радость, затуманенная горечью перемен. Он знал, что перемены необходимы. Знал, что должен отказаться от нее раз и навсегда. Раз и навсегда выжечь из своего сердца любовь к ней, но не мог. И не потому, что не хотел или боялся это сделать. Причина была в том, что эта любовь уже слишком глубоко, слишком крепко въелась в него самого. Она овладела не только его сердцем, но и телом, всей неистовой душой, всем бессмертным, ранимым существом. Она проникла в каждую клеточку его тела, поселилась в каждой частичке его души, не желая отпускать, не желая умирать и сдаваться.
Он чувствовал это. Знал это. Понимал, что никогда не сможет отпустить, не сможет оставить ее, даже если придется стать ее ночным стражем, появляющимся только в тени рядом с ней до тех пор, пока не наступит рассвет, растворяющий его образ. Никогда у него не получится восстановиться полностью. Никогда.
Но и надежды на спасение нет. Спасение лишь в одном: в ее любви к нему, в ее взаимности ему, но этого не будет. Никогда. Всегда будет только Стефан. Только Стефан. Он для нее всего лишь друг и не более. Младший брат занял самое заветное место в ее душе и это съедало, разъедало юношу изнутри непониманием и болью.
И этому дожлен придти конец. Завтра. Да, он так решил. Завтра все это закончится. У него теперь есть Мелисса. Добрая, умная, активная, настоящая и искренняя. От нее не надо ждать встречного шага и гадать, будет ли он вообще - она сама всегда идет ему навстречу, сопровождая каждый стук своего сердца радостной улыбкой и искренней верой в счастье. Он понимал, почему выбрал ее. Причиной этому послужил ее характер - такой была та, которая сейчас пребывала в беспечном мире сновидений до аварии, в которой погибли ее родители. Точь в точь такой же азарт светился в ее глазах, добродушие и открытость притягивали людей, как магнитом. Это сходство между абсолютно разными во внешности девушками немного согревало замерзшее во мраке горечи сердце парня, сохраняло веру в более менее счастливое будущее.
Одинокая слеза скатилась по его щеке, когда он в последний раз провел ладонью по ее щеке, прощаясь. Это последняя ночь. Последний миг рядом с ней. Последний миг искреннего счастья.
Девушка сладко потянулась и открыла сонные, но сияющие глаза, слегка застонав. Это и послужило сигналом. Сигналом ее пробуждения, сигналом для заточения его любви к ней навсегда в недрах самого себя. Больше никогда, ни за что он не позволит нежности проскользнуть в его мимолетно брошенном взгляде на нее, не будет сжигающего заживо желания при виде ее манящего тела в бикини, не будет ничего. Лишь пустота, лишь обман, но так будет лучше. Для всех.

А вот и заключительная часть первого действия. Надеюсь, вам понравится)

Машинальная реакция

Болезненные ощущения во всем теле не дали мне достаточно хорошо выспаться, и поэтому я открыла глаза, полностью затуманенные сном. Рука Стефана покоилась на моем плече, а сам он прижимался ко мне сзади, уткнувшись лицом в волосы, падающие на шею. Почему-то раньше мне очень нравилось просыпаться вот так вот рядом с ним, но сейчас я испытывала только самое настоящее раздражение. Да меня вообще все не устраивало: то, что я вечером не настояла на своем и не пошла со Стефаном за билетами, что мне стало плохо, что в номер меня принес Деймон, что он сидел со мной, сама не знаю, сколько времени, что так холодно разговаривал со мной и даже ни разу не отпустил какой-нибудь шуточки, не попытался приставать, да даже элементарно разглядывать, и то не пытался! Раздражало, что Стефан пришел только тогда, когда я губкой сдирала с себя уже, наверное, десятый слой кожи, пытаясь избавиться от какого-то ужасно дурного предчувствия и, непонятно откуда взявшейся, боли. Обычно, каким бы ужасным ни был день, на следующее утро я просыпалась в объятиях Стефана и чувствовала, что все будет хорошо, что со мной все хорошо, а сейчас эта уверенность куда-то делась. Вот почему ей не сиделось на месте? Куда она делась? Почему грудь ноет от странного предвкушения чего-то ужасного? Я заерзала.
- Доброе утро. Как ты? - послышался шепот возле уха. Я пожала плечами, показывая Стефану, что не хочу разговаривать.
- Полежи денек в кровати и все пройдет, - сонно пробормотал Стефан. - Сделаю тебе чаю, - предупредил он и, чмокнув в щеку, встал с кровати, направляясь к столику, на котором стоял чайник. Включив его, Стефан улыбнулся мне и пошел в ванную.
Я перевернулась на спину. Голова точно прошла, но в теле ощущалась некая слабость, не приносящая совершенно никакого удовольствия.
И все-таки мне не давала покоя реакция Деймона на мою болезнь. Скорее, не сама реакция, а ее отсутствие вовсе. Еще тогда на пляже, когда я упала с серферской доски, на лице, в голосе и поведении Деймона не было видно ни единой капли сочувствия, жалости...ничего. И сейчас тоже самое: полное отсутствие реакции! Что с ним такое? Он ведь всегда одним из первых реагировал на мою боль, пытаясь помочь, успокоить... О Стефане он все также беспокоится, например, когда тот выпил очередной раствор вербены и зашипел от боли - на лице Деймона четко виднелось беспокойство за брата, понимание в глазах, столько чувств и эмоций было в его движении, когда он просто положил руку на плечо напрягшегося брата и слегка сжал его. Это было все-то пару дней назад! А о Мелиссе вообще говорить не стоит: если она ломает ноготь, ранит ногу о камень, давится коктейлем или слегка обгорает на солнце, Деймон всегда рядом: ласкает, нежно обнимает, похлопывает по спине, чтобы кашель прошел, шепчет успокоительные слова с ноткой юмора, чтобы Мелисса улыбнулась. Стоит только посмотреть на то, как загораются его глаза, когда она улыбается и смотрит на него, шепча: "Спасибо, я в порядке", - сразу видно, что он волнуется за нее, переживает, любит. Любит? Почему мое сердце неприятно екнуло именно на этом слове?
К девяти я была вполне собрана и могла сносно улыбаться, поэтому Стефан согласился взять меня с собой на завтрак. Вообще он планировал принести мою порцию в номер, чтобы я вообще не вставала сегодня с кровати, но я сказала, что не намерена проваляться абсолютно весь день на спальном ложе, поэтому на завтрак, обед и ужин он согласился меня сопровождать. Вообще я хотела пройтись сегодня по городу. Просто погулять, подышать, посмеяться, насладиться его красотой, но сама понимала, что Стефан никуда меня не отпустит.
Поднявшись на лифте на пятнадцатый этаж гостинницы, где и находилась столовая, оформленная под ресторан, я почувствовала приятный запах свежей выпечки и ароматного кофе. Прикрыв от наслажденя глаза, я почувствовала, как быстренько и активно начал урчать мой живот. Пока Стефан показывал проходной талон, я направилась прямиком к тарелкам с подносами - как же здорово, что в этой гостиннице выбрали шведский стол и есть можно все, что угодно! Через пару минут мое блюдо было наполнено всякими разнообразными вафельками и еще даже теплыми булочками. Миниатюрненькие упаковочки с пятью джемами шуршали на краю подноса, пока я ставила его на столик. Вампиры тоже иногда жалуют простую человеческую еду, поэтому Стефан выбрал себе пару блинов с творогом и сметаной. Посмотрев на мой многочисленный перечень выпечки, он удивленно поднял брови, а я побежала к автомату с кофе. Ммм! Австралийский кофе с молоком и коричневым сахаром - самое лучшее за сегодняшнее утро!

- Ого! Елена, я, конечно, говорила, что тебе нужно с помощью еды поднять живительный тонус, но не настолько же! - восхищенно воззрилась на меня Мелисса, когда я доедала уже третью булочку из невероятно нежного теста, а Стефан еще не доел даже первый блин, видя, что мне спешить некуда, да я и не особо торопилась есть. Мелисса поставила свой поднос с черным кофе, медовыми хлопьями с молоком и двумя мини-тостами с шоколадной пастой - ее обычный завтрак - и села рядом со мной. Сначала я онемела. Наш столик был на четверых: с одной стороны сидели мы с Мел, а напротив Стефан с Деймоном. Значит, брат Стефана тоже должен был сейчас придти. Ох, уж он-то не упустит возможности побаловать себя и съязвить в мой адрес, увидев, какое количство дрожжей и каллорий я употребляю, собираясь весь день безвылазно просидеть в кровати.
- Привет. Я просто очень сильно проголодалась - вчера весь день ничего существенного не съела, плюс солнечный удар, и вот эффект, - я показала подбородком на тарелку. Мелисса хихикнула и приступила к трапезе.
- А где Деймон? - спросил Стефан, заставив меня подавиться. Однако не успела девушка ответить, как он сам предстал перед нами во всей красе:
- Братец, я очень рад, что ты так неистово беспокоишься обо мне, - его голос в это утро был каким-то особенным. Да он сам стал выглядеть как-то иначе. Вроде бы сам он тот же, но в его движениях, во внешности, в голосе... Бывает такое ощущение, что видишь знакомого человека и чувствуешь, что что-то в нем не так, но понять, что именно не можешь, потому что со стороны кажется, что все вроде бы привычно и ничего нового не появилось, но все-таки что-то не так.
Деймон элегантно занял свое место напротив Мелиссы, не удостоив меня даже взглядом. Стефан, видимо, принял это за наше обычное с Деймоном дело, ведь мы очень часто не ладим, и просто немного покосился на брата, покачав головой. Мелисса же, обеспокоенная моим самочувствием и вообще моей персоной, недовольно воззрилась на Деймона и, кажется, пнула его под столом.
- Деймон, - процедила она. Видимо, по части этики у Мелиссы было все строго и она не собиралась давать своему возлюбленному спуску. Тот же недовольно покосился на партнершу и, вздохнув, повернулся ко мне. Лучше бы он на меня не смотрел. В его глазах не было злобы, не было насмешки, не находилось беспокойства, не имелось ненависти - была одна лишь пустота.
- С добрым утром, Елена. Как спалось? - спросил он довольно доброжелательным тоном и полуулыбкой на губах. Судя по довольной улыбке Мелиссы - она купилась на его слова и доброе выражение лица. Очевидно, она знала его не так хорошо, как я. В его глазах отражалось ледяное хладнокровие, а в голосе сквозила неприязнь, прикрытая щедрым слоем показной добродушности. Кажется, сегодня его ненависть ко мне достигла максимального пика. От увиденного и услышанного у меня ком застрял в горле, и я еле как смогла от него избавиться, чтобы не показать своих истинных чувств.
- Нормально, - вернувшись к еде, я как можно спокойнее попыталась взять булочку, чтобы унять дрожь в руках. И откуда она только взялась? Неожиданно захотелось убежать. Спрятаться. Скрыться в номере под одеялом и не выходить из него все то время, что мы должны были провести здесь.
- Елена, ты как? - послышался, будто через толщу воды, голос Стефана. Я вскинула голову, перепуганно на него смотря. Ощутив, что все, кроме одного смотрят на меня и ждут ответа, я быстро и как можно доброжелательнее проговорила, вставая:
- Я уже наелась. Пойду в номер, - мой голос срывался и поэтому я, не попрощавшись, пошла в сторону выхода. Смутно осознавая, что Стефан идет за мной, я по лестнице, переступая через две-три ступеньки, спускалась на наш этаж. За что он так со мной? Что я сделала? Вопросы душили меня толстой петлей, и я уже не могла сделать лишний вдох. Хрипя и рыдая, сама не осознавая, из-за чего, я вбежала в номер, упала на кровать, больно стукнувшись коленкой об ее угол, и зарыдала в голос. Сознание иногда улавливало, что нежные руки Стефана пытаются прижать меня к нему в надежде успокоить, но я вырывалась. Какой-то инстинкт гнал меня от него, сейчас мне не было с ним спокойно и тепло. В этот момент рядом с ним я ощущала лишь пустоту, не хотела причинять ему боль, но не могла прижаться к нему и успокоиться, прошептав, что люблю его, как делала это всегда. Незнание. Непонимание. Неизвестность. Тоска и боль. Все это гнало меня, жгло и заставляло раствориться в самой себе, найти ответ и попытаться все исправить, если смогу. Но ответа не было. Или он был спрятан так глубоко внутри, что даже усердно ища его, я не могла его найти. Это просто ужасно. Знать, что он есть, но в тоже время его у меня нет.
Что со мной происходит? Откуда это все? Почему не помогает даже присутствие родного Стефана? Не знаю. Не знаю. Не знаю! Бью кулаками подушку, хриплю и утопаю в мягком одеяле, потом мчусь в ванную и включаю на полную мощность кран с холодной водой - вроде помогает. Стефан не пошел за мной. Да вроде бы его вообще в номере не было. Или был. Чувство вины затопило, но я пыталась загнать его подальше, ведь если не разберусь в себе, то не разберусь ни в чем. Сколько я пробыла в таком состоянии? Час, два, десять? Не помню. Не знаю. Тошнит от этих слов. Но кроме них ничего больше придумать не могу.

Так и прошли следующие три дня. Нет, не в слезах и истериках. Единственный срыв произошел всего один раз и так и закончился в тот же день. Теперь я просто была похожа на зомби. Нет , я не была бледной, сморщенной и дряхлой на вид - я улыбалась, шутила, загорала, гуляла, целовала Стефана, проводила с ним романтические часы наедине и была...роботом. А как назвать иначе, когда делаешь все чисто машинально? Когда не испытываешь никаких чувств от того, что говоришь, делаешь? Я знаю только это определение.
Каждую ночь и каждую проведенную в одиночестве минуту я пыталась разобраться в себе, но безуспешно. Вернее, я считала, что безуспешно, потому что вместо слов "не знаю" и "не понимаю" в голове начали крутиться слова "Деймон", "Мелисса" и "боль". Что бы это значило? Наверное, тоже самое, что и то, что когда я вижу их вдвоем, как они смеются, смотрят друг на друга, обнимаются и держутся за руки, целуются и клянутся друг другу в любви - это единственное, что вызывает во мне хоть какие-то эмоции, причем невольные, а не специальные, как когда Стефан говорит мне о своей любви и целует, обнимает, ласкает... В такие моменты я стараюсь сама почувствовать и порой просто выдумываю эмоции, стараясь саму себя заставить поверить в то, что что-то чувствую, ощущаю. Однако только тогда, когда поблизости находится его брат, я ощущаю, что еще не окончательно умерла и стала машиной в человеческом обличье. Почему? Сердце бьется так, будто уже знает ответ на этот вопрос, но почему-то осознать и произнести его оно мне не дает.

В конце недели с самого утра пятницы пошел ужасный ливень. Все надеялись, что к обеду он закончится, но природная стихия лишь усилила свой напор, прибавив грозовые тучи и грозу, сопровождаемую громом, заставляющим землю дрожать. Температура упала до пяти градусов и даже в гостиннице стало холодно. Благо, у меня нашлись джинсы, топ и кофта, но вскоре я ощутила, что этого не достаточно. Стефан не взял с собой никаких теплых вещей, да ему и не надо - вампиры не чувствуют холода, поэтому он ходил в льняных штанах, кроссовках и футболке. Мелисса тоже не сподобилась взять ни единой теплой вещи, поэтому старалась согреться в объятиях Деймона. О моих эмоциях на этот счет говорить не приходится.
Однако дождь был не единственной плохой новостью для меня в то утро. После завтрака мы пришли со Стефаном в наш номер и обнаружили, что у живущих сверху людей протекла ванная, когда они ее принимали (Видимо, очень бурно принимали), и полностью затопила нашу комнату. По крайней мере, жить в ней теперь не представлялось возможным. И как на зло в отеле не оказалось больше свободных номеров, поэтому нас переселили к тем, кого мы знаем - к Деймону и Мелиссе. Стефан казался тоже немного расстроенным таким поворотом событий, но его грусть не шла ни в какое сравнение с моим паническим состоянием. Нам осталось жить здесь две с половиной недели и все это время мы со Стефаном должны будем провести наедине с ними в их номере? Я должна буду каждую секунду видеть, слышать и ощущать Деймона рядом с собой, чувствуя его прожигающий ненавистным мне безразличием взгляд?

Простое счастье

Переезд - штука скурпулезная, даже если переезжаешь с одного этажа на другой. Наши со Стефаном вещи переносились по одному чемодану двумя служащими, хотя я знала, что сам Стефан перенес бы их за пять минут в два хода. Однако как такое объяснить управляющему?
- Ну, наконец-то, - выдохнула я, за последним портье. В комнате было достаточно морозно, и я попыталась закутаться в кофту еще плотнее, но не помогло. Мы со Стефаном сели на диван, а напротив нас устроились в уютном мягком кресле Деймон и Мелисса, сидящая у него на руках. На улице было практически темно из-за туч и тумана. Освещение было, как при сумерках, или даже позднее. Мелисса включила какой-то романтический фильм и все стали его смотреть. Все, кроме меня. Стефан крепко прижал меня к себе, но его тело меня не согревало и не привлекало. Что? Я сказала, что тело Стефана меня не привлекает? Но... Но оно и в самом деле перестало для меня быть таким же желанным, как и прежде. Однако это может быть только из-за того, что мы уже долгое время вместе и могли попросту друг к другу привыкнуть. Но… Можно ли привыкнуть к страсти?
Уютно устроившись так, чтобы спина не затекала, я повернула голову по таким ракурсом, чтобы все думали, что я смотрю кино, но на самом деле я наблюдала за Деймоном. Он устроил Мелиссу у себя на коленях, сверху еще и укрыв ее мягким махровым пледом, который наверняка хорошо согревал. Девушка положила голову ему на плечо, уткнувшись лбом ему в шею, и что-то нашептывала. Ее губы двигались и я отчаянно хотела услышать, что она ему говорит, но, к сожалению, я не обладаю вампирскими способностями и не умею читать по губам. Однако видя, как Деймон улыбался и иногда чмокал ее то в лоб, то в щеку, то в нос, то в губы... Судя по этому, можно догадаться, что она говорила что-то приятное для него. В животе завязался неприятный узел, заставивший меня поежиться. Снова возникло это странное ощущение нервозности и какой-то вспыльчивости, опять я начала неосознанно представлять себя на месте Мелиссы. Мои глаза незаметно закрылись, и я будто наяву ощутила, что лежу на мускулистой и теплой груди Деймона, нежно поглаживаю его скулу кончиками пальцев. Он укутывает ме6ня в плед, бережно обнимая. Я утыкаюсь носом ему в шею и вдыхаю его запах. Он такой приятный, что я даже не задумываюсь о том, что именно это за аромат. Главное, что это Деймон. Шепчу ему на ухо всякие романтические глупости и чувствую его улыбку, чувствую, как его губы прижимаются к моим векам, носу, лбу, щекам, как он целует меня в...
- Спящие красавицы, просыпайтесь! - вырывает меня из мира сновидений такой родной голос. Лениво открываю сонные глаза и удивляюсь: неужели я заснула? Заснула, думая о...Деймоне. Вспомнив свои мечты, я покраснела, и Стефан вопросительно посмотрел на меня. Я пожала плечами и поспешила в ванную.

- Елена, теперь твоя очередь тянут бумажку! - радостно воскликнула Мел. Ух, опять дрожь любопытства, азарта и страха прокатилась о спине, когда я протянула руку в корзинку с разноцветными бумажками. И зачем я согласилась играть в эту лотерею? А, ну да, Мелиссе играть с одними Деймоном и Стефаном было бы не удобно, и поэтому я, как настоящая подруга согласилась тоже принять участие. Правила игры довольно просты: каждый пишет по пятнадцать бумажек с разнообразными легкими заданиями, которые можно выполнить, не вставая и за короткое время, не особо напрягая мозги. Все эти бумажки разноцветны, чтобы нельзя было угадать, где чья и что в ней написано, плюс к тому, все они были туго завернуты в мини трубочки - Мелисса постаралась сохранить интригу в игре.
Вот мои пальцы ухватились за оранжевый клочок бумаги. Я вытянула ее из корзинки развернула, отклонившись чуть назад, чтобы остальные не увидели написанное. " Расскажи про свое самое неожиданное знакомство!" Эх, а нельзя что-нибудь попроще? У меня этих знакомств было столько...Клаус, Элайджа, Кэтрин... Кого выбрать? Хотя, неожиданное... Встречи с каждым из перечисленных я ожидала, а смысл неожиданности в обратном. Думай, Елена, думай! А, вот, вспомнила! О, нет...
- Ну-ну, Елена! Я вижу, что ты знаешь, что рассказать! - ухватилась за мое замешательство Мелисса, уже прочитав всем остальным записку. Ну что же, выбора нет.
- Моим самым неожиданным знакомством стало знакомство с твоим парнем, Мелисса, - дружелюбно ответила я, стараясь не слишком морщиться при произношении последних слов. В этот момент Стефан внимательно посмотрел на меня, Деймон, ухмыляясь, приподнял одну бровь, а у Мелиссы загорелись глаза. Интересно, она вообще знает, что такое ревность? Она ее вообще когда-нибудь испытывала? Похоже, что ответ на оба эти вопроса: нет.
- Это произошло около полугода назад, - продолжала я, как ни в чем не бывало. - Я пришла в особняк к Стефану, чтобы что-то сказать ему. К слову, я тогда еще не знала, что у Стефана есть брат, и что они оба вампиры, - улыбнулась я, вспоминая, каким все тогда казалось простым и понятным. - Дверь была не заперта, и я вошла внутрь, не закрывая ее за собой. Я позвала Стефана, но никто не ответил, а потом я услышала какой-то шорох сзади и оглянулась, чтобы снова посмотреть на крыльцо. Внезапно с улицы влетел ворон, громко каркая, я испугалась и быстро отвернулась, столкнувшись, нос к носу с Деймоном, - почти детально пересказала я такой сейчас значимый для меня отрывок из воспоминаний.
- Ну а дальше? - поддакнула Мелисса. Я кивнула, вспомнив, что рассказал не все.
- Деймон стоял прямо за моей спиной, так что с испугу я практически налетела на него. Я помню, что сначала очень испугалась, что он разозлится на то, что я без разрешения проникла в особняк, и выгонит меня, - рассказывала я, а Деймон едва слышно хмыкнул. - Я начала извиняться, и говорить, что дверь была открыта, но когда обернулась, то она оказалась закрытой. Странно, да? - иронично поинтересовалась я у сидящего рядом со мной голубоглазого вампира, пользуясь его таким редким сейчас, хорошим настроением. Он улыбнулся и изобразил дьявольскую невинность:
- Даже очень! Как думаешь, ворона смогла бы сама захлопнуть дверь взмахами крыльев, а? - его лицо изображало такое истинное любопытство, что мы с Мелиссой рассмеялись. Однако мой смех прервался, когда Деймон чмокнул в слегка пухленькую щечку Мелиссу.
- Так вот, - прервала их идиллию я, - Деймон тогда сразу представился братом Стефана, что меня удивило, потому что я не понимала, почему Стефану нужно было скрывать от меня, что у него есть брат, - двусмысленность этой простой фразы поняли все, кроме Мелиссы. - Гостеприимный хозяин пригласил меня пройти, сказав, что Стефан скоро придет. Помню, что тогда я поразилась великолепию их дома, а Деймон сказал, что на его вкус стиль немного вульгарен, - не в силах сдержать улыбку, выговорила я. - На том моменте нас прервал Стефан, - быстро завершила повесть я, опустив часть про наш с ним диалог об отношениях. Краем глаза я заметила, как Деймон ухмыльнулся, заметив мою недоговоренность.
- Ну-с, теперь следующий тянет, - тактично намекнула Мел на заторможенного Стефана. Повернувшись в его сторону, я увидела, что он сидел весь растерянный, расстроенный и...ревнующий? Да нет же, Стефан не мог ревновать меня к Деймону. Или мог? Да что тут такого? Я лишь просто рассказал о нашей с ним первой встрече. Правда, хорошо, что он не знал, сколько у меня сейчас эмоций вызывали воспоминания об этой встрече...
Так, что-то я задумалась. Действительно, Стефан сейчас выглядел совершенно подавленным. Обычно, когда я видела его в таком состоянии, то мчалась со всех ног ему на встречу, чтобы успокоить, защитить, утешить, а теперь, сидя между ним и его старшим братом, я испытываю только необъяснимо сильное притяжение ко второму и лишь любопытство к первому. Лишь любопытство? Нет... Нет. Я люблю Стефана, я люблю Стефана, я люблю Дейфана... Стоп! Кого-кого я люблю?! Дейфана? То есть я хотела сказать, что люблю Стефана. Да, просто, когда я об этом думала, Деймон пододвинулся, задев своим запястьем мою руку, и я сразу же отреагировала... Да, точно. Я думала о Стефане, но отвлеклась на Деймона. Нет, что-то опять не так...
Пока я боролась со своими мыслями, пришла очередь Деймона тянуть бумажку. Неужели я пропустила, что выпало Стефану и Мелиссе? Ну и...ладно. Деймон протянул руку, зарывшись ею в корзинку. Наконец, он вытащил синюю бумажку, развернул ее и пробежался глазами по написанному. Как-то я не заметила, что он неожиданно напрягся. Парень не спешил читать задание вслух, и поэтому Мелисса выхватила клочок из его руки, радостно прочитав:
- Поцелуй девушку, сидящую слева от тебя! - пропел ее голосок. Мы все специально сели чередуясь, чтобы можно было так писать: девушка справа, парень левее, через одного... Сейчас Мелисса радовалась, а Стефан возле меня превратился в холодную глыбу, а радостная улыбка сползла с лица Мелиссы, когда она поняла, что сидит справа от Деймона, а слева от него сижу я.
Мое дыхание перехватило, а Деймон спокойно повернулся ко мне, натягивая на лицо улыбку.
- Ну, поцелуй, так поцелуй, - сказал он и мимолетно прижался губами к моей щеке. Он поцеловал меня совсем рядом с уголком губ, вызвав во мне странное желание, немного повернуть голову в его сторону, чтобы наши губы встретились. От данных мыслей живот завязался в тугой узел, а сознание начало вопить о том, что здесь рядом сидят мой парень и его девушка. Однако моему сердцу, бешено колотящемуся в груди, и мне самой было все равно. Почему, не знаю.
Но его поцелуй исчерпал свой временной запас и Деймон отстранился от меня, задержавшись губами на моей щеке чуть дольше положенного. Я открыла глаза, которые, оказывается, закрыла и увидела, как он с улыбкой чмокает в слегка пухленькую щечку Мелиссу, разрушая для меня всю магию момента. На лице той читается смятение и...догадка? Нет, не может быть! Что я наделала? Надо срочно разрядить ситуацию... Так, так, думай, Елена, думай! О, придумала!
Развернувшись, я быстро поцеловала Стефана, ошалевшего от моего неожиданного действия. Парень даже не успел ответить на мой шальной поцелуй, а я, как ни странно, не получила от него никакого удовлетворения. Мой поцелуй был просто выходом из ситуации, машинальностью, необходимостью отвести подозрение, а не нежностью по отношению к моему парню. Да что же со мной такое?

К ночи дождь, вернее, ливень только усилился, превращаясь в настоящий шторм. Гром и вспышки молнии постоянно вторгались в тишину и покой ночи, нарушая все мыслимые пределы громкости. Похоже, что никого из нашего номера это не беспокоило, кроме меня. Я с детства ненавидела гром, молнию, вообще не любила грозу! Она нагоняла на меня тоску, горечь, волнами накатывающий страх и не давала думать ни о чем, кроме все нарастающей паники. Я уже полчаса ворочалась с бока на бок, к удивлению, не будя Стефана. Он уже давно перестал обнимать меня - когда он заснул, я выскользнула из-под его руки. Паранойя, сопровождающаяся волнами ночных ужасов, гнала меня вон из постели, превозмогая сонную негу. Не в силах больше бороться с собой, я встала с кровати, намереваясь выпить горячего чаю. Пол был холодным от сквозняка. В общей комнате находился чайник, заварки и мед на одном из столиков рядом с мини холодильником. Благо, что чайник грелся быстро и бесшумно, иначе я бы перебудила всех в номере. Залив кипятком заварку с медом в кружке, я взяла в ладони обжигающе-горячую чашку и решила не возвращаться в комнату к Стефану - не хотелось. Почему? Не знаю.
Я подумала, что на широком диване и с пледом мне будет очень даже удобно посидеть. Аккуратно, стараясь не разлить горячий напиток, я закуталась в махровую, согревающую ткань. Сразу стало легче, теплее...
- Не спится по ночам? - раздался в тишине знакомый голос. Я вздрогнула, оборачиваясь. Конечно, в кромешной тьме я не могла его разглядеть, поэтому просто также тихо ответила:
- Прости, я, наверное, тебя разбудила.
Силясь увидеть хотя бы силуэт Деймона, я всматривалась во тьму, когда совсем рядом со мной послышался его мягкий завораживающий голос:
- Не туда смотришь, - оказывается, он уже успел сесть рядом со мной на диван. От неожиданности я бы точно вскрикнула или хотя бы охнула, но в миг почувствовала на своих губах нежные пальцы мужчины, призывающие к молчанию.
- Извини, не удержался, - услышала я его смешок. Мои губы тронула внезапная улыбка. Я прекрасно знала, что он идеально видит в темноте, но Деймон, словно слепой, провел как можно аккуратнее по контуру моих губ, очерчивая улыбку. От его прикосновения губы, почти что задрожали от изнеможения. Мне сразу вспомнился его поцелуй, хоть и в щеку, но такой приятный и завораживающий.
- Дрожишь, сильно замерзла? - обеспокоенно спросил он. От заботы в его голосе сердце забилось еще радостнее, чем только от того, что мы с ним остались наедине в темноте... Не желая нарушать такой момент словами, я просто кивнула, вспомнив про кружку в моей руке. Словно прочитав мои мысли, Деймон осторожно забрал ее у меня, поставив на столик. В следующий миг я почувствовала, как он притягивает меня к себе за плечи одной рукой. Забыв обо всем, даже о грозе, я поддалась ему, вскоре ощущая его сильное плечо под своей щекой. Только через пару минут я поняла, что это не футболка такая нежная, а его кожа настолько гладкая и теплая. Осознав это, я обеспокоенно спросила:
- Тебе не холодно?
Деймон усмехнулся, но не зло, а по-доброму, без насмешек. До меня донесся его успокаивающий шепот:
- Если поделишься со мной пледом, будет еще теплее, чем сейчас, - его дыхание коснулось моих волос, обволакивая, когда он говорил. Улыбнувшись еще радостнее, я протянула ему край ткани, а Деймон перехватил мою руку. Наши пальцы соприкоснулись, и я вздрогнула, но не от холода, а от волнения за свои мысли и желания, не поддающиеся никакой логике или осмыслению. Нежно подоткнув плед со всех сторон, чтобы сквозняк не добрался до меня своими холодными щупальцами, Деймон немного крепче обнял меня, накрыв пледом почти до подбородка. Я откровенно наслаждалась его присутствием рядом, нежась калачиком в его объятиях, вдыхая его запах. В его аромате не было никакого парфюма, не было даже ноток виски, которые я привыкла ощущать. Сейчас был только он. Только запах его сильного мужского тела, притягивающего меня как магнит.
Он уткнулся носом в мои волосы, тоже наслаждаясь атмосферой, воцарившейся вокруг. Его рука, обнимающая меня за плечи, нежно поглаживала меня большим пальцем, а левая рука так и не расцепила наши, встретившиеся пальцы. Я закрыла глаза, не желая сейчас думать ни о чем и ни о ком. Стефан и Мелисса исчезли из моего сознания, выгнанные наслаждением, придаваемым одним лишь присутствием Деймона. Не было больше холода, тревог, кошмаров и беспокойства. Был только Деймон. Нежный. Теплый. Ласковый. Был лишь Деймон, который своим появлением прогнал грозу. Деймон, ставший снова моим хотя бы на один миг - миг настоящего счастья рядом с ним.


Пазл

Утро выдалось весьма скурпулезным и хмурым. На улице вместо дождя появились морось и туман, а температура поднялась лишь на три градуса. Но если бы этим все и ограничилось... Видимо, мы с Деймоном вчера так и заснули на диване, потому что проснулись под гневными взглядами наших вторых половинок. Честно сказать, я не думала, что Мелисса может так испепелять взглядом, оказывается, ген ревности в ней все же присутствует, да еще какой! Стефан как всегда был угрюм и молчалив, стараясь отследить каждый мой шаг. У меня даже создалось впечатление, что он и в туалет за мной пойдет, но нет, к моему счастью, Стефан остался в общей комнате.
Самым чудовищным было то, что я чувствовала вину перед Стефаном. Нет, не в том смысле, будто бы я никогда не должна чувствовать себя виноватой перед ним. Просто, когда действительно ничего не случилось и я оставалась ему предана - я не чувствовала никаких угрызений совести, а сейчас... Будто бы этот сон вместе с Деймоном, в течение которого он лишь обнимал меня, как друга... Будто бы между нами что-то произошло. Что-то изменилось. Все то время, пока я была в душе, мне отчаянно хотелось прогнать эти мысли и ощущения, но ничего не получалось. Как такое вообще может быть?

Следующие два часа тоже прошли в глубоком молчании. Удивительно, что, вопреки моим ожиданиям, Деймон не стал извиняться перед Мелиссой. Он вообще ничего не говорил. Никому.
- Ребята, ну, в конце концов, хватит вам! - взмолилась я, не выдержав этого напряжения. Четыре зеленых глаза обратились ко мне, только голубые до сих пор смотрели в окно.
- Это же смешно, - Стефан прыснул, а я продолжила. - Я понимаю, если бы вы застукали нас с Деймоном целующимися, или что-то в этом роде, но мы просто уснули, разговаривая. Такое бывает! Между нами ничего не было. Давайте прекратим этот беспорядок и пойдем на улицу разрушать миф о том, что невозможно наслаждаться прогулкой в туманный день! - как можно более оптимистично выпалила я, с надеждой всматриваясь в глаза Стефана. Конечно же, моя спонтанная речь не произвела никакого впечатления. Да что с ними такое?! Раздувают целую катастрофу из ничего! Злость и непонимание взяли верх надо мной, и я решила покинуть эту обитель ложных предположений и недоверия.
- Как хотите, а я пойду гулять, - сказала я, разворачиваясь и идя к выходу. Краем глаза я заметила, что Стефан на секунду приподнялся, будто собираясь идти со мной, но потом так и остался сидеть на диване. И вдруг тишину комнаты разрушил озорной, дерзкий и такой родной голос:
- Елена, я пойду с тобой, - сказал Деймон, выходя из гардеробной в моей любимой черной одежде. Его волосы были слегка взлохмачены, глаза блестели, а улыбка могла озарить даже самый темный уголок этого помещения. Не спеша он приблизился ко мне, не обращая внимания на злостный взгляд Мелиссы, брошенный якобы вскольз.
- Готова? - спросил он, открывая дверь.
Я кивнула, убедившись, что на мне кеды, а не тапочки и, мимолетно взглянув на Стефана, вышла из номера, сопровождаемая Деймоном.
Легкий ветерок обдувал лицо, а мы все шли и шли, не замечая, куда. Атмосфера оказалась намного более расслабленной, и мы с Деймоном даже немного встрепенулись. Оказывается, туман способствует внутреннему расслаблению. Я не решалась заговорить с ним - он казался таким задумчивым, что мне совсем не хотелось прерывать его. Прогулка привела нас к одному из здешних пляжей. Я сняла кеды, чтобы хоть немного расслабить уставшие ноги. Песок был прохладным и мягким, отчего я получала неземное удовольствие, шагая по нему.
Не знаю, о чем думал идущий вслед за мной мужчина, но лицо его, отнюдь, не было столь радостным, как мое. Заметив это, я задумалась над тем, что так могло его огорчить, и от единственной догадки - ссора с Мелиссой, - мне стало плохо. Минут двадцать мы шли в молчании, не особо думая о том, куда идем. Наконец, я решилась спросить:
- Что с тобой? Ты какой-то грустный.
Я с искренней заботой вглядывалась в его глаза, но он старательно отводил взгляд и не торопился отвечать.
- Деймон, - настаивала я, дернув его за рукав куртки.
- Не лезь, Елена, - грубо отозвался он, выдернув руку. - Какая тебе разница, что со мной? Ты сама, например, выглядишь чересчур веселой, учитывая тот факт, что вы со Стефаном совсем недавно поругались, не странно ли? - голосом, полным едкого сарказма спросил он. Потрясенная его ответом, я остановилась, глядя ему в след. Деймон сразу же заметил это и остановился, посмотрев мне глаза, но ничего хорошего я в них не увидела. Лишь один холод.
- Деймон... мои отношения со Стефаном и то, как я их переживаю - не твое дело! - выпалила я, коря себя за то, что, оказывается, только сейчас вспомнила о своем парне. Деймона мой ответ взбесил мой ответ, и он сделал один шаг по направлению ко мне, кажется, даже не заметив этого.
- Ну и отлично, Елена! Тогда мое самочувствие и мои личные проблемы тоже не твое дело, знаешь ли! - прорычал он. Его глаза потемнели от того количества злобы, которое накопилось в нем. Никогда я не видела его настолько злым, сейчас где-то на задворках моего сознания даже промелькнула мысль о том, что он может не сдержаться и навредить мне, но я не обратила на нее внимания, полностью зациклившись на нашем споре.
- Если ты помнишь, Деймон, мы с тобой друзья, а друзья обычно замечают, когда их близким плохо и стараются помочь! Прости, пожалуйста, меня за то, что беспокоюсь о тебе! - выпалил мой язык. Несмотря на все раздражение, накатившее на меня я почувствовала на миг, как что-то внутри меня дрогнуло, когда я произносила эти слова. Что-то неправильное было в них, и я это чувствовала, но сейчас было не время разбираться, что именно.
- Беспокоишься обо мне?! Очень трогательно, Елена, и когда ты успела родить в себе это чувство? Сегодня ночью? или ты просто благодарна за то, что я согрел тебя во время грозы? Ну, конечно, ведь когда твой замечательный парень спит, ты можешь не притворяться, что тебе с ним хорошо, так? - все больше разъярялся Деймон.
- А причем тут Стефан? - искренне удивилась я.
- Вот только не надо устраивать клаунаду, Елена! Ты прекрасно знаешь, что когда Стефана нет рядом, ты даешь волю своим истинным чувствам, тщательно скрываемым в его присутствии и даже отрицаемым! Ты даешь волю своим чувствам ко мне, - добавил он, уже не крича, а просто произнося слова. На мгновение я приросла к месту, услышав последнее предложение. Чувства к Деймону? Но ведь мы же... Друзья? И снова этот странный толчок внутри меня, напоминающий тот, который я испытала пару минут назад, говоря ему о нашей дружбе. Так вот, что казалось мне неправильным?
- Деймон, я не понимаю, о чем ты, - прохрипела я, внезапно пропавшим голосом.
- Да? Именно поэтому ты хрипишь? Или скажешь, что просто замерзла или криком голос сорвала? - ехидно переспросил он, отрезая все мои попытки к отступлению. Неужели мои ответы столь очевидны? Или он уже просто читает меня, как изученную вдоль и поперек книгу?
Я так и стояла, пораженно смотря на него. Я была не в силах, что-либо говорить или делать. Мое тело перестало подчиняться, просто застыв на месте. Поему-то вдруг стало холодно, зябко, и я задрожала, чувствуя, как морозные мурашки пробегают по коже.
- Пошли в номер, пока не подхватила какую-нибудь заразу, - сухо сказал Деймон, проходя мимо меня. Каким-то чудом я смогла передвигать ноги, последовав за ним. Деймон всем своим видом показывал, что хотел бы сейчас оказаться в совершенно другом месте - подальше от меня, но вместе этого должен оставаться тут со мной. Шли мы целую вечность, как казалось мне, потому что я изо всех старалась поспеть за Деймоном, который почему-то решил идти слишком уж быстро.
Однако все же мою голову не покидали эти навязчивые вопросы: почему мне становится так сложно называть Деймона другом? почему так ревностно думать о нем и Мелиссе? почему я не могу заставить себя думать о Стефане? и так далее.
Когда мы подошли к номеру, я была как выжатый лимон. Прикрыв глаза, я не удостоила никого ни словом, ни взглядом и отправилась в свою комнату, вернее, в наше со Стефаном временное пристанище. Шаркая ногами, я прошла в этот укромный уголок и уже хотела упасть на кровать, как услышала слова, которые оказались для меня гораздо более болезненными, чем должны были быть: "Мел, милая, может, прогуляемся?" - произнес нежный голос того, кто сейчас завладел всем моим существом. Услышав, как хлопнула входная дверь, я перестала сдерживать слезы, всхлипами подавляя рыдания. Вместо кровати, я бросилась к гардеробной, в которой закрылась, сев в самый дальний и темный ее угол, обрамленная со всех сторон одеждой.
Нет больше смысла задавать бессмысленные вопросы (игра слов, да?). Незачем больше искать на них ответы. Мое состояние в тот момент воплощало в себе и боль от осознанной только что потери, смешанной с чувством, будто меня предали. Не помню, сколько я там просидела одна. Не помню, когда и зачем меня оттуда вытащил Стефан, баюкая, как маленького ребенка. Помню лишь очередную вспышку боли, когда отчетливо услышала щелчок замка на входной двери и приглушенные, наполненные счастьем голоса, словно гром и молния, прорезавшие столь полюбившиеся мне тишину и тьму. На миг я очнулась, но вскоре снова провалилась в какое-то промежуточное состояние между реальностью и вымышленным миром. С их прихода я больше не плакала. Вернее, не рыдала в голос, а просто до крови закусывала губы, чтобы не закричать, чувствуя, как по щекам стекают слезы.
В номере слышимость отличная, поэтому спустя пару минут или часов я услышала приглушенные стоны наслаждения из соседней комнаты. Предательская фантазия рисовала картины того, что там могло происходить: простой массаж или действия куда более интимные. Я изо всех сил цеплялась за первую мысль, но доносившиеся вскрики удовлетворения заставили меня отвергнуть мысль о простом массаже, посмотрев реальности в глаза.
Боже, ну почему же так больно?! Что происходит со мной, в конце концов?! Мой Стефан лежит рядом со мной, нежно обнимая меня за талию, а в голове все вертятся слова его брата о моих чувствах. Чувствах, ранее не ведомых мне. Чувствах, захлестывающих мгновенно и безжалостно. О том, что я испытывала сейчас. Странно, но почему осознание очевидного приходит лишь в таком болезненном состоянии? Почему нельзя просто проснуться в одно утро и понять, что испытываешь к кому-то эти чувства? Зачем все эти препятствия, боль и потерянность? Видимо, это наказание за незнание.
Но откуда я знала, что чувства могут быть столь разнообразны? Я ведь всегда испытывала к людям односторонние чувства: к родным, друзьям и Стефану я всегда испытывал тепло, нежность, понимание, поддержку, благодарность и спокойствие, умиротворяющие и внушающие уверенность в завтрашнем дне с ними; к врагам я всегда испытывала лишь презрение и ненависть - просто и четко, но с Деймоном... Все эти размеренные чувства, все спокойствие полетело к чертям. Все краски смешались в одной палитре, не давая толком рассмотреть, где красный, а где голубой, где тревога, а где расслабленность. Он пугал своей взрывоопасностью, изменчивостью, двуличием, тем, что абсолютно не отрицал своей сущности безжалостного хищника. В то же время притягивал своей ранимостью, тщательно скрываемой под маской того, что описывается выше, я знала, что он умеет чувствовать, что может понимать, поддерживать, но в те моменты, когда я была готова открыться ему, положиться на него - он срывался. Не выдерживал того шквала эмоций, который наваливался на него, пригибая к земле. Он срывался и не редко от этого страдала я и мои близкие. Этот факт заставлял меня обороняться, защищаться, ненавидеть, казалось, что больше никогда не поверю ему, но... Вскоре все начиналось по-новой. И с каждым разом его срывы становились все более болезненными для меня, доверие, несмотря ни на что крепло, понимание усиливалось, а желание проникнуть в его душу, забрать боль и разобраться, наконец-таки в его сущности все росло и росло.
Увлеченная этими попытками, я и не заметила, как сама впустила его в свое сердце, в свою душу и закрепила его место там так надежно, что теперь, кажется, даже если захочу - отпустить не смогу. Внезапно пришло осознание одной единственной вещи: любовь не однообразна, она велика и красочна, изменчива и стервозна, непоколебима и требовательна, капризна, как избалованный ребенок и всегда получает то, чего требует. Это не эмоция, не чувство, а их великое-великое множество, разбросанное по сердцу и душе, постепенно собирающиеся в мозаику, а когда какого-то кусочка не хватает, самого важного кусочка, который мы называем взаимностью, то вся картинка рушится - сердце разбивается, любовь мстит за то, что у нее отобрали желаемое, причиняя боль.
Вот и сейчас, лежа рядом со Стефаном и наблюдая, как за его спиной медленно просыпается рассвет, обещая, наконец, солнечный день, я собирала этот пазл, гадая, во что он сложится. Хотя гадать все же было бессмысленно, ведь ответ уже крутился в моей голове. Все эти чувства, всю эту мозаику, всю палитру моих красок впитал в себя один-единственный вампир, увы, но не он сейчас лежал рядом со мной.

Сорок минут назад...

Это утро напоминало начало новой сказки: солнце нещадно палило, согревая песок и уже потеплевшую морскую воду, люди с самого утра пропускали завтраки, спеша на море, как можно быстрее. Птички чирикали, весело хлопая крылышками, а цветы распускали свои бутоны, гордясь собственной красотой.
Все это могло бы быть прекрасным, но я чувствовала лишь маленькую толику радости от увиденного. На самом же деле в моей душе царил полный хаос. Как я могла? Как могла предать, хоть пока только в душе, такого замечательного парня, как Стефан? Такого трепетного, заботливого, мягкого и спокойного? В нем я всегда могла быть уверена, всегда знала, что он меня поддержит, нуждалась в нем, а теперь... Нет, я по-прежнему его любила, готова была пойти на крайние меры ради него, но теперь я будто прозрела. Сейчас Стефан уже не был моим миром, моим солнцем. Он был самым близким моим другом, почти что братом. Наша связь нерушима, мы всегда будем вместе, всегда будем рядом друг с другом в любом случае. Как друзья. Как семья.
Я понимала, что если не решусь признаться во всем Стефану, то, возможно, смогу оставаться с ним и дальше, но это будет уже совсем не то, что прежде. Не те отношения, не те желания, не те мысли и ощущения. Все будет чужим, потому что теперь сознание не хотело рисовать красивые картины нашего будущего, оно лишь упорно молчало. Как там говорят врачи? Лучше все отрезать сразу, пресечь заражение на самом корню, чтобы потом оно не распространилось по всему организму, заставляя страдать. Лучше обжечься сейчас, чем гореть всю оставшуюся жизнь.
Именно поэтому я и решилась на тот разговор, состоявшийся около сорока минут назад.

Сорок минут назад

Уже начинал заниматься рассвет, украшая красочными бликами еще темное небо, отбрасывая разноцветные отплески на воду, заставляя ее блестеть, будто это была красочная палитра.
Я всю ночь пролежала в одной и той же позе, размышляя над своими чувствами, ощущая, как подушка насквозь промокла от моих слез, то и дело скатывавшихся из моих глаз. Я лежала на боку и смотрела через плечо Стефана на восход солнца. Я приняла это болезненное решение, и собиралась порвать эту нить. Разрушить все свое прошлое, выкинуть в мусорку все чертежи сказочного будущего с этим милым парнем, нежно обнимающим меня за талию во сне. С приходом этого решения что-то действительно оборвалось в моем сердце, что-то важное в прошлом, но не нужное в будущем.
Я знала, что он уже проснулся, когда его дыхание внезапно стало еще медленнее, а глаза едва заметно, зажмурились еще сильнее. Я не торопила его, хотела, чтобы он сам набрался сил и открыл глаза, посмотрел на меня. Ведь меня это время еще и спасало, давало какой-то части меня призрачную надежду на то, что я струшу и просто сделаю вид, что все хорошо. Что все прошло, и я счастлива...
- Успокоилась? - послышался едва уловимый шепот, и я подняла глаза, встретившись с его серо-зеленым напряженным взглядом, в котором поселилась нескрываемая боль. Я была не в силах ответить, поэтому просто опустила глаза, скрывая свой стыд в подушке. Стефан мягко начал гладить меня по волосам, а я не выдержала и простонала что-то типа "прости".
- Не надо, Елена. Я все понимаю, - послышался его успокаивающий шепот. Я отрицательно закачала головой, еще больше уязвленная его пониманием. Но он просто еще не знает того, что я собираюсь ему сказать.
- Я все знаю, милая, - словно прочитав мои мысли, говорит он, всматриваясь в мое лицо. А усиленно прячусь от его понимающего и такого искреннего взгляда. Ну как можно быть таким невинным и понимающим?! Как?
- Нет, Стефан, не знаешь, - шепчу я.
- Елена, это сложно не заметить. С самого начала отдыха вы с Деймоном выделялись то показным равнодушием, то все нагнетающим скандалом, пока ты вдруг не влетала в комнату вся в слезах и не начинала истерить. Я ведь не слепой, - горько сказал он, а мне становилось все больнее. Какая же я дура! Думала, что удастся все скрыть от него, и он ничего не узнает, но он все видел, все понимал, все знал. И просто молчал.
- Елена я же вижу, как тебе плохо. Я вижу как ты страдаешь...со мной, - выдавил он и прижал палец к моим губам, собравшимся протестовать. - Эта ночь стала чем-то вроде переломного момента для нас обоих. И, думаю, настало время нам...повременить. Разойтись на некоторое время, чтобы обдумать наши чувства, не давя друг на друга. Что ты об этом думаешь? - чрез силу выдавил из себя он, стараясь бодро улыбаться, но я видела, как больно ему это говорить, как тяжело принимать действительность таковой, какая она есть. Бедный Стефан, он думает, что я просто запуталась в эмоциях, он не знает, что этой ночью я уже все решила, во всем разобралась... Но он в каком-то смысле прав. Мне нужно время. Не знаю, сколько, да это и не важно. Я ведь постоянно нахожусь под давлением то со стороны Деймона, то со стороны Стефана, а мне всего лишь нужна нейтральная территория, чтобы все обдумать. Еще раз. Последний раз.
- Х-хорошо. Спасибо, Стефан, - сказала я, натягивая улыбку на заплаканное лицо.

Стефан сразу же воплотил наш договор в реальность. Мы съехали из ненавистного мне номера снова в наш, который уже починили, да и погода наладилась, поэтому проблем возникнуть не должно было. Я думала, что на этом все и закончится, но Стефан, как оказалось, снял соседний номер для себя, чтобы оставить меня в полном единении с собой. Я была благодарна ему за это. За эту предоставленную мне возможность побыть самой собой наедине с самой собой. Мне это нужно, иначе я действительно сойду сума...

Отвергнутое счастье

Три часа бессмысленных размышлений пролетели чересчур быстро, а желудок, несмотря на трагедию сердца и души, требовал еды настойчивым урчанием, иногда переходящим во что-то очень напоминающее утробное рычание. К тому же я никогда не могла находиться одна в замкнутом помещении более двух-трех часов, так что надо было выйти в свет, так или иначе. Настроение было хмурым, и хотелось надеть черную толстовку с капюшоном, джинсы и кеды, но… Подойдя к окну, я чуть не ослепла, выглянув из-за плотных штор: раскаленное солнце сияло ярче, чем когда-либо за все эти дни и я буквально видела, как плавился воздух. Вид из моего окна приходился на морской пляж и на бассейн, находящийся перед отелем и мне пришлось смотреть, как сотни людей радуются, смеются, хвастаются загаром, придаются беспощадным жарким лучам солнца, пьют освежающие коктейли с фруктами…
Моему терпению пришел конец, и, открыв настежь шторы вместе с окнами, запустив в номер свет и тепло, я открыла шкаф и откопала свой самый любимый красный купальник, который, как ни странно, мне подарила Кэролайн. Сам по себе он напоминал скорее переплетение нескольких красных ниточек, но на теле сидел просто идеально, скрывая слишком интимное и красиво подчеркивая все выдающиеся части моего тела.
Повязав на пояс мягкое, но плотное порео – вдруг сгорю под обжигающими лучами, – состоящее из белой ткани с узором в виде красных роз, я собрала маленькую пляжную сумочку со всем необходимым, завязала конский хвост и вышла из своего номера с гордо поднятой головой и улыбкой «на миллион». Хватит хандрить по братьям Сальваторе! Я на отдыхе, а значит, должна вернуться домой похожая на плитку горького шоколада или около того, так что вперед!

Я не хотела столкнуться ни с кем из знакомых, поэтому решила не останавливаться, достигнув бассейна, а прошла мимо него, направляясь на пляж – там чаще всего отдыхают горожане, и никто не должен меня потревожить.
Пока я шла, то ощутила, что по моему лбу уже льется пот, а сама я почти не могу дышать от этой жгучей засухи, поэтому, настигнув этот несчастный пляж, я не побежала к лежакам и свободным местам – я направилась в очень милое кафе с деревянными столиками и стульями, а также с навесом из бамбука. Заказав безалкогольный махито – напиваться не хотелось, итак голова болит, - я стала осматривать территорию пляжа, отыскивая свободные места или даже гамаки, пока не заметила очень знакомую фигуру блондинки, направляющуюся в мою сторону.
- О, нет… - простонала я, увидев Мелису. Сейчас опять начнутся эти допросы и предложения развеяться, а мне так хотелось побыть одной…
- Привет, Елена. А Стефан сказал, что ты сегодня целый день из номера не выйдешь, - вежливо поздоровалась девушка, присев рядом со мной. Пришлось выдавить из себя улыбку.
- Привет, Мелисса. Да вот, захотелось позагорать, а ты почему одна? Где твой, м, парень? – все-таки я запнулась на последнем предложении, как ни старалась себя контролировать. Вопреки моим ожиданиям, девушка глубоко вдохнула, а потом неспешно выдохнула, опустив взгляд на столик, и только потом заговорила совершенно безрадостным голосом:
- Он… Больше не мой парень. Вернее, мы все еще как бы вместе, но в тоже время не вместе, - видимо, ей было тяжело об этом говорить, потому что Мелисса никак не могла подобрать верных слов.
- Вы сделали перерыв в отношениях? – решила помочь ей я – жалко было на нее смотреть. Она выглядела такой…разбитой.
- Да, спасибо. Вчера вечером мы поссорились, когда вы с ним вернулись с прогулки, а потом… потом… - кажется, она хотела сказать, что потом они занимались любовью. Черт, когда ж я перестану так нервно и болезненно ежиться от этих слов?
- Я поняла, что ты хочешь сказать.
Мелисса закивала.
- Да, а потом, утром я проснулась, а он собирал вещи, - из ее глаза выкатилась прозрачная слезинка, и мне отчего-то стало пон6ятно, как больно ей было, когда она видела, как он собирал вещи. – Я не стала спрашивать, почему, зачем, и так далее. Его действия всегда говорят сами за себя, я просто надеялась, что он не заметит, как я наблюдаю за ним, но этот чертов вампирский слух не обманешь, и он услышал мои всхлипы, которые я не смогла сдержать, теряя его на глазах. Он подошел ко мне и сказал, что у него сейчас тяжелые времена, что ему нужно время… Он гладил меня по голове так нежно… так заботливо, а потом поцеловал в щеку. Я просто кивала на все его слова, но по глазам видела, что он просто пытается смягчить ситуацию, что он просто оберегает меня от прямого выстрела в сердце. По его глазам я видела, что между нами все кончено, а эта ночь была последней, - голос девушки прервался на последних словах, и я поняла, что она больше не в силах говорить, да и зачем? По ее рассказу понятно, как ей больно. И то, что она рассказала это все мне, еще больнее бьет по моей истерзанной душе чувством вины. Она догадалась. Догадалась, что он оставил ее из-за чего-то, что произошло между мной и Деймоном тем вечером, а может, и раньше, просто вчерашний вечер стал крайней точкой. Мое тело вздрогнуло – впервые кто-то из нас назвал его по имени, пусть и мысленно.
Официант принес мне мой махито, и я выпила его залпом, освежая прохладной газировкой высохшее горло. Заказав и оплатив еще один коктейль для своей подруги, я оставила ее одну. Что еще мне было делать? Успокаивать ее и говорить, что все будет хорошо? А если нет? Я итак слишком много врала ей, зачем теперь делать это снова? Она пришла ко мне не плакаться и не искать поддержки, а просто сказать, что он ее оставил, что он свободен, что больше нет преград, способных останавливать его. Что нет больше причин для того, чтобы мы не были вместе…
Откуда во мне этот поток эмоций, я не знаю, но уже чувствую, что оставив все свои вещи в том кафе, я мчусь со всех ног в отель, запыханная, красная и вся в поту подлетаю к стойке администратора и, словно, в тумане, спрашиваю сбивчивым голосом, где поселился Деймон Сальваторе. Администратор странно смотрит на меня, но потом что-то ищет в компьютере и отвечает мне. Забыв поблагодарить за помощь, я хватаю предложенный мне ключ от номера и стремглав поднимаюсь по лестнице выше и выше, пока не достигаю шестого этажа и не нахожу дверь под нужным мне номером. Дрожащими руками просовываю карточку-ключ в замок, и зеленая лампочка светится спасительным огоньком маленького счастья от того, что я почти у своей цели.
Полная решимости, взявшейся неизвестно откуда, я вбегаю в номер, захлопывая за собой дверь. Кричу, бегаю по комнаткам, зову его по имени, но кроме его не распакованных чемоданов, не вижу ничего и никого. Его нет. Он где-то там, снаружи. Ноги дрожат от переутомления и жары, и я просто падаю посередине комнаты, умирая от усталости.
Что теперь делать? Впервые я знаю ответ: ждать. Просто сидеть тут и ждать. Ждать его возвращения, ждать того момента, когда мое отвергнутое счастье само придет ко мне.

Абсолютно новое чувство
Предупреждение: POV Деймон

Я напился. С самого утра и до самого вечера я не выходил из чертового бара, заказывая все больше и больше текилы, виски, бурбона, коньяка и чего-то там еще. Меня не волновало количество или качество - я просто хотел забыться. Прошлая ночь с Мелиссой дала мне понять, что я не достоин ее. Она умная, добрая, невероятно нежная и понимающая девушка, сияющая, словно солнечный лучик во мраке моей жизни. Я должен был ее оставить. Да, пусть это больно. Да, пусть это горько. Но впервые в жизни я знаю, что сделал хоть что-то правильно. Она сильная. Она справиться. Думаю, уже завтра она сможет смотреть на меня без слез и скрытой обиды.
А все из-за нее. Елена. Вчера вечером я постоянно слышал ее проклятые рыдания, не дающие покоя. Можно сказать, Елена является мотивом ко всем моим поступкам: из-за нее я был с Мел, давая себе ложные надежды, наконец, забыться; из-за нее я вчера взбесился, выплескивая всю свою злость в страстную ночь с бедной Мелиссой, так слепо поддающейся и доверявшей мне; из-за нее я всю ночь не спал, а еще перед рассветом встал, собрал вещи, переехал в другой номер, чтобы только не слышать этих ее объяснений со Стефаном, не хотел снова чувствовать эту терзающую душу боль, когда она скажет, что любит только его, а я всего лишь ее друг. Не хотел снова теряться в этих безумных фантазиях, представляя, как она говорит эти слова мне, а всего лишь друг для нее - Стефан. Говорят, что мечты помогают жить, но, видимо, у меня всегда все будет наоборот. Я помешался на своих мечтах. На своих фантазиях о ее теле, голосе, стонах, влюбленных сияющих глазах, смотрящих на меня, губах, шепчущих мое имя...
Все это лишь причиняет мне еще большие страдания. Каждую ночь я просыпаюсь весь в холодном поту, чувствую, как прокусанные во сне губы истекают кровью, лихорадочно сжимаю в руках простынь, на самом деле желая порвать все вокруг, но рядом всегда была Мелисса, свернувшаяся в позе эмбриона возле меня. Ее присутствие мгновенно успокаивало меня, принуждало к спокойствию и расслабленности. Я тяжело вздыхал, отправлялся в ванную, ополаскивал ледяной водой лицо и возвращался в постель, крепко обнимая ту, которая все это время, сама не ведая того, спасала меня от полного сумасшествия.
Я использовал ее. И любил. Любил по-своему. Она была неким подобием Роуз для меня: выполняла функцию преданного понимающего друга, с которым я мог полностью расслабиться и поговорить, а с другой стороны она была чем-то на вроде моей девушки, с которой я целовался, спал, держался за руки и представлял, что все хорошо. Я не мог так больше. Не мог мучать ее и дальше, она ведь такая...хорошая, я лишь отберу у нее лучшие годы ее жизни, а потом все равно оставлю ее с разбитым сердцем и несбыточными надеждами. Этого я не хочу. Я мог бы с помощью внушения заставить ее и сейчас не страдать, но мне кажется, что она должна сама пройти через это... По крайней мере, так все будет честно и реально.

Сквозь окна пробивались последние, слабеющие лучи уходящего солнца, а я все продолжал напиваться.
На улице уже сгустилась ночная тьма, и люди понемногу начинали покидать заведение, а я все напивался.
Все уже ушли, а я напивался.
Наконец, хозяин не выдержал и попросил меня удалиться. Сначала хотелось послать его куда подальше, но потом почему-то захотелось уткнуться лицом в подушку и провалиться в забытье, хоть там и не легче. Забыться в глубоком сне, в котором ко мне опять придет Елена...
Заплатив с помощью внушения, я медленно вышел из заведения. Хорошо, что оно находилось в непосредственной близости с моим отелем, потому что даже для вампира я сегодня очень много выпил, и ноги практически не держали меня. Кое-как разобрав кнопки в лифте, я нажал на нужную мне, и лифт бесшумно - что радовало, - повез меня наверх. Прохладный воздух на шестом этаже не много освежил сознание, дав мне возможность с первого раза(!) попасть в свой номер при помощи карточки-ключа.
Попав внутрь, я не сразу понял, в чем дело. Я что-то чувствовал, чье-то присутствие, но чрезмерное количество алкоголя в моем организме не позволяет мне определить, кто именно решил разделить со мной мой люкс. Медленно пройдя в комнату, я нащупал выключатель и включил свет.
Моему удивлению не было предела, когда я увидел на полу рядом с диваном Елену. Именно Елену, ведь я ясно ощущал, что это была не галлюцинация, а на мечты у меня сейчас просто сил бы не хватило, так что оставался всего лишь один вариант - это реальность и Елена здесь, в моем номере. Зачем?
Видимо, последний вопрос я задал вслух, потому что девушка неловко поднялась с пола, пошатываясь, и ответила:
- Я ждала тебя... Нам... Я хочу поговорить с тобой о...нас, - ее голос дрожал, и было видно, что Елена нервничает. О нас? Я, конечно, изо всех сил старался не обращать внимания на едва прикрытое купальником желанное тело, но это местоимение, так много значащее для меня сейчас, совершенно сбило меня с праведных мыслей - выставить вон мисс Гилберт. Вместо этого я чересчур хищно улыбнулся и зашагал уверенной походкой прямо по направлению к ней.
- Ну что ж, давай поговорим, - как можно нахальнее выдавил я, заметив, как она от неожиданности моих действий начала пятиться, но позади нее очень скоро оказался диван, в который она уперлась всем телом. Она боялась.
- Деймон, я, - начали лепетать ее дрожащие губки, и мне надо было бы прислушаться, но... Я просто устал. Устал от ее правил, устал от ее метаний и раздумий, устал быть отвергнутым и понимающим, устал быть просто ее другом.
- Давай сразу кое-что проясним, Елена, - по пути отчеканил я, уже оказываясь в трех шагах от нее, - дружба с тобой меня абсолютно не устраивает - я жажду большего, - с этими словами расстояние между нами сократилось до минимума, и я явственно чувствовал, как ее напрягшаяся грудь вздымается от частого дыхания, соприкасаясь со мной. - И сегодня ночью я это получу, - были мои последние слова перед тем, как я схватил ее за руки, чтобы не сопротивлялась, сильно сдавив их в своих ладонях, и накрыл ее губы в животном поцелуе. Не было нежности, не было даже простой страсти - лишь дикое, животное желание обладать ею, подстегиваемое давно скопившейся во мне жаждой ее тела. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что Елена и не пробует противиться моей воле - ее руки совершенно расслаблены, если не считать того, что ее ноготки впились в мои ладони. Однако я был слишком поглощен осознанием того, что целую ее губы, чтобы обращать внимание еще на что-то. Она была такой теплой, такой мягкой и любимой, желанной и близкой, что мне просто снесло крышу от того шквала эмоций, что обрушились на меня.
С силой вжав ее в спинку дивана, на которую она опиралась, я сжал обе ее тоненькие ручки в одной своей ладони, а вторую руку положил на ее спину, наслаждаясь ощущением ее нежной прохладной кожи под моей ладонью. Мои губы рьяно терзали ее, пока я не почувствовал, как она взвизгнула, когда я нечаянно прокусил ее нижнюю губу. Оторвавшись от нее, я открыл глаза и посмотрел на маленькую капельку крови, выступившую на ее губе. Елена пристально смотрела на меня, ожидая моих дальнейших действий, а я просто наслаждался мгновениями власти над ней. Сейчас все полностью зависело от меня, и она это понимала.
Чуть подавшись вперед, я обхватил губами ее нижнюю губу и аккуратно слизнул языком эту манящую капельку, легонько пососав, чтобы получить чуть больше этого несравнимого ни с чем нектара - ее крови. Елена слегка прикрыла глаза, то ли от удовольствия, то ли от страха. Я заметил это, потому что все это время не спускал с нее внимательного взгляда, хотя так хотелось самому закрыть глаза и прочувствовать каждую солоноватую каплю ее крови на своих губах. Однако долго это продолжаться не могло - губы не то место, откуда можно долго пить кровь.
- Деймон, пожалуйста, - пролепетала Елена, не открывая глаз. Ну вот, что она имеет ввиду? Неужели думает, что, будучи в таком невменяемом состоянии, я смогу понять, о чем она меня просит?
- Что, Елена? - вымученно спрашиваю я, стараясь не перейти на рык - моя рука уже опустилась на ее бедро, и мне безумно хотелось поднять ее чуть выше, раздвинуть ее стройные ножки, отодвинуть резинку трусиков и... Как же долго она еще будет мучить меня?!
- Остановись, мне нужно тебе...
Не успела Елена договорить, как до моего сознания донесся щелчок замка в двери, впускающей внутрь не кого-то, а именно моего младшего брата.

Абсолютно новое чувство. Продолжение

- Деймон, я... Ой! - раздалось откуда-то из коридора. Я все еще была ошарашена яростным поведением Деймона, поэтому не сразу поняла, что происходит, и откуда доносится в данный момент незнакомый голос.
- Братец! Тебя разве не научили стучаться в детстве? - с иронией спросил Деймон, гневно испепеляя брата глазами. Стефан же в это время подошел ближе к нам и застыл, увидев, в каком положении я находилась: сорванное порео валялось на полу - и когда Деймон успел его снять? - я была прижата к спинке дивана так, что плавки чуть сползли вниз, чересчур откровенно оголяя мои ягодицы, а рука Деймона находилась в опасной близости от застежки верхней части моего купальника. Что уж говорить о моих распухших от поцелуев губах и блестящих от удовольствия глазах - да, с трудом и стыдом я признаю, что такое резкое и грубое поведение старшего брата Стефана мне понравилось. Я попыталась сдвинуться, хотя бы прикрыться, чувствуя, как щеки заливает румянец, но не смогла сделать ни одного движения, ведь Деймон до сих пор держал меня мертвой хваткой.
- Деймон, отпусти меня, - потребовала я, но, вспомнив, в каком он сейчас состоянии, быстро добавила. - Пожалуйста.
В тот же миг на меня обрушился ураган, бушующий в синеве его потемневших от гнева глаз. Я могла чувствовать его в тот момент: ярость и обида, боль и ревность. Он думал, что на этом все и закончится, что я сейчас побегу в слезах к Стефану, чтобы поплакаться и умалять его о прощении. Думал, что его теперь возненавижу и стану делать вид, будто он мне никто. Но все было совершенно по-другому.
Однако не успела я развеять его догадки, как почувствовала прилипающий ко мне холод - Деймон отпустил меня, отойдя на два шага, его руки, не желавшие отпускать меня, сжались в кулаки. Я не осмеливалась смотреть ему в глаза - знала, что не увижу там ничего хорошего. Дрожащей рукой взяв с дивана покрывало, я закуталась в него, как в кокон, чувствуя себя более защищенной. Чувство вины перед Стефаном поглощало разум, а сердце разрывалось от боли, которую сейчас чувствовал Деймон. И впервые в жизни я поняла, что не стану слушаться разума, а предпочту ему свое сердце, так долго бившееся о глухую стену, пытаясь достучаться до меня. Именно теперь все станет так, как должно быть.
- Стефан, позволь мне объяснить, - начала я с самого легкого, стараясь не обращать внимания на стоящего в каком-то метре от меня Деймона. Судя по мурашкам, неустанно бегающим по моему телу в данный момент, он яростно пожирал меня глазами, в немом крике стараясь заглушить мои слова. Он боялся. Боялся снова остаться один. Страшился нового, очередного предательства, которого он просто может не выдержать.
А мой бывший парень просто стоял, с тоской и каким-то странным пониманием смотрел мне в глаза, ожидая вердикта. Кажется, он уже тогда догадался о решении, принятом моим сердцем.
- Стефан, это не случайность. Я знаю, сколько мы с тобой преодолели, сколько всего прошли, будучи вместе. Ты всегда был рядом со мной. Всегда поддерживал, всегда понимал и утешал. Дарил мне то тепло, какое никто не мог мне дать, кроме двух людей, которых уже нет в живых. Я чувствовала себя рядом с тобой счастливой девушкой, оберегаемой, любимой и нужной, и это было просто замечательно, но... Точно также я чувствовала себя вместе с моими родителями и Джереми, когда еще все было по-другому. Пойми, я действительно люблю тебя... как брата. Помнишь, я как-то сказала, что не могу знать, что такое любовь? - на моих глазах выступало все больше слез, когда я смотрела на дорогое мне лицо и видела на нем неприкрытую терзающую его в данный момент боль, но иначе нельзя, хватит, я должна. - Так вот, тогда я действительно не могла знать, что это такое, потому что думала о ней, как о чем-то легко определяемом и естественном. И да, любовь она такая, только дружеская, а не истинная любовь между мужчиной и женщиной. Совсем недавно я ощутила, осознала, что такая любовь не может быть ординарной, нет. Эта любовь представляет собой гигантское кристально-чистое зеркало, отражающее тебя и твою любовь. Когда я давала отпор своим чувствам, запирая их, зеркало разбивалось на осколки, а в полете задерживалось еще на миг, давая мне передумать, но я стояла на своем, и оно все-таки разбивалось вдребезги, причиняя боль мне и другим. Потом, когда я оттаивала, оно снова восстанавливалось по кусочкам, но вскоре я опять разбивала его, запутавшись в себе. Эти осколки с острыми краями больно кололи, резали сердца дорогих мне людей, иногда убивая. Настоящая любовь коварна и сильна. Я делала неправильный выбор, и она наказывала меня за это, забирая моих родных, доказывая мне свою правоту. И теперь я поняла, из чего состоит мое зеркало. В нем есть все: боль, ненависть, радость, нежность, грубость и ярость, мягкость и страсть, доверие и отрицание, наконец, понимание и принятие себя, своего выбора. Теперь мое зеркало собрано и укреплено. В его отражении есть и радуга, и солнце, и счастье, принадлежащее мне, стоящей среди всех этих красок. А рядом со мной стоит тот, кого выбрал не мой разум, а мое сердце.
Слезы затопили меня, а комок поселился в горле, не давая ни вздохнуть, ни продолжить, да и не нужно было продолжать. Я озвучила вслух все свои терзания и мысли, больше добавить нечего, он сам должен все понять. Я поднимаю заплаканные глаза и вижу его лицо. Стефан все еще просто стоял на месте, не смея двинуться. Его губы плотно сжаты, да и следует что-нибудь говорить? По его глазам все итак стало ясно - он понял, догадался. Мое сердце отвергло его, я не выбрала его, и он должен отступить.
Больше не могу, не хочу смотреть на его страдания и опускаю глаза, крепко их зажмуривая. Миг, и его нет. Ушел. Разбитый. Брошенный. Отвергнутый той, которую любил, за которую боролся. Но так нужно. У нас не было бы счастья, не было бы будущего. Не было бы ничего.
Ну а теперь самое сложное и самое важное. То, ради чего я прошла через все это. Правда. Деймон. Мое будущее.
Он стоит все на том же месте, а его глаза... Боже! Сколько же в них эмоций, в вихре сметающих друг друга! Отчаяние, перекрытое отрицанием происходящего, надежда, закупоренная обидой, непонимание, неверие... Но... Вот! Вот оно! На задворках, в самой глубине его иссиня-черных глаз проступила любовь. Тщательно скрываемая, прикрытая маской равнодушия и цинизма, отравленная горечью и предательством, родившаяся из ненависти и презрения, но все же любовь. Именно она, ведь только это чувство изменило нас обоих. Как сильно - это только предстоит узнать, но сейчас это не важно. Эта любовь в его сердце пока еще не познала ничего хорошего, лишь боль, постоянную и сильную, разрывающую на части, но он справился, он выдержал, добился признания и взаимности. Теперь все будет иначе. Я все исправлю, я люблю его, я сделаю его счастливым любой ценой!
Эти размышления прибавили сил, и я уверенно шагнула к нему, ступая на пушистый мягкий ковер.
- Может, что-нибудь скажешь? - пусть говорит, что угодно, пусть кричит, шепчет, но только не молчит! Мне страшно, когда он молчит. Подхожу к нему вплотную, стараясь рассмотреть его решение в потемневших глазах.
- Что это было? - выдавливает он, будто через силу. Облегченно улыбаюсь:
- Это был мой выбор, Деймон, - говорю ему, аккуратно кладя руки на его плечи. Чувствую, как сильно напряжена каждая клеточка его тела, будто бы он ждет чего-то, ждет нового болезненного удара.
- Ты не могла выбрать меня, - шепчет он, не веря в происходящее. - Никто и никогда не выбирал меня. Всегда был только...
- Тсс, - прикрываю его рот ладонью, чтобы замолчал. - Не надо. Деймон, я знаю, что причинила тебе много боли и очень надеюсь заслужить твое прощение, потому что... Потому что без тебя не будет меня, - говорю самое простое, что могу сформулировать во внятной речи. Не хочется больше говорить, не хочется больше переживать и чувствовать его сомнения, желаю стереть эту печаль с его лица, это неверие и отчужденность из его глаз!
- Деймон, я... Я люблю тебя и хочу быть только с тобой, - шепчу, приподнимаясь на носочках, чтобы коснуться его приоткрытых в изумлении губ. Еще чуть-чуть, уже совсем близко... Я ощущаю его горячее дыхание на своих губах, но в последний момент он отворачивается, лишь просто обнимая меня. Чувствуя, как внутри разгорается обида от непонимания его действий, я лишь сильнее прижимаюсь к нему, обнимая за шею, и чувствую, как он обнимает меня в ответ. Его грудь мерно вздымается, а я знаю, что сейчас он не здесь. Он полностью погрузился в свои размышления, думая о том, что делать дальше. Видимо, этого недостаточно. Видимо, я слишком много боли причинила, слишком сильно ранила, и он просто не может отдаться мне теперь.
Ему нужно время. Я понимаю это, но... Сколько времени ему потребуется? Как долго он будет держаться в стороне от меня?


Абсолютно новое чувство. Апогей.
Предупреждения: сначала POV Елены, потом POV Деймона, NC-17

Так мы и стояли, обнявшись, наверное, около двадцати минут. Я все ждала, когда он сам пошевельнется, обнимет или погладит меня волосам, скажет что-нибудь, но нет. Деймон упорно молчал и не делал никаких попыток сблизиться. Его молчание пугало, за все это время его тело не расслабилось ни на йоту, каждый мускул был напряжен до предела, будто бы он до сих пор готовился к болезненному удару. Как же мне хотелось разубедить его, успокоить, заставить принять эту правду, как данное.
- Деймон, скажи же хоть что-то, - прошептала я, запуская руку в его мягкие волосы и наслаждаясь их шелковистостью.
- Мне нужно пройтись, - услышала я хриплый голос. Сердце пропустило удар, когда он заговорил - как же я люблю его голос! Вот только сейчас он почему-то звучал неестественно, как-то напряженно...
- Я пойду с тобой, - сразу же ответила я, отстраняясь.
- Нет, - слишком резко сказал он, пытаясь не смотреть на меня. - Мне нужно побыть одному, Елена.
И, не дожидаясь моей реакции, ушел. Испарился. Исчез. Куда? Зачем? Почему? Все эти вопросы обрушились на меня потоком неудержимых слез. И вновь я упала на ковер, закрывая лицо руками, размазывая тушь по щекам. Он не принял меня. Он не поверил. Он не смог. Господи, ну почему я поняла это так поздно, а? Почему так долго и жестоко пытала его своими отказами, своей глупой и необоснованной верой в то, что всегда буду любить только Стефана? Сейчас мысли о вечной любви к младшему брату казались мне дико смешными. Я даже засмеялась в голос, но это скорее было похоже на истерику. Меня трясло от неизвестного холода, но в тоже время внутри разгорался неистовый пожар, сжигающий постепенно всю меня. Было больно. Ужасно больно. Невыносимо. С ужасом я поняла, что именно такую боль каждый раз испытывал Деймон, а я просто глумилась над ним, желая причинить еще больший вред.
"Я всегда буду любить Стефана!"
"Да, ты потерял меня навсегда."
"Я не хочу иметь с тобой ничего общего, Деймон."
"Я ненавижу тебя! Ты монстр!"
Воспоминания одно за другим вспыхивали и погасали, давая понять, какой жестокой я была тогда, какие страдания причиняла ему все это время. Сердце, казалось, разрывают на части с каждой новой вспышкой наших ссор. Вспоминая все пощечины, которые давала ему, чувствовала, как начинает гореть мое лицо, будто бы я била сама себя. На самом же деле я просто с силой терлась лицом о ковер, пытаясь сопротивляться, отрицать всю эту боль, все его чувства, всю правду.
Чьи-то заботливые руки вскоре прикоснулись к моим плечам, заставляя подняться. Ничего не соображая, я подчинилась воле этого человека, вскоре ощутив приятную прохладу кожаного дивана, прогоняющую ужасный жар с моего тела. В мою руку насильно впихнули стакан с чем-то темным. Не думая, я осушила всю емкость одним махом, чуть не захлебнувшись - это было виски. Не успела я заметить, как мой стакан опять наполнился, а потом кто-то сел рядом со мной. Заметив красное порео, свисающее с дивана, я поняла, кто может быть так заботлив.
- Спасибо, Мелисса, - выдавила я скрипучим голосом. Судя по всему, она просто кивнула головой, так как ничего не сказала.
- Расскажи мне, станет легче, - прошептала она, спустя три стакана горючей жидкости. Не задумываясь, я выплеснула на нее все. Все воспоминания, всю боль, все обиды и страдания, всю безнадежность, захватившую меня в свои лапы, как только он исчез из моего поля зрения здесь, в этом номере.
Надо отдать должное Мел. Пока я говорила, захлебываясь в слезах, она просто молчала, иногда доливая мне виски. И действительно, по мере того, как я рассказывала ей все это, мне становилось легче. Груз вины облегчался, позволяя снова нормально дышать. Да и алкоголь сыграл свое дело, немного меня расслабив.
По истечении моего словарного запаса, да и монолога в целом, в комнате повисла тишина.
- Он не поверил тебе, - наконец, прошептала Мел.
- Но почему? - вновь задала я этот вопрос, на который нет ответа. По крайней мере, я его не вижу.
- А ты подумай. Не жалей себя, а подумай хоть раз о нем, - просто, безо всяких намеков сказала она, смотря в пол. В ее голосе не было ни насмешки, ни жалости, ни участия. Она просто говорила то, что думает. Может, я впервые слушала человека, не считающегося с моими чувствами, а лишь просто говорящего мне в лицо всю правду.
- Но я же все объяснила, я извинилась, я...
- Ты только послушай себя: я, я, я... Ты думаешь лишь о себе, прикрываясь тем, что якобы думаешь о других. В Стефане столько же эгоизма, сколько и в тебе, Елена. Он тоже прекрасный актер, думающий лишь о себе. Именно поэтому он не понравился мне с самого начала, а Деймон другой. Он думает о других, заботится о других, но считает подобное слабостью, прикрываясь цинизмом и эгоизмом, - отчеканила она, вбивая каждым своим произнесенным словом в меня горькую правду. Мел будто бы возвращала меня в те воспоминания, проводя меня по ним, как по съемкам фильма за кулисами. И я увидела себя со стороны. Не было смысла оправдываться - я действительно такая.
- И что мне теперь делать? - со страхом спросила я, боясь услышать ответ.
- Спрятать куда подальше свою гордость и извиниться. Он слишком сильно любит тебя, чтобы оттолкнуть еще раз, видя, как ты стараешься.
- Но он не желает ничего слушать! Я пыталась с ним поговорить, - вскинулась я, ненавидя его за его упертость.
- А ты хоть раз доведи дело до конца, - все также спокойно и размеренно ответила девушка. Я в беспомощном жесте уронила голову в ладони.
- А что если все-таки оттолкнет?
- Значит, ты опоздала.
- Но почему все должно быть так сложно?! – вырвались мои мысли наружу. Однако Мелисса была безучастна к моим истерикам.
- Потому что это любовь. За ее надо бороться. Всегда.
С этими словами Мел встала с дивана, направляясь к выходу. По пути она остановилась и, не оборачиваясь, произнесла:
- Елена, в этом мире нет ничего, кроме борьбы. Борьбы за свое счастье, и если ты достаточно сильно любишь его, как говоришь, то иди и борись за него, потому что он устал. Он больше не будет бороться за тебя.

Через три часа я, обессиленная и потная, возвращаюсь в отель, чувствуя, как сокрушенно тает надежда на счастье. Деймона нигде не было. Я не нашла его, хотя, казалось, оббежала весь город, но он попросту исчез.
Превозмогая новые волны боли от собственного бессилия и глупости, иду наверх, сама не зная, в какую комнату попаду - главное, лечь на кровать и передохнуть. Совсем чуть-чуть, а потом снова пойти на его поиски. Я не могу потерять его, не могу так больше. Он нужен мне.
Добирасюь до знакомого номера, молясь, чтобы он был открыт, потому что карточку я где-то потеряла, пока бегала. Заваливаюсь на порог комнаты, чувствуя, как болят ушибленные колени. Взвизгиваю, но вскоре ощущаю, как чьи-то крепкие сильные руки поднимают меня в воздух, неся куда-то. Я знаю, что это он. Обязан быть он! Ни у кого больше нет таких сильных, но в тоже время таких нежных рук, никто больше не обладает таким мужественным, притягательным запахом. Будучи почти невменяемой от усталости, я лишь прижалась крепче к его груди, обвивая руками за шею. Кончиками пальцев я теребила его мягкие волосы, отчего на губах расплылась счастливая улыбка.
- Я...тебя никому...не отдам, - прошелестела я, надеясь, что с помощью своего вампирского слуха он разберет эту фразу, в которую я попыталась вложить как можно больше уверенности и надежды на его понимание. Я ощутила, как его руки напряглись, но он так ничего и не сказал, продолжая куда-то меня нести. Странно, казалось, что диван был ближе...
- Тебе нужно принять душ - сразу полегчает, - сказал он, ставя меня на ноги. Слабость не желала отступать, и я чуть не упала на холодный кафель. Благо, Дей так и не убрал руку с моей талии.
- Я не могу, - простонала я, чувствуя, как от собственной беспомощности слезы накатываются на глаза.
- Я это уже понял, - прошептал Деймон, голос которого почти растворился в шуме воды, вырывающейся бурным потоком из душа. Я не успела до конца понять смысл его последних слов, как почувствовала, что лямки моего купальника, пропитанного потом и песком, развязывают аккуратные пальцы. Не смея даже пошевельнутся или слишком резко вздохнуть, я просто стояла, прикрыв глаза от ощущения его рук на моей обнаженной спине. Он медлил, наслаждаясь моментом, и я понимала его чувства, едва сдерживая рвущийся наружу стон удовольствия. Быстрое движение и верх моего купальника полетел на пол, а его руки спускаются ниже, едва прикасаясь ко мне, но я все же чувствую буквально электрическое напряжение между нами. Вот его длинные изящные пальцы оказываются на уровне зоны бикини и легко стягивают трусики вниз, перед этим скинув порео. Я стою совершенно обнаженная перед ним, повернувшись к нему спиной. Отчаянно хочется обернуться и посмотреть в его глаза, чтобы, наконец, увидеть там один-единственный ответ на это бесчисленное множество вопросов, которые задаю сама себе всю эту поездку. Принимаю решение и хочу развернуться, но неожиданно его руки ложатся мне на плечи, призывая оставаться на месте. Ощущаю его частое прохладное дыхание на своей коже, отчего мурашки пробегают по телу.
Перешагиваю порог душевой кабинки, оказываясь под струями горячей воды. Ох, лучше бы она была ледяной! Деймон встает сзади, не успеваю заметить, снял он одежду или нет. Глаза открывать не желаю, потому что кажется, что если я это сделаю, то уже не будет пути назад. Все рухнет. Этот хрупкий мир, воцарившийся сейчас меж нами, просто растает и все придется строить заново. Он берет в руки мочалку, наливает на нее гель для душа и начинает массировать ею мою спину. Несмотря на то, что мочалка должна быть жесткой, я не чувствую неприятных ощущений - только мягкость его прикосновений. Нерешительность и смущение кажутся безумными и совершенно лишними чувствами сейчас. Ощущая его руки на себе, зная, что он близко, рядом, я могу, наконец, спокойно вздохнуть, веря в то, что все еще будет хорошо.

Позже он на руках несет меня на кровать, к моему не удивлению, уже расстеленную. И когда он все успевает? Деймон заботливо кладет меня на мягкую простынь, укрывая одеялом. Собирается куда-то уходить, но я в панике хватаю его за руку.
- Нет, пожалуйста, останься! - в моем голосе столько страха остаться одной, столько мольбы, что он кивает и садится на край кровати, поглаживая мою ладонь, вцепившуюся в его руку мертвой хваткой. Молчит. Ждет.
- Деймон, я... Я не достойна тебя. Я всегда считала себя кем-то особенным. Всю мою жизнь со мной хотели общаться и дружить, встречаться и гордиться своей связью со мной. Я принимала решения, я решала, кого прощать, а кого ненавидеть. Я была до невыносимости гордой, привыкла, что все идут ко мне на поклон, и даже в те моменты, когда приходилось извиняться мне самой - все всегда с охотой прощали меня, не давая произнести более двух слов. Так было до тебя. Ты единственный, кто не повиновался мне и меня это злило. Ты единственный, кто всегда ставил меня на место, не утаивая ничего. Ты в открытую говорил о моих недостатках и достоинствах, помогая мне увидеть саму себя. Я знаю, что была невыносима, но, Деймон, впервые мне стало по-настоящему страшно, потому что... Потому что это ты. Я не знаю, какие слова подобрать, что сделать, что сказать, потому что ты можешь с легкостью отвергнуть меня. Впервые я чувствую себя маленькой и слабой перед кем-то. Я знаю, что причинила тебе невообразимую боль, но все же осмеливаюсь спросить. Ты сможешь когда-нибудь простить и принять меня?
Я говорила искренне. Я заикалась, спотыкалась в подборе слов, но это была я. Наверное, он увидел это в моих глазах, которые с неподдельным интересом разглядывал. Деймон чуть наклонился ко мне, проводя тыльной стороной ладони по моей щеке.
- Ты понимаешь, что если сейчас сдашься, то я больше никогда и ни за что тебя не отпущу? - спросил он.
Не знаю, что произошло со мной в тот момент, но от этих слов, от голоса, которым они были произнесены, от его небывало серьезного взгляда во мне что-то надломилось. Потом я поняла, что это была та стеклянная стена, называемая гордостью. Она разбилась вдребезги, давая выход эмоциям, скопившимся снаружи. Преграда исчезла, и мое сердце открылось, пропуская через себя это оголтелое, сумасшедшее чувство - любовь к Деймону Сальваторе.
- Да, - проносится где-то на задворках сознания. Даже не понимаю, шепчу это слово в своих мыслях или наяву, но уже в следующий миг я забываю обо всем, набрасываясь на него, как изголодавшийся зверь на свежий кусок мяса. Целую его жарко, страстно, стараясь показать, что готова на все ради него, ради этого солнечного счастья - просто быть с ним, стать его любовью.

POV Деймон

- Да, - едва разборчиво шепчет она, а потом быстро приподнимается на локте и целует меня. Ее поцелуй похож на глоток воздуха утопающего человека - захватить как можно больше живительного кислорода, чтобы выжить. Вот с таким же напором ее губы сейчас впивались в мои.
А что же я? Из моей памяти все никак не выходили еще свежие воспоминания о жаркой душевой кабине, вернее о том, что происходило в ней, так что я вместе с Еленой окунулся в этот смертельный океан животной страсти. С рыком опрокидываю ее на спину и срываю это столь ненужное сейчас одеяло, скрывающее под собой самое желанное для меня тело на свете. Как же я хочу ее! В номере не было подходящей одежды, поэтому я заставил ее одеть халат, висящий в ванной. Сейчас же с нетерпением развязываю этот тугой до невозможности пояс, одновременно проникая языком в ее рот все глубже, все неистовее, будто бы не насыщаясь, а наоборот, еще больше голодая от ее близости. Чувствую, как ее ручки скользят под мою футболку, начиная массировать спину, спускаясь затем на живот и грудь. Ее прикосновения делают со мной что-то невероятное, я просто теряю голову и рву этот несносный халат, скидывая его на пол. Елена слегка вскрикивает от такого напора, но я больше не могу сдерживаться. Я просто устал держать себя в рамках. Сейчас она моя и я имею полное право делать все, что захочу. А хочу я именно ее, чтобы она поняла, кто я и как сильно люблю, как неистово желаю ее прямо здесь и прямо сейчас. Пути назад нет, Елена. Ты сделала свой выбор, и теперь ты моя. Моя! Боже, как приятно это звучит!
Под ее хриплые стоны продвигаюсь от тонкой шеи к упругой груди. Бросаю взгляд в сторону ее глаз, но она не смотрит на меня, зажмурившись и запрокинув голову назад. Это еще больше возбуждает. Мой язык находит затвердевший сосок, рисуя круги вокруг него, а зубы иногда прикусывают напрягшуюся вершинку, от чего Елена то и дело вскрикивает. Другой рукой сжимаю ее вторую грудь, просто наслаждаясь тем, что могу сделать это. Ее пальцы запутались в моих волосах, притягивая меня ближе к ней - самое приятное в моей жизни ощущение.
Но терпение подходит к концу, поэтому оставляю в покое, раскрасневшуюся от моих ласк грудь, и спускаюсь ниже, массажируя ее живот с помощью рук, губ и языка. Похоже, что Елене нравятся мои действия - она начинает вздрагивать от предвкушения еще большего удовольствия, и тогда моя рука опускается все ниже, начиная ласкать ее плоть. Елена разводит свои ножки еще шире, стараясь дать мне, как можно больше доступа к ее самой эрогенной зоне. Как пожелаешь, моя принцесса. Провожу языком влажную дорожку к ее клитору, немного забавляюсь с ним, в то время, как мои пальцы уже проникают в нее, а сама Елена выгибается дугой от моих умелых ласк. Да, малышка, я заставлю тебя испытать настоящее наслаждение! Изощренно исследую пальцами ее лоно, ускоряя темп. Елена хрипит и в предоргазменном толчке моих пальцев снова поднимает грудь в судорожном вздохе. Но сегодня я хочу ее помучить, поэтому, пока она не достигла апогея, вынимаю свои пальцы из нее и оставляю в покое клитор, поднимаясь с кровати. Она недоуменно смотрит на меня, в ее глазах горит дикий огонь. Господи, как же долго я мечтал, чтобы она так смотрела на меня, умоляя вернуться к ней в кровать? Снимаю с себя футболку, бросая ее на пол. Елена охает, рассматривая мой торс, а я, тем временем, снимаю всю остальную ненужную одежду. Она закусывает губу, осматривая меня всего с головы до ног. Ее искрящийся взгляд останавливается на моем члене, уже давно принявшим боевую готовность. В ее глазах я вижу изумление и усмехаюсь – да, мое достоинство гораздо больших размеров, нежели у моего брата. Я чувствую, как в пределах паха горит напряжение, требующее выхода, и сегодня оно его получит, с полна.
Снова взбираюсь на кровать, нависая над Еленой. Она протягивает ко мне свои ручки, но я перехватываю их, крепко прижимая к подушке над ее головой. В глазах Елены вижу, на секунду промелькнувший страх. Да, она боится. Могу поспорить на что угодно, но в постели она еще никогда не чувствовала себя в чьей-то власти. Со Стефаном у них всегда было равноправие, а тот Метт, наверное, даже не знает, что такое доминирование. Но теперь она моя. Я покажу ей всю свою власть, заставлю ощутить на себе, в себе, заранее зная, что она подчинится мне. Уже подчинилась. Наклоняюсь и жадно целую ее припухшие губки, с рвением отвечающие мне. И в этот самый момент я резко вхожу в нее, заполняя ее всю без остатка. С моих губ срывается рык довольного хищника, овладевшего, наконец, своей законной добычей. Ох, какая же она тугая! Елена вскрикивает сквозь поцелуй, прикусывая мою губу, а я все продолжаю держать руки над ее головой, хотя они старательно пытаются высвободиться. Пару секунд не двигаюсь, давая ей передышку. Мои губы в это время очерчивают контур ее лица, а она сама привыкает к совершенно новым для нее ощущениям. Однако долго я терпеть не намерен, поэтому уже довольно скоро начинаю двигаться в ней, чередуя толчки по глубине и скорости, доводя ее до исступления, а потом ослабевая ритм, а затем все по новой. Елена извивается подо мной, а я чувствую, как по осколкам, по крупицам восстанавливается мое сердце, впитывая в себя живительный бальзам из ее стонов, прикосновений и моего имени, то и дело слетающего с ее губ. Обида постепенно растворяется в наших стонах, и я отпускаю ее руки, давая ей вновь гладить и теребить мои волосы, обнимать меня и ласкать. Больше не могу пытать нас обоих и поэтому увеличиваю скорость толчков до максимума, почти с вампирской силой, врываясь в ее податливое тело.
- Елена, - шепчу ей в ухо, прикусывая мочку. Я уже на грани.
- Дей, - стонет она, прижимаясь ко мне изо всех сил, и я чувствую, как ее мышцы вокруг меня начинают сокращаться, а с ее губ срывается долгожданный крик небывалого наслаждения. Еще немного и за ее оргазмом последовал и мой. Я пока не в силах двигаться, не могу даже скатиться с нее, но Елена, похоже, не против. Наоборот, она обнимает меня за шею и ласково шепчет на ухо:
- Я люблю тебя.
С ее уст слетают долгожданные слова, окончательно скрепляя всю мозаику, превращая ее в мое сердце. Новое, сильное и, главное, живое. Она вновь оживила меня, перед этим убив. Но ничего, все разговоры и пытки будут завтра, а сейчас мы вместе, она в моих объятиях и ничего больше не важно.