Газ…педаль до упора, но не отпуская сцепления. Слышу, как ревет мотор, стрелка спидометра подрагивает возле отметки 200. В салоне слышится едва уловимый запах бензина. Медленно отпускаю сцепление и срываюсь с места. Кажется, вот-вот взлечу над асфальтом. Вокруг темно и я не включаю фары. Ни к чему – эта дорога выцарапана в моей памяти самым острым и ржавым лезвием. Каждый ухаб и поворот кровоточит, словно свежая рана, болит, гноится. В открытое окно проникает запах мокрого асфальта. Луна отражается в невысохших лужах. Двигатель работает на грани своих возможностей и вот, наконец-то мой любимый поворот. Кажется, эту дорогу проектировал безумный архитектор с суицидальными наклонностями либо кровожадный маньяк, ставящий крестики черным маркером на бетонной стене, слушая передачу новостей на местном канале, в котором приторно улыбчивый диктор сообщает об очередном несчастном лихаче, свернувшем себе шею на злополучном повороте. Но я не боюсь. Улыбаюсь. Мне нечего терять, потому и не страшно.
Доезжаю до той части пути, где дорога переходит в мост над рекой. Темноту ночи нарушает единственный фонарь, совестливо стоящий на страже ночи и рассеивающий мрак неярким желтым светом. Глаза слишком привыкли к темноте, и я щурюсь. Всматриваюсь в маленького серого мотылька с упрямством долбящегося в стеклянную грань фонаря. Глупый. Летит к свету, теплу. Бьется, обжигается, снова бьется и опять обжигается, и не кается!
Злюсь. Дожил. Стою на пустой дороге и смотрю на безмозглую бабочку. Хватаю почти пустую бутылку виски, делаю глоток и со всей силы бросаю бутылкой в фонарь. Попадаю, лампа потрескивает, последний раз мигает и потухает. Опускаюсь на холодный асфальт. Устал от пустоты, от беспомощности, отчаяния и ненужности. Стучу кулаком об асфальт и царапаю кожу, грязь въедается в новые раны.
Не знаю, сколько проходит времени. Небо посерело, скоро расцветет. В сознание проникает раздражающий звук хлюпающей воды. Какого черта! Резко встаю на ноги и смотрю на разрушителя тишины. На парапете моста, свесив ноги, сидит тощее создание в черной куртке с капюшоном. Подхожу ближе, и непонятная личность становится юной девчонкой лет пятнадцати – шестнадцать, из-под капюшона выглядывают темные волосы с покрашенными синими прядями. В одной руке девушка держит сигарету, а в другой горсть мелких камней, которые методично бросает в воду. Не знаю, слышит ли она мои шаги, но когда я присаживаюсь в паре метров от нее, незнакомка не пугается, будто ждала. Смотрит на меня. Ее лицо очень худенькое, бледное, тонкие губы плотно сжаты, огромные карие глаза с темными кругами под ними – единственная примечательная деталь ее внешности.
- Как ты меня нашел? – не глядя в мою сторону говорит девушка.
Я хмурюсь. О чем говорит это, явно ниспавшее пару дней, создание?
- Я знаю, тебя родители наняли меня найти, - девочка зло смотрит на меня и демонстративно затягивается сигаретой.
- Детка, поверь, у меня есть куда более приятное хобби, чем кататься по ночному городу в поисках сбежавших из дому подростков с гормонами вместо мозгов.
Ага, конечно. Выпивать литры алкоголя вперемешку с кровью – более чем увлекательное занятие. Ухмыляюсь своим мыслям, но молчу.
- И какое же у тебя хобби? – девочка рассматривает меня, снимая капюшон. Замечаю слегка обкусанные ногти, накрашенные бордовым лаком и кучу плетенных браслетов на руке. – Ты не похож на спортсмена, сжигающего лишние калории на рассвете. Может, ты астроном, всю ночь смотревший в телескоп в поисках офигенного метеорита, который упадет нам на головы?
- Точно, спортсмен-астроном – это про меня, - невольно улыбаюсь. – А ты, значит, сбежала от тиранов-родителей, запрещающих гулять допоздна с подружками и курить травку?
- Думаешь, у меня в голове только дурь и тусовки?
Девчонка явно ждет моего ответа и пристально смотрит мне в глаза. Отчего-то ее пристальный, изучающий взгляд мне неприятен, будто сверлит меня, хочет заглянуть в мои мысли. Отворачиваюсь, смотрю на темную, едва подвижную гладь воды.
- Ну, на завсегдатая библиотеки и идеальную школьницу ты не тянешь. Так что, смело предположу, что причина либо в алкоголе, либо наркотиках, или в тусовках с алкоголем и наркотиками, ну, или парень! Конечно, без парня дело явно не обошлось, – усмехаюсь, но она явно не оценила моего остроумия.
Незнакомка промолчала и со всей силы бросила очередной камень в реку, вкладывая в бросок всю свою злость, недовольство и еще кучу понятных только ей эмоций.
Похоже, замечание про парня попало в цель, потому как девушка нахмурилась и погрустнела. Не знаю, хочу ли, чтобы на мою голову обрушились любовные проблемы школьницы, но больше не язвлю и просто сижу около нее.
- Ты будешь смеяться, если я расскажу.
- Торжественно клянусь, что серьезнее меня ты в жизни еще не встречала!
Лицо незнакомки осталось таким же хмурым. Да, уж, сегодня я точно не король юмора.
- Послушай, я тебя не знаю, ты меня тоже, уверен, мы даже не встретимся больше, так что – если хочешь поговорить по душам без каких-либо последствий – то я идеальный кандидат.
Девушка пристально посмотрела мне в глаза, раздувая, можно ли мне доверять. Да, знала бы ты кто я, бежала бы в свой теплый надежный дом под защиту родителей. Но убивать и пить ее кровь явно не входит в мои планы. Слишком маленькая. Я же вампир, а не маньяк-детоубийца!
- Родители хотят отправить меня в другой город, считают, что я связалась с дурной компанией, встречаюсь с парнем, который хочет стать фотографом, а не кардиохирургом или адвокатом, как хотят мои родители. Говорят, что растили и воспитывали меня не для того, чтоб я шаталась не пойми где с безнадежным парнем и гробила свою жизнь, ну и все такое.
Молча киваю, слушая ее недолгий рассказ. Смотрит на меня ожидающе, наверное, ждет, когда я начну уверять ее, что родители правы и она слишком юна, чтоб осознать это. Но, честно говоря, не собираюсь говорить ей подобного. В ее взгляде слишком много грусти, которая никак не сочетается с подростковым максимализмом и глупостью.
- А ты хочешь любви до гробовой доски, как у Ромео и Джульетты? Жили она не долго и не очень счастливо и умерли в один день?
- Дурацкое сравнение, - девушка бросает сигарету в воду. - Вообще не люблю эту пьесу. Вот, будь ты на месте Ромео, ты бы хотел, чтоб Джульетта не смогла жить без тебя?
- Я не поклонник романтической ерунды, но так уж и быть отвечу тебе - нет, не хотел бы.
- Один из них уж точно мог бы жить и радоваться жизни.
- Думаешь, если бы умер один из них, то второй с легкостью его забыл? – мне отчего-то становится не по себе от нашего разговора. Мысленно возвращаюсь к такому любимому и родному образу, в котором помню даже самые мелкие детали.
- Думаю, что один из них должен был жить хотя бы ради того, чтобы сохранить их любовь. Чтобы помнить и знать, что она была. Это сложнее.
- Тут ты права, - тихо говорю в ответ, не смотря в глаза незнакомке. – Смерть в жестокости уступает памяти. Считаешь, кто-то из них смог бы стать счастливым, после смерти любимого?
Незнакомка пожимает плечами.
- Кто даст сто процентов гарантии, что нет? Что если бы Ромео остался жив, прошло бы немало лет, и он встретил другую, полюбил. Или Джульетта стала бы счастливой в объятьях другого, обрела семью.
- Тогда их любовь не была бы столь значимой, памятной.
- Да, о ней не написали бы повести, не рассказали всему миру, не включили в школьную программу старших классов, как образец бескорыстия и искренности, но разве от этого они стали бы несчастнее? Как по мне, хоть один из них заслуживает шанс стать счастливым. Как думаешь?
Я отвечаю не сразу. Смотрю, как солнце робко окрашивает гладь воды своими лучами. Совсем скоро новый день вступит в свои права. Уже двести пятьдесят четвертый рассвет без тебя. Заставлял себя не считать, не быть идиотом, но так и не поборол самого себя, а потом плюнул и перестал сопротивляться отчаянию и грусти. Эти чувства, словно дождь, сильный ливень. Сначала отворачивался, жмурясь от холодных капель; словно зонтом, старался укрыться от них безразличием, жестокостью, а потом просто расправил руки, подставил лицо дождю и упал под его натиском прямо в густую черную грязь под ногами.
- Думаю, я хотел бы, чтобы Джульетта была счастлива.
- А как же Ромео? Вдруг, он стал бы кем-то великим, значимым? Я вообще считаю, что Ромео виноват в большей мере. Если бы он не поспешил, а подождал немного –Джульетта бы проснулась, и печальная повесть закончилась бы в лучших сказочных традициях – банальным «жили они долго и счастливо».
- А зачем ты мне все это говоришь?
- Не знаю, просто хотела объяснить, почему не считаю смерть подвигом, - пожав плечами, ответила девушка и слегка улыбнулась. – Может, Шекспир провернул удачный маркетинговый трюк?
Ничего не говорю в ответ.
- Мне пора. – Незнакомка снова надевает капюшон, застегивает куртку и поднимается на ноги. – Спасибо, что выслушал.
Девушка отворачивается от меня и медленно уходит.
- Эй, как тебя зовут? – я ощутил необъяснимое желание узнать ее имя.
Девушка слегка улыбнулась, от чего на ее щеках появились едва заметные ямочки.
- Какая разница. Мы все равно не увидимся, - сделав несколько шагов, она обернулась. – У тебя очень грустные глаза. Надеюсь, ты найдешь то, что принесет тебе радость.
Совсем скоро девушка пропала из виду, я поднялся и побрел к машине. Дверь была открыта настежь, на сиденье лежала бутылка с бурбоном, которую еще не успел откупорить. Немного помедлив, бросил бутылку на асфальт, с силой захлопнул дверь, включил музыку на полую громкость и завел мотор.
В мире еще столько мест, где я ни разу не был, столько всего неизведанного, неопробованного. За последние несколько лет во мне многое изменилось. Это многое произошло благодаря самому важному и дорогому моему сердцу человеку.
Все, что ты со мной сделала, все, что подарила и научила – останется со мной, Елена. Навсегда мое. В нашей истории не получилось «долго и счастливо», но это было, есть и будет самым лучшим в моей жизни. И если все существует до тех пор, пока жив кто-то, кто помнит об этом – значит я буду жить очень и очень долго, Елена. Чтобы ты всегда жила в моих мыслях.
Нажимаю педаль газа до упора. Остановлюсь лишь когда заморгает красная лампочка на датчике горючего, залью бензин и поеду дальше. Дорога может никогда не заканчиваться…