Она спит. Дышит ровно и глубоко. Он может только гадать, что ей снится. Так похожа на Кэтрин, но совсем другая. Добрая, сильная, эмоциональная. Он может проникнуть в ее мысли, смешать образы, но не хочет. Не сейчас. Заставить Елену думать, что она влюблена в него, легко, но это будет иллюзией. Деймон хочет, чтобы она сама пришла. Чтобы захотела быть с ним. Чтобы все было по-настоящему.
Человеческими чувствами легко играть. Спутать карты, притвориться хорошим, вытеснить Стефана из ее мыслей. Это слишком просто: он сильнее брата. Но ее особенность в человечности, он не хочет лишать Елену этого.
Наблюдать издалека – его выбор. Деймон ждет, когда она сама решит, иначе все будет очередным обманом. За сто шестьдесят пять лет его жизни и так было слишком много притворства. Он больше так не хочет. Не с ней. С Еленой все должно быть правильно, ей должно быть комфортно. И хорошо. Ей должно быть хорошо именно с ним, без Стефана. Она сама должна захотеть. А уж если захочет, он сделает все, чтобы Стефан ушел, испарился из ее мыслей навсегда, иначе они не смогут быть вместе. Да и зачем, если между ними будет стоять кто-то еще. Деймон не любит делиться и не заставит ее выбирать. Должен быть только он, после Кэтрин он это твердо усвоил.
Ему хватило ошибок и последствий неправильного выбора. Елена этого не заслуживала. С ней должен быть хороший парень, но ведь Деймон плохой. Вампир, не считающийся с чувствами других. Таким его сделала Кэтрин, таким он стал, чтобы больше не чувствовать. Отключить эмоции было правильным решением, но когда он рядом с Еленой, годами выработанная выдержка летит в тартарары. Один ее взгляд рушит все барьеры.
И ему больно. Больно видеть каждый день и не обнимать. Больно видеть, как ее целует не он. Больно просыпаться, зная, что Елена рядом, но он не имеет возможности дотронуться.
Деймон понимает, что не заслуживает ее, но отойти в сторону и забыть выше его сил. Контролировать чувства он так и не научился, только отключать. Но если он позволит себе это, никогда не сможет быть с Еленой. Превратится в монстра, жаждущего только крови, боли и смерти. И это единственное, что останавливает. Деймону нравится хищная сторона его натуры, но пока он ее сдерживает, есть призрачный шанс быть с Еленой.
И каждый день Деймон проходит испытание на прочность.
Елена играет в бильярд со Стефаном, а Деймон думает, с каким удовольствием свернул бы брату шею. Быстро и безболезненно. И с ней был бы он, а не Стефан. Но если он пойдет на это, Елена возненавидит его и ни за что не подпустит к себе. Ему приходится улыбаться и делать вид, что девушка брата только друг. Как будто можно дружить с той, которую желаешь всем сердцем – мертвым, черным, но оживающим, когда она рядом.
Елена улыбается, и ему хочется заморозить время. Хочется, чтобы она всегда улыбалась, несмотря ни на что. Хочется вырвать из ее жизни все сверхъестественное.
Ухмылка кривит губы.
Он вампир, она двойник, в их реальности нет места нормальности. Тогда он жалеет, что она не Кэтрин. Жалеет, что не встретил Елену в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом, когда был человеком. Возможно, тогда у них был бы шанс. Он был другим, время было другое. Он бы долго ухаживал, писал стихи, дарил цветы. Он был бы идеальным. Таким, каким бы она захотела его видеть. Обычным парнем, страдающим от любви, но наслаждающимся этой болью.
Каждый раз, когда она обнимает Стефана и смотрит на него, Деймона ломает. Внутренний зверь беснуется и грызет легкие. Дыхание перехватывает, руки сжимаются в кулаки. Зачем она это делает? Мучает его, но называет другом.
Друг. Так много, но слишком мало.
Он рядом, он защитит, он согреет. Он умирает. Медленно горит в пламени неразделенной любви. Поэты называют это агонией, Деймон – жаждой быть нужным. Он не любит препарировать чувства, но каждую ночь копается в себе. Чтобы не сорваться, не натворить глупостей, не навредить. Но когда предохранители плавятся, – это неизбежно, – вина сжирает изнутри. Если бы Елена узнала, если бы увидела, если бы услышала… Он бы просто ушел, уехал, растворился в воздухе. Это же так просто, так на него похоже. Не привязываться, не расслабляться, не становиться человеком.
Он слышит ее смех и сжимает кулаки. Не поворачиваться, не видеть, как она счастлива не с ним. Он каждый раз не готов к этому, вздрагивает и кусает губы, чтобы не разбить руки в кровь. Так не должно быть, но у Деймона нет выбора. Только время, только терпение что-то могут изменить. Но он никогда не сможет стать похожим на Стефана. Надеется, что Елена сама поймет: Стефан не тот, кто ей нужен. Деймон всегда рядом, несмотря ни на что: чтобы оберегать от глупостей, в очередной раз спасать жизнь и убивать каждого, кто может сделать ей больно. Простая арифметика обреченной любви.
Он допивает виски и заказывает еще порцию. Бармен косится, но наливает. Да, обычный человек уже был бы мертвецки пьян. Еще один плюс вампирской природы. Незначительный, но необходимый. Алкоголь притупляет боль и туманит мысли. Заглушает ее смех не с ним. Он думал, нельзя одновременно любить и хотеть ранить. Оказалось, можно. Елена Гилберт – концентрат его вечной боли. Иногда ему кажется, если убить ее, станет легче, любить-то будет некого. Но знает, что станет хуже. Монстр внутри бунтует, и Деймон опрокидывает в себя виски и закрывает глаза. Не думать, не чувствовать.
— Привет.
Тонкий девичий голос режет бритвой по нервам. Если поднапрячься, можно услышать, как по венам девчушки бежит кровь. Теплая, свежая, вкусная. Деймон сглатывает слюну, открывает глаза и поворачивается. Темноволосая кареглазая дура с пьяной улыбкой.
— Привет, – ухмылка получается плотоядной. Она может стать его ужином. Сладкая, почти приторная. И глупая. – Пойдем отсюда? – Он встает и протягивает ей руку.
Девчонка улыбается и подпрыгивает на месте. Одна из многих. Ведется на оболочку и радуется. Безликая тень, которую он никогда не вспомнит. Такие всегда глупо умирают, потому что не думают ни о чем. Им незачем думать.
Они едут за город. Девчонка трещит без умолку, Деймон ухмыляется и вставляет пару слов, от которых она заливается противным дребезжащим смехом. Голод накатывает резко, как и всегда. Горло сжимает спазмом, десны чешутся. В висках стучит: «Кровь, кровь, кровь». Он может остановиться, но не хочет. И так слишком долго сдерживает зверя внутри.
Она даже не сопротивляется. Не сразу понимает, что происходит, а когда осознает, уже поздно. Из горла вырываются только хрипы, вампир жаждет крови и получает ее. Карие глаза закатываются, так всегда, и девчонка затихает.
Деймон откидывает ее в сторону и вытирает губы. Он смотрит на труп и не чувствует ничего. Только удовлетворение. Никакой вины. Он хищник, ему нужна кровь, Елена не сможет это принять. Она помешана на спасении всех и каждого. Комплекс мученицы.
Закопав тело в лесу, Деймон долго смотрит на луну. Почему он не может просто забыть? Почему делает то, что не должен? Почему хочет ту, что недоступна? Почему все дорогие ему люди всегда выбирают Стефана? Почему он уже второе столетие не может найти ответ ни на один из этих вопросов? Почему…