- Деймон! Деймон, ты меня слушаешь? – музыка звучала слишком громко, оглушая меня и всех присутствующих. Помимо этого, навязчивая Викки Донаван, избалованная внучка Джона Хъюса, привыкшая получать все, что хочет, старалась заполучить меня своей беспрестанной болтовней. Вряд ли её попытки увенчаются успехом.
- Вик, прости, но мне пора. Как-нибудь в следующий раз, - я поцеловал ее ручку и поспешил удалиться в другой зал. Не успел я дойти до бара, как Бартоломью Басс - отец моего лучшего друга Чака и хороший друг моего покойного отца, подошел ко мне.
- Деймон, мне нужно с тобой поговорить,- Барт схватил меня за рукав пиджака, собираясь снова начать свои нудные лекции об империи Бассов и Сальваторе. - Я понимаю, что потеря твоего отца коснулась тебя, ты его очень любил, но мы должны показать спонсорам и акционерам, что компания Джузеппе будет процветать, несмотря на смерть хозяина.
- Барт, мы говорили уже об этом миллион раз. Я приступлю к работе тогда, когда посчитаю нужным. Мне все равно, что думают спонсоры. Ты же не хочешь устраивать сцен на приеме мисс Ван Дер Вудсон, - я выдернул свой рукав из его хватки.
Мне срочно нужно было найти официанта и глотнуть хоть немного виски, иначе я не выдержу даже одного диалога с любым из этих скучных гостей. Едва я успел взять спиртное, как увидел шатенку, сквозь толпу продвигающуюся ко мне.
- Привет, Деймон, ты не видел Арчибальда?
- Блэр! - И кто придумал эти балы маскарады? Под бесконечными масками невозможно узнать своих старых друзей. - Ты прекрасно выглядишь, - я галантно поцеловал ее худую ручку, облаченную в тонкую шелковую перчатку.
- Сальваторе, не обязательно быть таким милым с теми, кто тебя знает по-настоящему, - она выдернула свою руку из моей. - Где Нейт?
- Я не знаю. Я думал, что ты никогда не отпускаешь его дальше двух метров от себя.
Она ухмыльнулась и в этот момент все замолкли. Мы с Блэр обернулись, и я увидел ЕЕ.
За всю мою насыщенную событиями и лицами жизнь я никогда не встречал никого, даже отдаленно напоминавшего мне эту прекрасную незнакомку. Все мои друзья и многочисленные подруги были вылеплены из одного "нью-йоркского" теста, она была другой. Чиста и невинна, как младенец, безупречна, словно фарфоровая кукла и, в то же время, сексуальна, как кинозвезда.
Общество Манхеттена давно начало казаться серым, рутинным и слишком однообразным, ведь каждый, кого я знал, слился сейчас с серой массой, и одна прекрасная девушка блистала, стоя в дверях.
Она, в своем бесподобном черном платье, усыпанном дорогим блестками, походила на фею из волшебной сказки. Её блестящие длинные локоны каскадом ниспадали на плечи и рассыпались на груди, а невинно приоткрытый ротик и широко распахнутые карие глаза, в обрамлении пушистых черных ресниц, невольно вызвали во мне ассоциацию с детской любовью Блэр - красавицей Белль.
Вся прелесть момента заключалась в том, что не я один заметил эту девушку - ошарашенные и оскорбленные красотой незнакомки представительницы женского пола нервно шушукались, а мужчины, ровно, как и я, не могли заставить себя оторвать глаза от Белль. Во мне вдруг проснулось дикое желание подняться на балкон и, глядя в глаза всем надменным членам этой элиты, сказать и показать, с кого нужно брать пример. Ведь все девушки Манхеттена выглядели абсолютно одинаково, стараясь подражать законам моды и стиля, боясь отойти от стереотипов.
Белль была особенной. В ней чувствовались стиль, мода и богатство, но они были не из этого мира, не с этой планеты, по-своему прекрасны.
Я пропускал мимо ушей все то, что говорила Блэр, мир существовал только для меня и ангела, спустившегося на землю.
- Кто она?- перебивая собеседницу, спросил я.
- Понятия не имею. Очередная девочка Чака, наверное. Мне нужен Нейт!
Я, не прерываясь, наблюдал за Белль. Она взяла у официанта бокал с красным вином и направилась в центр зала. Ее маска мешала разглядеть все черты прекрасного лица. Я осознал, что боюсь к ней подойти, словно глупый мальчишка.
Осушив еще один стакан виски, я направился к незнакомке. Она стояла одна, попивая все то же красное вино.
- Очаровательная незнакомка, не хотите ли вы потанцевать?- я галантно подал ей свою руку в знак приглашения.
- Конечно, - она отдала свой бокал официанту и, присев в реверансе, вложила в мою ладонь свою почти невесомую маленькую ладошку. Мы направились в центр зала, я уловил удивленные и немного ошарашенные взгляды своих друзей.
- Как Вас зовут?- я смотрел в ее карие глаза и понимал, что эта девушка самая необычная из всех тех, что я раньше встречал.
- Разве смысл бала маскарада не в том, чтобы оставаться загадкой, не снимая маски и не раскрывая имени? - загадочно произнесла она. Я хмыкнул.
- А если я влюблюсь, но не узнаю Вашего имени, как же я Вас найду?
Она ничего не ответила, продолжая кружиться в танце. Незнакомка танцевала так легко и непринужденно, что мне на мгновение показалось, будто мы одни в этом огромном зале.
Музыка закончилась, и я нехотя отпустил свою Белль. Она отстранилась, но все равно держалась возле меня. Отец Чака поднялся по лестнице и обратился к залу с речью о важности предстоящих сделок. Моя спутница закатила глаза, заставив меня улыбнуться. Бережно схватив её под руку, словно боясь сломать хрупкое тело, я потянул девушку к выходу.
-Что ты делаешь? - от неожиданности Белль перешла на "ты". За нескрываемым ощущением в её глазах читался интерес.
- Давай сбежим отсюда. Я же вижу - ты скучаешь.
Немного поколебавшись, моя спутница очаровательно улыбнулась в знак согласия. И в тот момент я впервые увидел ее улыбку, которую никогда не смог забыть - она была прекрасна, как лучик солнца среди грозы, как отражение луны в каждой волне во время шторма, как первый бутон подснежника, показавшийся из-под толстого ледяного слоя после холодной зимы.
Неожиданно, Белль взяла меня за руку и побежала к парку, увлекая за собой. Я поддался этому порыву, и мы неслись как маленькие дети, убегающие от родителей, не замечая удивленных взглядов редких прохожих. Её прическа почти сломалась и волосы развевались на ветру. Она уже была похожа не на сказочную принцессу, а на заключенную, освободившуюся из плена. В каждом ее движение чувствовалась свобода и легкость, ее звонкий смех очаровывал, огоньки в глазах плясали, заставляя меня улыбаться. Не успел я увидеть неподалеку шумный бар, как моя спутница уже мчалась туда. Мы зашли в полуосвещенное помещение, переполненное богатыми, подвыпившими джентльменами, окруженными нереальным количеством девушек всех вкусов и сортов. Пьянящий запах дорогого спиртного ударил по обонянию.
- Коньяк? Виски? Бурбон? Я угощаю. Подожди, я угадаю. Бурбон? - девушка весело ухмыльнулась.
- Как ты догадалась? - спросил я.
Она ничего не ответила, только схватила стоящую на барной стойке бутылку дорогого бурбона.
- Побежали, - прошептала она.
- Не хочешь расплатиться? - Черт, она видимо шутит!
- Нет, ты что! Так же гораздо веселее, - оставив меня стоять в недоумении, девушка побежала к выходу, оставаясь незамеченной. Я поспешил за ней.
Мы вышли на свежий воздух и засмеялись совершенному преступлению. Незнакомка открыла бутылку и протянула мне, предоставляя право сделать первый глоток, но передумала и сказала:
- Пообещай мне кое-что, - ее и без того большие глаза цвета шоколада стали еще больше.
- Все что угодно, принцесса.
- Поклянись, что никогда не влюбишься в меня. Не будешь искать. Забудешь после того, как мы расстанемся.
Я немного помедлил, но все же ответил:
- Обещаю.
Принцесса, все-таки, отдала мне бутылку и улыбнулась. Сделав по несколько крупных глотков, что в полной мере позволяло нам почувствовать себя храбрыми и раскрепощенными, мы направились прямиком в сторону Бруклина, разговаривая на посторонние темы. Единственное, что я узнал из этих разговоров это то, что моя Белль была именно такой, как я и подумал с самого начала – идеальной, превосходной, лучше любого на верхнем Ист-Сайде. Она была невероятно искренней, веселой и позитивной девушкой, никакие проблемы её не волновали и я заражался этой беззаботностью минуту за минутой.
Мы стояли уже у Бруклинского моста, когда Белль отдала мне почти пустую бутылку и побежала вперед. Я помчался за ней, испугавшись, что она сейчас уйдет, словно плод моего воображения, идеал, который я придумал у себя в голове. Но, вдруг, посреди моста, незнакомка остановилась и начала снимать тяжелую и неудобную юбку большого черного платья. Я в недоумении наблюдал за её действиями, пока не понял, что эта девушка решила именно сегодня освободиться от всех оков и тяжестей, решила стать свободной. Отстегнув громоздкую ткань, Белль осталась стоять посреди моста в черном корсете и легком шелковом подъюбнике.
- Поможешь мне? - Она забрала из моих рук бутылку, и поставила на асфальт. Нежно взяв меня за руки своими холодными пальчиками, она подвинулась ближе и развернулась ко мне спиной, позволяя взять её за талию. - Подними меня.
Я послушно выполнил просьбу, и вот она оказалась на перилах Бруклинского моста. Вытащив из своей развалившейся прически последнюю шпильку и сняв туфли, она раскинула руки стороны. Те ощущения, которые она дарила мне, невозможно было сравнить ни с чем. Её грация и легкость поражала, словно незнакомка была неземным существом, нимфой – самым прекрасным созданием во Вселенной.
Ее волосы развивались, подолом легкого платья играл ветер, а она стояла, закрыв глаза, наслаждаясь тем, как ветер щекочет ее кожу. Я заметил, как по её рукам пробежала легкая волна мурашек от приятного холода, но она продолжала стоять в том же положении.
Поднявшись к ней, я накинул на её хрупкие и дрожащие плечи свой пиджак, тогда она опустила руки, и я развернул ее к себе. Так хотелось снять эту маску и посмотреть, кто скрывается под ней. Она разглядывала меня. Я положил свою руку на ее щеку, чтобы почувствовать нежность оливковой кожи, но она отпрянула.
- Не нужно, - Белль опустила свои глаза и поспешила вниз, но поскользнулась…
Еще доля секунды и она бы уже падала вниз, прямо в пролив Ист-Ривер, но я подхватил ее и усадил на перила. Странно, но в ее взгляде не было страха, бездонные глаза казались пустыми. Я спустился, подхватил ее и поставил на влажный от частых дождей асфальт. До конца моста мы шли молча. Еще шаг и мы в Бруклине. Помню, мы с отцом приезжали сюда поесть мороженое, самое вкусное, какое мне только доводилось пробовать.
- Давно был в Бруклине? – Словно услышав мои размышления, тихо поинтересовалась Белль.
- Очень. Здесь почти ничего не изменилось. Мы с отцом приезжали сюда, а с тех пор, как его не стало… - я задумался, стараясь подобрать правильные слова.
- Мне жаль, что ты остался один.
- Я не один. У меня есть друзья.
- Нельзя этих людей называть друзьями. Они предадут тебя за цент. Продадут, когда им будет выгодно. На Манхеттене все делается ради денег. – Отрезала девушка.
- Ты знаешь о нашей жизни намного больше, чем кажется.
- Я была одной из вас, но, прожив здесь год, поняла, что больше никогда не вернусь.
- И почему же ты здесь?
- Прошлое напомнило о себе.
- Мы были знакомы раньше?
- Да, мистер Сальваторе, - она натянуто улыбнулась и подняла глаза полные слез.
Я снял свою маску и вгляделся в печальное лицо. Почему она плачет? В прошлой жизни я сделал ей что-то? Неужели я посмел причинить ей боль?
- Я хотела быть одной из вас, - продолжила девушка, - но никто меня не принял и я уехала.
- Мне жаль,- я опустил глаза, не в силах смотреть на её, - прости, если я сделал что-то не так.
- Это в прошлом, - она вытерла слезы и улыбнулась.
Пройдя несколько шагов, девушка легла на газон. Она никогда не перестанет меня удивлять. Если я и сделал для нее что-то плохое в прошлой жизни, то это было моей самой большой ошибкой.
- Так и будешь там стоять? - Она приподнялась на локтях и посмотрела в мою сторону. Я пошел к ней и лег рядом. Для меня было чем-то новым лежать на газоне в Бруклине с девушкой которую я знаю, но не помню. Черт возьми, мне безумно это нравилось. Мне нравилось абсолютно все, что мы делали вместе.
Мы лежали и разговаривали. Я вслушивался в ее голос, пытаясь вспомнить его, старался почувствовать запах волос, надеясь, что он напомнит мне о чем-то, окунался с головой в игривый смех, но все попытки вспомнить были тщетны. Мы пролежали до рассвета, наслаждаясь обществом друг друга. С первыми лучами солнца я проводил Белль в Центральный парк.
- Что ж, Деймон Сальваторе, мне нужно идти, - она улыбнулась и взяла мою руку. Я поднял на нее свой взгляд полный боли - я так не хотел ее отпускать. Принцесса встала на носочки и коснулась моих губ своими. Это был самый невинный и потрясающий поцелуй в моей жизни. В нем не было похоти или секса, он был полон любви и боли. Девушка отстранилась.
- Не уходи от меня, останься, - я не просил, а умолял её. Она лишь провела тыльной стороной ладони по моей гладко выбритой щеке, сказала последнее "прощай" и, развернувшись, направилась вглубь парка.
Сняв маску, девушка бросила её на газон. Поспешно подобрав последнее, что мне осталось от моей принцессы, я глянул ей вслед, так и не решившись догнать незнакомку и взглянуть на её лицо…