Однажды он потратил время на изучение работы кровеносной системы, как, наверное, и все вампиры. Любопытство, желание узнать, почему запах крови сводит с ума, плюс вечность, которой все они обладают… в конце концов, всё это привело к книгам и микроскопам, при этом, продолжая лгать себе, что делают это только потому, что им интересно, а не пытаются изменить то, что не могут. Два года, часто три, - такого короткого времени хватало, чтобы понять, что вечность – проклятие. Закрываясь в душной комнате, лихорадочно поглощая книгу за книгой, и всегда пребывая в курсе последний открытий в науке.
Так что да, лейкоциты и тромбоциты раскрыли свои тайны уже давно. У него их не было. Он вообще не знал, что у него было. Скажите это какому-нибудь вампиру, и он засмеётся в ответ. Все они однажды провели время, изучая это, с красными от отчаяния глазами. Никто не знал, что их организм делает с кровью. Никто вообще не знал, что такое вампиризм. Если это нельзя идентифицировать, это нельзя излечить. Это было почти смешно. Человеческую кровь они знали наизусть, а своя была для них тайной. Кровь, когда попадала в организм, трансформировалась во что-то другое, что так и оставалось неизвестным. Последняя Божья шутка.
Так что, когда кровь Клауса вошла в его систему, проходя через вены, словно цунами, он знал, что это были не антитела и не стволовые клетки, это просто было сверхъестественное в действии. Тёмное лекарство древнего вампира пробежало по пятидесяти тысячам миль кровеносных сосудов его тела, очищая от проклятия Тайлера.
Приподнявшись на локте, Деймон посмотрел на Елену. Он знал это, и она знала. Правила игры изменились. То чистое и непрерывное волшебство между ними закончилось, как только он перестал умирать.
Он ненавидел излюбленную фразу писателей любовных романов: «Он всё ещё чувствовал вкус её губ, на своих губах», потому что это было ложью. Он не чувствовал. Деймон жаждал её, хотел ещё. Но вот она, стояла перед ним, испуганная, словно кролик, целомудренная, словно девственница, пока стыд сжигал её сердце из-за слов Кэтрин. Это «нормально» любит их обоих, сказала ей вампирша. Он знал, что как только она произнесла эти слова, он потерял Елену. Кэтрин была хитрой маленькой сучкой. Она дала ей разрешение признать любовь, которая теперь наверняка не придёт. Елена никогда не захотела бы быть такой, как Кэтрин. Даже если это случится, она будет прятать это за волнением к Стефану.
А, его брат. Слон в комнате*.
Возможно, Елена и была здесь в этой комнате, но Деймон знал, что её мысли были со Стефаном. Она уже придумывала план его спасения и представляла момент их сладкого воссоединения, когда они будут осыпать друг друга поцелуями, а потом наслаждаться интимными моментами наедине. Он скривился, подумав об этом.
Деймон с внезапно тяжестью встал с кровати, стараясь не замечать, как Елена сделала шаг назад, когда он поднялся. Она боялась, и он почувствовал укол боли прямо в сердце. Елена ожидала, что он умрёт, а не странно воскреснет.
- Мы найдём его и вернём домой, - сказал он, удивляясь, что его голос звучал спокойнее, чем он сам ожидал, учитывая, что его слова были болезненными и, возможно, неправдой. В глубине души он не хотел, чтобы Стефан возвращался. К тому же, если он с Клаусом, то у них ничего не могло получиться. Они оба знали это. Елена сожалела об их близости несколько минут назад, и это было очевидно. Она хотела держаться на расстоянии, её мысли были сосредоточены на Стефане. Не нужно быть гением, чтобы понять это.
Он направился в ванную, не позволяя боли разбитого сердца отразиться на лице. Он открыл краны на всю, надеясь, что горячая вода заберёт с собой раздражение. Деймон положил руки на стену и глубоко вдохнул, вспоминая. Он попытался представить, что его сердце бьётся и боль заполнила его целиком. Деймон любил её, и Елена на мгновение позволила, чтобы этого было достаточно. Она не любила его в ответ, но она снизила барьеры, просто позволив Деймону нуждаться в ней и позволила поверить в возможность большего, хотя его время и заканчивалось. Это было так чисто, неэгоистично. Теперь он сбросил с себя одежду и боль, надеясь, что последняя исчезнет в паре. Деймон встал под воду, которая унесла с собой пот его болезни. Горячие струи обмыли его чёрные волосы и взволнованное лицо. Он немного наклонил голову назад, и вода потекла по шее, плечам и груди. Ему хотелось ошпариться кипятком, чтобы почувствовать какую-то другую боль, кроме душевной. Он смывал с себя эту лихорадку.



Они вошли в квартиру Клауса, которая оказалась пустой, лишь мусор лежал на полу. Клочок бумаги здесь, скрепки там, подозрительно большая горка пакетов из-под крови, жалкие остатки жилища, в котором словно прошёл ураган.
Деймон открыл и захлопнул дверцу холодильника, словно пытаясь найти способ выплеснуть своё раздражение. Елена подскочила от этого звука, её хрупкие плечи тревожно поднялись.
Он извинился и наткнулся на её взгляд, в котором увидел большую усталость, чем когда-либо. Бедная Елена, бедная девочка. Деймон уже почти забыл всё, что произошло перед этим. Она не хотела быть в этом странном мире, который открыла для себя относительно недавно, ей просто хотелось, чтобы её парень вернулся, и всё было знакомым и уютным. Но Елена осталась с ним – тёмным и опасным вампиром, которого переполняла любовь и сочувствие к ней. Деймону хотелось обнять её, но он всего лишь сказал.
- Мы найдём его, - пообещал он. – Я верну его тебе.
Её плечи всё ещё были подняты, пока она смотрела на свои туфли.
- Это моя вина, - сказала Елена, и этого Деймон не мог вынести. Она была разбита.
Когда он обнял её, говоря себе, что сделал это только для неё, но Елена ни обняла его в ответ, ни расслабилась, так что Деймон понял, что приятно, видимо, было только ему. Он поцеловал её в макушку.
- В этом нет твоей вины, - сказал он. – Он сделал это, чтобы спасти мне жизнь, и я верну Стефана. Я должен это вам обоим, - Деймон ослабил хватку, и когда Елена посмотрела на него, понял, что сказал это серьёзно. Он хотел вернуть Стефана, чтобы снова сделать Елену счастливой.
Насколько странным это было?



Они ехали в особняк в тишине, Елена смотрела на мелкий дождь за окном и Деймон чувствовал, как вампирская кровь циркулировала в его организме. Он пошевелил пальцами на руле и моргнул несколько раз.
- Мы мертвы, - риторически сказал он, и Елена повернулась, посмотрев на него рассредоточенным взглядом. – Наши тела, они мертвы. Но кровь оживляет нас.
- Я не понимаю… - ответила она практически шёпотом. Деймон мог слышать, какими сухими были её губы. Елена провела по ним языком и попробовала снова: - Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
- Кровь. Клаус думает, что, с её помощью, может контролировать Стефана, но это не так. Не совсем. Кровь просто оживляет тело, она не влияет на разум.
- Как ты можешь говорить это, когда видел его, пока он пил человеческую кровь. Ты знаешь, что он выходит из-под контроля.
Деймон покачал головой:
- Нет. Он хочет вернуться домой к тебе. Это всё, чего он хочет, он не может думать ни о чём больше. Поэтому он будет в порядке.
Елена посмотрела в сторону, игнорируя чувство отчаяния, которое наполняло её.
- Он будет делать вещи, которые не может контролировать, - словно извиняясь, сказала она, и Деймон кивнул.
- Возможно. Он сделает что угодно, чтобы выжить, но настоящий Стефан всё ещё там. Он найдёт способ, потому что его будет сдерживать мысль о возвращении домой к тебе.
- Как ты можешь быть так уверен?
- Потому что я бы чувствовал себя именно так, - тихо сказал он, не добавляя, что именно так он чувствовал себя сейчас. Елена была «в доме», а Деймон был снаружи, заглядывая в окно.
Он повернул к особняку, и, как только машина остановилась, Елена открыла дверь и вышла.
И Деймон отпустил её.



Позже этой ночью, когда тёплый поток виски согревал его горло, Деймон сел на диван и посмотрел на горящие свечи. Он собирался напиться и почувствовать себя хорошо, но не мог заставить себя пойти спать. Не мог вернуться в ту комнату, в которой чуть не уснул в последний раз. Деймон посмотрел на стекло и понял, что его рука дрожит. Он был так близко, так чертовски близко. Чувство, похожее на тошноту, заполнило его тело. Он положил голову на колени и крепко закрыл глаза, но снова открыл их, когда в сознании появилась картинка Елены, приближающейся, чтобы поцеловать его, момент, который он вспоминал уже невероятное количество раз. Возможно, он просто умер и сейчас был в чистилище.
Деймон услышал звук, хотя, ему могло и показаться. Он поднял голову и напрягся. Да, это Елены пыталась спрятать слёзы в подушке.
Деймон встал, поднялся к комнате брата и аккуратно постучал в дверь, чувствуя тяжесть на сердце. Елена шмыгнула носом, и он представил, как она надевает маску спокойствия. Деймон дал ей несколько секунд, а потом открыл дверь. Она сидела в центре большой кровати, выглядя потерянной и одинокой. На ней была кремовая ночная рубашка, с кружевом вокруг груди и на подоле, она подтянула колени к груди и обхватила их руками. Её тёмные волосы рассыпались по плечам. От всего этого она казалась ещё бледнее. Елена выглядела потерянной и одинокой. Знакомая боль заполнила Деймона.
- Я просто хотел узнать, нужно ли тебе что-нибудь, - нежно сказал он, пытаясь звучать убедительнее, чем чувствовал себя на самом деле.
Елена покачала головой. Не обращая внимания на слёзы, которые катились по её щекам, и она пробормотала:
- Я в порядке.
Деймон кивнул, медленно повернулся и ушёл, закрыв за собой дверь. Он почти спустился на первый этаж, когда внезапно замер. Он посмотрел назад на дверь, которую только что закрыл и вдруг побежал назад, перепрыгивая через три ступеньки за раз, а потом, без стука ворвался в комнату. Теперь она лежала под одеялом, спиной к двери, и тихо плакала. Деймон разулся и пошёл к кровати. Он лёг сверху на холодные простыни, подвинувшись поближе к ней. Он нашёл рукой её руку, и Елена позволила ему скрестить их пальцы. Возможно, она была слишком уставшей, чтобы спорить. В таком положении Деймон лежал, пока она не уснула, а потом и сам поддался свой усталости.



Когда Деймон проснулся, сначала не понял, где находится, но потом сладкое посапывание Елены напомнило ему, что произошло. Он лежал на другой половине кровати Стефана, отвернувшись от неё, потому что ему было жарко. Слишком жарко. Быстро сняв с себя рубашку, Деймон отбросил её в сторону. Он чувствовал себя трезвым, голова его была ясной, но в тот же момент появилось чувство, которое охладило его, словно лёд. Они были не одни. Нет, не совсем. Кто-то был здесь, но теперь ушёл. Теперь Деймон уже совсем проснулся и всматривался в темноту, хотя и знал прекрасно, что там уже никого не было. Гость смотрел, как они спали, а потом ушёл.
Ужасная тоска охватила его целиком. Деймон знал, кто это был. Стефан.
Он почувствовал, как волнение проходит, теперь мысли смешались в голове, и Деймон попытался разложить их по полочкам. Во-первых, если брат был здесь и не выдал себя, значит, ему было сказано не приходить, и он рисковал, делая это. Во-вторых, Стефан наверняка понимал, что произошло и, скорее всего, даже ожидал этого. Возможно даже был не против (Елене ведь нужен был кто-то). Таким был его брат. В-третьих, и признать это было тяжелее всего, Деймон точно знал, что этот рискованный визит был своеобразным прощанием Стефана.
Сформулировав эту мысль, Деймон повернулся к девушке, которая спала рядом с ним. Он убрал прядь волос с её лица, и Елена поморщилась.
- Стефан? – пробормотала она.
Деймон тихо фыркнул, но не из-за того, что Елена ошиблась, а потому что утром ему предстояло рассказать ей, что человек из её сна уже не вернётся.
______
* «cлон в комнате» - английская идиома которая выражает очевидную правду, которую игнорируют либо старательно пытаются не замечать.

У маленького, вишнёво-красного Порше заканчивался бензин, так что он подъехал к колонке, чтобы заправиться, сразу же забыв, с какой стороны нужно было остановиться, поэтому пришлось садиться назад в машину и разворачиваться. Он знал, что если винтажные автомобили вроде этого долго стоят в гараже, они превращаются в пыль. Он даже не мог понять, почему пообещал себе следить за ней, пока Стефан отсутствует. Он не знал, почему это было важно для него, но так и было. Стоя рядом с бензоколонкой и слушая, как бензин стекает в бак, он постарался сконцентрироваться на своём нарастающем недовольстве. Возможно, он думал об Энди, которая динамила его всё утро. Ему не нравилось признавать это, но она неплохо отвлекала его. Он даже немного скучал.
Поток бензина закончился и он прокрутил шланг в руке, просто чтобы убедиться, что вся жидкость стекла в бак. По сравнению с машиной Деймона, у Порше был маленький бак, но бензин заканчивался так же быстро, как вино у алкоголика, и вождение этого автомобиля становилось дорогим удовольствием. Он пошёл внутрь, чтобы расплатиться, гадая, появится ли у него когда-нибудь возможность пожаловаться на это брату.
Внутри заправки, по пути, он следил за действиями покупателей: они хмуро переходили между стеллажами с банками содовой, складывали в тележки еду для микроволновки, в таких количествах, словно голодали. Деймон был уверен, что никто не хотел есть пачку чипсов семейного размера в одиночку, так что же такого в дорогах, что отвлекает людей от этого? Загадка.
Он заплатил неприветливому кассиру за прилавком и вышел на улицу, с нетерпением желая проделать как можно больше километров между ним и Мистик Фоллс. Ему нужно было ненадолго сбежать за пределы особняка Сальваторе. Он запрыгнул в машину и завёл мотор так резко, что у его брата случился бы сердечный приступ. Деймон считал, что машины – как женщины. Ты не знаешь их ограничений, пока немного не переборщишь. Машина взревела на всю заправку, привлекая внимание народа. Возможно, ему нужно было немного больше завистливых взглядов, чем ему хотелось признавать.





Он направлялся к обсерватории Ломак. Она находилась высоко на холме, глядя вниз на землю, с неограниченным видом на несколько миль в округе. Сегодня обсерватория не была открыта для посетителей, так что ему пришлось внушить охраннику впустить его. К тому же, Деймону не нужно было внутрь, он просто хотел побыть в тишине. Его не интересовало, что происходит в космосе, его волновали те, кто ещё находился на земле.
Смеркалось. Он подъехал на Порше к подножию холма и заглушил мотор. Здесь было хорошо. Тихо.
Чувствуя себя в безопасности в машине, словно в коконе, Деймон и не заметил, как стемнело. Он наблюдал, как огни города гаснут один за одним. Опёрся на руль и наблюдал, положив подбородок на руки. В салонах старых автомобилей было что-то успокаивающее, возможно, едкий запах кожи или давление застоявшегося воздуха… В любом случае, ему нравилось удобство сидения под ним и то, что четыре металлических стены окружали его. На данный момент это было его убежищем. Он боролся с закрывающимися веками, потому что так он не думал о ней.
Без Елены, не нужно было считать утекающие минуты, тем самым только увеличивая напряжение тишины между ними. Рядом с ним она превратилась в духа – неземного и воздушного – всё остальное у неё могли отобрать. Это началось в тот день, когда они поцеловались? Или на следующее утро, когда Деймон рассказал, что её Стефан исчез навсегда? Рассерженный тем, что она живёт с ним под одной крышей, но ведёт себя так, словно он умер, Деймон спросил у неё однажды, почему ей просто не «пойти домой». Елена ответила, что остаётся в особняке, потому что «Стефан будет ждать меня здесь, когда вернётся». Он лишь прорычал в ответ, ведь совсем не хотел, чтобы она уходила, просто хотел, чтобы Елена признала его существование.
Джереми всегда был рядом с ней. Они стали неразделимы. Обсуждая что-то в уголках, они замолкали, когда Деймон появлялся на пороге комнаты. Они придумали для каждого клички и использовали целый секретный язык, который, как подозревал Деймон, они придумали ещё в детстве. Он понимал, что они нужны были друг другу (или, по крайней мере, пытался), но всё ещё чувствовал себя чужим в собственном доме. Когда рядом не было брата, Барби или ведьма были её постоянными спутниками. Они были стражами её права быть ничтожной, непонятной, угрюмой или холодной, когда бы ей не захотелось. Кружились вокруг неё, словно наседки вокруг цыплёнка, когда Деймон говорил ей «переступить через себя и забыть». Возможно, это даже было немного жестоко, но он устал от этого чувства. Специально или нет, они выстроили стену вокруг неё, оставив Деймона снаружи.
Тогда ему впервые приснился этот сон. Он никогда не менялся. Он умирал, и она лежала рядом. На ней была та бежевая ночная рубашка, в которой она спала в ту ночь. Внезапно, по привычной для снов логике вещей, они стояли возле окна, в которое вылетел Стефан. Занавески заливало дождём. Между ними было настоящее электричество. Елена была такой красивой. Ему ужасно хотелось заняться с ней любовью.
Во сне, он бы дотянулся пальцем до бретельки её ночной рубашки, опустив её с плеча. Он бы обхватил ткань вокруг её груди обеими руками, и Елена бы посмотрела на него с огнём в глазах и спросила: «А как же Стефан?». И Деймон бы ответил: «Всё в порядке». Но он знал, что всё это ложь. Затем он бы снова протянул руку и нежным движением спустил вторую бретельку. А как раз перед тем, как ткань соскользнёт с её гладкого, с оливковой кожей, обнажённого тела, он бы проснулся. Каждую ночь продолжалась эта чёртова пытка.
Именно поэтому Деймон не позволял себе заснуть. Не мог больше думать о ней.
Вместо этого, он думал о том, в какую беду попал его брат на этот раз, и как глубоко он в ней погряз. Несложно было догадаться, зачем он понадобился Клаусу. Играть с репутацией Стефана ему было так же весело, как с новой игрушкой.
Но на дворе был двадцать первый век, а не начало двадцатого. Пока что только одной убитой девочке уделили внимание в новостях, но могло быть гораздо хуже. Это было поколение YouTube, даже у самых несостоятельных были сотовые телефоны. Мир был наполнен наблюдательными глазами, готовыми найти преступников быстрее, чем ты успеешь набрать в поисковике слово «википедия». В его обществе об этом молчали, но все знали об этом. Секрет существования сверхъестественных существ балансировал на лезвии ножа.
Деймон часами сидел за компьютером, рассматривая таинственные гибели и нападения животных, пока не нашёл то, что искал. Он был полон решимости найти их обоих, в конце концов, он пообещал Елене, что вернёт Стефана домой. Но теперь понял, как много времени ему понадобится для этого, ведь прошёл уже месяц.Казалось, Клаус и Стефан путешествовали по восточной Европе. Началось это в борделях Болгарии, продолжилось в Карпатах на территории Трансильвании (у Клауса, похоже, было хорошее чувство юмора) и в Сербии. Теперь там было больше смертей, и смерти были публичнее. От новостей, которые он прочитал сегодня утром, Деймон едва не онемел. Он узнал, что в Трансильвании целая семья фермера ушла в супермаркет и ни дошла до него, ни вернулась домой. Это была почти дюжина человек. В Сербии, целая свадебная вечеринка была убита «дикими собаками».
Он не сомневался, что сыщиков и полицию убрали с пути тем же способом, даже без задних мыслей.
Деймон волновался. Они не избегали внимания, они привлекали его к себе. Клаус не использовал своего протеже, чтобы обвести людей вокруг пальца – он ошарашивал их. Только потому что он не мог понять его плана, существование этого самого плана волновало Деймона не меньше. Именно этот страх и привёл его сюда, в полную глушь. Он знал, что мог действовать, так как у него была первая зацепка, и просто кусал щёки и планировал, когда внезапно зазвонил его телефон. Он заволновался ещё сильнее, когда увидел имя звонившего.
- Бонни? – сказал он удивлённо. Её голос звучал зло.
- Где бы ты ни был, Деймон, ты должен сейчас же приехать домой. Они меня не послушают, - она повесила трубку.
Он пытался перезвонить ей, но Бонни не брала трубку. Он звонил Елене, потом Аларику, Кэролайн и даже Джереми, но когда ни один из них не ответил, он выругался и завёл мотор.



Когда он затормозил во дворе дома, он уже слышал громкие голоса. Деймон ворвался в дом, гадая, что стряслось. Вся компания была здесь, громко ссорясь. Кэролайн и Бонни стояли на одной стороне, Джереми и Елена на другой, с Алариком, который выглядел неловко. Все были напряжены и разговаривали одновременно.
- Она будет делать то, что считает нужным, - воинственно говорил Джереми.
- Сколько можно, Джереми? Это опасно! – спорила Кэролайн. – Если всё, что вы рассказали – правда, Стефан забыл, кто он. Мне это нравится не больше, чем вам, но вы не можете просто последовать за ним. И Елена, мне действительно стоит напоминать, что Клаус почти убил тебя однажды?
- Он убил всех людей на свадьбе, Кэролайн! – ответила Елена. – Если я доберусь до Стефана, возможно, я смогу остановить его, достучаться до него как-нибудь. Он болен, Кэролайн, и не знает, что делает. Я должна попробовать.
- Деймон! – Бонни увидела, как он входит в комнату, нахмуренный. – Слава Богу, ты здесь. Останови этот ужас! – сказала она. – Они нас не послушают.
- Что происходит?
- Это не его дело, - ответила Елена. Она выглядела так, словно сбежит из комнаты, если Деймон посмеет сказать что-то по этому поводу. – Я еду и точка.
- А я еду с ней, - заявил Джереми, нервно взглянув на Бонни.
Аларик вмешался:
- Джереми, ты же знаешь, что я не могу отпустить тебя.
- Ты меня не остановишь.
- Ты прав. Но я прошу тебя. Не этого бы хотела Дженна, для вас обоих, - добавил Аларик. – Мы найдём другой способ.
- Послушайте его! – умоляла Бонни, глядя на них глазами, полными слёз.
- Я не могу позволить ей ехать в одиночку, Бонни, - нежно сказал Джереми и скромно добавил: - К тому же, я кое-что умею, и это может помочь.
- У тебя есть Викки или Анна, чтобы помочь со Стефаном? – выплюнула Кэролайн. – Ты с ума сошёл! – она нервно засмеялась.
- Не надо, - умоляла Бонни.
- Я вернусь.
- Нет, не вернёшься, - испуганно сказала она. Она подошла ближе и потрясла головой. Взяв его за руки, она понизила голос: - Не нужно. Его больше нет для неё и для всех нас.
- Она моя сестра, Бонни, и она всё, что у меня осталось, - он отпустил её руки и заправил прядь волос ей за ухо.
- У тебя есть я, - сказала она. Он нежно поцеловал её в щёку, но ничего не ответил. Бонни повернулась к Елене. - Елена, я люблю тебя, ты знаешь это, но не делай этого! – умоляла она. Ссора снова набирала обороты. Вскоре они уже кричали друг на друга.
Деймон закрыл уши руками и закрыл глаза. Не надо быть гением, чтобы понять, что случилось. Он удалял историю своего браузера, но было вполне возможно добраться до поисков в интернете. И он подозревал, что Джереми знал как.
Он открыл глаза и увидел, что Кэролайн подошла к нему.
- Следовать за Стефаном и Клаусом в Европу – самоубийство. Мы оба это знаем, - она сжала ладошками его руки, словно стараясь привлечь его внимание. – Если они уедут, они больше не вернутся. Я знаю, ты не хочешь этого, - жестоко сказала она. На самом деле она говорила: «Ты потеряешь Елену».
Внезапно, голоса затихли и пять пар глаз уставились на него, но Деймон посмотрел на Елену. Впервые за всё время, она не отводила взгляд. Наступила неловкая пауза, все ждали его вердикта.
- Я отвезу вас в аэропорт, - сказал он.
Помещение снова взорвалось голосами. Бонни умоляла, Кэролайн нервничала, Джереми извинялся, а Аларик пытался всех успокоить.
Деймон и Елена не разрывали взглядов. Между ними было настоящее понимание.