За окном медленно плыли бледно-алые и пурпурные облака, сливаясь в одну бесформенную тучу. Утреннее солнце еле-еле поднялось из-за небольшого холма, освещая всё вокруг.

Наверное, здесь должны были вступить в ход философские мысли, но Деймон не был тем, кто задумывался о смысле бытья. Его не интересовала жизнь, которая бурлила за этими стенами. Ему глубоко плевать на то, как быстро день сменяется ночью, и наоборот. Ему не нужно следовать за мгновениями в бессмысленных погонях по упущенному времени.

Вся его сущность — липкая мрачность и беспросветная тьма. Нет смысла переживать о пустяках, теряется потребность в социуме... У Деймона и так есть всё: свобода действий, нечеловеческая сила, контроль над разумом, независимость.

Он не хотел обременять себя семьей — людьми, которые могли сделать его слабым и уязвимым, любимым человеком — сопливой девчонкой, которая будет наивно полагать, что сможет обуздать дикого зверя. Тот жалкий романтик растворился в чертогах разума буквально вчера по его меркам, хотя по человеческих — его существование прекратилось примерно полтора столетия назад. Когда в твоём распоряжении целая вечность, время течет совершенно по-другому.

И оно не единственное, что становится другим.

Прежнее мировоззрение прекращает существовать, на его место приходит новое. В голове всё перестраивается: отсеивается всё лишнее, а на его замену приходит то, без чего выжить почти нереально.

Приоритеты мгновенно меняются. Если раньше на первом месте была забота о близких, то ей на замену пришел клинический эгоизм. А из этого выплывает и всё остальное.

Дни сменяли ночи, но одно оставалось неизменным — похоть. Она разгоралась с каждым новым закатом ещё ярче и жарче. При свете луны жажда становилась почти невыносимой, желание вырывалось наружу, превращая его в одержимого.

Опыт не пришел мгновенно, а контроль не материализовался из воздуха. Пройденный им путь был не легким, но необходимым, если не хочешь, чтобы вместо сердца внутри была треклятая деревяшка. Деймон научился контролировать жажду, научился справляться с монстром внутри себя, научился контролировать его и взаимодействовать с ним в экстремальных ситуациях.

С того момента, когда он стал вампиром, поменялось слишком многое. Наверное, это всё влияние крови его создателя, которая была той ещё стервой и самовлюбленной эгоисткой. Скорее всего, его любвеобильность приумножилась её неудержимой похотью, потому что, потребность в женщинах стала неотъемлемой частью его жизни.

Почти всегда это были случайные связи, которые не редко заканчивались жертвами, но были и такие, которые продолжались больше одной ночи. Вот и сейчас, он медленно повернул голову с сторону.

Огненно-рыжие волос разметались по подушке, а легкая простыня скрывала оголенное тело. Дакота — одна из немногих, которая оставила хоть какой-то отпечаток в его памяти и душе.

Они познакомились в каком-то баре на окраине Нью-Йорка. Название удалилось из памяти, а может они и не обратил на него внимания из-за непомерного количества выпитого алкоголя даже для вампира. Но факт оказался фактом — их встреча состоялась и тогда внутри что-то перевернулось.

Светло-зелёные глаза горели ярче звёзд в небе, а ослепительная и веселая улыбка притягивала взгляд. Несмотря на тепло, что она излучала, всё её нутро было окутана тайной с некой примесью опасности.

Впервые Деймон Сальваторе нуждался в разгадке живого существа. Она странным образом ворвалась в его жизнь и начала налаживать там свои порядки. И как бы хорошо с ней не было, так дальше продолжаться не могло.

Медленно проведя подушечками пальцев по чувствительно коже, мужчина грустно улыбнулся. Он позволил себе лишнего, посмел создать в голове иллюзию утопии, и теперь так трудно вырывать собственное сознания из созданного мира.

— Прости, Дакота, — девушка сонно бурчала, но приоткрыла глаза. — Так будет лучше для нас двоих.

Он не сможет дать ей то, чего она заслуживает. Гнилая душа не может существовать вместе с чистой и светлой. Слишком долго он кормил себя пустыми надеждами на то, что эти взаимовыгодные отношения никак не влияют на его естество, но это случилось. Ещё почти не уловимо, но Деймону было плевать. Он не нуждался в исцелении, а она не заслуживала того, чтобы быть морально искалеченной монстром.

— Что ты...? — слова застряли в горле, когда мужчина мгновенно навис над ней и пристально смотрел ей в глаза.

— Ты забудешь о том, что когда-либо знала меня, — зрачки расширились, почти полностью скрывая льдисто-голубую радужку. — Ты найдешь себе хорошего парня, вы поженитесь, нарожаете детишек и будете невероятно счастливы в браке. Ты этого заслуживаешь.

Зрачки вновь пульсировали, заставляя Дакоту закрыть на секунду глаза. И в тот миг, когда она их открыла, в комнате уже никого не было; только легкий ветер из приоткрытого окна мягко раздувал кудрявые волосы.

Горько улыбнувшись, она поднялась с кровати и зябко обхватила тонкие плечи руками. Всё уже давно шло к тому, что Деймон просто испарится из её жизни, пожелав всего хорошего, но она не ожидала, что он сделает это таким образом, не оставляя девушке иного выбора, нежели быть счастливой.

В какой-то момент улыбка превратилась в легкую, светлую... Достав из тайника чёрную потертую книгу, Дакота бережно её открыла.

— Ты ушел, пожелав мне всего хорошего, Деймон, — она невысоко подняла ладошку над книгой и её листы начали быстро переворачиваться. — Это благородный поступок, как бы ты не пытался отрицать свою светлую сторону.

Гримуар раскрылся на нужной ведьме странице. Чернила немного выцвели из-за влияния времени, но нужные слова всё равно были отчетливо видны на потрепанной бумаге.

— Не только ты можешь обречь меня на счастье, — Дакота прикусила губу, а в её глазах заплясали теплые искорки. Свечи на комоде, которые были ловко замаскированы под ароматные, мгновенно вспыхнули, а тишину разрезал шепот на древнем языке. — Надеюсь, это тебе поможет найти ту, которая сможет удержать тебя и сделать самым счастливым клыкастым на Земле...