Предыстория

Прошло уже почти что три года с того самого момента, как жизнь Елены Гилберт, перевернувшись с ног на голову, разбилась вдребезги, словно хрупкая стеклянная ваза. Целых три ужасных года порицаний и косых взглядов в родном Мистик Фоллс - маленьком провинциальном городке с коттеджными особняками для зажиточных бизнесменов, где практически все жители знали друг друга в лицо. Первое время ей казалось, что каждый прохожий тычет пальцем ей в спину – и терпеть всё это было невыносимо и больно. Обрывки того рокового вечера обжигали сознание горячей лавой изо дня в день, напоминая собой причину того, почему в глазах общества она стала такой. Распутницей. Одно только произношение этого слова несло для Елены целый ураган омерзения к себе, к ситуации, к слепым и скорым на выводы людям. Оказавшись на вершине водопада беззаботной, спокойной жизни, она с грохотом сорвалась вниз и теперь неслась по выдуманному порочному течению, где воронка лжи постепенно засасывала её на самое дно, заставляя чувствовать себя беспомощной и никчемной.
Сколько раз она представляла, что не села в ту машину, не поехала в то злополучное место, не стала наживкой в лапах богатого сынка? Ведь всё могло бы быть совсем иначе... Но суровая реальность проезжалась по былым мечтам товарным поездом, оставляя после себя лишь тень когда-то невинной и простой девушки... Сколько раз она слышала в своём воображении зловещий стук справедливости судейского молотка, слова: «Признать виновным и наказать»?.. Тысячи и тысячи раз. Боже, как бы она хотела, чтобы виновник всего того, что с ней произошло, испил хотя бы крохотный глоток терзаний из её личного моря ужаса! Чтобы не ходил с ней по одним и тем же улицам, оставаясь чистеньким и неприступным...
Кол Майклсон. Тот самый человек, который поставил на репутации Елены низкопробную печать и превратил её жизнь в сущий ад. Он был одержим этой девушкой: спорить об этом даже не приходилось. И Елена проклинала эту нездоровую зависимость, проклинала тот день, когда он появился на её пути, разделив её существование на «до» и «после». Ведь даже сейчас, смотря на свою ровную кожу, Елена видела на ней ужасающие следы прошлого: синие отметины и кровавые ссадины, а сидя в полной тишине, слышала собственные крики отчаяния, бесследно растворяющиеся в похоти ненасытного животного. Слёзы обжигали глаза, а тошнотворный комок подкатывал к горлу всякий раз, когда девушка вспоминала его жадные губы на своём теле, его дикий взгляд и пьяное дыхание, его грубые руки, которые с силой подминали её под себя и делали всё, что хотели, словно она была размякшим на солнце пластилином.
Елена даже боялась представить, что он мог бы сотворить с ней, если бы не та фарфоровая статуэтка, которую она разбила о его голову. Струйки крови, медленно стекающие по его виску, его распластанное на полу тело... страх, который она испытала в тот момент от этой ужасающей картины, не покидал её и по сей день. Она не помнила, как добралась до дома... Помнила только, что бежала со всех ног, куда глаза глядят, помнила своё разодранное в клочья платье, помнила замешательство и строгий приказ Джона молчать. Тогда, испытав сильнейший стресс, девушка забилась в угол гостиной, словно пыталась спрятаться от всего мира, и, обняв колени, дрожала от всепоглощающего страха.
- Елена, детка, что с тобой? Господи, что случилось? – включив свет и увидев племянницу в таком состоянии, Джон немедленно подлетел к ней и присел рядом.
Она молчала и лишь смотрела на него красными от слёз глазами. Порванное платье, спутанные волосы и её дрожь тотчас породили в сознании мужчины настоящую панику и самые пугающие предположения...
- Елена, милая, расскажи мне! – он слегка потряс её за плечи, пытаясь привести в чувство. - Кто это сделал?
- Я убила его... Господи, я его убила... Убила... – повторяла она, словно ненормальная.
- Кого?! Елена, кого?!
- Кола... Я убила Кола... Он пытался меня изнасиловать... Он там в крови, весь в крови...
Сначала Джон, зацепившись за слово «пытался», испытал сильное душевное облегчение, но уже через секунду почувствовал странное нарастающее жжение в груди. Тревога разливалась по жилам гигантскими дозами с бешеной неконтролируемой скоростью. Он болезненно сглотнул и, боясь положительного ответа, тихо спросил:
- Майклсона? Ты убила Майклсона?
Елена утвердительно кивнула, и ошарашенный мужчина резко вскочил и схватился за голову.
- Чёрт побери! Елена, ты хоть представляешь, что натворила? – он уже практически дышал огнём, не обращая внимания на то, что девушка пребывала в шоке. - Тебя засадят на полную катушку... Аааа, чёрт, моя карьера... Чем ты только думала?!
Елена ещё сильнее забилась в уголок и отвернулась. Она чувствовала себя беспомощным маленьким муравьём, на которого вот-вот должна была опуститься огромная человеческая ступня: ей точно так же было некуда отступать, страх безжалостно колол глаза, а будущее сулило лишь неизбежный крах. Джон, взглянув на неё, вдруг опомнился и, испугавшись, что она лишится рассудка, снова подошёл к ней, опустился рядом и тихонько обнял, прижав её голову к своей груди.
- Ты оборонялась, детка, ты оборонялась... – ободряюще сказал он. – Но это будет очень сложно доказать. Ты же знаешь, какую власть имеют эти люди. В любом случае, сейчас тебе надо принять ванную, выпить успокоительного, а я пока позвоню в полицию...
Елена отчаянно вздрогнула, когда тишину в комнате разрезал громкий, пронзительный звон домашнего телефона.
- Нужно ответить, милая. Это может быть важно, - Джон медленно отстранился и погладил племянницу по волосам. Кровь убийственно стучала в висках от испуга... Кто мог звонить им в такое время? А вдруг Елену уже искали?
- Джон Гилберт, - ровным тоном сказал он в трубку, стараясь скрыть напряжение под мантией спокойствия.
- Слушай сюда, Гилберт, - на той стороне провода послышался угрожающий, знакомый Джону голос. – Я точно знаю, что твоя маленькая сучка, которая только что чуть не лишила меня сына, сейчас дома. Так вот вникай: Кол в больнице, и ему делают перевязку. Но он всё-таки успел сказать мне пару слов. В общем так, если девчонка только посмеет открыть свой мерзкий ротик, то я дам этому делу ход. Мне будет проще простого доказать, что она сама его соблазнила с намерением обокрасть и очернить. К тому же, Гилберт, я лишу тебя всего, что ты имеешь, лишь один разочек щёлкнув пальцем. Так что выбирай: либо идти в полицию и по уши погрязнуть в дерьме, либо забыть это всё и не попадаться мне на глаза. Думаю, ты знаешь, что делать, не так ли?
Джон закрыл глаза и шумно выдохнул. Лёгкость, испытываемая им из-за того, что Елена никого не убила, была просто колоссальной, такой, словно его неисправный парашют каким-то чудом только что раскрылся. Но этот ультиматум... Он понимал, что спорить с Майклом было не то чтобы бесполезно, а невероятно опасно – то же, что идти на амбразуру, заранее зная, что выхода нет. Да и действительно, неужели для самой Елены было бы не лучше это всё забыть и не приобретать скандальную репутацию? И ведь всё, чего он добивался долгими годами, могло запросто пойти коту под хвост...
- Я не слышу, Гилберт! – рявкнул Майклсон, выводя из ступора Джона, который, ещё раз с болью взглянув на свернувшийся в углу беззащитный комочек, зажмурился и сквозь зубы процедил:
- Второй вариант, Майклсон. И твой сынок больше никогда не сунется к моей девочке, ясно?
- Никому не нужен использованный материал. Прощай, Гилберт.
Джон медленно повесил трубку и снова приблизился к племяннице, сочувственно её обняв.
- Ты никого не убила, Елена. И теперь всё будет хорошо. Ты оправишься от этого стресса, я тебе помогу.
Ах, как же он ошибался! Понадеявшись на честное слово отца преступника, он одним коротким звонком положил конец прежней жизни Елены. Майклсон ведь не зря так быстро спохватился: он прекрасно знал, что девушка могла запросто засадить его за решётку, элементарно сняв красноречивые побои и заявив, что она оборонялась. Но назад дороги уже не было, и после решения Джона дело было уже не столько в самой попытке изнасилования, сколько в её печальных последствиях.
Или для собственной перестраховки, или же просто из ненависти, что его так грубо отвергли, Кол во всех красках растрепал своим местным дружкам о том, каким жарким и неуёмным был секс с соблазнившей его простушкой Еленой Гилберт. Все самые больные фантазии, которые у него не получилось воплотить в жизнь, он вынес на поверхность, сделав достоянием общества. Следом за сказками Кола посыпались гнусные рассказики от каждого из его приятелей, которые пользовались тем, что Елена не выходила в свет, и поясняли, что после таких страстных ночей ей, вероятно, нужен был отдых. И в итоге Гилберт примерно через пару месяцев стала для всех легкой на подъём девушкой с ветром в голове, которая буквально пошла по рукам, прыгая по мужским постелям в поисках самого разнообразного удовольствия. Скверные языки сделали из неё горячую любовницу, утопив тем самым тихую и неприступную девушку в мерзком болоте общественной лжи. Это был ещё один сильный удар по расшатанной психике и подорванному самомнению девушки. Оставаясь самой чистой, она чувствовала себя вывалянной в этой чертовой грязи, смыть которую не смог бы ни один раствор правды в этом мире.
Поначалу она совершенно не понимала, что происходило в городе. После вынужденного отъезда Джона по делам она пролежала ещё три недели практически в бессознательном состоянии и лишь с помощью Бонни и её лечебных настоек постепенно начала приходить в себя. А потом она узнала... Ей под дверь подкинули письмо с непристойными предложениями на ночь, и она в ужасе кинулась к подруге, надеясь на то, что это была лишь чья-то глупая шутка. Но когда мозаика происходящего сложилась в самом отвратительном для неё рисунке, Елена, испытав ещё больший шок и разочарование, готова была окончательно опустить руки. Она была до ужаса зла на дядю Джона, запретившего ей свершить правосудие, была зла на себя за свою слабость, была зла на свою жестокую судьбу и этого проклятого Майклсона. Девушка даже не знала, как теперь ей показаться на улице, где каждый, кому не лень, считал её жалкой развратной потаскухой. Но Бонни сумела её уверить в том, что прятаться вечно у неё не получится, а сидя дома и скрываясь за невидимой ширмой страха, она лишь накличет на себя ещё большие подозрения в обществе. Каникулы истекали, и Елена, собрав всю оставшуюся волю в кулак, решила вернуться к учёбе. Она действительно не думала, что всё окажется настолько плохо...
Её сверлили непристойными взглядами, ей то и дело предлагали провести вместе жаркую ночку... Первое время она грубо отшивала всех своих «поклонников», хотела убежать, забыться, уехать... Но убежать – значило признать своё поражение. Да и средств на собственное обеспечение у неё не было, плюс - Джон ни за что не позволил бы ей всё бросить. Приходилось выносить эти издевательства над её честью, изо всех сил терпеть очередной слух, который гвоздём вколачивали в её хрупкое сердце. Эта чёрная туча фальшивого обвинения нависла над Еленой и преследовала повсюду, периодически изливаясь на неё холодным ливнем чьего-то нового обмана. За два последних года в школе она постепенно научилась не обращать на это всё внимания и просто жила своей обычной жизнью замкнутой девушки: дом, книги, фильмы, учёба и подруга. Но неприятный осадок не покидал её мысли ни на минуту, а к мужчинам, так вообще, она чувствовала лишь львиную долю отвращения.
После выпуска Елена отмела всякие предложения о поступлении в колледж просто потому, что тогда ей было совсем не до учёбы. Девушка устроилась администратором в бар, которым заведовала бабушка Бонни. Так ей было легче – знать, что она сама зарабатывает себе на жизнь и никоим образом не зависит от Джона, простить которого не могла и по сей день. Она по-прежнему жила в их общем доме, но всё чаще пропадала в гостях у Беннет, семьи, в которой обрела родные для себя души.
Кол так и не завладел ей, а рисковать второй раз он уже не мог. В какой-то степени он всё-таки был наказан - и в чём состояла главная ирония - своими же собственными руками. Он готов был рвать на себе волосы, узнавая о каждой новой связи Елены, и не раз угрожал расправой с «её новой пассией» после подобных новостей. Ведь он выдумал свои интимные отношения с ней не для того, чтобы она стала шлюхой, принадлежащей кому попало, а для того, чтобы все знали, что ею обладал он и только он. Плюс, он, конечно же, желал перестраховаться.
Сначала девушка просто не обращала внимания на его пламенные выпады злости, но потом, когда поняла, насколько сильно это ранило его, не смогла себе отказать в изощрённом удовольствии сделать ему больно, пусть даже и таким странным способом. Жажда мести ежесекундно клокотала горячим вулканом в её душе и требовала немедленного извержения. В разговорах с ним она стала подыгрывать всему происходящему. Хуже быть уже не могло – из этой паутины слухов не было выхода, а вот упустить шанс отомстить Майклсону она просто не имела права. И ей нравилось видеть его беспомощность, когда в его мыслях к самой желанной девушке уже прикоснулся каждый в этом городишке, кроме него самого.


В уютной гостиной особняка Аларика Зальцмана витал терпкий аромат дорогого коньяка, смешанный с крупными клубами сигаретного дыма. Из колонок доносилась негромкая расслабляющая мелодия, и двое мужчин, развалившись в кожаных креслах друг напротив друга, усердно обсуждали какой-то важный вопрос.
- О, нет, приятель, здесь уже как-нибудь без меня, - Сальваторе небрежно отмахнулся от предложения друга. – Мне проблемы не нужны. И если это всё, то прости, но у меня куча дел, - он поставил опустошенный стакан на стол и выжидающе взглянул на Зальцмана.
Тот нервно заёрзал на месте и, чтобы хоть как-то выиграть время и удержать собеседника, поспешно разлил ещё одну порцию спиртного по их стаканам. Мысли и аргументы путались, превращаясь в несуразицу, а невидимая сила и холодность, волнами исходившие от Сальваторе, и вовсе сбивали его с толку.
- Выслушай меня, Деймон, - начал он. – Я не прошу ничего сверхъестественного. Тебе всего лишь надо будет втереться в доверие к этой девчонке. Ведь к Майклсонам не подкопаться, а она может что-то знать и рассказать тебе, если ты будешь аккуратным. Я же сказал, что для меня крайне важно это дело!
- С какой стати она станет мне что-то рассказывать? – фыркнул Деймон. - И почему именно я?!
- Потому что ты остроумный, властный и неотразимый засранец, который знает толк в общении с женщинами. И не мне тебе объяснять, что все секреты у них легче выведывать через постель.
Запрокинув голову, Сальваторе в голос расхохотался и провел рукой по своей взлохмаченной чёрной шевелюре. Его ярко-голубые глаза опасно сверкнули, а крепкие мышцы от смеха заметно напряглись под черной тканью слегка помятой рубахи, верхние пуговицы которой были привычно расстёгнуты, красноречиво демонстрируя его мужественную грудь.
- Кем бы я ни был, перспектива соития с проституткой меня никак не привлекает, - приведя дыхание в норму, ответил Деймон. – Так что тебе придётся подыскать на эту роль кого-нибудь другого.
- Во-первых, она не совсем проститутка, - возразил Рик и тут же осёкся, понимая, как глупо это, должно быть, прозвучало. – А во-вторых, ты же хотел заработать, не так ли? А я хорошо тебе заплачу, - мужчина решил пустить в ход свои основные аргументы. - Плюс, я всё ещё помню, как вытащил тебя из одной нехорошей передряги.
Деймон мгновенно изменился в лице: губы сжались в тонкую линию, вены на лбу и шее напряглись, и он медленно отставил свой стакан в сторону. Ему становилось ужасно не по себе всякий раз, когда Рик напоминал ему ту самую, неприятную историю. Да и деньги ему сейчас были нужны, как спасительный глоток воды страннику в пересохшей пустыне. Ведь его мать...
- Сколько? – вдруг спросил он, отрываясь от своих раздумий.
- Вот это – другой разговор, - Аларик, ожидавший его окончательного решения, словно приговора, облегченно улыбнулся и нацарапал карандашом какую-то цифру на листочке, затем протянув его Деймону.
От количества нулей на бумаге у Сальваторе между бровей проступила складка, и он загадочно хмыкнул, подняв на Рика свой обычный властный взгляд хозяина положения.
- В день, - твёрдо сказал он. – Эта сумма за каждый день моего пребывания с этой женщиной.
Зальцман в одно мгновение напрягся до такой степени, что у него на лице выступили красные пятна. Посмотрев в сторону камина, он нервно скинул рыжую прядь волос со лба, пытаясь на ходу взвесить все «за» и «против». Громкий, но мелодичный треск поленьев, казалось, заговорщически напевал его разуму мелодию со словами: «У тебя нет выхода», а яркие языки пламени, вторя звукам, рисовали в сознании незамысловатую картинку с надписью: «Соглашайся...».
- Хорошо, твоя взяла, - Рик взглянул Сальваторе в глаза и задумчиво потёр подбородок. – Но я должен видеть хоть какие-то результаты. Платить за то, что ты кувыркаешься с симпатичной девчонкой, я не собираюсь.
- Расслабься, мне даже мысль о таком сексе не доставляет ни малейшего удовольствия, - заявил Деймон в ответ, и его лицо скривилось недовольной гримасой. – Хотя тот факт, что она симпатичная, всё же делает ситуацию чуть менее паршивой. Что я должен у неё выведать?
- Всё. Выясни всё. Может, её запугали, и она просто боится рассказать что-то об этих уродах.
- Но как ты вышел на неё? Откуда такая уверенность, что она вообще может что-то знать?
Аларик глубоко вздохнул и, не сдержавшись, достал сигарету из лежавшей возле пепельницы пачки и закурил. Вид у него был крайне напряженный и встревоженный, но через некоторое время он все-таки ответил Сальваторе:
- Там была какая-то мутная история три года назад. Девчонка разом из порядочной превратилась в распутную, и началось это всё, насколько мне известно, с рассказика младшего Майклсона. Ну не могли перемены в её поведении наступить так резко, я ведь общался с Джоном. И что-то мне подсказывает, что тут замешан Кол. В Мистике все знают о его безответной любви к Елене и о том, что он якобы самый частый гость в её постели. И при этом девушка его люто ненавидит. Тебе это не кажется странным? – Сальваторе недоуменно прищурился. – А если он насильно её принуждает? А если она что-то знает про него? Вдруг он рассказал ей что-нибудь? Вдруг у неё есть компромат?.. Вот на все эти вопросы тебе и нужно будет найти ответы, Деймон. Девушка может оказаться настоящей находкой, если её умело обхаживать. С её помощью, возможно, мы и потопим эту семейку...
Озадаченный всеми этими странными предположениями и вопросами, Деймон, словно пытаясь сложить в мыслях внезапно возникшую головоломку, впился в стол невидящим взглядом, а затем сделал медленный глоток холодного спиртного и спросил:
- А если всё окажется впустую?
- Попытка не пытка, - Аларик снова глубоко затянулся и, почувствовав, как крепкий дурманящий дым тут же окутал его разум, добавил: - Мы ничего не теряем, зато можем многое найти.
- Совсем ничего. Кроме моего уязвлённого самолюбия, - сухо ухмыльнулся Деймон. – Прожил на свете тридцать лет и никогда не думал, что докачусь до проститутки.
- Э... нет, приятель, я же тебе сказал, - Зальцман помотал головой и расплылся в глуповатой улыбке, взяв в руку стакан. – Девушка не проститутка. Она не спит за деньги. Просто любит секс и мужчин выбирает себе сама. Так или иначе, если всё пойдёт хорошо, у тебя будет самая знойная и красивая подружка в городе, Деймон. Твоя задача не забыться, зачем ты с ней, и быть аккуратным с расспросами. Мало ли, что у неё на уме, и как всё это может обернуться. Главное не выказывать излишнего интереса и не напугать её.
- Я ещё раз повторяю, что мне не грозит потеря памяти, Рик, - уже с лёгкими нотками раздражения в голосе возразил Деймон. – Меня совсем не прельщает весь этот цирк, в который ты меня втягиваешь. И какой бы молодой, красивой и горячей не была эта особа – для меня это лишь ещё одна большая заноза в заднице, с которой нужно побыстрее разделаться, понимаешь? – холодно поинтересовался он, и когда Аларик согласно кивнул, добавил: – Вот и хорошо, посмотрим, как можно поскорее расколоть эту страстную любительницу разнообразия.
После этих слов они синхронно осушили свои стаканы, как бы символически скрепляя только что заключённую сделку, которая невольно послужила началом их новой, опасной и непредсказуемой игры.

2 дня спустя.
Деймон в одиночестве сидел за одним из деревянных столиков Гриль бара и потягивал заказанное им несколько минут назад итальянское вино. На самом деле, ему до жути была неприятна вся эта ситуация с местной «знаменитостью» по имени Елена Гилберт, а копаться в чужом грязном белье совсем не хотелось – это вызывало лишь чувство отвращения и желание поскорее отвесить прощальный поклон данному городишке. Но, увы, сейчас это действительно было его единственным способом хорошенько заработать и рассчитаться с Зальцманом... Внезапно, уловив краем уха уже знакомое ему имя, он вырвался из своих раздумий и переключился на разговор сидевшей за его спиной, явно подвыпившей компании.
- Да ты блефуешь, Роб! – один из парней разразился на весь бар своим противным «лошадиным» смехом. – Ты и Гилберт? Вчера? Я не верю...
- Я серьёзно! – по всей видимости, в разговор вступил тот самый «Роб», и его тон показался Деймону слегка обиженным. – Сам не ожидал! Она, как и всех, позвала меня на ночь. Вчера! Чёрт, ребята, что она только со мной ни вытворяла... Я и подумать не мог, что секс может быть таким потрясающим!
Деймон сглотнул и медленно оставил бокал в сторону. Он, конечно, был наслышан о её «подвигах» от Аларика и готовился к подобным разговорчикам, но всё же информация из «первых уст» сейчас его немного ошарашила. Ему не хотелось терять ни единого паззла из общей картинки образа той, с кем в ближайшее время ему придётся иметь дело. И только теперь он, кажется, начал окончательно понимать, в какую грязь вляпался... Парень бесстыдно делился всеми тридцатью тремя удовольствиями, которые якобы познал с помощью этой ненасытной строптивицы, и Сальваторе не переставал молча удивляться тому, как могла девятнадцатилетняя девушка быть настолько опытной и состоявшейся в кровати.
- Когда я впервые увидел её, то подумал, что совершеннее этого красивого личика ничего на свете и быть не может! – продолжил Роб изливать свои восхищения. - Эти большие карие глаза, сладкие аккуратные губы и нежная смуглая кожа... Но, чёрта с два! Теперь я готов поклясться, что и это не сравниться с её обнаженным молодым и упругим телом...
- Да уж, красотка она ещё та! Мне ли не знать... – усмехнулся его товарищ и мельком взглянул на часы. – Ого, ребята, пора завязывать! Кол из нас отбивную сделает, если мы опоздаем!
- Уже пора?! – недовольно захныкал Роб, и вскоре по шелесту денежных купюр и шуму за спиной Деймон понял, что компания собралась удалятся.
Когда официант подошёл к их столику, чтобы забрать меню с оплатой, Деймон обернулся и подозвал его к себе, решив, что настало время наконец исполнить то, зачем он, собственно, сюда и пришёл. Стрелка спидометра его новой миссии сдвинулась с мёртвой точки именно в этот момент, ведь его собственный спектакль должен был развернуться здесь и сейчас, ни секундой позже.
- Да, сэр, Вам принести счёт? – вежливо спросил служащий.
- Счёт? Какой, чёрт возьми, счёт? – вспылил Сальваторе, впившись в него яростным взглядом. – По-вашему, я ещё и платить должен за это дерьмо? – он указал на открытую бутылку с вином.– Да я засужу эту забегаловку в три счёта за то, что здесь меня чуть не отравили каким-то прокисшим пойлом!
Официант в тот же миг побагровел от страха и непонимания и, взяв бутылку в руки, внимательно изучил этикетку, немного нерешительно попытавшись возразить:
- Сэр, Вы, должно быть, ошибаетесь, это...
- Должно быть, это ты неудачно пошутил, когда подумал, что я буду спорить со служащим, - грозно процедил он сквозь зубы. Боже, этому мужчине явно было не занимать самоуверенности и актёрского таланта! - Немедленно проведи меня к администратору, если в этой шарашке, конечно, таковой имеется!
- Но сэр...
- Чёрт подери, ты что, жаждешь вылететь отсюда?!
Молодой парень наивно вытаращился на него и, переминаясь с ноги на ногу, через пару секунд покорно кивнул.
- Хорошо, сэр. Пройдёмте со мной.
- Так-то лучше, - бросил Деймон, по-прежнему сохраняя свой боевой настрой и убийственно-холодный взгляд, которым бы смог запросто пригвоздить любого к стенке.
Он быстро поднялся и проследовал за своим провожатым, победно ухмыляясь ему в спину. Так-так, через несколько секунд, судя по всему, он наконец-то должен был встретиться с этой загадочной мисс Гилберт – секс-грозой всего Мистика. Он бы слукавил, если бы сказал, что ему было не интересно взглянуть на неё. Как и, в общем-то, было бы интересно любому другому мужчине после подобных красочных россказней. Что же за девушка ждала его за дверьми с табличкой «Администратор», и какими были эти самые её чары, которые выбили почву из-под ног у такого внушительного количества мужчин? Странно, но в последний раз он с подобным энтузиазмом ждал ответов на всякие женские штучки, когда одна из его подружек закрылась в ванной с тестом на беременность... За своими мыслями он и не заметил, как они дошли до пункта назначения. Официант несмело постучал, и слух Деймона обласкало мелодичное женское: «Да, войдите».
«Слишком ангельский голосок для женщины такого рода», - отметил Деймон про себя и вслед за служащим зашёл в кабинет, держа в мыслях тот особый план общения с ней, который наметил на ближайшее будущее.
Она стояла спиной к двери и увлеченно толкала в шкаф какие-то груды бумаги. На ней было простенькое шифоновое белое платьице на бретельках, стянутое в сборку кожаным ремешком под грудью. Достаточно короткое, чтобы подчеркнуть стройность и длину её ног, и при этом совершенно не вызывающее, даже изящное. Лёгкие босоножки на невысоком каблуке придавали образу ещё большую воздушность, а идеально-прямые каштановые волосы были перекинуты на левое плечо, открывая обзор на оголённую часть её ровной красивой спины и шеи. Всё в совокупности выглядело чарующе просто и невинно, восторгало и ничем не походило на тот роковой образ, который непроизвольно вырисовывался в мыслях Деймона при слове "распутница", не вызывая при этом ни малейшего интереса с его стороны.
«Будем надеяться, что спереди ты так же хороша, как и сзади», - восхищенно подумал Деймон, по-прежнему изучая взглядом её соблазнительное молодое тело.
- Сейчас, сейчас, проходите, - протараторила она, расправляясь с бумагами.
- Мисс Гилберт, этот мистер недоволен вином и требует разговора с Вами, - виновато произнёс паренёк, обращаясь к своей начальнице.
- Какой ещё мистер? – удивлённо спросила она и обернулась...
Незнакомый ей, достаточно зрелый мужчина стоял в дверях, небрежно облокотившись о косяк, и держал в руках открытую бутылку с вином. Он был высок и хорошо сложен: тёмная кожаная куртка обтягивала его широкие мощные плечи, ворот рубахи был расстёгнут на несколько пуговиц, а потёртые джинсы непозволительно низко сидели на бедрах. Чёрные волосы были слегка взъерошены, пухлые губы призывно приоткрыты, и ярко-голубые глаза взирали на неё с нескрываемым интересом, ласкали и пожирали одновременно, приводя в замешательство. А эти точёные скулы, казалось, вообще были высечены руками скульптора высочайшего класса...
- Так Вы продолжите любоваться, или мы всё-таки решим эту маленькую проблемку? – лениво улыбаясь, произнёс он, демонстративно помахав бутылкой в воздухе.
Сбитая с толку, Елена потупила взгляд и, заметно занервничав, поспешно села за рабочий стол. Она сама не могла поверить в то, что только что во все глаза таращилась на какого-то мужчину. Это было для неё так же дико, как и снег в летнюю засуху, и она могла себя оправдать только тем, что он и вправду был непозволительно красив.
«Это всего лишь картинка», - тут же подумала девушка и гордо вздёрнула голову, стойко встречая его пристальный взгляд, бесстыдно гуляющий по её телу. Она уже давно привыкла к такому пожиранию глазами, так что это её ни капли не смущало.
- Что Вам угодно? – ровным тоном поинтересовалась она.
- То, что мне угодно, Вы вряд ли дадите мне прямо сейчас, - беззастенчиво заявил он, намеренно сделав фразу двусмысленной и задержав взгляд на её декольте. – Хотя я бы не отказался.
Елена изо всех сил старалась не покраснеть от стыда перед служащим и взять себя в руки. Эта открытая дерзость и буквально осязаемая властность незнакомца вселяли в неё непонятный страх и вызывали отторжение. Она скупо улыбнулась, словно не заметив подвоха в его фразе, и обратилась к официанту:
- Майк, ты можешь идти и не волноваться. Мы с мистером сами разберемся.
- Да, конечно, мисс Гилберт, - парень облегченно выдохнул и поспешил удалиться, по привычке захлопнув за собой дверь.
Елена внутренне рвала и метала из-за этой его «оплошности», так как ей вовсе не хотелось наедине оставаться с этим наглым мужчиной в замкнутом пространстве, словно в клетке с голодным коршуном, готовым в любую секунду накинуться на неё.
- Я всё-таки хотела бы узнать, что Вас не устроило. И побыстрее. У меня не так много времени, - равнодушно ответила она, с презрением глядя на Деймона, всё ещё стоящего возле дверей, улыбающегося и бесстыдно вглядывающегося в вырез её платья.
- Знаешь, красавица, - мужчина бесцеремонно перешел на «ты», - условия здесь диктую я. Поскольку это ведь меня чуть не отравили этим пойлом, - он вплотную приблизился к её рабочему месту и с грохотом опустил на него винную бутылку. Внутри Елены всё содрогнулось, и она судорожно сглотнула от страха, забурлившего в её крови, когда он облокотился на ладони и чуть подался вперед так, что их лица оказались непозволительно близко.
Сейчас она благодарила Бога за то, что успела спрятаться за стол, который теперь чувствовала своим спасительным укрытием от нападок этого тигра со страстным блеском в глазах и с каким-то удивительным, дерзким, но приятным ароматом парфюма.
- Извините, но чем Вам не угодило «Соаве»? – она старалась выглядеть непринужденно и не обращать внимания на его неприятные словесные уколы. - Эта одна из лучших марок итальянского вина в нашем баре.
- В вашем баре, как Вы выразились, торгуют подделкой и понятия не имеют, что такое настоящее итальянское вино, леди, - он неожиданно выпрямился и снова пристально её осмотрел. Его тон стал немного мягче, а глаза внезапно потемнели. – Господи Боже, я, конечно, слышал, что ты красивая, но чтоб настолько...
Такая резкая смена настроения незнакомца заставила Елену растеряться и отвести взгляд. Его слова звучали так искренне, восхищенно, сладко, но без ноток подхалимства, что девушка даже невольно раскраснелась... Деймону же оставалось только недоумевать, почему женщина с таким багажом опыта за спиной застеснялась, услышав обычный милый комплимент.
- Вы ошибаетесь, нам поставляют вино из проверенных точек, - продолжила она, и её голос задрожал от неуверенности. - И мы все тщательно проверяем. Вы в городе новенький и, по-видимому, не в курсе, что здесь имеют владения очень богатые люди, и, уж поверьте, они бы не стали пить всякую дрянь. Да и нам бы не хотелось проблем.
- Но они у вас определенно будут, если мы не найдем выхода из этой ситуации, - уверенно констатировал Сальваторе. - Я чистокровный итальянец, я жил в Италии, и меня не так-то просто обмануть. Это, - он покачал бутылкой, - подделка. И что мы будем делать? Решим проблему на месте или пойдем в полицию, и вы загремите за мошенничество?
И тут Елена окончательно убедилась, что пришёл он к ней с одной единственной целью. Она грустно усмехнулась его «сообразительности» и решила сделать то, что виртуозно делала два последних года, когда слишком навязчивые поклонники предлагали ей своё общество. Войти в роль. Показать, что кавалеров она выбирает сама, а он явно не в её вкусе. И поскорее избавиться от его нежеланного общества. В ту же секунду она залилась громким издевательским смехом и, посмотрев на него свысока, бросила:
- Послушай, если ты просто хотел секса, то не нужно было устраивать весь этот дешевый спектакль, - Деймон внутренне напрягся от такой прямоты, но внешне по-прежнему сохранял холодную невозмутимость. – Мог бы просто попросить. Но, на самом деле, ты, наверное, также знаешь, что я не сплю с теми, кого не хочу. Ты меня не возбуждаешь, прости. И ты прогадал, если подумал, что я продамся за бутылку вина. Моё желание не купить ни за какие деньги. Ты можешь и дальше трясти передо мной этой бутылкой, да только экспертиза, в любом случае, покажет, что кто-то заигрался.
Как ни странно, у Деймона её слова не вызвали бешенства, он даже был восхищён подобной прытью, дерзостью и уверенностью в себе. Его глаза загорелись ещё более опасным, страстным огнём, губы растянулись в полуулыбке, и он наклонил голову набок, вновь и вновь лаская её тело и лицо своими глазами. Елена чувствовала себя сидящей голой перед этим мужчиной – настолько откровенны были его взгляды, но всё же она старалась держаться, старалась доиграть свою роль, не сдаться под напором этого взора и не завопить от страха.
«Почему он молчит? Что он задумал?» - промелькнуло вдруг в её голове, и она снова сглотнула, невольно съёжившись.
- Ловко ты, красавица, переключаешь режимы от белой и пушистой к холодной и расчётливой, - хмыкнул он, при этом делая вид, что стерва, сидящая перед ним, лишь ещё больше заводит его. – Только, увы, ты не права. Я шёл сюда, чтобы разнести к чертям безалаберного администратора, потому что в этой бутылке нет и капли итальянского вина, моя дорогая, - нагло и убедительно соврал он, при этом не моргнув и глазом. – Честно признаться, я никак не ожидал увидеть за этой дверью молодую девушку. Да ещё такую чертовски обольстительную. Этот паренёк несколько раз обратился к тебе "мисс Гилберт", и всё сразу же встало на свои места. Теперь в качестве компенсации меня вполне устроит ужин в ресторанчике. Например, завтра. А? Что скажешь? Только не начинай свою песню о том, что я тебя не завожу, - отмахнулся он. – У тебя ещё даже не было шанса узнать меня, и я надеюсь, что ты мне его предоставишь, красавица.
Елена застыла и в непонимании уставилась на него. Неужели он действительно не знал, что встретит её? Может, он и вправду заподозрил подделку, ошибся и пришёл разобраться? И вообще, она не ослышалась? Он приглашает её в ресторан? Её? Известную распутницу? Предлагает узнать себя, прежде чем затащит в постель? Это что-то новенькое для поведения всех её «ухажеров»... Этот незнакомец оставлял двоякое впечатление дерзкого, наглого, самоуверенного и в то же время умеющего быть галантным и обходительным с женским полом... Наверняка, в его объятиях побывал не один десяток женщин, и он мог бы стать крайне опасным для неё. Откуда он вообще взялся? Может быть, его подослал Кол, чтобы убедиться в правдоподобности слухов? Внутри всё мгновенно сжалось в тугой комок боли и паники. Боже, Кол ни в коем случае не должен узнать, что она невинна. Девушка вдруг побелела: ей стало невыносимо страшно от одного только представления его дальнейших действий. Эта мысль, словно грубым хлыстом, ударила по её воображению, и она начала лихорадочно соображать, что же ей делать дальше. Отказать? Так он явно не отстанет... Согласиться, а потом дать отворот-поворот?.. А вдруг он перейдёт границы? И ведь ей снова придётся играть... Из мыслей её буквально выдернуло прикосновение чего-то влажного и горячего к руке.
- Я подумал, что это хороший способ вернуть тебя в реальность, - мужчина обворожительно улыбнулся, когда она рефлекторно рывком высвободила руку. – Я – Деймон, а ты, должно быть, Елена, не так ли? – она молча кивнула. – Ну, так что, Елена? Завтра в семь? Ты согласна на один невинный вечер, после которого примешь окончательное решение?
Она посмотрела на него долго и пытливо, всё ещё сомневаясь в правильности своего ответа и наконец выдохнула его слегка дрожащим голосом:
- Хорошо. Только один вечер. И ты обещаешь, что оставишь меня в покое.
Губы Деймона снова дёрнулись в лёгкой, загадочной полуулыбке.
- Красавица, после этого вечера ты сама не захочешь оставлять меня в покое, вот увидишь, - в его глазах что-то блеснуло, и он снова окинул её декольте изучающим похотливым взглядом. – А теперь я лучше пойду, чтобы ещё больше не искушать себя. До завтра, Елена, - низким голосом сказал он и, повернувшись, направился к двери, уже на выходе добавив: - Не знаю, почему ты так напрягаешься, но, поверь, расслабленной ты выглядишь намного привлекательнее.
Дверь захлопнулась, оставляя Елену в пустом кабинете наедине с бешено колотящимся сердцем, спутанными мыслями, отголосками страха и полупустой бутылкой итальянского вина на столе, так или иначе, ставшей причиной появления в её и без того не лёгкой жизни урагана по имени Деймон.