Мужчина тяжело опустился в кресло напротив начинавшего разгораться камина и закрыл лицо руками. Тяжёлый вздох сорвался с его губ и повис в тягучей, плотной тишине, опустившейся на дом этим вечером. Откинувшись на массивную спинку, он пригубил виски из округлого бокала и улыбнулся. Наверное, этим насквозь фальшивым проявлением эмоций он хотел обмануть самого себя, но это оказалось сложнее, чем он предполагал. Улыбаться для других, надменно и свысока, смотреть холодно и безразлично, будто ничего не чувствуешь – вот к чему он привык, вот что давалось ему легко и непринуждённо. Наедине с самим собой он был абсолютно бессилен. Пожалуй, это только усугубляло его состояние.

Он невероятно устал. Он был измотан, доведён до крайности. Этот бессмысленный бег по кругу, одни и те же грабли, на которые ему надоело наступать снова и снова. Он больше не верил в возможность каких-либо перемен. Единственным желанием было просто остановиться и выйти из этой нелепой игры. Раз и навсегда.



***

Сегодня вечером он опять был у неё. Сидел на маленьком диванчике у окна и изображал из себя подонка. И это было как никогда нелепо! Даже само присутствие его обтянутой во всё чёрное напряжённой фигуры в этой очень по-девчачьи уютной комнатке с вышитыми подушками, плюшевыми медведями и ажурными занавесочками казалось ему неуместным. Всё здесь кричало о том, что он чужой, инородный объект, которому нужно как можно скорее покинуть это пространство, дышащее её сладким запахом, наполненное милыми её сердцу вещицами, что он здесь – как чёрная клякса, которую хочется оттереть скорее и забыть навсегда.

- Деймон, уходи! – хозяйка комнаты воинственно скрестила руки на груди и нахмурилась.

Надо заметить, что даже в такой момент она выглядела очень мило, и если бы вампир не помнил о том, что не имеет права показывать своих чувств, его надменная усмешка наверняка сошла бы с губ, предоставив совсем другим чувствам тронуть его красивые черты.

- Елена, я всего лишь хочу ещё раз тебе напомнить, что здесь ты не в безопасности, - проговорил он как можно более безразличным тоном.
- Со мной Стефан, и ты это знаешь!
- Именно потому и предупреждаю…
- Стефан в силах защитить меня, если это потребуется!
- Стефан не в силах защитить даже самого себя. А уж на твой счёт меня вообще терзают сомнения.
- Прекрати так говорить! Все совершают ошибки! Он любил Кетрин раньше, по-настоящему любил. И я вполне могу понять его и простить эту слабость. То, что он сейчас со мной, лишь подчёркивает серьёзность его намерений.
- О Боже… - вампир закатил глаза, не в силах дальше слушать, - Не он ли сбежал с нашей милашкой Кет, бросив тебя на произвол судьбы? Или я что-то путаю? Поправь меня, если это произошло не в тот момент, когда тебе угрожала опасность. Когда каждый день…
- Хватит! Мне надоело слушать о том, что я могу умереть в любую минуту! Мне вообще надоело тебя слушать! Стефан вернулся. Он меня любит, а я люблю его. Слышишь, Деймон, лю-блю! Хотя какой смысл говорить тебе об этом…
- Да, ты права, - вампир едва заметно поморщился, поднялся и подошёл к окну, - мне такие вещи говорить нет никакого смысла. Я же всё равно не пойму, так?
- Деймон, я не… - девушка развела руками, не зная, что добавить.
- Нет-нет, ты совершенно права, Елена! Ни к чему. Ладно, прости ещё раз за поздний визит… – с этими словами мужчина выпрыгнул в окно и исчез в темноте.

Елена присела на краешек кровати и расплакалась, размазывая солёные капли по щекам. Конечно, она всё понимала. Чувствовала ту боль, что сейчас причинила и страдала от неё ничуть не меньше. Его глаза, в которых на миг блеснуло такое отчаяние, его опущенные плечи и усталое лицо человека, испытавшего много страданий в своей жизни – как она могла жить дальше и не помнить об этом? Но выбор бы сделан. Она лишь надеялась, что теперь никому из них не придётся страдать больше, чем раньше. Страдать меньше она вряд ли когда-нибудь сможет...

Это - изумрудная чистота,
И вопрос, почему буквы вдоль белого листа
Черны...

***

Деймон встал с кресла и снова наполнил свой бокал почти до краёв. Он уже принял решение, оставалось лишь заставить себя сделать последний шаг. Но разве легко разорвать сердце на куски, оставив его трепещущую часть в её хрупких ладонях, разве можно покинуть это место навсегда ещё более мёртвым, нежели он был до этого? Получается, что только это ему и остаётся.

Он прошёлся по дому, заглядывая в каждую комнату, открывая каждую дверь. Если уж у него нет возможности проститься с той, которую он любил, то хотя бы вызвать воспоминания о том, как она ходила по этим комнатам, каких вещей касалась тонкими пальцами, что говорила – ему никто не мешал.

Едва забрезжил рассвет, дверь старого поместья Сальваторе навсегда закрылась за Деймоном с лёгким скрипом.

Свобода - это пот на лбу,
Это пот на висках,
Это забытое слово "забудь", это улыбка, да...

***

Стефан с трудом смог оторваться от губ девушки, задыхаясь и шепча что-то возбуждающее охрипшим голосом. Потом вновь припал к ней, зарываясь ладонями в тёмные кудри и проводя языком по гладкой прохладной коже на шее.

- Это безумие, это совершенное безумие!
- Тише, милый, не думай об этом. Ты так долго был несчастен, ты страдал. Ты хотел быть только моим, только со мной, помнишь?
- Да, но… - слабо выдохнул он.
- Тшшш, - Кетрин приложила палец к его распухшим от страстных поцелуев губам, - ты никому ничего не должен! Мы будем счастливы, вместе. Ты понял?

Вампир лишь кивнул в ответ, прикрывая глаза от удовольствия, когда девушка села сверху и молниеносным движением соврала с него рубашку.

Свобода - это когда грызешь веревку зубами.
Свобода - соль простыней,
Обмотанных вокруг тела новой победы, измученной кашей признаний...

***

Мужчина стоял на берегу и смотрел на солёные волны, лижущие мелкий жёлтый песок под ногами. Где-то на линии горизонта водная рябь сливалась на невидимой границе с чистой небесной гладью. Не было слышно ни одного звука, кроме плеска волн и отдалённого крика чаек над головой. Деймон улыбнулся и закрыл глаза.

Свобода - это когда ты ничей,
Ни в чем, нигде, ни зачем, никуда,
Ни во что, никогда...