На поверхности голубой планеты расположены тысячи населенных пунктов. У каждого из них есть история от момента зарождения до возможного разрушения, и практически все летописи хранят в себе тайны.

Это касается и небольшого города штата Вирджинии, где на протяжении сотен лет простые жители ходят нога в ногу со сверхъестественными созданиями. Вампиры, оборотни как пленники волчьих инстинктов, ведьмы, гибриды, охотники на детей Ночи волей судьбы вовлечены в войну, в которой нет победителей. Кто они, участники вечной гонки? Среди них нет невинных; их существование – испачканные в алой жидкости руки, запятнанная вера, смещенные идеалы и желание отыскать иной путь. Они уже не представители человеческой расы, но при этом обладатели «души», ценного дара, хранящегося в области сердца. Быть может, именно живая частица рождает надежду найти эликсир, повернуть годы вспять, обрести потерянную сущность, стать кем-то другим.

Время любит играть с подобными существами, подбрасывая поленья в пылающий костер интриг, попутно меняя правила и наслаждаясь растерянностью пешек в партии королей. Но иногда оно может сжалиться и подарить вечер тишины, чтобы кто-то успел расставить по полкам мысли, выбросить в воды Леты ненужные воспоминания, избавиться от груза проблем.


Заботливо накрыв мир прозрачным покрывалом полудремы, по земле неспешным шагом двигался вечер. Солнце опускалось за линию горизонта и окрашивало озерную гладь в коралловые оттенки. Пушистые облака, некогда медленно проплывавшие по небу, рассыпались пеплом и заслоняли абрикосового цвета просторы. Прошло не менее получаса, и медный диск дневного светила, мигнув напоследок и уступив власть темно-лазурному одеялу, скрылся из виду.

Тихо притворив деревянную дверь и плотнее закутавшись в плед, к водоему направилась красивая девушка. В ее карих глазах могла бы увидеть отражение грусть, но юная мисс не желала впускать гостью. Не сейчас и не здесь. Несколько лет назад этот старый домик у озера принадлежал главе семьи Гилберт. Он выезжал на природу со своими родными, друзьями, близкими, еще не познавшими горечь потерь. Оставив городскую суету позади, отдыхающие отмечали важные события, встречали новые годы жизни и перебирали старые игрушки с дивными узорами на поверхности.


Теперь же от прошлого сохранились лишь воспоминания, соленый привкус на губах и желание удалить дорожки слез школьным ластиком. Все, что оставалось – наслаждаться прохладным воздухом, приветствовать раннюю звезду, заплутавшую в небесных лабиринтах, и прислушиваться к шепоту темных вод. Вот оно, еще одно преимущество вынужденного бессмертия: беседа с природой, схватывание редкого птичьего крика или взмаха крыла филина.

— Неужели холодно?
— Я давно не ощущаю прохладу, – улыбнулась Елена неожиданному вопросу и спрятала ладонь в мягкой ткани одеяния, – но так могу почувствовать себя человеком хотя бы на миг.
Гилберт вздрогнула, когда вампир обнял ее за талию, сжал тонкие девичьи запястья, коснулся теплым дыханием шеи. Наверное, понадобится еще много дней, прежде чем Елене удастся окончательно привыкнуть к Деймону. Но будет ли у них время?
— Ты же хотел отказаться от меня. Уже передумал?
Горький смешок сорвался с приоткрытых губ. Сердце глухо ударилось о грудную клетку, напомнив, что не все признаки человечности утеряны.
— Нет. С тобой мне хочется быть Деймоном из шестьдесят четвертого, но мы так не можем. Знаешь?
Прижавшись к Елене, вампир гадал, какая сила способна разорвать привязанность к девушке. Доверие стало тем моментом, что безоговорочно притянуло монстра к семнадцатилетней школьнице и не желало его отпускать.
— Знаю.

Перед глазами материализовался образ из прошлого, мгновение, после которого многое изменилось. Год назад на деревянном настиле стояли другие люди, но их единство куда-то пропало. Куда подевалась Елена, уверенная в чувствах к любящему родному Стефану? Где оставлено время, проведенное вместе, и путь, пройденный рука об руку? Новая мисс Гилберт утратила часть себя, но частица, стертая из сознания вампирскими инстинктами, осталась в душе. Там хранится «люблю», слово искреннее и настоящее.
— Я хочу рассказать все Стефану завтра утром. Достаточно лжи, – взглянув на привычную ухмылку Деймона, Елена спросила: – Что-то не так?
— Именно такой полюбил тебя.
Проведя кончиками пальцев по щеке Гилберт, вампир хотел оставить легкий поцелуй на губах, но замер. Неизвестно, что связало двоих, и Деймон не желал видеть будущие страдания Елены.
— Мы со Стефаном добудем проклятое лекарство; обещаю.
Отстранившись, Сальваторе-старший убедился в правильности решения, ведь за несколько дней он ни разу не услышал заветные слова, которые могли бы все изменить. Утром Елена должна была уехать, и мужчина усмехнулся родившейся в голове мысли. Вдруг с рассветом наваждение пройдет, а где-то за кадром заиграет печальная мелодия, зрители утрут накрахмаленным платком слезу и будут ждать очередной серии жизни. Нет, такого не могло произойти, это же не сериал.
— Зачем оно вам понадобилось?
Елена собралась было коснуться руки Деймона, но вампир отошел, чтобы не бередить рану, не начинать борьбу с собой с самого начала.
— Хочется подарить жизнь, которую у тебя отняли, даже если потом выберешь Стефана.
Отравленная сотнями смертей душа не желала признавать силу мифической связи, открывать свою боль, но мужчина все же произнес неприятную фразу. Имел ли Сальваторе право на счастье, цена которого – разломанная на части любовь брата?
— Пойдем в дом, уже поздно, а завтра будет трудный день.

Деймон зашагал прочь, оставив позади видение, принадлежавшее ему всего мгновение по сравнению с полуторавековым ожиданием.
Елена взглянула на иссиня-черный небесный купол, по которому несколько секунд назад пролетела комета, такая же одинокая, как и наблюдательница. Был ли выход из бесконечного лабиринта, в котором вот уже который год бродили друзья? За что они боролись? Против кого? Ответов не было; имелась лишь надежда, зависшая между двумя пропастями песочных часов, норовивших разбиться в любую минуту. Лишь мысль о Джереми не позволяла его сестре снять на рассвете защитное кольцо и навсегда избавиться от хождений по замкнутому кругу.


Ночью никто не мог заснуть. Мэтт и Джереми долго разговаривали об охотниках, пока часы не пробили полночь. Бонни размышляла о младшем Гилберте, попутно рисуя в воздухе имя таинственного профессора. Деймон допивал очередную бутылку виски, казавшегося безвкусным, а Елена, натянув на голову толстое одеяло, пыталась ни о чем не думать.


Ближе к утру она резко встала с кровати, отыскала в сумке мобильный, чтобы набрать номер некогда любимого мужчины, но пальцы предательски задрожали, и устройство выскользнуло на пол. Воздух вдруг показался густым, а запахи – дурманившими голову, не дававшими здраво мыслить.

Девушка набросила на плечи легкий халат и поспешила из комнаты, чтобы вновь оказаться у озера. Хотелось думать лишь о «сегодня» и переступить порог «вчера». Необходимо было снять усталость от борьбы с Клаусом, новой сущностью, а теперь и с Деймоном. Он услышал прерывистое дыхание, понял, что хозяйка дома собиралась кому-то позвонить. Последующий стук сердца напомнил имя брата, воспроизведенное будто бы с помощью азбуки Морзе. Вампир оставил полупустой фужер на столе и вышел вслед за беглянкой.

— Знаешь, Деймон, ты прав: мне стоит разобраться в себе, побыть вдалеке от всего, – Елена не обернулась к собеседнику, а просто до боли сжала кулаки, впившись ногтями в кожу, чтобы заглушить внутренние страдания. – Не хочу быть обузой, которую постоянно приходится спасать…
— Хватит, прекрати.
Прижав к себе хрупкое создание, вампир улыбнулся прежней Гилберт без налета вампиризма, сильной и отчаянной, иногда безрассудной, но искренней и родной. И пусть Елена никогда не признается в чувствах, пусть выберет другого брата. «Пусть» не мешало любить ее раньше, не станет препятствием и сейчас. Сальваторе с радостью ощутил, как маленькие кулачки отчаянно застучали по его груди, где забилось готовое к борьбе сердце.

— Я боялся перемен, – намеренно тихо произнес Деймон. – Боялся, станет хуже, чем до того, как узнал тебя такой, практически моей.
Мисс Гилберт замерла; она удивленно наблюдала за сменой эмоций на лице мужчины, крепко сжимавшего в объятиях тонкую фигуру.
— Не надо бояться.
— Обещаю. Мы найдем решение вместе, только сначала расскажем все Стефану. Так будет правильно.
— Спасибо.
Девушка сильнее прижалась к вампиру, она была уверена, что никакая связь не способна вызвать зарождавшееся светлое чувство, неизведанное ранее спокойствие. Елена осознавала, что признание причинит Стефану боль, и мысленно обещала сделать все, чтобы ее уменьшить, не позволить проснуться монстру.

Будущее более не казалось мрачным, выход из лабиринта имелся, и путешественники его найдут, обязательно найдут.


Возле небольшого старого дома на окраине Мистик-Фоллс просыпался рассвет. Расплавленное золото солнечных лучей растекалось по озерной глади, оставляло следы на траве, даровало невидимым помощникам возможность сотворить тонкую паутинку и накрыть ею мир.

В городе зарождался новый день, и никто не знал, что он готовил. Вместе с ним доставала свои инструменты природа, протирая листья росой, давая певчим птицам взять лучшие ноты для приветствия суток. Композиция простиралась на сотни километров, сливалась с журчанием ручейка, жужжанием пчел и стрекотом кузнечиков. Лист с аккордными записями плавно поднимался к облакам, чтобы никто не смог поймать его и повторить магическую симфонию. В унисон с музыкальным творением юная особа посмотрела на спутника и прошептала всего одно слово, создав тем самым идеальную мелодию утра, мелодию, открывшую жизнь.