Крыши высотных домов смотрели в небо, по которому ветер гонял стаи белых пушистых облаков. Апрель. Он никогда не отличался постоянством. Лучи утреннего солнца могли с легкостью исчезнуть уже к обеду за темным занавесом тяжелых туч, порождая в людских сердцах тоску.
Весна - три месяца, когда люди сильнее всего ждут тепла и перемен и сильнее всего разочаровываются, не получая желаемого. Как порой трудно поверить в светлое будущее, если, поднимаясь с постели, день изо дня видишь серый асфальт, небо, хмурые лица и повсеместную хандру. Так и хочется вернуться на просторы спасительной колыбели и не выбираться из нее до лучших времен, просто растечься и раствориться, не желая чувствовать себя настолько скверно и паршиво.
Иногда апрель радовал теплыми деньками, а, случалось, что сбивающий с ног воздушный поток лишал положительного настроя.
Слушая, как завывает ветер, кутаясь в ворот черного пальто, Деймон стоял у дверей фамильного особняка и "добрыми" словами вспоминал брата, который, видимо, за последние лет пятьдесят успел сменить замок в деревянном полотне.
Недовольно поморщившись и с шумом выдохнув, вампир решил взять себя в руки и отказаться от идеи появиться в своем собственном жилище "эффектно", выломав к чертям преграждающую путь дверь. Вместо этого он тихо постучал, зная, что и этого будет вполне достаточно, чтобы его услышали. Ожидая появления брата, он нервничал, хоть и старался всеми силами не показать вида. Он давно обидел Стефана и, спустя много лет хорошо обдумав свое поведение, решил вернуться, наплевав на гордость и себялюбие.
Что не говори, на всем белом свете для него жил, ну или существовал, всего лишь один близкий когда-то человек, а ныне - порождение тьмы, вампир, его кровный брат, с которым они прошли через многое и испытали отнюдь не мало.
- Привет, - как можно уверенней произнес Сальваторе-старший, как только завидел перед собой спокойное, явно не выражающее радости, лицо Стефана.
- Здравствуй, - будто кому-то чужому ответил вампир, внимательно всматриваясь в голубые глаза брата, который, при всем своем желании помириться, так и не смог стереть появившуюся не к месту ухмылку.
- Я могу войти? - спросил Деймон, наблюдая за тем, как старательно родственник преграждает ему путь в собственное жилище.
- Нет, - ни секунды не раздумывая, ответил Стефан, наблюдая за тем, как медленно брови его брата от возмущения поползли к переносице, но тот, благодаря силе воли и твердому намерению добиться желаемого и разрушить некогда возникшие между ними границы, усмехнулся.
- В доме кто-то есть? - прищурив глаза, поинтересовался он, внимательно прислушиваясь к происходящему в особняке. За толстыми стенами царила тишина, и ничто не нарушало ее безмолвия кроме потрескивающих углей в камине и тиканья настенных часов, звук которых моментально ожил в памяти Сальваторе-старшего.
- Нет, никого нет.
- Тогда...
- Если ты вернулся в отчий дом, дай мне время, я соберу вещи и покину его, а после можешь делать все, что тебе вздумается, - Стефан прекрасно понимал, что брат являлся равноправным владельцем семейного гнезда, и попросту прогнать его он не мог.
- Ладно, не кипятись. Поговорить-то мы можем?
После недолгого молчания, младший Сальваторе ловко прикрыл дверь, чем вызвал улыбку на лице Деймона, взял куртку и вышел на улицу.
- Зачем ты вернулся? Тебе стало скучно, и ты вспомнил о моем существовании?
- Я понял, что мне некуда больше идти, что меня никто не ждет, а если ждет, то...
- Тебе все равно.
- Верно.
- Ты нисколько не изменился, брат. Все тот же самоуверенный вампир, не знающий жалости и сострадания, не ценящий ни любви, ни дружбы. Все, что сейчас управляет тобой, так это желание вновь разрушить мою жизнь. Верно ты думал, что за эти годы я сумел осесть в этом небольшом городке, окружить себя людьми и друзьями? Увы, спешу тебя разочаровать, в этот раз нечего разрушать. Я один, потому что терять очень больно, - воспоминания разом пронзили Стефана, и он судорожно сглотнул неприятный ком, застрявший в горле. Кто сказал, что мужчины не плачут? Плачут. Только слезы у них немые и незримые, а если и заблестит что-то предательски в глазах, то там и останется. В крайнем случае, сорвавшись с ресниц, то будет вода, капля дождя, но никак не слеза. Только небо было голубым, а потому шансов у желающей взвыть души, разразиться солоноватой влагой, не было. Сальваторе-младший хотел счастья для брата, готов был помочь во всем, лишь бы тот исправился. Стефан перестал верить в свою бредовую идею много лет назад, когда в дурном настроении, желая доказать силу и власть, Деймон вырвал сердце из груди Алексии, девушки, чьей дружбой очень дорожил младший представитель итальянской фамилии.
- Что ты несешь, Стефан!? - сжав кулаки, произнес вампир, ругая себя за то, что решил вернуться и теперь вынужден выслушивать праведные речи, от которых успел отвыкнуть. - Я вернулся, потому что понял, что один в этом бренном мире без своего брата, отчего дома и всего, что с этим связано.
- Деймон, ты всегда по жизни был одинок!
- А ты всегда хотел меня переделать, и теперь, когда я иду в нужном направлении, вновь пытаешься меня изменить.
- В нужном направлении, брат? А каково оно? На что взята цель? Что переменилось за эти годы?
- Я хочу, чтобы у меня была семья. Этого, по-твоему, мало?
Замерев, Сальваторе-младший покачал головой и рассмеялся.
- Семья...
- Да, семья, Стефан. Ты - мой брат, и я никогда не давал тебя в обиду.
- Конечно, зачем? Ты прекрасно справлялся с этим сам, растаптывая все, что меня окружало. Тебе нужна не семья, тебе нужен тот, кто, не смотря на твой скверный характер, будет рядом, над кем ты сможешь посмеяться. Твое представление о семье ошибочно, иначе бы Лекси была жива.
- Ах! Ну да, Лекси! - вознес ладони к небу вампир. - Девица, которая не знала себе цены!
- Девушка, что не шла у тебя на поводу и говорила правду.
- Чего ты хочешь, Стефан? - вскипел старший брат.
- Я? Всего лишь нормальной вечности, раз жизни не получается, - пробубнил он, направляясь к дверям дома, решив для себя, что разговор окончен.
- Неужели ненависть праведного брата и его злость нескончаемы?
- Почему же. Попробуй измениться.
- Что?
- Я говорю, попробуй измениться.
- Ты бредишь, Стеф, ты не в себе!
- На этот раз я не поверю словам, Деймон.
- И чего же ты хочешь?
- Помоги тому, кто нуждается в твоей помощи.
- Считай, что приличная сумма уже на счету Greenpeace, детского дома и ...
- Помоги тому, кому бы ни при каких условиях не стал помогать.
- Шутишь? Люди - это еда.
- Надо же, ты сразу меня понял, Деймон, - прошептал Стефан, переступая порог дома. Аккуратно он закрыл за собой дверь, прошел в просторную покрытую мраком гостиную и прикрыл глаза, опустившись в кресло.
- Чую, за долгие годы в одиночестве твои мозги атрофировались, брат! Я не собираюсь помогать глупым существам, которые не очень-то и дорожат своей жизнью, - нервно скрипя зубами, Сальваторе-старший забрался в автомобиль и понесся на бешеной скорости прочь, пытаясь выкинуть из головы слова кровного родственника.
Очень долго он кружил по улицам города, не замечая его достопримечательностей. Вихрь мыслей в голове и ничего стоящего. Даже если он и решится помочь человеку, что это даст? Что изменится? «Бред», - думал Деймон, паркуя машину около парка.
С силой он ударил по рулю, вытащил ключи из замка и выбрался на улицу.
Медленно мужчина пошел по дорожке, перебарывая в себе дикое желание свернуть кому-нибудь шею. Люди не вызывали у вампира жалости, и помочь девочке, которая, глядя на дерево, шептала "кис-кис-кис", он буквально заставил себя.
Доверчивый взгляд заглянул в душу Деймона, и, поморщившись, не дослушав слов благодарности, Сальваторе побрел дальше.
"Ну, и чего он хотел этим добиться? Может, мне завести дневник добрых дел? Книгу отзывов и предложений?" - бурчал молодой человек, автоматически выполняя то, что считал добрыми делами. "Даже расскажи ему, что пытался, - не поверит же".
Один, на первый взгляд, добрый поступок сменялся другим, но ни один нельзя было назвать искренним, потому как Деймон делал все не по велению сердца, а по нужде, желая реабилитироваться в глазах брата.
Вечерело. Сумерки коснулись земли, а пылающее небо постепенно превратилось в черное покрывало и растянулось над Мистик Фолз. Разочарованный прошедшим днем, Сальваторе-старший сел за руль автомобиля и поехал в случайно выбранном направлении, выискивая по дороге приличную гостиницу.
Он думал, что уедет из города уже завтра, туда, где не придется кому-то что-то доказывать. Жил же вампир как-то пятьдесят с лишним лет без брата, проживет и еще столько же. Деймон попытался сделать шаг навстречу, но видимо поторопился, потому как душевная рана Стефана еще кровоточила, а, следовательно, о примирении не могло быть и речи. Сальваторе не раз обдумывал прошлое и каждый раз ловил себя на мысли, что убил бы Алексию. Девушка была привязана к его младшему брату, она меняла его в лучшую сторону, наполняла его жизнь светом и дарила ощущение счастья. По крайней мере, так казалось Деймону, наблюдавшему за всем происходящим со стороны. Именно после появления этой девушки в доме, братья стали делиться на плохого и хорошего. Только она посмела создать свой свод правил в фамильном имении, которые начали действовать исключительно потому, что Стефан пошел на поводу у блондинки. До этого все было намного проще: общий стол, развлечения и никаких угрызений совести.
Глядя на дорогу, Деймон ударил по тормозам и недовольно рыкнул сам на себя за то, что придал увиденному значение. Ну сорвалась встречная машина с дороги в реку, ну сбила ограждение, и черт с ней! Нет же, в сознании ожили слова Стефана, и вампир, выбравшись из автомобиля, подлетел к обрыву. Внизу шумела река, чья-то машина уходил под воду, а на улице стоял, увы, не август.
Скинув пальто, Сальваторе пожелал здравия брату и, оттолкнувшись от земли, полетел вниз. Холодная вода моментально проникла под одежду, и недовольный стон вырвался наружу, сопровождаемый мелкими пузырьками воздуха, которые моментально поднялись к поверхности.
Лобовое стекло автомобиля было разбито, и салон моментально заполнился мутноватой жидкостью. Сожалению Сальваторе не было предела, люди, находившиеся внутри, были мертвы, а сам он промок до нитки. «День явно не удался», - констатировал он факт, но тут заметил на заднем сидении молодую девушку, каштановые волосы которой развевались в воде.

Молниеносно вампир вырвал дверь, вытащил незнакомку и поплыл к поверхности, чтобы привести ее в чувства.
Находясь в крепких руках, девушка была в бессознательном состоянии, и Деймону пришлось приложить немало усилий, чтобы юное создание самостоятельно сделало глоток воздуха, оповещая спасителя о присутствии в ней жизни. Как только мокрые ресницы затрепетали, вампир отпрянул от розовых губ и брезгливо утер свои тыльной стороной ладони. Карие глаза растерянно смотрели на вампира, а он вновь вспомнил брата, который настоятельно рекомендовал попытаться сохранить чью-то жизнь, но не обмолвился и словом, что именно делать дальше со спасенным человеком. Ему не хотелось дальше участвовать в судьбе неизвестной мисс, вся эта вынужденная забота раздражала его и злила.
Холодный ветер касался кожи, оставляя на ней мурашки, трепал влажные волосы и заставлял тонкие пальцы девушки дрожать. Сожалея об испорченных вещах, Сальваторе-старший сгреб в охапку девицу и принял единственное правильное, на его взгляд, решение.

Был уже поздний вечер, ветки старой ольхи стучали в окно, а луна, минуя тонкие прутья, украдкой заглядывала сквозь стекла, освещая просторную комнату фамильного особняка. Стефан, читая книгу, сидел в кресле и старался не вспоминать утреннюю встречу, вернее, он всеми силами пытался отвлечься и забыть ее, как дурной сон. Выходило плохо, но он очень стремился, будучи уверенным, что после разговора с братом, тот больше не появится на пороге их дома.
Внезапно в дверь постучали. Это был один точный и настойчивый удар. В следующую секунду на пороге очутился Деймон, мокрый и взъерошенный. Со злобой он смотрел на Стефана, держа на руках девушку, которой внушил немного поспать, потому что меньше всего хотел ей что-то объяснять.
Взгляд Сальваторе-младшего наполнился тревогой и неслучайно: Стефан прекрасно знал этот бешеный взгляд, который и в старые добрые времена не сулил ничего хорошего. Вот и сейчас, утробно рыкнув, вампир выпустил девушку из рук, и та упала, ударяясь об пол. Даже не взглянув на нее, Деймон сделал пару шагов вглубь комнаты, отряхнулся и посмотрел на часы.
- Отвратительный день, - пробурчал он, направляясь к бару, в котором хранился его любимый бурбон. Стефан предпочитал вино, следовательно, напиток Деймона ждал своего часа, который только что настал.
- Что произошло? - взволнованно поинтересовался Сальваторе-младший, поднимая на руки юное создание, так же вымокшее до нитки.
- Ты просил проявить сочувствие, участие, называй как хочешь, просил помочь - я помог, вытащил ее из воды, когда машина шла ко дну. О большем мы не договаривались, так что развлекайся, - делая небольшой глоток, вампир жестом указал на спасенную и направился к себе.
Прижимая к груди девушку, Стефан не прекращал удивляться. Деймон холодной весной нырнул в водоем, чтобы спасти человека. Он мог привести ряд примеров его дурного характера, взять только «искреннее» участие в жизни нуждающихся, но в тот день, как и желал младший представитель рода Сальваторе, брат доказал кое-что делом. Это говорило лишь об одном: душа вампира была еще жива, иначе он не приволок бы несчастную в свой отчий дом, а оставил бы, в лучшем случае, в ближайшем супермаркете или у дверей больницы.
Девушка пошевелилась и тихонечко застонала, сжимаясь от холода в комочек. Недолго думая, вампир поднял девушку и аккуратно понес в комнату для гостей.