Особняк Локвудов был, несомненно, неплох. Не слишком помпезный, со вкусом обставленный. Настолько, что даже я не постеснялась бы прийти сюда на вечеринку, ненадолго, конечно. Сверкнуть, ослепить и выскользнуть в темноту, заставив всех перешептываться и восхищаться. Но только не сегодня. Сегодня я была воровкой, воровкой, которая хочет вернуть то, что принадлежит ей по праву! И не может.

Я просто стояла и смотрела им вслед: счастливые, улыбающиеся, довольные... Неужели? Разве не ты, Стефан, говорил о любви, клялся мне в любви, мечтал разделить со мной вечность. Разве не ты пытался спасти меня от смерти? Точно. Не совсем. Я мазнула взглядом по толпе, чтобы найти ещё одного воришку. Так и есть: Деймон с деланным равнодушием прихлёбывает виски, бесстрастно наблюдая за танцующими парочками, высматривая, впрочем, лишь одну. Неужели он не понимает, как жалко выглядит? Дьявол. Эта мысль явно вовремя. Неужели я выгляжу также?

Мне нравится, как люди расступаются передо мной, нравится чувствовать себя королевой, быть ею. И если мой король оказался в затруднительном положении, придётся придти к нему на помощь и довести партию самой. Ловя на себе заинтересованные взгляды, я лениво прошла сквозь толпу безвкусно одетых американских подростков, их родителей к зале с танцующими, взяв себе бокал вина. И почему всего лишь вино? Золотистые искры освещения, вспыхивающие и отражающиеся в тёмно-бордовой крови, смотрятся намного благороднее.

Когда стихли последние аккорды, и парочки, неловко изображавшие своими неуклюжими позами нечто, напоминающее вальс, замерли, я поймала взгляд Стефана: осторожный, напряженный. Кажется, он даже крепче сжал в объятиях двойника, и от этого я едва не фыркнула. Зачем убивать Елену самой? Она мне не соперница.

- Как насчёт небольшого разговора? - почти беззвучно шепнула я, поманив его пальцем.

Стефан настороженно нахмурился, а потом обратился к Елене:

- Я отойду ненадолго, хорошо?

Она кивнула. Конечно, естественно. Ты всегда пойдёшь за мной, куда бы я ни позвала. Но прежде чем я успела довольно улыбнуться, он вдруг притянул двойника к себе и поцеловал в губы. Неужели это могло меня расстроить? Вряд ли. Но почему тогда светлое небо за окном на мгновение погасло, а сердце кольнуло что-то такое... необъяснимое.

Мы молча вышли из дома и направились в парк. Шаги Стефана позади были совсем неслышными, но я знала, что веду его. Разве нужны ещё какие-то доказательства? Не доходя до изящной кованой скамейки, я остановилась и, помедлив пару секунд, обернулась, наслаждаясь тем, что он в моих руках. Взгляд Стефана был совершенно непроницаем.

- Что тебе нужно, Кэтрин?

- Ты знаешь.

- А ты знаешь, что я сейчас здесь с тобой только затем, чтобы ты не выкинула очередной фортель? Не свернула кому-нибудь шею, ведь ломать - единственное, на что ты способна, и единственное, что даёт тебе радость в жизни.

Он бросил эти слова с таким презрением, что я чуть не отшатнулась, но всё же нашла силы холодно улыбнуться. И улыбка эта была вовсе не от смеха.

- Тебя так заботит сохранность жителей этого маленького городка? Наверное, он дорог тебе как память...

- Конечно, ведь именно здесь я узнал, что такое настоящая любовь, та, которую никто не внушал, - раздельно проговорил он, глядя мне прямо в глаза с какой-то неправильной, ирреальной неприязнью, так ярко контрастирующей с тем, другим взглядом.

Полным ласки, тепла, в которых я купалась впервые за несколько столетий. Как все было правильно тогда, в Мистик-Фоллс 1864 года: жесты, улыбки, объятия, поцелуи - это принадлежало мне, мне одной. А теперь?! Она взяла себе чужое. А я вздрагиваю, словно натолкнувшись на стилет, на острый деревянный кол, каждое его слово режет без ножа и каждое предназначено мне.

И самое удивительное и закономерное - Деймон тоже. Какими голодными глазами он смотрит на двойника, с какой нежностью и затаённой страстью... Я почти готова ему поверить, если бы не одно но: когда-то он также смотрел и на меня. Когда-то он искал меня, когда-то больше столетия жил только надеждой на моё освобождение! Боги, боги, разве им мало было меня?! Нас? Они хотели любви, они нуждались в ней, жаждали любить и быть любимыми. И я отдала им всю себя, прокляла их вечностью, обрекла на это существование только потому, что они захотели этого сами. Даже запертый в гробнице, а больше того - в ложных убеждениях - Стефан стремился ко мне, он хотел меня. Даже ослеплённый и раздавленный Деймон готов был забыть и начать всё с чистого листа. Вгрызаться в самую мою душу, мучительно растворяться, оставляя поцелуями своё отчаянное "моя, моя, моя!" Они оба принадлежали мне, и я любила их так сильно, что готова была отпустить одного. Так почему же другой отталкивает меня, когда я, наконец, смогла сделать это?

- Кстати о внушениях. Елене понравился Стефан-риппер с отключенными чувствами? Понравилось то, что ты сделал ей?

- Кэтрин... - он покачал головой, странно улыбаясь. - Ты пытаешься сыграть на том, что я причинил Елене боль? Да, это правда. Но мы пережили это, справились.

- Ничего уже не будет, как прежде.

- Этого и не нужно, - Стефан пожал плечами. - Мы пошли дальше, и это сблизило нас так, как ничто другое.

- Не только вас, - поддела я его. - Куда больше это сблизило Елену с Деймоном. Ты уже ничего не сможешь изменить - она влюблена в него. Просто должно пройти время, и она осознает.

- Ты так ничего и не поняла, потому что ничего не знаешь о любви, - спокойно ответил он. - А ещё потому, что ты эгоистичная стерва. Но я, кажется, говорил об этом в прошлый раз.

- И, кажется, я воткнула в тебя штырь, - прошипела я, не в состоянии сдержать злость. - Хочешь ещё раз?

Он вздохнул, глядя на меня чуть ли не с жалостью.

- Для тебя это была просто игра, Кэтрин. А для нас всё по-настоящему.

- Посмотрим, что ты скажешь, когда ваше настоящее станет игрой. Ты всерьёз думаешь, что это нормально? Давать девушке возможность выбирать, с кем она хочет остаться, учитывая, что она даже не может с уверенностью сказать, кого именно любит? Вы трое уже давно заигрались, и каждый тянет на свою сторону.

- Тебе-то какая разница? - буркнул Стефан, наконец, теряя терпение.

- Даже не знаю... - с картинной задумчивостью протянула я. - Может, потому что история повторяется?

- Елена не ты.

- Рада, что ты это осознаёшь.

- Послушай, я уже слишком задержался, - он сунул руки в карманы, буравя меня сердитым взглядом. - Если тебе нечего больше сказать, уходи.

Мне хотелось ответить ему колкостью или подойти слишком близко, провести пальцем по щеке, опьянить одним своим касанием... Но вместо этого я почему-то тихо произнесла:

- Вы оба загоняете её в ловушку, потому что не можете отступиться. И горечь выбора будет преследовать её постоянно. Неужели тебе нравится разрывать Елену на части?

Стефан молча смотрел на меня с непередаваемым выражением. А потом просто развернулся и ушёл.



Похоже, мне больше нечего было делать в Мистик-Фоллс. Елена вполне успешно справлялась со своей новой ипостасью вампира, не без помощи Деймона, разумеется. Я бы даже сказала, участие Деймона - единственное, что помогает двойнику держаться в форме. Это было почти смешно: дни она проводила со старшим Сальваторе, а ночи - с младшим. Отгораживаясь и закрываясь, я кожей чувствовала, как вибрирует воздух, накаляясь, насыщаясь страстью. Но это всего лишь секс. Истинное желание жило и при солнечном свете, не нуждалось в прикосновениях. Наверное, моё отношение было сродни утончённому мазохизму - последнюю неделю я жила в особняке братьев. После совместной успешной борьбы с охотниками Клаусу больше не было до меня никакого дела, поэтому я вполне удовлетворила своё любопытство, удостоверившись, что Елена-вампир ничуть не похожа на меня. И, наверное, пришло время сказать этому месту прощай.

Одним воскресным утром я принялась собираться, зная, что пора. В последний раз прошлась по коридорам, провела пальцами по корешкам пыльных книг. Быть может, где-то здесь по-прежнему прячется старый карандашный рисунок, изображающий Кэтрин Пирс. Механизм уже запущен, осталось всего лишь подождать. А что такое несчастный месяц или год для бессмертного? Теперь, когда я уже не опасалась мести, можно было вздохнуть почти свободно. Почти... потому что я слышала каждый чёртов шорох, каждый стон, каждое нежное слово из спальни Стефана. Каждый день он просыпался и жил, согретый чужим дыханием, даже не отдавая себе отчёта - насколько фальшивыми были все попытки заменить первую любовь новой. Безусловно, искренние попытки...

Я не смогла побороть в себе искушение заглянуть в его спальню. Они тихо переговаривались, смеясь чему-то своему, и я, опираясь на косяк дверного проёма, демонстративно кашлянула, расплываясь в ехидной улыбке.

- Доброе утро, голубки.

Елена с недовольным видом покосилась на меня, вздыхая и приподнимаясь на локтях. Сказала бы спасибо, что стала моим двойником, а не какой-нибудь сальной красотки весом под двести фунтов.

- Что тебе нужно, Кэтрин? - устало спросил Стефан, глядя исподлобья.

- Ничего особенного, - пожала плечами я, чувствуя, как ёкает сердце. Вот сейчас... - Просто я уезжаю. Наверное, навсегда.

Они переглянулись, и он нахмурился.

- Ты шутишь?

- Конечно, разыграть вас решила с утра пораньше, - раздражённо фыркнула я, сдерживая тихую радость. - В конце концов, у нас было... общее прошлое, кое-какие совместные дела. Вот и зашла попрощаться.

- И куда ты пойдёшь? - вырвалось у Стефана против воли.

- Не знаю, да, тебя это и не должно интересовать.

- Точно, - кивнул он с показным равнодушием. - Что ж, желаю удачи.

Вот так.

А когда через пару месяцев я услышала первый звонок от абонента, чей номер не определялся, то подумала: "Да, милый. Сделай ей больно. Пусть она чувствует тоже самое. Какая разница, ведь в конечном итоге мы все, все четверо будем безумно счастливы в своей вечности на двоих."