Невысокая пожилая женщина, в чертах лица которой явственно проступали остатки былой красоты, медленно брела по осенней аллее, провожая взглядом ясный пламенеющий закат. Шуршали под ногами желтовато-красные листья, гонимые холодным ветром, крупные дождевые капли невесомо падали с небес и пропадали в пустоте между облаками и землёй. На кованых скамьях сидели одинокие люди и влюблённые пары, слышались едва различимый звон чужого смеха и детская беготня. Кто-то невероятно счастливый шёл впереди и держал целую связку воздушных шаров, а Елене вдруг стало зябко. И она посильнее закуталась в мягкую кружевную шаль, чуть прибавив шаг: солнечный шар находился уже у самого горизонта, скоро должны были зажечься звёзды и лампы в домах, а ведь она обещала придти до наступления сумерек.

Когда на улице вспыхнул первый робкий фонарь, Елена заметила вдалеке знакомый силуэт. Мужчина сидел на скамье совершенно неподвижно, но Елена была уверена - это обман зрения, он ждёт, он в нетерпении... Может быть, ему даже немного страшно, иначе зачем было надевать ровно ту же одежду, что и в день их знакомства? Чёрная футболка, чёрные джинсы... Кожаная куртка небрежно брошена рядом, словно ему не холодно. Впрочем, кто знает, сколько у Деймона одинаковых чёрных вещей? Она-то предпочла не знать.

Елене очень захотелось перейти на бег, но она сдержалась. Зачем же гнаться по следам упущенного? Некоторые поезда замедляют ход только для того, чтобы провожающие могли попрощаться с кем-то навсегда.

Она ступала совсем уже неслышно, не ощущая под ногами ровной дорожки, тихонько опустилась рядом и почти что зажмурила глаза, боясь взглянуть на человека, который теперь годился ей в сыновья.

- Добрый вечер, Елена, - мягко сказал он, но голос предательски сбился в хрип, и она облегчённо выдохнула. Она не одна.
- Деймон, - Елена склонила голову набок, глядя прямо перед собой, а потом в тёмно-синее небо. Вечер вступал в свои права.
- Почему ты не искала встреч... раньше? - спросил он, запнувшись как-то болезненно.
- А ты почему? - сорвалось с языка прежде, чем она успела себя остановить.
- В первый раз в жизни послушался тебя, - невесело усмехнулся он. - И, наверное, зря.
- Всё к лучшему, Деймон, - заметила Елена, и в тот же миг в чернильной высоте зажглась первая звезда. Они помолчали.
- Я ничего не знаю о твоей жизни, - извиняющимся тоном пробормотал он. - Расскажешь?
- Как у всех, никакой вампирской ерунды, - ласково ответила она, понимая, что желание взъерошить его волосы не совсем уместно. - Однажды думала, что полюбила, однажды вышла замуж, стала матерью двоих непоседливых детей... Как-то жила, успешно и не очень.
- Жалеешь?
- Никогда не жалей о том, что уже прошло.
- Значит, да... - задумчиво проговорил он, сжимая руки. - Так полюбила или думала, что любишь?
- А что такое любовь, Деймон, ты знаешь?

Он снова усмехнулся, как-то криво, и не ответил, глядя в небо.

- Наверное, не знаю, но один умный человек сказал так: "Любить — это не значит смотреть друг на друга, любить — значит вместе смотреть в одном направлении", - наконец промолвил он, а неизмеримо далеко зажглась ещё одна звезда.
- Это случайно не тот же мудрец, сказавший, что "самого главного глазами не увидишь"? - горько спросила Елена.
- Скажи только одно - ты счастлива сейчас?

Она задумалась, отмеряя семь раз прежде, чем сказать ему что-то. Прежде, чем сказать себе правду. Что такое счастье, Деймон?

Елена молчала, обдумывая, и он не спешил. Тогда она решила соврать ему, потому что ей захотелось сделать его хоть немного счастливым. Она тепло улыбнулась разгорающимся звёздам и...



Деймон выныривает из водоворота, тяжело дыша.

- Я вижу будущее, - просто говорит она. И нет никаких магических кристаллов, волшебных шаров. Нет засаленной колоды карт или пассов над фотографиями. Только свеча и капля крови.

- Я не верю тебе, ведьма, - нахально отвечает он, глядя колдунье прямо в глаза. - Будущее изменчиво.

- Тогда это самый близкий исход, - шепчет она, спокойно встречая его взгляд. - Ты хочешь проверить?

- Хочу изменить, - вырывается против воли.

И дрожит свеча, а ведьма вновь щурит бесовские зелёные очи, чарует пламя. Тикают часы, отсчитывая его перерывистое дыхание.

- Уже изменил, - задумчиво произносит. - Опять, туда?

Молча кивает. И водопад...



Елена хлопнула дверью и выбежала на улицу, в холод, в снег, в лёгкой осенней курточке. В свежесть и тишину. Ей было душно в доме; липкий страх рождался где-то под сердцем, ледяными щупальцами поднимался выше, сдавливал горло, заставляя резко вдыхать и задыхаться, застилал глаза тяжелой пеленой сомнений. Каких-то полгода назад Елене исполнилось двадцать лет. Целых полгода. Для кого-то жизнь только начиналась, кто-то ещё никогда не любил по-настоящему. У кого-то уже были дети, кто-то совершал научные открытия. Но Гилберт могла поспорить, что большинство людей никогда не оказывались в такой запутанной ситуации, как у неё: и дело было даже не в том, что она двойник, и не в том, что её кровь была необходима Древнему вампиру Клаусу для создания армии гибридов. Страх душил девушку, потому что её парень Стефан - чудесный, любящий и любимый, тот, с которым она хотела бы провести остаток жизни - навсегда застыл в своих семнадцати годах. Потому что вампирская сущность означала табу для рождения детей и создания нормальной семьи. Потому что рано или поздно вопрос о её обращении встанет ребром, а она ни в чём, ни в чём не была уверена!

Добежав до середины улицы, Елена остановилась, оглянулась. Глупо идти пешком до самого особняка, рискуя подхватить простуду или ангину. Глупо было вообще направляться туда, ведь они со Стефаном расстались всего час назад: он привёз её домой, смеша рассказом о том, как "весело" будет сегодня ночью: Деймон завёл себе новую подружку, вернее, целых двух. И теперь собирался как следует развлечься. Елена посочувствовала Стефану, но именно сегодня не смогла попросить его остаться у неё: Джереми привёл в гости свою девушку, и как хорошая сестра, она обязана была поддержать брата.

Вернувшись к своей машине, Елена торопливо забралась внутрь, включила печку, согревая озябшие руки в потоках тёплого воздуха, и, наконец, направилась в особняк, чтобы в очередной раз найти поддержку в родных глазах и объятиях.

- Елена? - дверь открыл Деймон, мрачный и недовольный.
- Извини за вторжение на ночь глядя, но... - она переступила с ноги на ногу, недоумевая, почему он не отойдёт, почему держит её на пороге, - мне холодно, может, впустишь?

Вместо этого он бросил осторожный взгляд через плечо и вышел на улицу сам, прикрывая дверь. Елена опешила.

- Видишь ли, сейчас не лучшее время, езжай домой, маленьким детям пора баиньки, - хмуро произнёс он.
- Это из-за твоих девиц? - сердито спросила она, начиная злиться.
- Ты о чём? - очень натурально удивился Деймон. - А, братец постарался... Что ж, мне он тоже довольно убедительно наврал.
- Перестань говорить о Стефане в таком ключе и дай мне зайти в дом, я замерзла! - возмутилась Елена, поражаясь в очередной раз нахальству старшего Сальваторе.
Не дожидаясь его ответной реплики, она толкнула дверь и вошла в особняк, быстрыми шагами пересекла холл и замерла на пороге гостиной, ожидая увидеть там двух незнакомых девушек - новых пассий Деймона. Но увидела совсем другое...

Близко, слишком, непозволительно близко стояли двое, а в воздухе плыло нежное напряжение, исходившее от них. Стефан и Кэтрин глядели в глаза друг другу так, словно никого в мире не существовало больше, кроме них...

- Елена, я же... - отчаянно пробормотал кто-то сзади, хватая её за руку, а в голове тысячами осколков взорвалось:

Неужели?..



- Чушь, - фыркает насмешливо, но страх той, возможной Елены передаётся ему, катится волнами, разбиваясь о настоящее.

- Не проверяй, - ведьма качает головой. - Только с тобой она будет истинно счастлива.

- Но она не хочет, - усмехается горько, опускает взгляд. - Это бессмысленно.

- Ты плохо пытаешься, вампир.

Колдунья встряхивает длинными рыжими волосами, тонкими пальцами берёт его за подбородок, заставляет смотреть в глаза.

- Она любит тебя, нужно только подтолкнуть, - говорит мягко, но словно внушает.
А пламя свечи дрожит...



Весна - время рождения новой жизни. Время, когда счастье совсем рядом, до него рукой подать: звенящая капель и быстрые сверкающие ручейки, нежная зелёная трава, которую хочется гладить, словно маленького котёнка. Весной кажется, что даже солнце забыло о различиях - оно одинаково согревает, растапливает лёд в сердцах людей, вампиров и всех, кто готов открыться, сделать шаг навстречу.

Апрель в этом году был чудо как хорош. И если в один из похожих дней кому-то пришло бы в голову отправиться в парк, то он непременно обнаружил бы в самом отдалённом уголке на скамейке двух молодых людей - парня и девушку. Она смеялась в ответ на его шутки, запрокидывая голову, взлохмачивая его волосы. Он нахально улыбался и крепко прижимал её к себе. А если подойти поближе, то можно было заметить, как их глаза лучатся нежностью и взаимной любовью...



- Елена, не думаю, что Деймон будет рад, если узнает, что я рассказала тебе о его визите, поэтому заклинаю - молчи, - рыжая незнакомка пытливо смотрит, словно заглядывая в душу, но юная кареглазая девушка не отвечает, потрясённая увиденным.

Неужели это её, их будущее видела колдунья? Неужели показала его Деймону?

- Конечно, - эхом отражает Елена, понимая, наконец, самое важное...



Стараясь не шуметь, Кэтрин тихонько положила на стол записку с просьбой о молчании, написанную рукой неизвестной ведьмы, и выскользнула в окно, в тёплую летнюю ночь, опасно улыбаясь. Конечно, внушать сразу двум людям, один из которых вампир, такой длинный сон - та ещё работа! И это не считая того, что пришлось незаметно выкрасть у Елены вербену и устроить обстоятельства так, что Деймон целую неделю прожил на пяти пакетах донорской крови... Мисс Пирс покачала головой, удивляясь самой себе - ну разве она не умница? Оставалось только убедить в этом Стефана.