Легкий ветерок вопреки воле читателя играл со страницами «Вина из одуванчиков», заставляя обратиться к середине произведения. Кашлянув и поправив на переносице очки в темной роговой оправе, мужчина лет семидесяти в очередной раз взглянул на одинокую посетительницу парка. Симпатичная шатенка скользила взглядом по яркому пейзажу, наблюдала за детьми и влюбленными парами, и где-то в глубине глаз цвета жженого сахара таилась безысходность. Грустно улыбнувшись, Елена посмотрела на девочку, принявшуюся отбивать на поверхности скамейки осенний ритм своим разноцветным мячом. От этой картины веяло семейным теплом, тем, что мисс Гилберт желала обрести три года назад. Покинув родные места в поисках счастья, Елена сбежала от самой себя в надежде согреться в лучах фальшивого солнца, осторожно дотронуться пальцами до невидимых чувств и насладиться спокойствием. Получилось? Почти. Хотелось вернуть былое время? Нет. Почему? Страшно. А теперь еще и холодно, но это уже не внутреннее ощущение, а внешнее, являвшееся результатом получасового ожидания бывшего мужа.

«Иногда любовь бесконечна», – с надрывом вырвались из динамика мобильного строчки песни. Английская исполнительница Адель затрагивала каждую струну души, натягивала ее, а затем резко отпускала. Тоненькая стальная планка несколько секунд колебалась в такт композиции, и уже потом непослушные пальцы нажали на «прием».
– Да?
– Привет, - раздался с другого конца провода голос экс-супруга. – Прости, я задержался на работе, но скоро подъеду. Доставлю твой кулон в целости и сохранности.
– Спасибо. Не торопись, все в порядке, я сама недавно пришла, – солгала Елена.
– Врунишка.
Роберт без труда определил фальшивые нотки. Наверное, благодаря чуткости и пониманию Роба брачный союз был чем-то вроде спасательной шлюпки. Вот только однажды пришлось пересесть на личный транспорт; пришло осознание того, что нельзя давать ложные надежды, протягивать руку и говорить, что когда-нибудь все сложится.
– Как ты это делаешь?
– Ловлю тебя на месте преступления? Все просто…
Приблизившись к железнодорожному переезду, мужчина отключил телефон. Так надо было, иначе на другой стороне линии определили бы местоположение.


Стук колес по стальным рельсам удалялся вдаль, становился все тише и тише. Три осени миновало с последнего визита в этот городок. Многое изменилось с тех пор: увеличилось количество растительных насаждений, преобразилась центральная площадь, фасады домов прошли через внешнюю реставрацию. А вот за окном пронеслось и здание мэрии, возле которого ранним утром пятнадцатого ноября стояла Елена в платье цвета слоновой кости. Обхватив ладонью предплечье жениха, невеста оглядывалась по сторонам. Зачем? В надежде увидеть его. Зачем? Так было бы легче, хотя, наверное, сложнее. Прошла минута, вторая и третья, но он не пришел. Брюнет с глазами потемневшего неба рассекал тогда дорожное пространство в такт быстрым шагам по высокой лестнице, прибавлял скорость в унисон с сорвавшимся «да».

Пройдя сквозь кованые ворота парка, Деймон огляделся по сторонам. Вампир приехал сюда по одной причине: увидеться со Стефаном, ведь как бы двое не отрицали братских чувств, кровную связь не обманешь. Родственность не имеет срока годности, она вечная, претерпевшая многое, но в то же время такая же крепкая, как в начале пути. И пусть встречи короткие, но они – это все, что есть у двоих. Все ли? А вдруг что-то упущено, вдруг не замечена та, что теребит бахрому на синем шарфике, глядя на нахмурившегося вампира. И неважно, что происходит на остальной территории: не имеет значения поднявшийся со скамейки читатель, составлявший безмолвную компанию; не играет роли накрапывающий дождь и незаметные взгляды двух сводников: Роберта и Стефана. Весь мир сузился до линии Деймон – Елена, до волны сладостно-горьких воспоминаний.