Сегодня произошло невероятное. Создание ночи, противное самой природе, герой ночных кошмаров и легенд, рассказанных по секрету, – вампир, потерявший душу и жизнь, стал человеком. Монстр, в груди которого с самого момента обращения жило пренебрежение к себе, ненависть и желание вернуться в прошлое. Существо, надежда на подобное для которого была бы наивной сказкой. Он получил второй шанс. Внезапно, непонятно, в процессе сложного и запутанного ритуала, к которому привело одно из их приключений. Могущественная ведьма, несколько капель крови его создательницы Кэтрин и мощное заклинание вернули вампира Сальваторе к жизни. Невероятно, невозможно, волшебно. Исполнили мечты и словно подарили душу. Чистую, незапятнанную сотнями убийств и не помнящую истошные крики перепуганных жертв. И больше не было жажды – причины разрушительных срывов, несущих боль, не было возведенных в степень эмоций, подталкивающих к отчаянию и бросающих в пучину. Было лишь спокойствие. Безмятежность и легкий страх новорожденного ребенка, оказавшегося беззащитным в незнакомом мире.
Вздох, и парень опускается на колени, а его любимая и брат ошеломленно смотрят на того, кто всего несколько минут назад был воплощением силы. Ново, волнительно, но так прекрасно. Как самое заветное желание детства, получившее, наконец, осуществление. Шок сменяется улыбкой, ровным дыханием и легкостью в груди от отсутствия страха и надобности в постоянном контроле. Он счастлив, ведь теперь обрел все, о чем только мог мечтать. Человечность, давно потерянную, почти забытую, но такую родную. И вот снова, спустя долгие сто сорок семь лет, он может стареть и он может жить. Создать семью, дать любимой все, чего она так хочет, или хотя бы предложить, продолжить род. Ему больно за брата, когда он думает, что тот останется один, и он надеется и одновременно жутко боится, что подобная невероятная судьба постигнет и другого Сальваторе. Состариться вместе, вернуть те прежние годы беззаботной дружбы, простить все обиды – что может быть лучше? И только страх того, что он снова сравняется с соперником за сердце Елены, которого только что опередил, не позволяет ему желать брату человечности всем сердцем. Хотя он хочет. Он бы смирился с ревностью, доверился вновь Елене, и был бы счастлив, смотря на родного человека, который обрел бы долгожданное спокойствие в человечности, которая искупила бы его грехи. Но ведьма исчезла, унося с собой чудодейственное заклинание, а обессиленная Кэтрин лениво, но с интересом наблюдает с земли.
Они обмениваются с братом взглядами, тот улыбается и уходит, бредя, словно потерянный путник, сквозь просыпающийся лес. Он же обращается к ней – девушке, ради которой живет и которая является источником его счастья. Они не вместе, но любовь, живущая в его сердце, не находится под вопросом, и он поворачивается к ней, выражая глазами все предложения, что может ей сделать. Нормальной жизни, любви, довольства, старости и смерти. Человеческих, простых проблем, по которым так скучает Елена. Она бросает взгляд вслед его брату и устало улыбается, позволяя себя обнять.
Когда Елена идет домой, дрожь то и дело окатывает ее тело. Произошедшее потрясло, перевернуло, выбросило, словно рыбу на сушу. Она уже смирилась. Боролась так долго с ужасной судьбой, обстоятельствами, которые не позволяли ей обрети желанное счастью с любимым, и ставили перед ужасающим выбором. И теперь все разлетелось в прах. Все решения, все усилия. Ей было так тяжело, и вот судьба преподнесла подарок. Придти домой, завалиться на кровать и поднять наполненный счастьем взгляд к потолку, выдыхая, погружаясь в мечты и благодаря судьбу за такой поворот – вот как ей стоит поступить. Просто стать счастливой. Вместо этого Елена падает на кровать и начинает рыдать. Изо всех сил, сжимая до боли намокающее одеяло и сдерживая разрывающий грудь крик.
Насмешка. Вот чем ей кажется сегодняшнее происшествие. Глупой, жестокой насмешкой.
Она не любила Деймона, не хотела с ним быть, противилась любым неподобающим эмоциям и была счастлива с его братом. Пока ей не пришлось повзрослеть. Почти незаметно для Стефана, который, хоть и понимал последствия, все же жил их прошлым. Ею прошлой. Восхищаясь той невинной девушкой, с которой познакомился на кладбище, и, волнуясь, как бы она не обожглась с его опасным братом. Ревнуя, беспокоясь. И она обожглась. Почти сгорела, столкнувшись лицом к лицу с беспощадными чувствами, которые больше не хотели прятаться. Разрушившими ее наивные мечты и планы, окунувшими во взрослые ощущения и открывшими глаза на будущее. Со Стефаном было легче. Но она сломалась. Сняла оборону, откинула принципы и, казалось, все рациональные мысли и вручила свою жизнь ему. Ей это не нравилось. Было больно и противно поначалу. Мерзко от предательства Стефана, плохо от разности характеров. А потом она просто успокоилась, и стало легко. Она больше не скрывала от себя чувства к нему, и, несмотря на все сложности, понимала, что это – то, чего она хочет. А теперь все снова перевернулось. Ведь Стефан не знает. Конечно, догадывается о том, что она изменилась, что стала сильнее, повзрослела и что даже начала испытывать какие-то чувства к его брату. Но какие, он не знает. И вот он пришел к ней, предлагая всего себя, жизнь, которая насмешкой покрасовалась перед ней. Жизнь, с которой она уже распрощалась. Теперь он снова может ей все это дать.
Спокойная, человеческая жизнь со Стефаном. Когда-то она бы все за это отдала. Да и может ли отказаться сейчас? Какой глупостью бы это было? Ведь он такой родной, любимый даже, с ним столько связывает, и столько теперь может быть. Какой дурой надо быть, чтобы отказаться?
Ну почему теперь?

Деймон сидит в баре. Поникший, словно постаревший на еще несколько десятилетий, уничтоженный. Виски стоит рядом. Нетронутый с тех самых пор, как его принесли сорок минут назад. Чем он может помочь? Как может смягчить жуткую, разъедающую изнутри ревность, смешанную с завистью? Конечно, он рад за брата. Но почему всегда его мечты исполняются у кого-то другого? Теперь у него нет ничего. Ни единой соломинки, за которую можно было бы схватиться, убеждая себя в том, что стоит прожить еще один день этой ничтожной вечности.
Теперь все у Стефана. Конечно, он заслужил. Деймон бы сам хотел ему всего этого, и сделал бы все, чтобы брат это получил. Но почему никогда не он? Почему не его выбирают? Конечно, он монстр. Убийца, который не заслуживает второго шанса, и под этим Деймон готов подписаться. Вот только когда смотришь, как твои мечты исполняются по соседству, отказ от них уже не воспринимается так просто. Но ничего, он переживет. Вся эта слабость… она пройдет. Он закинет ее поглубже, в самую даль своего сердца, где уже скопилось столько, что разорвет, позволь он только выбраться этой смеси. Он встанет и пойдет, с высоко поднятой головой и пустотой в груди. Пойдет, потому что так надо. Потому что самоубийство для него не вариант, потому что он эгоист, в груди которого все еще теплится настойчивая детская надежда, что завтра будет лучше. Он найдет смысл. Будет защищать Елену и теперь неуклюжего брата – двух самых дорогих ему людей. Тихо, не мешая (сколько можно быть мазохистом?), но будет оберегать до самого конца их, если повезет, спокойных жизней.
Деймон…
Ее голос он слышит миражом, улыбаясь, и думая, что теперь это единственный способ получить желаемое. Быть с ней рядом, просто рядом. Не тихой тенью, а хотя бы другом, который периодически удостаивается улыбки, перемежающейся с укором.
- Деймон… пойдем.
Она берет его за руку и уводит. Подальше от разрушительных мыслей, из угнетающего бара, от полного стакана виски. И только по пути он понимает, что она ему не видится. Елена куда-то его ведет. Что-то хочет ему сказать. Что ж, он позволит. Услышит ее слова, ее прощание, может, если повезет, небольшое признание, что его чувства не были такими уж безответными.
В комнате тихо и сумеречно. Занавески на половину закрывают окна, из которых проникает ленивый приглушенный свет. И в этом топящем спокойствии звук закрывающейся двери отражается в каждой клетке напряженного тела. Она сажает его на кровать, и он просто садиться. У него нет сил спрашивать, нет сил кого-то из себя строить. Он опустошен, и только она – его тепло и свет - по-прежнему притягивает, заставляя смотреть ей в глаза в желании впитать как можно больше. Может, последний раз они так. Просто так… близко… наедине.
Она опускается на колени, а затем садится на пол у его ног и утыкается в него лбом, просто думая и ничего не говоря. Они сидят так несколько минут, пока живость натуры вампира не берет над ним верх, и он не просыпается.
- Елена? – нежно касается он ее волос, медленно перебирая прядки.
- Дай мне руку.
Ее голос звучит серьезно, решительно, непререкаемо, и он протягивает, исполняя ее желание, как привык делать практически всегда. И только когда она полощет его кисть ножом, Деймон вскрикивает.
- Что ты делаешь?
Но он не успевает договорить, как Елена уже приникает к ране губами, жадно вбирая в себя выступившую алую жидкость. Он дергает руку слишком поздно, но все же отрывает и слегка отталкивает девушку от себя, впиваясь в нее ошеломленным взглядом. Рана тут же затягивается, но на ее губах все еще его кровь, которую Елена ловко слизывает в следующую секунду.
- Ты с ума сошла? – всплескивает вампир, вскакивая с кровати, и только тогда замечая, что они находятся в небольшом номере мотеля.
- У меня голова кругом, но нет. Деймон… - легкий стон срывается с губ девушки, и слезы градом начинают бежать по ее щекам.
Ничего не понимая, вампир притягивает любимую к себе и обнимает так, словно хочет защитить от всех бед. Вдыхает самый дорогой запах, утыкаясь носом в пышные волосы, и шепчет успокаивающие глупости на ушко любимой девочке, которая так внезапно оказалась беззащитной в его руках. Сколько бы он отдал за подобное раньше. За простую возможность вот так ее обнять и заставить забыть не только о напастях, но и о собственных глупостях.
- А разве ты не должна сейчас счастливо попивать вредящее печени Стефана шампанское с моим братцем? – улыбаясь, пытается подбодрить Елену Деймон и думает, будет ли очень плохо, если он поцелует ее в мокрые щеки. – Или ты пришла пожалеть меня? – все с той же нежностью проговаривает вампир, заглядывая в глаза любимой.
- Нет, Деймон. Я просто пришла к тебе. Навсегда… если примешь.
Лицо вампира тут же меняется, лишаясь любого признака веселости, а дыхание утяжеляется. Слова, сказанные ею, кажутся послышавшимися, неправильно понятыми, но сердце стучит все быстрее, и полуторавековой вампир чувствует себя подростком рядом с понравившейся девочкой, которая вдруг намекает, что можно ее поцеловать.
- Я больше так не могу, - продолжает Елена, словно произносит исповедь. – Я так долго скрывала свои чувства к тебе, что когда, наконец, разобралась, у меня уже не осталось желания их прятать. Я не могу больше лгать. Я не хочу быть со Стефаном. Он человек теперь, и как бы просто было вернуться к нему и обрети все то, чего хотела. Но в этой идиллии нет главного. Тебя. А я не хочу жить без тебя.
- Но… - начинает вампир, но продолжить не может и только в неверии качает головой, а его глаза горят надеждой и яркой искоркой возможного счастья. – Я найду способ,- вдруг решительно проговаривает Деймон, - найду ту ведьму, притащу Кэтрин и стану человеком. Теперь мы знаем, что это возможно, и я сделаю это…
- Когда? - останавливает его Елена. – Сколько лет ты будешь ее искать, уговаривать, принуждать? А если не получится? Она ведь делала это не одна, а черпая энергию в душах и элементах природы.
- Не важно, я разберусь, - оживленно продолжает Деймон и берет лицо девушки в руки. – Елена, если ты готова подождать, я все сделаю.
- Нет. Я не буду ждать, Деймон. Я все решила. Несколько недель назад я приняла это страшное решение, стоившее мне так много. Мы найдем ее вместе, - беря за руку мужчину, говорит Елена, - и она, если сможет, превратит нас обоих.
- Нет, - накатывает понимание на вампира, и он испуганно качает головой, - нет, нет! Ты не сделаешь этого!
- Сделаю.
- А что, если не получится?
- Значит, тебе придется терпеть меня рядом остаток вечности.
- Елена, но ты же не хочешь. Я не позволю. Ты будешь жалеть. Я знаю, какого это – я сам через это проходил! – в легкой панике пытается донести до девушки свои мысли Деймон.
- Деймон, это моя жизнь, мой выбор, - цитирует сама себя Елена. – И ты помнишь, какая я упрямая. За тобой лишь выбор как, - и девушка снова показывает принесенный с собой нож.
- Нет. Никто ничего сейчас решить не будет. Ты пойдешь домой, примешь ванну, выпьешь вина и ляжешь спать, думая, стоит ли отправить Стефану поздравительную открытку. Сегодня ты не покончишь со своей жизнью.
Девушка вздыхает, одаривая вампира взглядом, в котором смешались недовольство и восхищение, и, затаив дыхание, делает шаг навстречу. Между ними не остается расстояния, и Деймон замирает, когда руки Елены тянутся к его шее, а слегка затуманенные глаза смотрят с такой нежностью, что у него перехватывает дыхание. Она никогда так на него не смотрела. Никто не смотрел. И это обезоруживает. Когда Елена касается его губ своими, Деймон забывает, о чем был разговор. У него из головы вылетает все, кроме ощущения дикого восторга от получения самой желанной девушки. И когда она сама углубляет поцелуй, когда позволяет ему ответить со всей любовью, когда сама отвечает, миллионы огонечков счастья разлетаются в его теле, зажигая и окрыляя.
Остановить себя он не может. Слишком долго ждал, слишком сильно хотел, и Деймон ждет, когда остановит его она. Ведь должна, всегда так делала. Всегда пресекала его попытки сделать из чего-то что-то большее. Но Деймон так и не дожидается. Елене и в голову не приходит его останавливать. Да и зачем останавливать любимого мужчину, чувства к которому, наконец, выпустила из заточения, и ласками которого можешь насладиться? У них нет преград. Ни Стефан, который будет разочарован, но который разобьет лишь возведенные им самим надежды, ни сущность Деймона, которую скоро Елена разделит, ни его несносный характер, который стал ее яном*. Теперь они будут вместе, а упрямая Елена умеет добиваться своего.
Ей недолго приходится его убеждать. Поцелуями, просьбами, доводами, угрозами. И, в конце концов, когда Деймон обреченно говорит «я об этом пожалею», она убедительно шепчет ему на ушко «не пожалеешь», и бросив на него полный доверия взгляд, Елена подставляет шею. Она знает, что всегда сможет доверить ему жизнь, и больше не хочет, чтобы они шли двумя параллельными прямыми. Теперь они слились в одну. В тот самый момент, когда объединили тела и отдали друг другу души.
Последний раз поцеловав, Деймон сворачивает Елене шею.
Такова стоимость человечности. Она продала свою за любовь.

___________________________________
*Имеется ввиду Инь и Ян.