Деймон в очередной раз просматривал древний гремуар. Что надеялся там отыскать, не знал даже сам вампир. Просто неизвестность и бездействие угнетали сильнее всего, и старший Сальваторе старался занять себя хоть чем-нибудь. С тех пор, как его жизнь превратилась в сплошную миссию под названием: «Спасите Елену Гилберт», которая, кстати говоря, зачастую пренебрегала стараниями вампира и лезла на рожон, Деймон больше не гонял по городу в поиске соблазнительных кандидаток на роль своего ужина. Исчезла былая бесшабашность, точнее, ее затмила осторожность и предприимчивость, потому что за необдуманность придется заплатить слишком высокую цену.
- Решил почитать на досуге? – за спиной раздался низкий насмешливый голос. Сальваторе не обернулся, он и так знал, кому он принадлежит.
- Да, культурно отдыхаю, - вампир небрежно отбросил в сторону изрядно потрепанную книгу и неторопливо встал с кресла.
Клаус медленно подошел к барному столику и налил себе бокал виски.
- Выпьешь со мной? – на губах Древнего красовалась улыбка. Но это не было приветливым и добрым изгибом губ. Кажется, он и вовсе забыл каково это – улыбаться. Слишком долго его губы изображали яростный оскал и злорадную ухмылку, и теперь, попросту, атрофировались, как и любые мышцы, которые слишком долго не использовали. Поэтому сейчас они просто искривились в каком-то жалком подобии мнимой радости.
Сальваторе взял свой бокал, стоявший на краю стола, и отсалютовал сопернику. Глоток. Два взгляда, в которых скользит ненависть и подобно кислоте мечтает прожечь дыру в ненавистном враге. Пусть по физической силе вампиры были неравны, но по силе духа, ни один не превосходил другого. Правда, у Сальваторе было небольшое преимущество – душа. Нет, у Клауса она тоже была, просто он столько веков не думал ни о ком, кроме себя, что она покрылась толстой коркой льда и возрастила вокруг себя стену, пробиться через которую было практически невозможно. Хотя, разве кто-то пытался?
- Зачем ты пришел? – требовательно спросил Деймон.
Клаус примирительно развел руками.
- Знаешь, твой брат бывает жутким занудой. Мне просто стало скучно.
- И ты решил прийти в мой дом ради светской беседы, - ухмыльнулся сероглазый вампир.
Клаус сделал очередной глоток виски и вальяжно подошел к окну.
- Ты не самый плохой собеседник. Правда, вертелся бы под ногами поменьше – цены б тебе не было.
В ответ Сальваторе лишь хмыкнул.
- Знаешь, ты слишком пользуешься моим гостеприимством. Пора бы и честь знать.
Клаус не подал виду, что услышал колкость Деймона.
- Знаешь, я никак не могу понять, что особенного в этой девчонки, что вы бросаете к ее ногам свою вечность? Она действительно стоит того, Деймон?
Красивые зеленые глаза внимательно всматривались в лицо Сальваторе, стараясь уловить малейшие изменения эмоций, но Деймон оставался непроницаем.
- Тебе не понять, - жестко ответил вампир.
Клаус сжал бокал. Еще немного и он превратился бы в мелкие осколки. «Не понять». Он давно привык, что все считают его бесчеловечным монстром, убийцей. Так и есть – это его сущность. Но где-то глубоко внутри все еще была искорка того, что не является животным инстинктом – жалость.
- Вы со Стефана осточертели мне со своим геройством. Мое терпение не безгранично, Сальваторе.
- Спасибо, что поставил в известность, - отвесил шутливый поклон Деймон. Он понимал, что играет с огнем и в любую секунду может поплатиться жизнью за свое бахвальство, но уступать вампир был не намерен.
- Деймон, тебе самому не противно? – спросил Древний, делая несколько шагов навстречу неприятелю. – Сидишь здесь, как наседка, наблюдая, чтоб нерадивый цыпленок не выпал из гнезда. Куда подевался былой Сальваторе, меняющий женщин, как перчатки? У тебя появилась плохая черта, с которой вампиру приходится туго.
- И что же это?
- Привязанности. Люди – всего лишь средство, а не цель.
Деймон промолчал. Он порой и сам задумывался о том, что изменился. Скрывать это от себя было бы, по меньшей мере, глупо. Он стал другим. Но вот хорошо это или плохо, Сальваторе пока не определился. В его памяти всплыл давний разговор с братом, по пути к заброшенному дому, где Елену держала Роуз. Он тогда так легкомысленно спросил, куда подевался прежний Стефан – риппер, потрошащий города. Деймон помнил ответ младшего брата: «Он нашел новый смысл существования». Кажется, все просто.
- Деймон, ты не задумывался о том, почему ты любишь именно Елену?
- Клаус, это не твое дело, - зло отчеканил вампир, древний лишь невозмутимо ухмыльнулся.
- Я скажу тебе, почему. Все дело в недоступности. Знаешь, как игрушка, которую видишь на прилавке магазина, но не можешь купить. И ты ходишь кругами, смотришь на нее, и с каждым днем хочешь все сильнее. И когда эта игрушка достается другому, ты готов разорвать его на части, лишь бы хоть на минуту почувствовать, что ты ней владеешь. Но стоит тебе ее получить, как весь азарт испаряется, и сам не можешь понять, зачем так убивался? Ты просто хочешь ее, Деймон. И твое желание превратилось в больную потребность доказать самому себе, что ты лучше и, конечно, утереть нос братишке.
- Иди к черту, Клаус!
- Злишься? Значит, я прав. Почему бы тебе не переспать с ней, а? Банальный секс, после которого ты потеряешь к ней всякий интерес и, наконец, избавишься от своей болезненной мании.
- Я разве не сказал «иди к черту»? – терпение Деймона было на пределе. Было невероятное желание вырвать проклятое черное сердце из груди древнего.
Клаус зло улыбнулся.
- Признай, что твоя любовь всего лишь уязвленная отказом гордость.
Сальваторе сорвался. Он ринулся на Клауса и в тот же миг вампир был прижат к стене, пальцы Деймона впивались в его шею.
- Ты мальчишка, - рассмеялся Клаус. Железной хваткой он схватил Деймона за горло и, не прилагая усилий, отстранил от себя вспыльчивого вампира и прижал спиной к стене. – Слушай внимательно. Это было самым твоим глупым поступком, Сальваторе. Мое терпение закончилось.
Зеленые глаза впивались в полные ненависти глаза Деймона. Было странное неприятное чувство, словно кто-то проникает в самую твою сущность, выворачивает наизнанку.
- Ты пойдешь к ней. Пойдешь и проведешь с ней бурную ночь, иначе… - не отрывая взгляда, вампир ухмыльнулся, - ты бросишь свое кольцо в озеро и встретишь рассвет.
Это было подобно наваждению. Словно кто-то вырывает твои мысли и отнимает волю, тебе хочется ударить, оттолкнуть, забыть эти проклятые слова, но ты не можешь. Право выбора отняли вместе со всем остальным, что жило в тебе раньше. Остались лишь чувства, запечатанные беспощадным приказом. Они кричат, разбивают тебя изнутри, но не могут пробиться сквозь стальные тиски произнесенных слов.
+++++
Уже пятнадцать минут Елена стояла под душем, чувствуя, как горячая вода обжигает кожу. Усталость опускалась на плечи девушки, и не было сил бороться с ней. Гилберт чувствовала себя совершенно истощенной, и морально и физически. Последние дни не принесли ничего, кроме разочарований и боли. Внутри что-то сломалось. Что-то хрупкое и нежное – простая женская слабость. Елена Гилберт всегда была мужественной и храброй девушкой, готовой на все, ради своих близких, но ведь она была просто человеком, подростком. Хоть ей и пришлось повзрослеть всего за один день, когда автомобиль родителей упал в реку, все же она оставалась хрупкой и трепетной девчонкой, но позавчера все изменилось. Она устала быть простой пешкой в крупной игре вампиров, и сегодня утром Елена решила, что должна измениться. Она станет сильной, способной дать отпор. Она станет жестче. Будет без угрызений совести пронзать вампиров острым колом, будет беспощадна к врагам. Но сильными не становятся в один миг – этому учатся, и ей предстоит нелегкий путь к своей цели.

Елена надела любимую пижаму: коротенькие фиолетовые шорты и футболку. Мечтая, наконец, оказаться в теплой постели, девушка вышла из душа. На пороге Елена замерла на месте. Возле ее окна стоял никто иной, как Деймон Сальваторе. Услышав девушку, вампир не обернулся. Его взгляд был устремлен вдаль. Он боялся. Боялся повернуться. Боялся исполнить приказ Клауса, ведь это его приговор – он потеряет Елену. Но также, Сальваторе не хотел умирать. Он мог с легкостью думать о смерти, в пылу битвы бывал бесшабашен, не раз рискуя своей жизни – и это не было страшно. Но сейчас, стоя возле ее окна и смотря в ночь, он понимал, что хочет проснуться утром. Не хочет уходить. Только не так.
- Деймон, что-то произошло? – встревожившись, спросила девушка.
Вампир обернулся. Не произнося ни слова, он медленно подошел к Елене.
- Что с тобой? Ты выглядишь не очень, - Гилберт не на шутку волновалась. В лице вампира было нечто неправильное, неестественное – глаза. В чарующих серо-голубых глазах не было искорки насмешки, в них царило что-то неясное: невероятная боль с примесью сожаления и, кажется, ненависть. Это было невозможно понять. Невольно Елена вздрогнула. Она видела подобный взгляд лишь однажды. Позавчера, когда Клаус внушил Стефану отказаться от своих чувств. Именно эта невообразимая смесь из чувств отражалась в глазах младшего Сальваторе.
- Деймон, что произошло? – требовательно спросила Елена. В его голову стали закрадываться самые ужасные вариации событий.
Вампир не отвечал. Он не мог сказать о том, что должен сделать. Если признается – Елена проведет с ним ночь. Он знал это. Пусть она его не любит, но умереть не позволит. Насиловать ее он не собирался, да и не смог бы. Зачем делать что-то, чтобы выжить, если после содеянного все равно не сможешь жить? Сальваторе знал, если она оттолкнет – он уйдет. Пусть даже навсегда.
- Прости меня, - прошептал Деймон, нежно гладя щеку Елены.
- Деймон, ты о чем? – Гилберт внимательно смотрела в глаза мужчины, пытаясь понять его чувства, надеясь отыскать признак того, что ее мысли неверны. Но лучики ее надежды разбивались о его молчание.
Мужчина медленно приблизился к девушке с поцелуем. Елена судорожно вдохнула и замерла, кажется, его губы оставили пылающий ожог на ее губах. Было в его поцелуе нечто необъяснимое. Сочетание горького отчаяния и пьянящего торжества. Надрывающаяся нежность – иных слов не найти.
Дрожащей рукой Елена сжала запястье вампира. Не отталкивала, но и не отвечала. А он нуждался в ее ответе, как ни в чем другом. Даже в воздухе он нуждался меньше. Требовательным движением Деймон проник языком в горячий ротик. Эмоции захлестнули мужчину. Это было невероятно, он был почти счастлив. Почти.
Елена начала медленно отстраняться. Переступая через себя, Деймон отпустил, чувствуя, что вместе с ней от его сердца откалывается огромный, жизненно важный кусок.
Гилберт остановилась. Она не могла оттолкнуть его, закричать, не могла отвернуться. Может, при других обстоятельствах она так бы и поступила, но не сейчас. Сейчас внутри все замерло. Сердце больно сжималось при виде грусти в мужских глазах, она должна знать.
- Деймон, - Елена взяла в руки ладонь Деймона и нежно сжала, - пожалуйста, скажи.
- Все в порядке, не думай ни о чем, - Сальваторе ласково улыбнулся и подмигнул. От этого сердце Елены больно кольнуло.
Деймон поцеловал теплую ладошку Елены и снова подарил улыбку. Такую, которой владел только вампир Деймон Сальваторе: задорную, нежную и слегка хитрую. Обычно, видя эту улыбку, Елена невольно улыбалась в ответ, хоть порой и скрывала это за маской праведного гнева, но сейчас по девичьей щеке скатилась слеза. Он прощался. Каким-то шестым чувством Елена понимала это. Неизвестно по какой причине, по чьей вине, но он уходил. Вместе с пронзительной болью в женскую душу пришло осознание того, что не может его потерять. Просто не может. Это не любовь и не дружба. Это невероятный коктейль из всех чувств, это непонятно что! Но точно невозможность отпустить.
- Не уходи, - прошептав, Елена потянулась к губам вампира. Легкое невинное касание, словно удар молнии. Оно было лучше самых искусных поцелуев других женщин, причина была проста – это его Елена.
Девушка закрыла глаза, позволяя парню полностью взять над собой контроль. Когда влажный язык коснулся чувственной губы, по коже прошла дрожь. Деймон не смотрел в глаза Елены, боясь увидеть в них смирение и безвыходность. Мягкие губы покрывали поцелуями все лицо, пальцы зарываются в шелковистые волосы. Он сотни раз представлял себе этот момент, и десятки раз рисовал образ любимой, обнимая очередную красавицу, жизнь которой для него лишь пустой звук.
Деймон медленно опустился на колени перед девушкой. Пристально глядя в карие глаза, он проник под тонкую ткань маечки и ласково провел пальцем по нежной коже живота. Сердце девушки забилось в разы быстрее, он слышал это и проклинал себя за то, что не может понять – страх это или желание. Это было пыткой.
Было больно понимать, что сегодняшняя ночь, возможно, последняя в его жизни, но еще мучительнее было стоять перед самой дорогой девушкой в своей жизни и не понимать, что толкает ее в его объятья? Уж точно не любовь! Что тогда? Жалость? Отчаяние? Что? Может, это награда за время верной службы? Службы – ужасно звучит. Словно раб у постели хозяйки, готовый в любой миг закрыть ее хрупкое тело своей спиной, бросить к ее ногам целый мир и в качестве награды иметь возможность красть ее улыбки и скользящие взгляды. Больно и противно.
Деймон ругал себя за подобные мысли. Ну почему он не может просто взять то, что ему предлагают? Сальваторе прикоснулся губами к девичьему животу. Он был опьянен. Ее присутствием, ее запахом, своим желание. Но он всегда хотел владеть всем всецело, единолично – таков уж Деймон Сальваторе. Он не потерпит жалости. Тем более от женщины, тем более от любимой и не любящей его. Не потерпит. Быть может, глупец. Но он был таким. Гордый вампир с озорными глазами мальчишки и добрым, но полным тайн, сердцем.
Елена закрыла глаза от удовольствия. Все голоса в ее голове слились воедино, вопя, что все неправильно, но девушка запуталась пальцами в жестких прядях, чувствуя трепетные губы, целующие ее живот. Она не смотрела в глаза вампира, потому что видеть их выражение было выше ее сил. Они пугали и заставляли сердце сжиматься в комок. Осознание неправильности ситуации смешивалось со страхом потерять его навсегда, и этот страх давал силы перешагнуть через голос совести и сомнение.
- Деймон… - робко прошептала Елена.
Но внезапно это ощущение полета, которое дарили его губы, исчезло. Остался лишь какой-то неприятный холод и тревога. Девушка открыла глаза. В комнате было пусто. Легкий ветерок проникал через открытое окно и колыхал тонкую ткань шторы. Исчез, словно и не было. Елена закрыла глаза и по щекам покатились слезы.
+++++

Гладь воды слегка порозовела от просыпающегося солнца. Алый диск медленно покидал свои владения на другой части земного шара, чтобы засиять здесь: над прозрачным озером, на берегу которого сидел молодой красивый мужчина. Его тонкие пальцы держали массивное кольцо с витиеватой буквой S. Оно было на его пальце полтора столетия, и он даже представить не мог, что его жизнь оборвется настолько глупо и внезапно. Хотя, жизнь всегда обрывается внезапно.
Вампиром овладела злость. Он ненавидел самого себя за то, что не может противиться внушению. Так ужасно понимать, что ты не хочешь совершать то, что тебе приказали, ты понимаешь, что это не правильно, ты хотел иначе, но все эти желания и понимания не могут пробиться сквозь, засевшие глубоко в мыслях, слова. Ты не веришь в их правильность, но не можешь отречься.
Со всей силы замахнувшись, Сальваторе бросил свое кольцо. Кусочек металла долетел почти до середины озера и с громким всплеском погрузился на дно.
- С реликвиями так не обращаются.
Деймон резко обернулся. Задумавшись, вампир не услышал шагов.
- Пришел попрощаться? Это очень мило с твой стороны, брат, - ухмыльнулся вампир.
Стефан присел на землю, рядом с братом.
- Ты, правда, собираешься сгореть?
- Нет, черт возьми, я хочу позагорать на солнышке. Стефан, не порть мне последние минуты жизни. Кстати, как ты здесь оказался?
- Клаус сказал.
Деймон хмыкнул и со всей злостью швырнул в воду маленький камушек, так неудачно попавшийся ему под руку.
- Счастлив, что я не переспал с Еленой?
Стефан промолчал. Его лицо не выражало никаких эмоций.
- Когда снова найдешь свою «включалку» чувств, сможете пожениться и жить долго и счастливо. Только не празднуйте свадьбу в этом пресном городишке, махните в Вегас или Амстердам.
Деймон замолчал. Злиться не имело смысла. Вампир тяжело вздохнул и улыбнулся. Своей настоящей улыбкой, которой улыбался очень редко.
- Обещай беречь ее, - тихо произнес Деймон, смотря в глаза брата.
- Обещаю.
Старший Сальваторе отвернулся.
- А теперь уходи, это не самое лучшее зрелище.
Деймон смотрел, как медленно поднимается на небосвод его палач. В последние минуты, как никогда, хочется жить. Хочется сказать все слова, что не успел, улыбнуться всеми своими искренними улыбками, которыми раньше не пользовался, затмевая их злыми ухмылками и почувствовать все, что не сумел.
Демон услышал тихий шорох и повернулся. Стефан стоял немного позади, а рядом с Деймоном лежало кольцо брата. Сальваторе недоуменно посмотрел на зеленоглазого вампира.
- Клаус сказал выбросить кольцо и встретить рассвет, но он ведь не говорил, что на твоем пальце не должно быть другого кольца.
Стефан улыбнулся брату и медленно побрел прочь от озера и солнца. Деймон рассмеялся. Так искренне, словно ребенок. Он надел на безымянный палец кольцо и упал на землю, расставляя руки и чувствуя свободу и счастье. Простое человеческое счастье от того, что он жив.
Солнце заняло свой трон на небосводе, а черноволосый вампир лежал на берегу озера, наслаждаясь приятными щекочущими лучами святила, и продолжал улыбаться.