Январская погода в Кливленде выдалась на редкость малоснежной: легкое пушистое одеяло всего лишь на пару дюймов укрывало восточную землю от холодного арктического воздуха, западные же пригороды по устоявшейся климатической традиции находились в подвесном состоянии между осенью и зимой. Одни жители, дыша полной грудью, торопились на работу, учебу, другие – продолжали нежиться в теплой постели, растягивая сладкие минуты утреннего удовольствия. Одни люди шагали по улицам парами, крепко держась за руки, целуясь на перекрестке и прощаясь до семейного ужина; другие – одиноко смотрели под ноги. Елену Гилберт можно было отнести ко второй категории, если бы не гордость и независимость, которые с годами лишь окрепли. Машина полчаса как не заводилась, девушка опаздывала на рейс, но продолжала ждать манны небесной, отметая мысль о такси. Хотя, возможно, она рассчитывала на вампирскую скорость, полученную в дар три года назад? Вряд ли. Несмотря на новую сущность, Елена открещивалась от перемен, старалась забить темные чувства в дальний угол души. И это неплохо получалось… сегодня, несколько зим спустя. Была ли Гилберт благодарна Стефану за подаренную жизнь? Скорее, да. Хоть Елена и не желала быть вампиром, мечтала о полноценной человеческой жизни, но и смерть не входила в тот день в ее планы.

«От беспокойного движения простынь соскользнула вниз, подставляя разгоряченную кожу под легкое дуновение ветерка. Что-то бессвязно пробормотав, Елена вернула ткань на законное место. В висках стучали сотни молоточков, и комната медленно расплывалась перед глазами. Моргнув пару раз, соня пыталась сфокусироваться на темном мужском силуэте. Вампир напряженно смотрел на мерцающие на небе звезды и игнорировал пробуждение Гилберт. Что сейчас мог сказать Деймон? В случившемся виноваты были оба. Или только он один? Вот мужчина и предал своего брата, да и жизненные устои Елены рухнули в одночасье. Внутри все горело, пылало адским огнем, и никто не знал, как выключить это чувство. Столько раз старший Сальваторе шутил, что уведет девушку брата, и всякий раз понимал, что все, что нужно, - это ответный шаг Елены. Ни взгляды, которых было миллион, ни робкие слова не могли заменить простого движения навстречу. Вот оно сделано. И что? Взглянув на слезы, застывшие в карих глазах, вампир хмыкнул про себя: «Предала, предала себя и его».
– Я не хотела.
Примерно это и ожидал услышать Деймон.
– Вот только память говорит иначе, – произнес вампир, наблюдая за тем, как Елена приложила руку к пульсирующему виску, пытаясь прогнать картинки ночи. – И что дальше?
Плотнее завернувшись в простыню, красавица молча прошла в ванную комнату и мягко прикрыла дверь. Услышав шум воды, Деймон знал, что Елена не спешит заходить в душевую кабинку, а просто наблюдает, как холодные струи хлестко ударяют по кафелю. За время знакомства вампир хорошо изучил девушку, чувствовал ее сильнее, чем себя. Да и мисс Гилберт сама как-то призналась, что водная стихия – единственное, что успокаивает ее, а Деймон пошутил, что стоит приобрести аквариум с рыбкой Клаусом. Тогда все было смешно, а теперь…
– Я не выключала, – шепнула Елена, выйдя из ванной. – Если хочешь…
Неужели она думала, что именно этого он хотел сейчас больше всего? Отрицательно качнув головой, Деймон собрался что-то спросить, но не стал.
– Я отвезу тебя домой. Надень мой пиджак, на улице холодно.
Оба понимали, что причина не в этом, а в порванной возле молнии платяной ткани.
– Спасибо.
Через несколько минут Елена вышла из гостиничного коттеджа и устроилась на пассажирском сиденье, стараясь не смотреть на водителя.
– Сама расскажешь, или как?
– Что? – Гилберт нервно закусила нижнюю губу и, взглянув в потемневшие стальные очи, поняла, что это выглядело как призыв. – Прости, я не хотела.
– Уже слышал это. Придумаешь что-нибудь новенькое?
Деймон говорил с Еленой в несвойственной для их отношений жесткой манере.
– Я была слегка нетрезвой, – сорвались с девичьих уст слова то ли в утверждении, то ли вопросе.
– Ну да, и один несдержавшийся вампир виноват, – закончил Сальваторе оправдательную фразу. – Значит, не расскажешь ему.
– А ты?
– Не смею мешать голубкам, - съязвил вампир и тут же получил пощечину.
Да, драться Елена умела, но в этот удар Гилберт вложила ненависть не к Деймону, а к самой себе, к той, что так низко опустилась. Что сейчас хотела изменница? И признаться Стефану, и все забыть. Но забыть иллюзорно, не для себя, а для того, кто всегда был рядом. Покрутив кулон, Гилберт осторожно расстегнула цепочку, каждой клеточкой чувствуя, что водитель понимает, о чем пойдет речь. Вот только Деймон не знал, что в холле коттеджа постоялице предложили чай.
– Странный вкус, – притворилась ночная гостья, поняв, что по распоряжению местных властей в напитки подмешивали вербену.
– Повар сегодня переборщил с корицей, – принес свои извинения работник.
И теперь, якобы лишившись защиты, Елена попросила заставить ее обо всем забыть. Осознавала ли она, что это самый сильный удар для вампира? Можно было убить равнодушием, растоптать нежеланием, но это… Деймон остановился возле местного магазинчика и, набрав номер, вызвал такси.
– Выйди, – еще жестче произнес Сальваторе. – Ну, я жду.
В тот день таксист не справился с управлением, и машина, разбив преграду, вылетела с моста. Страшный весенний день, день гибели родителей вернулся в жизнь Гилберт бумерангом. И вновь Елене удалось спастись благодаря Стефану, но только в этот раз ценой спасения стало человеческое бытие».

– Вас подвезти? – вывел Елену из раздумий родной голос.
Улыбнувшись, Стефан жестом пригласил бывшую девушку пройти в салон автомобиля. Три года назад младший Сальваторе все понял с полуслова, с полувзгляда. Не было ни обвинений, ни осуждения, лишь окутывающие теплом дружеские объятия и слова, которые Елена плохо помнила.
– Не хочешь возвращаться? – спросил Стефан уже во время регистрации.
– Джереми желает продать дом, и мне нужно быть там.
Ни да, ни нет; мастерский твердый уход от ответа пришел вкупе с вампирским обликом.


В большом зале поместья Локвудов играла композиция «Devotion», и пары медленно двигались под чарующие звуки. Казалось, что сегодня все сопротивлялось спокойствию Елены. Поначалу она боялась встречи с покупателем, видимо, ожидая кого-то особенного; но с будущим владельцем Гилберт ранее не виделась. Разочарование? Возможно. Облегчение? Имело место. Затем пронзительный телефонный звонок: всего лишь Кэролайн пожелала увидеться с подругой. И вот уже три часа вампиршу, посетившую местный праздник, не покидало чувство беспокойства. Взяв предложенный официантом бокал, Елена резко повернулась и столкнулась с одним из гостей. Деймон жадно впитывал каждую черточку любимого лица в то время, как из динамиков раздавались слова о верности и преданности.
– За вечность.
Сальваторе усмехнулся и пригубил янтарную жидкость.
– За вечность.
Жизнь все же сравняла двоих по сущности и уже давным-давно сравняла по любви.

По лестнице медленно спустились хозяева вечера. Елена до сего момента думала, что дом по-прежнему принадлежал Локвудам, но нет: Клаус обнимал Кэтрин за талию, и вампирша улыбалась каждому слову гибрида. Пролавировав между официантами, пара подошла к долгожданным гостям.
– За что пьем? – поинтересовалась Катерина.
– Оплакиваем вечную жизнь, - растянул Деймон губы в улыбке.
– Думаю, дорогая, – взглянул Клаус на миссис Майклсон, – ты хочешь, чтобы я произнес другой тост?
Таким гибрида еще не видели: властным, но в то же время покорным. Кэтрин слегка кивнула; ради нее Клаус затеял эту игру, и ради нее Древний должен был развеять созданную когда-то иллюзию, предоставив двоим самим выбирать свой путь.
– За ночь, которой не было.
Супруги направились в сад, а картинки прошлого замелькали с бешеной скоростью.