Что ты будешь делать, если в один миг лишишься всего? Всего, что было так дорого, что делало жизнь не пустым словом, состоящим из пяти букв, а чем-то важным, необходимым. Что ты будешь делать, когда в одну секунду все надежды рухнут, словно карточный домик, не выдержав легкого дуновения ветра. Они погребут тебя, раздавят тяжестью твоих собственных неосуществленных мечтаний. Бросят в грязь и растопчут, беспощадно круша все, за что так отчаянно держался. Что ты будешь делать тогда? Ответ прост – бежать. Бежать от самого себя. Можно менять города, страны, людей. Но рано или поздно, монстр, живущий внутри, победит. Сожрет всю душу, прожжет глубокую дыру в сердце и ухмыльнется, браня тебя за глупость.
Милый друг, ты разве не усвоил один из самых главных уроков жизни? От себя не убежать. Это все равно, что бежать от накатывающей волны, не замечая, что давным-давно утонул.
Пять лет назад началась моя гонка с самим собой. Всего одна фраза и я вывернут наизнанку, покалечен, разрушен. Я ненавижу свою вампирскую память за невозможность вычеркнуть из сердца карие глаза полные слез и тихий надломленный голос, в котором скользит отчаяние. Людям проще. Со временем из их воспоминаний исчезают детали, стираются чувства. Проклятым детям ночи этого не дано. Мы обречены нести за собой весь свой вековой груз, не имея ни малейшей надежды избавиться от томящей боли и терзающих мертвую душу воспоминаний. Навеки бессмертны, навеки распяты своими пустыми мечтами.
- Елена Гилберт, вы согласны взять в мужья Джареда Крейна, быть с ним в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
Внутри все замирает. Глупец. Зачем пришел сюда? Чтобы очередной раз почувствовать себя мазохистом? Чтобы наверняка убедиться, что Елена сделала свой выбор? Нет. Чтобы увидеть ее в последний раз.
На ее красивом лице сияет улыбка. Кажется, счастлива. Что ж, девочка моя, ты получила то, что хотела: обычный парень, нормальная человеческая жизнь без всякой нечисти, простое женское счастье. Надеюсь, твоя жизнь будет радостной. Я не держу зла. Ты единственный человек, на которого я не в силах злиться, не в силах ненавидеть. Даже за то, что ушла, спасовала в последний момент, когда счастье было так близко, когда позволил себе поверить, что ты можешь полюбить меня. Устала, больше не могла жить в чужом для тебя мире сверхъестественного. Ушла. Помню, как со слезами на глазах ты просила прощения, молила отпустить. Отпустил. Надел на шею серебряную цепочку с витиеватой буквой S, просто так, на память. Если, конечно, захочешь помнить обо мне. Нежно поцеловал твой лобик, провел ладонью по волосам и быстро ушел, стараясь скрыть горькую слезу. В ту ночь я исчез из твоей жизни. В ту ночь я просто исчез из жизни.
Затем последовала вереница пустых дней, сложившихся в такие же пустые никчемные годы. Отрекся от чувств, снова со всей силы захлопнул дверь в свое сердце. Погряз в болоте из алкоголя и алой соленой крови. Уничтожил, беспощадно растоптал чужие жизни. С безумным остервенением и яростью сломал десятки человеческих душ, словно ища возмездия. Мстил всему, сотни раз проклятому, миру, за то, что снова один, снова не нужен. Ненавидел людей за то, что они люди, что она человек, за то, что мне уже никогда не быть простым смертным. Я мог бросить к ее ногам целый мир, подарить все на свете, кроме того, чего она желала больше всего – обычной жизни.
Сжимал в руке хрустальный бокал, видел, как ломается стекло, падая на пол грудой осколков. Резал ладони, наблюдая, как темная кровь просачивается из раны и тут же исчезает, заживает, снова делает неуязвимым. Возненавидел свою сущность.
Можно ли заставить вампира желать собственной смерти? Можно. Нужно лишь пробить в его груди брешь и заставить медленно истекать кровью. Тогда он будет молить о быстрой кончине. Ты, моя хрупкая девочка, не брала в руки кол, не вгоняла его в мое сердце. Просто ушла, вычеркнула из жизни.
Даже спустя полстолетия не сумел тебя возненавидеть. Отрекался от всех эмоций, запер все чувства глубоко внутри, затмил все сильнейшей яростью, но все равно не смог разучиться чувствовать. Ты приложила так много усилий, чтобы отыскать во мне крупицу человеческого, что даже моих сил не хватило, чтобы зарыть эту чертову человечность глубоко-глубоко.
+++++
Что такое пятьдесят лет для того, у кого за плечами вечность? Это ничто, пустой звук. Но для обычного человека – это целая жизнь. Жизнь, которая рано или поздно должна закончиться. Я медленно шагаю по вымощенной камнем аллее, со всех сторон обсаженной красивыми алыми и белыми розами. То здесь, то там располагаются резные деревянные лавочки. Седовласые старички и старушки снуют туда-сюда, опираясь на трости или сидя в инвалидных креслах. В центре этого участка расположено большое трехэтажное здание, построенное в XVIII веке, с высокими массивными колоннами и красивой гипсовой лепкой – это Чарльстонский центр по уходу за пожилыми людьми.
Сердце больно сжимается в груди от осознания того, что где-то здесь я увижу Елену.
+++++
Всего десять минут уходит на то, чтобы войти в здание, при помощи внушения узнать у администратора в какой палате находится Елена. Сложность заключалась в том, что я не знаю ее теперешней фамилии. Но все же, не смотря ни на что, я стою у комнаты под номером 318. За дверью слышаться голоса, отступаю, опираюсь на холодную стену. Я думал, что будет легко.
Через несколько минут дверь открывается и из комнаты выходит высокий мужчина с каштановыми волосами и темно-карими глазами. На вид ему около сорока. Пристально всматриваюсь в лицо мужчины, невольно ища в нем знакомые черты.
- Простите, мы знакомы?
- Нет, нет, - быстро отвечаю я и отвожу взгляд.
Мужчина кивает и, не оглядываясь, идет по коридору.
Несколько минут стою в нерешительности, чувствуя, как впервые за долгое время мое мертвое сердце стучит с небывалой скоростью.
Медленно открываю дверь в свое перечеркнутое прошлое, и душа рвется на части.
В кресле у окна сидит худенькая женщина. Ее каштановые волосы, щедро посеребренные сединой, собраны в прическу на затылке, под глазами и вокруг губ залегли глубокие морщинки. Ее взгляд устремлен вдаль, а пальцы медленно прикасаются к выпуклым буквам на бумаге.
Чувствую, что по щеке катится слеза. Я мог бы дать тебе вечность, милая. Почему же мы пришли к такому итогу?
Елена поворачивает голову ко мне, но ее взгляд не фокусируется.
- Деймон, милый, ты что-то забыл?
Я непонимающе смотрю на женщину перед собой, совсем не похожую на мою Елену, но, почему-то, назвавшую меня по имени. Невольно оборачиваюсь и тут же понимаю в чем дело. В памяти всплывает лицо мужчины, так сильно похожего на девушку, когда-то забравшую мое сердце.
Медленно подхожу к Елене и опускаюсь на колени. Она выглядит немного растерянной и напуганной. Беру в руки ее теплые маленькие ладошки и кладу на свое лицо. Елена робко касается пальцами моих щек, нерешительно касается век, проводит пальцем по ресницам. По бледным, испещренным морщинками, щекам катятся слезы. Мгновенье и ее пальчики нежно касаются моих губ.
- Деймон,- шепот сквозь слезы и улыбку.
Ласково целую ее пальчики, прикасаюсь губами к ладошке.
- Здравствуй, милая.
+++++
Солнце медленно поднималось из-за горизонта, окрасив небосвод в ало-золотой цвет. Светлая гладь воды искрилась, словно была усыпана россыпью алмазов. Время неумолимо ускользало от нас. Ночь пролетела в одно мгновенье. Мы лежали на прохладной траве, любуясь красотой ночного неба, вспоминая прошлые годы, говоря о том, что произошло с каждым из нас за прошедшие пятьдесят лет. В мыслях вертится вопрос, на который мне просто необходимо знать ответ. Это превратилось в идею-фикс. Но страх всегда брал верх, и я заталкивал этот вопрос далеко на окраину своего сознания. Всегда, задавая вопрос нужно быть готовым услышать на него ответ, и никто ведь не даст ни малейших гарантий, что ответ придется по душе.
- Ты жалела? – решаюсь, не позволяя себе больше отступить, задаю, томящий мое сердце, вопрос.
Елена молчит. По тому, как ее сердце ускорило свой бег, понимаю, что поняла, что я имею ввиду.
- Это сложно, Деймон.
Я смотрю на эту пожилую седоволосую женщину и пытаюсь воскресить в своей памяти любимый образ, с которым я жил последние полвека. Хочу разорвать проклятое время за то, что не пощадило, что отняло ту Елену, которую я помню. Оно может изменить лицо, цвет волос, рост, фигуру, но все же есть то, что ему неподвластно – душа. Такая же светлая, чистая, молодая.
Елена не видит моего взгляда, но по моему молчанию понимает, что все еще жду ответа.
- Я жалею о том, что не была с тобой.
С этими словами мое сердце падает вниз и разбивается на части. Но не от боли, как бывало раньше, а от тоски. Тоски по тому, чего уже никогда не будет.
– Но я не жалею о том, что у меня есть, - тихо произносит Елена и я непонимающе смотрю на нее. – У меня есть сын и две прекрасные внучки. Они смысл моей жизни.
Кажется, внутри растекается лава. Горячая, прожигающая до костей.
- Если бы у меня была еще одна жизнь, я была бы с тобой, Деймон. Я бы выбрала вечность тобой, и любила бы сильней всего на свете, - она замолкает, а отчаянно ищу в себе силы не сломаться на части. Эта девушка вырвала кусок моего сердца и забрала себе, вернув жалкую искалеченную половину, с которой я жил пять десятилетий, стараясь заполнить пустую половину злостью, безразличием, ненавистью, хоть чем-то, лишь бы избавиться от пустоты. Сейчас же эта женщина отняла ту последнюю никчемную часть сердца, что еще жила во мне.
- Жаль, что у меня нет способности подарить тебе еще одну жизнь, - тихо произношу я.
Елена легонько улыбается и касается рукой своей груди. Я вижу в ее хрупком кулачке что-то блестящее, присматриваюсь, понимаю что это. В ее руке лежит серебряная цепочка с маленькой буквой S.
- Я всегда помнила о тебе, Деймон.
Внутри все рушится. Трескается, словно стекло от яростного, сильного удара. Хоть сам удар приходится в одно, небольшое по размеру, место, его последствия расползаются на гораздо большую площадь. Когда ранят душу, боль растекается повсюду. Проникает в мысли, достигает каждой клеточки тела, поражает всю сущность.
Я думал, что будет больно осознавать, что Елена забыла обо мне, просто вычеркнула из жизни. Так я смог бы развернуться и уйти, наконец-то затмив любовь ненавистью. Но сейчас ее слова не отпускают, калечат.
- Я рада, что ты пришел. Деймон. Рада, что смогу попрощаться.
Замираю. Представляю любимое тело, беспощадно погребенное под землей и хочу взвыть от отчаяния.
- Тебе не нужно прощаться, потому что ты можешь не умирать.
Знаю, что безумие, понимаю, что не время, но не могу потерять ее. Это не так, как прежде. Пусть Елена никогда не была моей, но я знал, что она жива, что где-то существует. А сейчас все будет иначе. Я не могу отпустить ее навсегда.
- Спасибо тебе, Деймон. Я слишком стара, чтобы становится вампиром. Я прожила долгую жизнь и пора уйти из нее.
Молчание. Молчание, хранящее в себе десятки несказанных фраз.
- Деймон, можно тебя попросить?
- Все, что угодно.
- Подари мне один из самых счастливых моментов моей жизни, - Елена мечтательно улыбается и мне кажется, что вижу перед собой совсем юную упрямую девушку.
- Какой?
- Наш танец на конкурсе, помнишь?
Помню ли я? Милая, я проживал этот момент в своей памяти сотни раз.
Беру ее теплую ручку и кладу на свою грудь, туда, где слышны удары сердца. Елена закрывает глаза.
Я слышу первые мягкие аккорды той песни, под которую танцевали тогда. Елена оглядывается по сторонам.
- А где люди?
- Разве они нужны нам? – тихо отвечаю я, не в силах отвести от тебя завороженного взгляда. Темные волосы водопадом спадают на плечи, карие глаза сияют радость. Словно безумец, пытаюсь впитать в себя твой образ.
- Спасибо, что я снова вижу тебя.
Я молча улыбаюсь, подымая руку. Елена протягивает свою руку навстречу моей, наши пальцы прикасаются. Хоть танец требует только зрительный контакт и никаких прикосновений, нам становится безразлично. Пальцы сплетаются, мы становимся ближе. Мгновение, и наши губы сливаются в невероятно нежном поцелуе. Так я могу целовать только тебя. Для других во мне нет нежности. Ты прижимаешься ко мне и кладешь голову на плечо. Упиваюсь ароматом волос, растворяюсь в тебе без остатка.
- Я люблю тебя.
Самые важные и долгожданные слова на свете. Зарываюсь пальцами в волосах, касаюсь губами лба. Твои глаза закрываются, сердце замедляет свой бег, кажется, ты исчезаешь, просто растворяешься в воздухе.
Перестаю дышать, вслушиваясь в ритм твоего сердцебиения. Звук едва уловим.
- Не уходи, - тихо произносишь ты.
- Я не уйду.
Слезы застилают взгляд, сердце кричит от горя.
Не исчезай.
Развеиваю дымку видения и смотрю на тебя. Твои веки опущены, губы изогнуты в легкой счастливой улыбке, рука ослабевает. Ласково провожу ладонью по волосам и смотрю на поднимающееся солнце. По щеке катится слеза, но я улыбаюсь и крепко сжимаю твою руку.

+++++