Удивительное чувство – страх. Способное подарить крылья и пригвоздить к полу, имеющее силу открыть в человеке второе дыхание и заставить с отчаянным плачем забиться в угол. Но также он способен открыть правду. Что лучше этого естественного чувства, появившегося на свет вместе с нами, может показать настоящую личину человека? Он срывает маски. Обнажает истинное лицо друга и открывает глубину добра. Способны ли вы, окутанные этой беспощадной стихией, думать о ком-то кроме себя? Нет? Думаете, это значит, что вы эгоист? Ошибаетесь – вы просто человек. Скажете: «Да, способен». Тогда есть два варианта: первый – вы лжете, второй – у вас есть что-то дороже собственной жизни. Другими словами – вы человек, который любит.

Шаг еще шаг. Секунда за секундой. Время беспощадно ускользает. Тяжелое дыхание, гулкие удары сердца. В один миг весь мир сузился до размера старшей школы маленького неприметного городка Мистик-Фоллс. Казалось, ему суждено быть тихим уютным домом для своих жителей и приветливым пристанищем для случайно забредших людей. Но городу была уготована другая участь. Он стал настоящим палегоном, где велась борьба не на жизнь, а на смерть. Борьба между людьми и бездушными ангелами ночи.
Молодая девушка, что было сил, бежала по слабоосвещенным коридорам своей школы. Ноги подгибались от усталости, тело бил озноб. Снова и снова она оглядывалась, лихорадочно высматривая в темноте знакомый силуэт. Он была рядом. Она знала. Чувствовала это кожей, сердцем, душой. Опять споткнулась, упала. Соленые слезы текли по щекам, лишая последних сил, отнимая надежду. Превозмогая боль во всем теле, поднималась, хромая, шагала вперед, в темноте натыкаясь на разбросанные вещи. Еще сегодня утром она готовили розыгрыши для новичков, а сейчас балансирует на грани между жизнью и смертью.
Сзади послышался шум, Елена старалась ускорить свой шаг, пыталась бежать. Но разве можно сбежать от смерти, если она гонится за вами в облике вампира? В сотни раз сильнее, в десятки раз быстрее и в миллионы – безжалостнее. Идеальный убийца. Без сомнений, без угрызений совести, без сожалений, без души.
Молодой светловолосый мужчина неторопливо шел за своей жертвой. Он мог бы настичь ее в считанные секунды, но это теряло бы всякий азарт. А Клаус обожал играть с несчастными, которых угораздило попасть в ловушку. С невообразимым упоением он доводил человека до отчаяния, а после с наслаждением наблюдал, как жертва, забившись в угол, молит о пощаде. Елена Гилберт стала новой игрушкой. Но не просто очередной никчемной жизнью, загубленной древним вампиром. Она стала первой, кто осмелился противиться его воле, первой, кто решился обмануть. Клаус никогда не прощал тех, кто огорчал его, никогда не прощал свои разбитые планы. Самой большой мечтой вампира было создание гибридов. Это стало идей фикс, отнявшей десятки столетий. Но одной несчастной человеческой девушке удалось разрушить эту мечту в пух и прах. За что она и должна была поплатиться своей юной, только начавшейся, жизнью.
Мгновенье, и хрупкий человек прижат к стене. Громкий всхлип, улыбка на лице вампира. Он упивался ее болью, вдыхал запах слез и отчаяния. Елена чувствовала боль там, где сомкнулись холодные пальцы мужчины – оковы тьмы, из которых просто невозможно выпутаться. Сердце рвалось из груди, отчаянно надеясь наверстать все украденные удары. Глупое.
Говорят, перед смертью перед глазами проходит вся жизнь – это правда, только частично. В памяти всплывают только самые счастливые моменты. Все обиды и распри, все становится ничтожным и просто отметается прочь.
Елена закрыла глаза, ожидая, как острые клыки вонзятся в кожу, и вспоминая самые лучшие моменты своей жизни. Моменты, с которыми будет не страшно умереть. Вот маленький Джереми, бросающий мяч, отец, так ловко подпрыгивающий и забрасывающий его в кольцо. Мама, делающая дочери роскошную прическу в честь ее выпускного из младшей школы. Девчонки, хохочущие и дерущиеся подушками. Стефан, кружащий ее в танце на ретро-вечеринке. Серо-голубые глаза, хранящие в себе столько лукавства и озорства, столько нежности, что глядя в них, забываешь об остальном мире. Елена распахнула глаза. В мыслях все еще жил взгляд и добрая улыбка старшего Сальваторе.
«Прости меня», - мысленно произнесла Елена.
- Пойдем, красавица. Коридор не самое лучшее место для смерти. Раз уж я решил убить тебя, то, будь уверена, это будет эффектно, - ухмыляясь, произнес вампир. И, сжав локоть девушки, направился в спортивный зал, где обычно происходили различные школьные балы и вечеринки.
Елена не успела опомниться, как они оказались в большом зале, и в ту же секунду девушка полетела на пол. Острая боль пронзила правую часть тела, запястье сломалось. Истошный крик эхом разнесся по комнате. Ее мучитель приближался. Гилберт закрыла глаза, так отчаянно желая провалиться в спасительную темноту. Но беспамятство не наступало. Послышался громкий грохот. Елена неверяще смотрела на происходящее. Клаус оказался на полу в противоположной части зала. Секунда, и теплые, такие родные руки до боли нежно касаются ее разбитой губы. В глазах бесконечная мука. Никогда прежде Елена не видела Деймона таким. Непоколебимость и сломленность одновременно. Невозможное сочетание. Но внутри этого бездушного монстра все рухнуло, как только он услышал крик девушки, которая вернула его из тьмы, заставила обрести душу. Но еще в этом мужчине была необычайная решимость одолеть врага, пусть даже ценой собственной жизни.
Губ Елены коснулась робкая улыбка. Но в ту же секунду приятное видение исчезло. Старший Сальваторе был прижат к стене древним вампиром. На лице Деймона читалось бесконечное отвращение и ярость. Больше всего на свете ему хотелось вогнать кол в сердце Клауса и увидеть, как он умирает. Деймон чувствовал стальную хватку врага, стискивающую его шею. Сцепив зубы, Сальваторе не подал виду, что ему больно.
- А вот и зритель. Ну, конечно, какое же шоу без зрителей?
- Отпусти ее, - прохрипел Сальваторе.
- Нет. Но буду великодушен и позволю тебе уйти.
Мужчины испепеляли друг друга взглядами. Ненависть переполняла каждого из них, желая вырваться и, подобно урагану, обрушиться на соперника.
- Предлагаю в последний раз, Деймон. Уходи.
- Нет.
Клаус зло ухмыльнулся.
- Что ж, тогда, стой и смотри.
Древний отпустил Сальваторе и в одно мгновенье оказался рядом с Еленой, рывком поднимая девушку с пола. Новая волна боли накрыла все тело Елены, по щекам снова потекли слезы.
Деймон рванулся вперед.
- Стой, - громко произнес Клаус, обнажая клыки и приближаясь к шее Елены.
- Деймон, уходи, пожалуйста, - сквозь слезы произнесла Елена. Она не могла позволить ему видеть ее смерть, не могла допустить, чтобы это стало его последним воспоминанием о ней. Ей хотелось жить в его памяти светлым образом, счастливыми моментами, не омраченными душераздирающими криками и смертью. – Пожалуйста, уходи.
Они смотрели друг другу в глаза. Лед и шоколад. Слабость и сила. Любовь и прощание.
В одном единственном взгляде было больше смысла, чем во всех словах всех языков мира. Они были частичками одного целого. Так было всегда. Когда он улыбался, она улыбалась в ответ, пусть и невольно, но легкая улыбка касалась красивых губ. Когда она тосковала, он тосковал с ней, скрывая грусть глубоко внутри и подбадривая, не позволяя опустить руки. Когда он злился, она злилась тоже, начиналась схватка – дерзкие взгляды и маленький кулачок, зажатый в крепкой ладони. Но когда кто-то из них страдал, сердце другого рвалось из груди и истекало кровью. И каждый из них был готов умереть, лишь бы сердце другого не перестало биться.
- Возьми меня вместо нее.
Клаус зло ухмыльнулся.
- Зачем мне еще один бесполезный Сальваторе? Все равно никому нельзя доверять, - в словах вампира слышалась горечь. Он был жесток и беспощаден, но еще он был очень несчастен. Только несчастный человек причиняет боль другому.
Повисла тишина. Тяжелая, осязаемая, мучительная.
- Отпусти ее. Я сделаю все, что ты прикажешь.
- Деймон, не надо, пожалуйста, - всхлипнула Елена.
- Деймон, тебе лучше прислушаться к Елене, - тихо произнес древний. Он ненавидел Сальваторе, но в то же время восхищался ним. Смелость, бесшабашность, азарт, красота, страсть, сила, но главное - умение любить. Деймон Сальваторе являл собой все лучшее, что есть в вампире. Монстр, у которого есть душа – поистине восхитительное зрелище.
Деймон с мольбой смотрел в глаза мужчины. Он ненавидел его, но в его руках сейчас жизнь Елены – его жизнь. За нее он готов был сделать, что угодно. Даже опуститься на колени перед самым презренным и ненавистным существом во всем мире.
- Пожалуйста, - прошептал Деймон, опускаясь на колени. – Отпусти ее.
- Вы, братья Сальваторе, становитесь жалкими, когда дело касается этой девчонки, - с лица Клауса исчезла надменная улыбка, исчезла насмешка. Осталась лишь грусть. Грусть и горькое чувство тоски по тому, чего он так давно лишился, и что все еще жило в Деймоне – человечность. Этого ему уже не вернуть.
Тоска сменилась яростью. Огромной, пожирающей до последней капли. Словно зверь, острыми когтями она рвала на части. Одно простое движение рук и конец.
Хруст. Тело девушки, словно тряпичная кукла, падает на землю. Крик. Вопль. Истошный, протяжный. Хруст – так вот, значит, как рвется на части сердце вампира.
Деймон упал на колени рядом с любимой. Нежно провел ладонью по мягким шелковистым волосам. Ее ладонь была еще такой теплой, словно она не мертва, а просто уснула. Пройдет несколько часов, и она снова откроет глаза, озаряя мир вампира солнцем, которое жило в ее добром взгляде и красивой улыбке. Вампир положил голову девушки себе на колени и прикоснулся губами к щеке. Слеза мужчины слилась с соленой капелькой, застывшей на щеке Елены. Теперь они плакали вместе.
***
Черные тучи сгустились над городом, обрушиваясь на жителей сильнейшим потоком. Холодные капли гулко барабанили по крышам, попадали на стекла, рисуя удивительно красивый и печальный рисунок. Он никогда не повторяется и это уже стоит того, чтобы восхищаться ним.
Над городом летел черный ворон. Сквозь пелену дождя он смотрел на городское кладбище, но видел лишь одну могилу. Могилу, в которой навеки уснуло его сердце, его душа.
Крик. Пронизывающий и жуткий. Так не кричат птицы, так кричит боль, разрывающая на осколки. Говорят, птицы не умеют плакать. Врут. Маленькая капля прокатилась по черным перьям и упала в пустоту. Совсем скоро она упадет в одну из сотен луж, а утром испарится под властью солнца, и никто не узнает, как плачет душа. Никто не узнает, как страдает ворон и как вместе с ним плачет ночь…